Картина первыхъ походовъ Наполеона Буонапарта, съ изображеніемъ причинъ ихъ и слдствій (*).
П.
‘Встникъ Европы’, No 9, 1815
Картина первых походов Наполеона Буонапарта, с изображением причин их и следствий, Наполеон, Год: 1815
Время на прочтение: 7 минут(ы)
(*) Такъ называется книга, вышедшая въ Париж не задолго до вшествія въ оную столицу удальца Буонапарта. Здсь предлагается статья о ней изъ Франц. Меркурія. Р.
Всеобщій вопль негодованія, скрываемый долгое время, наконецъ возстаетъ противу свирпства, честолюбія, Макіавелизма Буонапартова. Исторія, свидтельствуясь дяніями и неоспоримыми доказательствами, открываетъ намъ безчисленныя дурачества кратковременнаго его царствованія. Но не остается ли вамъ еще расмотрть его въ отношеніи немене важномъ? Допустимъ ли притснителя государства закрываться военною своею славою и длать изъ оной, себ щитъ противъ уликъ правосудія? Въ то время, когда судьба поставила его главою надъ храбрымъ нашимъ воинствомъ, надлежало ли ему употреблять во зло славу его и славу знаменитыхъ полководцевъ, ему подчиненныхъ? Нтъ, нтъ! для чести народной, которая, по мннію многихъ, оскорбляется, когда открываетъ пагубныя ошибки честолюбиваго чужестранца, надлежитъ показать, что счастіе Франціи совсмъ не зависло отъ него, что Буонапартъ, истощивъ ея силы и ежедневно становясь дерзновенне отъ своихъ успховъ, научилъ пагубной своей тактик своихъ неприятелей, что вмсто усовершенствованія ужаснаго искусства сражаться онъ довелъ его до младенчества и возвратилъ просвщенной Европ т опустошительныя времена, когда государства, такъ сказать, обрушивались одн на другія, наконецъ, что онъ, искавши славы Александра, окончилъ свое поприще подражаніемъ Аттил.—
Вотъ цль, каковую себ предположилъ г. Мишо Де Виллетъ въ сочиненіи недавно въ свтъ появившемся, въ первыхъ двухъ томахъ. ‘Воиною’ говоритъ онъ, ‘Буонапартъ возвысилса, войною царствовалъ, отъ войны палъ. Симъ ужаснымъ бичемъ онъ держалъ все, все длалъ и всмъ жертвовалъ, дабы продлить бдствія народовъ. И такъ, ежели мы желаемъ узнать причины и дйствія его могущества, то должно расмотрть его въ отношеніи военномъ.’
Сначала историкъ обращаетъ наше вниманіе на первые походы его въ Италіи и въ Египт. Изъ благоразумныхъ его замчаній видно, что они извстны намъ только изъ однихъ оффиціальныхъ донесеніи Буонапарта, а примры показали, какую довренность заслуживаютъ бюллетени, которые вошли въ пословицу, какъ врность Карагенская. Извстно также, что воинственное бшенство великаго человка оставило весьма немногихъ очевидныхъ свидтелей сихъ первыхъ его походовъ. Одинъ изъ его Генераловъ утверждалъ, что солдатъ не можетъ жить боле четырехъ лтъ, но Наполеонъ сіе исчисленіе нашелъ слишкомъ увеличеннымъ. Ежели къ сей невозможности получить подробныя свднія присоединимъ ту темноту, коею ложныя реляціи во время царствованія Буонапартова покрывали истину, то почувствуемъ, сколь необходимо, чтобы безпристрастное перо разрушило соплетеніе коварствъ и хитростей, описало наши побды, нескрывая жертвъ оныхъ, и показало, какъ храбрость солдатъ почти всегда поправляла ошибки своего полководца.—
Впрочемъ похвальная скромность непозволила г-ну де-Виллетъ сему важному сочиненію дать имя исторіи. Ни мало не сомнваясь, что Исторія: не можетъ быть писана современниками, онъ удовольствовался названіемъ Картины. Я постараюсь собрать главныя черты того, что онъ представляетъ.—
