![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/sh02-3.jpg)
КОРОЛЬ РИЧАРДЪ ТРЕТІЙ.
Король Ричард Третий, Морозов Петр Осипович, Год: 1902
Время на прочтение: 16 минут(ы)
Источник: Шекспиръ В. Полное собраніе сочиненій / Библіотека великихъ писателей подъ ред. С. А. Венгерова. Т. 1, 1902.
OCR Бычков М. Н.
‘Трагедія о корол Ричард Третьемъ, содержащая его предательскіе ковы противъ его брата Кларенса, жалости достойное убіеніе его невинныхъ племянниковъ, его тиранническій захватъ престола, со всмъ теченіемъ его отвратительной жизни и вполн заслуженной его смертью. Въ томъ вид, какъ это было недавно представлено служителями почтеннйшаго лорда канцлера’.
Подъ такимъ заглавіемъ появилось въ 1597 г. первое изданіе этой пьесы, напечатанное въ 4-ку, ‘въ Лондон, y Валентина Симса, по заказу Эндрью Уайза, живущаго въ приход св. Павла, подъ вывской Ангела’. Имя Вильяма Шекспира обозначено было только во второмъ изданіи, вышедшемъ въ слдующемъ, 1598 году, a равно и во всхъ дальнйшихъ: 1602,1605, 1619 и 1622 г., начиная съ третьяго изданія, передъ именемъ Шекспира вставляются слова: ‘вновь дополнено’, но эта прибавка была не боле, какъ книгопродавческой уловкой, потому что вс указанныя изданія очень мало отличаются другъ отъ друга. Въ значительной степени разнится отъ нихъ текстъ пьесы въ знаменитомъ первомъ in-folio 1623 г.: здсь недостаетъ многихъ мстъ, находящихся въ прежнихъ изданіяхъ, и прибавлены цлыя сцены, имющія весьма важное значеніе и не существующія въ первоначальномъ текст. Въ настоящее время большинство ученыхъ изслдователей шекспировскаго текста держится того мннія, что изданіе 1623 г. слдуетъ признать самымъ достоврнымъ и полнымъ и что оно воспроизводитъ подлинный текстъ пьесы въ томъ вид, какъ она написана была Шекспиромъ, между тмъ какъ вс изданія въ 4-ку напечатаны не съ этого подлиннаго текста, a съ театральныхъ списковъ,— почему предисловіе къ первому in-folio и называетъ ихъ ‘воровскими и обманными’.
Извстно, что въ то время, когда Шекспиръ началъ свою дятельность драматическаго писателя, англійскій театръ и драматическая литература стояли уже на довольно высокой ступени развитія, и сценическій репертуаръ былъ довольно богатъ,— особенно пьесами изъ національной исторіи, но Шекспиръ въ выбор сюжетовъ для своихъ драмъ мало заботился о томъ, былъ ли данный сюжетъ уже обработанъ какимъ-либо другимъ писателемъ, или нтъ. Царствованіе Ричарда III,— этотъ полный захватывающаго драматическаго интереса послдній актъ войны двухъ Розъ, еще задолго до появленія шекспировской пьесы и затмъ въ шекспировское время не разъ служило предметомъ сценическихъ представленій. Такъ, еще въ 1579 г. кембриджскими студентами играна была латинская драма ‘Ричардъ Третій’, сочиненная докторомъ Леджемъ, затмъ, почти одновременно съ появленіемъ шекспировской трагедіи, въ 1594 г., напечатана была ‘Подлинная трагедія о Ричард Третьемъ… въ томъ вид, какъ она была играна актерами ея королевскаго величества’. Эта пьеса не иметъ съ шекспировской ничего общаго. Дале, мы имемъ извстіе, что еще при жизни Шекспира, въ 1602 г., труппа Генсло заказала Бенъ-Джонсону пьесу подъ заглавіемъ: ‘Ричардъ-горбунъ’, неизвстно, былъ ли этотъ заказъ дйствительно исполненъ драматургомъ, но несомннно, что названная труппа еще раньше играла пьесу на тотъ же сюжетъ, да и вообще, съ увренностью можно утверждать, что въ ту эпоху не было въ Англіи ни одной сколько-нибудь выдающейся актерской компаніи, которая не имла бы въ своемъ репертуар драмы на эту чрезвычайно популярную тему. Какъ извстно, y Шекспира было въ свое время немало соперниковъ, и каждый изъ нихъ имлъ свою публику и своихъ поклонниковъ, не скупившихся на похвалы. Кром драматическихъ произведеній, имется еще много ‘поэмъ’, также посвященныхъ Ричарду III, изъ нихъ нкоторыя были напечатаны еще при жизни Шекспира, но не заключаютъ въ себ никакихъ намековъ на его трагедію и никакихъ слдовъ пользованія ею, какъ матеріаломъ.
