Яков Михайлович Свердлов.
Яков Михайлович Свердлов.
Крушение капитализма.
Крушение капитализма.
***
Крушение капитализма, Свердлов Яков Михайлович, Год: 1917
Время на прочтение: 24 минут(ы)
Едва только началась современная всемирная война, едва только социалистическая партия Германии и Франции проголосовали в своём подавляющем большинстве за доверие к буржуазным правительствам, — раздались голоса о крушении идей международного социализма. Заговорила о нём не только вся буржуазная печать всех стран, но и немалая толика вчера ещё примыкавших к этим идеям называвших и продолжающих называть себя социалистами.
В вопрос о крушении социализма буржуазия, воюющая друг с другом, оказалась замечательно единодушна. Не мене единодушно она награждала своим братским поцелуем тащившихся в её хвосте вчерашних социалистов, не жалея ругательств по адресу оставшихся верными старому знамени.
Все буржуазные писания не делали, однако, ни малейшей попытки разобрать основательно объективные причины отступления социалистов от тактики, неоднократно возвещавшийся ими в течение ряда лет.
Оно и понятно. Объективный анализ не в интересах буржуазии. Громкими фразами об ‘освободительном’ характере войны и патриотическими выкликаниями она постаралась окутать туманом сознание широких народных масс по части значения происходящих событий.
Действительный же смысл этих событий таков, что не только не убеждает в крахе идей социализма, но приводит к сознанию объективной неизбежности крушения капитализма.
Попытаемся разобраться в вопросе.
Развитие человеческого общества с самого своего зарождения определялось целым рядом причин. И совершалось оно далеко неравномерно на просторах земного шара. До сих пор ещё наряду с Англией, например или Германией, пользующимися всеми завоеваниями и приобретениями человеческой культуры, существуют целые области Африки, Америки, Австралии или даже Азии, не вышедшие из первобытного состояния.
Наличие таких резких контрастов, неравномерность в развитии различных человеческих групп обусловливалась разнообразием естественной среды, при которой происходило зарождение человеческого общества. Чем благоприятнее были для человека природные условия, в которых он жил, тем быстрее совершался процесс его группового формирования. Природные же условия диктовали человеку род и способ, каким он мог удовлетворять свои примитивные потребности. И пока все силы людей уходили на простое удовлетворение этих потребностей, пока человек из окружающей его среды не мог добыть ничего сверх того, что необходимо ему для собственного пропитания, до тех пор не приходилось и говорить о каком-либо развитии. До изобретения им первых орудий, давших возможность извлекать некоторый излишек, человек нисколько не отличался от животных.
‘Употребление и создание средств труда… составляют специфически характерную черту человеческого процесса труда, и потому Франклин определяет человека… как животное, делающее орудие’. К. Маркс. Капитал, т. I.
Изобретение первых орудий послужило началом высвобождения человека из-под полной власти над ним природы. Оно положило начало человеческому развитию. Оно же привело к созданию и искусственной среды, общественных отношений между людьми.
И всё дальнейшее развитие человечества происходило под воздействием двух линий причин. С одной стороны, оказывала воздействие естественная среда, с другой — искусственная.
Естественная среда имела большее значение в первичной стадии человеческого развития, когда человек находился в более полной зависимости от природы. Тогда общественные отношения были мало развиты. Но по мере того, как человек научался использовать силы природы в своих интересах, по мере того как его орудия производства давали ему возможность, овладевая силами природы, с меньшими затратами труда удовлетворять все свои потребности, — человечество освобождалось постепенно из господства над ним мёртвой природы и приобреталась материальная основа для различных общественных отношений. Если первые шаги человеческого общества определялись почти всецело естественной средой, то дальнейшие были связаны с возникновением и развитием искусственной. Естественная среда, подверженная относительно незначительному изменению, не может сама объяснить ход развития человеческого общества. Изменение и развитие искусственной среды происходило значительно быстрее, совершалось несравненно более быстрым темпом, чем естественная. И оно происходило, несмотря на то, что естественная оставалась более или мене неизменной.
Из окружающей человека естественной среды, он получает лишь материал для создания своих искусственных органов. Характер этой среды оказывает непосредственное воздействие на развитие производительных сил, которые определяют взаимные отношения людей в процессе производства. А последние, в свою очередь, определяют и всю структуру человеческого общества.
Таким образом, определённой ступени развития производительных сил соответствует то или иное устройство человеческого общества: происходящая в нём борьба классов, его политика, мораль и прочее.
Из того или иного рода и способа производства людьми своей материальной жизни с полной неизбежностью вытекают их производственные отношения, имущественные отношения, от воли людей не зависящие. ( См. К. Маркс, ‘К критике политической экономии’. Предисловие).
Раз возникнув, производственные отношения приобретают собственную логику развития. До известного момента их развитие идёт в ногу с развитием производительных сил.
Но затем они начинают отставать, и их приспособление к ушедшему вперёд развитию производительных сил совершается путём революций.
В борьбе за овладение силами природы человечество совершенствовало способ производства своей материальной и общественной жизни. По мере роста производительных сил совершался процесс умножения потребностей людей, удовлетворение которых становилось возможным лишь на основе указанного роста.
Только достигнув относительно уже высокого развития своих производительных сил, человечество могло создать литературу, изящные искусства, философию и прочее.
Развитие человечества совершалось путём противоречий, определявшихся, в конечном счёте, тем или иным способом производства. Всякий из существовавших доныне способов производства приводил к антагонизму между различными группами. Изменялись вид и форма антагонизма, но самый антагонизм сохранялся.
‘История всякого существовавшего доныне общества есть не что иное, как история классовой борьбы’. ( См. К. Маркс и Ф. Энгельс ‘Коммунистический манифест’).
Пока развитие производительных сил общества не достигло известной высоты, до тех пор не были ещё созданы материальные условия для устранения антагонизма. Существование классов находило тогда известное историческое оправдание. Всякий новый способ производства, всякая новая ступень в развитии производительных сил соответствовали в начальный период своего существования интересам всего общественного развития в целом. С этой точки зрения, ремесленный способ производства был в своё время прогрессивным в общественном отношении явлением. В это время интересы господствующего класса совпадали с интересами общественного развития. Но достигший господства класс в стремлении сохранить своё положение всячески препятствовал переходу к новому способу производства, всячески тормозил дальнейшее развитие производительных сил. Это относится ко всякому способу производства, порождавшему антагонизм между различными группами, приводившему к классовой борьбе между ними: будь то способ производства, основанный на рабстве, или же современный капиталистический со свободным наёмным трудом.
