Из теории и практики крестьянского хозяйства, Пешехонов Алексей Васильевич, Год: 1902

Критика и публицистика
Время на прочтение: 77 минут(ы)
Скачать в PDF

Изъ теоріи и практики крестьянскаго хозяйства.

I.

Въ сфер крестьянскихъ отношеній для насъ еще иного неяснаго. Съ особою силою приходится сознавать это въ моменты, подобные настоящему. Крайне серьезные признаки хроническаго разстройства въ народно-хозяйственномъ организм настойчиво требуютъ вниманія къ быту и хозяйству многомилліонной крестьянской массы, а острыя проявленія этого недомоганія властно напоминаютъ о дальнйшей невозможности замалчивать и игнорировать ея нужды. Между тмъ, не только ассортиментъ средствъ, необходимыхъ для разршенія крестьянскаго вопроса въ его современной постановк, но и комплексъ причинъ, обусловившихъ таковую, далеко еще нельзя считать уясненными. Присматриваясь и прислушиваясь къ тому, что длается и говорится по крестьянскому вопросу, невольно начинаешь опасаться, какъ бы въ переживаемую нами трудную минуту общественное вниманіе цликомъ не было увлечено въ какой-либо тупой уголъ, врод нелпо извращеннаго вопроса объ общин, и какъ бы общественная мысль окончательно не заблудилась въ томъ лабиринт мелочей, который усердно сооружаютъ присяжные попечители о народномъ благ. Даже въ той части общества, которая настроена боле чутко и мене склонна увлекаться мелочами, господствующія воззрнія на крестьянское дло страдаютъ односторонностью и отсутствіемъ цльности и связности. На ряду съ довольно яснымъ пониманіемъ и единодушнымъ признаніемъ основной причины правовыхъ невзгодъ трудящейся массы, мы встрчаемъ крайнее разнообразіе во взглядахъ на причины экономическаго ея оскуднія, а, стало быть, и на ближайшія задачи экономической политики. Сколько нибудь стройной и дальновидной системы мропріятій, которыя могли бы вновь наладить хозяйственную жизнь деревни, сейчасъ никто предложить не въ силахъ. Приходится блуждать въ потьмахъ, идти ощупью…
Эта общественная растерянность передъ однимъ изъ кардинальныхъ вопросовъ современной жизни, несомннно, находится въ связи съ тмъ програмнымъ кризисомъ, который мы переживаемъ. Крестьянство, какъ соціологическій фактъ, до сихъ поръ не получило надлежащаго себ истолкованія, а какъ соціальный факторъ — надлежащей оцнки. Сейчасъ боле, чмъ когда либо, мы недоумваемъ, какія можно и должно ставить цли и питать надежды, исходя изъ факта его существованія. Еще недавно многимъ эти вопросы казались совершенно ясными. Крестьянство разсматривалось, какъ обломокъ прошлаго, быстрое исчезновеніе котораго несомннно и желательно. Забгая впередъ и провидя разслоеніе его на боле понятные классы, увлекающіеся люди, благородство побужденій которыхъ, однако, никто не заподозритъ, готовы были воспвать дифирамбы кулачеству и истолковывать въ прогрессивномъ смысл обнищаніе деревенской массы. Жизнь не замедлила, однако, убдить, что этотъ непрочный, ненужный и неважный, какъ казалось, обломокъ обладаетъ неимоврною живучестью, а по своему соціальному всу можетъ перевсить вс другіе классы въ ихъ совокупности. Общественныя программы, изъ которыхъ крестьянство,— и какъ цль, и какъ средство,— было выброшено, пришлось осложнить спеціально крестьянскими придатками. Даже ортодоксальные ученики Маркса, занявшіе въ послднее время позицію ‘правоврнаго центра’ въ русской прогрессивной арміи, къ своей строгой, заграничнаго покроя, сутан должны были сдлать надставку въ русско-крестьянскомъ стил.
Но все это не боле, однако, какъ придатки и надставки. Включить крестьянство въ качеств органическаго элемента въ программу, отвести ему подобающее его значенію мсто въ своемъ міровоззрніи, сдлать эти милліоны людей центромъ и опорой своей общественной дятельности,— даже тмъ, кто искренно желалъ бы этого,— мшаетъ тотъ недостатокъ знаній о крестьянскомъ быт и хозяйств, съ указанія на который мы начали. У насъ нтъ до сихъ поръ,— констатируетъ одинъ изъ позднйшихъ изслдователей,— научно-обоснованной ‘теоріи крестьянскаго хозяйства’, каковое довольно хорошо изучено въ его статик и вовсе почти неизвстно намъ въ его динамик. Съ другой стороны, мы крайне смутно представляемъ себ психологію крестьянина, принужденнаго жить и работать въ атмосфер мнового хозяйства, крестьянина, совмщающаго въ своемъ лиц товаропроизводителя и потребителя, предпринимателя и рабочаго, крестьянина, еще не вполн избавившагося отъ тяжелыхъ оковъ крпостного состоянія и уже извдавшаго острые шипы капиталистическаго строя. Мы уврены, что сорокъ лтъ пореформенной жизни прошли для него не даромъ. Мы, пожалуй, знаемъ, что крестьянская мошна за это время не потолстла, а мужицкая душа усложнилась. Обо всемъ остальномъ мы можемъ только догадываться, по аналогіи съ психологіей другихъ классовъ и эволюціей другихъ хозяйственныхъ формъ. Какіе процессы за это время происходили въ крестьянской жизни, что въ нихъ было плодомъ внутренняго, органическаго развитія даннаго соціальнаго типа, что явилось результатомъ воздйствія опредленной исторической среды, что, наконецъ, было привнесено политикой,— и, съ другой стороны, какими послдствіями сказалось все пережитое крестьянствомъ на его численности и состав, на его хозяйств, на семейномъ и общественномъ быт, на его воззрніяхъ, чувствахъ и привычкахъ,— въ точности намъ неизвстно. Чтобы вскрыть эти тайны мужицкой психики и крестьянской экономики, нужны новые бытописатели-художники, нужны новые неутомимые изслдователи…
Когда заходитъ рчь объ изслдованіи крестьянскаго хозяйства, то мысль невольно обращается къ земской статистик, уже оказавшей русскому обществу неоцненныя услуги въ дл изученія родины. Основныя земско-статистическія изслдованія были, въ сущности, первымъ и до сихъ поръ остаются, можно сказать, единственнымъ источникомъ систематическихъ знаній о крестьянской экономической жизни. Теперь, когда важнйшіе результаты земско-статистическихъ описаній, при посредств многочисленныхъ журнальныхъ и газетныхъ статей, сдлались общимъ достояніемъ, трудно себ и представить, сколь много новизны въ нихъ было въ свое время. Крестьянскія земли съ ‘отрзами’ отъ нихъ и скрытыми въ нихъ ‘западнями’, формы землевладнія и землепользованія, арендныя отношенія съ пресловутыми ‘верхами’ и ‘отработками’, разные виды сельскохозяйственнаго найма съ его зимними задатками и ‘круговыми десятниками’, условія деревенскаго кредита, условія покупки и продажи продуктовъ и т. д. и т. д.