Избранные стихотворения, Минский Николай Максимович, Год: 1922

Время на прочтение: 3 минут(ы)

Николай Минский
Избранные стихотворения

Содержание:
1. Два пути (‘Нет двух путей добра и зла …’
2. ‘Я влюблен в свое желанье полюбить…’
3. Самоубийца (Фрагмент) (‘Лень умереть. Лень мыслию инертной… ‘)
4. ‘Я слишком мал, чтобы бояться смерти…’
5. Утешение (‘Оно не в книгах мудреца…’)
6. ‘Быть может, мир прекрасней был когда-то…’
7. ‘Перед луною равнодушной…’
8. Поэту (‘Не до песен, поэт, не до нежных певцов!..’)
=========================
Два пути
Нет двух путей добра и зла,
Есть два пути добра.
Меня свобода привела
К распутью в час утра.
И так сказала: ‘Две тропы,
Две правды, два добра.
Их выбор — мука для толпы,
Для мудреца — игра.
То, что доныне средь людей
Грехом и злом слывет,
Есть лишь начало двух путей,
Их первый поворот.
Сулит единство бытия
Путь шумной суеты.
Другой безмолвен путь, суля
Единство пустоты.
Сулят и лгут, и к той же мгле
Приводят гробовой.
Ты — призрак бога на земле,
Бог — призрак в небе твой.
Проклятье в том, что не дано
Единого пути.
Блаженство в том, что всё равно,
Каким путем идти.
Беспечно, как в прогулки час,
Ступай тем иль другим,
С людьми волнуясь и трудясь,
В душе невозмутим.
Их счастье счастьем отрицай,
Любовью жги любовь.
В душе меня лишь созерцай,
Лишь мне дары готовь.
Моей улыбкой мир согрей.
Поведай всем, о чем
С тобою первым из людей
Шепталась я вдвоем.
Скажи: я светоч им зажгла,
Неведомый вчера.
Нет двух путей добра и зла.
Есть два пути добра’.
<1900>
* * *
Я влюблен в свое желанье полюбить,
Я грущу о том, что не о чем грустить.
Я людскую душу знаю наизусть.
Мир, как гроб истлевший, мерзостен и пуст.
В проповеди правды чую сердцем ложь,
В девственном покое — сладострастья дрожь.
Мне смешна невинность, мне не страшен грех,
Люди мне презренны, я — презренней всех.
Но с житейским злом мириться не могу,
Недовольство в сердце свято берегу,
Недовольство богом, миром и судьбой,
Недовольство ближним и самим собой.
<1904>
Самоубийца
Фрагмент
Лень умереть. Лень мыслию инертной
Минувшее прощально обозреть.
Лень думать над запискою предсмертной.
Лень усыплять свой страх. Лень умереть.
Лень отыскать и распечатать склянку,
Где Вечность спит и ждет, что позову.
Лень перейти с лица земли в изнанку.
Лень умереть — и оттого живу.
<1922>
* * *
Я слишком мал, чтобы бояться смерти.
Мой щит не Бог, а собственная малость.
Пытался я бессмертие измерить,
Но сонной мыслью овладела вялость.
Я слишком мал, чтобы любить и верить.
Душе по силам только страсть иль жалость.
Под сводом неба, кажется, безмерным
Я вижу лишь свой труд, свою усталость.
Лежал я где-то на одре недуга.
Мутился ум. И вдруг Она предстала,
Твердя: ‘Молись! Я — вечности начало,
Я — ключ всех тайн, порог священный круга’.
И я ответил с дрожию испуга:
— Мне холодно. Поправь мне одеяло.
<1920>
Утешение
Оно не в книгах мудреца,
Не в сладких вымыслах поэта,
Не в громких подвигах бойца,
Не в тихих подвигах аскета.
Но между тем, как скорби тень
Растет, ложась на все святое, —
Смотри: с востока, что ни день,
Восходит солнце золотое.
И каждый год цветет весна,
Не зная думы безотрадной,
И, солнца луч впивая жадно,
Спешат на волю семена.
И всходы тайной силой пучит,
И вскоре листья рождены,
И ветер ласковый их учит
Шептать название весны.
Душа свершила круг великий.
И вот, вернувшись к детским снам,
Я вновь, как праотец мой дикий,
Молюсь деревьям и звездам.
* * *
Быть может, мир прекрасней был когда-то,
Быть может, мы отвержены судьбой.
В одно, друзья, в одно я верю свято,
Что каждый век быть должен сам собой.
Нет, за свою печаль, свою тревогу
Я не возьму блаженства прошлых дней.
Мы, отрицая, так же служим богу,
Как наши предки — верою своей.
Пускай мы пьем из ядовитой чаши.
Но если бог поставил миру цель,
Без нас ей не свершиться. Скорби наши —
Грядущих ликований колыбель.
Мои сомненья созданы не мною,
Моя печаль скрывается в веках.
Знать, вера предков родилась больною
И умереть должна у нас в сердцах.
Из рук судьбы свой крест беру смиренно,
Сомнений яд хочу испить до дна.
Лишь то, чем мы живем, для нас священно —
И пусть придут иные времена!
* * *
Перед луною равнодушной,
Одетый в радужный туман,
В отлива час волной послушной,
Прощаясь, плакал океан.
Но в безднах ночи онемевшей
Тонул бесследно плач валов,
Как тонет гул житейских слов
В душе свободной и прозревшей.
Поэту
Не до песен, поэт, не до нежных певцов!
Ныне нужно отважных и грубых бойцов.
Род людской пополам разделился.
Закипела борьба, — всякий стройся в ряды,
В ком не умерло чувство священной вражды.
Слишком рано, поэт, ты родился!
Подожди, — и рассеется сумрак веков,
И не будет господ, и не будет рабов, —
Стихнет бой, что столетия длился.
Род людской возмужает и станет умен,
И спокоен, и честен, и сыт, и учен…
Слишком поздно, поэт, ты родился!
Источники:
1. Дедушка символизма. Новые известия.
2. Кабинет русского языка и литературы
Минский Николай Максимович
Прочитали? Поделиться с друзьями:
Электронная библиотека