К ОБЩЕСТВУ
О ЗАДАЧАХ ХРИСТИАНСКОГО БРАТСТВА БОРЬБЫ
К РАБОЧИМ
КОММЕНТАРИИ
К обществу, Свенцицкий Валентин Павлович, Год: 1905
Время на прочтение: 16 минут(ы)
—————————————————————
Текст публикуется по изданию: Свенцицкий В. Собрание сочинений. Т. 2. М., 2010. С. 36-39, 13-20.
Публ. и коммент: С. В. Чертков.
—————————————————————
Новая политическая организация, именующаяся Христианским братством борьбы, считает нужным в последовательном ряде обращений ‘К обществу’ выяснить смысл и значение своей деятельности. Братство при этом живо чувствует всю невыгоду своего положения. Ему придётся обращаться к людям, не допускающим никакой искренней работы во имя Христово 1, относящимся ко Христу или безучастно, или враждебно, как к чему-то прошлому и ненужному, что теперь употребляется лишь для эксплуатации невежественных масс, к людям — смотрящим на Церковь ещё с большей враждой, как на символ самой грубой общественной отсталости. И несмотря на явный интерес к вопросам философско-религиозного характера, который теперь наблюдается в обществе 2, Братство уверено, что с первых шагов, начиная с самого названия, Христианское братство борьбы, в массе интеллигентной оно встретит недоверие и в лучшем случае любопытство к несколько необычному явлению. Причина этого лежит в традиционном и понятном предубеждении к христианству, поскольку оно до сих пор пыталось проникнуть в сферу общественных отношений, т. к. до сих пор христианские начала вводились Церковью лишь в сферу индивидуальной жизни и не были положены в основу общественных отношений, в которых Церковь всегда играла недостойную роль и служила безбожным целям государства. Но такое сужение задач не придало большей интенсивности церковным силам, а, напротив, привело к полному параличу. Всего ярче сказалось это среди интеллигенции в её отношении к различным революционным партиям. Революционное движение глубоко проникнуто этическим элементом, идеей самопожертвования, любовью к ближнему, к страдающему и угнетённому, оно носит в своей основе несознанный дух Христов. У русского интеллигента в силу особых исторических и общественных условий всегда была глубокая потребность своё религиозное делание выразить именно в деятельности общественной, между тем Церковь, упорно игнорируя эту сторону жизни, призывала и призывает к тому, что для большинства психологически несовместимо: к личному совершенствованию при полном игнорировании общественных задач и политических интересов, между тем революционные партии, хотя теоретически и отбрасывают религию, практически призывают к делу если не вполне Христову, то, во всяком случае, в главном близком Ему. Церковника и революционера стало возможным уподобить двум рабам, из которых один сказал, что он пойдёт к господину, и не пошёл, а другой сказал, что не пойдёт, и пошёл. Пусть нет религии… пусть смеются над Богочеловечеством Христа, — работа Его совершается, и в этом черпается удовлетворение для бессознательной жажды Господней.
И вот действительно всякий честный русский интеллигент становится революционером, дорогою ценою покупая право послужить истине. В области теоретической от него требуют такого миропонимания, которое не соответствует всему его складу и которое, если его провести с беспощадной логикой до конца, — в сущности, должно уничтожить всякий смысл той работы, во имя которой совершается эта сделка. Чувствуется это всеми инстинктивно, и потому большинство русских революционеров стараются не углубляться в теоретические дебри, чувствуя, что нет там их правды, а если она и есть, то только в практической программе. Те же, которые не в силах побороть своих теоретических сомнений, остаются с душевным разладом на всю жизнь, т. к. работают по непосредственному требованию совести, а сознание не подкрепляет, а скорее разлагает его. Весь трагизм такого положения поймут особенно те немногие, которые стоят на вполне определённой христианской точке зрения и потому не колеблются, а категорически отрицают теоретическую основу революционных партий, — и несмотря на это должны присоединяться к ним, за полной психологической невозможностью не работать в этом направлении вовсе, и тем, безусловно, идя на некоторый компромисс.
