Вера Лукьянская.
Квакунья
Вера Лукьянская.
Квакунья
————-
————-
————-
————-
————-
————-
————-
————-
————-
————-
—————————————————-
Квакунья, Лукьянская Вера Ипполитовна, Год: 1934
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Зеленая лягушка сидела, выпучив глаза, на болотной кочке.
Болото было большое. Местами оно заросло кустарником и осокой. Местами среди кочек блестела вода.
Всю ночь и весь день скакала лягушка по болоту и ловила насекомых. Теперь она отдыхала и грелась на солнце.
Она лениво подставляла под горячие солнечные лучи то зеленую спинку, то светло-желтое брюшко.
Но вот кожа лягушки стала высыхать, лягушке стало не по себе. Она спрыгнула в воду и поплыла.
На каждой лапке у лягушки было по пяти длинных пальцев. Между пальцами задних лапок была широкая перепонка. Лягушка раздвинула пальцы, и ее задние лапки превратились в широкие весла. Такими лапками было очень удобно грести.
Лягушка подплыла к берегу и сидела по горло в мелкой воде, пока ее кожа не напиталась водою.
Теперь лягушка могла опять долго оставаться на суше.
Здесь и там, на кочках, на камнях, торчавших из воды, на широких листьях водяных растений сидели другие лягушки.
Они так хорошо сливались своими зелеными спинками с травой и листьями, с пятнами зеленоватой плесени на серых камнях, что их совсем не было заметно.
Но вот камень с шумом шлепнулся в воду и поднял целый столб брызг. Это проходивший мимо мальчуган запустил камень в воду.
В ту же секунду все ожило, замелькали зеленые спинки, и большие, и маленькие лягушки начали шлепаться в воду, зарылись в тину, забились за камни и притаились.
Но очень долго оставаться подводою лягушки не могли. Ведь лягушки дышат тем же воздухом, каким и мы.
Правда, легкие у лягушек, по сравнению с их телом, очень большие. Они могут набирать в них большой запас воздуха. Несколько минут лягушка может продержаться под водою с этим запасом. Но, в конце концов, ей все же придется вынырнуть чтобы не задохнуться.
Вот из воды высунулся конец лягушачьей мордочки с ноздрями. Потом показались большие глаза на выкате… Рядом из воды выглянула другая такая же мордочка, третья…
И опять лягушки сидят на камнях и на кочках и греются на солнце.
Прилетела муха и опустилась на ту самую кочку, на которой сидела наша лягушка. Муха уперлась лапками в землю, подняла задние ножки и стала ими чистить спинку и крылышки.
Лягушка не шевелилась. Но вдруг — бац! — из ее рта вылетел, как молния, длинный-предлинный язык, схватил муху и так же быстро исчез во рту,
Лягушка сидела все так же спокойно, а муха исчезла.
У других животных язык прикрепляется во рту, как и у нас, — задним своим концом. А у лягушки длинный, гибкий язык прикреплен к нижней челюсти в самой передней части рта. Конец языка у лягушки липкий. Муха прилипла к языку и попала в рот.
Вечерело. Становилось свежее. Солнце закатилось и стало быстро спускаться. От воды поднимался туман.
— Ква-ква! — послышалось робко с одной кочки.
— Ква-ква! Ква-ква! Коакс! — громко отозвались голоса с других кочек.
— Ква-ква! Ква-ква! рре-рре-ре!
Сотни лягушачьих голосов вдруг подхватили, закричали наперебой, словно стараясь перекричать друг дружку.
Лягушки оживились, запрыгали по кочкам, по берегу болота, ловя добычу.
Задние ноги у лягушек куда длиннее передних. Они с толстыми, сильными, круглыми бедрами. Это помогает лягушкам делать огромные скачки.
Всю ночь охотились лягушки на болоте. Без устали ловили они комаров, мошек, ночных мотыльков, пауков и дождевых червей. Пробрались лягушки и на соседние огороды. Они прыгали по грядам и ели до отвала жирных слизняков, улиток, гусениц, портящих салат, капусту и другие овощи.
Наша лягушка была еще молода. Она первый год жила на болоте.
Ее мать, старая, толстая зеленая лягушка, ранней весной положила в воду около берега большой комок икры и уплыла.
Ей было бы не под силу выкормить и воспитать свою детвору. Ведь в комке икры было несколько тысяч икринок.
Да материнские заботы и не были нужны икринкам, постоянная сырость да солнечное тепло — вот все, что им было нужно.
Лягушачья икра плавала около берега. Солнце пригревало ее. Каждая икринка — это крошечный желтоватый шарик, не больше булавочной головки. Шарик окружен толстой оболочкой из прозрачного, бесцветного студня.
Клейкий студень склеивал икринки и не давал им расплываться в разные стороны.
Если птица схватывала икру, чтобы съесть ее, скользкий студень выскальзывал у нее изо рта и икра падала обратно в воду.
С каждым днем икринки становились больше. Наконец, темные точки внутри икринок ожили и зашевелились.
Крошечные живые существа, похожие на червячков, набросились на окружающий их студень и стали его есть. Они извивались и вертели головками. Они росли не по дням, а по часам, и через две недели после того, как лягушка отложила икру, малыши настолько выросли и окрепли, что прорвали студенистую оболочку и выбрались на волю.
Выплыли и тотчас же всей кучкой присосались к нижней стороне листа водяного растения. Среди них была и наша лягушка.
Голова у нее была большая, черная, хвостик длинный, прозрачный, а лапок совсем не было.
Туловища тоже не было совсем заметно: оно так слилось с головой, что нельзя было отличить, где кончалась голова и начиналось туловище, — как будто плавали в воде одни головы с хвостиками. Не даром же прозвали их люди головастиками.
По обеим сторонам головы у него болтались два длинных пучочка тонких, плоских листочков. Это были жабры головастика. Он дышал ими так же, как дышали рыбы, — тем воздухом, который растворен в воде.
Стояло жаркое лето. Дно болота зарастало растениями, все больше затягивалось тиной. Вода в нем убывала. Мелкие лужи и вовсе пересыхали одна за другой.
Плохо пришлось тогда головастикам, которые вывелись в лужах: ведь они совсем не могли жить без воды. Когда лужа высыхала, головастики задыхались и умирали.
Много погибло тогда головастиков. Только немногие из них успели забиться в тину и кое-как там пережили до новой дождливой погоды.
Когда прошел сильный дождь, и лужи опять наполнились водою, головастики выбрались из тины и снова плавали, как ни в чем не бывало.
Да и в большом болоте головастикам было не легко уберечь свою жизнь. Чайки и другие птицы высматривали их сверху, утки ныряли за ними. Журавли и цапли шагали по болоту на длинных ногах и то и дело запускали в
воду свои длинные клювы и хватали головастиков. В воде гонялись за ними хищные жуки-плавунцы.
Но головастики ловки и проворны. Они хорошо плавают и ловко увертываются от врагов.
Первые дни головастики больше висели, прицепившись кучкой к листу или стеблю водяного растения.
Но чем старше становились они, тем дольше они плавали и ловили свой корм: крошечные кусочки гнилых листьев и мелкие водоросли.
Зубов у головастиков не было. Вместо зубов был у них на голове крепкий роговой клювик с зубчиками. Этим клювиком головастики отщипывали крошечные кусочки гнилых листьев и корешков и питались ими.
Огромными стаями собирались головастики на отмелях, плавали и грелись на солнце. Их было тут так много, что одним взмахом руки можно было выловить их десятки.
Наш головастик плавал в болоте и быстро рос.
Да и как было ему не расти, когда он только и делал, что ел. А гнилых корешков, крошечных водорослей и мелких волокон тины становилось все больше и больше.
Вот у головастика появились около хвоста две бородавочки. Бородавочки через несколько дней превратились в две маленьких, тоненьких ножки. Они пока бесполезно болтались около хвоста.
Ножки росли и крепли с каждым днем. Мало-по-малу головастик стал пускать их в дело, стал отталкиваться ими, как делаем мы, когда плывем.
В то же время жабры у головастика стали делаться все короче и короче, а потом и вовсе исчезли. Головастику стало трудно оставаться долго под водою. Ему приходилось все чаще подниматься на поверхность болота, чтобы глотнуть свежего воздуха: у него уже развивались легкие.
Через несколько времени стали расти у головастика и передние ножки. Сначала они были маленькие, чуть заметные, а потом выросли и окрепли.
А хвостик делался все короче и переставал помогать головастику плавать. Задним лапкам пришлось научиться хорошо грести.
Глаза у головастика выкатились изо лба и стали гораздо больше. Рот сделался шире. Прежде рот у головастика был так мал, что в него едва можно было просунуть булавочную головку, а теперь головастик мог уже схватить и проглотить большую муху. Роговой клювик давно исчез, и во рту появились зубы.
Круглое тело головастика вытянулось и сделалось угловатым, стало светлее, начало зеленеть.
Одним словом головастик превратился в лягушонка и стал совсем похож на мать. Только коротенький хвостик еще мешал сходству.
Лягушонок стал выбираться иногда на берег.
Его задние ноги окрепли, бедра округлились, лягушонок стал делать большие скачки.
Наконец хвост совсем исчез, и лягушонок превратился в настоящую лягушку, только маленькую.
Время шло. Наступила осень. Мошки исчезли. Слизняки и улитки попрятались. Водяные насекомые зарылись в тину.
Вода с каждым днем становилась холоднее и чище. С каждым днем становилось все меньше корма для лягушек.
В один холодный, ненастный день лягушка опустилась на дно болота. Она выкопала ямку в мелкой тине под большим камнем, забилась в нее и закоченела. Лягушка лежала точно мертвая, не двигалась, не дышала.
Так пролежала она всю зиму. А когда наступила весна и солнце растопило лед на болоте и прогрело воду, когда ожили в воде и заплавали водяные насекомые, когда залетали над прудом комары и мошки, очнулась и лягушка.
А через несколько дней, в теплый вечер, опять раздалось над болотом неугомонное лягушачье кваканье.
В. Лукьянская. У воды. Рисунки Г. Ечеистова. Издание второе. М.: Кооперативное издательство ‘Посредник’. Типография ‘Коминтерн’ и школы ФЗУ им. КИМа, 1934.
Исходник здесь: https://literator.info/kvakunya-wppost-35805/