Изъ ‘Дворцовыхъ сказокъ’ Фьелдинга.
Изъ ‘Дворцовыхъ сказокъ’ Фьелдинга.
Переводъ съ англійскаго Z. Т.
Королева, миссіонеръ и учебникъ исторіи.
Королева, миссіонеръ и учебникъ исторіи.
——
‘Современный Міръ’, No 7, 1908
Королева, миссионер и учебник истории, Филдинг Генри, Год: 1750
Время на прочтение: 13 минут(ы)
— Святыя пагоды!— воскликнулъ король, останавливаясь на порог комнаты королевы.— Другъ мой, что это у васъ тутъ длается?
Королева ласково подняла глаза.
— Ваше величество сегодня запоздали,— проговорила она.— Не разв вы не хотите войти и посидть съ нами?
— Я былъ очень занятъ,— оправдывался король.— Меня терзали министры, одолвали просители. Я поздно освободился. Однако же скажите, дорогая, что такое длаютъ дти?
— Ахъ, дти!— Королева перевела взглядъ на дтей.— Вы видите: они завтракаютъ.
— Завтракаютъ?! Но что же это они дятъ? Серебряныя вилки? Подумайте, другъ мой: врядъ-ли это здоровая пища для дтей!
— Они дятъ не вилки, а вилками,— поправила королева.— Они учатся завтракать по-европейски.
— Вотъ какъ! Но кто же ихъ обучаетъ?
— Ма-Салли, моя фрейлина-европеянка.— Королева указала на нее рукой.— Вотъ она имъ показываетъ. Теперь вы понимаете?
Король внимательно смотрлъ на маленькихъ принца и принцессу. Имъ было — одному шесть, другому пять лтъ. Усвшись на стульяхъ и вооружась серебряными вилками, они старались класть себ въ ротъ рисъ изъ золотыхъ чашекъ. Результаты казались неудовлетворительными. Король покачалъ головою.
— Не знаю. Можетъ быть, это и такъ, какъ вы говорите.
Но вотъ у принца Сагаинга вилка наполовину ушла въ горло.
Онъ даже побагровлъ весь.
Королева въ тревог поднялась, но Ма-Салли во-время успла вытащить вилку.— Это только потому, что они еще не вполн умютъ обращаться съ вилками, ваше величество,— успокоила она.
— И что же, вы намрены каждый день преподавать имъ эту науку?— освдомился король.
— Разумется,— отвчала королева.— Право, если вы серьезно подумаете, вы сами придете къ заключенію, что вилками сть — гораздо культурне, чмъ пальцами, какъ мы это длаемъ.
— Но, безъ сомннія, гораздо опасне,— замтилъ король.
— И потомъ,— продолжала королева,— это безконечно граціозне. Право, европейцы — умные люди.
— Я вижу на васъ также бархатное платье, другъ мой. Конечно, оно тоже изъ Европы? Но разв вы думаете, что бархатъ красиве тхъ шелковъ, что наши двушки изготовляютъ для продажи?
— Онъ не такъ обыкновененъ.— Королева нжно погладила свое платье рукой.
— И несравненно дороже, добавилъ король.— А эти громадныя зеркала? Очевидно, и они изъ Европы. А эти — о, боги!— и король прошепталъ что-то на ухо королев.
— Да, отвчала королева,— По моему, такъ гораздо приличне. Я слышала, что европейскія двушки не выставляютъ свои ноги на показъ. Это — остатокъ варварства.
— И потому вы одли ихъ въ такія… гм… одежды?— Король кивнулъ въ сторону фрейлинъ.
— Я нахожу, что это большой шагъ впередъ. Не правда-ли?
Король, казалось, сомнвался.— Въ конц концовъ, другъ мой,— сказалъ онъ,— нога — вещь далеко не некрасивая. Впрочемъ, конечно, длайте, какъ хотите. Однако же я все-таки надюсь, что меня или моихъ пажей вы не заставите одваться по новому?