Отсюда понятно, почему Братство в своей краткой программе, которая приводится ниже, нашло нужным подчеркнуть именно свои общественные задачи. В дальнейших обращениях ‘К обществу’ будет раскрыта возможно полная картина того, каким образом Братство думает осуществлять свои цели и какой идеал оно полагает в основу своих стремлений. Покуда же было важно установить, что Братство возникло из глубокой и неудовлетворённой потребности верующих, религиозных людей раскрыть ‘правду о земле’, протестовать против пренебрежительного отношения Церкви к процессу жизни, в основе чего лежит неверие в жизнь и в её Божеское назначение, не словом, но делом осуществить те конкретные формы, в которые должно вылиться истинное христианство и Царствие Божие, внутри вас заключённое, — Царство небесное с небес свести на землю…3 И Братство убеждено, что во многих, скрыто и тайно любящих Христа, не знающих, как послужить Ему в сфере общественной, найдёт оно горячий отклик, и призыв его не останется без ответа.
Христианское братство борьбы ставит целью активное проведение в жизнь начал вселенского христианства. Казалось бы, что тут особенного? Разве не каждый христианин ставит себе те же цели? В чём же особенность Братства? Почему оно считает это преимущественно своей задачей?
Дело всё в том, что начала вселенского христианства не только не осуществлены, но даже просто не сознаны целиком во всём объёме историческим христианством. Историческое христианство во всех своих конкретных разветвлениях — от русского православия и римского католицизма до самых крайних сект протестантизма — восприняло и самым действенным образом ввело в сознание отдельных людей одну сторону евангельского учения: это учение о том, что ‘Царствие Божие внутрь вас есть’ (Лк. 17, 21). Царство Христово есть Царство свободного единения, чистоты и света, и потому всякий хотящий войти в него должен прежде всего очиститься сам, должен скинуть с себя ветхого человека и облечься в нового (Кол. 3, 9, Еф. 4, 22), должен переродиться, извлечь и спасти свою душу из мира греха и злой жизни. Таким образом, личное перерождение, очищение своего индивидуального сознания и спасение своей души — вот центральная и единственная идея исторического христианства. Всё остальное: дела любви, устроение своей личной жизни на христианских началах, доброе отношение к другим людям — всё это историческим христианством рассматривается как простое и необходимое следствие из внутреннего перерождения.
Всё это так. Всё это правда от начала до конца, но это далеко не вся правда, возвещённая Христом. И кто её выдаёт за всю правду и видит в ней начало, середину и конец и учит так других — тот явно погрешает против слова Божия и лжёт на полноту Христовой истины. Это делает теперешнее христианство 4. Оно забыло другую сторону евангельского учения, забыло, что Царство Божие — не только факт внутренней жизни, переживаемый отдельным сознанием наедине с собой и с Богом, но и — о чём вещает чуть ли не каждая строчка Нового Завета — факт мировой, вселенский, царство Божие, неприметно войдя внутрь человека, его усилиями должно раскинуться на то, что вне его. Своим благодатным строем оно должно победить и преобразить всю злую природную жизнь, во всех её проявлениях, от сферы индивидуального сознания и человеческих отношений до космического зла, царящего в природе. Евангелие должно быть проповедано ‘всей твари’. Христос заповедал апостолам: ‘Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари’ (Мк. 16, 15), ибо ‘вся тварь’ совокупно ‘стенает и мучится доныне’, обещая ‘откровения детей Божиих’ (Рим. 8, 19-22). Историческое христианство забыло этот завет и, проповедуя, что то-то и то-то нужно для того, чтоб вступить в Царство Божие, совершенно угасило в себе всякие живые представления о том, что же такое это Царствие Божие. С этим вместе оно поддалось страшному уклону от Христа и безусловно истинную идею о необходимости для вступления в Царство Божие — прежде всего лично переродиться — исказило в ложную и антихристианскую идею ‘самоспасания’, которая и пользуется самым широким распространением 5.
А между тем вопрос этот ясен. Сами собой принимают конкретную форму обязанности, вытекающие из этой стороны евангельского учения. Их много, очень много, и все они забыты историческим христианством. Мы будем говорить только об одном ряде таких обязанностей, сознание которых и определяет деятельность Братства.
Христос был Богочеловек. Он вочеловечился и принял плоть. Искупая её Своею пречистою кровью, Он не отделился от неё, а остался в ней и с ней, потому что связан с ней ‘нераздельно и неслиянно’ 6, потому что пришёл не упразднить её, а освятить 7. Преобразивши её на Фаворе и освободивши её от рабства греху Своими страданиями и от рабства смерти Своим воскресением, Он положил начало ‘обожению плоти’ (выражение св. Антония Великого) 8, которое закончится ‘новой землёй, в ней же правда обитает’ (2 Пет. 3, 13). Этим Он дал вечный образ поведения и указал путь, по которому должен идти каждый христианин. Каждое отдельное лицо, для того чтобы становилось возможным Царство Божие ‘внутри’ него, должно побеждать в себе похоть плоти 9 и облекать тело своё во Христа 10, приуготовляя его к славе и нетлению 11. Но, по основному учению Евангелия, человек не может рассматриваться как самодовлеющий, не связанный с другими атом. Он только один из бесчисленных членов великого и единого целого, собирательного индивидуума Церкви. Эта Церковь, объективное Царство Божие, осуществляясь и водворяясь в душе всего человечества, должна победить похоть плоти уже не отдельного лица, а всего человечества и облечь тело — уже тело не отдельного лица, а тело всего человечества — во Христа и сделать его невестой Христовой 12. Эта плоть и тело, не будучи телом и плотью отдельных лиц, является результатом взаимодействия последних, основанного на потребностях тела и плоти, а это и есть прежде всего отношения экономические, общественные и государственные. Значит, человечество, становящаяся Церковь, для осуществления в себе Царства Божия должно бороться со своею похотью и побеждать свою плоть, т. е. животворить 13 и проникать Духом Христовым отношения экономические, общественные и политические, да изобразится и в них Христос 14 и да будет Бог вся во всём 15. Таким образом, из действительной веры во Христа — вочеловечившегося и пришедшего во плоти — с неизбежной внутренней последовательностью вытекает для каждого христианина обязанность принимать самое деятельное участие в общественной и политической жизни страны 16 и здесь, в той самой области жизни, от которой с отшельническим ужасом отвергалось историческое христианство, действенно осуществлять вселенскую правду Богочеловечества. Это и является общей задачей Братства.
Конкретные условия настоящего тягостного времени расчленяют эту общую задачу и определяют ближайшие частные задачи, на которые со всей возможной силой и направится деятельность Братства.
1. Первой задачей Братства является борьба с самой ужасной язвой теперешней русской жизни — с самодержавием. Самодержавие на русском народном теле является бесконечно ужасным, злокачественным нарывом, который отравляет и парализует собой все отправления народной жизни 17. Ни о каких действительных улучшениях, ни о каком оздоровлении общественного организма не может быть речи раньше, чем не вскрыть этот нарыв. И потому борьба с самодержавием выдвигается в число первых по времени задач Братства.
а) С одной стороны, Братство будет обличать перед всем народом, во всех классах общества религиозную неправду самодержавия 18. Признавать самодержавие, т. е., по определению закона, ничем не ограниченную власть, — является безусловно противоречащим прямым словам Евангелия о невозможности служить двум господам. Ничем не ограниченная власть может принадлежать только Богу, и если её переносят на человека и заставляют признавать как таковую, то тут совершается страшный обман и страшное богохульство. Это богохульство является страшным не только с уединённо-религиозной точки зрения, а ещё более с точки зрения его громадного отрицательного влияния на живую жизнь. Ибо только широко распространённый в народе и в массах городского населения предрассудок о том, что будто самодержавный строй освящается самим христианством, и поддерживает ещё самодержавие, уже давно сгнившее внутри и дискредитированное в глазах всего русского общества.
б) С другой стороны, примыкая к другим партиям, Братство будет бороться с самодержавием как с злой политической и общественной силой и работать на установление в России свободного конституционного режима. О том, как представляет себе последний Братство, будет сказано в особом издании, а тут можно только сказать о самом принципе политической деятельности Братства.
в) Так как ни одна достигнутая политическая форма не может быть совершенной, то поэтому Братство ни на одной из них окончательно остановиться и успокоиться не может. Во имя безусловного идеала христианских отношений, открывающихся в Царствии Божием, оно всегда будет взывать к новым, лучшим политическим формам, более совершенным, дающим всё больше и больше простора для проявления всех сил каждой отдельной личности, но взывать будет не общими рассуждениями о безусловном идеале, а выставлением в каждый данный момент конкретной программы новых и новых, требуемых жизнью политических реформ 19.
2. Второй задачей Братства является борьба с пассивным состоянием теперешней Церкви 20.
а) В силу причин, о которых будет сказано в другом месте, Церковь, лишась своей самостоятельности и запутавшись в связях с государством, пошла на служение чуждым ей целям 21. Переставая быть благодатной силой, носящей всегда в себе образ абсолютного идеала, постоянно движущей жизнь вперёд и зовущей всё выше и выше, теперешняя Церковь не только остаётся совсем в стороне от живой жизни, но даже, более того, решительно её тормозит и задерживает. Совершая кощунство, она санкционирует собой и своей поддержкой самодержавный строй 22 и, рабски унижаясь и явно отступая от Христа, оправдывает и покрывает собой такие неслыханные от времён Грозного злодеяния 23, как события 9 января 24.
б) Кроме того, под опекой светской власти, воздвигнув себе из духовной цензуры человечески прочную ограду, за которую от жизни доносится только неясный гул, она духовно уснула, успокоившись на воззрениях и формулировках, выработанных десять столетий тому назад, жизнь развивается, временем ставятся новые задачи, мучительно требуется всё новое и новое раскрытие христианства, а Церковь, пребывая в неустанном молчании 25, пропускает всю совершающуюся жизнь мимо себя. Вот освободить Церковь от опеки светской власти, снести все искусственные ограждения и заграждения, за которыми прячется теперешняя Церковь от жизни, пробудить в ней спящие силы, поставить её лицом к лицу, с глазу на глаз с страшно усложнившимися вопросами современности — и будет стараться Братство.
в) Для этого необходима коренная реформа: восстановление истинно-церковной жизни. По учению Нового Завета, Церковь есть живой организм, в котором клир является только одним из членов наряду с другим — мирянами, из которых каждый облечён достоинством ‘царственного священства’ (1 Пет. 2, 9) 26. Историческая Церковь, проникаясь мирскими стихиями, забывала это и постепенно закрепощала церковный народ и выводила мирян из церковной ограды. И храмы опустели, и жизнь ушла из Церкви. Для возрождения необходимо произвести раскрепощение, необходимо снова ввести мирян в Храм, первой практической мерой является создание общинной жизни 27. Верующие, группируясь около храма, должны снова стать живой единицей. Весь распорядок должен перейти в их руки, и прежде всего они сами должны избирать себе священнослужителя 28 из тех, кому они верят и кого любят, из своей же среды 29. Этим уничтожится оторванность клира, развившаяся и усложнившаяся жизнь через мирян будет ставить свои вопросы уже перед церковным сознанием, и Церковь должна будет по-христиански отзываться на все явления жизни. Только так и может произойти раскрытие ‘правды о земле’ 30, лежащей в самой сущности христианского учения. Поэтому Братство начнёт работу за освобождение церковного народа.
3. Третьей задачей Братства является борьба против социального и имущественного неравенства 31, от которого живые человеческие души или изнемогают в непосильном физическом труде без проявления бесконечных духовных возможностей, вложенных Богом в каждую душу, или же просто гибнут от нищеты, голода и разврата. В основе этих явлений лежит безнравственное отношение к собственности. Эти отношения должны быть радикально изменены.
а) В сфере индивидуально-личной жизни для каждого христианина необходимо полное высвобождение от уз частной собственности 32. Рост в красоту 33 каждой отдельной личности, т. е. реализация внутреннего человека 34, возможен только в атмосфере абсолютной внутренней свободы. Для этой свободы нужно расстаться со всем, что связывает, — между прочим, отречься от частной собственности. Нормой должно быть то состояние апостольской Церкви, когда ‘никто ничего из имения своего не называл своим’ (Деян. 4, 32) 35.
б) В сфере общинной жизни, т. е. в отношениях между собой верующих и принадлежащих к Церкви, это внутреннее освобождение в силу принципа любви должно принять форму фактического отрешения от частной собственности и установления общения имуществ. И тут нормой должно быть состояние апостольской Церкви, когда ‘все верующие были вместе и имели всё общее‘ (Деян. 2, 44).
в) Но эти принципы вполне разрешают социальный вопрос только для тех, кто действительно находится в Церкви и для кого евангельские заветы имеют обязательную силу. Поэтому в отношении тех, кто, не принадлежа к Церкви или служа мамоне больше, чем Богу, не хотят отказаться от частной собственности и, паразитически пользуясь ненормальностями капиталистического строя, безбожно эксплуатируют массы трудового люда и давят неимущих, — Братство не удовлетворится одной пропагандой. Во имя оздоровления тела человечества и приуготовления его стать ‘женой, облечённой в солнце’ (Отк. 12, 1), Братство вместе с существующими рабочими партиями будет фактически обуздывать социальную и экономическую похоть, пользуясь уже испытанными и выработанными формами борьбы 36: стачками, забастовками и устройством союзов. Принимая эти старые средства (и только эти), Братство наполнит их новым содержанием и духом — духом грядущего в славе и силе Христа, и серую борьбу за экономические интересы превратит в теургическое делание и религиозный долг.
Братья христиане! По всей России началась забастовка 37. Народ требует свободы. Требует, чтобы чиновники не творили самоуправств, чтобы не расхищали казны, чтобы давали отчёт народу в истраченных деньгах, чтобы можно было сходиться и обсуждать свои нужды, чтобы народ избрал людей, которым доверяет, и на учредительном собрании решил сообща, как править страной 38. Забастовка одна может принудить чиновников уступить. Забастовщики никого не хотят убивать, не хотят проливать ничьей крови. А правители, забыв Бога и совесть, безоружных расстреливают, невинных избивают шашками. Но им этого мало. Книжники и фарисеи, распявшие Христа, подстрекают ещё и вас бить ‘забастовщиков’, ‘студентов’, ‘крамольников’. Да не будет! Вспомните Бога! Забастовщики идут спасать Россию. Все христиане пусть встанут на их сторону. Последнее средство — мученичество. К мученичеству за Христа мы вас и призываем. Ибо за теми, кто страдает, — Христос, а все те, кто терзает народ, от дьявола.
1 По воспоминанию Булгакова, ‘это была… активная проповедь христианства, борьба с безбожием интеллигенции в её собственном стане — особая задача, выпавшая на долю нашего поколения и разрешавшаяся с посильной искренностью и энтузиазмом, хотя и без решительной победы’ (Александр Ельчанинов, свящ. Записи. М., 2001. С. 17).
2 ‘Вопрос о данном и о должном воплощении христианской идеи в мире, в истории, в человечестве — вот общий вопрос, волновавший умы’ (Гиппиус З. Правда о земле // Диалог. 1991. N 18. С. 49).
3 Ср.: ‘Царство Божие нельзя построить в порядке земного делания, и тем не менее вся жизнь земная должна быть обвеяна мыслью об этом чаемом Царстве’ (Новгородцев П. Сочинения. М., 1995. С. 411). ‘Вся история, как человечества, так отчасти и каждого отдельно, есть только развитие, борьба, стремление и достижение этой цели’ (Достоевский. Полное собрание сочинений: В 30 т. Т. 20. С. 172). ‘Вы призваны быть проповедниками, строителями Царствия Божия, нового мира, нового неба и новой земли, где живет правда’ (Виталий Боровой, протопр. Проповеди на пассиях в Богоявленском патриаршем соборе (1977 г.) // Православная община. 1994. N 24). ‘Мир — это не только дар Господа, но и задача человечества. Библия даёт надежду на осуществление мира с помощью Божией уже в пределах нынешнего земного существования’ (Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. М., 2000. VIII.5).
4 ‘Грехи исторического христианства в социальной области велики и многочисленны, их не надо замалчивать, их надо сознать в целях самоисправления… Эти грехи связаны не только со слабостью или порочностью воли, но отчасти и с односторонним пониманием христианства, с тем, что можно назвать индивидуалистическим гипераскетизмом, устраняющим само понятие истории, а следовательно, исторических задач и обязанностей’ (Булгаков С. Два града: исследования о природе общественных идеалов. СПб., 1997. С. 205).
5 Ср. почти буквальное повторение полвека спустя: ‘Мы имеем в виду столь распространённый в позднейшем христианском мире религиозный индивидуализм, всецело сосредоточенный на идее спасения индивидуальной человеческой души и мыслящей спасение только как спасение поодиночке отдельных душ, как таковых. Такой индивидуализм решительно противоречит религиозному универсализму евангельского сознания. Он приближается в пределе к лозунгу: ‘спасайся кто может!’… Такого рода представления, как бы широко они ни были фактически распространены в мире, именующем себя христианским… некая тёмная антихристианская мифология — порождение непросветлённого человеческого эгоизма’ (Франк С. Свет во тьме. М., 1998. С. 135-136).
6 Соответственно догмату, принятому Церковью на IV Вселенском (Халкидонском) Соборе, свт. Филарет Московский в ‘Пространном христианском катехизисе’ (1823) говорит, что в Иисусе Христе ‘находятся нераздельно и неслиянно два естества, Божественное и человеческое… и не два лица, но Одно лицо, Бог и человек вместе, одним словом — Богочеловек’ (пп. 180, 181).
7 1 Фес. 5, 23, Еф. 5, 26.
8 Вероятно, предположение об авторстве основывалось на неподтверждённом свидетельстве Эрна (см. гл. 3.II работы ‘Христианское отношение к собственности’), термин же активно применяли свт. Афанасий Великий (‘Contra Arianos’) и прп. Максим Исповедник (‘Мистагогия’), учению которого Свенцицкий чётко следует.
9 1 Ин. 2, 16.
10 Рим. 13, 14.
11 1 Кор. 15, 50-53.
12 Отк. 21, 2, 9, Ин. 3, 29.
13 2 Кор. 3, 6, 1 Тим. 6, 13.
14 Гал. 4, 19.
15 1 Кор. 15, 28.
16 Ср.: ‘Церковь призывает своих верных чад и к участию в общественной жизни… Недопустимо манихейское гнушение жизнью окружающего мира… Церковь призвана принимать участие в устроении человеческой жизни во всех областях, где это возможно’ (Основы социальной концепции… I.3, III.8).
17 Еп. Михаил (Космодемьянский) также впоследствии считал, что самодержавный режим ‘придушил всякую самость, свободу и творчество многомиллионного нашего народа’ (Российское духовенство и свержение монархии в 1917 году / 2-е изд., испр. и доп. М., 2008. N 109).
18 ‘Человек захотел иметь свободу совершенно неограниченную, как Бог, и дерзнул преступить предел, положенный заповедью Божию’ (Филарет Московский, свт. М., 2004. С. 270). ‘Суверенная, неограниченная и самодовлеющая государственность во всех её исторических формах, прошлых и будущих, есть результат обоготворения воли человеческой, одного, многих или всех, подмена абсолютной божественной воли относительной волей человеческой, есть религия человеческого, субъективно-условного, поставленная на место религии божеского, объективно-безусловного’ (Бердяев Н. Новое религиозное сознание и общественность. СПб., 1907. С. 41). ‘По учению Церкви, сама власть также не вправе абсолютизировать себя, расширяя свои границы до полной автономии от Бога и установленного Им порядка вещей, что может привести к злоупотреблениям властью и даже к обожествлению властителей… Переход к монархии свидетельствовал об ослаблении веры, отчего и возникла потребность заменить Царя Незримого царём видимым’ (Основы социальной концепции… III.2, 7).
19 Этот пункт опровергает утверждение Булгакова и позднейших исследователей о воодушевлённости Братства идеалами социализма. Ср. также: ‘Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 1994 года подчеркнул правильность позиции о непредпочтительности для Церкви какого-либо государственного строя, какой-либо из существующих политических доктрин’ (Основы социальной концепции… III.7).
20 ‘…Настоятельно необходимо, чтобы Церковь возвратила себе всю силу плодотворного влияния на все стороны жизни человеческой и всю мощь своему голосу. А для этого она должна возвратить себе прежде всего свободу, искони ей принадлежащую и определённую строем священных канонов, пренебрегаемых и забываемых, но не могущих утратить своей исконной для неё обязательности’ (Мнение 32-х столичных пастырей о необходимости перемен в русском церковном управлении // Миссионерское обозрение. 1905. С. 803).
21 Первым открыто заявил о недопустимости управления Церковью государством профессор ИМУ, богослов А. С. Павлов, назвав это удушением и сравнив положение Русской Церкви с древней под властью языческих римских императоров (Богословский вестник. 1902. Т. 1. N 2. С. 213-240, N 3. С. 436-457). Митр. Арсений (Стадницкий) признавал: ‘Да! Мы сами сдали свои позиции, и за нас теперь другие думают и делают что хотят и как хотят. Большего рабства Церкви и представить себе нельзя’ (цит. по: Иларион (Алфеев), еп. Священная тайна Церкви. Т. 1. СПб., 2002). ‘Синод не имел лица, голоса подать не мог и подавать его отвык. Государственное начало заглушало всё. Примат светской власти подавлял свободу Церкви сверху донизу’ (Евлогий (Георгиевский), митр. Путь моей жизни. М., 1994. С. 181), ‘Церковь в России была унижена до крайности… Порабощение Церкви государством достигло окончательного развития… Хотелось воскликнуть: доколе, Господи!’ (Иларион (Троицкий), сщмч. Грех против Церкви // Отдых христианина. 1916. N 10). ‘Что касается Синодальной эпохи, то несомненное искажение симфонической нормы в течение двух столетий церковной истории связано с ясно прослеживаемым влиянием протестантской доктрины территориализма и государственной церковности на российское правосознание и политическую жизнь’ (Основы социальной концепции… III.4). В противовес соборному сознанию еп. Сергий (Страгородский) считал свободу духовной власти от светского вмешательства ‘ничтожным вопросом’ (Записки петербургских Религиозно-философских собраний (1901-1903 гг.). М., 2005. С. 129).
22 В. А. Тернавцев в 1901 сетовал: ‘Единственное, что они хранят как истину для земли и от земли, — это самодержавие как некий начаток нового порядка и как бы ‘новой земли» (Там же. С. 7).
23 ‘Волны крови затопляют родину. Тысячами гибнут сыны её — вешаются, расстреливаются, тысячами переполняют тюрьмы. Вернулись времена безбожного царя Иоанна. Под видом ‘умирения’ избиваются мирные крестьяне и рабочие. Людей, неимущих куска хлеба, расстреливает живущий за счёт их трудов. Женщин и детей и то не щадят — насилуют, оскорбляют на каждом шагу. Издеваются в безумном озверении’ (Флоренский П. Вопль крови. Слово за литургией 12 марта 1906 // София. 2007. Вып. 2. С. 72-75).
24 9 января 1905 — самый страшный и великий день в истории России: крестный ход православного народа к царю с требованием установить жизнь в стране согласно с Божескими законами расстрелян по приказанию великих князей при попустительстве самодержца. В этот день династия подписала себе смертный приговор. Народное движение Свенцицкий справедливо именовал ‘первыми вспышками религиозного вдохновения’.
25 Свенцицкий констатирует, к чему сведено назидание апостольское в непрестанном молении (1 Фес. 5, 17). И поныне пастухи принуждают церковное стадо пребывать в столь непотребном состоянии. ‘Для того ли собрались мы, отцы и братия, чтобы молчать? Почему боитесь правду сказать? Ваше молчание грех влагает в душу цареву, а своей душе оно на горшую погибель. Православную веру в скорбь и смущение повергает. Почему желаете тленной славы мира сего? Ни высокий сан мира сего не избавит от муки вечной преступающих заповеди Христовы, но наше истинное должное стремление — иметь духовное попечение о благочестии, благоверии, смирении всего православного христианства. На то ли взираете, что молчит царский синклит — все они связаны куплями житейскими. Нас же Господь Бог ото всего этого освободил, да знают ваши преподобия, что для этого поставлены — исполнять всякую истину. Исполнившие же этот завет, венцом небесным будут увенчаны, если душу свою полагаете за порученное стадо. Но если об истине умолчите, сами знаете, что в день судный истязаны будете за всё, что вам поручено Духом Святым’ (Житие и подвиги во святых отца нашего и исповедника Филиппа).
26 Подр. см.: Аксаков Н. Предание Церкви и предания школы. М., 2000. Гл. 13.
27 ‘Западной теократии и культу государственного начала они [славянофилы] противопоставляли своё учение о Церкви и… своё учение об общине… Оба эти, с первого взгляда не согласимые, учения совпадают нацело… чем община должна быть в сфере внешних междучеловеческих отношений, в сфере ‘земной’ жизни, то и есть Церковь в порядке духовной жизни личности. И наоборот, община есть та форма социального бытия, которая получается в результате приложения начал православной церковности к вопросу общественных взаимоотношений’ (Флоровский Г. Христианство и цивилизация. СПб., 2005. С. 93).
28 ‘Часть предложений Братства — отделение Церкви от государства, выборы общиной кандидатов в приходские священники, епархиальными съездами — епископов, широкая церковная благотворительность и активная миссия в среде простого народа — находят отклик в среде духовенства и позже, на Поместном Соборе 1917 года, включаются в Устав Православной Российской Церкви’ (Кейдан В. Предисловие // Наше наследие. 1991. N 2). Так, 29 апреля 1917 Синод заявил о намерении переустроить жизнь Церкви на началах соборности: ‘Издревле господствующее в православной Церкви выборное начало должно быть проведено во все доступные для него формы церковного управления’, 17 июня принял ‘Временное положение о православном приходе’, утверждавшее его самоуправляемость и выборность клира (Церковные ведомости. 1917. N 18/19. С. 101-102, N 28. С. 193-199). Только большевистский переворот помешал восстановлению истинно-церковной жизни (см. также прим. 155). Ср.: ‘Выборное священство, при своей неприменимости в настоящее время, должно, однако, оставаться для нас желательным идеалом церковного устройства’ (Антоний (Храповицкий), архиеп. Отзывы епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе. Ч. 1. СПб., 1906. С. 130).
29 ‘Пастыри народные, из народа вышедшие и ему понятные и близкие… избранники братии’ (Там же. С. 117). ‘…Только выборное начало может поднять духовенство: будут выбирать хороших людей, а главное, выбранный — не чужой будет для паствы. Это — правда’ (Феодор (Поздеевский), сщмч. Служба Богу и России. Статьи и речи 1904-1907 годов. М., 2002. С. 120).
30 Спустя 7 лет фразу заарканил Бердяев, выяснив, что и ‘славянофилы жаждали Христовой правды о земле, Христова Града’ (Бердяев Н. Собр. соч. Т. 5. Париж, 1997. С. 199).
31 Ср.: ‘Продолжая на земле служение Христа, Который отождествил Себя именно с обездоленными, Церковь всегда выступает в защиту безгласных и бессильных. Поэтому она призывает общество к справедливому распределению продуктов труда… Духовное благополучие и самосохранение общества возможны лишь в том случае, если обеспечение жизни, здоровья и минимального благосостояния всех граждан считается безусловным приоритетом при распределении материальных средств’ (Основы социальной концепции… VI.6).
32 Философ А. А. Зиновьев говорил: ‘Основное зло… то же, что и 100, и 200 лет назад, — это система частной собственности на средства производства… Главное, мировое зло — это частная собственность. И если человечество его не преодолеет, оно погибнет’ (Экономическая и философская газета. 2006. N 7).
33 На основании прозрений и упований апостолов и пророков (Еф. 2, 21, 2 Пет. 3, 18, Иез. 28, 12) Свенцицкий создаёт изумительный образ становления личности, преображения в тело Христово.
34 2 Кор. 4, 16.
35 Ср.: ‘В истории христианства объединение имущества и отказ от личных собственнических устремлений были характерны для многих общин. Такой характер имущественных отношений способствовал укреплению духовного единства верующих и во многих случаях был экономически эффективным, примером чему могут служить православные монастыри’ (Основы социальной концепции… VII.3).
36 См.: ‘…христианин призывается к подвигу исповедничества ради правды Божией и спасения своей души для вечной жизни. Он должен открыто выступать законным образом против безусловного нарушения обществом или государством установлений и заповедей Божиих, а если такое законное выступление невозможно или неэффективно, занимать позицию гражданского неповиновения’ (Там же. IV.9).
37 Всероссийская забастовка началась 19 сентября 1905.
38 Прошёл век: пункты требований те же…