С. Пл.
Русский биографический словарь А. А. Половцова
Катырев-Ростовский, князь Иван Михайлович, Платонов Сергей Федорович, Год: 1897
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Катырев-Ростовский, князь Иван Михайлович, умер в 1640 г. Он известен своею ‘Повестью’ о смутном времени Московского государства, которая ранее приписывалась сыну боярскому Сергею Кубасову. Князь Иван Михайлович был последним представителем своего рода. Этот род пошел от князя Ивана Андреевича Хохолкова-Катыря и был ‘большим’ боярским родом, про Катыревых в ХVI — ХVII веках говорили, что они ‘в разряде велики живут’, и считали их самыми ‘великими’ из всех многочисленных ростовских князей. Отец князя Ивана, князь Михаил Петрович, был одним из видных воевод в последнюю четверть XVI века и не раз ходил в походы первым воеводою большого полка. Он умер на воеводстве в Великом Новгороде в 1606 г. от морового поветрия одновременно со своею женою Домною Васильевною, урожденною княжною Палецкою.
Князь Иван Михайлович начал свою службу еще при жизни отца, вместе с ним он подписался на грамоте, утверждавшей избрание Бориса Феодоровича Годунова на царство в 1598 г. При жизни отца, вероятно, и женился князь Иван на Татьяне Феодоровне, дочери боярина Феодора Никитича Романова, впоследствии патриарха Филарета, по смерти Татьяны Феодоровны, последовавшей в июле 1611 г., князь Иван женился вторично, происхождение его второй жены, княгини Ирины Григорьевны, пока не определено. Впервые является пред нами князь Иван Михайлович на придворных церемониях при царе Борисе и носит в это время чин стольника. Оставался он при дворе и во время Лжедимитрия и был на его свадьбе в 1606 г. Через два года, в 1608 г., участвовал он в свадебном поезде царя Шуйского, который женился на его, родственнице, М. П. Буйносовой. Но родство с царем Василием не сблизило Катырева с Шуйскими. В том же 1608 г., в то время, когда второй самозванец приближался к Москве и против него были высланы войска, в этих войсках ‘нача быти шатость, хотяху царю Василию изменити’. Измена вовремя стала известна Шуйскому. Он отозвал все войско к Москве, ‘переимал изменников’ и одних сослал, других казнил. Летопись, передавая имена изменивших, на первом месте называет князя Ивана Катырева вместе с князьями Ю. Трубецким и И. Троекуровым. Все трое были сосланы с Москвы, и Катырев дальше всех — в Сибирь, на воеводство в Тобольск, куда он прибыл уже в 1609 г. В должности тобольского воеводы ему суждено было остаться приблизительно до освобождения Москвы от поляков. Таким образом он не был очевидцем смуты во второй ее половине, и если он описал в своей ‘Повести’ последние смутные годы так же обстоятельно, как первые, то, конечно, пользовался при этом чужими показаниями и письменными источниками. Дошедшие до нас остатки той деловой переписки, какую он вед, будучи в Тобольске, свидетельствуют нам, что Катырев своевременно узнавал из официальных грамот о главнейших политических событиях на Руси. В 1612 г. бояре из ‘полков’, стоявших под Москвой, вызвали Катырева из Сибири и назначили на его место кн. И. П. Буйносова, в 1613 г. мы видим Катырева уже в Москве. Быть может, он успел туда приехать раньше избрания в цари его шурина Михаила Феодоровича: подпись Катырева находится на избирательной грамоте 1613 г.
При новом государе началась весьма почетная служба Катырева — придворная и военная. Он часто в чине стольника упоминается в разрядных книгах. Так в 1614 г. летом был он назначен первым воеводою большого полка на Тулу против татар. В 1615 г., когда татары грозили самой Москве, ему поручена была защита Замоскворечья, и он опять был первым воеводою большого полка. В то же время поручались ему и придворные службы: в 1615 г. ходил он с государем к Троице, в 1616 и 1617 гг. ‘смотрел в большой стол’ на дворцовых обедах послу. Дж. Мерику. В 1618 и 1619 гг. снова видим Катырева в военных должностях: с мая и до зимы 1618 г. ведал он оборону Замоскворечья от поляков, а ‘на весну’ 1619 г. его послали в Тулу против крымцев, и в Москве, и в Туле он был первым воеводой. В 1622 г. Катырев именуется уже дворянином московским и о тех пор в перечнях дворян всегда пишется первым. В 1622—1629 гг. он жил в Москве, ходил за государем в походы на богомолья, присутствовал на первой и на второй свадьбах Михаила Федоровича и на других придворных церемониях, часто обедал за царским и патриаршим столом, — словом, был ближним, ‘комнатным’ человеком.
