митрополит Антоний (Храповицкий)
митрополит Антоний (Храповицкий)
Кого должны просвещать монастыри?1
Кого должны просвещать монастыри?1
1 В первый раз была напечатана в журнале ‘Церковный вестник’, 1890 г., No 30.
Кого должны просвещать монастыри?, Храповицкий Алексей Павлович, Год: 1890
Время на прочтение: 3 минут(ы)
‘Собрание сочинений. Том I’: ДАРЪ, Москва, 2007
Ответ на подобный вопрос у нас вызывают постоянно доходящие до нас жалобы на то, что поступление в монастыри в наше время не воспитывает религиозную настроенность искателей аскетических подвигов, но, напротив, ослабляет ее, вводя их носителей в скрытый от мирян, так сказать, закулисный, будничный строй монастырской жизни и раскрывая перед ними дотоле неведомые человеческие слабости большинства братии, а в то же время не давая религиозному чувству никаких почти новых начал для высшего развития, так как главнейшее и почти единственное из них — богослужение — бывает по большей части давно знакомо прозелитам монастырской жизни. Таковы жалобы мирян на обители.
Не менее энергичны и жалобы монахов на то, что мир не дает достойных продолжателей их подвигов: приходят в обитель мальчики как будто бы усердные, просятся Христом Богом, чтоб их приняли, сначала стараются и работать, и молиться, но не проживут и года, как сделаются сорванцами, и то, спившись, изгоняются вон монастырским начальством, то, научившись пению по обиходу или по но там, сами уходят отыскивать в других обителях более выгодной службы. Из этих послушников образуется по лицу родной земли целая бродячая команда, состоящая из самых разнообразных и нередко весьма богатых типов, называемых общим эпитетом ‘Бродячая Русь’. Всем известно, что громадное большинство монастырей меняют состав послушников несколько раз в году и что есть немало послушников, еще не старых, поживших в полусотне, а иногда и во всех монастырях Европейской России. Многие из них — исключенные ученики духовных училищ, поступившие в монастырь не по призванию, а ради хлеба, но есть немало и таких, что ради спасения души покинули родителей и имущества, а потом вместо духовного возрастания начали в монастыре падать и падать и покончили арестантскими ротами. Жаль этих бедных неудачных искателей истины! Не менее жаль и настоятелей монастырских, из коих один нам жаловался, что он, ‘поступая в монастырскую обитель, никак не ожидал быть вместо этого командиром над золоторотцами: не души стеречь приходится мне со старшею братией, а смотреть, чтобы сундук церковный не взломали наши певчие’.
Если зло происходит от человеческой злобы, то его поправить невозможно путем внешних мероприятий, но если оно совершается между людьми, которые собирались для дела не злого, но доброго, а вышло злое, то подобное явление могло произойти только потому, что не было добрых порядков. Немедленное восстановление во всех маленьких, особенно в городских штатных, монастырях всех правил древнего аскетического воспитания с исповеданием помыслов и совместным чтением отцов и Библии пока неосуществимо, но тем не менее ничто не освобождает монастыри от самого исполнения тех ближайших запросов духовной жизни, для которых они существуют. Пусть они на основании древних правил отказываются от обязанности просвещать народ, но просвещать своих послушников они, безусловно, обязаны. В самом деле, кто дает им право смотреть на всякого мальчика-послушника исключительно как на рабочую силу? В обители нет опытного духовного старца? Но ведь, наверно, есть несколько таких, которые могли бы научить еще не развратившихся прозелитов монашества огласительным истинам веры, приучить к сознательному чтению Слова Божия, отцов, житий, наконец, поднять их мысль над стихийностью через сообщение общих наук внешних вроде истории и географии. Раз человека необразованного оторвали от земледельческого труда, так дайте ему поприще для занятий другого рода, избавьте его ум от убийственной праздности и не делайтесь виновниками его развращения.
Начать можно бы с очень немногого: предлагать учиться хотя тем из поступающих мальчиков, которые сами того страстно желают, и не лишать при этом обучения и тех, которые заняты не клиросным, а рукодельным послушанием, отделяя на это дело несколько часов от их рабочего времени. Не велика беда, если ради этого придется держать не четырех кухарей и двух портных, а вдвое больше, гораздо стыднее для обители, когда при существовании полудюжины нравственно достойных кандидатов нельзя никого представить к рукоположению по их общей безграмотности. Шить сапоги и варить кашу эти люди могли бы и дома, а сюда они пришли за Словом Божиим: зачем же мы их лишаем этой духовной пищи?
В некоторых епархиях преосвященные при объездах спрашивают послушников по Св. Истории, по катехизису, и это для отцов-настоятелей служит добрым побуждением не отказывать желающим в обучении. Потом они были благодарны архипастырям за указание, потому что в монастыри их начало появляться двойное количество искателей монашества и им нечего было собирать и беречь разных проходимцев из опасения, что на клиросе петь будет некому. Что касается послушания учительства, то начетчики всегда найдутся из монахов или из подначальных иереев. Речь идет, конечно, не об обучении систематическом по программе, но о сообщении церковно-огласительных сведений и грамотности. Пастырство, соединенное с обучением, есть великая сила, способная противостать даже искушениям близости обители к городу, лишь бы старшие не смотрели на нее как на доходную статью, но как на просветительно-воспитательное в духе церковном учреждение для искателей иноческого жития, если не для всех христиан.