Казакин, Мольер Жан-Батист, Год: 1653 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 26 минут(ы)

Мольер

Казакин

Мольер. Полное собрание сочинений в одном томе. / Пер. с фр.— М.: ‘Издательство АЛЬФА-КНИГА’, 2009. (Полное собрание в одном томе).

Перевод И. Эремита

Действующие лица

Горжибюс — зажиточный буржуа.

Валер — сын Горжибюса.

Маскариль — слуга Валера.

Люсиль — племянница и питомица Горжибюса.

Мадемуазель де Гранпре — смешная старая дева, нареченная Валера.

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Люсиль, Маскариль.

Люсиль. А… это ты, Маскариль… Что ж ты один?.. Разве мой кузен Валер не приехал вместе с тобой?.. Или он остался в Париже и решил наконец отказаться от женитьбы на этой старой дуре, мадемуазель де Гранпре, что мой дядюшка предназначил ему в супруги?!.

Маскариль. Ну не спешите… И к чему только эти вопросы?.. Экое любопытство у молодежи!..

Люсиль. Как же мне не любопытствовать, если вот уже три дня, как мы ждем не дождемся Валера…

Маскариль. Ну хорошо, постараюсь ответить на все ваши вопросы…

Люсиль. Но ты так сдержан, что я просто удивлена!.. В первый раз еще, кажется, вижу тебя трезвым…

Маскариль. Нечему тут удивляться — ведь я еще не завтракал и в животе у меня совсем пусто, так что, если позволите…

Люсиль. Но прежде ты должен мне ответить…

Маскариль. Я бы гораздо лучше ответил, если б сперва пропустил стаканчик… Но так и быть… А как поживает господин Горжибюс? Все еще продолжает гневаться?..

Люсиль. О, на этот счет будь спокоен — нахлобучка будет хорошая!

Маскариль. Ну хорошего-то в этом немного!.. Я, впрочем, отнюдь не виноват…

Люсиль. Виноват или нет — это все равно! Дело стало за нареченным: все уже готово для свадьбы и недостает только самого жениха… Вот бы я посмеялась, если бы он совсем не приехал!..

Маскариль. Но мой господин явится следом за мной, и вы его сейчас увидите!..

Люсиль. И тем хуже!

Маскариль. Напротив, тем лучше! Ведь он только благодаря мне и вернулся… Зато и прочел же я ему рацею, такую великолепную, такую патетическую! — целых три дня на нее потребовалось…

Люсиль. Три дня?!. А сколько бутылок?..

Маскариль. О, бутылки не в счет… Ведь я чем больше выпью, тем становлюсь красноречивее…

Люсиль. И у Валера хватило терпенья слушать твои глупые речи?..

Маскариль. Ба! Эти-то глупые речи и растрогали его даже до слез, особенно когда я сказал ему, с чувством изливая все красноречие…

Люсиль. ‘Изливая’ — вот это верно сказано!..

Маскариль. ‘Дорогой барин, что скажет ваш родитель? Он послал вас со мной в Париж для заказа вашего свадебного костюма, а вы все только сумасбродствуете!’ — ‘Да как тут быть, бедняжка мой Маскариль?! — отвечал он мне. — Напрасно я дал обещание, но я ни за что не женюсь на этой старой жеманнице… И почему же отец, если уж ему так хочется поженить меня, не предложит мне руки моей кузиночки Люсили, — ах, как бы я любил ее!..’

Люсиль. В самом деле Валер все это тебе сказал?.. Ах, в каком я восторге! Добрейший Маскариль! Ведь Валер обладает всеми лучшими качествами прекрасного молодого человека, не правда ли?

Маскариль. А что?.. Вы все еще скажете, что я вел с ним одни глупые разговоры?..

Люсиль. Нет! нет!.. Ну а что было дальше?..

Маскариль. Теперь вы верите патетичности моих речей?..

Люсиль. Да! да! А потом?..

Маскариль. Ого, да вы, кажется, порядком втюрились в Валера!.. Потом я ответил: ‘Ваша кузиночка, конечно, довольно мила, но только’…

Люсиль. Что ‘только’?

Маскариль. ‘Только у ней нет ведь двадцати тысяч ливров дохода, а вам нельзя’…

Л юс иль. Опять начинаются глупые речи!.. Молчи уж, если ты такой олух!..

Маскариль. Удивительно! То же самое сказал мне и мой молодой барин…

Люсиль. Уходи! Если застанет тебя здесь дядя, то тебе в качестве ментора, пожалуй, придется…

Маскариль. Черт возьми! Хорошо, что вы напомнили!.. Благоразумие прежде всего!.. Сперва отправлюсь в буфетную. Надо посмотреть, все ли еще вино на прежнем месте…

СЦЕНА ВТОРАЯ

Люсиль (одна). Какой дуралей!.. Увы! Я отлично знаю, что я небогата, но я зато молода, у меня есть некоторые достоинства, которых недостает другим, и каждое утро зеркало убеждает меня в том, что во мне нет ничего отталкивающего… Ах, если бы мне иметь двадцать тысяч ливров дохода!..

СЦЕНА ТРЕТЬЯ

Люсиль, Валер.

Валер. Ах, Люсиль!..

Люсиль. Валер!..

Валер. Наконец я снова тебя вижу… Ну как здесь идут дела?.. С какой миной готовятся меня встретить?..

Люсиль. Посмейся-ка еще!..

Валер. А почему, по-твоему, я должен плакать?..

Люсиль. Да, правда, я и забыла, что Валер женится на мадемуазель де Гранпре… Судя по приготовлениям, могу предсказать вам, мой милый кузен, что ваша свадьба будет великолепна…

Валер. Не торопись! Я ведь еще не женился…

Люсиль. Во-первых, на свадьбе будет старое дворянство всей округи, все важные, солидные особы, и все они друзья детства новобрачной, а дядюшка, я думаю, окажется всех моложе в этой компании…

Валер. Ты преувеличиваешь, Люсиль… Невеста по крайней мере лет на десять моложе его…

Люсиль. Пусть так… Что ж делать! Эта дамочка влюблена в тебя…

Валер. А как мы были счастливы, пока она не заняла столь прочного места в этом доме!

Люсиль. Увы, то, что ты сказал, совершенная правда…

Валер. Я делал с отцом все что хотел, и, чуть, бывало, он рассердится, я смешил его какой-нибудь шуткой…

Люсиль. И этот режим был очень полезен для его здоровья…

Валер. Теперь же я не могу ничего поделать, — он стал такой озабоченный, ворчливый и раздражительный… Одним словом, он совсем перестал меня слушаться…

Люсиль. Но куда же мы придем, если родители не будут больше слушаться своих детей?!

Валер. Да, это ужасно!.. Но потерпи малость — я сумею восстановить свои права…

Люсиль. Невозможно!.. Увы, ты связал себя честным словом…

Валер. Скорее меня к нему принудили… Я поддался своей чувствительности… Как только я перестаю смеяться, из меня можно сделать все, что угодно… Ты это знаешь… И я должен был подписаться на каком-то пергаменте…

Люсиль. Вот это и был свадебный контракт! Да, Валер, тебе предстоит сделаться почтенным отцом семейства…

Валер. Да, тебе шутки, а мне, право, вовсе не по себе!.. Я, правда, сумел немного выиграть время под остроумным предлогом, что мне необходимо приобрести приличный костюм и подновить ливрею наших слуг, почему я и уехал в Париж…

Люсиль. Не следовало оттуда возвращаться…

Валер. Но я не мог дольше там оставаться, потому что одолжил все свои деньги моему приятелю Леандру, а этот сумасброд возьми да и проиграй их за один раз, а я так и остался без свадебного костюма!

