Легенда о Монтрозе, Скотт Вальтер, Год: 1819 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 17 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

ИЛЛЮСТРИРОВАННЫЕ РОМАНЫ ВАЛЬТЕРЪ-СКОТТА
въ сокращенномъ перевод Л. Шелгуновой.

ЛЕГЕНДА О МОНТРОЗ.

Съ 14 рисунками.

Изданіе Ф. Павленкова.

С.-Петербургъ.
Типографія ‘Общественная Польза’ В. Подъяческая No 39.
1892.

Глава I.

Это было во время политическихъ смутъ въ Шотландіи. Въ одинъ поздній лтній вечеръ, по узкому горному проходу пробирался верхомъ въ Пертшайръ какой-то знатный молодой джентльменъ, въ сопровожденіи двухъ слугъ, изъ которыхъ одинъ велъ навьюченную лошадь. Дорога шла вдоль озера, то между высокихъ деревьевъ, то среди скалъ. Молодой человкъ, не обращая никакого вниманія на необыкновенно живописную мстность, халъ рядомъ, то съ однимъ, то съ обоими слугами, горячо и дружески разговаривая съ ними. Предметомъ разговора служили готовность предводителей мстныхъ клановъ принять участіе въ междоусобной войн. Во время такого разговора путники увидали на нкоторомъ отъ себя разстояніи всадника, спускавшагося къ нимъ на встрчу. Заходящіе лучи солнца ярко играли на его каск и латахъ и доказывали, что онъ вооруженъ по военному.

— Надо узнать, кто это и куда детъ, проговорилъ молодой человкъ и, пришпоривъ лошадь, поскакалъ навстрчу къ всаднику.

Всадникъ, увидавъ скачущихъ къ нему людей, придержалъ лошадь и тихимъ шагомъ сталъ подъзжать къ нимъ. Подъ воиномъ былъ превосходный вороной конь, безъ труда поднимавшій тяжело вооруженнаго и точно приросшаго къ сдлу всадника.. На голов у воина блестла лакированная каска съ плюмажемъ, а латы на груди были такія твердыя, что казалось, могли вынести какой угодно ружейный выстрлъ. Подъ латами виднлось кожаное платье. Воинъ былъ вооруженъ и саблей, и кинжаломъ, и ружьемъ, и пистолетомъ.

0x01 graphic

Наружность у незнакомца была воинственна, и вполн соотвтствовала его вооруженію. Это былъ человкъ лтъ сорока, очевидно давно, знакомый съ военнымъ дломъ, что называется, служака, которому довелось на своемъ вку увидать не одно сраженіе и вынести не одну рану. Остановившись шагахъ въ тридцати отъ трехъ кавалеристовъ, онъ приподнялся на стременахъ, какъ бы для того, чтобы хорошенько разсмотрть незнакомцевъ и проникнуть въ ихъ намренія. Взявъ въ правую руку ружье, онъ повидимому ршился, въ случа нужды, защищаться до послдней капли крови. Хотя противная сторона превышала его численностью, но за то только одинъ молодой человкъ, одтый въ богатое платье полувоеннаго покроя, былъ хорошо вооруженъ, слуги же его были въ простыхъ полукафтанахъ изъ толстаго сукна, и все вооруженіе ихъ ограничивалось саблями и пистолетами.

Осмотрвъ воина, молодой человкъ предложилъ самый обыкновенный въ то время вопросъ:,

— За кого вы?

— Нтъ, сначала скажите, за кого вы? отвчалъ воинъ:— тому, кто сильне, слдуетъ первому объявлять свой лозунгъ.

— Мы за Бога и за короля Карла, отвчалъ молодой человкъ.— Ну, теперь говорите вы.

— Я за Бога и за свое знамя, отвчалъ воинъ.

— А какое ваше знамя? спросилъ молодой человкъ.— Говорите ясне, за кого вы — за дворянъ или за круглоголовыхъ, за роялистовъ, или за конвентистовъ?

— Сэръ, отвчалъ всадникъ:— воину, или искателю счастья лгать не приходится, и потому я по правд скажу вамъ, что самъ не знаю — за кого я, такъ какъ еще не. ршилъ, чью сторону мн принять.

— Надо думать, возразилъ молодой человкъ,— что когда вопросъ идетъ о чести и религіи, то всякій благородный человкъ не. станетъ колебаться долго, чью сторону ему принять.

— Если вы, сэръ, говорите это съ тмъ, чтобы оскорбить меня или задть мое достоинство, вскричалъ всадникъ:— то я сейчасъ же готовъ раздлаться съ вами кровью, хотя я одинъ, а васъ трое. Но если вы говорите это просто въ вид логическаго разсужденія, которому я когда-то учился въ Маршальской школ въ Абердин, то пожалуй я готовъ логически же доказать вамъ, что намреніе мое не мшаться до извстнаго времени въ настоящія смуты говоритъ лишь о благоразуміи человка, служившаго подъ побдоносными знаменами Густава Адольфа, свернаго льва,— и многихъ другихъ храбрыхъ полководцевъ различныхъ націй.

