Алексей Будищев
Алексей Будищев
Лебединая песня
Лебединая песня
Сказка
—————————————————-
Лебединая песня, Будищев Алексей Николаевич, Год: 1901
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Это был очень большой и совершенно запущенный сад. Кусты цветущей сирени, жимолости и калины разрослись здесь на свободе, без призора, чередуясь с белыми колоннами берез, зелеными стволами осин и коричневыми липами. Садовые дорожки заросли травою, у подгнившего плетня щетинился жесткий бурьян, откуда выползали в полдень погреться на солнышке серые, с злыми глазами гадюки и ленивые ужи с золотыми венчиками на приплюснутых головах.
Посреди сада лежало озеро, тихое и глубокое, с заросшими камышом берегами. У берега неподвижно стояла полузатопленная лодка. Дальше, в углу сада, чернел разрушенный домишко с размытыми дождем трубами и подгнившими крыльцами. Стекла его окон получили крапины фиолетового, зеленого и коричневого цвета, а ставни висели на ржавых петлях серые и дуплистые. Был вечер, какой-то особенный розовый вечер. Огненные тучи, закрывавшие на закате солнце, поглощали его золотые лучи, превращали их в розовые и осыпали ими весь сад. Можно было подумать, что сад стоял в красном зареве пожара.
На деревьях и кустах сада чирикали птицы. Первой отозвалась ласточка. Она только что проглотила несколько мошек и сидела на березовой ветке, опрятно вычищая свой клюв. Затем она сверкнула черными, как бисер, глазками и защебетала:
— Хорошо, когда есть на свете мошки и любовь! Любовь — это деятельность. Если бы не было мошек, я умерла бы с голоду, а без любви я не знала бы, как убить время. Любовь это деятельность.
Ласточке откликнулся воробей.
— Любовь — это конопляное семя. Главное, надо остерегаться кошек и ястребов!
Затем отозвалась цапля. Она ходила по берегу озера, долговязая и сухопарая, как англичанка, и глотала жирных головастиков. Услышав воробья, она пронзительно крикнула:
— Любовь — это половой подбор. Она необходима для поддержания вида, нужно только соблюдать известные приличия. Я строго отношусь к себе и горжусь этим, ни один молокосос-куличишка не видал, когда я несу свои яйца. Любовь — это половой подбор.
Цапля замолчала. Над серебристыми кистями черемух загудели пчелы. Но они не знали, что такое любовь, им некогда любить, они обязаны всю жизнь добывать воск для паркетных полов гостиных.
В это время с кочки под берегом озера прыгнула в воду лягушка. Она шлепнулась раздутым животом в воду и квакнула, точно подавилась:
— Любовь — это жратва! Недурно скушать какую-нибудь этакую жирную стрекозельку и потом прополоскать рот. Любовь — это жратва!
Лягушка заворочала глазами. На осине закуковала кукушка:
— Любовь — это кукованье вдвоем. Для разнообразия я переменяю мужа каждую весну.
Кукушка поклонилась птицам. На широком листке камыша застрекотала стрекоза:
— Любовь — это ‘ах!’
Она прищурила глазки, посмотрела на водяного паука, бежавшего по воде на длинных ногах, как на ходулях, и подумала: ‘чисто драгун!’
В саду все на минуту затихло.
И тогда зеленый камыш на озере зашевелился, и по тихому саду пронесся медный протяжный звук:
— Любовь — это страдание!
Из тростника медленно выплыл лебедь белогрудый, с оранжевым клювом. Он гордо поднял голову и повторил медный звук:
— Любовь — это страдание. Слушайте!
Птицы притихли. Пчелы с недовольным гудением расселись по цветам. Им некогда, работы по горло, а тут изволь слушать какую-то сказку. Но медный звук требовал от них внимания и так настоятельно, что они не смели протестовать.