Люсиль. Как?!. Леандр проиграл все твои деньги?..

Валер. И все платье — и свое и мое… Умереть мне на месте, если у меня найдется другое, кроме того, что на мне!

Люсиль. Значит, ты должен будешь венчаться в этом простом костюме?.. О, вот пойдут разговоры! Какой скандал! Гордячка мадемуазель де Гранпре ни за что на это не согласится!..

Валер. Как-нибудь уговорят, — и так ей много чести!.. Но я слышу голос отца…

Люсиль. И ты ему расскажешь о твоем приключении?..

Валер. И не думаю!..

СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ

Те же и Горжибюс.

Горжибюс. Наконец-то вы изволили возвратиться… (В сторону.) Проявим характер… (Вслух.) А я уж думал, что не увидимся… (В сторону.) Меня это страшно беспокоило…

Валер. О, каким тоном вы говорите со мной, батюшка!..

Горжибюс. Разве я не прав?!. Оставаться в Париже целый месяц, между тем как здесь вас ждут больше тридцати особ ввиду высокоторжественной церемонии…

Валер. Отчего бы ей не состояться в мое отсутствие?

Горжибюс. Вы забываете, сударь, что есть священные предметы, с которыми нельзя шутить… Речь идет о мадемуазель…

Валер. Весьма почтенной, я это знаю…

Горжибюс. Замолчите! У меня ваше слово и ваша подпись… Этого для меня довольно!

Люсиль. Но довольно ли для него, дядюшка?!. Валер не виноват… Подумайте только — ведь она втрое старше его…

Валер. И весу в ней втрое больше, чем во мне…

Горжибюс. Милая племянница, вместо того чтобы интересоваться возрастом других, помните, что в вашем возрасте непозволительно вмешиваться в подобные дела… А вы, мой сын, извольте знать, что, взвесив как должно все в нашем споре, вес не имеет никакого значения…

Валер. В таком случае по крайней мере никто не попрекнет меня, что я вступил в брак с легкой женщиной…

Горжибюс (в сторону). Неисправим! (Вслух.) Сын мой, этот прекрасный брак придаст нам значение в здешнем обществе… Прошло время вашего веселого детства, и я не намерен больше спускать вам ваши смелые выходки, и главное — не рассчитывайте рассмешить меня ими!

Валер. Тем хуже для вас, да и для меня тоже. Ведь это вредно для вашего здоровья: без веселости — одни хворости…

Горжибюс (в сторону). А, ей-богу, шалопай прав: с этой чертовой свадьбой мне все как-то нездоровится… (Вслух.) Но мне начинает надоедать вся эта глупая болтовня, и стоит мне рассердиться…

Люсиль. Ах боже мой, дядюшка!..

Горжибюс (ласково). Что с тобой, Люсиль?..

Люсиль. Ваш гнев…

Валер. Как?!. Ты испугалась? Но разве ты не видишь, что отец лишь всячески старается казаться рассерженным?..

Горжибюс. Ах негодяй! Вон что выдумал! Злодей готов уверять, что я отнюдь не сержусь!.. Нет-с, вы ошибаетесь, сударь, — я прямо в ярости, да-с, в чрезвычайной ярости, и чтобы доказать вам это… (Ласково, Люсили.) Но сперва, милое дитя мое, пойди в свою комнату, иди, иди… (Резко.) А вы, сыночек, извольте остаться — нам нужно потолковать об очень важных вещах…

СЦЕНА ПЯТАЯ

Валер, Горжибюс.

Горжибюс. Ну вот мы теперь одни, поговорим серьезно! Подумай хорошенько, что твоя невеста одна из самых старых моих приятельниц…

Валер. Самых старых — увы! Это мне слишком хорошо известно!.. К тому же она так дурна собой, что можно испугаться… Право же, ее фигура мне страшно напоминает те почтенные персонажи, что изображены на стенном ковре, украшающем мою комнату…

Горжибюс. Как вы склонны все преувеличивать! Не видал я ее, что ли?.. Я ведь отлично помню, что на торжестве по случаю крестин августейшего дофина она произвела при дворе удивительное впечатление, а я тогда танцевал с нею и отлично знаю, что ее красота…

Валер. Ах, батюшка, следует ли из того, что вы с ней когда-то отплясывали, чтобы и я в свою очередь…

Горжибюс. Ну вы опять готовы сказать какую-нибудь глупость…

Валер. К тому же уж по одному ее угрюмому виду я считаю ее очень злой…

Горжибюс. Ба! Но у ней явится прекрасное настроение, когда она окажется в сообществе такого прекрасного малого, каков ты…

Валер. О батюшка, вы мне льстите…

Горжибюс. Отнюдь нет — ведь ты же так похож на меня… да, да!., может быть, не точь-в-точь, но сходство есть в самом деле… Ах, в твои годы я был малый не промах… да, в твои годы…

Валер. И что бы вы сделали, батюшка, если бы вашему родителю вздумалось угостить вас танцоркой времен Генриха Четвертого…

Горжибюс. Ладно! ладно! — у тебя только и есть в голове, что вздорные мысли!.. Но прежде всего, дорогой мой, знай одно: красота проходит, женские прелести увядают, а деньги не стареют… Подумай только, что эта танцорка, согласно брачному договору, оставит тебе по смерти кругленьких двадцать тысяч ливров дохода…

Валер. И вправду! Но оговорено ли в нем, когда именно наступит время, когда мне можно будет свободно их расходовать?..

Горжибюс. Ах, какая гадкая шутка!..

Валер. Почему же?.. Разве в данном случае мы не заключаем торговой сделки?.. А ведь вы сами, батюшка, всегда говорили мне, что в делах благоразумие требует прежде всего принимать меры предосторожности…

Горжибюс. Ну довольно! Или я сумею наказать вас по всей строгости…

Валер. Но, батюшка, решитесь ли вы обойтись как с малым ребенком с человеком, которому предстоит вступить в брак и занять подобающее место в обществе?..

Горжибюс. Ты выводишь меня из терпения!

Валер. Вы приказали мне жениться, и я женюсь, — чего же еще вы от меня хотите, батюшка?..

Горжибюс. Да-да, я немного увлекся!.. Ну успокойся…

Валер. Я не сержусь на вас на этот раз, но согласитесь по крайней мере, что вы не правы…

Горжибюс. Ну будь по-твоему… Помиримся же и вернемся опять к делу… Надеюсь, свадебный твой костюм готов, казакины для прислуги доставлены, — не правда ли?

Валер. Я не замешкаюсь со своим туалетом…

Горжибюс. Зная твою опытность по части щегольства, я не спрашиваю тебя, элегантно ли выбранное тобой новое платье, — но скажи, какого оно цвета?..

