<,Н. А. Добролюбов>,
Краткое объяснение
ПРИМЕЧАНИЯ
УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
СВИСТОК 2
КРАТКОЕ ОБЪЯСНЕНИЕ
Краткое объяснение, Добролюбов Николай Александрович, Год: 1859
Время на прочтение: 7 минут(ы)
Свисток. Собрание литературных, журнальных и других заметок. Сатирическое приложение к журналу ‘Современник’. 1859—1863
Серия ‘Литературные памятники’
М., ‘Наука’, 1981
При самом первом, еще не твердом шаге своем на поприще общественной деятельности, встреченный всеобщим негодованием серьезных деятелей науки и литературы, ‘Свисток’ внезапно умолк, подобно робкому чижу, изображенному славным баснописцем, Иваном Андреевичем Крыловым, в басне его сочинения: ‘Чиж и Еж’. Отличаясь скромностью, неразлучною с истинным достоинством, ‘Свисток’ безропотно покорился приговору строгих судей, признавших его недостойным настоящего времени, когда возбуждено так много общественных вопросов. И скромность его не осталась без возмездия: он имел удовольствие видеть, как отсутствие его при второй книжке ‘Современника’ поразило грустию чувствительные сердца читателей, он имел редкое на земле наслаждение — убедиться, что непоявление его и при третьем нумере журнала повергло публику в мрачное отчаяние. Но, проникнутый гуманностию современной эпохи, ‘Свисток’ скоро сознал, что радость о людских огорчениях противна всем нравственным законам, и вследствие того решился доставить себе наслаждение более чистое и возвышенное, и притом более сообразное с естественными наклонностями его натуры: он решился вновь явиться пред публикою, чтобы видеть ее непритворную радость при его появлении. Вся природа благоприятствует его намерению и, кажется, с нежною улыбкой благословляет его на деятельность. ‘Шествует весна’ по выражению поэта, ‘берега расторгают лед’, по выражению другого поэта, хотя ‘еще в полях белеет снег’1, по замечанию третьего поэта. Все творение оживает и наполняется звуками, скоро прилетят птички, будут благоухать цветы, просвещение быстрым потоком разольется по необъятной России… Кто может молчать при виде таких отрадных событий! ‘Свисток’ ли? — Нет!…
В полном виде ‘Свисток’ издается впервые. Некоторые произведения перепечатывались в собраниях сочинений Н. А. Добролюбова, Н. А. Некрасова, Н. Г. Чернышевского, M. E. Салтыкова-Щедрина, К. Пруткова. Однако подобные обращения к материалам ‘Свистка’, преследовавшие свои задачи, не могли дать исчерпывающего представления о сатирическом издании. В настоящей публикации предполагается достичь именно этой цели и познакомить современного читателя с замечательным литературным памятником писателей-шестидесятников.
Тексты всех девяти выпусков ‘Свистка’ (1859—1863) печатаются по журналу без изменений. Такая текстологическая установка обусловлена принципом издания памятника, воссоздаваемого в том виде, в каком произведения ‘Свистка’ реально становились достоянием читателей 60-х годов прошлого века. Несмотря на постоянное давление со стороны цензуры, наносившей ощутимый урон не только отдельным произведениям, но порою и составу срочно перестраивающихся выпусков (особенно No 6 и 7), ‘Свисток’ все же достигал своих целей и оказывал заметное влияние на общественно-литературное движение своей эпохи. Принцип публикации памятника диктует не реконструкцию первоначального замысла, подвергнувшегося цензурному вмешательству, а воспроизведение номеров ‘Свистка’ в их первопечатном виде.
В настоящем издании произведена сверка текстов с дошедшими до нашего времени рукописями и корректурами (остается неизвестной лишь корректура No 9 ‘Свистка’). Наиболее существенные разночтения включены в текстологический комментарий. Таким образом, до цензурная редакция произведений также представлена современному читателю.
Текстологический комментарий опирается в основном на результаты, достигнутые советскими текстологами при подготовке собраний сочинений главных участников ‘Свистка’ Н. А. Добролюбова, Н. А. Некрасова, К. Пруткова. Добролюбовские части ‘Свистка’ впервые были приведены в соответствие с первоначальными авторскими замыслами Чернышевским в посмертном издании сочинений писателя (т. IV. СПб., 1862), и это учтено в текстологических комментариях к произведениям Добролюбова. Новое обращение к корректурам позволило в то же время уточнить первоначальный состав номеров, подвергшихся перестройке вследствие цензурного вмешательства. Эти сведения содержатся в текстологических преамбулах. В ряде случаев удалось установить не изученные до сих пор варианты текстов Добролюбова, Некрасова, Пруткова.