— Это ваше дло.
— Или сть серебряными вилками или ложками?
— Оба мы уже стары, и вы и я,— сказала королева.— Намъ уже поздно мняться. Но мы обязаны учить своихъ дтей тмъ хорошимъ обычаямъ, о которыхъ намъ приходится слышать. Тогда, ставъ взрослыми, они будутъ умне насъ.
— Но и гораздо худе, мн кажется. сть по европейскому способу — дло нелегкое. Принцесса Менктила, съ тхъ поръ какъ я здсь, не проглотила еще и горсти рису. Все падаетъ у нея съ вилки обратно.
— Современемъ они научатся. Кром того дти — не мои дти, а дти нашихъ подданныхъ — будутъ учиться и еще кое-чему. Сюда прибылъ одинъ англійскій миссіонеръ. Онъ хочетъ открыть здсь школу.
— Въ самомъ дл?— Короля, повидимому, это не очень радовало.
— Да. Онъ пріхалъ, чтобы открыть школу и, черезъ Ma-Салли, обратился ко мн, прося поддержать его моимъ вліяніемъ. Какъ, вы говорили, его зовутъ, Ма-Салли?
— Его зовутъ Барксъ, ваше величество.
— Вотъ ужасное имя: Бар-касъ!— сказалъ король.— Онъ вамъ не родственникъ?
— Нтъ, ваше величество.
— А чему онъ хочетъ учить?
Королева подняла свои тонкіе пальчики и стала ихъ загибать одинъ за другимъ.
— Онъ будетъ обучать десяти вещамъ. Во-первыхъ-говорить по-англійски, во-вторыхъ — читать по-англійски и въ третьихъ — писать по-англійски.
— Да къ чему же это все?— удивился король.
— Это великій языкъ, онъ будетъ крайне полезенъ дтямъ, если въ путешествіяхъ они встртятся съ англичанами.
— Ахъ, такъ,— процдилъ король.— Понимаю. Ну, а еще какіе же предметы?
— Еще ариметика и географія.
— Географія? Да, это полезная наука. Дти, конечно, узнаютъ, далеко-ли отъ Мандалая Китай и Сіамъ, и по какимъ путямъ наши войска могутъ легче туда пробраться. Имъ также скажутъ, откуда вытекаетъ Ирравади и куда впадаетъ, назовутъ города, расположенные по его берегамъ…
— Ничего подобнаго и никакихъ такихъ глупостей. Ма-Салли объяснила мн, что такое географія. Въ ней говорится о томъ, какую форму иметъ материкъ Англіи, и какія тамъ рки, о томъ, что въ Индіи есть горы высотою боле двадцати тысячъ локтей, и что гд-то тамъ есть рка — нтъ, даже дв рки — гораздо длинне и шире Ирравади.
— Но на что имъ это?— недоумвалъ король.
— Это очень полезно знать, если когда-нибудь придется туда похать,— возразила королева.
— Ахъ, да! конечно, да! Объ этомъ я и не подумалъ.— Король былъ, повидимому, совсмъ сраженъ. Онъ задумчиво закурилъ манильскую сигару и посмотрлъ на своихъ дтей. Теперь они кончили завтракать и, прежде, чмъ удалиться къ себ, подошли благодарить родителей. Два славныхъ маленькихъ существа опустились на колни передъ королемъ и королевой и трижды поклонились въ землю. По окончаніи этой церемоніи ихъ увели.
— Вы вдь, кажется, сказали, что въ школ будутъ проходить десять предметовъ,— снова началъ король.— Вы назвали только пять. Какіе же еще?
— Еще грамматика.
— Бурманская?
— Да, и англійская тоже. Но главнымъ образомъ бурманская. Надо умть читать, писать и говорить правильно.
— А разв безъ грамматики это невозможно?
— Конечно, невозможно.
— И англійскій миссіонеръ этому научитъ?