Валер. Относительно цвета я ничего не могу сказать — цвет его не очень определенный, цвет, какого еще не видывали… но это цвет самый красивый и редкий на свете…

Горжибюс. Прекрасно! прекрасно! Я же надену камзол и штаны, которые произвели такой эффект…

Валер. На крестинах его высочества дофина?..

Горжибюс. Ему бы только смеяться! Но ты увидишь, мы будем всех элегантнее среди приглашенной молодежи…

Валер. Итак, дело улажено, — я приношу себя в жертву: женюсь и даже буду так отплясывать с новобрачной, что она потом прохворает, по крайней мере с полгода…

Горжибюс. Ты, я вижу, никак не можешь, чтобы не дурачиться!.. Но все равно я на тебя рассчитываю… А теперь я прикажу предупредить мадемуазель де Гранпре и сам позабочусь о всех приготовлениях к свадьбе… Ты знаешь, как я люблю блеск и великолепие… особливо люблю пышность в костюмах… Я хочу, чтобы по всей провинции как можно дольше шли разговоры о вашей свадьбе…

Валер. О, будьте уверены, батюшка, разговоров не оберетесь!..

СЦЕНА ШЕСТАЯ

Валер (один). Да, разговоры-то будут, да только какие?.. А я вот дождался праздничка! Жаль только, что не в праздничном уборе… А впрочем…

СЦЕНА СЕДЬМАЯ

Валер и Люсиль.

Люсиль. А… он один, и я могу узнать, что же наконец сказал ему дядюшка…

Валер (не замечая Люсили). Да, я дурно сделал, что не высказал Люсили…

Люсиль (в сторону). Люсили?.. Он говорит про меня!

Валер. Всю любовь, что она мне внушила…

Люсиль. Ах, бессовестный! — и ничего не сказать мне об этом…

Валер. По всем признакам, она меня также любит…

Люсиль. Ему ли не знать?..

Валер. Она так наивна, что не читывала и ‘Клелии’ и едва ли ей известно нежное имя Амура…

Люсиль. О да! Амур — это любовь!

Валер. Но никогда отец не даст своего согласия…

Люсиль. Как знать!..

Валер. И притом у нее нет состояния, чтоб было чем поддержать мое положение в обществе…

Люсиль. Фи, какой интересан!..

Валер. По-моему, есть одно средство…

Люсиль. Какое?

Валер. Похищение…

Люсиль. Вот это дело! (Вслух.) Если так, кузен, то я за похищение…

Валер. Как, ты была тут?..

Люсиль. Да, я все слышала… Знаете что, кузен, — вы очень красноречивы, когда вы наедине!.. Ты упомянул о похищении, я не знаю, что это такое, но я нахожу это слово очаровательным, раз оно означает способ, чтобы нам принадлежать друг другу…

Валер. Да, но это связано с некоторыми затруднениями, к тому же я подумал об этом слишком поздно…

Люсиль. Ах, никогда не поздно сделать хорошее… Итак, поженившись, мы устраиваем похищение…

Валер. Наоборот!

Люсиль. Значит, похищение бывает до свадьбы?..

Валер. Да, так водится…

Люсиль. Но объясни же, пожалуйста, в чем дело…

Валер. Ну слушай… Когда хотят разлучить двух влюбленных, то они устраивают бегство и вступают в брак где-нибудь в другом месте, — вот в чем состоит похищение, моя милая…

Люсиль. По-моему, это отлично придумано! Так похитим же друг друга, кузен…

Валер. Или, точнее говоря, я должен тебя похитить…

Люсиль. Ну да! Только…

Валер. Что ‘только’?

Люсиль. Прежде чем нам уехать, надо будет предупредить дядюшку, чтоб он не очень тревожился из-за нашего исчезновения…

Валер. И не думай! Ведь тогда, Люсиль, он не только нас задержит, но еще и накажет!..

Люсиль. А… в таком случае я не хочу похищаться… Не то чтоб я боялась быть наказанной, но ведь это так огорчило бы его, а в его возрасте это, знаешь, может для него оказаться роковым…

Валер. Вот это-то и меня останавливает! Но все же нам следует что-нибудь придумать… Главное — я знаю, что ты меня любишь, Люсиль, значит, еще не все потеряно… Но вот и Маскариль…

СЦЕНА ВОСЬМАЯ

Те же и Маскариль (слегка пошатываясь).

Маскариль. Увы!

Люсиль. Что с ним?.. У него такая забавная мина, словно он чем-то опечален…

Валер. Э! Разве ты не видишь, что он идет прямехонько из буфетной, хотя это только так говорится — ‘прямехонько!’…

Маскариль. Ах, барин, невесело мне — у меня даже сердце сжимается!

Валер. Чем сердцу тесней, тем глотке вольней! Но что же с тобой приключилось?..

Маскариль. Да все моя чувствительность!

Валер. Боже, но ты меня совсем растрогал!

Маскариль. Тут не над чем, барин, смеяться! Вам лучше чем кому другому известно, как я привязаться способен… и с тех пор как я вам служу…

Валер. Но что же тебя так тревожит?

Маскариль. Жестокая это вещь перетаскиваться экспромтом!.,

Валер. Ну уж экспромты-то предоставь стихотворцам!.. А о каком, черт возьми, перетаскиванье ты говоришь?..

Маскариль. Как?!. Разве барин не знает, что мы переносим наши пенаты из мансарды в первый этаж?..

Люсиль. О да, Валер, вам там предстоит схоронить себя с вашей очаровательной супругой!

Валер. Люсиль!..

Маскариль. Ах, когда я смотрел на места, что нам приходится нынче покинуть, мое сердце содрогнулось с головы до ног!.. Я даже ощутил в нем такое биение, стеснение, пальпитацию, дилятацию…

Люсиль. Ах, до чего он патетичен!

Маскариль. Да, но особенно семья Дария должна вас растрогать своим плачевным положением…

Люсиль. Какая семья Дария?..

Валер. А, помнишь, тот стенной ковер, которого ты так пугалась в детстве и который потом мы находили таким забавным…

Маскариль. Но теперь вам должно быть не до смеху, барин, — или у вас каменное сердце, если вы при виде ее не прольете слез! Видеть опечаленными столько прелестных женщин, — нет, мне это слишком больно!.. В особенности мадам Статира-мать и мадемуазель Статира, ее дочь…

Люсиль. Ах мадемуазель Статира?!

Маскариль. Казалось, они говорили мне, простирая свои шерстяные руки: ‘Неблагодарный Маскариль, зачем, зачем ты нас покидаешь?!.’ Пожалуйте, барин, поглядите на них в последний раз!..

Валер. Это в нем говорит его доброе сердце! Да, твой рассказ и меня растрогал!.. Пойдем же взглянуть на все это… До скорого свидания, кузина! (Уходит с Маскарилем.)

СЦЕНА ДЕВЯТАЯ

Люсиль (одна). ‘До скорого свидания!’ Что они оба, с ума сошли, что ли?.. И Валер мог так меня покинуть! — а ведь я, кажется, побольше стою, чем все эти тканые особы! Но не беда, я знаю, что он меня любит, и с меня этого довольно! Итак, если б не эта мадемуазель де Гранпре… Ах боже милостивый, вот и она…

СЦЕНА ДЕСЯТАЯ

Люсиль и м-ль де Гранпре.