Орфография и пунктуация в настоящем издании приближены к современным нормам. Цитаты заключены в кавычки, в названиях литературных произведений и периодических изданий второе слово печатается не с заглавной буквой, как нередко писалось прежде, а со строчной (‘Московские ведомости’, ‘Русский вестник’). Без изменений оставлены написания некоторых характерных для тогдашней’ эпохи слов (выростут, полнощный, со делал, сантиментальность, нумер и др.). Недостающие части публикуемых в примечаниях вариантов {Некоторые корректуры дошли до нашего времени в дефектном состоянии.} обозначены многоточием. Зачеркнутый в рукописи или корректуре текст воспроизводится в квадратных скобках. Все редакционные конъектуры вводятся в текст и в примечания в угловых скобках. Отсутствующие в ‘Свистке’ переводы иноязычных слов и фраз даются здесь же под строкой.
Раздел ‘Дополнения’ составился из написанных Добролюбовым первоначальных программ ‘Свистка’, проливающих свет на историю возникновения издания, а также произведений Добролюбова и К. Пруткова, предназначавшихся в ‘Свисток’, но по разным причинам туда не попавших. Прикосновенность их к ‘Свистку’ подтверждается текстуально или документально (корректурными листами, свидетельствами современников и т. д.). Состав раздела определяется принципом воспроизведения памятника. В него не вошли статья Добролюбов а ‘Стихотворения Млхаила Розенгейма’, напечатанная до возникновения ‘Свистка’ (‘Современник’, 1858, No 11), ‘Атенейные стихотворения’ и ‘Успехи гласности в наших газетах’, обнародованные Добролюбовым вне ‘Свистка’ (‘Искра’, 1859, No 6, 9), и долгое время остававшееся не опубликованным его же стихотворение ‘Средь акрополя разбитого’, связь которого со ‘Свистком’ не поддается документальному обоснованию. Исключение составило ‘искровское’ стихотворение Добролюбова ‘Чувство законности’, первоначально включенное автором, как это видно из корректуры, в первый выпуск ‘Свистка’ и перепечатанное позднее в составе этого номера Чернышевским.
Научный аппарат книги включает статью А. А. Жук и Е. И. Покусаева »Свисток’ и его место в русской сатирической журналистике 1860-х годов’, историко-литературный и текстологический комментарий, указатель имен.
Структура комментария вытекает из общего принципа издания: примечания к отдельным произведениям предварены текстологической преамбулой и вступительной заметкой, характеризующей каждый выпуск ‘Свистка’ в целом. Непосредственно за примечаниями к текстам всего выпуска следуют в единой нумерации примечания к вариантам, содержащимся в текстологических комментариях.
Вступительные заметки к каждому из номеров ‘Свистка’, историко-литературный комментарий составлены А. А. Жук (за исключением примечаний в No 9 к произведениям М. Е. Салтыкова-Щедрина, написанных В. В. Прозоровым). Подготовка текста, составление раздела ‘Дополнения’, текстологические преамбулы и комментарии выполнены А. А. Демченко. Общая редакция издания осуществлена Е. И. Покусаевым и И. Г. Ямпольским.
