Коза
Коза
Разсказъ Отто Эрнста.
Пер. съ нм. З. Н. Журавской.
Розиты’.
* * *
‘Русское Богатство’, No 4, 1913
Коза, Шмидт Отто-Эрнст, Год: 1913
Время на прочтение: 11 минут(ы)
Началось это очень невинно. Нсколько лтъ тому назадъ, какъ-то во время прогулки, Розита спросила меня:
— Папа, ты очень любишь козъ?
Не могу собственно утверждать, чтобы козы особенно восхищали меня, даже среди женщинъ т, которыхъ зовутъ козами,— не самыя красивыя и не самыя привлекательныя. И потому я отвтилъ медленно, протяжно, безъ всякаго восторга:
— Гмъ — какъ сказать — смотря по тому — отчего же и нтъ?
— А я страшно люблю!— вздохнула Розита,— маленькія козочки, по-моему, прелесть.
‘Да, когда он еще маленькія. Вдь даже и люди бываютъ прелестны, когда они маленькіе’.— Это я подумалъ, но, разумется, не сказалъ.
Повидимому, тема была исчерпана.
Садъ у насъ былъ тогда совсмъ маленькій, въ немъ правда, росли два-три большихъ развсистыхъ дерева, но именно потому трава и кусты разростись не могли…
Нсколько мсяцевъ спустя мы гуляли съ моей маленькой дочкой въ дивномъ, огромномъ, можно сказать, ‘царскомъ’ парк, котораго не постыдился бы и самый богатый король. Этотъ паркъ былъ словно маленькое княжество: въ немъ были и холмы, и долины, и пруды, и храмы, и луга, и бесдки, обвитыя розами.
— Папа,— спрашивала Розита — еслибы человкъ, которому принадлежитъ этотъ паркъ, согласился продать его теб — ты бы купилъ его?
— Нтъ,— отчеканилъ я, хорошо зная почему.
— А, еслибъ онъ его теб подарилъ — ты бы взялъ?
— Да,— отвтилъ я еще опредленне. Ложный стыдъ казался мн здсь совсмъ не у мста.
— И я тоже!— съ торжествомъ вскричала Розита.— И знаешь, что бы я тогда сдлала?
— Гмъ?
— Я бы купила себ такую хорошенькую-хорошенькую маленькую козочку и пустила бы ее пастись на лугу. Вдь здсь ей было бы достаточно корму? Правда?
— Еще бы!
Наше вниманіе отвлекъ крикъ павлина, распустившаго колесомъ свой пышный хвостъ, и я не длалъ никакихъ усилій вернуться къ прерванному разговору. И Розита, казалось, почувствовала, что на сегодня достаточно. форсировать не слдуетъ.
Когда имешь дтей, надо очень внимательно слдить за тмъ, что они читаютъ. Я въ этомъ отношеніи сдлалъ промахъ, и Розит попала въ руки книжка, въ которой говорилось про козу. Это была ‘Гейди’ Іоганны Спири — премилая исторійка, еслибъ тамъ не говорилось про козу и еслибъ эта коза не называлась вдобавокъ ‘Снжинка’. Стоитъ дать имя мысли, чтобы фиксировать ее, прибить гвоздями къ нашей памяти. Теперь и у мечты Розиты было имя: ‘Снжинка’, и теперь эта мечта засла въ ней крпко.
— Когда я выйду замужъ, вдь тогда мн можно будетъ длать все, что я хочу, правда?
Мое молчаніе она приняла за утвердительный отвтъ.
—… И если я выйду замужъ за Людвига, я себ куплю козочку, и ее буду звать ‘Снжинка’. Если я выйду замужъ за Фрица, тогда нельзя, потому что Фрицъ хочетъ, чтобъ у него было трое дтокъ, но если я выйду за Людвига — Людвигъ не хочетъ дтокъ, и тогда у насъ будетъ коза.
Съ теченіемъ времени срокъ пріобртенія козы постепенно приближался.