М-ль де Гранпре (в элегантном neglige, голова в папильотках). Скажите, милочка…

Люсиль (делает реверанс). Сударыня…

М-ль де Гранпре. Не можете ли вы мне объяснить, чего ради господин Горжибюс позволил себе так внезапно меня разбудить?..

Люсиль. Верно, у него есть большая новость для вас: может быть, приезд моего кузена Валера…

М-ль де Гранпре. Как?! Валер возвратился?.. Я в восторге!.. Ах, это известие… и мое волнение… и мой девственный пыл… Значит, торжественная церемония может состояться сегодня же… Ах, как я этому рада! Но молодой человек, однако, заставил себя ждать… Особа с моим положением, голубушка, не привыкла к таким запаздываниям…

Люсиль. Я вполне понимаю, сударыня, как вы должны возмущаться! Чтобы наказать его, я на вашем месте просто не вышла бы за него замуж!..

М-ль де Гранпре. Ах, что вы, милочка! Надо же иметь немного снисхождения к молодости… Притом моя столь прочная, давняя дружба с его почтенным родителем…

Люсиль. Ая все-таки нахожу, что вы напрасно не рассердитесь! Вот вы увидите, что этот молодчик устроит вам какую-нибудь неприятность…

М-ль де Гранпре. Мне — неприятность?.. Посмотрела бы я! Благодаря небу, прежде чем кончится нынешний день, я буду обладать священными правами на Валера, и я сумею заставить его обращаться со мною, как я того заслуживаю! Ну, знаете, попробуй-ка только он не послушаться…

Люсиль (в сторону). Бедняжка Валер, ведь этак она и прибить его может…

М-ль де Гранпре. Но без сомнения, он теперь не замедлит… Только, пожалуй, было бы не совсем прилично, если он застанет меня в этом, хотя и элегантном, neglige?..

Люсиль. Почему же, сударыня?.. Он так вам идет и молодит вас лет на двадцать…

М-ль де Гранпре. Лет на двадцать?.. Мне казаться моложе на двадцать лет?.. Да разве вы хотели бы видеть меня в пеленках?.. Скажите, ‘на двадцать лет’?! Нет, и вправду это предерзкая девочка… и только потому, что она чуточку моложе меня… Но я, право, слишком добра, и напрасно снисхожу до того, чтобы болтать с этим ребенком, между тем как самое священное, самое великое, самое прекрасное и самое важное в моей жизни громко требует всего моего внимания, всей моей заботливости… Я не должна терять ни минуты… Скорее же — мой убор, мои цветы, драгоценности, кружева, перья, наряды, мой девственный брачный костюм… Пусть же в этот вечер все женщины лопнут с досады!.. До свиданья, голубушка! (Уходит.) Эй вы там — Жавота, Флипота, Марта, Плотина, Мартина!..

СЦЕНА ОДИННАДЦАТАЯ

Люсиль (одна). Ну можно ли примириться с тем, что такой прелестный молодой человек, как Валер, должен жениться на подобной женщине!..

СЦЕНА ДВЕНАДЦАТАЯ

Люсиль, Валер.

Люсиль. Наконец-то и ты! Скажи, почему ты давеча так внезапно меня оставил?..

Валер. Все Маскариль виноват…

Люсиль. А что это такое он тащит?..

СЦЕНА ТРИНАДЦАТАЯ

Те же, Маскариль.

Маскариль (тащит большой ковер). Идите же, идите же, о несчастная семья!..

Валер. Словно благочестивый Эней, он уносит свои пенаты… Ты, право, просто рехнулся!

Маскариль. Извините, барин, но я ни за что не покину своих старых друзей!.. Ой! ой!..

Люсиль. Да что с ним?..

Маскариль. Ох! ох!..

Люсиль. Ты словно из сил выбился, бедняга!..

Маскариль. Уф!.. (Вытирает лоб.) Послушайте, барышня, ведь нельзя не кряхтеть, когда приходится на руках переносить два десятка особ… (Развертывает ковер.) О почтеннейшее семейство, отпрыск благородной крови царей, — я ваш спаситель! Видано ли что-нибудь более благородное, что-нибудь более трогательное?.. Взгляните, взгляните же на это потомство перса, и им-то чуть не задали перца!.. Не кажется ли, что они готовы заплакать?.. О что за прелестные ручки, что за гордые лица! а это запечатленное чистотой чело, этот изящный носик, эта очаровательная грудка?!. Право, живи я в те времена…

Валер. Во времена Александра Македонского! Да ты наверно бы приударил за мадам Статирой!.. На что же тебе, наконец, все эти особы?..

Маскариль. А если бы их в эту ночь поместить в спальню вашей суженой, не напугали ли бы ее все эти фигуры настолько, что она укатила бы за тысячу льё от нас?..

Валер. Что за фантазия!..

Люсиль, Ну, мадемуазель де Гранпре не из робких…

Валер. А в самом деле, если б я мог, не нарушая данного слова, какой-нибудь ловко придуманной хитростью принудить ее отказаться от брака?.. (Обращается к Маскарилю, который жестами подражает фигурам на ковре.) Ну оставь твои глупости и придумай-ка лучше что-нибудь — не в параличе же твое воображение?!.

Маскариль. Погодите… Недавно мне читали одну историю… да, я припоминаю теперь… был один влюбленный молодой человек и молодая барышня, и находились они в большом затруднении, точь-в-точь как вы в настоящее время… Но что же они сделали с мешавшей им особой?.. Ах, да!., ну, теперь, сударь, ваше дело в шляпе…

Валер. Говори же скорее…

Люсиль. Ах, голубчик Маскариль!

Маскариль. Вот как, теперь я и голубчиком стал!

Валер. Да ну же, скорее!

Люсиль. Отвечай же!

Маскариль. Ну вот… Как и в романе, я также продам ее повелителю правоверных…

Валер. Продашь?!. Да ведь мы не в земле турецкого падишаха… Нет, брат, из этого ничего не выйдет…

Маскариль. Да вы только послушайте…

Валер. Дело не терпит!..

Маскариль. А вот вы увидите…

Люсиль. Ну говори…

Маскариль. Во-первых…

Валер и Люсиль. Во-первых?..

Маскариль. Стоп! Не торопите, у меня столько воспоминаний, что я, того гляди, растеряю их по дороге… На чем, бишь, я остановился?.. Ах да, — во-первых, я вооружаю галеру и ночью являюсь в маске во главе моих рабов — которые тоже все в масках, — взламываю все двери, вхожу с мечом в руке, сажаю госпожу де Гранпре на круп коня и пускаюсь — или, вернее, пускаю — своего скакуна в галоп… (бегает по сцене) мы приезжаем в Алжир… (останавливается) и я заключаю ее в гарем… (представляет, будто он повертывает в замке ключ) к вящему удовольствию его султанского величества… (отвешивает низкий поклон).

Валер. Хорошее же угощение он припас для своего султана! И нашел время, черт тебя побери, для своих глупостей!

Люсиль. Увы, мой бедный друг Валер, значит, ничто уж не спасет тебя от твоей горькой участи! Но не пора ли тебе подумать и о том, чтоб нарядиться в свадебный парадный костюм?..

Валер. Легко тебе говорить! Разве ты забыла, что никакого костюма у меня нет: нечего сказать, удружил мне Леандр!..

