Л. Дейчъ.
Л. Дейчъ.
Кровавые дни.
Кровавые дни.
Эпизодъ изъ русско-китайской войны.
Разсказъ очевидца *).
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Кровавые дни, Дейч Лев Григорьевич, Год: 1906
Время на прочтение: 27 минут(ы)
*) Разсказъ этотъ, въ нсколько измненномъ вид, появился недавно на англійскомъ, французскомъ, нмецкомъ, голландскомъ, итальянскомъ, польскомъ и еврейскомъ языкахъ. Нкоторые изъ сообщенныхъ въ немъ фактовъ приведены были года четыре тому назадъ и въ нашихъ періодическихъ органахъ печати. Издат.
Происшествіе, о которомъ я намренъ разсказать здсь случилось въ Амурской области, граничащей, какъ извстно, съ Манчжуріей — театромъ недавнихъ военныхъ дйствій. Время, когда оно произошло — 1900 г., также очень памятно, особенно для жителей Сибири, такъ какъ то было въ періодъ русско-китайской войны. Какова была послдняя, мы увидимъ это ниже. Пока скажу лишь, что, несмотря на всевозможныя лишенія, бдствія и несчастія, причиненныя ею многимъ, она не можетъ итти ни въ какое сравненіе съ русско-японской войной, память о которой еще такъ свжа у каждаго изъ современниковъ. Во раньше, чмъ сообщу объ ужасномъ эпизод, составляющемъ тему настоящаго очерка, скажу нсколько словъ о мст дйствія.
Амурская область, присоединенная къ Россіи, какъ извстно, въ 50-хъ годахъ минувшаго столтія сибирскимъ генералъ-губернаторомъ Н. Муравьевымъ, который за это былъ возведенъ въ графское достоинство, до сихъ поръ крайне слабо населена: въ ней къ началу настоящаго столтія числилось только 100.000 жителей, боле трети которыхъ приходилось на городъ Благовщенскъ. Къ тому же немалый процентъ этого населенія составляли подданные сосдней страны — манчжуры и китайцы. Большинство населенныхъ пунктовъ этой области составляютъ основанныя графомъ Муравьевымъ-Амурскимъ казачьи станицы, которыя расположены вдоль лваго берега Амура и его притоковъ, являющагося на значительномъ протяженіи границей между нашей и китайской имперіями. Кром занятій земледліемъ, населеніе получаетъ сравнительно большіе заработки на многочисленныхъ золотыхъ пріискахъ этой области, считающихся одними изъ богатйшихъ въ Сибири.
Главнымъ и вмст единственнымъ городомъ Амурской области, по своимъ размрамъ превосходящимъ нкоторыя европейскія государства, является Благовщенскъ, имвшій въ описываемое время 38,000 жителей. Онъ расположенъ на лвомъ, низменномъ берегу р. Амура, большинство зданій въ немъ деревянныя, и въ немъ нтъ никакихъ укрпленій. Въ самомъ город и въ его окрестностяхъ издавна, проживали китайскіе подданные, въ качеств крупныхъ и мелкихъ торговцевъ, ремесленниковъ, прислуги и чернорабочихъ. На окраин Благовщенска для нихъ отведенъ былъ отдльный участокъ, называвшійся ‘китайскимъ кварталомъ’, вс постройки котораго — ‘фанзы’, носили вполн своеобразный, національный характеръ. Десятки лтъ многіе китайскіе подданные мирно жили въ сред русскихъ, принося огромную пользу нашему населенію своимъ трудомъ, что признавалось ршительно всми безпристрастными людьми. До невроятности ограниченные въ своихъ потребностяхъ, китайцы и манчжуры ршительно никогда небыли замчены не только въ какихъ-нибудь преступленіяхъ, но даже въ мелкихъ предосудительныхъ проступкахъ. Ихъ честность, добросовстность и прямота были обще-признанными чертами ихъ характера, и во многихъ крупнымъ учрежденіяхъ, въ разныхъ промышленныхъ фирмахъ и компаніяхъ, а также въ частныхъ домахъ, на китайскихъ подданныхъ, какъ на служащихъ и прислугу, вс безусловно полагались и вполн имъ довряли. Они, какъ говорится, были способны на вс руки, и во многихъ русскихъ семьяхъ, имвшихъ въ качеств прислуги молодыхъ китайцевъ и манчжуръ, къ нимъ привязывались, какъ къ роднымъ. Нердко ихъ обучали русскому языку, каковому занятію они предавались съ удивительнымъ прилежаніемъ: за русской книжкой и письмомъ они просиживали далеко за полночь и, благодаря такому усердію, длали быстрые успхи.
Какъ разъ противъ Благовщенска,— на правомъ берегу Амура,— находилось небольшое китайское селеніе Сахалянъ. Между жителями обоихъ беретовъ были постоянныя сношенія: лтомъ — на лодкахъ и джонкахъ, а зимою — по льду, такъ какъ китайцы и манчжуры являлись главными поставщиками для жителей Благовщенска разныхъ състныхъ припасовъ, въ особенности овощей. Отношенія между жителями обихъ странъ были самыя мирныя: какъ русскіе подданные, такъ и китайскіе, безъ всякихъ ршительно предосторожностей и паспортовъ свободно переходили въ сосднее иностранное государство, проявляли взаимно полное довріе, здили другъ къ другу въ гости и ир.
Но въ сред малокультурныхъ слоевъ нашего населенія китайцы и манчжуры не пользовались особенной симпатіей: низшіе слои видли въ нихъ представителей чуждой національности, упорно избгающей слиться съ русской, такъ какъ извстно китайскіе подданные, за крайне рдкими исключеніями, не разстаются ни со своими обычаями, ни съ вншнимъ своимъ видомъ. Кром того въ нихъ русскіе рабочіе видли опасныхъ для себя конкуррентовъ: всми признано, что, не будь на Амур китайцевъ и манчжуръ, заработки, какъ въ Благовщенск, такъ, особенно, на золотыхъ пріискахъ, были бы значительно больше у русскаго населенія. Но въ то же время многіе продукты, только благодаря дешевому труду китайскихъ подданныхъ, были доступны и людямъ съ ограниченными средствами, что наглядно обнаружилось посл китайской войны, когда исчезли китайцы и манчжуры. Вслдствіе этихъ причинъ, а также въ особенности по присущимъ хулиганскимъ элементамъ жестокимъ свойствамъ, нердко случалось, что китайскихъ подданныхъ, безъ всякаго ршительно повода, при встрчахъ на улицахъ, русскіе оскорбляли: толкали, драли за косы, разсыпали мелкій товаръ — фрукты и овощи, которые т носили и пр. О нкоторыхъ, наиболе возмутительныхъ случаяхъ издвательства надъ забитыми. робкими китайскими подданными, попадались замтки и сообщенія въ мстныхъ періодическихъ органахъ печати.
Но особенно часто стали повторяться такіе случаи, посл убійства въ Пекин, весной 1900 г., германскаго посланника Кеттелера и послдовавшей затмъ коалиціи европейскихъ державъ противъ Китая. Толпы запасныхъ, призванныхъ на службу въ самое горячее время, вслдствіе объявленной 11 іюня мобилизаціи сибирскихъ войскъ, расхаживая по городу, подчасъ сильно навесел, при встрчахъ съ китайскими подданными, набрасывались на нихъ и, нанося имъ безпощадно удары, приговаривали: ‘изъ за васъ, тварей, отрываютъ насъ отъ работы и семьи и гонятъ на смерть!’ Вс такіе случаи побудили военнаго губернатора, генерала Грибскаго, издать обращеніе къ населенію, въ которомъ, указывая на незаконность такихъ дйствій, онъ угрожалъ привлечь виновныхъ къ строгимъ наказаніямъ и, вмст съ тмъ, успокаивалъ мирныхъ китайскихъ подданныхъ, что они гарантированы отъ всякой опасности. Объявленіе это, однако, внесло немного успокоенія, и въ отношеніяхъ между жителями двухъ сосднихъ государствъ, съ весны 1900 г. почувствовалась большая напряженность и натянутость, что стало особенно замтно посл слдующаго обстоятельства.
Въ конц іюня указаннаго года, на китайскомъ берегу, въ Сахалян начали производиться военныя упражненія, раздавалась зоря и слышались пушечные выстрлы, чего раньше никогда не бывало. Забезпокоились жители Благовщенска, который, какъ я уже упомянулъ, лишенъ совершенно укрпленій. Наше начальство обратилось къ китайскимъ властямъ селенія Сахаляна за объясненіями причинъ военныхъ упражненій. На это полученъ былъ отвтъ, что къ Сахаляну присланъ небольшой отрядъ на лагерное время. Отвтъ этотъ вполн успокоилъ мстное начальство, всегда пренебрежительно относившееся къ китайскимъ военнымъ силамъ и способностямъ, но жители Благовщенска далеко не примирились съ этимъ объясненіемъ: многіе основательно полагали, что не спроста китайцы вздумали именно по вечерамъ упражняться въ стрльб изъ пушекъ. Нкоторые, разсматривая черезъ подзорныя трубы китайскій берегъ, видли, что вблизи Сахаляна производятся какія-то земляныя работы, но наши военныя власти съ улыбкой выслушивали эти сообщенія, такъ какъ считали ихъ пустяками, изъ-за которыхъ не стоитъ безпокоиться.
Между тмъ войскъ въ Амурской области всегда стояло немного, такъ какъ само населеніе ея, какъ казачье, отчасти замняло ихъ. Въ Благовщенск бывало по два-три армейскихъ полка, да артиллерійская бригада. Но вскор посл объявленія мобилизаціи, почти вс эти войска были также отправлены внизъ по Амуру въ г. Хабаровскъ, для охраны же города оставлены были одна рота солдатъ, сотня казаковъ и дв пушки, изъ которыхъ одна оказалась негодной къ употребленію. Было еще до двухъ тысячъ человкъ запасныхъ нижнихъ чиновъ, но въ виду полнаго отсутствія необходимаго для нихъ оружія и ноевыхъ запасовъ, каковыхъ почему-то не успли ни время доставить, эти люди не имли никакого почти значенія въ военномъ отношеніи и не могли считаться достаточной охраной города.
Между тмъ, изъ Благовщенска проводы войскъ, отправленныхъ въ Хабаровскъ на нсколькихъ пароходахъ и баржахъ, произведены были съ большой торжественностью, при огромномъ стеченіи публики. Проводы эти видли, конечно, и китайскіе подданные, узнавшіе такимъ образомъ, что русскій городъ остался почти безъ всякой охраны.
Въ 30-ти верстахъ отъ Благовщенска, внизъ до теченію, на правомъ берегу Амура, находится небольшой китайскій городъ Амгунь. Когда 30-го іюня мимо него плыли на судахъ русскія войска, китайцы нисколько не препятствовали этому, но почему-то вдругъ открыли огонь по послднему пароходу, на которомъ находились боевые припасы, и заставили его вернуться обратно въ Благовщенскъ съ нсколькими ранеными служащими, въ числ которыхъ былъ подполковникъ Кольшмитъ.
Всть объ этомъ происшествіи быстро распространилась по Благовщенску вечеромъ 1 іюля и вызвала среди населенія чрезвычайную тревогу: вс сразу поняли, что были черезъ-чуръ безпечны, считая китайцевъ неспособными ни на какія враждебныя дйствія. Тогда впервые вспомнили, что городъ, расположенный на низменномъ берегу и лишенный какой-либо защиты, ничего не стоитъ взять съ самыми ничтожными военными силами, вспомнили также и про ночныя упражненія, производившіяся на противоположномъ берегу, втеченіе двухъ-трехъ недль. Поняла все это и администрація, бывшая раньше вполн безпечной относительно китайцевъ и города Благовщенска. Всю ночь жители провели въ немаломъ страх, они постоянно прислушивались ко всякому движенію на улицахъ, нкоторые совсмъ не спали.
Утромъ слдующаго дня по распоряженію мстнаго губернатора созвано было экстренное засданіе думы, хотя было воскресенье. На собраніе явились не только вс гласные, но и многіе именитые мстные жители, разные чиновники, директора банковъ, управляющіе торговыми фирмами и т. п. лица, не входившія въ число членовъ думы. Я также пришелъ на это засданіе, въ качеств корреспондента. Отъ имени губернатора полковникъ Орфеновъ изложилъ предъ собравшимся, какими въ сущности ничтожными средствами располагала мстная администрація для защиты города, а потому предложилъ жителямъ взять самимъ на себя организацію обороны Благовщенска, на случай нападенія на него китайцевъ Хотя жители посл отправки войскъ въ Хабаровскъ подозрвали, что въ город остались немного военныхъ силъ, но они все же далеки были отъ мысли о томъ ничтожномъ ихъ количеств, какое явствовало изъ сообщенія представителя администраціи. Ужасъ выразился на лицахъ многихъ собравшихся, когда они услыхали откровенное сообщеніе полковника Орфенова. Нкоторые поблднли, въ голосахъ говорившихъ слышалась дрожь. Вс сразу поняли, что наступилъ критическій моментъ и что нельзя терять времени. Взволнованные гласные стали толковать о томъ, что слдуетъ сейчасъ предпринять? Нкоторые предложили всмъ вмст отправиться къ губернатору и просить его, чтобы онъ вернулъ обратно войско, которое за дна дня передъ тмъ отправлено было въ Хабаровскъ. Но полковникъ Орфеновъ доказывалъ, что предложеніе это неосуществимо, такъ какъ войско уже далеко и его нельзя теперь вернуть. Онъ настаивалъ на томъ, чтобы жители сами организовали защиту города. Посл непродолжительныхъ дебатовъ, ршено было призвать для этого добровольцевъ, тутъ же подлили городъ на участки и выбрали для каждаго по одному начальнику и по два помощника. Затмъ нсколько гласныхъ все же отправились къ губернатору, чтобы передать ему о ршеніи думы и лично переговорить съ нимъ о положеніи города.
Какъ мн потомъ сообщилъ одинъ изъ этихъ представителей думы, губернаторъ поблагодарилъ гласныхъ за принятое ими ршеніе относительно обороны города и успокоилъ ихъ на счетъ опасности, которая угрожаетъ со стороны китайцевъ, находившихся на противоположномъ берегу. Когда же эти представители спросили, не находитъ-ли губернаторъ нужнымъ принять какія-либо мры предосторожности по отношенію китайскихъ подданныхъ, живущихъ въ самомъ Благовщенск и въ его окрестностяхъ, то онъ заявилъ имъ, что считаетъ всякія экстренныя мры излишними и неумстными, такъ какъ формально война между Россіей и Китаемъ не объявлена. При этомъ онъ передалъ пришедшимъ, что къ нему уже являлись представители мстныхъ китайскихъ жителей, которые также спрашивали его, не лучше-ли всмъ имъ заблаговременно удалиться въ свою страну. На это, по собственному сообщенію губернатора, онъ веллъ этимъ представителямъ передать ихъ единоплеменникамъ, что они могутъ спокойно оставаться на нашей территоріи, такъ какъ они находятся въ великой Россійской Имперіи, правительство которой никому не позволитъ обижать мирныхъ иностранцевъ. Въ заключеніе, генералъ сообщилъ, чти онъ лично съ оставшимися солдатами и казаками тотчасъ-же отправляется подъ Айгунъ, чтобы, взявъ его, очистить отъ Большого Кулака и сдлать, такимъ образомъ, свободнымъ плаваніе русскихъ судовъ по Амуру.
Успокоенные губернаторомъ, представители города вернулись по домамъ.
Посл полудня того же 2-го іюля въ зданіи городской управы собралась многочисленная публика изъ разныхъ слоевъ населенія, созванная думой для образованія добровольческихъ отрядовъ. Быстро составлялись они: старые и молодые люди наперерывъ другъ передъ другомъ просили занести ихъ имена въ списки. Нсколько человкъ писцовъ не успвали исполнять этихъ просьбъ. Работа шла возбужденно, лихорадочно. Вдругъ, совсмъ вблизи, раздался трескъ отъ ружейныхъ и пушечныхъ выстрловъ, за нимъ другой, третій… Зданіе думы задрожало. Вс мы, находившіеся въ немъ, устремились къ окнамъ, гд намъ представилась ужасная картина: по улицамъ, оглашая воздухъ дикими криками, бжали огромныя толпы людей, охваченные паническимъ страхомъ, мчались во весь опоръ лошади съ сдоками и порожнякомъ. Сперва нельзя было совершенно ничего разобрать: но вскор мы услыхали возгласы:
‘Спасайтесь! Китайцы напали’!
Мы, находившіеся въ дум, подумали, что китайцы изъ Сахаляна уже ворвались въ совершенно беззащитный городъ, такъ какъ губернаторъ въ это время отправился съ оставшимися войскими подъ Айгунъ. Поднялась невроятная толкотня и давка. Съ крикомъ: ‘оружія! оружія’! многіе устремились, кто къ выходу, кто въ думскую кладовую, гд хранилось, про всякій случай, нсколько сотъ какихъ-то старыхъ ружей. Но имвшагося тамъ запаса оказалось далеко недостачно для вооруженія всхъ добровольцевъ. Тогда толпы народа устремились къ запертымъ, по случаю воскреснаго дня, магазинамъ, откуда насильно разобрали все имвшееся тамъ оружіе.