Молодой человкъ, перекинувшись нсколькими словами съ своими спутниками, снова обратился къ незнакомцу:

— Очень бы мн хотлось, сэръ, продолжалъ онъ:— переговорить съ вами объ этомъ предмет. Признаюсь, я сталъ бы гордиться, если бы мн удалось склонить васъ на нашу сторону. Я ду теперь въ одинъ знакомый домъ, неподалеку отсюда, если бы вы похали со мною туда, то нашли бы тамъ покойный ночлегъ, а на слдующее утро, если мы не сойдемся, то вы могли бы отправиться на вс четыре стороны.

— А кто же мн поручится въ моей безопасности? спросилъ осторожный воинъ,— Не зная фамиліи своего поручителя, угодишь пожалуй и въ западню.

— Я графъ Ментейтъ, отвчалъ молодой человкъ:— и могу сказать, что на мое честное слово вы можете положиться.

Воинъ закинулъ на спину ружье и отдавъ честь по военному, подъхалъ къ графу.

— Можно-ли не врить вашему сіятельству? отвчалъ онъ:— а я съ своей стороны общаю вамъ быть bon camarado въ aureo otio, т. e добрымъ товарищемъ въ золотомъ досуг, равно какъ и въ опасности до тхъ поръ, пока мы будемъ вмст. Надо думать, что въ настоящее смутное время вы не сочтете это лишнимъ. Теперь голова цле въ стальной каск, чмъ въ мраморномъ дворц

— Я глубоко цню ваши услуги, отвчалъ графъ:— но надюсь, что вамъ не придется выказывать вашей храбрости тамъ, гд мы будемъ. Мы демъ просто въ дружескій домъ.

— Я очень благодаренъ вашему сіятельству за приглашеніе, отвчалъ воинъ:— и надо правду сказать, что безъ васъ я не зналъ бы, гд мн и моему бдному коню привелось бы провести сегодняшнюю ночь.

Сказавъ это, онъ погладилъ своего коня

— Но позвольте же и мн узнать, сказалъ графъ:— съ кмъ свелъ меня счастливый случай?

— Мня зовутъ Дольгетти, отвчалъ воинъ:— ротмистръ Дугальтъ Дольгетти изъ Друмтвакета. Фамилію мою вы могли встртить въ шведскихъ и нмецкихъ газетахъ. Отецъ мой промоталъ прекрасное имніе, и я, кончивъ курсъ въ Маршальской школ въ Аберден въ восемнадцать лтъ, могъ только искать счастья въ германскихъ войнахъ. У стараго генерала Лесли я изучилъ военный уставъ и пріобрлъ привычку стоять по восьми часовъ на караул, не снимая латъ.

— Вы конечно бывали и въ жаркихъ битвахъ? спросилъ графъ.

— Разумется, графъ! Кто принималъ участіе при взятіи Франкфурта, Шпангейма и Нюренберга, тотъ несомннно долженъ имть понятіе объ осадахъ, штурмахъ, вылазкахъ и траншеяхъ,— отвчалъ Дольгетти.

— Позвольте узнать, какимъ чиномъ вознаграждены вы за ваши доблестныя, военныя заслуги?

— Чиномъ ротмистра или командира роты отвчалъ Дольгетти.— Посл смерти непобдимаго Густава я ршился выйти изъ шведской службы и поступилъ къ Валленштейну въ ирландскій полкъ Вальтера Бутлера. Служа у Густава, я во все время службы не видалъ у себя въ карман и двадцати далларовъ, разв только посл какой-нибудь побды, штурма или взятія города, когда опытному искателю счастья рдко не удастся поживиться.

— Къ лучшему-ли вамъ послужилъ переходъ къ Валленштейну? спросилъ графъ

— Все равно, совершенно все равно, отвчалъ ротмистръ:— ну да вдь того, чего не получишь съ начальства, можно съ избыткомъ получить съ обывателей.

— Что же васъ заставило бросить службу у Валленштейна?

— Несправедливость, графъ. Я былъ наказанъ полковникомъ Бутлеромъ за дуэль — сурове, чмъ мой противникъ. Это такъ меня взбсило, что я перешелъ на службу къ испанцамъ.

— Надюсь, вы наконецъ остались довольны этой перемной? спросилъ графъ Ментейтъ.

— Въ благодатномъ кра, на юг, квартиры были чудныя и жалованье испанцы платили акуратно, отвчалъ Дольгетти,— Можно было понжиться на простор.

— Неужели вы покинули и эту службу?

— Покинулъ. Испанцы слишкомъ горды и нетерпимы въ религіозномъ отношеніи.

— И вы снова перешли въ другую службу?

— Посл этого я перепробовалъ службу въ двухъ или трехъ государствахъ, и затмъ узнавъ, что и на родин что-то заваривается, я тотчасъ же бросилъ службу у мейнъ-герровъ и притащился сюда, чтобы предложить моимъ соотечественникамъ свой опытъ и свои военныя познанія. Вотъ, ваше сіятельство, краткое описаніе моей жизни.

