Красный монах
Красный монах
Красный монах, Юшкевич Семен Соломонович, Год: 1907
Время на прочтение: 13 минут(ы)
Семён Юшкевич
Этот день выдался чудесный. Никогда осеннее без тепла солнце не казалось мне таким огромным, светлым, никогда даже при закате оно не сверкало такой чистой белизной, как в это памятное утро. Круг неба, повязанный своими облаками, словно тёплым шарфом, терялся в серой дали, и от солнца отлого спускалась тёмная холодная синева. Воробьи, преследуемые копчиками, летали стаями, — не чирикали. Посреди двора гордо расхаживал огромный красный петух, драчун и забияка, и десяток куриц, словно войско, следовали за ним. Холода не было. Растянувшись, как убитая, лежала Белка подле конюшни, а на низенькой скамеечке, весь уйдя в работу, сидел Андрей и чинил хомут. С земли срывались голуби. Они щёлкали крыльями сильно и уверенно, а от этих звуков Белка с беспокойством вздрагивала, поднимала голову и взглядывала на Андрея. Убедившись, что всё благополучно, она снова беспечно клала морду между лапами.
— Пойдём, — торопил меня Коля. — Я вижу на горе Сергея.
Он крикнул ему, махнул рукой, когда тот обернулся, и мы быстро понеслись на первую площадку.
— Здравствуй, — бросил Коля, когда мы очутились на верху. — Где же Настенька? — спросил он с беспокойством, заметив, что её не было с Сергеем.
— Настя не придёт, — ответил Сергей, — она уехала с отцом.
— А!.. — разочарованно произнёс я.
Коля опустил глаза и молча стал подниматься на вторую площадку.
— Мать, — рассказывал Сергей, — заинтересовалась Алёшей…
— Заинтересовалась… — повторил я хладнокровно, всё ещё расстроенный тем, что Насти не было с нами.
— Да, заинтересовалась…
— Вот Алёша! — крикнул Коля, заметив, Странного Мальчика, который при звуке его голоса поднял голову.
Мы быстро сделали обход, миновали ров, разделявший гору на две половины, и побежали по узенькой тропинке, ведшей полукругом к площадке.
— Я давно вас жду, — проговорил Алёша, когда мы подошли к нему и поздоровались. — Я обещал Саше…
— Вот как!.. — невольно вырвалось у меня, — Саши боишься?
— Я никого не боюсь, — ответил Алёша, — но не будем говорить о том, что дома. На душе становится скучно, печально… Пойдём наверх.
Он сейчас же тронулся, показал обходный путь, о котором мы не подозревали и, цепляясь, как кошка за выступы камней, пополз по горе.
— Здесь нужно сделать прыжок, — раздался его голос, — и мы будем на месте.
Он прыгнул куда-то в пропасть, и мне показалось, что он улетел от нас. Сергей грузно подскочил и очутился на другой стороне.
— Прыгайте, прыгайте! — командовал Алёша.
Я зажмурил глаза, прыгнул. Сергей подхватил меня, и через минуту мы все стояли на третьей площадке.
— Теперь, — произнёс Алёша, не давая нам опомниться, — поднимемся на скалу!
Он повёл нас, и опять мы, как слепые, царапались по отвесным камням, теряли дыхание, дрожали от страха.
— Мы одни… — мелькнуло у меня, и ужас вошёл в сердце.
— Вот скала… — громко произнёс Алёша, повернувшись к нам. — Смотрите!
Мы оглянулись. Что-то круглое, ласковое вдруг затрепетало во мне. Какой простор!.. Огромные пароходы ушли куда-то вниз и теперь все вместе казались широкой узорчатой каймой. И сейчас же, полукруглое, как серп луны, плавно и спокойно выступило серое море… Горизонт, похожий на сизую ткань, висел над краем моря, и казалось скрывал от нас другую половину мира. Сбоку и далеко потянулись селения, с крошечными церковками и домами, и были подобны детским городам. Звуков не было. Стояла небесная суровая тишина, и хотелось стать на колени и молиться…
— О, как тут дивно!.. — воскликнули мы все в один голос.
Странный Мальчик очнулся от задумчивости и ласково произнёс.
— Глядите, — мать выносит Сашу во двор. Встанем, чтобы он нас увидел.
Мы бросили жадный взгляд вниз. Какой-то мальчик сидел подле конюшни, похожей на голубятню, и не то отдыхал, не то работал.
Неужели это был Андрей? Девочка выносила кого-то на руках, вероятно Сашу.
— Саша!.. — крикнул Алёша и махнул рукой.
— Саша, Саша! — крикнули и мы, махая шапками, поясами, платками.
— Теперь он счастлив… — прошептал Алёша, усаживаясь.
Я бросился на землю, растянулся и, положив руки под голову, загляделся на небо. Оно было так близко, такое голубое, родное… И душа моя рвалась к нему…
— Расскажи теперь о Красном Монахе, — тихо попросил я… — теперь…
Коля и Сергей уселись рядом, и нежный голос Странного Мальчика нарушил тишину.
— Красный Монах, — взволнованно произнёс он, взглянув на небо, — Красный Монах…
Мы замерли от внимания…
— ‘Ночь прошла… И лишь только в круглые окна моей башни заглянули четыре солнца, открылась дверь, и вошёл учитель в походной одежде… Сейчас же в стенах нашего замка раздалась торжественная музыка. Учитель сделал знак рукой… Музыка утихла. Стены раздвинулись, и показались двое юношей, нёсшие мои одежды…
— Но здесь одежды воина, — произнёс я, удивлённый. — Учитель, разве мы поедем не к Млечному Пути?
Он не ответил и долго смотрел на меня испытующим взглядом, медленно поглаживая длинную седую бороду.
— Сегодня ты будешь воином, — сказал он…
Стены сдвинулись. Опять раздалась музыка, теперь тихая, нежная, словно хотела навеять радость, и, пока юноши одевали меня, темп её менялся. Но как только короткий стальной меч очутился в моих руках, будто буря пробежала в стенах…
— Учитель!.. — крикнул я, — учитель, что это?
— Ты будешь воином, — повторил учитель, пропуская меня вперёд.
У ворот нас уже ждала пара лучших серебряных лошадей. За их бегом не мог бы угнаться и орёл. Они били копытами о воздух и казались беспокойными.
— Учитель, — произнёс я, когда мы вышли за ограду замка, — лошади беспокойны…
— Они спокойны, — ответил он. — Поедем. Дорогой я расскажу тебе тайну, которую до сих пор скрывал от царя, отца твоего. Великая минута наступила…
В воздухе раздалось карканье. Огромный Ворон, покружившись над нашей головой, быстро полетел на север.
— Ворон… — прошептал он, и долго смотрел ему вслед.
— Поедем, — попросил я…
Мы сели на коней и шагом выехали из дворца. Учитель, держа поводья, задумчиво перебирал их руками, и я не смел потревожить его. Но моё нетерпение узнать тайну ещё больше возросло, когда он произнёс:
— Пусть Ворон летит, но на этот раз всё решится…
Мимо нас торопливо проходили жители нашего царства и как тени скользили по воздуху. В четырёх углах неба горели огромные солнца, и от них оно было белым. Вдали уже вырастал гигантский дворец отца моего, весь сделанный из стекла, с зубчатыми башнями, круглыми, четырёхугольными, — и тихо колебался в воздухе. Отражая лучи солнц — он весь горел разноцветными огнями. Вокруг, охраняя его, медленно шли четыре исполинских стеклянных слона, подняв свои хоботы к небу.
Поравнявшись с дворцом, мы обнажили головы и когда миновали последнюю дверь угловой башни, где несомненно находился Мудрец, наблюдавший за звёздами, — пустили лошадей во весь опор. Мы летели долго. Царство отца моего уже исчезло на горизонте, и теперь мы находились в безбрежном пространстве. Было светло, прозрачно, и мир медленно раздвигал свои границы в бесконечность. Кругом ни звука, ни облаков, ни звёзд, ни людей. Вдруг учитель задержал лошадь и, пустив её шагом, произнёс:
— Теперь мы среди бесконечности, и слово моё не дойдёт до царя, отца твоего, чтобы смутить его покой. Выслушай меня внимательно. Давно, давно уже, в продолжение многих веков, я веду борьбу с ‘Одним’, от которого исходит зло в мире. Иногда я умел побеждать его и уничтожал ядовитые семена, которые он разбрасывал по миру, но часто победа оставалась на его стороне. Это он завладел тьмой нашего царства, и люди отца твоего тоскуют о ней, тоскуют о ночи. Это он уничтожил хлеб на полях. Это он рассылает болезни…
— Кто этот враг, учитель? — перебил я его с трепетом.
— Кто он? — глухим голосом повторил учитель. — Красный Монах, Красный Монах.
Я вздрогнул. Красный Монах?!. Так вот почему это имя с ужасом произносилось в нашем царстве. Никто не видел этой злой силы, но всякий знал о её существовании. Каждый день сотни людей исчезали из нашего царства, и никогда нельзя было открыть, кто их уносил… Учитель знал и молчал…
— Учитель, — твёрдо произнёс я, — мы сейчас повернём домой. Я должен раскрыть отцу моему эту тайну.
— Мы не вернёмся, — холодно сказал учитель.
— Но что же делать? — вскричал я в отчаянии.
— Если бы я не знал, что делать, никакая сила не вырвала бы тайны из моей души… Великая судьба ожидает тебя!..
Я с волнением посмотрел на учителя, и он уверенно кивнул головой.
— Великая судьба… — повторил он.
— Что же нужно сделать, говорите?! — лихорадочно произнёс я, уверенный, что именно мне предстоит борьба с Красным Монахом.
— Подожди. Как радует меня твоя смелость. В твои годы царь, отец твой, был таким же…
— Видели ли вы Красного Монаха?
— Только один раз, когда я спас отца твоего от его рук.
— Научите же меня, как победить врага!
Учитель погладил бороду и сказал:
— Есть два способа победить Красного Монаха: грубой силой или умом. Я сам ничего не могу открыть тебе. Это тайна. Но в ту минуту, когда я вызову Красного Монаха, ты сам узнаешь, как поступить. Сейчас же, прежде чем решиться, ты ещё должен подвергнуться испытанию. Приготовься, нам предстоит долгий путь!
Как бы дополняя его слова, конь мой вмиг взвился, сделал большой круг и плавно спустился вниз.
— Вперёд! — произнёс учитель, погладив моего коня, — вперёд!..
И мы помчались. Мы летели, долго, день, другой, десятый…
— Скоро ли? — спрашивал я с нетерпением.
— Скоро, скоро, — отвечал учитель, и опять мы летели, дни, недели…
На исходе второго месяца, на горизонте показалось что-то бесформенное, громадное.
— Скоро мы будем у цели, — произнёс учитель.
Мы приближались… Туманная громада сжималась, принимала определённые формы. Я не отрывался от неё.
— Мы приехали!.. — проговорил учитель.
Мы слезли с коней, дали им волю и сейчас же повернули к громадине. Странная группа открылась моим глазам. Прямо против меня стояла исполинская колонна человекообразной формы. Необъятной величины голова изображала часы, и масса стрелок кружились по циферблату. Секунды отмечали золотые стрелки, столетия — чёрные. Я не мог сосчитать сколько столетий, показывали чёрные стрелки: цифры терялись в вечности. Руки этого невиданного существа были подняты вверх и терялись в бесконечности, ноги его уходили вниз и тоже терялись в бесконечности.
— Кто это, учитель? — тихо спросил я.
Он сосредоточенно посмотрел на меня и взволнованно произнёс:
— Время!
Другая группа привлекла моё внимание. Два исполина, один с правой стороны Времени, другой — с левой, стояли подле огромных чанов, наполненных месивом, и работали. Исполин с правой стороны быстро и безостановочно выбрасывал из чана людей, животных, птиц, гадов. Выброшенные подхватывались двумя поджидавшими их девушками и переносились к исполину с левой стороны. И тогда человек, птица, животное, гад — бросались исполином в чан, превращались в месиво, и работа снова начиналась… Часы равнодушно отсчитывали секунды, дни, годы, века…
— Учитель, объясните! — попросил я.
— С правой стороны, — важно произнёс учитель, — работает Созидатель. Он полон вдохновения. Его работа — его надежда. Из месива он создаёт людей, птиц, животных… Вот они ожили, движутся… Но их предостерегают две слепые девушки: Счастье и Несчастье. Пока они перейдут на левую сторону к Разрушителю, они подхватят их. Посмотри, как мало успевает Счастье!.. Но у неё люди, животные, птицы смеются и поют… Вот последняя минута. Они отдают существо Разрушителю. Какое бесстрастное, равнодушное лицо у него. Ему недоступны ни горе, ни радость. Гляди! — он бросил их в чан. Был человек, животное, птица, гад — и снова превратился в ничто…
— Тут теряешь надежду, — прошептал я.
— Такова жизнь. Смотри внимательно и пойми!..
И я стоял и смотрел и Вечная Правда входила в меня.
— Я понял! — воскликнул я наконец… — Поедем…
— Ты веришь? — переспросил учитель.
— Я верю! Поедем. Я буду бороться с Красным Монахом.
— Ты выдержал испытание, — произнёс он. — Ты победишь врага.
Мы опять полетели и снова были в бесконечности, и снова было светло, прозрачно и ничего кругом: ни облаков, ни звёзд, ни людей… Вдруг раздались оглушительные звуки, сильнее чем пальба, чем громы. Всё пространство кругом нас заволновалось и мы заколебались так, будто нас подхватили волны и выносили то вверх, то вниз. На солнцах появились тени.
— Что это, учитель? — крикнул я.
— То всемирные часы отбивают три четверти девятнадцатого столетия. Вперёд, вперёд!..
Громовые звуки неслись торжественно… Я посмотрел вниз. Зажжённые миры неслись друг к другу и казалось приветствовали наступавшую последнюю четверть столетия.
— О, как дивно!.. — вскричал я.
Внезапно перед нами вырос лес из облаков, и, закрыв глаза, мы врезались в тучи. Звуки замерли. Но вот опять просветлело и учитель, приказав мне остановиться, сказал:
— Здесь мы проведём два дня. Дадим лошадям отдохнуть…
Он издал звук, и наши лошади, взвившись, исчезли в лесе из туч.
— Теперь мы одни, — продолжал учитель. Налево — Млечный Путь, направо — царство Красного Монаха. Я сейчас начну вызывать его, и через два дня он будет здесь. Ты же отправься к Млечному Пути и приготовься к бою.
Он сделал мне дружеский знак и внезапно исчез. Я с любовью посмотрел на то место, где стоял учитель и пошёл налево, к светлой туманности, молочной, белой… И долго я ходил по крошечным звёздам и думал о том, что меня ожидает. И с тихим восторгом спрашивал: когда же, когда?
Усталый, я прилёг на ложе из звёзд и сейчас же уснул. Долго ли я спал, не знаю. Но когда я открыл глаза, то увидел учителя, который ласково говорил:
— Вставай, пора, пора!
Я поднялся, полный сил, жара, жажды борьбы. Без слов я вскочил на своего коня, уже поджидавшего меня и властно сжал ему бока. Он хотел рвануться, заржал от боли, но я сильнее сжал его, и он остался недвижим.
— Ну, поедем, — произнёс учитель. — Красный Монах ждёт тебя.
Он издал звук и мы помчались. У леса из туч, учитель остановился, спрыгнул с коня и крикнул:
— Красный Монах, тебя ждут. Выходи!..
Я похолодел, заволновался… Вдруг сверкнул огонь, и из чащи туч, на дивном чёрном жеребце, вылетел Враг людей. Страшен он был. Ослепительно-красная мантия закрывала его тело. Виднелись только чёрные стальные руки, с длинными когтями, цвета золота. Маленькие, в глубоких впадинах глаза выбегали на узенькую полоску лба и снова прятались, вертелись внутри, как вокруг оси, и опять вылетали зелёные, круглые… Плоское и острое, как топор, лицо с бескровными щёками и длинным-длинным подбородком дышало такой злобой, что на него нельзя было долго смотреть. И невыносимы были над глазами огромные стальные брови. Голова его была накрыта бархатной шапочкой, с длинным красным пером.
— Я здесь! — произнёс он сверлящим, тонким голосом.
Учитель молчал. Я выступил вперёд и твёрдо сказал:
— Вызываю тебя на бой, Красный Монах. Сойди со своего коня, а я сойду со своего. Будем бороться честно. Ты за Зло, я — за Добро.
Он засмеялся дребезжащим смехом, точно поскрёб остриём по железу, соскочил с коня и сталь в ожидании. Я не заставил себя ждать, спрыгнул со своего коня, бросил оружие в сторону и посмотрел на него. Красный Монах понял меня и бросил на землю свой меч. Я начал подступать к нему. Нечаянно взгляд мой упал на учителя. Он стоял, закрыв глаза, и губы его шептали… Молился ли он за меня? Я повернулся к нему спиной, чтобы не потерять мужества и, смотря в лицо Красному Монаху, крикнул:
— Ну, иди же на меня, Красный Монах, — я жду…
Раздался оглушительный свист. Сверкнул огонь. Я дохнул на него и он потух. Ещё раз сверкнул огонь… Красный Монах отбросил мантию, и отвратительные стальные лапы с длинными жёлтыми когтями поднялись надо мной. Потом он отпрыгнул, сжался и стрелой пустился на меня. Я ждал его спокойно, и как только он очутился близко, я быстро подхватил его и в один миг сломал ему когти верхних лап. Страшный вой раздался в пространстве. Опять сверкнул огонь, и что-то зашипело, забилось в судорогах…
— Ты не уйдёшь живым отсюда, Красный Монах, — крикнул я. — Молись, если веришь во что-нибудь!
Но в эту минуту я почувствовал, как нога моя захрустела в его лапах. Какая страшная боль! Нога перестала действовать.
— Добро, Добро! я тебе служу… — шептал я.
Красный Монах захохотал. Я собрал все силы, бросился в сторону и вскочил на своего коня. Он сел на своего, и бой с новой энергией начался. Мы бились долго, с равной силой и никто не побеждал. Тогда я поднял оружие в знак перемирия. Учитель верно предсказал. Тайна мне открылась, и я уже знал что нужно делать. Красный Монах отступил и я произнёс:
— Красный Монах, мы равносильны: прекратим бой. Я придумал другое. Кто из нового испытания выйдет победителем, тому будет принадлежать мир.
— Я согласен, — ответил Красный Монах, — давно я ждал последней битвы. Ты или я?
— Но при одном условии, — прибавил я, — и если ты не согласишься, то клянусь вечно биться с тобой.
— Мне нужно раньше знать, что ты предлагаешь.
— Ты должен здесь выждать момента, пока не решится то, что я предложу.
— О, на это я согласен, — со смехом сказал Красный Монах. — Я не боюсь времени.
— Если так, — выслушай моё предложение. Ты выберешь какое-нибудь животное, птицу или гада и назовёшь его моим. Потом ты выберешь другое животное или птицу или гада и назовёшь его своим. Мы выстроим два здания: я — белый дворец в вышину, ты — чёрный замок в ширину. Потом ты прикажешь нашим животным бежать вокруг мира и первое из них, которое прибежит к дворцам, и будет победителем. Тогда побеждённый, я или ты, должен сам себя уничтожить. Поджидать гонцов никто из нас не будет. Но если победит твой, — мой дворец почернеет, если мой — твой дворец побелеет.
— О, на это я согласен, — сказал Красный Монах, подумав, и злорадное было в его голосе, — даже больше. Я готов научить тебя, как приковать меня к чёрному дворцу, чтобы я не мог уйти на случай поражения, — так я уверен в своей победе.
— Отлично, — с радостью произнёс я, — а теперь за дело: начнём строить дворцы.
— За работу… — лихорадочно выговорил он.
— За работу, за работу…
Мы начали строить. Учитель руководил мной, и скоро я возвёл из мрамора великолепный пирамидальный замок, с разноцветными стёклами в крошечных оконцах, круглых, овальных, крестообразных, и башни его уходили в небо. Красный Монах выстроил мрачный, из чёрного камня, дворец, широкий, как остров без окон, а по углам расставил чёрных каменных козлов-гигантов. Когда постройка была окончена, Красный Монах подошёл ко мне и сказал:
— Теперь я полечу домой и выберу гонцов.
— Ступай, — ответил я, но торопись: время дорого.
Он вскочил на своего жеребца, завернулся в мантию и исчез в тучах. Прошёл день, другой… К утру третьего дня раздвинулся лес из туч, сверкнул огонь и оттуда вылетел Красный Монах.
— Ну, вот и я, — произнёс он, соскакивая с коня.
— Где же гонцы? — с нетерпением спросил я.
— Они здесь, — ответил он, указывая на мешок, привязанный к седлу.
Он стал развязывать мешок, и через минуту в руках его очутились ворон и маленькая черепаха.
— Ворон… — прошептал с ужасом учитель.
— Вот твой гонец… — злорадно произнёс Красный Монах, передавая мне черепаху. — Ты славно придумал.
Я незаметно сделал знак учителю, чтобы он не беспокоился, и небрежно ответил:
— Я рад, что ты выбрал для меня черепаху, а для себя ворона. Я очень люблю черепах.
— Да, это милое животное и, — лукаво прибавил он, — быстрое в ходу.
— Иногда… — с ударением произнёс я.
— А теперь, — со смехом перебил меня Красный Монах, — прикуй меня к моему дворцу. Надеюсь, что мне недолго придётся ждать.
— Увидим… — подумал я про себя.
Мы посадили его на чёрного каменного козла, и он, научив меня, как приковать его, через минуту уже был в цепях. Хищные глаза его, горя ненавистью, торжеством, поминутно выбегали на узенькую полоску лба и, казалось, смеялись… Я повернул мою маленькую черепаху в сторону противоположную дворцам и крикнул ей:
— Догоняй ворона!..
Красный Монах выпустил ворона из рук, и он вмиг скрылся из наших глаз. Маленькая черепаха медленно поползла за ним.
— Ползи, ползи! — расхохотался Красный Монах. — Добро побеждено!!.
— Тебе придётся немного подождать, чтобы убедиться в этом, — произнёс я. — Слушай, Красный Монах, наша борьба кончена, и мне здесь нечего больше делать. Я сейчас уеду. Если ты победишь, цепи с тебя спадут, и ты меня всегда найдёшь. Но пока это случится, пока мой замок не почернеет, никакая сила тебя не освободит. Прощай, Красный Монах, — жди гонцов.
Он в ответ засверкал глазами и в раздавшемся смехе его уже послышалась тревога… Не обращая больше внимания на него, мы с наставником сели на коней и быстро отъехали от проклятого места…
— Теперь, — произнёс я, когда замки скрылись в пространстве, — Зло навеки побеждено. Красный Монах сам приговорил себя к смерти. Ни черепаха, ни ворон не победят. Вечно они будут в бесконечном пути, и вечно Красный Монах останется закованным в цепях. Свободен мир от Зла.
— Свободен, свободен!.. — вскричал учитель, как вдруг’…
Странный Мальчик неожиданно замолчал. Как очарованные, которых будит грубая рука, вскочили мы.
— Что же было дальше, дальше? — вырвалось у Коли.
— Мне нельзя больше рассказывать… — грустно ответил Алёша.
— Освободили ли вы тьму? Освободились ли другие царства?
— Мне нельзя больше сказать…
— Но гонцы ещё и теперь в дороге? — хмуро спросил Сергей.
— Я должен молчать…
— Какой ты дивный мальчик! — вскричал я в восторге, бросаясь к нему, готовый заплакать от радости, от счастья.
— Ты чудесный! — вырвалось у Сергея…
Мы окружили его, смотрели на него, боготворили его, хотели быть его рабами, и каждый из нас твердил:
— Ты сын царя, ты сын царя…
Солнце перекатилось на другую сторону неба. Море погасло и почернело. Утонули в красном золоте заката и горизонт, и линия берега… И на гору легли тени. Было тихо, покорно и милая радость охватила мою душу нешумным восторгом. Я видел черепаху и ворона, одних в беспредельном пути. Медленно и тяжело ползёт черепаха, и ворон, уставши, бессильно машет крыльями… Я видел Красного Монаха, в цепях, на чёрном козле. Угрюмо он смотрит вдаль. И видел я светлое Добро, повисшее над миром на своих белых крыльях…
Мы сидели неподвижно, созерцали и плыли в прекрасных мечтах о другой жизни, неведомой, чистой, жизни в Добре. Как хотелось быть там, жить там!
Как хотелось быть там!..
Источник текста: Источник: Юшкевич С. С. Собрание сочинений. Том IV. Очерки детства. — СПб.: ‘Знание’, 1907. — С. 179.
Оригинал здесь: Викитека.