Кто победит ‘зеленого змия’?
Кто победит ‘зеленого змия’?
Кто победит ‘зеленого змия’?, Розанов Василий Васильевич, Год: 1914
Время на прочтение: 5 минут(ы)
В. В. Розанов
Со страхом ждешь дня открытия винных лавок… Потому что ждешь, что с этого дня пропадет и тот почти мираж, среди которого мы живем с 19 августа. Энергичное и, конечно, многих десятков миллионов стоившее финансовому ведомству это закрытие винных лавок несомненно помогло духовному подъему Руси, с которым она встретила войну, встретила великие слова Государя к народу в Петербурге и Москве и встречала решительно каждый из этих двадцати дней, который порознь всякий был днем историческим. Пережито все в великой трезвости, в полной ясности ума и сердца. Алкоголь не только мутит душу, но и ослабляет ее, он разжижает и охолаживает кровь, после временного и недолгого жара, который как будто поддает душе и телу. Эти трезвые дни русский народ был положительно крепче, чем обыкновенно, и крепким духом все воспринял, и крепким духом на все отозвался.
Справедливо думается, что в последующие дни алкоголь будет лучшим союзником германцев. Вообще, вся эта отрицательная сторона алкоголя так ясна, что о ней нечего говорить. Никто не спорит и нет двух мнений об опиуме в Индии, о морфинизме нервных людей и т.д. О болезнях не рассуждают, а их только лечат. Но как вылечить от алкоголя?
Могучее государственное ‘запрещено’ показало, чего оно стоит. Вообще в эти великолепные дни мы увидали кое-что, чего никогда не видели. И одно из зрелищ — ‘Государство’, как бы севшее на коня, все вооруженное и блистающее, великолепное в быстрых и невозражаемых приказаниях. Мы увидели Повелителя — Царство и замерли завороженные, как влюбленная девушка. Это чувство несомненно прошло по стране, — старое и вековечное в человеке очарование. Царством, как величием и силою. Только этим можно объяснить, что такие завзятые ‘волки революции’, как Бурцев или как политические заключенные далеких сибирских острогов, напечатали воззвания, конечно, к ‘своим’, — предлагавшие ‘всем соединиться около русского правительства’ или подавшие на Высочайшее Имя просьбы, где испрашивается разрешение стать в ряды войска против Германии. Показывает это суть дела. Показывает, что мы и даже наши ‘отрицатели’ не столько — плохие патриоты, сколько расслабленные, вялые граждане при вялом, расслабленном, погруженном в мелочи правительстве. Едва отечество стало перед нами в величии, как мы все почувствовали себя ‘соотечественниками’, — все кинулись служить этому величию и сознающему себя достоинству. Вот высокая струна, до сих пор звенящая в воздухе. Мы пережили некоторое счастье, которое не переживали ни сами никогда прежде, ни наши отцы. Счастье быть членами, быть частицами — великого и прекрасного целого.
И вот уже 20 дней в России никто не пьет. ‘Запрещено’. Нельзя никак выпить, как бы ни хотелось. Кто знает суть ужасных явлений ‘запоя’, знает, что секрет именно в небольшом промежутке трезвых дней, после которого абсолютно фатально начинается ‘запой’ и ‘зеленый змий’. И кто перегодил хоть один срок, кому было ‘нельзя’ в критические, роковые дни, тот наполовину или на четверть, на десятую долю уже исцелился. Таким образом, в эти двадцать дней произошло некоторое, хотя частичное и небольшое, исцеление народа.
Но откуда взять денег? Министр финансов и решительно все финансовое ведомство знает об алкоголе все то, что знаем мы, но в то время, как мы являем собою ‘прогуливающихся около вопроса’, он стоит у самого источника и горестно видит: ‘неоткуда взять столько денег, сколько поглощает государственное управление, и особенно — военные и морские вооружения, и трикратно — теперешняя война’.
— Денег! Денег! Денег! Дайте их! Укажите их! И с завтрашнего же дня алкогольного зла не будет.
Действительно: алкоголь выливается (увы, из казенного ведомства) зеленою отравою в народ. Отравою, никто не спорит, не спорят финансы. И вливается ‘за него’ обратно в государство золотая река. Огромная, не останавливающаяся, ‘на которую все содержится’.
— Торговля.
— Один купил, другой продал.
— Кто купил — погиб, зато кто продал, строит себе дом.
‘Дом’ правительство, управление, государство. Министерство народного просвещения, министерство юстиции. Школы, суды. Дома ‘ученики учатся’ на то, что родители ‘выпивают’. Ужасно, но действительно. ‘Судья, судящий преступника, содержится на ту водку, какую преступник выпил и через нее дошел до преступления’. Все это правда, и, конечно, все это все видят. ‘Но как обойтись?’ ‘Деньги нужны до зарезу‘.
