Кокаин, Тэффи, Год: 1918

Время на прочтение: 5 минут(ы)

Н. А. Тэффи

Кокаин

Тэффи Н. А. Собрание сочинений. Том 3: ‘Городок’.
М., Лаком, 1998.
Шелков и сердился, и смеялся, и убеждал — ничто не помогало. Актриса Моретти, поддерживаемая своей подругой Сонечкой, упорно долбила одно и то же.
— Никогда не поверим, — пищала Сонечка.
— Чтобы вы, такой испорченный человек, да вдруг не пробовали кокаину!
— Да честное же слово! Клянусь вам! Никогда!
— Сам клянется, а у самого глаза смеются!
— Слушайте, Шелков, — решительно запищала Сонечка и даже взяла Шелкова за рукав. — Слушайте — мы все равно отсюда не уйдем, пока вы не дадите нам понюхать кокаину.
— Не уйдете! — не на шутку испугался Шелков. — Ну, это, знаете, действительно жестоко с вашей стороны. Да с чего вы взяли, что у меня эта мерзость есть?
— Сам говорит ‘мерзость’, а сам улыбается. Нечего! Нечего!
— Да кто же вам сказал!
— Да мне вот Сонечка сказала, — честно ответила актриса.
— Вы? — выпучил на Сонечку глаза Шелков.
— Ну да — я! Что же тут особенного? Раз я вполне уверена, что у вас кокаин есть. Мы и решили прямо пойти к вам.
— Да, да. Она хотела сначала по телефону справиться, а я решила, что лучше прямо прийти, потребовать, да и все тут. По телефону вы бы, наверное, как-нибудь отвертелись, а теперь — уж мы вас не выпустим.
Шелков развел руками, встал, походил по комнате.
— А знаете, что я придумал! Я непременно раздобуду для вас кокаина и сейчас же сообщу вам об этом по телефону, или еще лучше, прямо пошлю вам.
— Не пройдет! Не пройдет! — завизжали обе подруги. — Скажите, какой ловкий! Это чтоб отделаться от нас! Да ни за что, ни за что мы не уйдем. Уж раз мы решили сегодня попробовать — мы своего добьемся.
Шелков задумался и вдруг улыбнулся, точно сообразил что-то. Потом подошел к Моретти, взял ее за руки и сказал искренно и нежно.
— Дорогая моя. Раз вы этого требуете — хорошо. Я вам дам попробовать кокаину. Но пока не поздно — одумайтесь.
— Ни за что! Ни за что!
— Мы не маленькие! Нечего за нас бояться.
— Во-первых, это разрушает организм. Во-вторых, вызывает разные галлюцинации, кошмары, ужасы, о которых потом страшно будет вспомнить.
— Ну, вот еще, пустяки! Ничего мы не боимся.
— Ну, дорогие мои, — вздохнул Шелков, — я сделал все, что от меня зависело, чтобы отговорить вас. Теперь я умываю руки и слагаю с себя всякую ответственность!
Он решительными шагами пошел к себе в спальню, долго рылся в туалетном столе.
— Господи! Вот не везет-то! Хоть бы мелу кусочек что ли найти.
Прошел в ванну. Там на полочке увидел две коробки. В одной оказался зубной порошок, в другой борная. Призадумался.
— Попробуем сначала порошок.
Всыпал щепотку в бумажку.
— Он дивный человек! — шептала в это время актриса Моретти своей подруге Сонечке. — Благородный и великодушный. Обрати внимание на его ресницы и зубы.
— Ах, я уже давно на все обратила внимание.
Шелков вернулся мрачный и решительный. Молча посмотрел на подруг и ему вдруг жалко стало хорошенького носика Моретти.
— Мы начнем с Сонечки, — решил он. — Кокаин у меня старый — может быть, уже выдохся. Пусть сначала одна из вас попробует, как он действует. Пожалуйста, Сонечка, вот прилягте в это кресло. Так. Теперь возьмите эту щепотку зубного… то есть кокаину — его так называют ‘зубной кокаин’, потому что… потому что он очень сильный. Ну-с, — спокойно. Втягивайте в себя. Глубже! Глубже!
Сонечка втянула, ахнула, чихнула и вскочила на ноги.
— Ай! отчего так холодно в носу? Точно мята!
Шелков покачал головой сочувственно и печально.
— Да, у многих начинается именно с этого ощущения. Сидите спокойно.
— Не могу! Прямо нос пухнет.
— Ну вот. Я так и знал! Это начались галлюцинации. Сидите тихо. Ради Бога — сидите тихо, закройте глаза и постарайтесь забыться, или я ни за что не ручаюсь.
Сонечка села, закрыла глаза и открыла рот. Лицо у нее было сосредоточенное и испуганное.
— Давайте же и мне скорее! — засуетилась актриса Моретти.
— Дорогая моя! Одумайтесь, пока не поздно. Посмотрите, что делается с Сонечкиным носом!
— Все равно, я иду на все! Раз я для этого пришла, уж я не отступлю.
Шелков вздохнул и пошел снова в ванну.
— Дам ей борной. И дезинфекция, и нос не вздуется.
— Дорогая моя, — сказал он, передавая актрисе порошок, — помните, что я отговаривал вас.
Моретти втянула порошок, томно улыбнулась и закрыла глаза.
— О, какое блаженство!
— Блаженство? — удивился Шелков. — Кто бы подумал! Впрочем, это всегда бывает у очень нервных людей. Не волнуйтесь, это скоро пройдет.
— О, какое блаженство — стонала Моретти. — Дорогой мой! Уведите меня в другую комнату… я не могу видеть, как Сонечка разинула рот… Это мне мешает забыться.
Шелков помог актрисе встать. Она еле держалась на ногах и если не упала, то только потому, что вовремя догадалась обвить шею Шелкова обеими руками.
Он опустил ее на маленький диванчик.
— О, дорогой мой. Мне душно! Расстегните мне воротник… Ах! Я ведь почти ничего не сознаю из того, что я говорю… Ах, я ведь в обмороке. Нет, нет… обнимите меня покрепче… Мне чудится, будто мимо нас порхают какие-то птички и будто мимо нас цветут какие-то васильки… Здесь пуговки, а не кнопки, они совсем просто расстегиваются. Ах… я ведь совсем ничего не сознаю.

* * *

Сонечка ушла домой, не дождавшись подруги, и оставила на столе записку:
‘Спешу промыть нос. Нахожу, что нюхать кокаин — занятие действительно безнравственное. Соня’.

* * *

На другое утро актриса Моретти пришла к Шелкову, решительная и официальная.
Шелков встретил ее светски вежливо и любезно.
— Очень рад, милый друг. Какими судьбами…
— Милостивый государь! — строго прервала его актриса. — Я пришла вам сказать, что вы поступили непорядочно.
— Что с вами, дорогой друг? — наивно поднял брови Шелков. — Я вас не понимаю.
— Не понимаете? — фыркнула Моретти. — Так я вам сейчас объясню! Вы поступили низко. Вы знали, какое действие производит кокаин на нервных женщин и все-таки решились дать мне,
— Ах, милый друг, ведь я же вас предупреждал, что это — пренеприятная штука. Вы же сами требовали.
— Да, но вы-то должны были вести себя иначе! Воспользоваться беспомощностью одурманенной женщины, — так порядочные люди не поступают.
— Позвольте! Что вы говорите? — снова удивился Шелков. Я ровно ничего не понимаю. Что я сделал? В чем вы упрекаете меня?
Моретти покраснела, замялась и продолжала уже другим тоном.
— Вы целовали меня и… обнимали… Вы не имели на это никакого права, зная, что я в бессознательном состоянии. Так обращаться с порядочной женщиной без намерения на ней жениться, это — подло! Да!
Шелков оторопел, посмотрел ей прямо в глаза и вдруг весь затрясся от смеха.
— Почему вы смеетесь? — краснея, чуть не плача, лепетала Моретти.
— Ах, дорогая моя! Уморили вы меня! Ну, можно ли так пугать. Все ужасы, которые вы сейчас рассказываете, не что иное, как галлюцинация! Самая обычная галлюцинация, вызванная кокаином.
Моретти притихла и испуганно смотрела на Шелкова.
— Вы думаете?
— Ну, конечно! И чудачка же вы! Вы тут тихонько сидели на диванчике и бредили о каких-то поцелуях, не то пуговицах, я толком не разобрал, да признаюсь даже, не считал порядочным вслушиваться. Мало ли что можно сказать в бреду. Посторонние не должны этого знать.
Моретти слушала с открытым ртом и только уходя, приостановилась в дверях и смущенно спросила.
— А скажите… бывают от кокаина такие галлюцинации, когда человеку кажется, что он притворяется, что у него галлюцинация?
Шелков дружески хлопнул ее по плечу и сказал весело:
— Ну, конечно! Сплошь и рядом! Это самый распространенный вид. Даже в науке известно. Можете справиться у любого профессора.
Моретти вздохнула, посмотрела внимательно в честное открытое лицо Шелкова, закрыла рот и вышла задумчивая, но спокойная.

КОММЕНТАРИИ

Кокаин. Рассказ входил в сборник ‘Вчера’ (Пг. — Издание журнала ‘Новый Сатирикон’. — 1918). В эмиграции был опубликован сначала в газете ‘Возрождение’ (1927. — 27 марта. — No 663.— С. 3) с подзаголовком ‘Из ужасов современной жизни’.
Прочитали? Поделиться с друзьями:
Электронная библиотека