Л. А. Ходанен
Красов В. И.: биобиблиографическая справка, Красов Василий Иванович, Год: 1990
Время на прочтение: 4 минут(ы)
КРАСОВ, Василий Иванович [23.XI(5.XII).1810, Кадников Вологодской губ.— 17(29).IX.1854, Москва, похоронен на Ваганьковском кладбище] — поэт. Происходил из многодетной семьи бедного сельского священника с. Флоровского Кадниковского у. Рано начал писать стихи. Закончил училище и неполный курс семинарии в Вологде. Мало интересуясь богословскими науками, осенью 1829 г. самовольно покидает семинарию. Учится в Московском университете (1830—1834), который успешно закончит со степенью кандидата словесных наук. В положении ‘своекоштного студента’ зарабатывал на жизнь дешевыми уроками, часто бедствовал. Испытал влияние идей профессоров Н. И. Надеждина и М. П. Погодина. Публиковал стихи в ‘Телескопе’, ‘Московском наблюдателе’ и др. известных изданиях того времени. По окончании университета был домашним учителем на Украине, преподавал в Черниговской гимназии. По ходатайству Погодина к новому ректору Киевского университета М. А. Максимовичу 29 ноября 1837 г. был назначен адъюнктом по кафедре словесности, читал лекции по ‘теории словесности’, ‘теории поэзии’, вел ‘изъяснение свойств русского языка’. Выступил с публичной защитой докторской диссертации ‘О главных направлениях поэзии в английской и немецкой литературах с конца XVIII века’, которая была отклонена ректором и факультетом, не принявшими идеи немецкой классической эстетики. Получив отставку, зимой 1840 г. К. возвращается в Москву, дает частные уроки в доме кн. Голицына, преподает во 2-й Московской гимназии, обзаводится семьей. Живет до женитьбы в доме В. П. Боткина на Маросейке. Боткин во многом ему помогал. В 50 гг. ведет занятия в 1-м Московском кадетском корпусе, в Александровском сиротском военном корпусе. Пользовался среди воспитанников большой любовью за преподавание ‘не по учебникам’. В июле 1854 г. скончалась жена К., Елизавета Алексеевна, ее смерть усугубили приступы давней чахотки. К. умирает через полтора месяца, оставив в крайней бедности семью из девяти дочерей.
В духовном развитии К. и в формировании его как поэта особая роль принадлежит Московскому университету 30 гг. К. входил в кружок Станкевича, составив вместе с И. П. Клюшниковым, Я. М. Неверовым и др. его первоначальное ядро. Наиболее дружен был со Станкевичем, который брал у К. уроки по древним языкам, позже вместе с К. занимался философией, историей, чтением Гете, Шиллера, Козлова. К. был общителен, доверчив, отличался искренностью, открытостью. В узком кругу друзей любил веселую шутку, умел разыгрывать смешные пародии, но был застенчив, иронически называя себя ‘штабс-капитан’. В университетские годы сближается с К. С. Аксаковым, А. А. и К. А. Беерами, М. А. Бакуниным, бывает в их ‘родовых гнездах’, дружит со всеми семействами. Близкие отношения связывали К. с В. Г. Белинским (из переписки сохранилось пять писем К.). Прошедший сходную эволюцию от романтической восторженности к постижению реальных противоречий жизни, К. был лично близок критику. По его просьбе К. переписывает для М. В. Орловой, невесты Белинского, послания (‘Зачем зовешь ее: ‘Бесстрастная…’, ‘Она бежит играющих подруг…’, 1835, и др.).
Находясь в кругу философских споров и бесед, К. наиболее ярко выражает себя как поэт. Лучшие стихотворения созданы им в 30 — нач. 40 гг., позже, теряя связи с кругом Станкевича и сменившего его Белинского, постепенно отходит от литературной жизни, почти не печатается. Единственный сборник стихотворений К. издан П. Шейном посмертно (1859).