— впервые подверглись тогда объективному описанію, доки и рабочіе, земля и постройки, скотъ и орудія, посвы и урожаи, мстные и отхожіе промыслы, платежи и недоимки и т. д. впервые были учтены внутри каждой отдльной клтки народно-хозяйственнаго организма,— внутри двора-хозяйства, эти дворы впервые подверглись учету и группировк по степени ихъ хозяйственной мощи и экономическаго достатка. На почв этого всесторонняго ознакомленія съ условіями и обстановкой народнаго труда могло бы вырости широкое общественное хозяйство, освдомленное о пользахъ и нуждахъ населенія и умло пользующееся его силами и достатками. Съ другой стороны, въ данныхъ основного описанія могло найти себ опору практическое обществовдніе, внимательно слдящее за всми измненіями въ жизни и потребностяхъ населенія. Къ сожалнію, исторія далеко не вполн оправдала эти возможности. Въ сфер общей политики данныя земско-статистическихъ описаній остались почти вовсе неиспользованными, въ сфер земскаго хозяйства, ограниченнаго крайне тсными рамками, а потомъ и вовсе суженнаго, они были использованы лишь въ незначительной своей части. Лучше, казалось, обстояло дло со статистикою. Немедленно по окончаніи основного описанія, а то и одновременно съ нимъ, изслдователи спшили организовать регистрацію важнйшихъ текущихъ явленій, возлагая въ то же время главныя свои надежды на повторныя изслдованія. Время для послднихъ настало. Въ связи съ оцночными работами по закону 8 іюня 1893 г. и другими стоящими на очереди нуждами, они уже начаты во многихъ мстахъ. Но… исторія земской статистики имла свою судьбу.
Успшно начатое дло было очень скоро заторможено вмшательствомъ извн. Земская статистика сдлалась своего рода камнемъ преткновенія: ее то хвалили и ставили въ образецъ, то порицали и всячески ограничивали, одной рукой ей отпускали пособіе, другой — отнимали у нея лучшія силы, ей поручали работы и въ тоже время воспрещали ихъ. Въ этой смн случайностей можно было бы, конечно, найти своего рода законосообразность, неизмнно дававшую непріятнымъ элементамъ перевсъ надъ пріятными. Какъ бы то ни было, исторія земской статистики наполнилась неожиданными задержками, рзкими потрясеніями и острыми конфликтами. Дло было расшатано и въ конц концовъ доведено до кризиса {Боле подробно объ этомъ кризис, его причинахъ и характер мн пришлось уже говорить въ стать ‘Кризисъ въ земской статистик’ (Р. Б. 1901 г. 12) и въ доклад, прочитанномъ въ подсекціи статистики X създа русскихъ естествоиспытателей и врачей: ‘Вншнія условія земско-статистическихъ работъ’.}. Сейчасъ, въ самый разгаръ большой работы, земскую статистику опять постигъ цлый рядъ неожиданностей. На очередь поставленъ вопросъ даже о ея существованіи…
Мы уже упомянули, что повторныя изслдованія начаты, матеріалы въ нкоторыхъ мстахъ уже собраны. Но когда послдуетъ ихъ публикація и дождемся ли мы ея, въ виду трудныхъ обстоятельствъ, которыя переживаетъ земская статистика, сказать немыслимо. Въ виду этого мы и ршаемся использовать въ настоящей замтк, на ряду съ данными основныхъ изслдованій, хотя бы т матеріалы повторнаго характера, которые уже имются въ опубликованномъ вид. Они скудны и отрывочны. Правда, они относятся къ довольно разнообразнымъ губерніямъ, но въ большинств случаевъ къ очень небольшимъ районамъ {Въ дальнйшемъ изложеніи мы воспользуемся въ большей или меньшей степени данными извстныхъ намъ повторныхъ переписей по слдующимъ мстностямъ: по Шумской волости (946 дворовъ) С.-Петербургской губерніи (первое изслдованіе 1882 г., второе 1894 г., данныя опубликованы въ ‘Статистическомъ сборник по С.-Петербург. губ.’ 1896 г.), по Крестецхому у. Новгородской губ. (1882 и 1897 гг., статья Шапошникова въ ‘Саратовской 8бмской недл’ 1902 г. No 5), по Петровскому у. (1884, 1894 и 1897 гг.), а также и по нкоторымъ другимъ уу. Саратовской губ. ‘Сборникъ статист. свд. по Петровскому у.’ в. I, ‘Труды ветеринарнаго отдленія Саратовск. губ. з. управы’ т. III, ‘Къ характеристик крестьянскаго хозяйства’ H. Н. Черненкова гл. I—V и др.), по Фатежскому у. Курской губ. (1883 и 1896 гг. ‘Сборникъ оцночно-экономическихъ данныхъ’, т. I, в. I), по 6 волостямъ (4582 двора) Михайловскаго у. Рязанской губ. (1885 и 1898 гг.), ‘Результаты обслдованія экономич. состоянія 5 волостей Михайловскаго у.’), по Вяземскому у. Смоленской губ. (1884 и 1900 гг. ‘Матеріалы по оцнк недвижимыхъ имуществъ, оцнка фабрикъ, заводовъ и мелкихъ промышленныхъ заведеній’), по 4 волостямъ (3963 двора) Дорогобужскаго узда той же губерніи (1886/7—1899/1900 гг., ‘Данныя подворнаго обслдованія четырехъ волостей Дорогобужскаго узда въ 1899 г. Изд. Дорогоб. уздн. земства’), по слобод Ровеньк (1238 дворовъ) Острогожскаго у. Воронежск. губ. (1886 и 1900 гг. ‘Крестьянскіе бюджеты’ Ф. А. Щербины), по двумъ сельскимъ обществамъ (196 дворовъ) Повнсцкаго у. Олонецкой губ. (1896, 1899 и 1901 г., ‘Опытъ изслдованія измненій въ хозяйств 14 селеній Новнецк. у’.) и по Павловскому сталеслесарному району (7 волостей, 9288 дворовъ) Горбатовскаго у. Нижегородской губ. (1889 и 1901 гг., ‘Павловскій сталеслесарный районъ’, в. 1, О. Э. Шмидта). Переписныя данныя объ отдльныхъ сторонахъ крестьянскаго хозяйства имются еще по нкоторымъ мстностямъ, напр., для скотоводства по Вятской губ., по Уфимской и т. д. Въ текст для сокращенія вс перечисленныя мстности мы будемъ обозначать названіями губерній и уздовъ, къ которымъ онъ относятся.
Данныя по нкоторымъ изъ названныхъ мстностей отчасти использованы Н. Н. Черненковымъ въ упомянутомъ уже труд: ‘Къ характеристик крестьянскаго хозяйства’, основнымъ матеріаломъ для какового послужили данныя по Петровскому у. Къ сожалнію, эта работа, выдающаяся по своимъ научнымъ достоинствамъ и оригинальной постановк вопроса, будетъ закончена, по видимому, не скоро (она печатается въ ‘Саратовской земской недл’ и за два года ея появилось 6 главъ). Какъ бы то ни было, въ дальнйшемъ изложеніи намъ нердко придется слдовать цннымъ указаніямъ, уже сдланнымъ H. Н. Черненковымъ.
Кром земско-статистическихъ переписей, повторные матеріалы о крестьянскомъ хозяйств имются еще въ данныхъ военно-конскихъ переписей. Эти послднія, на ряду съ другими статистическими данными, использованы въ крайне интересной работ П. А. Вихляева: ‘Очерки изъ русской сельскохозяйственной дйствительности’ (безплатное приложеніе къ журналу ‘Хозяинъ’ за 1901 г).}.
Собранные по разнымъ спеціальнымъ поводамъ, нкоторые изъ нихъ лишь съ очень немногихъ сторонъ охватываютъ крестьянское хозяйство.. Наконецъ, по методическимъ пріемамъ, которыми они получены, они не всегда сравнимы между собою и, главное, съ данными первыхъ переписей по тмъ же мстностямъ. Они не годятся, такимъ образомъ, для широкихъ обобщеній и увренныхъ выводовъ. Но и за всмъ тмъ въ нихъ можно встртить не лишенныя интереса указанія на общій ходъ крестьянской экономической жизни,— указанія, далеко не всегда совпадающія съ обычными на этотъ счетъ представленіями.
Свою замтку намъ придется наполнить сухими цифровыми данными. Мы знаемъ, какъ непріятны они журнальному читателю. Но что длать, если ‘живыхъ цифръ’ изъ крестьянской жизни такъ мало въ современной литератур. Он, конечно, еще будутъ. Но пока нтъ способныхъ увлечь насъ художественныхъ образовъ, не будемъ пренебрегать статистическими данными.