Дорога тутъ сдлалась узкою, и ротмистръ похалъ впередъ, а графъ началъ говорить о чемъ-то съ своими слугами, и затмъ снова догнавъ его, съ видимымъ удовольствіемъ продолжалъ начатый разговоръ.

— Надо думать, сказалъ онъ,— что воинъ, служившій у Густава, не будетъ колебаться въ выбор знамени, и у себя на родин приметъ сторону короля Карла, а никакъ не возмутившихся противъ него партій.

— Справедливо изволите разсуждать, графъ, отвчалъ Дольгетти:— конечно мн слдовало бы быть одинаковаго съ вами мннія, но съ тхъ поръ, какъ я пріхалъ въ Шотландію, я всего достаточно наслышался, и пришелъ къ тому убжденію, что свободному воину надо принять ту сторону, которую онъ найдетъ для себя наиболе выгодной. ‘Врность королю’, говорите вы, ‘свобода’, кричатъ на другомъ конц улицы. ‘Король!’ кричитъ одинъ, ‘парламентъ!’ взываетъ другой. ‘Монтрозъ!’ слышится здсь, ‘Аржайль!’ раздается тамъ. ‘Сражайтесь за епископа!’ ‘Стойте за церковь!’ Все это вамъ кричатъ люди хорошіе, а кто изъ нихъ боле правъ — сказать мудрено.

— Если права различныхъ партій кажутся вамъ равносильными, ротмистръ, возразилъ графъ:— то скажите мн, какія условія могутъ склонить васъ при выбор партіи на нашу сторону?

— Два, очень естественныя въ моемъ положеніи условія,— отвчалъ Дольгетти.— Прежде всего я намренъ служить той партіи, которая будетъ выше цнить мою службу, а затмъ, само собою разумется, щедре вознаградитъ меня за нее. Но, признаться сказать, графъ, мн заманчиве было бы служить въ регулярномъ войск конвента, чмъ съ дикими горцами

— Объянитесь — почему? сказалъ графъ.

— Съ удовольствіемъ, графъ, отвчалъ ротмистръ Дольгетти,— Говорятъ, что здсь въ горахъ хотятъ организовать войско на защиту короля. Ну, а вы вдь знаете нравы нашихъ горцевъ? Хотя они народъ здоровый и храбрый, но совершенно грубый, и если бы я взялся обучать эту дикую толпу съ ихъ волынками, то разв они поняли бы меня? Если бы я сталъ обучать ихъ военному длу, то какой бы дождался благодарности? никакой. Разв пырнулъ бы кто-нибудь кинжаломъ въ горло.

— Мн кажется, Андерсонъ, сказалъ графъ, обращаясь, къ одному ихъ своихъ слугъ,— вы могли бы убдить ротмистра, что намъ нужны опытные офицеры, пользоваться наставленіями которыхъ мы очень бы желали.

— Съ позволенія вашего сіятельства, снимая шапку, сказалъ Андерсонъ,— смю заврить, что когда мы соединимся съ ирландской пхотой, которая должно быть ужо перебралась на нашъ берегъ, — намъ очень будутъ нужны опытные офицеры для обученія новобранцевъ

— А я очень, очень желалъ бы такого рода службы, отвчалъ Дольгетти:— ирландцы славный народъ, мн случалось драться рядомъ съ ними.

— Если вы согласитесь принять сторону короля, сказалъ графъ Ментейтъ: то во всякомъ случа я могу общать вамъ команду надъ ирландцами.

— По главное мое условіе остается нершеннымъ, замтилъ Дольгетти. Хотя настоящему воину и стыдно постоянно говорить о деньгахъ, и надо саблею доказывать, что честь выше денегъ, но всякому благоразумному человку необходимо знать, сколько онъ будетъ получать за службу изъ вашихъ суммъ? Вс говорятъ, что у конвентистовъ есть деньги, а у васъ ихъ нтъ. Правда, что горцевъ удовлетворить легко: стоитъ только дозволить имъ уводить стада, но вдь мн нельзя содержать себя такимъ образомъ на служб.

— Если позволите, ваше сіятельство, почтительно замтилъ Андерсонъ, — то я отвчу ротмистру. Ему вроятно хочется знать, откуда возьмемъ мы денегъ на жалованье? По моему глупому разсужденію источники доходовъ равно открыты какъ намъ, такъ и конвентистамъ. Они грабятъ страну, какъ имъ заблагоразсудится, и мы можемъ длать тоже самое, и этимъ способомъ содержать свое войско. Король, конфискуя имнія, можетъ жаловать ихъ людямъ достойнымъ, и такимъ образомъ т, кто станетъ на сторону круглоголовыхъ, будутъ можетъ быть правильне получать жалованье, а кто станетъ подъ знамена короля, тотъ, если посчастливится, откроетъ себ путь въ рыцари, лорды или графы.

— Служили вы когда-нибудь въ военной служб, товарищъ? спросилъ Дольгетти Андерсона.