По основному настроению лирика К. элегична, порой не свободна от расхожих штампов массовой поэзии позднего романтизма. Герой К. пережил идеальные порывы, питал юношеские надежды на высокий подвиг во имя человечества. Этим он близок духовным исканиям и сложной интеллектуальной жизни молодого поколения 30 гг. В лирических монологах, исповедях, в любовной лирике сильно аналитическое начало, часто переходящее в рефлексию: ‘Элегия’ (‘Я скучен для людей, мне скучно между ними…’), 1834, ‘Звуки’, 1835, ‘Грусть’, 1835, ‘Мечта’, 1839, и др. Отличительная особенность героя К.— отзывчивость к страданиям другой души, часто это страдающая женщина: ‘Элегия’ (‘С шумящим потоком, с весенней волной…’), 1839, ‘Стансы к Дездемоне’, ‘Клара Моврай’, оба — 1840, и др. По сравнению с другими поэтами кружка Станкевича лирика К. более стихийна, лишена присущей им некоторой философской заданности, в ней заметно стремление к конкретному психологизму. ‘Песня’ (‘Взгляни, мой друг, по небу голубому…’) (1835) — одно из лучших ранних произведений К., вероятно, было навеяно историей отношений с А. А. Беер. Симпатии были взаимны, К. состоял в переписке с сестрой своих друзей, но впоследствии его оттеснил М. А. Бакунин. Более общее поэтическое содержание отметил в ‘Песне’ Белинский, на память приведя строки из нее в размышлениях о ‘чистой гармонической душе Офелии’ (‘Гамлет’, трагедия Шекспира. Мочалов в роли Гамлета’, 1838).
В нач. 40 гг. мотивы одиночества, предчувствия тяжелой судьбы у К. нарастают. Герой и героиня лирики этих лет словно обернулись назад, любя ‘горячо и горестно все могилы, где погребено столько надежд и незабвенных образов’ (Соч.— С. 53). Лучшие произведения этих лет — ‘Известие’, восторженно оцененное Белинским, ‘Воспоминания’, ‘Октябрьский день’, ‘Вечер’, ‘Мелодии’ и др. В неповторимые элегические ситуации мягко введены детали пейзажа: легкие тона заката, водная гладь, старый дом с садом. В поэзии К. есть переклички с М. Ю. Лермонтовым — ‘Молитва’, ‘Элегия’ (‘Когда душа скорбит, а сердце без желанья…’), 1840, ‘Романс Печорина’, 1845, и др., в письмах К. упомянуто о нескольких коротких встречах с поэтом.
Почти параллельно с развитием элегических мотивов в поэзии К. появляются романсно-песенные интонации, порой нисходя до ‘лирики страстей’ массового романтизма. Не истративший сил герой хочет ‘позабыться’, ‘унестись’ в разгульном веселье, словно опьяненный каким-то лихим отчаянием ‘проносящейся молодости’, ‘запавшего сердца’: ‘Первый выезд’ (1839), ‘Сара’ (1838), ‘Песня’ (‘Прочь, прочь, ни слова…’) (1838) и др. В нач. 40 гг. К. обращается к ‘русским песням’: ‘Песня’ (‘Уж я с вечера сидела…’), ‘Песня’ (‘Уж как я в ту ли ночь…’). Известно, что поэт начинал работать над большим циклом ‘российских песен’, куда должны были войти ‘песни царевны’, ‘песни ямщика’, ‘песни новгородского удальца’. Задушевные отношения связывают К. в эти годы с А. В. Кольцовым, современники вспоминают о знакомстве К. с Ф. И. Буслаевым.
Белинский писал, что стих К. ‘свободен’, в нем ‘избыток чувств и разнообразие тонов’ (Т. IV.— С. 180). Считая К. современным ‘действующим’ поэтом, он помещал его в ряду с Лермонтовым, Кольцовым, Клюшниковым. Долгое забвение К. в истории русской литературы связано с переходным характером его поэзии, которая соединила романтическую рефлексию и растущую песенную свободу стиха, предварив новые художественные открытия русской лирики середины XIX в.
Соч.: Поэты 1820—1830-х годов / Вступ. ст. Л. Я. Гинзбург.— Л., 1961, Поэты кружка Н. В. Станкевича / Вступ. ст. С. И. Машинского.— М., Л., 1964, Соч. / Вступ. ст. В. В. Гуры.— Архангельск, 1982.
Лит.: Журавлева А. И. О поэтах кружка Станкевича // Вестник МГУ им. М. В. Ломоносова. Филология.— 1967.— No 4.— С. 3—15, Гинзбург Л. Я. О лирике.— Л., 1974.— С. 141—148, Манн Ю. В. В кружке Станкевича.— М., 1982
Источник: ‘Русские писатели’. Биобиблиографический словарь.
Том 1. А—Л. Под редакцией П. А. Николаева.
М., ‘Просвещение’, 1990