Из юношеских лет Н. Я. Грота, Шебор Иосиф Антонович, Год: 1911 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 20 минут(ы)

Николай Яковлевичъ Гротъ
въ очеркахъ, воспоминаніяхъ и письмахъ
товарищей и учениковъ, друзей и почитателей.

Очерки и воспоминанія

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія Министерства Путей Сообщенія (Товарищества И. Н. Кушнеревъ и К), Фонтанка, 117.
1911.

Изъ юношескихъ лтъ Н. Я. Грота.

Воспоминанія О. А. Шебора.

Начало моего знакомства съ Н. Я. Гротомъ относится къ осени 1867 г. Въ конц августа этого года, на возвратномъ пути изъ Маріенбада въ Россію, родители Николая Яковлевича со всей семьей остановились на нсколько дней въ Праг. Одною изъ причинъ остановки ихъ въ столиц Чехіи было пріисканіе здсь молодого, боле или мене знакомаго съ русскимъ языкомъ человка, который могъ бы, въ качеств домашняго учителя, проходить съ двумя ихъ сыновьями, бывшими до того въ частномъ училищ (д-ра Видемана), курсъ классической гимназіи и готовить ихъ по главнымъ предметамъ этого курса для поступленія въ старшіе классы казенной гимназіи. По рекомендаціи двухъ тогда молодыхъ еще ученыхъ-славистовъ, именно А. О. Патеры и О. И. Коларжа, изъ которыхъ послдній былъ раньше моимъ учителемъ въ гимназіи, выборъ палъ на меня, несмотря на то, что я лишенъ былъ возможности лично представиться тогда родителямъ моихъ будущихъ учениковъ. Недолго думая, я ршилъ воспользоваться лестнымъ для меня приглашеніемъ и представившейся мн возможностью провести (какъ я полагалъ тогда) {О. А. Шеборъ, однакоже, остался совсмъ въ Россіи, которая стала его второй родиной. Въ 1868 г. онъ поступилъ въ С.-Петерб. университетъ, гд кончилъ курсъ въ 1872 г. и посвятилъ себя учено-педагогическому поприщу. Онъ былъ много лтъ профессоромъ латинскаго языка и словесности въ Ист.-Филол. институт и Спб-мъ университет, пока но болзни не былъ вынужденъ выйти въ отставку. Ред.} нкоторое время въ Россіи и, посовтовавшись съ родителями, увдомилъ о своемъ ршеніи Якова Карловича Грота.

Среди приготовленій къ дальнему путешествію мною получено было отъ Якова Карловича длинное письмо, въ которомъ онъ весьма обстоятельно разъяснялъ мн возлагавшіяся на меня обязанности и знакомилъ меня съ будущими моими учениками. Характеризуя своихъ сыновей, Я. К. писалъ между прочимъ: ‘Вы найдете въ нашихъ дтяхъ двухъ мальчиковъ, въ которыхъ еще очень много дтскаго, но которые за то и сохранили еще вполн дтскую неиспорченность души… Что касается до познаній нашихъ мальчиковъ, то Вы, конечно, найдете ихъ въ нкоторыхъ частяхъ неудовлетворительными, если будете судить по западно-европейской мрк, зато въ другихъ частяхъ, можетъ быть, наши дти превзойдутъ Ваши ожиданія или по крайней мр не покажутся Вамъ ниже уровня, соотвтствующаго обыкновеннымъ требованіямъ въ этомъ возраст (15 и 14 лтъ). Заниматься они любятъ и, при хорошемъ руководств, будутъ конечно заниматься хорошо’.

Вслдствіе случайной задержки моего заграничнаго паспорта въ русскомъ посольств въ Вн, я могъ выхать изъ Праги лишь 11 (23)-го октября. По совту Якова Карловича я халъ на Берлинъ, гд переночевалъ, а 14 (26)-го благополучно прибылъ въ Петербургъ. Нанятый мною извозчикъ скоро доставилъ меня вмст съ моимъ небольшимъ багажомъ къ дому Сазонова по 1-й л. Васильевскаго острова {Въ этомъ дом, почти противъ церкви Св. Екатерины Великомученицы, нын No 48, семья Гротовъ прожила 37 лтъ (1853—1890).}. Поднявшись во 2-й этажъ, я позвонилъ у двери съ надписью ‘ Я. К. Гротъ’. Меня впустилъ лакей, и въ то время какъ я объяснялся съ нимъ и снималъ верхнее платье, одна изъ выходившихъ въ прихожую дверей пріотворилась: показалась курчавая головка, и два блестящихъ карихъ глаза съ любопытствомъ уставились на меня. Но дверь вдругъ распахнулась и ко мн быстрой походкой подошелъ стройный, красивый лицомъ мальчикъ и, съ улыбкой протягивая мн руку, скороговоркой и отрывисто произнесъ: ‘здравствуйте! вы. врно, изъ Праги? нашъ будущій учитель? Мы давно васъ ждемъ. Папы нтъ еще, но онъ скоро долженъ быть. Мама и вс прочіе дома. Пойдемъ однако въ столовую! Я сейчасъ позову маму’. То былъ Николай Яковлевичъ, или ‘Коля’, какъ называли его въ семь. Онъ произвелъ на меня сразу самое пріятное впечатлніе своимъ открытымъ и умнымъ выраженіемъ лица, своей живостью и простотой обращенія. Въ столовой встртила меня Наталья Петровна съ младшимъ сыномъ — Константиномъ Яковлевичемъ. Привтствовавъ меня самымъ радушнымъ и сердечнымъ образомъ и разспросивъ о совершенномъ мною длинномъ путешествіи, Н. П. познакомила меня съ младшимъ изъ моихъ будущихъ учениковъ и со своими тремя дочками.

