Известия и замечания
Известия и замечания
*
*
К.
——
Известия и замечания, Каченовский Михаил Трофимович, Год: 1809
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Сношения между турецким правительством и английским посланником окончились заключением мира. Гакки Ефенди и сир Роберт Адер подписали договор 5-го числа января в Константинополе. Можно утвердительно сказать, что сей важный случай даст новое направление делам политическим. Во все пристани оттоманские уже открыт вход для английских кораблей, которые не замедлят явиться перед знатнейшими торговыми городами в Европе, Азии и Африке, ибо от Порты разосланы уже известия о заключении мира. Договорные статьи доныне еще не обнародованы: каковы бы ни были они, однако никакому сомнению не подвержено, что блистательная Порта сим поступком своим приобретает одного друга и многих неприятелей. В Вене получено известие, будто бы янычары принудили Порту подписать мир с Англией.
В Константинополе все утихло, в провинциях продолжаются беспокойства. Измаил-бей, паша македонский, явно вступился за гонимых сейменсов, и сбирается идти с многолюдным войском против янычар, которые сильны только в столице, во многих областях сейменсы имеют на своей стороне перевес могущества.
Может быть не для всякого понятно, каким образом в обширном и многолюдном городе, после ужасной войны междоусобной, вдруг мятежные умы успокоились. Надобно знать свойство турецкого народа: постоянство его твердо только в невежестве, в исповедании нелепой веры и в смешных предрассудках ею поселяемых, обо всем прочем турки легко забывают. Они не помнят ни обид, ни оскорблений, и злоба не укореняется в сердцах оттоманских. По сей-то причине в Турецкой империи видим такие происшествия, каких не бывает ни в одном благоустроенном государстве. Отец удавлен, брату отрублена голова, и что же? сын и брат через несколько дней возводятся на важные государственные степени! В продолжение шести дней народ и двор были терзаемы беспрерывным, мучительным страхом, улицы и площади покрыты трупами, целые части города истреблены пламенем: ужасное время минуло, и вдруг, без постепенной перемены, настает глубокая тишина, как будто бы она ни чем не была прервана. Только весьма немногие знают, что полиция в ночное время неутомимо отыскивает подозреваемых зачинщиков мятежа, их берут под стражу, и по исследовании предают публично казни, будто бы за грабительство и кражу при случае бывшего пожара. Межу тем печаль и уныние господствуют в серале, и кажется предвещают новую бурю. Ежели вспыхнет несчастье, то мятежные янычары останутся в недоумении касательно выбора султана, ибо нынешний султан Магмуд есть последняя отрасль царственного поколения.
Уполномоченные министры Порты скоро должны прибыть в Яссы, а не в Бухарест, как прежде сказано было, для переговоров о мире. В ведомостях под статьею из Вены написано, что сенат сербский также хотел отправить своих уполномоченных для договору с Портою, что Порта не соглашается начинать с ними сношений, и что сербы, несмотря на то, все еще надеются, под защитою России, удержать свою вольность.
В Монитере помещено донесение генерала Гопа (который следственно жив остался) о битве 16 декабря под Ла-Коруньею, оно показывает, что англичане равным образом присваивают себе честь победы. ‘Обстоятельства не дозволяют надеяться — так написано в донесении — чтобы победа, коею Провидение увенчало подвиги нашего войска, могла иметь вожделенные следствия для Великобритании, она помрачена смертью одного из лучших наших полководцев, она досталась нам после продолжительного и многотрудного действия. Выгодное для неприятеля местоположение, нынешнее состояние войска его и превосходство в числе людей лишают нас надежды воспользоваться плодами нашего успеха. Несмотря на то, приятно для вас, для войска, для целого отечества оставаться в сладкой уверенности, что и при столь противных обстоятельствах слава английского оружия не затмилась’. В Монитере однако прибавлены замечания, которыми доказывается, что английские министры обнародовали подложное, дабы тем лучше прикрыть пагубные следствия худых своих распоряжений. Как бы то ни было, а храбрые альбионцы раздумали защищать своих союзников, они отплыли восвояси, оставив Испанию на произвол судьбины. Французы на другой же день вступили в Ла-Корунью, откуда маршал Сульт немедленно послал в Феррол к начальствующему испанскому генералу с требованием о сдаче. Спустя несколько дней французы овладели и сим приморским городом, очень важным по выгодному своему местоположению. Войско обезоружено, крестьяне распущены, упорнейшие мятежники взяты под стражу. В гавани найдено три военных корабля 112-ти, два о 80-ти, один о 64-x пушках, три фрегата и несколько судов меньших, множество пушек и военных припасов. Видно англичане так торопились, что не успели увести с собою испанскую эскадру. Говорят, что и в Лиссабоне англичане, которых там всего на все 4 или 5 тысяч, сбираются в дорогу. Из внутренней Испании ничего важного не слышно. Сарагоса доныне обороняется храбро, осаждающим войском управляет маршал Ней.
Доходят повторительные известия из разных городов немецких, удостоверяющие, будто между Австриею и Франциею мир не нарушится. Между тем замечаемые движения по-видимому обещают совершенно противное. Французский корпус генерала Удино, находившийся в Ганаве, идет к Аугсбургу. В королевствах Баварском и Виртембергском набирают рекрут. Одна часть баварских войск расположиться должна в Тироле, другая над Инном, третья в верхнем Фальце. В Майнце, в Страсбурге и даже в Милане ожидают прибытия императора Наполеона. Вот письмо от князя Примаса к гросс-герцогам Баденскому, Гессенскому, Вирцбургскому и к герцогу Нассау, из Франкфурта от 2-го февраля текущего года:
‘Е. В. император Наполеон, высочайше почтив меня собственноручным писанием, препоручает мне объявить всем государям Рейнского Союза о благоприятных для оного расположениях, коими Е. В., как сильный протектор, одушевляется. Испанские войска истреблены, англичане опять сели на корабли, потерявши половину войска, лошадей, багажа, военных припасов и некоторую часть наличных денег. Столь счастливое окончание похода и сверх того движение Австрии заставили французского императора возвратиться в Париж. Рейнский Союз еще никогда не имел причины беспокоиться от опасений. Высокий протектор имеет способы к охранению пределов оного. Императорский австрийский двор вероятно обратится к системе, не противной общему спокойствию, однако при нынешних обстоятельствах весьма нужно, и Е. В. желает, чтобы все государи, к Рейнскому Союзу принадлежащие, выставили свои участки войск, и имели бы их в готовности к походу, и проч.’
В некоторых ведомостях, под статьею из Лондона, написано, что от английского короля издано объявление о причинах, остановивших мирные переговоры. Из оного объявления открывается, что король, усмотрев невозможность переговоров, почитает нужным немедленно сделать известным сие дело, ибо мнение о продолжающихся сношениях послужило бы только в пользу неприятеля. В союзниках Англии могла бы тогда родиться недоверчивость, а для тех, которые не приняли еще твердого намерения, ложное чаяние мира также было бы вредно. Когда королю предложено было начать сношения о мире на условии uti possidetis {Т. е. чтобы договаривающимся сторонам оставаться при нынешнем их владении.}, или на другом каком либо, совместном с честью и правотою, Е. В. изъявил свою готовность к начатию переговоров. Но как с Испаниею не было заключено никакого трактата по форме, то Е. В. дал знать, что священнейший долг обязывает его не оставлять испанского народа, которого правительство должно быть признаваемо за сторону, имеющую право на участие в переговорах. Франция на то не согласилась, называя испанцев мятежниками. Таким образом предложение о начале мирных переговоров осталось без действия.
12 марта.
[Каченовский М.Т.] Известия и замечания / К. // Вестн. Европы. —— 1809. —— Ч.44, N 6. —— С.153-160.