Что касается времени сочиненія шекспировской трагедіи, то въ этомъ отношеніи мы не имемъ точно установленной даты, но большинство изслдователей сходится въ томъ, что ‘Ричардъ III’ написанъ нсколькими годами раньше перваго появленія его въ печати, т.-е. — въ первой половин 90-хъ годовъ XVI вка. Фрэнсисъ Миресъ, въ своей книг ‘Palladis Tamina’, вышедшей въ 1598 г. и заключающей въ себ, между прочимъ, перечень шекспировскихъ пьесъ, ставитъ ‘Ричарда III’ второю въ ряду трагедій, тсная связь этой пьесы съ двумя послдними частями ‘Генриха VI’ указываетъ на то, что ‘Ричардъ III’ былъ написанъ непосредственно вслдъ за послдней частью названной трилогіи, между тмъ, въ извстномъ памфлет Грина: ‘Грошъ ума, купленный за милліонъ раскаянія’, изданномъ въ 1592 г., имется очень ясный намекъ на эту послднюю часть, изъ этого можно заключать, что ‘Ричардъ III’ написанъ скоре ближе къ началу, чмъ къ концу перваго пятилтія 90-хъ годовъ.
Источникомъ ‘Ричарда ІІІ’, какъ и другихъ историческихъ драмъ Шекспира, служила почти исключительно изданная въ 1577 г. ‘Хроника’ Голиншеда. Стиль этой хроники, очень живой и нердко переходящій въ діалогическую форму, длаетъ ее чрезвычайно удобнымъ матеріаломъ для переработки въ драму, съ научной точки зрнія она представляетъ старательно, но безъ всякой критики составленную компиляцію, часто даже дословное заимствованіе, изъ боле раннихъ историческихъ сочиненій, доступныхъ составителю. Пользуясь безъ разбора разными источниками, Голиншедъ нердко въ разныхъ мстахъ своей хроники различно передаетъ одни и т же факты и самъ себ противорчитъ въ изображеніи характеровъ и въ сужденіяхъ о томъ или иномъ событіи, какъ будто даже не замчая этихъ противорчій и совсмъ не стараясь ихъ разъяснять. Между тмъ, Шекспиръ вполн доврялъ этой хроник,— и не удивительно, стало быть, что она сдлалась для него источникомъ многихъ ошибокъ. Неврными и противорчивыми показаніями особенно изобилуетъ та часть хроники Голиншеда, гд говорится о Ричард III. Изображеніе Ричарда y Голиншеда распадается на дв части: первая часть основывается на показаніяхъ Гукера, Стоу, Фэбьяна, Голла и другихъ старинныхъ хронистовъ, здсь Ричардъ, герцогъ Глостерскій, является тмъ врнымъ, храбрымъ и безкорыстнымъ передовымъ борцомъ Іоркскаго дома, какимъ онъ самъ изображаетъ себя въ словахъ, обращенныхъ къ королев (д. I, явл. 3):
Когда ты королевой не была,
И мужъ твой не сидлъ еще на трон,
Ему служилъ я такъ, какъ вьючный конь,
Искореняя грозныхъ супостатовъ
И не щадя друзьямъ его наградъ,
Чтобъ ваша кровь считалась царской кровью,
Я проливалъ свою.
Здсь нтъ еще никакихъ даже намековъ на честолюбивые замыслы Ричарда, на его стремленіе къ престолу, его участіе въ преступныхъ дяніяхъ этого перваго періода, именно — въ убійств принца Уэльскаго Эдуарда и короля Генриха VI — представляется, особенно если имть въ виду вообще жестокіе нравы того времени, далеко не такъ значительнымъ, чтобы на этомъ основаніи считать Ричарда выдающимся злодемъ. Точно такъ же ничего не говорится и объ его выдающемся физическомъ безобразіи.
Но вотъ, посл разсказа о смерти короля Эдуарда IV, Голиншедъ оставляетъ т источники, которыми до тхъ поръ руководился, и обращается къ новому, именно — къ сочиненію извстнаго автора ‘Утопіи’ Томаса Мора (1480—1535). Это историческое обозрніе царствованій Эдуарда V и Ричарда III написано было на латинскомъ язык приблизительно черезъ 25 лтъ по смерти Ричарда III, причемъ главнымъ источникомъ для автора служили разсказы умершаго въ 1500 г. кардинала Мортона, епископа Элійскаго (являющагося однимъ изъ дйствующихъ лицъ шекспировской трагедіи), a этотъ послдній былъ однимъ изъ самыхъ сильныхъ противниковъ Ричарда и дятельно помогалъ его низверженію. Вліяніемъ Мортона объясняется расположеніе Мора въ пользу Ланкастерскаго дома и его рзко порицательное отношеніе къ Ричарду, въ изображеніи котораго онъ не жалетъ черныхъ красокъ. При этомъ Моръ нердко удаляется отъ исторической истины также и ради занимательности разсказа, вставляя въ него разные, нарочно для красоты слога сочиненные, разговоры и рчи, и вообще относится къ своему предмету очень свободно. Сочиненіе Мора, переведенное на англійскій языкъ съ разными вставками и добавленіями отъ переводчика, почти дословно было переписано Голиншедомъ въ его хроник. Такимъ образомъ, благодаря этому новому источнику, Ричардъ ІІІ, посл смерти Эдуарда IV, и y Голиншеда является физическимъ уродомъ и нравственнымъ чудовищемъ, ему приписываются коварные замыслы овладть престоломъ и многія такія преступленія, о которыхъ раньше не было и рчи. Изъ этихъ двухъ изображенныхъ Голиншедомъ характеровъ Ричарда III Шекспиръ выбралъ послдній, т.-е. моровскій, и такимъ образомъ поддался вліянію не вполн чистаго историческаго источника.