— Да. Онъ говоритъ, что многіе даже хорошо образованные бурманцы пишутъ очень неправильно. Грамматика ихъ исправитъ.
— Пожалуй. Но уврены ли вы въ томъ, что имъ это необходимо?
— А какъ же иначе? Безусловно необходимо.
— И хорошо писать или говорить на бурманскомъ язык безъ грамматики нельзя?
— На изысканномъ бурманскомъ язык — нельзя.
— Ну, а вы, мой другъ, изучали въ дтств грамматику?
— Нтъ, къ несчастью я была лишена этого преимущества. Но его будутъ имть мои дти.
— А между тмъ — въ глазахъ короля промелькнула усмшка,— давно уже, въ одинъ прекрасный лтній вечеръ, въ саду, мн довелось услыхать отъ васъ премилыя вещи. Мн, по крайней мр, он казались прекрасными. Это было давно уже. Вы помните?
Королева улыбнулась.— Но, можетъ быть, зная грамматику, я сказала бы ихъ еще лучше.
— Это невозможно,— возразилъ король.
Королева поиграла веромъ.
— Потомъ миссіонеръ хочетъ еще преподавать исторію.
— Какую же исторію?
— Всякую. По крайней мр такъ говоритъ Ма-Салли. Исторію англійскихъ королей, французскихъ и бурманскихъ.
— Ахъ, и бурманскихъ? Но вдь о нихъ у насъ имются и свои собственныя свднія, и тутъ мы должны знать гораздо больше, чмъ любой англійскій миссіонеръ, мн кажется. Объ англійскихъ же короляхъ почитать было бы любопытно.
— Конечно, любопытно. Да и поучительно. У нихъ, тамъ, въ Англіи, какъ говоритъ Ма-Салли, случалось, что царствовала одна королева — безъ короля.
— Въ самомъ дл?
— Да. Англичане — великій народъ, они воинственны, мудры и дальновидны, врны и честны.
— Такъ же, какъ и мы,— замтилъ король.
Королева засмялась.
— Ну, хорошо, мой другъ.— Король поднялся съ своего мста.— Если вамъ такъ нравится этотъ англійскій миссіонеръ, пускай онъ здсь длаетъ, что хочетъ. Только, думается мн, вамъ бы слдовало быть осторожне. Не годится, знаете-ли, обижать нашихъ собственныхъ монаховъ.
— Онъ общаетъ не вмшиваться въ чужую религію,— сказала королева, поглядывая на Ма-Салли.
— Онъ не сдлаетъ ничего неугоднаго вашему величеству,— подтвердила фрейлина.
— Ну, хорошо, хорошо,— сказалъ король.— Будьте лишь, я говорю, осторожны. Мн кажется, вамъ бы слдовало позвать къ себ миссіонера и поразспросить его, а также потребовать на просмотръ т книги, по которымъ онъ хочетъ преподавать. Надо бы ихъ почитать, чтобы убдиться въ ихъ пригодности.
— Миссіонеръ представитъ книги ея величеству,— сказала фрейлина.
— А теперь мн нужно итти. Меня опять ждутъ министры съ петиціями. Будь я только принцемъ, у меня было бы больше свободнаго времени.
— Для чего?— спросила королева, поднимая брови.
— Чтобы слушать, какъ моя принцесса неправильно говоритъ по-бурмански,— со смхомъ отвтилъ король и вышелъ.
Два дня спустя, король возвращался изъ зала засданій. Было уже около девяти часовъ, а онъ засдалъ тамъ съ шести. Дла было много. Отъ шанскаго принца пришло письмо, боле чмъ прозрачно намекавшее, что ежегодная дань можетъ быть невыслана. Одного министра обвиняли въ незаконномъ присвоеніи общественной собственности — нужно было произвести разслдованіе, были еще и другія дла. Такимъ образомъ, король цлыхъ три часа сидлъ за работой. Теперь онъ направлялся во дворецъ, намреваясь позавтракать съ первой королевой. Утро было свжее и пріятное, прохладный втеръ духъ съ свера и король не старался сократить путь. Вмсто того, чтобы прямо подняться на восточную террасу дворца и по комнатамъ пройти на половину королевы, онъ пошелъ кругомъ, черезъ сверный садъ.
