Изъ воспоминаній.
Изъ воспоминаній.
Д. Анучинъ.
‘Русскія Вдомости’, 1863—1913. Сборникъ статей. М., 1913
Из воспоминаний, Анучин Дмитрий Николаевич, Год: 1913
Время на прочтение: 29 минут(ы)
Когда именно я сталъ впервые читать ‘Русскія Вдомости’, припомнитъ не могу, но въ 1863 году, годъ моего прізда въ Москву, я въ ближайшіе за тмъ годы, чаще приходилось мн знакомиться съ новостями изъ ‘Московскихъ Вдомостей’, пользовавшихся тогда, повидимому, наибольшимъ распространеніемъ. Впрочемъ, газеты въ то время не играли еще у насъ той роли, какъ теперь, и молодежь въ особенности сравнительно мало интересовалась газетами, интересъ къ которымъ возрастахъ только въ случа войны, крупныхъ судебныхъ процессовъ или террористическихъ покушеній. Въ т (и въ послдующія) времена я читалъ также иногда ‘Современныя Извстія’, издававшіяся Гиляровымъ-Платоновымъ, гд появлялись бойкія статьи самаго редактора и фельетоны ‘Берендя’, очень нравившіеся многимъ, хотя въ сущности довольно плоскіе и мало содержательные, и еще боле — газеты, издававшіяся И. С. Аксаковымъ.
Въ т годы, мн не приходила мысль о возможности писать что-либо въ газетахъ, боле осуществимыми представлялись мн статьи по интересовавшимъ меня тогда отраслямъ естествознанія,— зоологіи и антропологіи,— но и по отношенію къ нимъ являлось существенное затрудненіе,— гд такія статьи можно было помстить. Журналамъ по естествознанію у насъ, какъ извстно, долго не везло, хотя попытки ихъ изданія длались неоднократно. Въ 1850-хъ годахъ Обществомъ испытателей природы сталъ издаваться подъ редакціей проф. Рулье, а позже проф. Усова, ‘Встникъ Естественныхъ Наукъ’, по своему времени очень хорошій журналъ, съ рисунками и хромолитографіями, по черезъ нсколько лтъ онъ прекратился. Возобновить подобное изданіе взялся въ начал 1870 годовъ Л. И. Сабаневъ, съ которымъ я познакомился еще въ 1860 годахъ, въ бытность мою студентомъ (а онъ быль вольнослушателемъ), но который затмъ ухалъ на Уралъ, гд и пробылъ, кажется около двухъ лтъ.
Л. П. Сабаневъ былъ страстный зоологъ и охотникъ, интересовали его, впрочемъ, только позвоночныя, главнымъ образомъ, вашей фауны. Еще съ юныхъ лтъ онъ сталъ заниматься охотой, рыбной ловлей, держалъ у себя всякихъ птицъ, и настолько изъ зналъ, что, прогуливаясь въ лсу, напр., могъ по голосамъ опредлять всхъ выдававшихъ себя звуками, пернатыхъ {Сабаневъ быль въ пріятельскихъ отношеніяхъ съ г. Ломовскимъ, страстнымъ охотникомъ, занимавшимъ видныя административныя должности сперва въ Константиновскомъ межевомъ институт, затмъ въ Петровской сельско-хозяйственной академіи. Ломовскій интересовался всми отраслями охотничьяго спорта, помню, разъ онъ пригласилъ Сабанева и меня посмотрть птушиный бой. Дло было глубокой осенью, мы отправились вечеромъ на Грачевку въ какой-то трактиръ, прошли черезъ помщеніе трактира на внутренній дворъ и увидали тамъ небольшую круглую арену, обнесенную барьеромъ и освщенную сверху висячей керосиновой лампой. Вокругъ барьера расположились спортсмены разнаго званія, выпускавшіе птуховъ и бившіеся о закладъ между собою,— чей птухъ побдитъ. Помню, что на меня это зрлище окровавленныхъ птуховъ произвело довольно непріятное впечатлніе.}. На Урал онъ много путешествовалъ я хорошо ознакомился съ фауной позвоночныхъ этого края, его работы по уральской фаун, какъ я его трудъ по рыбамъ Россія, были долгое время единственными обстоятельными сочиненіями въ соотвтственныхъ областяхъ. Вернувшись въ Москву (съ молодой женой) въ начал 1870-хъ годовъ, Л. П. ршилъ осуществить задуманную имъ еще ране мысль о журнал, у него были кой-какія средства, кром того, онъ получилъ для этой цли отъ ярославскаго заводчика П. десять тысячъ рублей. Журналу былъ придалъ характеръ сборника, имвшаго выходить четырьмя книгами въ годъ, и дано названіе ‘Природа’, первымъ редакторомъ былъ приглашенъ проф. С. А. Усовъ. Въ сущности, однако, весь трудъ я заботы по изданію оставались на Л. П— ч, который старался поставить дло возможно лучше, пригласивъ къ участію въ сборник извстныхъ тогдашнихъ ученыхъ. Въ качеств художника для изготовленія таблицъ (хромолитографій) и рисунковъ быть привлеченъ художникъ Н. А. Мартыновъ, а въ дл редакціи принималъ посильное участіе я, помщая, какъ боле крупныя статьи, Такъ и разныя мелкія, длая, исправляя переводы иностранныхъ статеекъ и т. д. Такое близкое мое участіе продолжалось съ 1872 по 1875 годъ и имло для меня не маловажное значеніе, оно дало мн возможность испробовать впервые свои силы въ дл писательства, а съ другой стороны, я кое-что заработать, что было тогда для меня весьма существеннымъ. Постепенно однако мое участіе стало сокращаться: я долженъ быть обратиться къ преподавательскому труду, давать уроки естествознанія и географіи, а въ конц 1876 года получилъ отъ университета командировку за границу, съ своей стороны Л. П. Сабаневъ сталъ охладвать къ своему изданію, расходы на которое далеко не окупались подпиской, началъ принимать мры къ сокращенію на него трать, а въ 1877 г. я совершенно его прекратилъ, начавъ издавать, вмсто вето, другой журналъ, боле приспособленный къ охотничьимъ цлямъ — ‘Природа и Охота’ {Л. П. Сабаневъ скончался въ цвт лтъ. Это былъ очень крпкій человкъ, можно сказать богатырскаго сложенія. Всю зиму онъ ходилъ въ храповомъ пальто съ открытою грудью. Но неожиданно онъ схватилъ воспаленіе легкихъ, перешедшее затмъ въ чахотку, отъ которой онъ скоро и умеръ въ Крыму.}.
Испытавъ себя въ писательств, я сообразилъ, что могу писать и на общеинтересныя темы, въ газетахъ и журналахъ, что для меня тогда было существенно важнымъ. Хотя я и получилъ порядочную субсидію отъ университета для поздки за границу, но при плохомъ курс тогда русскихъ денегъ, а съ другой стороны при семейномъ моемъ положеніи, тогда въ Москв оставалась у меня жена съ тремя дтьми, приходилось жить очень скромно. Хорошо еще, что при содйствіи добраго пріятеля П. я получилъ заказъ на составленіе одной книги зоологическаго и прикладнаго содержанія, работа эта дала мн нсколько сотъ рублей, хотя издатель впослдствіи, испугавшись массы расходовъ, связанныхъ съ изданіемъ, отказался отъ него, и рукопись моя осталась не изданной. Затмъ я вошелъ въ переговоры съ редакціями ‘Русскихъ Вдомостей’ и ‘Московскаго Обозрнія’ относительно возможности помщенія въ нихъ писемъ изъ-за границы. ‘Московское Обозрніе’ было новымъ ежемсячнымъ журналомъ, выходившимъ тонкими книжками и издававшимся однимъ знакомымъ мн лицомъ. Просуществовало это изданіе недолго, я усплъ помстить въ немъ только нсколько писемъ изъ Берлина. Какимъ образомъ я вошелъ тогда въ сношенія съ H. С. Скворцовымъ (редакторомъ издателемъ ‘Русск. Вд.’), не сохранилось въ моей памяти, но помню, что H. С. отнесся ко мн любезно и общалъ помщать моя письма изъ Парижа. Ихъ было помщено (въ отдл фельетона) въ 1877 г. пять, и въ 1878 г.— три. Любопытно, что въ числ этихъ напечатанныхъ писемъ оказалось одно, мн но принадлежавшее, гонораръ за которое былъ однако выданъ моей жен, и когда она, по моему указанію, обратилась впослдствіи къ H. С. Скворцову съ предложеніемъ вернуть слдуемыя деньги, то получила отъ него въ отвтъ, что выдача была произведена правильно, и никакой ошибки быть не могло, для меня такъ и осталось невыясненнымъ, чье было это письмо, и получилъ ли авторъ его, что ему слдовало.