Немного, во время настоящихъ смутъ, скромно отвчалъ Андерсонъ.

— Признаюсь, ваше сіятельство, продолжалъ Дольгетти, слуга вашъ отличается тонкимъ понятіемъ о военномъ дл, хотя опытностью похвалиться не можетъ, и при этомъ немного горячъ, потому что, не убивши звря, продаетъ его шкуру. Впрочемъ я подумаю о вашемъ предложеніи

— Подумайте, ротмистръ, сказалъ графъ,— цлая ночь къ вашимъ услугамъ, да и къ тому же — посл хорошаго ужина, который мы вамъ доставимъ.

— Да, недурно теперь поужинать, отвчалъ ротмистръ:— признаюсь, у меня съ самаго утра ровно ничего не было во рту, а овсяный пирогъ, который мн удалось заполучить, я раздлилъ съ своимъ конемъ.

Глава II.

Вскор путники подъхали къ замку Даркленварату, виднвшемуся между густыхъ и высокихъ елей. Кругомъ замка шла низкая ограда, внутри которой помщались службы. Подъхавъ къ замку поближе, путешественники замтили слды-недавно устроенныхъ укрпленій, необходимость въ которыхъ вроятно была вызвана настоящимъ смутнымъ временемъ. Ворота въ стн оказались на запор, и только посл долгихъ переговоровъ два горца отворили одну половину для прозда гостей. Изъ замка тотчасъ же выбжали слуги. Одни приняли лошадей, а другіе предложили проводить гостей въ замокъ. Дольгетти отказался отъ предложенія поставить лошадь въ конюшню.

— Я привыкъ, дорогіе друзья, сказалъ онъ:— самъ ходить за своимъ Густавомъ, названнымъ мною такъ въ честь моего непобдимаго начальника Густава Адольфа. Мы съ нимъ закадычные друзья.

Графъ Ментейтъ и его спутники не такъ были внимательны къ своимъ конямъ, и предоставивъ ихъ прислуг, сами вошли на темножелтое крыльцо, гд на скамейк стояло высокое ведро съ пивомъ, а подл лежало два-три деревянныхъ ковша. Графъ Ментейтъ, зачерпнувъ ковшъ, безъ дальнйшихъ церемоній осушилъ его весь до дна и передалъ Андерсону, который предварительно ополоснулъ ковшъ, и потомъ уже выпилъ пива.

— Какой привередникъ! замтилъ одинъ горецъ.— Онъ не можетъ пить посл своего господина!

— Я выросъ во Франціи, отвчалъ Андерсонъ:— и тамъ никто не пьетъ посл другого, не выполоскавъ посуды.

Графъ вошелъ въ залу, куда за нимъ послдовали оба его спутника. Зала была низкая, каменная, со сводами и съ каминомъ въ переднемъ углу, гд пылалъ сильный огонь отъ горвшаго торфа, разливая мрачный полусвтъ подъ сводами большой сырой комнаты. По стнамъ залы висло множество всевозможнаго оружія, а посреди стоялъ большой дубовый столъ. Для графа Ментейта, расторопные слуги поспшили уставить его молокомъ, масломъ, сыромъ, кувшинами съ пивомъ и жбанами съ водкою. Между приборами было оставлено значительное разстояніе для отличія между господиномъ и его прислугою. Пока готовили закуску, графъ стоялъ около самаго камина, а свита его неподалеку отъ него.

— Ну, что скажете вы, Андерсонъ, на счетъ нашего спутника? спросилъ графъ Ментейтъ.

— Молодецъ! отвчалъ Андерсонъ,— если только все, что онъ разсказываетъ о себ — правда.. Я думаю: если бы у насъ было десятка два такихъ офицеровъ, то они отлично выправили бы нашихъ ирландцевъ.

— Не могу съ вами согласиться, Андерсонъ, отвчалъ графъ.— Мн кажется, что этому человку чужая кровь придала только апетита, и онъ вернулся на родину оттого, чтобы пресытиться кровью соотечественниковъ. Эти наемщики позорятъ шотландцевъ. Честь для нихъ пустое слово, и они сражаются за ту сторону, которая имъ больше платитъ.

— Извините, ваше сіятельство, сказалъ Андерсонъ, я совтовалъ бы вамъ въ настоящемъ случа умрить порывы вашего негодованія. Вдь мы не можемъ обойтись безъ подобныхъ людей, хотя они и небезукоризненны.

Въ эту минуту въ залу вошелъ высокій, статный горецъ. ВБогатое вооруженіе, перья на піляп и твердая, самоувренная походка показывали, что это человкъ высокаго званія. Задумчиво подошелъ онъ къ столу, даже не отвтивъ графу на его привтствіе.

— Теперь съ нимъ не надо говорить, шепнулъ дворецкій. Его умъ омраченъ.

Горецъ отошелъ отъ стола и, опустившись на стулъ подл камина, устремилъ взоръ въ его красное пламя и задумался. Кругомъ вс молчали.

