Калиостро в Петербурге, Карнович Евгений Петрович, Год: 1884 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 16 минут(ы)

Евгений Петрович Карнович

Замечательные и загадочные личности XVIII и XIX столетий

Каліостро въ Петербург

I.

Кром личностей, оказавшихъ боле или мене сильное вліяніе на ходъ политическихъ событій — если не въ цлой Европ, то въ отдльныхъ ея государствахъ, — заслуживаютъ вниманія со стороны исторической литературы еще и такія личности, которыя, не имя политическаго значенія, не только оставили посл себя замтные, почему либо, слды въ какихъ нибудь мстныхъ лтописяхъ, но даже успли пріобрсти себ громкую извстность въ разныхъ концахъ Европы. Подробныя изслдованія о такихъ личностяхъ интересны преимущественно въ томъ отношеніи что при этомъ обрисовывается до нкоторой степени состояніе того общества, среди котораго являлись эти личности. Такъ, среди одного общества он имли громадный успхъ, среди другаго он прошли не слишкомъ замтно и, наконецъ, среди третьяго дятельность ихъ должна была прекратиться при первыхъ же своихъ проявленіяхъ. Такая неодинаковая участь постигала порою какъ предвстниковъ такихъ истинъ. которымъ готовилось торжество въ будущемъ, такъ и тхъ людей, которые впослдствіи были признаны наглыми обманщиками, желавшими обратить легковріе общества въ свою пользу. Разумется, что все это обусловливалось весьма много качествами и способностями такихъ лицъ, а также и тми средствами, какія они пускало въ ходъ для распространенія своего вліянія не только па умы, но — что очень часто было еще важне для нихъ — и на карманы своихъ современниковъ. Понятно, что общество, среди котораго находили для себя не только радушный, но иногда даже и восторженный пріемъ, а вмст съ тмъ пріобртали тамъ и громадныя денежныя выгоды, разные искатели приключеній, эмпирики, шарлатаны, духовидцы и другіе разнаго рода обманщики, — должно было чмъ либо отличаться, по своему складу и по господствовавшему въ немъ направленію, отъ такого общества, въ которомъ, наоборотъ, подобныя личности не возбуждали къ себ особеннаго доврія и не находили для себя легкой наживы.

Было бы, впрочемъ, не совсмъ основательно измрять успхи или неуспхи такихъ предпріимчивыхъ личностей только степенью умственнаго развитія того или другаго общества, такъ какъ удача многихъ лицъ, сдлавшихся извстными своими похожденіями, не зависла исключительно отъ одного этого, но обусловливалась и всею, слишкомъ разнообразной общественной обстановкой, а также и нкоторыми особенными случайностями. Нердко бывало, что смлые пройдохи пробивались впередъ тамъ, гд, повидимому, достаточная степень умственнаго развитія должна была служить главной помхой для удачи ихъ продлокъ и, напротивъ, они нердко испытывали неудачи тамъ, гд — какъ казалось — слабые задатки просвщенія могли бы скоре всего благопріятствовать ихъ успхамъ. Довольно замчательный примръ подобной противоположности представляютъ похожденія самаго знаменитаго во всей Европ шарлатана — извстнаго подъ именемъ графа Каліостро. Нельзя не остановиться на томъ обстоятельств, что этотъ мистикъ и чародй, изумлявшій самую образованную часть публики въ Париж и въ Лондон своими необыкновенными, сверхестественными дйствіями и находившій себ множество приверженцевъ въ Германіи, не встртилъ въ Петербург ни пріема, соотвтствовавшаго его европейской извстности, ни широкаго примненія для своей заманчивой практики. Между тмъ несомннно, что во второй половин прошлаго столтія, и Франція, и Англія, и Германія, въ сравненіи съ Россіей, стояли на высшей степени умственнаго развитія. Казалось бы, что господствовавшее тогда у насъ еще во всей своей сил суевріе, въ противоположность безврію, охватившему Францію, и раціонализму, постоянно проявлявшемуся въ Англіи, должно было заране обезпечить въ Россіи успхи Каліостро, дйствовавшаго съ такою силою не столько на умы, сколько на воображеніе. Поэтому, если жизнь его, исполненная и загадочности и приключеній, представляетъ сама по себ много интереснаго, то вопросъ объ его чудодйственной практик собственно въ Россіи, оказывается вопросомъ весьма занимательнымъ въ исторіи нашего общества, среди котораго явился Каліостро, предшествуемый молвою о творимыхъ имъ чудесахъ.

Извстно, что въ прошедшемъ столтіи Россія была какъ бы обтованною землею для иностранныхъ авантюристовъ: здсь многіе изъ нихъ не только пріобртали себ почетъ и богатство, но нердко достигали и самыхъ высшихъ государственныхъ должностей, и вотъ почему, съ перваго взгляда кажется довольно страннымъ, что такой смлый, ловкій, предпріимчивый и, можно даже сказать, такой необыкновенный человкъ какъ Каліостро, успвшій изумить дв первенствующія европейскія столицы, не воспользовался тою, во всхъ отношеніяхъ благопріятною обстановкою, какая представлялась для него въ тогдашней Россіи. Между тмъ онъ самъ поздку туда считалъ какъ бы завершеніемъ всхъ своихъ долголтнихъ подвиговъ и, по собственнымъ его словамъ, ему, быть можетъ, пришлось бы въ Петербург явиться во всемъ своемъ величіи и объяснить міру загадочность своего происхожденія. По нкоторымъ особымъ обстоятельствамъ, не безъ вроятности можно заключить, что Каліостро чрезвычайно много разсчитывалъ на свое пребываніе въ Петербург при двор императрицы Екатерины II, а такіе его разсчеты, конечно, основывались на какихъ нибудь соображеніяхъ относительно той среды, въ которой пришлось бы ему проявить и свои знанія, и свою дятельность. Быть можетъ Каліостро, при поздк своей въ Петербургъ, думалъ о томъ, чтобъ, заручившись благосклоннымъ вниманіемъ императрицы Екатерины II, обратиться въ таинственное орудіе ея политическихъ плановъ. Наклонность къ дятельности такого рода замтно проявляется въ Каліостро, не смотря на всю его шарлатанскую обстановку.

II.

Іосифъ Бальзамо, извстный впослдствіи подъ разными вымышленными именами, преимущественно же пріобртшій себ славу подъ именемъ графа Каліостро, родился 8 іюня 1743 года въ Палермо. Родители его, набожные католики, были честные торговцы сукнами и шелковыми матеріями. Они старались, сообразно своимъ средствамъ, дать хорошее образованіе своему сыну, одаренному быстрымъ умомъ и пылкимъ воображеніемъ. Съ этою цлью они отдали его въ семинарію св. Роха въ Палермо. Онъ, однако, вскор убжалъ оттуда, но былъ пойманъ и его помстили въ монастырь св. Бенедетто (Бенедикта) около Картаджироне. Здсь онъ, по склонности къ ботаник, поступилъ на выучку къ монастырскому аптекарю и въ его лабораторіи нашелъ первые элементы для своего будущаго шарлатанства въ качеств медика. За произведенный имъ соблазнъ онъ былъ наказанъ отцами-бенедиктинцами, убжалъ отъ нихъ и явился въ Палермо, гд вскор ознаменовалъ свое пребываніе различными плутовскими продлками, и между прочимъ, при пособіи одного изъ родственниковъ — нотаріуса, онъ поддлалъ завщаніе въ пользу маркиза Мориджи. Другой боле ухищренный поступокъ Балъзамо и при томъ соединенный уже съ мистицизмомъ, заключался въ томъ, что онъ обобралъ до чиста золотыхъ длъ мастера Марано, которому общалъ найти въ окрестностяхъ Палермо богатйшій кладъ. Обманувъ легковрнаго искателя кладовъ, Бальзамо ухалъ въ Мессину и тамъ принялъ фамилію тетки своей — Каліостро, прибавивъ къ этой фамиліи графскій титулъ, о которомъ, однако, впослдствіи самъ Каліостро говорилъ, что онъ не принадлежитъ ему по рожденію, но иметъ особое таинственное значеніе. Въ Мессин, по разсказамъ самого Каліостро, онъ встртился съ таинственнымъ армяниномъ Алтотасомъ, которому и былъ обязанъ всми своими познаніями. По новйшимъ изысканіямъ, этотъ Алтотасъ былъ, однако, никто иной какъ Кольмеръ — лицо, происхожденіе котораго остается неизвстнымъ до сихъ поръ. Кольмеръ долгое время жилъ въ Египт, гд познакомился съ чудесами древней магіи и съ 1771 года сталъ посвящать другихъ въ тайны своего ученія. Вмст съ Алтотасомъ Каліостро постилъ Египетъ, былъ въ Мемфис и Капр, изъ Египта они прохали на островъ Родосъ, откуда снова хотли пуститься въ Египетъ, но противные втры пригнали ихъ къ острову Мальт. Въ это время великимъ магистромъ Мальтійскаго ордена былъ Пинто, имвшій большую склонность къ таинственнымъ наукамъ. Онъ предоставилъ свою лабораторію Алтотасу и его молодому спутнику. Изъ нихъ первый, посл своего пребыванія на Мальт, совершенно исчезаетъ, или вроятне, начинаетъ дйствовать подъ другимъ именемъ, а Каліостро отправился въ Неаполь, снабженный рекомендательнымъ письмомъ великаго магистра, къ рыцарю Аквино де-Караманика, жившему въ то время въ Неапол. Изъ Неаполя Каліостро хотлъ пробраться въ Палермо, но побаивался, что съ появленіемъ его тамъ поднимется дло о прежнихъ его плутняхъ. Между тмъ онъ свелъ знакомство съ однимъ сицилійскимъ княземъ, страстнымъ охотникомъ до химіи, и, по приглашенію князя, похалъ въ его помстье, находившееся около Мессины. Посл различныхъ продлокъ съ княземъ-алхимикомъ въ свою пользу, Каліостро явился въ Неаполь съ цлью открыть тамъ игорный домъ, но заподозрнный неаполитанскою полиціею перебрался въ Римъ, гд пустился въ ханжество, а вмст съ тмъ и влюбился въ молодую двушку Лоренцо Феличіани или Феликіани. Кром любви, Каліостро при этой женитьб руководился и другими соображеніями: онъ имлъ въ виду обратить красавицу Лоренцу въ помощницу всхъ своихъ корыстныхъ затй. Внушенія, длаемыя Каліостро молодой женщин въ томъ смысл, что преданная жена не должна, для выгодъ мужа, останавливаться даже передъ собственнымъ позоромъ, разстроили на первыхъ же порахъ добрыя отношенія между нимъ и его тестемъ, отцемъ Лоренцы. Въ Рим Каліостро сошелся съ двумя личностями: съ Оттавіо Никастро, окончившимъ потомъ свою жизнь на висилиц, и съ маркизомъ Альято, умвшимъ поддлывать всякіе почерки и составившимъ при помощи этого искусства для Каліостро патентъ на имя полковника испанской службы, какимъ чиномъ онъ впослдствіи и именовалъ себя, въ бытность свою въ Петербург. Никастро, повздоривъ съ Альято. донесъ на него, и маркизъ поспшилъ скрыться изъ Рима, увлекши за собою и Каліостро и Лоренцу. Въ Бергамо, маркизъ, которому угрожалъ арестъ, бросивъ Каліостро, захватилъ съ собою вс деньги. Оставшись, вслдствіе этого, въ самомъ бдственномъ положеніи, молодая чета, подъ видомъ пилигримовъ, идущихъ на поклоненіе св. Іакову Кампостельскому, отправилась въ Антибъ, и здсь началась скитальческая жизнь Каліостро и Лоренцы. Достигнувъ Мадрита и поторговавъ тамъ прелестями своей жены, Каліостро пріхалъ съ нею въ Лиссабонъ, а оттуда въ 1772 году пустился прямо въ Лондонъ, но первый пріздъ Каліостро въ столицу Англіи былъ не блестящъ: онъ явился тамъ только въ качеств эмпирика, усплъ посидть въ тюрьм и выкупленный Лоренцою, перебрался съ нею въ Парижъ. Съ ними туда пріхалъ нкто Дюплезиръ, человкъ весьма богатый. Каліостро пользовался его кошелькомъ, а съ своей стороны, когда Дюплезиръ увидлъ, что онъ, благодаря своему спутнику, сильно раззорился, то убдилъ Лоренцу бросить мужа. Она дйствительно бжала отъ него, но Каліостро усплъ выхлопотать королевское повелніе, въ силу котораго Лоренца была посажена въ крпость Сенъ-Пелажи, откуда была выпущена 21 декабря 1772 года. Въ Париж Каліостро до нкоторой степени повезло, такъ какъ онъ началъ тамъ пользоваться извстностію алхимика, заставивъ многихъ французовъ врить, что у него есть и философскій камень, и жизненный элексиръ, т. е. такихъ два блага, которыя могли составить и упрочить земное блаженство каждаго человка.

Каліостро. Съ современаго гравированнаго портрета Леклерка.

Въ Париж Каліостро собралъ съ своихъ легковрныхъ адептовъ порядочную деньгу. Но въ это время его начали безпокоить успхи Месмера, открывшаго животный магнетизмъ, и Каліостро отправился изъ Парижа въ Брюссель, оттуда пустился странствовать по Германіи, вступая въ сношенія съ тамошними массонскими ложами. Въ Германіи Каліостро былъ посвященъ въ массоны, и тогда онъ увидлъ возможность примнить свои знанія и опытность къ боле обширной дятельности. Странствованія Каліостро продолжались: изъ Германіи онъ прохалъ въ Палермо, но былъ тамъ арестованъ по длу Марано. Кром того, тамъ угрожала ему и другая еще бда: хотли поднять затихнувшее дло о подложномъ завщаніи въ пользу маркиза Мориджи. Каліостро удалось, однако, обмануть дятельность полермской полиціи, и вскор онъ очутился на остров Мальт, гд былъ принятъ съ большимъ почетомъ своимъ прежнимъ знакомымъ, великимъ магистромъ Пинто. Оставивъ Мальту, Каліостро перебрался въ Неаполь и отсюда сбирался хать въ Римъ, но убоявшись бдительности папской инквизиціи, пустился въ Испанію, гд онъ, впрочемъ, не имлъ никакого успха. Изъ Испаніи Каліостро ухалъ въ Лондонъ и съ этого прізда его въ столицу Англіи началась его громкая слава.

III.

Такъ какъ главная наша задача заключается не въ подробномъ жизнеописаніи Каліостро, но въ томъ, чтобъ объяснить, почему онъ, пользовавшійся такимъ виднымъ и выгоднымъ положеніемъ и въ Париж, и въ Лондон, обманулся въ своихъ разсчетахъ на Петербургъ, то для объясненія этого нужно сказать нсколько словъ, чмъ обусловливались его необыкновенные успхи въ Лондон и въ Париж.

Вступивъ въ орденъ массоновъ, Каліостро открылъ себ въ Лондон доступъ въ такіе кружки общества, гд онъ не могъ бы имть особаго значенія какъ эмпирикъ, духовидецъ и алхимикъ. Было бы неумстно разсказывать здсь всю исторію массонства, и потому мы замтимъ только, что оно не представляетъ ничего особеннаго до его преобразованія, т. е. до конца ХVII и начала XVIII столтія, когда, съ упадкомъ мистическаго значенія зодчества, стали выдляться изъ правилъ древняго массонскаго братства или каменьщиковъ правила чисто нравственныя съ примненіемъ ихъ и къ политическому строю общества. Въ такомъ направленіи массонство явилось впервые въ Англіи, гд политическая свобода давала возможность возникать всевозможнымъ обществамъ и братствамъ, не навлекая на нихъ преслдованія со стороны правительства. Въ Англіи массоны были приверженцами Стуартовъ, почему Каліостро, явившись въ Лондон послдователемъ массонства, при своей ршительности, твердости воли и умньи обольщать людей, могъ найти для себя обширный кругъ адептовъ. Особенной надобности въ шарлатанств при этомъ не встрчалось, такъ какъ вообще англійскіе массоны не гонялись за осуществленіемъ несбыточныхъ вещей, презирали пустые вншніе обряды, пышность церемоній, тщеславные титулы и не допускали высокихъ степеней массонства. По всему этому, образъ дйствій Каліостро среди англійскихъ массоновъ замтно отличался отъ того, какъ онъ поступалъ среди французскихъ массоновъ, которые по обстановк своего ордена составляли какъ бы совершенную противоположность англійскому массонству. Примняясь въ своихъ дйствіяхъ, смотря по надобности, и къ обстановк англійскаго, и къ обстановк французскаго массонства, Каліостро былъ вообще однимъ изъ самыхъ усердныхъ и полезныхъ членовъ этого братства, а его таинственныя знанія служили ему средствомъ для пріобртенія себ извстности вн массонскихъ кружковъ, для которыхъ такой человкъ, какъ Каліостро, имвшій большое вліяніе на массы, былъ весьма пригодной находкой. Вс денежныя средства, которыя онъ могъ употреблять на свою роскошную жизнь, а отчасти и на дла благотворительныя, доставлялись ему массонскими ложами, а между тмъ богатство Каліостро, почерпавшееся изъ невдомыхъ никому источниковъ, заставляло многихъ врить, что онъ владетъ философскимъ камнемъ.

Съ цлью увеличить свое вліяніе, Каліостро явился въ Лондон основателемъ египетскаго массонства, допускавшаго примненіе таинственныхъ силъ природы. Впрочемъ, во время своего втораго пребыванія въ Лондон, Каліостро значительно измнился противъ прежняго: изъ пройдохи, искателя приключеній, онъ обратился въ человка необыкновеннаго, изумившаго вскор всю Европу. Нельзя, однако, не сказать, что и здсь въ немъ бьется прежняя его жилка — шарлатанство, но оно уже далеко не мелочное. Изъ пустаго говоруна, Каліостро сдлался человкомъ молчаливымъ, говорилъ исключительно о своихъ путешествіяхъ по Востоку, о пріобртенныхъ имъ тамъ глубокихъ знаніяхъ, открывшихъ передъ нимъ тайны природы, но даже и такіе серьезные разговоры онъ велъ не очень охотно. Большею же частію, посл долгихъ настояній собесдниковъ — объяснить имъ что нибудь таинственное или загадочное, Каліостро ограничивался начертаніемъ усвоенной имъ эмблемы, которая представляла змію, державшую во рту яблоко, пронзенное стрлою, что указывало на мудреца обязаннаго хранить свои знанія въ тайн, никому недоступной. Въ свою очередь измнилась и Лоренца, переименованная въ это время Серафимою, она, оставивъ прежнюю нецломудренную жизнь, стала теперь вращаться въ сред почтенныхъ квакеровъ, ведя между ними пропаганду въ пользу своего мужа.