Когда исчерпаны были обычныя при первыхъ встрчахъ темы разговора, Н. Я вызвался ознакомить меня съ расположеніемъ квартиры и водворить въ предназначенной для меня комнат. Квартира Гротовъ расположена была въ двухъ этажахъ, соединенныхъ между собою двумя внутренними лстницами. Ознакомивъ меня съ нижней, большей половиной квартиры, Николай Яковлевичъ вмст съ К. Я. повели меня ‘на верхъ’, гд, кром прихожей и уборной Якова Карловича, помщался его просторный, свтлый кабинетъ, весь уставленный книжными шкафами, дале большая, въ два окна, комната ‘мальчиковъ’, служившая намъ потомъ и классной, и смежная съ ней небольшихъ размровъ, но весьма уютная комната, предназначавшаяся для меня. Войдя со мной въ мою комнату, мои ученики вызвались помочь мн разложиться и пристроить, гд слдовало, мой скромный багажъ, состоявшій, кром платья и блья, изъ книгъ, главнымъ образомъ, изъ учебниковъ на чешскомъ и нмецкомъ языкахъ по тмъ предметамъ, которыми мн предстояло заниматься съ моими учениками. Въ самый разгаръ этой работы, при которой Н. Я. оказался гораздо проворне и практичне меня, внизу раздался сильный, очевидно, знакомый моимъ помощникамъ звонокъ. Они бросились къ внутренней лстниц и затмъ вернулись въ мою комнату съ извстіемъ, что пришелъ Яковъ Карловичъ. Я немного смутился и ороблъ въ виду предстоявшей встрчи съ высокопоставленнымъ лицомъ, съ какими мн до тхъ поръ не приходилось разговаривать. Но Яковъ Карловичъ обошелся со мною столь же просто и ласково, какъ и Наталья Петровна, и я пріободрился. За послдовавшимъ затмъ завтракомъ Я. К. весьма искусно и деликатно позондировалъ мои познанія, наводя разговоръ на древніе языки, на нмецкій языкъ и литературу, на исторію, наконецъ на чешскій языкъ, которымъ онъ занимался во время своего пребыванія въ Маріенбад.

Въ этотъ день Гроты обдали не дома, и мн было предоставлено — или итти обдать вмст съ ними къ Над. Павл. Семеновой (супруг брата Натальи Петровны — Николая Петровича Семенова, находившагося тогда за границей), или отобдать одному дома. Я предпочелъ послднее, такъ какъ чувствовалъ себя нсколько уставшимъ и, кром того, желалъ скоре повидаться съ единственнымъ своимъ знакомымъ въ Петербург, Миліемъ Алексевичемъ Балакиревымъ, съ которымъ я познакомился въ начал того же 1867 г. въ Праг и съ тхъ поръ переписывался.

Балакиревъ жилъ тогда на Невскомъ проспект, въ дом Бенардаки. На мой вопросъ, какъ пройти на Невскій проспектъ, Николай Яковлевичъ сейчасъ вызвался показать мн дорогу туда. Онъ же оказалъ мн въ этотъ день, по собственному почину, еще одну услугу. Въ виду начавшагося дождя онъ предложилъ зайти въ Андреевскій рынокъ за галошами для меня. Яковъ Карловичъ одобрилъ это предложеніе и похвалилъ Н. Я. за догадливость. Меня очень тронула такая заботливость обо мн со стороны моего ученика, замтившаго, что я обутъ не по-петербургски и не по сезону.

Написавъ нсколько инеемъ, я вошелъ въ классную съ цлью провести оставшееся до обда время съ моими учениками, потолковать съ ними о ихъ занятіяхъ и слегка проврить ихъ познанія. О послднихъ оба они отзывались съ большою скромностью, говоря, что много забыли за лто, жаловались на то, что по разнымъ причинамъ имъ приходилось часто пропускать уроки, и теперь — надо многое догонять, особенно по древнимъ языкамъ. Наша первая дловая бесда вскор прервана была лакеемъ, звавшимъ меня обдать. Посл моего обда, при которомъ присутствовали Я. К. и оба мои ученика, мы вмст вышли изъ дома: Гроты — къ Семеновымъ, я — къ Балакиреву.

Милія Алексевича я засталъ дома. Онъ былъ очень удивленъ моимъ внезапнымъ появленіемъ въ Петербург, поздравилъ меня съ пріздомъ, угостилъ чаемъ и папиросами, много разспрашивалъ о Праг, о тамошнихъ своихъ друзьяхъ, объ опер, продержалъ у себя до половины восьмого, просилъ навщать его почаще, а затмъ подвезъ на извозчик до Адмиралтейской площади, откуда я пшкомъ направился домой.

Вскор посл моего возвращенія вернулись и Гроты. За чаемъ Я. К. и Н. П. разспрашивали меня о моемъ визит у Балакирева, о пребываніи послдняго въ Праг и о постановк оперы Глинки на сцен Пражскаго, тогда еще очень скромнаго, чешскаго театра. Посл чая, отославъ дтей въ ихъ комнаты, Я. К. и Н. П. пригласили меня поговорить о будущихъ моихъ занятіяхъ съ мальчиками. Яковъ Карловичъ, какъ опытный педагогъ, преподалъ мн тогда рядъ наставленій, какъ обращаться съ моими учениками въ виду ихъ различныхъ темпераментовъ, способностей и наклонностей,— наставленій, которыя были для меня въ высшей степени полезны не только въ данномъ случа, но и въ послдующей моей педагогической дятельности. Ученіе ршено было начать съ понедльника, 16-го октября. Поговоривъ объ общемъ ход моихъ будущихъ занятій съ юношами, о числ уроковъ, необходимыхъ для отдльныхъ предметовъ, объ учебныхъ пособіяхъ, о заведенныхъ и строго соблюдаемыхъ въ дом порядкахъ, мы сообща составили расписаніе уроковъ на всю недлю и, пожелавъ другъ другу покойной ночи, разошлись. Попрощавшись затмъ съ милыми юношами, я удалился въ свою комнату, куда проводилъ меня II. Я., пожелавшій, какъ добрый и внимательный хозяинъ, убдиться, все ли у меня тамъ приготовлено и не нужно ли мн еще чего-нибудь. Такъ прошелъ первый день, проведенный мною въ семь Гротовъ.

II.

Спалъ я, помню, отлично, но проснулся рано, разбуженный раннимъ трезвономъ въ Екатерининской церкви. Не слыхавъ раньше трезвона, я даже нсколько переполошился и сталъ быстро одваться. Когда въ 7 ч. постучался ко мн Я. К., будившій обыкновенно въ это время мальчиковъ, я давно былъ уже готовъ.

За завтракомъ Н. П. предложила моимъ ученикамъ воспользоваться свободнымъ временемъ и совершить до обда вмст со мной большую прогулку съ цлью ознакомить меня съ городомъ, при чемъ намтила планъ этой прогулки и роль ‘cicerone’ возложила на Николая Яковлевича. Ршено было, однако, ограничиться Васильевскимъ островомъ. Н. Я. исполнилъ возложенную на него задачу отлично, показалъ мн зданіе Академіи художествъ, Николаевскій мостъ, большіе мореходные корабли, какихъ я до тхъ поръ не видалъ, Морской корпусъ и др. По одной изъ дальнихъ линій мы затмъ вышли на Большой проспектъ и двинулись впередъ по направленію къ Гавани. Тутъ я отъ своихъ учениковъ узналъ много интересныхъ подробностей, о повторяющихся въ Петербург почти ежегодно осенью наводненіяхъ, ихъ причинахъ и печальныхъ послдствіяхъ. Начинало уже смеркаться, когда мы повернули домой.

Изъ этой прогулки, кром желательнаго боле близкаго знакомства съ моими учениками и топографіей Вас. о-ва, я вынесъ также большую пользу по части русскаго языка. На. мою просьбу во время нашихъ прогулокъ безпощадно поправлять меня въ русскомъ язык откликнулись охотно оба мои ученика и поправляли меня усердно, а Н. Я. далъ мн вдобавокъ на примрахъ нсколько указаній относительно произношенія ы, лъ, ль, рь и я, ю, (посл согласныхъ), настолько удобопонятныхъ и фактически врныхъ (въ этомъ я далъ себ отчетъ лишь впослдствіи), что я, слдя за собою и прилежно упражняясь, мало-по-малу сталъ произносить эти звуки сносно.

Вернулись мы домой къ самому обду. Послдній прошелъ весьма оживленно, какъ проходили у насъ и впослдствіи почти вс завтраки, обды и вечерніе чаи. Я. К. и Н. П. отличались умніемъ заводить за столомъ съ дтьми и поддерживать занимательныя бесды, часто поучительнаго характера, облекая ихъ нердко въ шутливую форму. Посл обда около получаса отводилось обыкновенно играмъ, требовавшимъ движенія (quatre coins, кошки и мышки, прятки и т. п.), въ которыхъ принимала участіе вся семья, не исключая Я. К. и Н. П. Это доставляло всмъ полезный для здоровья и ободряющій моціонъ, а молодежи, кром того, и большое удовольствіе. Затмъ, нкоторое время проводилось обыкновенно въ чтеніи вслухъ, большею частью, стиховъ (Державина, Жуковскаго, Пушкина, кн. Вяземскаго, Лермонтова, Тютчева, басенъ Крылова и др.). Я охотно принялъ тогда и принималъ посл участье какъ въ играхъ, такъ и въ чтеніи. Читали мы обыкновенно вс по очереди, за исключеніемъ младшихъ членовъ семьи. Я. К. и Н. П. давали намъ при этомъ нужныя объясненія. Для молодежи, въ томъ числ и для меня, эти чтенія были лучшей школой русскаго языка и литературы, и я до сихъ поръ съ удовольствіемъ и съ благодарностью вспоминаю о нихъ.

Посл игръ и чтенія вс въ бодромъ настроеніи расходились по своимъ комнатамъ и принимались за свои занятія, прерывавшіяся на непродолжительное время вечернимъ чаемъ. Ложиться слать полагалось вообще не позже 11 ч., и Я. К. строго слдилъ за соблюденіемъ этого правила. Передъ сномъ Я. К. имлъ обыкновеніе совершать небольшую прогулку по 1-й линіи и часто приглашалъ и меня съ мальчиками присоединиться. Мы длали это охотно, когда уроки къ слдующему дню у насъ были приготовлены, а равно и въ предпраздничные дни. Вставать полагалось моимъ ученикамъ въ 7 ч. Будилъ ихъ обыкновенно Я. К., встававшій правильно въ 7-мъ часу и одвавшійся наверху. Н. Я. подымался на первый же зовъ, сразу принимался за свой туалетъ, одвался быстро и, покончивъ съ одваніемъ, немедленно брался за какое-нибудь дло. Замчу, что сонъ Н. Я. часто бывалъ неспокойный, и онъ много говорилъ во сн, притомъ связно и внятно, цлыми фразами, какъ на яву. Мн нердко приходилось вставать, будить его и успокаивать.

III.

Перехожу къ воспоминаніямъ о моихъ занятіяхъ съ обоими братьями вплоть до поступленія ихъ въ Ларинскую гимназію, т. е. до осени 1868 г. На меня возложена была обязанность готовить Н. Я—ча къ поступленію въ 5-й, а К. Я—ча въ 4-й классъ классической гимназіи, а именно, но обоимъ древнимъ языкамъ, по математик, исторіи и географіи. Въ общемъ у насъ выходило отъ 5 до 6 уроковъ ежедневно, занимались мы по утрамъ отъ 8 до 11 ч., а затмъ отъ 2 до 4 (иногда до 5) час. пополудни, съ промежутками въ 15 мин. между отдльными уроками. Послдніе шли у насъ поочередно, такъ что во время урока одного изъ братьевъ другой исполнялъ какую-нибудь задачу или уходилъ на урокъ по тмъ предметамъ, которые не входили въ кругъ моихъ обязанностей, т. е. по Закону Божію, по русскому и французскому языкамъ и по музык, которою, впрочемъ, занимался правильно лишь Н. Я. (игра на скрипк).

Ученики мои оказались весьма развитыми для своего возраста: Н. Я. даже, можно сказать, не по возрасту развитымъ,— весьма способными, любознательными и прилежными, такъ что заниматься съ ними было не трудно и пріятно. Темпераменты, однако, у нихъ были совершенно различные: К. Я. отличался нкоторою флегматичностью, Н. Я—ча, напротивъ, надо было скоре нсколько пріостанавливать въ его порывахъ впередъ и заставлять сосредоточиваться и углубляться. На урокахъ Н. Я. неудержимо стремился впередъ, любилъ самъ задавать вопросы, предвосхищая ихъ у преподавателя. часто прерывалъ объясненія на половин — словами ‘понимаю, понимаю’ и большею частью дйствительно понималъ съ полуслова. Благодаря своимъ блестящимъ способностямъ, онъ какъ-бы на лету и безъ всякихъ видимыхъ усилій расширялъ кругъ своихъ познаній. Древними языками оба занимались охотно, какъ и другими предметами. Съ древнихъ языковъ на русскій Н. Я. переводилъ всегда очень бойко и гладко, схватывая нердко смыслъ читаемаго текста боле по общему ходу мыслей, чмъ на основаніи детальнаго разбора словъ автора. Необходимыхъ въ такихъ случаяхъ остановокъ и разборовъ онъ не долюбливалъ, но въ конц концовъ убждался въ ихъ необходимости и польз. Изъ прочихъ предметовъ Н. Я. склонялся боле къ математик и трудныя задачи любилъ ршать самостоятельно безъ посторонней помощи, не унывая, когда ршеніе давалось нескоро.

Къ литературнымъ опытамъ на русскомъ язык въ проз и стихахъ оба рано обнаруживали большую склонность. Большія способности и охота у обоихъ была къ рисованію. Н. Я—чу, кром пейзажей, особенно удавались жанровые наброски изъ русской жизни. Путешествуя впослдствіи (1875 г.) по стопамъ Гротовъ (1873 г.) въ Швеціи и Норвегіи, я почти на всхъ почтовыхъ станціяхъ, пароходныхъ пристаняхъ и въ гостиницахъ находилъ знакомые мн наброски русскихъ троекъ, крестьянъ, деревенскихъ двушекъ и т. д. съ соотвтственными пояснительными надписями на англійскомъ язык и за подписью N. G. Это дарованіе, унаслдованное ими отъ матери, раздляла съ ними одна изъ сестеръ — Наталья Яковлевна. Н.. Я. обнаруживалъ большія способности и весьма успшно занимался игрою на скрипк у артиста оркестра Маріинскаго театра — Вейкмана, который съ большою похвалой отзывался объ его дарованіи. Вообще въ его натур, какъ и въ наружности, было много артистическаго: недаромъ онъ впослдствіи одно время философію сближалъ съ искусствомъ.

Кром умственнаго развитія, Я. К. и Н. П. много заботились и о физическомъ развитіи своихъ сыновей и дтей своихъ вообще. У нихъ были уроки гимнастики, танцевъ, наконецъ мальчики разъ въ недлю (по воскресеньямъ) занимались то переплетнымъ, то столярнымъ мастерствомъ подъ руководствомъ переплетчика и столяра.

Такъ протекала наша жизнь при строгомъ, но не угнетающемъ режим, царившемъ въ семь Гротовъ. Предоставленнымъ намъ для отдыха временемъ (отъ 11 ч. утра до часа пополудни) мы пользовались для длинныхъ прогулокъ во всякую погоду, зимою для катанья на конькахъ. По воскресеньямъ посл обдни мы обыкновенно отправлялись къ М. А. Балакиреву, который очень полюбилъ моихъ учениковъ и усердно угощалъ насъ чаемъ, московскими калачами и санками. Я. К. и H. П. не отказывали намъ обыкновенно и въ другихъ развлеченіяхъ, водя насъ время отъ времени въ театръ и устраивая у себя танцовальные вечера или позволяя намъ бывать на таковыхъ въ другихъ родственныхъ и знакомыхъ домахъ. Н. Я. очень любилъ танцы и танцовалъ отлично и съ увлеченіемъ.

Весьма благотворно вліяли на умственное развитіе моихъ учениковъ (особенно впослдствіи, когда они были въ гимназіи и въ университет) еженедльные ‘журфиксы’ у Гротовъ, на которые собирались сливки тогдашняго петербургскаго ученаго и литературнаго общества (Срезневскій, Пекарскій, Устряловъ, В. В. Григорьевъ, К. А. Коссовичъ, Чебышевъ, Савичъ, Сухомлиновъ, Бычковъ, Вельяминовъ-Зерновъ, Н. П. и П. П. Семеновы (братья Натальи Петровны), К. К. Гротъ, В. И. Ламанскій, Бестужевъ-Рюминъ, Н. Я. Данилевскій, т. п. Филипповъ, Кавелинъ, Заблоцкій-Десятовскій, А. Н. Майковъ, Полонскій, М. Н. Лонгиновъ, Шейнъ, Евневичъ и мн. др.). Мы благоговйно прислушивались къ бесдамъ этихъ почтенныхъ лицъ и не одно доброе смечко, безъ сомннія, западало тогда въ воспріимчивыя души моихъ учениковъ и впослдствіи дало плоды.

Близко мы сошлись тогда съ добрйшимъ К. А. Коссовичемъ, страстнымъ любителемъ птицъ, которыхъ онъ держалъ въ большомъ количеств на вол въ особой комнат, а представителей нкоторыхъ боле рдкихъ видовъ (экзотическихъ) въ просторныхъ клткахъ въ своемъ кабинет. Для меня, тоже большого любителя птицъ, знакомство съ К. А. было настоящей находкой: отъ него я постепенно узналъ русскую номенклатуру птицъ, которая мн тогда была большею частью незнакома, между тмъ я въ ней очень нуждался, такъ какъ мн предстояло лтомъ пройти по желанію Я. К. и Н. П., съ моими учениками курсъ естественной исторіи (ботаники и зоологіи). Мы часто навщали Каетана Андреевича и въ продланное въ двери птичьей комнаты окошечко подолгу наблюдали жизнь его любимцевъ.

Въ конц декабря наступилъ боле продолжительный перерывъ въ нашихъ занятіяхъ, и мы занялись устройствомъ и убранствомъ огромной лки. Первую роль при этомъ игралъ находчивый, расторопный и проворный Н. Я. Елка вышла у насъ на славу и доставила большое удовольствіе не только сестрицамъ моихъ учениковъ {Старшей, Маріи (ум. 1872), было 9 лтъ, самая младшая была еще у няни.} и ихъ подругамъ, но и взрослымъ. Елка простояла у насъ до Новаго года и зажигалась нсколько разъ: затмъ, предварительно очистивъ ее тщательно отъ воска, мы собственноручно отнесли ее къ К. А. Коссовичу въ подарокъ его пернатымъ любимцамъ, чмъ доставили ему и имъ огромное удовольствіе.

Тмъ закончились для насъ веселые рождественскіе праздники и мы снова бодро принялись за свои обычныя занятія, прерванныя затмъ дня на три масляницей, о которой и о связанныхъ съ ней удовольствіяхъ, въ род блиновъ, балагановъ и катанья на ‘чухонцахъ’, задолго до ея появленія много разсказывали мн во время нашихъ прогулокъ мои ученики. Пришла, наконецъ, и миновала масляница, насталъ великій постъ, пришелъ мартъ мсяцъ, дни замтно удлиняялись и въ воздух повяло весною. Стаялъ снгъ, вскрылась Нева, прошелъ ледъ, насъ начало тянуть въ природу, и мы въ хорошую погоду все чаще и чаще устремлялись на Петровскій, а мало-по-малу и на другіе острова, гд наблюдали постепенное пробужденіе природы, слдя за прилетомъ и пролетомъ птицъ, появленіемъ разныхъ наскомыхъ и начинавшимся оживленіемъ въ царств растеній. Къ Пасх на улицахъ появились разносчики, звонко выкрикивавшіе ‘птички пвчія’, и мы немедленно обзавелись нсколькими изъ первыхъ пернатыхъ предвстниковъ новой жизни въ природ. Вскор моя комната съ ранняго утра до вечера оглашалась ихъ веселымъ пніемъ.

Тогда К. А. Коссовичъ обратилъ наше вниманіе на ‘Щукинъ дворъ’, ставшій съ тхъ поръ почти неизмнной цлью нашихъ воскресныхъ прогулокъ и источникомъ обогащенія нашихъ орнитологическихъ познаній. Въ ма постепенно сталъ заполняться тогдашній Биржевой скверъ прізжими торговцами-нмцами, привозившими, кром массъ ‘гарцскихъ’ канареекъ и ‘датскихъ’ (по остроумному объясненію Я. К., собственно ‘данцскихъ’, т. е. данцигскихъ) жаворонковъ, множество разнообразнйшихъ экзотическихъ птицъ… Сюда мы теперь устремлялись почти ежедневно посл нашихъ утреннихъ занятій. Добродушные нмцы охотно давали намъ объясненія относительно родины и названій отдльныхъ видовъ этихъ птицъ, а также ухода за ними, несмотря на то, что мы, въ виду высокихъ цнъ на ихъ товаръ, ничего не покупали.

IV.

Приближалось время экзаменовъ. Въ половин мая Я. К., побывавъ въ Ларинской гимназіи и переговоривъ съ тогдашнимъ ея директоромъ И. . Кноррингомъ, сообщилъ намъ расписаніе и сроки предстоявшихъ моимъ ученикамъ испытаній. Пришлось измнить обычный ходъ нашихъ занятій и приступить къ спеціальной подготовк къ экзаменамъ по отдльнымъ предметамъ, сообразно съ назначенными для нихъ сроками. Прежняя спокойная работа смнилась боле спшной и тревожной. По древнимъ языкамъ нужно было заняться повтореніемъ грамматики и частыми письменными упражненіями въ переводахъ на эти языки, по математик — ршеніемъ возможно большаго числа задачъ, по исторіи — повтореніемъ прежде пройденнаго и составленіемъ конспектовъ. Н. Я. сталъ очень серьзнымъ и озабоченнымъ: самъ предлагалъ повторить то или другое, переводить ex abrupto съ латинскаго и греческаго, въ свободное время ршалъ задачи и не давалъ себ покоя даже во время прогулокъ, постоянно возвращаясь къ проврк своихъ познаній по тому или другому предмету.

Подошли, наконецъ, и экзамены и сходили гладко, по нкоторымъ предметамъ, паир., по исторіи даже настолько хорошо, что экзаменовавшій Гротовъ преподаватель поинтересовался узнать, по какому учебнику они проходили этотъ предметъ. Не вполн гладко сошелъ для П. Я., вопреки ожиданію, устный экзаменъ по греческому языку у И. А. Коссовича. Впослдствіи это объяснилось какимъ-то недоразумніемъ (такъ говорилъ мн, по крайней мр, К. А. Коссовичъ), по моему же мннію, настоящая причина заключалась въ томъ, что мои ученики проходили со мной грамматику греческаго языка по Курціусу, бывшему тогда не въ фавор у нкоторыхъ филологовъ, особенно боле старой школы. Какъ бы тамъ ни было, Н. Я. былъ сильно огорченъ этой маленькой неудачей, по, по своему обыкновенію, вины ни на кого не сваливалъ. Ему, впрочемъ, вскор досталось полное удовлетвореніе: на первомъ же урок посл каникулъ у И. А. Коссовича за письменный переводъ на греческій языкъ онъ одинъ изъ всхъ учениковъ получилъ высшій балъ, такъ какъ перевелъ чуть-ли не безъ ошибки, несмотря на то, что въ каникулярное время мы древними языками занимались сравнительно немного. Затмъ, въ бытность свою ученикомъ гимназіи, онъ по обоимъ древнимъ языкамъ считался всегда однимъ изъ лучшихъ учениковъ и принадлежалъ къ числу любимцевъ И. А. Коссовича, котораго онъ въ свою очередь очень любилъ и уважалъ.

Наталья Петровна, не дождавшись окончанія затянувшихся до конца учебнаго года нашихъ экзаменовъ, ухала съ дочками, двумя недлями раньше Якова Карловича и насъ, въ деревню (Красную Слободку, Рязанской губ., Данк. у.), желая дать имъ возможность дольше пробыть на вол въ деревн и, кром того, приготовить тамъ все къ нашему прізду. Несмотря на страдную пору, мы по воскресеньямъ и въ боле свободные дни вызжали съ Я. К. въ окрестности Петербурга и побывали, такимъ образомъ, въ Царскомъ Сел, Павловск, Петергоф и Стрльн, навщая жившихъ тамъ на дачахъ родственниковъ и знакомыхъ семьи Гротовъ. Вс эти мста были хорошо знакомы моимъ ученикамъ, и они показывали мн ихъ достопримчательности, давая нужныя объясненія. Но вотъ экзамены благополучно кончились и наступила и для насъ, наконецъ, пора отъзда въ деревню.

Мои ученики въ столь привлекательныхъ краскахъ описывали мн ‘Красную Слободку’ и привольную жизнь въ ней, что я съ не меньшимъ нетерпніемъ, чмъ они, стремился въ путь, тмъ боле, что намъ предстояла четырехдневная остановка въ Москв и возможность обозрть ея достопримчательности. До сихъ поръ живо помню и представляю себ чудную картину, которая съ площадки вагона открылась нашимъ взорамъ, когда мы подъзжали къ Блокаменной. Вс достопримчательности Москвы, а также Троице-Сергіевскую Лавру мы осмотрли вмст съ Я. К., дававшимъ намъ самыя подробныя объясненія. Побывали мы также у нкоторыхъ знаменитостей Москвы, а именно у В. И. Даля, М. П. Погодина, II. И. Бартенева (на дач) и М. Н. Каткова, при чемъ Я. К. предварительно ознакомлялъ насъ съ дятельностью и значеніемъ этихъ лицъ. Зсе виднное въ Москв и ея окрестностяхъ произвело на моихъ учениковъ, да и на меня сильное впечатлніе, и мы всю дорогу отъ Москвы до Ряжска только объ этомъ и говорили.

Вотъ мы наконецъ и въ Ряжск, и дожидавшаяся насъ на станціи тройка съ улыбающимся во весь ротъ кучеромъ Степаномъ на козлахъ сразу привлекли все вниманіе юношей къ Красной Слободк. ‘Здорова ли мама?’ — ‘Здоровы ли сестры?’ — и цлый рядъ другихъ вопросовъ, обращенныхъ къ Степану, показывали, чмъ въ настоящую минуту заняты были ихъ умы и мысли. Провозившись немного около лошадей и подводы съ нашими вещами, мы наконецъ услись, коляска тронулась съ мста, колокольчикъ зазвенлъ и мы покатили по гладкой дорог къ конечной цли нашего путешествія.

Былъ чудный, солнечный лтній день, въ воздух стояло благоуханіе полей и жаворонки такъ и заливались, уносясь все выше да выше въ прозрачную лазурь небосвода. Сначала мы вс молчали, погруженные въ созерцаніе окружавшей насъ благодати. Но мало-по-малу языки развязались и почти четырехчасовой перездъ съ непродолжительной остановкой у водопоя въ Малиновой Рощ совершонъ былъ нами безъ скуки и безъ утомленія. При прозд черезъ деревни всегда веселый, несмотря на свою серьзность, Я. К. смшилъ насъ, обращая въ безумное бгство набрасывавшихся на насъ съ громкимъ лаемъ собакъ сниманіемъ передъ ними шляпы и отвшиваніемъ имъ глубокихъ поклоновъ. Но вотъ и Красная Слободка! Степанъ ухарски възжаетъ въ открытыя настежь ворота и, торжественно прохавъ по кругу, ловко останавливаетъ вспотвшую тройку у крыльца, на которомъ ждала насъ уже Н. П. съ дочками и всми домочадцами.

О qui complexus et gaudia quanta fuerunt!

Посл первыхъ привтствій и разспросовъ мы, новоприбывшіе, разошлись по приготовленнымъ для насъ комнатамъ. Я занялъ большую горницу во флигел, съ окнами vis а vis окнамъ моихъ учениковъ, помстившихся въ ‘дом’. Изъ моихъ окошекъ открывался чудный видъ на протекавшую подъ горою рчку Ранову и на живописныя окрестности Красной Слободки. Не усплъ я переодться и пристроить привезенныхъ изъ Петербурга и Москвы птичекъ, какъ явились ко мн мои милые ученики звать меня къ раннему обду. Посл обда они повели меня осматривать усадьбу. Осмотрвъ послднюю, мы отправились въ ближайшую рощу отыскивать муравейники. Наши поиски вскор увнчались успхомъ: мы нашли большой муравейникъ и на слдующій же день, пользуясь солнечной погодой, приступили къ добыванію изъ него муравьиныхъ личинокъ для корма нашимъ птицамъ. Эта интересная работа, къ которой приходилось возвращаться часто, а равно и мои объясненія устройства муравейника и жизни въ немъ муравьевъ, очень занимали моихъ учениковъ, въ особенности старшаго, Н. Я., отличавшагося большою наблюдательностью и способностью производить наблюденія и опыты. Это былъ нашъ первый формальный урокъ по естествознанію. Затмъ, мы все лто, большею частью, на вольномъ воздух, систематически занимались ботаникой, зоологіей (гл. обр., орнитологіей), а немного и энтомологіей. Біологическіе вопросы очень заинтересовали Н. Я—ча. и продолжали интересовать его и впослдствіи.

Принудительныхъ занятій у насъ лтомъ почти не было: по утрамъ мы немного занимались древними языками и математикой, боле съ цлью упроченія уже пріобртенныхъ, чмъ пріобртенія новыхъ знаній. Заботы Я. К—ча и Н. Н—ны направлены были въ деревн, главнымъ образомъ, къ физическому развитію и укрпленію здоровья дтей. Съ этою цлью мы предпринимали дальнія прогулки пшкомъ, купались и плавали въ рк, помогали прокладывать дорожки въ саду, во время уборки хлбовъ помогали въ пол, а главное — много катались верхомъ, нердко въ обществ старшихъ. Н. Я, очень любилъ верховую зду, крпко сидлъ въ сдл и на своей ретивой казацкой лошадк ‘Ласточк’ гарцовалъ настоящимъ казакомъ. Въ свободное время и въ дурную погоду юноши предавались чтенію и рисованію, Н. Я., кром того, и игр на скрипк.

Привольная жизнь, деревенскій воздухъ и здоровый климатъ Красной Слободки благотворно дйствовали на всхъ насъ, и мы замтно поправились. Но лто быстро пролетло и наши каникулы пришли къ концу. Въ первой половин августа намъ, т. е. Я. К—чу, обоимъ гимназистамъ и мн надо было разстаться съ Красной Слободкой и спшить въ Петербургъ, куда мы и прибыли къ началу учебнаго года.

VI.

Мои ученики начали ходить въ Ларинскую гимназію, а я поступилъ въ Университетъ на историко-филологическій факультетъ. Я. К. и Н. П. любезно предложили мн оставаться у нихъ въ качеств репетитора при моихъ милыхъ гимназистахъ и учителя двухъ старшихъ дочекъ, на что я охотно согласился. Репетиторство при Никола и Константин Яковлевичахъ было для меня настоящей синекурой, такъ какъ они рдко обращались къ моей помощи, любя и будучи въ состояніи работать самостоятельно. Иногда приходилось тому или другому помочь разобрать какое-нибудь трудное мсто въ греческомъ или латинскомъ автор, помочь въ перевод на латинскій или греческій языкъ, или разъяснить какую-нибудь трудную задачу по математик. Благодаря своимъ выдающимся способностямъ и правильному образу жизни, они проходили весьма нелегкій тогда гимназическій курсъ безъ всякихъ затрудненій и безъ малйшаго слда переутомленія, и оба окончили его, идя все время въ числ первыхъ учениковъ, съ золотою медалью.

Отличаясь весьма общительнымъ характеромъ, Н. Я. въ гимназіи скоро близко сошелся съ нкоторыми изъ своихъ товарищей. Говоря объ нихъ дома, онъ всегда выставлялъ на видъ ихъ способности и успхи безъ малйшей тни зависти, несмотря на сильно развитое въ немъ самолюбіе и стремленіе не только не отставать отъ другихъ, но даже опережать ихъ. Этимъ качествомъ (альтруизмомъ) онъ отличался и впослдствіи, будучи студентомъ, чмъ и снискивалъ себ искреннее расположеніе своихъ товарищей. Это была одна изъ самыхъ симпатичныхъ чертъ его характера, равно какъ и его всегдашняя готовность, врне — стремленіе помочь нуждавшемуся въ помощи.

Я оставался въ семь Гротовъ до начала 1870 г. и лто 1869 г. проводилъ съ ними опять въ Красной Слабодк. Въ это лто мы, по желанію Якова Карловича и Натальи Петровны, усиленно занимались нмецкой литературой и, между прочимъ, прочитали вс драматическія произведенія Шиллера. Въ этихъ чтеніяхъ (вслухъ) принимали дятельное участіе Я. К. и Н. П. Почитывали мы, по желанію и при участіи Якова Карловича, тоже кое-что изъ чешской литературы, но къ изученію славянскихъ нарчій Н. Я. не обнаруживалъ особенной охоты. Тогда завелась у насъ и воскресная школа для деревенскихъ мальчиковъ и обученіе ихъ ариметик поручено было Николаю Яковлевичу.

Въ Петербургъ мы въ половин августа вернулись вмст съ Я. К., но въ начал сентября онъ снова ухалъ въ Красную Слободку, а мы съ юношами оставались въ город одни. Н. П. очень безпокоилась и нсколько разъ обращалась ко мн съ письмами, прося беречь юношей. ‘Я не сомнваюсь’, пишетъ Н. П. въ одномъ изъ этихъ писемъ, ‘что Вы изъ привязанности къ намъ будете беречь и окружать Вашей заботливостью нашихъ мальчиковъ въ разлук съ нами. Но все-таки хочу хоть нсколькими словами поручить ихъ Вашему добрйшему сердцу и напомнить Вамъ, что Ваши попеченія о нихъ будутъ доказательствомъ, что Вы, несмотря на свою молодость, умете входить въ положеніе другихъ. Этимъ Вы очень успокоите меня и Якова Карловича, которые все это время будутъ думать о Васъ всхъ’.

Разстался я съ домомъ Гротовъ въ начал 1870 г., поселившись въ меблированной комнат въ 1-й же линіи, по близости отъ Гротовъ. Бывалъ же я у нихъ ежедневно, давая уроки барышнямъ и оставаясь обдать, а нердко и къ вечернему чаю. Лто 1870-го и 71-го гг. я проводилъ въ Тульской губерніи, въ имніи К. Д. Кавелина — Иванов, занимаясь древними языками и славянскими нарчіями (гл. обр., чешскимъ и польскимъ) съ дочерью К. Д—ча, Софьей Константиновной. Тогда же началась моя переписка съ моими бывшими учениками и ученицами, продолжающаяся съ тми изъ нихъ, кто остались въ живыхъ, до сихъ поръ. Наши отношенія съ Н. Я. и К. Я. къ этому времени сдлались чисто товарищескими и дружескими, что было не особенно трудно, такъ какъ я былъ всего на четыре года старше Николая Яковлевича и по образованію опередилъ его лишь на три года. Въ университет мы были одинъ годъ формальными товарищами.

VII.

Студенческіе годы и вся послдующая жизнь и дятельность Николая Яковлевича изображены въ этомъ сборник столь полно, врно, сердечно и талантливо его товарищами, друзьями, слушателями и почитателями, что я въ своихъ воспоминаніяхъ о моемъ дорогомъ и незабвенномъ ученик и друг остановлюсь на 1871 году, когда онъ поступилъ въ университетъ, и закончу ихъ нсколькими характерными выдержками изъ относящихся къ этому времени его писемъ ко мн.

Красная Слободка, 21-го іюня 1871 г.

Надежды мои, дорогой О. А., осуществились: экзамены {Т. е. экзамены зрлости.} кончились отлично. Мене пяти я не получилъ и за это получилъ золотую медаль и очень пріятный для глазъ аттестатъ. Но зато я и поработалъ, и посл послдняго экзамена ощущалъ это, теперь въ деревн я, однако, отдохнулъ въ два дня, такъ что ужъ почти не помню своихъ прежнихъ тревогъ. На экзаменахъ я имлъ удовольствіе познакомиться съ нкоторыми изъ Вашихъ профессоровъ и съ нкоторыми даже поговорить: на греч. экз. присутствовалъ Дестунисъ, съ которымъ я бесдовалъ при перевод укидида, на русск. экз. присутствовалъ Ламанскій, которому я излагалъ разборъ ‘Псни о вщемъ Олег’, на латинскій прізжали Коссовичъ и Благовщенскій. Послдній заставилъ меня переводить новую для меня эпистолу Горація и остался, какъ кажется, доволенъ: по крайней мр поставилъ 5…

Скоро намрены мы начать длинныя прогулки съ сосдями. Надюсь, что въ конц лта, согласно общанію, и Вы примете въ нихъ участье, такъ какъ вс мы ждемъ Васъ къ 1-му августа: теперь пристроена новая большая комната, и потому мста много, и церемониться Вамъ не слдуетъ. Однако Степанъ уже подалъ лошадей, и вс садятся. До свиданія, пишите и не забывайте своихъ старыхъ друзей. Сколько у насъ птицъ это лто: и он вдь Ваши друзья!

Будьте здоровы и уврены въ искренности бывшаго ученика и, благодаря Вамъ, будущаго товарища, преданнаго Вамъ друга

Н. Грота.

Красная Слободка, 12-го іюля, 9 ¹/₂ ч. утра.

Уже боле недли прошло съ тхъ поръ, какъ я получилъ письмо Ваше, дорогой О. А., но отвчать не могъ вслдствіе разныхъ обстоятельствъ, между прочимъ, я нсколько дней лежалъ въ постели и не могъ писать, потому что сильно обрзалъ въ рк пятку лвой ноги, къ тому же сельскія удовольствія тоже отнимаютъ много времени… Въ субботу цлый день обклеивали обоями переднюю, изъ которой дверь во вновь построенную комнату. Перемнъ у насъ вообще этотъ годъ очень много, и я очень былъ бы радъ, если бы Вы пріхали къ намъ возобновить старыя воспоминанія. Вс мы твердо надемся увидть Васъ около 1-го августа у себя и какую мы зададимъ кавалькаду: Вы, Митя {Дмитрій Петровичъ Семеновъ, сынъ П. П. Семенова Тянъ-Шанскаго.}, Родольфъ {Ивановичъ, P. X., сербъ изъ Далмаціи, принятый какъ родной въ дом Семеновыхъ, нын ген.-м., ком. артил. бригады.}, Костя и я! Отлично бы такимъ образомъ куда-нибудь създить…. 12-го авг. мы демъ въ Петербургъ: папа остается до 1-го сент. и если Вы не прідете, то намъ придется хать вдвоемъ съ Костей… Въ Петербург мн предстоятъ поврочные экзамены. Мн бы очень хотлось поговорить о нихъ съ Вами, а если, чего впрочемъ я не предполагаю, Вы не прідете къ намъ, то прошу Васъ, напишите мн о нихъ слдующее: 1) когда они начнутся, 2) изъ какихъ предметовъ будутъ, 3) какіе будутъ экзаменаторы, 4) сколь строги эти экзамены, 5) на что папираетъ преимущественно каждый изъ профессоровъ въ своемъ предмет.

Однако пора отвтить на Ваши вопросы: сестры ничего почти не длаютъ, какъ по причин жаровъ, такъ и потому, что некому ихъ учить: я учу теперь усердно ариметик одного мальчика — сына столяра, котораго надо приготовить къ 1-му авг. въ Самарскую учительскую школу и который еще очень слабъ въ этомъ предмет…

До свиданія, л. О. А., надюсь, что надежды увидть Васъ здсь скоро осуществятся. Прощайте, жду отвта. Костя, Ваши ученицы, мама, папа и краснослободскія птицы кланяются Вамъ и первые скоро сами напишутъ Вамъ.

Искренно преданный Вамъ

Н. Гротъ.

Красная Слободка, 6-го августа (того-же года.)

Письмо Ваше, дорогой О. А., получилъ я только 4 августа и спшу на него отвтить, хотя не думаю, чтобъ письмо мое застало Васъ въ Иванов. Я забылъ сказать Вамъ, что это лто и письма и газеты мы получаемъ и отправляемъ черезъ Ряжскъ, и только Ваши письма получаемъ изъ Раненбурга….Благодарю Васъ за свднія объ экзаменахъ, только не опоздаю ли я съ прошеніемъ: оно принимается до 15 авг., а я буду еще только 15-ге въ Петербург. демъ мы съ Костей одни — вдвоемъ. Мама же, папа и остальная компанія — къ 1-му сентября…

Веселились мы порядочно: 25-го была большая иллюминація съ фейерверкомъ, который мы сами устроили. Часто вс у насъ сходятся, чтобы играть къ кегли въ пользу Урусовской школы. Школа все увеличивается, и теперь уже нанятъ для нея настоящій учитель… Недавно вс мы были на пикник въ Зеркалахъ, и очень вс веселились.

Занимаюсь я мало: только немного читаю, рисую, да пишу письма (я отправилъ ужъ ихъ 12). Дмитрія Степановича вс очень жалли. Какъ странно: отъ 15 до 25 іюля умерло 3 Протопоповыхъ! Въ Петербург очень будемъ скучать: никого тамъ нтъ, ни даже Плетневыхъ. Вся надежда на Васъ!

….Въ субботу мы здили за 30 верстъ на Донъ: экспедиція была очень удачна, кром одного, но это Вы узнаете посл.— До свиданія!

Искренно преданный Вамъ
Н. Гротъ.

О. Шеборъ.

Прага Чешская, октябрь 1910 г.

Николай Яковлевичъ Гротъвъ очеркахъ, воспоминаніяхъ и письмахътоварищей и учениковъ, друзей и почитателей.

Изъ юношескихъ лтъ Н. Я. Грота.

Читайте также:

Николай Яковлевичъ Гротъ
въ очеркахъ, воспоминаніяхъ и письмахъ
товарищей и учениковъ, друзей и почитателей.