Однако имеется большое отличие между прежними способами производства и капиталистическим. Всякий из докапиталистических способов производства подготовлял материальные условия для перехода к высшему, но тоже антагонистичному способу производства. Иное дело капитализм. При нём производительные силы достигают такого высокого развития, что создаются материальные условия для полного уничтожения антагонизма, для уничтожения классов!
‘Пока совокупный общественный труд давал лишь немногим более того, сколько необходимо было для существования всех потребителей, пока, следовательно, труд отнимал всё или почти всё время у огромного большинства членов общества, до тех пор это общество необходимо делилось на классы’. Ф. Энгельс, ‘АнтиДюринг’.
Интересы всего общества в целом заключаются в создании условий, благоприятствующих полному и разностороннему развитию физических и интеллектуальных сил всех его членов. Развитие производительных сил создаёт материальные условия для осуществления этих интересов. Больше того, самое беспрепятственное их развитие станет возможным лишь в обществе, где исчезнут классовые противоречия, где классы перестанут уже существовать.
Таким образом, интересы общественного развития совпадают с объективной тенденцией в развитии производительных сил.
Капиталистический способ производства был необходимой ступенью в развитии общества.
Он уничтожил все существовавшие до него феодальные пережитки, он создал крупное производство, он превратил производство в общественное производство, он дал неслыханный толчок развитию производительных сил, он уничтожил национальную обособленность различных стран, он привёл к созданию мирового рынка… При нём только могли созреть объективные условия для перехода к общественно регулируемому планомерному производству.
Но он же вызвал к жизни и класс, интересы которого до конца совпадают с интересами общественного развития. Только при нём пролетариат мог развиться в силу, способную в конце концов завладеть производством в интересах всего общества, способную уничтожить противоречие между ставшим уже общественным производством и сохранившимся ещё частным присвоением.
Тем самым капитализм подготовил и материальные условия для переворота и носителей его, иначе говоря, — подготовил объективные и субъективные предпосылки социализма.
Основным двигателем капиталистического производства является накопление. И не просто даже накопление, а безграничное, всё возрастающее накопление. Последнее возможно лишь путём усиливающейся капитализации прибавочной стоимости, получаемой в развитом капиталистическом обществе отдельными капиталами в форме приходящейся на их долю прибыли. Чем выше норма прибыли, тем больше масса её, достающаяся капиталисту. Отсюда, повышение нормы прибыли овладевает всеми помыслами капиталиста.
Ради её достижения он готов на всё. Или, как говорит Маркс, ‘новорожденный (только ли новорожденный?.. Я. М. С-лов) капитал источает кровь и грязь из всех своих пор, с головы до пят’. *) ( Капитал, т. I. ‘Капитал боится отсутствия прибыли или слишком маленькой прибыли, как природа боится пустоты. Но раз имеется в наличности достаточная прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте 10% и капитал согласен на всякое применение, при 20% он становится оживлённым, при 50% положительно готов сломать себе голову, при 100% он попирает ногами все человеческие законы, при 300% нет такого преступления, на которое он бы не рискнул, хотя бы под страхом виселицы’. Дунинг. Цит. по ‘Капиталу’ т. I).
Развитие производительных сил приводит к относительному уменьшению переменной составной части капитала по сравнению с его постоянной составной частью, то есть к повышению органического состава капитала. А последнее вызывает понижение нормы прибыли при неизменяющейся норме прибавочной стоимости. Одновременно с понижением нормы прибыли происходит, правда, возрастание её массы. Но распределение этой массы, — тождественной с массой прибавочной стоимости, выжатой из рабочего класса, — происходит на основе общей нормы прибыли. И чем выше она, тем, при прочих равных условиях, большая масса её достается всякому отдельному капиталу.
Развитие производительных сил, приводя к понижению нормы прибыли, само же создаёт и противодействующие ему причины.
Они не таковы, чтобы совершенно уничтожить понижение, они в большинстве лишь замедляют его.
Причины, противодействующая понижению нормы прибыли, почти все приводят к расточению производительных сил общества.
Здесь возникает противоречие между капиталистическим способом производства и развитием общественных производительных сил.
С одной стороны, это развитие является непременным условием господства капитализма, с другой — оно им задерживается.
Только там и тогда капитализм способствует развитию производительных сил, где это совпадает с увеличением прибыли. Интересы общественного развития долгое время были более или мене тождественны с интересами капитализма. Но чем большей зрелости он достигал, чем более полным становилось его господство, тем сильнее обнаруживалась их полная несовместимость.
Повышение нормы прибыли, являющееся главным стремлением капитала, побуждающим его к действительности, не в интересах общественного развития. Общественное развитие заинтересовано в безудержном, безграничном развитии производительных сил. Капитализм же задерживает их развитие и приводит к их расточению.
Капиталистический способ производства несовместим с рациональным земледелием, которое не возможно при наличности частной собственности на землю. Он вызывает технический прогресс лишь там, где вводимые им усовершенствования удешевляют издержки производства, где стоимость живой рабочей силы выше заменяющих её машин. Приводя к относительному уменьшению переменной составной части капитала, он не втягивает в сферу своего влияния всех наличных рабочих сил, чем способствует сохранению докапиталистических форм хозяйства и тогда, когда это находится в противоречии с общим уровнем развития производительных сил. Он приводит к периодическому обесцениванию уже созданных товаров, растрате наличных производительных сил при кризисах. Современные гигантские синдикаты и тресты не в силах уничтожить этого расточения, они могут придать ему лишь иную форму. Кризисы могут исчезнуть лишь при планомерно регулируемом обществом производстве.