— Когда я выросту большая, я куплю себ…— и т. д.
:— Когда я не буду больше ходить въ школу и у меня весь день будетъ свободный, я куплю себ и т. д.
Старшая сестра Розиты, Герта, съ нкотораго времени зарабатываетъ деньги. Это вышло такъ: моя жена и я вполн, согласны въ томъ, что даже сыгранная безъ ошибокъ Бетховенская соната и умнье говорить: Commentvous pointez-vous? ‘I am very glad to see you’ и прочія слова, доказывающія вашу образованность, не вполн достаточны для женщины, чтобъ отвоевать свое мсто въ жизни. Поэтому каждая изъ нашихъ дочерей должна избрать себ опредленную профессію, и Герта выбрала домашнее хозяйство, которымъ она живо интересуется. Она поступила въ ученье къ своей матери и должна была начать съ черной работы: съ мытья половъ. Ее окрестили ‘Минной’, стали называть ее на ‘вы’ и платить ей жалованье 50 талеровъ въ годъ, и, помимо того, что она иной разъ позволяетъ себ фамильярничать съ ‘господами’ и даже иногда цловать ‘барина’, свои обязанности она выполняетъ вполн добросовстно.
— Когда я буду такая большая, какъ Герта,— говорила Розита,— я тоже буду служить у васъ и тоже буду зарабатывать деньги, и тогда я куплю себ козу.— Она, должно быть, думала, что коза стоитъ нсколько тысячъ марокъ, и мы всячески старались не разсивать этого благодтельнаго заблужденія.
Случалось, Розита мняла прямой методъ на косвенный и, обращаясь не къ родителямъ, а къ сестрамъ, начинала имъ разсказывать о козахъ, но, разумется, только въ тхъ случаяхъ, когда вблизи былъ кто-нибудь изъ родителей. Она въ живйшихъ краскахъ описывала жизнь и нравы козъ, ихъ повадки, прыжки, блеяніе — короче говоря: ихъ красоту и волшебную прелесть. Случалось, что при этомъ я подмчалъ иногда брошенный на меня снизу вверхъ испытующій взглядъ, который я, впрочемъ, видлъ и тогда, когда моя маленькая дочка не смотрла на меня, ловя его тми глазами, которые у насъ бываютъ на спин.
Незадолго до Рождества у насъ вышла маленькая аванпостная стычка. Розиту спросили: что ей подарить?
— Разумется, мн больше всего хочется имть козочку, но…
— Но, милочка моя,— воскликнула жена,— какъ же намъ въ город держать козу? Если берешь въ домъ животное, надо же сдлать такъ, чтобъ ему было хорошо. А куда же мы его днемъ?
— Гмъ,— задумчиво выговорила, Розита наморщивъ лобикъ,— въ кухн ее, пожалуй, нельзя держать.
— Нтъ,— ршительно объявила жена — въ кухн козу держать нельзя.
Такимъ образомъ пробный шаръ лопнулъ.
— Бдное животное чувствовало бы себя у насъ совсмъ нехорошо,— увряла жена моя.
Этимъ она попала въ самую точку — въ сердечко Розиты. Нтъ, если коз у насъ будетъ нехорошо, тогда, разумется, не надо ея покупать, это она поняла или, по крайней мр, понимала втеченіе нсколькихъ мсяцевъ. Дольше вдь человческое благоразуміе рдко выдерживаетъ, потому что за это время успваетъ снова пышно разростись сахарный тростникъ желаній.
На несчастье ей попался въ руки ‘Робинзонъ’. У Гейди была только одна коза, а у Робинзона полный островъ дикихъ козъ, изъ которыхъ онъ могъ выбирать себ любую. Я убжденъ, что бдный Робинзонъ, заброшенный судьбою на необитаемый островъ, казался ей изъ всхъ людей наиболе достойнымъ зависти, такъ какъ насчетъ козъ у него было раздолье.