Стукъ машины: ‘кланкъ, кланкъ’, въ маленькомъ домик, мимо котораго проходилъ король, привлекъ его вниманіе.
— Это, вроятно, работаетъ монетный дворъ?— спросилъ онъ у дежурнаго секретаря.
— Такъ точно, ваше величество.
— Работа, повидимому, кипитъ во всю?
— Чеканятъ золото, только что пришедшее съ свера,— доложилъ секретарь.
— Надо посмотрть.
Король вошелъ въ зданіе и сталъ смотрть. Маленькій ручной штампъ выбивалъ золотые кружки илъ полосы металла, пропущенной между валиками. Кружки переходили въ другой прессъ, который выштамповывалъ съ одной стороны павлина, съ другой — стоимость и дату.
Король взялъ одну изъ монетъ.— Хорошая монета,— сказалъ онъ.— Вдвое больше европейскаго золотаго. Сколько у васъ выбито?
— Золота хватитъ на шесть тысячъ монетъ, ваше величество. Вс он пойдутъ на жалованье войскамъ. Солдаты больше любятъ золото, чмъ серебряныя рупіи.
— Но для того, чтобы питаться, имъ все-таки придется размнивать это золото. Въ конц концовъ выходитъ то-же самое. Однакоже, если узнаетъ первая королева, эти монетки никогда не будутъ выпущены изъ дворца. Знаете-ли, что она разъ сдлала?— обратился король въ секретарю.
— Нтъ, ваше величество.
— Однажды, когда чеканили золото, королева пришла посмотрть. Надо было заплатить какимъ-то купцамъ за товары. Пренье королева никогда не видла, какъ чеканятъ деньги, и это ее очень забавляло. Уходя, она приказала вс монеты прислать ей. Она нашла, что он слишкомъ красивы, чтобы отдавать ихъ купцамъ. Такъ купцы и ухали безъ денегъ.
— Ея величество любитъ все красивое,— учтиво замтилъ секретарь.
— Да,— сказалъ король.— Я тоже люблю. Но нельзя же имть и деньги, и вещи. Будемъ, ради солдатъ, надяться, что королева сегодня занята чмъ-нибудь другимъ.
Король вышелъ. Не усплъ онъ сдлать нсколькихъ шаговъ, какъ вдругъ услыхалъ громкій трескъ: точно разбивали стекла. Звукъ этотъ доносился изъ-за пригорка.— Что это, хотлъ бы я. знать!— сказалъ король.
Трескъ повторился, потомъ еще и еще. Потомъ послышался смхъ. Король ршилъ узнать, въ чемъ дло, и обогнулъ пригорокъ.
Главамъ его представилась слдующая картина. Передъ нимъ стояли восемь большихъ зеркалъ. Они были такъ высоки и широки, въ такихъ прекрасныхъ рамахъ, что король безъ труда узналъ въ нихъ зеркала изъ комнатъ королевы. Они только недавно и за большія деньги были выписаны изъ Европы. Рядомъ съ прислоненными къ стволамъ деревьевъ восемью зеркалами, валялись осколки двухъ другихъ зеркалъ, раздробленныхъ на мелкіе куски. Земля была усяна блестящими искрами и обломками золоченыхъ рамъ. Въ моментъ, когда показался король, солдатъ большимъ камнемъ нацливался въ одно изъ еще неразбитыхъ веркахъ. Король не усплъ его остановить, камень ударился въ самую середину, и зеркало разлетлось на части. Вслдъ за раздавшимся трескомъ, солдаты захохотали, словно школьники.