Партійная тенденціозность Мора сказывается не только въ томъ, что онъ винитъ Ричарда въ такихъ преступленіяхъ, о которыхъ не упоминаетъ ни одинъ изъ современныхъ и позднйшихъ писателей, но также и въ томъ, что онъ совершенно молчитъ о тхъ обстоятельствахъ, которыя показываютъ, что Ричардъ въ первое время посл смерти Эдуарда IV былъ еще далекъ отъ честолюбивыхъ замысловъ. Напротивъ, въ настоящее время признается исторически доказаннымъ, что Ричардъ вступилъ на этотъ путь только подъ вліяніемъ образа дйствій королевы Елизаветы и ея родственниковъ, желавшихъ устранить его отъ протекторства надъ малолтнимъ Эдуардомъ V, арестомъ и казнью Риверса, Вогана и Грая онъ, такимъ образомъ, только предупредилъ своихъ противниковъ, готовившихъ ему такую же судьбу. Преувеличенныя обвиненія Мора побудили нкоторыхъ позднйшихъ англійскихъ историковъ предпринять оправданіе несправедливо опороченнаго короля: Джорджъ Бекъ (1646) и Горасъ Вальполь (1767) старались если не вполн облить Ричарда III, то, по крайней мр, найти извиненія для многихъ его поступковъ, и при этомъ также удалились отъ исторической истины,— только въ противоположную сторону.
Но Шекспиръ, конечно, не могъ и подозрвать, что пользуется для своей трагедіи источникомъ не вполн надежнымъ. Вс историческія открытія въ пользу Ричарда III сдланы были уже въ позднйшее время, во времена Шекспира изображенная имъ фигура злодя вполн оправдывалась какъ историческими сочиненіями, такъ и народнымъ преданіемъ, которое рисовало его въ самыхъ мрачныхъ краскахъ. Ричардъ былъ ненавистенъ не только для династіи Тюдоровъ, но и для англійскаго народа, въ памяти котораго онъ представлялся не иначе, какъ извергомъ,— точно такъ же, какъ, съ другой стороны, Генрихъ V являлся идеаломъ государя. Одна изъ причинъ огромной популярности, какою пользовалась трагедія Шекспира, несомннно, заключается въ томъ, что онъ далъ образъ Ричарда III, вполн согласный съ общераспространенными сужденіями объ этомъ корол.
Но, вполн довряясь Голиншеду, какъ историческому источнику, Шекспиръ видлъ въ этой хроник, однако же, не боле, какъ только сырой матеріалъ, къ которому онъ отнесся вполн самостоятельно и свободно: его трагедія построена на повствованіи Голиншеда, но ея отдльные эпизоды, точно такъ же, какъ и подробности характеровъ дйствующихъ лицъ, являются результатомъ собственнаго творческаго вдохновенія Шекспира. Въ сравненіи съ послднею частью ‘Генриха VI’, къ которой, по времени написанія, ‘Ричардъ III’ непосредственно примыкаетъ, эта послдняя трагедія представляетъ чрезвычайный подъемъ поэтической энергіи и, если ее разсматривать въ цломъ,— смло можетъ быть поставлена рядомъ съ величайшими созданіями шекспировскаго генія какъ по замыслу, такъ и по исполненію. Недаромъ она такъ восхищала Шиллера, который писалъ о ней Гете: ‘Эта пьеса — одна изъ самыхъ возвышенныхъ трагедій, какія мн извстны, и въ настоящую минуту я не знаю, можетъ ли какая-нибудь другая пьеса оспаривать y нея первое мсто. Великія перемны судьбы, намченныя въ предыдущихъ историческихъ драмахъ Шекспира, здсь представлены поистин величественно и въ дух самыхъ возвышенныхъ идей. Здсь все велико и сильно. Всей драмой руководитъ могучая Немезида, проявляющаяся во всевозможныхъ формахъ, это впечатлніе господствуетъ надъ читателемъ отъ начала до конца’ {Замчательно, что Шиллеръ высказалъ это мнніе въ то время, когда онъ самъ уже вступилъ на путь серьезныхъ философскихъ и историческихъ изученій, посл написанія ‘Донъ-Карлоса’.}.