В 1630 г. Катырев вместо почетных, но кратковременных поручений, получил назначение на постоянную должность начальника Владимирского судного приказа и занимал ее приблизительно до сентября 1632 г. В сентябре или октябре 1632 г. князю Ивану дано было новое почетное назначение: он был послан первым воеводой в Новгород и оставался там около трех лет до конца 1635 или начала 1636 г. Что делал он в 1636 г., мы не знаем, но в 1637—1639 г, имя его встречается изредка при описании посольских приемов и придворных обедов в Москве. В конце же 1640 г. князь Иван скончался в прежнем своем чине московского дворянина, не достигши боярского сана.
Такова была жизнь Катырева. Известия о ней односторонни: они дают сведения о службе князя Ивана, но не дают понятия о его личных способностях, образовании и взглядах. А между тем ‘Повесть’ Катырева, выделяясь из ряда современных ей исторических повествований своими литературными достоинствами, заставляет видеть в ее авторе талантливого и образованного человека. С литературной стороны его труд стоит выше едва ли не всех прочих сказаний о Смуте, слог Катырева может увлечь своим оригинальным и красивым эпическим складом. Обилие тропов делает язык его ‘Повести’ изобразительным, но не вычурным и не запутанным, речи, вложенные в уста действующих лиц, оживляют изложение, в рассказ иногда удачно вводится картина природы, набросанная немногими, но яркими штрихами. Ум писателя сказывается в той сдержанности, с какою обыкновенно относится он и к друзьям и к врагам своим, чувство меры не позволяет автору кстати и не кстати пестрить свое изложение библейскими выписками: они являются у него всегда у места и не нарушают общего характера речи. Эти выписки свидетельствуют о том, что князь Иван был человеком книжным, а известные вирши, которыми он заканчивает свой труд, намекают и на то, что Катырев не ограничивал своего чтения одними богословскими книгами.
Собственно историческим содержанием ‘Повесть’ Катырева довольно богата. Начинаясь кратким рассказом о царе Иване Грозном, она заканчивается известием об избрании на царство Михаила Феодоровича. Пред читателем проходят последовательно все главнейшие моменты смуты, очерченные довольно кратко, но весьма стройно. С одинаковым вниманием автор останавливается на времени Бориса и похождениях самозванца, на междоусобиях при Шуйском и на обстоятельствах борьбы с поляками. Рассказ его не подробен: Катырев не вдается в описание мелочей, а в общем очерке спешит от факта к факту, ограничиваясь иногда только упоминанием о том или другом событии. Нельзя при этом не заметить, что он замечательно объективен в сравнении с другими современными ему писателями о смуте. Своею задачей он ставит простое изображение фактов и очень редко высказывает свои взгляды на события и лица, о себе же самом не говорит ни слова. У него нельзя заметить и какой-нибудь общей мысли, которая руководила бы всем изложением, не всегда наблюдается даже стремление к простому прагматизму. Автор довольствуется фактическим описанием одного события за другим, не претендуя на истолкование их общего смысла и связи. Такой прием автора обращает его труд в беспристрастную хронику событий, которая дорога историку тем, что составлена современником описанной эпохи.
‘Повесть’ Катырева была первоначально напечатана в ‘Изборнике славянских и русских сочинений и статей’ A. H. Поповым, под именем хронографа Сергея Кубасова, с именем настоящего автора она помещена в XIII т. ‘Русской исторической библиотеки’, издаваемой Археографической Комиссией.
Платонов, С. Ф., ‘Древнерусские сказания и повести о Смутном времени’, СПб., 1888 г. 203—222, Майков, Л. Н., ‘О начале русских вирш’, в ‘Журн. Минист. Народн. Просв.’, июнь 1891 г., 443—453.