Люсиль. А твой отец так гонится за пышностью!..

Валер. За пышностью?!. Да уж, без вспышки и не обойдется!

Маскариль. Барин, а барин!.. У меня идея…

Валер. А… К черту!..

Люсиль. Ну-ка скажи!

Маскариль. Нет, уж коли к черту…

Валер. Да говори же, негодяй!..

Маскариль. У меня и рот зашит…

Валер. И расшить могут!..

Маскариль. Нет, уж лучше я сам… Да вот вы увидите, как это превосходно, как это великолепно: вы и слово сдержите, и дамочка о вас и слышать не захочет…

Люсиль. Ну что же это за чудесное средство?..

Валер. Опять какой-нибудь вздор!..

Маскариль. Вздор?.. Ну так ладно же… Моя идея останется при мне… (Хочет уйти.)

Валер и Люсиль. Маскариль!

Маскариль. Ну что?.. Мне вспомнилось одно театральное представление, разыгранное провинциальною труппой странствующих актеров вроде покойного… Тэс… дай бог память!.. (Произнося слово, чихает.) Тэсписа!.. Будьте здоровы!.. Называлось оно, кажется, ‘Казакин’. Это был недурной фарс некоего малого по имени Вольер… Мольер… придворного обойщика его величества. Рассказывали, что история приключилась с ним самим, когда в молодости он за станком испортил ковер, над которым работал. Отец его в наказание велел из этого самого ковра сделать для него казакин, в котором ему и пришлось щеголять по городу. Это происшествие и послужило ему сюжетом для его забавного фарса…

Валер. Но с твоей историей мы уклонились от нашего дела…

Маскариль. Напротив, сударь, я к нему во всю прыть устремляюсь… Ведь вам, как и мне, дорога Дариева семейка?.. Вот из нее и следует сделать для вас казакин…

Валер. Казакин из этого ковра?!.

Маскариль. Да, да, сударь! Сам царь Соломон во славе своей и ни один из шестидесяти знатных дворян в своих голубых камзолах, когда им приходится соучаствовать в развлечениях его величества, конечно, не одеты с таким великолепием, не столь, смею выразиться, по-царски!..

Валер. Какая глупость!..

Люсиль. Нет, знаешь, это не глупость… Ведь у тебя нет брачного костюма, а тут вот для него материал… ты и воспользуйся… Хотели, чтобы свадьба наделала шуму, — его и будет сколько угодно…

Валер. А, пожалуй, мысль недурная, и ее сумасбродность мне по душе. — Я подумаю…

Маскариль. Но все уж обдумано! Не упирайтесь, я вам говорю, — а я уж все устрою самым подобающим образом… (Начинает снимать мерку.)

Валер. Кроме тебя, такая нелепость никому не пришла бы в голову!..

Маскариль. Ах, сударь, я и сам знаю, что это нелепость, но ведь это единственный способ доставить победу рассудительности… (Поднимает ему руки.) Держите вот так… (Снимает мерку.)

Валер (Люсили). Но к чему все это может привести?

Люсиль. А хотя бы к выигрышу времени… В мадемуазель де Гранпре столько чванства, столько претензий, что она ни за что и никогда не решится пойти с тобой под руку…

Маскариль. Теперь опустите… (Опускает руки Валера.)

Люсиль. …Особенно в присутствии столь многочисленного собрания… А дядюшка непременно расхохочется. Я уж знаю его — он не утерпит…

Валер. Возможно…

Маскариль (берясь за ногу Валера). Поднимите…

Люсиль. Но необходимо, чтобы ты заранее показался ей наедине… Боязнь появиться с тобой перед публикой легче заставит ее решиться…

Валер (подпрыгивая на одной ноге). Ты мне подаешь добрый совет, и я им воспользуюсь…

Маскариль. Опустите, сударь, ногу… Дело налажено — ваше платье готово!.. Вот оно…

Валер. Где ‘вот оно’?

Маскариль. У меня в голове…

Люсиль. Ну за аккуратностью гнаться нечего: чем нескладнее выйдет, тем лучше!

Маскариль. Вы шутите, барышня!.. А что же скажут про Маскариля, если костюм окажется неудачным?.. Нет, шутки в сторону!.. Я сообразил все как есть… А что касается покроя, так вот: Гефестион придется вам на плечи, Александр закроет карман, две прелестные женщины поместятся у вас на спине, а Две руки, чудные, полные, белые, повиснут вдоль ваших бедер…

Валер. Ну и отлично, мой друг! Главное, чтобы было готово как можно скорее… А кружева вот такой ширины… Иди же и подыщи двух или трех портных — проведешь их в наше прежнее помещение…

Люсиль. Да я и сама сумею: стоит только вывернуть старый камзол и нашить сверху вот это… Так выйдет всего скорее…

Валер. Да ведь у меня только и есть платья, что на мне…

Маскариль. Идемте же, сударь! У вас будет костюм, какого еще никто не нашивал… Во всем важно начало, и, кто знает, еще, может быть, и в моду войдет…

Валер. Поспеши же! Люсиль, до скорого…

Люсиль. Иди, иди, дорогой Валер! Ты, конечно, самый взбалмошный, но и самый милый из всех молодых людей!.. Ах, дядюшка!..

СЦЕНА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Те же, Горжибюс.

Горжибюс (в парадном костюме). Как, сын мой?!. Вы все еще не одеты, а уже все общество… (Заметив Маскариля, свертывающего ковер.) Это что такое?..

Маскариль. А это, барин, ваши добрые знакомые…

Горжибюс. По какому случаю этот ковер оказался здесь?..

Валер (запинаясь). Да это, батюшка… это…

Маскариль (перебивая). Сударь, мой господин намерен преподнести этот ковер своей нареченной как самый деликатный подарок…

Горжибюс. Что-о?!. Этот старый ковришко?..

Маскариль. Среди разных на нем персонажей нам попался сущий ее портрет: разве не похож на нее вот этот старый, разбухший евнух?..

Горжибюс. Негодяй!.. Не сдержись только я… (Валеру.) А… господин повеса, вы опять вздумали шутить со мной!.. (Маскарилю.) Прежде всего убрать это прочь отсюда, а вы, сударь, извольте сейчас же переодеться…

Валер. Да, да, батюшка, надо только кое-что в моем костюме поправить… Идем же, Маскариль!

Горжибюс. И позаботься обо всем, что может придать ему побольше изящества…

Валер. О, будьте спокойны! Я вам ручаюсь, что костюм выйдет очень эффектным…

Маскариль. И я осмелюсь уверить, что никогда еще вы не видели ничего подобного!.. Клянусь всеми, кого уношу я под мышкой! Пожалуйте, сударь… (Уходит.)

Валер. Я чуть не забыл, батюшка. Мне было бы приятно поговорить наедине с моей целомудренной невестой. Неужели вы думаете, что ее стыдливость помешает ей оказать мне такое снисхождение?

Горжибюс. О нет, она будет в восторге… Но, повторяю, поторопись же переодеться!

Валер. Ухожу в надежде, что, вернувшись, встречу здесь мою достойнейшую будущую супругу…

СЦЕНА ПЯТНАДЦАТАЯ

Горжибюс, Люсиль.

Горжибюс. Какого еще черта он затеял?!. И вид у него такой задорный… Что ты скажешь на это, Люсиль?..

Люсиль. Кто?..

Горжибюс. Да ты!

Люсиль. Я?!. Ничего, дядюшка…

Горжибюс. Ах, хоть Валер и дал обещание, а мне что-то плохо верится в его исполнение… Я все боюсь, как бы перед самой церемонией он не позволил себе какой-нибудь дьявольской выходки…

Люсиль. Вы заблуждаетесь, дядюшка… Валер сдержит данное слово, он мне это сказал… Лишь бы только сама мадемуазель де Гранпре не отказала ему в своей руке, и только в этом случае Валер счел бы себя свободным от обязательства…

Горжибюс. В таком случае он сегодня же сделается ее супругом…

Люсиль. Как знать!..

Горжибюс. Почему?..

Люсиль. Ведь мы, женщины, так капризны! Нет ничего непостояннее женщины… разве только две женщины… Ну, а она стоит и двух с ее важностью, так что — того и гляди — она вдруг отвернется от Валера…

Горжибюс. Это невероятно!

Люсиль. Ну а приключись такая беда, тогда что?..

Горжибюс. Посмотрел бы я, как это посмеют нанести нам такую обиду!

Люсиль. Но получил ли бы тогда Валер право располагать собой как ему угодно?..

Горжибюс. Без сомнения! Но этого не случится…

Люсиль. А все-таки вы даете мне в этом слово?

Горжибюс. От всего сердца!

Люсиль. Спасибо, дядюшка!

Горжибюс. Но к чему ты заводишь эти речи?.. Уж не сговорились ли вы между собой?.. Я давно догадываюсь, что этот шалопай к тебе неравнодушен…

Люсиль. Я тоже об этом догадывалась… и что всего забавнее — о да! всего потешнее, — это то, что мы с вами не ошиблись…

Горжибюс. И бесстыдник осмелился сделать тебе признание?!.

Люсиль. О, не следует его упрекать за это… он решился не сразу…

Горжибюс. И ты не пришла в негодование?..

Люсиль. Напротив, я побранила его за его долгую нерешительность…

Горжибюс. И ты ему также сказала, что любишь его?..

Люсиль. Меня очень бы огорчило, если бы он в этом усомнился…

Горжибюс. Как видно, вы не стесняетесь!

Люсиль. Вы ошибаетесь, дядюшка, — мы очень стесняемся, и если бы не вы, он меня давно бы похитил…

Горжибюс. Как?!. Без моего ведома?..

Люсиль. Разумеется!.. Мы уж совсем было условились насчет похищения, но ведь пришлось бы оставить здесь вас одного, и мы побоялись, что это причинит вам большое огорчение, — поэтому мы отложили…

Горжибюс. А… вы отложили, милая барышня… Но я просто… (В сторону.) Ну как тут станешь сердиться?!. (Вслух.) Скажи же, Люсиль, какие, собственно, намерения у Валера?.. Ему действительно не хотелось бы жениться на особе, которую я ему предназначил?..

Люсиль. Напротив, дядюшка, скорее она не захочет за него выйти…

Горжибюс. А почему бы ей не стать его женой?..

Люсиль. Она ею и будет, если только пойдет за него…

Горжибюс. А он не откажется?..

Люсиль. Отнюдь нет — ведь он же дал слово…

Горжибюс. Все это как-то неясно… Но я не особенно беспокоюсь… Если вся ваша надежда основана на отказе этой особы, так ты смело можешь рассчитывать сегодня потанцевать на свадьбе Валера…

Люсиль. Кто знает?!. Может быть, я еще потанцую на собственной свадьбе…

Горжибюс. Ладно!.. А пока пойди передай мадемуазель де Гранпре, что я желал бы здесь поговорить с нею…

Люсиль. Слушаю, дядюшка, но знайте, что я не отказываюсь от Валера… До вечера еще могут случиться обстоятельства…

Горжибюс. Какие еще там обстоятельства?! И кто осмелится противиться моей воле?..

Люсиль. Кто?!. Да вся семья Дария… (Уходит.)

СЦЕНА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Горжибюс (один). Семья Дария?.. Это еще что такое?!. Что она хотела сказать своей ‘семьей Дария’?.. А ведь надо признаться, что детишки составили бы недурную парочку!.. Да, но у Люсили нет состояния, а Валер такой шалопай и пустой малый, что никогда не сумеет его себе нажить… Нет, когда семейные интересы требуют заключения какого-нибудь брака, сердечные влечения должны умолкнуть!..

СЦЕНА СЕМНАДЦАТАЯ

Горжибюс, м-ль де Гранпре.

М-ль де Гранпре. Ваша племянница мне сказала, что вы желали меня видеть, любезный господин Горжибюс…

Горжибюс. Правда, я имею к вам поручение от Валера…

М-ль де Гранпре. От Валера?.. Поручение от Валера?!. Но разве он сам не мог обратиться ко мне?.. Или я так недоступна?.. Да наконец он ведь здесь, и церемония состоится сегодня… У меня все готово… А как вам нравится мой девственный наряд?..

Горжибюс. В нем столько вкуса!..

М-ль де Гранпре. Потому что он от лучшей модистки… А (наклоняя голову) моя прическа разве не восхитительна? Но знаете ли, мой друг, ваш молодчик, как мне кажется, порядочный фат: меня прямо-таки огорчает его медлительность, и как бы ни извинять ее, мое настоящее положение требует, чтобы к нему относились с подобающим уважением…

Горжибюс. Дорогая моя! в этом надо его извинить: ведь, молодежь так нерассудительна…

М-ль де Гранпре. Мне ли это вы говорите?.. Но пуще всего надо его приучить оказывать должное почтение слабому полу…

Горжибюс. Но Валер — добрый малый, и в нем ни сучка ни задоринки и в физическом, и в нравственном смысле… только он такой бесшабашный…

М-ль де Гранпре. Хорошо, хорошо!.. Но надо знать этот народец, чтобы вышколить его как следует, и, едва только мы будем связаны священными узами Гименея, ему придется шагать по прямой дорожке… О, я сумею его образумить: на это у меня хватит уменья — через два года вы его не узнаете!..

Горжибюс. Только не будьте с ним слишком строги… Вы знаете, как он был мною воспитан…

М-ль де Гранпре. Да вы его просто избаловали!..

Горжибюс. Но он преисполнен к вам глубочайшего уважения…

М-ль де Гранпре. Лучше бы поменьше уважения, да побольше предупредительности! И разве не ужасно, что с своего приезда он все еще не засвидетельствовал мне своего почтения?!. Уж не я ли должна первой пойти к нему навстречу?.. Право, неприлично для поклонника являться на все rendez-vous последним…

Горжибюс. Он вполне сознает свою вину и потому поручил мне просить вас разрешить ему поговорить с вами наедине…

М-ль де Гранпре. Как?!. tete-a-tete?.. Валер просит поговорить со мной с глазу на глаз?.. Вот это чудесно!.. Но только могу ли я быть столь благосклонной, прежде чем узы Гименея… Подумайте только, благопристойность, приличия, чувство долга, стыдливость…

Горжибюс. О, он меня уверил, что ничто не угрожает вашему чувству стыдливости… И с тех пор как он обязался на вас жениться, он совершенно остепенился…

М-ль де Гранпре. Тем хуже, ни в чем не следует пересаливать: горячность идет молодежи — в его годы следует быть предприимчивым… И разве вы не отец этому блондинчику, что же он так мало на вас похож?.. Мне помнится, в его возрасте вы с дамами были так смелы, так смелы…

Горжибюс. О да! В молодые годы я был по этой части большой плутишка!