Погода стояла чудесная, и масса гуляющей публики находилась на бульвар, разбитомъ на набережной, какъ разъ противъ китайскаго селенія Сахаляна, когда оттуда, безъ всякаго, повидимому, повода, раздались залпы изъ орудій и ружей. Легко представить себ, какое они произвели впечатлніе на гулявшихъ!, Толкая и опрокидывая другъ друга, мужчины, женщины и дти стремглавъ бросились бжать, преслдуемые неумолкавшими залпами и свистомъ пуль, проносившихся надъ ихъ головами. На улицахъ, впереди и позади бжавшихъ, то здсь, то тамъ разрывались гранаты, причинявшія нкоторымъ тяжкія увчья, но, къ счастью, убившіе немногихъ въ этотъ день.
Паническій страхъ не покидалъ жителей, когда они находились и вн выстрловъ. Захвативъ наиболе цнныя вещи, а то и безъ всего, многіе на лошадяхъ и пшкомъ устремились къ родственникамъ и знакомымъ, жившимъ подальше отъ набережной и скрылись въ каменныхъ домахъ, въ которыхъ была меньшая опасность отъ картечи и пуль. Мысль, что китайцы каждую минуту легко могутъ ворваться въ беззащитный городъ, чтобы поджечь его и совершить надъ его русскимъ населеніемъ всевозможныя жестокости, доводила нкоторыхъ жителей, особенно изъ состоятельныхъ слоевъ, до неподдающагося описанія душевнаго состоянія. Я видлъ взрослыхъ, пожилыхъ мужчинъ, которые отъ страха плакали, ломали руки, хватали себя за голову…
Дйствительно, не представляло никакого ршительнаго труда даже для ничтожной горсти дисциплинированнаго войска въ нсколько часовъ совершенно разгромить Благовщенскъ, уничтожить всхъ его жителей, а также и зданія. Но, по счастью, китайцы оказались очень плохими стрлками: большинство выпускаемыхъ ими снарядовъ или вовсе не долетали до города, падая въ Амуръ, или совсмъ не разрывались, попадая на улицы или дворы. Пальба, однако, не прекращалась ни въ этотъ, ни въ слдующіе дни, поддерживая сильнйшую панику у многихъ жителей.
Къ ночи описываемаго ужаснаго дня губернаторъ со своимъ отрядомъ вернулся обратно, не дойдя даже до Айгуна, а. слдовательно, и не ‘проучивъ’ дерзкихъ китайцевъ.
На слдующій день Благовщенскъ имлъ самый безотрадный и печальный видъ: ставни, окна, двери и ворота всюду были наглухо заперты, по улицамъ рдко можно было увидть прохожаго, да и тотъ, который ршался выйти изъ дому, прятался отъ шальной пули за заборами и стнами зданій и наскоро перебгалъ перекрестки. Вс занятія, въ разныхъ учрежденіяхъ и всякая торговля совершенно пріостановились, движеніе на лошадяхъ прекратилось, городъ словно вымеръ.
Но, оставаясь даже въ наглухо запертыхъ домахъ, нкорые не находили себ нигд мста отъ страха, при каждомъ, поминутно раздававшемся залп, они метались по комнатамъ, стремясь спрятаться въ безопасные углы отъ пуль, которыя нердко, дйствительно, попадали во внутрь помщенія, убивая случайно подвернувшагося человка. Страхъ подвергнуться такой участи или быть убитыми ворвавшимися въ городъ китайцами, лишалъ нкоторыхъ всякаго самообладанія. Картины одна другой ужасне рисовались ихъ воображенію. Они готовы были бжать, куда глаза глядятъ, оставивъ все на произволъ судьбы. Многіе зажиточные люди, захвативъ наиболе цнныя вещи, выхали за городъ — на фабрики, мельницы, заимки. Тогда они ршались совсмъ бжать изъ Амурской области, но это представлялось почти неосуществимымъ намреніемъ, такъ какъ по единственному, существовавшему тогда въ этой области пути сообщенія — по р. Амуру, движеніе въ описываемые дни совершенно прекратилось, потому что китайцы, расположившись на правомъ его берегу, стрляли не только по судамъ, но и по отдльнымъ лицамъ, осмлившимся показаться на набережной.
Въ первый же день быстро сформировались отряды добровольной дружины. По всему берегу Амура возл Благовщенска, на протяженіи двухъ-трехъ деретъ, быстро выкопаны были ночью ложементы, въ которые залегли охотники изъ разныхъ слоевъ населенія и разныхъ возрастовъ. Здсь были мелкіе чиновники, купцы, прикащики, чернорабочіе, учителя, студенты и гимназисты. Чередуясь днемъ и ночью, добровольцы охраняли нашъ берегъ и, наблюдая за дйствіями китайцевъ, длали почти невозможнымъ внезапное нападеніе врага на городъ. Въ этомъ отношеніи охрану Благовщенска можно были считать недурно организованной и почти обезпеченной. Но нкоторыя лица усмотрли опасность для города совсмъ съ другой стороны: они увидли ее со стороны части мстнаго же населенія…
Лишь только 2-го іюля раздались первые выстрлы съ китайскаго берега, и испуганная толпа бросилась бжать съ набережной въ городъ, какъ можно было уже видть сцены возмутительнаго и крайне жестокаго насилія надъ несчастными китайскими подданными, которые попадались по пути бжавшимъ отъ залповъ. Я самъ видлъ издали, какъ нсколько человкъ, поваливъ двухъ китайцевъ на землю, безжалостно наносили имъ удары по голов и куда попало. Забитые китайцы и манчжуры въ страх метались по городу, бросаясь въ первый попавшійся домъ въ поискахъ за безопаснымъ убжищемъ. Вечеромъ того же дня было нсколько случаевъ убійствъ совершенно ни въ чемъ неповинныхъ китайцевъ. Вполн компетентныя лица утверждали, что низшіе полицейскіе чины совтовали обывателямъ расправляться съ китайскими подданными, лишь только они вечеромъ будутъ попадаться на улицахъ, высказывая при этомъ предположеніе, что изъ сочувствія къ своимъ единоплеменникамъ, проживавшіе на нашей территоріи китайцы и манчжуры могутъ ночью поджечь городъ. Они же утверждали, что среди этихъ иностранцевъ находятся члены ‘Большого Кулака’. Поэтому въ Благовщенск стали настойчиво поговаривать о томъ, что необходимо принятъ серьезныя мры противъ проживавшихъ въ город и его окрестностяхъ китайскихъ подданныхъ. Наиболе хладнокровныя и разсудительныя лица считали вполн достаточнымъ для этого средствомъ оставить подъ поручительствомъ русскихъ тхъ китайцевъ, которыхъ сами обыватели пожелаютъ взять, а таковыхъ нашлось бы немало, остальныхъ же подданныхъ сосдней страны слдовало, по мннію этихъ лицъ, собравъ всхъ вмст, содержать подъ охраной до наступленія безопаснаго времени.
Но мстная администрація разсудила иначе.
На второй день посл начавшейся бомбардировки китайцами Благовщенска, можно были видть верховыхъ казаковъ и полицейскихъ, которые заходили во вс дома и справлялись. нтъ ли въ нихъ китайцевъ и манчжуръ? На вопросъ обывателей, что хотятъ сдлать съ ними, въ большинств случаевъ не получалось никакого отвта или многозначительно давалось понять, что ихъ сдлаютъ безопасными, собравъ ихъ при полицейскомъ управленіи. Подозрвая что-нибудь недоброе, нкоторые жители, до выясненія дла, стали скрывать проживавшихъ у нихъ китайскихъ подданныхъ, попрятавъ ихъ въ поівалахъ, на чердакахъ и т. п. мстахъ Но сосди нердко узнавали объ этомъ и указывали полицейскимъ и казакамъ на такихъ обывателей. Тогда казаки грубо, съ угрозами прибгнуть къ насиліямъ, иногда обнажая при этомъ сабли, требовали выдачи спрятанныхъ. Эти уводы китайцевъ и манчжуръ производились въ теченіе нсколькихъ дней.
Не поддается описанію убитый видъ несчастныхъ, когда имъ объявляли, чтобы они шли въ полицію. Наскоро собравъ наиболе цнное изъ своихъ пожитковъ, съ невыразимой грустью на лицахъ, они слдовали за казаками и полицейскими. Прощаясь съ хозяевами, нкоторые изъ нихъ отдавали имъ на храненіе свои деньги и вещи, иногда, они поручали при этомъ уплатить какой-нибудь долгъ, предоставляя въ полное ихъ распоряженіе свое имущество, дома и магазины, полные всякихъ вещей и товаровъ. Словно предчувствуя печальный конецъ, иные изъ уводимыхъ съ отчаяніемъ въ голос говорили: ‘насъ кантами?’ (головы отрубятъ?).