II.

Въ своихъ экономическихъ отношеніяхъ крестьянство можетъ и должно быть изучаемо не иначе, какъ совокупность отдльныхъ, живущихъ самостоятельною жизнью, дворовъ или хозяйствъ. Представляя изъ себя довольно сложный аггрегатъ людей и имущества, совмщая въ своихъ ндрахъ семью и хозяйство, объединяя производительныя силы населенія и его потребительныя нужды, крестьянскій дворъ въ своихъ хозяйственныхъ функціяхъ является живымъ и цльнымъ организмомъ, не подлежащимъ искусственному дробленію на части. Принадлежность къ такому, проникнутому единствомъ организаціи и связанному общностью бюджета, хозяйству роковымъ почти образомъ опредляетъ экономическое бытіе каждой входящей въ составъ его личности, ея роль въ производств и ея долю въ потребленіи. Но обладая указанными, общими всмъ имъ, соціологическими признаками, крестьянскіе дворы представляютъ въ тоже время значительное разнообразіе въ своемъ состав и строеніи. Экономическое положеніе всего крестьянства, поэтому, можно опредлить не иначе, какъ исходя изъ данныхъ о силахъ и достаткахъ каждаго отдльнаго двора, а крестьянская экономическая жизнь можетъ быть изучена только какъ совокупность процессовъ, въ которыхъ принимаетъ активное или пассивное участіе каждая такая соціальная клтка. Не даромъ земская статистика въ своихъ изслдованіяхъ крестьянской экономики придаетъ громадное значеніе сплошному хозяйственному учету явленій или такъ называемой подворной переписи. И намъ въ дальнйшемъ изложеніи главное вниманіе придется сосредоточить на отдльныхъ крестьянскихъ дворахъ и на тхъ измненіяхъ, которыя произошли въ нихъ самихъ и въ ихъ группировк.
Начнемъ съ численности крестьянскихъ хозяйствъ. Во всхъ восьми мстностяхъ, по которымъ имются соотвтствующія повторныя данныя, число крестьянскихъ дворовъ увеличилось, но это увеличеніе не было, однако, равномрнымъ. Приводя промежутки между переписями въ видахъ однообразія къ десятилтнему сроку, мы найдемъ, что въ Повнецкомъ или Новоладожскомъ уздахъ приростъ дворовъ за этотъ періодъ оказался равнымъ 13%, тогда какъ въ Петровскомъ узд — лишь 7, а въ Михайловскомъ — даже 1%. Въ общемъ для четырехъ нечерноземныхъ мстностей съ довольно ясно выраженнымъ промысловымъ характеромъ (Повнецкаго, Новоладожскаго, Крестецкаго и Горбатовскаго уздовъ) увеличеніе въ числ крестьянскихъ дворовъ за 10 лтъ опредлилось въ 10,5%, а для четырехъ земледльческихъ (Острогожскаго, Фатежскаго, Петровскаго и Михайловскаго уздовъ) — въ 6,7%.
Не лишне будетъ замтить, что въ Михайловскомъ узд, рзко выдающемся изъ ряда другихъ ничтожнымъ приростомъ въ числ дворовъ, изслдованіе было произведено посл ряда неурожайныхъ лтъ и было вызвано желаніемъ выяснить ‘общія причины, угнетающимъ образомъ дйствующія на крестьянское благосостояніе’. Описаны здсь были, повидимому, наиболе обездоленныя волости, гд, по словамъ кн. Волконскаго, ‘были такія общества, въ которыхъ при сплошномъ обход поселка изъ двора во дворъ нельзя было найти и пяти избъ, населеніе которыхъ не представляло бы тяжелыхъ признаковъ нужды’. По Острогожскому узду, наоборотъ, повторныя данныя относятся какъ разъ къ такой слобод, благосостояніе которой несомннно улучшилось, при чемъ приростъ хозяйствъ въ ней оказался наибольшимъ среди черноземныхъ мстностей, а именно за 10 лтъ превысилъ 10%. Это наводитъ на мысль, что явленіе, о которомъ мы говоримъ, находится въ связи съ общимъ экономическимъ положеніемъ населенія. И дйствительно, если данныя объ измненіяхъ въ численности хозяйствъ сопоставить съ такимъ важнымъ для земледльческихъ мстностей признакомъ, какъ измненія въ общемъ количеств скота, то мы получимъ такія характерныя цифры.

Въ процентахъ

Промежутокъ между переписями (лтъ).

Измненія въ количеств скота (въ перевод на крупный).

Приростъ

хозяйствъ.

Въ Острогожскомъ узд

16

66

15,3

‘ Фатежскомъ ‘

13

+ 1

12,2

‘ Петровскомъ ‘.

13

— 4

7,2

‘ Михайловскомъ ‘.

13

— 35

1,5

Не смотря на крайнюю сложность, какъ увидимъ ниже, того и другого явленія, между ними наблюдается, такимъ образомъ, извстный параллелизмъ. Попытаемся, насколько возможно, осмыслить эту связь между общимъ направленіемъ экономической жизни и темпомъ прироста крестьянскихъ хозяйствъ.
Приведенныя цифры (за исключеніемъ Новоладожскаго узда) относятся не ко всмъ приписнымъ хозяйствамъ, а только къ наличнымъ {По установившейся въ земской статистик терминологіи, наличныя хозяйства противополагаются отсутствующимъ, т. е. хотя и сохранившимъ юридическую связь съ своимъ обществомъ, но проживающимъ полкомъ своемъ состав на сторон. Наличнымъ хозяйствомъ считается, стало быть, такое, вс или нкоторые члены котораго въ моментъ переписи проживаютъ въ мст приписки. Дворы, выписавшіеся изъ общества, т. е. порвавшіе съ нимъ и юридическія связи, обыкновенно или вовсе не регистрируются, или регистрируются въ качеств особой категоріи — выселившихся и переселившихся.} изъ нихъ, т. е. къ такимъ, которыя связаны съ крестьянствомъ данной мстности не только общностью происхожденія и находящихся въ зависимости отъ этого юридическихъ нормъ, но и общностью бытовыхъ и экономическихъ условій. Измненія въ численности такого рода хозяйствъ являются результатомъ нсколькихъ, перекрещивающихся между собою процессовъ {Впервые эти процессы были подвергнуты детальному изученію H. Н. Черненковымъ. Въ его работ мы находимъ и цифровыя данныя по этому вопросу для 6 волостей (7445 дворовъ) Петровскаго узда, для 14 селеніи (874 двора) Сердобскаго и для 134 селеній (4273 двора) Орловской губернія.}.
Важнйшимъ факторомъ въ дл образованія новыхъ крестьянскихъ хозяйствъ являются семейные раздлы. Въ 6 волостяхъ Петровскаго узда за три года (1894—1897 гг.) возникло, такимъ образомъ, около 7% новыхъ дворовъ, въ 14 селеніяхъ Сердобскаго узда за 14 лтъ (1885—1899 гг.) — около 27, въ 134 селеніяхъ Орловской губерніи за 19 лтъ (1868—1887 гг.) — свыше 40, въ Магсельскомъ обществ Повнецкаго узда за 6 лтъ (1895—1901 гг.) — около 10%. Въ среднемъ за годъ для всхъ вообще перечисленныхъ мстностей приростъ отъ семейныхъ раздловъ составилъ около 2%.
Одновременно съ этимъ процессомъ размноженія хозяйствъ, происходилъ другой, прямо ему противоположный,— процессъ вымиранія семей и соединенія ихъ съ другими. По тмъ же мстностямъ и за т же сроки убыль хозяйствъ отъ ‘обмиранія’, какъ крестьяне называютъ оба послднія явленія, оказалась равной: для Петровскаго узда — 2,5, для Сердобскаго — 7,3, для Орловской губерніи — 8,5 и для Повнецкаго узда — 2,1% первоначальнаго общаго числа ихъ. Въ среднемъ за годъ это составитъ около 1/2%.
Такимъ образомъ, общеизвстная прибыль крестьянскихъ хозяйствъ отъ семейныхъ раздловъ въ значительной своей части — на цлую четверть — парализуется малоизвстной и не считавшейся досел сколько-нибудь замтною убылью ихъ отъ обмиранія. Въ результат этихъ двухъ процессовъ получается приростъ дворовъ, который можно назвать естественнымъ, но который, въ силу другихъ осложняющихъ процессовъ, можетъ далеко не совпадать съ дйствительнымъ. Среди этихъ послднихъ процессовъ наибольшею общеизвстностью пользуется уходъ цлыми хозяйствами на сторону. Но эта освдомленность о явленіи далеко не всегда совпадаетъ съ достаточно ясными представленіями о его размрахъ и значеніи. По крайней мр, нкоторые наши публицисты еще недавно обнаруживали склонность переоцнивать его и даже изображать въ вид ‘исшествія’ крестьянства изъ деревни. Такая переоцнка въ значительной мр объясняется игнорированіемъ другого, прямо противоположнаго процесса — возврата ране ушедшихъ хозяйствъ въ деревню. Въ дйствительности же наблюдается, какъ подмтилъ извстный беллетристъ, ‘тяга’ не только изъ деревни на фабрику, но и въ обратномъ направленіи — съ фабрики въ деревню, при чемъ нельзя сказать, чтобы послдняя имла ничтожное значеніе. Правда, въ общемъ уходъ цлыми семьями въ города, нужно думать, до сихъ поръ превосходилъ возвратъ въ деревню. Но для нкоторыхъ періодовъ и для нкоторыхъ мстностей въ настоящее время можно считать констатированнымъ обратное соотношеніе между этими двумя процессами. Во всякомъ случа возвратъ ране ушедшихъ семей въ значительной мр парализуетъ убыль ихъ отъ ухода на сторону.
Въ Петровскомъ узд ‘перепись 1894 г. насчитала отсутствующихъ семей на 850 больше, чмъ перепись 1884 г., между тмъ, въ дйствительности, размры ухода на сторону, говорятъ изслдователи, были значительно больше, а именно въ 185 общинахъ, въ которыхъ количество живущихъ на сторон увеличилось за. 10 лтъ, общая сумма такого увеличенія равняется почти 1510, но, съ другой стороны, въ 118 общинахъ съ сокращеніемъ числа отсутствующихъ (обусловленнымъ, главнымъ образомъ, ихъ возвращеніемъ) общая сумма такого сокращенія равняется, приблизительно, 660, только въ результат наличности этихъ двухъ противоположныхъ явленій и получается конечная цифра увеличенія числа отсутствующихъ семей. На самомъ дл,— говоритъ г. Черненковъ,— положеніе является еще боле сложнымъ: мы брали здсь цлыя общины съ увеличеніемъ или уменьшеніемъ отсутствующаго населенія, тогда какъ и въ одной и той же общин обыкновенно имютъ мсто т же два противоположныя явленія, взаимно компенсирующія другъ друга’. По цлому разряду крестьянъ, а именно бывшихъ государственныхъ, составляющихъ боле половины всего населенія Петровскаго узда, оба эти процесса,— уходъ семей на сторону и возвращеніе ушедшихъ на родину,— за 10 лтъ оказались равными по размрамъ, такъ что цифра отсутствующихъ хозяйствъ за этотъ періодъ абсолютно почти не измнилась, а относительно даже уменьшилась (въ 1884 г.— 9% и въ 1894 г.— 8,5% всего числа хозяйства). По другимъ мстностямъ повторныя данныя констатировали уменьшеніе даже абсолютной цифры отсутствующихъ хозяйствъ. Такъ, въ Фатежскомъ узд при переписи 1888 г. было насчитано 545 семей, проживавшихъ на сторон съ промышленными цлями, а по переписи 1896 г. отсутствующихъ семей оказалось 322. По Горбатовскому узду процентъ отсутствующихъ хозяйствъ за 12 лтъ уменьшился съ 5 до 4, а абсолютное число ихъ сократилось почти на 10% {Абсолютныя цифры отсутствующихъ дворовъ по Павловскому району не опубликованы, и потому послднюю цифру мы могли установить по даннымъ въ работ г. Шмидта процентнымъ отношеніямъ.}. По сл. Ровеньк Острогожскаго узда число отсутствующихъ хозяйствъ за 15 лтъ уменьшилось съ 145 до 26, т. е. на 82%.
Такъ какъ отсутствующія хозяйства крайне трудно поддаются регистраціи, и всегда возможны, поэтому, сомннія относительно точности послдней, то особенно цнными представляются матеріалы по данному вопросу, добытые саратовскими статистиками по 6 волостямъ Петровскаго узда и по 14 селеніямъ Сердобскаго узда. Въ этихъ мстностяхъ повторная перепись была произведена, исходя изъ данныхъ предшедствующаго изслдованія, такъ что статистики могли поименно установить, какія изъ ране существовавшихъ хозяйствъ ушли на сторону и какія изъ отсутствовавшихъ возвратились. По этимъ,уже точнымъ матеріаламъ соотношеніе процессовъ, о которыхъ мы говоримъ, въ названныхъ мстностяхъ представляется въ такомъ вид. Въ Петровскомъ узд за три года ушли на сторону 243 двора, а вернулось 108, т. е. послдніе по отношенію къ первымъ составили 44%, въ Сердобскомъ узд за 14 лтъ ушло 72, вернулось 31, т. е. тоже 40% съ лишкомъ. По отношенію къ общему числу наличныхъ хозяйствъ по первой переписи это составитъ (въ процентахъ):

