КАМЕННЫЙ ОСТРОВОКЪ
КАМЕННЫЙ ОСТРОВОКЪ
(ИЗЪ ПУТЕВОЙ КНИЖКИ.)
I.
II.
III.
IV.
V.
VI.
Н. Б—ВЪ.
‘Русскій Встникъ’, No 7, 1872
Каменный островок, Берг Федор Николаевич, Год: 1872
Время на прочтение: 14 минут(ы)
Облачное небо…. Срая безпредльная ладь, широкая, величавая рка…. бгутъ блоголовыя, стальныя волны…. Съ тихомъ крикомъ, низко надъ водой, несутся стаи чернышей или лебедей, которые высоко взмываютъ и вотъ уже чуть видными треугольниками двигаются въ сромъ неб съ чуть слышнымъ крикомъ…. Весла мрно шумятъ. Лодочникъ тихо поетъ. То протяжная псня, знакомая, какъ внезапно мелькнувшая картинка давно позабытой дтской жизни. Выдвигаются избы, высокая колокольня…. Мирный звонъ оглашаетъ берега…
Какая знакомая картина! И Боже, какъ можно полюбитъ все это, какъ можно ясно сердцемъ почувствовать красоту этой срой дали и величавую простоту ея линій и полное отсутствіе всего трескуче-тревожнаго, всего измышленно-ломаннаго! И природа какъ будто не хочетъ сказать ничего чтобы щегольнуть блескомъ, краской. Все просто, спокойно, величаво-пустынно. И только мы одни вносимъ мелкую, враждебную тревогу души своей въ это царство спокойной, всевыносящей, и всепрощающей силы…
Видлъ я ихъ, эти синія горы, издали разнообразно, непостоянно мняющія освщеніе, возникающія какъ пестро-прозрачныя картины и образы причудливой западной легенды, а вблизи угрюмо и враждебно возстающія надъ человкомъ, свсивъ надъ головой его скалы и лавины и раскрывъ предъ немъ мрачные звы пропастей и разщелинъ….
Но мимо, мимо! Кругомъ совсмъ иное, и такой тонъ не идетъ.— Лодка мрно колыхается въ волнахъ широко разбжавшейся рки. Кругомъ луговая пустыня озерныхъ береговъ. Давно уже осталась за нами блыя церкви шумныхъ торговыхъ селъ, съ ихъ благовстомъ, празднично и широко раскрытыми дверьми, изъ которыхъ выходятъ нарядныя, воскресныя толпы и крестясь расходятся по домамъ…
— Вотъ и озерскія пожни началась, замчаетъ нашъ лодочникъ, поворачивая къ намъ свое чернобородое, смуглое лицо.
Тысячами десятинъ тянутся эти ‘пожни’, по-здшнему, или плавные озерскіе луга, сно накошено и собрано въ копны, которыя безчисленными рядами со всхъ сторонъ мелькаютъ за островахъ семирукавнаго Кубенскаго устья. Никого не видно среди этой снной пустыни, и до насъ только доносятся крики лебедей, мелькающихъ блыми точками среди стоговъ, на вершинахъ которыхъ чутко недвижно поднялись и вытянувъ шеи сидятъ сторожевые. Вотъ сейчасъ они торжественно рзко крикнуть, и стая, мрно мелькая блыми крыльями, снимется и понесется далеко отъ человческаго взора…
Стоги обширной снной пустыни мелькаютъ мимо рядами и толпами, идутъ на встрчу лодк, уходятъ назадъ и рютъ вдали, совсмъ въ воздух, отдляясь отъ воды туманною, колеблющеюся бдою полоской. Волны все сильне бьются въ лодку, плещутъ и обдаютъ пной, втеръ крпчаетъ. Насъ сильно начинаетъ качать, весло тяжело скрипитъ въ уключинахъ….
Лодочникъ нашъ прилежно и сильно работаетъ веслами и пообычному, путевому, словоохотливо сообщаетъ свои замчанія. Русскіе ямщики, лодочники — народъ не замкнутый, не угрюмый. Рчь идеть бойко и охотно.
— И весной широко разливается, говоритъ онъ,— оно, озеро-то батюшка, далеко луга-то заливаетъ. Гд бываетъ верстъ на пятнадцать. Страсть! И что тутъ поженокъ этихъ по озеру! Трава чудесная — больно ее скотинка жалуетъ. Коров теперь, ей лучше ничего нтъ. А овц нтъ, овц не годится…. Овц подавай не осочное, а ей сейчасъ чтобы пустошное сно…. Вотъ она какая! И травы — сила! Пудовъ по 800 накашиваютъ….
Снная пустыня озерскихъ поженъ — дло труда человческаго. Дремучій лсъ глядлъ въ быстрыя волны. То было глубокое лсное озеро. Всеистребляющій сногубитель, человкъ, свалилъ и свезъ лса эти, и они обратились въ безплодныя топи, покрытыя мелкимъ кустарникомъ. Еще въ сороковыхъ годахъ ныншняго столтія мста эти не приносили пользы. Крестьяне принялись за печальныя болота, принялись выжигать кустарники, корчевать пни, сушить топи, и на пустомъ, угрюмомъ мст зазеленли богатыя озерскія пожни!
Прежде они цнились отъ 50—60 р. десятина, нын же дошли до 200 р. Частію проданы эти луга крестьянамъ, частію отошли имъ въ надлъ, частію же перешли не къ мстнымъ жителямъ, въ постороннія руки. Иногда на одной десятин бываетъ четверо или пятеро совладльцевъ. Нкоторые крестьяне имющіе здсь надлы часто живутъ верстъ за 20, за 30 даже за 50. Снокошеніе начинается раннею осенью. Цлыми партіями и семьями приходятъ косцы на эти луга или издалека приплываютъ въ лодкахъ, запасаясь на все время провизіей, устраиваютъ балаганы и шалаши и кочуютъ съ пожни на пожню. Навваютъ стоги, иногда складываютъ сно въ сновалки, устроенныя тутъ же на пожняхъ, оставляютъ его тутъ до зимняго пути, и затмъ станъ косцовъ снимается и уходитъ по домамъ.
Снимутся люди, и снная пустыня остается въ глубокомъ своемъ безмолвіи. Но это не долго. Вотъ уже раздаются рзкіе крики лебединыхъ стай, и закипла на пожняхъ жизнь перелетныхъ гостей — они отдыхаютъ на озер предъ дальнимъ путемъ.
— И сколько ихъ здсь бываетъ! говоритъ лодочникъ.— Подымутся, и Боже ты мой! Туча! Солнышко инда, мелькаючи, заслонятъ. Ишь, вонъ блются. Ишь, сколько!
— Что же, много охотниковъ?
— Какой охотниковъ? У насъ охотника вотъ ни-ни нтъ. Много ли и ружьевъ-то тутъ наберешь кругомъ! Разв у господъ.
О лебедяхъ этихъ стоитъ поговорить. Есть что-то интересное и странно-таинственное въ этихъ правильныхъ перелетахъ вольныхъ стай изъ одной далекой страны въ другую….
Обыкновенные горбоклювые лебеди осенью бываютъ на озер пролетомъ изъ Финляндіи. Зиму проводятъ на Хивинскихъ озерахъ въ Туран и на Каспійскомъ мор. Они чрезвычайно пугливы и осторожны, и бить ихъ очень трудно, да и некому бить ихъ на озер. У нихъ есть враги опасне человка. Большой морской орелъ смло врзывается въ ихъ стаи, но старые лебеди вступаютъ съ нимъ въ открытый бой, жестокая кровавая схватка кипитъ въ воздух, и часто орелъ падаетъ, истерзанный сильными клювами.
На озерскихъ пожняхъ лисица по ночамъ подкарауливаетъ молодыхъ лебедятъ за стогами. Но все же это очень рдко. Отчего же ихъ все меньше? Не истребляютъ ли ихъ много на мстахъ ихъ зимовокъ? Не тамъ ли приходится имъ пть свои предсмертныя лебединыя псни?
Желтоклювые лебеди меньше ростомъ. Они тянутся изъ Швеціи, Норвегіи, съ Гебридскихъ острововъ, въ Японію, Китай, на Желтое Море. Черноклювые, меньше всхъ, изъ Исландіи тянуть на Черное Море. Лебеди живутъ на озер по нскольку дней. Крики ихъ далеко слышатся по ночамъ прибрежному люду. Вонъ поднялась высоко мелькающая стая….
— Эге, втеръ-то однако хоть куда становится. Какъ обдаетъ!
Срыя волны все бойче прыгали и сильне блли налетая на лодку. Рзкій втеръ рвался порывисто и заставлялъ кутаться. Впереди предъ лодкой слышался грозный и сильный шумъ, какими-то гулкими перекатами,— особенный шумъ, значеніе котораго я еще не понималъ, и рзко отдлялась по рк кипящая темная полоса. То былъ шумъ приближающагося озера и полоса воды съ которой начиналось собственно оно…
Только-что мы въхали въ черту озера, какъ лодку начало бшено кидать. Грозно гремли стальныя волны и прыгали и обдавали насъ пной и брызгами, или вдругъ уходили изъ-подъ лодки, и открывалась близко у отлогаго борта нашего восьмерика зеленовато-черная, холодно-блестящая пропасть, куда летла наша лодченка. Сжалось сердце, непривычный глазъ безпокойно обгалъ величавую огромную колыхающуюся, гремящую и мелькающую стальную поверхность озера, цвта и вида громадной стальной славянской брони. Мн такъ и сказалось это слово — ‘броня’….
— Въ такія ли бури хаживали? безпечно и весело кидая веслами, говорилъ лодочникъ.
Его черный, разгорвшійся глазъ, казалось, зажигался какою-то страстною удалью. Закинулъ голову и смло поглядываетъ впередъ. Лицо озеряника засвтилось одушевленіемъ борьбы. Человкъ боролся съ озеромъ.
— Ничего! Такія ли бывали! Это что! А вы лучше глядите какъ кругомъ славно. Ишь озерко-батюшко. Вотъ за мыскомъ монастырекъ сейчасъ будетъ. А глядите тамъ что церквей-то. Вонъ Александра Куштскій, вонъ Сямскій….
Мы повернули за мысокъ, и вдругъ предъ нами мелькнула блыми стнами и повисъ въ воздух, не касаясь линіи волны, монастырекъ, скутанный туманомъ. Монастырекъ — цль нашего плаванія.
Вдали на противоположномъ берегу мелькали и бллась за десять и за пятнадцать верстъ въ чуть видныхъ частыхъ селеніяхъ тридцать церквей юго-западной стороны. Впереди рялъ въ воздух монастырь, какъ бы возносясь въ туманахъ къ небу своими золотыми крестами, а за нами также ряли въ воздух далекія линіи безчисленныхъ стоговъ снной пустыни.
Все что зналъ я и слыхалъ объ этомъ камн вспомнилось вдругъ. Мелькали картина за картиной. Картины и образы стародавней, могучей жизни. Давно, давно это было. Вотъ онъ наконецъ, этотъ Каменный островокъ, предо мной..
И переносишься мыслью въ стародавнія времена. Дремучіе лса окружали наше озеро. Оно было глубокое, лсное и удобное для плаванія. Долго снга таяли въ лсахъ, и обильныя воды переполняли озеро, теперь обмелвшее съ вырубкой лсовъ. Волны, глухо шумя и пнясь, въ конц лта 1242 года, приняли изъ рки Порозовицы крутобокую Блозерку, Потомъ другую, третью. Блестли мечи и доспхи, гудли голоса, шумли весла. То былъ молодой родоначальникъ князей Блозерскихъ, князь Глбъ Васильковичъ, плывшій изъ Блозерска въ Устюгъ со своею дружиной. Десять дней ходила буря и десять дней дожидался князь погоды за озеромъ, такъ же какъ и теперь, скучая, досадуя и портя товаръ, ждутъ повтерья кубенскіе торговые люди.
И такъ же какъ бываетъ и теперь, заманенные въ озеро повтерьемъ, двинулись княжескія суда въ озеро и дошли до Драчевской пучины, глубокаго, каменнаго омута. Тутъ ихъ настигла ужасная буря, съ громомъ и молніей. Суда захлестывало, гибель была близка. Но дружина и юный князь не робли, молились, и Глбъ Васильковичъ положилъ обтъ — если Богъ поможетъ ему пристать къ берегу, на мст спасенія построить церковь и монастырь. 6го августа волны прибили княжескія ладьи къ Каменному островку, на которомъ тогда были деревья, между коими князь увидлъ людское жилье. Когда жъ взошелъ на островъ, то нашелъ тамъ боле двадцати человкъ старцевъ-отшельниковъ, жившихъ тамъ уже много лтъ, занимаясь обращеніемъ въ христіанство язычниковъ, Чуди и Корелы, на сверо-восточномъ лсномъ берегу. Язычники имъ препятствовали отправлять богослуженіе, какъ они говорили, а при бдности они не имли церкви, а молились въ маленькой бдной часовенк на островк. Князь приказалъ построить здсь церковь во имя Преображенія Господня и келіи, а самъ похалъ дале, къ Устюгу. Воротился онъ къ островку съ иконами, книгами и всякою утварью. Такъ зачался, знаменитый въ послдствіи, Спасо-Каменный монастырь.
Объ этомъ замчательномъ въ исторіи Кубенскаго края романическомъ княз желалось бы помянуть еще многое, но это завело бы насъ въ сторону.
Князь Василій Васильевичъ Ярославскій отдалъ сыновьямъ своимъ Симеону Новлеянскъ, а Димитрію все Кубенское заозерье. Противъ богатаго торговаго села Устья есть село Чарково, при усть рки Кубены. Здсь на такъ-называемой Лсной Горк нын возвышается новая каменная церковь и старинная деревянная часовня. На этомъ мст нкогда стояли дворы и терема князя Дмитрія Заозерскаго и его исчезнувшаго рода.
Благочестіе было неизмнно въ род князей Заозерскихъ. Съ переселеніемъ на Кубенское озеро князя Дмитрія Васильевича, Спасо-Каменный монастырь сталъ богатть и возвышаться и прославился скоро великими подвижниками благочестія, которые въ дикихъ пустыняхъ основывали обители. Около обителей этихъ росли поселки, избы. Вырубались лса, выжигались мста для пашни. Инокъ Александръ удалился на Сямжену, въ дикія пустоши и болота, и посл многолтних трудовъ и пустынножительства поселился на рк Кушт близь села Чиркова, и основалъ Александро-Куштскій монастырь. Князь Заозерскій очень любилъ и уважалъ мудраго предстоятеля, всегда совтовался съ нимъ, также и жена князя княгиня Марія, а молоденькій сынъ ихъ даже принялъ постриженіе въ Спасо-Каменной обители.
Но настали иныя времена. Не станемъ слдить подробно за исторіей настоятельствъ обители. {Подробное а прекрасное ученое наслдованіе г. Суворова (1870) можетъ познакомить со всмъ этимъ совершенно обстоятельно.} При игумен Евфиміи вышелъ на берегъ знатный поститель, съ великимъ горемъ на душ, удрученный несчастіями и лишенный злодями радости видть свтъ Боакьяго дня, великій князь Василій Васильевичъ Темный, сосланный тогда (1447) въ Вологду. Онъ постилъ обитель съ женою и дтьми и горячо молился. Во время пребыванія его тамъ пристали къ острову лодки съ радостными встниками, возвщавшими что князья и бояре собираются къ нему на помощь, чтобы возстановить его на великомъ княженіи. Изъ Каменнаго монастыря великій князь черезъ Кириловъ и Тверь прибылъ въ Москву и утвердился на престол. Шемяка бжалъ въ Галичъ. Пятнадцатилтій сынъ великаго князя оаннъ Васильевичъ разбилъ Шемяку нсколько разъ и изгналъ изъ Галицкаго удла. Посл похода мальчикъ-побдитель былъ въ Спасо-Каменной обители, гд отслушалъ литургію и обдалъ съ братіей.
Великій князь Василій Васильевичъ пожаловалъ монастырю села Сямской волости,— это было первое основаніе богатствъ Каменноостровской обители, которая къ 1670 году считала въ своемъ вотчинномъ владніи семь селъ, четыре сельца и девяносто восемь деревень. Во всхъ этихъ селахъ и сельцахъ стояли монастырскіе конюшенные и скотные дворы и обширные запасные хлбные амбары, много разнаго скота, большія запашки, въ Вологд подворья и наконецъ дв большія соляныя варницы въ Тотьм. То были послдніе дни процвтанія монастыря. XVIII столтіе надвинулось со своими реформами, и падала монастыри во все время до составленія монастырскихъ штатовъ.
Однажды, въ конц лта 1472 года, къ ночи загорлись кельи на островк и озарились багровымъ заревомъ шумящія, бушующія волны озера. Втеръ рвался кругомъ, гудла буря. Иноки кидались въ лодки, тонули, переполняя ихъ, гибли. Съ берега темною ночью въ такую бурю подъхать было нельзя, и ‘погор монастырь со всмъ узорочьемъ, и съ книгами, и съ кузнью, и съ кельи’, говоритъ лтопись.
Но чтимое населеніемъ любимое мсто молитвы, обитель возникла изъ пепла въ новомъ преображенномъ вид. Островокъ сталъ застраиваться каменнымъ строеніемъ. Сынъ великаго князя Василія Темнаго Андрей Васильевичъ Меньшой, удльный князь Кубенскій, Вологодскій и Заозерскій, выстроилъ пятиглавый двухъэтажный храмъ въ 1487 году. Храмъ и повыа существуетъ. Кирпичъ возили изъ Твери и Старицы. Лтопись говоритъ что то былъ первый каменный храмъ и первый по красот во всей стран Вологодской.
Великій князь Василій оанновичъ со второю супругой своею Еленой Глинскою зимнимъ путемъ назжалъ въ декабр 1528 года на Каменный островъ. Онъ молился чтобы ‘далъ Богъ отродъ у него былъ’, о чадородіи своей супруги. И 25го августа 1530 года у нихъ родился сынъ, знаменитый Иванъ Грозный.
Юношей 15 лтъ объзжалъ Грозный, въ ма и въ іюн 1545 года, Кубену и Заозерье. Онъ прибылъ въ село Устье, на рк Бубин, всего въ семи верстахъ отъ Островка, и готовился поститъ монастырь. Но каждый разъ, какъ онъ собирался, подымалась сильная непогодь, и онъ ршилъ не здить на островъ. Не принялъ ли онъ это за какое-нибудь знаменіе, ибо посл, подолгу живя въ Вологд, хотя посылалъ дары монастырю, но самъ туда уже не бывалъ. ‘Лта 7053, говорится въ царственной книг, похалъ государь…. бывъ на Бл Озер въ Кирилов, на Вологд, Борисоглбскомъ на Усть, воротился въ Москву іюля 7 день.’
Ночью 24го августа 1657 года опять запылалъ пожаръ на Каменномъ остров. На остров, среди воды, безуспшны были людскія усилія. Пожаръ былъ повидимому страшный. ‘Монастырь выгорлъ, повствуетъ современное извстіе, образы погорли, церковные помосты обвалились, своды каменные на тхъ церквахъ порушились и колокола разлились, всякія службы безъ остатку сгорли, а тотъ де Спаской монастырь на острову и отъ того де Каменнаго монастыря бревенной лсъ верстахъ въ сорокхъ и больше’….
Такимъ образомъ мы имемъ современное свидтельство что уже и тогда (1657) бревевной лсъ кругомъ озера вырубленъ былъ верстъ на 40 въ окружности.
И опять (что показываетъ почитаніе и уваженіе какимъ пользовалась обитель) не прошло и 12 лтъ отъ этого пожара, какъ опись {Эта въ высшей отелени интересная опись приведена въ сочиненіи г. Суворова (приложенія) стр. 58.} произведенная по указу преосвященнаго Симои Вологодскаго застаетъ монастырь въ полномъ благоустройств и великолпіи. Предалтарный иконостасъ, въ пять ярусовъ, въ Успенской церкви, горлъ золотомъ и серебромъ, цвтными камнями и жемчугомъ. {Библіотека и архивъ монастыря имли много книгъ и рукописей къ сожалнію на половину сгорвшихъ, и розданный благодющими монастыремъ хлбъ крестьянамъ очиталик тысячами четвертей за ними не возвращеннымъ.}
Въ 1774 году, въ томъ же мсяц іюл, когда былъ заклы чемъ Кучукъ-Кайнарджійскій миръ, многострадальный монастырь сгорлъ въ третій разъ. Каменный островокъ по своему уединенному положенію найденъ удобнымъ какъ мсто ссылки и заточенія разныхъ опальныхъ лицъ. {Сюда въ 1730 году сосланъ былъ неповинный, лишенный архіерейскаго сана, Ростовскій архіепископъ Георгій Дашковъ.} Одинъ изъ ссыльныхъ, привезенныхъ сюда изъ Кирилова, помшанный — лицо неизвстное — былъ какимъ-то образомъ виновникомъ бдствія Этотъ пожаръ былъ много слабе прежнихъ, ибо собственно сгорли деревянныя надворныя строенія и вообще все деревянное въ зданіяхъ. Въ это время умеръ преосвященный осифа Вологодскій и не пріхалъ на смну ему новый Ириней, какъ воспользовавшись междувластіемъ, Вологодская духовная консисторія, донося о пожар, представила необходимость ‘упразднить’ древнюю народную святыню. Тогда это не встртило по видимому никакихъ затрудненій, послдовало очень скоро разршеніе, и многолтній духовный стражъ Заозерья, лелемый, почитаемый и украшенный много лтъ сердечною любовью русскихъ князей и народа, былъ, безъ особыхъ околичностей ‘упраздненъ’, и церковная утварь и братія переведены въ Святодуховъ. Мало того, даже древнее каменное строеніе велно было тмъ же указомъ свозить и употреблять на надобности святодуховской братіи. Но это послднее не приводилось въ исполненіе, и обгорлыя стны древней обители въ торжественномъ безмолвіи, какъ бы нмымъ укоромъ, 26 лтъ, въ запустніи, высились надъ волнами своего роднаго озера.
Но сердце народное не могло, подобно консисторіи, относиться легко къ такому ‘упраздненію’. Съ 1799 года начинаются упорныя и постоянныя ходатайства о возстановленіи дреавей святыни, такъ почитаемой. Ходатайствовали предъ синодомъ, подавали прошеніе лично государю. Въ ходатайств участвовало и дворянство, и купечество, и крестьянство. Прошеніе подано было и цесаревичу Константину Павловичу, который принялъ въ дл живое участіе. При этомъ, замчательно’ повреннымъ отъ всхъ сословій и ходатаемъ по этому длу въ Петербург былъ крпостной, вотчинный крестьянинъ полковницы Вры Кожиной, Василій Блохиновъ. Просители принимали на себя все — и возобновленіе обители и будущее ея содержаніе. Такая просьба не могла быть не уважена, и по повелнію императора Павла, указомъ святйшаго синода предписано: ‘упраздненный Спасо-Каменный монастырь возстановится’.
Скоро застучали топоры на оживившемся Каменномъ островк, и засіяли яркіе кресты пятиглаваго храма. Усердіе окрестныхъ жителей возстановило даже въ лучшемъ вид свою любимую обитель. И забллись опять высокія стны церквей и келій.
Между тмъ какъ минувшее проносилось предо мною, настоящее, казалось, угрожало серіозною опасностью. Не въ добрый часъ выхали мы изъ Устья. Втеръ все крпчалъ, волны кипли и мчались, кидая нашъ восьмерикъ. Монастырь уже ясно стоялъ предъ нами, и казалось такъ близко, а мы какъ будто все ни на шагъ не подвинулись къ нему.
Жутко было смотрть на волнующееся, далекое пространство, на прыгающія, какъ живыя существа, и закипающія, пнистыя волны. Кругомъ ни лодки, ни паруса вдали. Только тучи куда-то быстро и неустанно несутся надъ головой, и не разберешъ он ли вдругъ брызнуть мелкимъ дождемъ или то брызги расходившейся волны. Кругомъ только вода, дальнія линіи береговъ и монастырь блетъ прямо предъ глазами — желанная цль, надежное пристанище въ бурю…
— Далеко еще до островка?
— А верстъ пятокъ будетъ…. А вонъ и монастырскіе дутъ.
Въ самомъ дл глазъ скоро различилъ среди толпящихся волнъ, также какъ нашу, кидаемую лодку. И — странно — стало какъ-то отрадне! Не мы одни…. Черныя фигуры братій налегавшихъ усердно на весла, спокойная и высокая, черная же фигура у руля, лодка ихъ быстро несетъ къ островку — со стороны это замтно….
Мы видимъ какъ черноризцы-гребцы вышли изъ лодки и разошлись, одна только высокая фигура сидвшаго у руля недвижно чернлась на берегу, казалось въ ожиданіи насъ. Но не мало прошло еще времени, пока послдними взмахами веселъ донесло насъ до камня-острова, и дно лодки заскрипло и зашуршало объ мелкіе береговые голыши. Мы вошли на берегъ и обратились къ высокому монаху.
— Гд можно видть настоятеля?
— Пожалуйте за мной, отвчалъ тотъ здороваясь и повелъ насъ по крутой деревянной лстниц сней вверхъ.
— Онъ гд же, настоятель, живетъ?
— А я самъ и есть, улыбаясь отвтилъ проводникъ нашъ,— пожалуйте, привтливо прибавилъ онъ, указывая входъ.
У радушнаго хозяина въ кель мы обогрлись, налились чаю, отслушавъ первоначально молебенъ, подъ древними сводами южнаго нижняго придла, гд, озаренная цвтными лампадами, высится темная, древняя гробница спасокаменскаго подвижника Кассіана.
Настоятельскія кельи убранствомъ и устройствомъ напоминаютъ нсколько комнаты помщичьяго дома средней руки прежняго времени. И эти часы съ музыкой и эти столбы и диванчики — такое знакомое. Вотъ и балконная стеклянная дверь. Такія бывали угловыя комнаты въ помщичьихъ домахъ. Въ углу ищешь глазами обычной подставки съ коллекціей трубокъ и янтарей. Обиліе образовъ да портреты прежнихъ настоятелей напоминаютъ о назначеніи покоя. Это впрочемъ касается только одной пріемной. Другія комнаты чисты и пусты….
Пошли разговоры и разказы. Кельи эти надстроены надъ прежними одноэтажными кельями въ 1812 году. Врагъ былъ въ сердц Руси — Москва горла, и московскіе иноки числомъ до 40 человкъ уладились на Каменный островъ. Они-то и провозили съ собой вещи и частію мебедь. Три года выжили они здсь. Настоятельскій и братскій корпусъ подведенъ подъ одну крышу съ церковью. Вся юная половина зданія занята истоятедьскими кельями — изъ нихъ идетъ внутренній ходъ и теплую церковь. Мы обошли все зданіе, братскую тралеэаую, близь которой кладовыя и кухни. Обошли вс церкви обители — Сласопреображенскую, самое древнее изъ зданій обители, небольшую теплую церковь съ маленькими хорами, съ замчательною древнею превосходною рзьбой ршотокъ. Церковь эта двупрестольная. Отрадно видть какъ все это внимательно и чисто содержится. Братіи въ обители нын 17 человкъ, и этотъ нкогда богатый монастырь теперь обладаетъ самыми скудными средствами, доходами съ пустошей и мельницы, принадлежащихъ ему — доходы эти въ годъ составляютъ едва до 500 рублей.
Замчательно что знаменитая Спасо-Каменная обитель, посл великаго князя Василія оанновича, въ теченіи 340 лтъ, не видла въ стнахъ своихъ никого изъ внценосцевъ и даже членовъ ихъ семействъ. Царь Петръ Алексевичъ, весной 1692 года, былъ на озер и занимался его обозрніемъ, ходилъ черезъ него на лодкахъ, но на островъ не зазжалъ.
11го іюня 1870 года, великій князь Алексй Александровичъ, плылъ Бубенскимъ озеромъ въ Вологду, въ семь часовъ вечера сошелъ на Каменный островокъ. По прибытіи парохода къ острову, Великій Князь былъ встрченъ настоятелемъ и братіею при колокольномъ звон и пніи. Великій Князь обошелъ и осматривалъ со вниманіемъ вс зданія монастыря и разспрашивалъ объ историческихъ подробностяхъ.
Мы обошли крутомъ весь островокъ или, лучше, огромный камень среди озера — длиною въ 60, а шириною всего въ 30 саженъ. Почти весь до самой воды занятъ онъ монастырскимъ кроеніемъ. Братія укрпили мстами берега островка сваями.
Съ балкончика настоятельской кельи далеко видно во вс стороны шумящее шестидесяти-верстное озеро. Линіи береговъ озера, съ блющими на нихъ многочисленными церквями тянутся туманною длинною полоской. Вотъ утихаютъ и волны, разорвались облака, лучъ блеснулъ изъ нихъ, и засверкали, мстами засинвшія, волны, сверкнули окошки и кресты… Чудесная картина!…
Кажется съ балкона что плывешь на какомъ-то твердомъ незыблемомъ основаніи, плывешь, несешься на встрчу безпокойнымъ волнамъ…. Какой образъ этотъ камень, неколебимый, и эти бьющія въ него волны!
Образъ этотъ представился высокому умственному взору знаменитаго святителя и писателя русскаго, преосвященнаго Иннокентія. Онъ постилъ монастырь 10го сентября 1841 года, въ день преподобнаго осифа Каменскаго.
‘Когда возмутитъ вокругъ васъ буря’, говорилъ онъ инокамъ, ‘и свирпыя волны начнутъ бить въ стны обители вашей, помышляйте о томъ что на мор житейскихъ попеченій свирпствуютъ еще большія бури (сколько тамъ несчастій, сколько потонувшихъ, сколько слезъ и стоновъ!), и представляя себ вашу здсь безопасность, повергайтесь съ благодарностью предъ Тмъ Кто извелъ васъ изъ львинаго рва страстей, отъ бренія мірской тины и поставилъ на камени ноз ваша!’…
Озеро вскрывается обыкновенно около половины апрля. Льды, особенно когда дуетъ втеръ съ запада, и такъ какъ теченіе направлено отъ сверо-запада къ юго-востоку, несутся прямо на островъ и, натираясь одна на другую, все выше и выше, окружаютъ каждую весну обитель высокою стной, вровень съ трехъ-этажными зданіями, и даже выше. Недли дв не иметъ обитель сообщенія съ вншнимъ міромъ. Среди этой ледяной стны иноки, собравшись въ церковь, молятся о спасеніи отъ опасности. Раздается трескъ и шумъ стирающихся, падающихъ льдинъ. На крышахъ часто остаются потомъ глыбы, которыя приходится снимать и сбрасывать. Въ 1833 году натерло льдами на крышу, занесенный съ берега, огромный камень, пудовъ въ 500 всомъ, который и лежалъ на угловой части желзной крыши и стны братскаго корпуса Его съ большимъ трудомъ стащили, къ удивленію, онъ не повредилъ крыши. Камень тутъ же на берегу, и настоятель указалъ намъ его, обративъ также наше вниманіе на древніе кирпичи, лежавшіе тутъ же, изъ которыхъ кладены были стны 1481 года.
Мы поднимали съ земли звонкій, почти тридцати-фунтовый, тверской и старицкій кирпичъ, особенной плоской формы, сдланъ онъ очень чисто и красиво, и, какъ говорятъ, не размокаетъ въ вод. Настоятель указалъ намъ такіе окна третьяго этажа зданія, которыя была повреждены напоромъ льдинъ….
Между тмъ волненіе совсмъ стихло. Вечерло, небо прояснилось. Ясное озеро простиралось широко и спокойно во вс стороны, когда мы, простясь съ настоятелемъ, тронулись обратно. Опрокинутое темнющее небо горло въ вод блдно-красными заревами, полосами и, отражаясь врно, какъ въ зеркал, быстро неслись, по дв и по три, мимо лодка. Вдали съ пожень, какъ бы провожали насъ рзкіе крики лебедей. Стога снной пустыни сотнями тронулись намъ навстрчу — темные и тихіе, какъ безчисленные шатры ратнаго спящаго стана. На берегахъ, словно сторожевые огни, горли костры рыбаковъ. Проступили звзды, мсяцъ вышелъ въ ясное небо, и замелькали, серебрясь, волны. И долго, все уменьшаясь, горла крестомъ своимъ и блла въ лунномъ свт своими стнами Спасо-Каменская обитель. Но вотъ мы завернули за мысокъ, навстрчу тронулись новые ряды стоговъ и вдали замелькали частые огни первыхъ обширныхъ селъ Кубинскаго устья, раскиданныхъ картинно и широко по склону берега темной и тихой рки, съ дрожащими въ синей глубин ея звздными лучами….