Избранные сцены у мировых судей..., Неизвестные Авторы, Год: 1867 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 132 минут(ы)

ИЗБРАННЫЯ СЦЕНЫ У МИРОВЫХЪ СУДЕЙ
ВЪ
ПЕТЕРБУРГ И МОСКВ

ПЕТЕРБУРГЪ
1867

Отъ издателя.

То, что предлагается теперь читателю въ нашей книжк, было помщено въ разное время въ различныхъ, газетахъ. Мы выбрали изъ нихъ только самое интересное и выдающееся.

ОГЛАВЛЕНЕ.

Дла по оскорбленіямъ

— уголовныя

— по взысканіямъ

Диковинки

Смсь

Дла по оскорбленіямъ.

Разбираются: купецъ, горничная и два писаря.

Купецъ выругалъ горничную, за что и подана на него жалоба.

Судья (купцу). Правда, г. М., будто вы наговорили дерзостей вашей горничной?

Купецъ. Она не изъ благородныхъ.

Судья. Это все равно. Такъ правда?

Купецъ. Мн некогда помнить обо всякихъ пустякахъ. Мало ли что я говорю. Гд же всякое слово упомнить?

Судья. Такъ. Но вы наврное помните, кого обругали даже годъ тому назадъ.

Купецъ. Обыкновенное дло, ежели знакомыхъ кого. А этихъ прислугъ-то коли разбирать, я, можетъ, на день ихъ пять разъ ругаю. А не ругать ихъ, и добра не видать — домъ тогда запри и бги, куда глаза глядятъ. Прочіе бьютъ даже.

Судья. Однако, этого вы не смете длать, почтеннйшій.

Купецъ. Я на руку чистъ, не бью. Умнья нтъ этого, чтобы драться.

Судья. Бранить неприличными словами не смете.

Купецъ. Прислугу-то?

Судья. Никого.

Купецъ. Стало быть, теперича кланяться надо имъ? А ежели неисправность…

Судья. Отказать отъ мста можете, жаловаться…

Купецъ. Такъ-съ! А ежели который совсмъ бдный, ежели отказать ему, онъ по-міру долженъ пойти, али на Невскій подоломъ трепать… Другой даже благодарность чувствуетъ, ежели его кто уму-разуму научитъ. Вотъ я вамъ разскажу, сударь, происшествіе, со мною то было третьяго дня. Нажрался мой кучеръ этой окаянной сивухи-то, да и заковалъ лошадь. ду я на фабрику, а она точно заяцъ прыгаетъ. Говорю: что это, Филиппъ, а онъ сидитъ на козлахъ точно птухъ индйскій, языка не повернетъ. Дай срокъ, думаю. Добрался до дому, да (вотъ какой билетъ ему на спин написалъ, до новыхъ вниковъ не забудетъ. Гляжу, на другой день, вчерашняго числа, Филька мн бухъ въ ноги, говоритъ: ‘отецъ родной, можетъ быть чрезъ эту самую трехвостку я водку пить брошу’. Благодарилъ. Богъ теперича и судите. Прогони я его, пропащій человкъ сталъ бы, либо мазурикъ.

Судья. Все это до настоящаго дла не касается. Я у насъ спрашиваю одного, бранили ли вы горничную?

Купецъ. Какъ не бранить ихъ, всхъ я браню.

Судья. Какъ же вы со обругали?

Купецъ. У меня одно слово: обжоры, хлбъ даромъ дите.

Горничная. Неправда. Онъ меня сволочью и поскудницей назвалъ.

Купецъ. Можетъ быть врешь, соврала?

Горничная. У меня есть свидтели.

Купецъ. Да я теб за три рубля трехъ свидтелей представлю. Экое дло!

Судья. Пустяковъ-то не болтайте.

Купецъ. Былое, сударь, дло. Примры знаемъ.

Судья. Мало ли него не бываетъ!

1-й писарь. Я готовъ идти подъ присягу, ежели вру. Я первый слышалъ вс эти обидныя слова. Я ихній (указываетъ на двушку) женихъ, у насъ черезъ недлю свадьба. Прихожу я къ нимъ — и вдругъ такія возмутительныя слова слышу, и притомъ одну существенную клевету, такъ какъ я ихъ знаю, можно сказать вдоль и поперегъ. Заступитесь, г. судья, за бдную двушку.

2-й писарь, и я съ нимъ приходилъ. И я слышалъ, и засвидтельствую все подъ присягою. Мн, какъ ихнему шаферу, обидно слышать бездоказательную диффамацію о той двушк, у которой я внецъ приглашенъ держать.

Купецъ. Что слышали?

2-й писарь. Диффамацію.

Купецъ. Такъ. Стало быть дифамацыю. Хо, хо, хе! Чудаки!

1-й писарь. Мы съ вами не шутимъ.

Купецъ. И я не шучу. Слово-то гд вы это подхватили, я никогда не слыхивалъ его,— кажется, тоже кругъ имю.

Судья. Это значитъ брань, безчестье.

Купецъ. Такъ они безчестье съ меня взыскать думаютъ? Дудки, ни гроша не дамъ.

Судья. Съ васъ еще не просятъ.

Купецъ. Ежели они бдные люди и свадьбу играть желаютъ, пришли бы ко мн и просто съ поклономъ, какъ денегъ просятъ. Я люблю пособіе оказать. А то, видишь, лазари какіе! Дифамацыю какую-то сочинили. На вздоръ лзутъ.

Судья. Не болтайте же пустяковъ.

1-й писарь. Что вы больно куражитесь своими деньгами? Мы ихъ не считали еще. Ваше при васъ пусть, а наше при насъ.

Судья. Такъ надо же дло-то кончать скоре, мн вдь некогда съ вами одними бесдовать. По какому же праву вы обругали двушку, г. М?

Купецъ. Стало быть, того стоила. Напрасно не обижу.

Судья. Почему это стоила?

Купецъ. Опять же почему? Ну, обругалъ — вдь не вернешь же этого, стало быть, что же объ этомъ еще толковать? Я даже забылъ.

Судья. Вы сознались, стало быть я могу кончить сейчасъ это дло. (Двушк) Вы не желаете какъ-нибудь помириться?

Двушка молчитъ.

Писарь-женихъ. Мы желаемъ, чтобы передъ нами извинился г. купецъ въ невжеств.

Купецъ. Это передъ тобой извиниться?

Женихъ. Нтъ, вотъ передъ ней.

Купецъ. Передъ двкой-то?

Судья. Выражайтесь повжливе.

Купецъ. Виноватъ, сударь. Да какъ же это, приличное ли дло мн у ней прощенья просить?

Судья. Если хотите дло кончить, просите. Оскорбили вдь, такъ просите прощенья.

Купецъ. Лучше вотъ что, господа! Надо сказать такъ: кончимъ это все дло.

Судья. Про то и говорятъ.

Писарь-женихъ. Извинитесь.

Купецъ. Да не стану я просить прощенья, говорятъ теб. Не къ лицу совсмъ мн это.

Писарь-шаферъ. А мы иначе не согласны, купецъ. Да ты кто здсь?

Шаферъ. Свидтель.

Купецъ. Я тебя знать не хочу.

Судья (шаферу). Не мшайте говорить мн и г. М., вы можете уйти теперь.

Женихъ. И я тоже?

Судья. Подождите за ршеткой.

Женихъ уходитъ.

Судья. Кончайте какъ-нибудь, г. М.

Двушка. Просите прощенья, такъ прощу.

Купецъ. Э-эхъ. Вотъ ей-Богу… Помолчать врно. Ваше высокородіе. Возьмите лучше съ меня штрафъ какой-нибудь. Я плачу безчестье.

Двушка. Я не хочу денегъ.

Судья. Вы напрасно упрямитесь, г. М. На вашемъ мст каждый порядочный человкъ давно бы извинился. Благо такъ легко обойдется вамъ ваша вина. Я, право, совтую вамъ извиниться.

Купецъ. Да вдь у меня знакомство. Совстно.

Судья. Ничего. Даже благородно.

Купецъ. Опять же нынче все это въ газетахъ стали описывать, пойдетъ эта мораль по городу. Вонъ тотъ молодой человкъ сидитъ тутъ, строчитъ, должно быть, въ газету…

(Въ публик смхъ.)

Купецъ. Не прикажите по-крайности въ газет описывать.

Судья. Это не моя воля. Кончайте.

Купецъ. Не сердись, Татьяна. Ну, что тамъ пустяки помнить, не сердись?

Двушка. Это не мое дло. А вы извинитесь.

Судья. Странный вы, г. М. Трудно вамъ сказать виноватъ.

Купецъ. Ну, прости. Ви-но-ватъ!

(Въ публик улыбка.)

Уходя, купецъ проситъ стенографа не ‘публиковать его въ газет’.

II.

Чиновница, квартирующая въ дом Пецулевича (Литейная улица), жалуется на домоваго дворника въ томъ, что послдній наговорилъ ей въ квартир дерзостей.

Судья (дворнику). Знаешь, любезный, зачмъ я позвалъ тебя сюда?

Дворникъ. Нтъ.

Судья читаетъ жалобу, въ которой сказано, что дворникъ ‘позволилъ себ такія выраженія о личности г-жи N, которыя должны быть крайне оскорбительны для ея званія’.

Дворникъ. Хе, хе! За этимъ-то? Ну, это еще ничего. Я было перепугался, потому мы…

Судья. Какими это словами ты обозвалъ г-жу N?

Дворникъ. А это, сударь, у нихъ извольте спросить. Мн даже чудно все это слышать.

Судья. Что онъ вамъ сказалъ?

Чиновница. Помилуйте, г. судья! Это такая обида, которая, къ сожалнію, при современной неразвитости нашего простонародья…

Судья. Современную неразвитость мы пока въ сторон оставимъ. Факты требуются.

Чиновница. Каждый фактъ получаетъ то или другое значеніе, смотря потому съ какой точки на него взглянешь…

Судья. Я знаю. Такъ въ чемъ же дло?

Чиновница. Дло въ томъ….

Одинъ изъ присутствующихъ (Поспшно входитъ за барьеръ). Дло въ томъ, что я и вотъ мои товарищи (указываетъ на другихъ зрителей), мы, какъ свидтели, какъ люди въ настоящемъ процесс компетентные, мы просимъ дать возможность г-ж N полне высказаться. Дло вовсе не безынтересное.

Судья. Хорошо, но я прошу насъ отсюда выйти, потому что за ршетку безъ спроса и позволенія никто не иметъ права входить.

Присутствующій (кланяясь и уходя). Pardon!

Чиновница. Дло, вотъ видите, какого рода. Я и вы, г. судья, и вообще вс образованные люди, положимъ, допускаемъ сближеніе сословій и классовъ народа въ той мр, въ какой это необходимо для успховъ цивилизаціи нашей страны, но, вы согласитесь, когда изъ этого благаго стремленія вдругъ длаютъ источникъ зла, когда прямая буква закона и смыслъ его остаются безъ всякаго уваженія…

Судья. Извините меня. Если такимъ образомъ будемъ мы говорить съ вами, мы до вечера не договоримся до дла. А у меня, вы знаете, не вы одн: надо другія дла разбирать. Поэтому я еще разъ прошу васъ говорить только одни факты, пожалуй, поподробне.

Присутствующій. Фактъ самъ по себ вовсе не длиненъ. Надемся, мы не много отнимемъ у васъ времени, г. судья.

Судья. А васъ прошу слушать, что говорятъ, и не длать замчаній. На это тоже вы не имете права.

Чиновница. Обстоятельства дла слишкомъ немногосложны, но за то какъ рзки, какъ рзки. Ахъ, это одинъ, къ сожалнію, изъ повседневныхъ случаевъ…

Судья. Ну-съ?

Чиновница. Первое: дворникъ-крестьянинъ, не будучи вовсе мн знакомымъ человкомъ, вдругъ позволяетъ меня называть ‘Анной Павловной’. Конечно, это, вы скажете, пустяки, но возьмите во вниманіе: это было сказано при постороннихъ людяхъ, которые могли обо мн сдлать всякія неблагопріятныя заключенія.

Дворникъ. Да какъ же васъ, сударыня, звать прикажете? Вы и есть Анна Павловна.

Чиновница. Однако, вотъ здсь ты нашелся: да какъ же? сударыня. Ты и дома могъ бы догадаться, что я — чиновница.

Дворникъ. А я думалъ, такъ ласковй, судья. И. только всего, больше онъ ничего вамъ не говорилъ.

Чиновница. Я думаю, есть же статьи закона, которыя и за это опредляютъ наказаніе.

Судья. Укажите ихъ, но скажу вамъ напередъ, что напрасно ихъ будете искать — такихъ статей нигд нтъ. Да и поправд сказать, я въ томъ, что вы мн объяснили, ни малйшей обиды не вижу со стороны дворника. Поважне нтъ ли чего?

Чиновница. Ахъ, то ли еще будетъ! Я даже просила бы васъ, г. судья, избавить меня отъ подробнаго объясненія — это такъ дурно на меня дйствуетъ. Достаточно, я вамъ говорю: дворникъ, слышите, дворникъ наговорилъ мн дерзостей. Этого съ васъ, надюсь, достаточно для соображеній касательно мры наказанія за проступокъ. Согласитесь, не совру же я, и врать мн не изъ чего.

Судья. Очень хорошо. Я вамъ въ другомъ мст поврю на-слово, но здсь не могу, здсь я дйствую не но своей вол, а по закону, и могу только врить тому, на что есть законныя доказательства.

Присутствующій. Я тоже прошу избавить г-жу N отъ подробностей и, какъ свидтель, подтверждаю то, что она объяснила.

Судья. Потрудитесь молчать. (Чиновниц) Мн надо знать обстоятельства дла.

Чиновница. Онъ обозвалъ меня бабой.

Судья (дворнику). Правда это?

Дворникъ. Это неправда. А еслибъ и правда была, и то отвчать мн не за что.

Судья. Какъ не за что?

Дворникъ. А вотъ, видите, сударь. Хотите, разскажу вамъ всю настоящую правду?

Судья. Ее-то и надо. Говори.

Дворникъ. Г-жа N пріхала къ намъ на квартиру нынче по лту, а осенью господинъ (указывая на присутствующаго) наняли у ней комнату. Супротивъ его оконъ живетъ у насъ мамзель. Говоритъ, эта мамзель у Шухардина гуляетъ, ну, да это не наше дло, потому живетъ она завсегда тихо, разв музыку иной разъ отъ Шухардина приведетъ. И больше у ней ничего, окромя музыки. На двор у насъ стали говоритъ, что они на эту самую мамзель стали засматриваться, потому, окно въ окно пришлись ихъ комнаты, а тамъ вотъ и про нихъ стали разсказывать прачки… что имъ (барын) непріятно, чтобы ихній жилецъ засматривался на гулящую мамзель. Одинъ разъ призываютъ они меня и прямо говорятъ: скажи управляющему, чтобы завтра же этой шкуры не было на двор, непремнно скажи…

Чиновница. Скоро ли конецъ? Видите, чепуху несетъ.

Судья. Позвольте. Продолжай! дворникъ. А говорю: какая на то причина? ‘Молчать, говоритъ, оселъ! ты не смешь спрашивать, какая еще причина. Теб говорятъ, ты и длай’.— ‘Ну, такъ, молъ, управляющій ничего тутъ не подлаетъ’. Говорю все въ этомъ род. Потомъ он какъ разозлятся на меня, да и ну: ты подлецъ, оселъ, хамъ, пьяница! Я: молъ, позвольте, сударыня, такъ только деревенскія бабы, и то самыя, значитъ, необразованныя, ругаются. И вотъ, какъ есть справедливо, пусть, вотъ, он скажутъ, что не такъ было дло.

Судья. Вы что на это скажете. Правда?

Чиновница. Еслибъ и правда, судите сами, я — женщина, мн простительне маленькія вспышки. На это прошу обратить вниманіе, г. судья.

Судья. Такъ, но подлецъ, пьяница и т. д. я думаю, и для него также обидныя слова, какъ и для васъ. А онъ отвтилъ вамъ такъ, какъ всякій, какъ и я на подобныя фразы отвтилъ бы.

Чиновница. Онъ вретъ, что я жильца приревновала. Если я ревновала, такъ это мужа, я просила сказать, чтобы та мерзавка не смла завлекать женатыхъ людей.

Судья. Это ужъ сюда не касается. Вы съ дворникомъ разбираетесь.

Посл нсколькихъ словъ, сказанныхъ на французскомъ язык, судья объявилъ, что не находитъ дворника ни въ чемъ виноватымъ, съ чмъ согласилась и истица.

III.

Предъ судьею — истица, весьма бдно, почти по деревенски одтая молодая двушка, лтъ 17-ти, мщанка Арсентьева, и отвтчикъ, офицеръ лтъ за 40, штабсъ-капитанъ, съ нсколькими орденами на груди, при сабл и эполетахъ. Первая жалуется на нанесенную ей послднимъ обиду дйствіемъ.

Отвтчикъ. Она лжетъ, лжетъ, потому что я ее не билъ. Этому свидтель прачка, живущая въ томъ же дом, гд я жилъ, когда эта двушка находилась у меня въ услуженіи. (Истиц, горячась) Какъ прозывается прачка?

Истица (робко). Не могу знать-съ.

Отвтчикъ (грозно). Какъ не знаешь? Говори, говори же, когда тебя-спрашиваютъ!

Судья (отвтчику). Потрудитесь вести себя въ суд спокойно и безъ всякихъ неумстныхъ жестовъ.

Отвтчикъ. Отчего же она не отвчаетъ, когда я ее спрашиваю? Она должна мн отвчать!

Судья. Повторяю вамъ: не горячитесь. Вашихъ свидтелей вы обязаны сами указать, а не она, ее же никто не въ прав заставить, если она сама того но желаетъ.

Отвтчикъ. Но только я ее и пальцемъ не трогалъ.

Истица. Это неправда-съ. Они меня схватили за шею и хотли задушить, все лицо мн исцарапали, царапины сошли ужъ, да и какъ имъ было не сойти, если съ тхъ поръ прошло ужъ съ недлю.

Отвтчикъ. Пускай же она представитъ прачку изъ No 25, и вы увидите, что она ложно показываетъ. Да и какъ я, помилуйте, ршусь бить ее, такую слабую двушку, ежели я и подчиненныхъ мн солдатъ не имю привычки бить? Повторяю: я до нея не прикасался.

Истица. А за шею-то, да за лицо-то сцапали за что? Вдь это видли и дворникъ, и та же прачка, на которую они ссылаются. Зачмъ же еще отпираться-то хотятъ?

Дворникъ. Пришедши къ нимъ въ квартеру, на кухню, значитъ, за помоями, я, точно, видлъ своими глазами, какъ онъ схватилъ ее за шею, замахнулся, да и крикнулъ: ‘ахъ ты, сволочь этакая’!

Отвтчикъ (указывая на дворника). Ему врить нельзя, онъ пьянъ былъ.

Дворникъ. Вотъ это-то онъ ужъ и выдумалъ, потому я вина и въ ротъ не беру. Вс жильцы это скажутъ.

Отвтчикъ (грозно дворнику). Не смй называть меня: ‘онъ’! (Судь) Онъ долженъ говорить: ‘они’, а не ‘онъ’. А это за дерзость считаю.

Судья. Прежде всего я васъ предупреждаю, что если вы будете продолжать вести себя такъ неприлично, то я вынужденнымъ найдусь подвергнуть васъ за это штрафу. Потомъ полагаю нелишнимъ сказать вамъ: во-первыхъ, что дворникъ — простолюдинъ и съ него нельзя требовать черезчуръ утонченной вжливости, а во-вторыхъ, и самое выраженіе ‘онъ’, хотя бы оно было употреблено и съ умысломъ — не есть, ни въ какомъ случа дерзость.

Дворникъ. Здсь-то, ваше превосходительство, баринъ изволитъ серчать, зачмъ я промолвился онъ, отчего-жъ они не претендовали на то, что ихъ и изъ нашего-то дома съ полиціей выгнали? За ними вонъ еще и должокъ-то остался — за 4 дня за фатеру, и хозяинъ наказалъ мн просить васъ взыскать его съ нихъ. Вотъ и книжка-съ.

Судья (разсмотрвъ книжку — отвтчику). Признаете себя должнымъ за квартиру?

Отвтчикъ. Да, не доплатилъ.

Судья. Такъ извольте заплатить.

Отвтчикъ. Плачу. (Кладетъ на столъ деньги).

Судья. Ну, а относительно ея (истицы) претензіи, какъ вы думаете сдлаться? Съ своей стороны я предлагаю вамъ помириться съ ней.

Отвтчикъ. Да неужели жъ только изъ-за того, что я взялъ ее за лицо, я виноватъ передъ нею?

Судья. А за лицо-таки взяли?

Отвтчикъ. Ну, да, взялъ, только она вдь по барыня какая нибудь, а служанка, и для нея я увренъ, это не составляетъ ровно никакой важности.

Судья. Какъ барыню, такъ и служанку закономъ воспрещается хватать за лицо, и она (истица) въ прав за это искать съ васъ, за нанесенную ей вами обиду.

Отвтчикъ. Да я человкъ раненый, больной, характеръ у меня горячій и на меня иногда находитъ такое уже затмніе, что я и памяти лишаюсь. Она постоянно была неисправною слугою, въ послднее время ничего но длала и все сердила меня, наконецъ вывела меня изъ терпнія,— и я, разумется, не могъ смолчать.

Судья. Это все таки не оправданіе вашего поступка.

Въ слдующее засданіе явились: истица, отвтчикъ и прачка.

Судья (прачк). На васъ сослались въ томъ, будто вы видли, что отвтчикъ не билъ истицу. Теперь я прошу васъ объяснить мн, по правд, по совсти, какъ было, потому что это же самое вы обязаны будете подтвердить, въ случа надобности, и подъ присягой.

Прачка. Я могу, г. судья, сказать вамъ только то, что видла, видла же я, какъ этотъ господинъ дйствительно схватилъ ее, въ сердцахъ, за горло, но не билъ. Въ этомъ я и присягнуть готова.

Истица. Посл того, какъ мы прошлый разъ здсь судились, баринъ пришелъ въ квартиру и приказывалъ лучше съ нимъ не тягаться, не то грозился засадить меня въ рабочій домъ на семь мсяцевъ.

Прачка. Да, это и я слышала.

Судья (истиц). Теперь дло ваше для меня совершенно ясно, и вы скажите — чего вы лучше желаете: получить ли съ отвтчика вознагражденіе за безчестіе, или поступить съ нимъ по закону?

Истица. Извстно по закону.

Судья постановляетъ ршеніе: взыскать съ отвтчика, за нанесенную Арсентьевой обиду дйствіемъ — штрафу 15 руб. (Отвтчику). Когда внесете деньги?

Отвтчикъ. Къ новому году.

Судья. Это срокъ слишкомъ отдаленный. Не можете ли раньше? или же, быть можетъ, не желаете ли вмсто штрафа подвергнуться трехъ-дневному аресту? Присуждаемый иметъ, но закону, право выбирать любое изъ этихъ двухъ родовъ наказанія. Суточный арестъ равняется 5-рублевому штрафу.

Отвтчикъ. А куда эти деньги-то идутъ?

Судья. Въ казну.

Отвтчикъ. Если деньги только не ей, извольте 5 рублей сейчасъ же, а остальные 10 рублей посл, 1-го ноября. Но я полагаю, что штрафы слдуетъ лучше употреблять на церковь.

Судья. Такихъ разсужденій въ суд выражать остерегайтесь: это воспрещается закономъ.

Тяжущіеся выходятъ.

Часа три спустя по окончаніи дла, истица подходитъ къ судь и спрашиваетъ: ‘когда же и отсюда ли получу я деньги?’

Судья. Какія деньги?

Истица. А штрафъ съ отвтчика за то, что онъ схватилъ меня за шею, за лицо?

Судья. Деньги съ него присуждены, какъ вы и сами слышали, не вамъ, а въ казну.

Истица (плачетъ). И я ихъ не получу?

судья. Нтъ. Вы просили наказать вашего обидчика но закону, поэтому на него и наложенъ штрафъ, а не вознагражденіе за безчестіе.

Истица (сквозь слезы). Зачмъ же непремнно въ казну, когда обидлъ-то онъ меня?— Я двушка бдная, живу отъ нужды въ прислугахъ, по чужимъ людямъ, и вдругъ за то, что меня чуть не удавили, за то, что я хлопотала, ходила 3—4 раза сюда жаловаться и разбираться — взыскали съ обидчика деньги въ казну? Казна и безъ того богата, зачмъ же ей такія малыя деньги, когда мн он до-зарза нужны? Нельзя ли, г. судья, хоть сколько нибудь изъ нихъ удлить мн?

Судья. Нтъ, это невозможно, посл того какъ вы же заявили желаніе поступить съ отвтчикомъ по закону.

Истица. Да я думала по закону тоже мн пойдутъ деньги, въ большемъ еще числ, ну а ежелибъ я это впередъ знала, да вдала, гораздо лучше бы не жаловаться, не судиться, да не срамиться…

Судья. Ршеніе вошло уже въ законную силу и я теперь ничего не могу сдлать въ вашу пользу. Можете идти домой.

Двушка медленно вышла.

IV.

Къ столу мирового судьи быстро подходятъ два господина: первый старикъ, съ густыми сдыми баками и усами, второй пожилой человкъ, средняго роста, довольно плотный, съ пенсне на носу. Первый — генералъ Гулевичъ, второй — камергеръ Яковлевъ.

Судья (предупредительно обращаясь къ подошедшимъ). Господа, вотъ протоколъ ршенія по вашему длу. Я вамъ прочту его (читаетъ): ‘Вызванные по длу камергеръ Иванъ Алексевичъ Яковлевъ и генералъ Андрей Михайловичъ Гулевичъ, посл обоюдныхъ состязаній, пришли между собою къ слдующаго рода соглашенію: камергеръ Яковлевъ согласился извиниться передъ генераломъ Гулевичемъ въ томъ, что понапрасну обезпокоилъ его, Гулевича, съ годъ тому назадъ, заставивъ прохаться въ условленное ими заране мсто, тогда какъ самъ не пріхалъ туда, а также и въ томъ, что дозволилъ себ въ послдній пріздъ свой въ Петербургъ, въ отвтномъ письм къ генералу Гулевичу, употребить нсколько неделикатныхъ выраженій. Гулевичъ, съ своей стороны, принимая извиненія Яковлева за вполн достаточное удовлетвореніе себ, пожелалъ кончить дло миромъ. Вслдствіе этого и составленъ сей протоколъ ршенія, который и прочитанъ обимъ сторонамъ сего 15-го ноября 1866 года’ (Обращаясь къ Гулевичу). Теперь, генералъ, потрудитесь подписать…

Гулевичъ съ разстановкою. Н—тъ, г. судья, вы ужь потрудитесь здсь приписать еще и то, что вотъ об стороны, посл долгихъ стараній г. судьи, прониклись, наконецъ, его совтами и подали другъ другу руку примиренія… Да-съ… Вотъ этакъ… Это вотъ здсь внизу (показывая рукою на чистое мсто бумаги) потрудитесь приписать.

Судья (тихо). Но, генералъ… все, что нужно, уже написано мною въ протокол ршенія.

Гулевичъ (перебивая). Нтъ, нтъ, г. судья, это тоже надо приписать… непремнно надо… потому, что руку примиренія мы подаемъ… ну, а тамъ и вс ваши совты и увщанія… тоже… Нтъ, приписать необходимо… Припишите, припишите пожалуста.

Судья беретъ перо и что-то начинаетъ приписывать.

Яковлевъ (какъ бы желая предупредить судью, прежде чмъ онъ что-нибудь напишетъ). Г. судья… Вы вотъ что-съ… напишите лучше, вмсто, руки примиренія’, такъ: ‘съ пожатіемъ руки пришли къ полнйшему примиренію’… Такъ лучше будетъ… А то, что ‘рука примиренія’?.. Это не такъ-то хорошо… ‘Съ пожатіемъ руки пришли къ полнйшему…’ Это гораздо лучше… Вы ужь такъ и напишите, г. судья.

Судья- молчитъ и продолжаетъ что-то писать. Дописавъ, онъ подаетъ протоколъ генералу Гулевичу и вторично проситъ его подписать.

Гулевичъ. Позвольте, г. судья, прежде чмъ подпишу я этотъ протоколъ, я обращусь съ нсколькими словами къ г. Яковлеву (обращается къ Яковлеву). Иванъ Алексевичъ, теперь… когда черезъ минуту, можетъ быть, мы станемъ снова съ вами въ прежнія отношенія, когда черезъ минуту мы протянемъ другъ другу руку примиренія, я желалъ бы знать отъ васъ: сознательно ли вы произнесли вс ваши извиненія, т. е. съ полнымъ ли сознаніемъ неправоты своей относительно меня извинились вы передо мною, и, наконецъ, второе, я желалъ бы знать, искренна ли ваша рука примиренія, т. е. могу ли я на нее глядть…

Яковлевъ (тихо). Конечно, Андрей Михайловичъ… Въ этомъ не можетъ быть никакого сомннія: какъ искренно и сознательно извинялся я передъ вами, точно также и теперь я искренно и сознательно протягиваю вамъ свою руку (Протягиваетъ руку).

Гулевичъ (успокоительно). А… Ну, вотъ… вотъ… этого-то мн только и желалось… мн только и нужно было. (Немедля протягиваетъ свою руку).

Судья. Господа, такъ потрудитесь подписать, что протоколъ ршенія вами выслушанъ.

Яковлевъ и Гулевичъ (вмст). Съ удовольствіемъ, съ удовольствіемъ, г. судья. (Подписываютъ и удаляются).

Разбирательство, происходившее въ Москв, въ хамовническомъ участк, у судьи Румянцева.

Отъ корреспондента ‘Русскихъ Вдомостей’, Николая Ивановича Пастухова, принесена была жалоба такого содержанія:

‘Г. надзиратель Я-то квартала Хамовнической части нанесъ мн обиду и оскорбленіе за то, что я пришелъ къ нему, чтобъ справиться объ открытыхъ около Москвы-рки, близь Дорогомиловскаго кладбища, какихъ-то пещерахъ или подземелья, о которомъ по Москв разнеслись слухи. Свднія эти мн нужны были для ‘Русскихъ Вдомостей’. Это было въ 5-мъ часу пополудни, 11 сентября. Я покорнйше васъ прошу вызвать г. квартальнаго надзирателя 6-го квартала, Ильинскаго, для его со мною разбирательства. Корреспондентъ ‘Русскихъ Вдомостей’, московскій мщанинъ Николай Ивановъ Пастуховъ’.

Судья, принявъ означенную жалобу, назначилъ разбирательство по ней на 15-е сентября, въ 8 часовъ вечера, о чемъ квартальный надзиратель Ильинскій былъ извщенъ повсткой, въ которой значилось, что въ случа неявки его къ суду и непредставленія на то уважительныхъ причинъ, онъ подвергнется взысканію убытковъ, упоминаемыхъ въ 75-й ст. угол. судопр., и, кром того, на основаніи 138-й ст., будетъ постановленъ по сему длу заочный приговоръ. Подъ повсткой этой г. Ильинскій подписался, но къ разбирательству дла не только въ назначенный срокъ, но и вовсе не явился, не потрудившись представить на то ни уважительныхъ, я никакихъ причинъ. Судья напрасно полчаса прождалъ появленія его, и ровно въ 8 съ половиною часовъ приступилъ къ заочному разбирательству этого необыкновеннаго дла. Г. Пастуховъ былъ вызванъ за ршетку и повторилъ изустно вс подробности нанесеннаго ему оскорбленія.

‘Я собираю свднія для ‘Русскихъ Вдомостей’, сказалъ г. Пастуховъ, ‘я слышалъ разнесшуюся въ Москв молву, что у Дорогомиловскаго кладбища открыта пещера и цлое подземелье, гд найдены различныя церковныя вещи. А отправился къ надзирателю 6-го квартала Хамовнической части, г. Ильинскому, такъ какъ эта мстность находится въ его квартал, съ единственною цлью, чтобъ распросить и разузнать, дйствительно ли это такъ, справедливы ли сколько нибудь эти слухи? Когда я вошелъ въ первую комнату, занимаемую г. Ильинскимъ, я встртилъ тамъ женщину, на вопросъ ея, что мн нужно, я объяснилъ ей цль моего прихода. Вдругъ, въ самую эту минуту, въ сосдней комнат послышался стукъ, какъ-будто кто упалъ, и въ комнату вбжалъ какой-то человкъ, въ красной рубах съ разстегнутымъ воротомъ,— какъ оказалось, самъ надзиратель, г. Ильинскій. Онъ бросился на меня съ крикомъ: ‘теб что здсь нужно?… ты что нюхаешь здсь?…’ и потомъ прибавилъ: ‘каналья! — Я, говоритъ, давно тебя знаю… ты вотъ разузнаешь все, да и печатаешь потомъ въ ‘Русскихъ Вдомостяхъ’… по копейк за строчку, каналья, берешь, и все печатаешь…’ Потомъ онъ схватилъ меня за воротъ и сталъ толкать, и вытолкалъ меня въ переднюю. Въ передней продолжалась брань… на крыльц тоже…. Я увидлъ двухъ солдатъ и только усплъ сдлать вопросъ, здшніе ли они, какъ брань и всевозможныя ругательства снова начались… Я пошелъ дворомъ, ругательства продолжались, я вышелъ на улицу — г. квартальный появился у окна и снова осыпалъ меня самою отборною и оскорбительною бранью… Вотъ все, что происходило по поводу моего посщенія г. квартальнаго надзирателя 6-го квартала Хамовнической части.

Мировой судья. Угодно вамъ преслдовать г. Ильинскаго, за нанесенное имъ оскорбленіе, уголовнымъ или гражданскимъ порядкомъ?

Истецъ. Я желаю взысканія по уголовнымъ законамъ.

Судья записываетъ показанія г. Пастухова и потомъ прочитываетъ истцу:

‘1866 года, сентября 15-го дня, мировой судья города Москвы, хамовническаго участка, приступилъ къ разбирательству, по жалоб корреспондента ‘Русскихъ Вдомостей’, Николая Иванова Пастухова, который въ разъясненіе своей жалобы, объяснилъ, что вслдствіе разнесшихся слуховъ о томъ, что близь Дорогомиловскаго кладбища открыты какія-то пещеры, онъ, въ качеств корреспондента газеты, пришелъ къ надзирателю 6-го квартала, чтобы удостовриться въ врности молвы, у котораго встртилъ какую-то женщину, и когда онъ съ нею разговаривалъ, то въ комнату вошелъ г. Ильинскій, въ красной рубашк, назвалъ его ‘канальей’ и вытолкалъ изъ комнаты, наговоривъ ему разныхъ дерзостей. Пастуховъ проситъ вести дло уголовнымъ порядкомъ за обиду его, Пастухова.

мировой судья. Извстно ли вамъ. г. Пастуховъ, что г. Ильинскій иметъ право, такъ-какъ ршеніе состоится заочное, въ теченіе двухъ недль просить новаго разбирательства по этому длу?

Истецъ. Извстно, г. судья.

Мировой судья. Въ такомъ случа, если заявленіе о разбирательств послдуетъ со стороны г-на Ильинскаго въ узаконенный срокъ, то я васъ вызову снова, въ противномъ случа, по минованіи двухъ недль, ршеніе войдетъ въ свою законную силу.

Затмъ мировой судья пишетъ резолюцію, которую потомъ и объявляетъ во всеуслышаніе:

Резолюція: 1860) года, сентября 15-то дня, мировой судья хамовническаго участка, разсмотрвъ настоящее дло, нашелъ, что надзиратель 6-го квартала Хамовнической части, Ильинскій, обвиняется въ нанесеніи личнаго оскорбленія, словами и дйствіями, корреспонденту ‘Русскихъ Вдомостей’, Николаю Иванову Пастухову. За неявкою Ильинскаго къ разбирательству, не имется въ виду и оправданій съ его стороны, и искъ Пастухова остается не опровергнутымъ. А потому, на основаніи 133 ст. угол. судопр., надзиратель 6-го квартала Хамовнической части, Ильинскій, за оскорбленіе, словами и дйствіемъ, сотрудника ‘Русскихъ Вдомостей’, Пастухова, на основаніи 130 и 134 ст. уст. о наказ., подлежитъ аресту на дв недли, но какъ онъ состоитъ на дйствительной служб въ полиціи, то, на основаніи 1245 ст. угол. судопр., съ прописаніемъ сего протокола, сообщить о семъ на распоряженіе г. московскаго оберъ-полиціймейстера. Предварительно же, на основаніи 138 ст. уголови. судопр., копію съ сего заочнаго приговора отослать къ Пильнскому при повстк, Мировой судья Румянцевъ. Объявлено 15-го сентября.

Вслдъ затмъ засданіе суда объявлено закрытымъ.

Г. Ильинскій не явился въ судъ, какъ посл оказалось, потому, что былъ въ тотъ вечеръ въ наряд, вслдствіе чего мировой судья, признавъ причину неявки законною, назначилъ второе разбирательство.

По прибытіи гг. Пастухова и Ильинскаго, судья, обратясь къ истцу, сказалъ:

‘Г. Пастуховъ, изложите подробно все, въ чемъ вы обвиняете г. Ильинскаго.’

Пастуховъ. Я прошу васъ, г. судья, прочитать мое прежнее заявленіе.

Судья прочитываетъ показаніе Пастухова, записанное въ протокол 15-го сентября, и спрашиваетъ, ‘не иметъ ли онъ чего добавить къ своему обвиненію’.

Пастуховъ. Кром ругательствъ, г. Илинскій кричалъ, что меня ищутъ, что онъ меня сейчасъ отправитъ къ оберъ-полиціймейстеру, чтобъ нога моя не была у него въ дом…

Ильинскій. Все это, г. судья, неправда. Дло было вотъ какъ: приходитъ ко мн Пастуховъ, какъ посл оказалось, а прежде я не зналъ его, пришелъ онъ въ третьемъ часу, а не въ пятомъ, какъ показываетъ, и началъ настоятельно требовать, чтобы я объяснилъ ему о пещерахъ, открытыхъ въ моемъ квартал, я сказалъ, чтобы онъ обратился за этимъ къ частному приставу, которому все это извстно, а я, говорю, сообщить вамъ ничего не могу.

Пастуховъ. Еслибы вы мн снизили, что нужно обратиться къ частному приставу, я къ нему и обратился бы, а вы, не выслушавъ меня, встртили и проводили бранью.

Судья (Ильинскому). Продолжайте!

Ильинскій. Затмъ г. Пастуховъ вышелъ изъ комнаты, и больше ничего не было.

Судья. Самъ ли г. Пастуховъ вышелъ, или вы его къ тому принудили?

Ильинскій Самъ, безъ малйшаго съ моей стороны насилія, къ тому же у меня и не было никакого повода выгонять г. Пастухова или оскорблять его.

Пастуховъ. Я считаю поводомъ то, что въ ныншнемъ и прошломъ году я заявлялъ печатно о нечистотахъ на бойняхъ и о способ убиванія рогатаго скота, бойни эти находятся въ квартал г. Ильинскаго. Быть можетъ, г. Ильинскій за это на меня и сердится, какъ видно и изъ словъ его ко мн: ‘ты все пишешь’…

Ильинскій. Я и газетъ никакихъ не читалъ, и г. Пастухова не знаю.

Въ это время, сидвшій у самаго барьера полицейскій офицеръ начинаетъ вполголоса возражать г. Пастухову, слышны слова: ‘что же, вамъ жаль стало быковъ, что вы объ нихъ писали?’

Судья (звонитъ). Покорнйше прошу не вмшиваться въ судоговореніе, всякаго, нарушающаго это распоряженіе, я долженъ буду просить оставить залу. А васъ, г. Пастуховъ, прошу перейти на другую сторону.

Судья (Пастухову). Чмъ вы можете доказать ваше обвиненіе?

Пастуховъ. У меня есть свидтель: онъ находится здсь.

Являются свидтели, со стороны Пастухова — студентъ Постниковъ, со стороны Ильинскаго — городовой стражъ Якубка, Постниковъ, по желанію истца, былъ приведенъ къ присяг, а Якубка, какъ католикъ, былъ допущенъ къ допросу, на основаніи 98 ст. угол. судопр., безъ присяги.

Судья (Постникову). Прошу васъ хорошенько вспомнить вс дйствія и вс выраженія, которыя вы видли и слышали, не добавляя своего показанія никакими соображеніями, и говорить именно только т слова, которыя дошли до вашего слуха. Разскажите же. что вы знаете но этому длу?

Постниковъ. Я зашелъ вмст съ г. Пагуховымъ въ квартиру г. Ильинскаго, Пастуховъ вошелъ въ комнату, а я остался въ сняхъ. Дверь была затворена, но я слышалъ, что въ комнатахъ произошелъ шумъ и вдругъ растворилась дверь, выбгаетъ г. Пастуховъ, а за нимъ и г. Ильинскій. Что такое тамъ случилось, я не сообразилъ, но все имло видъ, что г. Ильинскій выталкиваетъ г. Пастухова, боясь, чтобы и мн чего не было, я побжалъ съ лстницы на улицу и слышалъ, какъ г. Ильинскій въ окно кричалъ Пастухову: ‘Зачмъ ты здсь толкаешься, каналья, мошенникъ?.. Ты все въ ‘Русскія Вдомости’ сообщаешь, по копейк берешь за строчку’. Посл того я съ Пастуховымъ ушелъ.

Судья. Вы понимаете, что значатъ слова: мошенникъ, каналья? Вы понимаете всю важность присяги, которую вы приняли? Вы должны говорить только то, что видли и слышали.

Постниковъ. Да я за тмъ и пришелъ сюда, чтобъ сказать, что видлъ и слышалъ, съ готовностью подтвердить свои слова присягой. Происшествіе случилось уже давно, я усплъ одуматься и могу говорить безъ увлеченія, впрочемъ, я всегда готовъ повторить то же самое, рл Судья даетъ ему подписать показаніе, затмъ обращается къ свидтелю г. Ильинскаго, Якубк, длаетъ ему внушеніе, что его показанія, хотя и безъ присяги, но должны быть равносильны присяжнымъ, онъ долженъ помнить, что онъ въ суд, и забыть въ настоящую минуту, что г. Ильинскій — его начальникъ, а показывать истину и сущую правду.

Судья (Якубк). Ты знаешь г. Пастухова, и видлъ ли его когда нибудь?

Якубка. Никакъ нтъ, в. в., не знаю.

Судья. И никогда не видалъ?

Якубка. Точно такъ, в. в., не видалъ, судья. Такъ ты поэтому и не можешь быть свидтелемъ.

Квартальный, подступая къ солдату, говоритъ: ‘Какъ не видалъ? Вдь онъ былъ у насъ тогда?’

Якубка. Точно такъ, я тогда ихъ видалъ.

Судья (звонитъ, потомъ обращается къ Ильинскому). Прошу васъ не вмшиваться и не перебивать. Г. Ильинскій, вы не должны забывать, что вы начальникъ этого свидтеля, и всякое ваше вліяніе на него, при допрос, можетъ сбивать его съ толку и уклонить отъ показанія истины.

Якубка продолжаетъ свои показанія, онъ говоритъ, что въ то время, какъ приходилъ Пастуховъ, онъ былъ въ контор и подметалъ полъ, потомъ говоритъ, что въ это время выносилъ соръ на дворъ, дале утверждаетъ, что онъ былъ на крыльц и на двор, что было въ комнатахъ, онъ не видалъ и не слыхалъ, — но, впрочемъ, показалъ, что когда Пастуховъ выбжалъ изъ комнаты, онъ видлъ въ растворенной двери стоящаго г. Ильинскаго, что происходило на двор и на улиц, онъ знать не знаетъ и вдать не вдаетъ, потому что былъ въ контор.

Судья предлагаетъ тяжущимся помириться.

Ильинскій. Въ чемъ мн мириться? Я не знаю за собой никакой вины.

Пастуховъ посл того положительно отказался отъ примиренія.

Судья (къ тяжущимся). Дло въ настоящемъ вид я считаю достаточно разъясненнымъ, но предварительно произнесенія приговора, снова предлагаю вамъ, господа, покончить дло миромъ. Господа, отъ всей души предлагаю и прошу васъ помириться, мирный исходъ дла ни въ какомъ случа не можетъ повредить репутаціи ни вашей, г. Ильинскій, ни вашей, г. Пастуховъ.

Ильинскій. Въ чемъ я буду мириться, когда я ни въ чемъ не виноватъ? Притомъ онъ ославилъ меня въ газетахъ и вмст со мною оскорбилъ моихъ товарищей.

Судья. Я долженъ вамъ замтить, г. Ильинскій, что статья ‘Русскихъ Вдомостей’, насколько мн извстно, не должна васъ оскорблять, потому что въ ней изложено заочное постановленіе на основаніи обвиненій Пастухова, которыя вы имете полное право и возможность опровергнуть. Съ своей стороны я прошу васъ, г. Ильинскій, обратить вниманіе, что если законъ дозволяетъ вамъ окончить подобное дло примиреніемъ, изъ этого не слдуетъ, что я въ прав поймать васъ на слов и на уступчивости вашей основать обвинительный приговоръ. Ильинскій. Какъ угодно г. Пастухову, пастуховъ. Нтъ, г. судья, я не согласенъ мириться. Прошу васъ постановить приговоръ.

Въ это время одинъ изъ присутствующихъ (г. Лихачевъ, письм. Хамов. части) встаетъ съ мста и говоритъ: ‘Позвольте, г. судья, сказать мн нсколько словъ въ защиту г. Ильинскаго’, и не получивъ отъ судьи разршенія, продолжаетъ: ‘Я знаю, что Пастуховъ способенъ оклеветать человка, я его давно знаю, онъ имлъ прежде разныя дла…’

Судья. Позвольте, г. Лихачевъ, въ качеств кого вамъ угодно говорить: въ качеств обвинителя, свидтеля или повреннаго съ чьей-либо стороны?

Лихачевъ. Въ качеств защитника г. Ильинскаго, судья. А думаю, что г. Ильинскій въ прав счесть всякую постороннюю защиту, въ настоящемъ случа, за оскорбленіе для себя, такъ какъ онъ здсь самъ налицо, и какъ прежде могъ говорить все въ свою пользу, такъ и теперь не лишенъ права добавить все, что можетъ считать нужнымъ для разъясненія дла.

Лихачевъ. Мы разговаривали объ этомъ въ частномъ дом…

Судья. Такъ какъ вы не заявили объ этомъ прежде разбирательства, и г. Ильинскій тоже васъ не уполномочивалъ въ адвокатств, то теперь, когда разбирательство уже окончено, я не даю вамъ права слова.

Ильинскій. Да, я знаю Пастухова давно: онъ имлъ дло съ г. Богомоловымъ, прикащикомъ Досужева.

Судья. Въ настоящемъ случа г. Пастуховъ не обвиняемый, а обвинитель, и ваши слова, еслибы они были и справедливы, не имютъ для закона ровно никакого значенія.

Ильинскій. У меня есть еще свидтель, который докажетъ, что этого ничего не было.

Судья. А уже предупреждалъ васъ, что свидтели, отрицающіе событіе, не имютъ значенія, потому что, сколько бы свидтелей ни показали, что они, въ данномъ событіи, ничего не видали и не слыхали, тмъ не мене, подобныя показанія не могутъ привести къ заключенію, что событія не было. Напримръ: вс сидящіе въ этой зал не видали этого происшествія, если ихъ всхъ спросить подъ присягой, они вс покажутъ, что ничего не видали и не слыхали, но разв это доказываетъ, что событія не было?

Затмъ судья приглашаетъ всхъ участвовавшихъ въ судоговореніи ссть и пишетъ приговоръ, чрезъ нсколько минутъ, пригласивъ всхъ встать, объявляетъ слдующее:

‘1866 года, сентября 24 дня, мировой судья хамовническаго участка, разсмотрвъ настоящее разбирательство, нашелъ, что надзиратель квартала Павелъ Васильевъ Ильинскій обвиняется Н. И. Пастуховымъ въ оскорбленіи бранью и дйствіемъ выталкиванія изъ своей квартиры. Обвиненіе Пастухова, на основаніи свидтельскаго показанія студента Постникова, опрошеннаго подъ присягой, заключающееся въ оскорбленіи Пастухова бранью, слдуетъ считать доказаннымъ, что же касается до оскорбленія дйствіемъ, т. е. до факта выталкиванія изъ квартиры, то это обвиненіе нельзя считать доказаннымъ, такъ какъ этого не подтвердилъ ни свидтель истца, ни свидтель отвтчика. Затмъ, обращаясь къ сравненію силы показаній двухъ спрошенныхъ свидтелей, Постникова и Якубки, нельзя не придти къ заключенію, что первый изъ нихъ, какъ удостовряющій событіе, иметъ несравненно боле значенія противъ послдняго, только его отрицающаго, ибо обстоятельство, что Якубка не видалъ происшествія, не значитъ, что оно не существовало. Изъ сего оказывается, что г. Ильинскій можетъ быть обвиненъ лишь въ оскорбленіи словами г. Пастухова, оскорбленіе же дйствіемъ остается недоказаннымъ, а потому приговорилъ: надзирателя 6-го квартала, Павла Ильинскаго, на основаніи 180 ст. уст. о нак., подвергнуть аресту на одну недлю, и какъ онъ состоитъ на дйствительной служб въ полиціи, то объ исполненіи сего сообщить московскому оберъ-полиціймейстеру. Ршеніе это объявить ему съ правомъ аппеляціи. ‘

Р. Ильинскій заявилъ неудовольствіе, причемъ мировой судья сообщилъ ему, что онъ можетъ подать жалобу на это ршеніе въ теченіе двухъ недль. Пастуховъ остался ршеніемъ доволенъ.

Дло это было перенесено въ мировой създъ.

Членъ-докладчикъ, посл изложенія обстоятельствъ, сопровождавшихъ оскорбленіе Пастухова г. Ильинскимъ, объяснилъ, что на приговоръ мироваго судьи хамовническаго участка, квартальный надзиратели Павелъ Ильинскій подалъ, 6 октября, мировому судь отзывъ, въ которомъ изложилъ, что приговоромъ этимъ онъ остается не доволенъ по двумъ причинамъ: 1) что проступокъ его, какъ лица должностнаго, если бы такой дйствительно былъ, на основаніи 1085 ст. уст. суд. уг., не могъ подлежать разбирательству мироваго судья, и 2) мировой судья не счелъ нужнымъ спросить двухъ свидтелей, о коихъ онъ заявлялъ ему и которыхъ онъ иметъ представить мировому създу, согласно 159 ст. уст. суд. у г., въ случа если създъ признаетъ это дло подсуднымъ мировымъ судебнымъ установленіямъ. Кром того (продолжалъ докладывать членъ), г. товарищъ прокурора московскаго окружнаго суда, Писаревъ, 6 октября подалъ мировому судь хамовническаго участка, на означенный приговоръ его, протестъ, въ коемъ изъяснилъ, что оскорбленіе Пастухова Ильинскимъ, если это дйствительно случилось, есть проступокъ по должности, такъ какъ изъ дла видно, что Пастуховъ обратился къ Ильинскому за полученіемъ свдній, какъ къ лицу офиціальному и пришелъ въ контору квартала, а не прямо къ Ильинскому. Проступки же по должности, на основаніи 1085 ст. уст. суд. угол., мировымъ судебнымъ установленіямъ не подсудны, почему просилъ мировой създъ уничтожить приговоръ мироваго судьи со всми послдствіями, какъ постановленный по длу ему не подсудному. При чемъ представилъ и отяи ношеніе къ нему частнаго пристава, который излагая обстоятельства настоящаго дла, между прочимъ, проситъ г. товарища прокурора обратить вниманіе на то, что мировой судья хамовническаго участка постановилъ заочный приговоръ но этому длу 15 сентября, когда того же числа въ 11 часовъ утра былъ отосланъ ему рапортъ квартальнаго надзирателя Ильинскаго о томъ, что онъ, по случаю наряда его въ театръ, въ 8 часовъ вечера, не можетъ быть при разбирательств, каковое обстоятельство послужило поводомъ къ преданію гласности бездоказательнаго обвиненія и тмъ, въ лиц надзирателя Ильинскаго, положено пятно на дйствія всей московской полиціи. Г. мировой судья, представляя настоящее дло на разсмотрніе мироваго създа, объяснилъ слдующее: обвиняемый г. Ильинскій и товарищъ прокурора Писаревъ въ отзывахъ своихъ объяснили, что дло это не подсудно мировому судь, такъ какъ, въ настоящемъ случа, проступокъ г. Ильинскаго сдланъ по должности, но подобнаго взгляда на дло онъ не раздлялъ бы и тогда, если бы дйствительно г. Пастуховъ обратился къ г. Ильинскому, какъ къ надзирателю квартала, съ вопросомъ о пещерахъ, а тотъ вмсто отвта его вытолкалъ бы и обругалъ, это не было бы проступкомъ по должности, потому что выталкивать и ругать кого-либо по должности нельзя. Г. Писаревъ говоритъ, что самый вопросъ г. Пастухова и предполагаемый на него отвтъ г. Ильинскаго относился до служебной обязанности послдняго, но ему неизвстно, чтобы въ число обязанностей надзирателя квартала входило отвчать кому бы то ни было на вопросъ о справедливости какой нибудь молвы. Посл этого, если бы кто нибудь спросилъ надзирателя какой нын день, а онъ вмсто отвта вытолкалъ бы его, неужели и это было бы проступкомъ по должности? Въ такомъ случа нтъ момента въ жизни надзирателя квартала, нтъ движенія, которое онъ сдлалъ бы не по должности и былъ бы за него отвтственъ предъ закономъ. Въ настоящемъ же случа одно то, что г. Ильинскій былъ дома и въ красной рубашк, едвали указываетъ на то, чтобы онъ и самъ воображалъ себя исполняющимъ какую бы то ни было служебную обязанность. Затмъ, въ настоящемъ дл иметъ большую важность и то обстоятельство, что г. Пастуховъ, имлъ намреніе предложить г. Ильинскому офиціальный вопросъ о пещерахъ, какъ говоритъ г. товарищъ прокурора, но это намреніе г. Пастухова осталось безъ исполненія, т. е. онъ предложить этого вопроса г. Ильинскому не усплъ, такъ какъ онъ, не найдя г. Ильинскаго въ комнат, въ которую вошелъ, началъ говорить съ какою-то женщиною о предмет своего посщенія, а г. Ильинскій, вбжавъ въ комнату въ красной рубашк, вытолкалъ и обругалъ г. Пастухова, не давъ тому возможности и сдлать своего предполагаемаго вопроса. Слдовательно въ этомъ случа и рчи быть не можетъ объ офиціальности или неофиціальности вопроса, такъ какъ вопроса не было, а былъ только отвтъ, и при томъ не на вопросъ. Г. товарищъ прокурора объясняетъ офиціальность дйствій г. Ильинскаго тмъ, что г. Пастуховъ пришелъ не въ квартиру надзирателя, а въ контору, но этого обстоятельства онъ изъ разбирательства не видитъ, а напротивъ въ протоколахъ его значится, что одна половина дйствія происходила въ комнат надзирателя, а другая на лстниц и на улиц, о томъ же, что г. Пастуховъ вошелъ въ контору — ему не извстно. Обращаясь ко второму пункту отзыва г. Ильинскаго, что онъ не спросилъ еще двухъ выставленныхъ имъ свидтелей, онъ долженъ объяснить, во-1-хъ, что г. Ильинскій хотя и объяснилъ, что онъ иметъ еще одного свидтеля (а не двухъ), который подтвердитъ, что ничего этого не было, но онъ остается того убжденія, что сколько бы свидтелей ни показали, что они происшествія не видали и не слыхали, это не значитъ, что происшествія не было, а потому онъ счелъ излишнимъ спрашивать подобныхъ свидтелей, а во 2-хъ, изъ опросовъ городскаго стража Якубко, подчиненнаго г. Ильинскому, онъ убдился, что вліяніе на него начальника слишкомъ велико для хладнокровнаго показанія истины. Такъ, отвты Якубко были сбивчивы, противорчивы и неясны, и мнялись отъ взглядовъ и обращаемыхъ къ нему словъ г. Ильинскаго во время допроса, такъ что онъ долженъ былъ неоднократно въ этомъ отношеніи останавливать г. Ильинскаго. Продолженіе подобныхъ допросовъ, по его мннію, только бы нарушило достоинство суда. Наконецъ, г. товарищъ прокурора препроводилъ къ нему отзывъ г. пристава хамовнической части, въ которомъ кром вопроса о неподсудности помщены разсужденія о прав его на постановленіе заочнаго приговора и о полученіи имъ увдомленія о наряд г. Ильинскаго въ театръ въ 11 часовъ утра 15 сентября. На какихъ соображеніяхъ основано предположеніе, что онъ получилъ это увдомленіе въ 11 часовъ — ему неизвстно, можетъ только замтить, что едва ли и самъ г. частный приставъ увренъ, что увдомленіе это получено въ 11 часовъ, такъ какъ цифра 11 въ его отзыв передлана изъ какой-то другой цифры. Ему же но этому поводу извстно только то, что вообще неудобно распечатывать и читать бумаги, получаемыя во время разбирательства. Однако во время разбирательства 15 сентября онъ до постановленія заочнаго приговора пересмотрлъ вс конверты, полученные въ то число, и, не увидавъ ни одного отъ надзирателя квартала, постановилъ заочный приговоръ и затмъ до сихъ поръ г. Ильинскій лично его не увдомилъ о томъ, что 15 сентября былъ въ наряд въ театр. Спрошенные подъ присягой, по доклад дла въ настоящемъ судебномъ засданіи създа мировыхъ судей, свидтели отвтчика Ильинскаго, мщанинъ Николай Дмитріевъ Николаевъ и унтеръ-офицеръ Семенъ Михайловъ, показали: Николаевъ — пришедши 13 сентября въ 2 часа въ контору квартала и не нашедши никого въ оной, онъ ожидалъ прибытія квартальнаго надзирателя въ квартир его и когда, но прибытіи его, онъ объяснялъ ему о своемъ дл, видлъ какъ явился къ нему г. Пастуховъ въ залу, гд приняла его жена квартальнаго надзирателя, когда же вышелъ къ нему Ильинскій, Пастуховъ просилъ сообщить ему свднія о пещерахъ, но Ильинскій отказалъ, на что Пастуховъ хотлъ жаловаться. Никакого шуму и крику при этомъ не было, и когда Пастуховъ удалился изъ комнаты, за нимъ вышелъ и Ильинскій, бывшій въ разстегнутомъ сюртук, съ виднвшейся изъ подъ него красной рубашкой и безъ галстуха. Посл этого онъ оставался еще полчаса, но никого входившаго въ комнату въ Ильинскому не видалъ. Михайловъ — что 13 сентября, часа въ 2, онъ явился къ квартальной) надзирателю Ильинскому для доклада, видлъ на крыльц стоящимъ какого-то неизвстнаго человка и вслдъ затмъ другаго, вышедшаго изъ залы квартальнаго надзирателя, какъ посл онъ узналъ Пастухова, причемъ никакого шуму и крику не было, доложивши потомъ объ осмотр боенъ квартальному надзирателю, бывшему въ сюртук, разстегнутомъ на три пуговицы, онъ удалился. Въ зал же никого другаго не видалъ и контора квартала въ это время была притворена. При словесномъ объясненій, квартальный надзиратель Ильинскій подтвердилъ, что, явившись домой 13 сентября, по исполненіи своихъ служебныхъ обязанностей, около 2 часовъ дня, онъ нашелъ въ квартир своей мщанина Николаева и когда объяснился съ нимъ, жена пришла сказать ему, что въ залу пришелъ какой-то человкъ и проситъ видться съ нимъ. Это былъ Пастуховъ, которому онъ отказалъ въ сообщеніи свдній о пещерахъ и выпроводилъ въ сни. Потомъ явился къ нему съ донесеніемъ унтеръ-офицеръ Михайловъ, котораго онъ тотчасъ же отпустилъ. Никакого оскорбленія Пастухову ни словами, ни дйствіями не наносилъ, что подтверждается показаніями свидтелей, представленныхъ имъ, и другими, которыхъ онъ, если это нужно, можетъ представить и если въ показаніяхъ спрошенныхъ мировымъ създомъ свидтелей его встрчалось разнорчіе, то это произошло отъ того, что со дня происшествія прошло довольно времени. Г. Пастуховъ заявилъ, что къ изложенному имъ онъ можетъ дополнить одно, что съ Ильинскимъ онъ былъ знакомъ до настоящаго происшествія и явился къ нему въ квартиру, а не въ контору квартала. Г. товарищъ прокурора московскаго окружнаго суда Тихомировъ въ заключеніи своемъ изложилъ, что настоящее дло онъ считаетъ, какъ и заявилъ уже г. товарищъ прокурора Писаревъ въ своемъ Протест, неподсуднымъ мировымъ судебнымъ установленіямъ: Пастуховъ, какъ видно изъ дла, обратился къ мстному квартальному надзирателю, какъ къ лицу офиціальному, для проврки нужныхъ ему свдній, поэтому само собою разумется, что если Ильинскій при этомъ оскорбилъ Пастухова, то оскорбилъ, какъ лицо офиціальное, должностное. Что же касается до того возраженія г. мироваго судьи, что Ильинскій, не слыхавъ вопроса, началъ ругать Пастухова и выталкивать, то это обстоятельство не заслуживаетъ уваженія, такъ какъ, не зная о цли прихода его, Ильинскій не могъ ему предложить обратиться къ частному приставу. Относительно же того, что никто не иметъ права ругать по должности, г. мировой судья, кажется, слишкомъ широко понимаетъ преступленіе по должности, это выраженіе необходимо понимать въ такомъ смысл, что преступленіе совершено при отправленіи должности, почему онъ проситъ отмнить приговоръ мироваго судьи, какъ постановленный по длу ему неподсудному. Независимо отъ сего г. товарищъ прокурора заявилъ създу мировыхъ судей, что но случаю протеста его о неподсудности настоящаго дла мировымъ судебнымъ установленіямъ, онъ считаетъ, что таковое не можетъ быть разсматриваемо но существу, впредь до разршенія вопроса о подсудности высшей инстанціей, и что онъ считаетъ поэтому невозможнымъ дать свое заключеніе по обстоятельствамъ дла, относящимся къ существу.

По соображеніи всего вышеизложеннаго, създъ мировыхъ судей нашелъ, что разршенію его въ настоящемъ случа, предварительно разсмотрнія дла по существу, подлежитъ вопросъ о подсудности. Обращаясь къ ‘этому обстоятельству, оказывается, что, на оси. 1085 ст. уст. суд. уст., донесенія и сообщенія о преступленіяхъ лицъ, служащихъ по административнымъ вдомствамъ обращаются къ тому начальству, отъ коего зависитъ опредленіе обвиняемаго къ должности, тогда только, когда означенное лицо совершило преступленіе при отправленіи должности. Въ раздл 5 улож. о нак., изд. 1806 г. обозначены наказанія именно за преступленія и проступки но служб государственной и общественной, но нигд не выражено, чтобы сообщеніе жалобъ о проступкахъ, совершенныхъ хотя и офиціальными лицами, но не при отправленіи ими должности, также обращались къ непосредственному ихъ начальству. Напротивъ въ ст. 846 св. зак. угол. сказано, что только за обиды, нанесенныя чиновниками, состоящими въ служб государственной или общественной, при отправленіи ими должности своей, они судятся не въ мировыхъ судебныхъ установленіяхъ, а въ общихъ судахъ, на осн. св. зак. уг. изд. 1866 г., поэтому и настоящій поступокъ г. Ильинскаго, не смотря на офиціальное значеніе послдняго, могъ бы подлежать вднію непосредственнаго его начальства только тогда, когда бы онъ совершенъ былъ имъ при отправленіи своей должности: но изъ дла ясно видно, что квартальный надзиратель Ильинскій въ то время, когда явился къ нему Пастуховъ, не находился при отправленіи должности, а былъ въ своей комнат. Контору въ это время выметалъ разсыльный, и въ ней никого не было, а всякое офиціальное лицо, не переставая быть таковымъ по окончаніи отправленія своей должности, въ тоже время не можетъ считаться находящимся безсмнно въ отправленіи своихъ служебныхъ обязанностей, но моментъ такого отправленія для него наступаетъ тогда, когда онъ приступаетъ къ исправленію возложенныхъ на него обязанностей по служб: но этого то именно момента для г. Ильинскаго и не было. Онъ отвчалъ Пастухову, хотя какъ офиціальное лицо, какъ квартальный надзиратель, но тмъ не мене при этомъ онъ не находился при отправленіи своихъ обязанностей и не вступалъ въ оную, яснымъ доказательствомъ чему служитъ то, что разговоръ сначала Пастуховъ велъ съ его женой, а потомъ съ нимъ въ зал его квартиры, и просьба Пастухова не была требованіемъ, обращеннымъ къ Ильинскому, какъ лицу, обязанному по служб исполнить распоряженіе административнаго или судебнаго мста предъявленнаго имъ, или оказать содйствіе по служб, а просьба частнаго лица узнать путемъ неофиціальнымъ о событіи, интересовавшемъ его, какъ корреспондента газеты. Вслдствіе таковыхъ соображеній, руководствуясь точнымъ смысломъ 1085 ст. уст. суд. уст., създъ мировыхъ судей призналъ настоящее дло подлежащимъ, по 33 ст. уст. суд. уст., вдомству мировыхъ судебныхъ установленій. Признавъ же такимъ образомъ настоящее дло подсуднымъ мировымъ судебнымъ установленіямъ, създъ мировыхъ судей не можетъ согласиться съ тмъ требованіемъ г. товарища прокурора московскаго окружнаго суда Тихомирова, по коему онъ признаетъ невозможнымъ дальнйшее разсмотрніе онаго въ настоящемъ положеніи по существу, впредь до разршенія вопроса о подсудности кассаціоннымъ но уголовнымъ дламъ департаментомъ Правительствующаго Сената, вслдствіе намренія его обжаловать таковое опредленіе създа, потому что, на осн. 166 ст. уст. суд. уст., товарищъ прокурора только объясняетъ значеніе представленныхъ доказательствъ, указываетъ на относящіеся къ длу законы и даетъ заключеніе о примненіи ихъ въ данномъ случа, и заключенія эти не обязательны для суда. На основ. 173 ст. уст. суд. уст., товарищъ прокурора, вслдствіе несогласія его съ постановленіемъ суда, иметъ только право, равное съ сторонами, подать протестъ въ кассаціонномъ порядк, а не останавливать судъ отъ постановленія приговора. Вслдствіе чего, обращаясь къ разсмотрнію настоящаго дла но существу, създъ мировыхъ судей находитъ, что хотя Ильинскій и не сознается въ нанесеніи оскорбленій словами Пастухову, но тмъ не мене уличается въ этомъ присяжнымъ показаніемъ студента Постникова. Выставленные Ильинскимъ свидтели хотя и объяснили, что не слыхали шума и крика въ то время, когда Пастуховъ былъ въ квартир Ильинскаго, но это еще не доказываетъ, что оскорбленія не было, и притомъ показаніямъ этимъ нельзя дать полной вры по той причин, что они существенно разнятся въ объясненіи тхъ явленій, которыя совершались предъ ихъ глазами одновременно. Николаевъ показалъ: что никого не видалъ ни въ сняхъ квартиры, ни въ зал, оставаясь тамъ съ полчаса посл ухода Пастухова, и что у Ильинскаго сюртукъ былъ растегнутъ и на ше не было галстуха, а унтеръ-офицеръ Михайловъ объяснилъ, что посл того, какъ Пастуховъ удалился, онъ входилъ въ залу и докладывалъ Ильинскому по служб, и что Ильинскій въ это время былъ въ сюртук, растегнутомъ на три пуговицы, и что въ зал квартальнаго никого не было. Принимая все это въ соображеніе и имя въ виду, что неудовольствіе Ильинскаго на Пастухова естественно могло зародиться вслдствіе оглашенной газетою ‘Русскія Вдомости’ нечистоты на бойняхъ, находящихся въ квартал его, и обнаружиться при приход его бранью, създъ мировыхъ судей по внутреннему убжденію, основанному на совокупности обстоятельствъ, обнаруженныхъ при судебномъ разбирательств, на осн. 119 ст. уст. суд. уст., опредляетъ: приговоръ мироваго судьи хамовническаго участка по настоящему длу объ арестованіи на недлю квартальнаго надзирателя 6 квартала Хамовнической части, титулярнаго совтника Павла Васильева Ильинскаго, за нанесеніе оскорбленія словами московскому мщанину Николаю Ивановичу Пастухову, на основ. 130 ст. уст. о нак., нал. мировыми судьями, какъ правильный и съ обстоятельствами дла согласный, утвердить, а аппеляціонный отзывъ г. Ильинскаго оставить безъ уваженія.

Дла уголовныя.

Въ камеру къ судь входитъ жена унтеръ-офицера Михаила Васильева — женщина пожилая, толстая, съ груднымъ младенцемъ на рукахъ, который безпрестанно кричитъ, мать старается унять его и, въ свою очередь, тоже кричитъ, судья вынужденъ прекратить разбирательство и обратиться къ вошедшей съ вопросомъ: ‘что ей нужно?’

Жена унтеръ-офицера (во разговор ужасно гнусавитъ и сопитъ) Да я по длу, по своему… прекратить желаемъ-съ, батюшка.

Судья. Фамилія какъ ваша?

Жена унтеръ-офицера. Фамилія какъ наше?… Да Михайломъ зовутъ мово мужа-то… У! родимецъ ты расхватываетъ! (обращается къ ребенку, который снова порывается закричатъ, при этомъ она даетъ ему пинка, отчего ребенокъ начинаетъ ужасно ревть. Такъ проходитъ нсколько минутъ).

Судья. Послушайте, матушка, вы бы лучше вышли теперь, да уняли вашего ребенка, а то вдь я разбирать ничего не могу при такомъ гвалт.

Жена унтеръ-офицера нтъ, ваше благородіе, онъ сичасъ у меня смиренъ сдлается, только вотъ хорошенько накласть ему, сей минутъ замолчитъ… (она даетъ еще два, три пинка ребенку, и тотъ перестаетъ кричать).

Судья. Ну, какъ же ваша фамилія-то?

Жена унтеръ-офицера. Да Михаила мужъ мой, значитъ, ваше благородіе, зачмъ же моя фамилья: его дло-то… я только за его пришла Михайла Васильевъ, стало-быть, живемъ въ измайловскимъ, у четвертой…

Судья. Ну этого не надо… съ кмъ дло у васъ было?

Жена унтеръ-офицера. Съ мужикомъ-съ, Ваше благородіе.

Судья. Да какъ звать его и какъ фамилія?

Жена унтеръ-офицера. Какъ звать-то? Зовутъ Хвилипомъ Ермолаевымъ величаютъ.

Судья. Такъ вашъ мужъ, стало быть, желаетъ дло съ Ермолаевымъ прекратить миромъ? Такъ?

Жена унтеръ-офицера Да, да, ваше благородіе, миромъ хотятъ захвитать дло, т. е. это, стало быть, они помириться хотятъ, въ соглашенье подойти, ваше благородіе.

Судья. Ну хорошо, подождите здсь немного. Судья проситъ помощника своего отыскать дло Васильева съ Ермолаевымъ и записать тамъ желаніе истца, а самъ, между тмъ, оканчиваетъ разборъ перваго дла. Черезъ нсколько минутъ дло найдено, и въ немъ записана просьба жены унтеръ-офицера.

Судья (обращаясь къ просительниц). Ну вотъ, согласно вашему желанію, я записалъ, что дло заканчиваю, потому что стороны помирились. Такъ?

Жена унтеръ-офицера. Такъ, батюшка, такъ постарались, самимъ чудеснымъ манеромъ помирились.

Судья. Можете идти теперь.

Просительница уходитъ.

Проходитъ съ полчаса времени, при чемъ происходитъ разборъ двухъ мастеровыхъ, требующихъ одинъ съ другаго денегъ, въ камеру снова вбгаетъ жена унтеръ-офицера, вся запыхавшись. ‘Батюшка!’ кричитъ она, прерывая снова судью: ‘ты что жь мн ничего ни сказалъ насчетъ явки-то нашей? Кады жь мы должны теперь представиться предъ тебя?

Судья. Да что съ вами, матушка? Зачмъ же вамъ представляться предъ меня, когда вы покончили дло миромъ? Ступайте себ домой: нечего вамъ здсь больше длать.

Жена унтеръ-офицера. Какъ нечего, ваше благородіе, а судиться-то кады жь съ нимъ? Онъ, разбойникъ, мово мужа-то какъ представилъ — поди теперь вопа больной лежитъ отъ этихъ, отъ его кулачьевъ поганыхъ…

Судья. Съ кмъ судиться вы хотите? Вдь вы же сейчасъ только заявили, что кончаете дло миромъ?

Жена унтеръ-офицера (притворяясь удивленною). Какъ, когды, ваше благородіе?

Судья. Какъ когды? Вдь вотъ же ваше заявленіе, записанное въ дло (читаетъ заявленіе и потомъ продолжаетъ). Не вы ли сейчасъ соглашались, что оно есть именно то, о чемъ вы просите? а?

Жена унтеръ-офицера. Это стало быть я ошиблась, ваше благородіе, извините, пожалуста, что заставила васъ безпокоиться… Я не про тое хотла сказать вамъ… Я хотла, примромъ, спросить васъ, кады намъ надлежитъ придти сюды для разбирательства съ мужикомъ-то. Вотъ что-съ… А на счетъ евтаго, ей богу, и въ помыслахъ не было… вотъ хоть и хрестъ не грхъ наложить на себ. Такъ-то, мой родимый, ужь извини меня ты, пожалуста, глупую…

Судья. Я, право, не знаю посл этого, какъ понимать васъ, можетъ быть и теперь вамъ что нибудь нужно совсмъ иное отъ того, о чемъ вы просите?

Жена унтеръ-офицера. Нтъ, ужъ теперь будьте безъ сумленія, ваше благородіе, что этого самаго намъ требуется. Къ примру сказать, не спускать же ему, лапотнику этакому, всякіе его побои… Вдь онъ какъ разгвоздилъ морду-то мужу, бда да и только… Вдь теперя еще лежитъ онъ больнешенекъ… просто пальцымъ шелохнуть не можетъ…

Судья. Странно что-то тутъ… Сперва прибжала, чтобъ дло покончить миромъ…

Жена унтеръ-офицера (перебивая). Да чтой-то вы, ваше благородіе, миромъ, да миромъ?.. Какъ же это, значитъ, возможно?… Этакъ, если все миромъ-то, такъ и костей маво мужа-то не останется, все это мужичье поганое разнесетъ… Все жь онъ, мужъ-то мой, какъ есть, стало быть, человкъ значитъ, не песъ какой, али тамъ какая другая, прочая животная. Въ мъ, вдь, тоже душа-то человцкая, не собачья… такъ-то… да еще душа-то не своя, а царева, потому что солдатъ онъ… А здсь всякій лапотникъ будетъ въ морду, такъ это лучше на свт не живи… Нтъ ужъ вы, пожалуста, ваше благородіе, таво…

Судья. Слушайте-ка, матушка, оставьте это дло лучше такъ, какъ заявили въ первый разъ, т. е. покончите-ка его миромъ. Право, дло лучше будетъ, и время-то вы сбережете, да и меня избавите отъ разбирательства пустяковаго дла.

Жена унтеръ-офицера. Како пустяковой, къ примру сказать, дло? Наше-то? Да что вы, ваше благородіе, мужъ ужъ вотъ третья недля лежитъ въ постели, не можетъ, стало быть, ни однимъ членомъ двигать, а вы изволите говорить пустяковое… Никогда оно имъ быть не въ состояніи, потому что тогда, значитъ, всякій лапотникъ могитъ, въ свое удовольствіе, маво мужа до полусмерти задушить.

Судья. Вы все лжете, матушка, про опасное положеніе вашего мужа, вотъ свидтельство доктора, на третій день составленное посл происшествія. Слушайте, что въ немъ написано (читаетъ: ‘Васильевъ, 48 лтъ, тлосложенія хорошаго, на обоихъ вкахъ праваго и лваго глаза найдены кровопотеки, въ вид свинцево-фіолетовыхъ пятенъ, покрывающихъ вки. На правомъ же плеч оказался синякъ, величиною, приблизительно, въ 7з коп. сер. Другихъ поврежденій, кром указанныхъ, не найдено, а также и никакого разстройства въ здоровьи не замчено. Хотя Васильевъ и старается показать себя больнымъ и даже утверждаетъ, что будто бы, вслдствіе нанесенія ему побоевъ, онъ не въ состояніи работать, но таковое увреніе его ложно и полученные имъ побои, въ отношеніи здоровья, отнюдь не могутъ считаться важными’ (кончая читать). Слышали? Такъ совтую вамъ прекратить ваше дло.

Жена унтеръ-офицера. Какъ жи прекратить я это могу? Рази я властна въ мъ, въ ефтомъ дл? Вдь оно мужнино, не мое.

Судья. Но вы же приходили сейчасъ и требовали его прекращенія. Стало быть вы можете?

Жена унтеръ-офицера. Нтъ, нтъ, батюшка, ужъ и не говорите, пожалуста, про эфто, чтобъ миромъ, потому что миромъ никакъ нельзя… это только, стало быть, мужикамъ только потачку давать солдатъ колотить въ свое удовольствіе…

Судья. Ну, хорошо, ступайте… ваше дло будетъ разобрано, когда до него дойдетъ очередь…

Жена унтеръ-офицера. Батюшка, ужъ ты насъ поскорейча вызови… и то этто намъ не рука съ него по мсяцу удовлетворенья не получать. Ишь онъ теперь ужъ и то бахвалиться зачалъ… Въ какую времю дня захочу, говоритъ, въ такую и изобью тваго мужа… и нтъ на мн никакого суда, говоритъ… Ужъ вы насъ на этой недл… чтобъ безпримнно… пожалуста…

Судья. Ну, ступайте, ступайте. Когда повстки пришлютъ, тогда и приходите, не могу жь я вашимъ дломъ заняться прежде, чмъ окончу дла предшествующія.

Жена унтеръ-офицера. Нтъ, ужъ вы поспшите, сдлайте такую милость, потому что, сами разсудите, третья недля…

Судья. Хорошо, хорошо, только уходите скорй и не мшайте мн заниматься дломъ…

Жена унтеръ-офицера. То-то, то-то! А то нимъ говорили, что тады и въ окружной създъ можно жаловаться на васъ.

Судья (строго). Уйдете ли вы, наконецъ? или я насъ сейчасъ же велю вывесть.

Жена унтеръ-офицера (вздрагивая отъ испуга). У, у… сичасъ, сичасъ уйду-съ… (тихо) Экій строгой какой! и сказать-то ничего не моги ему… (ребенокъ начинаетъ хныкать). Ишъ вить спужалъ какъ, аженъ я мальченку узбудила (удаляется глубоко недовольная).

II.

Жена почтальона Алексева жалуется на фармацевта Слонимскаго о нанесенныхъ имъ побояхъ сыну ея, мальчику лтъ 8-ми, и на сдланное ей оскорбленіе.

Судья (къ истиц). Объясните, въ чемъ заключается ваша жалоба, какъ ударилъ Слонимскій вашего сына и чмъ нанесъ вамъ оскорбленіе.

Истица. Сынъ мой сидлъ на выходной лстниц, а г. Слонимскій шелъ мимо и говоритъ дтямъ: что вы тутъ сидите? а потомъ ударилъ въ грудь вотъ этого мальчика (указываемъ на сына), потомъ жаловался домовому хозяину на то, что дти шумятъ на лстниц, въ это же время и меня отрекомендовалъ ему очень худо, а я замужняя женщина.

Во время разбирательства этого дла вбжала крестьянка Пакина (дло которой ршено было въ этотъ же день раньше) въ слезахъ и съ крикомъ обращаясь къ судь: ‘Батюшка ты мой, касатикъ! ты веллъ, а вдь партушку-то (пальто) мн не отдаютъ, а только вотъ цлковый дали.’ (Въ публик смхъ). Купецъ Форштанковъ, бывшій тутъ, вынимаетъ рубль и даетъ Пакиной: ‘На, возьми, дура, только не голоси’.

Судья звонитъ и приказываетъ вывести нарушившую порядокъ (Къ Слонимскому). Что вы можете сказать противъ обвиненія васъ Алексевою?

Отвтчикъ. Л, г. судья, ршительно ничего не помню, потому что со мною часто бываетъ блая горячка, и вотъ тому доказательство (подаетъ свидтельство)’. я отъ этой болзни недавно пользовался въ больниц.

судья. А въ день этого происшествія вы были больны, и какія причины появленія этой болзни?

Отвтчикъ. Говоря откровенно, г. судья, я прежде много пилъ, такъ что во время этой болзни мн представлялись черти, крысы и тому подобныя гадости, и вообще разсудокъ мой помрачался, то очень можетъ быть, что и въ этотъ день я не помнилъ, что длалъ, но смю вамъ доложить, что водки давно уже не пью.

Судья. Отчего же вы не лечитесь отъ этой болзни теперь, если вы ее въ себ чувстуете?

Отвтчикъ. Я лечусь, г. судья.

Судья. У кого же?

Отвтчикъ. Я самъ себя лечу: кладу на голову компрессы, ледъ и проч.

Судья. Какъ же можно лечить самому себя отъ блой горячки, когда вы сами же говорите, что не помните, что длаете во время болзни?

Отвтчикъ. Да вотъ недавно я бгалъ у себя по двору, какъ сумасшедшій, а потомъ прибжалъ въ свою квартиру, обложилъ голову и легъ въ постель.

Судья (къ мальчику). Укажите, кто билъ васъ.

Мальчикъ. Вотъ этотъ дядинька (указываетъ на Слонимскаго).

Судья. Какъ же онъ васъ билъ и гд?

Мальчикъ. На лстниц, кулакомъ въ грудь.

Судья, (къ Алексевой). Между вами и Слонимскимъ не было прежде никакой ссоры, за что онъ могъ бы имть къ вамъ неудовольствіе?

Истица. Нтъ-съ, никакой ссоры никогда не было, кром какъ бабы переносили разныя сплетни отъ г. Слонимскаго ко мн, да я на это и вниманія-то не обращаю.

Отвтчикъ. Такъ вдь это бабы, то есть вы же, а не я (въ публик смхъ).

Судья. Можетъ быть, онъ и дйствительно былъ боленъ въ это время, какъ это бывало съ нимъ и прежде, я не допускаю, чтобъ безъ всякой причины онъ сталъ бить вашего сына.

Истица. Онъ не билъ, а просто ударилъ въ грудь, а потомъ ушолъ. Вотъ эта женщина проходила тогда по лстниц и видла (указываетъ на женщину),

Судья. Вы видли, какъ Слонимскій ударилъ мальчика?

Свидтельница. Видла, ваше высокоблагородіе и когда стала говорить ему, что не сметъ чужихъ законныхъ дтей бить, такъ онъ сказалъ: ‘молчи, старая! я тебя завтра выску’, а я вотъ по его же длу три дня потеряла, я этого не оставлю — пусть мн заплатитъ.

Судья. Такъ и сказалъ, что высчетъ? а что жь вы хотите съ него за эти три дня?

Свидтельница. На худой конецъ хоша 5 рублей.

Судья. Это вы много хотите.

Мужъ Алексевой, почтальонъ съ сумкою, стоявшій все время при разбирательств этого дла, взглянувши на часы, заторопился уходить и при этомъ обратился къ жен со словами: ‘смотри — дешево не мирись’ (въ публик опять смхъ).

Судья. Это не ваше дло!

Женскій голосъ изъ прихожей: ‘Алексевна, мужъ зоветъ!’ Алексева хочетъ уйти, но останавливается судьею, который объявляетъ, что, во время разбирательства дла, отлучаться нельзя, затмъ предлагаетъ ей помириться со Слонимскимъ.

Истица. До по мн, пожалуй, Богъ съ нимъ, только вотъ что: онъ домовому хозяину наговорилъ обо мн какъ-то ужь очень не хорошо, такъ если онъ согласенъ сходить къ нему и переговорить обо мн получше, то я тоже согласна покончить это дло.

Судья. Вы согласны исполнить ея желаніе?

Отвтчикъ. Согласенъ, хоть десять разъ схожу.

Истица. Ахъ, г. судья, я и забыла: мужъ-то мой сказалъ, чтобъ дешево не мириться, какъ же я кончу дло безъ денегъ?.. какъ приду домой, такъ и будетъ баталія: вдь онъ у меня такой сердитый, пожалуй и тово…

Судья. Если вы поступите по совсти, то мужъ не можетъ вамъ сдлать ничего.

Дло это покончено мировою, а свидтельниц, искавшей съ Слонимскаго 5 руб. за потерянные ею три дня, предоставлено предъявить, если желаетъ, искъ на томъ основаніи, что вс расходы свидтелей, отвтчикъ въ дл по закону обязанъ принять на себя.

III.

Вызванъ въ судъ купецъ Щ., по жалоб дочери, о нанесеніи ей побой, палкою.

Въ назначенный срокъ, отвтчикъ явился. Онъ человкъ лтъ 55, почти сдой, съ бойкими манерами, напоминающими апраксинскаго торговца. Прочитавъ ему жалобу дочери (лтъ 30), просившей отдльный отъ него паспортъ, и о возвращеніи вещей, ей принадлежащихъ (такъ какъ онъ отобралъ все и она должна была придти въ судъ въ чужомъ плать), потомъ докторское свидтельство, въ которомъ означены подробно знаки нанесенныхъ побой, побои эти, по словамъ ея, наносятся ей уже давно, но она не хотла все жаловаться, наконецъ послдняя исторія заставила ее обратиться къ судь.

Выслушавъ показанія, судья обратился къ отцу:

— На какомъ основаніи и за что вы бьете дочь?

Щ. На это есть совстный судъ, а здсь я не могу отвчать.

Судья. Теперь совстные суды здсь, другихъ нтъ, и потому я еще разъ спрашиваю: за что вы били дочь?

Щ. Да я до гроба буду ее бить, на то я отецъ!

Судья. Я васъ штрафую 10-го рублями и опять спрашиваю: за что били дочь?

Щ. Воля ваша… А вотъ не угодно-ли посмотрть? Вотъ тутъ у меня записаны статьи X тома, на основаніи которыхъ я билъ дочь, и чмъ говорить, позвольте подать мн отзывъ.

Судья. По новымъ уставамъ вы, прежде нежели подать отзывъ, должны, на основ. 88 ст. уст. уголовн. суд., объяснить мн словесно дло и отвчать на вопросы.

— Потрудитесь, обратился судья къ секретарю, прочесть ему 88 ст. суд. уст. угол. судопр. секретарь прочелъ. Щ. взялъ самъ уставъ, посмотрлъ и отошелъ.

Судья. за что же били дочь?

Щ. началъ опять ссылаться на X томъ. Видя его упорство и рзкіе отвты, судья составилъ протоколъ о его упорств, гд подписались даже посторонніе свидтели, и веллъ обязать его подпискою, что онъ не будетъ бить дочь. Щ. но захотлъ подписать. Его оштрафовали, и вмст съ тмъ написана бумага о выдач дочери отдльнаго вида.

Спрошена была старушка, жена Щ. о нравственности дочери, она отнеслась объ ней съ хорошей стороны, да и самъ Щ. въ этомъ сознался, что же его заставляло бить дочь это пока до сихъ поръ тайна…

Предписано было полиціи взыскать съ него 25 р.

Щ. удивляется новымъ порядкамъ судопроизводства: ‘вдругъ дочь предаетъ отца уголовному суду и потомъ говоритъ еще, что она не хочетъ взыскать съ него за оскорбленія, а только не желаетъ жить вмст. Прежде можно было бить какъ угодно и ничего, а теперь!— Вотъ времена-то! каково тутъ родительскому сердцу?’ сказалъ Щ. и удалился изъ суда.

IV.

Большая комната поперекъ раздленная ршеткой, за ршеткой сидитъ судья, въ сторон за столомъ нсколько человкъ пишутъ. У ршетки толпится народъ, съ повстками въ рукахъ. Къ ршетк подходитъ городовой, держа развернутую книгу.

— Къ вашему высокоблагородію арестанта привелъ! громко и скоро проговорилъ городовой, подходя къ мировому судь.

Мир. Судья. За что?

Город. Взятъ, ваше в—діе, въ краж.

Мир. Судья. Чего?

Город. Не могу знать-съ! Надзиратель приказалъ къ вамъ привести — въ бумаг прописано….

Мир. Судья. Подай бумагу…

Городовой подаетъ бумагу, судья читаетъ.

Мир. Судья. А гд арестантъ?

Городовой подводитъ къ мировому судь молодаго, очень прилично одтаго господина.

Мир. Судья. Вы Г. Р.?

Р. Я-съ (замтно блднетъ).

Мир. Судья. Васъ обвиняютъ въ краж салфетки изъ трактира… вы украли?

Р. Никакъ нтъ-съ… я ничего не знаю…

Мир. Судья. Я вамъ прочитаю отношеніе г. надзирателя, при которомъ вы присланы…

Р. Будьте такъ добры… но я не виноватъ…

Мир. Судья (громко читаетъ). ‘Въ трактиръ, называемый ‘Новый-Китай’, пришелъ неизвстный молодой человкъ, какъ впослдствіи оказалось, царскосельскій 2-й гильдіи купецъ Р. и потребовалъ себ пирогъ, цною въ 10 к. сер., когда пирогъ былъ имъ съденъ, то при убор половымъ, со стола- не оказалось салфетки. Половой, помня, что салфетка была на стол, спросилъ вжливо Р., не взялъ ли онъ ее, по ошибк, вмсто платка, на что Р. съ ругательствами отвтилъ: что я разв воръ? я что-ли укралъ?… да какъ ты смешь мн это говорить? я, знаешь, что съ тобою сдлаю?… въ тюрьм сгною… и т. д. Половой снова вжливо замтилъ ему, что часто случается, что господа, въ разсянности, вмсто платка берутъ салфетку, Р. отвтилъ на это новыми ругательствами. Длать нечего, половой далъ знать о случившемся буфетчику, по приход буфетчика въ залъ, гд сидлъ. Р., буфетчикъ вжливо попросилъ его посмотрть въ карманахъ, не захватилъ ли онъ салфетки, за что и былъ гадкими словами выруганъ. Подозрвая, что Р. укралъ салфетку, тмъ боле, что въ зал никого, кром него не было, буфетчикъ послалъ за мною. По прибытіи моемъ въ трактиръ, все вышеозначенное подтвердилось, при обыск Р., при трактирныхъ служителяхъ, за лвою голенищей сапога, была мною найдена скатанная въ трубочку салфетка, при этомъ я отобралъ отъ Р. портмоне съ десятью р. сер., какъ эти вещи, такъ и самого Р., представляю на ваше распоряженіе.’

Судья. Что вы, г. Розенъ, на это скажите?

Р. Я салфетки не воровалъ… я… не…

Судья. Подтверждаете ли вы все то, что написано въ полицейскомъ акт?

Р. (храбро). Подтверждаю-съ.

Судья. Слдовательно, вы сознаетесь, что вы украли салфетку?

Р. (замтно конфузясь). Нтъ-съ, не воровалъ, судья (улыбаясь). Согласитесь, что салфетка — вещь такая, что сама но себ заползти къ вамъ за голенищу не могла? согласны?

Р. Согласенъ.

(Публика смется).

Судья. Половые вамъ за голенищу салфетки не клали?

Р. Нтъ-съ.

Судья. Г. надзиратель вынулъ ее изъ-за голенища у васъ, правда?

Р. Да-съ, вынулъ… судья. Чмъ вы занимаетесь?

Р. Я подрядчикъ, по довренности матери занимаюсь разными подрядами…

Судья. Гд ваша матушка живетъ?

Р. Въ Боровской улиц, въ собственномъ дом…

судья. Что заставило васъ, купца и, какъ видно, человка со средствами, воровать салфетку, которая и стоитъ-то всего 50 к. сер.?

Р. (растерявшись). Повторяю, что я салфетки не воровалъ.

Судья приглашаетъ свидтелей, входятъ за ршетку буфетчикъ и двое половыхъ.

Судья. При васъ это было?

Буфетчикъ и двое половыхъ (въ одинъ голосъ). Такъ точно-съ.

Судья. Напомните и разскажите г. Р., какъ это было.

Буфетчикъ. Говорить, ваше высокоблагородіе, мамъ нечего, все, что написано г. надзирателемъ, врно, тмъ боле, что и самъ г. Р. этого не отвергаетъ…

Судья. Что, онъ былъ пьянъ?

Р (перебивая судью). Я ничего не пью…

Буфетчикъ. Нтъ-съ, онъ былъ тверезъ.

Судья. Все то, что написано въ полицейскомъ акт, вы можете подтвердить подъ присягою?

Буфетчикъ. Могу-съ, отчего же…

Судья (обращаясь къ половымъ). А вы?

Половые. Отчего же, можемъ, ваше высокоблагородіе, да тутъ и присягать-то нечего, дло чистое-съ… можемъ.

Мир. судья длаетъ распоряженіе о привод ихъ къ присяг, предварительно спросивъ Р.: ‘допускаетъ ли онъ ихъ до присяги?’ Тотъ утвердительно отвчалъ, что допускаетъ. По привод буфетчика и половыхъ къ присяг, судья предлагаетъ Р. сознаться, тотъ упорствуетъ… Въ публик слышны возгласы: ‘сознайся!… Легче будетъ!… Дло чистое!’ и т. д.

Судья. Спрашиваю васъ, еще разъ, вы украли, или нтъ? Свидтели подъ присягою подтвердили, что вы украли, сознайтесь! Запирательство ваше только увеличиваетъ степень наказанія.

Розенъ (блдный, растерявшись). Нтъ! не воровалъ!

Судья, пишетъ приговоръ, но которому Р., за кражу изъ трактира салфетки, приговариваетъ къ 1 ¹/₂ мсячному тюремному заключенію, ршеніе, на прав апелляціи, объявляется обимъ сторонамъ, истцы довольны ршеніемъ, кланяются, благодарятъ, и уходятъ. Р. заявляетъ неудовольствіе. Судья объясняетъ ему, когда и куда онъ можетъ на него жаловаться. Р. кланяется, и уходитъ съ городовымъ.

Вызваны для разбирательства мщанинъ Квасовъ и купецъ Т—въ, Квасовъ проситъ на Т-за за побои, нанесенные его несовершеннолтнему сыну.

Судья. Вы купецъ Т—въ?

Купецъ. Такъ точно-съ.

Судья. У васъ жилъ въ мальчикахъ сынъ Квасова?

Купецъ. Именно у меня-съ.

Судья. Какое же вы имете право бить своихъ мальчиковъ?

Купецъ. Бить не бить, а добру учить отецъ приказалъ, какъ отдавалъ. Да я и на то хозяинъ, чтобы свою слугу учить доброму…

Судья. Но бить вамъ никто никогда права не давалъ.

Купецъ Я и своимъ дтямъ спуску не даю. У меня старшій сынъ женатый, купеческій сынъ, не его поросенку чета….

Судья. Будьте вжливы!

Купецъ. Не мальчишк чета, по торговл иметъ уваженіе, а и то иной разъ вихры такъ-то надерешь, чтобы умъ не забывалъ. Похавъ третьево-съ въ Чудово, да связался со всякой сволочью, дла не сдлалъ, а пакости….

Судья. Это къ настоящему дло не относится. Мн надобности нтъ, какъ вы со своими дтьми обращаетесь. А вотъ чужихъ какое вы право имете бить?

Купецъ. А все такое же! Хозяинъ.

Одинъ изъ зрителей, повидимому, тоже купецъ. Мальчикамъ дай волю, они кругомъ обворуютъ и забудутъ страхъ…

Судья. Васъ не спрашиваютъ.

Зритель. Я говорю резонное дло.

Судья. Вы имете право слушать, а не говорить.

Зритель. А на что же онъ гласный судъ, коли не говорить?

Судья. Я не имю времени и не считаю нужнымъ вамъ этого объяснять. А вы потрудитесь прочесть вотъ эту вывску (указывать на ‘Правило’).

Зритель. Читали-съ, грамот знаемъ, судья. Въ такомъ случа я приговариваю васъ къ тремъ рублямъ штрафу.

Зритель. Это намъ наплевать. Извольте получить (вынимаетъ деньги). А надо длать по божески, по закону….

Судья. А завсмъ тмъ я прошу васъ удалиться изъ камеры.

Зритель. И пойдемъ-съ. Наше почтеніе.

Во все это время Квасовъ и Т—въ переговариваются.

Квасовъ А я ему родитель.

Купецъ. Кабы не былъ ты глупый человкъ….

Квасовъ. Это какъ вашей милости угодно, Иванъ Матвевичь: противъ васъ я человкъ, извстно, небольшой…

Купецъ. Я говорю ты глупъ и самая пустая голова у тебя…

Судья, Будьте же вжливы. Здсь не кабакъ, купецъ. Онъ долженъ понимать различіе, съ кмъ дло иметъ. Я отъ Государя медаль имю.

Судья. Предъ закономъ вс равны: и генералъ, и крестьянинъ.

Купецъ. Нын и заслуги ни почемъ!

Судья (не слушая). Чего же вы желаете, Квасовъ?

Квасовъ. Я конечно, ваше высокородіе, человкъ бдный, многосемейный, шестеро дтей и седьмой теперь увчный, при томъ вы будьте моимъ заступникомъ и покровителемъ… (кланяется въ ноги).

Судья. Оставьте, не смйте этого длать, встаньте!

Квасовъ. Пусть господинъ купецъ заплатитъ моему мальчишк за обиду.

Судья. Сколько же вы желаете?

Квасовъ. Это уже сколько прикажете вы намъ, ваше высокородіе.

Судья. Да я же не могу этого знать! Ну, скажу вамъ 40 р.— довольно будетъ.

Квасовъ. Это какъ, на серебро, или на ассигнаціи, ваше высокоблагородіе?

Судья. На серебро.

Квасовъ. Довлетворительно-съ! Я бдный человкъ, мн бы съ семействомъ…

Судья. Согласны, г. Т—въ, 40 р. отдать?

Купецъ, (смется). Шутите, сударь!

Судья. Здсь шутокъ не бываетъ, купецъ. Не сообразное дло совсмъ. Да евоный мальчишка и весь-то 40 рублей не стоитъ, ежели и продать.

Судья. Вы опять чепуху несете. Согласны, или нтъ?

Купецъ. У насъ третьево-съ въ Свчномъ переулк тоже у судьи дло разбиралось. Изволите знать Н—ая П—ча Во… въ? Барина исколотилъ и то на 25 рубляхъ съхалъ, а нежели мальчишку.

Судья. Вы, Квасовъ, согласны уступить?

Квасовъ. Я бдный человкъ, ваше высокородіе, мн что прикажете, я долженъ согласиться. Вы мой защитникъ.

Судья. Во всякомъ случа я приказываю вамъ, г. Т—въ, уплатить сыну Квасова 40 р. купецъ. Ни копйки не дамъ.

Судья объясняетъ Т—ву, что упрямство въ этомъ случа для него можетъ окончиться весьма дурными послдствіями, что за увчье уголовнымъ судомъ судятъ и законы на этотъ счетъ слишкомъ строги.

Купецъ. Я, сударь, вовсе не объ деньгахъ веду рчь. Для меня 40 руб.— тьфу… во. (Вынимаетъ деньги и считаетъ) Вотъ изволите видть 40 рублей, въ акурат. (Подходитъ къ барьеру). Вотъ я ихъ сейчасъ могу этой женщин подарить на бдность (Обращается къ одной азъ просительницъ, одтой до крайности скудно, у которой на рукахъ чуть не нагое дитя). Возьми себ на здоровье, милая.

Женщина (беретъ деньги и въ волненіи ничего не можетъ сказать).

Купецъ. Я не за деньги… А какъ мои теперешнія лта и какъ я три года въ магистрат высидлъ и медаль отъ Государя имю, то обиды отъ поросенка терпть мн не приходится.

Квасовъ. Ежели вамъ желается, Иванъ Матвевичъ, я Сережку при васъ выпорю, какъ вашей душ угодно выпорю…

Судья. Перестаньте, Квасовъ, и не смйте этого длать, когда вы жалуетесь, что вашъ сынъ и безъ того изувченъ. Г. Т—въ, вы сами сказали и на дл доказали, что 40 рублей для васъ не составляютъ многаго, въ такомъ случа я бы совтовалъ вамъ, какъ почтенному человку, поступить по закону. Вы сами служили и можете лучше другаго понимать законъ….

Купецъ. Это справедливо-съ.

Судья. Такъ и не нарушайте его изъ мелкаго упрямства.

Купецъ. Только для васъ, сударь, эту уступку длаю, а ему ни въ жисть-бы (вынимаетъ еще 40 рублей), вотъ извольте получить.

Квасовъ (кланяется ему въ ноги). Много благодаренъ, Иванъ Матвевичъ.

Купецъ (уходя). А Сережку — будьте спокойны — первымъ дломъ, пришедши, выпорю.

VI.

Въ одномъ изъ засданій московскаго мироваго създа разбиралось дло о личномъ оскорбленіи, которое началось еще до открытія мировыхъ учрежденій.

27-го апрля настоящаго года московскій 2-й гильдіи купецъ, Илья Семеновъ Глушковъ, подалъ прощеніе приставу арбатской части. Въ прошеніи этомъ Глушковъ говоритъ, что 27 числа, въ 2 часа дня, кучеръ графа Дмитрія Николаевича Толстого позвалъ его къ его сіятельству. Графъ спросилъ Глушкова, почему онъ не учитъ сына добру, дале, онъ же, графъ, замтилъ, что сынъ его разсказываетъ сннику, что имніе его описано и будетъ продано, наконецъ онъ же, графъ, ударилъ его, Глушкова, по лицу кулакомъ. Когда же купецъ Глушковъ замтилъ графу, что его, какъ купца, бить нельзя, тогда графъ, схвативши охотничій поясъ, замахнулся на него и сказалъ: ‘вотъ теб!’ Вслдъ за этимъ, графъ Толстой приказалъ своему кучеру позвать сына Глушкова. Кучеръ не пошолъ за сыномъ купца самъ, а послалъ за нимъ одного работника Глушкова, другому же его работнику, едору едорову, приказалъ идти въ квартиру графа, чтобъ какъ-нибудь снасти Глушкова, по словамъ прошенія, отъ зврскаго обращенія графа. Какъ только едоровъ вошолъ въ комнату, графъ, услыхавъ, что Глушковъ приказалъ ему остаться при немъ, бросился на работника и билъ его до тхъ поръ, пока, не повредилъ ему носа. Онъ веллъ, при этомъ, запереть двери своему кучеру Василью. Опасаясь за свою жизнь, Глушковъ пріискалъ удобный случай выдти изъ квартиры графа вмст съ работникомъ: они тотчасъ отправились къ частному врачу Гильдебрандту, чтобъ показать знаки нанесенныхъ имъ побоевъ и просить пособія. Наконецъ, въ прошеніи своемъ, Глушковъ говоритъ, что свидтелемъ итого происшествія была супруга графа, которая просила своего мужа успокоиться, говоря: ‘Митя, что ты длаешь? Зачмъ взялъ въ руки кинжалъ?’

По этому прошенію полиція произвела дознаніе. Мщанинъ едоръ едоровъ показалъ, что кучеръ графа Толстого, Василій, сначала позвалъ къ своему барину его хозяина, купца Глушкова. Послдній, предполагая, что графъ зоветъ его для уплаты долга, не медля, отправился. Черезъ нсколько времени кучеръ явился за сыномъ хозяина, котораго въ это время не было дома. Наконецъ, вслдъ за тмъ, позвалъ и его, едорова, къ хозяину, въ квартиру графа, сказавъ ему, что его баринъ въ нетрезвомъ вид и можетъ надлать непріятности. едоровъ, войдя въ переднюю квартиры графа, черезъ отворенную дверь увидлъ, что хозяинъ его сидитъ на диван съ испуганнымъ видомъ. Тогда изъ другой комнаты вышла графиня и какой-то крестьянинъ, и стали гнать едорова изъ передней. Но хозяинъ ему не веллъ уходить, такъ какъ его бьютъ: это раздражило графа, и онъ самъ принялся гнать едорова. Глушковъ, воспользовавшись этимъ случаемъ, хотлъ уйти, но графъ схватилъ его, прижалъ въ уголъ и началъ наносить. ему побои. едоровъ помогъ своему хозяину высвободиться изъ рукъ графа и уйти. Тогда графъ бросился на едорова и нанесъ ему побои въ голову и лицо, такъ что разбилъ носъ.

Графъ же Толстой, по спросу мстнаго квартальнаго надзирателя, объяснилъ, что онъ никогда не билъ купца Глушкова и не знаетъ, изъ чего онъ это выдумалъ. Графъ сказалъ, что дйствительно онъ призывалъ, черезъ кучера своего Василья Акимова, купца Глушкова, но съ тмъ, чтобы передать ему, что его сынъ распускаетъ о немъ, граф, дурные слухи. По словамъ графа, Глушковъ, выслушавъ его замчанія, началъ длать ему дерзости и, вслдъ затмъ, сказалъ: ‘караулъ!’ Потомъ, продолжаетъ графъ, прибылъ какой-то работникъ Глушкова, и ихъ обоихъ графу, при помощи кучера, едва удалось выпроводить изъ дому. Жена графа Толстаго, графиня Юлія Карловна, подтвердила показанія своего мужа, прибавивъ къ этому, что она не видала, что происходило между ея мужемъ и Глушковымъ. Кучеръ графа показалъ совершенно то же самое, что и его баринъ. По осмотру врача арбатской части, Гильдебрандта, оказалось: у московскаго купца Ильи Семенова Глушкова синебагровое пятно и опухоль подъ лвымъ глазомъ, а у мщанина едора едорова ссадина на носу.

Это дознаніе полиціи было препровождено къ мировому судь арбатскаго участка, гд при судоговореніи, графъ Толстой объяснилъ, что онъ послалъ кучера своего Акимова позвать къ себ сына купца Ильи Глушкова, но, вмсто него, къ графу явился отецъ, и когда онъ, то-есть графъ, началъ выговаривать ему за распускаемые его сыномъ о граф слухи, то Глушковъ отвчалъ ему на это грубо. Тогда графъ приказалъ снова Акимову позвать сына Глушкова. Купецъ Глушковъ утверждалъ, что онъ грубостей графу не говорилъ, а что, напротивъ, графъ билъ его. Акимовъ сказалъ, что графъ дйствительно посылалъ его два раза за сыномъ Глушкова, работника же едорова онъ позвалъ для того, чтобъ тотъ вызвалъ хозяина изъ дома графа, такъ какъ его сіятельство изволилъ горячиться. Наконецъ, кучеръ прибавилъ, что онъ не знаетъ, билъ ли графъ Глушкова и его работника. Работникъ едоровъ показалъ, что пришолъ въ квартиру графа и звалъ хозяина, чтобъ онъ шолъ въ лавку. Но графъ сталъ выталкивать его, а Глушковъ, напротивъ, удерживать. Тогда графъ, бывъ въ нетрезвомъ вид, сталъ бить ихъ обоихъ, такъ что они едва могли уйти изъ комнаты. Мстный квартальный надзиратель показалъ, что, придя въ домъ графа, онъ засталъ его одного, въ разстроенномъ вид, и потому составилъ актъ о происшествіи только со словъ графа.

Мировой судья призвалъ виновнымъ графа Толстаго и, по ст. 138-й уст. о нак., налагаемыхъ мировыми судьями, опредлилъ взыскать съ графа Толстаго 25 руб. сер. штрафу. Слдовательно мировой судья призналъ, что графъ Толстой нанесъ купцу Глушкову обиду дйствіемъ, причемъ самимъ Глушковымъ былъ данъ поводъ къ у тому. По этой стать можно было приговорить виновнаго или къ уплат штрафа не свыше 50 рублей или къ аресту на 15 дней. Судья выбралъ штрафъ, и притомъ въ половинномъ размр, т. е. призналъ, что виновность графа Толстого сопровождалась обстоятельствами, заслуживающими снисхожденія.

Этимъ приговоромъ купецъ Глушковъ остался недоволенъ, и дло перенесъ на разсмотрніе създа. Въ апелляціонной жалоб купецъ Глушковъ находитъ ршеніе судьи неправильнымъ по слдующимъ соображеніямъ: вопервыхъ потому, что въ немъ не вписано медицинское свидтельство, дале, потому, что осталась неспрошенною супруга графа, затмъ, не записано заявленіе частнаго пристава арбатской части Дренякина о томъ, что графъ Толстой предлагалъ окончить дло миромъ, за что хотлъ заплатить Глушкову 50 руб. сер., и, наконецъ, въ протокол не обозначены неправильныя дйствія квартальнаго надзирателя Славышенскаго, дозволившаго себ составить актъ въ отсутствіи Глушкова и, притомъ, лишь о побояхъ, нанесенныхъ графомъ Толстымъ только добросовстному Мамыкину, о чомъ производилось особое дло. Упоминая о всхъ этихъ доводахъ, купецъ Глушковъ просилъ създъ мировыхъ судей увеличить наказаніе графу Толстому, причомъ указалъ на приличныя статьи свода законовъ уголовныхъ. Изъ приведенныхъ имъ статей слдовало, что купецъ Глушковъ требовалъ, чтобъ създъ призналъ преступленіе совершившимся (ст. 5, 8, 9 и 10 св. зак. уг. изд. 1866 года), чтобъ наказаніе за него опредлилъ въ высшей мр, какъ за преступленіе предумышленное (ст. 105), чтобъ, при назначеніи наказанія, было принято во вниманіе, какъ увеличивающее вину обстоятельство, графское Россійской Имперіи достоинство виновнаго (ст. 129 п. 2), чтобъ, дале, было обращено вниманіе, какъ на увеличивающее вину обстоятельство, на повтореніе виновнымъ того же преступленія (ст. 131 и 133), и чтобъ, наконецъ, наказаніе было назначено, какъ за нанесеніе съ умысломъ тяжкой обиды дйствіемъ (ст. 1,533).

При словесномъ объясненіи, купецъ Глушковъ заявилъ, что онъ ничего не можетъ добавить противъ того, что сказалъ въ апелляціонномъ отзыв. Г. товарищъ прокурора нашолъ приговоръ мироваго судьи совершенно правильнымъ относительно виновности графа Толстого, но онъ находилъ, что характеръ и мра наказанія опредлены неправильно. По его мннію, слдовало бы опредлить наказаніе не по 133 ст., какъ это сдлалъ судья, а по 134-й, т. е. признать графа Толстого виновнымъ въ нанесеніи купцу Глушкову обиды дйствіемъ безъ всякаго повода со стороны обиженнаго, такъ какъ обвиненіе, возводимое Толстымъ на сына Глушкова въ томъ, что онъ распушить про него дурные слухи, Толстымъ не доказано. Если же опредлить наказаніе по 134-й ст., тогда арестъ нельзя было бы замнить штрафомъ, такъ какъ въ этой стать опредляется только одно наказаніе — арестъ срокомъ до одного мсяца. Кром того, г. товарищъ прокурора замтилъ, что такъ какъ купецъ Глушковъ проситъ объ увеличеніи наказанія, то Толстому нужно назначить наказаніе въ высшей мр. Създъ мировыхъ судей нашолъ приговоръ судьи правильнымъ, а потому и опредлилъ ршеніе судьи утвердить, а апелляціонный отзывъ Глушкова оставить безъ послдствій.

VII.

Судья выходитъ въ пріемную и начинаетъ обирать претензіи просителей. Въ комнату влетаетъ довольно молодая двушка въ коричневой кацавейк, покрытая платкомъ, изъ подъ котораго космами торчатъ нечосаные волосы.

Судья (обращаясь къ вошедшей). Что вамъ угодно?

Просительница. Да какъ же-съ… Теперь сами посудите — видите?.. (Снимаетъ платокъ и показываетъ безобразно всклокоченные волосы на своей голов). Какъ голову-то мн изукрасила… а посл этого мн ей спускать… Никогда… то есть въ жизнь никогда… умру, здохну лучше, а ужь никогда…

Судья, (перебивая). Вы погодите кричать-то такъ: лучше толкомъ и тихо разскажите, что у васъ тамъ такое случилось и съ кмъ?

Просительница (горячась). Да все съ ней же, съ нмкою, съ моею хозяйкою… А спросите за что?… за что?… за что она мн такую рацею теперь произвела?.. Не знамо за что… Видите ли, Лиза, говоритъ, ступай ты въ лавку къ Заешникову и купи тамъ разныхъ разностей — это тамъ по хозяйству по нашему, я ей въ отвтъ довольно хорошо говорю: сейчасъ мадамъ, только горячее допью. А она: ‘Нтъ, сичасъ’, говоритъ, а я: ‘позвольте жь мн горячимъ-то удовлетвориться, не голодной же, на самъ дл, исполнять ваши порученія.’ Что же она? Ступай ты, бестія этакая, не то вдь космы твои вс перечту. А я ей на это, конечно, какъ ничего не предполагавши такого дурнаго, и отвтствую: вотъ это для меня теперича очинно прекрасно, какъ это вы своимъ рукамъ до моихъ космовъ будете прикасаться… И что же? Едва я эфто слово… какъ сичасъ платокъ на шей… руками въ за власы и давай тузить… и до того жь это она меня дубасила, что въ теперешнее время — вотъ сами изволите видть — голова моя не на мсти… снесло ее всю, какъ есть на сторону… со звонка стало бы ее сшибла… это вотъ съ этого (тычетъ рукою въ свою шею) съ самаго главнаго звонка такъ и смахнула, бестія, нмецкая подошва…

Судья. Ну, перестаньте ругаться, вдь пожаловались, такъ и должны теперь довольствоваться тмъ, что судья постановитъ, а самимъ ругаться нельзя.

Просительница. Да, вотъ за нимъ за самымъ, за поставленьемъ вашимъ я и пришла. Я желаю, чтобъ ее въ Сибирь теперь…

Судья. Ну, ужь это мое дло, куда тамъ ее. Какъ фамилія ея и ваша?

Просительница. Мое, Лизавета едорова, а ее — мадамъ вся и фамелья — чегожъ тутъ больше… Рази у нмцовъ бываетъ када фамелья… мусью и мадамъ вс и клички-то.

Судья Ну, звать-то ее какъ? Зовутъ какъ?

едорова. Да Гельвиной звать — какъ же еще больше — я не знаю.

Судья проситъ письмоводителя записать жалобу едоровой и затмъ уходитъ въ камеру.

VIII.

Дло Мазуриной, отъ начала до конца столько же интересное, сколько и странное, происходило въ Москв и разбиралось у мирОваго судьи сртенскаго участка, а потомъ въ мировомъ създ. Въ обоихъ инстанціяхъ ршеніе по немъ послдовало совершенно одинаковое…

Дней за семь еще до суда, къ сртенскому мировому судь начали обращаться съ просьбою дать мсто при разбирательств, и желающихъ присутствовать явилось такъ много, что довольно обширную, относительно, залу судьи нужно было бы увеличить втрое, вчетверо, чтобъ помстить всхъ желавшихъ быть зрителями, вслдствіе чего судья началъ раздавать билеты, ограничивъ ихъ извстнымъ числомъ. У входа въ помщеніе мироваго судьи стояли два полицейскіе солдата, чтобъ удерживать собравшуюся публику, неуспвшую достать входныхъ билетовъ и натискомъ ломившуюся въ двери. Кучки народа останавливались на Мясницкой улиц, у воротъ дома, и толкались на двор, передавая съ любопытствомъ другъ другу: ‘Мазурину судятъ’. Любопытство это объясняется тмъ, что г-жу Мазурину въ Москв многіе очень знаютъ, особенно купечество и простой народъ, какъ женщину богатую, строительницу монастырей и, вмст съ тмъ, неотличающуюся мягкостью нрава.

Передъ началомъ засданія, на особомъ мст, передъ ршоткою, сидла сама подсудимая, въ чорной шляпк и во всемъ чорномъ, на видъ она женщина бодрая, хотя и пожилая (ей 60 лтъ). Поодаль отъ г-жи Мазуриной сидлъ ея повренный, присяжный новревный г. Имбергь, и частный приставъ г. Врубель, дйствовавшій въ качеств обвинителя. Передъ ними, на возвышеніи, столъ мироваго судьи, за которымъ, полукружіемъ, сидли члены судебнаго вдомства, направо отъ судьи помщался письмоводитель — налво судебный приставъ.

Судъ открылся актомъ, составленнымъ мировымъ судьею о томъ, что подсудимая, почувствовавъ себя нездоровою, объявила, что не можетъ присутствовать на разбирательств, и какъ разстройство ея удостоврено частнымъ полицейскимъ врачомъ, г. Яблоновскимъ, то личность г-жи Мазуриной будетъ замнять ея повренный.

Судья. Дло, подлежащее обсужденію, передано къ моему разсмотрнію, по ршенію судебной палаты, вмсто мироваго судьи яузскаго участка, на основаніи 85 ст. уст. угол. судопр. Почетная гражданка Марья Александровна Мазурина обвиняется въ самоуправств, выказанномъ ею въ недопущеніи въ свой домъ полиціи, явившейся для взысканія съ нея денегъ по частному иску, причемъ, по ея приказанію, спущены были на двор собаки. (Къ г. Врубелю). Прошу васъ разсказать, какъ было происшествіе.

Врубель. Прежде чмъ отвтить на этотъ вопросъ, я считаю нужнымъ сказать, что мною подано въ судебную палату прошеніе о неподсудности этого дла мировымъ учрежденіямъ, вотъ у меня и квитанція есть.

Судья. Для меня обязательно ршеніе судебной палаты. Дло о г-ж Мазуриной, по произведеніи по немъ слдствія, было представлено въ окружный судъ, и судебная палата ршила передать его на разсмотрніе мироваго судьи. Вы можете на меня жаловаться, если найдете это нужнымъ, а теперь прошу васъ отвчать на предложенный мною вопросъ.

Врубель. Въ ма мсяц настоящаго года я получилъ изъ московской управы благочинія предписаніе взыскать съ г-жи Мазуриной 1.128 руб., не принимая никакихъ отзывовъ, или описать на эту сумму имущества, а въ случа сопротивленія съ ея стороны, употребить насильственныя мры для исполненія предписанія. А поручилъ надзирателю 3-го квартала — майору Долотовскому отправить г-ж Мазуриной повстку о томъ, что къ ней явится полиція, майоръ Долотовскій донесъ мн, что г-жа Мазурина повстки не приняла, и возвратила ее въ контору квартала чрезъ своего управляющаго г. Скворцова. Посл этого я приказалъ надзирателю отправиться въ домъ г-жи Мазуриной и исполнить предписаніе управы благочинія, съ тмъ, что если оказано ему будетъ какое сопротивленіе, то чтобъ онъ прислалъ за мною. Майоръ Долотовскій дйствительно встртилъ сопротивленіе, и по его приглашенію я явился къ дому, у котораго, кром меня и надзирателя, находились два свидтеля, полицейскій унтер-офицеръ и собрался народъ. Я приказалъ унтер-офицеру звонить въ колокольчикъ у воротъ, со двора послышался голосъ дворника: ‘кто тамъ?’ Я отвчалъ, что частный приставъ, и требовалъ отпереть калитку, дворникъ отвчалъ: ‘хозяйка не приказала’, я повторилъ свое требованіе именемъ закона — дворника, отвчалъ, что не можетъ отпереть, потому что ключи у хозяйки, на третій мой вызовъ и на повторенный звонъ въ колокольчикъ, дворникъ совсмъ не явился. Я послалъ за мировымъ судьею яузскаго участка, по прибытіи котораго снова три раза требовалъ отпереть калитку, объявляя о присутствіи судьи, своемъ и свидтелей, но дворникъ не отпиралъ. Тогда я веллъ подставить къ воротамъ лстницу и приказалъ унтерофицеру Иванову перелзть во дворъ, чтобъ оттуда отворить калитку, но, Ивановъ, поднявшись на лстницу, сказалъ намъ, что г-жа Мазурина стоитъ у окна, запретила дворнику впускать насъ и приказала спустить собакъ, а когда онъ влзъ на ворота, собаки стали на него бросаться, вслдствіе чего онъ долженъ бытъ спуститься внизъ. Видя невозможность войти въ ворота и узнавши, что можно пройти во дворъ черезъ кухню, я обошелъ кругомъ, приказалъ вынуть въ кухонномъ окн раму и чрезъ это отверстіе вошелъ въ кухню съ квартальнымъ надзирателемъ и свидтелями, въ кухн былъ дворникъ, котораго я три раза посылалъ на дворъ привязать собакъ, но онъ каждый разъ возвращался съ отвтомъ, что хозяйка не позволяетъ, я требовалъ именемъ закона, и, посл четвертаго моего приказанія, дворникъ собакъ привязалъ. Мы вышли изъ кухни и подошли къ парадному крыльцу, чтобъ войти въ домъ, начали стучаться, но дверь намъ не отпирали, дворникъ показалъ ходъ съ чернаго крыльца, на которое мы поднялись, но дверь въ самую квартиру оказалась запертою, мы начали стучаться въ эту дверь и я требовалъ именемъ закона, чтобъ ее отперли, говоря, что въ противномъ случа я велю выломать дверь, на это изъ-за двери г-жа Мазурина отвчала ‘не впущу, попробуйте-ка войти!’ Тогда я приказалъ сломать дверь, и мы вошли въ квартиру.

Имбергъ. А прошу прочесть рапортъ квартальнаго надзирателя, Долотовскаго, частному приставу, содержаніе котораго заключается въ томъ, что г. Долотовскій заране, до полученія приказанія отправиться въ домъ г-жи Мазуриной, предвидлъ препятствія со стороны ея въ исполненіи предписанія управы.

Судья (разсматривая дло). Такого рапорта въ дл нтъ, а есть предписаніе управы благочинія, въ котоомъ говорится, что такъ какъ почетная гражданка Мазурина уклоняется отъ платежа взыскиваемыхъ съ нея 1,128 руб. 53 ¹/₂ коп., то управа заключила предписать приставу описать имущество у г-жи Мазуриной на означенную сумму, принявъ, въ случа надобности, въ руководство приказъ оберполиціймейстера за No…

Врубель. Въ этомъ приказ изложены правила, которыми мы должны руководствоваться при исполненіи предписаній, если оказываемо будетъ сопротивленіе.

Судья (къ Имбергу). Имете вы что-нибудь сказать еще?

Имбергъ. Пока ничего. Прошу спросить свидтелей.

Судья (къ Врубелю и Имбергу). Допускаете вы свидтелей до показанія подъ присягою или безъ присяги?

Врубель и Имбергъ. Безъ присяги.

Вводится первый свидтель — дворникъ дома г-жи Мазуриной.

Судья. Вы были дворникомъ въ дом г-жи Мазуриной, когда случилось происшествіе съ полиціею?

Дворникъ. Такъ точно-съ.

Судья. Разскажите, какъ было дло.

Имбергъ [къ судь). Прошу васъ объявить свидтелю, что онъ освобожденъ отъ суда и отвтственности, для того, чтобъ онъ не боялся ничего, длая показанія.

Судья [къ дворнику). Вы не подъ судомъ, я спрашиваю васъ, какъ свидтеля.

Дворникъ. Очень хорошо-съ. Не отпиралъ я ворота, ваше высокоблагородіе, потому, что ключовъ у меня не было, я такъ и отвчалъ полиціи, что ключовъ нтъ у меня. Какъ начали звонить, Марья Александровна спрашиваетъ меня въ окно: кто тамъ? спроси, кто. Я отвчаю: полиція, Марья Александровна, отпереть велятъ, а она говоритъ: не пущай, потомъ, опять полиція звенится, я говорю: Марья Александровна, полиція звенится, она говоритъ: ступай въ свое мсто, да спусти собакъ, говоритъ, я и пошолъ.

Судья. Когда собакъ велно было спустить? Когда приставъ пріхалъ?

Дворникъ. Да-съ.

Судья. Какъ же полиція вошла въ кухню?

Дворникъ. Въ окно.

Судья. Изъ кухни куда пошла полиція?

Дворникъ. Въ парадное крыльцо было пошла, да Марья Александровна не пустила, я показалъ чорное крыльцо.

Имбергъ. Какъ могъ свидтель видть г-жу Мазурину у окна, когда спрошенная при слдствіи дочь экономки, Аполлинарія Викторова, показала, что во время прибытія полиціи къ дому она спала? Можетъ быть, едоръ Степановъ (дворникъ) думаетъ, что онъ подсудимый, и, боясь отвтственности, говоритъ, что Марья Александровна давала ему приказанія…

Дворникъ. Нтъ, я видлъ, что Марья Александровна стояла у окна, еще она платкомъ мн махала.

Судья. Собаки были спущены до того времени, какъ городовой влзалъ, на лстницу или посл?

Дворникъ. Не упомню, а привязалъ я собакъ, когда полиція вошла въ кухню, Марья Александровна все не приказывала.

Второй свидтель — мщанинъ Дмитріевъ, добросовстный свидтель при яузской части.

На вопросъ судьи, Дмитріевъ разсказываетъ о происшествіи то же, что говорилъ г. Врубель.

Дмитріевъ. Когда частный приставъ сказалъ дворнику, что онъ велитъ сломать ворота, если не отопрутъ калитки, на двор спустили собакъ, дворникъ со двора говорилъ въ окно, ‘Марья Александровна, велятъ отпирать’, но что отвчала Марья Александровна, я не слыхалъ, а слышалъ только ея голосъ. Когда мы вошли въ кухню, и частный приставъ приказывалъ привязывать собакъ, то я видлъ изъ кухни, что онъ говорилъ что-то въ окно въ домъ, и только посл трехъ приказаній пристава собакъ привязали… Когда мы черезъ задній ходъ подошли къ запертой двери квартиры г-жи Мазуриной и частный приставъ требовалъ именемъ закона отпереть двери, то Марья Александровна изъ-за двери отвчала: ‘А я именемъ закона говорю: уходите отсюда, не пущу!’ Когда же дверь была выломана, и мы вошли, то г-жа Мазурина стала кричать и говорила, что мы ей заплатимъ за это деньги…

Имбергъ. Гд вы стояли, пока не вошли въ кухню?

Дмитріевъ у воротъ.

Имбергъ. Какъ же вы могли видть, что дворникъ на двор разговаривалъ черезъ окно съ г-жею Мазуриною?

Дмитріевъ. Я не видлъ, а слышалъ, у воротъ слышно было.

Имбергъ. Вы какъ знаете Марью Александровну?

Дмитріевъ. Сыпалъ у нея по дламъ, я четыре года служу добросовстнымъ, такъ случалось нсколько разъ бывать у нея по дламъ.

Судья. Кто васъ пригласилъ къ дому г-жи Мазуриной?

Дмитріевъ. Квартальный надзиратель.

Судья. Вы прибыли на мсто прежде пристава?

Дмитріевъ. Въ одно время.

Третій свидтель купецъ Жуковъ, показывалъ то же, что Врубель и Дмитріевъ.

Жуковъ. Частный приставъ приказывалъ изъ кухни дворнику привязывать собакъ: дворникъ говоритъ: не могу, хозяйка не велитъ, а частный приставъ говоритъ: хозяйка теб не есть хозяйка, Императоръ, говоритъ, теб хозяинъ, я говоритъ, теб именемъ закона приказываю привязать собакъ, посл хозяйка закричала: ‘привяжи собакъ’, дворникъ и привязалъ.

Врубель. Когда мы были въ кухн, выходилъ ли дворникъ нсколько разъ по моему приказанію привязать собакъ?..

Судья (Жукову). Вы сказали, что Марья Александровна приказала дворнику привязать собакъ: какъ же вы могли слышать ея слова изъ кухни?

Врубель. Изъ кухни нельзя было слышать.

Жуковъ. Мы уже вышли въ это время…

Врубель. Нтъ, онъ не помнитъ.

Введенъ новый свидтель, городовой унтер-офицеръ Зыбинъ. Происшествіе описываетъ такъ же, какъ и первые.

Судья. Гд былъ дворникъ, когда вы стояли у воротъ?

Зыбинъ. На двор.

Судья. Говорилъ онъ что-нибудь съ полиціею черезъ ворота?

Зыбинъ. Ничего не говорилъ.

Судья. Вы лазили на лстницу, приставленную къ воротамъ?

Зыбинъ. Лазилъ, но собаки были спущены — я воротился.

Судья. Еще лазилъ кто-нибудь?

Зыбинъ. Ивановъ лазилъ. Потомъ, когда частный приставъ съ другими пошолъ кругомъ, къ кухн, я остался у калитки.

Имбергъ. Кажется, онъ противорчивъ съ другими свидтелями.

Врубель. Ты разв не слышалъ, какъ я говорилъ съ дворникомъ?

Зыбинъ. Слышалъ, ваше высокоблагородіе.

Врубель. Такъ доложи судь.

Имбергъ обращаетъ вниманіе судьи на слова Врубеля.

Судья. Я предлагаю обимъ сторонамъ длать вопросы свидтелямъ.

имбергъ. Вопросы, а не подсказывать…

Зыбинъ. Дворникъ говорилъ-съ.

Судья. Говорилъ дворникъ съ полиціею черезъ ворота?

Зыбинъ. Не упомню.

Новый свидтель, городовой унтеръ-офицеръ Ивановъ. Разсказъ о происшествіи тотъ же.

Ивановъ. Когда я влзъ на лстницу, увидлъ стоявшую у окна Марью Александровну и сказалъ ей: отоприте, сударыня! она говоритъ: не отопру, я говорю: отоприте! она говоритъ: не отопру, я опять говорю: отоприте, сударыня! она говоритъ: не отопру, попробуй-ка, говоритъ, перелзть, собаки тебя и разорвутъ. Я влзъ на ворота, вижу, что собаки бросаются, и спустился внизъ.

Судья. Когда вы изъ кухни пошли во дворъ, собаки не были привязаны?

Ивановъ. Не были.

Судья. Такъ и остались непривязанными?

Ивановъ. Не знаю, какъ тамъ было.

Имбергъ. Вы одни лазили на лстницу?

Ивановъ. Не знаю, я не видлъ, чтобъ кто другой лазилъ.

Судья. При васъ никто не лазилъ?

Ивановъ. Никто.

Судья. Лстницу кто ставилъ?

Ивановъ. Я не ставилъ.

Судья. Вы нашли ее уже приставленною къ воротамъ?

Ивановъ. Да-съ.

Введена Аполинарія Викторова, дочь экономки Мазуриной, живущая въ ея дом, двочка лтъ 15.

Викторова. По утрамъ Марья Александровна пила воды, въ то утро, когда случилось происшествіе, я вошла къ ней въ комнату — мн нужно было войти — она мн и говоритъ: у нашихъ воротъ какой-то шумъ, на воротахъ солдатъ сидитъ, и она приказала спустить собакъ, это я сама слышала, какъ она велла собакъ спустить.

Имбергъ. Вы при слдствіи показывали, что г-жа Мазурина спала, когда вы вошли къ ней въ комнату.

Викторова. Да, она спала всегда посл водъ, и когда я вошла, она спала.

Судья. Какъ же вы говорите, что она спала, а между тмъ, видла и солдата на воротахъ и собакъ велла спустить?

Викторова. Она спала и проснулась.

Судья. Да если она спала передъ вашимъ приходомъ, то не могла видть солдата, а если видла солдата, то значитъ не спала.

Викторова. Нтъ-съ, она спала, только она говорила мн, что шумъ за воротами, и я сама слышала, какъ она приказала спустить собакъ.

Судья. Теперь нужно спросить еще одного свидтеля событія — мироваго судью яузскаго участка, г. Чернева.

Черневъ. Не помню, котораго числа въ ма мсяц прибылъ я, по приглашенію яузскаго частнаго пристава, между 11-мъ и 1-мъ часомъ утра къ дому г-жи Мазуриной, гд находились въ то время, кром пристава, квартальный надзиратель, майоръ Долотовскій, свидтели и городовые унтеръ-офицеры, у воротъ же, гд стояла полиція, собралась довольно порядочная толпа народу. Частный приставъ, объявляя о моемъ прибытіи, требовалъ, чтобъ дворникъ отворилъ ворота, но дворникъ не отворялъ, ссылаясь на приказанія хозяйки. Одинъ изъ городовыхъ, стоявшій ближе къ воротамъ, увидлъ въ окн дома г-жу Мазурину и сказалъ объ этомъ намъ, частный приставъ и я нсколько разъ спрашивали его — дйствительно ли онъ Мазурину видлъ въ окн, на что онъ отвчалъ намъ утвердительно. Посл я самъ видлъ въ окно какихъ-то двухъ женщинъ, но кто он, не знаю, и такъ какъ требованіе частнаго пристава не исполнялось дворникомъ дома, не смотря на мое прибытіе, то я отправился домой продолжать свои занятія, отъ которыхъ былъ оторванъ.

Судья. Впослдствіи вы видли г-жу Мазурину: не признали ли вы въ ней одну изъ тхъ женщинъ, которыхъ вы видли стоявшими у окна?

Черневъ. Нтъ, не могу ничего опредлитльно сказать.

Судья. Слышали вы разговоръ городоваго съ Мазуриною?

Черневъ. Нтъ.

Врубель. Г-жа Мазурина при слдствіи показала, что она не узнала солдата, стоявшаго на лстниц, но это былъ участковый унтеръ-офицеръ Ивановъ, котораго г-жа Мазурина видла разъ триста, потому что онъ служитъ въ этомъ участк давно, и часто ходилъ въ домъ г-жи Мазуриной по дламъ.

Судья. Какъ же согласить разнорчіе полицейскихъ солдатъ, относительно того, что кто изъ нихъ лазилъ на лстницу?

Врубель. Лазилъ и Зыбинъ и Ивановъ. Зыбинъ былъ позванъ въ то время. когда проходилъ по участку мимо дома.

Судья. Вы слышали разговоръ унтеръ-офицера Иванова съ Мазуриною?

Врубель. Слышалъ.

Судья. Какъ же Черневъ не слыхалъ, а вы слышали?

Врубель. Не знаю.

Судья. Это нужно разъяснить.

Черневъ. Я отходилъ съ надзирателемъ Долотовскимъ отъ дома Мазуриной къ Садовой.

Судья. А въ это время унтеръ-офицеръ сидлъ на воротахъ?

Черневъ. Сидлъ.

Судья (къ Викторовой). Разскажите еще разъ, что вы знаете изъ происшествія?

Викторова. Когда я вошла къ Марь Александровн въ комнату, она мн сказала: у насъ стукъ какой-то и солдатъ сидитъ на воротахъ, потомъ она приказала спустить собакъ.

Судья. Вамъ г. повренный напомнилъ ваше показаніе при слдствіи, въ которомъ вы говорили, что г-жа Мазурина спала, когда вы пошли кг пей въ Комнату.

Викторова. Да, она спала.

Судья. Какъ же она могла видть солдата¹?

Викторова. Она спала, а когда я вошла она проснулась.

Судья. Посл спроса свидтелей событія, должны быть спрошены свидтели врученія повстки.

Введенъ г. Скворцовъ.

Судья. При слдствіи г-жа Мазурина говорила, что она не знала о томъ, что у нея должна быть въ дом полиція, а между тмъ полиція удостовряетъ, что ей была прислана объ этомъ повстка.

Скворцовъ. Наканун того дня, въ который явилась полиція въ домъ г-жи Мазуриной, она послала отзывъ на объявленное ей предписаніе управы, но отзывъ этотъ не былъ принятъ въ полиціи, а ко мн пришолъ городовой унтеръ-офицеръ съ повсткою на имя г-жи Мазуриной о томъ, что на другой день явится полиція для описи имущества, я не хотлъ брать этой повстки, но городовой оставилъ ее у меня, прося передать г-ж Мазуриной, которой я ее и отнесъ, но она не взяла ее, потому что она должна была быть прислана ей, а не мн, и велла мн отнести ее назадъ, сказавъ, что она, по болзни, полицію принять не можетъ, и къ описи имущества не допуститъ.

Г. Имбергъ проситъ прочесть рапортъ квартальнаго надзирателя, Долотовскаго, который онъ нашолъ теперь въ дл. Судья читаетъ рапортъ, въ которомъ майоръ Долотовскій доноситъ приставу Врубелю, что такъ какъ г-жа Мазурина повстку не приняла, то, можетъ быть, представится надобность употребить насильственныя мры, когда придется приступить къ описи имущества.

Врубель. Этотъ рапортъ можетъ служить обвиненіемъ для г-жи Мазуриной, квартальный надзиратель знаетъ ее шесть лтъ, и она постоянно оказывала сопротивленіе дйствіямъ полиціи, вслдствіе чего онъ ожидалъ и въ этотъ разъ встртить сопротивленіе.

Судья. Я считаю нужнымъ предложить нсколько вопросовъ г-ж Мазуриной, но она ршительно отказывается, по нездоровью, явиться сюда, и потому я отправляюсь къ ней {Г-жа Мазурина впродолженіе всего разбирательства была въ отдльной комнат подъ наблюденіемъ доктора.}.

Судья (возвратившись отъ г-жи Мазуриной). Я спрашивалъ г-жу Мазурину, во-первыхъ, въ какомъ положеніи застала ее Викторова, войдя къ ней въ комнату. Она отвчала, что спала до той минуты, какъ Викторова вошла, а что собаки были спущены ею потому, что она увидла сидвшаго на воротахъ солдата. Это послднее обстоятельство для меня важно, потому что г-жа Мазурина при слдствіи въ первый разъ показала, что она видла солдата, а во второй, что не видала по близорукости. Во-вторыхъ, я спрашивалъ г-жу Мазурину, находилась ли она у окна, когда полиція стояла у воротъ, на что она отвчала отрицательно, и въ третьихъ, я спрашивалъ о передач ей повстки г. Скворцовымъ. На это она отвчала, что г. Скворцовъ лицо ею не уполномоченное и принялъ повстку, какъ частный человкъ, почему она ждала, что полиція принесетъ ей повстку на домъ. Дло обсуждаемое теперь мною, посл произведенія по немъ слдствія, передано было въ московскій окружный судъ, и товарищъ прокурова окружнаго суда, г. Линдротъ, нашолъ, что г-жа Мазурина обвиняется въ преступленіи, предусмотрнномъ 271 ст. улож. о нак. 1866 г. и должна быть предана суду съ присяжными засдателями, дворникъ же дома г-жи Мазуриной, по заключенію товарища прокурора, долженъ быть освобожденъ отъ суда и отвтственности, такъ какъ онъ дйствовалъ по приказанію своей хозяйки. Прокуроръ судебной палаты нашолъ, что 271 ст. улож. о нак. къ настоящему длу непримнима, а что скоре можно примнить къ нему 312 ст. улож. 1857 г., замненную 142 ст. уст. о нак., налагаемыхъ мировыми судьями, дворникъ же дома долженъ быть освобожденъ отъ суда и отвтственности. Судебная палата, согласно съ заключеніемъ г. прокурора, признавая почотную гражданку Мазурину виновною въ приказаніи запереть ворота, спустить собакъ и въ недопущеніи къ себ полиціи, нашла, что дйствія эти не составляютъ сопротивленія чиновникамъ полиціи, при отправленіи ими должности, такъ какъ личность полицейскихъ чиновниковъ осталась неприкосновенною, а есть самоуправство, предусмотрнное 142 ст. уст. о нак., налагаемыхъ мировыми судьями, вслдствіе котораго полиція лишена была возможности исполнить предписаніе управы благочинія, дворникъ же дома отъ суда освобождается. Поэтому судебная палата положила передать означенное дло на обсужденіе мироваго судьи.

За этимъ, судья предложилъ слово повренному г-жи Мазуриной.

Имбергъ. Почетная гражданка Мазурина обвиняется въ томъ что, зная о появленіи полиціи, заперла ворота своего дома, что но требованію пристава воротъ не отворяла, что велла спустить собакъ и приказывала не привязывать ихъ въ то время, когда полиція черезъ окно вошла въ кухню. Повстка, посланная г-ж Мазуриной изъ полиціи 27-го мая, съ унтер-офицеромъ Ивановымъ, отдана была имъ не Мазуриной, а Скворцову, не уполномоченному никакою довренностью, и такъ какъ Мазурина не приняла отъ него повстки, то Скворцовъ возвратилъ ее въ полицію. Если нужно быть строгимъ къ частнымъ лицамъ, при исполненіи ими требованій полиціи, то еще строже должно относиться къ дйствіямъ полицейскихъ чиновниковъ. Квартальный надзиратель долженъ былъ передать повстку законнымъ порядкомъ, но онъ этого не сдлалъ, вслдствіе чего Мазурина и не приняла ее. Въ доказательство того, что г-жа Мазурина знала впередъ о прибытіи полиціи, квартальный надзиратель указываетъ на отзывъ ея, представленный ею на опредленіе управы благочинія, но отзывъ былъ сдланъ прежде полученія повстки. 28-го числа, утромъ, г-жа Мазурина, по обыкновенію, пила воды, посл чего легла спать и когда разбужена была шумомъ полиціи у воротъ я увидла сидвшаго на воротахъ солдата, то ей съ просонковъ представились недавнія происшествія въ Сокольникахъ и на рогожскомъ кладбищ, гд, подъ видомъ полицейскихъ чиновниковъ, являлись мошенники, и она не могла себ не вообразить, что къ ней лзутъ воры и грабители, вотъ почему она приказала спустить собакъ… Еслибъ она хотла только скрыться отъ полиціи, то она всегда могла бы это сдлать, не прибгая ни къ какимъ усиленнымъ мрамъ… Показаніе дворника, что онъ передавалъ ей требованія полиціи и что она не приказывала ему исполнять ихъ неврно, онъ самъ былъ взятъ, какъ преступникъ, боялся отвтственности и, желая себя отстранить отъ дла, говорилъ на хозяйку. Г-жа Мазурина узнала, что къ ней идетъ полиція въ то время только, когда увидла въ окно, что г. Врубель лзъ въ кухню, тогда она сейчасъ же велла впустить ихъ и привязать собакъ. Если дворникъ и говорилъ, что собаки привязаны были по приказанію полиціи, то неврность этого показанія объясняется тмъ, что въ страх и шум, онъ могъ не замтить всхъ обстоятельствъ. Итакъ, г-жа Мазурина не знала, что къ ней въ домъ идетъ полиція, а узнавши, дала ей вс средства войти, но такъ какъ полиція принимала энергическія мры для взысканія денегъ съ г-жи Мазуриной, то я нахожу нужнымъ сказать, въ чемъ заключалось самое дло по этому взысканію. Московская гражданская палата присудила взыскать съ дочери Марьи Александровны Мазуриной въ пользу г. Любатовича 5,000 руб. сер. Любатовичъ подалъ прошеніе генералъ-губернатору о понужденіи управы благочинія ко взысканію денегъ. Г-жа Мазурина обезпечила это взысканіе и подала прошеніе генералъ-губернатору, въ которомъ она объяснила, что вс деньги дочери ея израсходованы, о чемъ она представила отчетъ въ сиротскій судъ, которымъ онъ принятъ и утвержденъ и, что наконецъ, если било бы чмъ удовлетворить долги ея дочери, то не одна претензія Любатовича подлежитъ удовлетворенію, потому что долги ея привышаютъ состояніе. Генералъ-губернаторъ отвтилъ на это, что, на основаніи ршенія гражданской палаты, 5,000 рублей должны быть взысканы съ имнія дочери, г-жи Мазуриной, а управа благочинія обратила это взысканіе на мать, вмсто дочери. Въ чемъ же заключается проступокъ г-жи Мазуриной? Судебная палата назвала его самоуправствомъ, но она разсматривала вопросъ о подсудности, а не самое дло: если предположить, что ршеніе палаты обязательно для мироваго судьи, то, значитъ, палата предршила дло. Самоуправство предполагаетъ дйствіе съ насиліемъ, а въ дйствіяхъ г-жи Мазуриной насилія не было, она, по ст. 29 уст. о нак. нал. мир. с., не препятствовала полиціи исполнить ея обязанности… Дло это давно всхъ интересовало въ Москв, въ немъ видятъ выраженіе самодурства московскаго и говорятъ, что, для примра другимъ, наказаніе г-жи Мазуриной должно быть примрное. На это я возражу, что и вообще нельзя всегда обвинять обывателей за неисполненіе требованій полиціи, но еслибъ и дйствительно дло г-жи Мазуриной было самодурство, то за что же она одна будетъ отвчать за всхъ? Говорятъ также, что строгое наказаніе проступка г-жи Мазуриной нужно для того, чтобъ возстановить значеніе полиціи, но значеніе это можно возстановить справедливостью, а не строгостью..

Судья. Это не идетъ къ длу.

Имбергъ. Въ заключеніе всякій проступокъ предполагаетъ цль: какая же цль была у г-жи Мазуриной? остановить взысканіе полиціи она никакъ не могла. Какая же была ея цль?… Обратите вниманіе, г. судья, на ту среду, въ которой мы вс находились недавно, на то, что г-жа Мазурина женщина старая, слабая, и ваше снисхожденье къ ней не будетъ несправедливостью.

Приговоръ мироваго судьи:

Почетная гражданка Марья Александровна Мазурина, обвиняемая въ прегражденіи полиціи способовъ исполнить предписаніе управы благочинія, виновна въ самоуправств, потому что, вмсто того, чтобъ обжаловать неправильныя, по ея мннію, дйствія полиціи, употребила свои собственныя мры, и, но 142 ст. о наказ., нал. мир. суд., подлежала бы высшей степени наказанія, т., е. аресту на 3 мсяца, но, принимая во вниманіе ея преклонныя лта, она присуждается къ аресту на два мсяца.

При этомъ объявлены были статьи о срокахъ, на изъявленіе неудовольствія и обжалованія ршенія мироваго судьи.

Разбирательство дла Мазуриной въ мировомъ създ. Купчиха Мазурина подала на ршеніе судьи апелляцію въ мировой създъ.

Разбирательство ея апеляціи началось докладомъ одного изъ членовъ създа. Докладъ этотъ заключался исключительно въ чтеніи различныхъ документовъ, пріобщенныхъ къ длу. Докладчикъ началъ съ чтенія довольно пространнаго постановленія московской судебной палаты но вопросу о подсудности настоящаго дла, постановленія, которымъ, какъ извстно, палата нашла дло это подсуднымъ мировому суду, и не утвердила обвинительнаго акта товарища прокурора окружнаго суда, г. Линдрота, по которому Мазурину предполагалось предать суду съ участіемъ присяжныхъ. Для създа въ данномъ случа только и важно было опредленіе о подсудности, такъ какъ постановленіе палаты во всякомъ случа для създа обязательно. Мы считаемъ излишнимъ повторять обстоятельства дла, равно какъ и приговоръ мироваго судьи, осудившаго Мазурину къ 3-хъ мсячному аресту. Прибавимъ только, что въ окончательной редакціи своего приговора, мировой судья сртенскаго участка опредлилъ и самое мсто ареста Мазуриной ‘въ тюремномъ замк’. На этотъ приговоръ повренный Мазуриной подалъ апелляціонный отзывъ, въ которомъ онъ приводитъ слдующія соображенія въ оправданіе своей доврительницы: 1) Мазурина видла повстку полиціи о взысканіи присужденной управою благочинія суммы, но эта повстка не была ей передана офиціально и она поэтому не имла основаній ожидать къ себ полиціи для описи имущества. 2) Мазурина не могла ожидать, что взысканіе будетъ обращено на ея имущество, такъ какъ достаточно обезпечила долгъ, взыскивавшійся съ ея дочери. 3) Мировой судья не обратилъ вниманія на то обстоятельство, что полиція, своими неправильными дйствіями, сама подала поводъ къ самоуправству. 4) Мазурина, приказавъ своему дворнику спустить собакъ, сама же потомъ приказала привязать ихъ, такъ что собаки не причинили никому никакого вреда. 5) Поступокъ ея но есть самоуправство, опредляемое въ ст. 142 устава о нак. нал. мировыми суд., а прямо подходитъ подъ ст. 29 того же устава, въ которой сказано, что ‘за неисполненіе законныхъ распоряженій, требованіи, или постановленій правительственныхъ и полицейскихъ властей, когда уставомъ не опредлено за то инаго наказанія, виновные подвергаются денежному штрафу не свыше пятнадцати рублей’. 6) Полиція ни въ какомъ случа не имла права дйствовать такъ, какъ она дйствовала въ настоящемъ случа, ибо ей слдовало ограничиться составленіемъ акта о сопротивленіи ея власти, и никто не давалъ ей права выламывать окно. На основаніи всего этого, повренный Мазуриной проситъ приговоръ мирового судьи сртенскаго участка отмнить, а къ доврительниц его примнить ст. 29 устава о нак. нал. мир. суд.

Предсдатель, (къ защитнику подсудимой). Что вы имете добавить въ защиту подсудимой къ тому, что изложено въ апелляціонной жалоб?

Присяжный повренный Соловьевъ. Переносъ приговора г. мирового судьи на ваше разсмотрніе былъ существенно необходимъ не только въ интерес подсудимой, но и въ интерес уголовнаго правосудія. Первыя свднія о томъ событіи, которое послужило поводомъ къ обвиненію г-жи Мазуриной, были переданы въ публику газетной статьей. Есть много вроятія заключить, что при чтеніи бойкаго разсказа объ энергическихъ дйствіяхъ полиціи по исполненію судебнаго ршенія и о встрченномъ сопротивленіи со стороны женщины, сложился взглядъ на это дло. Сколько мн извстно, г. Врубель въ принятіи насильственныхъ мръ руководствовался тмъ соображеніемъ, ‘что неловко было передъ народомъ полиціи ретироваться’, почему онъ и ршился взять домъ приступомъ. Затмъ общественное мнніе было не на сторон подсудимой. Большинство требовало примрнаго наказанія обвиняемой, прежде нежели взводимое на нее обвиненіе было доказано. Я не хочу этимъ сказать, чтобы я былъ сторонникомъ безгласности противозаконныхъ дйствіи частныхъ лицъ и безучастія къ нимъ общества. Нтъ, я указываю лишь на общественный историческій фактъ, что каждому обществу свойственно увлеченіе впечатлніями, подъ вліяніемъ которыхъ, какъ доказываетъ исторія, оно нердко произноситъ слишкомъ строгій судъ. Не берусь даже утверждать, что приговоръ единоличнаго мироваго судьи, содержаніе котораго вамъ сейчасъ было доложено, постановленъ подъ вліяніемъ общественнаго мннія. Но при такихъ обстоятельствахъ дла, право, на переносъ приговора г. мир. судьи на разсмотрніе суда въ коллегіальномъ состав, представляется одною изъ существенныхъ гарантій правосудія. Точно также и по отношенію къ самой уголовной юстиціи, пересмотръ этого приговора существенно необходимъ. Наказаніе только тогда достигаетъ своего назначенія, когда оно падаетъ на истинно виновныхъ и притомъ главнйшимъ образомъ не превышаетъ мры вины. Въ противномъ случа оно возмущаетъ естественное чувство справедливости, врожденное каждому изъ насъ. Въ настоящемъ дл, какъ это будетъ доказано ниже, подсудимая наказана слишкомъ строго и не по мр вины, ибо проступокъ ея, названный самоуправствомъ, сопровождался такими дйствіями со стороны полиціи, которыя, если даже опредленіе качества проступка будетъ признано правильнымъ, далеко не придаютъ этому длу ужасающаго характера, вопіющаго о примрности наказанія. Все дло вышло изъ прежнихъ отношеній полиціи къ гражданамъ. Эти отношенія опредлялись отчасти закономъ, а отчасти обычаемъ. Отношеніе обычное — хорошо знаютъ жители города. Взысканія никогда не были строги, это всмъ извстно. Но въ данномъ случа, вопреки обычаю, вдругъ была обращена особенная строгость на г-жу Мазурину. Управа благочинія предписала взыскать съ г-жи Мазуриной деньги. Необходимо сказать, что взысканіе это обращено на нее не по поводу долговаго обязательства и не по опредленію судебнаго мста, а по распоряженію административной власти г. генералъ-губернатора, и вотъ по какому поводу. Мазурина, въ качеств опекунши, дочери своей, взятой въ опеку за расточительность, получила изъ сиротскаго суда деньги опекаемой, для удовлетворенія крайнихъ нуждъ ея, въ количеств съ небольшимъ 1,000 р. и, употребивъ ихъ на дло,— подала отчетъ. Между тмъ въ гражданской палат состоялось опредленіе о взысканіи съ опекуемой ею дочери на удовлетвореніе взысканія по заемному письму, выданному дочерью ея г. Козллнинову, отъ котораго оно дошло къ славяно-сербскому дворянину Любатовичу. Въ удовлетвореніе этого взысканія, управа благочинія, основываясь на распоряженіи генералъ-губернатора, требовала отъ нея полученныя изъ опеки деньги. Г-жа Мазурина, впредь до разъясненія этого требованія, для чего и обратилась съ просьбой къ г. генералъ-губернатору, представила обезпеченіе. Это было въ феврал мсяц. 22-го марта канцелярія г. генералъ-губернатора увдомила управу, что взысканіе должно быть обращено на самую должницу. Но затмъ все перемнилось и вновь приступлено было къ прежнимъ требованіямъ. Дополню еще послднимъ фактомъ. Противъ взысканія съ дочери, мать, г-жа Мазурина, вела споръ, доказывая недйствительность обязательства, взятаго не за то, о чемъ въ немъ написано. Вотъ при какихъ обстоятельствахъ явилась полиція въ домъ г-жи Мазуриной. Чиновники полиціи пришли исполнять приказанія управы и выбрали оригинальный способъ исполненія, на который полномочія въ закон не существуетъ: лазить черезъ заборъ, ломать окна и двери не только не указано въ закон, но, но мннію моему, не свойственно власти и не совмстно съ ея достоинствомъ. Какъ бы то ни было, полиція, совершивъ такія дйствія, явилась и обвинителемъ. Г. Врубель оправдалъ принятый имъ способъ дйствій, циркуляромъ г. оберъ-полиціймейстера. Но оправданіе это не можетъ быть принято во вниманіе. Циркуляры должны быть составлены въ предлахъ законности, ибо за исполнительною властію не признано законодательныхъ функцій. Если же допустить мысль, что циркуляры не должны сообразоваться съ основными законоположеніями, то они становились бы въ разрзъ съ послдними. По этому какого бы содержанія циркуляръ не былъ, онъ не могъ давать полномочія на измненіе существующаго порядка гражданскихъ взысканій. Во всякомъ случа, настоящій фактъ указываетъ, что подобное поведеніе полиціи далеко не соотвтствуетъ тому назначенію, которое дано ей въ закон: вмсто содйствія къ миролюбивому окончанію всхъ столкновеній — является озлобленіе. Этимъ объясняется проступокъ подсудимой, и вмст извиняется и вина ея, если ее можно назвать виной. Разгадка всего дла состоитъ въ прежнихъ взаимныхъ отношеніяхъ гражданъ къ полиціи. Перехожу къ разсмотрнію приговора мироваго судьи. Подсудимая обвинена въ самоуправств и проступокъ этотъ признанъ совершеннымъ ею съ заране обдуманнымъ намреніемъ. Судья, на основ. 142 ст. уст. о наказ. нал. миров. суд., приговорилъ г-жу Мазурину къ двухъ-мсячному аресту въ тюрьм. Законъ этотъ помщенъ въ отдл объ оскорбленіяхъ чести, угрозахъ и насиліяхъ. Самоуправство безъ насилія немыслимо. Между тмъ по длу видно, что подсудимая никакого насилія не длала, отсюда я заключаю, что и не было состава того проступка, въ коемъ она обвинена. Если она не отворила воротъ но требованію полиціи, то это есть ни боле ни мене, какъ неисполполненіе требованій полиціи, каковое дйствіе предусмотрно 29 ст. того же устава и, но мннію моему, правильне было подвергнуть г-жу Мазурину наказанію, установленному въ сей стать закона.

Предсдатель. (къ частному приставу Врубелю). Что вы имете сказать?

Врубель. Я считаю своимъ долгомъ, заявить только, что 19-го августа я заявилъ мировому судь сртенскаго участка, что подалъ въ судебную палату отзывъ на ея постановленіе о неподсудности дла окружному суду и просилъ пріостановить разсмотрніе дла до окончательнаго разршенія вопроса о подсудности. Но мировой судья принялъ дло къ своему разбирательству и постановилъ по оному ршеніе. Палата, съ своей стороны, отказала мн но первому моему отзыву. Но я воспользовался предоставленнымъ мн закономъ правомъ и подалъ въ палату вторичный отзывъ для препровожденія онаго въ кассаціонный департаментъ, куда онъ и отосланъ 7-го сентября. Я не считаю нужнымъ отвчать что-либо защитнику г-жи Мазуриной до тхъ поръ, пока ршенъ будетъ вопросъ о подсудности. Я прошу позволенія прочесть предъ судомъ копію съ вторичнаго моего отзыва.

Предсдатель. Прочтеніе вящаго отзыва не можетъ имть никакого вліянія на разбирательство дла въ мировомъ създ. Споръ о подсудности, вами поднимаемый, до насъ не касается. Мы имемъ но настоящему длу постановленіе судебной палаты и до тхъ поръ, пока это постановленіе не отмнено указомъ кассаціоннаго департамента сената, създъ не можетъ пріостановить разсмотрніе этого дла, и оно должно идти своимъ порядкомъ.

Г. Врубель просилъ прочесть ст. 41, 284 и 286 устава угол. судопр. По прочтеніи этихъ статей, предсдатель замтилъ г. Врубелю, что ст. 284 и 286 относятся до пререканій о подсудности между судебными мстами и что подобныя пререканія не могутъ быть подняты участвующими въ дл лицами.

Соловьевъ. Я нахожу, что г. Врубель не иметъ никакого права протестовать прямо противъ ршенія мироваго судьи и вообще принимать участіе въ разбирательств но этому длу. Г. Врубель, какъ лицо принадлежащее къ полиціи, могъ только, на основаніи 146 ст. устава угол. судопр., представить о своемъ неудовольствіи товарищу прокурора, который можетъ или предъявить отзывъ мировому судь, или оставить объявленное неудовольствіе безъ послдствій.

Предсдатель. Для разршенія этого вопроса намъ лучше всего обратиться къ г. прокурору.

Товарищъ прокурора Уманецъ. Ст. 140, предписывающая полиціи заявлять прежде всего прокурору въ случа неудовольствія на ршеніе, относится только до отзывовъ.

Предсдатель. Я спрашиваю, можетъ ли Г. Врубель бытъ допущенъ въ мировой създъ какъ участвующая въ дл сторона?

г. Уманецъ. Можетъ. Мн предстоитъ теперь разобрать аппеляціонный отзывъ подсудимой и доводы, представленные ея защитникомъ. Прежде всего я долженъ сказать нсколько словъ по вопросу о подсудности. Судебная палата отнесла поступокъ г-жи Мазуриной къ числу преступленій, предусмотрнныхъ ст. 315 уложенія о нак. изд. 1857 года, которая замнена теперь ст. 142 уст. о нак. налаг. мир. судьями. ршенія судебной палаты для мироваго судьи и мироваго създа по вопросу о подсудности безусловно обязательны на основаніи ст. 40 устава угол. судопр. На этомъ основаніи мировой судья приступилъ къ разбирательству этого дла и постановилъ свой приговоръ. Теперь спрашивается, насколько приговоръ этотъ правиленъ? Для этого я считаю нужнымъ вкратц повторить обстоятельства этого дла. (Г. Уманецъ излагаетъ извстныя уже читателямъ подробности дла и затмъ продолжаетъ.) Въ отзыв своемъ Мазурина указываетъ на то, что ей не была доставлена вторичная повстка, по которой она могла бы знать, что полиція наврное къ ней явится, что полиція не имла право дйствовать насильственно, тмъ боле, что дло вовсе не требовало особенной поспшности, что доказывается тмъ, что г. Врубель получилъ предписаніе управы благочинія о взысканіи еще въ апрл. Наконецъ, повренный г-жи Мазуриной доказываетъ, что поступокъ ея не есть самоуправство. Разберу каждый изъ этихъ пунктовъ въ отдльности. Повстка дйствительно не была вторично доставлена, но вмсто повстки явился лично квартальный, г. Длотовскій. Г. Скворцовъ, которому вручена была повстка, лицо близкое г-ж Мазуриной, и онъ часто находился въ сношеніяхъ съ полиціей отъ ея имени. Въ тотъ самый день г. Скворцовъ приносилъ въ полицію отзывъ г-жи Мазуриной по этому самому длу. Поэтому нельзя допустить, чтобы подсудимая не предвидла появленія полиціи для описи ея имущества. Что касается дйствій полиціи, то по московской полиціи, на случай денежныхъ взысканій, имется циркулярное предписаніе, изданное въ бытность въ Москв оберъ-полиціймейстеромъ генералъ-маіора Потапова. На основаніи этого циркуляра, въ случа сопротивленія со стороны лица, съ котораго производится взысканіе, полиція обязана составить объ этомъ на мст актъ, а виновнаго заарестовать до окончанія описи и затмъ предать его уголовному суду. Полиція поступила не такъ. Но дйствія полиціи не подлежатъ обсужденію мироваго създа. По поводу дйствій полиціи было высказано, что граждане обязаны исполнять лишь законныя требованія полиціи. Но спрашивается, кому предоставить ршеніе вопроса о законности или незаконности дйствій полиціи въ каждомъ отдльномъ случа? Я думаю, что ршеніе этого вопроса никакъ не можетъ быть предоставлено частному лицу, и что для частнаго лица вс требованія полиціи законны, при чемъ, разумется, каждому предоставляется жаловаться на то, что кажется ему незаконнымъ въ дйствіяхъ полиціи. Ст. 29 устава о наказ., очевидно, не можетъ быть примнена къ настоящему случаю, ибо тамъ рчь идетъ только о неисполненіи требованій полиціи, а не о сопротивленіи ей. Въ чемъ же обвиняется подсудимая? Нкоторые обвиняютъ ее въ угрозахъ полицейской власти, во время исполненія послднею ея обязанностей. Дйствительно, она спустила собакъ, но мы имемъ свидтельство Аанасьева, заслуживающаго полнаго доврія, что Мазурина сама же и велла ихъ привязать. Стало-быть, если угроза тутъ и была, то угроза, не приведенная въ исполненіе и не нанесшая никому вреда. Тмъ не мене поступокъ Мазуриной остается незаконнымъ. Полиція у насъ иметъ право во всякое время дня и ночи входить въ дома обывателей и всякое сопротивленіе ея дйствіямъ противно закону. Не спорю, что полиція иногда и злоупотребляла обширною властью, ей предоставленною, вниманіе законодательной власти и обращено поэтому теперь на установленіе должныхъ границъ въ отношеніяхъ между полиціей и гражданами. Мазурина виновата въ томъ, что не пустила полиціи. Отговорку ея, что она не видала полиціи, нельзя принять во вниманіе, потому что изъ дла видно, что она сама разговаривала съ полиціей, сама велла привязать собакъ. Съ другой стороны нельзя также согласиться съ тмъ, что поступокъ Мазуриной не былъ заране обдуманъ. Напротивъ, изъ обстоятельствъ дла и изъ показаній дворника, что ворота запирались обыкновенно только на-ночь, а днемъ отпирались, и что только въ этотъ день Мазурина заперла ворота и взяла ключи къ себ, изъ всего видно, что подсудимая предвидла появленіе полиціи и заране обдумала свой образъ дйствія относительно послдней. Вотъ почему нельзя не согласиться, что дйствіе ея есть самоуправство, и на этомъ основаніи я считаю приговоръ мироваго судьи относительно подсудимой правильнымъ. Что же касается до мры наказанія, то, принимая во вниманіе неправильныя дйствія полиціи, я полагаю, что създъ могъ бы уменьшить подсудимой срокъ ареста, назначенный мировымъ судьею, тмъ боле, что ст. 142 опредляетъ только высшій размръ наказанія, не ограничивая судью относительно низшаго размра. Въ приговор своемъ мировой судья опредлилъ и самое мсто ареста въ тюремномъ замк. Такъ какъ это опредленіе относится уже до исполненія приговора, прокурорскій же надзоръ призванъ давать свои заключенія только относительно статей закона, опредляющихъ мру наказанія, то я не считаю нужнымъ распространяться объ этомъ предмет.

Въ своемъ возраженіи товарищу прокурора г. Соловьевъ снова указалъ на смягчающія вину обстоятельства, а главнымъ образомъ старался доказать, что къ подсудимой можетъ быть примнено примчаніе къ п. 9 высочайше утвержденнаго мннія государственнаго совта о помщеніяхъ для лицъ высшихъ сословій, въ отношеніи къ нимъ соблюдается правило, изложенное въ ст. 57 улож. о нак. изд. 1866 г. (Дворяне и чиновники, присужденные къ наказанію кратковременнымъ арестомъ, могутъ, по усмотрнію суда или начальства, быть подвергнуты аресту или въ тюрьм, или на военной гауптвахт, или въ собственномъ мст жительства и т. д.) Г. Соловьевъ доказывалъ, что почетные граждане пользуются одними правами съ личными дворянами, а потому г-ж Мазуриной, какъ почтной гражданк, арестъ въ тюремномъ замк можетъ быть замненъ домашнимъ арестомъ. Защитникъ подсудимой представилъ. кром того, медицинское свидтельство, подписанное нсколькими докторами, профессорами московскаго университета, гд указано на разстроенное здоровье подсудимой, которой, въ случа исполненія приговора, угрожаетъ опасность ея жизни.

По выслушаніи защитника, създъ удалился для совщаній и но прошествіи получаса предсдателемъ объявлена была резолюція, но которой приговоръ мироваго судьи сртенскаго участка оставленъ безъ измненія.

Купчиха Мазурина, недовольная ршеніемъ мировыхъ учрежденій, жаловалась, черезъ своихъ повренныхъ, въ сенатъ, но и тамъ послдовала та же резолюція., не находя (сказано въ резолюціи), чтобы при производств настоящаго тла въ мировомъ създ были допущены нарушенія обрядовъ и формъ, столь существенныхъ, чтобъ приговора нельзя было признать въ сил судебнаго ршенія, а также чтобы ршеніе създа заключало въ себ неправиль мое толкованіе закона, касаціонную жалобу Мазуриной оставить безъ послдствій’.

Дла по взысканіямъ.

Крестьянинъ Кондыревъ взыскиваетъ съ служителя главнаго интенданства Коммиссарова и жены его 14 руб. 50 коп.

Судья (отвтчику). Брали вы эти деньги?

Отвтчикъ. Брала жена моя, а не я, но мы дйствительно должны.

Жена (истцу). Давай росписку. Гд росписка, если считаешь насъ должными?

Истецъ. Мы давали на честное слово, какую жъ вамъ росписку?

Жена. А если такъ, то заплатите мн за то, что я ходила тереть и лчить вашу жену?

Истецъ. За это вамъ заплачено также, какъ и за пріемыша.

Судья (жен). Вы признаете долгъ въ 14 р.?

Жена. Да, брала въ март мсяц.

Истецъ. И еще 50 коп. посл.

Жена. Только 14 руб.

Судья. Когда же вы полагаете ихъ заплатить?

Жена. На брата надемся: если онъ поможетъ — тотчасъ заплатимъ.

Судья. Кто и гд жъ такой вашъ братъ?

Жена. Да Осипъ Иванычъ.

Судья. Чей же онъ братъ?

Отвтчикъ. Мой, родной мой братъ.

Судья. Вы бы сходили къ нему, объяснили свое положеніе, и онъ, наврное, дастъ вамъ возможность расквитаться съ долгомъ.

Отвтчикъ. Да у него нтъ на рукахъ никакихъ денегъ: ему назначенъ шести-мсячный срокъ испытанья — значитъ, какъ будетъ вести самъ себя.

Судья. 14 руб. такія ничтожныя для него деньги, что я никакъ не предполагаю, чтобы онъ ими не располагалъ свободно.

Отвтчикъ. Вс братнины деньги находятся у генерала Тотлебена, и братъ у него беретъ на расходы.

Судья. Я дамъ вамъ удостовреніе, что вамъ дйствительно нужно заплатить долгъ, вы сходите съ нимъ къ генералу Тотлебену, и онъ, по всей вроятности, дастъ вамъ изъ денегъ вашего брата 14 р.

Отвтчикъ. Я вчера былъ у брата насчетъ этого дла, но онъ денегъ мн не далъ — не иметъ, а сказалъ, чтобъ я, пришелъ объявить ему, чмъ здсь ршится дло.

Судья. Когда же вы заплатите долгъ? жена. Покуда не имемъ денегъ, и говорить, когда заплатимъ, нельзя. А пусть вычитаютъ изъ мужнина, жалованья: онъ получаетъ 1 руб. 39 коп. судья. Поскольку же намреваетесь платить? жена. Ну, но рублю въ мсяцъ заплатимъ, Богъ дастъ.

Отвтчикъ. Да, въ 14 мсяцевъ…

Жена (истцу). Кажется, самъ же говорилъ: ‘потрудись заплачу’.

Истецъ. Я касательно этого ничего не знаю.

Судья. Не можете ли, для ровнаго счета, въ годъ заплатить?

Жена. Я общалась платить по рублю въ мсяцъ и потому раньше 14-ти мсяцевъ не могу заплатить.

Судья. Значитъ, до іюня будущаго года. Однако, кто же заплатитъ: вы, или мужъ?

Жена. Все равно. Я роспишусь.

Истецъ. Я купилъ ей бурнусъ на наличныя деньги, а меня теперь ждать заставляютъ. Нельзя ли иначе какъ взыскать?

Судья. Не бурнусъ же вамъ отдать. Если желаете, я выдамъ вамъ исполнительный листъ на взысканіе съ ихъ имущества, какое найдете, кром носимаго платья.

Жена. Да у насъ и всего имущества — кровать, да столикъ, и т казенныя. Больше ничего нтъ.

Судья. Такъ вы подпишитесь, что къ іюню будущаго года заплатите 14 рублей.

Жена. Да извольте.

Истецъ. На это я, длать нечего, согласенъ. Ну, а 50-го коп.?

Жена. Не должна.

Истецъ. Ну, Богъ съ тобой, коль отпираешься.

Жена росписывается и, выходя за барьеръ, говоритъ ‘истцу: я какъ взыщу съ тебя 30 руб., тогда заплачу эти 14 руб.’

Истецъ. Да взыскать-то незачто.

Жена. А вотъ увидимъ: я скорй тебя могу искать…

Истецъ. Гд нибудь въ другомъ мст, а не здсь: у мировыхъ вдь судятъ по правд… (уходятъ).

II.

Булочница Хасельгренъ предъявила противъ генерала Н. искъ за неуплаченныя булки, на 12 руб. 82 коп. Отвтчикъ вызванъ въ судъ.

Судья, (къ отвтчику) Булочница Хасельгренъ взыскиваетъ съ васъ 12 руб. 82 коп. по книжк. Вотъ эта книжка.

Отвтч. Я долга этого не признаю. Пусть платитъ тотъ, кто бралъ булки въ булочной (Въ публик сдержанный смхъ).

Затмъ генералъ объясняетъ, что книжку нельзя считать доказательствомъ, и при этомъ подробно начинаетъ разсказывать, какъ одна кухарка забирала въ долгъ говядину у мясника и какъ потомъ оказалось, что она деньги брала отъ хозяевъ, которые ничего не подозрвали.

Судья (отвтчику). Это къ настоящему длу не относится.

Отвтч. Впрочемъ я заплачу. Деньги у меня есть. (Вынимаетъ десять рублей).

Судья (истиц). Удовлетворитесь ли вы десятью рублями?

Истица. Нтъ, я требую вс 12 руб. 82 к. Я и то ужъ скинула десять процентовъ.

Отвтч. А коли такъ, я ничего не заплачу.

Судья (отвтчику). Такъ какъ вы уже признали свой долгъ булочниц, предложивъ ей въ уплату десять рублей, которые и вынули, то я считаю васъ обязаннымъ заплатить по книжк весь долгъ сполна.

Отвтч. (судь, возвысивъ голосъ). Чмъ вы можете доказать, что я долженъ заплатить?

Судья (отвтчику). Позвольте васъ предупредить, что вы не имете права требовать такимъ образомъ доказательствъ отъ судьи.

Отвтч. (судь, громко). Разв вы можете такъ говорить со мною, съ генераломъ? Мн и въ сенат стулъ даютъ, а вы меня заставляете стоять.

Судья. Передъ судомъ вс равны, и вы видите, что об стороны стоятъ.

Отвтч. (еще громче). Я буду на васъ жаловаться, я напечатаю объ васъ.

Судья. Позвольте вамъ прочесть статью закона о нарушеніи порядка въ судебномъ засданіи и предупредить васъ, что я принужденъ буду прибгнуть къ штрафу, если вы будете продолжать…

Отвтч. Такъ съ вами нельзя и разговаривать?

Судья. Судья не можетъ разговаривать. При этомъ судья снимаетъ со стны правила о соблюденіи порядка въ засданіи и читаетъ 67-ю статъю учрежд. судебн. установ., въ которой сказано, что вс находящіеся при разбор длъ мировымъ судьею обязаны соблюдать правила благопристойности, порядокъ и тишину, безпрекословно подчиняясь въ этомъ отношеніи распоряженіямъ мироваго судьи. Виновныхъ въ нарушеніи сего мировой судья останавливаетъ сперва напоминаніемъ, а за повтореніемъ можетъ приговорить къ денежному взысканію отъ 25-ти копекъ до трехъ рублей, смотря по ихъ средствамъ, и даже удалить неповинующихся изъ присутствія.

Отвтч. (судь). Что вы будете мн читать! А безъ васъ знаю. Я самъ пишу законы.

Судья (отвтчику). А васъ приговариваю къ штрафу въ 3 рубля.

Отвт.ч (горячась). Вы мн должны сначала сдлать напоминаніе.

Судья. Я васъ прошу успокоиться.

Отвтч. Я на васъ буду жаловаться министру. Почему вы назначили штрафъ въ 3 рубля? Вы должны были справиться съ моими средствами.

Судья. Я налагаю штрафъ, принимая въ соображеніе вашъ чинъ, орденъ, который вы имете, и считаю васъ обязаннымъ лучше другихъ знать, какъ слдуетъ себя вести въ присутствіи суда, а за то, что вы и посл наложеннаго взысканія продолжаете нарушать порядокъ, я длаю вамъ внушеніе.

Отвтчикъ вынимаетъ 12 руб. 82 коп. и по составленіи протокола, выходитъ, въ негодованіи, но уже молча, изъ суда.

III.

Судья. Крестьяне Игнатьевъ и Кузнецовъ здсь?

Игнатьевъ и Кузнецовъ подходятъ къ столу.

Судья (Игнатьеву). Не можете ли вы представить еще какихъ нибудь доказательствъ, которыя бы подтверждали справедливость вашего обвиненія Кузнецова въ краж у васъ денегъ? По полицейскому дознанію, а равно изъ показаній свидтелей оказывается, во первыхъ, что у васъ денегъ не было, когда вы были подъ арестомъ: во вторыхъ, вы заявили о пятирублевыхъ бумажкахъ, а при обыск у Кузнецова найдены рублевыя, ни мсто, ни время не давали ему возможности размнять онъ вдь тоже былъ въ арестантской.

Игнатьевъ. А откуда же взялись у него рубли-то: мы знаемъ, что у него давно уже не было денегъ.

Кузнецовъ. Нтъ, были. Когда я воротился изъ Шлюссельбурга. продалъ дубленый полушубокъ и часть денегъ зашилъ въ одежду себ, вотъ и все.

Игнатьевъ. Онъ, ваша милость, это не показывалъ прежде.

Судья. Такъ вы не можете представить никакихъ другихъ доказательствъ?

Игнатьевъ, Что доказывать, онъ взялъ — это врно.

Мировой судья пишетъ и потомъ читаетъ ршеніе, состоящее въ томъ, что Кузнецовъ, по недостатку уликъ и доказательствъ, не можетъ быть признанъ виновнымъ въ краж денегъ у Игнатьева. Затмъ мировой судья, обратившись къ Игнатьеву, объявилъ, что онъ можетъ обжаловать это ршеніе, если считаетъ его неправильнымъ.

Игнатьевъ. Такъ, стало, дло не ршено? нтъ, ваша милость, ужъ вы ршите, потому, одинъ конецъ лучше, какъ есть.

Судья. Дло мною ршено, но вы можете жаловаться на меня въ мировой създъ, такъ я васъ и спрашиваю, довольны вы или нтъ моимъ ршеніемъ, для того, чтобы сказать вамъ и растолковать, какъ на меня жаловаться.

Игнатьевъ. Стало, ваша милость, здсь все ршено… Что же онъ деньги-то украденныя мн отдастъ?

Миров. судья. Я вамъ объявилъ, что въ краж не признаю его виновнымъ.

Игнатьевъ ([глядитъ то на судью, то на отвтчика, качаетъ нсколько времени головой и разводитъ руками). Такъ стало онъ, по твоему, правъ выходитъ?

Миров. судья. Я уже вамъ объявилъ, что, на основаніи вашихъ доказательствъ, не могу его обвинить. Вы можете жаловаться.

Игнатьевъ. Пожалуй, ваша милость, дай, коли такъ, записочку на създъ: если ты не ршилъ, такъ я готовъ, хлопотъ не пожалю,— пусть ршаютъ дло.

Миров. судья. Такъ вы объявляете, что недовольны моимъ ршеніемъ?

Игнатьевъ. Такъ, значитъ ваша милость ршили денегъ мн не давать?

Миров. судья. Я уже вамъ сказалъ.

Игнатьевъ уходитъ за перегородку, но чрезъ нсколько минутъ опять возвращается къ столу, у котораго стоятъ уже другія лица, вызванныя судьею для разбирательства.

Игнатьевъ (не обращая вниманія на начатое разбирательство). Такъ ваша милость совсмъ поршили: Кузнецовъ, значитъ, не хочетъ отдать, а ты прикажи ему къ присяг.

Миров. судья (кротко). Я уже вамъ сказалъ, что ваше дло ршено много и говорить вамъ здсь боле ничего не нужно, вы можете идти.

Игнатьевъ (ищетъ глазами образа и, перекрестившись, кладетъ земной поклонъ.) Чтобъ ему, мошеннику (указывая рукою на дверь, куда вышелъ Кузнецовъ) задавиться моими деньгами!

Миров. судья (поднявшись со стула). Игнатьевъ! Такъ здсь нельзя говорить… ступайте, ступайте.

Игнатьевъ (опять крестится, длая низкій поклонъ). Пусть пропадаетъ сиротское! Чтобъ ему подавиться и задавиться моими деньгами, Царь Небесный!

Миров. судья (спокойно, но настойчиво). Ступайте, идите отсюда.

Игнатьевъ уходитъ, растопыривъ руки и укорительно качая головой.

IV.

Предъ судьею пожилой ужъ мужичокъ, въ сромъ армяк, держа въ одной рук шапку, а въ другой большаго мертваго гуся за горло, парень лтъ 25 въ одной рубашк на выпускъ, мальчикъ и городовой.

Судья (ко всмъ). Въ чемъ, господа, заключается ваше дло?

Мужичокъ. Да вотъ онъ (парень) задавилъ мово гуся и еще недочетъ за него заплатить.

Городовой. Не онъ, ваше высокоблагородье, а извощикъ колесомъ пролетки перехалъ черезъ его гуся. Я самъ видлъ это своими глазами.

Судья, (Городовому) Ну, разскажите. (Къ мужичку) А вы, покуда онъ говоритъ, молчите.

Городовой. Онъ гналъ по улиц стадо гусей. У моста стояли, какъ и всегда, извощики и, увидавши гусей, начали нарочно сыпать на землю овесъ, подманивая на него гусей. Гуси бросились клевать овесъ и около пролетокъ и подъ пролетками,— словомъ везд, куда онъ только попадалъ. Одинъ извощикъ дернулъ свою лошадь, она повезла пролетки и колесомъ перехала черезъ вотъ этого самаго гуся (котораго мужичокъ держалъ за горло). Онъ (мужичокъ), увидавши это, зашумлъ, публика столпилась на его шумъ, а извощикъ ударилъ тмъ временемъ по лошади и ухалъ, онъ же, ничего не говоря, схватилъ его (парня), сталъ тащить и изорвалъ у него жилетку. Извольте, ваше высокоблагородіе, хоть сами поглядть (показываетъ на изорванное мсто жилетки, подъ мышкой). Парень этотъ (онъ дворникъ) клялся, божился ему, что не онъ лошадь дернулъ, а извощикъ,— но онъ и слышать ничего не хотлъ. Вижу, не разойтись имъ мирно, добровольно,— позвалъ обоихъ въ кварталъ къ надзирателю. Надзиратель всего это выслушалъ и приказалъ мн представить ихъ къ вашему высокоблагородію. У моста, правда, какъ былъ, такъ и остался другой городовой, да онъ новенькій, несмлый такой,— я и вмшался въ это дло вмсто него, потому я тоже дежурный.

Мужичокъ. Гуси извстно, ваше благородіе, глупы: гд зерно только попадаетъ,— туда они и бгутъ, вытянумши горло. Такимъ же манеромъ они бросились и у моста на овесъ, а онъ (парень) подскочилъ, дернулъ за поводъ лошадь и колесомъ перехало вотъ эфтому гусю черезъ горло и задавило его. У гусей горло тонкое и хрупкое, и ихъ сколько хочешь передушить можно такимъ озорничествомъ. Какъ онъ посл того увидалъ — дло плохо — бросился къ дверямъ кабака, чтобъ улизнуть отъ меня,— ну, я и задержалъ его и говорю: ‘заплати, молъ, за гуся, не то идемъ къ мировому’. У меня теперя и стадо-то покинуто на авось, и я чрезъ него самаго можетъ на 50 рублей убытку еще потерплю. Взыщите, будьте милосливы.

Судья. Стадо, вы говорите, осталось у васъ безъ присмотра?

Городовой. Никакъ нтъ-съ: у стада остался его работникъ.

Парень. Я, ей-ей, и не думалъ лошадь дергать. Это ему просто померещилось.

Мальчикъ. Я тоже видлъ какъ извощикъ дернулъ.

Городовой. Отчего жъ ты извощика-то не задержалъ?

Мужичокъ. Потому вотъ онъ причина, а не кто другой.

Парень. А присягни, что я лошадь дернулъ, и я теб сейчасъ же плачу рубь.

Городовой. Именно присягни. (Къ судь) Онъ, парень-то, еще идучи сюда, предлагалъ ему кончить такъ.

Мужичокъ. Нтъ, ты присягни, что не дергалъ, и я теб прощаю.

Городовой. Вдь ты обвиняешь — ты и присягай.

Парень. Ну да, присягай, присягай же, ежели чувствуешь себя правымъ.

Мужичокъ. Это за рубь-то? Давай два, такъ и быть присягну. (Въ публик смхъ).

Городовой. Присягать, такъ за рубь присягай! А то еще два ему подай. Ишь, какой ловкій!

Парень. Рубь плачу,— ну и присягай, мужичокъ. Самъ присягай, больно ты братъ ужъ прытокъ-то.

Городовой. Ты значитъ не правъ, когда отнкиваешься.

Мужичокъ. Я отнкиваюсь?— присягаю! судья (парню). А не согласитесь ли, чтобъ онъ просто побожился здсь на крестъ, потому что покуда пошлемъ къ священнику, пройдетъ не мало времени, а у него стадо гусей не на своемъ мст и онъ въ самомъ дл можетъ понести отъ этого убытокъ.

Парень. Ну, Пускай крестится.

Мужичокъ. Ладно, покрещусь. (Къ судь) Какъ прикажете креститься-то?

Судья. Да какъ обыкновенно русскій человкъ крестится, такъ и вы теперь перекреститесь на образа.

Мужичокъ (крестится)’. Чтобъ мн всего стада не взвидть, ежели я неправду говорю. Будетъ?

Городовой. Нтъ: ты покрестись на семью, на дтей.

Судья. Довольно и такъ.

(Изъ публики слышатся голоса тоже противъ божбы семьею).

Парень. На, вотъ теб рубь, а гуся-то сюда подавай.

Мужичокъ беретъ рубль, парень гуся за горло и вс выходятъ, сопровождаемые смхомъ публики.

Дло оберъ-прокурора правительствующаго сената дйствительнаго статскаго совтника Зубова съ портнымъ Крадовилемъ.

(Г. Крадовиль прислалъ вмсто себя своего повреннаго, мщанина Андреева).

Судья. Г. Зубовъ, повренный портнаго Крадовиля представилъ счетъ въ 248 руб. 50 к., на ваше имя, вами будто бы неоплаченный. Признаете ли вы себя должнымъ по этому счету г. Крадовилю?

Отвтчикъ [сухо и отрывисто). Нтъ, этотъ счетъ мною не подписанъ, и я по этому счету расплатился съ умершимъ братомъ Крадовиля, который завдывалъ заведеніемъ.

Истецъ. Почему же, когда я былъ мсяца полтора тому назадъ у васъ съ требованіемъ уплаты, вы общались уплатить, но просили только отсрочки?

Отвтчикъ. Я, дйствительно, общался заплатить, но только не капиталъ, а проценты на него за то, что выплачивалъ счетъ не вдругъ, а по частямъ, и довольно долгое время, это было снисхожденіе съ моей стороны, чтобы Крадовиль не считалъ себя отъ медленности уплаты въ убытк, но теперь не желаю платить и проценты, такъ какъ счетъ уплаченъ, а о процентахъ не было условія.

Истецъ. Если вы заплатили по этому счету, то не припомните ли, когда вы произвели послдній платежъ и сколько заплатили?

Отвтчикъ. Не помню, и не считаю себя обязаннымъ отвчать на это. (Судь) Позвольте спросить, г. судья, г. Крадовиль принесъ словесную жалобу или письменную?

Судья. Письменную.

Отвтчикъ. Нельзя ли взглянуть на нее?

Судья длаетъ распоряженіе, чтобы прошеніе г. Крадовиля было показано г. Зубову. Просмотрвъ жалобу, г. Зубовъ изъявляетъ удивленіе вмст съ неудовольствіемъ, что судья принялъ къ разбирательству бездоказательный искъ, указывая опять на то, что счетъ имъ не подписанъ. На это судья объяснилъ г. Зубову, что не считаетъ себя въ прав отказывать въ разбирательств такихъ исковъ, потому что уже были примры, что бездоказательные иски, во время судебныхъ состязаній тяжущихся, обращались въ доказанные вполн, и иногда отвтчики прямо признавали себя должными по неподписаннымъ ими счетамъ и только просили разсрочки въ платеж, и дло оканчивалось мирною сдлкой. Затмъ повренный Крадовиля сказалъ, что онъ надется сыскать свидтелей, которые докажутъ, что г. Зубовъ долженъ г. Крадовилю, что эти свидтели подчиненные г. Зубова, заказывавшіе Крадовилю платье, и одинъ изъ нихъ даже совтовалъ Крадовилю писать прямо къ министру юстиціи, предупреждая, что въ обыкновенномъ суд г. Зубовъ счета не приметъ.

По обоюдному согласію тяжущихся, судья отложилъ дло до слдующей субботы, то есть до 2-го іюля, для представленія повреннымъ Крадовиля свидтелей, но повренный Крадовиля явился 30-го іюня къ мировому судь и объявилъ, что онъ искъ съ г. Зубова прекращаетъ, потому что знакомый г. Зубова, служащій при московской палат уголовнаго суда, надворный совтникъ H. Н. Постниковъ, выдалъ вексель въ 250 р. на имя Крадовиля, съ тмъ, чтобы прекращена была претензія на г. Зубова.

VI.

Является въ судъ господинъ почтенныхъ лтъ, какъ оказывается потомъ — домовладлецъ.

Домовладлецъ. Простите меня, г. судья. Эта дама не хочетъ съзжать съ квартиры. Я обращался къ надзирателю, онъ отослалъ меня къ вамъ. Вотъ и прошеніе. Она производитъ въ дом безпорядки, шумъ, бранится съ дворникомъ.

Судья, принявъ прошеніе, кладетъ его на столъ и объявляетъ, что вызоветъ отвтчицу письменной повсткой къ завтрашнему дню.

Домовладлецъ. Прочтите мое прошеніе.

Судья исполняетъ просьбу и повторяетъ, что вызоветъ.

Письмоводитель. Вы можете взять повстку сами и отослать ей черезъ дворника.

Домовладлецъ. Хорошо-съ. Я возьму.

Судья начинаетъ заниматься другими длами. Въ это время пишутъ повстку и отдаютъ господину. Но тотъ теперь иначе смотритъ на дло.

Домовладлецъ. А что, если она ни примтъ повстки?

Письмоводитель. Примтъ, должна принять.

Домовладлецъ. Г. судья, она не приметъ повстки, она обругаетъ дворника и ее приметъ. Вы не знаете, что это за характеръ.

Судья (беретъ повстку изъ рукъ просителя). Я самъ отошлю.

Домовлад. уходитъ успокоеннымъ. На другой день въ 10 часовъ передъ судьею являются тотъ же господинъ, хозяинъ дома, и дама лтъ подъ сорокъ, одтая просто, но чисто, въ шляпк съ притязаніями на моду.

Судья. На васъ, г-жа такая-то, домовладлецъ жалуется, что, вы производите въ дом безпорядки, ссоритесь, наносите оскорбленія дворнику…

Дама. И вы этому врите? Это такой человкъ!… Онъ мою маменьку съ ума свелъ своими дерзостями… Это ужасный человкъ! Мы двадцать лтъ живемъ, и были всегда лучшими жильцами.

Судья. Это не относится къ длу. Онъ извиняетъ вс оскорбленія и проситъ…

Дама, (перебивая). Но какъ онъ сметъ! Вы подумайте, г. судья, вотъ этакую лужу налили (показываетъ какую лужу)… и потомъ, какъ моя маменька душевными болзнями страдаетъ… она теперь въ клиник и я имю свидтельство отъ душевныхъ болзней… (засовываетъ руку въ карманъ).

Судья. Погодите, выслушайте: онъ проситъ, чтобы вы очистили квартиру.

Даша. Но посудите сами, вотъ этакую лужу налили и дворникъ утромъ приходитъ и со всей силы въ колокольчикъ… потому, какъ моя маменька душевными болзнями страдаетъ, и три года не спитъ, а теперь она уснула — и онъ бухъ! въ колокольчикъ… А вотъ они съ хозяиномъ… (Съ отчаяніемъ). Да чтожъ вы молчите, хозяинъ!..

Судья. По требованію хозяина вы обязаны очистить квартиру въ семидневный срокъ.

Дама (запальчиво). Что-съ? судья. Вы живете безъ контракта, а потому, по требованію хозяина, вы обязаны очистить квартиру въ теченіе семи дней. (Пишетъ)

Дама. Такъ это я теперь должна квартиру искать… Моя маменька на Выборгской, душевными болзнями страдаетъ, я ее должна навщать и теперь мн квартиру… А дворникъ съ хозяиномъ только одни оскорбленія… Нарочно вотъ этакую лужу… И посудите сами, г. судья, я дворянка, а онъ мн вдругъ: ‘свинья’, говоритъ, и ‘скотина’… Въ моей родн никого не было пьяницъ… мой братъ — полковникъ, онъ теперь умеръ, а онъ говоритъ… судья. Потрудитесь выслушать.

Дама умолкаетъ и слушаетъ опредленіе: она обязывается очистить квартиру въ семидневный срокъ. Судья. Вы грамотны?

Дама (обиженно). Еще бы!

Судья. Подпишитесь.

Дама подписываетъ и потомъ, обращайтесь къ хозяину.

Дама. Что-жъ вы тамъ мн говорили? Я думала, за васъ въ Сибирь сошлютъ. Только пугаете, судья. Теперь можете идти.

Уходятъ, но дама тотчасъ же возвращается. Дама. Г. судья, меня больше не будутъ требовать? Онъ на меня, Богъ знаетъ, что наклевещетъ, потому, вы не знаете, что это за человкъ. Онъ за свои дерзости цлый годъ въ тюрьм сидлъ, а моя маменька…

Судья. На васъ больше нтъ никакихъ жалобъ. Я васъ больше требовать не буду, идите домой и постарайтесь перехать на другую квартиру.

Дама уходитъ, сказавъ: ‘хорошо-съ’. Но черезъ нсколько времени, среди общаго вниманія и тишины въ комнат присутствія, она снова является и, поглядвъ направо и налво, устремляется прямо къ судь, который въ то время подошелъ къ ршетк.

Дама. Вотъ я вспомнила, г. судья! Моя маменька теперь на Выборгской сторон, душевными болзнями… мн надо на Выборгскую сторону, а они, какъ я поду, тутъ, пожалуй, меня обокрадутъ, потому, вы не поврите, г. судья, они нарочно вотъ этакую лужу…

Судья. Вы заботитесь о томъ, что будетъ…

Дама. Нтъ, г. судья, это такіе люди, вы себ представить не можете. Они готовы все сдлать… И какъ же это можно: мой братъ полковникъ, онъ теперь умеръ, а онъ мн: свинья, скотина… Вдь за свои дерзости…

Судья. Сколько я васъ понимаю, вы боитесь…

Дама. Да, очень боюсь, потому, вы не поврите…

Судья. Выслушайте, что я вамъ скажу.

Дама. Хорошо-съ.

Судья. Вы боитесь, что въ то время, какъ вы подете отыскивать квартиру, васъ обокрадутъ?

Дама. Непремнно обокрадутъ… Этотъ человкъ мою маменьку…

Судья. Позвольте. Если вы боитесь, то я вамъ совтую запереть двери, положить свои печати, и если что нибудь пропадетъ изъ вашей квартиры, то они будутъ отвчать.

Дама (съ сарказмомъ). Благодарю покорно! Что жъ изъ того, что они будутъ отвчать…

Судья. Они должны смотрть, чтобъ ничего не пропало.

Дама (съ сомн&#1123,ніемъ). Это правда?

Судья. Правда. Будьте спокойны, ступайте домой и постарайтесь найдти себ другую квартиру.

Дама. Я думаю, теперь лучше на Выборгскую, къ маменьк поближе?

Судья. Хоть на Выборгскую.

Дама успокоивается совершенно и уходя, произноситъ какъ бы про себя:, ‘да! на Выборгскую’.

VII.

За ршетку выходятъ: толстый господинъ, почтенныхъ лтъ и отставной унтеръ-офицеръ, одинъ изъ тхъ, которые обыкновенно прислуживаютъ въ гостинницахъ и клубахъ при вшалкахъ. Онъ держитъ въ рукахъ камышовую палку съ черешневою ручкою.

Судья, (обращаясь къ швейцару) Вотъ, г. Новиковъ заявилъ на васъ жалобу въ томъ, что вы у него сломали палку. Справедливо ли это или нтъ?

Швейцаръ. Точно такъ-съ, вашескородіе, премного-съ виноватъ въ этомъ, только теперь эта палка вотъ… въ надлежащее явствіе и бытіе приведена, стало быть, и разговору тутъ не должно быть никакого.

Новиковъ (октавистымъ шопотомъ). Какъ никакого! Что это такое? Сперва ручка была дльная, теперь спаеная, а онъ еще утверждаетъ, что тутъ разговору нтъ никакого… Ты мн сдлай ручку новую, тогда, правда, разговоръ мы прекратимъ, а до тхъ поръ… ни, ни… Ха, ха, ха… да ты, братъ, чудодй… разговору нтъ.

Швейцаръ. Да помилуйте, сударь, сами же изволили приказать мн отдать починить: ‘истратишь, любезный, не больше полтинника’, еще изволили сказать. А теперь, вонъ что-съ!… Какъ же это такъ-съ, этакъ не годится.

Новиковъ (насмшливо). Ты, братецъ, все врешь, я вижу… Стану я теб совтовать отдать палку чинить, когда она мн стоитъ 50 цлковыхъ…. Небойсь у васъ въ трактир что ни разбей — за все денежки полныя, а не за починку только платятъ… Знаю я эти трактиры… лупить умютъ… стаканъ разбилъ — рубь-съ, рюмку — рубь-съ, тарелку — то-же рубь-съ. Пьфу ты, чортъ возьми, плюнешь, отдашь да уйдешь… Вотъ вдь вы какъ у себя распоряжаетесь… Нтъ, давай, братъ, мн новую палку, знать ничего не хочу.

Швейцаръ. Помилосердуйте, сударь, гд жь мн вамъ взять новую — у меня и капиталу не хватитъ на нее: сами учтите, 50 цлковыхъ — рази ихъ скоро заработаешь: у меня жена, дти — помилосердуйте, сударь… Ахъ ты, Господи, вотъ оказья-то повстрчалась — право слово!

Новиковъ. Палку новую давай, тогда и Богъ съ тобою, а до тхъ поръ ни-ни.

Судья. Вамъ, г. Новиковъ, нельзя ли придти къ какой нибудь меньшей сумм и на ней покончить дло?..

Новиковъ. Помилуйте, г. судья, что мн деньги, чтоли, его нужны… Мн нужно свою палку, и я прошу у него ее, а тамъ не мое дло, за сколько бы онъ ее ни пріобрлъ, только была бы она съ цльною ручкою… Вдь они же, я говорю, драть съ насъ умютъ въ трактирахъ: стаканъ разобьешь — рубль, рюмку — тоже рубль, ну, на что жь это похоже?

Судья. Но другое дло хозяинъ и швейцаръ заведенія.

Новиковъ. Нтъ, это все одно-съ дло: ‘едино стадо и единъ пастырь’, такъ-съ и это… Да-съ… Пожалуй, я самъ закажу ручку и счетъ представлю вамъ, а расплачивается пусть онъ.

Судья, (къ швейцару) Ну, что вы согласны на это?

Швейцаръ. Ваше благородіе, да какъ же можно согласиться: онъ въ счету-то тамъ такую махину подведетъ, что и въ вкъ не расквитаешься.

Судья. Ну, попробуйте еще разъ попросить г. Новикова простить вамъ вашу вину.

Швейцаръ. Сударь, сдлайте божескую милость, возьмите вотъ вашу палку, не требуйте съ меня новой: право, состоянья нтъ выдать вамъ новую.

Новиковъ (наставительно). Нельзя, нельзя, мой милый… Вы же берете, если кто стаканъ разобьетъ… сейчасъ рубль.

Швейцаръ. Да то хозяинъ беретъ, а не я.

Новиковъ. Все одно, любезный, все одно. Вы за стаканъ рубль, а я за палку — новую.

Судья постановляетъ отложить дло до вызова эксперта для оцнки, во сколько обойдется новая ручка Камышевой палки.

Тяжущіеся удаляются.

VIII.

Передъ судьею становятся просительница, низенькая женщина съ краснымъ, угреватымъ лицомъ, и отвтчица, молодая дама въ бархатномъ бурнус. Дло въ томъ, что первая жила у послдней въ кухаркахъ, съ жалованьемъ по семи рублей въ мсяцъ. Весною хозяйка объявила служанк, что узжаетъ на лто въ одну изъ подмосковныхъ губерній, и пригласила ее съ собою въ деревню, но когда кухарка отказалась отъ этого предложенія, то барыня выдала ей за три недли два рубля серебромъ, тогда какъ по разсчету слдовало получить 5 руб. 25 коп.

Судья (отвтчиц). Вы нанимали ее по семи рублей въ мсяцъ?

Отвтчица. Точно Такъ.

Судья. Отъ послдняго разсчета она служила вамъ еще три недли?

Отвтчица. Это правда.

Судья. И вы отдали ей за это время два рубля?

Отвтчица. Два рубля… Видите ли, г. судья: я еще въ прошломъ мсяц говорила Аксинь, что мн нужно будетъ прожить это лто въ деревн, и она не отказывалась тогда хать со мною, а сказала ужь передъ самымъ отъздомъ моимъ… Это отъ того, что она ждала моихъ именинъ, въ надежд на подарокъ, и я дйствительно подарила ей платье въ пять рублей, а она черезъ день и отказалась.

Судья, (просительниц) Ты получила платье отъ хозяйки?

Просительница. Получила-съ… Полумериносовое, съ цвточками.

Судья. И черезъ день оставила мсто?

Просительница. Что жъ такое! Я вдь не крпостная… Ныньче насильно нельзя держать…

Судья. Конечно… но ты взяла подарокъ.

Просительница. Что жъ такое! Я не просила подарка: это ихъ добрая воля была давать. Я платить не желаю за платье… лучше назадъ отдамъ. И цвтъ-то мн не къ лицу… Вы сами можете разсудить, ваше благородіе, идетъ ли мн зеленый цвтъ съ блыми цвточками? Вс скажутъ — нейдетъ. (Оглядывается на публику).

Судья. Такъ ты готова возвратить платье?

Просительница. Съ великимъ моимъ удовольствіемъ.

Судья. Итакъ, она принесетъ вамъ матерію, а вы заплатите ей по разсчету.

Отвтчица. Охотно.

Просительница. Стало быть, вы приказываете, ваше благородіе, чтобъ мьт съ барыней совсмъ расквитались, то есть я бы воротила платье… А какъ же мн получить то, чмъ я за подарокъ имъ заплатила?

Судья. Какъ заплатила?

Просительница. А какъ же! Вдь я въ ту пору не даромъ взяла платье… я благодарила… барын-то за него ручку поцаловала! Съ этимъ-то какъ же быть?

Барыня доплачиваетъ 3 руб. 25 коп. и отказывается отъ возвращенія подарка.

IX.

Крестьянинъ Иванъ Тимоевъ взыскиваетъ съ купца Иванова 36 рублей за доставленную имъ зелень.

Судья. Вы, Ивановъ, должны Тимоеву 36 руб.?

Ивановъ. Никакъ нтъ-съ, не долженъ…

Судья. Какія же вы, Тимоевъ, взыскиваете съ него деньги?

Тимоевъ. За зелень… въ разное время ему отпущено было…

Судья. Есть какіе-нибудь счеты у васъ?

Ивановъ. Вотъ, г. судья, я ему, значитъ, дичь отпускалъ… а онъ мн — зелень… у меня все это записано… вотъ извольте посмотрть книгу (подаетъ судь книгу).

Судья (по указаніямъ Иванова считаетъ). Итакъ, вы Тимоеву доставили разной дичи въ теченіе 1863 года на 164 рубля?

Ивановъ. Такъ точно, а онъ уплатилъ мн. 135 рублей… потомъ еще за четыре раза зелени слдуетъ двадцать восемь рублей… это я у него бралъ во все время…

Судья. Слдовательно, за нимъ остается рубль дв копейки.

Ивановъ. Такъ точно… за нимъ-съ…

Судья. Такъ какіе же вы, Тимоевъ, ищите тридцать шесть рублей?

Тимоевъ. Да это я такъ полагаю, по моимъ счетамъ…. у меня вс счета молодецъ велъ.

Ивановъ. Я этому не причина, что у тебя молодецъ велъ… хозяинъ долженъ самъ наблюденіе имть за торговлей…

Судья. Такъ какъ же вы, ищите съ него деньги, или нтъ?

Тимоевъ. Ужъ я и не знаю, какъ быть. Помнится, что состоитъ на немъ долгъ.

Ивановъ. Книги принеси!

Судья. Принесите счеты, вы, вроятно записывали.

Тимоевъ. Да у меня, г. судья, молодецъ велъ все.

Ивановъ. Да должны же быть какія-нибудь книги, молодецъ хоша велъ, а все-таки записывалъ…

Тимоевъ. Рылся я ужъ везд, въ обихъ лавкахъ, да нигд не нашелъ… Вдь въ Синицыномъ-то дом мы торговали, такъ я горлъ тогда… Должно быть, та книга сгорла…

Ивановъ. Горлъ!.. вдь у насъ тоже въ 62-мъ-то году былъ пожаръ — Апраксинъ весь выгорлъ, а вотъ книга-то цла у меня осталась, я но ней теперь четыре иска взыскиваю… у десятаго участка одинъ, у семнадцатаго мироваго судьи два… да вотъ здсь…

Судья. Такъ какъ же вы, г. Тимоевъ?

Тимоевъ. Да пускай побожится…

Ивановъ. Я говорю, что не долженъ, сочлись.

Тимоевъ. Побожись, вотъ образъ Николая-чудотворца въ углу стоитъ, побожись, коли не долженъ.

Ивановъ. Вотъ Николай чудотворецъ въ углу стоитъ (крестится), говорю, что не долженъ… Вотъ теб, на…

Судья. Такъ какъ же вы, прекращаете искъ?

Тимоевъ. Да коли ужъ побожился, такъ прекращаю: божба — великое дло-съ…

Ивановъ и Тимоевъ уходятъ.

Гробовщикъ Григорьевъ взыскиваетъ съ гробовщика же Алексева убытки, понесенные имъ отъ того, что, получивъ заказъ гроба для умершаго адмирала Токмачева за 35 руб., онъ приготовилъ его къ сроку, а Алексевъ, очернивъ его, Григорьева, разстроилъ дло и, какъ человкъ неблагонамренный, сбивъ цну, тоже сдлалъ гробъ, который пошелъ въ дло, чмъ и причинилъ ему, какъ это онъ постоянно длаетъ,— непріятности. Съ распорядителей же взыскиваетъ 3 руб. за то, что обмылъ покойника, да проситъ сдлать имъ внушенье, чтобы они не заказывали впередъ, что немыслимо,— два гроба для одного покойника.

Отвтчикъ. Все, что онъ говоритъ въ своей жалоб, совершенный вздоръ.

Истецъ (отвтчику). Вы находите, что я и покойника не обмывалъ?

Отвтчикъ. Обмывалъ, это правда, но безъ приглашенія. Я посылалъ двушку пригласить жену швейцара, а онъ, кто его знаетъ откуда, очутился у насъ, и самъ напросился: ‘позвольте, я обмою’. Ну, обмойте, сказалъ я, все равно кому ни платить, а платить же надо.

Судья (истцу). На васъ вдь, кажется, жалоба была, что вы явились къ живому человку мрку снимать на гробъ?

Истецъ. Да, я-съ…

Отвтчикъ. Братъ тоже еще живой былъ, когда онъ и его товарищи по ремеслу вломились къ намъ въ переднюю, гд ихъ едва удержали отъ драки изъ-за гроба. Обмывши покойника, онъ спросилъ, ‘гробъ надо?’ — Какъ же, сказали ему, и начали прицниваться. Онъ спросилъ 50 руб., потомъ сбавилъ на 35 руб. Но послднія слова наши ему были: если кто дешевле возьмется сдлать, мы тому и закажемъ. Онъ ушелъ. Является Алексевъ, берется за ту же цну и добавляетъ гербы, катафалкъ, пригласительные билеты и еще что-то, только помню четыре предмета. Ему и заказали. Онъ далъ задатокъ и принесъ кисею. Я похалъ посл того въ департаментъ и, ворочаясь назадъ, отъ вечерни, зашелъ къ Григорьеву, вижу гробъ длать только начинаютъ, спрашиваю: кому? Онъ отвчаетъ: ‘для васъ’. ‘Мы ужъ заказали другому, и вы поэтому не трудитесь’. Отказавъ ему такимъ образомъ, мы, ничего не ожидая, вдругъ, но его милости, были просто поражены. Рано утромъ, часовъ никакъ еще въ пять, онъ ворвался въ квартиру и принесъ гробъ. Жена брата даже въ обморокъ упала: два гроба для одного и того же покойника! Она и до сихъ поръ еще больна отъ испуга. Ему говорятъ, чтобъ онъ убиралъ вонъ свой гробъ, а онъ и слушать ничего но хочетъ. Такъ что я вынужденъ былъ отправиться къ полицейскому офицеру за содйствіемъ, и уже тотъ позвалъ съ собою двухъ дворниковъ, которые и снесли гробъ обратно къ нему.

Истецъ. У насъ съ ними было окончательное условіе сдлать гробъ за 35 руб.

Отвтчикъ. А гд мы рядились?

Истецъ. У васъ въ квартир, въ передней.

Отвтчикъ. Неправда, въ зал, и кром насъ никого въ ней не было.

Истецъ. Иначе-съ: я просилъ 50 руб., Колосовъ 40 руб., вы долго не ршались, а г. Зуевъ сказалъ: ‘угодно, 35 руб.’, я отвтилъ: ‘я длаю за эту цпу’. Г. Зуевъ добавилъ: ‘онъ обмывалъ, даетъ 8 подушки на ордена,— пускай за нимъ ужъ и останется’.

Судья (истцу). Вы къ живымъ людямъ ходите гробы длать — это нехорошо, и вы оставьте это дло.

Отвтчикъ. А не понимаю, что это за люди: одинъ съ головы мрку снимаетъ, другой съ ногъ. Ужъ возл покойника они, кажется, готовы были разодраться.

Истецъ. Наше ремесло ужъ такое, теперь вдь не холера и всякій, извстно, ищетъ работы, въ холеру, точно, что слава-Богу. А къ нимъ меня швейцаръ пригласилъ.

Отвтчикъ. А заране еще приказывалъ швейцару, чтобъ не пускалъ, но тотъ стакнулся съ ними, и гробовщиковъ полная лстница набжало.

Судья (истцу). Что же вы хотите?

Истецъ. Пускай заплатятъ мн 85 р. за гробъ съ церемоніею, а гробъ возьмутъ себ.

Судья. За какую же вы еще просите церемонію, когда вы ее не длали?

Истецъ. Это все равно, приготовлялся длать. Да они пришли отказать ужъ при огн.

Отвтчикъ. Въ 4 часа пополудни, судья (истцу). Вы гробовой мастеръ, и гробъ у васъ все равно не потерянъ. Вамъ отказали вовремя, зачмъ же вы гробъ-то принесли къ нимъ?

Истецъ. Мн держать было негд, мсто понадобилось. Мастеровъ нынче, слава-Богу, много, а гробы-то вообще и особливо дорогіе не каждый день требуютъ: за что же я буду убытокъ терпть!

Судья. Гробъ, положимъ, малиноваго бархата, вы брали за него 85 рублей, а что онъ вамъ стоитъ?

Истецъ. 10 рублей.

Судья. Вамъ обошелся въ 10 руб., а вы берете 85 — такіе страшные барыши? Вдь это обманъ, за который васъ слдуетъ судить.

Истецъ. Я ошибся: не 25, а 10 руб. остается за трудъ, за хлопоты, за… за…

Судья. И 10 на 35 р. наживать слишкомъ недобросовстно, тмъ боле, что ваше ремесло должно цниться гораздо честне всякаго другаго.

Истецъ. Безъ барыша и заниматься ремесломъ нельзя.

Судья (Алексеву). Григорьевъ ищетъ съ васъ убытковъ за то, что вы сдлали гробъ дешевле, и черезъ это его гробъ остался безъ надобности, потомъ онъ же говоритъ, будто вы постоянно отбиваете отъ него работу.

Алексевъ. Еслибъ я видлъ его гробъ, охаилъ, и черезъ это самое его бы принудили взять его назадъ, а мои употребили бы въ дло — тогда я точно поступилъ бы не хорошо, а я только дешевле взялъ за гробъ, а это длать я въ прав.

Отвтчикъ. Дешевле беретъ, значитъ, ему выгодно, къ тому-жъ онъ этимъ еще добро длаетъ я другимъ, а то они, какъ коршуны на добычу, налетли къ намъ. Съ нимъ только поторговались, но отнюдь не окончательно уговорились. Да посл этого ни въ какой лавк приторговаться ни къ чему нельзя, если вс такъ будутъ поступать, какъ Григорьевъ?

Судья (истцу). Вы сами вызвались обмыть покойнаго?

Истецъ. Да. Они еще сказали двушк: ‘Эмилія, подай воды’.

Судья (отвтчику). Вы заплатили ему за обмыванье.

Отвтчикъ. За обмыванье обыкновенно платятъ 25 коп., но ему я ужъ даю рубль, чтобъ только отсталъ. А то онъ вломился въ дверь чуть-свтъ, и когда ему говорили, чтобъ несъ назадъ гробъ, онъ еще пренахально выражался: ‘я самихъ васъ въ него положу’.

Судья постановляетъ ршенье: въ иск Григорьеву убытковъ съ Алексева отказать но его бездоказательности, а за обмываніе тла покойнаго присуждается предложенный отвтчикомъ рубль.

Отвтчикъ достаетъ рубль и кладетъ его на столъ.

Судья (истцу). Получите.

Истецъ. Пусть этотъ рубль идетъ на нищихъ, а мн мало рубля.

Судья. Здсь нищихъ нтъ.

Истецъ. Ну, такъ въ кружку.

Судья. И кружки тоже нтъ. Такъ вы не берете?

Истецъ. Нтъ, я недоволенъ такимъ ршеніемъ.

Судья (отвтчику). Такъ возьмите назадъ рубль.

Отвтчикъ беретъ деньги, и вс выходятъ.

Диковинки.

За ршетку входятъ низенькій, сдой старичокъ, въ поношенномъ фрак, и красивый молодой человкъ, съ правильными чертами еврейскаго типа, въ модномъ пиджак. Старичокъ заявилъ, что онъ учитель пнія и занимается уроками по домамъ. Въ прошломъ году у него началъ шататься передній зубъ, отчего онъ не могъ уже брать чисто нотъ, это заставило его обратиться къ молодому человку, вольно-практикующему зубному врачу, а тотъ вовсе испортилъ ему зубы, такъ что онъ долженъ лишиться всей практики.

Судья (просителю). Какъ же онъ вамъ испортилъ зубы?

Проситель. Я, государь мой, давалъ уроки пнія… двицамъ больше… въ хорошихъ домахъ… Только, въ минувшемъ году, предъ рождествомъ Христовымъ, сталъ я замчать, что у меня зубъ шатается… напереди, вотъ здсь (раскрываетъ пальцемъ ротъ)… и отъ этого нота ли начала, у меня выходитъ нечисто… Я и обратился къ нему, къ господину зубному врачу: онъ присовтовалъ мн выдернуть и вставить новый зубъ… Опять, говоритъ, ли будетъ чисто выходить… Рубини, говоритъ, также вставлялъ, когда плъ въ Париж съ г. Тамбурини…

Судья. Говорите, пожалуста, что идетъ къ длу.

Проситель. Это и есть главное дло, государь мой… Выдернулъ онъ мн въ то время одинъ зубъ, да и говоритъ у васъ и другой не хорошъ, и другой надо вырвать… Не плотно, говоритъ, сидитъ: вставимъ новые и ноты будутъ выходить отчетливо. У Рубини, говоритъ, три зуба были вставлены. И вырвалъ онъ мн, государь мой, три зуба… третій, будто бы но нечаянности… Ну, вставилъ три новые зуба… но три рубля за штуку взялъ, а у меня посл того нота ля стала хуже прежняго выходить, а фа — я и совсмъ пересталъ брать!

Отвтчикъ. Это не отъ зубовъ у нихъ, г. судья… Мои зубы лучше природныхъ… отъ пищи не желтютъ, не портятся ни отъ горячаго, ни отъ холоднаго… А голосъ у нихъ пропалъ отъ старости, потому что они въ такихъ лтахъ ужъ… Тоже и климатъ здсь.

Проситель (судь). Неправда, государь мой… Вы изволите знать, что голосъ сохраняется до глубокой старости: Лаблашъ плъ въ преклонныхъ лтахъ… А насчетъ санктпетербургскаго климата… вонъ господинъ Петровъ тридцать лтъ поетъ въ ‘Жизни за Царя’… Ноты ля и фа дребезжатъ у меня теперь не отъ климата, а отъ новыхъ зубовъ… Вотъ не угодно ли послушать, какъ я теперь беру ихъ?

Старичокъ раскрываетъ ротъ и начинаетъ какой-то мотивъ, но судья останавливаетъ его и объявляетъ, что это дло ему не подлежитъ, а требуетъ обсужденія спеціалистовъ и мннія физиката.

II.

Къ судебному столу подходятъ дв старушки, въ чепцахъ и темныхъ платьяхъ, очень похожія другъ на друга — одна вдова чиновника, другая — вдова придворнаго истопника. Чиновница сообщаетъ судь, что она держитъ куръ и птуха, а на прошлой недл птухъ этотъ у нея пропалъ, и теперь она убдилась, что его поймала сосдка-истопница и держитъ его въ заперти, въ своемъ сара.

Судья (обращаясь къ истопниц). Что вы на это скажете?

Отвтчица. Да я ужь и не знаю, что сказать.

Судья. Вы не ловили ея птуха?

Отвтчица. Не ловила ни разу: видла только — на заборъ мой иногда влеталъ: черный, съ серебряною шеею, горланъ такой — норовитъ все къ моимъ курамъ… А я его не трогала, пускай бы только съ моимъ не дрался.

Просительница. Неправда, г. судья, она все гоняла его… Въ ильинъ день, посл обдни, вникомъ пустила.

Отвтчица. А онъ зачмъ моего бьетъ?.. головку ему чуть не до мозговъ проклевалъ. Гоняю я его, а не ловила.

Просительница. Анъ поймала… въ сара у нея сидитъ, и на свтъ-то божій она его не выпускаетъ… Курочки у меня безъ него стосковались, да и у самой душа-то выболла.

Судья. Кто же видлъ, какъ она ловила вашего птуха?

Просительница. Кому видть! чай ночью поймала, я и сама-то этого не видала.

Судья. Такъ почему же вы знаете, что его поймала ваша сосдка?

Просительница. А слышу, какъ онъ постъ въ сара.

Судья. Да отчего же вы полагаете, что это вашъ птухъ?

Просительница. По голосу знаю… Какъ мн своего птьку не знать!.. Да я изъ тысячи птуховъ — хоть они вс въ одинъ разъ кричь — своего узнаю.

Судья. Что же въ немъ особеннаго?

Просительница. Не такъ поетъ, какъ другіе.

Судья. Какъ же?

Просительница. А вотъ какъ!— При этомъ чиновница складываетъ руки, хлопаетъ раза три въ ладоши и громко поетъ птухомъ.

Дло откладывается, по неимнію на лицо прикосновеннаго птуха.

III.

Судья. Что теб?

Мужичекъ. Вотъ пришелъ къ вашему в-дію покончить дло: значитъ я его прощаю — помирились.

Судья. По какому длу?

Мужичекъ. А вотъ что опомнясь бороду-то землякъ мн вырвалъ.

Судья. Ну, слава Богу, очень радъ. Погоди я составлю ршеніе, а ты подпишись… А клокъ бороды возвратить?

Ршеніе состоялось и мужичекъ подписалъ: ‘ршеніемъ доволенъ: клокъ волосъ получилъ обратно’.

IX.

Судья вызываетъ крестьянина Кузьму Михайлова. Является небольшаго роста, коренастый мужичокъ, лтъ 25-ти на видъ. Судья читаетъ: ‘д&#1123,ло объ укус языка‘.

Началось сказанное дло въ полиціи, 4.-то апрля 1805 года, а произошло это чрезвычайное происшествіе. какъ гласятъ бумаги, слдующимъ образомъ: крестьяне Ярославской губерніи, Угличскаго узда, Кузьма Михайловъ и Иванъ Александровъ, прощались въ пьяномъ вид и, при взаимномъ ихъ поцалу, первый укусилъ послднему языкъ.

Но освидтельствованіи Александрова полицейскимъ врачомъ, оказалось, что изо рта его сочилась кровь, смшанная со слюной, конецъ языка представлялъ въ вид дуги поперечную рану, длиною въ полвершка, проникающую съ лвой стороны черезъ всю его толщину, и представлялъ лоскутъ, который удерживался на уцлвшемъ перешейк языка правой стороны, отъ средины раны, вдоль языка, идетъ къ заду и влво поверхняя втвь ея, длиною въ три линіи, языкъ припухъ, и больной жаловался на сильную боль въ немъ. Говорить больной не могъ, а писалъ карандашомъ.

Судья (мужичку). Такъ вы Кузьма Михайловъ?

Мужичокъ. Хоша я и прозываюсь Кузьмою Михайловымъ, одначе дло-то выходитъ не я.

Судья. Вдь вы же такъ прозываетесь?

Мужичокъ. Такъ-то оно точно, что такъ, но это не я.

Судья. Значитъ, не вы Александрову языкъ-то укусили?

Мужичокъ. Спаси, Господи, и помилуй на этакія страсти подниматься!

Судья. Вы лучше. правду говорите, не то за ложное показаніе, или за отпирательство вамъ же хуже будетъ.

Мужичокъ. Да я, ей-богу, никогда еще въ такихъ длахъ не происходилъ.

Судья. Вы, стало быть, позваны сюда ошибочно, какъ однофамилецъ?

Мужичокъ. Встимо, ошибкой, потому я никакимъ такимъ вкушеньемъ николи не занимался.

Судья. Вы какого узда?

Мужичокъ. Углицкаго.

Судья. И тотъ углицкій.

Мужичокъ. А позвольте спросить: гд и когда это вкушенье-то было?

Судья. Въ Петербург, въ Нарвской части, 4-го апрля 1865 года.

Мужичокъ. Я и жилъ-то въ т поры на Выборгской. Это и вс земляки покажутъ.

Судья. А не знали вы тогда, или не знаете ли, гд теперь тотъ Кузьма Михайловъ, который обвиняется въ укушеніи Александрову языка?

Мужичокъ. Знать-то точно знавалъ, да вотъ, что хоть длай, а запамятовалъ. (Немного подумавъ.) Постой, постой, ваше благородіе, вспомнилъ: это, правда твоя, нашъ же углицкій.

Судья. Вы слдовательно слышали что-нибудь объ этомъ происшествіи?

Мужичокъ. Да, у насъ объ этомъ вкушаньи шибко молва прошла по всмъ артелямъ. Вс еще дивились, какъ его лшій угораздилъ языкъ-то вкусить.

Судья. Какой же волости тотъ Кузьма Михайловъ?

Мужичокъ. Волости-то Банковской, а деревни-то Оршкова.

Судья. А Александровъ откуда?

Мужичокъ. Тамошній же, нашъ же землякъ.

судья. И все это вы твердо помните?

Мужичокъ. Да ужъ не извольте сумнваться: врно-съ.

Судья. Гд же они оба теперь? мужичокъ.

Михайловъ-то дома, въ деревн, а Александровъ такъ и умеръ отъ вкушенья-то этого.

Судья. Въ деревн, или здсь онъ умеръ? мужичокъ. Здсь, въ больниц. Какъ его спровадили, значитъ, туда съ языкомъ-то, такъ онъ тамъ, сердечный, и скапутился.

Судья. Въ какой же это больниц?

Мужичокъ. Вотъ этого-то я ужъ не знаю наврное, а, кажись, въ чернорабочей.

Судья. Ну, хорошо, мужичокъ. Больше не потребуете?

Судья. Нтъ.

Мужичокъ. Можно, стало быть, и на фатеру идти?

Судья. Ступайте себ съ Богомъ.

IV.

Передъ судьей: пожилая дама и трубочистъ мальчикъ лтъ 17-ти, въ своемъ рабочемъ костюм, весь выпачканный въ саж.

Дама. Онъ чистилъ у меня въ квартир трубу и насыпалъ сажи. А это деликатно замтила ему, а онъ, вмсто того, чтобъ извиниться, разбранилъ и осрамилъ меня при многихъ жильцахъ, среди двора, такими отборными ругательствами, что мн и стыдно, и обидно было слушать. Дотомъ, когда я позвала его сюда, онъ вдругъ притворился неумющимъ говорить порусски, тогда какъ отлично говоритъ и страшно ругается на нашемъ нарчіи.

Судья (трубочисту). Говорите вы по-русски?

Трубочистъ стоитъ, выпуча глаза и молчитъ.

Дама. Онъ говоритъ, хорошо говоритъ порусски, а хочетъ увернуться только отъ взысканія упорнымъ молчаніемъ.

Судья (трубочисту). Извольте отвчать, не то я васъ въ полицію отправлю. Ну-же!

Трубочистъ молчитъ.

Судья. Такъ вы не умете по русски говорить?

Трубочистъ. Нтъ.

Судья. Да вдь вы же понимаете мои вопросы?

Трубочистъ молчитъ.

Судья. Совсмъ не говорите по-русски?

Трубочистъ. Совсмъ (въ публик смхъ).

Судья. Какъ же вы отчетливо выговариваете и ‘нтъ’ и ‘совсмъ’?

Трубочистъ молчитъ.

Судья. Вы чухонецъ?

Трубочистъ. Да, чухонь.

Судья. И нисколько по-русски не знаете?

Трубочистъ. Нтъ, не знаю, (въ публик продолжительный смхъ)

Судья. За что же вы ихъ (даму) бранили?

Трубочистъ опять молчитъ.

Судья. Длать нечего, подождемъ прихода финляндскаго стряпчаго: онъ сегодня долженъ быть здсь.

Слдующій случай знакомитъ насъ съ оригиналомъ — цеховымъ Антоновымъ. Въ ночь съ 3-го на 4-е іюля этотъ оригиналъ вздумалъ прогуливаться по переулкамъ 2-го квартала Сртенской части и лаять по-собачьи. 4-го іюля онъ былъ присланъ къ судь надзирателемъ квартала для допроса.

Судья (обращаясь къ Антонову). Вы лаяли сегодня ночью по-собачьи?

Антоновъ. Старался подражать собачьему лаю.

Судья. Зачмъ же это вы старались подражать? Хорошо, что еще вы одни лаяли, ну, а если бы васъ собралась цлая компанія, вдь тогда намъ пришлось бы всмъ изъ Москвы бжать! (Присутствующіе улыбаются).

Антоновъ (посл небольшой паузы). Извстно, выпимши былъ.

Судья приговариваетъ его къ аресту на семь дней, объявляя ему при этомъ право обжалованья.

Виновный остается ршеніемъ доволенъ.

VI.

Для разбирательства вызываются: истецъ — господинъ среднихъ лтъ, съ усами, отвтчикъ — купецъ, содержащій мелочную лавку. Жалоба состоитъ въ томъ, что господинъ съ усами, сдлавъ небольшую покупку въ мелочной лавк, вышелъ на улицу и остановился у торговой галереи, гд находился картофель, принадлежащій, впрочемъ, другому торговцу, остановившись, онъ началъ разсматривать свой кошелекъ, въ которомъ, по его увренію, было одиннадцать рублей серебромъ, кошелекъ выпалъ изъ рукъ и упалъ въ картофель. Въ этотъ моментъ, откуда ни возмись какой-то мальчикъ, схватилъ кошелекъ и исчезъ. Господинъ съ усами требуетъ, чтобы купецъ, изъ лавки котораго онъ вышелъ, заплатилъ ему одиннадцать рублей, ибо ему показалось, что и мальчикъ, похитившій его кошелекъ, тоже вышелъ изъ лавки купца.

Миров. судья. На какомъ основаніи вы требуете чтобы купецъ заплатилъ вамъ деньги?

Исходъ. Помилуйте, г. судья, я больной человкъ, у меня параличъ, я получаю только одиннадцать рублей въ мсяцъ. Чмъ же я буду, жить?

Миров. судья. Такъ. Но согласитесь, что вдь я долженъ имть законную причину, чтобы присудить купца къ уплат вамъ этой суммы. Вдь мальчикъ, похитившій вашъ кошелекъ, не принадлежитъ къ числу его сидльцевъ, такъ какъ вы мн сами говорили?

Истецъ. Нтъ, не принадлежитъ, что про это толковать: я видлъ его мальчиковъ, ихъ двое, они совсмъ не похожи на того, что укралъ у меня кошелекъ. Но вдь все равно: вдь этотъ мальчикъ вышелъ изъ его же лавки, онъ долженъ его знать… онъ былъ у него и потомъ вышелъ и укралъ. Помилуйте, г. судья, я больной человкъ, у меня параличъ, я всего получаю одиннадцать рублей. Чтожъ я теперь буду длать?

Отвтъ Разв я могу знать всхъ, кто бываетъ у меня въ лавк? А еслибъ я зналъ, то какая надобность мн его укрывать отъ васъ или отъ г. судьи?

Истецъ. Онъ вышелъ изъ твоей лавки, значитъ, онъ и укралъ, а ты долженъ меня удовлетворить. Помилуйте, г. судья, у меня параличъ…

Миров. судья. Позвольте! по вашему выходитъ, что кто вышелъ изъ его лавки, тотъ и укралъ вашь кошелекъ, такъ?

Истецъ. Точно такъ.

Миров. судья. Да вдь и вы тоже вышли изъ его лавки.

Истецъ (смутившись). Помилуйте, г. судья, я стало-быть, долженъ заплатить штрафъ, что неправильно требую. Я не могу доказать: у меня параличъ, я больной человкъ. (Обратившись къ купцу). Откуда я заплачу теб штрафъ, я получаю только одиннадцать рублей.

Миров. судья. Позвольте, позвольте! никто съ васъ денегъ не требуетъ, а васъ просятъ только доказать законность вашей претензіи.

Истецъ. Помилуйте г. судья, откуда я ему заплачу, я больной человкъ…

Истецъ. Да мн не требуется вашихъ денегъ, я самъ готовъ дать вамъ рубль серебра, чтобы, значитъ. покончить эту матерію.

Миров. судья (истцу). Что же, вы довольны? истецъ. Покорнйше благодарю, ваше благородіе, очень доволенъ. (Низко кланяется судь и 710томъ купцу). Покорно благодарю, весьма доволенъ: я больной человкъ.

Мировой судья предлагаетъ обоимъ росписаться въ книг. Истецъ и отвтчикъ росписываются.

Истецъ. Г. купецъ! вы мн, сейчасъ рубликъ пожалуете?

Отвтч. Теперь со мной нтъ, сейчасъ сбгаю домой и принесу сюда.

Миров. судья. Не угодно ли я вамъ дамъ, а вы потомъ мн пришлете. (Подаетъ купцу деньги).

Купецъ, взявши отъ судьи рубль, передаетъ его господину съ усами.

Купецъ, между тмъ, вышедъ изъ-за ршетки, встрчаетъ въ числ зрителей своего знакомаго, беретъ у него рубль и возвращаетъ мировому судь.

VII.

Передъ судьею дв женщины: Б—ва и Е—ва. Больше ¹/₄ часа сряду судья читаетъ дло, производящееся по вдомству полиціи, въ март настоящаго года. Заключается это дло въ слдующемъ:

Б—ва жаловалась на Е—ву за то, что та взяла безъ позволенія изъ квартиры, во время ея отсутствія, ея платье, пошла было съ нимъ къ себ домой, на лстниц встртилась съ нею, и когда она, увидвъ въ рукахъ Е—вой свое платье, стала его отнимать у нея, то Е—ва вмст съ своимъ мужемъ, прибила ее.

На предъявленную Е—вой жалобу Б—вой, она отозвалась, что когда Б—ва взяла у нея ситцевое платье, подаренное двочк, то она его отобрала назадъ, что Б—ва, говоря, будто она, Е—ва хотла ее удушить, показываетъ ложно, и что Б—ва, напротивъ того, сама называла ее публичной двкой.

Противъ этого отзыва Б—ва показала, что она взяла у Е—вой платье за юбку, которую Е—ва ей не отдавала.

Судья. Это же у кого изъ васъ бралъ платье?

Б—ва Она у меня, можно сказать, унесла.

Е—ва. Нтъ: она впередъ у меня взяла.

Судья. Вы, г-жа Б—ва, взяли платье у г-жи Е—вой?

Б—ва. Да-съ, взяла.

Судья. Ну, а вы, г-жа Е—ва, это же самое платье отобрали у Б—вой назадъ?

Е—ва. Такъ-съ.

Б—ва Только я платье взяла за юбку — значитъ я правая.

Е—ва. А коль скоро я унесла у нея свое платье обратно — стало-быть и я не виновата.

Судья (обимъ). Ну, стоитъ ли вамъ тягаться изъ-за пустяковъ? Примиритесь, пожалуйста.

Б—ва. Да мы ужъ давнимъ давно помирились.

Е—ва. Когда дло наше было еще у слдственнаго пристава, мы тогда же просили оставить втун наши жалобы.

Судья. Правда?

Е—ва. Истинная правда — помирились, помирились, и прямо-докладывали: уничтожьте, молъ, нашу тяжбу.

Судья. Какъ же изъ дла-то ничего этого не видно?

Б—ва А Богъ ихъ знаетъ, отчего не видно. Впрочемъ, что и видть-то: дрязги!

Е—ва. Мы было ужъ и забыли про нашу исторію съ платьемъ, а она опять, какъ снгъ на голову, снова выпала.

Судья. Такъ вы-бы это сначала объявили мн, и я-бы напрасно и читать-то не сталъ.

Б—ва. Да мы послушать хотли, что такое въ дл-то про насъ было писано…

Е—ва. У слдственнаго вдь плохое, я вамъ скажу, было чтеніе. Ну, а здсь это очень любопытно-съ: при всемъ честномъ народ.

Судья. Вы, значитъ, прекращаете дло? об. Да-съ, прекращаемъ, потому все это — одни дрязги.

VIII.

Судья разбираетъ дло. Вдругъ, за барьеръ, къ его столу, подходитъ хорошо одтый старикъ, лтъ подъ 60, кладетъ на столъ какія-то бумаги.

Старикъ. Вотъ вамъ дв повстки. Онъ, сынъ мой, не придетъ къ вамъ.

Судья пріостанавливаетъ разбирательство, смотритъ въ чемъ дло и затмъ обращается къ старику.

Судья. Да вдь вызывается вашъ сынъ, а не вы?

Старикъ. Онъ сегодня не придетъ, не можетъ.

Судья. Такъ пусть явится на 28-е число.

Старикъ. И тогда, все равно, не явится.

Судья. Почему же вы такъ настойчиво объясняете, что сынъ вашъ не явится? Онъ можетъ доврить вамъ отвчать за него въ суд, но не принять повстки не въ прав, и потому не угодно ли вамъ взять повстки обратно и, если сынъ вашъ не явится къ назначенному сроку по повстк, или не пришлетъ повреннаго,— то я постановлю заочное ршеніе. Теперь же потрудитесь выйти за ршетку и не мшать мн заниматься дломъ.

Старикъ. Не пойду и ничего не знаю. Сынъ мой долженъ еще сначала экипироваться, когда достанетъ мсто и экипируется, тогда придетъ.

Судья. Потрудитесь же выйти за ршетку и не мшать мн, иначе я долженъ буду, на основаніи 67-й ст. учрежденія судебныхъ установленій, оштрафовать и вывести васъ изъ присутствія.

Старикъ. Вы меня не хотите слушать? не принимаете въ уваженіе моихъ словъ?

Судья. Извините: я вынужденъ буду распорядиться вывести васъ отсюда, если вы добровольно не выходите.

Старикъ. Меня, статскаго совтника, вывести! Нтъ-съ, я вамъ этого не позволю!

Судья. Городовой, выведите этого господина за ршетку.

Является городовой для исполненія приказанія.

Старикъ (къ городовому, грозя пальцемъ). Не смй! (Подумавъ). Впрочемъ… Я самъ выйду. Но, г. судья, сынъ мой все-таки не придетъ!… (Хочетъ выходишь).

Судья. Теперь не угодно ли вамъ подождать, а не выходить за ршетку: я вамъ прочту составленный мною протоколъ о нарушенномъ вами порядк и о наложенномъ на васъ, по 67-й стать, штраф. Читаетъ протоколъ, которымъ подвергаетъ его штрафу въ 3 руб. сер.

Старикъ. Не слышу, не вижу и не знаю, судья. Не угодно ли вамъ будетъ, внести сейчасъ штрафныя деньги?

Старикъ. Нтъ, не заплачу, судья. Въ такомъ случа можете идти. Съ васъ взыщетъ судебный приставъ.

Старикъ. А не взыщите!… Не слышу, не вижу и не знаю!… (Уходитъ. Въ публик смхъ).

Смсь.

Городовой представляетъ отставнаго поручика Шталя въ пьяномъ вид и безъ галстука, и легковаго извощика Леонтьева, доложивъ при этомъ судь, что Шталь здилъ съ извощикомъ цлую прошлую ночь и ничего ему не заплатилъ, да кром того Шталь же закусилъ въ трактир ‘Китай’ и ее отдалъ тамъ 15 коп. за съденную имъ порцію.

Судья (къ Леонтьеву). Поскольку хозяинъ беретъ съ васъ за ночную зду?

Леонтьевъ. Два цлковыхъ, меньше николи не беретъ. Да мы съ бариномъ такъ вечоръ и порядились, два цлковыхъ.

Судья. Правду говоритъ Леонтьевъ, что вы его наняли за 2 рубля?

Шталь. Правду.— Ну-съ?

Судья. Почему же вы ихъ не заплатили?

Шталь. Не имю при себ денегъ. У меня было въ карман 300 рублей, да у меня ихъ вмст съ пальтомъ и съ орденомъ украли ночью. Вдь васъ-же, кажется, я сегодня утромъ просилъ розыскать деньги.

Судья. Во-первыхъ, это съ настоящимъ дломъ не иметъ ничего общаго, во-вторыхъ, съ заявленіемъ о краж у васъ денегъ вамъ слдовало обратиться къ мстной полиціи, а не ломиться ко мн въ 6-омъ часу утра въ такомъ же вид, въ какомъ вы теперь, и наконецъ, въ третьихъ,— утромъ вы говорили, что у васъ украли въ трактир 480 р., а теперь спустили цифру на 800 руб. и толкуете, что и орденъ украли, тогда какъ я самъ его видлъ у васъ же на груди, когда вы приходили ко мн. Изъ всего этого, кажется, и слдуетъ, что разсказъ о пропаж просто выдумка.

Шталь. Пожалуй и выдумка. Что жъ дальше?… У меня голова болитъ, вотъ что…

Судья. Когда вы отдадите ему 2 руб. и гд вы живете?

Шталь. Я живу въ Измайловскомъ полку, въ собственномъ дом, понимаете, въ собственномъ моемъ дом. Пусть извощикъ свезетъ меня домой, тамъ и получитъ 2 руб. Впрочемъ, нтъ: я до тхъ поръ не отдамъ, пока не розыщите моихъ 840 рублей.

Судья. Въ такомъ случа Леонтьевъ получитъ исполнительный листъ, и съ васъ эти деньги взыщутъ. При этомъ позвольте вамъ замтить, что вамъ боле нежели неприлично такъ себя вести, и я вамъ совтую воздержаться.

Шталь. Я не меньше другаго понимаю, что длаю, и читать мн мораль — вещь лишняя. Однако, очень пріятно-съ… У меня же украли деньги и я же… Онъ не договорилъ послдней фразы, облокотился на барьеръ и моментально, казалось, заснулъ, тогда судья ужъ нашелся вынужденнымъ вывести Шталя изъ присутствія черезъ городоваго, а извощику выдать исполнительный листъ. Публика, глядя на поведеніе Шталя, видимо возмущалась, и многіе даже громко выражали свое негодованіе противъ этого нарушителя общественнаго благочинія.

II.

Передъ судьей два крестьянина.

Судья, (къ первому). Вы Кузьма Михайловъ?

Михайловъ. Нтъ, ваше превосходительство, я братъ его.

Судья. Да вдь онъ жаловался, а не вы?

Михайловъ. Жалился точно онъ, ну, да это все единственно, потому я ему братъ и онъ мн, значитъ, веллъ искать замсто себя.

Судья. А имете вы отъ него на это довренность?

Михайловъ Какая жь тутъ примрно довренность, коли я, ваше превосходительство, ему братъ, какъ есть родной братъ. А я за брата, какъ-бы то-ись онъ самъ, потому мы и въ отвт тожъ вмстяхъ бываемъ.

Судья. Да гд же онъ самъ?

Михайловъ. Онъ-то? На работ, на Охт, ну и наказалъ мн: сходи, говоритъ, Ванюха, за меня къ мировому-то, и ищи тамотка, значитъ, за обиду-то, за меня, да дешево, мотри, за мировую-то не бери. Эвдакимъ-то манеромъ я, ваше превосходительство, и пришелъ къ вашей милости. Не оставьте (кланяется въ поясъ).

Судья. Чмъ же Скатовъ обидлъ вашего брата?

Михаиловъ. Изобидлъ эвдакимъ то-ись сквернымъ словомъ, страхъ какъ изобидлъ! Такъ огорошилъ, ажно и сказать боязно. Вкъ бы намъ съ братомъ не слыхать эвдакого-то слова, право — ну.

Судья. Что жь такое именно онъ сказалъ?

Михайловъ. Да быть, говоритъ, теб въ солдатахъ (въ публик смхъ). Вотъ т Христосъ, такъ и ляпнулъ (крестится). Мы, судырь ты мой, никогда до того не дойдемъ, ей-ей не дойдемъ, ну и выходитъ обида, потому ежель примрно и подойдетъ до насъ съ братомъ чередъ-то, мы, слава — те Господи, живо охотника подставимъ. Взыщи, ваше превосходительство, съ него за авто-то слово, потому оно, значитъ, скорбно слышать: быть теб, говоритъ, въ солдатахъ. Ишъ, колнцо-то какое отмочилъ (качаетъ головою)!

Судья. Это слово не только не обидное, а напротивъ слово хорошее: солдатъ есть царскій слуга, солдатъ служитъ для блага всей нашей Россіи, солдатъ въ мирное время сторожитъ казну, а въ военное — дерется съ непріятелемъ за отечество, поэтому, словомъ ‘солдатъ’ надо еще гордиться, а не считать его за брань, за обиду. Пренебрегать же солдатствомъ и передъ Богомъ гршно, да и передъ людьми стыдно. Такъ и брату и всмъ знакомымъ разскажите.

Михайловъ. По твоему-то, ваше превосходительство, оно пожалуй и ладно, а по нашему-то, по-мужицки, какъ разумомъ-то туда и сюда эдакъ пораскинешь, и выходитъ не ладно, а прямехонько значитъ обида, кровная то-ись обида, да и вся недолга! Потому ни мн, ни брату въ солдатахъ не бывать, ни, ни!… А ежель да пуще чаво — мы мигомъ охотника! Оно и скорбно слышать-то: быть теб, говоритъ, въ солдатахъ.

Судья. Я вамъ говорю, что это слово не обида и за него не взыскивается, ну и слушайте же меня! Еще разъ смотрите, не приходите ко мн съ такими пустяками: васъ же оштрафую. Это вы тоже передайте брату и всмъ своимъ знакомымъ.

Михайловъ. Да ежели ужъ эвдакое скорбное слово не обида, такъ еще ругался. За это, ваше превосходительство, взыщи съ него.

Судья. Какія жъ онъ еще слова говорилъ?

Михайловъ. Слова-то? Да разныя говорилъ слова, всхъ не припомнишь, ну только обнаковенно, значитъ, ругался.

Судья (къ Скатову). Не извольте впередъ ругаться, а ведите себя смирно, не то взыщу съ васъ, а на этотъ разъ длаю вамъ выговоръ.

Скатовъ. Да мы николи и не ругивались, это онъ клеплетъ на меня, пра, клеплетъ. Ономнясь, ваше благородье, мы еще съ нимъ косуху вмстяхъ роспили, нетокма штобъ ругаться съ нимъ, съ задиришкой.

Судья (Скатову). Вы не ругайтесь, а вы (Михайлову) меня напрасно отъ дла не отрывайте. Ступайте домой и помните, что я вамъ сказалъ.

Михайловъ. Ну, а какъ, ваше пресходительство, насчетъ, значитъ, взысканья-то, будетъ піто? Вратъ на мировую дешево не веллъ идти.

Судья. Я ему сдлалъ выговоръ, чего-же вамъ еще надо?

Михайловъ. Ну, а за обиду-то мы, стало, съ братомъ такъ-таки ничего съ него?… А братъ-атъ наказывалъ: дешево, молъ, за мировую-то не бери.

Судья. За его ругань и выговора довольно. Ступайте.

Михайловъ. Это только-то?.. Ну нтъ, маловатосъ, маловато, ваше превосходительство. По нашему бы, значитъ, разсужденью съ него бы надоть за мировую-то, пра, надо бы! (въ публик смхъ). А то выговирка-то што? Извстно, пустяковина! Братъ вонъ наказалъ: дешево, молъ, не бери за мировуюто. И штожъ теперя?.. Нельзя ль, ваше пресходитство, съ него получить хоша сколько ни на есть, а то нъ же опосля будетъ зубоскалить?

Судья. Я вамъ сказалъ: ступайте домой, такъ идите, не то я васъ сейчасъ же оштрафую.

Тяжущіеся выходятъ съ озабоченными физіономіями.

III.

Выходитъ для разбирательства: истецъ — молодой чиновникъ Ивановъ, отвтчица — г-жа Сизова, молодая женщина. Между ними является третье лицо, мужъ г-жи Сизовой, который, посл долгихъ и долгихъ настояній судьи, ршается, наконецъ, отойти и не мшать судоговоренію.

Истецъ. Г-жа Сизова должна мн 500 р. и не платитъ.

Судья (къ отвтчиц). Почему вы не платите?

Отвтчица Я не имю денегъ, но у меня есть домъ, который я прошу обратить въ уплату этого долга.

Судья. Слдовательно, я выдамъ истцу исполнительный листъ.

Мужъ г-жи Сизовой снова является между тяжущимися и представляетъ судь свои резоны.

Судья. Я васъ покорнйше прошу удалиться.—

Мужъ г-жи Сизовой не двигается ни на вершокъ.

Судья. Я васъ покорнйше прошу удалиться.

Мужъ г-жи Сизовой остается непреклоненъ.

Судья. Я васъ покорнйше прошу удалиться, иначе я вынужденъ буду приказать васъ вывести.

Мужъ г-жи Сизовой отодвигается на одинъ шагъ.

Отвтчица. Теперь, г. судья, у меня къ вамъ жалоба на моего мужа. Онъ далъ мн сегодня дв пощечины.

Судья (удивленный). Что такое вы изволите говорить?

Отвтчица. Дв пощечины далъ мн, и я боюсь, что, по возвращеніи отсюда, это снова повторится.

Судья. Г. Сизовъ! вы слышите, что говоритъ ваша супруга?

Сизовъ. Что жь такое? я мужъ, и мн никто не вправ запретить.

Судья. Ну, эти времена прошли, и вамъ запретятъ.

Сизовъ. Если я что прикажу а она не исполнитъ, я ее сейчасъ… (показываетъ жестами, какъ расправляется съ женою). Это не важность.

Судья. Но вы отвтите за ваше поведеніе.

Сизовъ. Никогда! Въ X-мъ и XV-мъ том объ этомъ сказано… вдь она жена мн.

Судья. Идите, сударыня, и, если что случится, обратитесь ко мн.

Гг. Сизовы уходятъ. Полчаса спустя г-жа Сизова одна снова появляется въ суд. Она заявляетъ мировому судь, что предположеніе ея подтвердилось, что мужъ, немедленно по возвращеніи изъ суда, прибилъ ее.

Судья предписываетъ полицейскому офицеру въ ту же минуту отправиться на мсто и составить постановленіе.

IV.

Вызванъ къ суду домовладлецъ Кириловъ по жалоб полиціи на уклоненіе отъ исполненія ея распоряженій. Въ отношеніи мстнаго частнаго пристава прямо сказано, что г. Кириловъ, на вс напоминанія и указанія его, ограничивается отзывами въ род ‘читалъ!’ ‘слышалъ!’ но ничего не исполняетъ. По прочтеніи ему судьею жалобы, онъ говоритъ, что не вычистилъ только помойной ямы. Изъ этого выходитъ продолжительный разговоръ, въ которомъ домовладлецъ доказываетъ, что при подобныхъ стсненіяхъ,— т. е. требованіи очистки всхъ нечистотъ,— не стоитъ и дома имть.

Судья. Такъ продайте вашъ домъ.

Отвтч. Женинъ.

Судья. Такъ и штрафъ надаетъ не на васъ, а на вашу супругу.

Отвтч. Мужъ и жена… вы врно знаете пословицу, г. судья?

Судья налагаетъ 5 р. штрафу.

Отвтч. Извольте деньги, только, ей-Богу, не справедливо. Квартальный надзиратель притсняетъ — кто его знаетъ за что…

Судья длаетъ видъ, что не слышитъ этого замчанія и выдаетъ квитанцію въ полученіи штрафныхъ денегъ.

Отвтч. (уходя). Дома-то однако вс надобно продать! (Публика смется).

Вводятъ нсколько человкъ, арестованныхъ полиціей. Къ ршотк приближается молодой парень въ нмецкомъ костюм. Судья приступаетъ къ допросу.

Судья. Ваше занятіе?

Подсудимый. Поваръ, судья. Гд паспортъ?

Подсудимый. Въ мщанскомъ обществ.

Судья. Зачмъ?

Подсудимый. Для перемны.

судья. Гд васъ взяли — на Тверскомъ бульвар?

Подсудимый. Точно такъ.

Судья. Пьяны были?

Подсудимый. Выпимши.

Судья налагаетъ два руб. штрафу.

Подсудимый. Многонько.

Судья. Заслужили.

Подсудимый. Рубликъ нельзя ли?

Судья. Здсь не торгуются.

VI.

Небогатый чиновникъ приводитъ къ судь своего сына, гимназиста 5-го класса, одтаго въ дырявое платье, отупвшаго отъ безсонницы и безпрестанной картежной игры. Чиновникъ обвиняетъ въ развращеніи своего сына отставнаго офицера, господина лтъ 27-ми.

Отецъ. Сжальтесь, г. судья. Вникните поближе въ мое положеніе. Семейный я человкъ, живу, судами, службой. Легко ли мн видть единственнаго сына своего въ такомъ безобразномъ положеніи! Изъ гимназіи его выгнали, теперь Богъ всть гд шляется, воруетъ, у матери вс цнныя вещи постащилъ. И во всемъ этомъ виноватъ г. В.— онъ завлекаетъ его и заставляетъ красть.

В. Прикажите ему, г. судья, не забывать правилъ, какъ держать себя въ суд.

Отецъ. Оставьте, пожалуйста, ваши крючки. Здсь они не къ мсту. Я говорю то, что сейчасъ докажу.

В. Прежде надо доказать, потомъ говорить.

Судья (сыну). Вы хорошо знакомы съ этимъ господиномъ?

Сынъ (хриплымъ съ похмлья голосомъ). Мы друзья.

Судья. Когда вы подружились?

Сынъ. Года полтора назадъ.

Судья. По какому случаю?

Сынъ. Не помню.

Судья. Вообще скажите, въ чемъ заключалось ваше первое знакомство?

Сынъ. Въ чемъ и теперь.

Судья. Именно?

Сынъ. Алгеброй занимаемся.

Судья. И только?

Сынъ. Практическимъ занятіямъ удляемъ нсколько времени.

Судья. Какимъ это занятіямъ?

Сынъ. Различныя вычисленія длаемъ.

Судья. Для чего это?

Сынъ. Интересно.

Судья. А въ карты играете?

Сынъ. Никогда. Я не умю.

Судья. А вашъ отецъ что говоритъ?

Сынъ. Отецъ золъ на В.

Судья. За что?

Сынъ. Это не мое дло. О сестр они постоянно что-то говорятъ.

Отецъ. Негодяй ты, замолчи! Не ври,— грхъ…

Сынъ. Я не вру.

Судья. А изъ гимназіи васъ за что выгнали?

Сынъ. Нынче многихъ выгоняютъ, судья. Васъ-то за что?

Сынъ. Понапрасну.

Судья. Съ кмъ вы еще знакомы? Съ кмъ бываете вмст у г. В?

Сынъ. Разные люди бываютъ. Я не люблю знакомиться.

Отецъ. Когда я тебя гналъ отъ В., съ кмъ ты тамъ былъ?

Сынъ. Съ Лизаветой, Анной, Марьей, Прасковьей, не упомню еще съ кмъ.

Судья. Кто он?

Отецъ. Боже мой!

Сынъ. Он? Двушки, судья. Чмъ занимаются?

Сынъ. Своими трудами.

Судья. А вещи своей матери куда вы двали?

Сынъ. Прожилъ.

Судья. Такъ вы ихъ украли?

Сынъ. Она мн подарила.

Судья. Мы спросимъ.

Отецъ. Жена умерла въ холеру.

Судья. Когда вамъ мать подарила вещи и какія?

Сынъ. Весною. Серьги, браслеты, икону.

Судья (отцу). Сколько это стоитъ?

Отецъ. По моему, рублей 700.

Судья (сыну). Когда же вы ихъ успли прожить?

Сынъ. Нынче все дорого.

Судья. А теперь вы чмъ намревались жить?

Сынъ. Г. В. человкъ добрый. Онъ меня но бросилъ бы, онъ иметъ большое состояніе.

Судья. Вы, г. В., въ карты играете?

В. Сколько угодно.

Судья. Съ кмъ вы играете?

В. Да… Какъ бы вамъ сказать?.. со многими играю.

Судья. Напримръ?

В. Напримръ? Ну, да съ купцами, дворянами, мщанами, крестьянами, разнощиками.

Судья. Позвольте, милостивый государь. Скажите, именно съ кмъ?

В. Вообще со всми и въ частности ни съ кмъ. Кому угодно.

Судья. А мальчика зачмъ вы у себя держите?

В. Не пропасть же ему. И какой же онъ мальчикъ? Ему 21 годъ.

Одинъ изъ присутствующихъ, (всматриваясь въ гимназиста и В.) Извините, ваше высокородіе. Я знаю немного этихъ господъ.

Судья. Пожалуйте сюда. Почему это?

Присутствующій. Какъ не знать? Люди знакомые. Здравствуйте, господа!

В. Кто ты? Можетъ быть, ошибся?

Присутствующій. Зачмъ ошибаться? Мы не слпы. Ну, какъ же нашъ охотничекъ?

В. Какой охотничекъ?

Присутствующій. Да все такой же, какого вы мн общались доставить и задатку за котораго взяли.

В. По крайней мр, я тутъ ничего не понимаю. Я ни васъ не знаю, ни охотниковъ никакихъ не знаю.

Присутствующій. Мн лгать нечего. Вашу милость, я думаю, по всей Бассейной, Литейной и, можетъ, дальше знаютъ, кто вы. Съ вами знакомиться опасно, в. Да кто я?

Присутствующій. Вы охотниками торгуете.

В. Врешь ты?

Присутствующій. Если я вру, другіе подтвердятъ. Не одного вы меня обогрли.

Судья. Вы можете указать другихъ свидтелей?

Присутствующій. Завтра же явятся.

В. Позвольте минуту, г. судья! Если все дло изъ-за этихъ вещей, которыхъ отыскиваетъ г. Р. (чиновникъ), я готовъ сію минуту ихъ возвратить. Для меня это пустяки. Я даромъ пріютъ могу дать бдному молодому человку. Я самъ много вынесъ нужды. Но больше я не могу держать у себя сына г. Р. (дергаетъ его за рукавъ).

Судья. Отойдите вотъ сюда, а вы, г. Р., вотъ сюда. Переморгиваться не слдуетъ.

Присутствующій. Не одинъ я, стало-быть… судья. Такъ вы вещи-то покамстъ возвратите г. Р., а счетъ съ вами будетъ посл. Да потрудитесь завтра еще сюда пожаловать. Мы съ вами хорошенько потолкуемъ. И вы, г. Р., пожалуйте. (Присутствующему) А вы приведете свидтелей. Это дло надо получше разобрать.

VII.

У ршетки, въ слезахъ копошится старуха, вынимаетъ изъ деревяннаго переплета ветхую, перетертую бумагу.

Судья. Что вамъ угодно, матушка?

Старуха. Сдлай милость, отецъ родной…

Судья. Въ чемъ дло-то?

Старуха. Обидли меня, обидли, двсти рублей отняли.

Судья. Кто такой?

Старуха. Зять, батюшка, зять.

Судья. Какъ его зовутъ?

Старуха. Дуардъ Иванычь.

Судья. А фамилія?

Старуха. Фамилія, батюшка, такая мудреная… ограбили меня совсмъ… совсмъ ограбили.

Судья. Да какъ фамилія-то вашего зятя?

Старуха. То-то я фамилію запамятовала… и комодъ тамъ мой стоитъ… образъ материно благословеніе, когда я замужъ выходила.

Судья. У кого же комодъ-то стоитъ! старуха. Да тамъ, тамъ, батюшка… Ограбили меня и вонъ вытолкали… совс…

Судья. Гд же ваша дочь живетъ?

Старуха. На Пескахъ, батюшка, въ Пятой улиц…

Судья. Домъ-то чей?

Старуха. Не знаю, батюшка.

Судья. Ну, такъ вы подите узнайте фамилію зятя и нумеръ дома.

Старуха. Выгонятъ… Убьютъ…

Судья. Не смютъ убить… подите узнайте, тогда мы и разберемъ.

Старуха. Убьютъ… И онъ тамъ комодецъ мой такъ, какъ теперь вижу, надъ нимъ Спасъ Нерукотворенный…

Судья. Ну, узнайте, сходите…

Старуха. Ограбили совсмъ меня, злые люди…

(Со слезами уходамъ).

VIII.

Пожилой уже мщанинъ П—въ жалуется на обиды, нанесенные ему и жен его чиновницею К—вою, и въ особенности ея сыномъ, молодымъ человкомъ, лтъ 18—20-ти, въ квартир котораго онъ, мщанинъ нанимаетъ комнату.

Судья (къ истцу). Не желаете ли прибавить что нибудь къ тому, что изложили ужъ въ поданномъ мн прошеніи?

Истецъ. Повторю: и мать и сынъ постоянно обижали меня и жену мою, называли насъ самыми гадкими именами, притсняли, не топили комнату, словомъ, обходились съ нами какъ нельзя хуже. А сынъ К—въ въ послдній разъ назвалъ мою жену сволочью, далъ ей нсколько толчковъ, кричалъ: ‘Я имю право бить всхъ, кого вздумаю, и плачу всего по 10 к. за плюху, а теб, т. е. мн, какъ мщанину, дамъ всего только по 8 коп. за плюху. Мой характеръ вс знаютъ: у меня положенье всякому извощику, котораго я колочу, по осьмушк водки, и баста!’

Отвтчикъ-сынъ. Онъ нанялъ у насъ комнату безъ прислуги и съ условіемъ готовить пищу, но въ какія именно часы дня — объ этомъ и рчи не било, поэтому если понадобилось имъ топить -они и должны взять дровъ и топить. Въ день происшествія, жена его выходитъ изъ своей комнаты и требуетъ, чтобъ мать затопила печку. Мать и говоритъ ей: ‘хотите — топите сами’. Тогда его жена (я даже никогда съ ней не кланялся: находилъ это лишнимъ) пошла въ дворницкую, истопила тамъ молоко, вернулась назадъ, назвала мою мать стервой, плюнула ей въ лицо и ушла къ себ, а онъ. т. е. мужъ, назвалъ изъ своей уже комнаты мою мать канальей, а меня мальчишкой, мерзавцемъ и скотиною.

Судья. А вы говорили, что имете право бить мщанина?

Отвтчикъ-сынъ. Нтъ, не говорилъ. Я настолько-то ужъ развитъ, что человка не бью, считая это невозможнымъ. А вотъ онъ такъ проповдуетъ равенство: говоритъ, что и титулярная совтница и мщанинъ — все равно, тогда какъ это далеко не такъ.

Судья. У васъ есть свидтели, что васъ и жену вашу оскорбили?

Истецъ. Какъ же. есть. Купецъ или мщанинъ онъ, хорошенько не знаю, а живетъ онъ въ Измайловскомъ полку и фамилія его С—ковъ.

Судья (ко всмъ). Моя обязанность предложить вамъ примириться. Не можете ли вы это исполнить?

Истецъ. Я съ моимъ удовольствіемъ, только съ тмъ, что я беру съ нихъ за обиду 5 р., вручаю ихъ вамъ же на богоугодныя заведенія, и, чтобъ онъ, сынъ, далъ вамъ подписку, что цлый, круглый годъ онъ не будетъ никого ни ругать, ни бить.

Отвтчикъ-сынъ. Я мириться ни за что не стану. Этого мало: я бы самъ пожаловался на него, да два дня былъ боленъ — не могъ, и онъ опередилъ меня. Правдивость нанесенныхъ намъ оскорбленій удостоврятъ два свидтеля: студентъ П—скій и дворникъ нашего дома. Они оба были въ это время тутъ.

Истецъ. Госпожа К—ва грозилась заморить меня въ острог.

Отвтчица-мать. Что ты, что ты, господь съ тобой! Да я такихъ-то словъ никогда и въ помышленьи не держала!

Истецъ. Снимите икону въ томъ, что я вру, и тогда я все вамъ прощаю. Ну, снимайте же, снимайте!

Судья. За что же ваша жена обругала г-жу К-ву?

Отвтчикъ-сынъ. Она поставила въ передней кострюлю съ молокомъ, изругала мою мать и вдобавокъ плюнула ей прямо въ лицо.

Истецъ. Да, она, т. е. жена моя, дйствительно плюнула, но не не мать, а на сына. Плюнула же она на него за то, что онъ, услыхавши ея споръ съ его матерью — выбжалъ къ нимъ, среди благо дня въ одной рубашк! Моя жена, сама дочь почетнаго гражданина, хорошо воспитанная, женщина молодая, ей и стыдно и обидно было видть предъ собою молодаго человка почти нагимъ. Я полагаю, что она въ прав была плюнуть ему въ лицо за такой поступокъ.

Отвтчикъ-сынъ. Я, у себя въ квартир, въ прав ходить какъ мн вздумается, и въ этомъ никто мн неуказъ.

Истецъ. Въ своей комнат вы, дйствительно, въ прав ходить какъ хотите, но не по всей квартир, гд нанимаютъ у васъ чужіе вамъ люди, да еще молодыя женщины, при молодыхъ же и постороннихъ жещинахъ никогда нельзя ходить нагимъ.

Отвтчикъ-сынъ. А разв вы смли называть меня мальчишкой, мерзавцемъ и скотиной?

Судья. А вы его ругали чрезъ стну изъ своей комнаты?

Отвтчикъ-сынъ. Нтъ.

Судья. А слова, что ‘за плюху дадите ему всего по 3 коп.?’

Отвтчикъ-сынъ. Не говорилъ. Это подтвердятъ мои свидтели.

Судья. А гд живетъ г. П—скій?

Отвтчица-сынъ. По Канонерской, въ дом Ширяева.

Ршеніе отложено до спроса имющихъ вызваться свидтелей.

IX.

Къ столу судьи подходятъ два деревенскихъ мальчика. Первый, щедушный, изнуренный, лтъ 12, въ наглухо запахнутой сибирк и въ огромныхъ, по его росту, сапогахъ — истецъ, а послдній, лтъ 15, по мщански чистенько одтый — отвтчикъ. Первый жалуется на потерю послднимъ его паспорта?

Судья (отвтчику). Потеряли вы его паспортъ?

Отвтчикъ. А не потерялъ, а онъ пропалъ у меня.

Судья. Какимъ же образомъ это случилось?

Отвтчикъ. Онъ, видите ли, на-время присталъ къ намъ на квартиру, и узнавши, что у меня есть сундукъ, подсунулъ мн свой паспортъ спрятать. А сначала игралъ съ другимъ парнемъ въ шашки, по домашнему, потомъ мы ходили въ Екатерингофъ гулять (это было въ праздникъ), и я твердо не помню: положилъ ли я паспортъ въ сундукъ или его сунулъ въ карманъ и дорогой потерялъ, только, клянусь вамъ истиннымъ Богомъ, нечаянно это сдлалъ, а не нарочно. Отдать даромъ, или продать кому его паспортъ, я ни за что не покорыстовался бы: это онъ и самъ подтвердитъ, потому я, жалючи его, ему же вонъ отдалъ на прожитіе послдній рубль, какой скопилъ отъ заработанныхъ остатковъ. Неужтожъ я виноватъ, зачмъ обзавелся сундукомъ, и чрезъ это-то самое вышелъ такой грхъ съ евонымъ паспортомъ? Будьте отецъ родной, простите…

Судья. Васъ никто и не обвиняетъ, если вы только правду говорите.

Отвтчикъ. Ей-ей, не лгу. Отсохни у меня языкъ, провались я на семъ же мст, ежели показываю не такъ.

Судья. Ну, ладно. (Къ истцу) Далъ онъ вамъ рубль?

Истецъ. Далъ-съ, да я его давно ужъ пролъ. Спасибо еще, онъ-то выручилъ рублемъ, а то я въ т поры дошелъ до того, хоть ложись да и околвай съ голоду-то!

Судья. По какому же случаю вы пристали у нихъ въ квартир?

Истецъ. Я жилъ прежде въ подручныхъ въ кабак, потомъ хозяинъ отказалъ, не отдавши мн по расчету рубль жалованья. Я остался безъ мста, занялъ, покуда отыщется новое мсто, уголъ въ ихней квартир, народу тамъ живетъ много и все-то по угламъ. Наслышавшись прежде еще про кражи въ такихъ квартирахъ, я побоялся, чтобъ у меня не стянули паспортъ, потому, народъ всякій бываетъ, а окромя паспорта у меня ничего нтъ, узналъ, что у него сундукъ, и попросилъ его спрятать паспортъ подъ замокъ для цлости. Онъ этто взялся при другихъ ребятахъ, наутро же, хвать, паспорта-то и нтъ, мы искать, да напрасно: такъ и пропалъ. А я по сю пору безъ мста.

Судья. Кто же васъ кормитъ?

Истецъ. Вотъ этотъ братишка. (Изъ за барьера выходитъ растрепанный и немытый, 9-ти-лтній, полнолицый мальчикъ, съ самою озабоченною физіономіей). Онъ работаетъ въ Банк и все, что достаетъ, на насъ на двоихъ харчитъ. А я вонъ, окромя того, и въ сапогахъ-то, да и въ сибирк-то чужой. Спасибо еще, добрый человкъ нашелся, далъ надть, а то и сюда-то придти было не въ чемъ…

Судья. А есть у васъ отецъ, мать?

Истецъ. Какъ же-съ, въ Новгородской губерніи живутъ. Крестьяне.

Судья. А написали вы отцу, чтобы онъ вамъ прислалъ новый паспортъ?

Истецъ. Прежде не писали: не на что было писемцо-то послать, а посл какъ разжились деньгами — онъ въ заемъ рубь-то далъ, ну и повстили, что бда, молъ, стряслась.

Отвтчикъ. Я ему и отдалъ-то весь свой рубь — затмъ, что вижу малый пропадаетъ совсмъ, а у меня сердце не такое, чтобъ сказать: не мое дло. Я завсегда готовъ подлиться остатнимъ грошомъ со всякимъ съ бднымъ, потому, знаю, какова эта штука — нужда. Богъ свидтель, не хвастаю.

Судья (истцу). Ну, а худаго вы никому и ничего не длали?

Истецъ. Покамстъ ни передъ кмъ не виноватъ, да и впредь спаси Господи!

Судья. А здсь есть у васъ, кром брата, кто-нибудь взрослый знакомый или родственникъ?

Истецъ. Землякъ есть-съ, а окромя его никого.

Судья. Ну такъ попросите его зайти сюда завтра, вмст съ вами, и я вамъ дамъ тогда свидтельство, т. е. бумагу такую, которая будетъ служить вамъ на время паспортомъ. Можете уходить.

Истецъ. Приведу. Покорно благодаримъ-съ.

Вс уходятъ. Истецъ, однако, возвращается назадъ и говоритъ: ‘Потрудитесь, баринъ, взыскать теперь съ хозяина, у котораго я жилъ, рубль серебра — я съ него недополучилъ. Онъ вонъ здсь.

Судья вызываетъ отвтчика. Является громаднаго роста, пожилой, красный, здоровенный мужчина.

Судья (къ отвтчику). Остались вы должнымъ ему рубль?

Отвтчикъ. Никакъ нтъ-съ.

Истецъ. Долженъ-съ, потому мы рядились но 3 руб. въ мсяцъ, я прожилъ мсяцъ, и онъ мн далъ всего-то два рубля.

Отвтчикъ. Ну, ужъ это ты, братецъ выдумалъ. (Судь) Я взялъ его къ себ изъ одной, можно сказать, жалости и безъ всякихъ уговоровъ. Сначала думалъ, будетъ способенъ по нашей части, потомъ вижу не годится, ну и далъ ему изъ милости 2 рубля за трудъ, да и отказалъ. Пускай онъ докажетъ, что я съ нимъ уговаривался 3 рубля платить и я заплачу-съ.

Истецъ. Мы же рядились 3 рубля за мсяцъ, чего жъ еще теб надо?

Судья (къ истцу). А не былъ ли кто при томъ, когда вы рядились, или не слыхалъ ли кто отъ него (отвтчика), что онъ принималъ васъ съ платою по 3 руб, въ мсяцъ?

Истецъ. Народъ-то былъ, да не знаю кто они такіе за люди-то.

Судья. Рядились-то вы гд же?

Истецъ. У него на дому.

Судья. Такъ вы не можете указать кого-нибудь, кто бы подтвердилъ, что онъ вамъ недодалъ рубля?

Истецъ. Мн не на кого показывать, потому я здсь на чужой сторон и никого не знаю, а ему вольно меня обиждать, благо я не въ силахъ справиться съ нимъ.

Судья (къ отвтчику). Онъ, видите, маленькій, бдный, мста не иметъ, въ деньгахъ до крайности нуждается, родныхъ у него здсь никого нтъ и, хоть ясныхъ доказательствъ иска тоже нтъ — но не можетъ же быть, чтобъ онъ несправедливо сталъ искать съ насъ? Будьте, пожалуйста, настолько сговорчивы и отдайте ему рубль. Кром того, что вы съ нимъ разсчитаетесь, вы вообще сдлаете доброе дло, помогши неимущему и беззащитному мальчику.

Отвтчикъ. Не могу-съ никакъ рубля отдавать ему, не могу-съ, потому я не долженъ, да и самъ не богачъ и лишнихъ денегъ на раздачу не имю-съ. Это врно-съ.

Судья (къ истцу). Доказать, что онъ вамъ долженъ, вы ничмъ не можете, онъ въ этомъ самъ но сознается, заставить его заплатить — по закону нельзя, и я вынужденъ въ иск вамъ отказать, т. е. вы съ него рубля не получите.

Мальчикъ поблднлъ пуще прежняго, заморгалъ, заморгалъ густыми своими бровями, повернулся кругомъ и пошелъ къ выходу, вытирая кулакомъ слезы…

Гамбургскій подданный Карлъ Шульцъ заявилъ мировому судь, что дочь мщанки Варвары Ивановой Чиликиной, Марья Николаева, отданная ему, 13-ти лтъ, матерью ея, для обученія музык, по контракту, законнымъ образомъ совершенному 1-го февраля 1860 года, тайно отъ него ушла и, какъ ему извстно, находится у матери, вслдствіе чего просилъ возстановить силу контракта, вытребовавъ къ нему Марью Чиликину.

Судья (къ Чиликиной). Что вы можете сказать на заявленіе г. Шульца?

Чиликина. Я была обманута, г. судья. Отдавая дочь свою г. Шульцу, для обученія музык, я думала, что отдаю ее въ пансіонъ, между тмъ оказалось, что она поетъ и играетъ у него въ хор арфистокъ, по ночамъ, въ трактирахъ, гд привыкаетъ ко всевозможнымъ порокамъ. Я не знаю, имю ли я какое право посл контракта, заключеннаго мною съ г. Шульцемъ, но умоляю васъ, г. судья, именемъ Бога (становится на колни), спасти дочь мою отъ разврата.

Судья (къ Шульцу). Правда ли, что Марья Чиликина играетъ у васъ по ночамъ въ хор арфистокъ?

Шульцъ. На основаніи 2-го пункта контракта, она должна быть у меня въ полномъ повиновеніи и послушаніи, и нигд- въ контракт не сказано, чтобъ мать ея имла право слдить за своею дочерью, а потому я не знаю, на какомъ основаніи она заявляетъ теперь свои требованія. Я истецъ, и прошу васъ, г. судья, возстановить силу законнаго контракта…

Судья. Прошу васъ отвчать прямо на мой вопросъ: играетъ ли 13-лтняя Марья Чиликина по трактирамъ, ночью, въ вашемъ хор арфистокъ?

Шульцъ. Играетъ, и я имю право заставлять ее играть, такъ какъ я самъ играю по трактирамъ — это мое занятіе.

Судья. Вы правы, но вы забыли два обстоятельства: вопервыхъ, что мать проситъ спасти дочь отъ разврата, которому если она не подверглась, то подвергнется, играя по ночамъ въ трактирахъ, и на этомъ одномъ основаніи контрактъ вашъ, по которому, какъ я вижу, мать потеряла всякое право на дочь свою, я объявляю уничтоженнымъ, а вовторыхъ, вы забыли еще то, что малолтнимъ дтямъ и, конечно, еще боле двочкамъ, строго воспрещено пть по ночамъ въ трактирахъ — распоряженіе объ уничтоженіи этого зла публиковано оберъ-полиціймейстеромъ въ вдомостяхъ — вслдствіе чего, еслибъ дочь Чиликиной была еще у васъ, то я сейчасъ же взялъ бы ее и возвратилъ бы матери. На этихъ двухъ основаніяхъ я приглашаю васъ добровольно согласиться на прекращеніе контракта.

Шульцъ. Я согласенъ, но съ тмъ, чтобъ Марья Чиликина, хотя на минуту, пришла бы ко мн, чтобъ не подать примра прочимъ арфисткамъ, у меня живущимъ, которыя, узнавъ о настоящемъ дл, пожалуй, вс разойдутся отъ меня, а какъ только она ко мн явится, то я сейчасъ отпущу ее самъ.

Чиликина. Прошу васъ, г. судья, обязать Шульца, чтобы онъ сейчасъ же возвратилъ и нкоторыя вещи, принадлежащія моей дочери, съ тмъ, чтобъ онъ представилъ ихъ къ вамъ въ судъ, во избжаніе споровъ, которые могутъ возникнуть, если я пойду за ними.

Судья. Контрактъ вашъ съ г. Шульцомъ уже уничтоженъ. Согласны ли вы на предложеніе г. Шульца, чтобы дочь ваша только явилась къ нему, и онъ немедленно ее отпуститъ, выдавъ ея вещи?

Чиликина. Если это нужно Г. Шульцу, я согласна.

Судья (къ тяжущимся). Въ такомъ случа не угодно ли вамъ на этихъ основаніяхъ подписать мировую сдлку?

Содержаніе сдлки: ‘Я нижеподписавшійся, гамбургскій подданный Карлъ Шульцъ, симъ обязуюсь, по явк находившейся у меня въ обученіи Марьи Николаевой, немедленно, въ тотъ же день, отпустить ее добровольно къ матери, отдавъ ей ея собственныя два платья, подушку, пальто, дв коленкоровыя юбки и башмаки, и затмъ контрактъ, заключенный съ ея матерью, Варварою Чиликиною, 1-го февраля 1865 года, уничтожить, паспортъ же Николаевой обязуюсь представить къ мировому судь г. Румянцеву. ‘

Судья (по прочтеніи сдлки). На основаніи этого обязательства г. Шульца и по сил 71 ст. уст. гражд. суд., дло его съ Варварою Чиликиною прекращается, прошу только тяжущихся объявить крайній срокъ исполненія сдлки.

Чиликина. Дочь моя живетъ теперь у родныхъ за Москвою, завтра я ее представлю…

Шульцъ. Завтра же и я привезу въ мировой судъ требуемое платье и паспортъ и, наконецъ, я согласенъ, чтобъ Марья Николаева ко мн не являлась.

Судья. Въ такомъ случа, прошу васъ доставить вещи и паспортъ къ 6 часамъ вечера, а вы (къ Чиликиной) можете придти сюда за полученіемъ ихъ, и такъ какъ г. Шульцъ отказывается, чтобъ двочка явилась къ нему въ домъ, то не угодно ли обоимъ сдлать на контракт надпись о его уничтоженіи.

Надпись эта тутъ же была сдлана.

Когда, на другой день, Чиликина явилась за полученіемъ вещей и паспорта къ судь, то со слезами благодарила его за возвращеніе ей дочери и говорила, что готова, при встрч съ нимъ на улиц, стать передъ нимъ на колни.

XI.

Просительница, Анна Швецсръ, прибыла нарочно изъ Черниговской губерніи, чтобъ получить оставленныя ею деньги 400 руб. и вещи отъ Финогена Антонова, которому доврила свою собственность безъ росписки, на слово, какъ длала это не разъ и прежде. Финогенъ Антоновъ отказался возвратить ей требуемое, и дло разбиралось передъ мировымъ судьей. Сначала отвтчикъ ршительно заперся, что имлъ какіе-либо счеты съ истицей, но когда судья погрозилъ ему немедленнымъ обыскомъ, то сознался, что нкоторыя вещи дйствительно находятся у него. Изъ свидтелей же, представленныхъ истицей, одинъ показалъ, что слышалъ лично отъ отвтчика, какъ тотъ похвалялся, что онъ теперь Аннушк не возвратитъ ничего: ни денегъ, ни вещей, на что свидтель совтовалъ, отдать хоть образа. Передъ създомъ мировыхъ судей, дло это, по довренности отъ отвтчика защищалъ его стряпчій. Нельзя отказать себ въ удовольствіи передать возможно ближе, что и какъ говорилъ этотъ стряпчій. Манера, способъ выраженій, пріемы, все въ немъ напоминало адвоката добраго стараго времени. Онъ ршительно опровергалъ всякую возможность, чтобы довритель его взялъ эти деньги и вещи на сохраненіе. У истицы должна бы быть сохранена росписка, говорилъ онъ, ибо только во время труса, пожара, наводненія и внезапнаго нашествія иноплеменныхъ дозволяется доврять на сохраненіе вещи безъ документа, по трудности и неудобству совершить формальный о томъ актъ, а въ означенное время, на которое указываетъ истица, какъ извстно, ни труса, ни пожара, ни наводненія, ни нашествія иноплеменныхъ не послдовало… Чтобъ еще боле подкрпить свое положеніе, что деньги и вещи доврителемъ его не были взяты, онъ вдругъ обратился къ предсдателю съ просьбой — дозволить ему предложить нсколько вопросовъ истиц, предсдатель разршимъ ему это.

Повренный (истиц). Есть у васъ сестра?

Истица. Есть.

Повренный (съ значеніемъ). Что, она хорошая, или скверная женщина?… Если скверная, такъ и заявите передъ всми.

Истица. У меня сестра хорошая женщина… ну такъ что жъ?

Повренный. А то, что если она хорошая женщина, отчего же вы не ей поручили подъ сохраненіе деньги и вещи, а постороннему человку?

Истица. Да потому, что сестра моя за-мужемъ, а зятю я не могла поврить — вотъ и все…

Истощившись въ діалектическихъ тонкостяхъ противъ простой женщины, утверждающей прямо и просто одну голую истину, стряпчій добраго стараго времени, вдругъ впалъ въ ораторскій лиризмъ, разсчитывая тронуть и умолить сердца судей. Какъ ораторы древности внезапно обращаютъ вниманіе на личность героя, рисуя воображенію ихъ картину злосчастія, которая постигнетъ его въ случа дурнаго исхода его дла, такъ и тутъ повренный московскаго мщанина Финогена Антонова напомнилъ судьямъ, что Финогенъ Антоновъ — почтенный старецъ 70 лтъ, что онъ только и кормится честнымъ трудомъ (т. е. ростовщичествомъ), съ суммы не превышающей взысканія, и что, наконецъ, если сумма эта будетъ взыскана, то почтенный старецъ раззорится! Впрочемъ и этого оказалось еще недостаточно адвокату. Когда судьи поднялись съ мстъ, чтобъ удалиться для совщаній, онъ просилъ еще заключительнаго слова. Разршеніе было дано. ‘Я хотлъ напомнить судьямъ слова, произнесенныя нашимъ великимъ и мудрымъ Монархомъ, сказалъ онъ: правда и милость да царствуетъ въ судахъ, и на этомъ основаніи я надюсь, что мой довритель будетъ оправданъ…’ Судьи не дослушали этого неумстнаго имъ внушенія и, пять минутъ спустя, состоялся приговоръ, въ которомъ дйствительно отразилась правда и милость въ настоящемъ ихъ вид: предписывалось взыскать съ Финогена Антонова 400 руб. и вещи въ пользу истицы Анны Швецеръ.

XII.

Передъ судьею становится жена штабсъ-капитана Колонтаевскаго и служившій при царскосельской желзной дорог смотрителемъ, г. Поповъ. Колонтаевская подала жалобу на Попова въ томъ, что онъ нанялъ квартиру въ ея дом, во 2-й Матросской слободк (въ Павловск), за 150 руб., съ условіемъ уплатить 110 руб. къ октябрю, а остальные въ конц срока, между тмъ, заплативъ весною 85 руб., Поповъ посл того денегъ больше не давалъ, на просьбы хозяйки отвчалъ постоянно, что заплатитъ завтра и, наконецъ, совсмъ отказался отъ уплаты да и съ квартиры не съзжаетъ.

Судья (по прочтеніи просьбы, къ Попову). Что вы можете на это сказать?

Поповъ (закручивая кверху усы). Я заплатилъ не 25 рублей, какъ она говоритъ, а 85 — сперва далъ 15 руб., потомъ два раза по 10 руб.

Г-жа Колонтаевская. Я и не говорила, что вы 25 руб. дали: я отъ васъ получила 35 руб.

Поповъ. Вы сказали 25 рублей!

Г-жа Колонтаевская. Никогда не говорила, вы это выдумываете.

Судья. Вы обязались уплатить за квартиру къ октябрю 110 руб., а теперь отказываетесь?

Поповъ. Что жъ такое? Я тогда нанималъ, а теперь не могу платить.

Судья. Вы признаете, однако, что должны г-ж Колонтаевской?

Поповъ. Чтожъ такое? у кого теперь долговъ нтъ! Теперь вс должны! У меня нтъ средствъ.

Судья. Зачмъ же вы нанимали квартиру не по средствамъ.

Поповъ. Я тогда служилъ, какъ нанималъ: у меня было мсто, я получалъ жалованье. Теперь я ничмъ не занимаюсь и, разумется, остался безъ средствъ. Гд же мн взять? У меня ничего нтъ.

Г-жа Колонтаевская. У него точно ничего нтъ, кром этого пальто. Да вдь вы давно безъ мста, а безъ денегъ жить нельзя — даромъ вамъ и собачьей конуры не дадутъ. Зачмъ же вы меня обманывали: все завтра, да завтра? Отъ такихъ завтраковъ сытъ не будешь.

Поповъ. Не зарзаться же мн!

Г-жа Колонтаевская. Конечно! Да на что же вы надялись? Стыдно вамъ! Да я ужъ, г. судья, о деньгахъ не хлопочу: съ него взять нечего — пусть только онъ выдетъ, а то мн непріятно и видть его въ дом.

Поповъ (закручивая усы). И мн небольшая пріятность.

Судья (къ Попову). Вы должны очистить квартиру въ три дня.

Поповъ. Я выду. (Къ г-ж Колонтаевской) Мн самому непріятно: съ перваго числа нога моя не будетъ въ квартир.

Г-жа Колонтаевская. И слава Богу! Удете, такъ я свчку поставлю!

Судья читаетъ ршеніе, но которому г. Поповъ обязывается очистить квартиру къ 1-му августа. Отвтчикъ слушаетъ, закручивая усы, бойко подписываетъ протоколъ, и выходя изъ-за ршетки, вынимаетъ изъ кармана папиросу и въ дверяхъ комнаты закуриваетъ ее.

XIII.

За ршоткою являются дв дамы: жена садоваго мастера, г-жа Пустынская, и жена коллежскаго совтника, г-жа Шарамовичъ. Об явились отъ лица своихъ лужей.

Судья читаетъ прошеніе г. Пустынскаго. Проситель излагаетъ, что г. Шарамовичъ нанялъ у него на лто за 120 р. дачу, къ которой принадлежитъ ‘кухня, погребъ и кром ничего’. Вдругъ оказывается, что ‘къ жильцамъ везутъ коляску и Шарамовичъ ставитъ ее передъ крыльцомъ, начинаетъ садиться въ нее и здить по двору, устроенному, въ вид ‘сада, для прогулки пшеходовъ’. За неимніемъ помщенія для экипажа, жилецъ держитъ коляску подъ балкономъ, и, придвигая ее къ хозяйскимъ дверямъ, загораживаетъ проходъ. Когда Пустынскій объявилъ жильцу, что не позволяетъ держать на двор коляски, то Шарамовичъ обругалъ г-жу Пустынскую и, наконецъ, перехалъ на другую квартиру, не доплативъ 60 руб. за дачу и 2 руб. 40 коп. за сажень дровъ. Прося взыскать съ него деньги, г. Пустынскій оканчиваетъ словами: ‘съ нами Богъ и милость начальства!’

Затмъ судья читаетъ отзывъ г. Шарамовича, который онъ пишетъ, что при найм квартиры словесно заявлялъ, что у него есть шарабанъ, а лошадь онъ будетъ нанимать, двора же хозяйскаго они не портили и ‘изъ деликатности запрягали экипажъ на улиц’. Но Пустынскій, по придирчивости своей къ жильцамъ, сталъ говорить, что не позволяетъ держать шарабана, ‘вошелъ въ азартъ, разбранилъ жильцовъ, выбросилъ экипажъ на задній дворъ и при этомъ оборвалъ на немъ покрышку, отчего нужно было отдать за починку 8 р. ‘Г. Шарамовичъ пишетъ, что онъ просился посл этого съ дачи, какъ изъ плна, но его не выпускали, и въ заключеніе проситъ освободить его отъ платежа остальныхъ денегъ, говоря, что ‘каменные дома, глубокая старость, дачи, достатокъ и огороды не даютъ права г. Нустынскому обижать жильцовъ’.

Между тмъ, какъ судья, по прочтеніи этихъ бумагъ, просматриваетъ росписки, г-жа Пустынская обращается къ г-ж Шарамовичъ и говоритъ: ‘Стыдно, стыдно, мадамъ! Никогда мы васъ не обижали, а вотъ вы такъ бранились, обругали меня на двор’.

Г-жа Шарамовичъ (направляя шаль). Какъ же! отпираться хотите? Васъ здсь знаютъ, каковы вы! Не отпирайтесь! Не вы разв кричали: безмозглые поляки! Варшаву проспали! Не говорили вы этого? Вы извстны: вы всхъ жильцовъ выживаете.

Г-жа Пустынская. Боже мой! мадамъ! Вы-то что? у васъ-то что длалось? Поразсказать, какъ вы жили…

Судья. Говорите, пожалуста, то, что къ длу идетъ. По росписк вашей видно, что вы отдали дачу за 120 руб. и въ уплату получили сначала 15 руб. задатку, потомъ еще 45 руб.

Г-жа Пустынская. Мы 60 руб. получили, а 60 осталось за нимъ, да за дрова за сажень… они у насъ взяли сажень.

Судья. А вотъ въ конц росписки тою же рукою приписано, что ‘за дрова получилъ 2 р. 40 коп. Пустынскій ‘.

Г-жа Пустынская. Какъ въ росписк?

Судья. Вотъ посмотрите.

Г-жа пустынская (просматривая росписку). Такъ мы… запамятовали.

Г-жа Шарамовичъ (съ улыбкой). Запамятовали!

Судья. При найм квартиры было ли говорено о шарабан?

Г-жа Пустынская. Ничего не говорили, при квартир и мста нтъ для коляски, а они привезли.

Г-жа Шарамовичъ. Нтъ, говорили. Мы въ шарабан здили, и они ничего… А потомъ, какъ стали ругать насъ, бросили шарабанъ на задній дворъ, и онъ три дня стоялъ на дожд.

Г-жа Пустынская. Анъ неправда: одинъ день, мадамъ!

Г-жа Шарамовичъ. Дождь большой былъ, шарабанъ испортили и покрышку сорвали. Мы восемь рублей за починку заплатили… они сами это знаютъ. Когда шарабанъ оборвали — свидтели были: музыкантъ Бабушкинъ ходилъ къ намъ, лошадь запрягать… онъ видлъ.

Призываютъ свидтелей. Бабушкинъ на вопросъ, слышалъ ли онъ ругательства, отвтилъ по военному ‘никакъ нтъ-съ!’ а мщанка Петрова показала, что она видла какъ Шарамовичъ ‘супругъ вотъ ихній ругалъ хозяйку’. Судья замчаетъ, что видть ругательствъ нельзя, а надо ихъ слышать и затмъ постановляетъ ршеніе, по которому г. Шарамовичъ обязуется уплатить г. Пустынскому остальные 60 р. за дачу, съ вычетомъ 8 рублей, слдующихъ за починку шарабана, а если квартира будетъ кмъ нибудь нанята до конца лта, то вырученныя за то деньги возвратить г. Шарамовичу.

XIV.

Отошедшая отъ мста кухарка жалуется на неполученіе полнаго разсчета за прослуженное ею время.

Судья. Вы требуете недоданные вамъ 3 рубля жалованья?

Истица. Да-съ, недополучила.

Судья. Какіе жъ у васъ были разсчеты!

Истица. Про разсчеты я ни про какіе ничего не знаю, а денегъ я не дополучила 3-хъ рублей, это такъ-съ. Я прожила у господъ-то 5 мсяцевъ безъ 8-ми денъ.

Отвтчикъ. Я узжалъ заграницу и поручилъ, на это время, дла свои повренному, который, какъ вы увидите вотъ изъ этой книжки, заплатилъ ей сполна. Повренный и самъ здсь.

Судья. Поскольку жъ вы договаривались платить ей въ мсяцъ?

Отвтчикъ. По 3 рубля.

Судья (къ истиц.) Слушайте, что я буду читать. Читаетъ: ’14-го апрля 1 руб. 15 коп.’ Получили?

Истица. Не знаю я этого ничего, какъ есть ничего не знаю, хоть къ присяг.

Отвтчикъ. Она и считать-то толкомъ не уметъ, а ужъ памяти у ней ршительно никакой нтъ. Кто что ей скажетъ, тому она и вритъ, если только говорить въ ея пользу. Я, напримръ, знаю наврное, что и жаловаться-то она пришла къ вамъ не по собственному разумнію, а по наученію дворника дома, гд мы жили, за то, что жена выхала оттуда.

Судья (считаетъ дальше вслухъ, потомъ къ истиц). Вы получили всего 11 рублей 15 коп. Такъ?

Истица. Нтъ, не 11, а 12 рублевъ забрала. Такъ-таки 12 р. Хоть къ присяг иду.

Судья. Да вдь по книжк же вотъ выходитъ, что вы перебрали всего 11 руб. 15 коп.?

Истица. Не знаю-съ, право слово, я ничего этого не знаю, только я отъ господъ ничего не подучивала, окром 12 руб., и въ этомъ иду хоть къ присяг.

Судья. А 11 рублей разв не получили?

Истица. 12 рублевъ порозь точно получила, а про 11 рублей ничего не знаю.

Судья. Вы, я вижу, дйствительно счету не знаете деньгамъ и поэтому то на себя же насчитываете лишній рубль, то говорите, что вовсе ничего не получали. По книжк вы разновременно забрали 11 рублей 15 коп., за вычетомъ 85 коп., удержанныхъ господами за то время, которое вы пробыли въ больниц.

Отвтчикъ. Я и эти 85 к. согласенъ отдать ей.

Судья (къ истиц). Отъ повреннаго получили 3 рубля?

Истица. Нтъ, не брала. Я, право, хоть къ присяг…

Судья. Отъ самого хозяина, когда онъ еще не узжалъ за границу, 3 рубля?

Истица. И эти не брала, хоть къ…

Судья. Предъ отправкой въ больницу, 2 рубля?

Истица. Это мн барыня прислала въ больницу, 2 рубля.

Судья. Ну, а по выход изъ больницы?

Истица. 2 руб. на паспортъ взяла.

Судья. Вы стало быть перебрали не 11, а всего только 4 рубля?

Истица. Не знаю я, какіе такіе 4 рубля. Я перебрала 12, а не 4 руб., гршить я не хочу.

Судья. Такъ вдь 11 руб. и составилось изъ всхъ мелочныхъ заборовъ, которые я вамъ сосчитывалъ?

Истица. Ни про какіе 11 рублей не знаю и ни отъ кого, т. е. ничего, такъ таки ровнехонько ничего, не брала. Въ этомъ я хоть къ присяг иду!

Судья. Отъ барыни 2 руб., да на паспортъ 2 руб. вдь получили?

Истица. Получила. Да.

Судья. Ну, а отъ повреннаго 3 р., отъ хозяина 3 руб., да 14 апрля 1 руб. 15 к. получили въ разное время?

Истица. Ну, получила.

Судья. Вы, значитъ, всего и получили 11 руб., потому что, сложивши вмст вс мелкіе заборы — рубли и копйки — выходитъ 11 руб. 15 к.

Истица. Какъ предъ Богомъ, такъ и предъ вами говорю, что ни сколько не брала ни отъ кого изъ нихъ денегъ. Заставьте ихъ отдать мн деньги, не то меня хоть къ присяг…

Судья. Съ вами никакъ нельзя сговорить. Приведите-ка лучше кого-нибудь изъ родственниковъ, или знакомыхъ, который бы выслушалъ за васъ ваше дло.

Истица. У меня свидтель ихняя же кухарка, ее и зовите, только я, клянусь Богомъ, ни копейки отъ нихъ не брала, и про 11 руб. и слыхомъ ничего не слыхала.

Судья (къ отвтчику). Ну, стоитъ ли изъ-за пустяковъ вызывать еще разъ? Отдайте ей остальныя 3 р. 85 к., да и Богъ съ ней совсмъ!

Истица. Я, г. судья, хоть къ присяг иду, что не брала ничего, окромя тхъ, что порознь…

Отвтчикъ. Она и такъ ничего не понимаетъ, куда жъ ей еще присягать!

Истица. Я служила, служила у нихъ врою и правдой, всячески старалась, и за все-то это про все барыня мн еще плюху закатила предъ отходомъ отъ нихъ.

Отвтчикъ. Это неправда, судья. Когда вамъ барыня плюху дала?

Истица. Да я за плюхой-то не гонюсь: не привыкать-стать. А вотъ про деньги, такъ оно точно жаль, ежели примрно пропадутъ, потому ни полушки не видала, окромя порозь и хоть присягу…

Судья. Деньги ваши не пропадутъ, не безпокойтесь, приходите только сюда завтра, вмст съ кухаркой.

Истица. Ладно, придемъ.

XV.

Около половины восьмаго часа вечера въ камер мироваго судьи было уже нсколько человкъ, публика постепенно прибываетъ, составляется нсколько кружковъ, въ которыхъ о чемъ-то съ жаромъ разговариваютъ, Къ восьми часамъ все пространство въ камер, назначенное для публики, было наполнено. Является мировой судья. Истецъ, бывшій чиновникъ главнаго казначейства Новаковскій, отвтчикъ Невскій, тоже чиновникъ главнаго казначейства.

Судья. Вы, г. Новаковскій, въ своемъ прошеніи заявляете жалобу на оскорбленіе васъ г. Невскимъ клеветою.

Новаковскій подтверждаетъ это.

Судья. Г. Невскій, г. Новаковскій заявляетъ, что вы оскорбили его клеветою, назвавши взяточникомъ, или говорили, что онъ беретъ взятки. Что вы на это скажете?

Невскій. Взяточникомъ я его не называлъ, а говорилъ только, что я видлъ, какъ на лстниц получались деньги.

Судья. Что вы скажете на это, г. Новаковскій?

Новаковскій (къ мировому судь). Г. Кидошенко прямо указалъ мн на Невскаго, который сказалъ ему, что видлъ, какъ я взялъ взятку.

Судья. Г. Кидошенко, вы слышали, какъ г. Невскій назвалъ г. Новаковскаго взяточникомъ, или что онъ беретъ взятки!

Кидошенко. Позвольте, г. мировой судья, реставрировать фактъ, какъ онъ былъ. Носились слухи, что г. Новаковскій беретъ взятки, но г. Невскій взяточникомъ его не называлъ, а только сказалъ, что онъ видлъ, какъ получались деньги на лстниц. По нашему уставу, строго запрещены сношенія съ публикою, на это есть особые чиновники.

Судья. Позвольте, это дло но служб, оно не касается мироваго судьи. Г. Новаковскій, ваша честь не тронута, никто не называлъ васъ взяточникомъ, а если тутъ было преступленіе по служб, то это другое дло. Мировой судья не иметъ нрава входить въ это.

Новаковскій. Г. мировой судья, Невскій сказалъ въ присутствіи, что видлъ, какъ я взялъ взятку — это слышалъ главный казначей, г. Шишмаревъ.

Судья. Вы слышали, какъ г. Невскій назвалъ г. Новаковскаго взяточникомъ, или что онъ беретъ взятки?

Шишмаревъ сначала говоритъ что-то тихо, слышны только послднія слова: ‘нтъ, не слыхалъ’.

Судья. Что вы на это скажете г. Новаковскій?

Новаковскій. Невскій говорилъ это и при г. Кирьяков.

Судья (Кирьянову). Слышали вы, что г. Невскій называлъ г. Новаковскаго взяточникомъ, или что онъ беретъ взятки?

Кирьяковъ. Нтъ, ничего не слыхалъ.

Судья. Ваша честь, г. Новаковскій, никмъ не затронута, никто ея не касался, а потому и возстановлять ее нечего.

Новаковскій. Невскій говорилъ это въ присутствіи, и г. управляющій казначействомъ, перемстивши меня на другое мсто, прямо сказалъ, что за взятки, и что Невскій сказалъ ему, что онъ видлъ, какъ я бралъ взятку.

Управляющій (Кидошенко). Вовсе нтъ. Невскій сказалъ, что вы брали деньги у какого-то мужика, а но уставу всякія сношенія съ публикою воспрещаются. Разсуждать объ этомъ здсь не мсто, а отъ службы я васъ уволилъ, какъ неспособнаго чиновника: вы писать порусски правильно не умете.

Судья. Г. Новаковскій, успокойтесь, ваша честь никмъ не затронута, а если тутъ и было преступленіе, то по служб, а это вднію мироваго судьи не подлежитъ но закону.

Новаковскій. Г. мировой судья, онъ сказалъ это..

Судья. Это гд было сказано? въ присутствіи?

Новаковскій. Да.

Судья. Это по должности?

Новаковскій. Да.

Судья. Ну, такъ мировой судья тутъ не причемъ. А принялъ вашъ искъ, какъ частнаго лица, противъ частнаго же лица, а теперь вы превратились въ лица административныя. Мировой судья возстановляетъ честь частнаго, лица, а гд замшалась администрація, тамъ мировой судья въ сторон — это не его дло. Извольте прочитать ст. закона (даетъ ему томъ св. зак.)

Новаковскій. Г. мировой судья, управляющій сначала перемнилъ мн мсто, а потомъ уволилъ отъ должности по клевет Невскаго…

Судья. Поймите, г. Новаковскій, что не мое дло преступленія по служб, если есть преступленіе.

Управляющій Кидошенко. Позвольте, г. мировой судья, я опровергну его въ двухъ словахъ, г. Невскій говорилъ о томъ, что на лстниц вы получали деньги числа 16-го или 17-го.

Новаковскій. 15-го числа.

Управляющій. Нтъ, именно 10-го — это фактъ, а отъ службы васъ уволили 30-го числа.

Новаковскоій. Деньги были получаемы у моего стола, а не на лстниц…

Управляющій (перебиваетъ). Неправда, г. Новаковскій, вашъ свидтель говоритъ, что деньги получались на лстниц…

Новаковскій (перебиваетъ). Дйствительный статскій совтникъ…

Судья. Гг., я уже говорилъ и еще напоминаю, что это не подлежитъ вднію мироваго судьи.

Судья читаетъ опредленіе, по которому, не ршая дла по его существу, такъ какъ оно не подсудно мировому судьи, онъ оставляетъ прошеніе безъ послдствій.

XVI.

Судьею вызываются цирюльный мастеръ Сидоровъ и полковникъ Ховенъ. ‘Есть, ваше благородіе’, слышится изъ заднихъ рядовъ публики, и къ столу судьи пробирается маленькая, худощавая фигурка цирюльника. Полковника Ховена не оказывается.

Судья (обращаясь къ Сидорову). Отвтчикъ по вашему длу во второй разъ не явился. Вотъ повстка его… въ ней онъ говоритъ, что не можетъ сегодня, но дламъ службы, явиться на разбирательство.

Сидоровъ. И по сичасъ, ваше превосходительство, дома засдаетъ… Какая тамъ служба! нтъ ее никакой, а что срамно явиться сюды — вотъ и весь сказъ… Чего жь теб еще лучше, изъ-за трехъ рублей его къ судь притянули!

Судья. Въ письменныхъ отзывахъ своихъ полковникъ Ховенъ не признаетъ себя обязаннымъ доплачивать вамъ, Сидоровъ, за бритье и завивку остальныхъ трехъ рублей, которые вы ищите съ него.

Сидоровъ. Помилуйте! какъ не признаетъ! Самъ сознался… вотъ въ афтой самой бумаг и сознался, что сей минутъ въ рукахъ держать изволите.

Судья. Но я же вамъ говорю, Сидоровъ, что въ этой бумаг онъ оспариваетъ вашъ взыскъ съ него трехъ рублей серебромъ.

Сидоровъ (съ стоическимъ хладнокровіемъ). Никакъ-съ нтъ-съ, въ этой самой бумаг и признаніе онъ сдлалъ.

Судья. Ну, слушайте же эту бумагу, я прочту вамъ ее (читаетъ): ‘По жалоб на меня цирюльника Сидорова въ неуплат ему трехъ рублей, имю честь объяснить слдующее. Дйствительно, я у него въ апрл удержалъ должные за бритье 3 рубля серебромъ, потому что онъ не исполнилъ своего условія. Но дло въ томъ, что онъ посылалъ ко мн мальчишекъ, бывшихъ у него въ ученьи, практиковаться на моей бород, которые меня рзали и, при завивк, жгли мн волосы, постоянно выводя меня изъ терпнья, что меня и заставило сдлать съ Сидоровымъ словесное условіе: если онъ хочетъ, чтобъ я у него брился, то ходилъ бы самъ, а если мальчики меня поржутъ, то я денегъ не плачу. На таковое условіе Сидоровъ согласился и, дйствительно, каждый мсяцъ, въ первыхъ числахъ, по полученіи отъ меня денегъ, ходилъ самъ, но потомъ присылалъ мальчиковъ, которые снова меня рзали и жгли мн волосы. Годъ ровно я терплъ подобныя муки, платя Сидорову ежемсячно но три рубля исправно… Все это переносилъ потому только, что Сидоровъ живетъ въ одномъ со мною дом. Наконецъ, въ апрл мальчишка такъ меня порзалъ, что я цлый день не могъ показаться на улицу, потому что шрамъ на лиц былъ очень виднъ и прикрытъ англійскимъ пластыремъ. Посл этого я мальчишку прогналъ и сказалъ ему: ‘объяви хозяину, что я больше у него не брюсь, и денегъ но условію не заплачу’. Стороннихъ свидтелей всего этого я не имю, исключая всхъ моихъ домашнихъ: жены, дтей и прислуги, которыя вс видли меня постоянно, посл бритья, въ крови, и удивлялись моему терпнію’. Ну, гд же здсь Ховенъ признаетъ справедливость вашего иска? Напротивъ, онъ здсь положительно опровергаетъ его.

Сидоровъ. Стало быть, дальше-съ это прописано… Понудьтесь, ваше превосходительство, дальше, вонъ, прочитать, тамъ безпримнно мы это самое признанье сыщемъ.

Судья. Да дальше здсь вовсе не признанье полковника, а ршеніе словеснаго суда идетъ… (Читаетъ). ‘Санктпетербургскій словесный судъ Коломенской части опредлилъ: дло считать законченнымъ, копію съ ршеніи выдать Сидорову, для начатія имъ дла у мироваго судьи 5-го участка’. Это ли признанье?

Сидоровъ. Дальше, дальше, ваше превосходительство. Тамъ непремнно есть, это я доподлинно знаю, что здсь находится его признанье…

Судья. Перестаньте, пожалуста, говорить, Сидоровъ, пустяки! Ну, что я буду вамъ дальше читать, когда дальше не написано ничего? Видите, чистая бумага…

Сидоровъ (сконфузясь). Какъ же это я, значитъ, прохватился таперича? А было признанье… ей-богу, его собственное признанье… здсь вотъ, на этой самой бумаг было.

Судья. Ну, перестаньте, перестаньте! Вы вотъ лучше мн что скажите: не желаете ли помириться съ полковникомъ на полуторахъ цлковыхъ, такъ какъ дйствительно и съ вашей стороны были неакуратности: вы, вмсто хорошихъ мастеровъ, посылали къ нему мальчиковъ, которые, вонъ, рзали ему бороду и припекали, боле чмъ слдуетъ, его волосы. А уговоръ, между тмъ, у васъ былъ такой, чтобъ вы сами ходили его брить и завивать…

Сидоровъ. Никогды у насъ такого уговору и не было, а посылалъ я къ ему такихъ же ребятъ, какъ и ко всмъ посылаю… Съ чего жь у другихъ бородъ не ржутъ, а его, стало быть, какъ брить, такъ и бороду надоть въ кровь? Нтъ никакого антиресу длать-то намъ такъ — вотъ что-съ… Теперь и насчетъ волосъ такой же разговоръ должонъ происходить. Какъ, еслибъ ему когда пришкваривали его волосы, али тамъ дурно обстригли, для чего жь онъ лзъ апосля ко мн — такъ, аль нтъ?.. Не за разъ же, къ примру, мн пришлось съ него получить три рубля… Значитъ удовольствіе соблюдалъ, когда цлый годъ у меня брился, а то бороду, говоритъ, изрзали, пластырь англичанскій налпилъ. Ни коли у меня думать не смй ни одинъ подмастерье, чтобъ эту самую рану на бород произвесть — вотъ что-съ… А это, просто на просто, капризъ, съ его стороны: не хочу, молъ, отдать три рубля, да и квитъ… Шутка ли вправду, съ 54 года, значитъ, канетель-то эту тянемъ… Подметокъ больше стрепалъ, чмъ на три рубля, ходимши за этимъ за самымъ тремъ рублямъ — вотъ что-съ…

Судья. Это все такъ, Сидоровъ, но я опять вамъ предлагаю: не можете ли вы какъ нибудь сойтись съ полковникомъ на полуторахъ цлковыхъ. А?..

Сидоровъ. Ни подъ какимъ видомъ, ваше превосходительство, потому, по самому, что подметокъ больше, чмъ на три цлковыхъ серебромъ стрепалъ. И не то что полутора, таперича 2-хъ, кажись, рублей 95 копеекъ никакими силами не въ состояніи взять — вотъ что-съ… (Публика смется).

Судья (улыбаясь). Ну, подождите же, я сейчасъ вамъ прочту ршеніе. Черезъ нсколько минутъ судья читаетъ: ‘Разсмотрвъ гражданское дло цирюльника Сидорова съ полковникомъ Ховеномъ, я нашолъ, что отвтчикъ не отвергаетъ дйствительности того, что онъ пользовался услугами Сидорова по цирюльному мастерству, онъ уклоняется отъ уплаты только потому, что при брить Сидоровъ перерзывалъ ему лицо, что при завивк сжигали ему волосы и т. п. Но, несмотря на все это, Ховенъ не отказывалъ Сидорову, слдовательно, имлъ необходимость въ его услугахъ. Существованіе же словеснаго условія Сидоровымъ не признано. Отвтчикъ же два раза къ суду не явился и доказательствъ не представилъ, а посему и соглашеніе между сторонами невозможно. Я, на основаніи ст. 81, 112, 129, 145 и 146 уст. гражд. судопр., опредлилъ: съ Ховена взыскать на удовлетвореніе истца три рубля серебромъ’.

XVII.

Передъ судьею истица, хозяйка какого-то заведенія, весьма полная мадамъ aus Riga, разряженная въ шелковое яркое платье. Въ ушахъ огромныя серьги. На пальцахъ множество колецъ. Рядомъ отвтчикъ, прилично одтый и полусконфуженный. Сзади длинный рядъ прекрасныхъ двъ постоянно оглядывающихся и юлящихъ глазами. Около городовой.

Судья (отв&#1123,тчику). На васъ жалуются, что вы произвели въ заведеніи истицы скандалъ и нанесли ей оскорбленіе, когда васъ стали унимать. Справедливо-ли это?

Истица. Оскорбилъ, оскорбилъ, г. судья (къ двамъ). Мильхенъ, Лизхенъ, Мальхенъ — оскорбилъ онъ?

Двы [въ одинъ голосъ). Оскорбилъ, мадамъ, оскорбилъ!…

Судья (къ двамъ). Позвольте, я не васъ спрашиваю. Я спрашиваю отвтчика. Вы будете говорить потомъ. (отвтчику) Признаете вы себя виновнымъ въ произведеніи скандала и оскорбленіи хозяйки заведенія или нтъ?

Отвтчикъ. Я не знаю, о какомъ это скандал она говоритъ. Все ея заведеніе исключительно и держится одними только ежедневными скандалами.

Судья (истиц). Въ чемъ состоятъ скандалъ и оскорбленіе, въ которыхъ вы обвиняете г. Б?

Отвтчикъ. Они пришли въ заведеніе…

Судья (отвтчику). Были вы въ заведеніи?

Отвтчикъ. Былъ.

Судья (истиц). Продолжайте.

Истица. Пришли въ заведеніе и требуютъ портеру.

Отвтч. Неправда, я не требовалъ.

Истица. Какъ не требовали! Мильхенъ, Лизхенъ, Мальхенъ, требовали они портеру?

Двы (хоромъ). Требовали, мадамъ, требовали!…

Отвтчикъ. Я требовалъ не для себя (показывая на одну изъ свидтельницъ) она стала просить.

Указанная два. Да, я сказала: ‘миленькій штатскій, поставьте бутылку портеру’, а онъ сказалъ: ‘хорошо’.

Судья (отвтчику). Вы говорили хорошо?

Отвтчикъ. Сказалъ-съ.

Судья (истиц). Продолжайте.

Истица. Имъ подали, а они попробовали да и говорятъ: ‘это не портеръ, мадамъ, а помои’. Подали другую, они ее возьми да и хлопни объ полъ, мы третью — они и третью. Я стала упрашивать ихъ угомониться, а они еще стали длать мн оскорбленія.

Судья. Въ чемъ же заключались ихъ оскорбленія?

Истица. Они сказали: ‘ваше заведеніе, мадамъ, кабакъ’ а мое заведеніе, г. судья, не какое такое… у меня князья, графы бываютъ, у меня генералъ С—кій каждую субботу… Я все это имъ объясняю (потому они у насъ въ первый разъ), а они мн вдругъ: ‘молчи, говоритъ, бандура…’ Я и говорю имъ ‘заплатите за бутылки’, а они…

Судья. Значитъ, вы ищите за бутылки?

Истица. Но помилуйте, у меня князья, графы бываютъ… У меня никакое такое трехъ-рублевое… (Въ публик смхъ). Да, да, это совершенная правда! Мильхенъ, Лизхенъ, Мальхенъ, бываютъ у насъ князья и графы?

Двы. Бываютъ, бываютъ… и баронъ, мадамъ, и баронъ… два баронъ!

Судья. Это тоже не относится сюда, говорите только то, что относится къ длу. (Истица молчитъ). Чмъ же онъ васъ обидлъ? Я не вижу тутъ оскорбленія.

Истица. Онъ оскорбилъ не меня, а цлое заведеніе.

Отвтчикъ. Эта хозяйка сама извстна всмъ своими дерзостями.

Истица. (качая укорительно головой). Ай… ай… ай!.. Фи… фи… касподинъ… Мальхенъ, Лизхенъ…

Судья. Позвольте. Боле никакого оскорбленія вамъ не сдлано г. Б?

Истица. Онъ сказалъ: ‘ваше заведеніе, мадамъ, кабакъ’. Я это считаю для моего заведенія оскорбительнымъ. Самъ г. частный приставъ… У меня заведеніе извстное… Я не позволю, чтобъ его марали. Я сама, наконецъ, не какая такая… а вдова коллежскаго регистратора (въ публик смхъ).

Одинъ изъ публики. Г. судья, я позволю себ засвидтельствовать, что заведеніе г-жи Б. извстно всмъ съ хорошей стороны (въ публик смхъ).

Судья. Я васъ прошу не вмшиваться, когда васъ не спрашиваютъ и не прерывать судебнаго разбирательства.

Отвтчикъ. (господину изъ публики) Да вы и не можете являться свидтелемъ. Вы тамъ не были.

Истица. А вотъ и не правда — они у насъ каждый день бываютъ (въ публик смхъ).

Судья снова напоминаетъ истиц объ уклоненіи отъ дла и затмъ, сдлавъ отвтчику внушеніе, присуждаетъ его къ уплат за разбитыя бутылки. Собраніе съ шумомъ выходитъ изъ камеры.

XVIII.

Судья разбираетъ бумаги и что-то ищетъ, въ это время къ столу подходятъ два мужика.

Судья. Что вамъ нужно?

1 мужикъ. Да я вотъ, вишь, жалиться хотлъ да отдумалъ, не стоитъ, значитъ, дло-то плевое… разодрались…

Судья. Такъ что-же вы хотите?

2 мужикъ. Мы, значитъ, помирились, и все тутъ… и выпили на мирк…

Судья. Зачмъ же вы ко мн пришли, судиться, что-ли?

1 мужикъ. Какое судиться! оборони Богъ!… Мы помирились…

Судья. Ну, когда помирились, идите съ Богомъ домой.

2 мужикъ. Слышь, Ванюха! пойдемъ…

1 мужикъ. Значитъ дло кончено… пойдемъ!…

Уходятъ. Публика провожаетъ ихъ смхомъ, мужики, озираясь, проталкиваются къ выходу.

XIX.

Къ судь подходитъ очень пожилая, чисто, но скромно одтая дама.

Судья. Что вамъ угодно?

Дама. Прежде всего я полагаю не лишнимъ сказать вамъ, что я — дама благодарная, а не какая-нибудь иная. Потомъ, у меня до васъ есть просьба, т. е. я, значитъ, просительница. Такъ, кажется, по вашему?

Судья. О чемъ же вы желаете просить?

Дама. Я, видите ли, имю должника, который мн долженъ 300 руб. слишкомъ. Я ихъ съ него и взыскиваю, съ ума схожу, а онъ цлый годъ все ничего мн не платитъ, полиція съ нимъ за одно, и я наврное не переживу такого удара, потому что мн больно, больно-съ!

Судья. Во-первыхъ, бездоказательно обвинять полицію нельзя, а, во-вторыхъ, объясните, чего именно вамъ нужно отъ меня?

Дама. У меня, знаете ли, было старое заемное письмо. Я ходила въ управу, тамъ нтъ ничего, все, говорятъ, отослано, вс съ нимъ знакомы,— ну и заодно. Велно было продать его имущество, полиція не допустила. Я говорю вамъ но правд и подпись дана была въ полиціи. Онъ много былъ долженъ, очень много и хотлъ заплатить, мы въ полиціи и подписались, а я приняла на остальное новый вексель. Теперь я бгаю, хлопочу, ну, просто съ ума схожу отъ безпокойствъ. Письмоводитель всю ночь проискалъ по шкапамъ, но нигд не нашелъ записки. У меня силъ не хватаетъ бгать… я не понимаю, что это со мной длаютъ… А полиція съ нимъ заодно, это я наврное знаю. (Плачетъ.) Куда же я пойду, когда записку потеряли и я нигд не могу найти расправы? Я такъ далеко живу, что совсмъ съ ума схожу. Вс говорятъ, въ вашихъ судахъ хорошо разбираютъ, велите жь ему отдать мн деньги. Онъ мн долженъ слишкомъ 15 руб., и я не могу получить съ него боле года…

Судья, Остановитесь, пожалуйста, остановитесь.

Дама. А какъ вы думаете, получу я свои деньги?

Судья. Да съ кого деньги-то взыскиваете? Вы такъ много наговорили, что я ршительно ничего не понялъ.

Дама, (обидчиво). Такъ я, по вашему мннію, не умю, стало быть, и говорить? Вотъ это мило, нечего сказать! Нтъ-съ, г. судья, я отъ васъ не ожидала, никакъ, признаться, не ожидала такого сюрприза. Вы, я думаю, и сами это знаете. А но длу моему я прошу васъ только понять одно: человкъ не отдаетъ мн больше 300 руб. цлый годъ, полиція съ нимъ за одно, я бгаю въ управу, въ кварталъ, въ одномъ мст нтъ ничего, говорятъ — отослали, въ другомъ потеряли записку, мы тамъ подписались, и я, кажется, не переживу этой тяжбы. Онъ хотлъ отдать долгъ, полиція не допустила: она съ нимъ заодно и главное — мы тамъ подписались. Какъ же еще ясне вамъ разсказывать? Я уврена, что мое дло никто лучше меня не объяснитъ вамъ!

Судья. Скажите одно: кто вашъ должникъ и гд онъ живетъ?!

Дама. Вы вызовите его, велите ему отдать мн деньги и больше я ничего отъ васъ не желаю: исполнить же это, для васъ, мн кажется, очень легко. А то извольте-ка подумать: цлый годъ не отдаетъ, полиція съ нимъ заодно, я бгаю, хлопочу и главное — мы въ квартал подписались!…

Судья. Постойте, постойте. Я спрашиваю васъ о дл, а вы толкуете мн Богъ-знаетъ что такое. Какъ фамилія вашего должника, и гд онъ живетъ?

Дама. Ахъ ты Господи Боже мой! Какъ же это вы, г. судья, не хотите меня выслушать, когда я просительница? Да и что же мн вамъ говорить, если онъ мн не отдаетъ больше года 300 рублей? Ужъ какъ вы тамъ себ хотите, а онъ заодно съ полиціей! И чрезъ это самое я бгаю, хлопочу и жизни, кажется, лишусь, пока взыщу съ него деньги. Войдите же въ мое положеніе, потому что я съ ума схожу отъ хлопотъ. Ну, какъ же это — взять записку, да и потерять? Вдь у меня же старое заемное письмо, да и мы подписались… Какъ угодно, вс хвалятъ ваши суды, а я, благородная дама, нигд не могу найти расправы, живу Богъ знаетъ какъ далеко, а все это отъ того, что полиція съ нимъ заодно. Въ управ ничего нтъ, все — говорятъ — отослали, въ квартал мы подписались, письмоводитель всю ночь проискалъ записку, а я съ ума схожу отъ безпокойствъ…

Судья. Замолчите, ради Бога, замолчите, или я попрошу васъ отойти отъ меня прочь, потому что вы мн только мшаете заниматься дломъ.

Дама (горячась). Вотъ этого только и недоставало! Благодарю васъ покорно за вниманіе. Вдь я же просительница, выслушайте меня.

Судья. Поймите же наконецъ хоть то, что я изъ-за васъ напрасно публику задерживаю. Если вы хотите, чтобъ я что-нибудь помогъ вамъ, зайдите ко мн вечеромъ, или утромъ пораньше, да захватите съ собой вс бумаги, какія у васъ есть (Немного подумавъ.) Пойдите-ка впрочемъ лучше вонъ въ ту комнату, тамъ сидитъ господинъ, разскажите ему свою просьбу,— только покороче: иначе онъ васъ не пойметъ: васъ чрезвычайно мудрено понять. Онъ же вамъ напишетъ и объявленіе, если разберетъ васъ.

Дама идетъ по назначенію и сквозь слезы говоритъ:— Да вдь это обида, явная обида не выслушать меня хладнокровно? Я, благородная, пожилая дама, пришла какъ просительница и нигд не могу найти защиты. Вотъ нынче какія времена-то противныя настали, ну — право, препротивныя эти ныншнія времена! А тутъ еще какъ на грхъ полиція съ нимъ заодно, записка пропала, въ управ нтъ ничего, все — говорятъ — отослали и я, конечно, поневол съ ума схожу отъ хлопотъ, да и главное — мы подписались… я Богъ знаетъ какъ далеко живу и все это опять-таки по милости полиціи,— а она съ нимъ за одно, какъ есть за одно!…

Публика, слушая эту безконечную просьбу, съ самаго начала сдержанно и потихоньку посмивалась, но подъ конецъ не выдержала, и присутствіе огласилось взрывомъ дружнаго смха.

ИЗБРАННЫЯ СЦЕНЫ У МИРОВЫХЪ СУДЕЙВЪПЕТЕРБУРГ И МОСКВ

Отъ издателя.

Дла по оскорбленіямъ.

Дла уголовныя.

Дла по взысканіямъ.

Диковинки.

Смсь.

Читайте также:

ИЗБРАННЫЯ СЦЕНЫ У МИРОВЫХЪ СУДЕЙ
ВЪ
ПЕТЕРБУРГ И МОСКВ