За все время.

По привод къ десятилтію

Ушедшіе

Возвратившіеся

Ушедшіе

Возвратившіеся

Въ Петровскомъ узд

3,5

1,6

11,6

6,0

‘ Сердобскомъ ‘

9,4

4,0

6,8

3,0

Едва-ли нужно говорить, какъ сильно оба эти процесса могутъ измнять тотъ естественный приростъ крестьянскихъ дворовъ, о которомъ мы говорили выше и который колеблется, какъ мы видли, около 1,5% въ годъ или 15% за десятилтіе.
Между тмъ, кром описанныхъ уже процессовъ, общихъ въ большей или меньшей степени почти всей деревенской Россіи, могутъ имть мсто и еще нкоторые другіе, какъ, напримръ, приписка къ сельскимъ обществамъ новыхъ дворовъ и перечисленіе въ другія общества или выписка изъ сословія старыхъ. Въ большинств случаевъ эти процессы имютъ, впрочемъ, крайне ограниченное значеніе и не могутъ существенно повліять на численность крестьянскихъ хозяйствъ. Изъ процессовъ подобнаго рода лишь одинъ, для нкоторыхъ, по крайней мр, мстностей, можетъ имть серьезное значеніе — это переселенія, которыя, какъ мы упоминали, земская статистика отличаетъ отъ ухода хозяйствъ на сторону безъ разрыва юридическихъ связей и чаще всего съ промысловыми (а не земледльческими, какъ переселенія) цлями.
Въ Фатежскомъ узд за 13 лтъ переселившіеся дворы составили 5,7% всего наличнаго числа хозяйствъ по первой переписи. Какое значеніе это явленіе можетъ имть для общаго прироста хозяйствъ, ясно видно изъ слдующихъ данныхъ по тому же узду:

Быв. государств.

Быв. помщ.

% переселившихся

% прироста наличн. дворовъ.

% переселившихся

% прироста наличн. дворовъ.