— Что все это значитъ?— спросилъ король.
Солдаты обернулись и упали на колни. Но ихъ лица не выражали ни испуга, ни смущенія: они не имли вида пойманныхъ на мст преступленія.
— Откуда эти зеркала?— продолжалъ король.
— Изъ комнатъ королевы, ваше величество,— отвчалъ офицеръ.— Мы ихъ только что принесли сюда.
— По чьему приказанію?
— Фрейлина сказала, что такъ велитъ королева.
— Но разв она приказала вамъ разбить ихъ?
— Такъ точно, ваше величество. Разбить въ мелкіе кусочки и бросить въ прудъ. Мы такъ и сдлаемъ, когда разобьемъ вс.
— А вы знаете, почему ихъ велно бить?
— Потому что они сдланы въ Европ, ваше величество. Фрейлина сказала, что Европа — скверная страна, и люди тамъ — вс бездльники и лжецы. Королева не желаетъ видть у себя въ комнатахъ что-либо, напоминающее объ Европ.
Король слегка свистнулъ.— Втеръ-то, кажется, перемнился!— подумалъ онъ.— Однако-жъ, если ихъ не желаетъ королева, то, можетъ быть, захочетъ кто-нибудь другой,— сказалъ онъ.— Жаль было бы ихъ разрушать. Отнесите ихъ въ тотъ домъ, рядомъ съ монетнымъ дворомъ.
Король, въ полномъ недоумніи, пошелъ дальше. У восточной террасы ему навстрчу попалась фрейлина — она быстро шла на половину королевы. Король остановилъ ее, съ любопытствомъ взглянулъ на ея костюмъ и разсмялся.
— Вы идете къ королев?— спросилъ онъ.
— Да, ваше величество. Королева больна, и я должна была перемнить платье.
— Такъ, я это вижу. Но что же случилось?
— Королева лежитъ въ постели, ваше величество. Она мечется по кровати и громко плачетъ. Боюсь, что королев очень плохо.
— Но что же съ ней?— Король былъ сильно встревоженъ.
— Мы не знаемъ. Мы вс сидли въ пріемной, а королева лежала у себя въ комнат и читала какія-то зеленыя книжки, присланныя англійскимъ понжіемъ. Съ королевой была только принцесса. Вдругъ об он принялись плакать. Когда мы вошли, королев было ужъ очень дурно. Она кричала и каталась по кровати.
— А принцесса?
— Принцесса кричала и каталась по полу, ваше величество.
— Да,— сказалъ король.— Принцесса всегда была усердной ревнительницей этикета. Ну, а когда вы вошли?
— Увидвъ насъ, королева стала кричать еще больше. ‘Уходите прочь, приказала она,— снимите этотъ бархатъ. Какъ вы смете носить ткани, сдланныя въ Европ, въ этакой гадкой стран! Неужели вы не можете одваться, какъ слдуетъ, какъ вс бурманскія женщины? Уходите! Ступайте прочь! Никогда не показывайтесь мн на глаза въ такомъ вид!’
— Вы вс и убжали?
— Мы вс очень испугались и убжали. Уходя, я слышала страшный трескъ, будто кто-то разбилъ зеркало, а принцесса посылала за солдатами. Тутъ я побжала еще скоре, ваше величество.
— И давно это было?
— Ужъ около часу, я думаю.
Король постоялъ въ раздумья еще съ минуту, затмъ ввошелъ по ступенямъ. Но пути ему постоянно попадались фрейлины, направлявшіяся изъ своихъ комнатъ къ опочивальн королевы. Он склонялись передъ королемъ, въ знакъ уваженія, но онъ не останавливалъ ихъ для разспросовъ. У дверей въ пріемную королевы онъ отпустилъ своего секретаря.
Въ пріемной толпились фрейлины. Лица ихъ выражали испугъ и пылали, какъ будто, отъ бга. Король замтилъ, что вс были одты въ бурманскіе шелка — яркія розовыя съ серебромъ юбки до колнъ. Ни на одной изъ нихъ не было длиннаго платья, такъ не нравившагося королю.
— Чудесно,— подумалъ король и громко спросилъ: — Королева въ своей комнат?
— Да, ваше величество.— Одна изъ фрейлинъ встала и открыла дверь.
Раздвинувъ тяжелую портьеру, король вошелъ въ спальню королевы.
Картина полнаго опустошенія и безпорядка представилась его взорамъ. Стны комнаты были пусты: украшавшія ихъ громадныя зеркала исчезли. Осколки одного изъ нихъ еще блестли по полу, среди разбросанныхъ платьевъ и обрывковъ бархата. На серебряной кровати, почти въ центр комнаты, лежала королева. Волосы ея были растрепаны, глаза покраснли и опухли отъ слезъ. По временамъ она издавала стонъ и перекидывалась съ одной стороны на другую.
Король слъ рядомъ съ ней и взялъ ее за руку.— Что случилось, другъ мой?— спросилъ онъ.
— Ахъ!— вздохнула королева и вдругъ сла на кровати.
— Какъ я рада, что вы пришли. Наконецъ-то будетъ данъ приказъ казнить англійскаго миссіонера!
— Казнить миссіонера, другъ мой?
— Ну, да! ну, да! Казнить!— закричала королева.— Казнить сейчасъ же! Не теряя ни минуты! Скоре пошлите за секретаремъ!..
— Но за что же его казнить? Что онъ сдлалъ?— недоумвать король.— Неужели онъ отравилъ васъ? Вы, повидимому, очень больны.
— Отравилъ!— задохнулась королева.— Еще бы не отравилъ! Конечно отравилъ! Онъ чуть не убилъ меня ложью и гадкими клеветали! О, боги, боги!— и она снова залилась слезами.
Король въ смущеніи посмотрлъ по сторонамъ. Увидвъ принцессу, онъ подозвалъ ее.— Придите-ка, объясните, что у васъ тутъ такое. Что случилось съ королевой?
— Королева читала, ваше величество. Вотъ тутъ книги, которыя вчера принесла Ma-Салли. Англійскій миссіонеръ хочетъ преподавать по нимъ въ школ.
Она подняла съ полу маленькую зеленую книжку.
— Сегодня утромъ, въ ожиданіи вашего величества, королева приказала почитать ихъ. И я стала читать.
— Что же вы читали?
— Сначала географію. Въ ней говорилось о какихъ-то длинныхъ ркахъ, горныхъ цпяхъ и о такихъ странахъ, о какихъ я раньше и не слыхала. Королева сказала, что это очень скучно.
— Ну?
— Тогда я взяла грамматику. Тутъ шло что-то совсмъ непонятное: какія-то существительныя, глаголы, причастія, мстоименія, какія-то дополненія и склоненія.
— Что же это все за штуки?
— Не знаю, ваше величество. И королева не знала, но она нашла, что для дтей это очень подходящая вещь: это ихъ заставить спокойно сидть на мст. Наконецъ, я взяла учебникъ исторіи.
— Какой?
— Англійской. Объ англійскихъ короляхъ.
— Что же вы тамъ вычитали?
— Я открыла его посредин и стала читать. Попалось о корол, у котораго было шесть женъ.
— Это, должно быть, опечатка. У англичанъ бываетъ только одна жена, королева часто мн объ этомъ говорила. Ока находила, что и бурманскимъ королямъ надо ввести такой же обычай.
— Да, но все-таки это былъ англійскій король, ваше величество, и онъ не сразу былъ женатъ на всхъ. Онъ женился на нихъ поочередно, когда одна ему надодала, онъ отрубалъ ей голову и женился на другой.
— И что же это понравилось королев?
— Ей это совсмъ не понравилось. Она сказала, что заставлять дтей учить такія вещи, было бы очень дурно. Лучше имть двухъ женъ сразу, чмъ рубить голову одной для того, чтобы жениться на другой.