Когда ‘до зарезу’, тогда не рассуждают, а берут. Финансовое ведомство, на которое было столько нареканий, лежит решительно вне их. Собственно ‘казенное’ устройство всего этого дела уничтожило частную промышленность, около этого же ‘дела’, и ничего худого не прибавило, даже, может быть, убрав кое-какую старую кабацкую ‘нечисть’. Так, казна все-таки уничтожила выпивку в ‘кредит’, прием кабатчиком вещей ‘в заклад’, т.е. часто последнего женина и детского одеяния, домашней утвари и пр. Казна никак не ухудшила всего этого дела, а все-таки несколько улучшила. Но ‘дело’ все-таки скверно, ужасно, ‘в заклад’ сюда положена вся будущность народа: здоровье, благочестие, добрые нравы, семейное благополучие.
Собственно, дело в нескольких критических годах, годах в пяти — десяти. Мы все настолько знаем политическую экономию, чтобы знать и утверждать, что золото есть просто монета, ‘денежный знак’ расчета при товарообороте, и никакого богатства само по себе и отвлеченно не составляет. Уже Пушкин говорил про занятия Онегина Адамом Смитом, откуда он узнал о народе, что Не нужно золота ему, Когда сырой продукт имеет.
‘Сырого продукта’ в России так много, как, пожалуй, ни в одной стране мира, но нельзя же министру оплачивать проценты по займам воблой или осетрами. И только ради этого ведомство торгует водкой, за которую ему приносят ‘чистенькие’. Вот и все.
Вопрос в 5-10 годах: уже за 20 дней трезвости почувствовался такой подъем рабочей энергии в народе, всего за три недели дома народные, семьи, так экономически пооправились, что, конечно, богатство народное, богатство сырыми продуктами и массой труда, необыкновенно быстро возросло бы, — и дало через другие пути, через торговлю и промышленность, все то, что теперь финансы получают через винную монополию. Но — не сразу. А дело заключается именно в ‘сразу’. Ни один учитель, чиновник, судья не может отложить получку жалованья даже на месяц, и финансовому ведомству нельзя ждать не то что ‘годы’, не то что ‘пять лет’, а нельзя ждать даже и месяца.
— Подай!!!
Тут ничего не поделаешь. Надо дать ‘чистенькими’ (золото, монета).
Как?
Подъем энтузиазма к уничтожению водки так велик сейчас, так велика вообще готовность к жертве, — что кажется, все согласились бы на удвоение всех налогов, почтового, бандерольного, ‘гербового сбора’ и вообще всех, решительно всех налогов, которые и падают ведь на зажиточный класс людей, и в этом смысле желательны, как шаг к уравнению налогового бремени. Протестовать бы никто не стал, платя за марку этот год вместо 7 коп. -14 коп. Эту меру можно провести сейчас, распорядительным порядком, по 87-й статье основных законов. Затем, конечно, следовало подумать раньше, а теперь придется подумать уже после войны: заменить винную монополию несколькими другими монополиями, начиная, для примера, с табачной, но отнюдь не ограничиваясь ею. Экспорт многих продуктов, находящихся теперь в руках иностранцев, — правительство может взять в свои руки и получить за этот экспорт все то, что теперь получают экспортеры. Сумма не маленькая. Вообще ‘справа с водкой’, свет от которой мы увидели в эти дни, — есть непременная задача сейчас же после войны. И всего лучше было бы у ‘зеленого змия’ прямо срезать голову. Т.е. ‘шабаш’, ‘довольно’, ‘больше не получите’. Могучее государственное ‘повелеваю’, стоящее в воздухе вот уже 20 дней, показало, что это возможно.
Да это, конечно, и исполнится. Есть что-то благословенное в этом 14-м году, — который поистине таков же, как наш славный ’12-й год’. Так же он громаден, и величав, и урожаен для великих дел. При смене министра финансов, Государь в памятном рескрипте на имя нового распорядителя казны высказал всю полноту мотивов и всю полноту светлых, радостных надежд, какие в сердце и уме его связываются с победой над вином. Этого решительного слова Царя — довольно. Даже было бы печально нам, русским, если бы победу над страшным и застарелым врагом Руси, над вином, мы получили из чьих-нибудь рук, а не из Царских. Да и никто не в силах его победить, как только один Царь: все будут полумеры, слова, полурешения, с ‘обходцами’ и ‘хитростью’. Сами все пьем, какие же мы победители вина. Ослабел народ, водка имеет защитника в водке же. Тут нужен колосс воли, не думские прения с послаблениями, с сомнениями, а старое тысячелетнее Царское ‘хочу’, которому всегда бросается навстречу энтузиазм народный. А он в данном случае так необходим. Из рук именно Царя Русь уже получила все исключительные блага, начиная с освобождения крестьян, — и новый суд, и земство, и свободное открытое обсуждение законов, и народный контроль над администрацией и бюджетом (Гос. Дума). Все оживилось и воскресло ныне: поперек всего лежит только ‘зеленый змий’. И ему срубит голову и освободит царство от его власти никто, как Царь. Он — старая, историческая надёжа Руси. Нам другой надежды не нужно. За Царем мы все крепки, с Царем мы никого и ничего не боимся. У него — подвиг, св. Русь может и умеет только молиться.
Впервые опубликовано: ‘Новое время’. 1914. 17 авг. N 13804.
Оригинал здесь: http://dugward.ru/library/rozanov/rozanov_kto_pobedit.html.