А затмъ я купилъ себ дачу и еще прежде, чмъ намъ удалось перехать въ нее, мы ежедневно здили туда подкрпиться видомъ свжей неприкрашенной природы, душистыхъ рощъ и изгородей и сочной зелени луговъ, на которыхъ паслись ничмъ не прикрытыя коровы. Наконецъ, мы вступили во владніе домомъ и довольно большимъ садомъ, въ которомъ были даже четыре боле или мене обширныхъ лужайки. Теперь, когда Розита говорила со своими сестрами о Гейди и Робинзон, Полифем и прочихъ баловняхъ судьбы, въ ея взглядахъ было что-то буравящее, прожигающее: они проникали сквозь сюртукъ и рубашку и проникали до кожи, какъ солнечные лучи, собранные въ фокус зажигательнаго стекла.
Чтобы положить этому конецъ, мы подарили ей таксу, которую назвали ‘Мальчикомъ’. Для того, чтобы взять въ домъ собаку, ходить за нею и воспитывать ее, у насъ во всякомъ случа достаточно было опыта и педагогическихъ талантовъ. Эта собака, наконецъ, вернула намъ покой. Это звучитъ почти противорчиво, но все же это правда — я говорю о душевномъ поко.
Покой этотъ длился годъ и пять мсяцевъ. А затмъ намъ стало ясно и съ каждымъ днемъ все ясне, что это была только отсрочка и что собаки въ зачетъ за козъ идти не могутъ. Больше того: Розита видла въ ‘Мальчик’ только уплату процентовъ, самый же вексель по прежнему оставался неоплаченнымъ.
И надо же было на бду одному злополучному парню на деревн сказать ей, что онъ могъ бы продать ей молодую козочку за полторы марки.
Розита вихремъ примчалась домой.
— Папочка! мамочка! коза стоитъ всего только полторы марки! У меня цлыхъ пять марокъ въ копилк — можно мн купить козочку?
— Милая Розита, дло не въ томъ, сколько она стоитъ, полторы марки не жалко, но вдь коз нужно стойло, нуженъ хорошо устроенный хлвъ, а этого у насъ нтъ — не строить же его въ саду.
Такимъ образомъ и эта аттака была отбита.
Недлю спустя на прогулк она вдругъ заставила меня остановиться.
— Папочка, хотлось бы теб имть этотъ домъ?
— Даромъ не возьму,— категорически отрзалъ я.
Это была такъ называемая ‘вилла’, въ ужасающемъ стил.
— А мн бы очень хотлось!— съ тоской вздохнула Розита.
— Да ну?— Я невольно еще разъ взглянулъ на это нелпое дтище фантазіи каменщика.— Почему?
— Тамъ позади есть хлвъ, — выговорила она почти съ благоговніемъ.
Рокъ творилъ свое дло, словно въ греческой трагедіи. Сосдскія дти, съ которыми иногда играла Розита, получили въ подарокъ козу.
Это имло свою хорошую сторону: когда Розиты не оказывалось ни въ комнатахъ, ни въ саду, мы теперь уже не тревожились: чтобы найти ее, стоило только пойти къ сосдской коз. Ее приходилось отрывать отъ козы для обда и ужина, ее приходилось силой отрывать отъ козы, чтобы тащить въ постель.
Однажды утромъ, за завтракомъ, она начала:
— Папа, а я что-то придумала. Тамъ внизу, въ погреб, вдь у насъ есть большущій ящикъ для книгъ, правда?
— Да.
— Ну, такъ вотъ: въ него надо только вставить дверь и выйдетъ стойло для козы.
Тутъ у меня лопнуло терпнье.
— Розита,— сказалъ я строго,— оставь меня, наконецъ, въ поко съ своей козой, это мн надоло. Не будетъ теб козы и баста!
Этого послдняго слова мн, пожалуй, не слдовало говорить: оно не достаточно серьезно для ультиматума.
Но отказъ послдовалъ. Розита не говорила теперь больше ни о стойл, ни о коз, ни даже намекомъ, хотя бы съ сестрами. Она притихла, но не казалась ни подавленной, ни печальной, а лишь сосредоточенной въ самой себ, полной гордой силы самоотреченія, которое сноситъ неизбжное, потому что его надо нести, и вознаграждаетъ себя за утраченныя мірскія радости повышенной внутренней жизнью.
И, можетъ быть, это было и жестоко съ моей стороны, что я отказывалъ ей въ исполненіи ея завтнаго желанія. Но ни у жены моей, ни у меня нтъ ни склонности, ни привычки къ скотоводству и мы прямо-таки боялись посадить себ на шею такое животное. И потомъ, нельзя же исполнять вс желанія своихъ дтей. И безъ того мы ихъ слишкомъ балуемъ. Для нихъ совсмъ не вредно иной разъ съ разбгу ткнуться носомъ въ запертую дверь. Жизнь вдь будетъ на каждомъ шагу подставлять имъ такія двери. Розита, вынужденная отказаться отъ своего желанія, стала какъ будто старше, степенне, глаза и все ея личико казались теперь боле одухотворенными.
Вечеръ мы провели съ женой въ веселомъ обществ, вернулись поздно и только стали раздваться, чтобы лечь въ постель, какъ замтили на ночномъ столик письмо. На конверт было надписано: ‘Папус и Мамус’ рукой Розиты.
‘Мои миленькіе, любименькіе, хорошіе папочка и мамочка, очень-очень прошу васъ, подарите вы мн маленькую козочку мн не надо тогда больше никакого подарка ни ко дню рожденія, ни къ Рождеству и я буду такъ страшно стараться по орфографіи, вотъ ты увидишь мамочка когда я выросту большая я буду писать совсмъ безъ ошибокъ и стану добрая и умная и совсмъ не буду больше ни вспыльчивая, ни сердитая. Я васъ такъ страшно прошу подарите мн козочку, когда мамочка занимается со мною я все время думаю о коз.
Тысячу билліоновъ поцлуевъ отъ вашей
Ну, что тутъ дальше разсказывать — на слдующее утро мы еы разршили купить козу. Результатъ получился совершенно неожиданный. Розита хотла было кинуться къ намъ, но неожиданно упала на стулъ и разрыдалась, да какъ!
Мы въ испуг бросились къ ней:— Что съ тобою? О чемъ ты плачешь, дтка?
— Угу-гу-гу-гу, я такъ рада — я такъ рада, угу-гу-гу-гу..
Надо отдать ей должное — пока она добивалась козы, ни разу она даже не пробовала воздйствовать на меня слезами. И теперь вс накопившіяся слезы хлынули съ неудержимой силой.
Успокоившись, она тотчасъ же стала сбираться въ дорогу — разыскивать парня, который общалъ ей продать козу за полторы марки. Она разыскала его, и онъ далъ ей торжественное общаніе завтра же привести козу. Если въ эту ночь ей снились луга, то ужь, наврное, они были полнымъ-полны козъ.
Насталъ и слдующій день, но ни парня, ни козы не было и въ помин. Розита терпливо дождалась, пока стемнло и тогда сказала:— Наврное ему некогда было прійти, онъ, должно быть, завтра придетъ, онъ мн общалъ наврное.
Но и на другой день обманщикъ-парень не пришелъ. Розита искала его по всей деревн, нсколько часовъ подрядъ, но искала напрасно: а гд онъ живетъ, она впопыхахъ, на радостяхъ, не догадалась спросить. Молча улеглась она въ кроватку, но, когда жена на другой день утромъ разбудила ее, вся ея подушка была мокра отъ слезъ.
— Дтка, ты плакала ночью?— спросила ее мать.
— Не знаю,— былъ отвтъ. Она, и въ самомъ дл, не знала.
Тмъ временемъ дворникъ наскоро сколотилъ стойло и принесъ мн всть, что на деревн есть мужикъ, у котораго можно купить козу. Герта, Розита и ‘Мальчикъ’, захвативъ съ собою небольшую телжку, отправились за козой — и нашли цлое козье царство. А полчаса спустя появился ‘Мальчикъ’ въ качеств гонца, бжавшій впереди, съ высунутымъ отъ усердія языкомъ, а за нимъ и об двочки, торжественно тащившія за собою въ телжк Снжинку, и мы торжественно привтствовали ея торжественное вступленіе въ домъ — врне: его вступленіе, такъ какъ Снжинка былъ козликъ и сталъ называться Снжокъ.
Долженъ сознаться, что вскор я уже каялся въ своемъ долгомъ упорств. Блый, какъ снгъ, козликъ, дйствительно, оказался очаровательнымъ созданьицемъ: Розита надла ему на шейку давнымъ-давно уже приготовленный и отложенный про запасъ вышитый ошейничекъ съ крохотнымъ колокольчикомъ, и въ его забавныхъ прыжкахъ была вся очаровательная безпечность юности. И, когда Розита брала козленка къ себ на колни и поила его молокомъ изъ рожка, а ‘Мальчикъ’ подлизывалъ падавшія на полъ капли, то не только вс домашніе сбирались смотрть на это священнодйствіе, но и прохожіе на улиц останавливались въ изумленіи и восклицали:— ‘Нтъ, до чего это очаровательно!’ И тогда сердечко Розиты прыгало совсмъ какъ козликъ.
Когда же Снжокъ, подпрыгивая, разгуливалъ по улицамъ его сопровождала почетная свита изъ двадцати трехъ сосдскихъ дтей, точно какого-нибудь императора, или короля въ особенности декоративенъ былъ Петеръ Петерсенъ въ форм гвардейскихъ кирасиръ, въ шлем и латахъ и съ пальцемъ во рту. Снжокъ былъ уличной сенсаціей, гвоздемъ сезона, и вся коллегія дтворы изъ двадцати трехъ членовъ въ одинъ голосъ увряла, что Снжокъ гораздо красиве сосдской козы, которая тмъ временемъ успла состариться, и Розита чувствовала себя на вершин счастья.
Однакоже Розит некогда было подолгу играть съ Снжкомъ: ежедневно она три-четыре часа занималась съ матерью, кром того она должна была играть на роял, иногда ходить на уроки гимнастики и рисованія, да, и помимо того, ее часто усылали изъ дому съ разными порученіями. Снжку, конечно, и во сн не снилось молча мириться съ этимъ: онъ нуждался въ обществ. Правда, Мальчикъ съ мудрой предусмотрительностью и добротою опытнаго педагога охотно посвящалъ ему все свое время, но Снжку нужно было дамское общество. И, какъ только его лишали этого общества, онъ тотчасъ же начиналъ каждыя четыре секунды блеять. Первыя десять минутъ это казалось намъ страшно забавнымъ, вторыя десять минутъ скучнымъ, затмъ надодливымъ и, наконецъ, нестерпимымъ. Снжокъ росъ, и вмст съ нимъ росъ его голосъ. Съ хронометромъ въ рукахъ Я установилъ, что онъ блеялъ по 15 разъ въ минуту, что составитъ въ часъ 900 разъ, въ день, если считать хотя бы по шести часовъ одиночества,— 5.400, а въ недлю — 37.800 разъ.
Уроки музыки пришлось прекратить: музицировать подъ такой аккомпаниментъ было, разумется, невозможно. Жен приходилось со своей ученицей спасаться въ погребъ, у котораго стны были такія толстыя, что ихъ не прошибешь и бомбой. Я уходилъ работать въ заднюю комнатку на башн, но тщетно: если физически блеяніе козлика и не могло долетть до меня, то внутреннимъ слухомъ я аккуратно каждую четвертую секунду явственно слышалъ жалобное: — мэ-э-э! Три лирическихъ произведенія этой эпохи явились на свтъ мертворожденными, романъ вышелъ недоноскомъ, а драма умерла еще въ зародыш. Не всегда изъ козлинаго блеянья можно сшить трагедію — въ этомъ я убдился раньше, на современныхъ эротическихъ драмахъ.
Но это все была дтская забава въ сравненіи съ послдующимъ. Настоящее началось только, когда возмутились — и справедливо — сосди. Нашъ сосдъ слва снова вытащилъ грамофонъ, который онъ запаковалъ въ угоду мн, поставилъ его у раскрытаго окна и по десять разъ въ часъ заставлялъ его играть все тотъ же маршъ. Другой сосдъ по вечерамъ усиленно палилъ изъ ружья, подготовляясь къ этому цлыми днями. Третій, обладавшій младенцемъ съ необычайно развитыми голосовыми средствами, ставилъ дтскую колясочку у самаго забора моего сада. Младенецъ кричалъ нсколько разнообразне козла, и это разнообразіе временно освжало, но постепенно все же прідалось и становилось такимъ докучнымъ, что я въ отчаяніи говорилъ жен:
— Мы съ тобой радовались, что не слышимъ больше въ дом дтскаго крика, но, если все равно возл насъ день-деньской оретъ младенецъ, лучше бы ужъ это былъ нашъ собственный.
— Да,— отвтила жена.
Я могъ бы, конечно, ночью завести куда-нибудь козлика и утромъ сказать, что онъ самъ убжалъ, но разыгрывать комедію передъ ребенкомъ тяжело и некрасиво. Да этого и не нужно было: Розита и сама понимала, что поведеніе Снжка длаетъ его присутствіе въ нашемъ дом невозможнымъ. Одна изъ ея подругъ съ радостью изъявила полную готовность получить въ подарокъ Снжка — никогда въ жизни еще у меня не было такого прилива щедрости. Немедленно же мы отправили Снжка по желзной дорог: кто спшитъ дать, даетъ вдвойн.
Но, когда сквозь ноябрьскіе туманы вдали замерцала рождественская звзда, Розита написала на листк, гд ей предложено было записать свои желанія:
Калейдоскопъ.
Индйскій костюмъ.
* * * * * * * Общаніе, что лтомъ мн опять позволятъ на 14 дней взять козу.
Семь звздочекъ имли цлью особенно выдвинуть это желаніе.
Въ одномъ я безусловно увренъ: этотъ ребенокъ въ своей жизни чего-нибудь да добьется, хоть, можетъ быть, и никогда не научится писать безъ ошибокъ.
И еще одно для меня выяснилось: Розита — женщина. Не будь это само по себ установленный фактъ, меня убдила бы въ этомъ ея борьба за козу. Я даже колебался: не назвать ли мн эту маленькую исторійку такъ:
‘Коза’ или ‘женщина’.
Въ Розит есть т спеціально женскія черты, которыя присущи леди Макбетъ, сумвшей обойти и покорить своимъ желаніямъ суроваго воина, черты графини Терцкой, способной продырявить сердце Валленштейна, черты Кримгильды, подчинившей себ Аттилу. Конечно, у Розиты доброе, мягкое сердечко, не способное подстрекать къ государственной измн, къ убійству короля, или Бургундца, но, ‘формально’ говоря, она — та же леди Макбетъ. Разумется, ея женская натура еще не достигла полнаго развитія. Еслибъ ее спросили, она сразу искренно созналась бы, что ей страстно хотлось имть козу. Настоящей женщиной она станетъ только тогда, когда въ отвтъ на подобный же вопросъ она уставится на васъ широко раскрытыми глазами, словно онмвъ отъ изумленія, и черезъ десять секундъ воскликнетъ:
— Я хотла имть козу? Я?— Да что ты, голубчикъ? Съ чего ты взялъ? Какъ это могло придти теб въ голову!..