Да, они не ошиблись! Ихъ убили самымъ возмутительнымъ образомъ. Только въ средніе вка, во времена господства инквизиціи и преслдованій еретиковъ, евреевъ и мавровъ въ Испаніи, прибгали къ такимъ расправамъ съ безоружными и вполн невинными людьми.
Однажды, посл полудня, когда я сидлъ дома за какой-то работой, ко мн запыхавшись быстро вошелъ мой хорошій знакомый, бывшій студентъ-грузинъ Д. Ч—туа, и дрожащимъ отъ волненія и негодованія голосомъ, не здороваясь, воскликнулъ:
— Слышали: ихъ всхъ потопили!
— Кого? Гд?
— Китайцевъ! Позоръ! Злодйство!
Честнйшій изъ извстныхъ мн людей, Ч—туа не могъ притти въ себя отъ негодованія. Мирный и терпимо ко всмъ относившійся, безконечно добрый человкъ, онъ теперь кричалъ чуть не въ изступленіи, что прерветъ знакомство съ тми, которые ршатся оправдать эту расправу съ невинными людьми. Ч—туа былъ въ такомъ волненіи, что, кажется, и во мн готовъ былъ видть виновника случившагося, хотя я молча сидлъ, пораженный принесеннымъ мн ужаснымъ извстіемъ.
Ч—туа не могъ боле нсколькихъ минутъ оставаться у меня,— ему необходимо было подлиться своимъ возмущеніемъ съ другими нашими общими знакомыми. Посл его ухода, я нкоторое время продолжалъ неподвижно сидть за столомъ, затмъ отправился на набережную.
Въ город попрежнему, было тихо и пустынно. Кой-гд лишь попадался шедшій на свой постъ или возвращавшійся съ него доброволецъ съ ружьемъ на спин, да временами раздавался ружейный залпъ и свистъ пуль, пролетавшихъ иногда близко надъ головой.
Когда я очутился на берегу Амура, глазамъ моимъ представилось ужасное зрлище: внизъ по рк плыло огромное число труповъ, они неслись близко другъ отъ друга и на сравнительно значительномъ пространств такой сплошной массой, что сосчитать ихъ было бы совершенно невозможно.
Не берусь передать чувствъ, которыя вызывала эта картина,— то было смсь ужаса, негодованія и сознанія полнйшей своей безпомощности.
Но какъ и кмъ совершено было это массовое истребленіе мирныхъ людей? На этитъ вопросъ, естественно являвшійся у всякаго, далеко не сейчасъ удалось получить вполн врный отвтъ. По этому поводу циркулировало сперва нсколько варіантовъ, но затмъ вполн было установлено слдующее.
Всхъ китайцевъ и манчжуръ, собранныхъ полиціей, подъ конвоемъ казаковъ, пригнали на разсвт въ станицу Верхне-Благовщенскую, находящуюся въ нсколькихъ верстахъ отъ города на лвомъ берегу Амура. Ихъ было нсколько тысячъ человкъ, въ томъ числ старики, калки, больные, женщины и дти. Кто не могъ итти отъ болзни или усгалости, того казаки тутъ же по дорог прикалывали. Одинъ изъ препровождаемыхъ такимъ образомъ, довренный крупной китайской фирмы Ли-вэ-чанъ отказался итти, прося доставить его къ губернатору, который, за три дня предъ тмъ, гарантировалъ бывшимъ у него китайскимъ представителямъ полную безопасность для всхъ ихъ, но, въ отвтъ на это, казаки убили его, на глазахъ присутствовавшаго при этомъ помощника пристава Шабанова.
Пригнавъ несчастныхъ къ рк, имъ приказали плыть на противоположный китайскій берегъ. Никакихъ ршительно средствъ для переправы при этомъ не было приготовлено, Амуръ же въ этомъ мст иметъ боле полу-версты въ ширину и очень быстрое теченіе.
Ужасъ охватилъ пригнанныхъ. Бросаясь на колни, подымая руки къ небу, а то крестясь, несчастные молили о пощад. При этомъ нкоторые изъ нихъ общали принять христіанство и сдлаться русскими подданными. Но казаки были безпощадны: въ отвть на мольбы, они повторяли свое приказаніе лзть въ воду, тхъ же, которые упирались, прикладами, штыками и саблями сталкивали въ рку или убивали на мст. При этомъ происходили душу раздирающія сцены.
Гонятъ въ воду манчжурскую семью: родителей и двухъ малолтнихъ дтей. Каждый изъ супруговъ привязываетъ у себя на спин по ребенку и пускается по Амуру вплавь, но вскор вс они идутъ ко дну.
У другой семьи одинъ грудной ребенокъ. Мать не хочетъ брать его съ собою: она обращается съ мольбою къ немногимъ присутствовавшимъ при этой ‘переправ’ постороннимъ зрителямъ взять себ ея ребенка, чтобы хоть его сохранить въ живыхъ. Но никто не откликается. Тогда она оставляетъ младенца на берегу, и сама идетъ въ воду. Пройдя немного, мать возвращается за ребенкомъ и, неся его на рукахъ, вновь идетъ въ рку, затмъ опять возвращается и снова кладетъ его на берегу. Казаки кладутъ конецъ ея колебаніямъ: они прикалываютъ мать.и младенца.
Чувствъ этой несчастной женщины, да и всхъ, такимъ способомъ умерщвленныхъ, не пойметъ лишь тотъ, у котораго притуплены вс человческія инстинкты. Присутствовавшій при описанныхъ сценахъ полицейскій чиновникъ Шабановъ, далеко не отличавшійся сентиментальнымъ характеромъ, какъ передавали мн, не могъ, несмотря на приказаніе, достоять до конца этой ‘переправы’.
Немногимъ, наиболе здоровымъ и искуснымъ пловцамъ удалось, говорятъ, добраться почти до противоположнаго, китайскаго берега,— такихъ въ огромной масс, вынужденной путемъ насилія лзть въ воду, оказалось всего нсколько человкъ, но и имъ не пришлось ступить на родную землю: видя, что эти пловцы уже близки къ спасенію, казаки пускали въ нихъ мткія пули. Да и свои же, китайцы, расположившіеся за окопами на нравомъ берегу Амура, завидвъ плывшихъ къ нимъ, стрляли въ нихъ — потому-ли, что принимали ихъ за русскихъ или вслдствіе враждебнаго отношенія ко всмъ своимъ единоплеменникамъ. оставшимся на русской территоріи, посл того какъ, по утвержденію нкоторыхъ, незадолго до бомбардировки предписано было вернуться на родину. Несмотря на самые энергичные розыски и разспросы, я не могъ дознаться, удалось ли кому-нибудь изъ этихъ нсколькихъ тысячъ несчастныхъ выйти на китайскій берегъ.
5-го іюля впервые появились на Амур трупы утопленныхъ. Въ тотъ же день вся Амурская область объявлена была на военномъ положеніи. Жители Благовщенска и окрестныхъ селеній и станицъ тотчасъ же, конечно, догадались. что это утопили мирныхъ и честныхъ тружениковъ, которыхъ губернаторъ Грибскій {Этотъ доблестный воинъ, назначенъ, какъ сообщаютъ теперь телеграммы, генералъ-губернаторомъ Ломнинской губ. И это въ эпоху новой эры!} самъ же уговаривалъ остаться на русской территоріи, гарантируя ихъ полную безопасность. Негодованіе и ужасъ охватили тогда всхъ порядочныхъ людей. Слезы показывались у нкоторыхъ изъ нихъ на глазахъ, лица покрывались смертельной блдностью, волненіе и дрожь слышались въ голосахъ при разсказахъ о жестокой и безсмысленной расправ съ невинными людьми, съ калками, женщинами и младенцами. Сознаніе полнаго своего безсилія угнетало этихъ честныхъ и сострадательныхъ людей. Необходимо было и стараться, чтобы хоть не повторялись подобныя ‘переправы’. Но говорили, что они все же совершались въ теченіе нсколькихъ дней подрядъ.
Нкоторые обыватели стали тогда обращаться къ администраціи съ просьбами, чтобы имъ оставили подъ ихъ поручительствомъ жившихъ у нихъ китайцевъ въ качеств квартирантовъ или прислуги. Но они натыкались на самый ршительный отказъ. Такъ, одна извстная въ город, по своему общественному положенію, дама, г-жа Макева, здила къ лично ей знакомому губернатору Грибскому, котораго молила оставить у нея молодого китайца — слугу, прожившаго у нея пять лтъ и много сдлавшаго для всей ея семьи: во время болзни кого-нибудь изъ членовъ семьи, этотъ китаецъ ухаживалъ за больнымъ съ безпримрнымъ усердіемъ, проводя ночи безъ сна. Къ нему родители и дти были чрезвычайно привязаны.