М-ль де Гранпре. Надеюсь, и сын ваш вам не уступит…

Горжибюс. И он из того же теста! У него бесподобные качества, требующие только развития…

М-ль де Гранпре. Что они разовьются, мой друг, в этом уж вы положитесь на меня… Но я слышу шаги — не он ли это?.. Ах, как забилось мое сердце — приложите-ка вашу руку… Но вы, конечно, поймете, что в такое мгновение девушка не может не волноваться…

Горжибюс. Я понимаю… (Кланяется.) Так я пришлю к вам Валера…

М-ль де Гранпре. Не жестоко ли, что вы меня так покидаете!.. Какая минута для столь чувствительного, как мое, сердца!..

Горжибюс. Не теряйте бодрости, будьте смелее!.. Я оставляю вас с вашим будущим супругом… (Уходит.)

СЦЕНА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

М-ль де Гранпре (одна). Итак, я сейчас увижу моего милого Валера! Но все ли у меня в порядке?.. О да! Я собою вполне довольна… Недаром говорится, что полнота в женщине только придает ей красоту… Какой вес, в самом деле, имела бы рядом со мной какая-нибудь эдакая деликатная фигурка, на что бы бедняжка была похожа?.. Но, кажется, идут… Как я волнуюсь!.. Я чувствую, что краснею до корней волос…

СЦЕНА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

М-ль де Гранпре, Маскариль.

Маскариль (в казакине). Вот, сударь, надевайте скорее… (В сторону.) О Дульцинея!.. (Вслух.) Мадемуазель…

М-ль де Гранпре. Кажется, Маскариль?..

Маскариль. Он самый, сударыня…

М-ль де Гранпре. Подойди-ка поближе! Что это у тебя за ужасный казакин?.. Где ты его достал?..

Маскариль. В наших апартаментах, сударыня…

М-льде Гранпре. Но это подержанный, старый ковер?!.

Маскариль. Зато нов из него костюм…

М-ль де Гранпре. Нов или нет, но, надеюсь, это не ливрея семьи Горжибюс?..

Маскариль. Нет, сударыня, это ливрея семейства Дария…

М-ль де Гранпре. Какое такое ‘семейство Дария’?.. Мне прекрасно известны все громкие фамилии, а эту я в первый раз слышу!..

Маскариль. Немудрено, это угасшая фамилия…

М-ль де Гранпре. Что за чудачество!.. Одеть своих людей в ливрею уже более не существующего дома!..

Маскариль. Это из чувствительности… Мой господин так привязан к этой семье, что решил носить на своей особе портреты ее членов в натуральную величину…

М-ль де Гранпре. Это еще что такое?.. Помешался, что ли, твой господин?.. Или я не в полном уме?..

Маскариль. Это возможно, сударыня…

М-ль де Гранпре. Ах, дерзкий!.. Но что же не приходит Валер?..

Маскариль. Я сейчас схожу за ним… (Кланяется и уходит.)

СЦЕНА ДВАДЦАТАЯ

М-ль де Гранпре, потом Маскариль и Валер.

М-ль де Гранпре. Какой ужасный лакей! Набитый болван и негодяй!.. Я велю прогнать его в первый же день… Да что, здесь смеются надо мной, что ли?..

Маскариль (входит). Мадемуазель, вот и мой господин…

Показывается Валер, одетый в казакин.

М-льде Гранпре. О небо! что это за шутовское одеянье?.. Уж не грежу ли я?.. Милостивый государь…

Валер. Маскариль, можешь идти!

М-ль де Гранпре. Извольте, сударь, сейчас же мне объяснить, что значит этот маскарад?.. Ведь теперь, кажется, не Масленица?.. Что за ужасный наряд!..

Валер. Как?!. Вы называете маскарадом, когда на мне платье самое изысканное, самого благородного фасона — ну, одним словом, мой свадебный казакин?!.

М-ль де Гранпре. Ваш свадебный казакин?!.

Валер. Вот именно, сударыня!.. О вас идет молва, что вы дока по части туалета… Вот я и явился, чтобы узнать ваше мнение… Потрогайте — материя удивительной доброты!..

М-ль де Гранпре. Какой ужас! Да с каким же лицом вы рискнете явиться в таком виде перед благородным обществом, которое здесь соберется?..

Валер. Почему же нет?.. И с этим костюмом мне незачем меняться в лице — у меня, как видите, лиц сколько угодно… (Повертывается перед ней.)

М-ль де Гранпре. Ах, сударь, довольно! Ваши шутки совершенно неуместны!.. Так, значит, это ваш брачный наряд?..

Валер. У меня другого и нет! Но мне скоро пришлют костюм с неистовым Роландом, в котором я намерен делать свадебные визиты…

М-льде Гранпре. Новы сделаетесь посмешищем всего города, уличные мальчишки побегут за вами вдогонку, и вас все сочтут за сумасшедшего…

Валер. А вас, значит, за сумасшедшую, потому что, могу вас уверить, что после нашей свадьбы все ваши платья будут из такой же точно материи…

М-ль де Гранпре. Уж не ослышалась ли я?.. Или вы намерены напялить на меня платья, сшитые из стенных ковров?..

Валер. А вы и не знали?!. Но уже месяц, как их заготовляют на фабрике гобеленов в Париже…

М-льде Гранпре. На фабрике гобеленов?.. Я просто задыхаюсь от злости!..

Валер. Я нарочно выбрал для вас пейзажи с зеленью, среди которой текут воды, а на них плавают премилые уточки…

М-ль де Гранпре. Ут… ут… для меня уточки?.. Знайте же, сударь, что никогда я не буду носить на себе уточек…

Валер. Вы, может быть, предпочли бы лебедей или павлинов?.. Я на расходы не посмотрю…

М-ль де Гранпре. Нет, это слишком!.. Неужели вы думаете добиться того, чтоб я подчинилась вашим глупым желаньям?..

Валер (надевает шляпу). Черт возьми, сударыня, посмотрел бы я, как мне не будут подчиняться!

М-ль де Гранпре. Что за повелительный тон!.. Посмотрите, пожалуйста, на этого юного нахала…

Валер. Да, я очень молод, но я знаю свои права и сумею их поддержать…

М-льде Гранпре. О каких это правах вы изволите говорить, сударь?..

Валер. О всех, принадлежащих супругу в отношении его супруги, сударыня…

М-льде Гранпре. Вот бессовестный-то!..

Валер. Я знаю, что мог бы обойтись с вами гораздо строже, но я не прибегну к крутым мерам, пока вы не вынудите меня на это…

М-ль де Гранпре. А что еще вы хотели бы, сударь, сверх того, чтоб на моих платьях были лебеди, павлины и утки?..