Общины безъ переселившихся

—

16,9

—

28,4

‘ съ пересел. до 10%

5,0

11,7

6,2

13,7

‘ ‘ ‘ св. 10%

16,3

8,1

25,0

8,5

Въ общинахъ съ значительнымъ числомъ переселившихся приростъ наличныхъ хозяйствъ оказался въ 2 и даже 7 разъ меньше, чмъ тамъ, гд переселеній не было.
Если вдуматься въ описанные процессы, боле или мене сильно вліяющіе на численность наличныхъ крестьянскихъ дворовъ, то не трудно будетъ понять, въ какой сильной зависимости размры каждаго изъ нихъ должны находиться отъ измненій въ экономическихъ условіяхъ. Извстно, какъ сильно въ тяжелые для трудящейся массы годы уменьшается брачность и рождаемость и увеличивается смертность, т. е. замедляется естественный приростъ населенія. Между тмъ, количество семейныхъ раздловъ сильне, чмъ что-либо другое, опредляетъ именно этотъ приростъ. Само собой понятно, что чмъ медленне наростаютъ многодушныя семьи, чмъ меньше среди населенія брачныхъ паръ, способныхъ основать новыя хозяйства, тмъ медленне должно происходить возникновеніе послднихъ. Но и помимо этого вліянія, имющаго мсто при посредств физіологическихъ факторовъ, экономическія условія должны очень сильно сказываться, и при томъ непосредственно, на количеств семейныхъ раздловъ. Когда эти условія ухудшаются, то уменьшается экономическая возможность возникновенія новыхъ хозяйствъ въ виду недостатка необходимаго для этого имущества и средствъ производства. Двору трудно длиться, когда у него одна только лошаденка, одна соха и такія узенькія полосы, на которыхъ въ случа раздла нельзя уже будетъ обернуть эту соху и лошадь тому, кто ихъ получитъ. Не мене властно экономическія условія опредляютъ размры и противоположнаго процесса — ‘обмиранія’ семей. При ухудшеніи экономической обстановки чаще, конечно, должны встрчаться совершенно вымершія хозяйства и настолько дезорганизовавшіяся по своему семейному и имущественному составу, что дальнйшее существованіе ихъ въ качеств самостоятельныхъ хозяйственныхъ единицъ становится невозможнымъ.
Уходъ цлыми семьями на сторону и возвратъ ихъ на родину уже всецло почти опредляются экономическими условіями. Ниже мы увидимъ, что отсутствующіе дворы по своему семейному составу рзко отличаются отъ наличныхъ хозяйствъ и должны быть разсматриваемы съ этой стороны, какъ въ значительной уже мр дезорганизованные: ихъ численный составъ очень не великъ, а нормальное соотношеніе между полами — въ виду рзкаго преобладанія мужчинъ — оказывается явно нарушеннымъ. Само собой понятно, что чмъ больше ненормальностей въ брачности, рождаемости и смертности населенія, тмъ больше должно получаться хозяйствъ, по своему семейному составу не могущихъ удержаться на родин и вынужденныхъ уйти на сторону. Не мене сильно должно сказываться въ томъ же направленіи имущественное разстройство крестьянскихъ хозяйствъ, утрата скота, земли, построекъ, лишающая всякой возможности вести земледльческое хозяйство и длающая дальнйшее пребываніе семьи въ деревн безцльнымъ. Наоборотъ, возстановленіе нормальнаго состава семьи, пріобртеніе ею достатка, улучшеніе экономической обстановки на родин, равно какъ и ухудшеніе ея на сторон нердко влекутъ за собою возвратъ ушедшихъ уже хозяйствъ на родину. Промышленникъ, обзаведшійся семьею на сторон, нердко отсылаетъ свою бабу и ребятъ въ деревню и такимъ образомъ вновь начинаетъ, казалось, уже исчезнувшее хозяйство. Подобные случаи, пожалуй, не мене часты, чмъ и выписыванье своихъ семей изъ деревни хорошо устроившимися на сторон промышленниками. Да и такая выписка нердко происходитъ съ разсчетомъ на возвратъ потомъ уже всей семьей на родину. Если вы продетесь по Ярославскому узду, то будете поражены значительнымъ количествомъ новыхъ, нердко лучшихъ въ деревн домовъ, стоящихъ заколоченными. Это удачливые ‘питерцы’ исподволь подготовляютъ для себя возвратъ на родину. Мечта пожить подъ старость въ деревн, въ своемъ хозяйств, ‘какъ бы на дач’, очень сильна еще у нашихъ промышленниковъ, нердко устающихъ отъ сутолоки городской жизни и настрадавшихся отъ терній зависимаго положенія на служб у царя-капитала. Еще большее значеніе иметъ въ данномъ случа общее улучшеніе деревенскихъ или ухудшеніе городскихъ условій существованія. Посл пониженія выкупныхъ платежей и отмны подушной подати, имвшихъ мсто въ первой половин 80-хъ годовъ, ваше крестьянство пережило громадный по своимъ размрамъ и крайне важный по своимъ послдствіямъ процессъ, извстный въ статистической литератур подъ именемъ ‘обращенія къ земл’. Значительное уменьшеніе процента отсутствующихъ хозяйствъ, констатированное, какъ мы видли, для нкоторыхъ мстностей повторными изслдованіями, нужно думать, въ значительной своей части объясняется этимъ процессомъ, получившимъ особую силу къ концу 80-хъ годовъ. Теперь, въ виду начавшагося промышленнаго кризиса, деревня должна ожидать новаго сильнаго прилива ране ушедшихъ семей. Не найдя работы въ городахъ, промышленники, и по собственной вол, и по приказанію начальства, прямымъ сообщеніемъ и по этапу, массами возвращаются уже на старыя пепелища, въ обнищалую деревню, которая остается для нихъ послднимъ пристанищемъ.
О переселеніяхъ и тсной связи ихъ съ общей экономикой деревни много говорить не приходится. Не смотря на вс усилія правительства сдержать это стихійное явленіе, оно отвоевало неб уже видное мсто въ наиболе обездоленныхъ губерніяхъ. Не смотря на вс усилія измнить составъ переселяющихся, къ этому послднему средству мирно устроить себ сносное существованіе прибгаютъ, главнымъ образомъ, маломочныя, малоземельныя и малоимущія хозяйства. Само собою понятно, что чмъ больше такихъ хозяйствъ, тмъ сильне, при прочихъ равныхъ условіяхъ, можетъ развиться переселеніе, и тмъ сильне можетъ повліять оно на общую цифру прироста крестьянскихъ хозяйствъ въ данной мстности.
Достаточно извстно, насколько неблагопріятно складывалась экономическая жизнь деревни за послднія десятилтія, и какъ иного притягательной силы за это время было дано городу. Ниже мы увидимъ, что въ большинств повторно-изслдованныхъ мстностей экономическія условія крестьянскаго хозяйства также измнились къ худшему. И если не смотря на это прибыль дворовъ перевсила въ нихъ убыль, то, очевидно, очень сильные стимулы заставляютъ населеніе держаться за деревню и собственное хозяйство въ ней. Во всякомъ случа говорить объ ‘исшествіи’ изъ нея крестьянства не приходится. Напротивъ, мы должны ожидать, что оно надолго еще удержитъ за собой первенствующую роль въ хозяйственной жизни страны, а въ случа благопріятнаго для него поворота въ экономической политик суметъ и увеличить свой удльный всъ въ сфер соціальныхъ отношеній.

III.

Разсмотрнные въ предыдущей глав процессы, помимо того вліянія, какое они оказываютъ на численность крестьянскихъ хозяйствъ и соотношеніе между наличными и отсутствующими дворами, имютъ еще одно крайне важное послдствіе, а именно постоянное и непрерывное, какъ выражается одинъ изъ изслдователей, ‘обновленіе’ тхъ и другихъ. Изъ 7.202 наличныхъ дворовъ, зарегистрированныхъ въ Петровскомъ узд въ 1897 г., 994 или почти 14% были новыми сравнительно съ 1894 г. Одни изъ нихъ возникли благодаря семейнымъ раздламъ, другіе — вернулись со стороны. Въ Масельгскомъ обществ Повнецкаго узда процентъ такихъ же хозяйствъ за 6 лтъ оказался равнымъ 18, въ 14 селеніяхъ Сердобскаго узда за 14 лтъ — почти 40. При такомъ темп въ 30—40 лтъ вс крестьянскіе дворы должны оказаться ‘обновленными’.
Не мене, быстро этотъ процессъ обновленія происходитъ среди отсутствующихъ хозяйствъ. Мы видли, что возвращающіеся составляли до 40% уходящихъ. По отношенію къ общему числу хозяйствъ, проживавшихъ во время первой переписи на сторон, возвратившіеся за 14 лтъ въ Сердобскомъ узд составили почти 30 % а вновь ушедшіе по отношенію къ общему числу дворовъ, отсутствовавшихъ во время второй переписи,— свыше 50%. Такимъ образомъ, проживающихъ даже цлыми семьями на сторон крестьянъ нельзя считать совершенно порвавшими свои связи съ деревней, и мыслить всецло, какъ городское сословіе. Слишкомъ близка еще къ нимъ деревня въ прошломъ, слишкомъ вроятна она для нихъ въ будущемъ. Едва ли нужно говорить, какое серьезное психологическое, экономическое и соціологическое значеніе иметъ этотъ фактъ постояннаго обновленія хозяйствъ.
Само собою понятно, что и въ тхъ хозяйствахъ, которыхъ не коснулись раздлы и миграція, положеніе не оставалось неизмннымъ. Въ однихъ дворахъ появились новые члены, въ другихъ — сошли со сцены прежніе, въ однихъ подросли новые работники, въ другихъ безсмнно состарились старые, одни поженили своихъ сыновей, другіе повыдали дочерей въ замужество. Столь же незамтно, хотя столь же неуклонно, измнялось, конечно, и имущественное положеніе хозяйствъ. Одни проли послднихъ лошаденокъ, другія выростили новыхъ, тотъ построилъ себ новую избу, а у этого окончательно развалилась прежняя, одинъ прикупилъ себ земельки, а у другого и ране купленная пошла съ молотка. На фон этихъ медленныхъ и частичныхъ измненій, хотя и имющихъ въ окончательномъ счет очень важное значеніе, такія явленія, какъ раздлы, миграція, ‘обмираніе’, представляются особенно яркими. До извстной степени ихъ можно разсматривать какъ итоги постепенно накоплявшимся измненіямъ, по своему же характеру это цлые перевороты въ жизни крестьянскихъ хозяйствъ, сразу и радикально измняющіе ихъ составъ и строеніе и нердко перекидывающіе ихъ съ одного конца доступной имъ соціальной лстницы на другой. Въ виду этого, съ одной стороны, представляется особенно важнымъ, а съ другой — оказывается вполн возможнымъ уловить общую тенденцію, свойственную этимъ выдающимся явленіямъ въ жизни отдльныхъ крестьянскихъ дворовъ.
Наиболе полные матеріалы по этому вопросу были получены по 6 волостямъ Петровскаго узда, гд повторная перепись, какъ мы упоминали, произведена была съ соблюденіемъ крайне цнныхъ методическихъ пріемовъ. И вотъ что мы видимъ:

Въ хозяйствахъ:

Среди, число душъ обоего пола на семью.

Въ 1894 г.

Въ 1897 г.

Вымершихъ и соединившихся

2,73

—

Не длившихся и оставшихся

5,69

5,97

Раздлившихся и оставшихся

9,06

5,09

Вообще не участв. въ миграціи

5,84

5,86

Ушедшихъ изъ недлившихся

4,69

3,32

‘ ‘ раздлившихся

—

2,89

Вообще ушедшихъ

—

3,16

Возвратившихся

.