Как ни велико расточение капиталом уже созданных стоимостей, овеществлённого в товарах труда, он все же, ‘отвлекаясь от процесса обращения и опустошений конкуренции, обращается крайне бережно’ с этим мёртвым трудом. Иное дело — живой труд, живая рабочая сила. Капиталистический способ производства ‘в несравненно большей степени, чем всякий другой способ производства, является расточителем людей, живого труда, расточителем не только тела и крови, но и нервов и мозга’. См. ‘Капитал’, т. II, 62 — 63 стр. в пер. под ред. А. Богданова,
Это расточение живого труда представляет наибольшую опасность для общественного развития. Орудия и средства производства в процессе производства лишь переносят свою стоимость на продукт. Живая же рабочая сила является созидателем новой стоимости. Она всегда переносит на продукт не только свою стоимость, но создаёт и ещё некоторую сверхстоимость. Именно это-то свойство рабочей силы и делает возможным расширенное воспроизводство, являющееся неизбежным условием дальнейшего развития человеческого общества, независимо от форм, в которых оно совершается.
Расточение рабочей силы совершалось при различных общественных формациях. Но лишь в капиталистическом обществе оно стало постоянным явлением, достигшим значительных размеров.
Рабовладельческое общество обращалось относительно бережно с рабами, в зависимости от большей или меньшей цены за них. Простое товарное производство, ремесленное производство тоже не знало сильного расточения рабочей силы, ибо тогда производитель ещё не быль отделён от средств производства. И общие условия производства были не таковы, чтобы неизбежно вызывать такое расточение.
Капиталистическое производство с самого своего появления связано с сильным расточением рабочей силы. И дальнейшее его развитие не только не ослабляло указанного явления, но, наоборот, усиливало его.
В своём стремлении к повышению нормы прибыли капитал идёт двумя путями. Во-первых, он стремится уменьшить издержки производства, во вторых, повысить степень эксплуатации, увеличить норму прибавочной стоимости.
Уменьшение издержек производства достигается экономией в применении средств труда. ‘Эта экономия приводит к переполнению рабочими тесных, нездоровых помещений, что на капиталистическом языке называется сбережением на постройках, она требует, далее, нагромождения опасных машин в одном и том же помещении и отсутствия приспособлений, предохраняющих от опасности, отсутствия мер предосторожности в процессах производства, которые по своей природе вредны для здоровья, или сопряжены с опасностью, как рудники и так далее’. ( Там же, стр. 60).
Достаточно лишь бегло сравнить между собою продолжительность жизни различных классов современного общества, чтобы видеть к какому огромному расточению живой рабочей силы приводит капитализм. О том же нам скажут и цифры, показывающие количество несчастных случаев в различных производствах.
Экономия в условиях производства очень дорого обходится всему обществу, приводя к растрате тех сил, которые одни только создают новые стоимости.
Увеличение нормы прибавочной стоимости совершаемся посредством понижения необходимого труда и увеличения прибавочного, что достигается понижением заработной платы и удлинением рабочего дня с одной стороны, и повышением производительности труда, его интенсификацией — с другой.
Надо сказать, что удлинение рабочего дня тесно связано с капиталистическим производством. Оно не требует ни расширения помещений, ни большого количества машин и так далее, что неизбежно при увеличении числа рабочих. Помимо того, удлинение рабочего дня вызывает более быстрое снашивание основного капитала, а, следовательно ускорение его возмещения. Если это имело значение на первых ступенях развития капитализма, то на дальнейших тем более, ибо часто технический прогресс приводил к негодности различных машин до срока их естественной амортизации.
Таким образом, удлинение рабочего дня означает усиленное функционирование основного капитала без увеличения его размеров, что повышает норму прибыли даже независимо от степени эксплуатации рабочей силы.
Не приходится и говорить, насколько вредно отражается на рабочем классе, на его физическом и интеллектуальном уровне, долгий рабочий день.
И здесь мы видим, что стремление капиталистов к повышению нормы прибыли, экономия на основном капитале приводит к расточению рабочей силы.
К тому же приводят и интенсификация труда.
Повышение производительности труда в интересах общественного развития. Но лишь поскольку оно не влечёт за собою истощения рабочих. И в будущем обществе интенсификация труда не только сохранится, а скорее усилится даже, но она там будет сопровождаться уменьшением рабочих часов.
Как уже упомянуто было, повышение органического состава капитала неизбежно связано с развитием капиталистического производства. Столь же неизбежным следствием этого повышения является понижение нормы прибыли и стремление к её повышению со стороны капитала.
Всякое удешевление элементов постоянного капитала приводит к повышению нормы прибыли. Сильный толчок такому удешевлению даёт развитие внешней торговли. Одновременно внешняя торговля удешевляет средства существования, что отражается на стоимости рабочей силы, а, следовательно, и на переменном капитале, и вызывает повышение нормы прибавочной стоимости, чему сопутствует повышение нормы прибыли.
Помимо того, нынешняя торговля, расширяя рынки сбыта, открывает перед производством широкие возможности по реализации высоких прибылей и более быстрому накоплению. С последним связано расширение производства, которое в свою очередь вызывает более острую потребность в расширении сферы сбыта, в раздвигании границ мирового рынка.
Если в начальном периоде развития капитализма внешняя торговля, мировой рынок были его основой, даже предварительным условием его возникновения, то в дальнейшем становятся его результатом.
Стремление раздвинуть границы своего рынка за пределы одной страны обще всем капиталистическим государствам.
Лишь только капиталистическое производство вырастает из пелёнок, оно наталкивается на понижение нормы прибыли. В своём стремлении противодействовать этому понижению, в интересах её повышения капитал выходит за национальные границы и эксплуатирует чужие народы. Не все безропотно сносят это. Только силой оружия можно заставить ‘дикарей’ вкусить плодов капиталистической культуры.
Так возникают колониальные войны.
Проникновению чужих товаров капитал каждой страны ставит всяческие преграды. В борьбе за их ослабление и уничтожение высшим и самым веским аргументом является сила оружия.
Так возникают войны между капиталистическими странами.
К войне между ними приводить и столкновение их интересов в эксплуатируемых ими колониях, которые они рассматривают, как и свою страну, своей монопольной собственностью.
Все эти войны приводят к сильному расточению производительных сил вообще, живой рабочей силы в особенности. Расточение это тем сильнее, чем более развит капиталистический способ производства, чем выше военная техника, чем совершеннее орудия убийства.
Как ни сильно расточение производительных сил в мирный период развития капитализма, оно представляется ничтожным по сравнению с тем, что происходит во время войны.