Вернувшись въ 1879 г. въ Москву, я очутился въ положеніи, матеріально весьма незавидномъ. Субсидія отъ университета прекратилась, а до полученія содержанія по каедр приходилось еще долго ждать, пока не будетъ напечатана я защищена магистерская диссертація и не послдуетъ моего выбора въ преподаватели или доценты. По счастью, въ одно лтнее утро 1879 г. является ко мн мой хорошій знакомый Ф. Д. Нефедовъ и объявляетъ, что въ Москв разршена новая газета ‘Русскій Курьеръ’, которую будетъ издавать подъ своей редакціей Н. И. Лапинъ, но что издатель, не будучи знакомъ съ редакторскимъ дломъ, обратился за содйствіемъ къ нему, Нефедову, предложивъ ему взять на себя веденіе газеты. Нефедовъ согласился, выговоривъ себ право пригласить желательныхъ ему сотрудниковъ, и вотъ онъ обращается го мн съ предложеніемъ принять ближайшее участіе въ дл редакціи. Конечно, и немедленно согласился, и, вмст съ нимъ, мы отправились въ помщеніе редакціи новой газеты, находившееся въ Столешниковомъ переулк. Тамъ мы застали уже нсколькихъ сотрудниковъ, приглашенныхъ самимъ Лапинымъ, именно г. Куренина, привлеченнаго къ занятіямъ въ московскомъ отдл, г. Л., спеціалиста по желзнодорожному’ длу, г. Размадзе, которому поручался музыкальный отдлъ и В. И. Немировича-Данченко, который долженъ былъ завдывать театральнымъ отдломъ. Нефедовъ съ своей стороны, пригласилъ т. Богомолова, участвовавшаго уже ране въ петербургскихъ газетахъ, Разсадина (классика и знатока иностранныхъ языковъ, къ сожалнію, страдавшаго запоемъ), Ц. Н. Митропольскаго, г. Ульяницкаго (по иностранному отдлу), меня, а затмъ имъ были приглашены: В. А. Гольцевъ, харьковскій профессоръ Даневскій, профессора Н. И. Стороженко и А. Н. Веселовскій и многіе другіе. На 6-мъ, кажется, нумер новая газета была однако пріостановлена московскимъ генералъ-губернаторомъ княземъ Долгоруковымъ на два мсяца. Поводомъ къ кар послужила передовая статья Богомолова о циркуляр министра внутреннихъ длъ Макова, въ циркуляр говорилось о томъ, что мстныя власти должны всячески внушать крестьянамъ о неосновательности югъ надеждъ на какую-нибудь прирзку земли. Статья Богомолова имла главнымъ содержаніемъ обсужденіе вопроса, какъ надо понимать это ‘всячески’, и заканчивалась мнніемъ, что на крестьянъ надо дйствовать не ‘всячески’, а умло, толково, и не нарушая основъ справедливости и гуманности. Черезъ два мсяца редакція открылась уже въ дом Лапина у Москворцкаго моста. Нефедовъ повелъ дло редакторства настолько хорошо, что новая газета стала скоро завоевывать себ сочувствіе публики и число подписчиковъ на слдующій (1880 годъ) быстро возрастало. Мн пришлось принять участіе въ разныхъ отдлахъ газеты, начиная отъ передовыхъ и фельетоновъ и кончая мелкими замтками, что одновременно съ участіемъ моимъ тогда въ журнал ‘Русская Мысль’, давало мн средства къ существованію, такъ какъ на скудное университетское содержаніе доцента (1,176 р. въ годъ) прожить съ семьей, даже въ то, боле дешевое время, было невозможно.
Что касается ‘Русской Мысли’, то мн пришлось присутствовать при ея, такъ-сказать, зарожденія, которое происходило въ дом В. М. Лаврова, на Спиридоновк. Здсь я бывалъ на нсколькихъ вечерахъ, на которыхъ обсуждался планъ новаго журнала, намчались статьи, будущіе сотрудники и т. д. Первоначально имлось въ виду дать журналу названіе ‘Русская Дума’, но (слово ‘Дума’ не было разршено, какъ политически подозрительное. Редакторомъ былъ приглашенъ С. А. Юрьевъ, славянофилъ особаго оттнка, проповдникъ ‘хороваго’ начала, увлекавшійся Шекспиромъ и Лопе-де-Вегой, совмщавшій въ себ славянофильскія воззрнія съ соціалистическими и отличавшійся феноменальной забывчивостью. Съ Юрьевымъ меня познакомилъ С. А. Усовъ, а съ В. М. Лавровымъ, должно быть, Нефедовъ. Вечера у Лаврова привлекали многихъ, они сопровождались всегда ужиномъ, бесда за которымъ, какъ принято выражаться, затягивалась ‘далеко за полночь’.
Въ март 1881 года Ф. Д. Нефедовъ былъ арестованъ, какъ оказалось потомъ, по недоразумнію (онъ былъ выпущенъ мсяца черезъ 2—3 безъ всякихъ послдствій). Редакціей сталъ завдывать самъ Лапинъ, а затмъ по его приглашенію другія лица, и я пришелъ къ заключенію, что оставаться мн дале тамъ неудобно. Лишеніе заработка стало однако скоро отзываться неблагопріятно, и я началъ искать себ новыхъ его источниковъ. Естественно было вспомнить въ этотъ моментъ о ‘Русскихъ Вдомостяхъ’, въ которыхъ я уже помстилъ нсколько статей въ 1877—79 гг. и гд принималъ участіе мой коллега по университету А. И. Чупровъ. Ему я и былъ обязанъ тмъ, что H. С. Скворцовъ пригласилъ меня къ ‘временнымъ’ занятіямъ въ иностранномъ отдл, въ виду отъзда на лто завдывавшаго этимъ отдломъ П. Н. Бларамберга. Не помню, когда именно явился я въ первый разъ въ помщеніе редакція ‘Русск. Вд.’ и приступилъ къ порученнымъ мн занятіямъ, сущность которыхъ была мн, впрочемъ, уже извстна по опыту въ ‘Русскомъ Курьер’, знаю только, что они происходили ежедневно, но исключая и воскресеній, такъ какъ газеты выходили тогда и по понедльникамъ {Съ конца 1881-го или съ начала 1882-го года, я принималъ также нкоторое время участіе въ газет ‘Московскій Телеграфъ’, издававшейся И. И. Радзевичемъ. Газета эта была задумана осмысленно: вс политическія новости сообщались съ нее по телеграфу изъ Петербурга и составляли главное содержаніи газеты, для этого издатель вошелъ въ особое соглашеніе съ телеграфнымъ вдомствомъ и добился уменьшенія телеграммнаго тарифа. Газета пріобрла себ скоро сочувствіе общества, но рядъ каръ прекратилъ ея существованіе въ начал 1883-го года.}.
Редакція ‘Русск. Вд.’ помщалась тогда въ Шиповомъ переулк, въ дом Н. С. Скворцова, пріобртенномъ и отдланномъ ихъ незадолго передъ тмъ, когда успхъ газеты и основанное на немъ матеріальное благосостояніе ея издателя да.ты къ тому возможность. Впрочемъ, это благосостояніе оказалось иломъ, какъ видно будетъ дале, лишь кажущимся, а но дйствительнымъ. H. С. Скворцовъ началъ газетное дло безъ всякихъ средствъ, онъ слушалъ въ конц 1850-хъ годовъ лекціи на историко-филологическомъ факультет московскаго университета, но не окончилъ на немъ курса и поступилъ секретаремъ въ редакцію газеты ‘Наше Время’, основанной Н. Ф. Павловымъ и издававшейся съ 1860 по 1862 г. Хотя Н. Ф. былъ талантливый писатель, однако газета его успха не имла, и въ 1863 г. онъ началъ издавать, взамнъ ея другую — ‘Русскія Вдомости’. Но издавалъ онъ ихъ недолго, въ 1864 г. онъ умеръ, и газета перешла къ сыну его, И. Н. Павлову, который, однако, тяготился этимъ дломъ, не ждалъ отъ него успха, и въ 1866 г. предложилъ взять его на себя Н. С. Скворцову. Послдній согласился, и съ половины этого года газета перешла къ Скворцову, у котораго тогда не было никакихъ средствъ, но имлись многочисленные пріятели, что его и выручило. Въ числ этихъ пріятелей быть нкто Воронинъ, состоятельный бумажный фабрикантъ, который предложилъ Скворцову брать у него въ долгъ бумагу, пока онъ не въ состояніи будетъ расплатиться. Это значительно облегчило дло изданія, бумага бралась подъ векселя, которые переписывались изъ года въ іодъ, покуда, наконецъ, не были скуплены В. К. фонъ-Меккомъ {Относительно этого г. Воронина В. М. Соболевскій разсказывалъ какъ-то мн, что встрчалъ его у извстнаго Кетчера (переводчика Шекспира и бывшаго друга Герцена и Грановскаго, о которыхъ онъ впрочемъ никогда ничего не говорилъ), особенно въ день именинъ Кетчера, 6-го декабря, когда распивалась дюжина, а то и дв, шампанскаго, доставлявшагося обязательно K. Т. Солдатенковымъ. Про Воронина разсказывали еще, что разъ съ одной попойки онъ привезъ къ себ пьянаго литератора и положилъ его спать въ ‘молодецкой’. На утро онъ объявилъ жен, что привезъ къ себ литератора Некрасова, но оказалось, что это — парикмахеръ Некрасовъ.}.
Съ 1868 г. ‘Русск. Вд.’ стали выходить ежедневно, форматъ ихъ былъ увеличенъ и подписная плата возвышена. Сотрудниковъ у газеты сперва было очень мало. Самъ Скворцовъ въ то время много писалъ, а одно время единственнымъ сотрудникомъ его былъ А. И. Лукинъ, о которомъ поэтому будетъ умстнымъ сказать здсь нсколько словъ.
А. П. провелъ дтство въ курской помщичьей семь, а въ Москв появился въ начал 1860-хъ годовъ и сталъ слушать лекціи въ качеств вольнослушателя на юридическомъ факультет. Здсь онъ познакомился съ В. М. Соболевскимъ, А. С. Посниковымъ, А. И. Чупровымъ, и считался среди нихъ богачемъ, такъ какъ нанималъ приличную меблированную комнату и имлъ коверъ, ружье и собаку. Литературную извстность Лукину дала повсть ‘Анна Ивановна’, помщенная имъ въ ‘Современник’, кром того, онъ участвовалъ въ ‘Искр’, издававшейся Степановымъ. Какъ онъ попалъ въ редакцію ‘Русскихъ Вдомостей’, ма неизвстно, но фактъ тотъ, что нкоторое время онъ былъ единственнымъ помощникомъ Скворцова, а когда газета увеличила свой форматъ, стала выходить ежедневно, и понадобились другіе сотрудники, то Лукинъ познакомилъ Скворцова съ А. С. Посниковымъ и А. И. Чупровымъ, а затмъ въ число сотрудниковъ вступали также B. Ю. Скалонъ, М. А. Саблинъ и М. Е. Богдановъ. В. М. Соболевскій познакомился съ Скворцовымъ черезъ А. С. Посникова, кажется, въ 1872 г., когда онъ получилъ (черезъ проф. Капустина, бывшаго затмъ директоромъ ярославскаго лицея) мсто доцента въ этомъ лице, гд тогда читать и Посниковъ. Прізжая по временамъ въ Москву, В. М. бывалъ у Скворцова, подружился съ нимъ и участвовалъ нердко въ пріятельскихъ пирахъ. Въ 1876 г. А. С. Посниковъ, получивъ степень магистра, быть приглашенъ въ одесскія университетъ, и В. М. стать скучать въ Ярославл и чаще посщать Москву. Въ то время (т. е. во время пребыванія въ Ярославл), по его словамъ, онъ ничего не понимать въ газетномъ дл и не интересовался имъ, но разъ, когда онъ гостилъ у Скворцова, послднія куда-то пропалъ дня на два (съ нимъ это бывало) и вечеромъ къ В. М—чу явился факторъ типографіи, Кононовъ, говоря, что надо выпускать нумеръ. В. М. Попросить фактора ввести его въ процессъ составленія нумера газеты, я кое-какъ нумеръ составили и выпустили (бланки, за подписью редактора, требовавшіяся тогда для цензуры, по счастью, были въ запас). Писать въ газет В. М. также не пробовать, за исключеніемъ одного раза, когда въ бытность его еще студентомъ онъ помстилъ коллективно составленную статью по поводу одного университетскаго дла), и первая статья его въ ‘Русск. Вд.’ появилась, какъ онъ мн разсказывалъ, по такому случаю. Гостить онъ разъ у Скворцова, и тотъ сказалъ ему вечеромъ: напиши, пожалуйста, статью о дл Энкенъ (такъ, кажется, если я не перепуталъ фамиліи). Это была одна барыня, которая, разсердившись на свою прислугу, выгнала ее ночью изъ квартиры на морозъ, вообще проявила самоуправство, за что мировой судья осудилъ ее, кажется, на недлю въ тюрьму. ‘Моск. Вд.’ выступили въ защиту барыни и противъ мироваго суда. Скворцовъ ршилъ, что надо писать противъ ‘Моск. Вд.’ и въ защиту мироваго суда. Напрасны были вс отнкиванія Соболевскаго, онъ долженъ быть уступить и взяться за перо. Писать онъ часовъ до 3-хъ ночи, и статья вышла длинная. Статья была набрана, и Скворцовъ стать ее читать и выправлять, давъ тмъ В. М—чу первый урокъ въ редакторскомъ дл. Онъ указалъ на излишнія повторенія, неумстныя длинноты, нкоторые недостатки стиля и придать стать надлежащій видъ и размры.
Черезъ нкоторое время посл того В. М. заболть и, взявъ отпускъ, похать въ Москву лчиться. Скворцовъ заставилъ его остановиться у наго на все время лченія, а когда Соболевскій поправился, предложилъ ему принять на себя должность помощника редактора.
В. М. ршился разстаться съ профессорской карьерой. Сталъ онъ помощникомъ Скворцова въ 1876 г. Скворцовъ въ то время самъ много писать, напримръ, во время сербской войны, когда онъ почти ежедневно помщать обзоры военныхъ дйствій. Имя массу знакомствъ и состоя одно время гласнымъ московской городской Думы, Скворцовъ пользовался нкоторымъ вліяніемъ въ московскомъ обществ, какъ представитель либеральнаго направленія, которое онъ строго проводить съ конца 1860-хъ годовъ въ своей газет, отстаивая реформы 1860 годовъ и полемизируя съ ‘Московскими Вдомостями’. В. М. Соболевскій еще при жизни Скворцова былъ утвержденъ вторымъ редакторомъ, и когда Скворцовъ умеръ (осенью 1882 года), онъ заступить его мсто, но положеніе газеты оказалось очень шаткимъ…
Однако, я долженъ вернуться къ началу моего участія въ редакціи ‘Русск. Вд.’. Редакція помщалась тогда, какъ уже было сказано, въ дом Скворцова, въ Юшковомъ переулк, и занимала довольно скромное помщеніе. Обо состояло изъ небольшаго кабинета редактора (Скворцова днемъ мы почти никогда тамъ не видали, и лишь изрдка видли Соболевскаго, тогда еще молодаго человка, всегда франтовато одтаго, неизмнно привтливаго и вжливаго), и комнаты большихъ размровъ, въ которой занимались сотрудники. Посредин ея стоялъ большой столъ, на которомъ лежали русскія и иностранныя газеты, за столомъ сидли: А. П. Лукинъ, П. И. Бларамбергъ (котораго временно замстилъ я), переводчикъ А. Е. Креповъ, а временами появлялись также Г. А. Джаншіевъ, С. . Фортунатовъ, М. Е. Богдановъ, А. И. Чупровъ и другіе. П. И. Бларамбергъ поступилъ въ число сотрудниковъ позже упомянутыхъ выше. Онъ воспитывался въ Александровскомъ лице, служилъ затмъ въ Петербург въ статистическомъ комитет, но заболлъ и долженъ былъ выйти въ отставку и отправиться надолго за границу для лченія. По возвращеніи въ Россію онъ вынужденъ былъ искать себ заработка. Его жена, М. К., урожденная Врангель, была знакома съ А. И. Чупровымъ, и черезъ него удалось устроить Бларамберга въ редакціи ‘Русск. Вд.’, гд онъ занялъ должность помощника при завдывавшемъ иностраннымъ отдломъ г. Невдомскомъ. Около 1880 г. Невдомскій ушелъ, и Бларамбергъ занялъ его мсто.
Моя обязанность, какъ временнаго замстителя Бларамберга, состояла въ томъ, чтобы просматривать иностранныя газеты, отмчать въ нихъ наиболе важныя и интересныя извстія и передавать югъ для перевода Крепову, а затмъ писать передовыя и другія замтки по текущимъ политическимъ вопросамъ. Все это длалось довольно шаблоннымъ образомъ, и попытки ввести нкоторое разнообразіе въ этотъ отдлъ, встрчали противодйствіе какъ со стороны переводчика, привыкшаго къ рутин, такъ и со стороны редакціи, отъ которой трудно было добиться какой-либо реформы въ этомъ отношеніи. Г. А. Джаншіевъ помщалъ ране отчеты о судебныхъ процессахъ въ ‘Моск. Вд.’, затмъ перешелъ въ качеств такого же сотрудника въ ‘Русск. Вд.’, но позже отказался отъ составленія такихъ отчетовъ и сосредоточился на писанія передовыхъ и другихъ статей по юридическимъ и общественнымъ вопросамъ, очерковъ по исторіи судебной реформы и т. п. С. . Фортунатовъ доставлялъ статьи исключительно по Англія и Соединеннымъ Штатамъ, а по балканскимъ дламъ и восточному вопросу писалъ въ то время еще г. Майковъ, примыкавшій по своимъ взглядамъ скоре къ славянофиламъ.
Осенью 1881 года временныя занятія мои въ ‘Русск. Изд.’ должны были прекратиться, но Е. С. Скворцовъ сказалъ мн, что редакціи жаль со мной разстаться, что я оказался подходящимъ сотрудникомъ и что поэтому онъ предлагаетъ мн продолжать сотрудничество. Я согласился, причемъ отъ меня отпала обязанность являться ежедневно въ редакцію, а только по мр надобности. Кругъ темъ моихъ писаній постепенно расширялся, и сталъ включать въ себя вопросы науки, литературы, народнаго образованія и др. Темы эти выбирались почти всегда мною и обыкновенно одобрялись В. М—чемъ, вступившимъ въ 1882 г. по вс нрава редактора. Скворцова въ этотъ годъ мы почти не видали, онъ былъ боленъ и съ весны пребывалъ постоянно на дач въ Алексевскомъ проск, въ Сокольникахъ. Осенью того же года онъ скончался. В. М. помстилъ въ газет обстоятельный, прочувствованный о немъ некрологъ, и затмъ изданіе вншнимъ образомъ продолжалось прежнимъ порядкомъ, по въ дйствительности для него наступилъ критическій моментъ, серьезно угрожавшій его существованію.
В. К. фонъ-Меккъ охотно согласился помочь Скворцову въ трудное для газеты время, и купилъ воронинскіе векселя. Но ему вовсе не улыбалась мысль стать издателемъ ‘Русскихъ Вдомостей’. Посл смерти Скворцова передъ В. М. Соболевскимъ возникла задача придумать какую-нибудь комбинацію для возможности сохраненія газеты въ своихъ рукахъ, при имвшемся состав сотрудниковъ.
Мысль образовать издательское товарищество изъ ближайшихъ сотрудниковъ возникла, впервые, кажется, у Лукина, который сообщила о ней Чупрову и Богданову. Скоро подлились ею и съ Соболевскимъ, предложивъ ему составить товарищество по изданію ‘Русск. Вд.’,— изъ него и указанныхъ трехъ лицъ. Соболевскій предложилъ ввести въ него и другихъ постоянныхъ и старйшихъ сотрудниковъ, а также В. С. Пагануцци, которому онъ считалъ себя обязаннымъ за огражденіе интересовъ газеты въ сношеніяхъ съ фонъ-Меккомъ и въ которомъ онъ видлъ человка, способнаго устроить хозяйственную пасть газеты.
Въ конц-концовъ въ составъ товарищества вошло 11 лицъ, именно: Соболевскій, Чупровъ, Богдановъ, Лукинъ, Посниковъ, Скаловъ, Саблинъ, Бларамбергъ, Джаншіевъ, Пагануцци и я. Выработанъ былъ товарищескій договоръ, который и былъ заключенъ въ нашемъ присутствіи у нотаріуса Эггерса, имвшаго тогда контору въ дом ‘Славянскаго Базара’. Одновременно должны были мы подписать и списокъ принимаемыхъ нами на себя долговъ, въ сумм около ста тысячъ рублей. Скоро всть о новомъ товариществ распространилась, и ‘Московскій Листокъ’ долго потомъ подсмивался надъ 12-ю ‘братчиками’ ‘Русск. Вд.’, упорно почему-то насчитывая ихъ 12, вмсто 11-ти.
Въ основу новаго товарищества былъ положенъ трудовой принципъ: вс члены его обязаны были работать въ газет и вс были на это согласны, но въ дйствительности обстоятельства сложились такъ, что не вс могли или были расположены въ равной мр трудиться для изданія. Наиболе было сдлано для него, особенно въ 80-хъ и начал 90-хъ годовъ, В. М. Соболевскимъ. Онъ работалъ усердно большую частъ года, являясь въ редакцію и днемъ, въ 3—5 часовъ, и вечеромъ для выпуска нумера, отдавая этому длу время съ 11-ти до 2-гь, а иногда и до 3—4 часовъ ночи. Желая возбудить большій интересъ къ газет, онъ старался привлечь къ участію въ ней лучшихъ писателей того времени. Уже ране въ газет писалъ Г. И. Успенскій, съ которымъ В. М. былъ очень близокъ, здилъ съ нимъ одно лто на Кавказъ и т. д., участіе Г. И—ча продолжалось и при товариществ, пока онъ былъ еще здоровъ. Черезъ него и другихъ лицъ В. М. завелъ сношенія съ H. К. Михайловскимъ. Черезъ Михайловскаго былъ привлеченъ къ участію въ ‘-Русск. Вд.’ М. Е. Салтыковъ (Щедринъ), помщавшій въ газет свои »Сказки’. Участіе Успенскаго, Михайловскаго, Салтыкова (Щедрина), несомннно, увеличило интересъ газеты, къ участію въ которой были кром того постепенно привлечены: В. Г. Короленко, Станюковичъ, Чеховъ, Златовратскій, Маминъ и др., въ которой завелись хорошіе иностранные корреспонденты, стали помщаться литературные, научные, театральные и др. обзоры, и т. д.
В. М. Соболевскій былъ, какъ сказано, дятельнымъ редакторомъ большую часть года, но, естественно, у него являлась и потребность въ отдых, на 2—3 мсяца онъ обыкновенно узжалъ за границу. Его обязанности за это время исправлялъ сначала П. И. Бларамбергъ, числившійся помощникомъ редактора, а затмъ А. С. Посниковъ. Послдній, оставивъ къ началу 1880-хь годовъ профессуру въ одесскомъ университет, жилъ жъ теченіе нсколькихъ лтъ въ своемъ родовомъ имніи, въ Вяземскомъ у. Смоленской губ. Вступивъ въ товарищество ‘Русск. Вд.’, онъ первое время не принималъ близкаго участія въ газет, но затмъ поселился въ Москв и сталъ за мнять В. М—ча въ его отсутствія Своими знаніями въ области общественныхъ наукъ, земскаго и крестьянскаго дла, онъ былъ очень полезенъ газет, и въ этомъ отношенія, какъ и по проявленной имъ энергичной иниціатив, его дятельность, какъ редактора, представлялась очень цнной. Редакторскія обязанности стали имъ исправляться съ 1887 года, хотя оффиціально онъ былъ утвержденъ вторымъ редакторомъ только въ 1890 году. А. С. Посникову главнымъ образомъ ‘Русск. Вд.’ были обязаны тмъ, что он сдлались органомъ земскимъ, ставившимъ за первый планъ земскіе интересы и упорно проводившимъ, насколько то было можно при тогдашнихъ цензурныхъ условіяхъ, идею народнаго представительства. Значительное мсто удлялось въ газет вопросамъ крестьянскаго быта и права, народнаго образованія, финансовъ. Сознавая необходимость оживленія нкоторыхъ отдловъ, А. С. привлекъ къ участію въ газет новыхъ сотрудниковъ, въ томъ числ бывшихъ слушателей своихъ въ одесскомъ университет Г. Б. Іоллоса и X. Я. Герценштейна. Первый изъ нихъ работалъ нкоторое время въ редакціи, а затмъ переселился въ Берлинъ, и сталъ писать оттуда корреспонденціи, вызывавшія большой интересъ въ публик. Второй писалъ статьи преимущественно по финансовымъ вопросамъ. А. С. Посниковъ вообще во многихъ отношеніяхъ дополнялъ въ дл редакціи В. И. Соболевскаго. Послдній, ставъ во глав редакціи, обычно самъ ничего не писалъ, считая главнымъ дломъ редактора просмотръ, исправленіе и отдлку статей, написанныхъ другими. А. С. Посниковъ, какъ редакторъ, но вмст съ тмъ и какъ земскій дятель, внесъ въ газету новый моментъ, онъ и самъ писалъ, и училъ писать молодыхъ сотрудниковъ, стараясь придать газет боле опредленный характеръ, что способствовало ея большей популярности, особенно въ земскихъ сферахъ. Программа газеты, начавшая проводиться уже Скворцовымъ, была выработана и формулирована боле детально А. С. Посниковымъ и А. И. Чупровымъ. Слдованію этой программ придавалось преимущественное значеніе, ей приносились иногда въ жертву: литературный интересъ, живость изложенія, полнота новостей, своевременный выходъ газеты…
Оба редактора какъ В. М., такъ и А. С., каждый въ своемъ род, были весьма цнны для газеты, но въ апрл 1897 г. А. С. вышелъ изъ числа редакторовъ, а затмъ и изъ товарищества. Возникъ вопросъ
О новомъ второмъ редактор, или оффиціально третьемъ, такъ какъ о выход Посникова оффиціально еще не было извстно. В. М. предложилъ за этотъ разъ П. И. Бларамберга, числившагося уже ране помощникомъ редактора, и онъ былъ представленъ къ утвержденію. Въ утвержденіи, однако, послдовалъ отказъ по той причин, какъ (говорили, что жена П. И—ча, М. К—на, считалась въ охранной сфер ‘неблагонадежной’. Тогда постъ второго редактора былъ предложенъ мн отъ лица всхъ товарищей. Я былъ представленъ къ утвержденію, которое я послдовало 30-го марта 1897 года. Въ этотъ годъ мн пришлось замщать В. М—ча по случаю его отъзда около трехъ мсяцевъ. Въ слдующемъ, 1898 году, лтомъ, умеръ М. А. Саблинъ, завдывавшій хозяйственной частью газеты, и тогда товарищи обратились ко мн, чтобы я принялъ въ свое завдываніе и эту часть. Пришлось согласиться, хотя никакой хозяйственной опытности у меня и не было.
Когда въ 1883 г. мы основывали наше товарищество, никому какъ-то и въ голову не приходило о возможности близкой смерти одного изъ насъ. Однако, уже немного лтъ спустя скончался В. С. Пагапуцци, на видъ, казалось, крпкій человкъ, нсколько, правда, ожирвшій, ему газета была обязана введеніемъ впервые правильной отчетности, организаціей необходимой бухгалтеріи. Преемникомъ его по завдыванію хозяйственной частью сталъ М. А. Саблинъ, при которомъ контора газеты получила въ главныхъ чертахъ тотъ видъ, какой она сохранила и посл. М. А. завдывалъ московскимъ столичнымъ статистическимъ комитетомъ и принималъ видное участіе при устройств промышленной выставки въ Москв въ 80-хъ годахъ. Какъ сотрудникъ ‘Русск. Вд.’, онъ заявлялъ о себ немногими статьями, но ему многимъ была обязана газета въ хозяйственномъ отношенія: ему пришлось устраивать типографію въ пріобртенномъ товарищами Дом, выписывать новыя типографскія машины, строить новое зданіе для машинной и наборной, длать опыты съ бумагой разныхъ фабрикъ и т. д. Умеръ онъ посл продолжительной болзни отъ рака,, у себя на дач, въ Одинцов, похоронили его на кладбищ Новодвичьяго монастыря.
За Саблинымъ черезъ два — три года пришла очередь Г. А. Джаншіева. Въ первые годы товарищества это былъ человкъ жизнерадостный, очень отзывчивый и дятельный. Писалъ онъ много и былъ нкоторое время наиболе плодовитымъ въ этомъ отношенія изъ всхъ товарищей. Въ послдующіе годы онъ сталъ однако ослабвать, и состояніе его здоровья требовало чаще поздокъ на югъ и за границу для климатическаго лченія. Былъ отъ и въ Италіи, и въ Испаніи, и въ Греціи, и въ Египт. Въ Крыму онъ облюбовалъ уголокъ около Георгіевскаго монастыря, гд впослдствіи возникъ ‘Джаншіевскій’ поселокъ. На Кавказ онъ особенно восторгался Боржомомъ, Абасъ-Туманомъ, Зекарскимъ переваломъ, и описалъ ихъ въ своей книжк ‘Перлъ Кавказа’. Какъ человкъ общительный, онъ имлъ много знакомствъ: въ Россіи онъ зналъ нкоторыхъ видныхъ дятелей судебной реформы, былъ вхожъ въ литературные, театральные и др. кружки, на Корфу онъ познакомился съ дочерью Блинскаго, супругой греческаго прокурора, имвшей уже взрослыхъ сыновей, велъ онъ бесды, напримръ, въ Крыму — съ графомъ Милютинымъ, за Границей — съ Лорисъ-Мелиховымъ, д-ромъ Блоголовымъ, Лавровымъ и другими извстными соотечественниками, и, вроятно, его записки могли бы представить немало интереснаго, но, кажется, онъ ихъ не оставилъ. Умеръ онъ какъ-то неожиданно, лтомъ, и мн выпала судьба хоронить его на армянскомъ Ваганьковскомъ кладбищ.
Еще нсколько лтъ,— и пробилъ часъ А. П. Лукина. Онъ былъ извстенъ читающей публик, главнымъ образомъ, своими фельетонами въ ‘Русск. Вд.’, за подписью ‘Скромный Наблюдатель’. Въ свое время они очень читались, но позже, потому ли, что авторъ ихъ не находилъ уже подходящихъ темъ и прежняго юмора, или потому, что требованія къ фельетону, особенно съ вступленіемъ въ редакцію А. С. Посникова, измнялись, только А. П. сталъ писать рже, а затмъ его фельетоны и совершенно прекратились. Зимой онъ однако продолжалъ ежедневно приходятъ въ редакцію, просматривалъ газеты, писалъ замтки, но такъ какъ и московскимъ, и внутреннимъ отдлами завдывали уже другія лица, то замтки его часто (оставались неиспользованными. Впослдствіи фельетоны его получили уже иной характеръ, такъ, рядъ ихъ былъ посвященъ непорядкамъ на кавказскихъ минеральныхъ водахъ, гд онъ жилъ (въ Ессентукахъ), кажется, два лта. Подъ-конецъ онъ старчески одряхллъ, и скончался лтомъ 1905 года, въ своемъ имніи по Казанской жел. дорог.
Изъ всхъ насъ, товарищей, самымъ здоровымъ и крпкимъ казался В. Ю. Скалонъ, о которомъ нкоторые изъ насъ думали, что онъ переживетъ васъ всхъ. Высокаго роста, крпкаго сложенія, онъ велъ правильный, слишкомъ, правда, сидячій образъ жизни, и можно было надяться, что его идетъ глубокая старость. Поэтому мы съ Соболевскимъ были крайне поражены, когда весной 1907 года, находясь въ Париж, получили телеграмму объ его кончин. Сотрудникомъ ‘Русск. Вд.’ онъ сталъ еще при Скворцов, но затмъ время его было настолько поглощено земской и городской службой, что онъ долженъ быль прекратить свое участіе въ газет. Онъ занималъ одно время постъ предсдателя московской уздной земской управы, служилъ затмъ секретаремъ московской городской Думы, былъ редакторомъ ‘Земства’,— журнала, издававшагося на средства Кошелева. Войдя въ товарищество ‘Русск. Вд.’, онъ первые годы принималъ ближайшее участіе въ газет, но въ 1885 г. ему пришлось перехать въ Петербургъ, гд онъ валялъ мсто члена совта Крестьянскаго банка. Въ Москву, въ теченіе многихъ лтъ, онъ прізжалъ только на годичное собраніе товарищей и лишь время отъ времени имъ доставлялись для газеты статьи. Въ 1900-хъ годахъ, когда онъ снова поселился въ Москв, для вето оказалось возможнымъ предоставить большую часть своего времени газет, сперва въ качеств помощника редактора, а затмъ и редактора. Его обширныя знанія во многихъ отрасляхъ народнаго хозяйства и управленія, особенно въ области земскаго и городскаго дла, придавали особую цнность его редакторскому труду, но, къ сожалнію, ‘Русск. Вд.’ могли воспользоваться его силами только въ теченіе немногихъ лтъ. Покойный оставилъ посл себя обширную библіотеку, особенно богатую земскими изданіями, она поступила посл его смерти въ московскую уздную земскую управу.
Въ 1908 году скончался и А. И. Чупровъ, одинъ изъ старйшихъ сотрудниковъ ‘Русск. Вд.’, работавшій въ пять еще при Скворцов (ране онъ работалъ въ ‘Москв’ И. С. Аксакова). Спеціалистъ въ области политической экономіи и статистики, онъ представлялъ собой для редакціи крупную научную силу, и его содержательныя, всегда тщательно отдланныя, статьи существенно содйствовали репутаціи газеты, какъ ‘профессорскаго’ органа. Вмст съ тмъ, его авторитетный голосъ имлъ большое значеніе при обсужденіи разныхъ редакціонныхъ и издательскихъ длъ, а его симпатичная личность олицетворяла собой въ наибольшей степени тотъ нравственный цементъ, который связывалъ работающихъ въ одномъ дл и предотвращалъ возможныя нарушенія этой связи. Обладая многими знакомствами, въ томъ числ и въ административныхъ сферахъ, онъ оказывалъ цнныя услуги газет и въ другомъ отношеніи: когда газету постигали кары или надъ пей сгущались тучи, товарищи обращались обыкновенно къ А. И — чу съ просьбой похать въ Петербургъ и діагносцировать положеніе. Товарищемъ А. И — ча по университету былъ между прочимъ Плеве, занимавшій послдовательно важные административные посты, были у А. И. въ Петербург и другіе знакомые въ сред вліятельныхъ лицъ, которые, въ общемъ, если и не могли раздлять политическихъ убжденій А. И — ча, то относились благодушно къ нему, какъ къ человку. Поздки А. И. въ Петербургъ были поэтому большей частью не безплодны, уже однимъ тмъ, что освщали для даннаго момента положеніе печати вообще и ‘Русск. Вд.’ въ частности. Къ сожалнію, товарищамъ пришлось надолго разстаться съ удовольствіемъ видть А. И — ча непосредственно въ своей сред. Посл того, какъ торжественно былъ отпраздновалъ 25-тилтній юбилей учено-литературной дятельности А. И., а затмъ исполнилось и 25-тилтіе его учебной службы, А. И. вынужденъ былъ по состоянію своего здоровья ухать за границу, откуда ему и де суждено было вернуться въ Россію. Онъ прожилъ рядъ лтъ въ Дрезден, Мюнхен, Швейцаріи, Италіи, и его участіе въ ‘Русск. Вд.’ за это время неизбжно сократилось. Правда, онъ не оставлялъ и за границей своихъ ученыхъ и литературныхъ занятій, участвовалъ въ нкоторыхъ изданіяхъ, но въ ‘Русск. Вд.’ его дятельность оживилась только въ послдніе годы его жизни, когда онъ помстилъ рядъ цнныхъ статей о научномъ содйствіи крестьянскому хозяйству, приведя въ нихъ много интересныхъ наблюденій, собранныхъ имъ въ Германіи и Италіи относительно успховъ, которые были достигнуты тамъ въ этомъ направленіи. Я имлъ счастье видться съ А. П. въ, 1906 и 1907 гг. въ Мюнхен, на юг Баваріи и въ Вн, и нашелъ его настолько бодрымъ и жизнерадостнымъ, что ничто, казалось, не предвщало его близкаго конца (онъ только но могъ скоро ходить и отказывался подниматься на гору), въ Вн мы имли съ нимъ и В. М—чемъ совщаніе о длахъ изданія. Всть объ его кончин въ 1908 году поразила насъ всхъ, онъ умеръ отъ припадка грудной жабы, въ Мюнхен, въ квартир одного знакомаго нмецкаго профессора, къ которому пришелъ съ визитомъ.
Еще раньше А. П. Чупрова, въ одинъ годъ со Скалономъ, сошелъ въ могилу и П. И. Бларамбергъ. Музыкантъ-композиторъ по спеціальности, не писавшій, впрочемъ, кажется, никогда въ ‘Русск. Вд.’ по музыкальнымъ вопросамъ, онъ волей судебъ вынужденъ былъ писать въ газет по вопросамъ иностранной политики, но, повидимому, тяготился этимъ, и потому охотно уступилъ эту обязанность другимъ сотрудникамъ, когда они появились. Нкоторое время онъ исполнялъ обязанности помощника редактора, а когда и эти обязанности отъ него отошли, онъ проводилъ большую часть времени въ своемъ имніи, въ Крыму, тмъ боле, что и здоровье его стало слабть. Вольной онъ былъ увезенъ женой за границу, гд и скончался, причемъ тло его, по выраженному имъ желанію, было сожжено въ крематоріи. Урна съ его прахомъ была привезена его женой въ Россію, но М. В. недолго пережила своего супруга, она умерла въ Крыму, и тло ея было погребено вмст съ прахомъ П. И — ча.
Осталось насъ, старыхъ товарищей, не считая вышедшаго ране изъ товарищества А. С. Посникова, трое: В. М. Соболевскій, М. Е. Богдановъ и я. М. Е. впрочемъ давно уже прекратилъ ближайшее участіе въ редакціи, начатое имъ еще при Скворцов, когда онъ писалъ но финансовымъ и другимъ общественнымъ вопросамъ. Въ первые годы товарищества онъ продолжалъ еще помщать статьи въ газет, но затмъ, со вступленіемъ новыхъ сотрудниковъ по тмъ же отдламъ, онъ прекратилъ свою газетную дятельность и отдался сельскому хозяйству, пріобртя себ имніе въ Курской губернія. Въ начал 1900 годовъ онъ поселился опять въ Москв и сталъ принимать снова участіе въ длахъ изданія. Обладая большей хозяйственной я финансовой опытностью, чмъ прочіе товарищи, онъ нердко существенно содйствовалъ своими указаніями успшному разршенію разныхъ вопросовъ, касающихся изданія. Въ послдніе (годы онъ стать проводить, впрочемъ, большую часть времени за границей, а въ 1912 г. мы вс трое вышли изъ состава товарищества.
В. М. продолжать однако оставаться морально до конца жизни во глав органа, которому онъ отдать 35 лтъ своей жизни. По вотъ и его постигла общая судьба всего живущаго. За послдніе годы онъ нсколько одряхлть, давно его уже стала одолвать глухота, по онъ оставался еще въ общемъ здоровъ и бодръ. За границей и въ деревн онъ обыкновенно много гулялъ и легко переносить длинные перезды на желзныхъ дорогахъ и пароходахъ. Сохранилъ онъ и нанять, ясность мысли, интересъ къ литератур и искусству. Еще весной ныншняго года онъ здилъ въ Вну, Парижъ, Лондонъ, а, вернувшись въ Москву, похалъ отсюда на Кавказъ, въ Гагры, чтобы затмъ перехать въ Красную Поляну, гд у него заканчивался постройкой домъ, въ которомъ онъ думать проводить лтомъ остатокъ жизни. Но судьба ршила иначе, онъ умеръ отъ тифа,— болзни, которую трудно было ожидать при обстановк его жизни и которую не могло вывести его старческое сердце… Не привелось ему дожить до 50-тилтія органа, столь многимъ ему обязаннаго и столь тсно связаннаго съ его именемъ…
Когда я пытаюсь окинуть мысленнымъ взглядомъ мое 29-тилтнее участіе въ товариществ, оно оказывается въ значительной степени подернутымъ дымкой забвенія, изъ-подъ которой намчаются только отдльные силуэты или нкоторые моменты,— то радостные, то прискорбные, то приносившіе моральное удовлетвореніе, то возбуждавшіе тревогу и уныніе. Многое исчезло изъ памяти и не въ состояніи быть возстановлено, остались только нкоторые, иногда довольно маловажные факты, почему-то выдлившіеся изъ общаго фона однообразной жизни газеты. Припоминается мн, напримръ, одинъ такой второстепенныя эпизодъ, изъ начала жизни товарищества. Это было въ 1883 г., вскор посл образованія товарищества, 3-го сентября, въ день годовщины ‘Русск. Вд.’. День выдался теплый, солнечный, и мы, товарищи и сотрудники, ршили отпраздновать эту годовщину обдомъ въ ‘Стрльн’, въ Петровскомъ парк. Обдъ у строевъ былъ на товарищескихъ началахъ, довольно скромный, съ минимальнымъ количествомъ вина. Онъ уже приходилъ къ концу, какъ явился В. К. фонъ-Меккъ, выразившій желаніе привтствовать новое товарищество. Потребовало было шампанское и вызванъ оркестръ военной музыки, кажется, казачій. Этимъ однако Меккъ не удовлетворился и вызвалъ свой собственный оркестръ, которымъ онъ самъ дирижировалъ и который былъ пріученъ слдовать въ точности за своимъ дирижеромъ. Когда палочка дирижера останавливалась, останавливался и оркестръ, дирижеръ выпивалъ бокалъ, его палочка снова приходила въ дйствіе, и оркестръ продолжалъ играть съ той ноты, на которой остановился. Шампанское лилось, что называется ркой, до поздней ночи, помню, мы ухали съ В. А. Гольцовымъ около полуночи, но тамъ оставались еще многіе.
Этотъ первый юбилей газеты былъ отпраздновавъ только въ небольшомъ кружк, но слдующіе юбилеи,— 20-тилтній и 30-тилтній,— нашли себ гораздо большій откликъ въ обществ, выразившійся въ многочисленныхъ привтствіяхъ (адресахъ, телеграммахъ, письмахъ), статьяхъ въ ‘газетахъ и т. д. Явилась у насъ даже мысль отпечатать вс эти привтствія и статьи особой брошюрой, но сначала поговорили, а затмъ оставили и позабыли. Сорока лтній юбилей также былъ поводомъ къ заявленіямъ общественнаго сочувствія, а нами былъ отпразднованъ обдомъ, устроеннымъ на двор вашего дома, при участіи всхъ сотрудниковъ, служащихъ и рабочихъ.
Упомянувъ о дом, здсь кстати сказать нсколько словъ объ его пріобртенія. Первоначально товарищество помщалось въ дом покойнаго Скворцова, но такъ какъ домъ этотъ подлежалъ продаж, го но необходимости пришлось искать новаго помщенія. При этомъ выяснилась неизбжность пріобртенія собственнаго дома. Было осмотрно нсколько владній, но вс они оказывались неподходящими, наконецъ, остановились на дом княгини Черкасской, въ Чернышевскомъ переулк. Домъ этотъ имлъ извстное историческое прошлое, онъ былъ пріобртенъ при Александр И москвичами и принесенъ ими въ даръ князю Черкасскому, извстному общественному дятелю, въ цляхъ созданія для него необходимаго ценза, какъ для лица, которое было Замчено въ городскіе головы. ли Черкасскій и былъ избранъ на этотъ постъ, но находился на немъ надолго, а впослдствіи вдова его ршилась домъ продать. Домъ этотъ оказался тоже не приспособленнымъ для# газетнаго дла, но кое-какъ все-таки приспособили часть его подъ наборную и машинную, а значительная площадь земли позволила затмъ возвести на двор новую двухэтажную постройку для типографіи. Впослдствіи, когда тиражъ газеты увеличился и понадобилось расширеніе помщеній, явилась возможность соорудить и другое двухэтажное зданіе для наборной, раздаточной и складочной.
Когда основывалось товарищество, постановлено было устраивать ежегодно нсколько общихъ собраній (въ томъ числ одно годичное для просмотра годоваго отчета и утвержденія смты), а затмъ ежегодно избирался хозяйственный комитетъ (изъ 5-ти лицъ), который долженъ былъ собираться (чаще, но мр надобности. Какъ-то случилось, что мн предложено было записывать постановленія товарищей, а затмъ эта секретарская обязанность оставалась за мной постоянно, за исключеніемъ того времени, когда я отсутствовалъ. Впрочемъ, вс эти собранія впослдствіи стали происходить рже, а изъ общихъ обязательно собиралось только годичное. Уже при первыхъ скромныхъ прибыляхъ товарищество постановило удлять нкоторую ихъ долю (кром 15% въ пользу служащихъ), на благотворительныя цли, въ пользу недостаточныхъ студентовъ, Литературнаго Фонда, голодающихъ, нуждающихся и т. д., и это вошло затмъ въ обычай.
Въ 1891—1892 году, по случаю голода, товарищество ршило издать сборникъ для большаго собранія средствъ, поручивъ его редакцію мн. Сборникъ былъ изданъ къ началу 1892 года, подъ названіемъ ‘Помощь голодающимъ’, въ 6,000 экз., которые обошлись въ 6 тысячъ слишкомъ рублей, причемъ книга вся разошлась по подписк и дала валовой прибыли 18 тыс. руб., предоставленныхъ сполна дйствовавшимъ тогда въ районахъ голода земскимъ учрежденіямъ. Изданіе сборника потребовало отъ меня немало времени и труда, но доставило и немалое нравственное удовлетвореніе, большинство писателей и художниковъ, къ которымъ я обращался, охотно предоставляли безплатно свои произведенія, такъ что первоначально намченные размры сборника пришлось перейти, причемъ нкоторыя изъ доставленныхъ статей остались еще неиспользованными. В. Г. Короленко доставилъ, напримръ, одну изъ лучшихъ своихъ вещей ‘Рка играетъ’, только Л. Н. Толстой отвтилъ сначала отрицательно, сказавъ, что у него ничего нтъ готоваго, и разршилъ лишь помстить одну изъ его неизданныхъ въ Россіи ‘сказокъ’, предоставивъ мн право передлывать ее, какъ угодно, въ цляхъ приспособленія къ цензурнымъ требованіямъ. Только впослдствіи, когда сборникъ уже приходилъ къ концу печатаніемъ, Л. Н. предложилъ мн помстить въ немъ свои замтки о помощи голодающимъ, которые и были напечатаны въ конц книги. Л. Н. самъ держалъ корректуру статьи, причемъ подвергалъ текстъ многочисленнымъ исправленіямъ и дополненіямъ. Въ то время приходилось прилагать усиленныя заботы, чтобы въ текстъ не попало чего-нибудь противоцензурнаго, а то могли и остановить выпускъ сборника. Нкоторый предметъ для обсужденія цензоровъ дала сказка Толстого, но она была настолько измнена, причемъ ‘царь’ былъ везд замненъ ‘воеводой’, что придраться къ ней было нельзя. Цензуру должны были пройти и рисунки, въ числ ихъ былъ этюдъ ‘Христа’ Полнова, который встртилъ затрудненія. Предсдатель цензурнаго комитета,— въ общемъ, впрочемъ, добрый и симпатичный человкъ,— г. едоровъ заявилъ, что рисунокъ подлежитъ представленію въ духовную цензуру. Такъ какъ я понималъ, что это равносильно гибели этюда (онъ былъ уже отпечатанъ), то я пробовалъ просить едорова о пропуск рисунка. Но едоровъ самъ сталъ меня просить: ‘Ну, на что вамъ Христосъ? Оставьте его… Право, не мсто ‘осу здсь…’ я т. д. Пришлось отказаться, и вс экземпляры этюда были уничтожены (за исключеніемъ 2—3 десятковъ, разошедшихся между знакомыми).
Однообразіе обыденной жизни газеты нарушалось время отъ времени карами, поражавшими изданіе. Хотя газета велась очень осторожно, отличалась солидностью содержанія и пользовалась сочувствіемъ образованнаго общества, въ ‘сферахъ’ тмъ не мене не могли быть довольны ея направленіемъ, и пользовались поэтому удобными случаями, чтобы дать ей это понять. Помнится, одна изъ каръ постигла газету за опечатку въ цифр голодающихъ въ одной телеграмм, хотя опечатка эта и была потомъ исправлена. Боле тяжелая кара постигла газету лтомъ 1898 года за напечатаніе извстія о пожертвованіе черезъ Л. Н. Толстого неизвстнымъ 2,000 р. въ пользу больныхъ нуждающихся духоборовъ. Отъ оберъ-полицеймейстера поступило требованіе сообщить,— отъ кого получены деньги и представить самыя деньги въ его канцелярію. Отвтили, что отъ кого поступили деньги — неизвстно, и что деньги эти уже переданы Толстому. Тогда послдовало третье предостереженіе газет съ пріостановкой ея на два мсяца за неразршенный сборъ пожертвованій въ пользу духоборовъ и за неисполненіе требованія генералъ-губернатора. Я отправился къ Великому Князю Сергю Александровичу и пытался разъяснить, что никакого неисполненія требованія генералъ-губернатора въ данномъ случа не было, а но могло быть только исполнено требованіе оберъ-полицеймейстера, но мн отвтили, что это безразлично. Старался я также доказать, что въ принятіи пожертвованія въ пользу больныхъ духоборовъ нтъ ничего преступнаго, что никакого запрета Принимать такія пожертвованія не было, и что контора газеты сама сбора пожертвованій но открывала, а приняла таковое, какъ она принимаетъ вообще всякія пожертвованія на благотворительныя цли, причемъ обязательно публикуетъ о томъ въ газет. Великій Князь сказалъ мн, что пріемъ пожертвованія не составляетъ самъ по себ проступка, и нельзя запретить подобныя пожертвованія, но не слдовало объ этомъ печатать въ то время, когда духоборы по желаютъ подчиняться требованіямъ правительства. Въ Петербургъ былъ отправленъ А. И. Чупровъ, который объяснялся съ (начальникомъ главнаго управленія по дламъ печати Соловьевымъ, былъ у министра Горемыкина, но безрезультатно. Дали понять, что запрещеніе газеты исходить изъ Москвы, а Соловьевъ пояснилъ, что, конечно, кара наложена не за то, что указано. Запрещенія собирать въ пользу больныхъ и нуждающихся духоборовъ не было, я быть не могло, да и нарушенія требованія Великаго Князя тоже не было. Но вообще ‘Русск. Вд.’ давно заявляютъ о себ усиленнымъ подчеркиваніемъ я намреннымъ замалчиваніемъ. Такъ, они ‘раздували голодъ. Почему и не сообщать о голод, но не надо сгущать красокъ, и рядомъ съ печальными фактами нужно сообщать и объ отрадныхъ. Иностранныя корреспонденціи газеты, особенно изъ Берлина, тоже носятъ на себ извстный отпечатокъ, который не можетъ быть признанъ умстнымъ. Узнавъ изъ миссіи А. И — ча, что иниціатива кары шла изъ Москвы, я отправился вторично къ Великому Князю съ просьбой,— нельзя ли облегчить наше положеніе,— но получилъ въ отвтъ, что ничего нельзя сдлать, и что кара нами заслужена. Затмъ Великій Князь прибавилъ: ‘Я знаю, вы думаете, что я причиной вашей кары, вамъ такъ говорили въ Петербург. Но это — неправда. Вамъ назначили кару, даже не снесясь со мной’. Я отвчалъ, что намъ это было неизвстно, и спросилъ, можемъ ли мы сослаться на эти слова, если бы это оказалось нужнымъ. Великій Князь сказалъ: ‘Конечно’, и прибавилъ, что самъ поговорить о томъ съ министромъ на предстоящихъ августовскихъ торжествахъ (по случаю открытія памятника Александру II). Чупровъ видлся потомъ съ Горемыкинымъ, но тотъ отвчалъ уклончиво. Соловьевъ же совтовалъ ему не унывать, такъ какъ при цензурномъ режим ‘Русск. Вдомостямъ’ будетъ безопасне.
По букв правилъ слдовало бы представлять въ цензуру нумеръ, уже отпечатанный, и не выпускать его ране полученія разршенія, но тогда выходъ нумеровъ былъ бы крайне замедленъ и газета не могла бы доставляться своевременно подписчикамъ, кром того (нкоторые нумера могли бы задерживаться совсмъ. Въ дйствительности же былъ установленъ такой порядокъ, въ цензуру часовъ въ 6—7 вечера представлялся, такъ-сказать, фиктивный No, заключавшій въ себ передовую статью, фельетонъ, статьи на 3-й страниц, иностранныя корреспонденціи (отвозилъ къ цензору обычно П. М. Шестаковъ), въ нихъ мстами зачеркивались или отмчались нкоторыя фразы, очень рдко подвергались запрещенію цлыя статьи) и No подписывался цензоромъ. Ночью вставлялись въ него телеграммы, московскія, внутреннія, иностранныя извстія, и No выпускался своевременно. Такъ продолжалось цлыхъ три года, причемъ такой порядокъ крайне надолъ и намъ, и цензорамъ.
Посл отъзда Чупрова за границу, здить объясняться въ Петербургъ приходилось обыкновенно Скалону и мн. Разъ, помню, мы ходили къ министру вдвоемъ со Скалономъ, но подробности этой бесды испарились изъ моей памяти. Были съ нами очень вжливы и любезны,— но и только. Въ начал 1900 годовъ, помню, я имлъ бесду съ тогдашнимъ министромъ внутреннихъ длъ Плеве. Доступъ къ нему тогда былъ не легокъ, свиданіе съ нимъ устроилъ мн мой бывшій коллега но университету, занимавшій въ то время видный постъ въ Петербург, Н. А. Звревъ. Принялъ меня министръ на своей дач, на Аптекарскомъ остров. Помню, пришлось ждать нкоторое время, затмъ повели меня черезъ рядъ комнатъ, гд занимались чиновники и жандармскіе офицеры, въ кабинетъ министра. Принялъ онъ меня, въ общемъ, любезно, и охотно далъ разъясненія по нкоторымъ вопросамъ, касавшихся положенія печати. Между прочимъ, онъ сказалъ, что ему хорошо извстно направленіе ‘Русск. Вд.’, что онъ ничего не иметъ противъ обсужденія земскихъ вопросовъ, разныхъ злоупотребленій и т. д., но не можетъ допустить разсужденій о народномъ представительств и конституціи.— ‘Можете писать о земств, что вамъ угодно, во если заговорите о необходимости конституціи, я весь закрою’.
Самое непріятное объясненіе было у меня въ революціонное время, съ тогдашнимъ начальникомъ Москвы адмираломъ Дубасовымъ. То время, конечно, у всхъ въ памяти. Чмъ больше начало разгараться движеніе, тмъ чаще стали поступать въ контору газеты пожертвованія въ пользу пострадавшихъ отъ него. Цифра изъ въ общемъ оказалась довольно крупной, что, очевидно, и обратило на себя вниманіе адмирала Дубасова, и вотъ жъ одинъ декабрьскій вечеръ 1905 года является въ помщеніе редакціи большой отрядъ городовыхъ съ ружьями, оцпливаетъ весь домъ, и полицейскій офицеръ требуетъ выдачи всей суммы пожертвованій (кажется, около 50-ти тыс. руб.). Денежный ящикъ былъ запертъ, ключъ его находился у артельщика, жившаго гд-то далеко, да въ ящик и не могло быть столько денегъ, требовалось взять югъ съ текущаго счета въ банк, что невозможно было сдлать вечеромъ. Послдовало продолжительное объясненіе и переговоры по телефону съ кмъ слдуетъ, и, наконецъ, ршено было отложитъ до завтра, причемъ у конторы газеты поставлены были за ночь часовые. На другой день былъ выданъ нами полицейскому офицеру подъ расписку чекъ въ банкъ, а мн товарищи предложили отправиться къ Дубасову для объясненій. Въ генералъ-губернаторскомъ дом находилось въ это время порядочное число разныхъ офицеровъ, полицейскихъ и другихъ чиновъ. Дубасовъ принялъ меня стоя, въ присутствіи нсколькихъ адъютантовъ, и разразился рядомъ упрековъ, что мы поддерживаемъ возстаніе, собираемъ деньги для противозаконныхъ цлей, что онъ конфискуетъ собранныя деньги, уничтожить газету, не остановится передъ высылкой и т. п. Вс мои попытки объясненій были напрасны и я вышелъ, понятно, съ весьма разстроеннымъ и угнетеннымъ видомъ. Помню, когда я сошелъ внизъ, со мной поздоровался П. И. Бартеневъ (издатель ‘Русскаго Архива’), бывшій зачмъ-то у Дубасова, и съ самымъ невиннымъ видомъ сталъ говорить со мною о Пушкин (о которомъ я писалъ въ ‘Русск. Вд.’ шестью годами ране). Я что-то ему отвчалъ и поспшилъ поскоре отъ него отдлаться и отправиться къ дожидавшимся меня товарищамъ. ‘Русск. Вд.’, дйствительно, были остановлены Дубасовымъ на неопредленное время, и неизвстно, что бы могло затмъ для насъ послдовать, если бы, по счастливой случайности, у насъ не оказался неожиданный заступникъ въ лиц покойнаго князя П. Н. Трубецкаго, бывшаго тогда московскимъ предводителемъ дворянства. Онъ сообщилъ Дубасову, что ‘Русск. Вд.’ — органъ умренный, пользующійся симпатіями московскаго общества, и что, если газета принимала пожертвованія на незаконныя цли, то это надо объяснять случайностью, тмъ, что въ послднее время у всхъ смшались понятія, что дозволено и что нтъ,— вообще нчто въ этомъ род. Черезъ нсколько дней я быль снова у Дубасова и на этотъ разъ былъ позванъ въ другую комнату, гд мн предложили ссть за столомъ, за которымъ помстился и самъ Дубасовъ, его секретарь и еще какіе-то чиновники. Дубасовъ сказалъ мн, что онъ, какъ не московскій житель, не быгь знакомъ съ московскими газетами, въ томъ числ и съ ‘Русск. Вд.’, но теперь онъ получилъ свднія, что наша газета издается давно, и что направленіе ея, ‘хотя и либеральное, но приличное’. Поэтому онъ нашелъ возможнымъ разршить дальнйшій выпускъ газеты. Съ другой стороны онъ поставленъ въ извстность, что въ числ конфискованныхъ суммъ имются многія пожертвованія на разршенныя цли, напр., въ пользу голодающихъ, недостаточныхъ учащихся и т. и., въ виду чего произведена будетъ проврка пожертвованій и вс суммы, внесенныя на дозволенныя цли, будутъ возвращены, а конфискованы будутъ только пожертвованія на цли незаконныя. Газета стала, дйствительно, выходить со слдующаго дня и большая часть конфискованныхъ суммъ была черезъ нсколько дней возвращена, остались невозвращенными только около 8,000 р., въ томъ числ и пожертвованныя на такія цли, незаконность которыхъ могла бы подлежать еще сомнніямъ.
Однако мои старческія воспоминанія такъ чрезмрно разрослись, что ихъ давно пора кончить. Я позволю себ сказать только нсколько словъ о личномъ своемъ 29-ти лтнемъ участіи въ товариществ, не входя, конечно, въ оцнку его по существу,— это дло другихъ,— а лишь съ чисто вншней, формальной стороны. Съ этой стороны я могу сказать, что мн пришлось работать всего боле какъ сотруднику, помщая ежегодно (начиная еще съ 1881 года) много статей и замтокъ по разнымъ отдламъ и вопросамъ и, въ общемъ, писать, пожалуй, больше, чмъ кому-либо изъ другихъ старыхъ товарищей. Мене мн приходилось работать какъ редактору, дятельность В. М. Соболевскаго, А. С. Посникова, В. Ю. Скалона и ихъ преемниковъ ограничивала мой трудъ въ этомъ направленія лишь югъ замщеніемъ въ случаяхъ ихъ отсутствія, веденіемъ нкоторыхъ отдловъ (Новости науки, Отголоски и впечатлнія и нкот. др.), просмотромъ передаваемыхъ мн статей, сношеніями съ административными сферами и т. п. Боле отвтственнымъ былъ мой трудъ, какъ завдывавшаго конторой и хозяйственной частью изданія. Мн пришлось вести это дло въ довольно трудное время, когда возраставшій тиражъ газеты требовалъ расширенія средствъ типографіи, а измнившіяся условія времени потребовали и новыхъ условій труда типографскихъ рабочихъ. Своевременно необходимыя мры были приняты и ближайшія потребности, насколько было возможно (худо ли, хорошо ли) удовлетворены, причемъ, мн кажется, что какъ съ товарищами, такъ и со служащими при изданіи мн удалось сохранить хорошія отношенія, основанныя на взаимномъ уваженіи и довріи. И если моя дятельность въ ‘Русскихъ Вдомостяхъ’ сопровождалась иногда тревогами и непріятностями, то, въ общемъ, она приносила мн и высокое удовлетвореніе, она открывала для меня возможность боле широкаго, посильнаго литературнаго служенія цлямъ просвщенія и гражданственности, укрпила за долгіе годы совмстнаго труда дружескія связи, обезпечивъ въ тоже время на старости лтъ какъ мн, такъ и другимъ моимъ старымъ товарищамъ и ихъ семьямъ матеріальное существованіе.
Какъ ни судить о ‘Русск. Вд.’, каковы бы ни были ихъ недостатки, какъ органа печати, несомннно, однако, что ихъ дятельность за 50 лтъ, особенно же за послднія 40 лтъ, занимаетъ видную страницу въ исторія русской журналистики, отражаетъ на себ въ значительной степени стремленія и надежды, печали и разочарованія прогрессивной части русскаго общества. И сознаніе того, что значительная часть жизни была прожита въ тсной связи съ жизнью такого виднаго прогрессивнаго органа, что ему были посвящены многіе кои мысли и труды, вызываетъ во мн, можетъ быть, и слишкомъ самоувренной убжденіе, что приложенныя къ этому длу мною силы нельзя считать растраченными безплодно, и что если ‘Русск. Вд.’ внесли извстную ленту въ развитіе самосознанія и культуры русскаго общества, то въ этой лепт есть и нкоторая моя доля, какъ бы она ни была мала въ общей масс коллективнаго труда.
Августъ, 1913 г.