Лягушка сантиментально завела под перепонку выкатившиеся глаза. Сухопарая цапля перестала глотать головастиков. Лебедь продолжал:
— Любовь — это страдание. Слушайте, я расскажу вам печальную историю. Видите ли вы разрушенный домишко в углу сада? Там живет человек, он уже стар, и люди зовут его безумным, а когда-то он был молод, любил и был любим, но никогда не был счастлив. Часто он приходил сюда, на берег озера, и горько плакал. Я слышал его вопли и понимал их. Да, он не был счастлив, потому что любовь — страдание. Он жаловался здесь. Любить — значит желать проникнуть все существо любимого, насытив его собою, как вода насыщает губку, и самому раствориться в нем. Но это невозможно, и невозможность повергает в муки. Много любить — значит много страдать.
Лебедь на минуту замолчал, как бы вспоминая о чем-то. Его белая грудь заволновалась. Наконец, он раскрыл оранжевый клюв и продолжал:
— Я помню, он пришел сюда на берег с любимой женщиной. Они сидели на берегу и глядели друг другу в глаза. Был вечер такой же, как и теперь. Огненный тучи стояли на закате, и сад казался розовым, даже серебряные кисти сирени просвечивали розовым светом, точно в их атласных гвоздиках бежала алая кровь. Мужчина и женщина долго сидели на берегу, называя друг друга ласковыми именами. И женщина заснула, опустив голову на плечо мужчины. Она дышала ровно и спокойно, полураскрыв розовые губы. На ней было белое платье, и она казалась белой лебедкой с высокой грудью и розовым клювом. Они сидели долго, счастливые и неподвижные. В саду темнело, огненные тучи гасли, а розовая вода озера становилась фиолетовой…
Лебедь на минуту замолчал. С чердака дома раздался дикий хохот.
— Любовь — это безумие!
Птицы дрогнули в испуге. Кукушка затрепетала крыльями, лягушка шлепнулась с кочки, стрекоза упала в воду, паук навострил лыжи к берегу. Безумный смех повторился. Это хохотал филин.
— Любовь — это безумие!
Лебедь раскрыл клюв и негодующе испустил медный, как из трубы звук:
— Любовь — это страдание!
Сад затих. Лебедь продолжал:
— И вот однажды ночью этот человек прибежал к берегу озера с диким видом и окровавленными руками. Он не выдержал страданий любви и умертвил ту, которую любил. Долго он стоял на берегу озера неподвижно и вдруг зарыдал, а я пропел ему свою песню:
— Любовь — это страдание!
— С тех пор я не пел этой песни, я боялся разбудить безумного человека в его доме, но сегодня я раскрыл клюв, чтобы восстановить истину.
— Любовь — это страдание!
Медный звук в последний раз пронесся над садом, и в доме кто-то заплакал.
Сад не шевелился. Птицы не смели чирикнуть. И вдруг дверь домика скрипнула и, сорвавшись с перержавевших петель, упала на мохнатые листья репейника. В дверях показался человек. Он был стар, сед, худ и нечесан. Он услышал крик лебедя и побежал заросшей тропинкой к озеру. Фалды его грязного халата раздувались от поспешных шагов, а туфля с правой ноги осталась на полусгнившем крыльце.
Сад замер, воробей, как комок, упал с ветки в траву. Лягушки попрыгали в воду. Человек подбежал к озеру, поискал глазами лебедя и, увидев в камышах его белое тело, крикнул скрипучим, как ржавые петли, голосом:
— Любовь — это прощение. Я узнал об этом только сейчас!..
Человек задрожал и ухватился рукою за грудь. Его губы улыбнулись, и на них показалась кровь. Он ничком упал на песок…
Сад задрожал, как в агонии. Осины затрепетали сверху донизу, сирень зашумела, ракиты забили листьями:
— Любовь — это прощение!
В зеленых камышах пропел лебедь:
— Любовь — это прощение!
Тихий ветерок пробежал над садом и уронил, как вздох:
— Любовь — это прощение!
Источник текста: Сборник рассказов ‘Распря’. Санкт-Петербург: тип. Спб. т-ва ‘Труд’, 1901 г.
Исходник здесь: Фонарь. Иллюстрированный художественно-литературный журнал.