4,07

Семейный составъ не длившихся и оставшихся въ деревн хозяйствъ оказался наиболе близкимъ къ среднему: въ 1894 г. онъ былъ нсколько ниже послдняго, въ 1897 г.— нсколько выше. Такимъ образомъ, интересующіе насъ процессы пертурбаціоннаго характера какъ бы обходятъ среднія хозяйства и сосредоточиваются въ крайнихъ группахъ, захватываютъ хозяйства по преимуществу, если не исключительно, мало и много-душныя. Наиболе далекимъ отъ средняго оказался семейный составъ, съ одной стороны, ‘обмершихъ’ хозяйствъ, а съ другой — раздлившихся. Семьи первыхъ уже въ 1894 г. были значительно ниже тхъ, какія должны быть среди населенія не только увеличивающагося, но даже остающагося только неизмннымъ въ своей численности. Легко понять, какъ сильно каждая смерть должна была дйствовать на эти хозяйства и какъ немного нужно было смертей, чтобы вовсе прекратить или сдлать невозможнымъ дальнйшее ихъ существованіе въ качеств самостоятельныхъ хозяйственныхъ единицъ. Раздлившіяся хозяйства отличались при первой переписи, напротивъ, особенно большимъ семейнымъ составомъ, на 55% превосходившимъ средній размръ семьи для крестьянства данной мстности. Раздлы, однако, значительно сократили его, приблизивъ къ среднему и даже отклонивъ нсколько въ противоположную сторону.
Семейный составъ хозяйствъ, принявшихъ участіе въ миграціонномъ движеніи, въ общемъ, оказался значительно ниже средняго, хотя и не одинаковымъ для отдльныхъ категорій ихъ. Численный составъ семей, имвшихъ самостоятельное хозяйство и потомъ оставившихъ родину, уже при первой переписи былъ очень невеликъ, посл того онъ еще замтно уменьшился. Уходъ ихъ на сторону, такимъ образомъ, можно ставить въ связь съ частичнымъ вымираніемъ, происходившимъ среди этой группы населенія. Съ нкоторою вроятностью можно предполагать даже, что самое выселеніе явилось послдствіемъ такого вымиранія, лишившаго захваченныя имъ крестьянскія, хозяйства нормальнаго состава. Изъ числа раздлившихся ушли на сторону также семьи съ наименьшимъ, далеко уклонившимся отъ нормы, семейнымъ составомъ: въ то время, какъ оставшіеся на родин изъ числа раздлившихся имли боле 5 душъ на семью, въ ушедшихъ — семейный составъ былъ мене 3 душъ. Такимъ образомъ, по отношенію къ этимъ хозяйствамъ также является вроятнымъ предположеніе, что незначительность семейнаго состава явилась одной изъ ближайшихъ причинъ ихъ выселенія. По отношенію къ возвратившимся хозяйствамъ столь же правомрнымъ представляется прямо противоположное допущеніе. Семейный составъ въ нихъ, хотя онъ и не достигалъ средняго размра, оказался все-таки значительно выше, чмъ въ выселившихся хозяйствахъ. Такимъ образомъ, самый возвратъ крестьянскихъ хозяйствъ на родину можно ставить въ связь съ увеличеніемъ ихъ семейнаго состава и приближеніемъ его къ норм. Если всмотрться внимательне въ цифры приведенной таблички, то можно допустить, что четыре души,— нормальный составъ семьи при неизмняющейся численности населенія (отецъ, мать и двое дтей), являются тмъ предломъ, съ котораго начинаются, съ одной стороны, ‘обмираріе’ и выселеніе, а съ другой — возвратъ на родину и вообще возникновеніе новыхъ хозяйствъ.
Не мене характерныя цифры повторная перепись по Петровскому узду дала для полового и возрастнаго состава хозяйствъ, захваченныхъ разсматриваемыми нами процессами. Такъ, по первой переписи въ ‘обмершихъ’ потомъ хозяйствахъ на 100 мужчинъ приходилось боле 182 женщинъ (въ среднемъ для всхъ переписанныхъ хозяйствъ — 103), а мужчины-работники составляли лишь 20,8% всего населенія (при средней въ 24R/0), т.е. половой и возрастный ихъ составъ уже въ то время представлялся явно ненормальнымъ. Почти столь же ненормальнымъ, хотя по причин отклоненія въ противоположную сторону, оказался половой и возрастный составъ семей, ушедшихъ между двумя переписями на сторону. Въ этихъ семьяхъ были констатированы значительное преобладаніе мужского пола и очень высокій процентъ мужчинъ — работниковъ (свыше 33%). Такимъ образомъ, характеръ процесса, которымъ можетъ быть захвачена мало-душная крестьянская семья, находится въ тсной связи съ ея половымъ и возрастнымъ составомъ. Для семей, въ которыхъ преобладаютъ женщины, лица старческаго возраста и дти, наиболе вроятный удлъ — вымираніе на родин и соединеніе съ другими семьями, для тхъ же, въ которыхъ преобладаютъ мужчины и взрослые,— боле вроятнымъ, какъ боле возможный, представляется уходъ на сторону. Въ возвратившихся хозяйствахъ процентъ мужчинъ работниковъ (27%) оказался значительно ниже, чмъ въ ушедшихъ. Такимъ образомъ, возвратъ на родину приходится ставить въ связь не только съ увеличеніемъ семьи, но и съ измненіемъ полового и возрастнаго ея состава, а именно съ приближеніемъ ея въ томъ и другомъ отношеніи къ средней семь, нормальной для крестьянства данной мстности. Можно думать, что и семейные раздлы находятся въ связи съ возстановленіемъ нормальнаго соотношенія между возрастами и полами въ наличныхъ хозяйствахъ. При первой переписи, т. е. до раздла, въ раздлившихся потомъ семьяхъ замчался повышенный процентъ мужчинъ вообще, и мужчинъ рабочаго возраста въ частности. При второй переписи, посл раздла, отличіе ихъ въ этомъ отношеніи отъ недлившихся семей оказалось уже малозамтнымъ, т. е. въ промежутк оно сгладилось — путемъ-ли пополненія семей новыми членами или путемъ выдла нарушавшихъ равновсіе прежнихъ, ушедшихъ потомъ на сторону.
Вс другія, имющіяся въ статистической литератур данныя по вопросу о семейномъ состав крестьянскихъ хозяйствъ находятся въ полномъ согласіи съ только что изложенными результатами повторнаго изслдованія по Петровскому узду. Въ Повнецкомъ узд, напримръ, семейный составъ раздлившихся потомъ хозяйствъ до раздла равнялся почти 12 душамъ, тогда какъ средній для всего населенія не превышалъ въ то время 6 душъ, посл раздла первый оказался почти тождественнымъ со вторымъ. Точно также всми, насколько намъ извстно, земскими переписями отсутствующія хозяйства характеризуются малымъ размромъ семьи, преобладаніемъ мужчинъ надъ женщинами и т. д. Мы считаемъ, однако, излишнимъ загромождать свою статью относящимися сюда цифровыми данными. Нарисованная по матеріаламъ Петровскаго узда картина возникновенія и исчезновенія крестьянскихъ хозяйствъ въ своихъ отдльныхъ частяхъ представляется столь логичной, а въ общемъ — столь согласной съ имющимися свдніями о крестьянскомъ семейномъ быт, что сомнваться въ ея жизненности и типичности не приходится. Больше того. Если данныя по небольшому району, состоящему только изъ шести волостей, и за незначительный періодъ времени,— всего лишь за три года,— позволяютъ возстановить эту картину въ столь чистомъ и незатуманенномъ вид, то это доказываетъ особую силу созидающихъ ее факторовъ. Читатель можетъ даже стовать на насъ, что мы столь долго задерживаемъ его вниманіе на такихъ простыхъ и въ общемъ, казалось бы, извстныхъ явленіяхъ крестьянской жизни. Но только такимъ путемъ мы могли подойти къ выводу, крайне важному для уразумнія крестьянскаго хозяйства, какъ особаго соціальнаго типа. Этотъ выводъ, какъ увидитъ сейчасъ читатель, тоже очень простъ, но онъ до сихъ поръ какъ-то не останавливалъ на себ вниманія изслдователей.
Мы видли, что процессы распаденія, соединенія и вымиранія, выселенія и вселенія захватываютъ главнымъ образомъ крайнія группы хозяйствъ, обходя среднія. При этомъ вс эти процессы дйствуютъ въ одномъ и томъ же направленіи, приводятъ въ исчезновенію старыхъ хозяйствъ, по своему семейному составу уклонившихся отъ средняго типа для данной мстности, и къ возникновенію новыхъ, соотвтствующихъ или, по крайней мр, приближающихся къ этому типу. Чрезмрно большія семьи длятся, чрезмрно малыя ‘обмираютъ’ или уходятъ на сторону, съ тмъ, чтобы вновь, быть можетъ, вернуться, когда размры семьи увеличатся. Также непрочно положеніе хозяйствъ, въ которыхъ наблюдается ненормальное преобладаніе мужчинъ или женщинъ, въ которыхъ ощущается избытокъ или недостатокъ мужчинъ-работниковъ. Наиболе устойчивой оказывается средняя семья, пока въ силу естественнаго движенія населенія ее не захватитъ одинъ изъ разсмотрнныхъ нами процессовъ. Такимъ образомъ, процессъ ‘обновленія’ крестьянскихъ хозяйствъ, съ указанія на который мы начали настоящую главу, иметъ ясно выраженную общую тенденцію: при его посредств жизнь стремится вс наличныя хозяйства данной мстности со стороны ихъ семейнаго состава привести къ одному уровню, къ среднему типу {Само собой понятно, что этотъ процессъ никогда не можетъ оказаться завершеннымъ. Въ то время, какъ вымираютъ одн семьи, множатся другія, одн только что подлилась, а въ другихъ уже наростаеть потребность въ раздл, къ ушедшимъ вчера на сторону сегодня примкнутъ новые, уже опредлившіеся кандидаты на выселеніе, кадры возвращающихся на родину также никогда нельзя считать исчерпанными. При такихъ условіяхъ, въ каждый данный моментъ могутъ встртиться хозяйства, крайне разнообразныя по своему семейному составу и въ связи съ этимъ рзко разнящіяся по степени свойственной имъ устойчивости. Земскими переписями обыкновенно и констатируется такая разнородность крестьянскихъ хозяйствъ. Но легко понять, что изъ одного этого факта отнюдь нельзя сдлать вывода объ отсутствіи или безсиліи нивеллирующихъ факторовъ. Наши представленія о динамик крестьянской жизни тмъ, главнымъ образомъ, и гршатъ, что то или иное состояніе ея мы отождествляемъ съ процессомъ. Напримръ, изъ факта неоднородности крестьянской массы мы длаемъ выводъ о дифференціаціи ея, каковой въ дйствительности можетъ и не быть. Неправильность такого рода заключеній на примр семьи обнаруживается съ особою наглядностью.}.
Какъ могъ замтить читатель, это тяготніе крестьянскихъ хозяйствъ къ средин, а не къ краямъ могло быть вскрыто нами вн связи съ какими либо временными или мстными условіями: оно вытекаетъ изъ самой природы крестьянскаго двора или, правильне, лежащей въ основ его семьи, неустанно стремящейся къ устойчивому равновсію и цлостному единству. Но тотъ же самый дворъ, какъ было упомянуто, является носителемъ не только семейныхъ, но и хозяйственныхъ функцій крестьянскаго населенія. Мы вправ поэтому ожидать, что вліяніе отмченной тенденціи сказывается не только въ сфер семейно-бытовыхъ, но и въ области соціально-экономическихъ отношеній. Къ нимъ мы теперь и обратимся.