— А мн, напротивъ, этотъ способъ дйствія очень нравится:, по крайней мр, дешево.— Король засмялся.— И какой бы миръ тогда водворился!
Королева вдругъ застонала.
— Такъ вотъ отчего заболла королева! За это-то она и хочетъ каэнить миссіонера?
— Нтъ, ваше величество, то гораздо хуже.
— Въ такомъ случа продолжайте.— Почитавъ объ англійскихъ короляхъ, королева велла мн взять бурманскую исторію. Посл такихъ англійскихъ правителей пріятно было слышать о бурманскихъ короляхъ. Я достала книжку. Сначала открылось на царствованіи великаго Аломиры.
— Что же о немъ говорилось?
— Что это былъ могущественный король, перечислялись его войны и нападенія на сіамцевъ. Разсказъ былъ довольно интересный, но королев скоро надоло. Она сказала, что уже много разъ слышала объ этомъ изъ нашихъ собственныхъ источниковъ, только гораздо лучше. Потомъ королева приказала мн посмотрть въ конц книги, не разсказывается ли тамъ царствованіе вашего и ея величествъ.
— Ну, и что же?
— Тамъ была цлая глава.
— И что же разсказывалось?
Принцесса пришла въ полное замшательство.
— Тамъ все неправда, ваше величество. Оттого королева и заболла.
— Все равно, говорите.
Принцесса еще боле смутилась.
— Но вашему величеству не слдуетъ слушать такія вещи.
— О, мн безразлично. Я, вдь, не подверженъ истерикамъ. Къ тому же вы говорите, что если тамъ мало лестнаго, то зато все неправда.
— Тамъ все очень не лестно, ваше величество.
— Для меня?
— И для васъ, и для королевы. Особенно для королевы. Если ваше величество желаете непремнно знать, то вотъ книга.— Принцесса подняла съ пола другую зеленую книжку и подала ее королю.
— Ну, гд же это?
Принцесса отыскала. Королева опять застонала и отвернулась. Одна фрейлина вытирала ей лицо о-де-колономъ, другая слегка массировала шею. Королева притихла, и король принялся читать въ полголоса.
— ‘Теперешній король достигъ трона, лишивъ власти своего брата. Несмотря на всю доброту къ нему послдняго, забывъ свои общанія и клятвы въ врности, онъ собралъ армію въ провинціяхъ и началъ подступать къ столиц. Короли деспоты всегда имютъ много враговъ. Послдніе поспшили подъ знамена инсургентовъ, такъ что армія вскор разрослась и достигла громадной численности. Говорятъ, что нарушителей закона склоняли въ присоединенію общаніями милостей, общаніями, которыя, впрочемъ, въ виду свойственной принцу вроломности, были, конечно, нарушены’…
— Гм,— сказалъ король,— это на мой счетъ. Порядочно-таки односторонняя передача событій.
— Дальше еще гораздо хуже, ваше величество.
— Посмотримъ.— И король продолжалъ читать.
‘Какъ ни была велика армія мятежниковъ я какъ мало не былъ король подготовленъ къ ея встрч, все же однми этими причинами нельзя объяснить почти полное отсутствіе сопротивленія. Очевидно, измна царила не только за стнами дворца, но и въ самомъ дворц. Среди министровъ двое состояли прежде опекунами подступавшаго къ столиц принца и были его старыми друзьями. Они помогали ему всми своими силами. Они вроломно доводили короля до отчаянія, утаивали его приказанія по сбору и вооруженію войска и увряли въ томъ, что противъ надвигавшейся опасности онъ былъ совершенно безпомощенъ. Такимъ образомъ дйствій они оказали принцу боле реальную поддержку, чмъ еслибы даже сражались за него въ битв’…
— Ну,— выговорилъ король, подавляя глубокій вздохъ.— Хотя я и не силенъ въ грамматик, но мн кажется, что тутъ давно бы слдовало поставить точку.