Капиталистический способ производства в своём историческом развитии пережил насколько фаз. Борьбу с ремеслом начал товарно-торговый капитал, объединивший вначале под своей властью работающих у себя на дому ремесленников. В дальнейшем он собирал тех же ремесленников под одной крышей, усиливая разделение труда между ними, создавая мануфактуру. Развивая мануфактуру, торговый капитал подготовлял условия для перехода к машинному способу производства. Тем самым он подготовлял почву для господства промышленного капитала, функцией которого была организация производства.
Из господина над производством товарно-торговый капитал стал как бы вассалом промышленного, представляя лишь одну из стадий в его кругообороте.
Та же участь постигла некогда самостоятельный денежный капитал.
Промышленный капитал, находящийся в своей производительной форме, означает процесс непрерывно повторяющегося воспроизводства в расширенном масштабе. Обращение представляет собою лишь посредствующее звено между повторениями воспроизводства.
В процессе обращения промышленный капитал выступает в форме товарного и денежного капиталов.
Отсюда ясна зависимость последних от первого.
Но в капиталистическом обществе капитал, находящийся в процессе обращения, выделяется в особую функцию особого капитала, а носители его, вследствие разделения труда, становятся особой группой капиталистов.
На высшей ступени развития капитализма господство над производством уходит из рук примышлённых капиталистов. Применяемые ими в производстве капиталы, все в большей мер принадлежат не им, а банкам, концентрирующим у себя денежные средства всех вообще имущих слоёв.
Банки вкладывают в промышленность всё большую часть своих капитулов. При том не только посредством кредитования примышленных капиталистов но и непосредственно в форме скупки акций существующих или вновь возникающих предприятий. Тем самым банковский капитал ‘в постоянно возрастающей мере становится промышленным капиталом. Такой банковый капитал — следовательно, капитал в денежной форме, который таким способом в действительности превращён в промышленный капитал, я называю финансовым капиталом… Всё возрастающая часть капитала, применяемого промышленностью, представляет финансовый капитал: капитал, находящийся в распоряжении банков и применяемый промышленниками‘. Р. Гильфердинг, ‘Финансовый капитал’. С. 338 — 339, Пер. И. Степанова, М., 1912 г.
Переход господства над производством к финансовому капиталу иметь огромнейшее значение как для понимания вопросов современности, так для уяснения ближайших перспектив общественного развития.
Расточение производительных сил, имевшее место на протяжении всего капиталистического развития, при господстве финансового капитала усиливается в высокой степени. Трестированное и синдицированние промышленности, бывшие одним из условий этого господства, становятся сами его результатом.
Монополизация промышленности, устранение конкуренции уничтожают один из стимулов технического прогресса и, — в интересах вздувания цен, увеличения прибыли, — приводят к недопроизводству, оставляя неиспользованными значительную часть производительных сил общества.
Еще большее значение имеет усиленное расточение рабочей силы. Характерное для всех фаз капиталистического способа производства, это расточение при господстве финансового капитала приобретает прямо-таки чудовищные размеры. Если при прежних фазах развития капитализма оно вызывалось стремлением капиталистов к возможно большей прибыли, то теперь оно становится объективно неизбежным явлением.
При том же в сильной степени возросла и политическая сила буржуазной олигархии.
Благодаря тому, что финансовый капитал представляет собою единство некогда боровшихся друг с другом особых видов капитала, что он уничтожил во многом противоречие интересов между капиталистической буржуазией и землевладельцами, что он полнее, чем когда-либо до того, подчинил себе мелкую буржуазию не только экономически, но и идеологически, благодаря всему этому он получил полную возможность распоряжаться всеми силами государства в своих собственных интересах.
Таким образом, удельный вес буржуазии, объединенной финансовым капиталом, в вопросах и внешней и внутренней политики сильно возрос. Народное представительство становится ширмой, за спиной которого финансовая олигархия обделывает свои дела.
В этом, между прочим, заключается объективный смысл столь обычных за последнее десятилетие толков об упадке парламентаризма.
Одним из элементов, побуждавших буржуазию к развитию производительных сил было рабочее движение. Оно само обусловливалось этим развитием, но одновременно оказывало на него свое воздействие. Сплошь и рядом технический прогресс, введение машин, их усовершенствование было результатом достигнутой борьбой рабочего класса более высокой заработной платы, улучшением условий труда вообще. Ибо, таким путём создавалось положение, при котором становилось более выгодным применение машин, чем ставшей дорогой рабочей силы.
Рабочее же движение при прежних фазах развития капитализма сдерживало и расточение живой рабочей силы. Профессиональным союзам и партийным организациям удавалось вести более или менее усиленную борьбу за улучшение условий труда, уменьшение рабочего дня, повышение заработной платы, введение мер, улучшающих гигиеническую и санитарную обстановку труда, мер, предупреждающих несчастные случаи и так далее.
При господстве финансового капитала, наличности трестов сильных предпринимательских организаций, соотношение сил борющихся пролетариата и буржуазии изменилось далеко не к выгоде первого.
Если прежде, до возникновения трестов рабочим организациям противостоял отдельный предприниматель, которому стачка грозила не только огромными убытками от приостановки производства в силу бездействия предприятия, но и потерей рынков сбыта, то при монополизации промышленности дело изменилось.
Тресту не приходится опасаться, что конкурент займёт его место на рынке.
Что же касается общих убытков от простановки производства, то тресту легче, опять-таки в силу ослабления или уничтожения конкуренции, перенести их на потребителя. Возросла с возникновением трестов и сила сопротивления буржуазии. Где отдельный предприниматель не мог бы выдержать длительной борьбы, трест способен сравнительно легко пережить её.
То же самое мы видим и в сфере социального законодательства, развитие которого всецело обязано рабочему движению.
При господстве финансового капитала сильно затруднилось приведение социальных реформ.
Просматривая конфликты между трудом и капиталом за последний период, мы увидим, что чем дальше, тем чаще рабочим приходится вести оборонительную борьбу, борьбу против ухудшения условий труда.
Расточение рабочей силы, не встречая прежних препятствий со стороны рабочего класса, все усиливается.
Это усиление обусловливается, помимо того, изменением всей политики буржуазии. Если при прежних фазах капитализма, его развитие могло совершаться относительно мирным путём, то при господстве финансового капитала, войны стали его внутренней необходимостью. Вне войн не возможно дальнейшее капиталистическое развитие. Пока капиталистическое производство окружено внекапиталистической средой, пока накопление капиталов ещё находит себе применение на развалинах мелкого производства, пока разрушенные ремесленные и крестьянские хозяйства ещё доставляют рынок для капиталистически произведённых товаров, — до тех пор у капитала нет сильного стремления выйти за свои национальные границы. Но по мере роста накопления капитал не может уже находить достаточно выгодного применения на своей родине. Он начинает ограждать, прежде всего, свой национальный рынок от вторжения иностранного капитала непреодолимыми таможенными стенами. Монополизируя свой национальный рынок, капитал устремляется в страны, ещё не затронутые капитализмом. И это ‘устремление’ тем сильнее, чем скорее все капиталистические государства отгораживаются друг от друга.
Едва ступив на новую почву, капитал пытается монополизировать её эксплуатацию, как уже сделал это по отношению к собственному национальному рынку.
Господство финансового капитала означает высокую степень накопления и при нём оно совершается ещё быстрее. Экспорт капиталов становится жизненной необходимостью. Праздно лежащий капитал означал бы простановку или ослабление накопления. Тогда как условием sine qua non ( без которого невозможно ( обойтись), лат.) существования для современного капиталистического производства является накопление во всё увеличивающихся размерах.
Как невозможен возврат к прежним этапам капиталистического производства, так же невозможно изменение политики финансового капитала к превзойдённой уже развитием капитализма свободе торговли.
Политикой современного капитализма может быть лишь империализм, лишь стремление всякого развитого капиталистического государства к монополии на эксплуатацию всего мира своим национальным капиталом.
Такая политика, империалистическая политика, неизбежно должна вызывать постоянные столкновения между капиталистическими государствами. Чем дальше, тем острее становятся эти столкновения и тем неизбежнее они превращаются в военные.
Таким образом войны при господстве финансового капитала столь же неизбежны, столь же связаны с ним, как и усиленное накопление капиталов.
Если и при прежних стадиях капитализма, войны приводили к сильному расточению производительных сил вообще, рабочей силы в частности, то при современном капитализме размеры его едва поддаются учету. И как ни велико расточение посредством непроизводительных расходов на военные нужды, оно отступает назад перед тем какой ущерб наносится общественному развитию от гибели рабочей силы.
Припомним, что общественное развитие возможно лишь на основе расширенного воспроизводства, принимающего в капиталистическом обществе форму накопления. Простое воспроизводство означало бы застойное состояние общества, оно означало бы регресс по отношению к капиталистическому обществу, для которого регрессом было бы даже лишь ослабление накопления.
Припомним далее, что единственным источником создания новых стоимостей является живая рабочая сила. Только она одна в процессе воспроизводства не только воссоздаёт свою собственную стоимость, но доставляет ещё некоторый излишек, тогда как орудия и средства производства переносят на производимый при их посредстве продукт лишь собственную стоимость, — орудия производства, помещения — частичную, сырой материал полную.
Всю важность живой рабочей силы для общественного развития не приходится доказывать. Она ясна само собою.
Война насильственно отрывает от производства наиболее трудоспособные слои. Часть вернётся снова к производству, часть же будет убита или искалечена. Современная война можете быть названа войной гигантов, по сравнению с прежними войнами.
Тридцатилетняя война с вызванными ею опустошениями представляется ничтожной по сравнению с современной.
Между тем эра империалистических войн собственно лишь недавно началась. Если не будет положено конца капиталистическому способу производства, а значите, и империалистической политике, то человечеству угрожает опасность переживать регресс производительных сил. И как бы ни был эластичен современный капитализм, какого бы высокого развития ни достигла техника производства — перспектива регресса производительных сил в силу чрезмерного расточения живой рабочей силы останется перед человеческим обществом.
Интересы общественного развития стали совершенно несовместимыми с полнейшим существованием капиталистического способа производства. Прогрессивное развитие производительных сил вступило в резкий конфликт с имущественными отношениями, выросшими на почве финансового капитала.
Результатом этого конфликта может быть лишь крушение капитализма. Это крушение стало уже объективно неизбежно.
И сам капитализм подготовил необходимые предпосылки для перехода к другому высшему способу производства.
Сам же он в недрах своих создал его элементы и предуказал его форму. Финансовый капитал лишь довершил работу, начатую капитализмом при прежних фазах своего развития. Он привёл к максимальной концентраций и централизации всё производство, он уже наметил его сознательное регулирование, он слил в единое производственное тело всё цивилизованное человечество, части которого могут и должны вести непрерывную войну друг с другом лишь благодаря своей капиталистической природе. Финансовый капитал завершил общественную организацию производства сохранив в полном противоречии с ними господство над всем производством небольшой финансовой олигархии.
Финансовый капитал сделал возможным переход ставшего уже общественным производства в собственность всего общества. Тем самым он привёл не только к объективной неизбежности, но и к объективной возможности лишённого противоречий общественного производства.
Но финансовый капитал не только создал объективные предпосылки перехода к общественно регулируемому производству, он в то же время заканчивает процесс образования и субъективных предпосылок носителей этого перехода.
Капиталистический способ производства возник на развалинах ремесла. Одним из главных предварительных условий его возникновения и развития было создание достаточного контингента свободных наёмных рабочих. При этом свободных в двух смыслах: ‘во-первых, они должны располагать своей рабочей силой как свободная личность своим товаром, во-вторых, не должны иметь для продажи никакого другого товара… свободны от всех предметов необходимых для практического применения рабочей силы’ ( К. Маркс.— ‘Капитал’, т. I стр. 133), иначе говоря, орудий и средств производства.
Наемные рабочие появлялись, и число их увеличивалось благодаря отдалению рабочих от орудий и средств производства. Процесс этого отделения, где более, где менее насильственный, происходил и в городе и в деревне.
И дальнейшее развитие капиталистического способа производства требовало продолжения этого освобождения рабочего от средств производства. Это удавалось ему повсюду в силу более совершенной организации производства. Крупное капиталистическое производство разрушало мелкое производство. Это происходило и в городе, и в деревне с той лишь разницей, что в одном случае более, в другом — менее быстро.
