В. Корсакова.
Курицын, Федор Васильевич, Корсакова Варвара Дмитриевна, Год: 1903
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Курицын, Федор Васильевич, дьяк, ум. около 1500 г. Точных сведений о происхождении этой фамилии не имеется, но, по-видимому, эти Курицыны не принадлежали к тем Курицыным, которые ведут свое начало от знатного рода Свибловых и записаны в Бархатную книгу. Ф. В. Курицын в течение двадцати лет занимал первенствующее положение между дьяками и пользовался большим доверием Иоанна III. В 1482 г. он был отправлен к венгерскому королю Матвею Корвину, для утверждения договора, заключенного в Москве с венгерским послом, и для обмена грамотами. На возвратном пути он был задержан турками в Белграде и освобожден лишь стараниями короля Матвея и крымского хана Менгли-Гирея. Иоанн III письменно поблагодарил Менгли-Гирея за содействие к освобождению Курицына и двух мастеров (пушечника и каменщика), выписанных из Италии и попавших в плен вместе с Курицыным. Кроме того, Иоанн просил Менгли-Гирея разузнать, справедливо ли говорили турецкие паши Курицыну о желании султана жить в дружбе с великим князем московским? На это Менгли-Гирей получил от султана Баязета II следующий ответ: ‘ежели государь московский тебе, Менгли-Гирею, брат, то будет и мне брат’. В 1488 году Курицын записывал посольские речи рыцаря Николая Поппеля, присланного германским императором Фридрихом к великому князю Иоанну III с предложением заключить брак племянника императора, Альбрехта маркграфа баденского, с одной из дочерей великого князя, Еленой или Феодосией, в 1490 г. встречал вместе с окольничим Чеботовым посланника императора Максимилиана, Георгия Делатора, на великокняжеском дворе, на лестннце. В 1491 г. рыцарь Поппель, приезжавший в 1488 г. посланником от немецкого императора, прислал великому князю Иоанну III письмо и богатые подарки, но великий князь не принял подарков и велел Курицыну ответить слуге Поппеля в следующих выражениях: ‘Государь твой Николай писал к Государю нашему не по пригожу как есть пишут к Великим Государем: ино нам поминки его не надобе’. В 1493 г. Курицын записывал речи Ивана Подося, присланного мазовецким князем Конрадом, желавшим посватать одну из дочерей великого князя Иоанна III и предлагавшим союз против преемников польского короля Казимира IV. В 1494 г. был послан вместе с князьями Вас. Ив. Патрикеевым и Сем. Ив. Ряполовским в Вильну к литовскому королю Александру для утверждения условий его брака с дочерью Иоанна III — Еленой. В 1495 г. участвовал в новгородском походе Иоанна III, в 1491—1500 гг. рядом с дьяком Андреем Майком и всегда на одном из первых мест упоминается в записях о приеме и переговорах с послами польско-литовского короля.
Курицын принадлежал к числу лиц, причастных к умственному движению в Московском государстве ХV — XVI вв., возбужденному ересью так называемых жидовствующих. Эта ересь — смесь иудейства с христианским рационализмом — появилась в Киеве в половине XV в., оттуда перешла в Новгород, а из Новгорода была перенесена в 1480 г. двумя главными еретиками, священниками Дионисием и Алексеем, в Москву, куда эти два лица были взяты самим великим князем Иоанном III, на которого они произвели при первом знакомстве весьма благоприятное впечатление. Назначенные к Успенскому и Архангельскому соборам, они скоро распространили свое учение между влиятельными людьми. В числе их сторонников были: Симоновский архимандрит Зосима, получивший вскоре место московского митрополита, невестка великого князя Елена, мать наследника престола, и братья дьяки, Федор Васильевич и Иван-Волк Васильевич Курицыны. В 1490 г. новгородский архиепископ Геннадий, собрав все известия о ереси жидовствующих, прислал доказательства вместе с виновными на суд великому князю и перечислил и московских единомысленников, кроме Зосимы и дьяка Ф. В. Курицына. Названные Геннадием еретики были наказаны, а Курицын не только не пострадал вместе с ними, но и не лишился прежнего доверия великого князя, что видно из приведенных выше фактов его служебной деятельности за 1491—1500 гг. В 1494 г. Зосима, за открывшееся еретичество и далеко не монашеский образ жизни, был удален с кафедры, преемником ему явился Симон — на этот раз Курицыну не удалось провести последователя ереси, за то именно Курицын успел устроить назначение в Новгород в архимандриты Юрьева монастыря еретика Кассиана, через которого снова распространилась ересь в Новгороде, почти подавленная было суровыми мерами Геннадия. В Москве же Курицын успевал убеждать великого князя, что ереси вовсе нет, и что слухи об ее существовании, доходившие до великого князя, суть плод неумеренной ревности к вере некоторых, слишком подозрительных людей. Известный историк церкви, Голубинский, дает такое объяснение вопроса, как удавалось Курицыну убеждать в этом Иоанна, несмотря на двукратное признание на соборах факта существования ереси: он приводит сведение о том, что Курицын был довольно сведущ в астрологии и предполагает, что ему удавалось убедить Иоанна Васильевича в том, что действительные еретики были в Новгороде и были осуждены собором и уничтожены после него, а что затем в Москве оставались только люди, занимающиеся астрологией, — занятия же астрологией с точки зрения церковной тоже запрещенные, тем не менее не могли не представляться Иоанну значительно менее опасными и менее незаконными, вместе с тем — вовсе не трудно было представить государю, что именно эти занятия являются в глазах многих весьма большим религиозным преступлением и подают повод утверждать существование ереси, нет ничего невозможного даже и в том, что Иоанн III, как многие и из образованнейших его современников, верил и сам в астрологию. — Ф. Курицын умер между 1497 и 1504 г., — и вслед за его смертью произошел новый разгром еретиков: в декабре 1504 г. Иван Курицын, Иван Михайлов и другие были сожжены, иные были подвергнуты другим наказаниям, ересь теперь была уничтожена окончательно.
Востоков полагает, что известная повесть о Дракуле, воеводе волошском, написана или самим Курицыным, или кем-нибудь из его спутников, бывших с ним в 1482 г. в Венгрии. Это предположение основано на заявлении сочинителя повести о Дракуле, что он сам видел в Венгрии, в Будине, Дракулиных сыновей, привезенных туда королем Матвеем. Соловьев со своей стороны высказывает мнение, что сочинитель повести о Дракуле составил и летопись времен Иоанна III, так как летописец говорит, что видел изгнанных турками владетельных лиц, а это мог сказать только человек, бывший за границей, например в Венгрии. Если эти догадки справедливы, то Курицын является не только государственным деятелем, но и бытописателем.
Голубинский, ‘Ист. рус, церкви’, т. II, половина I, 560—580, Соловьев, ‘История’, кн. I, 1437, 1547—1553, 1577, 1578, Жиакин, ‘Митр. Даниил’, 38—53, Бантыш-Каменский, ‘Обзор внешних сношений России’, I, 756, III, 78, другие источники см. в биографии Афан. Курицына.
Источник текста: Русский биографический словарь А. А. Половцова, том 9 (1903): Кнаппе — Кюхельбекер, с. 606—607.