VI.

‘Семья,— говоритъ одинъ изъ извстныхъ изслдователей, составляетъ центръ тяжести въ крестьянскомъ хозяйств и самое хозяйство существуетъ только для семьи’ {Ф. А. Щербина. ‘Сводный сборнинъ по 12 уздамъ Воронежской губ.’, Воронежъ, 1897, стр. 322.}. Семья, а именно рабочій составъ ея, является важнйшимъ факторомъ хозяйства, таже семья,— а именно потребительными своими нуждами,— опредляетъ конечныя его цли, она же несетъ на себ вс послдствія той или иной его организаціи. Важнйшимъ отличительнымъ признакомъ крестьянскаго хозяйства, какъ особой формы соціально-экономическихъ отношеній, и служитъ то именно обстоятельство, что оно существуетъ при посредств семьи и ради семьи. Это одна изъ формъ объединенія (до извстной, какъ увидимъ ниже, степени) въ одномъ и томъ же субъект,— а именно въ нкоторой коллективной единиц,— предпринимателя и рабочаго, производителя и потребителя. Въ грядущемъ намчаются для этого иныя формы, боле чистыя, мощныя и широкія. Но какой бы путь къ нимъ ни считать нормальнымъ и ближайшимъ, мы не должны игнорировать аналогичныхъ имъ чертъ въ современномъ крестьянскомъ хозяйств. Изучая послднее, мы не только можемъ, но и обязаны исходить изъ представленія о крестьянскомъ двор, какъ объ ячейк, не только совмщающей въ своихъ ндрахъ, но и объединяющій въ нчто цльное и единое семью и хозяйство.
Считая необходимымъ въ настоящемъ мст напомнить о той неразрывной связи, какая констатирована основными земскими переписями между указанными органическими элементами крестьянскаго двора, мы воспользуемся для этого только что цитированной работы Ф. А. Щербины, особенно много потрудившагося надъ выясненіемъ вопроса о роли семьи въ хозяйственной жизни крестьянскаго населенія. Правда, его изслдованіе относится только къ одной губерніи, но факты, на которые онъ опирается въ своемъ анализ, не представляютъ чего-либо исключительнаго. По общему своему характеру они вполн совпадаютъ съ данными по всмъ другимъ мстностямъ, подвергшимся земско-статистическимъ описаніямъ. Преимущество воронежскихъ работъ заключается лишь въ томъ, что соотвтствующіе факты зарегистрированы въ нихъ въ боле полномъ и изложены въ боле систематичномъ вид.
Обращаясь къ этимъ фактамъ мы прежде всего находимъ, что размры крестьянской семьи измняются вмст съ размрами хозяйства. Такъ, если мы сгруппируемъ хозяйства по размрамъ владемой ими земли, то получимъ такія цифры:

По хозяйствамъ:

На дворъ приходится душъ обоего пола.