Онъ вытеръ лобъ платкомъ и опять углубился въ чтеніе. ‘Однажды, рано утромъ, армія подступила къ столиц — и городъ немедленно сдался. Принцъ побдоносно прослдовалъ во дворецъ, арестовалъ брата и заковалъ его въ кандалы. Министры были отставлены и изгнаны, и новое царствованіе началось. Революція совершилась почти безъ пролитія крови, а народъ, какъ увряютъ, привтствовалъ новаго короля съ восторгомъ. Но обманчивый миръ длился не долго. Дикость и жестокость, всегда таящаяся въ душахъ восточныхъ владыкъ, скоро прорвалась наружу и дала себя знать въ цломъ ряд кровавыхъ сценъ. Не прошло и трехъ мсяцевъ посл воцаренія новаго короля, какъ началось истребленіе его родственниковъ, прекратившееся лишь тогда, когда вс они были перебиты. Подъ предлогомъ’…
— Это они называютъ ‘предлогомъ’!— воскликнулъ король. ‘Подъ предлогомъ открытыхъ заговоровъ, король заточалъ ихъ въ темницы и безъ пощады лишалъ жизни мужчинъ, женщинъ и дтей. Всть о ихъ смерти встрчалась съ восторгомъ’…
— О! такъ вотъ отчего королева упала въ обморокъ!
— Нтъ, ваше величество. То было дальше и еще хуже.
— Хуже? Да разв можетъ быть что-нибудь хуже этого?
— Да, ваше величество. Гораздо хуже.
— Врядъ-ли это возможно, однакоже посмотримъ.
,’Но отвтственность за эти убійства падаетъ не столько на короля, сколько на королеву, подстрекавшую мужа’.
Тутъ королева опять застонала и спрятала голову подъ подушки.
‘Власть этой женщины надъ королемъ необычайна. Онъ, повидимому, совершенно подпалъ ея вліянію, вліянію чрезвычайно пагубному’…
Опять послышался стонъ королевы.
— Вотъ теперь вы дошли до той фразы,— предупредила принцесса.
‘Причину этого вліянія трудно объяснить. Королева не обладаетъ большимъ умомъ. Вншность ея не изъ тхъ, что обыкновенно плняютъ королей варваровъ, говорятъ, у нея болзненный цвтъ лица и длинная, тощая фигура’.— Король искоса взглянулъ на королеву,— ‘а манеры настолько вульгарны, что’…
— Но позвольте же мн дочитать,— запротестовалъ король,— тутъ еще что то говорится о вашихъ глазахъ!
— О, о, о!— кричала бдная королева, вырывая у него книгу и бросая ее на другой конецъ комнаты.— Неужели вы можете читать такія вещи!
И она снова впала въ истерику. Пришлось поспшно вызывать доктора и посылать за другими фрейлинами. Прошло нсколько часовъ, прежде чмъ королева успокоилась и вновь обрла ясность духа. Еще и вечеромъ, во время прогулки съ королемъ по саду, ея распухшія вки и покраснвшіе глаза свидтельствовали о пережитомъ волненіи. Проходя около пруда, отражавшаго въ себ догоравшее зарево заката, король сообщилъ королев, что англійскій миссіонеръ высланъ изъ столицы.
— Я приказалъ министру отправить его отсюда съ первымъ же пароходомъ. Онъ никогда больше сюда не вернется. Министръ разсказывалъ, что когда миссіонеру сообщили приказъ, онъ былъ очень удивленъ и никакъ не хотлъ понять, чмъ онъ провинился.
— Онъ, врно, сумасшедшій?— предположила королева.
— Ну, нтъ, не сумасшедшій, а только, можетъ быть, немного безтактный, но мы должны все-таки признать за нимъ одно качество.
— Какое?
— Гражданское мужество, другъ мой,— сказалъ король.