Валер. Но я мог бы удалить вас в мое лимузинское именьишко, а сам превесело бы, в обществе приятелей и милых дам, тратил ваши двадцать тысяч ливров дохода…

М-ль де Гранпре. Нет, даже и при дворе не отыщется большего развратника, чем этот негодный мальчишка!

Валер. Но почему же вы так сердитесь?.. Ведь относительно вашей высылки у меня сделан уговор с моим отцом…

М-льде Гранпре. Значит, и старик участвует в заговоре?..

Валер. Как видите, любезнейшая… И я обязан был дать вам эти маленькие разъяснения, прежде чем произнести ту сладостную клятву, которая должна соединить нас навеки…

М-ль де Гранпре. Она еще не произнесена!

Валер. В подобных делах никогда не следует поступать наобум… Теперь же вы знаете, что мои вкусы отличаются простотой: тихие воды, нежная зелень…

М-льде Гранпре. Я очень вам благодарна за вашу искренность — она спасает меня от большого безумия!..

Валер. Но приглашенные гости нас ждут, нам следует перейти в большой зал… Какой эффект произведет наше появление!

М-ль де Гранпре. Незачем спешить, сударь! Можно и повременить…

Валер. Но желание обеспечить себе обладание вашей прелестной особой не позволяет мне дольше откладывать… Благоволите позволить мне взять вас под руку, и пойдемте…

М-ль де Гранпре. Не прикасайтесь ко мне, демон вы этакий! Ах, какая это семья отверженцев!.. Отец с сыном сговорились в погоне за моим состоянием, но они просчитаются со своими ужасными намерениями… Уходите, сударь, уходите!.. И оставайтесь с вашей лимузинской усадьбой, с вашими коврами и вашими утками… Но вам никогда не удастся вступить в брак с благородной особой, как я… О, никогда, никогда!.. Утки!.. Мне утки!.. А… молодой человек, я не знала, что мне предстоит украшать себя утками… утками!.. (Шумно уходит.)

СЦЕНА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Валер, потом сперва Люсиль, затем Маскариль.

Валер. Отлично!.. Все вышло согласно моим желаниям…

Люсиль. Ну что же, Валер?.. Ах, я не могу не расхохотаться — какой же ты смешной!.. Повернись-ка!.. Ха-ха-ха!

Валер (с досадой). Да ну, будет тебе смеяться! Нам надо поговорить серьезно!..

Люсиль. Ха-ха-ха!.. Ну ладно! Ты говоришь, что жеманница…

Валер. Находит, что я ужасен!

Люсиль. Вот так любезная особа!

Валер. И она страшно рассердилась…

Люсиль. Что за милая женщина!

Валер. Уверяю тебя, она не хочет, чтоб я на ней женился…

Люсиль. Да я просто готова обожать ее!.. Но вот и наш дорогой Маскариль…

Маскариль (входя). Смелее, смелее, мой господин! Проникнитесь духом всех окружающих вас героев… Ведь ваш отец спешит сюда вместе с нареченной… Бедняжка находится в таком волнении, в таком расстройстве, что, глядя на нее, можно умереть со смеху…

Валер. Ты, значит, видел эту огорченную красавицу?..

Маскариль. Да, сударь, из-за дверей… Она призывала вашего отца изменившимся голосом и затем принялась осыпать его бранью…

Люсиль. Тише! Я слышу их голоса…

СЦЕНА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Те же, м-ль де Гранпре и Горжибюс.

М-ль де Гранпре. Идите, сударь, и убедитесь, обманываю ли я вас… Вот в каком виде ваш сыночек предстал перед моими взорами!..

Горжибюс. Как, несчастный?! Так вы… (Разражается смехом.) Ха-ха-ха!..

Люсиль. Смотри, Валер, дядюшка не в силах удержаться от смеха…

М-ль де Гранпре. Как?.. И вас это, сударь, не приводит в бешенство?.. И этот плутишка нас одурачит?

Горжибюс. О, простите меня… Конечно же, я взбешен, страшно взбешен… Ха-ха-ха!..

М-льде Гранпре. Но вместо того чтоб сердиться, вы только смеетесь, и смеетесь без всякого удержу!.. Знайте же, что я не расположена позволить другим потешаться на мой счет!..

Горжибюс. Да нет же, я не смеюсь… и не думаю смеяться… ха-ха-ха!.. Отвечайте же, сударь, действительно ли вы готовы отказаться от руки этой особы?..

Валер. Я не отказываюсь, батюшка! Напротив, мадемуазель не находит меня достаточно привлекательным, чтобы выйти за меня замуж…

М-льде Гранпре. Но кому придет охота выходить за такого оригинала?..

Люсиль. А я… я люблю оригиналов… и если бы дядюшке было угодно подарить мне вот этого оригинала…

М-ль де Гранпре. У ней губа не дура! А знаете, ему мало самому одеваться в смешные костюмы — он хочет, чтобы и я уток носила!..

Горжибюс. Каких уток?..

М-ль де Гранпре. Уток, которых…

Маскариль (Горжибюсу). Эта женщина рехнулась, никак, сударь!..

Горжибюс. Да, на то похоже…

Валер. Согласитесь, сударыня, что если отец вправе выбрать для меня жену, он не может запретить мне одеваться по моему вкусу…

Горжибюс. Послушайте, моя дорогая, у нас все приготовлено, неужели же из-за глупой выходки молодого человека…

М-ль де Гранпре. Молчите! Этот шалопай как две капли воды похож на вас!.. А вы, дряхлый старикашка, стоите не больше его… Но как бы вы ни хитрили, вам не удастся упрятать меня в вашу лимузинскую тюрьму с вашими утками!..

Горжибюс. Неужели с досады она и впрямь лишилась рассудка?..

Валер. Итак, мадемуазель, дело решенное — вы от меня отказываетесь! Но я уверен, что Люсиль не столь спесива и, каков я есть, она не откажет мне в своей руке…

Люсиль О да! А что до казакина, так мне решительно все равно!

Горжибюс. Как?.. И ты пойдешь за этого сумасброда, несмотря на его костюм?..

Люсиль. Да я рада и в уток нарядиться, если ему это нравится…

Валер. Вот что называется — быть покорной женой! Дай же мне твою руку, Люсиль! (Подходит к отцу.) Батюшка, я ведь свободен от данного обещания?..

Люсиль (Горжибюсу). А я не забыла данного мне вами слова!

Горжибюс (между обоими молодыми людьми). О лукавая! О негодяй! Как вы меня одурачили!.. Хорошо же, Валер, я отдаю тебе Люсиль, но с условием, что ты женишься именно в этом костюме.

М-льде Гранпре. Вот пресмешная история!.. И чтобы полюбоваться на эту скандальную и нелепую затею, я желаю участвовать в торжестве…

Валер. Прелестная неблагодарная особа! А я так на вас рассчитывал: ведь это у меня страсть к старым ковровым шпалерам… А из послушания вам, батюшка, я женюсь на Люсили в этом платье, и без всяких уверток, — только выверну его на изнанку… (Вывернув, оказывается одетым в свой прежний камзол.)

Маскариль. Вот и чудесно! Вот, сударь, вы и в костюме как есть приличном для свадьбы… А мне теперь можно пойти хватить добрый стаканчик винца — ведь, право же, он мне недаром достался!..

Занавес.

Читайте также: