КАКЪ СПОЗНАВАЛИ СИБИРЬ ПОЛТОРАСТА ЛТЪ НАЗАДЪ.
КАКЪ СПОЗНАВАЛИ СИБИРЬ ПОЛТОРАСТА ЛТЪ НАЗАДЪ.
(Изъ архивныхъ длъ города Нерчинска).
С. В. Максимовъ.
‘Восточное Обозрніе’, No 25—27, 1882
Как спознавали Сибирь полтораста лет назад, Максимов Сергей Васильевич, Год: 1882
Время на прочтение: 17 минут(ы)
Герардъ-Фридрихъ Миллеръ, а по-русски Федоръ Ивановичъ (вроятно зато, что выучился недурно говорить по-русски) — хотя писать по-русски онъ не умлъ, какъ извстно — Пылъ первымъ ученымъ изслдователемъ Сибири. Въ числ другихъ академиковъ и ш. качеств члена ученой экспедиціи для отысканія кратчайшаго пути въ Камчатку и описанія этой страны, въ 1733 году онъ выхалъ въ Сибирь и пробылъ въ ней цлыхъ десять лтъ. До Камчатки онъ однако не дохалъ по причин болзни, выразившейся сильной ипохондріей, постигшей его въ Якутск и неоставлявіней нсколько лтъ, даже и по возвращеніи въ Петербургъ. До такого состоянія довели его сложные и многочисленные труды, увнчавшіеся классическими сочиненіями и многочисленными матеріалами, которые почти полтораста лтъ безполезно провалялись въ архивахъ. Собирая ихъ въ теченіи 57 лтъ и накопивъ боле 40 толстыхъ томовъ въ листъ писчей бумаги, Миллеръ предложилъ купить ихъ въ правительственное вдніе. Просилъ онъ за свои сокровища награды ‘деревенькою для семейства’, но Екатерина разсудила за благо выдать ему (въ 1783 г.) 20,000 руб., а библіотеку присоединила къ библіотек государственной коллегіи иностранныхъ длъ московскаго архива.
Въ 1735 году, этотъ трудолюбивый ученый быль уже за Байкаломъ il все лто этого года провелъ въ Нерчинскомъ завод или, какъ писали тогда, на Аргунскихъ серебряныхъ заводахъ. Оттуда онъ писалъ къ воеводамъ и начальствующимъ лицамъ, требуя надлежащія свднія съ мельчайшими подробностями.
Нерчинскій воевода Гаврило едоровичъ Деревнинъ, умершій въ город Нерчинск въ 1739 году и похороненный на правой сторон южныхъ дверей старо-нерчинской троицкой церкви подъ срымъ камнемъ, съ вырзаннымъ оригинальною вязью надписаніемъ,— этотъ воевода между прочимъ получилъ слдующіе вопросы: ‘Когда, при какомъ случа и по какимъ указамъ построены: прежній острогъ, а ныншній городъ Нерчинскъ и остроги: аргунскій, читинскій, теленбинскій, яровинскій и итанцынскій, а также нерчинскій успенскій монастырь? Какое въ оныхъ казенное строеніе и какія гд церкви имются, какая въ построеніи оныхъ перемна и отъ пожарныхъ или иныхъ какихъ несчастныхъ случаенъ утрата была? Какія слободы къ Нерчинскому узду принадлежатъ, и сколько въ город и въ каждомъ острог обывательскихъ домовъ имется и какія деревни къ городу и монастырю, къ острогамъ и слободамъ присудны? Много-ли во всемъ узд душь, которыя подушныя деньги платятъ, и сколько въ годъ всякихъ окладныхъ и неокладныхъ денежныхъ и хлбныхъ доходовъ сбирается?
‘Сколько гд въ какую службу опредлено и сколько какихъ, по ныншнему штату въ годъ денежнаго и хлбнаго жалованья исходитъ?
‘Сколько въ прошедшихъ десяти лтахъ мужескаго и женскаго пола младенцевъ родилось, каждаго пола порознь, и сколько людей умерло? {По свдніямъ закащика протопопа Мирона Григорьева оказалось напр., что въ Нерчинск и узд съ 1725 по 1734 годъ родилось 2,221 мальчикъ и 2,105 двочекъ, а умерло мужчинъ 1,360 и женщинъ 1,037. Т.-е. на 2,397 покойниковъ 1,929 человкъ обоего пила прироста.}.
‘Въ какомъ состояніи соляные доходы имются и откуда соль въ казну берется?
‘Какіе ясачные иноземцы, сколько въ которомъ род человкъ, которые ясакъ платятъ, почему и чмъ оный ясакъ съ нихъ берется, и у какихъ урочищевъ они кочуютъ изъ которыхъ мстахъ они ясакъ промышляютъ, и съ котораго времени они подъ россійскимъ владніемъ и какимъ способомъ въ ясакъ приведены, и какія отъ нихъ измны и на русскихъ людей нападенія были, и какіе о утвержденіи ихъ въ подданств съ китайцами и монгольцами договоры были, и были ли съ ними какіе договоры до посольства окольничаго едора Алексевича Головина.
‘Какими людьми бывшій острогъ и потомъ городъ Албазинъ и Канарскій острогъ строены и когда и чего ради оные разорены: какіе при томъ и посл отъ китайскаго войска на русскихъ людей нападенія были и въ какомъ состояніи граница съ китайскимъ государствомъ нын находится’? и т. д.
Архивныя дла Миллеръ требовалъ для просмотра къ себ на квартиру,— и обязательно въ подлинникахъ. Особенно хлопоталъ о журнал посольства Головина и нерчинскаго воеводы Власова: ‘о чемъ они съ китайскими министрами на каждый день договаривались’ {Результатомъ этихъ исканій, какъ извстно, явилось отдльное сочиненіе Миллера подъ заглавіемъ ‘Nachricht von dem Amurfluss’, переведенное въ ‘Ежемсячныхъ сочиненіяхъ’ академіи.}.
Опытною рукою намчая вопросы и заявляя требованія, любознательный и кропотливый Миллеръ вступалъ, и въ живыя изслдованія. Требовалъ къ себ для бесдъ людей бывалыхъ и знающихъ изъ ясачныхъ сборщиковъ, ‘которые ежегодно по иноземнымъ волостямъ здятъ, или которые ясакъ изъ оныхъ волостей въ город принимаютъ’. Просилъ присылать приказчиковъ изъ остроговъ и слободъ, ‘ежели которые изъ нихъ въ город обртаются’. Да нтъ-ли и такихъ, которые недавно тамъ были приказчиками, да пусть имъ наказано было, чтобы отвты давали обстоятельные и достоврные. Хотя и доподлинно извстно было о причинахъ оставленія Амура, а все таки лучше, если воевода найдется сказать что-нибудь живое и новое. Не попадутся ли какія древнія и любопытныя вещи, — все бы это онъ, Миллеръ, свезъ въ Императорскую кунсткамеру. Призналъ онъ, что по лвую сторону Шилки противъ нижняго Городища (теперь слобода въ 55 верстахъ отъ гор. Нерчинска на иркутскомъ почтовомъ тракт) много старыхъ иноземныхъ могилъ, — и придумалъ послать команды своей студента Алекся Голанова. Проситъ воеводу дать студенту въ помощь шесть человкъ служилыхъ людей, да указъ городищенской слободы приказчику, чтобы ежедневно изъ тамошнихъ жителей наряжалъ на работу по десяти ‘мочныхъ людей’ съ кирками, съ желзными и деревянными лопатами. А если такихъ людей не найдется, то затребовать изъ другихъ мстъ.
Разобравшись съ доставленными свдніями, Миллеръ неотступно требуетъ исправленій и дополненій, если цифры вдомостей несогласны съ живыми показаніями приказчиковъ. Если уже папу тали въ счисленіяхъ жителей по слободамъ и въ разстояніяхъ слободъ и селеній, то подавай подробныя вдомости не только о деревняхъ, но и о заимкахъ и зимовьяхъ: какъ которую зовутъ и на какой рк или рчк которая стоитъ, и вверхъ или внизъ по нимъ. Въ обозначеніи разстояній нея бда еще въ томъ состоитъ, что по нимъ надо получать прогонныя деньги. А он-то и выданы несходно: отъ Цурухая до Каймарскаго устья получено за 80 верстъ, а тутъ въ тракт цлыхъ 180 верстъ, отъ Нерчинска до Солянаго озера (Селеигинска?) насчитали и оплатили 194, а прохали и ломали бока 214 верстъ. ‘То чтобы верстамъ и отъ Нерчинска до Иркутска, отъ мста до мста, сообщенъ былъ реестръ врный. Да кстати показать сколько въ какомъ город или острог пушекъ и какого он калибра, а объ ясак съ тунгусовъ и братскихъ хоринцевъ слдуетъ упомянуть о томъ, кто платитъ ясакъ натурою, кто мягкою рухлядью и кто чистыми деньгами.
Воеводы съ готовностію и поспшностію исполняли профессорскія требованія и видимо старались угодить. Такъ напр., на требованіе землекоповъ въ Городищахъ воевода Деревнинъ отвчалъ, что рабочимъ приказалъ взять съ собой не только кирки и лопаты, но прихватить еще про всякій случай тупицы для рзки дерна и пешни для выворачиванья камней, а каждый десятокъ рабочихъ освжать перемнами новаго десятка со свжими силами и такихъ же здоровыхъ людей.
Теперь не разобрать намъ, почему у начальствующихъ явилась такая просвщенная услужливость и даже предупредительность, которыя въ совокупности были таковы, что съумли забаловать всякими льготами даже студентовъ и прислугу. Впрочемъ, академикъ обращался къ властямъ ‘по имянному Вя Величества указу отъ правительствующаго сената, и по сил даннаго изъ -сибирской губернской канцеляріи послушнаго указа’, отъ воеводскихъ канцелярій онъ просто ‘требовалъ’ и особливо требовалъ, немедленно, въ ‘неукоснительномъ времени’, ‘и что по нашимъ требованіямъ не отправлено, то для чего’, и т. п. Гд наталкивался онъ на медленность или неохоту властей, тамъ наводилъ страхъ общаніемъ рапортовать сенату. Подписывалъ свои ‘промеморіи’ не иначе какъ подъ титуломъ такого вида: ‘академіи наукъ профессоръ Герардъ Фридрихъ Миллеръ своимъ и своихъ товарищей именемъ’. Затмъ слдовала собственноручная подпись по-латыни для вящшаго вразумленія. Тому же пріему обучилъ Миллеръ и студентовъ команды своей, которые при неудачахъ и личныхъ непріятностяхъ запугивали сельскія власти и воеводскую канцелярію уже двумя сразу рапортами: ‘высокоправительствующему сенату’ и ‘господину капитану-командору Ивану Ивановичу Берингу’, который, какъ извстно, былъ посланъ отыскать Америку, устье Амура и обозрть берега Ледовитаго моря отъ Оби до Чукотскаго носа. Къ нему-то, или лучше сказать, ‘для отысканія ближайшаго нуги къ Камчатскому морю’ были отправлены Миллеромъ изъ четырехъ, состоявшихъ при экспедиціи, два геодезиста: Петръ Скобельцынъ и Василій Шатиловъ въ 1735 году изъ Аргунскихъ серебряныхъ заводовъ. Похожденія же ихъ любопытны именно въ томъ отношеніи, что мы узнаемъ, какъ совершались первыя путешествія въ Сибири, предпринимаемыя съ ученою цлію, и чего стоили они мстнымъ жителямъ. Мы знаемъ напр., что императрица Анна Ивановна, отправляя самого Беринга въ 1732 г., ршилась послать въ Камчатку лучше моремъ, ‘понеже малочисленное населеніе Сибири чрезвычайно отягощалось огромными и тяжелыми транспортами’.
Мы уже видли, сколь внушительно была обусловлена эта ‘камчатская экспедиція’, какою властію была облечена и какими богатыми средствами были обезпечены самыя изслдованія. Такихъ экспедицій въ послдующія времена уже никогда и никмъ не снаряжалось, и послднимъ изслдователямъ Сибири, обставленнымъ даже самыми лучшими условіями, приходится лишь изумляться и завидовать. Камчатская экспедиція была государственнымъ предпріятіемъ и снабжена денежными средствами на десять лтъ. Хотя въ этотъ долгій и благодарный періодъ времени экспедиціи и не удалось достигнуть Камчатки, тмъ не мене она объздила почти всю Сибирь и увнчалась описаніемъ пролива, раздляющаго Азію отъ Америки. Впрочемъ, проливъ этотъ извстенъ былъ еще почти за сто лтъ до того и ‘открытъ на утлыхъ кочахъ казакомъ Семейкой (Семеномъ) Дежневымъ съ товарищи’. Сказаніе о страданіяхъ и странствіяхъ, со словъ самого Дежнева записанное полуграмотнымъ дьякомъ, цлое столтіе безвстно провалялось въ пыли Якутскаго острога, гд и откопалъ его Миллеръ, однако обнародовалъ спустя долгое время по смерти Беринга. Въ то же время Миллеръ впервые составилъ ‘Описаніе сибирскаго царства’ въ 2 томахъ, напечаталъ изслдованія о сношеніяхъ русскихъ съ Китаемъ, объ Амур, и о торгахъ сибирскихъ. Тотъ же Мидоръ, боле всхъ нуждавшійся въ русскихъ сотрудникахъ и сидя въ заводахъ, умлъ обезпечивать ихъ на всю дорогу самымъ лучшимъ образомъ. За то, напр., студентъ Степанъ Крашенинниковъ составилъ ему такое превосходное описаніе Камчатки, что оно до нашихъ дней считается классическимъ, а изданіе, сдланное Миллеромъ, представляетъ теперь библіографическую рдкость.
Отправляя Скобельцына и Шатилова, Миллеръ имлъ возможность составить даже какъ-бы отдльную цлую экспедицію съ большимъ караваномъ и съ сильною подмогою людьми. Назначено было сопровождать ихъ 30 человкъ, въ числ которыхъ: служилые люди въ числ 20 человкъ и два бывальца изъ промышленныхъ людей для помощи при работахъ, толмачи для разговоровъ съ туземцами, нсколько тунгусовъ и вожи или бывалые промышленные люди, между которыми выискался одинъ такой (Пановъ), который похвастался господамъ профессорамъ, что имъ ближайшій путь знаетъ и на соболиныхъ промыслахъ бывалъ. Подъ багажъ, състные и другіе запасы въ вид сухарей и соли, свинца, пороху и ружей, подъ инструменты и дорожную казну было заготовлено четыре лошади и 25 вьючныхъ быковъ, купленныхъ на казенныя деньги. Вс остальные проводники получили денежное и хлбное жалованье и должны были заручиться волами и лошадьми на свой счетъ. Геодезисты попробовали-было потребовать вмсто подводъ еще 25 быковъ, съ тмъ, чтобы впослдствіи, когда настанетъ нужда, употребить ихъ на кормъ кожамъ, тунгусамъ и служивымъ. На эти расходы, однако, Миллеръ не далъ своего согласія, отвтивъ на запросъ нерчинской воеводской канцеляріи, что больше быковъ изъ казны покупать не слдуетъ, также и служивымъ бычьихъ подводъ за собственные ихъ прогоны дать невозможно, такъ какъ въ тхъ мстахъ, черезъ которыя они пойдутъ, перемнныхъ подводъ и взять будетъ негд. По разсказамъ-де бывалыхъ людей, когда промышленные люди ходятъ въ т мста, то ходятъ они пшкомъ. Быковъ же. берутъ они только для своего пропитанія, да чтобы положить къ нимъ на спины по нскольку пудовъ сухарей.
О своихъ спутникахъ озаботился Миллеръ лично, побывавши въ Нерчинск, чтобы удостовриться на мст, все ли исполнено что надо и о чемъ онъ посылалъ промеморіи, и вернувшись назадъ въ Аргунскіе заводы просилъ воеводскую канцелярію: прислать ему имянной списокъ какъ проводниковъ и толмачей, такъ и служивыхъ и тунгусовъ. Желалъ знать цны, по какимъ пріобртено отправленное съ геодезистами, и чего и по какой причин не отпущено, а равно и о томъ, не было ли перемны въ прислуг, не отпущены ли иные по домамъ, и кто именно. О времени отправленія просилъ извстить особо съ тмъ солдатомъ тобольскаго полка, который былъ имъ отправленъ въ Нерчинскъ и нарочно жилъ здсь до отъзда геодезистовъ. Впрочемъ, этотъ солдатъ былъ обязанъ хать съ отвтными извстіями уже прямо въ Удинскъ, вслдъ за профессорами, направлявшимися обратно въ Иркутскъ. Геодезистамъ было велно отправиться въ путь непремнно 1-го августа. Къ этому времени, нерчинская воеводская канцелярія изготовила для нихъ плоты, на которыхъ они должны были плыть по р. Нерч въ Шилку, до Горбицы. Отсюда путь имъ лежалъ на сверо-востокъ, въ глубь необитаемыхъ мстъ, по которымъ они и потянулись цлымъ таборомъ людей, въ сопровожденіи цлаго стада навьюченнаго рогатаго скота. Получивши денежнаго жалованья на цлый годъ (1736) — конные по 7 руб., а пшіе но 5-ти (сверхъ хлбнаго жалованья по 2 р. 67 к. на человка, невыданнаго I лишь тмъ, которые ‘шли съ пашни., т.-е. пахотнымъ крестьянамъ), проводники геодезистовъ купили на т деньги по быку на человка (платили по 6 руб.). Сверхъ того, каждый взялъ еще своихъ по ‘небольшой скотин’ на два человка, и захватили собакъ, такъ какъ, по словамъ бывалыхъ, ‘на лошадяхъ только до половины дороги, или немного дале, да и то съ великимъ трупомъ хать можно’. А выпадутъ снга и ‘занадутъ скотскіе корма’, такъ лошади затощаютъ и окажутся лишнимъ бременемъ, вмст съ быками. Одни собаки съ нартами да лыжи только и могутъ выручить изъ дорожныхъ бдствій, придется ‘тянуться нартами, а мстами и временемъ — тащить т сани лямками за собою, и на своихъ плечахъ. Тунгусы (въ Горбин) присоединились къ партіи на своихъ лошадяхъ,— и обозъ сталъ многолюднымъ и длиннымъ, ожививъ людскимъ говоромъ глубокія и необитаемыя мста.
Плыли на плотахъ путники до Горбины, гд съ двухъ сторонъ, одинъ противъ другаго, стояли два столба, обсыпанные грудами камней, для крпости и примтъ. Сюда, въ условное время, зазжали съ китайской стороны манджуры — нойоны въ валяныхъ войлочныхъ шляпахъ съ загнутыми краями и съ цвтными стеклянными шариками на макушкахъ, на встрчу нашимъ казаками въ лисьихъ круглыхъ малахаяхъ, и въ нагольныхъ шубахъ, накинутыхъ на архалуки на лисьей же подкладк. Встрчные здоровались. обмнивались черезъ толмачей ласковыми словами, на которыя китайцы не имютъ себ соперниковъ въ цломъ свт, затмъ оба сосда угощались, взаимно и поочереди чествуя другъ друга — чаще всего рисовой муйголой и хлбнымъ полугаромъ. Здсь была граница, установленная между двумя обширными государствами Нерчинскимъ трактатомъ въ 1689 году. Стало быть, 50 лтъ уже знали русскіе о томъ, что китайцы зорко и ревниво слдятъ за рубежами и высматриваютъ нарушенія международнаго права. Слдовало здсь совершать путь съ величайшею осторожностію, чтобы не попасть въ плнъ и не быть отвезенными въ тюрьму перваго манджурскаго города, а отсюда — возвращенными въ желзныхъ оковахъ на первый пограничный караулъ. Таковъ былъ порядокъ выдачи перебжчиковъ, установленный тмъ же роковымъ и безславнымъ трактатомъ. Такъ понимали это не только геодезисты, но и проводники, обвинявшіе, между прочимъ, впослдствіи своихъ командировъ въ томъ, что они заставляли ихъ переходить на ‘богдайскую сторону’ и ‘сами шли тми мстами по богдайской земл пять недль’, и они, служилые, ‘шли за ними геодезистами и ножами по повелнію ихъ, а не собою’.
На этой пограничной рк путники сошли съ плотовъ и, навьючивъ быковъ своимъ скарбомъ, потянулись въ глубь лсовъ, на сверъ: геодезисты на казенныхъ лошадяхъ, а проводники и спутники пшими, установивъ очередь нести инструменты и тянуть землемрныя веревки, каждому: въ 20-тый день тащить инструменты и на десятый день, одновременно по-двое, волочить веревки. Шли потомъ ‘горами’ (т.-е. берегомъ) ркъ: Горбицы, Урима, Желтуги и Черной, и по другимъ рчкамъ, которымъ имени не было. Съ Черной рчки перешли на рку Тугиръ, а съ нея на китайскую сторону, на рку Амазаръ — притокъ Амура, и на амурскія покати (горные склоны), по которымъ и тянулись, придерживаясь рки Урки до тхъ мстъ, гд пришлось перевалить черезъ водораздльныя высоты на ленскія покати, именно на рчку Гогалеву, на рку Нюгжу, и наконецъ на ея притокъ — рчку Еловую. Шли такимъ образомъ отъ Нерчинска 9 недль и остановились здсь на Покровъ Богородицы, ршившись зимовать. Снга на ту пору выпали ранніе и великіе, ‘четвертей пять’. Вслдствіе этого, выстроили зимовья, и занялись устройствомъ нартъ и лыжъ, чтобы при первой возможности отправиться въ Якутскій острогъ, по пути ясному и настолько охоженому и знакомому, что не требовалось даже и услугъ проводниковъ.
На всемъ пройденномъ пути геодезисты соблюдали величайшую осторожность, чтобы не быть замченными и не наткнуться на опасность. Для этого по ночамъ разставляли очередныхъ сторожей изъ служивыхъ людей. Одного изъ нихъ, задремавшаго на караул ночью, геодезисты сочли необходимымъ ‘стегать батогами Какъ служилымъ, такъ и тунгусамъ розданы были на руки оружіе и пищали, каждому отдльно отпущены были свинецъ, по фунту, и порохъ, по полуфунту, ‘для дороги, а не для соболья промыслу’. Когда въ зимовье Еловой случайно забрели двое оленныхъ орочонъ, геодезисты допытывались у нихъ о главной цли своего пути въ Камчатку,— о вершинахъ рки Уды, впадающей въ Охотское море. Оба спрошенные про эту рку не знали и ничего не слыхали, и потому путникамъ нашимъ привелось весною повернуть на Якутскъ, избавившись отъ мучительнаго, совершенно безлюднаго пути, общавшаго несомннную голодную смерть, хотя онъ и былъ прямымъ и короткимъ. Орочоны пообщались придти снова черезъ девять ночей, на десятой день, но струсили’ — и не пришли. Сверхъ того, каждый изъ служилыхъ обязанъ былъ смотрть накрпко, за вьючнымъ быкомъ и отвчать на случай утратъ чего-либо изъ взятаго скарба, изъ свинца и пороху. Геодезисты, тмъ временемъ, во весь путь россійскую и богдайскую землю мряли’. Вотъ все, что могли понять и видть ихъ неученые и неграмотные спутники. Видли они и разсказывали, что на Горбиц, по приказанію геодезистовъ, на нижней сторон на Богдайской земл поставили маякъ: срубили срубъ деревянной и поверхъ наклали каменья и подписали на доск невдомо что и ту доску врубили въ дерево Когда перешли съ Черной рки на Тугиръ, то между этими рками поставили второй маякъ, въ вид деревяннаго же сруба. Такой же, по счету третій, маякъ соорудили они на Амазарскихъ разсошинахъ (гд по дв притоки, дв рчки, слипаясь вмст, образуютъ острые углы), по безъ подписи и, стало быть, довольно, глубоко въ китайскихъ предлахъ. Эти маяки сохранились до настоящаго времени и замчательны тмъ, что посл современнаго намъ, четвертаго, занятія Амура генераломъ Муравьевымъ, они ввели въ соблазнъ сотрудниковъ его и породили ошибочныя толкованія. Маяки геодезистовъ приняты были за пограничные знаки, и отсылались упреки къ прошлымъ временамъ и прежнимъ людямъ за то, что они не умли пользоваться настоящими границами, и что-де китайцы принимали русскую границу въ боле широкихъ размрахъ и на усть Амазара полагали крайній предлъ нашимъ владніямъ на восток и Амур. Сверхъ этихъ маяковъ, геодезисты, проходя но лсамъ рчныхъ волоковъ, рубили на деревьяхъ заски, и клали эти знаки такъ ясно, что они долгое время потомъ служили узелками на путеводной нити, и насчка до другой ближней указывала дорогу, какъ такой же маякъ, но боле дешеваго и простого вида. Обычай этотъ извстенъ всмъ звровщикамъ и практикуется всми лсными скитальцами, исходя изъ древнйшихъ временъ и достигая вчерашнихъ нашихъ, какъ особенно излюбленный бродягами съ мстъ поселенія и бглыми изъ сибирскихъ каторжныхъ тюремъ. Здсь, по старинной народной пословиц и въ самомъ дл — ‘передній заднему мостъ’.
Чмъ дальше плыли, тмъ больше возростали своеволіе и раздражительность господъ геодезистовъ. На Горбиц они отняли у служивыхъ ихъ собственнаго покупного быка и сказали ‘будто на деньги, да только невдомо на какія’. Еще взяли другого ‘добраго быка и отдали новому своему толмачу. На рчк Желтуг взяли изъ-подъ вьюка, общаго всмъ служивымъ, третьяго быка ‘большого благо сильно и отдали безденежно своему вожу Съ вершинъ Черной рки сбжалъ изъ партіи и унесъ свои пожитки одинъ изъ тунгусовъ баягирскаго рода, ясашный.
На рк Тугир быкъ быка спихнулъ съ яра въ воду со вьюкомъ. На томъ бык были навьючены пожитки геодезистовъ и между ними слдованная псалтырь московской мелкой печати, малая. Геодезисты, придравшись къ тому, что книга будто-бы подмокла, стали требовать у проводника, наблюдавшаго за быкомъ, пять рублей денегъ. Деньги они получили, и псалтырь себ не требовали. А за то, что быкъ упалъ въ воду, Ивана Молодого съ товарищами били плетью и пспроломали головы, хотя изъ пожитковъ ничего не потонуло, и книга Псалтырь вовсе не была измочена. Съ рки Амазара сбжали еще двое ясачныхъ тунгусовъ дулигарскаго рода, и бжали не безъ особеннаго повода. У тунгу1 совъ этихъ геодезисты брали лошадей и посылали на нихъ третьяго тунгуса звровать въ ихъ, геодезистовъ, пользу и прибыль. Одного коня они взяли себ вовсе, безъ денегъ и безъ спроса. Тунгусы по ночамъ и въ дожди и въ ‘слекити (слякоть) ставились на всю ночь на караулъ: вся лопать (носильное платье) у нихъ измокла и прогнила, свалилась съ плечъ и обнажила спины.
На Амазар-рк, въ разсошинахъ, разболлся служилый Чернецкій и не могъ идти дальше. Геодезисты бросили его при смерти, ‘и письма ему никакого не дали, невдомо для чего’. Ни одинаковая участь и цли, ни общія страданія и невзгоды не разрушили той границы между прізжими изъ Петербурга и туземцами изъ Нерчинска, которая установилась на первыхъ шагахъ по тому пути, гд такъ дороги были и такъ много длали товарищи изъ простыхъ людей, черные и темные палатные люди. Надъ больнымъ Чернецкимъ сжалились только они одни: Иванъ Молодой съ товарищами оставили ему изъ своихъ запасовъ 30 фунтовъ сухарей, да мяса съ полтора пуда и котелъ. Несчастный, конечно, погибъ. Геодезисты продолжали драться. Скобельцинъ билъ по щекамъ привезеннаго изъ Иркутска вожа Королева, также безвинно, невдомо за что, и стращалъ бить батожьемъ и бранилъ всячески… ‘И прежде того Королева въ Нерчинску и въ другія немногія времена били’. Днями онъ ходилъ безъ караулу, а ночью во всю дорогу приставляли къ нему сторожей. Побитый на Амазар, этотъ Королевъ также не вытерплъ: воспользовавшись дневною свободою, на другой день посл побоевъ, онъ. подъ видомъ развдыванія пути, также убжалъ невдомо куда, ‘и въ лсахъ пропалъ безвстно и сыскать его не могли’. Вмсто Королева повелъ путниковъ новый провожатый, но и тотъ, когда шли Уркой ркой, подговаривалъ товарищей бжать, но т не только не согласились, но даже сказали о томъ геодезистамъ: эти, однако тому доносу не поврили.
Неугомонились строптивые и злопамятные люди и посл того, какъ раздражающія путевыя невзгоды и лишенія утратили всю силу вліянія на душу и сердце. Не перестали они злоупотреблять властью, самовольничать безъ удержу и острастки, и конечно снова ни во что цнили послуги и готовную помощь и въ то уже время, когда въ укромномъ зимовь, обязательно должно было постить ихъ то душевное спокойствіе, которое не медлитъ являться на усладу по окончаніи тяжелыхъ трудовъ. Старыя неудачи легко забываются, пережитое горе и побжденное зло даже услаждаютъ воспоминанія. Въ виду мирныхъ картинъ добраго настоящаго тускнютъ, окрашиваясь въ розовый цвтъ, черныя и срыя картины заднихъ плановъ, и новыя впереди не только не возникаютъ въ представленіи, но и думы о нихъ не приходятъ на умъ. Зима, въ зимовьяхъ и въ одинаковой обстановк снова уровняла всхъ. Жить бы дружною согласною жизнью, какъ учить всякая артель, которая одна только и выручаетъ въ подобныхъ опасныхъ случаяхъ жизни, однако недоброжелатели не позволили 13-ти спутникамъ построить себ зимовье общими силами всхъ наличныхъ работниковъ: всмъ было запрещено помогать. Построили себ отверженцы зимовье своими силами. Мало того: не дрогнула рука отнять у нихъ еще 5 быковъ, купленныхъ артелью, оставивъ ей только 10. Наконецъ, прислали въ артель такой неожиданный и безбожный приказъ:
— Опростайте мы зимовье свое, и подите, куда хотите: это-де зимовье надо господамъ на баню.
Тогда эта артель выбрала отъ себя уполномоченнаго Ивана Молодого, который ходилъ къ господамъ и имъ объяснялъ, что выдленнымъ мясомъ имъ всю зиму не пропитаться, и просилъ помощи.
— Или отпустите домой и дайте отпускное письмо.
Уполномоченному отвчали:
— Хоша подите или пропадите, а мы вамъ харчу и мяса не дадимъ, и жить не позволяемъ, и пашпортовъ не напишемъ.
Затмъ вскор явились къ нимъ въ зимовье посланные отъ господь отобрать свинецъ и порохъ, выданные рабочимъ въ исключительное пользованіе и но условію.
— Вы-де пойдете въ домы свои и порохомъ длать намъ нечего. Оставалось несчастнымъ одно: именно поскоре отправиться домой. Захвативъ съ собою, что осталось мяса и припасовъ, они шли до Нерчинска семь недль. И, идучи по лсамъ, вс припасы потребили, такъ что до жилья семь дней ‘шли голодомъ’. Придя въ Нерчинскъ, явились сами по начальству и дали показанія на допрос въ самую сущую правду’. Въ этомъ слались и на тхъ шестерыхъ товарищей, которые остались съ геодезистами въ зимовь, и на всхъ тунгусовъ:
— Никакой пакости не учинили. По ихъ наряду всякія службы служили безъ ослушанія и противности никакой не длали. Велятъ брести черезъ какую-нибудь рчку, пытая бродъ, въ обуви и одежд, и не дадутъ времени разуться.— и они бродили, такъ что вся зимняя лопать пригнила. Не велли по лсамъ сть ягоды, и они и въ этомъ не прекословили. Тоже самое подтвердили и тунгусы на допрос (въ феврал) въ той же нерчинской воеводской канцеляріи: отбою никакого и противности отъ служивыхъ людей не видали: При разбор оружья служилые, геодезистамъ непослушанія никакого не. чинили Не знаютъ только, отчего они въ своихъ зимовьяхъ стали жить порознь, и отпрашивался ли Иванъ Молодой съ товарищами, и ихъ отпустили, того они не слыхали, потому что жили въ особливомъ стан, а русскаго языка и разговора не знаютъ’. Видли однако, что когда двинулись служилые люди въ обратный путь, геодезисты смотрли равнодушно, не уговаривали и не унимали. Дло происходило среди благо дня.
Оставшись зимовать на рчк Еловой съ тмъ, чтобы весною сплыть въ Якутскъ по рк Нюгж — притоку Алдана, впадающаго сверне Якутска въ Лену, геодезисты очутились въ невеселрмъ положеніи. Быки отъ дальняго перегона и безкормицы исхудали, обезсилли, идти не могли,— и пристали. Покупленныя казенныя лошади частію поколли въ дорог, частію исхудали такъ, что, приди на зимовье, въ тотъ-же день геодезисты принуждены были ихъ приколоть. На другой день они сдлали распоряженіе: служилымъ бить казенныхъ быковъ, для корма, всхъ безъ остатка, что и было исполнено. Служилые поспшили построить себ отдльное отъ господь зимовье, сладивши дв артели: одну изъ 13 человкъ, другую въ 6 человкъ. Тунгусы поставили себ юрты также особо и въ нкоторомъ отдаленіи, чтобы облегчить себ наибольшую возможность звровать. Первая артель (изъ 13 человкъ) прожила на мст только 5 недль, а затмъ ‘ушла самовольно на соболиные промысла за границу на малый Ильдеканъ, какъ жаловались геодезисты нерчинской воеводской канцеляріи въ промеморіи, писанной 15 декабря 1735 г. и отправленной съ тремя тунгусами. ‘Оные бглецы много въ пути намъ противности показали, жаловались геодезисты и прибавляли для пущаго внушеніи, и стращали: ‘о семъ обстоятельно отъ насъ господамъ профессорамъ репортовано, и о томъ будутъ господа профессора въ правительствующій сенатъ репортовать, что отъ такихъ бглецовъ учинилась въ длиннйшемъ пути остановка великая и въ казн Ея Императорскаго Величества трата’.
— Велли имъ быковъ бить на кормъ,— писали геодезисты,— а они государевыхъ быковъ не бьютъ.
— Пришелъ толмачъ Иванъ Молодой и говорилъ, что служилые и нартъ не потянутъ. ‘И пришли собравшись и самовольно ружье свое изъ-подъ часовъ взяли, и ослушны быть стали и на карауль толмачь Молодой служивыхъ наряжалъ и они не пошли, въ чемъ и подписался своеручно оный толмачъ’.
А какъ явились они ослушны,— и стали тогда промышлять соболей. Одного соболя упромышляли, и стали говорить:— мы-де соболя упромысляли рублевъ въ 10 или 15′.,
— Приходилъ Михайло Щедринъ и объявилъ, что служивые звали его съ собою домой. Посылали мы по служивыхъ, чтобъ къ намъ пришли и принесли порохъ и свинецъ, который имъ данъ въ Нерчинск, и оные служивые къ намъ не пошли, и порохъ и свинецъ намъ не отдали’.
Просить геодезисты нерчинскую канцелярію ‘соблаговолить такихъ бглецовъ сыскать и содержать подъ карауломъ до присланія ея величества указа изъ иркутской провинціальной канцеляріи, а порохъ и свинецъ съ означенныхъ бглецовъ доправить, и обо всемъ послать репортъ профессорамъ въ неукоснительномъ времени. А ежели попутчика въ Иркутск неимется, то послать съ нарочнымъ, чтобъ господъ профессоровъ застать въ Иркутцку’.
Нерчинская канцелярія поспшила вернувшихся бглецовъ допросить, и вс 13 согласно на томъ допрос показали:
Еще въ Нерчинск геодезисты опредленнаго къ нимъ толмача Тимофея Мирсанова били батогами на смерть, такъ что онъ за тмъ увчьемъ и въ путь идти не могъ. Его принуждены были оставить въ Нерчинск, а вмсто него, толмачемъ взяли другаго. Да еще били батогами Ивана Молодаго (несмотря на то, что въ показаніяхъ своихъ онъ записанъ ‘отставнымъ дворяниномъ’), да Антона Полякова, да промышленнаго человка Василя Худякова безвинно же.
Когда садились въ Нерчинск на плоты, то одинъ казенный быкъ ‘сдурлъ’. Его не могли поймать, а потому геодезисты велли этого быка застрлить, а мясо отдали всмъ служивымъ и вожамъ. Потомъ, когда уже выплыли изъ Нерчи въ Шилку, стали требовать за быка со всхъ, кто его лъ, семь рублей денегъ. ‘А намъ — простодушно показываютъ обвиняемые — за неимніемъ денегъ на пустомъ мст дать было нечего’.
Геодезисты озлобились на отказъ и стращали, говоря:
— Какъ дале въ путь пойдете, и будете купить у насъ пудъ мяса по рублю.
Угрозу эту повторили и въ другой разъ. Передавали то же самое и монастырскому вкладчику, который плылъ съ ними. Для подкрпленія угрозы тогда же сдлали деревянный безмнъ, въ вещественное доказательство намренія:
Приплыли они въ деревню Судакову. Здсь у Григорья Судакова стали геодезисты просить собакъ: Судаковъ далъ собаку геодезисту Петру Скобельцыну, а товарищу его Василью Шатилову отказалъ. Шатиловъ въ отмостку не далъ Судакову времени собраться въ дорогу и веллъ немедленно плыть съ собой. Григорій, вмсто себя, поставилъ въ гребцы брата своего Луку, а самъ остался на короткое время дома забрать запасу. Въ тотъ же день онъ и настигъ путешественниковъ, но за то, что не далъ наказать себя безъ обда, былъ битъ батогами ‘безъ милости на смерть’. Этотъ Судаковъ затмъ во всю дорогу подвергался особымъ преслдованіямъ со стороны геодезистовъ: когда вышли наводораздлъ Амура и Лены, у него отняли пищаль и натруску, заставили не въ очередь носить инструменты и тянуть мрныя веревки. Онъ сталъ просить милости, о возстановленіи очередей, геодезисты велли его схватить и стращали: ‘застегаемъ тебя батожьемъ въ смерть Григ. Судаковъ острастк поврилъ и убжалъ въ лсъ. Бгали за нимъ въ погоню, но схватить не могли. Такъ онъ и пропалъ безвстно. Ни пищалей, ни припасовъ онъ съ собой не захватилъ: только и была съ нимъ одна тупица да ножъ, а пожитки свои вс оставилъ на рукахъ у начальства, вмст съ двумя собачьими алыками, т.-е. лямками изъ оленьихъ ремней для подпояски собакъ поперекъ живота, во время зды на нихъ. Порохъ и свинецъ Судакова геодезисты также взяли себ. ‘Наказали геодезисты отказомъ въ провизіи еще другаго спутника, служилаго Плотникова, за то, что у него въ пути потерялся, вьючный быкъ со скарбомъ, харчемъ, платьемъ, порохомъ и свинцомъ, и сыскать его въ лсу не могли. Случайному несчастью не помогли господа, выручили товарищи тмъ, что длились съ нимъ припасами. Геодезисты били его палкой и стращали отказомъ въ дач казеннаго мяса, ‘стращали по многія времена, и оной Плотниковъ отъ такихъ угрозовъ, и бою, и голоду, тайно бжалъ невдомо куда и пропалъ безвстно’. Спрошенные тунгусы подтвердили то же: Плотниковъ въ пути питался около своей братьи и они, геодезисты, казеннаго корму ему не давали, и отъ того онъ и бжалъ’.
Вс остальныя показанія служилыхъ тунгусы подтвердили съ одинаковыми подробностями въ поразительное согласіе. Съ простотою первобытной и неиспорченной совсти и съ искренною готовностію поклялись честные люди въ томъ, что откровенно разсказали, и боясь своихъ злыхъ и вчно мстительныхъ многочисленныхъ боговъ, приложили къ написанному допросу злаки свои: луки со стрлами. Описалъ и вмсто толмачи, ихъ прошеніемъ, служилой Петръ Пушниковъ руку приложилъ.