‘Ричардъ III’ — первая изъ историческихъ драмъ Шекспира, въ которой онъ, слдуя примру Марло, сосредоточилъ все дйствіе на одной центральной фигур героя, чего мы не видимъ въ боле раннихъ его драматическихъ хроникахъ, по техник похожихъ больше на старинныя англійскія ‘исторіи’, или даже на мистеріи, чмъ на драмы въ строгомъ смысл этого слова. Такъ, напр., ‘Генрихъ VI’ отличается совершенно эпическимъ характеромъ: тамъ нельзя выдлить главнаго дйствующаго лица, потому что на первомъ мст стоятъ не личности, a событія, величественная картина которыхъ медленно развертывается въ ряд сценъ, лишенныхъ внутренней органической связи, и представленіе можно начать и окончить какой угодно изъ этихъ сценъ, не нарушая драматическаго единства. Въ ‘Ричард III’ впервые является настоящій трагическій паосъ, воплощенный въ героической личности съ подробно и тщательно разработаннымъ характеромъ. Необходимо, однако, замтить, что въ пору сочиненія этой трагедіи Шекспиръ еще не вполн овладлъ новыми для него пріемами драматической техники и психологіи, которые проявились y него во всемъ своемъ блеск только впослдствіи: онъ нердко длаетъ отступленія, то эпическія, то лирическія, вводитъ въ пьесу эпизоды, сами по себ прекрасные, но замедляющіе развитіе главнаго дйствія и даже не содйствующіе уясненію характеровъ тхъ или другихъ лицъ пьесы. Таковъ, напр., разсказъ Тирреля о смерти дтей Эдуарда, сонъ Кларенса, рчь Бокингэма передъ казнью. Нкоторыя мста драмы написаны совершенно лирически: какое-нибудь чувство овладваетъ въ одно и то же время двумя или тремя лицами, и они высказываютъ его или одновременно, или послдовательно другъ за другомъ, подобно тому, какъ музыкальный мотивъ повторяется оркестромъ или послдовательно отдльными инструментами:
Елизавета. Мой милый мужъ! Эдвардъ мой повелитель!
Дти. О, бдный Кларенсъ, милый нашъ отецъ!
Герцогиня. О, сыновья мои, Эдвардъ и Кларенсъ!
Елизавета. На свт нтъ вдовы, меня несчастнй!
Дти. На свт нтъ сиротъ, несчастнй насъ!
Герцогиня. Нтъ матери несчастне меня!
(Д. II, явл. 2, ср. д. IV, явл. 4).
По этому поводу Дауденъ справедливо замчаетъ, что въ подобныхъ мстахъ правдоподобіе подчинено эффекту симфонической оркестровки или скульптурной позы. ‘Какой-то ужасъ и красота заключаются въ той сцен, гд три женщины,— дв королевы, и герцогиня Іоркская,— садятся рядомъ на землю и въ скорби и отчаяніи громко рыдаютъ. Сначала мать двухъ королей, потомъ вдова Эдуарда и, наконецъ, грозная какъ Медуза королева Маргарита, одна посл другой, принимаютъ одну и ту же позу и высказываютъ одно и то же горе. Несчастіе сдлало ихъ равнодушными ко всякимъ церемоніямъ королевскаго сана и, на время,— къ ихъ частнымъ раздорамъ, он сидятъ, составляя неподвижную, но вмст съ тмъ — страстную группу, во всемъ величіи своей простой женственности и страшнаго бдствія…’ .
Дйствіе трагедіи начинается въ 1478 году арестомъ Георга Кларенса и оканчивается гибелью Ричарда III въ сраженіи при Босворт, 22 августа 1485 года, слдовательно обнимаетъ семь лтъ. Но Шекспиръ здсь даже мене, чмъ въ остальныхъ своихъ драматическихъ хроникахъ, стсняется хронологическою точностью: ради концентраціи дйствія и драматическаго эффекта онъ совершенно свободно переставляетъ событія боле раннія на мсто позднйшихъ и наоборотъ, соединяетъ факты, исторически раздленные годами, въ одинъ день. Точно такъ же свободно развилъ онъ и характеръ своего героя, пользуясь историческими данными только какъ сырымъ матеріаломъ для созданія этого демонически-могучаго и страшнаго образа.
Личность Ричарда III наполняетъ собою всю трагедію и, приковывая къ себ все вниманіе читателя, совершенно заслоняетъ всхъ прочихъ лицъ, изъ которыхъ каждое, однако, обрисовано со свойственною шекспировскимъ характерамъ полнотою и выразительностью. По своему объему, ‘Ричардъ III’, посл ‘Гамлета’,— самая обширная изъ пьесъ Шекспира: въ ней 3603 стиха, изъ этого числа около трети (1128) приходится на роль героя. Уже одна эта цифровая справка свидтельствуетъ о томъ, какое важное значеніе придано Шекспиромъ центральной фигур трагедіи. Къ этому надо еще прибавить, что характеръ Ричарда не развивается послдовательно передъ нашими глазами: онъ данъ уже вполн готовымъ, окончательно сложившимся,— и мы съ перваго момента трагедіи уже безошибочно знаемъ, каковъ ея герой. Вообще, въ трагедіи очень мало взаимодйствія, такъ какъ большинство жертвъ страшнаго тирана гибнетъ безпомощно и безъ сопротивленія, пока онъ, наконецъ, не находитъ себ сильнаго противника въ лиц Ричмонда, здсь мы видимъ не столько сопоставленіе характеровъ, дйствующихъ въ одномъ направленіи и взаимно другъ друга развивающихъ, сколько результатъ одного характера, дйствующаго быстро и съ неудержимой силой, для котораго другія личности служатъ только пунктами его обнаруженія и его проводниками.
Шекспиръ даетъ намъ возможность прослдить характеръ Ричарда гораздо ране начала трагедіи, такъ какъ этотъ четвертый сынъ герцога Ричарда Іоркскаго выводится на сцену уже во ІІ-ой и ІІІ-й частяхъ ‘Генриха VI’. Относительно степени участія Шекспира въ сочиненіи трилогіи о Генрих VI существуютъ различныя мннія, но сцены III-й части, касающіяся Ричарда, несомннно написаны Шекспиромъ, такъ какъ находятся въ тснйшей и непосредственной связи съ ‘Ричардомъ III’, принадлежность котораго Шекспиру стоитъ вн всякихъ сомнній.
Будущій герцогъ Глостеръ и король Ричардъ III впервые появляется передъ нами въ конц ІІ-й части ‘Генриха VI’, гд онъ, вопреки исторіи, представленъ участвующимъ въ битв при Сентъ-Ольбанс, 23 мая 1455 г., между тмъ какъ на самомъ дл ему въ это время шелъ еще только третій годъ отъ роду (онъ родился 2 октября 1452 г.). Это первое появленіе Ричарда на сцен совпадаетъ, такимъ образомъ, съ первымъ взрывомъ знаменитой войны двухъ Розъ. Онъ храбро сражается за права своего отца, выручаетъ Солсбери и убиваетъ Сомерсета. Договоръ, заключенный посл этой битвы герцогомъ Іоркскимъ съ Ланкастерами о томъ, что престолъ долженъ перейти къ герцогу только по смерти короля Генриха VI, не по-сердцу сыновьямъ и сторонникамъ Іорка, Ричардъ (‘Генр. VI, ч. 3, д. I, явл. 3) старается убдить отца нарушить данную клятву, и въ его рчи ясно обнаруживаются главныя свойства его характера: пылкое честолюбіе и хитрая казуистика.
Дале, мы встрчаемъ Ричарда, вмст съ его братомъ Эдуардомъ, въ ту минуту, когда имъ приносятъ извстіе объ ужасной гибели ихъ отца и младшаго брата Рутланда (исторически Рутландъ былъ старшимъ, но Шекспиръ, ради драматическаго эффекта, представляетъ его самымъ младшимъ изъ членовъ Іоркской семьи). Эдуардъ изливаетъ свое горе въ малодушныхъ жалобахъ и слезахъ, a Ричардъ старается снова воодушевить своихъ обезсиленныхъ сторонниковъ и становится душою борьбы за корону. Въ битв при Тоутон (д. 2, явл. 3—6) войска Іорка одерживаютъ побду, Эдуардъ вступаетъ на престолъ и длаетъ Ричарда герцогомъ Глостеромъ.
Такимъ образомъ, Шекспиръ уже въ этой пьес намтилъ, совершенно свободно и независимо отъ исторіи, основныя черты характера своего будущаго героя,— его ршительность и храбрость, хитрость и стремленіе къ власти. Это послднее, однако, вначал еще не иметъ своекорыстнаго, эгоистическаго оттнка: Ричардъ понимаетъ, что прежде всего необходимо позаботиться объ укрпленіи Іоркской династіи, a потомъ уже можно мечтать и о власти для самого себя и выжидать удобной минуты для осуществленія своей мечты.
Эта минута мало-по-малу приближается. Эдуардъ своимъ легкомысленнымъ поведеніемъ все больше и больше возстановляетъ противъ себя братьевъ. За сценой сватовства Эдуарда къ леди Грей (д. 3, явл. 2) слдуетъ монологъ Ричарда,— первый въ ряду тхъ знаменитыхъ монологовъ, въ которыхъ Ричардъ раскрываетъ передъ нами свое сердце: его властолюбіе является результатомъ не случайнаго совпаденія обстоятельствъ, какъ y Макбета, a цлой системы, излагаемой имъ совершенно послдовательно. Основой его служитъ — физическое безобразіе Ричарда: природа, бросивъ его на свтъ уродомъ, отказала ему во всхъ наслажденіяхъ жизни и оставила ему только одно утшеніе,— ‘жаждать власти, унижать, давить все, что прекрасно’. Оттого-то королевскій престолъ и является единственною цлью всхъ его мыслей, всхъ его надеждъ. Но на пути къ этой завтной цли стоить такъ много людей, облеченныхъ гораздо большими правами на власть, и вотъ онъ ршается всхъ ихъ погубить,— ‘покончить съ этой мукой, прорубивъ желанный путь кровавымъ топоромъ’. Этой цли онъ достигнетъ во что бы то ни стало.
Сдланное здсь самимъ Ричардомъ указаніе на свое физическое уродство настойчиво повторяется потомъ и въ его собственныхъ рчахъ, и въ рчахъ другихъ дйствующихъ лицъ обихъ пьесъ. Такъ, напр., королева Маргарита говоритъ ему (Генр. VI, ч. 3, д. 2, явл. 2):
Ты — злой уродъ, отмченный природой,
Чтобъ вс могли бжать тебя, какъ жала
Смертельныхъ змй иль ящерицъ.
Самъ онъ, въ только что указанномъ монолог, говоритъ, что одна рука y него ‘скорчена, какъ старый изсохшій сукъ’, на спин — горбъ, одна нога короче другой и вс члены лишены соразмрности, то же самое повторяетъ онъ и во вступительномъ монолог ‘Ричарда III’:
И ростомъ я, и стройностью обиженъ,
Обезображенъ лживою природой,
Не конченъ, искривленъ и раньше срока
Я выброшенъ въ волнующійся міръ,
Наполовину недодлокъ я,
И вышелъ я такимъ хромымъ и гадкимъ,
Что, взвидвши меня, собаки лаютъ…
Но при оцнк этихъ и подобныхъ имъ указаній на безобразіе Ричарда не слдуетъ забывать, во-первыхъ, что они внушены или ненавистью его враговъ, или его собственной ироніей надъ самимъ собою и, слдовательно, до извстной степени преувеличены, a во вторыхъ,— что во времена рыцарства и постоянныхъ военныхъ упражненій хилыми уродами считались люди, которые въ наше время, можетъ быть, показались бы красавцами. Изъ историческихъ источниковъ намъ извстно только, что y Ричарда былъ низкій лобъ (Голиншедъ называетъ его chort-faced,— ‘коротколицымъ’), одно плечо выше другого и одна нога короче другой, онъ былъ невысокъ ростомъ и, въ задумчивости или въ гнв, имлъ привычку закусывать нижнюю губу (черта, которою также воспользовался Шекспиръ въ ‘Р. III’, д. 4, явл. 2), и то вынимать кинжалъ до половины изъ ноженъ, то вкладывать его обратно. Вотъ и вс историческія подробности, извстныя намъ о вншности Ричарда. Къ этому надо еще прибавить, что онъ родился въ 1452 году, а умеръ въ 1484 г., слдовательно, въ начал нашей трагедіи онъ является еще очень молодымъ человкомъ,— ему не боле 25-ти лтъ.
Посл небольшой сцены, въ которой съ особенною силою высказывается ненависть Ричарда къ Елизавет Грэй, неожиданно ставшей супругою короля Эдуарда, Ричардъ все-таки ршается остаться врнымъ своему брату: ‘не для Эдварда хочу остаться я, a для короны’.
Этими моментами въ ‘Генрих VI’ исчерпывается свободное творчество Шекспира въ характеристик Ричарда: дальше онъ уже почти дословно слдуетъ разсказу Голиншеда, лишь кое-гд самостоятельно дополняя его. Уоррикъ (Варвикъ) беретъ короля Эдуарда въ плнъ, Ричардъ освобождаетъ его, король бжитъ въ Бельгію, возвращается оттуда съ войскомъ и при дятельномъ участіи Ричарда, одерживаетъ надъ Ланкастерами ршительную побду при Тьюксбери. Здсь, на пол сраженія, Эдуардъ и его братья убиваютъ юнаго наслдника Ланкастерской династіи, Эдуарда, принца Уэльскаго, въ убійств участвуетъ и Ричардъ, который такимъ образомъ съ этой минуты начинаетъ ‘пробивать желанный путь кровавымъ топоромъ’. Исторически участіе Ричарда въ убійств нельзя считать доказаннымъ, такъ какъ о немъ говорится только y Голиншеда, другіе же источники, и даже Моръ, ничего о немъ не упоминаютъ, и y Шекспира Ричардъ наноситъ принцу только второй ударъ, настоящимъ же убійцей является Эдуардъ, причемъ ударъ Ричарда вызванъ дерзкимъ восклицаніемъ принца: ‘Вы этого горбатаго урода ушлите прочь!’ Шекспиръ вообще въ изображеніи Ричарда слдуетъ правилу постепеннаго наростанія драматическихъ эффектовъ, представляя первое его преступленіе въ смягченномъ вид, a затмъ усиливая дальнйшее изображеніе его преступныхъ дяній,— убійство короля, брата, жены, (маленькихъ принцевъ и т. д. Присутствіе Маргариты при умерщвленіи ея сына и намреніе Ричарда заколоть ее придуманы Шекспиромъ также только ради драматическаго эффекта.
Слдующимъ въ ряду преступленій Ричарда является убійство короля Генриха VI въ Тоуэр, куда Ричардъ именно съ этой цлью и является (‘Генр. VI’, ч. 3, д. 5, явл. 6). Непосредственно за этимъ убійствомъ слдуетъ второй монологъ Ричарда, гд онъ уже вполн опредленно намчаетъ дальнйшія жертвы на своемъ пути къ престолу и прежде всего — остритъ мечъ на своего брата Кларенса, a вмст съ тмъ слагаетъ отвтственность за свои преступленія на природу, создавшую его безобразнымъ:
Когда само ужъ небо присудило
Мн быть такимъ уродомъ,— такъ пускай же
Адъ мой духъ уродуетъ…
Нтъ братьевъ y меня: я не похожъ
На нихъ ничмъ. Глупцы зовутъ любовь
Божественной, но, вдь, она живетъ
Лишь въ существахъ, похожихъ другъ на друга,
A я ни съ кмъ не сходенъ,— я одинъ!
Для того, чтобы дополнить эту уже достаточно яркую характеристику своего героя указаніемъ еще на одну черту, получающую развитіе только въ слдующей драм, Шекспиръ заставляетъ его показать на дл то искусство лицемрнаго притворства, которымъ онъ похваляется въ предыдущихъ своихъ монологахъ. На сцену (д. 5, явл. 7) приносятъ новорожденнаго сына и наслдника короля Эдуарда,— и Ричардъ цлуетъ этого ребенка, увряя въ своей любви къ нему и тутъ же прибавляя про себя: ‘Такъ цловалъ Іуда учителя и Бога своего’.
Такимъ образомъ, вс элементы грозы, готовой разразиться надъ несчастной семьей Эдуарда и надъ близкими къ нему людьми, уже на-лицо. Эта гроза и разражается въ трагедіи ‘Ричардъ III’, къ которой читатель уже подготовленъ третьей частью хроники о Генрих VI.
Въ первой же сцен новой трагедіи мы опять видимъ передъ собой Ричарда Глостера, который снова, какъ въ двухъ монологахъ предыдущей трагедіи, подробно говоритъ (и почти тми же словами) о своихъ злодйскихъ планахъ противъ короля и своего брата Георга Кларенса. Послдняго уже ведутъ въ тюрьму, и Ричардъ, притворно выражая ему свое участіе и сожалніе, a въ душ замышляя сейчасъ же погубить его, вновь выказываетъ свой замчательный талантъ лицемрія. Начиная съ этой первой сцены и до самаго конца трагедіи, Ричардъ постоянно является передъ нами искуснымъ актеромъ, играющимъ то одну, то другую роль, сообразно съ обстоятельствами, самимъ собою онъ становится только тогда, когда остается наедин и комментируетъ свои поступки, знакомя зрителей съ своими замыслами, въ этихъ бесдахъ съ самимъ собою онъ высказывается до конца, съ полной, цинической откровенностью. Въ разговор съ Кларенсомъ, въ присутствіи тоуэрскаго коменданта Брэкенбери, Ричардъ, очевидно, уже обдумавшій во всхъ подробностяхъ планъ гибели брата, намренно заводитъ рчь о королев и ея злой родн, чтобы сложить на нихъ вину этой гибели. Изъ этой сцены, какъ и изъ слдующей — съ Гэстингсомъ, мы узнаемъ, что король Эдуардъ боленъ, что королева, ея братья и сынъ отъ перваго брака все захватили въ свои руки и угрожаютъ всему государству. Зритель уже предчувствуетъ, какъ распорядится Ричардъ съ ненавистными ему людьми, когда Эдуарда не станетъ въ живыхъ.
Лицемрное притворство Ричарда,— этотъ талантъ, которымъ онъ пользуется съ величайшимъ совершенствомъ, обусловливается, съ одной стороны, его полнымъ самообладаніемъ, a съ другой — такимъ же полнымъ отсутствіемъ y него нравственнаго чувства. Лицемріе Ричарда не похоже, напримръ, на лицемріе Тартюфа: послднее, такъ сказать, шито блыми нитками и съ самаго начала не вводитъ въ заблужденіе никого, кром глупаго Оргона и его выжившей изъ ума матери, между тмъ какъ Ричардъ ослпляетъ положительно всхъ, не исключая даже и своего хитраго сообщника Бокингэма, котораго онъ же самъ учитъ лгать и притворяться. Это неотразимое вліяніе Ричарда на всхъ его окружающихъ объясняется, конечно, тмъ, что онъ ни однимъ словомъ, ни однимъ движеніемъ не выдаетъ своего настоящаго чувства, что притворство стало для него уже второй натурой и уже не требуетъ отъ него какихъ-либо особенныхъ стараній или усилій.