— Не говорилъ-ли я, вдругъ вскричалъ горецъ, обратившись къ слугамъ,— что прідутъ четверо, а здсь въ зал всего только трое!

— Вы говорили правду, Алланъ, сказалъ старый горецъ, — четвертый сейчасъ придетъ. Онъ съ головы до ногъ закованъ въ желзо Гд прикажете поставить ему приборъ — съ господами, или въ конц стола, со свитой?

Графъ молча указалъ на мсто рядомъ съ собою.

— Да вотъ и онъ, сказалъ горецъ Дональдъ, видя вошедшаго Дольгетти.— Геугодно-ли господамъ закусить, а тмъ временемъ вернутся съ горъ наши охотники съ прізжими англійскими дворянами.

Капитанъ Дольгетти опустился на стулъ, стоявшій рядомъ со стуломъ графа, скрестилъ на груди руки и прислонился къ спинк его. Андерсонъ съ товарищемъ почтительно стояли поодаль и ждали позволенія ссть. Слуги замка, горцы, подъ надзоромъ Дональда начали разносить кушанья легкой закуски, или же стояли позади стульевъ въ ожиданіи приказаній господъ. Въ это время Алланъ вдругъ всталъ, и взявъ изъ рукъ одного горца свчу, поднесъ ее къ самому лицу Дольгетти и сталъ пристально разсматривать его.

— Чортъ возьми! проговорилъ недовольный Дольгетти:— я постараюсь запомнить лицо этого господина.

Въ эту минуту Алланъ быстро отскочилъ въ конецъ стола и сталъ разсматривать лицо Андерсона и его товарища. Затмъ, постоявъ съ минуту въ раздумь, онъ вдругъ схватилъ за руку Андерсона и увлекъ его къ почетному мсту въ другой конецъ, гд заставилъ его ссть, посл чего онъ ухватилъ также безцеремонно Дольгетти и перетащилъ его къ противуположному концу стола. Обидвшись такой вольностью, ротмистръ хотлъ постоять за себя, но горецъ оказался на столько сильне его, что воинъ зашатался и, отлетвъ на нсколько шаговъ, грохнулся на полъ. Вскочивъ на ноги, Дольгетти выхватилъ саблю и кинулся на Аллана, но графъ тотчасъ же бросился къ нимъ и прошепталъ обиженному воину:

— Онъ помшанъ! онъ помшанъ! съ нимъ нельзя драться.

— Если онъ, какъ вы говорите ‘non compos mentis’, отвчалъ ротмистръ:— то и длу конецъ! Отъ помшаннаго нельзя требовать благоразумія. Жаль, что такой силачъ не въ своемъ ум.

Гостя заняли прежнія мста, а Алланъ, усвшись около камина, погрузился въ глубокую задумчивость.

— Такъ лордъ на охот съ прізжими англійскими лордами? спросилъ графъ.

— Точно такъ, нашъ лордъ на охот вмст съ сэромъ Мусграфомъ и Лелемъ.

— Вотъ какъ! вскричалъ графъ, переглянувшись съ своими слугами.— А мн ихъ-то и надо видть.

— Ну, а мн такъ вовсе не хотлось бы ихъ видть, возразилъ Дональдъ:— они пріхали разорить насъ.

— Неужели вамъ жаль лишняго кусочка мяса и лишней бутылки вина? спросилъ графъ.

— Дло вовсе не въ этомъ, продолжалъ Дональдъ.— Дло идетъ о пари.

— О пари? съ удивленіемъ повторилъ графъ.

— Такъ какъ вы другъ и родственникъ нашего господина, то намъ нечего отъ васъ скрываться, продолжалъ Дональдъ. Когда нашъ лордъ былъ въ Англіи, то онъ былъ приглашенъ въ гости къ сэру Мусграфу, и тамъ на столъ передъ нимъ поставили восемь большихъ подсвчниковъ изъ чистаго серебра. Говорятъ, что англичане при этомъ начали подшучивать надъ лордомъ. говоря, что онъ не видывалъ подобныхъ подсвчниковъ на своей бдной родин. Лордъ разсердился и до того забылся, что началъ клясться, говоря, что даже въ его собственномъ замк найдутся такіе подсвчники, какихъ англичане никогда не видывали. Но лучше бы нашъ лордъ поудержался, потому что ловкіе англичане сейчасъ же поймали его на слов и предложили пари въ дв сотни марокъ. Лордъ нашъ пари принялъ, и сегодня придется ему выплатить его.

— Да, судя по тому, на сколько мн извстно ваше фамильное серебро, вашъ лордъ долженъ пари проиграть, сказалъ графъ.

— Можете быть въ этомъ уврены, ваше сіятельство, сказалъ Дональдъ.— Я совтовалъ нашему лорду засадить этихъ англичанъ въ башню и держать ихъ тамъ до тхъ поръ пока они не откажутся отъ пари.

Алланъ, быстро вскочивъ, подбжалъ къ Дональду и громовымъ голосомъ закричалъ:

— Какъ смлъ ты давать подобный совтъ моему брату и какъ смешь ты говорить, что онъ проиграетъ пари!