Услыхавъ, за кого она хлопочетъ, Грибскій отвтилъ: ‘а, китаецъ, такъ его надо кантами’, при этомъ провелъ рукой по ше. Когда же она заявила, что ея слуга давно желалъ принять христіанство, онъ отвтилъ, что это касается духовныхъ властей. Она отправилась тогда къ архіерею и на колняхъ молила его о разршеніи крестить китайца. Но этотъ представитель христіанской любви и милосердія ей заявилъ, что она напрасно хлопочетъ за иноврца, такъ какъ ему не слдуетъ доврять и въ заключеніе бесды веллъ ей обратиться вновь къ гражданскимъ властямъ, отъ которыхъ зависитъ удовлетвореніе ея просьбы. Одна инстанція посылала къ другой. Только въ конц долгихъ хлопотъ г-ж Макевой удалось спасти этого китайца.
Но не у многихъ было столько связей и настойчивости въ дл спасенія несчастныхъ. Мн извстно только четыре случая успшнаго заступничества за китайскихъ подданныхъ, хотя я разспрашивалъ всхъ и каждаго, прося указать и сообщить мн о такихъ фактахъ. Благодаря аналогичнымъ хлопотамъ француза-домовладльца, былъ оставленъ въ живыхъ снимавшій у него квартиру и магазинъ самый крупный купецъ-китаецъ Юнь-ха-занъ, являвшійся, въ числ другихъ, предъ бомбардировкой къ губерн. Грибскому, въ качеств представителя отъ своихъ единоплеменниковъ. Его спасеніе, разсказывали, стоило ему массу денегъ. Этотъ европейски образованный китаецъ, свободно изъяснявшійся на русскомъ и французскомъ языкахъ и принятый въ высшемъ мстномъ обществ, по его словамъ, сверхъ уплаты денегъ полиціи, долженъ былъ вынести всевозможныя униженія, во время 18-ти дневнаго ареста: всхъ спасенныхъ такимъ путемъ во время осады продержали при полиціи или въ участкахъ. Но за китайскихъ подданныхъ, жившихъ въ количеств нсколькихъ тысячъ человкъ, въ такъ называемомъ ‘китайскомъ квартал’, не нашлось ни одного заступника,— почти всхъ ихъ тмъ или инымъ способомъ уничтожили, и кварталъ этотъ на время опустлъ, въ немъ ни души не осталось.
Не только представители администраціи и духовенства, но нкоторые изъ интеллигенціи — врачи, адвокаты, судьи — находили неизбжной описанную расправу съ мирными китайскими подданными.
‘Кто ихъ знаетъ? Въ душу имъ не влзешь!’ — приходилось слышать отъ такихъ лицъ. ‘Можетъ быть, между мирными находились также ‘Большіе Кулаки’. Они подожгли бы насъ, изнасиловали бы нашихъ женъ и дочерей, а насъ перерзали бы. Поврьте, будь китайцы на нашемъ мст, еще не то бы они съ нами сдлали. Не кормить же намъ было нсколько тысячъ человкъ, когда скоро у насъ самихъ хлба не станетъ, а переправить ихъ на судахъ на ту сторону, значило бы усилить нашихъ противниковъ’.
Но вс эти доводы и соображенія не имли ни малйшаго смысла, такъ какъ возможно было сдлать совершенно безопасными китайскихъ подданныхъ, собравъ ихъ въ одномъ двор, въ свободныхъ казармахъ, балаганахъ для переселенцевъ и т. п., пищи же для нихъ. нашлось бы вполн достаточно въ ихъ собственныхъ лавкахъ и магазинахъ, которые, какъ потомъ оказалось, были разграблены казаками, нкоторыми полицейскими и обывателями.
Въ то время трудно было установить, вслдствіе чьего распоряженія производились эти массовыя избіенія невинныхъ людей. Губернаторъ Грибскій, какъ сообщали, заявлялъ, что онъ не отдавалъ такого приказа ни письменно, ни устно. На вопросъ по телефону полицеймейстера, какъ быть съ собранными при полиціи китайскими подданными, онъ, будто бы, получилъ въ отвтъ: ‘переправьте ихъ на тотъ берегъ!’. Но, такъ какъ со стороны Благовщенска, вслдствіе бомбардировки, этого нельзя было сдлать, то полицеймейстеръ распорядился отправить ихъ въ ближайшую казачью станицу. Послдняя, будучи вн черты города, находилась уже въ вдніи не полицеймейстера, а казачьяго войскового правленія, предсдателемъ котораго въ то время состояла, полковникъ Волковинскій. Какъ потомъ было установлено, послдній отдалъ письменный приказъ отправить китайскихъ подданныхъ на противоположный берегъ, но приказъ этотъ, будто бы формулированъ былъ такъ, чтобы въ случа чего, можно было заявить, что его неврно поняли.
Не подлежитъ никакому сомннію, что, вслдствіе внезапно начавшихся со стороны китайцевъ враждебныхъ. дйствій губернаторъ, поддавшись совтамъ напуганныхъ, ршилъ уничтожить всхъ мирныхъ китайцевъ, но, опасаясь отвтственности, не отдалъ на то прямого приказа, а сдлалъ такъ, чтобы, въ случа дознанія, можно было взвалить вину на подчиненныхъ ему полицеймейстера и войскового старшину. Поэтому, каждая инстанція старалась свалить на другую исполненіе приказанія ‘переправить’ китайцевъ и манчжуръ на противоположный берегъ.
Чтобы оправдать вышеописанный способъ этой ‘переправы’, заинтересованныя лица стали распространять безусловно ложный слухъ, будто въ нкоторыхъ китайскихъ домахъ и магазинахъ, при уход ихъ хозяевъ, находили много оружія, пороха и динамита. Хотя слухъ этотъ ршительно не подтвердился, но нашлось не мало легковрныхъ, а то и заинтересованныхъ людей, которые охотно ухватились за него. Дло въ томъ, что значительную роль въ жестокой расправ съ китайскими подданными и въ ея оправданіи нірали у многихъ корыстолюбіе, жажда къ легкой нажив, возможность не уплатить долговъ погибшимъ и пр. Забирая китайскихъ подданныхъ, казаки и полицейскіе отнимали у нихъ деньги и цнныя вещи, обшаривали ихъ дома и магазины, что давало имъ богатую наживу. По утвержденію компетентныхъ лицъ, нкоторые, такимъ образомъ, загребли изрядные куши: въ город открыто потомъ сообщали, что на долю того или другого должностного лица, досталось столько-то тысячъ, благодаря потопленію китайцевъ.
Не брезгали никакими способами и нкоторые обыватели, чтобы попользоваться исчезновеніемъ несчастныхъ. Поживились многіе должники, кредиторами которыхъ были утонувшіе, такъ какъ имъ некому было платить по своимъ обязательствамъ: въ большинств случаевъ у китайцевъ отсутствовали всякія формальности въ коммерческихъ сдлкахъ,— послднія, главнымъ образомъ, основывались на личномъ довріи, и лишь въ крайне рдкихъ случаяхъ они прибгали къ составленію долговыхъ расписокъ и векселей. Но и по такимъ обязательствамъ должникамъ не пришлось платить, такъ какъ съ исчезновеніемъ кредиторовъ некому стало предъявлять векселей и расписокъ ко взысканію. Къ тому же, быстрый уходъ китайскихъ подданныхъ не далъ имъ возможности устроить такъ, чтобы ихъ родственники и наслдники, если таковые нашлись бы гд-нибудь на ихъ родин, могли доказать свои права на имущество исчезнувшихъ.
Когда же, наоборотъ, кредиторами китайскихъ подданныхъ являлись русскіе жители, они не только получали слдуемое имъ, по ухитрялись получить это сторицей. Для этого пускались въ ходъ всякаго рода подлоги, ложно составленныя расписки и обязательства. Слишкомъ много и долго пришлось бы разсказывать, если бы я захотлъ подробно познакомить читателя со всми пріемами, къ которымъ прибгали нкоторые ‘честные’ коммерсанты. Приведу лишь два-три характерныхъ случая, получившихъ огласку, благодаря мстной газет ‘Амурскій Край’.