В — ‘Время’
ГБЛ — Рукописный отдел Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина
Гонорар, вед. — Гонорарные ведомости ‘Современника’. Вступит. статья и публикация С. А. Рейсера.— ‘Литературное наследство’, 1949, т. 53—54
ГПБ — Рукописный отдел Государственной публичной библиотеки им. M. E. Салтыкова-Щедрина
И — ‘Искра’
Изд. 1862 — ‘Сочинения Н. А. Добролюбова’, т. IV, СПб., 1862
К — ‘Колокол’
ЛН — ‘Литературное наследство’
МБ — ‘Московские ведомости’
HB — ‘Наше время’
ОЗ — ‘Отечественные записки’
ПД — Рукописный отдел Института русской литературы АН СССР (Пушкинский Дом)
ПССД (Аничков)— Н. А. Добролюбов. Полное собрание сочинений под ред. Е. Аничкова т. I—IX. СПб., 1911-1913
ПССД (Лемке) — Н. А. Добролюбов. Первое полное собрание сочинений под ред. М. Лемке, т. I—IV. СПб., 1912
ПССД (1939) — Н. А. Добролюбов. Полное собрание сочинений, т. VI. М., 1939
ПССН (1948) — Н. А. Некрасов. Полное собрание сочинений и писем, т. I—XII. Мм 1948—1953
ПССН (1967) — Н. А. Некрасов. Полное собрание стихотворений в 3-х т. Общая ред. и вступит. статья К. И. Чуковского, т. 2. Л., 1967 (Большая серия ‘Библиотеки поэта’)
ПССП (1884) — К. Прутков. Полное собрание сочинений. СПб., 1884
ПССП (1885) — К. Прутков. Полное собрание сочинений. 2-е изд. СПб., 1885
ПССП (1965) — К. Прутков. Полное собрание сочинений. Вступит. статья и примеч. Б. Я. Бухштаба. М., Л., 1965 (Большая серия ‘Библиотеки поэта’)
ПССЧ — Н. Г. Чернышевский. Полное собрание сочинений в 16-ти т. М., Гослитиздат, 1939—1953
PB — ‘Русский вестник’
С — ‘Современник’
СПб. ведомости — ‘Санктпетербургские ведомости’
Св. — ‘Свисток’
СН (1874) — ‘Стихотворения Н. Некрасова’, т. 3, ч. 6. СПб., 1874
СН (1879) — ‘Стихотворения Н. А. Некрасова’, т. I—IV. СПб., 1879
ССД — Н. А. Добролюбов. Собрание сочинений в 9-ти т. М., Л., 1961—1964
ССЩ — М. Е. Салтыков-Щедрин. Собрание сочинений в 20-ти т. М., 1965—1977
Указатель С — В. Боград. Журнал ‘Современник’, 1847—1866. Указатель содержания. М., Л., 1959
ЦГАЛИ — Центральный Государственный архив литературы и искусств СССР
ЦГАОР — Центральный Государственный архив Октябрьской революции
ЦГИА — Центральный Государственный исторический архив СССР
ценз. разр. — Дата цензурного разрешения к печати.
Впервые — С, 1859, No 4, с. 357—380. Ценз. разр. 7 апреля, вып. в свет 17 апреля, цензор Д. Мацкевич. Весь номер составлен Добролюбовым. Часть цензорской корректуры (первые две полосы) — в ЦГАЛИ. Отправлена цензору 4 апреля. Расположение материала здесь иное: ‘Наш демон’ вставлено между статьями ‘Мысли о дороговизне вообще и о дороговизне мяса в особенности’ и ‘О допотопном значении Лажечникова’. Остальные корректуры — в ПД. ‘Расписка г. Бешенцова в получении’ здесь шла под No V, далее следовало ‘Письмо из провинции’ и т. д.
Второй номер ‘Свистка’ (единственный целиком добролюбовский) продолжил и усилил атаку на либеральное обличительство, робкую, ‘укороченную’анонимную гласность, ‘каравшую’ мелкие непорядки под туманными обозначениями (‘в одном городе’), с заменой имен разоблачаемых лиц загадочными криптонимами: X, Z, N (‘Наш демон’, ‘Письмо из провинции’, ‘Новые образчики русской гласности’, ‘Безрассудные слезы’).
В ‘Письме из провинции’ Добролюбов специально отметил, что пищу его иронии дали ‘газеты и журналы’ ‘преимущественно из Москвы’. ‘Русский вестник’ M. H. Каткова, доживавший последние месяцы своей либеральной поры, и особенно — ‘Московские ведомости’ В. Ф. Корша (уже задетые в первом номере ‘Свистка’) были главными рупорами обличительства. Видимо, в ответ на выступления ‘Современника’ (в том числе — ‘свистковские’ материалы) ‘Московские ведомости’ заявили: ‘раздаются <,…>, сомнения в успехе гласности. Что делать с людьми, утратившими всякую веру в возможность лучшего движения — единственно при помощи разумных средств? А между тем <,…>, русская литература нашего времени пользуется некоторой гласностью с замечательным достоинством, с полным взиманием к своему делу, к обществу, и различным отношениям, исторически создавшими внутри его’ {Я. П. Казанские письма.— MB, 1859, 20 марта, No 68.}. ‘Польза гласности до такой степени неопровержима, что было бы совершенно излишне прибавить что-нибудь к тому, что по этому предмету говорилось и писалось <,…>, нелепо ее оспоривать’ {Там же, 1859, 27 марта, No 74.}.