Изобразивъ слегка блистательное начало военнаго поприща Буонапартова при осад Тулона и его виновную и постыдную побду, одержанную 13 Вандеміера надъ жителями Парижа, авторъ представляетъ его вознесеннымъ на высшія степени и главнокомандующимъ Италіянскою арміею. Сей походъ, положившій начало военной его славы, былъ основаніемъ конечно самымъ твердымъ. Едва имлъ онъ 26 лтъ отъ роду, никогда не командовавъ ни однимъ полкомъ въ строю, и ему вдругъ препоручаютъ 40,000 армію и совершеніе величайшихъ предприятій. Выборъ Директорія оправданъ. Умя искусно исчислять быстроту, свойственную Французамъ, съ другой стороны медленность и нершаемость, каковыя должны были произойти въ движеніяхъ неприятельскихъ отъ соперничества: выгодъ и различія мнній многихъ половодцевъ, равныхъ силою? Буонапартъ, подобно быстрому потоку, разливается на долинахъ Италіи, побды его при Монтеногат, Миллесиммо, Лоди и многократные его тріумфы произвели то, что Миланъ принужденъ былъ отворить ему ворота, и вскор посл открытія военныхъ дйствій вся Ломбардія подпала его власти.—
Но и въ сей цпи побдъ сколько находится ошибокъ самыхъ грубйшихъ! Я не говорю уже о такихъ, которыя можно простить новому Генералу по его молодости и неопытности. Кто не видитъ, что онъ совершенно перемнилъ вс правила военныя, когда вмсто того чтобы вытснить Австрійцевъ изъ выгодной позиціи, занимаемой ими при Лоди, онъ пожертвовалъ десятью тысячами: человкъ, дабы взять его приступомъ подъ огнемъ цлой неприятельской армиіи. Правда, онъ самъ съ неустрашимостію подвергалъ себя всмъ опасностямъ, но личное мужество Генерала можетъ ли когда либо оправдать его неблагоразуміе и то презрніе, какое онъ имлъ въ жизни своихъ воиновъ.
Сколько и другихъ упрековъ имли бы мы право сдлать ему, и что подумалъ бы Тюреннь о такомъ Генерал, которой вошелъ въ непріятельскую страну безъ магазиновъ, безъ гошпиталей, безъ обозовъ. Ежели Французская храбрость умла тогда поправить неслыханныя безразсудства, то какія ужасныя послдствія имла сія система, когда онъ захотлъ употребитъ ее въ походахъ отдаленнйшихъ, имя при себ отъ четырехъ до пяти сотъ тысячъ воиновъ! Такъ, обыкновенно первая удача есть обманчивой свтъ, закрывающій собою ужасную пропасть! — И посл сихъ пагубныхъ ошибокъ онъ дерзнулъ думать, что превзошелъ всхъ величайшихъ Генераловъ своей націи, и сказалъ въ бюллетен: ‘Болье наконецъ уврится, что Французскіе респбликанцы не столь глупы какъ Францискъ I.’ Сіе варварское оскорбленіе, оказанное памяти одного изъ мужественнйшихъ нашихъ Государей, достойно человка, многими примрами показавшаго, сколь онъ презиралъ благоразуміе и человколюбіе Тюрення. Онъ еще боле доказалъ ето тою надменностію, каковую изъявлялъ въ сіе время предъ Самодержцами, коихъ Франція хотла имть своими союзниками, грабительствами, произведенными имъ въ сихъ областяхъ, и жестокостію оказанною въ завоеванныхъ провинціяхъ.
Впрочемъ, занимаясь въ стнахъ Милана образованіемъ Ломбардіи, Буонапартъ едва было не сдлалъ изъ сего города новой Капуи для своихъ воиновъ. Въ то время, когда послдніе старались наградить себя за потери, претерпнныя ими, Болье смялся надъ его войскомъ въ Тирол, а Вурмсеръ притекъ съ береговъ Рейна съ 50,000 солдатъ. Буонапартъ находился въ ужасномъ положеніи: онъ былъ въ средин двухъ неприятельскихъ корпусовъ, изъ коихъ каждый былъ сильне его. Однако онъ отступилъ съ возможнымъ успхомъ. Г. Мише-де-Виллетъ, наблюдая безпристрастіе, воздаетъ справедливыя похвалы неустрашимости и присутствію духа, помощію которыхъ Французскій Генералъ выигралъ Кастиліонское сраженіе. ‘Нкоторые его побды’ говоритъ онъ, ‘прославляемы были до излишества, особенно же возвеличены т, кои одержалъ онъ во время своего самодержавія, но Кастиліонская безъ сомннія въ очахъ людей искусныхъ служитъ самымъ блистательнымъ трофеемъ его давняго военнаго искусства. Здсь онъ въ первой разъ малыми средствами произвелъ великое дло, и въ первой разъ его тактика имла нкоторое сходство съ тактикою Фридерика Великаго.’
Авторъ не оказываетъ ни малйшаго удивленія къ Аркольской баталіи, которая вроятно была, бы проиграна всякою другою арміею, кром Французской, ибо главнокомандующій веллъ ей аттаковать неприятеля, укрепившагося въ такой позиціи, которая почитаема была неприступною.
Правительство человколюбивйшее, или не столь слабо, какъ Директорія, должно бы наказать Генерала, одержавшаго такія побды, но Буонапарт былъ гораздо могущественне, нежели сія колеблющаяся власть.— Взятіе Мантуи, защиты Италіи, окончало сей славный и убійственный походъ. Даровавъ миръ Государямъ и такъ называемую свободу республикамъ своей фабрики, Генералъ прибылъ въ Парижъ, дабы насладиться славою, начинавшею уже безпокоить тхъ, которыя дали ему случай приобрсть оную.
Скоро новыя мечты его честолюбія освободили ихъ отъ сего безпокойства, Египетъ представилъ Буонапарту завоеванія, достойныя его славы. Сорокъ пять тысячъ лучшихъ Французскихъ войскъ, вс деньги, вс корабли были отданы въ распоряженіе Генерала, столь ужаснаго правительству, которое неусумнилось за сію цну купить его отдаленіе. — Въ етомъ единственномъ поход столько же мало примтно благоразумія и политики, сколько и нравственности, надобна была вся Турецкая медленность и оплошность, чтобы Буонапартъ не испыталъ никакихъ препятствій посл своей высадки. Измна предала ему Мальту и ту неприступную Лавалеттскую крпость, которой взятіе Французской Генералъ почиталъ за величайшее счасmie въ свтг. Никогда занятіе чужестранной земли небыло столь несправедливымъ. ‘Но для побдителей, говоритъ г. Мишо-де-Виллетъ, ‘затруднительность состоитъ только въ возможности успха. Такимъ образомъ для нихъ то предприятіе справедливо, которое производится противъ слабыхъ, и только то виновно, которое начинается противу сильныхъ.
Но и занятіе Мальты съ одной стороны можетъ быть почтено ошибкою, по тому что оно дало время Англійскому флоту, искавшему нашего, приплыть къ берегамъ Египта и занять мсто самое выгодное для сраженія. Счастіе, не всегда покровительствующее справедливой сторон, сначала, по видимому, благоприятствовало дерзкому предприятію Буонапарта. Двнадцать линейныхъ Англійскихъ кораблей удалились отъ Александріи въ то самое время, когда онъ находился въ виду сего города. Сіе обстоятельство заставило поспшить высадкою, которой воспрепятствовать никакъ не могъ гарнизонъ, слабое сопротивленіе, оказанное Буонапарту въ сихъ худо укрпленныхъ мстахъ, было боле предлогомъ, нежели настоящею причиною грабежа, которому предалъ онъ сей несчастной городъ. —
Обременяя солдатъ своихъ трудами и безполезными опасностями, Генералъ — всегда нападавшій въ Италіянскую кампанію на позиціи укрпленныя, которыя бы легко можно обойти — вмсто тога чтобы держаться Розеттской дороги и береговъ морскихъ для удобнйшаго достиженія Каира, онъ своей арміи веллъ идти непроходимыми степями. Величайшія потери, лишеніе множества хорошихъ солдатъ было слдствіемъ сей виновной не предусмотрительности. Ужасная картина, представляемая историкомъ по самымъ точнымъ извстіямъ о семъ походъ, иметъ великое сходство съ ретирадою изъ Москвы: ибо и тогда доведенныя до отчаянія храбрые солдаты предавали сами себя смерти въ присутствіи своего Генерала, говоря ему: ‘вотъ твое произведніе!’ Что можно думать о человк, которой два раза въ своей жизни безъ малйшаго содроганія, могъ взирать на столь ужасное зрлище? Воображеніе ужасается, представляя, что несчастный воинъ, избавившійся отъ пожирающихъ огней тропика, спустя 15 лтъ подъ предводительствомъ того же Генерала приходитъ умереть среди льдовъ Сверныхъ!
Сія храбрая армія, не смотря на страданія, ею претерпнныя, оказала прежнее свое мужество при появленіи неприятеля. Побдивъ при Шебреис и пирамидахъ, она вступила въ Каиръ,— въ сіе время казалось для нкоторыхъ поверхностныхъ наблюдателей, что завоеваніе Египта было окончано.— Ненаходя передъ собою непріятелей, Буонапартъ почелъ за полезное дать сіе названіе каравану, коего добычу раздлилъ съ Арабскими Бедуинами.— Тогда онъ началъ употреблять другую тактику, старался покорить умы смшными и безбожными прокламаціями, въ которыхъ хвастался тмъ, что испровергъ Папу, низложилъ кресты, и объявлялъ себя истиннымъ музульманиномъ, посланннкомъ Божіимъ равнымъ Могаммеду.
Пагубное Абукирское сраженіе и истребленіе послдней Французской ескадры, происшедшія отъ упорства Буонапартова, которой хотлъ послднюю удержать при себ, хота Англичане прескли сообщеніе его съ Франціею и отняли вс средства возвратить потери, произведенныя въ его арміи неприятельскимъ огнемъ, климатомъ и множествомъ другихъ причинъ, ни мало не открыли глазъ сему безумцу. По крайней мр онъ казался по прежнему бодрымъ, занимался въ Каир законодательствомъ, учрежденіемъ училищъ, и у тупоумнаго народа хотлъ водворить вс европейскія искусства, какъ глупой учитель преподающій реторику дтямъ, которыя не умютъ еще лепетать.
Ежели врить г-ну Мишо-де-Виллету, корыстолюбіе Буонапарта было главною причиною несчастнаго похода въ Сирію. Узнавъ, что Паша сихъ странъ обладалъ несмтнымъ богатствомъ, онъ — подъ предлогомъ предупредить силы Оттоманской Порты — предпринялъ походъ къ Дамаску. Съ живйшймъ удовольствіемъ читаемъ въ четвертой книг историческаго изображенія подробности его похода и благоразумное сужденіе о безчисленныхъ ошибкахъ, сдланныхъ Буонапартомъ въ семъ случа, особливо при осад Сенъ-Жанъ д’Акра. Но что значатъ ошибки въ сравненіи съ преступленіями? — Къ сей части его жизни принадлежатъ два ужасныя злодйства, въ которыхъ должно бы лучше сумнваться для чести человчества, то есть убійство пнныхъ въ Яф и отравленіе ядомъ Французскихъ раненыхъ и больныхъ въ томъ же город. Неумытная исторія должна открыть ихъ со всми малйшими обстоятельствами, мое же перо отказывается отъ сего ужаснаго изслдованія.—
Возвращеніемъ Буонапарта во Францію оканчивается вторая часть сочиненія. Въ сіе-то время онъ подалъ первый примръ тхъ побговъ, которые посл повторялъ неоднократно, и явившись внезапно во Франціи, тотчасъ возобновилъ т честолюбивыя мечтанія, которыя водили его въ Азію.—
Желательно видть продолженіе сихъ первыхъ частей великаго труда, предпринятаго г-мъ Мишо-Де-Виллетомъ, сіе твореніе не только есть произведеніе человка благороднаго, врага тиранства, истиннаго друга своего отечества, но вмст показываетъ, что онъ тщательно изучилъ правила военнаго искусства и уметъ кстати длать полезныя принаровки ко всмъ военнымъ подвигамъ, кои онъ изображаетъ. Выключая нкоторыя общенародныя слова и выраженія, слогъ его достоинъ своего предмета, а многія повствованія сдлали бы честь даже и знаменитому Историку Крестовыхъ походовъ. Напослдокъ, поелику г. Мишо-де-Виллетъ хотлъ только представить одно изображеніе, то можно надяться, что будущіе историки съ удовольствіемъ займутъ изъ него нкоторыя черты и даже краски.