Богатый домовладлецъ. и собственникъ, громадной мукомольной мельницы Б—овъ, у котораго китайцы снимали амбаръ, для храненія товаровъ, посл ‘переправы’ несчастныхъ, сталъ возводить стну между этимъ помщеніемъ и сосднимъ домомъ., чтобы оградить себя такимъ образомъ отъ лишнихъ глазъ, очистить хранившееся въ амбар имущество. Другой домовладлецъ. Б., сдлалъ изъ своей квартиры подкопъ къ лавк изчезнувшаго китайца, помщавшейся въ сдаваемомъ имъ флигел, и перетащилъ къ себ его имущество. Наконецъ, третій коммерсантъ, купецъ В—овъ, на нсколькихъ подводахъ обходными улицами также изъ сдаваемаго имъ китайцу въ наемъ магазина, просто перевезъ товаръ утопленнаго въ свой собственный магазинъ, помщавшійся въ другомъ мст города, для чего воспользовался имвшимися у него дубликатами ключей. О двухъ послднихъ лицахъ въ мстномъ окружномъ суд состоялись процессы, оба признаны были виновными и приговорены къ разнымъ наказаніямъ. Но огромное большинство аналогичныхъ и еще боле возмутительныхъ пріемовъ разграбленія оставшагося отъ китайцевъ имущества, вовсе не было раскрыто, главнымъ образомъ потому, что сама администрація была заинтересована въ томъ, чтобы виновные не были обнаружены.
Дло въ томъ, что посл ‘переправы’ китайскихъ подданныхъ, ихъ имущество, впредь до назначенія судомъ опекуновъ, находилось на храненіи у полиціи. Изъ этого нкоторые полицейскіе чиновники сдлали очень выгодную статью дохода. Это не трудно себ представить а priori, если принять во вниманіе то смутное время, а также и то, что въ Благовщенск и его окрестностяхъ было нсколько сотъ китайскихъ магазиновъ, лавокъ и т. п. учрежденій, въ которыхъ осталось разнаго рода имущества и товаровъ на нсколько милліоновъ рублей. Прежде всего, за деньги,— иногда за суммы, почти равнявшіяся стоимости заключавшихся въ оставленныхъ помщеніяхъ товаровъ,— китайцы, вновь появившіеся въ Благовщенскъ, посл окончанія военныхъ дйствій получали удостовренія, что они — случайно спасшіеся владльцы даннаго имущества или сокомпаніоны исчезнувшихъ хозяевъ. Смотря по размрамъ предложеннаго такими претендентами вознагражденія, администрація ихъ признавала или отвергала, нисколько не справляясь ни съ какими законными формальностями. Но, не довольствуясь этимъ источникомъ наживы, нкоторые полицейскіе прямо стали перевозить въ свои помщенія, находившееся подъ ихъ охраной китайское имущество. Большой скандалъ въ город вызвалъ слдующій случай.
Вышеупомянутый помощникъ пристава Шабанова. была, застигнутъ однимъ изъ назначенныхъ надъ китайскимъ имуществомъ опекуновъ и мировымъ судьей въ то самое время, когда онъ на нсколькихъ подводахъ перевозилъ хранившееся подъ замкомъ съ печатями китайское имущество въ какое-то частное помщеніе. Случай этотъ дошелъ до суда и, несмотря на поимку виновнаго на мст преступленія столь компетентными лицами, полицейскій чиновникъ, благодаря сильной протекціи, не только не подвергся отвтственности, но не былъ даже удаленъ со службы: вс въ город говорили, что Ш. длилъ свои ‘доходы’ съ генералами. Насколько слухъ этотъ вренъ, не знаю, но, судя по всему, онъ очень правдоподобенъ: трудно представить себ даже, чтобы эти злодянія совершались безъ вдома мстнаго сатрапа.
Какъ бы то ни было, но, когда, посл всевозможныхъ проволочекъ, сдланныхъ разными инстанціями, имущество убитыхъ перешло, спустя полгода, въ вдніе назначенныхъ опекуновъ, — конечно, изъ однихъ только русскихъ обывателей, — то во всхъ помщеніяхъ, гд хранилось оно, налицо оказались жалкіе остатки на нсколько рублей.
Въ теченіе нсколькихъ дней по Амуру неслись сплошной массой трупы китайцевъ и манчжуръ, иногда по двое, связанные за косы,— это длали казаки, сбрасывая въ воду убитыхъ ими. А, между тмъ, въ это-же время генералъ-губернаторъ Гродековъ сообщалъ главному штабу, какъ оповстили телеграммы Россійскаго Агентства, что это сами ‘китайцы своихъ убитыхъ и раненыхъ бросаютъ въ воду, и такихъ труповъ насчитано до сорока’. Такъ наши воины, превосходно сражающіеся съ мирными, безоружными гражданами, изображаютъ дйствительность въ оффиціальныхъ сообщеніяхъ!
Въ существующихъ въ Благовщенск газетахъ, въ теченіе многихъ дней, конечно, не дозволялось помстить какое бы то ни было сообщеніе объ ужасномъ происшествіи, хотя все населеніе открыто говорило о немъ. Только по прошествіи довольно большаго количества дней въ одной газет — въ ‘Амурскомъ Кра’ — глухо говорилось о расправ съ мирными китайцами. Другой же мстный органъ — ‘Амурская Газета’ — ограничился упоминаніемъ вскользь о томъ, что ‘китайцевъ, жившихъ на русской территоріи, выдворили, предложивъ имъ переправиться на противоположный берегъ’.
Гнать безоружныхъ людей, больныхъ, калкъ, женщинъ и дтей сабельными ударами, атаками и выстрлами въ воду — это называлось ‘предложеніемъ переправиться’ на другой берегъ на язык органа печати, считавшаго себя либеральнымъ.
По прошествіи многихъ дней военный губернато области, генералъ К. Грибскій имлъ смлость выпустить объявленіе, въ которомъ говорилось, что ‘изъ дошедшихъ до него слуховъ, онъ узналъ о бывшихъ въ город и его окрестностяхъ случаяхъ насилія и убійствъ безоружныхъ китайскихъ подданныхъ: преступленія эти совершены нкоторыми жителями города, крестьянами ближайшихъ деревень и казаками. Хотя такія насилія вызваны предательствомъ самихъ китайцевъ, которые первые открыли враждебныя дйствія противъ русскихъ., но впредь всякія такія самовольныя дйствія будутъ строго преслдоваться’.
Такимъ образомъ, оказывалось, что истребленіе тысячъ мирныхъ людей совершилось безъ вдома начальника области, отъ котораго, вообще, не ускользало ни малйшее происшествіе. И почти одновременно съ только что приведеннымъ мною объявленіемъ, генералъ Грибскій, въ качеств казачьяго войскового атамана, предписывалъ казакамъ, не дожидаясь разршенія, переправляться на китайскую сторону, когда Сахалянъ былъ уже взятъ русскими войсками,— и уничтожать шайки ‘Большихъ Кулаковъ’, каковыхъ, тамъ ршительно не было. Иными словами, казакамъ онъ же приказывалъ заниматься истребленіемъ, мирныхъ китайцевъ., которые на своей территоріи лишь укрывались отъ ихъ же преслдованія. Казаки, конечно, не замедлили воспользоваться предписаніемъ своего войсковаго атамана.
Наконецъ, ген. Грибскій объявилъ о назначеніи слдствія по поводу ‘случаевъ’ насилія и убійствъ, мирныхъ китайскихъ подданныхъ.’. А, по прошествіи нсколькихъ мсяцевъ, имъ же было объявлено, что изъ доставленныхъ ему актовъ, выясняется, что ‘причиной произошедшихъ случаевъ, насилій и убійствъ’ было недостаточное единство въ дйствіяхъ подчиненныхъ ему органовъ, администраціи, каковымъ это и ставится на видъ’. Такимъ образомъ, виновныхъ, въ сущности, не оказывалось, и вс остались на своихъ мстахъ.
Между тмъ, вскор доказано было, что подчиненныя этому же губернатору лица разсылали прямыя письменныя приказанія истреблять китайцевъ во всей Амурской области. Поэтому, массовыя избіенія ихъ произведены были не только въ город Благовщенск, но также во многихъ деревняхъ и станицахъ.
Изъ лицъ, занимавшихся разсылкой своимъ подчиненнымъ приказовъ избивать китайскихъ подданныхъ, какъ потомъ, было установлено правильнымъ, слдствіемъ, особенно отличились вышеупомянутый мною казачій полковникъ Волковинскій, окружный начальникъ Тузлуковъ и становой приставъ Волковъ. Если судить по возмутительнымъ приказаніямъ этихъ лицъ, можно было подумать, что они безсердечные варвары. А, между тмъ, въ дйствительности, они были ничмъ, не хуже сотенъ и тысячъ другихъ нашихъ должностныхъ лицъ. Но отсутствіе гласности и полная безотвтственность за дянія сдлали ихъ боле худыми людьми, чмъ они были на самомъ дл.
По Аргунскому трактату, заключенному въ 1858 г. между гр. Муравьевымъ-Амурскимъ и представителями китайскаго правительства, вся территорія на лвой сторон р. Амура перешла къ Россіи. Но на этомъ пространств небольшой уголокъ, лежащій недалеко отъ Благовщенска у истока р. Зеи въ Амуръ, заселенъ былъ исключительно манчжурами и и былъ извстенъ подъ названіемъ ‘территоріи зазейскихъ манчжуръ’. Послднихъ числилось до 20 тысячъ человкъ, населявшихъ, боле 60 деревень. Въ административномъ и въ другихъ отношеніяхъ, въ силу Айгунскаго трактата, они цликомъ подчинялись Китайской Имперіи, подданными каковой они не переставали оставаться. Занималось это населеніе скотоводствомъ и земледліемъ и своими продуктами снабжало жителей Благовщенска и близлежащихъ золотыхъ пріисковъ. Съ окрестнымъ русскимъ населеніемъ, жившимъ въ сосднихъ деревняхъ, эти манчжуры находились въ самыхъ мирныхъ отношеніяхъ, вели обмнную на продукты торговлю, здили другъ къ другу въ гости и т. д.
Но вотъ начались военныя дйствія противъ Благовщенска со стороны селенія Сахаляна, китайскихъ подданныхъ, какъ мы уже знаемъ, ‘переправили на ихъ родину’, и только что упомянутые мною администраторы стали разсылать приказы объ истребленіи китайцевъ и манчжуръ. Лично ничего не имя противъ этихъ мирныхъ сосдей, русскіе крестьяне и казаки не считали, конечно, возможнымъ ослушаться приказанія начальства и пошли избивать манчжуръ ‘зазейской территоріи’, сжигать ихъ жилища, угонять ихъ скотъ и грабить ихъ имущество.
Не берусь передавать всего происшедшаго тамъ. Скажу лишь, что вс буквально деревни манчжуръ были истреблены дотла, и тамъ торчали потомъ одни лишь развалины обугленныхъ фанзъ, населеніе было частью также перетоплено, частью перебито самымъ варварскимъ образомъ. Въ качеств иллюстраціи приведу слдующіе мн извстные случаи, хотя, вроятно, они далеко не самые характерные.
Въ одной изъ этихъ деревень, въ Алим, нсколько десятковъ манчжуръ, увидвъ пришедшихъ вооруженныхъ русскихъ крестьянъ, начавшихъ всхъ истреблять, спрятались въ уединенной фанз. Но староста, руководившій нападеніемъ, какъ то замтилъ это и веллъ поджечь строеніе. Дымъ и пламя заставили спрятавшихся искать спасеніе въ бгств. По одному начали они выскакивать въ окно, но помстившіеся возл него крестьяне тутъ же убивали каждаго спасавшагося отъ огня манчжура. Староста потомъ хвасталъ, что онъ одинъ въ этомъ ‘поход’ положилъ на мст ’60 тварей’.
Въ другой манчжурской деревн толпа крестьянъ пригнала нсколько десятковъ несчастныхъ китайскихъ подданныхъ къ обрыву надъ пропастью и сбросили ихъ въ нее, а затмъ, спустившись туда, доколола раненыхъ и оставшихся въ живыхъ.
Совершая, по приказанію своего начальства, а то и по собственной иниціатив подобныя жестокости надъ безоружными, мирными сосдями, иной крестьянинъ или казакъ искренно думалъ, что онъ исполняетъ свой прямой долгъ врноподданнаго.
‘Ну, вотъ и намъ пришлось послужить царю и отечеству’,— наивно заключалъ иногда свой разсказъ о невроятно жестокой и безсмысленной расправ такой ‘герой’, перечисливъ сколько ‘тварей пришлось на его долю’.
Добродушные, но крайне невжественные люди, въ мирное время наврно чувствующіе жалость и къ животнымъ, наши крестьяне становились жестокими варварами въ описанные дни. Вотъ примры:
Въ одной русской деревн, втеченіе многихъ лтъ жилъ китаецъ въ качеств пастуха. Онъ привыкъ къ русскимъ и крестьяне къ нему. Но вотъ они получили приказъ, что ‘китайскихъ подданныхъ надо истреблять’. Собрались крестьяне на сходъ и разсуждаютъ, какъ имъ быть? Всего на всего у нихъ одинъ старикъ — китаецъ, къ которому вс относятся дружелюбно. Вс признаютъ, что онъ хорошій старикъ, къ тому же и жаль его — совсмъ одинокій. Но, какъ ‘ослушаться начальства’? Въ отвт будешь! Длать нечего,— поршили убить китайца. Хозяева, на квартир которыхъ помщался онъ, сообщили ему о ршеніи схода. Безпрекословно покорился своей участи старикъ и сталъ лишь просить своихъ хозяевъ, чтобы они сопровождали его до мста убійства.
‘Одинокій я старикъ, нтъ у меня ни дтей, ни внуковъ, никого,— замните мн родственниковъ, ведите меня до могилы: такой у насъ обычай’ сказалъ онъ. Крестьяне — мужъ и жена исполнили его просьбу, привели его за околицу, гд ихъ односельчане убили несчастнаго, одинокаго старика, котораго вс считали честнымъ и мирнымъ работникомъ…
Другой, извстный мн случай, не мене характеренъ.
Возвращаясь съ поля домой, крестьянинъ натыкается на лежащую въ луж крови убитую манчжурку, а около нея барахтается и кричитъ младенецъ, тщетно ищущій грудь ма тери. Когда, возвратившись къ себ, онъ разсказалъ своимъ объ этой ужасной сцен, домочадцы начали упрекать его не за то, что не взялъ съ собою младенца, а ‘зачмъ не прикончилъ сто,— вдь жалко,— дите!..’
Во многихъ мстахъ, по полямъ, въ кустахъ и по берегамъ Амура долго валялись изуродованные трупы китайцевъ и манчжуръ. Но, несмотря на чрезмрное послушаніе и исполнительность, крестьяне и казаки, все же не могли истребить всхъ китайскихъ подданныхъ,— нкоторымъ изъ послднихъ удалось тмъ или инымъ способомъ скрыться на время, и они прятались въ лсахъ, горахъ и оврагахъ. За ними пускались въ погони и поиски и, находя, расправлялись на мстахъ.
Спасаясь отъ преслдованій, нсколько манчжуръ прибжали къ священнику. Онъ спряталъ ихъ въ церкви и не выдала’, несмотря на требованія и даже угрозы прихожанъ убить его. Фактъ этотъ, разсказанный мн самимъ священникомъ и нкоторыми крестьянами, является единственно извстнымъ мн случаема, благотворнаго и вмст истинно христіанскаго заступничества за несчастныхъ иноврцевъ — китайцевъ и манчжуръ.
Только недли дв спустя, посл начавшейся бомбардировки Благовщенска, когда мстная администрація спохватилась, исчезла жажда къ безсмысленнымъ истребленіямъ мирныхъ людей. Тогда при нахожденіи прятавшихся въ разныхъ трущобахъ, еле живыхъ, измученныхъ продолжительнымъ голодомъ и перенесенными страданіями китайскихъ подданныхъ, ихъ начали подбирать и доставлять въ города… Такихъ ‘счастливцевъ’, едва волочившихъ отъ изнуренія ноги, вмст со спасенными вслдствіе особыхъ ходатайствъ, о которыхъ я выше сообщалъ, набралось при полиціи нсколько десятковъ человкъ, — это изъ многихъ тысячъ китайскихъ подданныхъ, жившихъ въ Благовщенск и его окрестностяхъ!..
Въ Благовщенскъ пришли, наконецъ, войска 20-го іюля, т. е. 18 дней спустя посл осады его китайцами,— наши солдаты и казаки, переправшись черезъ Амура, взяли селеніе Сахалянъ, но жители его передъ тмъ успли уже бжать въ глубь страны. Дв ночи подрядъ зарево пожара освщало затмъ Амуръ на большомъ пространств и, вмсто зажиточнаго селенія, снабжавшаго нашу область състными продуктами по дешевымъ цнамъ, тамъ торчали потомъ лишь обгорлые пни, да покосившіяся печныя трубы.
Подвигаясь дале по Манчжуріи, наши войска нигд не встрчали правильно вооруженныхъ армій,— въ большинств случаевъ имъ попадались одни лишь женщины и дти, которыя, конечно, сдавались безъ малйшаго сопротивленія, что, однако, нердко не избавляло ихъ отъ насилій и убійствъ.
Даже большіе города сдавались безъ единаго выстрла. Но далеко не такъ сообщали нкоторыя начальствующія лица въ своихъ донесеніяхъ. Такъ подполковникъ К. увдомилъ, что въ такъ называемой ‘Пятой Пади’ по Амуру, онъ разбилъ значительное китайское войско, за что и былъ представленъ къ ордену. Вскор, однако, оказалось, что на указанномъ мст этотъ храбрый воинъ нашелъ лишь двухъ публичныхъ женщинъ-японокъ, которыхъ и ‘взялъ въ плнъ’. Случай этотъ, тогда, же подробно описанный въ газет ‘Амурскій край’, вызвалъ много смха въ мстномъ обществ и крайнее негодованіе въ сред предержащихъ властей, но, насколько знаю, редакторъ не былъ привлеченъ къ суду за клевету.
Ген.-губернаторъ Гродековъ въ своихъ телеграммахъ, отправляемыхъ имъ въ главный штабъ, называлъ нашихъ воиновъ ‘чудо-богатырями’ за геройскіе подвиги, которыхъ онъ ‘не находилъ достаточно словъ для выраженія имъ своей благодарности’.
Посл побднаго шествія генерала Рененкампфа на Цицикаръ, богатая и густонаселенная область, втеченіе нкотораго времени представляла безлюдную пустыню, на которой кое-гд торчали лишь обгорлыя фанзы, и гд собаки, волки и коршуны пожирали трупы.
Городъ вновь зажилъ прежней жизнью. По Амуру стали плыть пароходы и разныя судна. Торговля пошла даже бойче прежняго. Но каждая улица, чуть ли не каждый домъ въ Благовщенск напоминали о масс недавно совершенныхъ убійствъ и ограбленій..
Сnали вновь появляться китайцы и манчжуры на улицахъ, и китайскій кварталъ началъ опять заселяться. Однажды мн сообщили, что тамъ есть одинъ китаецъ, спасшійся вплавь, посл потопленія. Я немедленно отправился туда и, обходя фанзы, везд разспрашивалъ объ этомъ счастливц. Вступая въ бесды съ новыми жителями этого квартала, мн хотлось, между прочимъ, узнать объ ихъ настроеніи и отношеніи къ произошедшимъ недавно ужаснымъ событіямъ. Но нкоторые, сидя на своихъ циновкахъ и куря опій, какъ мн казалось, смотрли на меня со злостью. Я, поэтому, самъ чувствовалъ себя передъ ними виноватымъ за ужасы, совершенные надъ ихъ единоплеменниками. Когда же я сталъ объяснять кое-кому изъ нихъ, что я сочувствую имъ, что пишу въ газет и хочу узнать правду отъ лицъ, непосредственно пострадавшихъ, то сейчасъ же встртилъ привтливую улыбку, оживленіе и полную готовность помочь мн въ моихъ розыскахъ. Они водили меня по разнымъ фанзамъ, не исключая ихъ игорныхъ домовъ, но вс мои съ ними поиски за спасшимся, посл потопленія, остались тщетными.
Мсто, гд незадолго передъ тмъ, находилось сел. Сахалянъ, посл истребленія его пожаромъ, привлекало къ себ любопытныхъ жителей Благовщенска: туда на лодкахъ стали отправляться цлыя компаніи. Но тамъ къ концу лта появились взбсившіеся собаки. Тогда гласные думы на одномъ изъ своихъ засданій, постановили просить военнаго губерн. Грибскаго, чтобы онъ распорядился объ отправк на противоположный берегъ охотничьей команды для истребленія этихъ собакъ, такъ какъ съ ркоставомъ, он могли перейти въ городъ и перекусать жителей. Въ сопровожденіи гласнаго Л—ва, городской голова К—овъ отправился къ губернатору и изложилъ ему просьбу думцевъ. Выслушавъ ихъ, генералъ съ изумленіемъ воскликнулъ, ‘перестрлять собакъ! Вдь это безчеловчно!’
Когда слухъ объ этой достопримчательной фраз въ тотъ же день дошелъ до меня изъ вполн достоврнаго источника, я тотчасъ же написалъ замтку, которая помщена была въ ближайшемъ номер ‘Амурскаго Края’. Сообщивъ въ ней о постановленіи думы и о вышеприведенной бесд съ губернаторомъ, я такъ ее закончилъ: ‘если перестрлять взбсившихся собакъ ‘безчеловчно’, то ихъ слдуетъ ‘перетопить’. Генералъ Грибскій, какъ мн потомъ передали, былъ чрезвычайно возмущенъ цензоромъ, пропустившимъ эту замтку,— онъ понялъ намекъ.
Осенью описаннаго года въ мстномъ окружномъ суд, но безъ присяжныхъ засдателей, разбиралось чрезвычайно интересное дло. Обвинялся благовщенскій обыватель въ убійств китайца. Суть дла состояла въ слдующемъ.
Въ одинъ изъ достопамятныхъ іюльскихъ дней, когда занимались ‘переправой’ китайскихъ подданныхъ, по улицамъ Благовщенска казаки и полицейскіе гнали къ рк толпу несчастныхъ. Одинъ изъ послднихъ попросилъ по дорог, чтобы дозволили ему отлучиться въ кусты по естественной надобности. Отпуская его, ему велли скоре нагнать партію. Китаецъ пустился бгомъ. Увидвъ издали бгущаго, какой-то обыватель, шедшій съ ружьемъ, подумалъ, что китаецъ удираетъ изъ-подъ ареста. Онъ прицлился и уложилъ того на мст. Его арестовали, продержали полгода въ тюрьм и затмъ предали суду. Прокуроръ требовалъ соотвтственнаго по уложенію наказанія за убійство. Защитникъ доказывалъ, что въ данномъ случа нельзя осудить подсудимаго, такъ какъ китайца все равно гнали затмъ, чтобы утопить его, и совершено-ли было убійство на нсколько минутъ раньше или позже, положеніе несчастнаго отъ этого нисколько не мнялось. Судьи были поставлены въ чрезвычайно затруднительное положеніе: съ одной стороны на лицо было убійство, а съ другой — они не могли не согласиться, что логика была на сторон защитника. Подсудимый все же приговоренъ былъ къ какому-то незначительному наказанію или церковному покаянію,— теперь не помню въ точности.
По прошествіи полутора — двухъ лтъ, будучи далеко отъ Благовщенска, мн попалъ въ руки номеръ одной изъ сибирскихъ газетъ, въ которой сообщалось, что полицейместеръ Батаревичъ и казачій полковникъ Волковинскій также отданы были подъ судъ за расправу съ китайскими подданными, и они тоже были приговорены къ незначительнымъ наказаніямъ. А военный губернаторъ ген. К. Грибскій не только не подвергся никакому взысканію, но, какъ мы уже знаемъ, для примненія его замчательныхъ административныхъ способностей ему предоставлено, въ качеств генералъ-губернатора, одна изъ губерній, объявленныхъ на военномъ положеніи.— Такъ реформаторы, спасающіе Россію отъ революціоннаго пролетаріата, награждаютъ своихъ врныхъ слугъ.
Прошло три — четыре года, со времени описанныхъ мною кровавыхъ дней, и Манчжурія, а также Дальній Востокъ вновь сдлались театромъ военныхъ дйствій. принесшихъ жителямъ названныхъ мстъ еще значительно большія бды и несчастія. Подробности о нихъ мы, благодаря завоеванной рабочими свобод, печати, надюсь, узнаемъ скоре, чмъ о русско-китайской войн.
Содрогнулся цивилизованный міръ. когда впервые появились извстія о вышеописанныхъ благовщенскихъ ужасахъ. Многіе совершенно не врили, что они имли мсто въ дйствительности, предполагая, что въ газетныхъ сообщеніяхъ не обошлось безъ преувеличенія. Агенты русскаго правительства и рептильная пресса пользовались этимъ сомнніемъ честныхъ и порядочныхъ людей и усиленно распространяли слухи, что эти ужасы — вымыселъ зловредныхъ революціонеровь анархистовъ. Но Россія прогрессировала: то, что цивилизованному міру казалось невроятнымъ даже на отдаленной окраин Восточной Сибири, сдлалось дйствительнымъ фактомъ во многихъ Центрахъ Европейской Россіи. Начавъ съ мирныхъ китайцевь въ 1900 году, господа Грибскіе перешли къ столь же беззащитнымъ земскимъ врачамъ, евреямъ, рабочимъ, армянамъ, полякамъ, студентамъ, интеллигенціи. Самыя дикія, не поддающіяся описанію, зврства, отъ которыхъ кровь стынетъ въ жилахъ, производятся, въ наши же дни, на нашихъ же глазахъ хулиганами часто въ союз съ представителями полиціи, которые не только не подвергаются за это никакимъ судебнымъ преслдованіямъ, но даже награждаются повышеніями по служб.