Освобождение самостоятельного производителя от средств производства было необходимо для капитализма еще н потому, что оно приводило к расширению рынка для капиталистически произведённых товаров. Завоевание вне капиталистической среды было жизненной потребностью капитализма на протяжении всего его существования. Чем большего технического совершенства достигали капиталистические предприятия, чем крупнее они становились, тем быстрее происходило разрушение мелкого производства или его полное подчинение крупному капиталу. Финансовый капитал привёл к более сильной, чем когда-либо раньше, централизации и концентрации производства. Он же довершил подчинение мелкого производства, начатое крупным капиталом на прежних ступенях капиталистического способа производства.
Процесс пролетаризации мелких производителей совершался крайне быстро. Ряды пролетариев наполнялись вчерашними самостоятельными хозяевами. Непрерывно совершался численный рост пролетариата и в настоящее время он уже представляет собою добрую половину всего производительного населения, а в более развитых капиталистических странах и больше половины.
Численное возрастание класса пролетариев — класса, интересы которого находились в противоречии с таковыми господствующих классов, — означало в то же время рост силы, ведущей борьбу против капиталистического общества. В своём стремлении уничтожить эксплуатацию труда капиталом, рабочий класс выступал в ногу с интересами общественного развития. И сила рабочего класса в его борьбе за социализм возрастала не только наряду с его численным умножением, но и с тем, что в процессе борьбы всё более широкие его слои понимали законы общественного развития, что происходило одновременно, и рост их классового самосознания.
Рабочий класс далеко ушёл от того времени, когда его борьба носила разрозненный, частичный характер. О выступлении рабочих отдельных предприятий, о стихийных вспышках недовольства, носящих чисто местный характер, за последний период редко можно было слышать даже и в относительно отсталых странах. Борьба принимала всё более и более организованный характер, втягивая в движение каждый раз широкий круг участников.
Узкий партикуляризм старых профессиональных союзников тоже почти отжил своё время. Профессиональное движение принимало характер движения всего рабочего класса, а не представителей отдельных профессий, имеющих свои специфические профессиональные интересы. Оно всё чаще и всё полнее связывало, координировалось с капиталистическим движением партийными организациями по самому существу представлявшими с самого начала интересы всего класса в целом.
Политическое движение рабочего класса всегда носило социалистический характер. Такой же характер становился присущ и профессиональному движению в последние годы.
И все вообще проявление активного вмешательства, рабочих в общественную жизнь стали носить социалистический характер. Сознание общности интересов всего пролетариата получило явный перевес над теми или иными временными групповыми интересами. ( Ю. Делевский в ряде статей пытался доказать, — ради опровержения идеи классовой борьбы, — наличность противоречия между интересами различных групп рабочего класса. Но приводимые им факты свидетельствуют лишь о том, что ещё существуют незначительные слои, не сознающие своих классовых интересов).
Отдельные ветви рабочего движения чем дальше, тем сильнее сливались в одно целое, проникнутое единым духом. Чем дальше, тем сильнее всякое частичное выступление отдельных групп рабочих носило классовый характер, связывалось с интересами класса в целом.
Выражением единства стремлений и интересов рабочих, участников различных форм организаций рабочего класса, было господство идеи партийности профессиональных союзов, получившее признание на международном конгрессе в Штутгарте в 1907 году.
Наконец за последние годы в рабочем движении наиболее передовых стран, как ССШ ( Североамериканские Соединённые Штаты), Англия, Германия, появилась мысль о создании единого промышленного союза, ведущего всю профессиональную борьбу. Старая группировка рабочих по отдельным союзам, слабая связь между отдельными союзами оказывались не совершенными при изменившихся условиях борьбы, требовавших приспособления к себе.
А изменение произошло очень сильное с тех пор, как господство в капиталистическом производстве перешло к финансовому капиталу.
Уже одно то обстоятельство, что начавшие организовываться предприниматели, благодаря финансовому капиталу, объединившему их предприятие, выступали против рабочих при конфликтах не разрозненно, как раньше, должно было изменить и изменило на самом дал размеры этих конфликтов.
Предпринимательские организации, возникшие значительно позднее рабочих, сравнительно в короткое время захватили большинство предпринимателей. Их союзы в борьбе с рабочими выработали целый ряд мероприятий от чёрных списков до массовых увольнений, локаутов, сильно уменьшивших шансы на успех у рабочих.
Данные рабочего движения в разных странах за последний период показывают не только рост числа участников отдельных конфликтов, но и учащение случаев оборонительной борьбы. Одновременно следует отметить и большую продолжительность конфликтов, длящихся иногда месяцы при десятках тысяч участников. Финансовый капитал не только уменьшал шансы на успех в борьбе за те или иные улучшения условий труда, но во многих случаях привёл и к прямому их ухудшению.
Становилось более трудным и проведение социальных реформ в законодательном порядке.
Рабочему классу сплошь и рядом удавалось использовать временные и частные столкновения отдельных групп буржуазии в своих собственных интересах. Эти столкновения происходили не только между двумя основными господствующими классами, — промышленной буржуазией и землевладельческой, — но и в среде самой капиталистической буржуазии, разделённой на промышленную, товарно-торговую и денежно-торговую. Особенно сильно было развито это использование в Англии, где оно было одной из главных причин отсутствия в течение столь долгого времени самостоятельной рабочей партии
Финансовый капитал, представляющей собою единство указанных особых видов капитала, сам собой устранял различие их интересов. Больше того, он идеологически подчинил себе класс землевладельцев, отказавшись навсегда от фритредерских склонностей старого промышленного капитала и вставь обеими ногами на близкую землевладельцам протекционистскую дорогу. При том же финансовый капитал далёк и от каких-либо поползновений на замену дворянских, юнкерских элементов у кормила политической власти своими непосредственными ставленниками, так как и эти элементы хорошо выполняли его волю. При том же класс землевладельцев связывался с финансовым капиталом, участвуя своими капиталами в банках, акционерных предприятиях.
Против рабочего класса все господствующие слои выступали всё дружнее. Буржуазия всё чаще вырисовывалась перед ними как ‘единая реакционная масса’. Тем полнее всякий шаг рабочего движения принимал характер выступления против самого господства буржуазии.
При прежних фазах капитализма борьба рабочего класса за улучшение своего положения, за лучшие условия труда, борьба против расточения рабочей силы могла не выходить за, пределы капиталистического строя. Частичные требования не приводили всякий раз к столкновению со всем классом капиталистов. Иное дело при господстве финансового капитала. При том всякое выступление наталкивало на мысль о необходимости его крушения.
Наполнение идеями социализма всех шагов рабочего движения было результатом новых условии борьбы при финансовом капитале. Из них же с полной неизбежностью следовало стремление рабочего класса к более сильной централизации своих организаций и большей связи между ними. Невозможность сносного человеческого существования при капитализме становилась ясной и отсталым слоям рабочих. Так развивалось и усиливалось классовое самосознание пролетариата.
Стремление к усилению централизации охватывало рабочее движение не только отдельных стран, но и их международное объединение.
Финансовый капитал ещё более укрепил экономические узы, связующие различные страны на мировом рынке. Усиление этих связей приводило неизбежно к конфликтам между капиталистическими государствами. Тесная связь между ними грозила превратить каждый конфликт в мировой пожар. И война повисла над европейским миром уже в период Балканской войны. Она была, как бы отдалённым громом, возвещавшим приближение грозы. Достаточно было одной из развитых капиталистических стран выйти из мирного состояния и, тем самым, нарушить установившееся соотношение сил, чтобы пришли в движение чуть ли не все другие страны, комбинируясь соответственно своим интересам.
Вызывая непрестанные конфликты между различными капиталистическими государствами, финансовый капитал обусловливал в то же время более тесную связь между рабочим классом этих стран. Оно и понятно. Бывшее некогда сильным, различие в условиях политической и экономической борьбы пролетариата сглаживалось. Уравнение происходило в двух направлениях: в странах более демократических в сторону уменьшения демократизации, в странах отсталых — в сторону её увеличения. Уравнение экономических условий происходило под влиянием повсеместного господства финансового капитала.
Хотя это уравнение и не достигло ещё особенно значительных размеров в политической обстановке, но благодаря большому развитию указанного процесса, рабочее движение должно было отразить его в себе. Оно стало приобретать большее единство в различных струнах. Создавались условия для более или менее единообразной тактики, что и выразилось в усилении связей между рабочим движением различных стран.
Вслед за социалистическим движением, непрерывному международному объединению которого к началу войны исполнилось уже 25 лет, профессиональное тоже приобретало всё более международный характер. Одна профессия за другой организовывала международные конгрессы, вырабатывая единообразную тактику, примыкая к международному социалистическому движению, характер которого стал заметно изменяться перед самой войной.
Международное объединение рабочих имеет за собою долгий путь развития. От пропагандистского общества, каким был Союз Коммунистов конца 40-х годов прошлого столетия, к так называемому первому Интернационалу в 60 —70-ых годах, бывшему и идейным и практическим центром всего рабочего движения. От первого Интернационала ко второму, начало которому было положено международным конгрессом в Париже в 1889 году. Между первым и вторым Интернационалом существовала лишь идейная связь и никакой организационной преемственности. Первый был акушером национальных социалистических партий, второй возник тогда, когда эти партии уже достигли почти повсеместно значительного развития.
Распад первого Интернационала обусловливался главным образом нуждами национального рабочего движения.
‘Высшее международное руководящее учреждение, каковым являлся генеральный совет Интернационала, ни в каком случае не могло, при наличных условиях, дать тактические директивы’. Г. Иекк. ‘Интернационал’, пер. с немецкого, М. ‘Молот’, 1906 г. С. 3.
Лишь при изменении этих ‘условий’ мог возникнуть второй Интернационал. С самого своего существования он не ставил своей задачи быть таким ‘руководящим учреждением’, как первый. Он стремился внести известную идейную согласованность в рабочее движение различных стран, не вмешиваясь в течение долгого времени в его практику. Такая форма международной организации соответствовала различаю в национальном существовании рабочего класса с одной стороны, периоду ‘мирного’ развития капитализма, — с другой.
Совершавшаяся экономическая и политическая нивелировка различных стран, при усилении их связей друг с другом посредством мирового рынка, и изменение характера капиталистического производства должны были вызвать реорганизацию Интернационала. В годы, предшествовавшие войне, делались первые робкие шаги в этом направлении.
Господство финансового капитала означало империалистическую политику. Эра мирного развития закончилась. Начиная с первых лет 20-го столетия, в течение полутора десятка лет, одна война сменяет другую, намечая ряд новых войн. Внешняя политика приобретала, и приобретает всё большее значение в жизни государств, оказывая сильное воздействие и на внутреннюю. Усиление милитаризма, возрастание налогового бремени давили на широкие народные массы. Рабочий класс должен был противопоставить свою политику таковой господствующих классов.
В противоположность их милитаризму он в каждом случае демонстрирует свой антимилитаризм, их воинственности — свои мирные стремления.
Припомним резолюцию различных конгрессов: демонстрацию, имевшую место на Амстердамском конгрессе в 1904 году во время русско-японской войны, когда в президиум были выбраны Плеханов и Катаяма, манифест Международного Социалистического Бюро во время Трипольтанской войны, манифест М. С. Б. во время Балканской войны, выступления социалистов различных стран в представительных учреждениях.
Общие условия борьбы, как и учащение случаев совместного выступления в международном масштабе толкали второй Интернационал к форме организации, сходной с первым.
И он должен был стать ‘высшим международным руководящим учреждением’. Шаги в этом направлении делались Амстердамским конгрессом, принявшим участие в объединении французских социалистов, в разборе конфликта между немцами и чехами в Австрии на Копенгагенском конгрессе, в попытках вмешательства в российское движение. Но ярче всего организационные функции сказались на Базельском конгрессе в назначении единовременной антимилитаристической демонстрации во всех крупных городах мира, с ораторами для митингов, назначенными самим конгрессом. Тесное идейное единение готово было статьи организационным.
Вспыхнула война и как бы разбила вновь на отдельные части международное рабочее движение, отбросив его, казалось, по крайней мере, на четверть века назад. Не станем перечислять общеизвестных фактов поведения социалистов разных стран.
Полное крушение Интернационала казалось несомненным. Буржуазная печать всех стран ликовала и на все лады пала ему отходную, которую следом за ней затянули и многие так называемые вожди социализма.
Но действительно ли умер Интернационал?
Как мы уже выяснили, идея международного объединения рабочих с полной неизбежностью вытекала из характера капиталистического способа производства. Крушение этой идеи возможно лишь при крушении капитализма. Осуществление социализма уничтожит деление общества на классы и тем самым устранит какую-либо национальную рознь, устранит самое деление на современные нации и только устранит и идею международного объединения рабочего класса.
Все же война разрушила интернационал, сокрушила его. Но это было крушением лишь формы организации его, несоответствие которой изменившимся условиям борьбы наметилось ещё перед войной.
Интернационал, подобно всякому национальному рабочему движению, не был свободен от внутренних противоречий. В последний период его существования в нём вели борьбу три течения, отражавшие собою различные слои рабочего класса.
Правое течение было выразителем стремлений тех слоёв, которые связывали свои интересы с таковыми ‘своего национального’ капитала. Господство этого капитала на мировом рынке они считали необходимым условием своего собственного благосостояния.
Они целиком и полностью поддерживали империалистскую политику, исходя из своих ложно понимаемых групповых интересов.
Центр представлял собою те слои, которые уже признали совместимость своих интересов с капитализмом, но ещё не осознали, что ведущаяся им политика, причиняющая всяческие беды человечеству, стоящая в полном противоречии с его дальнейшим прогрессом, является единственно возможной его политикой.
Центр не терял ещё надежды на успешную борьбу в рамках капитализма с проводимой им политикой. Он не понимал, что эра мирного развития капитализма закончилась, что единственным ответом рабочего класса на империализм может быть лишь социализм ( ср. Р. Гельфердинг, ‘Финансовый капитал’. С. 567). Такая позиция центра, позиция изжитого уже периода капиталистического развития, вынуждала его к колебанию между правым и левым крылом, к поддержке на практике правого при большей идейной близости к левым.
Правильное понимание классовых интересов пролетариата было лишь у левого крыла. Оно возвещало борьбу с капитализмом по всему фронту. Только крушение капитализма освободит всё человечество от неизбежных при нём правовых ужасов, от перспективы регресса общественного развития. Лишь у левых интересы рабочего класса соответствовали интересам всего человеческого общества
Война лишь обострила существовавшие до неё противоречия между различными течениями и привела к полному разрыву между ними. Раскол произошёл не только в среде Интернационала, но и во всех национальных партиях.
Второй Интернационал умер, но на развалинах его возник третий. Internationale et mete vie l’Internationale ( Да живёт вечно Интернационал во всём мире! Фр.)! Под развалинами второго Интернационала погибли все те, кто оставались там, будучи чужды давно революционному марксизму, погибли и до того умершие для дела социализма. Все живые элементы воссоздали Интернационал. Им неизбежно придется в новой, очищенной от плевелов социализма организации международного пролетариата устранить пережитки прошлого движения. Они должны будут исходить из изменившихся условий борьбы, требующих централизации международного движения. Интернационал состоит не из самостоятельных партий рабочих отдельных стран, а международная организация рабочих разделяется на национальные секции единой организации с большей или меньшей автономией. Таков должен быть основной принцип Интернационала.
Господство финансового капитала привело к такому положению вещей, когда стала объективно неизбежной, а, вместе с тем, и возможной единая международная организация, куда рабочее движение отдельных стран входит как часть, рассматривающая каждый свой шаг с точки зрения целого.
Циммервальд и Киенталь сделали первые шаги в сторону создания такого Интернационала. Они ещё недостаточно решительны и не свободны от некоторых колебаний, но логика событий принудит их избрать правильный путь.
Сознающий свои классовые интересы пролетариат является той объективной силой, которая совершит ставший объективно неизбежным и возможным переход к общественному производству, лишенному противоречий и регулируемому всем обществом в интересах всех его членов.
Примечание:
Для оживления этих статей, для того, чтобы они привлекали внимание читателя—хорошо на обложку тетради наклеить какую-нибудь ‘завлекательную’ картинку, соответствующую данной теме, напр., на тетрадь ‘сельское хозяйство’ можно наклеить картинку, изображающую работу трактора, или пахаря в красной рубашке за сохой, или сеятеля с лукошком и т. п. На тетрадь ‘о религии’ можно наклеить какую-нибудь иллюстрацию из журнала ‘Безбожник’ и т. д.
Хорошо также пересыпать мелкими иллюстрациями и самый текст каталога,—тогда каждый крестьянин этот каталог просмотрит с интересом. Иллюстрации можно вырезать из старых журналов, которые частенько хранятся в наших библиотеках без всякой пользы.
И, наконец, несколько слов о самой обложке. Лучше будет, если обложку сделать из толстой, плотной бумаги. Каждая тетрадь, кроме иллюстрации на обложке, разумеется, должна иметь и соответственную надпись, которую лучше сделать красками, ровными печатными буквами. В правой верхней углу, не слишком крупно, должно быть помещено название данной библиотеки, напр.: ‘ Лучинская волостная библиотека’, а посредине листа крупно, четко, название каталога, напр.: ‘Каталог книг по медицине’, и немножко мельче—подзаголовок: ‘О болезнях и как их лечить’. Если нельзя избежать непонятных крестьянину слов на обложке, как, напр., ‘религия’, ‘медицина’, нужно вскрыть эти слова в подзаголовке, заменив их простыми, близкими крестьянину словами, как, напр., ‘список книг о вере и о боге’ (религия), ‘о болезнях и как их лечить’ (медицина), ‘о происхождении человека и животных’, ‘о небесных светилах’ — другие книги ( из области естествознания) и тому подобными.
1917 г.
От редактора:
Господа, Боже мой, выпуская в свет эту брошюрку, подписанную каким-то А. Михайловичем, я не собирался, собственно, проводить какую бы то ни было агитацию. Я только хотел ознакомить читателей и подписчиков с состоянием наших политических сил, что вовсе не свидетельствует о моих симпатиях в пользу какой-либо партии. Пожалуйста, не придавайте этому особого значения. Всё, что автором здесь написано, не имеет никакого отношения к моей личности или убеждениям, здесь я всего лишь беспристрастный издатель. Ради Бога, дайте мне остаться при своём, как говорится, интересе!
Источник текста:
Свердлов Я. М. ‘Избранные статьи и речи: 1917-1919’, Л-д, ‘Гос. изд. полит. литературы’, 1939 г.