Торжествомъ этого притворства является слдующая за арестомъ Кларенса знаменитая сцена сватовства Ричарда къ Анн, вдов убитаго имъ принца Эдуарда, сына имъ же убитаго Генриха VI {Вообще, въ 1-мъ дйствіи ‘Ричарда III’ Шекспиръ пренебрегаетъ, ради драматическихъ цлей, всякой хронологіей: трагедія начинается въ ту минуту, когда только что завершилась побда Іорковъ надъ Ланкастерами, a между тмъ, тутъ же говорится о болзни короля Эдуарда, наступившей гораздо позднее. Сватовство Ричарда связано съ погребеніемъ Генриха VI, a на самомъ дл послдовало только два года спустя. Точно такъ же и арестъ Кларенса относится къ боле позднему времени.}. Эту сцену большинство критиковъ считаетъ въ психологическомъ отношеніи совершенно невроятною и невозможною: передъ тломъ, еще не похороненнымъ своего свекра, вдова только что убитаго Эдуарда видитъ убійцу обоихъ этихъ дорогихъ для нея людей, она проклинаетъ злодя, призываетъ на него небесный громъ, — a онъ нагло объясняется ей въ своей пламенной любви, и этой наглостью достигаетъ цли. Положеніе, въ самомъ дл, съ перваго взгляда представляется слишкомъ рзко неправдоподобнымъ, слишкомъ возмущаетъ наше нравственное чувство. Но при оцнк этой сцены необходимо имть въ виду, во-первыхъ, что Анна, не зная истиннаго характеера Ричарда (какъ и вс прочія дйствующія лица трагедіи), не иметъ никакого основанія сомнваться въ искренности его объясненій, a во-вторыхъ,— что Шекспиръ только сконцентрировалъ въ одну сцену факты, дйствительно имвшіе мсто въ исторіи: вдь Анна и въ самомъ дл вышла замужъ за Ричарда,— хотя это и случилось только черезъ два года посл похоронъ Генриха VI и принца Эдуарда,— и въ глазахъ Шекспира и современной ему публики Ричардъ представлялся несомнннымъ убійцей короля Генриха и его сына. A съ нравственной точки зрнія Шекспира поступокъ Анны представляется одинаково легкомысленнымъ,— все равно, прошло ли со смерти ея свекра и мужа два года или два дня. Припомнимъ, что говоритъ Гамлетъ о своей матери, которая ‘башмаковъ еще не износила, въ которыхъ шла, въ слезахъ, какъ Ніобея, за гробомъ мужа’, какъ успла уже сдлаться женою другого (и тоже — убійцы, хотя она объ этомъ и не знаетъ). ‘Посмотрите, какъ весело глядитъ моя матушка, a вдь мой отецъ умеръ всего два часа тому назадъ’, говоритъ Гамлетъ Офеліи (д. Ш, явл, 2).— Нтъ, принцъ,— уже дважды два мсяца.— ‘Такъ давно уже? Такъ пусть же самъ сатана ходитъ въ траур, a я надну соболью мантію. Боже! уже два мсяца, какъ умеръ, и еще не забытъ!’ и т. д. Притомъ, и фигура Анны представлена въ тхъ же блдныхъ очертаніяхъ совершенно пассивнаго характера, какими обрисована въ позднйшей трагедіи фигура королевы Гертруды. Ричардъ прекрасно знаетъ слабость этой женщины и вполн увренъ въ томъ, что своею смлостью и притворствомъ онъ ‘безъ всякаго заступника въ мольбахъ’ съуметъ завоевать ее. Бракъ съ нею для него необходимъ: сдлавшись его женою, эта дочь знаменитаго ‘длателя королей’ Уоррика привлечетъ на его сторону всю старинную аристократію, недовольную бракомъ Эдуарда съ вдовой незнатнаго рыцаря Грэя, a это будетъ крупнымъ козыремъ въ игр Ричарда и важнымъ шагомъ на его пути къ престолу. Король Эдуардъ ненавидитъ старую аристократію, видя въ ней главную причину всхъ междоусобій, и желаетъ поставить на ея мсто новую аристократію, возвышая родственниковъ своей жены, ея старшій братъ становится графомъ Риверсомъ, старшій сынъ отъ перваго брака получаетъ титулъ маркиза Дорсета, младшій — лорда Грэя. Къ этой родственной партіи, тснымъ кольцомъ окружающей тронъ, примыкаетъ въ трагедіи сэръ Томасъ Воганъ, a противниками ихъ являются группирующіеся около Ричарда Глостера Генри Стаффордъ герцогъ Бокингэмъ, потомокъ младшей втви Плантагенетовъ, затмъ — лордъ Гастингсъ и графъ Оксфордъ. Къ нимъ же, до поры до времени, примыкаетъ и лордъ Томасъ Стэнли, который, посл смерти Эдуарда, начинаетъ выжидать удобной минуты для того, чтобы поддержать притязанія на престолъ своего пасынка, Генриха Ричмонда,
Отношенія Ричарда къ враждебной ему партіи королевы Елизаветы обрисованы въ трагедіи съ большимъ мастерствомъ. Онъ сильно и рзко высказывается противъ нихъ въ разговор съ Кларенсомъ, и съ самой Елизаветой, затмъ, являясь въ минуту устроеннаго Эдуардомъ примиренія между обими партіями (д. II, явл. I), когда Бокингэмъ и Гэстингсъ обнимаются съ родственниками Елизаветы, Ричардъ, только что получившій извстіе о томъ, что