— Я вамъ могу сказать въ свое оправданіе только то, что во всемъ нашемъ дом нтъ вовсе серебряныхъ подсвчниковъ, отвчалъ старый слуга.

— Молчи, старикъ! гордо проговорилъ Алланъ.— Если вы, господа, окончили закуску, то я попросилъ бы васъ оставить эту комнату, такъ какъ мн надо приготовить ее для пріема гостей.

— Идемте, сказалъ Дональдъ графу.— Теперь съ нимъ спорить нельзя.

Никто не сталъ возражать, и вс вышли Лишь только графъ и ротмистръ прошли въ другія комнаты, какъ на встрчу имъ попались владлецъ замка Ангусъ Макъ-Олей и его гости — англичане, близкіе знакомые графа. Лордъ ласково принялъ Дольгетти, представленнаго графомъ. Встрча хотя была и радостная, но графъ скоро замтилъ, что лордъ былъ чмъ-то омраченъ.

— Я надюсь, господа, обратился графъ къ англичанамъ, — что вы привезли съ собой оружіе, людей и денегъ?

— Людей немного мы привезли, отвчалъ Мусграфъ:— а что касается до денегъ, то мы ожидаемъ получить небольшой кушъ отъ нашего друга и хозяина.

Лордъ сильно покраснлъ и, отведя въ сторону графа, сообщилъ ему, въ какомъ глупомъ положеніи бнъ находится. Графъ отвчалъ на это, что онъ, какъ другъ ^родственникъ, при первой же возможности постарается помочь ему.

Въ это время Дональдъ пришелъ доложить, что кушанье подано. Онъ почему-то былъ очень веселъ.

— Джентльмены! важно провозгласилъ онъ?— кушанье подано и подсвчники зажжены!

— Къ чему онъ это говоритъ, проговорилъ Мусграфъ, многозначительно взглянувъ на своего соотечественника.

Графъ Ментейтъ вопросительно взглянулъ на лорда, а тотъ отвчалъ отрицательнымъ жестомъ. Англичане первые вошли въ столовую, гд ожидалъ ихъ сюрпризъ. Большой дубовый столъ былъ уставленъ кушаньями, а за каждымъ приборомъ стояло по горцу гигантскаго, роста въ національномъ костюм, съ обнаженною саблею, остріемъ внизъ въ правой рук и съ зажженнымъ факеломъ изъ пихты въ лвой. Дикія лица, освщенныя краснымъ пламенемъ факеловъ, представляли поразительную картину. Не успли еще англичане опомниться отъ удивленія, какъ Алланъ выступилъ впередъ и, указывая на факельщиковъ, громко сказалъ:

— Вотъ, джентльмены, подсвчники моего брата! Это нашъ старинный, фамильный обычай! Ни одинъ изъ этихъ горцевъ не знаетъ другого закона, кром воли своего лорда. Неужели такіе подсвчники не драгоцнне самыхъ дорогихъ сокровищъ рудниковъ? Проиграно ваше пари?

— Проиграно! проиграно! весело отвчалъ Мусграфъ.— Мои серебряные подсвчники пошли уже на наемъ конницы. Вотъ, сэръ, деньги, прибавилъ онъ, обращая’, къ хозяину:— долги чести слдуетъ платить сейчасъ же.

— Проклятіе отца моего да будетъ на немъ, вскричалъ Алланъ, останавливая Ангуса: — если онъ дотронется до этихъ денегъ. Довольно и того, что онъ сквитался съ вами, и не ему платить.

0x01 graphic

Графъ горячо поддержалъ мнніе Аллана съ которымъ тотчасъ же согласился и Макъ-Олей, говоря, что все это пари было простой шуткой. Англичане принуждены были тоже признать все за шутку.

— Ну, Алланъ, сказалъ лордъ:— прикажи-ка убрать свои подсвчники, а то мы можемъ задохнуться отъ дыма.

За ужиномъ вс были поражены громаднымъ аппетитомъ и проворствомъ въ д ротмистра Дольгетти. Впродолженіе всего ужина онъ не сказалъ ни слова, и только когда вс кушанья были убраны со стола, онъ объяснилъ присутствующимъ, откуда у него явилась привычка сть такъ скоро и такъ много.

— Скоро я привыкъ сть въ Маршальской школ въ Абердин, разсказывалъ онъ,— гд за общимъ столомъ можно было получить что-нибудь, только не звая, а иначе не досталось бы ни крупинки, а много сть долженъ каждый благоразумный военный человкъ, иначе желудокъ его, какъ крпость, не имющая запасовъ, не вынесетъ блокады. Военные люди не всякій день имютъ возможность обдать или ужинать.

Посл этого разговоръ естественно перешелъ на политику, и графъ Ментейтъ сталъ спрашивать, кто можетъ принять начальство надъ шотландскимъ войскомъ.

— У насъ носился слухъ, что командованіе будетъ поручено Колькитто младшему, сказалъ лордъ.

— Колькитто? съ презрніемъ повторилъ Алланъ Макъ-Олей.— Ну, можно ли говорить о Колькитто! Теперь существуетъ только одинъ человкъ, которому должно подчиняться — это Монтрозъ.

— Но вдь о Монтроз давно ничего не слышно, замтилъ Хэль.— Я слышалъ, будто онъ въ Оксфорд, куда похалъ за дальнйшими приказаніями короля.

— Въ Оксфорд! съ презрніемъ повторилъ Алланъ.—Сказалъ бы я вамъ, гд онъ, да не стоитъ, сами скоро узнаете.

— Сегодня, Алланъ, вы въ состояніи хоть кого вывести изъ терпнія, замтилъ Ментейтъ.— Но я знаю причину, улыбаясь прибавилъ онъ: вы врно не видали сегодня царицы музыки и пнія, Анноты Ляйль?

— Хотя бы ее вкъ не видть, вздохнувъ отвчалъ Алланъ:— но только съ однимъ условіемъ, чтобы и на вашу долю выпалъ тотъ же жребіи!

— Это почему? небрежно спросилъ графъ.

— Потому что на вашемъ лбу написано, отвчалъ Алланъ,— что вы составите ея несчастіе.

Съ этими словами онъ вышелъ изъ комнаты.

— Давно онъ въ такомъ положеніи? спросилъ графъ лорда.

— Дня три. Припадокъ долженъ скоро пройти. Выпьемте, господа, за здоровье короля!

Бокалы были осушены, и за первымъ тостомъ были предложены подобные же другіе. Между тмъ ротмистръ Дольгетти счелъ нужнымъ заявить нкоторый протестъ.

— Господа, сказалъ онъ:— я пью эти тосты — primo, изъ уваженія къ этому дому иве undo, потому что нахожу неприличнымъ заводить споры при подобныхъ обстоятельствахъ, inter pocula, но заявляю, что я, въ силу даннаго мн графомъ Ментейтомъ права, могу хоть завтра, же поступить на службу къ конвентистамъ.

Присутствующіе не только были удивлены, услыхавъ такое заявленіе, но даже взбшены, и ихъ успокоилъ только графъ, сказавшій, что это совершенно врно, но что онъ надется привлечь ротмистра на свою сторону.

Разговоръ опять грозилъ принять непріятный оборотъ посл того, какъ ротмистръ назвалъ настоящую шотландскую войну мелкотравчатой, но графъ снова возстановилъ миръ.

Самъ владлецъ замка отвелъ гостей въ галлерею — родъ спальни, гд стояла громадная двухспальная кровать, покрытая пологомъ, а вдоль стны тянулось десятка два наръ, похожихъ на длинныя корзины, три изъ которыхъ были набиты свжимъ сномъ и приготовлены для гостей.

— Я помстилъ тутъ же вашу прислугу, сказалъ Макъ-Олей, отведя немного въ сторону графа Ментейта, потому-что мн не хотлось оставлять васъ ночью однихъ съ этимъ нмецкимъ волкомъ. Я веллъ приготовить тутъ же постели вашей прислуг. А то теперь такое время, что можно лечь здоровымъ, а утромъ — чего добраго — оказаться вскрытымъ какъ устрица.

Графъ поблагодарилъ хозяина, сказавъ, что онъ самъ хотлъ просить помстить съ нимъ его слугу Андерсона.

— Я еще не видалъ этого Андерсона, сказалъ Макъ-Олей,— вы врно наняли его въ Англіи?

— Да, отвчалъ графъ Мантейтъ,— завтра вы съ нимъ познакомитесь, а теперь желаю вамъ спокойной ночи.

Посл ухода хозяина въ комнату вошли оба служителя графа Мантейта. Храбрый ротмистръ, отяжелвъ отъ пищи, почувствовалъ, что не въ состояніи растегнуть самъ пряжекъ на своихъ доспхахъ, и потому обратился съ просьбой къ Андерсону снять съ него латы.

— Сними съ него вооруженіе, Сибальдъ, сказалъ Андерсонъ другому слуг.

— Какъ, вскричалъ опьянвшій Дольгетти, самый обыкновенный лакей, и считаетъ для себя унизительнымъ прислужить ротмистру Дольгетти, учившемуся въ Маршальской школ въ Абердин и перебывавшему на служб у половины европейскихъ коронованныхъ особъ?

— Извините, ротмистръ, вмшался графъ:— но Андерсонъ не привыкъ служить кому нибудь кром меня. Самъ же я охотно помогу Сибальду снять съ васъ латы.

Съ ротмистра проворно было снято вооруженіе, и онъ, стоя у камина, размышлялъ о характер Аллана Макъ-Олея.

— Какъ хитро провелъ англичанъ! говорилъ онъ.— Славная штука! tour de passe! И еще говорятъ, что онъ помшанный! Я, графъ, начинаю сильно сомнваться въ помшательств. Аллана. Мн не слдовало прощать ему обиды.

— Если угодно, то я разскажу вамъ его исторію, отвчалъ графъ Мантейтъ,— и вы увидите, почему у него образовался такой загадочный характеръ.

— Посл пирушки пріятно, слушать всякій разсказъ, сказалъ ротмистръ,— и если вашему сіятельству угодно будетъ принять на себя.трудъ разсказать эту исторію, то я буду терпливымъ и внимательнымъ слушателемъ.

— Вы тоже вроятно не откажетесь познакомиться съ исторіей этого страннаго человка, сказалъ графъ, обращаясь къ своимъ слугамъ.

Собравъ вокругъ себя слушателей, графъ прислъ на громадную кровать и началъ разсказъ.

— Отецъ Ангуса и Аллана Макъ-Олеевъ былъ вождемъ немногочисленнаго, но весьма сильнаго клана. Жена его, мать обо. ихъ сыновей, была тоже изъ хорошаго рода. У нея былъ братъ молодой человкъ, лсничій, находившійся въ непримиримой вражд съ небольшой ватагой головорзовъ, прозывавшихся ‘дтьми тумана’. Отрядъ этихъ дтей тумана подстерегъ его, когда онъ охотился одинъ въ лсу, и убилъ самымъ безчеловчнымъ образомъ. Дикари вздумали кром того похвастаться своимъ удальствомъ и показать голову въ замк, его сестры. Лорда въ то время не случилось дома, и леди невольно должна была радушно принять людей, которыхъ боялась. ‘Дтямъ тумана’ подали закуску, и они, пользуясь отсутствіемъ хозяйки, вышедшей за чмъ-то изъ комнаты, вынули голову своей жертвы изъ подъ пледа, въ которомъ она была принесена, и положивъ ея на столъ, вложили кусокъ хлба въ неподвижные зубы и пригласили ее откушать. Въ эту самую минуту леди вернулась въ комнату, и увидавъ мертвую голову своего брата, съ крикомъ опрометью выбжала изъ дому въ лсъ. Довольные эффектомъ этой сцены, разбойники сейчасъ скрылись. Прислуга разбжалась на поиски леди, но нигд не могла ее найти и вернулась, убжденная, что госпожа ихъ или бросилась куда-нибудь въ пропасть, или утонула въ озер. Ангусу въ то время было полтора года, а рожденія будущаго ребенка Аллана ждали мсяца черезъ три… Но кажется, я вамъ наскучилъ, ротмистръ?.. и вамъ хочется спать?

— Совсмъ нтъ, совсмъ нтъ! отвчалъ воинъ.— Я люблю слушать разсказы, закрывъ глаза.

— Вс окрестные кланы, продолжалъ графъ,— поклялись отомстить за это страшное злодйство. Они вооружились и съ невиданной жестокостью выгнали изъ родовыхъ жилищъ ‘дтей тумана’. На воротахъ феодальныхъ замковъ, воронами были расклеваны семьдесять ихъ головъ. Оставшіеся въ живыхъ дти тумана искали убжища въ пустыняхъ. Въ нашей сторон существуетъ обычай уводитъ коровъ на пастбища въ горы, куда двушки и женщины ходятъ доить ихъ. Однажды двушка изъ замка замтила, что на нихъ смотрла изъ лсу какая-то блдная, худенькая фигура, очень похожая на ихъ покойную леди. Когда кто-то изъ нихъ хотлъ подойти къ ней, то она съ крикомъ скрылась въ лсу. Мужъ ея, извщенный объ этомъ, немедленно явился въ лсъ съ народомъ, и ему удалось отыскать бдную леди. Она оказалась совершенно помшанной, но тмъ не мене въ свое время родила очень здороваго и крпкаго мальчика. Алланъ сдлался единственнымъ утшеніемъ несчастной матери, которая постоянно повряла мальчику свои грезы. Грезы эти несомннно имли громадное вліяніе на его восторженный характеръ. Мать умерла, когда ему было десять лтъ. Передъ смертью она сказала ему что-то на един… надо думать, что это былъ завтъ мести дтямъ тумана, который онъ и сталъ выполнять. По смерти матери жизнь молчаливаго и суроваго Аллана измнилась. Теперь онъ началъ посщать собранія молодежи клана и принимать участіе въ ихъ играхъ и упражненіяхъ. По своей ловкости и сил, онъ скоро занялъ первое мсто, и товарищи стали уважать его и бояться, такъ какъ онъ въ горячности зачастую забывалъ, что только пробуетъ силу, а не дерется по настоящему. Но кажется, я говорю глухимъ, заключилъ графъ, замолчавъ и слушая громкій храпъ воина.

— Онъ давно уже спитъ, отвчалъ Андерсонъ,— но если вамъ не трудно продолжать, графъ, то мы съ Сибальдомъ внимательно васъ слушаемъ.

— Въ пятнадцать лтъ, продолжалъ графъ,— Алланъ былъ уже почти взрослымъ. Онъ пропадалъ по

ЛЕГЕНДА О МОНТРОЗ.

Глава I.

Глава II.

Читайте также: