Кант и Маркс
Кант и Маркс
По поводу русского перевода сборника статей Форлендера о Канте и Марксе
Кант и Маркс, Туган-Барановский Михаил Иванович, Год: 1909
Время на прочтение: 4 минут(ы)
М. И. Туган-Барановский
Один из самых видных представителей современного марксизма, вернее, самый видный из них — Карл Каутский неоднократно выражал на странницах редактируемого им научного органа германской социал-демократии жалобы на равнодушие современных социалистов к теории. В своей книге об аграрном вопросе, он сделал в этом отношении исключение только для России, действительно, в то время, когда Каутский писал свою книгу — в конце 90-х годов закончившегося века — русские марксисты выделялись среди всех других своим живым и, прибавлю, действенным, плодотворным интересом к теории. Теперь это время прошло, и вряд ли Каутский имел бы основание отдавать предпочтение по интересу к теории русским марксистам перед марксистами других стран. И у нас, как и на Западе, марксистская мысль как бы замерла и не обнаруживает серьезного интереса к вопросам подымающимся над уровнем практических нужд переживаемого момента.
Между тем, исчезновение этого интереса — очень знаменательный и характерный признак. Оно доказывает, что данное умственное течение исчерпало себя и уже перестало будить и волновать умы. Если среди марксистов действительно замечается, по компетентному свидетельству Каутского, исчезновение интереса к теории, то это совершенно неверно относительно социалистов вообще. Напротив, именно за последнее время теория социализма разрабатывается в различных направлениях особенно энергично, но уже, увы!.. не под флагом марксизма. Мы переживаем теперь переходное время, когда старая теория перестала удовлетворять более живые умы, и совершается энергичное творчество новой теории, имеющей заменить марксизм старого типа.
Одним из различий новой теории социализма сравнительно со старой является новое философское обоснование ее. Марксизм частью не интересовался философией, частью довольствовался самой слабой из философских систем — материализмом. Новая теория социализма примыкает в философском отношении к Канту. Статьи Форлендера содействовали в Германии, быть может более всех других литературных произведений того же направления, выяснению истинного отношения философии Канта к теории социализма. Форлендер неопровержимо доказал, что единственно возможным этическим обоснованием социализма является кантовская идея самоцельности человеческой личности. Весь этический пафос социализма вытекает из этой идеи, которая сознательно или бессознательно предполагается каждым социалистом. С другой стороны, логическое развитие ее неизбежно приводит к социализму. А так как социализм не есть чисто теоретическое построение, но относится к практике общественной жизни и, следовательно, лежит в сфере этики, то названная идея должна быть признана центральной идеей социализма.
Отрицать это можно лишь отрицая необходимость этического обоснования социализма. А это последнее отрицание предполагает, в свою очередь, отрицание этики вообще, — ибо социалист, признающий этику, не может не нуждаться в этическом обосновании своего общественного идеала. Итак, что-либо из двух — либо этика подлежит упразднению, как изжитый человечеством предрассудок, либо, если согласиться, что никакое человеческое общежитие невозможно без той или иной системы морали, следует безусловно признать, что общественный идеал неизбежно требует этической санкции.
Марксизм отвергал необходимость этического оправдания социализма и, конечно, не без достаточных оснований. Дело в том, что вся система общественной философии марксизма проникнута принципиальным отрицанием этики. Внеклассовую этику марксизм признает предрассудком, а классовая этика есть внутренняя невозможность. И потому марксизм вполне последовательно ставит на место морали классовой интерес. Получается очень стройное социологическое построение, в котором для этики в собственном смысле слова места нет. И если на практике марксизм не в силах удержаться на этом принципиальном аморализме, то в теории он твердо стоит на этой позиции.
Я вполне согласен с Форлендером, что ‘вне этики нет социалиста и не может быть речи о социализме’. Но, в противность ему, я никак не могу считать аморализм марксизма настолько несущественным элементом марксистской теории, что теория эта может быть просто дополнена этической точкой зрения и не изменит своей внутренней природы. ‘Маркс и Кант, — говорит Форлендер, — отнюдь не противоположности: они должны дополнять друг друга, подобно тому, как историко-эволюционная точка зрения должна быть дополнена точкой зрения, в основании которой лежит понятие цели или ценности. Вполне правильно, — продолжает он, — формулировал эту мысль… Штаудингер. Поскольку марксизм имеет своей целью сознательное и планомерное преобразование существующего, он в последовательном развитии своего собственного принципа приходит к Канту’.
Я думаю, наоборот, что ни о каком дополнении Маркса Кантом не может быть и речи. И марксизм и кантианство являются чрезвычайно стройными и законченными логическими системами. Что касается марксизма, то даже враги его признают тесную связь между всеми составными частями его теоретической конструкции, представляющей собой органическое целое, в котором каждая отдельная часть предполагает остальные и вытекает из них. В частности, признание внеклассовой морали несовместимо с материалистическим пониманием истории и с классовой точкой зрения — ибо, если этика для всех общественных классов одна, значит, есть нечто высшее, чем классовой интерес, значит, классовый интерес не играет такой преобладающей роли в общественной жизни, как это думали творцы материалистического понимания истории.
Вообще Форлендер обнаруживает некоторую робость в критике марксизма и чрезмерное стремление сделать свою точку зрения, коренным образом расходящуюся с марксистской, приемлемой и для ортодоксального марксизма. Стремление это практического успеха иметь не может, так как марксисты прекрасно понимают, что дополнить материалистическое понимание истории этикой Канта значит в корне разрушить стройность марксисткой теории. И потому они предпочитают постоянное нарушение этой теории на практике малейшему изменению ее логической конструкции, — чтобы не остаться без всякой теории, чего они с полным основанием боятся более всего. Итак, этическое обоснование социализма знаменует собой не дополнение марксизма, а коренное преобразование, точнее разрушение его. Но разрушивши марксизм, необходимо использовать драгоценный научный материал, который содержится в нем. Новая теория социализма должна быть построена в огромной части из элементов марксизма, и лишь общая связь их и общее освещение должны стать совершенно иными. Этическая точка зрения Канта не может быть примирена с аморализмом Маркса. Новая теория должна по этому пункту решительно отвергнуть Маркса и пойти с Кантом, но уже одно то, что кантовские этические идеи становятся обоснованием социализма, в то время как Кант выводил из них необходимость частной собственности, показывает, как глубоко расходится новая теория с историческим кантианством. И потому Форлендер прав, отвергая лозунг ‘назад к Канту’. Но и его собственный лозунг ‘вперед с Марксом и Кантом’ неправильно характеризует задачи нашего времени. Лозунгом современных социалистов должно стать ‘вперед, к созданию новой теории социализма!’, — и Кант и Маркс должны остаться позади, как превзойденные этапы общественной мысли.