Что касается египетскаго массонства, то Каліостро не былъ собственно его основателемъ. Оно до него еще было изложено въ рукописи какого-то Джоржа Гостона. Каліостро купилъ случайно эту рукопись у одного лондонскаго букиниста и воспользовался ею, хотя и говорилъ, что мысль о такомъ массонтств была почерпнута имъ въ папирусахъ египетскихъ пирамидъ. Какъ бы то ни было, но со времени своей вторичной поздки въ Лондонъ, Каліостро явился дятельнымъ массономъ, понимая ту выгоду, какую онъ можетъ извлекать изъ своихъ познаній, пріобртенныхъ имъ на Восток, находясь въ состав таинственнаго общества, имвшаго ложи во всхъ частяхъ Европы. Отъ массонства около этой поры стало вять сильнымъ мистицизмомъ. Папа Климентъ XII объявилъ о немъ какъ о дьявольской сект. Европейскіе государи, въ свою очередь, побаивались козней и скрытной силы массоновъ. Понятно, что въ добавокъ ко всему этому, такая личность, какъ Каліостро, сдлавшись замтною въ подобномъ обществ, обращала на себя особенное вниманіе своихъ многочисленныхъ собратій.

Устроивъ хорошо дла свои въ Лондон, Каліостро похалъ на время въ Венецію и тамъ явился онъ подъ именемъ маркиза Пелегрини, но, не поладивъ съ тамошнею слишкомъ зоркою полиціей, перебрался въ среду германскихъ массоновъ. Изъ Германіи Каліостро, постивъ предварительно Вну, прохалъ въ Голштинію, гд свидлся съ жившимъ тамъ на поко знаменитымъ графомъ Сенъ-Жерменомъ. Отъ него онъ отправился въ Курляндію съ цлью прохать въ Петербургъ. Легко могло быть, что поздку въ Россію посовтовалъ ему графъ Сенъ-Жерменъ, который, по свидтельству барона Глейхена, былъ въ Петербург въ іюн 1762 года и сохранилъ дружескія отношенія къ князю Григорію Орлову, называвшему Сенъ-Жермена ‘саrо padre’.

IV.

Весьма подробныя извстія о пребываніи въ Курляндіи Каліостро, содержатся въ книг, напечатанной въ 1787 году въ Петербург. Книга эта, довольно объемистая, подъ заглавіемъ: ‘Описаніе пребыванія въ Митав извстнаго Каліостро на 1779 годъ и произведенныхъ имъ тамъ магическихъ дйствій’, была переведена съ нмецкаго Тимофеемъ Захарьинымъ. Оригиналъ же написанъ Шарлотою-Елизаветою-Констанціею фонъ-деръ-Рекке ‘урожденною графинею Медемскою’, родная сестра которой, Доротея, была за мужемъ за Петромъ Бирономъ, герцогомъ курляндскимъ. Такъ какъ собственно о пребываніи Каліостро въ Петербург имется не много, да при томъ и слишкомъ сомнительныхъ свдній, то извстія, сообщаемыя о Каліостро Шарлотою фонъ-деръ-Рекке, представляютъ для насъ особый интересъ, потому что Митава была прямымъ его переходомъ въ Петербургъ. Кром того въ Митав Каліостро подготовлялся къ тому, чтобъ подйствовать на Екатерину II.

Въ столиц Курляндіи, Каліостро нашелъ хорошую для себя работу: тамъ были и массоны и алхимики, впрочемъ, плохіе, и люди легковрные, принадлежавшіе къ высшему тамошнему кругу. Каліостро, впослдствіи былъ до того увренъ въ добромъ къ нему расположены своихъ курляндскихъ адептовъ, что въ оправдательной своей записк, изданной имъ въ 1786 году, ссылался на нихъ какъ на свидтелей, готовыхъ показать въ его пользу. На первыхъ же порахъ, въ феврал 1779 года, Каліостро встртилъ самый радушный пріемъ въ семейств графовъ Медемовъ, гд занимались и магіею и алхиміею. Тогдашній курляндскій оберъ-бург-графъ Ховенъ считалъ себя алхимикомъ, какъ и маіоръ баронъ Корфъ. Въ Митав Каліостро выдалъ себя за испанскаго полковника, сообщая подъ рукою тамошнимъ массонамъ, что онъ отправленъ своими начальниками на сверъ по дламъ весьма важнымъ и что въ Митав ему поручено явиться къ Ховену, какъ къ великому мастеру мстной массонской ложи. Онъ говорилъ, что въ основанную имъ, Каліостро, ложу будутъ допущены и женщины. Лоренца съ своей стороны весьма много способствовала мужу. Въ Митав Каліостро явился проповдникомъ строгой нравственности въ отношеніи женщинъ, неловкость же свою въ обществ онъ объяснялъ долговременнымъ житьемъ въ Медин и Египт. Онъ на первый разъ не общалъ ничего такого, чего бы, повидимому, не могъ сдлать. Относительно своихъ врачебныхъ знаній Каліостро сообщилъ, что, изучивъ медицину въ Медин, онъ далъ обтъ, странствовать нкоторое время по цлому свту для пользы человчества, и безъ мзды отдать обратно людямъ что онъ получилъ отъ нихъ. Лечилъ Каліостро взварами и эссенціями, а своею самоувренностію придавалъ больнымъ надежду и бодрость. По мннію его, вс болзни происходятъ отъ крови.

Но одновременно съ этимъ, онъ, мало по малу, сталъ пускаться въ таинственность. Такъ, онъ общалъ Шарлот фонъ-деръ-Рекке, сначала сильно увровавшей въ него, что она будетъ имть наслажденіе въ бесд съ мертвыми, что со временемъ она будетъ употреблена для духовныхъ путешествій по планетамъ, будетъ возведена на степень защитницы земнаго шара, а потомъ, какъ испытанная въ магіи ученица, вознесется еще выше. Каліостро уврялъ легковрныхъ, что Моисей, Илія и Христосъ были создателями множества міровъ и что это же самое въ состояніи будутъ сдлать его врные послдователи и послдовательницы, доставивъ людямъ вчное блаженство. Какъ первый къ тому шагъ, онъ заповдывалъ, что т, которые желаютъ имть сообщеніе съ духами, должны постоянно противоборствовать всему вещественному.

Но освоившись нсколько съ курляндскими нмцами и увидвъ, что и ихъ можно морочить по части магіи и алхиміи, Каліостро принялся и за это. Такъ, онъ своимъ ученикамъ высшихъ степеней сталъ преподавать магическія науки и демонологію, избравъ объяснительнымъ для того текстомъ книги Моисея и допуская при этомъ, по словавъ Шарлоты-Фонъ-деръ-Рекке, самыя безнравственныя толкованія. Людей положительныхъ съ точки зрнія матеріальныхъ выгодъ, но въ то же время и легковрныхъ, Каліостро привлекалъ къ себ общаніемъ обращать вс металлы въ золото, увеличивать объемъ жемчуга и драгоцнныхъ камней. Говорилъ, что можетъ плавить янтарь какъ олово, для чего и прописалъ составъ, который, однако, былъ ничто иное, какъ смсь для курительнаго порошка, и когда нашлись смльчаки, объявившіе объ этомъ Каліостро, то онъ, не растерявшись нисколько, заявилъ, что такою выдумкою онъ хотлъ только вывдать склонности учениковъ и что теперь, къ крайнему своему сожалнію, видитъ, что въ нихъ боле охоты къ торговл, нежели стремленія къ высшему благу. Вроятность добыванія Каліостро золота поддерживалась тмъ, что онъ во время своего пребыванія не получалъ ни откуда денегъ, не предъявлялъ банкирамъ никакихъ векселей, а между тмъ жилъ роскошно и платилъ щедро не только въ сроки, но и впередъ, такъ что вслдствіе этого изчезала всякая мысль объ его корыстныхъ разсчетахъ. Производилъ въ Митав Каліостро разныя чудеса, между прочимъ, показывая въ графин воды то, что длалось на большихъ разстояніяхъ, онъ общалъ также открыть въ окрестностяхъ Митавы необъятный кладъ. Заговаривая о предстоящей своей поздк въ Петербургъ, Каліостро входилъ въ роль политическаго агента, общая сдлать многое въ пользу Курляндіи у императрицы Екатерины II. Онъ подзывалъ съ собою въ Петербургъ двицу Рекке, и какъ отецъ, такъ и члены ея семейства, въ качеств истинныхъ курляндскихъ патріотовъ, старались склонить ее къ поздк въ Россію. Для самого же Каліостро было не безвыгодно явиться въ Петербургъ въ сопровожденіи двицы одной изъ лучшихъ курляндскихъ дворянскихъ фамилій и при томъ похавшей съ нимъ по желанію ея родителей, пользовавшихся въ Курляндіи большимъ почетомъ. Съ своей стороны двица фонъ-деръ-Рекке — какъ она сама пишетъ — соглашалась отправиться въ Петербургъ съ Каліостро только тогда, когда императрица Екатерина II сдлается защитницею ‘ложи союза’ въ своемъ государств и ‘позволитъ себя посвятить магіи’, и если она прикажетъ Шарлот Рекке пріхать въ свою столицу и быть тамъ основательницею этой ложи. Но и эту поздку она хотла предпринять неиначе какъ въ сопровожденіи отца. ‘надзирателя’, брата и сестры.

Вообще расположеніе курляндцевъ къ Каліостро было такъ велико, что, по нкоторымъ извстіямъ, они хотли избрать его своимъ герцогомъ, вмсто Петра Бирона, которымъ были недовольны. Трудно, впрочемъ, поврить, чтобы курляндцы въ своемъ увлеченіи къ Каліостро дошли до такой степени, тмъ не мене подобнаго рода извстіе намекаетъ на то. что Каліостро велъ въ Митав небезуспшно какую нибудь политическую интригу, развязка которой должна была произойти въ Петербург.

Сочинительница книги, о которой мы упомянули, называетъ Каліостро обманщикомъ, ‘произведшимъ о себ великое мнніе’ въ Петербург, Варшав, Страсбург и Париж. По разсказамъ ея, Каліостро говорилъ худымъ итальянскимъ языкомъ и ломаннымъ французскимъ, хвалился, что знаетъ по-арабски. но прозжавшій въ то время черезъ Митаву профессоръ упсальскаго университета, Норбергъ, долго жившій на Восток, обнаружилъ полное невдніе Каліостро по части арабскаго языка. Когда заходила рчь о такомъ предмет, на который Каліостро не могъ дать толковаго отвта, то онъ или засыпалъ своихъ собесдниковъ нескончаемою, непонятною рчью пли отдлывался короткимъ уклончивымъ отвтомъ. Иногда онъ приходилъ въ бшенство, махалъ во вс стороны шпагою, произнося какія-то заклинанія и угрозы, а между тмъ Лоренца просила присутствующихъ не приближаться въ это время къ Каліостро, такъ какъ въ противномъ случа имъ можетъ угрожать страшная опасность отъ злыхъ духовъ, окружавшихъ въ это время ея мужа.

Не совсмъ сходный съ этимъ отзывъ о Каліостро находится въ запискахъ барона Глейхена (Souvenirs de Charles Henri baron de Gleichen, Paris. 1868). ‘О Каліостро — пишетъ Глейхенъ — говорили много дурнаго, я же хочу сказать о немъ хорошее. Правда, что его тонъ, ухватки, манеры обнаруживали въ немъ тарлатана, преисполненнаго заносчивости, претензій и наглости, но надобно принять въ соображеніе, что онъ былъ италіанецъ, врачъ, великій мастеръ массонской ложи и профессоръ тайныхъ наукъ. Обыкновенно же разговоръ его былъ пріятный и поучительный, поступки его отличались благотворительностію и благородствомъ, леченіе его никому не длало никакого вреда, но, напротивъ бывали случаи удивительнаго исцленія. Платы съ больныхъ онъ по бралъ никогда’. Другой современный отзывъ о Каліостро, несходный также съ отзывомъ Шарлоты фонъ-деръ-Рекке, былъ напечатанъ въ Gazette de Sant. Тамъ, между прочимъ, замчено, что Каліостро ‘говорилъ почти на всхъ европейскихъ языкахъ съ удивительнымъ, всеувлекающимъ краснорчіемъ’.

При тогдашнихъ довольно близкихъ сношеніяхъ между Митавою и Петербургомъ, пребываніе Каліостро въ первомъ изъ этихъ городовъ должно было легче всего подготовить ему извстность въ послднемъ. Употребляя вс хитрости для того, чтобы двица Рекке похала съ нимъ, Каліостро говорилъ ей, что онъ приметъ въ число своихъ послдовательницъ императрицу Екатерину, какъ защитницу массонской ложи, учредительницею которой должна была быть Шарлота. Въ Митав Каліостро, въ семейств фонъ-деръ-Рекке открылся, что онъ не испанецъ, не графъ Каліостро, но что онъ служилъ великому Кофт подъ именемъ Фридриха Гвалдо, и заявлялъ при этомъ, что долженъ таить свое настоящее званіе, но что, быть можетъ, онъ сложитъ въ Петербург непринадлежащее ему имя и явится во всемъ величіи. При этомъ онъ намекалъ, что право свое па графскій титулъ, онъ основывалъ не на пород, но что титулъ этотъ иметъ таинственное значеніе. Все это длалъ онъ — какъ замчаетъ двица Рекке — для того, что если бы въ Петербург обнаружилось его самозванство, то это не произвело бы въ Митав никакого впечатлнія, такъ какъ онъ заране предупреждалъ, чтo скрываетъ настоящее свое званіе и имя.

V.

Отправляясь изъ Митавы въ Петербургъ, Каліостро какъ проповдникъ, въ качеств массона, филантропо-политическихъ доктринъ, могъ, повидимому, разсчитывать на благосклонный пріемъ со стороны императрицы Екатерины II, успвшей составить себ въ образованной Европ извстность смлой мыслительницы и либеральной государыни. Какъ врачъ, эмпирикъ, и алхимикъ, обладатель и философскаго камня и жизненнаго элексира, Каліостро могъ разсчитывать на то, что въ высшемъ петербургскомъ круг у него найдется и паціентовъ и адептовъ не мене, чмъ было и тхъ и другихъ въ Париж или въ Лондон. Наконецъ какъ магъ, кудесникъ и чародй, онъ казалось, скоре всего могъ найти для себя поклонниковъ и поклонницъ въ громадныхъ невжественныхъ массахъ русскаго населенія. Наконецъ, ограничиваясь только дятельностію массона, Каліостро могъ предполагать, что онъ встртитъ въ Петербург много сочувствующихъ ему лицъ.

Изъ изслдованія покойнаго Лонгинова ‘Новиковъ и мартинисты’ видно, что массонство введено было въ Россію Петромъ Великимъ, который, какъ разсказываютъ, основалъ въ Кронштадт массонскую ложу и имя котораго пользовалось у массоновъ большимъ почетомъ. Положительное же свидтельство о существованіи у насъ, въ Россіи, массоновъ относится къ 1738 году. Въ 1751 году ихъ не мало уже было въ Петербург. Въ Москв они появились въ 1760 году. Изъ столицъ массонство распространилось въ провинціи, и массонскія ложи были заведены въ Казани, а съ 1779 года въ Ярославл. Учредителемъ тамошней ложи былъ извстный екатерининскій сановникъ Алексй Петровичъ Мельгуновъ. Петербургскіе массоны горли желаніемъ быть посвященными въ высшія степени массонства и, потому, надобно было полагать, что появленіе среди ихъ такого человка, какимъ былъ Каліостро, не останется безъ сильнаго вліянія на русское массонство.

При такихъ условіяхъ явился въ Петербургъ Каліостро въ сопровожденіи Лоренцы. Здсь онъ главнымъ образомъ мтилъ на то, чтобъ обратить на себя вниманіе самой императрицы, но, какъ видно изъ писемъ Екатерины къ Циммерману онъ не усплъ не только побесдовать, но даже и видться съ нею. Шарлота Рекке, которая, какъ надобно предполагать, весьма старательно слдила за поздкою Каліостро въ Петербургъ, пишетъ: ‘О Каліостров пребываніи въ Петербург, я ничего врнаго сказать не знаю. По слуху же, однако, извстно, что хотя онъ и тамъ разными чудесными выдумками могъ на нсколько времени обмануть нкоторыхъ особъ, но въ главномъ своемъ намреньи ошибся’. Въ предисловіи же къ книг Шарлоты Рекке говорится ‘всякому извстно, сколь великое мнніе произвелъ о себ во многихъ людяхъ обманщикъ сей въ Петербург’. Въ сдланной же при этомъ, неизвстно кмъ, сноск, — по всей, однако, вроятности переводчикомъ — добавляется: ‘Между тмъ не удалось Каліостру исполнить въ Петербург своего главнаго намренія, а именно уврить Екатерину Великую о истин, искусства своего. Сія несравненная государыня тотчасъ проникла обманъ. А то, что въ такъ называемыхъ запискахъ Кадастровыхъ (Mmoires, de Cagliostro) упоминается о его длахъ въ Петербург, не иметъ никакого основанія. Ежели нужно на это доказательство, что Екатерина Великая, явная непріятельница всякой сумасбродной мечты, то могутъ въ томъ уврить дв искуснымъ ея перомъ писанныя комедіи: ‘Обманщикъ’ и ‘Обольщенный’. Въ первой выводится на театр Каліостръ подъ именемъ Калифалкжерстона. Новое тисненіе сихъ двухъ по сочинительниц и по содержанію славныхъ комедій сдлаетъ ихъ еще извстне въ Германіи’.

Дале въ ‘Введеніи’ къ той же книг, когда въ помщенномъ въ немъ письм изъ Страсбурга къ сочинительниц ‘Описанія’, упоминается, что Каліостро разглашаетъ о своемъ знакомств съ императрицею Екатериною II, сдлана также сноска, въ которой говорится слдующее: ‘у сей великой Монархини, которую Каліостру столь жестоко желалось обмануть, намреніе его осталось втун. А что въ разсужденіи сего писано въ запискахъ Кадастровыхъ, все это вымышлено и такимъ-то образомъ одно изъ главнйшихъ его предпріятій, для коихъ онъ отъ своихъ старйшинъ отправленъ, ему не удалось, отъ этого-то можетъ быть онъ принужденъ былъ и въ Варшав въ деньгахъ терпть недостатокъ, и разными обманами для своего содержанія доставать деньги’.

Изъ другихъ свдній, заимствуемыхъ изъ иностранныхъ сочиненій о Каліостро, оказывается что онъ явился въ Петербургъ подъ именемъ графа Феникса. Могущественный въ то время князь Потемкинъ, вслдствіе распространенной молвы о Каліостро, оказалъ ему особое вниманіе, а съ своей стороны Каліостро усплъ до нкоторой степени отуманить князя своими разсказами и возбудить въ немъ любопытство къ тайнамъ алхиміи и магіи. По словамъ г. Хотинскаго (‘Очерки чародйства’. С.-Петербургъ 1866 г.) ‘обаяніе этого рода продолжалось

Евгений Петрович Карнович

Замечательные и загадочные личности XVIII и XIX столетий

Каліостро въ Петербург

I.

II.

III.

IV.

V.

Читайте также: