ИЗЪ ЗАПИСОКЪ ЗЕМСКАГО ВРАЧА.
ИЗЪ ЗАПИСОКЪ ЗЕМСКАГО ВРАЧА.
I.
II.
III.
IV.
V.
VI.
VII.
VIII.
Д. И—ва.
‘Русская Мысль’, No 12, 1884
Из записок земского врача, Аптекман Дора Исааковна, Год: 1884
Время на прочтение: 37 минут(ы)
Сегодня былъ мой первый дебютъ на врачебномъ поприщ, почти тотчасъ по прізд на мсто моей земской службы. Не безъ волненія ждала я этого знаменательнаго дня, мысль о томъ, какъ я буду жить и дйствовать ‘практически’ среди необычайной и чуждой для меня обстановки, не покидала меня ни тогда, когда я, вскор по окончаніи медицинскаго курса, хлопотала о полученіи мста, ни тогда, когда его получила и когда, наконецъ, уже хала на мсто служб.
Уроженка и жительница провинціальнаго городка, я составила себ понятіе о деревн лишь на основаніи однихъ книжныхъ описаній. Впрочемъ, меня всегда какъ-то тянуло въ деревню, и въ дтств съ именемъ деревни въ воображеніи моемъ всегда связывалось представленіе о широкой, извилистой рк съ крутыми берегами и зеленомъ лс съ его таинственнымъ шепотомъ листьевъ. Вообще, въ воображеніи моемъ рисовались приволье и просторъ, вроятно, по контрасту съ нашимъ пыльнымъ и грязнымъ городомъ, расположеннымъ въ степной полос Россіи.
Въ боле зрломъ возраст, деревня начала меня манить и другими своими сторонами, бытовыми. Деревенская жизнь съ свойственными ей радостями и заботами, а, главное, коренной представитель деревни, крестьянинъ,— вотъ что интересовало, влекло меня къ себ. Желаніе поближе познакомиться съ неизвстной мн жизнью, желаніе своими глазами посмотрть на обстановку деревенскаго люда было одной изъ главныхъ побудительныхъ причинъ при избраніи мною медицинской профессіи. Ршившись сдлаться врачемъ, я надялась, не безъ основанія, что, благодаря моей спеціальности, буду имть постоянныя сношенія съ крестьянами, получу возможность посщать ихъ на дому, наблюдать ихъ домашній бытъ и обстановку. Такимъ образомъ, вопросъ о выбор моего будущаго общественнаго занятія былъ предршенъ мною еще за долго до окончанія гимназіи, и хотя моя будущая медицинская дятельность рисовалась мн въ неясныхъ и смутныхъ образахъ, но она вполн соотвтствовала моимъ тогдашнимъ стремленіямъ и понятіямъ объ обязанностяхъ по отношенію къ обществу и, въ особенности, къ мужику. Я твердо ршилась работать въ этомъ направленіи.
Матеріальное мое положеніе было далеко не блестящее, и я не могла надяться собственными средствами поддерживать себя вс годы долгаго ученія. Къ счастью, мои планы не встртили противодйствія въ сред моей семьи, какъ это было со многими другими молодыми двушками. Когда-нибудь, въ другой разъ, я опишу свои годы ученія, но теперь возвращусь къ своему разсказу.
Пріхавши поздно вечеромъ въ городъ N., я на другое утро отправилась въ земскую управу, чтобы повидаться съ предсдателемъ и получить боле подробныя свднія о назначенномъ мн мст (до сихъ поръ переговоры велись письменно). Въ управ я узнала, что предсдателя нтъ въ город и что онъ будетъ только на слдующій день, а безъ него ничего неизвстно. Я посл уже узнала, что члены въ управу ходили весьма лниво и вс дла велись почти исключительно однимъ только предсдателемъ. Перспектива просидть цлые сутки въ незнакомомъ мн город не представляла для меня никакого удовольствія, тмъ боле, что городъ былъ маленькій, незначительный. Хозяйка постоялаго двора, гд я остановилась, сказала мн, что не подалеку, около рки, есть садъ, и я отправилась туда, захвативъ съ собою какую-то французскую книгу, которую я взяла для чтенія въ вагон, тамъ я просидла до вечера. Наконецъ, на другой день я увидлась съ предсдателемъ, который предоставилъ мн на выборъ два участка въ томъ же узд. Одинъ изъ этихъ участковъ находился въ мстечк, населенномъ мщанами и купцами, имлъ пріемный новой и одинъ выздной пунктъ, второй пунктъ приходилось еще устроивать. Другой участокъ имлъ больницу и три выздныхъ пункта, весьма далеко отстоящихъ другъ отъ друга. Хотя, по словамъ предсдателя, послдній участокъ требовалъ несравненно больше труда и времени, я, тмъ не мене, посл нкотораго раздумья согласилась принять именно его, во-первыхъ, потому, что тутъ имлась больница, куда я могла помщать больныхъ и слдить за ходомъ болзни, во-вторыхъ, во-вторыхъ… сказать ли? Можетъ быть, такой мотивъ многимъ покажется смшнымъ, но, все-таки, я ршаюсь высказать его. Судя по описанію предсдателя, мстность, гд былъ расположенъ второй участокъ, была весьма живописная: гористая, со множествомъ озеръ и густыми лсами. Послдствія вполн оправдали мое нежеланіе поселиться въ первомъ участк, гд преобладали мщане и купцы.
Между прочимъ, предсдатель сообщилъ мн, что въ мои обязанности входитъ также и завдываніе хозяйственной частью въ моемъ участк, какъ-то: закупка дровъ и провизіи для больницы, наемъ прислуги и помщенія подъ выздные пункты, разныя починки и передлки, однимъ словомъ, все, что иметъ какое-нибудь отношеніе къ медицинскому пункту. Это условіе меня чрезвычайно смутило, неожиданно осложнивъ мои врачебные обязанности. Дло въ томъ, что я въ хозяйственной практик, какъ въ обширной, такъ и въ ограниченной, семейной, ровно ничего не смыслила. Вплоть до окончанія гимназіи я жила къ семь, почти не принимая никакого участія въ хозяйственныхъ заботахъ. Студенческая жизнь и подавно не пріучаетъ къ нимъ. А тутъ вдругъ приходилось брать на себя хозяйственныя заботы самаго разнообразнаго свойства. Впослдствіи я, однако, убдилась, что дло это вовсе не такъ страшно и трудно, какъ мн показалось, и я, желая соблюсти земскіе интересы и длать, по возможности, хорошо и дешево, каждый разъ предварительно совтовалась съ людьми опытными и знающими. Кром того, ближе познакомившись съ земскими распорядками, я увидла, что система предоставленія врачу веденія хозяйственной части весьма цлесообразна, несмотря на вс непріятности и затрудненія, связанныя съ такою обязанностью.
Врачъ, живя постоянно въ своемъ участк и вникая въ его нужды, лучше и, главное, скоре можетъ самъ удовлетворить возникающія потребности, не прибгая каждый разъ къ содйствію земской управы и не заводя безконечной переписки о всякой мелочи. Положимъ, нужно сдлать запасъ дровъ и муки или починить дымящую печь. Пока врачъ напишетъ отношеніе къ управу, пока послдняя соберется послать члена для проврки требованія врача и сдлаетъ необходимыя распоряженія, пройдетъ мсяца два, а до тхъ поръ выйдутъ послдніе остатки дровъ и муки, а дымъ изъ печки все будетъ разъдать глаза. Или, напр., нужно нанять помщеніе подъ выздной пунктъ. Кто лучше врача можетъ сообразить, въ какой мстности слдуетъ его устроить, гд онъ наиболе удовлетворитъ потребностямъ населенія, какія именно условія требуются для его устройства? Никакъ не члены управы, а тмъ мене земское собраніе можетъ быть компетентнымъ судьею въ данномъ вопрос. Однако, повторяю, къ такому мннію пришла я лишь спустя нкоторое, время и присмотрвшись къ условіямъ земской службы. И хотя лично для себя я была бы и въ настоящее время несказанно рада, если бы съ меня сняли эту лишнюю обузу, но ради дла я считаю себя нравственно обязанной отстаивать пользу подобной системы.
Поладивъ съ предсдателемъ и справивъ вс необходимыя дла въ город, я отправилась къ мсту своего назначенія.
Ямщикъ подвезъ меня прямо къ больниц, откуда уже вмст съ фельдшерицей я отправилась въ отведенное мн помщеніе. Оно стояло совершенно особнякомъ, довольно далеко отъ больницы и деревни. Надо замтить, что этотъ медицинскій участокъ былъ устроенъ не въ сел, какъ я ожидала, а въ помщичьей усадьб, отдльныя постройки которой были расположены вдоль озера на значительномъ разстояніи другъ отъ друга. Собственно моя квартира состояла изъ трехъ комнатъ, что для меня было совершенно достаточно, но видъ этихъ пустыхъ и холодныхъ комнатъ произвелъ на меня какое-то непріятное впечатлніе.
Мн предстояло ршить задачу, какъ устроить свой образъ жизни. Всего желательне мн было бы, конечно, пристроиться гд-нибудь въ нахлбники, но на лицо не оказалось ни одного семейства, гд можно было бы получить сколько-нибудь сносный обдъ, и волей-неволей приходилось обзаводиться собственнымъ хозяйствомъ и закупать вс необходимыя для этого принадлежности. Насчетъ прислуги я условилась съ одной женщиной, жившей тутъ же въ усадьб. Она приходила ко мн убирать комнаты и готовить обдъ, а на ночь уходила къ себ домой, такъ что я оставалась одна въ своей квартир. Удивляюсь, какъ никому не пришло въ голову забраться ко мн въ квартиру съ цлью воровства! А сдлать это было весьма и весьма легко: домъ былъ старый, запоры плохіе, а окна такъ слабо притворялись, что достаточно было самаго незначительнаго усилія, чтобы раскрыть какое-либо изъ нихъ и безъ шума забраться въ домъ. Я очень часто на нсколько дней узжала изъ дома и тогда квартира оставалась уже совершенно пустой. Между тмъ, нельзя сказать, чтобы кражъ не случалось. Бывало, слышишь, что къ тому или другому воры забрались и утащили что-нибудь, большею частью, изъ състныхъ припасовъ. Даже въ больниц нашей были два случая воровства, несмотря на то, что тамъ всегда было много народу.
Поладивъ кое-какъ съ вопросомъ о своемъ обзаведеніи, я пошла обозрвать больницу. Зданіе довольно большое, передланное изъ какой-то прежде бывшей господской постройки, такъ что зимой особенной теплотой въ комнатахъ нельзя было похвалиться. Оно раздлялась на мужскую и женскую половины. Можно было бы помстить боле 20 больныхъ, но оно приспособлено было для гораздо меньшаго числа. Инвентарь оказался въ самомъ жалкомъ состояніи: блья слишкомъ мало, перевязочнаго матеріала почти совсмъ нтъ, инструменты, большею частью, тупые, испорченные, не достаетъ самыхъ необходимыхъ вещей и приспособленій. Вотъ она настоящая земская дйствительность! Въ клиник мы видли, что все длалось на основаніи правилъ послдняго слова науки, примнялись богатые препараты и новйшія изобртенія по разнымъ отраслямъ медицинскихъ наукъ, а тутъ что имешь передъ своими глазами? Здсь нужно научиться длать все изъ ничего, употреблять самый элементарный матеріалъ и отказаться отъ всхъ сложныхъ манипуляцій: главное, чтобъ все длалось просто и быстро. Въ клиник мы разбирали цлый часъ одного больнаго, а здсь въ часъ нужно осмотрть 10—15 человкъ, а не то многіе больные рискуютъ остаться безъ совта врача, что можетъ послужить причиной крайняго неудовольствія.
Дни въ моемъ участк распредлены были такъ, что одни назначались для пріема больныхъ въ больниц или для осмотра больныхъ на дому, другіе же для посщенія выздныхъ пунктовъ. Вотъ въ одинъ изъ такихъ пунктовъ я и отправилась немедленно по прізд на мсто своей службы.
Прохавши верстъ двадцать пять, ямщикъ подвезъ меня къ простой крестьянской изб, гд помщалась пріемная комната съ аптечкой. Здсь обстановка была несравненно мизерне и бдне, чмъ въ главномъ пункт, гд помщалась больница. Небольшая крестьянская изба состояла изъ двухъ половинъ, изъ которыхъ въ одной жила сама хозяйка крестьянка, а другая раздлена перегородкой на дв части, совсмъ крошечныя. Въ такомъ небольшомъ пространств должны были помщаться 80—90 человкъ больныхъ, а иногда и еще больше. Тснота и давка бываютъ всегда невообразимыя: каждый старается пробраться первымъ къ дверямъ пріемной комнаты, чтобы быть скоре отпущеннымъ. Безпрестанно поднимается перебранка, кому какая очередь и кто прежде пришелъ. Мн стоило не мало усилій добиться того, чтобы отпускать сначала дтей и боле слабыхъ больныхъ, но мало-по-малу они, казалось, привыкли къ такому порядку и безъ ропота пропускали впередъ того или другого больнаго, коль скоро это былъ трудно больной или кто-либо съ ребенкомъ. Впрочемъ, впослдствіи я нашла боле просторное и лучшее помщеніе.
Едва я успла соскочить съ телги, какъ меня подхватили подъ руки, ввели въ избу и посадили на стулъ. Вслдъ за мной хлынула толпа ожидавшихъ больныхъ и обступила меня со всхъ сторонъ. Увидвъ сразу такое большое количество больныхъ, жаждавшихъ получить отъ меня изцленіе или, по крайней мр, облегченіе своихъ страданій, я пришла въ ужасъ. Было боле пятидесяти человкъ,— число, казавшееся мн огромнымъ, но, по словамъ фельдшера, это было не много сравнительно съ тмъ, сколько бываетъ обыкновенно. Мн казалось, что я, какъ новичокъ, явившійся сюда прямо со школьной скамейки, едва ли съумю справиться съ такою массою больныхъ. Скрпя сердце, я приступила къ ихъ осмотру, предварительно распорядившись, чтобы вс больные ходили ко мн по одиночк, для удобства, потому что съ глазу на глазъ и больной мене стсняется изложить свою болзнь, да и врачу легче осмотрть и выслушать его. Мало-по-малу я, однако, успокоивалась, такъ какъ по мр того, какъ я отпускала одного больнаго за другимъ, дло оказывалось вовсе не такимъ труднымъ, какъ оно представлялось въ первый моментъ. Дло въ томъ, что однообразіе въ болзняхъ поразительное и, притомъ, все боле хроническія, застарлыя формы. Такъ, нсколько человкъ подрядъ жаловались на головную боль, потомъ цлый рядъ страдающихъ ломотой въ ногахъ или рукахъ, или опять нсколько человкъ больныхъ однородною болзнью. Конечно, это было случайное совпаденіе, что нсколько человкъ одинъ вслдъ за другимъ подходили ко мн и жаловались на одно и то же страданіе, но такое совпаденіе производило на меня странное впечатлніе, хотя значительно облегчало самый процессъ осмотра больныхъ. Уже на этомъ первомъ пріем я замтила, что преобладающими формами болзни были сифилисъ, какъ у взрослыхъ, такъ и у дтей, желудочно-кишечныя страданія и разнаго рода накожныя сыпи. Впрочемъ, объ этомъ я подробне поговорю въ другомъ мст.
Не обладая достаточнымъ навыкомъ, я провозилась съ осмотромъ больныхъ боле нежели слдовало, и когда я отпустила послдняго больнаго, то уже совсмъ стемнло. Отъ усталости и голода я едва держалась на ногахъ, а, между тмъ, надо была спшить къ другому пункту, гд на слдующій день утромъ предстоялъ новый пріемъ больныхъ. Чтобы не терять лишняго времени, я ршилась отправиться сейчасъ же, а закусить уже дорогой, т.-е. сидя въ телг. Выхавъ за околицу деревни, я вынула изъ своего дорожнаго мшка провизію, взятую мною изъ дома, и взялась было за ду, какъ вдругъ къ моему ужасу замтила, что мн дали пьянаго ямщика. Дорога, по которой приходилось хать, была въ высшей степени неровна, камениста, то тянулась по крутому косогору, на краю обрыва, то прорзывала чащу деревьевъ, такъ что втви задвали за лицо. И по такой-то дорог ямщикъ, желая, какъ онъ говорилъ, показать новому врачу, какія у него прекрасныя лошади, пустилъ ихъ вскачь. Вслдствіе безпрерывныхъ толчковъ мой импровизированный обдъ разлетлся во вс стороны, да, признаюсь, я и забыла уже про свой голодъ. Не зная дороги и всхъ препятствій, которыя могли бы еще встртиться на пути, я съ минуты на минуту ожидала, что лошади понесутъ и я свалюсь въ какой-нибудь обрывъ, а потому напрягала вс усилія, чтобы удержаться и не быть выброшенной изъ телги. Я умоляла его хать потише, грозила и даже кнутъ отняла, но онъ не унимался и все погонялъ, все погонялъ, приговаривая: ‘мои лошади хоть куда!’ Наконецъ, кое-какъ мы добрались до мста, и я, разбитая и измученная, немедленно улеглась спать.
На другой день утромъ, едва и успла встать и одться, какъ начали приходить больные, и такъ какъ здсь я уже была на мст, прежде чмъ они начали собираться, и такъ какъ, кром того, я ихъ отпускала по мр того, какъ они приходили, то здсь уже не было такой давки и перебранки, какъ на предыдущемъ выздномъ пункт.
Этотъ второй выздной пунктъ былъ самый отдаленный, отстоялъ онъ отъ моего мстожительства на пятьдесятъ верстъ, каковой путь я должна была совершать еженедльно туда и обратно, такъ какъ вс выздные пункты посщались врачами каждую недлю въ заране опредленные дни. Вслдствіе его отдаленности отъ главнаго пункта, здсь постоянно жилъ фельдшеръ. Помщеніе состояло изъ двухъ комнатъ, изъ которыхъ одну занималъ фельдшеръ съ женой, а другая, собственно кухня, была раздлена перегородкой на три части, въ одной изъ нихъ помщалась аптека, а въ другой, маленькой каморк, гд стояла кровать, столъ и стулъ, я принимала больныхъ, она, въ то же время, служила мн спальней, такъ какъ я всегда прізжала сюда на ночь. Тутъ-то приходилось мн бороться съ разнаго рода невзгодами. Съ одной стороны, меня донимали наскомыя, а съ другой — я страдала лтомъ отъ жары, вслдствіе топки кухонной печи, а зимой отъ холода. Ночью, въ сильные морозы, я едва согрвалась подъ шубой и мховымъ ковромъ, а днемъ единственное спасеніе была лежанка въ комнат фельдшера, куда я ходила согрвать свои окоченлые пальцы, пользуясь перерывомъ въ приход новыхъ больныхъ. Домъ былъ новый, еще не вполн отдланный, а потому со всхъ сторонъ продувало.
Окончивъ осмотръ больныхъ въ этомъ пункт, я пускалась обратно домой, куда возвращалась обыкновенно въ 1—2 часа ночи. Дорогой по временамъ случались разныя приключенія, неизбжныя при ночныхъ поздкахъ, особенно глубокою осенью, когда не видишь передъ собой сидящаго ямщика, когда сверху сетъ частый дождикъ, а снизу грязь, камни и канавы. Бывали встрчи съ волками, или видишь ихъ сверкающіе, какъ раскаленные уголья, глаза, или издали слышишь ихъ жалобное завыванье. Я не принадлежу къ числу очень трусливыхъ, а потому смотрла на подобныя маленькія приключенія, какъ на развлеченіе въ утомительномъ однообразіи постоянныхъ разъздовъ. Лишь въ крайнихъ случаяхъ я останавливалась ночевать въ дорог, ибо спшила домой, чтобъ на утро принимать больныхъ въ больниц, разв ужь сильная мятель или невозможная дорога, когда въ часъ приходилось длать три версты, удерживали меня на пути.
Я должна сказать нсколько словъ и о третьемъ пункт, хотя я имъ завдывала сравнительно не долго, черезъ полгода я была отъ него освобождена. Хотя этотъ пунктъ былъ и ближайшій по разстоянію, но, тмъ не мене, онъ былъ для меня самый тяжелый и навсегда связанъ въ моемъ воспоминаніи съ самыми непріятными и тягостными впечатлніями. Работать приходилось здсь при самыхъ невыносимыхъ условіяхъ, а потому я утомлялась физически и нравственно, раздражалась, а подчасъ дло доходило до непріятнаго столкновенія съ больными. Я и теперь безъ болзненнаго ощущенія не могу вспомнить объ этомъ времени. Пунктъ этотъ былъ организованъ хуже остальныхъ, не доставало самыхъ необходимыхъ приспособленій для приготовленія лкарствъ, помщеніе было неудобное, не было отдльной комнаты для осмотра больныхъ, но главное зло было еще не въ этомъ. Помщеніе было даровое, отъ мстнаго помщика, отъ него же шло и отопленіе, а на наемъ прислуги ему выдавалась извстная сумма изъ земской управы. Однако же, особо назначенной прислуги не имлось, а жена одного крестьянина, имвшаго какія-то обязательства къ тому же помщику, приходила разъ въ недлю, въ день пріема больныхъ, топить печку и помогать при уборк. Пока продолжалось теплое время года, никакого неудобства въ этомъ не замчалось, но съ наступленіемъ морозовъ началось чистое мученіе. Такъ какъ изба цлую недлю стояла нетопленною, то однимъ разомъ невозможно было ее согрть, а потому холодъ былъ нестерпимый: лкарства замерзали, такъ что приходилось ихъ оттаивать, окоченвшія руки не могли удерживать пера, и при такомъ-то холод надо было раздвать и осматривать больныхъ!… Но бывали угощенія и получше.
Желая поскоре согрть насъ, прислуживавшая намъ женщина часто закрывала трубу слишкомъ рано, неизбжнымъ послдствіемъ чего являлся угаръ, тмъ сильнйшій, что печка топилась такъ рдко. То мн, то фельдшериц длалось дурно и мы принуждены были ухаживать другъ за другомъ. Разъ, когда я пріхала одна, угаръ былъ до такой степени сильный, что спустя часъ по своемъ прізд я почти безъ чувствъ свалилась на лавку. Въ такомъ положеніи пролежала я съ полчаса, а больные стояли кругомъ меня въ ожиданіи, не встану ли я опять, чтобы ихъ отпустить, но я даже головы не въ состояніи была поднять, а потому меня уложили въ сани и отправили домой. Такъ продолжалось нсколько мсяцевъ, пока не былъ введенъ другой порядокъ.
Можно себ представить, какъ я была довольна, когда разъ какъ-то по прізд въ городъ узнала, что земское собраніе ршило отчислить этотъ злополучный для меня пунктъ къ другому участку.
Прошло уже нсколько мсяцевъ со дня моего прізда сюда, и за это время я пережила такъ много новыхъ впечатлній, встртилась лицомъ въ лицу съ такими явленіями изъ народной жизни, что съ трудомъ могу усвоить себ всю эту массу совершенно новаго для меня сыраго матеріала.
Однако, несмотря на то, что приходилось наталкиваться на картины далеко не веселаго свойства, я, тмъ не мене, чувствовала себя вс эти мсяцы такъ хорошо и легко, такое благодушіе проникло во все мое существо, какого я не ощущала во всю мою жизнь. Я весело смотрла на окружающій меня міръ и, несмотря на полнйшее одиночество, ни сколько не скучала. Анализируя причины подобнаго, необычнаго для меня душевнаго настроенія, я пришла къ тому заключенію, что источникъ его слдуетъ искать въ чувств удовлетворенности, въ сознаніи, что достигнута, наконецъ, такъ долго желанная цль. Другими словами, я сознавала себя теперь, посл долгихъ лтъ томленія и теоретическихъ умозрній, активнымъ членомъ общества, сознавала, что я вступила въ настоящую, практическую жизнь.
Одно обстоятельство придало мн еще больше бодрости. Отправляясь на мсто своей службы въ деревню, я съ нкоторымъ сомнніемъ думала о томъ пріем, какой мн окажутъ крестьяне, въ виду такого необычнаго для нихъ явленія, какъ женщина-врачъ. Это былъ первый случай, что вк-скомъ узд на земскую службу въ качеств врача поступала женщина. Однако, мои опасенія въ скоромъ времени разсялись. Когда я на другой день по прізд сюда явилась въ первый разъ въ больницу для пріема больныхъ, то послдніе, казалось, нисколько не были поражены тмъ обстоятельствомъ, что отнын ихъ будетъ лечить женщина, они, по крайней мр, не только ничмъ не выразили своего удивленія, но, напротивъ, отнеслись къ этому такъ, какъ будто оно было въ порядк вещей. То же самое повторилось и въ послдующіе дни. Само собою понятно, что женская половина была особенно довольна тмъ, что,— какъ она выражалась,— ‘начальство послало имъ свою сестру’. ‘Нашей сестр теперь повальготне будетъ,— говорили он,— и про болзнь свою разскажешь, да и не съ такой опаской подступать будешь къ женщин, мужчина, извстно, построже будетъ’. И он дйствительно приходили и свободно объяснялись. Но, съ другой стороны, не могу сказать, чтобъ число мужчинъ, обращавшихся за помощью во мн, уменьшилось: никакой разницы не замчалось какъ по сравненію съ тмъ, сколько ихъ приходило при моемъ предшественник, такъ и съ количествомъ ихъ въ другихъ участкахъ, которыми завдуютъ врачи-мужчины.
Сравнительно много приходило стариковъ и старухъ искать помощи противъ своихъ недуговъ. Многіе изъ нихъ страдали застарлыми хроническими болзнями, не поддававшимися никакому леченію, но въ большинств случаевъ никакой болзни въ собственномъ смысл не было, а существовала только старческая слабость, истощеніе, надломленность силъ, когда слдовало бы лежать уже на печи и получать все готовое, а, вмсто того, вслдствіе отсутствія работника или по другимъ причинамъ приходилось еще исполнять трудную работу. Собравшаяся тутъ же молодежь надсмхалась надъ такими стариками, говоря имъ:
— Эхъ, ддушка! зачмъ ты сюда притащился? Сидлъ бы на печи, только намъ мшаешь. Куда ужь теб лечиться-то? Вдь, не помолодешь.
— Помолодть-то и не помолодю, а все же, можетъ, облегченіе какое получу… Умирать-то еще какъ будто и не хочется.
Придетъ 70—80-ти лтній старикъ или старуха и жалуется, что плохо слышитъ, плохо видитъ, что кашель замучилъ, или что ломота въ костяхъ, спать не даетъ по ночамъ. Что съ подобными больными подлаешь? А такихъ, повторяю, не мало, и не то чтобъ пришелъ разъ-два да и пересталъ, нтъ, ходили довольно часто. Особенно мн памятна одна 70-ти лтняя старуха, которая въ теченіе полугода правильно являлась каждую недлю и перестала прізжать только съ перенесеніемъ пункта на боле отдаленное отъ ея деревни мсто. Она была совсмъ слпа, слышала лишь при громкомъ говор и страдала хроническимъ бронхитомъ, но она увряла, что чувствуетъ облегченіе, когда принимаетъ то или другое лкарство. Должно быть, въ молодости она была бой-баба, потому что и теперь, несмотря на 70 лтъ, съ успхомъ огрызалась на толпу больныхъ, которые отпускали шутки на ея счетъ по поводу ея усердныхъ посщеній медицинскаго пункта. Подъ конецъ мы такъ съ ней познакомились, что она жаловалась мн на непокорность своихъ сыновей и невстокъ.
Такое простое, боле или мене непринужденное отношеніе къ женщин-врачу можно весьма легко объяснить тмъ обстоятельствомъ, что крестьяне привыкли въ вопросахъ леченія обращаться къ женщинамъ. Съ одной стороны, врачеваніемъ разныхъ болстей среди крестьянскаго населенія разными травами или нашептываніемъ занимаются преимущественно женщины, такъ называемыя знахарки, между тмъ какъ знахарей гораздо меньше, съ другой стороны, въ тхъ мстахъ, гд помщики живутъ въ своихъ имніяхъ, крестьяне постоянно обращаются къ помщицамъ, весьма рдко къ помщикамъ, за совтами относительно ‘своихъ собственныхъ страданій или на случай заболванія скотины.’ По поводу послдней крестьяне, очень часто обращались во мн съ просьбой полечить заболвшую лошадь или корову. Къ моему крайнему сожалнію, я очень мало могла имъ помочь въ данномъ случа, такъ какъ по этой части не имла никакихъ познаній. Я глубоко сожалю, что не знала прежде о возможности запроса съ этой стороны. Еслибъ знала, то постаралась бы пріобрсти нкоторыя свднія въ ветеринарномъ искусств передъ моимъ отправленіемъ въ деревню.
Все вышесказанное относится въ коренному крестьянскому населенію. Прочіе деревенскіе обитатели, чиномъ повыше, мщане и вообще такъ называемая деревенская интелигенція, относятся къ женщин-врачу уже съ нкоторымъ предубжденіемъ, хотя, тмъ не мене, въ случа нужды нисколько не стсняются прибгать къ помощи. Собственно такой людъ предпочитаетъ имть у себя даже и не врача, а просто фельдшера, съ которымъ можно обходиться проще, ‘за панибрата’, съ которымъ можно вести дружбу и которому можно приказать выдать то или другое лкарство или поставить себ банки. Изъ-за этихъ кровососныхъ банокъ врачу приходится вести упорную борьбу, такъ какъ деревенское населеніе привыкло смотрть на это средство, какъ на панацею противъ многихъ болзней, подобно бан. Фельдшеръ же за извстное вознагражденіе готовъ поставить сколько угодно бановъ каждому желающему, хотя бы даже и чахоточному, чему уже бывали примры.
Не могу не привести одинъ курьезный случай, бывшій со иною вскор посл моего прізда въ городъ N. Я, какъ уже сказала, была первая женщина-врачъ, пріхавшая на службу въ городъ N. Теперь женщины-врачи сдлались боле или мене обычнымъ явленіемъ, но въ то время это была еще ‘новость’. Въ город N. жалованье земскимъ служащимъ выдавалось не изъ управы, а изъ казначейства. Въ первый разъ я отправилась туда съ однимъ моимъ знакомымъ, такъ какъ надо было совершить цлый рядъ формальностей, мн неизвстныхъ. Въ продолженіе чуть ли не цлаго часа мы переходили отъ одного чиновника къ другому и, наконецъ, подошли къ тому, который долженъ былъ подписать бланкъ о выдач денегъ изъ кассы. Чиновникъ повертлъ бумагу въ рукахъ и сказалъ:
— Надо врачу написать довренность на полученіе жалованья другому лицу, иначе нельзя выдать.
— Но къ чему же довренность, когда самъ врачъ тутъ на лицо?— сказалъ мой знакомый, указывая на меня я стояла немного поодаль.
— Какъ?— На лиц чиновника выразилось какое-то недоумніе.
— Эта госпожа и есть врачъ, поступившій къ намъ на земскую службу,— отвчалъ мой знакомый.
На эти слова чиновникъ безцеремонно расхохотался, и не сразу сдался на наши доводы.
Въ моемъ участк живетъ много раскольниковъ. Большинство изъ нихъ также обращается за медицинскою помощью наравн съ другими, и я лишь случайно узнавала о томъ, что они не православные. Нкоторые изъ нихъ, впрочемъ, допускаютъ леченіе только съ разными ограниченіями. Такъ, иные охотно, примняютъ одни только наружныя средства, а отъ внутренняго употребленія лкарствъ упорно отказываются, хотя бы ихъ болзнь и требовала именно внутренняго леченія. Другіе же соглашаются и на внутреннее употребленіе лкарствъ, но для ихъ приготовленія приносятъ свою посуду и свою воду.
Разъ я имла случай постить ихъ ‘наставника’. Въ одно изъ моихъ посщеній наиболе отдаленнаго фельдшерскаго пункта я была приглашена къ нему на домъ. Показался онъ мн весьма виднымъ и представительнымъ старикомъ, но сильно ослабвшимъ вслдствіе сложной и изнурительной болзни. Ему было боле 70 лтъ. Посл того, какъ я его осмотрла, онъ обратился ко мн съ просьбой сказать ему чистую правду: ‘можно ли его спасти?’ Въ виду этого я отвчала, что ручаться не могу, а попробовать можно.
— Въ такомъ случа,— сказалъ онъ,— я грха на душу не возьму и внутрь никакихъ лкарствъ принимать не буду, а наружныя давайте, какія знаете.
Я особенно не настаивала, такъ какъ ясно сознавала, что ему безполезны теперь какія бы то ни было лкарства. Дйствительно, черезъ нсколько дней онъ умеръ. Когда распространился слухъ о томъ, что онъ умираетъ, множество народу стало приходить къ нему изъ сосднихъ уздовъ, чтобы получить отъ него благословеніе. Многимъ раздавалъ онъ передъ смертью деньги, землю и всмъ должникамъ своимъ простилъ долги.
Понемногу я начинала убждаться, что мое черезъ-чуръ чувствительное обоняніе заставляетъ меня не мало страдать при исполненіи моихъ медицинскихъ обязанностей. Да и вообще кто посвящаетъ себя какой-либо дятельности среди народа, тотъ долженъ волей-неволей пойти на нкоторые компромиссы съ своими привычками и понятіями о чистот и опрятности. Въ этомъ отношеніи особенному испытанію подверглась я при посщеніи одной больной.
Часовъ въ 10 вечера пріхалъ ко мн одинъ крестьянинъ съ просьбой създить верстъ за десять къ его сестр, которую мужъ избилъ въ пьяномъ вид. Когда я подъхала къ изб, гд лежала больная, меня чрезвычайно поразило то обстоятельство, что оттуда неслись звуки псенъ и гармоники. Отворивъ дверь, я остановилась въ изумленіи: довольно просторная изба была биткомъ набита разнаго рода людомъ, занятымъ шумнымъ весельемъ, а изъ глубины, съ полатей доносились глухіе стоны больной. Все это обволакивалось густымъ туманомъ, такимъ тяжелымъ и удушливымъ, что едва я сняла шубу и подошла къ больной, какъ почувствовала, что у меня спирается дыханіе и темнетъ въ глазахъ. Я опрометью бросилась къ дверямъ и выбжала на улицу, гд и присла на снгу. Удивленные хозяева послдовали за мною, но, скоро сообразивъ, въ чемъ дло, стали разгонять постителей. Отдышавшись немного и осмотрвъ больную, я обратилась съ вопросомъ къ хозяевамъ, по какому случаю у нихъ собралось такъ много народу и какъ они это допустили, когда у нихъ лежитъ больной человкъ.
— Да, видишь ли, матушка, у насъ сегодня праздникъ, и пришло много гостей, а такъ какъ наша изба всхъ больше въ деревн, то въ гости и собрались къ намъ погулять, а что больная есть, то это ничего не значитъ, снесетъ, не больно мы на этотъ счетъ избалованы.
Мужъ, поколотивъ жену, куда-то скрылся. По словамъ пострадавшей женщины, это было не въ первый разъ, что онъ ее колотилъ. Нсколько разъ дло доходило до волостнаго суда, но судъ длалъ лишь выговоръ мужу и тмъ все кончалось. Поводомъ къ настоящей драк послужило то обстоятельство, что она бесдовала съ однимъ парнемъ, который мужу не понравился. Она просила меня написать медицинское свидтельство о нанесенныхъ ей побояхъ, такъ какъ желала подать жалобу на этотъ разъ уже мировому судь, и клялась, что ни за что уже не возвратится больше къ мужу въ его деревню. Но и здсь, въ родительскомъ дом, ее тоже, повидимому, не ожидала пріятная жизнь. Ни отца, ни матери у нея не было, а братья и невстки не выказывали особой охоты ухаживать за ней, что я могла уже замтить во время непродолжительнаго моего у нихъ пребыванія. Это сознавала сама больная, такъ какъ она все умоляла, чтобъ ее отвезли въ волостное правленіе и бросили тамъ одну.
— Авось тогда волостные судьи сжалятся надо мною,— говорила она.
Я предложила взять ее въ себ въ больницу, гд ее ожидалъ, конечно, лучшій уходъ, нежели въ дом родныхъ. Она сейчасъ же согласилась, но мн стоило большаго труда уговорить ея брата, чтобъ онъ сейчасъ же, ночью, запрегъ сани и отвезъ больную вмст со мною въ больницу. Я общала, что тамъ же напишу немедленно медицинское свидтельство и отдамъ ему.
Кстати замчу, что въ случа какой-либо драки крестьяне немедлено являются къ врачу за полученіемъ медицинскаго свидтельства. Въ подобныхъ случаяхъ леченіе для нихъ не важно, а на первомъ план само свидтельство о поврежденіи, чтобы подать жалобу въ судъ. Они предпочитаютъ жаловаться мировому судь, потому что волостной судъ оставляетъ, большею частью, такія жалобы безъ послдствій. Хотя бы поврежденія были самыя пустыя, какія-нибудь царапины, а, все-таки, безъ свидтельства нельзя.
Когда я дня черезъ два, уже въ больниц, пришла провдать больную, она сообщила мн, что помирилась съ мужемъ и что какъ только поправится, то подетъ къ нему домой.
— Какъ же это? Вдь, ты хотла судиться съ нимъ,— спросила я.
— Да, но онъ пришелъ сюда на другой день, бросился мн въ ноги, плакалъ и просилъ, чтобъ я ему простила, да и дтей жалко бросать… Какъ они, бдныя, безъ матери-то будутъ жить? Вотъ я и поршила помириться съ нимъ. Можетъ, онъ теперь ласкове будетъ,— сказала она.
Подобныхъ случаевъ въ моей практик было не мало.
Понемногу я освоилась и познакомилась съ мстностью и людьми, такъ что на пріем въ больниц стала встрчать среди больныхъ людей уже знакомыхъ мн, и когда они называли мн ту или другую деревню, то въ моемъ ум уже возникало представленіе о ея мстонахожденіи и другихъ отличительныхъ признакахъ, не то, что прежде, когда одну и ту же деревню я обозначала разными названіями, смотря по тому, какъ скажетъ тотъ или другой больной. Надо замтить, что крестьяне часто перевираютъ названіе своей деревни и волости, а подчасъ перевираютъ и свои собственныя имена.
Я прожила здсь достаточно времени, чтобы успть разсмотрть, какія формы болзни встрчаются всего чаще.
Какъ я уже замтила на первомъ пріем больныхъ, одной изъ преобладающихъ формъ болзненности въ этой мстности является сифилисъ во всхъ стадіяхъ его развитія и въ различныхъ возрастахъ, начиная съ труднаго ребенка до 80-ти лтняго старика. Не отвергая значенія обыкновенно признаваемыхъ факторовъ въ исторіи занесенія этой болзни въ среду крестьянскаго населенія, а именно отхожіе промыслы и возвращеніе на родину солдатъ, я должна прямо сказать, что главнымъ источникомъ распространенія сифилиса служитъ употребленіе общей посуды для ды. Это явствуетъ изъ того обстоятельства, что въ большинств случаевъ первые признаки зараженія у здшнихъ обитателей являются на губахъ и во рту. Такъ какъ крестьяне смотрятъ на эту болзнь, какъ на нчто позорное, то каждый заболвшій, если онъ только подозрваетъ свойства своей болзни, тщательно скрываетъ ее отъ другихъ членовъ своей семьи, а тмъ боле отъ остальныхъ обитателей своей деревни. Между прочимъ, я помню одну двушку, лтъ 18-ти, у которой я замтила первые признаки развитія сифилиса и предложила ей поступить въ больницу, но потомъ я ее долго не видала, такъ какъ она перестала ходить. Черезъ годъ отецъ приводитъ ее въ ужасномъ вид съ просьбой помстить ее въ больницу. Когда я начала его стыдить, почему онъ довелъ свою дочь да такого состоянія и почему не прислалъ ее тогда, когда она только что заболла и я хотла ее взять, то онъ началъ оправдываться, говоря, что ему было ‘зазорно’ послать двушку-невсту въ больницу и тмъ открыто заявить, какою болзнью она страдаетъ.
Вообще крестьяне весьма неохотно соглашаются поступать въ больницу, разв въ крайнихъ случаяхъ или когда болзнь такого рода, которая и по ихъ собственному мннію требуетъ больничнаго леченія, или же когда заболвшій бездомный и безродный бобыль, за которымъ некому ухаживать. Можетъ быть, въ подобномъ предубжденіи виновна отчасти блаженной памяти прежняя больница) о которой составилось традиціонное мнніе, что оттуда рдко кто возвращался живымъ и здоровымъ, и ходили слухи о жестокомъ обращеніи служителей съ больными. Но такое нежеланіе иметъ еще и совершенно другіе мотивы у крестьянъ. Каждый членъ семьи цнится какъ извстная рабочая сила, лишиться которой безъ особенной нужды крайне нежелательно. Если болзнь хроническая или вообще такая, что не отнимаетъ у больнаго возможности исполнять хоть самыя незначительныя домашнія работы, то такого, особенно же если заболвшій былъ настоящій работникъ въ семь, ни за что не отпустятъ, если не представить убдительныхъ доказательствъ въ пользу преимущества больничнаго леченія.
Обыкновенно съ наступленіемъ страдной поры деревенская больница пустетъ. Вс больные отправляются домой и остаются или дти, или же такіе больные, которые уже ни на что не годны въ домашнемъ обиход. За больными прізжаютъ родные и забираютъ ихъ весьма часто противъ ихъ собственнаго желанія. Сколько разъ, бывало, говоришь имъ:
— Зачмъ берете вы домой Прасковью? Вдь, она въ пол не въ состояніи работать.
— Да мы ее въ пол и не заставимъ работать,— какой ужь она работникъ теперь,— да все же лишній человкъ въ изб, присмотрть за ребятами или что около дому сдлать. Какъ кончится рабочая пора, такъ мы ее опять къ твоей милости привеземъ.
Такъ оно обыкновенно и случалось, что больные вновь поступали въ больницу съ наступленіемъ осени, но съ замтнымъ ухудшеніемъ въ теченіи болзни, а вслдствіе этого, понятно, выздоровленіе затягивалось.
Не мене значительный контингентъ составляютъ больные, страдающіе разными накожными сыпями и хроническими язвами на ногахъ. Особенно послдніе производятъ удручающее впечатлніе и присутствіе ихъ издали замтно, когда они приходятъ къ врачу въ первый разъ, по зловонію, ими распространяемому. Рана за недосугомъ перевязывается рдко и, притомъ, почти всегда грязными, толстыми тряпками, производящими еще сильнйшее раздраженіе, вмсто абсолютнаго покоя, какой требуется въ подобныхъ случаяхъ, больной обязанъ исполнять вс свои обычныя работы, несмотря подчасъ на невыносимыя страданія, въ виду того, что такая болзнь не считается въ ихъ глазахъ заслуживающей особаго вниманія. Вслдствіе такого небрежнаго отношенія незначительная раночка съ теченіемъ времени такъ распространяется въ глубину и ширину, что невозможно на нее смотрть безъ внутренняго содроганія. Такіе больные по упорному характеру своего страданія составляютъ самый неблагодарный матеріалъ и принадлежатъ въ тневой сторон земской медицинской практики.
Но въ ряду преобладавшихъ болзненныхъ формъ меня особенно поразилъ одинъ фактъ, для меня совершенно неожиданный. Это — относительное обиліе желудочно-кишечныхъ страданій.
Такъ какъ я выросла въ город, встрчалась исключительно съ городскими жителями, то привыкла съ дтства слышать толки о необыкновенной физической сил мужиковъ, объ ихъ желзномъ здоровь и о грубомъ, всевыносящемъ мужицкомъ желудк, вошедшемъ даже въ поговорку. Но что же я вдругъ увидала при столкновеніи съ деревенскою дйствительностью? Рдко встртишь мужика или бабу, которые бы не жаловались на то, что у нихъ сердце болитъ: такъ называютъ они боль въ области желудка, обусловленную страданіемъ послдняго. Даже дти не изъяты отъ подобныхъ страданій. Приходилось имть дло съ такими упорными и мучительными формами, какія едва ли встрчаются у людей имущихъ классовъ. Оно и понятно. Если кто-либо, принадлежащій къ состоятельному классу, заболетъ катарромъ желудка, то онъ до нкоторой степени въ состояніи сообразоваться съ діэтетическими предписаніями своего врача, по крайней мр, онъ можетъ избгать прямо вредныхъ для него пищевыхъ веществъ. Но можетъ ли быть вопросъ о какой бы то ни было діэт у крестьянъ, когда большинство изъ нихъ питается преимущественно срыми пустыми щами, тюрей и пушнымъ хлбомъ {Я имю въ виду бднйшую часть крестьянскаго населенія.}? Говорю я это на основаніи своихъ личныхъ наблюденій, относящихся къ мстности, подлежащей моему вднію.
Прізжаю я, напримръ, въ деревню, гд свирпствуетъ эпидемія кроваваго поноса, и вхожу въ избу, гд лежитъ больная двушка. Въ то время, какъ я съ ней разговаривала, взоръ мой случайно упалъ на столъ, гд лежало нсколько хлбовъ, повидимому, только что вынутыхъ изъ печи. Необыкновенно черный цвтъ ихъ такъ поразилъ меня, что я обратилась съ разспросами къ хозяйк. Она объяснила мн, что это и есть такъ называемый пушной хлбъ, который получается такимъ образомъ, что зерно посл молоченья не провивается, а прямо перемалывается въ муку. По моей просьб крестьянка разрзала одинъ такой хлбъ и середина его на хлбъ нисколько не походила, а напоминала землю, перемшанную съ соломой, и вообще онъ имлъ такой непривлекательный видъ, что я не ршилась его попробовать, а, между тмъ, онъ составляетъ исключительную пищу значительной части крестьянскаго населенія.
Въ начал моей врачебной дятельности я, конечно, считала своимъ долгомъ каждому больному, страдавшему желудочно-кишечнымъ катарромъ, перечислить все то, что ему слдуетъ сть и чего надо избгать, сообразуясь приблизительно съ его обстоятельствами, но когда я поближе познакомилась съ его житьемъ-бытьемъ и его пищевыми суррогатами, мн подчасъ — сознаюсь въ этомъ откровенно — длалось совстно толковать ему про діэтетическія правила. На мои совты я часто получала такіе отвты: ‘Я самъ, матушка, хорошо знаю, что мой желудокъ не принимаетъ такой пищи, да ничего не подлаешь, когда другая пища не по нашимъ достаткамъ’.
Изъ всхъ пищевыхъ веществъ, доступныхъ крестьянину, молоко, казалось бы, должно было быть у него въ достаточномъ количеств, но, однако, на дл оно вовсе не такъ. Крестьянская корова, которой обыкновенно сна и понюхать не приходится, съ наступленіемъ зимы перестаетъ доиться, такъ что иногда во всей деревн не найдется стакана молока для груднаго ребенка.
Какъ діэтетика, такъ равно и гигіена являются пустымъ звукомъ по отношенію къ крестьянскому населенію.
Когда слухъ о ветлянской чум напугалъ всю Россію, во всхъ городахъ устраивались комитеты общественнаго здравія и земству, между прочимъ, было тоже предоставлено право издавать обязательныя санитарныя постановленія, N — ская управа въ виду такого разршенія пожелала тоже выработать гигіеническія правила для примненія къ крестьянскому быту и съ этою цлью пригласила на совщаніе всхъ своихъ врачей. Понятно, что наши правила такъ и остались на бумаг, такъ какъ здсь суть вовсе не въ нихъ.
Начать съ того, что главная масса крестьянъ въ N — скомъ узд живетъ въ курныхъ избахъ. Не знаю, имютъ ли городскіе жители понятіе о томъ, что такое значитъ курная изба? Сомнваюсь, по крайней мр, я хотя часто встрчала этотъ эпитетъ въ литератур, но не связывала съ нимъ никакого яснаго представленія. Только поселившись въ деревн и постивъ не малое количество подобныхъ жилищъ, я поняла все ихъ значеніе.
Я слышала отъ нкоторыхъ такое мнніе, что будто бы курная изба служитъ отличнымъ дезинфицирующимъ средствомъ противъ эпидемическихъ заразительныхъ болзней и разнаго рода наскомыхъ. Но то и другое совершенно неврно. Несмотря на огромное преобладаніе курныхъ избъ, такую массу эпидемій, какъ въ моемъ участк, едва ли можно себ представить. Нтъ никогда такого времени, когда бы можно было сказать, что теперь все тихо и благополучно. Разъ появившись въ одной деревн, эпидемическая болзнь можетъ спокойно перебрать нсколько членовъ одной семьи и перейти въ другую избу, независимо отъ того, будетъ ли изба черная или блая.
Къ вредному вліянія дыма курныхъ избъ присоединяется еще одинъ факторъ, дйствующій въ томъ же направленіи. Дло въ томъ, что главнымъ матеріаломъ для освщенія служитъ здсь классическая лучина, керосиновыя лампочки встрчаются здсь крайне рдко, а свчи и того рже. Въ виду этого обстоятельства, весьма важнаго въ исторіи происхожденія глазныхъ болзней, нтъ ничего удивительнаго, что послднія развиты здсь въ сильнйшей степени. Дйствительно, изъ отчетовъ, представляемыхъ врачами ежегодно къ земскому собранію, видно, что процентъ глазныхъ болзней необыкновенно высокъ по сравненію съ другими болзнями.
Деревенская хозяйка не иметъ обыкновенія мыть полъ въ своей изб и грязь, постепенно отлагаясь на немъ слой за слоемъ, приводитъ его мало-по-малу въ совершенно невозможный видъ. Въ такихъ избахъ, величиною въ 5—6 квадратныхъ аршинъ, рдко больше, помщается среднимъ числомъ 6—7 человкъ, а зимой сюда надо прибавить и домашнюю птицу, и другихъ боле крупныхъ животныхъ. Зимой, когда окна и двери плотно закрываются, а наружныя стны ради тепла обкладываются навозомъ и соломой, атмосфера въ этихъ избахъ, особенно же ночью, въ высшей степени тяжелая и пропитанная разными вредными испареніями. Мн случалось неоднократно посщать крестьянскія избы въ ночное время, причемъ я замчала, что крестьяне, большею частью, спятъ не раздваясь и только изрдка снимаютъ промокшіе лапти, которые и кладутъ для просушки на шестокъ.
Соотвтственно домашней обстановк такая же неряшливость проявляется и въ отношеніи личнаго обихода деревенскихъ обитателей N — скаго узда, несмотря на то, что почти обязательно еженедльное посщеніе бани. Но послдняя далека отъ того, чтобы удовлетворять своему назначенію, напротивъ того, она служитъ источникомъ распространенія разнаго рода заразительныхъ болзней, въ особенности чесотки. Развитіе послдней доходитъ до поразительныхъ размровъ, такъ что не только цлыя семьи, но даже нкоторыя деревни сплошь заражены ею. Обыкновенно въ деревн имется не боле 2—3 бань, такъ что на каждую изъ нихъ приходится по нсколько семействъ, кром того, туда пускаютъ еще купаться прохожихъ нищихъ. Если одинъ поститель окажется больнымъ чесоткой, то такимъ путемъ можетъ заразиться вся деревня. Этому способствуетъ и самое устройство деревенской бани.
Крестьяне мняютъ свою одежду рдко и довольно часто случается, что, выйдя изъ бани, надваютъ опять старое, грязное платье. Стирка блья по большей части производится безъ мыла и сплошь и рядомъ весь процессъ стиранія ограничивается тмъ, что понесетъ баба все назначенное къ стирк къ озеру или ручью, тамъ пополощетъ въ холодной вод, побьетъ валькомъ и пойдетъ развшивать. Но и эта невзрачная одежда не всегда бываетъ въ порядк, особенно же въ этомъ отношеніи страдаютъ дти: вчно у нихъ что-нибудь оборвано, разодрано или въ заплатахъ. Многіе крестьяне не посылаютъ своихъ дтей въ школу за неимніемъ приличной одежды, т.-е., по просту, цлаго, не разодраннаго кафтана. Подобные мотивы я не разъ слыхала отъ крестьянъ. Про сапоги и говорить нечего: большинство школьниковъ ходитъ въ лаптяхъ, а, между тмъ, имъ приходится иногда въ распутицу проходить черезъ ручьи и болота и они являются въ школу съ промокшими ногами. То же самое относится и къ взрослымъ, такъ какъ и бабы, и мужики не имютъ другой обуви, кром лаптей. Такая обувь нисколько не предохраняетъ отъ сырости, и нтъ ничего удивительнаго въ томъ, что ревматическое страданіе въ ногахъ составляетъ здсь заурядное явленіе, тхъ боле, что здшняя мстность изобилуетъ болотами.
Впрочемъ, такая бднота въ одежд и обуви существуетъ лишь въ одной волости, гд населеніе исключительно занято земледльческимъ трудомъ, почва же каменистая, безплодная, дающая и въ хорошіе годы весьма плохой урожай. Крестьяне въ этой волости рдко доживаютъ, на своемъ хлб до слдующаго урожая, а потому на одежду тратятъ крайне мало. Даже на праздникахъ мало встртишь здсь бумажныя ткани и кожаную обувь. Въ сосднихъ волостяхъ, гд почва боле плодородна и мужчины зимой уходятъ въ отхожій промыселъ, народъ живетъ боле зажиточно въ домашней обстановк и одвается щеголевате. Молодежь, возвращаясь съ своихъ заработковъ, приноситъ въ деревню много чуждыхъ ей элементовъ, городскіе нравы и обычаи, которые здсь постепенно и прививаются.
Лто 18** года было необыкновенно жаркое и сухое, даже старожилы не могли вспомнить на своемъ вку такой засухи. Во многихъ деревняхъ колодцы высохли такъ, что воду приходилось возить издалека. Крестьяне горевали, что негд будетъ ленъ мочить. Обыкновенно въ каждой деревн для этого есть яма, наполненная водой, но теперь эти ямы стояли совсмъ сухія. Лсные пожары, возобновляющіеся каждое лто, теперь свирпствовали съ необыкновенной силой. Такъ какъ я часто здила по обязанностямъ своей службы въ разныхъ направленіяхъ, то имла возможность наблюдать опустошенія, совершонныя огнемъ. Гд еще недавно красовались стройныя сосны и развсистыя ели, сегодня грустно торчатъ обгорлые стволы на почернвшей земл и только кое-гд виднются зеленые островки, пощаженные пламенемъ. Но лтомъ 18** года, кром лсовъ, горли еще и болота, что гораздо хуже. Болота или моховики, обыкновенно пропитанныя водой, вслдствіе небывалой жары и продолжительнаго бездождія окончательно пересохли и загорались очень легко. Они не вспыхиваютъ пламенемъ, а только тлютъ, распространяя густой дымъ и смрадъ, чрезвычайно затрудняющіе дыханіе. Разъ загорвшись, болото уже все выгоритъ въ длину и глубину, сваливая весь кустарникъ, растущій на немъ.
Много разъ я обращалась къ деревенскимъ обитателямъ съ разспросами о причинахъ. такихъ частыхъ лсныхъ пожаровъ и получала въ отвтъ, что большею частью они происходятъ отъ случайныхъ причинъ. Пастухи, назначаемые преимущественно изъ подростковъ, зажигаютъ ночью востры и по небрежности не тушатъ ихъ. Поднимается втеръ, раздуетъ пламя, понесетъ на ближайшія деревья и вотъ лсной пожаръ готовъ. Но, съ другой стороны, по словамъ тхъ же обитателей, нердко бываютъ случаи умышленныхъ поджоговъ.
Заслуживаютъ вниманія т мотивы, которыми руководствуются при этомъ крестьяне. Несмотря на обиліе лсовъ въ этой мстности, собственно крестьяне не имютъ его вовсе и крайне нуждаются въ строевомъ лс. Вслдствіе этой нужды, порубка въ господскомъ лсу составляетъ весьма нердкое явленіе и лсничій ведетъ съ крестьянами безпрерывную войну, но виновникъ рдко отыскивается, ибо крестьяне въ этомъ отношеніи очень солидарны и ни за что не выдадутъ провинившагося, хотя бы очень хорошо знали, кто сдлалъ ту или другую порубку. Воровать лсъ они не считаютъ преступленіемъ на томъ основаніи, что, по ихъ мннію, это Божье добро и каждый можетъ брать, сколько ему потребуется.
Нсколько разъ бесдовала я съ крестьянами на эту тему, приведу одинъ разговоръ, могущій служить характеристикой крестьянской морали.
Какъ-то разъ была я приглашена на свадьбу къ знакомому крестьянину (онъ женилъ своего внука). Привезли они меня рано, еще до отъзда молодыхъ въ церковь. Здсь я присутствовала при церемоніи снаряженія и благословенія жениха, но меня также интересовало узнать, какъ будутъ встрчать молодыхъ по возвращеніи изъ-подъ внца, и я осталась дожидаться прізда свадебнаго позда обратно. Въ ожиданіи молодыхъ, хозяинъ и его своякъ предложили показать мн свое хозяйство, на что я охотно согласилась. Между прочимъ, вошли мы въ новую избу, которую онъ началъ строить, такъ какъ прежняя была уже стара и тсна для разросшейся семьи. Хотя изба, въ которую мы вошли, была, очевидно, совершенно новая, еще не оконченная, но почему-то имла видъ старой и даже бревна какъ будто почернли. Я спросила о причин такого явленія.
— Да это потому, что строится она уже-давно, каждый годъ понемногу прибавляемъ,— отвтилъ хозяинъ.— Вдь, сразу столько лсу намъ невозможно купить, вотъ мы по частямъ и добываемъ то тамъ, то въ другомъ мст.
— У кого же вы лсъ покупаете?— спросила я.
— У кого? Да частью мы снимаемъ лсную десятину у господъ и тамъ выбираемъ какія бревна покрупне на постройки, а остальное на дрова, а то покупаемъ то у одного, то у другаго изъ нашихъ мужиковъ по бревну, такъ изба и поставится.
— Да откуда же мужики лсъ берутъ?
— Откуда?— мои собесдники переглянулись между собою и засмялись.— Да изъ господскихъ лсовъ.
— Какъ такъ, изъ господскихъ?— не могла я не выразить своего удивленія.— Значитъ, воруютъ?
— Да, воруютъ, безъ этого намъ нельзя, совсмъ пропадать придется, вдь, лсу у насъ своего совсмъ нтъ, а покупать все намъ не въ моготу. Надо избу построить, дворъ, изгородь загородить или вотъ дрова на зиму запасать, откуда все это возьмешь? Вотъ для всего прочаго и снимаешь десятину мелкаго лсу, а для избы этотъ лсъ уже не годится, а потому безъ воровства трудно обойтись, если мужикъ небогатый. Да это мы, мужики, почитай что и за воровство не считаемъ, вдь, лсъ ничей, по нашему разумнію, его никто не сялъ и не садилъ, такъ почему же намъ и не попользоваться маленько?
— Ну, а если кто попадется, тому плохо будетъ?
— Извстное дло! Если накроютъ съ поличнымъ, то дло до суда дойдетъ и штрафъ заплатишь, а то можно иногда и откупиться. Но больше такъ случается, что не разыщутъ, кто порубку сдлалъ, какъ въ другомъ, а на этотъ счетъ у насъ въ деревн строго: никто своего брата, мужика, не выдастъ.
Кром того, чтобы вынудить того или другаго владльца вырубить на продажу свой лсъ и, притомъ, за относительно дешевую цну, крестьяне по временамъ прибгаютъ къ поджогу, потому что обгорлыя деревья портятся и засыхаютъ, и тогда владлецъ волей-неволей принужденъ бываетъ приступить къ порубк лса.
Бываютъ также случаи поджога изъ мести. По этому поводу приведу разговоръ мой съ однимъ крестьяниномъ. Возвратившись изъ своей поздки въ городъ около пяти часовъ вечера и порядкомъ проголодавшись, я собиралась обдать, какъ вдругъ къ крыльцу кто-то подъхалъ и, вслдъ затмъ, въ комнату вошелъ знакомый крестьянинъ.
— Что скажешь, Семенъ?— обратилась я къ нему.
— Въ твоей милости, матушка. Създимъ ко мн, дочь моя больно плоха.
— Разв она у тебя лежитъ, а не у мужа своего?
— Нтъ, я ее къ себ взялъ. Работать уже не можетъ, вдь, съ постели не встаетъ, такъ кто же за ней ходить тамъ будетъ, у мужа-то? И попить-то не дадутъ.
Скоро мы отправились. Надо замтить, что мы съ Семеномъ были хорошо знакомы, такъ какъ я лечила всю его семью и не разъ здила къ нему на домъ въ деревню. Былъ онъ мужикъ неглупый и жилъ сравнительно богаче другихъ, т.-е. хлба у него было вдоволь, недоимокъ за нимъ не водилось и изба у него была просторная, блая,— явленіе весьма рдкое въ этихъ мстахъ. Однимъ только Богъ его обидлъ, какъ онъ мн не разъ жаловался: ‘внучата мужскаго пола никакъ у него не уживались, двочки вс живы, а какъ родится мальчикъ, такъ вскор и помретъ’.
Крестьянинъ горячо желаетъ себ наслдника мужскаго пола, и не потому что иначе его родъ прекратитъ свое существованіе, а потому, что онъ боится остаться на старости лтъ безъ поддержки и куска хлба.
Дорогой разъ намъ пришлось прозжать мимо горящаго болота, и у насъ естественно завязался разговоръ о причинахъ такихъ частыхъ пожаровъ.
— Да, разное бываетъ,— замтилъ Семенъ.— Вотъ хоть, къ примру сказать, такой случай у насъ произошелъ нынче лтомъ… Знаешь ли ты, сударыня, село Семеновское, гд живетъ старовръ?
— Знаю,— сказалъ я.— Я разъ здила туда къ нему.
— Съ тхъ поръ, какъ этотъ старовръ купилъ имніе у нашего бывшаго барина, онъ сталъ прижимать насъ хуже, чмъ при барин было. Вотъ за этотъ моховикъ,— онъ указалъ рукою на болото по правую сторону дороги,— куда мы выгоняемъ скотину, наша деревня платитъ ему двадцать пять рублей въ год и, кром того, должна высылать ему на лтнія работы десять косцовъ и столько же жницъ на два дня. На будущій годъ онъ пригрозилъ потребовать больше денегъ, и какъ ни трудно, а нужно намъ будетъ согласиться, иначе никакъ нельзя, некуда скотину выгонять. Вотъ у этого самаго старовра нсколько мужиковъ хотли снять на аренду болото одно, съ тмъ, чтобы вырубить, высушить и пустить подъ снокосъ. Такъ что бы вы думали, сколько запросилъ онъ? Пятьдесятъ рублей за это болото!… Такъ ребята и плюнули на это дло, да въ отместку взяли и подожгли болото-то. Теперь оно такъ чисто выгорло, что, почитай, на цлыхъ десять лтъ не вырастетъ и травинки! А ничего не подлаешь,— прибавилъ онъ обычную здсь поговорку.
Про вышеупомянутаго старовра я слыхала и другія нехорошія рчи. Разъ онъ прізжалъ за мной по поводу одного несчастнаго случая въ его дом, касавшагося одной изъ его постоянныхъ работницъ. Это была какая-то темная исторія, уяснить себ которой я не имла возможности, ибо какъ причастныя къ ней лица, такъ и сама усадьба не принадлежали къ моему району и я имла съ ними мало сношеній. На обратномъ пути со мной халъ его работникъ, который и разсказывалъ мн про образъ дйствій своего хозяина слдующее:
— Самъ онъ не работаетъ, потому что слишкомъ толстый и грузный, а прижимаетъ въ сто разъ хуже бывшаго барина. Баринъ, извстно, много что два, три раза выйдетъ въ поле поглядть на работу, а этотъ торчитъ въ пол цлый день и строго смотритъ, чтобы во время работы никто не отдыхалъ. Своихъ же годовыхъ батраковъ онъ такъ и загоняетъ, трубку же ни за что не позволитъ курить. Обдаемъ мы не вмст съ хозяевами, какъ у другихъ водится, а готовятъ намъ особое кушанье и кормятъ куда какъ хуже, чмъ у простыхъ мужиковъ.
Въ продолженіе того времени, которое я прожила въ N — скомъ узд, не проходило ни одного лта, ни одной зимы безъ какой-либо эпидеміи, уносившей каждый разъ не малое количество жертвъ. При этомъ легко было замтить такое явленіе, что изъ всхъ волостей, подлежащихъ моему вднію, самые большіе размры принимаетъ эпидемія въ той волости, которая въ экономическомъ отношеніи стоитъ всхъ ниже, гд земля каменистая, малоплодородная, гд крестьяне вслдствіе этого живутъ чрезвычайно бдно и гд пушной хлбъ представляетъ преобладающій элементъ пищи. Когда два года тому назадъ во всемъ узд былъ абсолютный неурожай, такъ что земская управа вынуждена была выдать хлбную ссуду, и большинство населенія питалось ячменнымъ хлбомъ вмсто ржанаго, то ближайшею осенью въ деревняхъ возникли нсколько опустошительныхъ эпидемическихъ болзней за разъ, между тмъ какъ въ волостяхъ, пострадавшихъ не такъ сильно отъ неурожая, эти же самыя болзни сравнительно мало распространялись.
Первыми погибали боле слабосильные, развивавшіеся при дурныхъ условіяхъ, но главная масса жертвъ падала на сторону дтей. Несчастныя созданія! Чего, чего не приходится вытерпть крестьянскому ребенку!
У насъ составилось убжденіе, что крестьянскія дти чрезвычайно здоровы и выносливы, и то, что городскому ребенку могло бы дважды причинить смерть, для деревенскаго ‘какъ съ гуся вода’. Въ общемъ это справедливо, но надо знать, какою цною покупается эта выносливость.
Для того, чтобы одинъ крестьянскій ребенокъ могъ вырасти и окрпнуть для борьбы съ суровой жизненной школой деревенскаго быта, сколько братьевъ и сестеръ его погибаютъ, не вынесши непосильнаго испытанія! Съ перваго же момента появленія его на свтъ жизнь ставитъ ему разныя затрудненія. Вмсто мягкой и чистой одежды, какую требуетъ нжное тло ребенка, онъ получаетъ кучу разнаго тряпья, наваленнаго въ корзину, служащую ему постелью, вмсто груднаго молока въ пищу, какого онъ въ прав ожидать, ему даютъ соску изъ чернаго хлба. Послднее составляетъ подчасъ его главное питаніе, потому что рдкая женщина въ состояніи выкормить своего ребенка. Неизбжнымъ послдствіемъ какого несоотвтственнаго питанія, когда ребенокъ физіологически еще не способенъ, переваривать никакой крахмалистой пищи, а тмъ боле грубый черный хлбъ, является острый желудочно-кишечный катарръ, уносящій въ могилу большинство крестьянскихъ ребятъ.
Если же дитя счастливо минуетъ этотъ первый искусъ, то ему грозятъ еще всевозможная эпидемическія болзни, какъ-то: оспа, корь, скарлатина и множество другихъ, дйствующихъ несравненно разрушительне въ деревн, въ виду того, что находятъ здсь боле благодатную для себя почву.
Я уже не говорю о разныхъ случайныхъ бдствіяхъ, какимъ онъ подвергается, находясь на попеченіи восьмилтней няньки или дряхлой бабушки. Можно привести безчисленное множество примровъ, гд дти погибали благодаря своей безпомощности. Такъ, мн разсказывали про одинъ такой случай, имвшій мсто уже въ бытность мою здсь. Небольшой подростокъ, исполнявшій обязанность пастуха, взялъ съ собою въ поле двухъ младшихъ дтей, такъ какъ мать уходила на работу, а дома никого не оставалось. Въ пол дти наткнулись на волка,— обстоятельство весьма нердкое въ здшнихъ краяхъ,— и прежде чмъ на ихъ крики усплъ кто-нибудь прибжать, они были растерзаны. Другой случай относится къ одному маленькому мальчугану, 6—8 лтъ, наврное не помню, которому поручили отвести лошадь въ поле къ отцу. Мальчикъ слъ верхомъ, но не съумлъ справиться съ лошадью, свалился съ нея и расшибся до смерти. А сколько бдъ причиняютъ эти несчастныя дти себ и другимъ! При наступленіи лтнихъ работъ вс взрослые и старшіе подростки уходятъ въ поле, предоставивъ дтей ихъ собственной вол, подъ надзоръ какой-нибудь дряхлой старухи. Сколько деревень выгорло, благодаря этому обстоятельству! Да, много, много бдъ долженъ благополучно миновать крестьянскій ребенокъ, чтобы вырасти и развернуться въ крпкаго и здороваго дтину! Часто крестьяне сами желаютъ смерти своихъ дтей, если семья многочисленная, а заболвшій еще малъ и отъ него не скоро предвидится польза въ смысл работы. Особенно же если ребенокъ слабенькій, болзненный, то рдко мать настолько привязана къ нему, чтобы употреблять вс средства къ его спасенію. И въ самомъ дл, слабый, хилый ребенокъ составляетъ для матери-крестьянки настоящее мученіе. Онъ требуетъ много ухода и попеченія, съ нимъ нужно постоянно няньчиться, между тмъ, она иногда, несмотря на все свое желаніе, можетъ посвятить ему самое короткое время, такъ какъ работы всегда по горло какъ въ томъ случа, когда она одинока, такъ и въ томъ, когда живетъ въ многочисленной семь, гд во всему другому еще присоединяется бдительное око свекрови. Общее недовольство такимъ болзненнымъ ребенкомъ увеличивается его безпрерывнымъ крикомъ, не дающимъ спать ночью обитателямъ избы, утомленнымъ дневнымъ трудомъ. Въ такихъ случаяхъ какъ мать, такъ и вся семья открыто высказываютъ желаніе, чтобы ребенокъ скоре умеръ и развязалъ ямъ руки.
Нужда и забота такъ глубоко проникли во все существо крестьянина, до такой степени поглощаютъ все его вниманіе, что они, повидимому, вытснили вс остальныя чувства, даже проявленіе чувства семейной привязанности. Отправнымъ пунктомъ его житейскихъ правилъ служитъ польза и выигрышъ времени. Если у крестьянина заболваетъ жена, то онъ сильно огорченъ не тмъ, что это его жена больна, а тмъ, что слегла хозяйка и работница и вся женская часть работы стала, а умри она, онъ немедленно женится на другой, хотя будь онъ искренно привязанъ къ прежней, и никто его за это осуждать не станетъ. Разв можно было удивляться и негодовать по поводу поступка одного крестьянина, когда у него въ прошломъ году случилось несчастіе? Заболла у него жена тифомъ. Были они люди молодые, жили дружно и любили очень другъ друга, дтей было пятеро, малъ-мала меньше, изъ которыхъ старшему было лтъ одиннадцать. Родныхъ у нихъ никого не было и въ деревн они были совершенно чужіе, такъ что когда жена заболла, то рдко кто къ нимъ и заглядывалъ. Можетъ быть, здсь нкоторую роль играла и боязнь заразиться, такъ какъ тифъ частенько-таки посщалъ эту деревню. Крестьянинъ этотъ самъ долженъ былъ носить воду, стряпать обдъ и ухаживать за женой, а дло было въ самую рабочую пору. Онъ со слезами разсказывалъ мн про свою бду, когда возилъ меня въ своей жен, состояніе которой я нашла весьма плохимъ. Къ довершенію его несчастія, и дти вс, на исключеніемъ груднаго ребенка, заболли одинъ за другимъ тоже тифомъ. И вотъ при такомъ отчаянномъ положеніи хватитъ ли духа его осуждать за то, что онъ, несмотря на всю свою любовь къ жен, едва усплъ ее схоронить, какъ черезъ недлю уже сваталъ другую невсту? Нтъ времени предаваться горю и отчаянію, когда въ дом пять человкъ больныхъ дтей стонутъ и плачутъ, когда хлбъ надо убирать съ поля и справлять вс домашнія работы!…
Такой кажущійся недостатокъ семейной привязанности у крестьянъ, такая видимая грубость чувствъ поражаютъ человка лишь посторонняго, не вникавшаго во внутренніе законы, заправляющіе сложнымъ механизмомъ деревенскаго быта.
Такъ прожила я здсь года три, и вотъ надняхъ, стоя въ сумеркахъ у окна и глядя, какъ желтющіе листья покрываютъ дорожки моего крошечнаго садика, я вспомнила, какъ на другой день посл моего прізда сюда, возвратясь изъ моего перваго пріема больныхъ, я съ непонятнымъ для меня увлеченіемъ принялась за уборку такихъ же точно листьевъ въ моемъ садик, я была тогда такъ довольна, что около моей квартиры оказался маленькій садикъ, гд я могла бы въ свободное время посидть и даже чай пить. На слдующій день, заглянувши туда, я съ огорченіемъ увидала, что трудъ мой былъ напрасенъ и что дорожки покрылись снова цлой массой опавшихъ листьевъ.
Мн пришло на память то благодушное состояніе, въ какомъ я тогда обрталась, та наивная радость школьника, вырвавшагося изъ душнаго класса на вольный и свтлый міръ. Но увы! теперь нтъ ужь того безотчетнаго довольства, того инстинктивнаго наслажденія жизнью!
Такой поворотъ совершился постепенно подъ натискомъ окружающихъ обстоятельствъ и неожиданныхъ столкновеній. Съ первыхъ же шаговъ моихъ по пути житейской практики мн пришлось встртиться лицомъ къ лицу съ дрязгами, пошлостями и невозможной путаницей въ людскихъ отношеніяхъ
Трудно, чрезвычайно трудно дйствовать новому человку, несмотря на вс его благія намренія, среди такой обстановки, гд каждый смотритъ на него, какъ на пришлеца, ворвавшагося въ чуждую ему среду, гд онъ встрчаетъ противодйствіе тамъ, гд надялся встртить полную поддержку, гд образъ его дйствій обсуждается каждымъ съ своей точки зрнія, гд каждый его шагъ зорко наблюдается и каждый поступокъ превратно толкуется.
Горько и жутко ему длается подчасъ, тмъ боле, когда онъ совершенно одинокъ и не откуда ждать ему ни поддержки, ни сочувствія. Живешь здсь точно въ чужестранной земл, гд ты и обитатели говорятъ непонятнымъ другъ для друга языкомъ. Не съ кмъ слова перемолвить, подлиться впечатлніями, спросить совта или указанія!
Но это все бы еще ничего. Отправляясь на земскую службу въ деревн, я знала, что нужно быть готовой къ разнаго рода непріятностямъ деревенскаго обихода. И хотя дйствительность превзошла мои ожиданія, я готова принять часть вины на себя. Можетъ быть, я совершила много ошибокъ и промаховъ, неизбжныхъ при первомъ вступленіи въ совершенно чуждую для меня область деревенскаго житья-бытья, можетъ быть, я, помимо участія моей воли и сознанія, затронула чьи-либо личные интересы и тмъ самымъ вызвала тайное противодйствіе. Во всякомъ случа, какъ бы это ни было для меня тяжело, я готова была съ этимъ примириться, готова была все это выносить до поры до времени, пока люди убдятся въ искренности моихъ намреній. Но главная бда вовсе не въ томъ, а въ томъ, что я не чувствую уже внутренняго удовлетворенія результатами моего дла, я по временамъ прихожу къ убжденію, что дятельность земскаго врача можно уподобить работ Данаидъ. Въ самомъ дл, что я собственно длаю? Я врачую, т.-е. раздаю лкарства, внутреннія или наружныя, смотря по роду болзни. Между тмъ, задачи медицины заключаются вовсе не въ одномъ примненіи лкарственныхъ веществъ, а, главнымъ образомъ, въ строгомъ проведеніи всегда и везд правилъ гигіены, а это-то пока еще и не мыслимо по отношенію къ крестьянской сред. И много ли помогутъ какому-нибудь Ивану, страдающему катарромъ желудка, порошки или пилюли, когда онъ питается такими именно веществами, которыя еще усиливаютъ, если не прямо обусловливаютъ появленіе этой самой болзни? Много ли поможетъ мазь или примочка Марь, у которой ноги покрыты язвами, если она принуждена отъ зари до зари пробыть въ пол на работ, или вязнуть чуть ли не по колна въ болот для обдиранія лыка (главное весеннее занятіе мстныхъ крестьянокъ)? Наконецъ, какого успха можно ожидать отъ леченія больныхъ глазъ у Прасковьи, когда она продолжаетъ жить въ курной изб и работать при свт лучины, дымъ которыхъ дйствуетъ разъдающимъ образомъ и на здоровые глаза?
И нисколько не удивляешься, когда эти самые Иваны, Марьи и Прасковьи придутъ черезъ нкоторое время и заявятъ, что ‘пользы’ нтъ. И если болзнь запущенная, то улучшенія не наступитъ, пока не возьмешь больнаго въ больницу и не продержишь его нсколько мсяцевъ. Но каковъ же конечный результатъ? Очутившись въ прежнихъ неблагопріятныхъ условіяхъ, многіе изъ этихъ паціентовъ черезъ нкоторое время приходятъ съ рецидивомъ болзни. Иначе и быть не можетъ. Причины возникновенія многихъ болзней коренятся въ самыхъ условіяхъ крестьянской жизни, а такъ какъ послднія не устранимы, то и страданія неизбжно представляютъ крайне упорный характеръ.
Но гд всего разительне проявляется безсиліе врача, такъ это при появленіи какой-либо эпидемической болзни. При той систем организаціи медицинской помощи, какая существуетъ въ земств въ настоящее время, весьма трудно сколько-нибудь успшно бороться Съ этимъ страшнымъ бдствіемъ. Обыкновенно медицинскій участокъ, находящійся въ вдніи врача, такъ великъ, что отъ одного конца до другаго бываетъ 50 верстъ и боле, въ большинств земствъ на цлый уздъ имется не боле двухъ-трехъ врачей. При такомъ обширномъ участк врачъ не иметъ возможности объзжать вс подвдомственныя ему деревни и часто случается, что въ какомъ-либо отдаленномъ углу появится эпидемія и успетъ принять значительные размры, прежде чмъ врачъ узнаетъ объ этомъ. Съ другой сторону, какъ онъ можетъ совмстить ежедневное посщеніе деревень, зараженныхъ болзнью, съ исполненіемъ своихъ врачебныхъ обязанностей по остальному своему участку, когда ему приходится на 2—3 дня отлучаться изъ мста своего жительства въ другіе выздные пункты? Большею частью земскія собранія вовсе не предусматриваютъ случая появленія эпидеміи въ узд и не вносятъ въ смту извстной суммы на непредвиднные расходы. Вслдствіе этого возникаетъ переписка между врачемъ и земской управой о присылк медицинскаго персонала, о принятіи необходимыхъ мръ и тому подобномъ, а пока все будетъ устроено, эпидемія можетъ достигнуть полнаго развитія. Сколько врачу приходится въ такихъ случаяхъ бороться съ разными предразсудками и невжествомъ крестьянъ, какихъ раздирающихъ душу картинъ приходится ему быть свидтелемъ! Описывать все это я не стану, потому что оно завело бы меня слишкомъ далеко, скажу только одно, что когда, при вид такихъ картинъ, врачъ сознаетъ, что въ состояніи предложить лишь одни палліативныя средства, онъ подчасъ самъ не радъ своей профессіи.
Безъ сомннія, деревенская практика представляетъ и не мало отрадныхъ явленій, гд польза, оказанная врачемъ, очевидна для всхъ и гд послдній иметъ полное право гордиться своимъ званіемъ,— когда онъ, напримръ, въ случа какого-либо остраго заболванія, надлежащимъ пособіемъ можетъ сократить продолжительность болзни или, по крайней мр, уменьшить страданія и ускорить выздоровленіе. Или что можетъ быть пріятне для врача, когда своевременнымъ наложеніемъ повязки на сломанную руку или ногу онъ возвратитъ черезъ одинъ-два мсяца семь работника, который въ противномъ случа остался бы на всю жизнь калкой, какихъ намъ не мало оставило въ наслдство доброе старое время, когда крестьяне въ подобныхъ несчастіяхъ могли обратиться лишь къ своимъ деревенскимъ знахаркамъ и костоправамъ?
Не могу безъ пріятнаго чувства вспомнить одинъ фактъ, гд торжество медицинской науки было такъ убдительно, такъ наглядно, что, я въ томъ уврена, надолго запечатллось въ памяти крестьянъ, тмъ боле, что происходило при многочисленной публик.
Въ одинъ лтній вечеръ во мн пріхали гости изъ сосдней усадьбы, нсколько разъ бывавшіе у меня передъ тмъ, но все не застававшіе меня дома. Едва они успли войти и уссться, какъ къ моему дому подъхала таратайка и сидвшій въ ней крестьянинъ быстро вошелъ въ комнату. Онъ сказалъ, что у нихъ въ деревн одинъ крестьянинъ опился и умираетъ. Захавъ въ аптеку и взявъ все необходимое, мы отправились и дорогой я разспрашивала его о подробностяхъ случившагося. Дло произошло такъ: былъ у нихъ второй день храмоваго праздника, а потому питье и веселье въ полномъ разгар. Крестьянина, о которомъ идетъ разсказъ, еще утромъ видли лежащимъ въ канав, но полагали спящимъ. Когда къ вечеру его жена хватилась его, то онъ былъ уже безъ чувствъ. Тутъ вся деревня вмст съ пришедшими гостями принялись его качать на простыняхъ и растирать за ушами, но все было тщетно и опившійся не проявлялъ никакихъ признаковъ жизни. Тогда ршено было послать за врачемъ. Деревня была въ 12-ти верстахъ и крестьянинъ гналъ лошадь во весь духъ. Уже издали я замтила избу, гд былъ больной, по множеству народа, толкавшагося около нея.
Внутри изба тоже была полна народу, а на полу среди избы лежалъ неподвижно больной крестьянинъ и надъ нимъ рыдала его жена. Она бросилась мн въ ноги, умоляя спасти отца ея пятерыхъ малыхъ ребятъ. Посл многихъ и продолжительныхъ усилій съ моей стороны дыханіе у больнаго, наконецъ, возвратилось, сдлалось правильнымъ и онъ, не открывая глазъ, началъ произносить безсмысленныя слова, въ которыхъ явно выражалось неудовольствіе противъ совершаемыхъ надъ нимъ манипуляцій. Когда я убдилась, что все въ порядк и онъ, не приходя въ себя, впалъ въ глубокій, сонъ, я велла всмъ удалиться и оставить его въ поко. Большаго труда стоило мн успокоить голосившую женщину и уврить ее, что опасность прошла, что онъ теперь спитъ и когда выспится, то будетъ совсмъ здоровъ, она все боялась, что онъ уже не проснется. Вс же присутствовавшіе вполн убдились, что больной впалъ въ спокойный сонъ и начали шутить и острить на его счетъ. Поздно ночью возвратилась я домой и, хотя сильно устала, но чувствовала такое удовольствіе, какое едва ли до сихъ поръ приходилось испытывать. На третій день этотъ самый крестьянинъ пришелъ благодарить меня и принесъ мн десятокъ яицъ въ подарокъ.
И несмотря на вс разочарованія, ошибки, непріятности и трудности, связанныя съ жизнью и дятельностью земскаго врача, мысль оставить эту неприглядную деревню и уйти въ городъ никогда не приходитъ мн въ голову, по крайней мр, не представляется мн какъ пріятная и желательная перспектива. Если меня инстинктивно влекло въ деревню даже тогда, когда я еще не имла объ ней никакого понятія, то теперь, когда я хоть немного, но, все-таки, уже лично познакомилась съ деревенскими горестями я радостями, съ нуждами и потребностями деревни и деревенскаго люда, желаніе жить въ деревн, поближе вникнуть въ ея задачи и стремленія и по мр своихъ силъ служитъ ей не только не убавилось, но, напротивъ, окрпло, сдлалось сознательне.
Даже по отношенію къ моему настоящему мсту, если бы пришлось по какимъ-либо обстоятельствамъ оставить его, то, несмотря на всевозможныя вншнія неудобства, несмотря на вс нравственныя непріятности, какія мн приходится здсь испытывать, я ухала бы отсюда лишь съ величайшимъ сожалніемъ.