Вера Лукьянская.
Кто носит свой дом на спине
Вера Лукьянская.
Кто носит свой дом на спине
—————————————————-
Кто носит свой дом на спине, Лукьянская Вера Ипполитовна, Год: 1925
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Кто носит свой дом на спине? — конечно, улитка. Вы, наверно, хорошо знаете эту загадку, слыхали ее не раз еще тогда, когда были совсем маленькими, а теперь, может быть, загадываете ее своему младшему брату или сестренке. Но это делает не одна улитка: я знаю еще маленьких созданий, которые также устраивают себе чудесные домики и носят их повсюду с собой, прячась в них при малейшей тревоге. Хотите, я расскажу вам об них?
Когда я была девочкой, такой, как вы, я страшно любила проводить время около воды и наблюдать за тем, что в ней делается. Когда наступала весна, и теплые лучи весеннего солнышка прогревали как следует воду, я надолго пропадала из дома, целыми часами просиживала я на корточках на берегу пруда, лежала, растянувшись вниз животом на траве, около какой-нибудь лужи или глубокой канавы и смотрела во все глаза в воду… Перед моими глазами развертывался целый мир живых существ, удивительно интересный и разнообразный, я смотрела, как смешные длинноногие клопы-водомерки бегают по воде, словно посуху, как кружатся в воде, сверкая искрами на солнце, жучки-вертячки, как плавают, виляя хвостиками, жирные черные головастики, как смешно кувыркаются куколки комара, и с замирающим сердцем следила иногда за тем, как одна из прелестных легкокрылых стрекоз порхающим полетом спускалась к воде и, изогнув свое тонкое брюшко, чуть подрагивая кисейными крыльями, сверкавшими радугой на солнце, клала на высунувшийся из воды стебель свои яички… Да мало ли чего еще я здесь видала, — всего и не перескажешь!..
И я как сейчас помню тот день, когда, роясь в песке на дне светлого, прозрачного ручейка с чистой, как слеза, водою, я первый раз нашла в мусоре, скопившемся у берега, под кустами лозняка чудесные маленькие трубочки, слепленные из всевозможного хлама, и как я удивилась, когда заметила, что трубочки эти двигаются и ползают по стеблям водяных растений!
Я много находила их потом, находила и в иле, который я вытаскивала своим сачком со дна нашего пруда, но больше всего попадалось мне их на дне чистых ручьев и речек с светлым песчаным дном. И каких-каких только трубочек не было: были и совсем прямые, и закругленные, и изогнутые рожком, и утолщенные с одного конца и тонкие с другого, — всех и не перечесть! Одни трубочки были сделаны из одного речного песка, другие — из мелких кусочков камыша, из длинных полосок полусгнивших листьев, из всевозможного сора, перемешанного — по всей вероятности для большего веса — с крошечными камешками, а раз я нашла прелестную трубочку, сделанную из одних крошечных раковинок-завитушек, при чем в некоторых из этих раковинок сидели их хозяева — малюсенькие улиточки, и спокойно высовывали свои головки из домиков в то время, как трубочка медленно ползла по стеблю камыша!
Я заметила, что в ручьях и речках с быстрым течением эти трубочки чаще всего были сделаны из довольно крупных песчинок и камешков для того, чтобы они были тяжелее, чтобы их не сносило течением.
Но кто же были те мастера, которые изготовляли все эти трубочки, для чего они сделаны и почему движутся?
Я смотрела во все глаза, затаив дыхание, и вдруг заметила, как из отверстия одной трубочки выглянула маленькая зеленовато-бурая головка с темными глазками, а за нею показалось еще несколько члеников с тремя парами тоненьких ножек. Эта была маленькая личинка, и ползущая трубочка оказалась домиком, в котором она пряталась!..
Я узнала потом, что эта личинка одного маленького насекомого: зовут его веснянкой, мошкой, метлой, метлицей, а чаще зовут ручейником, за то, что личинки эти чаще всего попадаются в ручьях.
Вот личинка повернула головку в одну, в другую сторону, проползла немного, схватила что-то и стала есть… Глядь, неподалеку показался большой жук-плавунец, и личинка мигом спряталась в трубочку, — не достать ее оттуда, не одолеть крепкой трубочки, да пожалуй, плавунец и не заметит ее: среди речного мусора, лежащего на дне, эта трубочка и сама-то кажется комочком случайно скопившегося сора.
Головка и первый членик личинки покрыты толстой роговой оболочкой, дальше членики одеты только нежной кожицей, а если бы вы вынули личинку из ее чех лика, то вы увидели бы, какое слабое и нежное у нее остальное тельце, в особенности ее брюшко с пучочком длинных, тонких ниточек — трахейных жабр, которыми личинка дышит.
Глядя на это мягкое, беспомощное тельце, вы поймете, зачем личинке понадобилось устраивать такой прочный домик и всюду таскать его за собою, да ведь без него ей и часа не прожить бы в ручье, — не успела бы она взглянуть на свет, как уже сделалась бы добычей кого-нибудь из других обитателей ручья. Не легко личинке таскать всюду за собою домик, еле подвигается она вперед под его тяжестью, да зато она в любую минуту может в него спрятаться. Сама же личинка никому не страшна, ни для кого не опасна: ест она только кусочки перегнивших листьев и другие гниющие вещества.
Медленно ползет личинка по дну ручья, точно улитка волоча за собою свой домик, но как же не потеряет она его, как не выползет из него совсем, — ведь трубочка ее открыта с обоих концов? На заднем конце ее тела, по бокам, есть два крошечных крючочка: зацепится ими личинка за свой чехлик и тащит его на себе, держит его так крепко, что ее скорее можно разорвать, чем вытащить из трубочки.
Если чехлик сломается, личинка спешит скорее смастерить себе новый: беспокойно вертит она головою во все стороны, хватает своими длинными ножками былинки, песчинки, кусочки листьев — словом, все, что попадается ей под руку, и начинает обкладывать себя этим материалом, прикрепляя отдельные частицы тонкой клейкой шелковистой нитью, которую она выпускает, из нижней губы. Ее работа быстро подвигается вперед: вот она сделала себе поясок посредине тела и начинает расширять его в обе стороны, вот она уже щеголяет в лифчике, а вот и все тело ее скрылось в трубочке, местами здесь и там виднеются еще прорехи, но личинка проворно накладывает на них все новые и новые кусочки, и скоро чехлик совсем готов: ни одного местечка не осталось на нем, которое бы не было прикрыто каким-нибудь кусочком.
Окончив постройку чехлика, личинка выстилает его внутри шелковистыми нитями и делает нежную шелковистую подкладку. И вот наша личинка уже разгуливает по дну со своим новым домиком на спине и, по-видимому, чувствует себя в нем так же удобно и спокойно, как в старом.
Наступает осень, и личинки ручейника зарываются в ил и коченеют.
А весною приходит личинке время окуклиться. Предчувствуя важные перемены в свой жизни, личинка прикрепляет свой чехлик к камню или стеблю какого-нибудь водяного растения, прячет свою головку в трубочку и больше уже не показывается из нее наружу. Но внутри трубочки она продолжает деятельно работать: осторожная личинка не решается оставить открытым свой домик с обоих концов и хочет запереть его дверками. Но как тут быть? Если закрыть трубочку дверками с обоих концов, то вода и растворенный в ней воздух не будут проникать в трубочку, а между тем постоянный приток свежего воздуха необходим для развития куколки, которая будет в ней лежать. Нет, плотные дверки тут не годятся, — надо придумать что-нибудь другое! И наша личинка выходит молодцом из этого затруднения: не годится дверка, так пригодится решёточка, которая, надежно запирая отверстие трубочки, будет пропускать сквозь себя воду. И личинка затягивает концы своей трубочки сеткой из прочных шелковых нитей.
Теперь она может спокойно отдохнуть от трудов и, кончив работу, превращается внутри трубочки, в куколку.
Куколка лежит спокойно в своем чехлике и набирается сил… Да какая же она потешная! На голове между темными глазками у нее торчит хоботок, оканчивающийся острыми бурыми крючками, этими крючками прорвет она сетку чехлика, когда ей придет время его покинуть. А потом, когда крючочки станут ей после этого ни на что не нужны, они отпадут сами собою. У других куколок все тело покрыто сверху одной сплошной оболочкой — будто спеленуто, а у этой куколки каждая часть тела — каждая ножка, каждый усик, каждое крылышко одеты особым чехликом.
Вот и пришла нашей куколке пора выбраться из своего домика, прорвала она острыми крючками отверстие трубочки и всплыла на спинке на поверхность ручья. Она будет плавать так, пока ее не прибьет к суше или к какому-нибудь водяному растению. Тогда куколка вскарабкается по стеблю вверх: ведь она уже может работать своими ножками, так как каждая из них одета особой оболочкой, — тело ее не связано общей пленкой, как у других куколок.
Взобралась куколка ручейника на стебель, сбросила с себя оболочки, обчистила ножки, усики, крылышки и превратилась в нежное длинноусое насекомое с двумя парами серовато-бурых крыльев, густо покрытых волосками и отороченных по краям ресничками, и полетела над водой неровным порхающим полетом.
Пройдя немного вдоль ручья, мы натыкаемся на старый полусгнивший сук большого дерева, низко склонившийся над водой и наполовину погруженный в воду, густо покрытый ручейниками. Они только что вышли из куколок, их оболочки еще висят здесь и там на суке, а, между тем, они уже кладут яйца, из конца их брюшка выходят темно-зеленые комочки яиц.
Если мы приподнимем сучок из воды, то увидим, что нижний конец его, опущенный в воду, густо покрыт такими комочками яиц, окруженных студнем.
Положим несколько таких комочков в банку с водой и унесем с собою. На наших глазах эти комочки будут расти и светлеть, мало-по-малу сделаются бледно-зелеными, почти бесцветными и раз в десять больше того, что были прежде. Студень, в котором отдельные яички погружены в виде крошечных точек, быстро всасывает в себя воду, разбухает, становится от этого легче и поднимается на поверхность воды. Здесь яйца будут лежать в более теплых слоях и скорее разовьются.
Кроме того, все животные, которые откладывают свои яички в студне, делают это еще для охраны своих детей: студенистая оболочка сдерживает вместе крошечные яички, не давая им. расплываться в разные стороны и попадать в такие места, где им невозможно развиться, она удерживает их в более теплых верхних слоях воды, где детеныши выведутся скорее, она же защищает их и от врагов, потому что скользкая масса легко выскальзывает из рта схватившей ее рыбы, и, наконец, она же сама служит пищей для вылупившихся из яичек детенышей.
Если мы придем сюда через несколько дней и, взяв опять немного икры ручейников, станем рассматривать ее в лупу, то увидим, что внутри студня из яичек вышли уже крошечные шестиногие личинки: но для того, чтобы выбраться на волю, они должны проесть себе дорогу в студне. Личинки с удовольствием принимаются за эту мягкую, нежную пищу, едят-едят, и вот они пробились на волю, спускаются на дно, вертят головками и уже спешат хватать песчинки, былинки, листочки, что попадется, чтобы поскорее прикрыть свое тело, торопятся приготовить себе первую трубочку.
В. И. Лукьянская. В лесах и полях. Издание 2-е. Библиотека ‘Детский мир’. М.-Л.: Земля и Фабрика. 10-я типография ‘Заря Коммунизма’, стр. 61-67, 1925.
Исходник здесь: https://literator.info/kto-nosit-svoj-dom-na-spine-wppost-35895/