Между тем одновременно с Добролюбовым некоторые читатели уже высказывали недовольство характером обличительных выступлений печати. Буквально в день выхода в свет книжки ‘Современника’ с No 2 ‘Свистка’ — 17 апреля 1859 г.— ‘Московским ведомостям’ пришлось поместить письмо, по-видимому, корреспондента-провинциала, подписавшегося ‘В. Ярославский’. Прямо перекликаясь с содержанием второго добролюбовского ‘Письма из провинции’, он давал резкую критику ‘теперешней полугласности’. ‘Говорят, что у нас господствует гласность и что она много способствует к искоренению взяточничества и других злоупотреблений. Не спорю, гласность могла бы все это сделать, но не таким ограниченным образом, как она у нас проявляется <,…>, Разве это полная гласность? Нет! По-моему следует назвать г-на NN его настоящим именем, а равно и город, тогда только другие будут опасаться, чтобы и их портреты не попали на суд публики,— и я убежден, что только явным клеймлением общество избавится от подобных людей…’ {Заметки.— Там же, 1859, 17 апреля, No 90.}
В ‘Письме из провинции’ содержатся глубокие размышления о том, что критическое начало в литературе может и должно иметь многообразные проявления. Добролюбов отделяет требование конкретной точности — главное для социально-злободневного публицистического слова — от критериев, применимых к ‘высокой сатире’, где основное — сила художественного обобщения умение ‘представить типические особенности’. На первое место в этом отношении он ставит в новой русской литературе Гоголя и признает наличие этой типизирующей силы в ‘Губернских очерках’ Щедрина, резкой чертой отделяя от них массовую обличительную словесность, не поднимающуюся до уровня художественной сатиры и не выполняющую требований истинной публицистики.
Сатирически воспроизводя черты этой беллетристики, Добролюбов объединил в ‘Новых образчиках русской гласности’ подлинные газетные выступления с собственными ироническими стилизациями.
Центральное, ударное положение среди ‘антиобличительных’ материалов выпуска заняло стихотворение ‘Наш демон’. С присущей поэзии повышенной смысловой емкостью оно вобрало в сжатый иронический обзор мотивы двух первых выпусков ‘Свистка’.
‘О допотопном значении Лажечникова’, ‘Расписка г. Бешенцова в получении…’ — моментальные уколы, быстрая реакция на критические обмолвки, полемические промахи. Надо сказать, что в дальнейшем самый тип подобных откликов в ‘Свистке’ остался, но повод, тематика их укрупнились: ‘Свисток’ появлялся не слишком часто, и такие — газетного порядка — материалы в нем оказались неуместны, так как само время, проходящее от выпуска до выпуска, отсеивало мелкие факты.
В No 2 продолжено пародирование стихотворной дидактической ‘тенденциозности’ (‘Мотивы современной русской поэзии’) и дана критика несостоятельных попыток доморощенной политэкономии истолковать острые проблемы, поставленные финансовым кризисом — наследием Крымской войны (‘Мысли о дороговизне вообще и о дороговизне мяса в особенности’).
Эффект, произведенный No 2 ‘Свистка’, Добролюбов описал И. И. Бордюгову (1 мая 1859 г.) так: ‘Насчет ‘Свистка’ могу тебе сообщить, что его в майской книжке не будет. Я не охотник нападать на людей, находящихся в таком паническом страхе, с каким теперь все истые москвичи ждут ‘Современника’. Я подожду, пока они успокоятся немного и скажут: ‘Вот видите — мы ведь говорили’ и пр. Тогда-то и сяду им опять, как снег на голову: нате, мол, вам… А теперь у них и восприимчивость-то страхом пришибена’ {ССД, т. 9, с. 354.}.
Св. 2, с. 357—358. Автор — Н. А. Добролюбов. Автограф (наборная рукопись) — в ГПБ. Цензорская корректура — в ЦГАЛИ.
‘Шествует весна’, ‘берега расторгают лед’ — измененные строки из стихотворений А. Н. Майкова ‘Весна! Выставляется первая рама…’ и А. А. Фета ‘Весенние мысли’, ‘еще в полях белеет снег’ — начальная строка стихотворения Ф. И. Тютчева ‘Весенние воды’.