Безземельнымъ

3,46

Имющимъ до 5 дес. на дворъ

5,06

‘ отъ 5 до 15 дес

6,50

‘ отъ 15 до 25 десятинъ

8,91

‘ свыше 25 дес. на дворъ

12,63

Въ среднемъ

6,89

Если мы возьмемъ группировку по работникамъ, то цифры для семьи дадутъ столь же правильный рядъ, а именно на дворъ приходится душъ:
въ хозяйствахъ безъ работника 3,40
‘ ‘съ 1 работникомъ 5,52
‘ ‘съ 2 работниками 8,01
‘ ‘съ 3 и боле 12,28
Если за основаніе группировки взять рабочій скотъ, то вмст съ измненіемъ количества его будетъ измняться и средняя семья. Такъ она равна:
Въ хозяйствахъ безъ рабочаго скота 4,50 душъ.
‘ ‘ съ 1 лошадью 5,92 ‘
‘ ‘ съ 2—3 лошадьми 8,37 ‘
‘ ‘ съ 4 и боле 12,% ‘
Такимъ образомъ, крупныя хозяйства вмст съ тмъ являются многосемейными, мелкіе и безхозяйные дворы — малосемейными. Расчленяя еще боле хозяйства, вводя въ группировку одновременно нсколько признаковъ, мы получимъ еще боле рзкую разницу въ среднихъ размрахъ семьи. Такъ, если мы возьмемъ, съ одной стороны, дворы не имющіе земли, лошади и работника, т. е. такъ называемые ‘упалые’ или безхозяйные, а съ другой — хозяйства, имющія земли боле 25 дес. и не мене 3 работниковъ и 4 лощадей, то найдемъ, что средняя семья равна:
въ первыхъ 1,79 душъ
въ послднихъ 18,10 ‘
Т. е. въ то время, какъ въ безхозяйныхъ дворахъ семья состоитъ мене, чмъ изъ 2 человкъ, въ групп наиболе крупныхъ хозяйствъ она достигаетъ уже почти до 20 душъ, т. е. вторая превосходитъ первую боле, чмъ въ 10 разъ.
Въ совершенно упалыхъ, безхозяйныхъ дворахъ семья приближается, такимъ образомъ, къ своему физическому минимуму — къ бобылю-одиночк. Съ появленіемъ первыхъ же признаковъ хозяйственной самостоятельности, средніе размры семьи начинаютъ возрастать, а съ ихъ умноженіемъ — все больше и больше приближаться къ нормальнымъ. Такъ она равна:
Въ хозяйствахъ:
Безъ земли, безъ работника и безъ лошади … 1,79 душъ
‘ ‘ ‘ но съ 1 лошадью .. 2,75 *
‘ ‘ ‘ но съ 1 работникомъ и 1 лошадью 3,94 ‘
Съ землею до 5 дес., съ 1 работн. и 1 лошадью 4,07 э
Едва ли нужно приводить другія доказательства столь ясно выраженному параллелизму среднихъ размровъ семьи и хозяйства.
Въ дйствительности связь хозяйства и семьи еще крпче. Вмст съ размрами перваго измняется не только численный, но также половой и возрастный составъ послдней. Такъ, сравнивая хозяйства, различно обезпеченныя землею, мы найдемъ:
Населеніе лишь средней группы хозяйствъ по своему половому и возрастному составу почти совпадаетъ со среднимъ для всей мстности. Чмъ мельче хозяйство, тмъ сильне преобладаютъ въ немъ женщины, чмъ крупне оно — тмъ большій перевсъ приходится на долю мужчинъ. На ряду съ этимъ, въ мелкихъ хозяйствахъ наблюдается большій процентъ лицъ въ рабочемъ возраст и меньшій процентъ дтей, чмъ въ крупныхъ.
Въ интересахъ дальнйшаго изложенія не лишне будетъ отмтить, что боле высокій процентъ лицъ рабочаго возраста въ мелкихъ хозяйствахъ сравнительно съ крупными объясняется, главнымъ образомъ, разницею въ числ работницъ. Что касается мужчинъ-работниковъ, то колебанія въ относительномъ числ ихъ по земельнымъ группамъ очень невелики: отъ средней по всмъ хозяйствамъ (23,3%) оно отклоняется не боле какъ на */*% (23,8 — во второй групп и 22,8 — въ пятой). Въ безземельныхъ же хозяйствахъ процентъ мужчинъ-работниковъ (19,7) оказывается даже значительно ниже, чмъ въ остальныхъ группахъ. Ненормальности полового и возрастнаго состава въ совершенно упалыхъ хозяйствахъ достигаютъ прямо поразительныхъ размровъ. Такъ въ хозяйствахъ безъ земли, безъ работника и безъ лошади на 100 мужчинъ приходится 780 женщинъ, т. е. въ нихъ не только нтъ мужчины-работника въ настоящее время, но и не предвидится почти въ будущемъ.
Упалое хозяйство чаще всего совмщается такимъ образомъ съ дезорганизованной семьей. Чрезмрно малый размръ служитъ однимъ изъ отличительныхъ признаковъ послдней. Что касается полового и воэрастнаго состава, то въ вымирающей семь онъ можетъ измняться, казалось бы, въ двухъ направленіяхъ. Мы видли, что упалые наличные дворы характеризуются преобладаніемъ женскаго пола и взрослыхъ лицъ надъ мужчинами и дтьми. Куда же дваются малосемейные дворы съ преобладаніемъ мужчинъ и дтей? Нкоторымъ отвтомъ на этотъ вопросъ служатъ слдующія данныя:

Въ хозяйствахъ:

Изъ 100 душъ обоего пола:

На 100 мужч. прих. женщин

Изъ 100 душъ обоего пола

Въ рабоч возраст

Въ нерабочемъ.

Въ т. ч. дтей до 13 лтъ.

Безземельныхъ

122

62,69

47,31

29,57

Имющихъ до 5 дес. на дворъ

113

50,81

49,19

36,55

> отъ б до 15 дес.

102

49,46

50,54

37,82

> отъ 15 до 25 дес.

91

48,56

51,44

38,51

> свыше 25 дес.

89

47,95

52.05

39,42

Въ среднемъ

99

49,86

50,64

37,81
Есть, такимъ образомъ, группа упалыхъ дворовъ съ малой семьей, но съ преобладаніемъ мужчинъ надъ женщинами и съ повышеннымъ процентомъ мужчинъ-работниковъ, но она не велика и не можетъ существенно повліять на половой и возрастный составъ упалыхъ хозяйствъ. Своимъ отклоненіемъ въ противоположную сторону она только смягчаетъ указанныя выше характерныя для послднихъ черты, которыя безъ этого были бы еще рзче. Отчего эта группа не велика, читателю посл сказаннаго въ предыдущей глав догадаться не трудно. Отсутствіе собственнаго жилища — слишкомъ характерный признакъ для крестьянской семьи. При такихъ условіяхъ связь ея съ родиной представляется особенно непрочной. Бездомовыя семьи — это въ сущности первые кандидаты на выселеніе. Бабы и дти еще удерживаютъ ихъ на родин, заставляя перебиваться по чужимъ хатамъ, но стоитъ только семейному составу ихъ еще боле уклониться въ сторону преобладанія взрослыхъ мужчинъ,— и он, конечно, уйдутъ на сторону, куда ушли уже многія другія дезорганизованныя въ томъ же направленіи семьи. Для женщинъ такой уходъ на сторону мене возможенъ и потому даже одиночки изъ нихъ несравненно крпче держатся за свои хаты, чмъ бобылимужчины. Это ясно видно изъ слдующихъ данныхъ.

Имютъ хаты.

Не имютъ.

Изъ 100 бобылей

58

42

Изъ 100 бобылокъ

96

5

Куда дваются дезорганизованныя семьи, состоящія главнымъ образомъ изъ дтей, фактическихъ указаній мы не имемъ, но догадаться объ этомъ опять-таки не трудно. Самостоятельное существованіе въ вид даже упалыхъ дворовъ для нихъ почти невозможно и единственный исходъ для нихъ — это соединеніе въ той или иной форм съ другими хозяйствами.
Количество земли, скота, построекъ опредляетъ не только размры крестьянскаго хозяйства, но и имущественное его положеніе. Мы вправ поэтому сказать, что семейный составъ измняется вмст съ размрами крестьянскаго достатка. Не останавливаясь на этомъ, посл сказаннаго, достаточно ясномъ вывод, посмотримъ теперь, въ какой связи семейный составъ находится съ организаціей хозяйства, съ его внутреннимъ строемъ, который при однихъ и тхъ же размрахъ можетъ если не быть, то мыслиться различнымъ {Къ сожалнію, въ статистической литератур, не смотря на крайне важное значеніе семьи въ жизни крестьянскихъ хозяйствъ, до сихъ поръ, какъ это ни странно, нтъ группировки ихъ по семейному составу. Нкоторымъ суррогатомъ ея можетъ отчасти служить лишь встрчающаяся въ статистическихъ сборникахъ группировка по работникамъ. Съ другой стороны, хозяйственные признаки организаціоннаго характера также очень рдко брались за основаніе для группировки. Въ воронежскихъ сборникахъ, наиболе богатыхъ комбинаціонными подсчетами, мы встрчаемъ лишь дв такихъ группировки. Ими мы и воспользуемся въ дальнйшемъ изложеніи. Но такъ какъ намъ придется говорить о промысловой дятельности крестьянства и данныя по земледльческой Воронежской губерніи могутъ показаться не типичными, то, гд возможно, на ряду съ ними мы будемъ приводить однородные факты еще по Мышкинскому узду Ярославской, т. е. одной изъ самыхъ промышленныхъ губерній. Сборникъ по этому послднему узду (Статистическое описаніе Ярославской губ. т. I. Мышкинскій у. в. 1. Ярославль 1900 г.) по богатству содержащагося матеріала и по детальности его разработки представляется исключительнымъ среди другихъ статистическихъ публикацій по нечерноземной Россіи.}.
Со стороны хозяйственной своей организаціи современный крестьянскій дворъ въ громадномъ большинств случаевъ представляетъ крайне сложную величину. Объединенное въ немъ населеніе участвуетъ не только въ сельскомъ хозяйств, но и въ очень многихъ отрасляхъ обрабатывающей промышленности и торговой дятельности. Оно ведетъ хозяйство за свой страхъ и въ тоже, время принимаетъ широкое участіе въ чужихъ хозяйственныхъ предпріятіяхъ. Отчуждая въ значительныхъ размрахъ свою рабочую силу, оно въ тоже время само прибгаетъ въ найму рабочихъ. Соотношеніе этихъ разнообразныхъ функцій крестьянскаго двора можетъ варьироваться почти до безконечности. Въ связи съ этимъ, само собой понятно, должно измняться и его строеніе. По своей хозяйственной организаціи онъ можетъ быть боле простымъ или боле сложнымъ, приближаться то къ чистоземледльческому, то къ чисто-промысловому типу, имть боле или мене ясно выраженный денежный или натуральный характеръ, напоминать хозяйство рабочаго или капиталиста-предпринимателя.
Установившаяся въ земской статистик терминологія наиболе строго различаетъ два вида производительной дятельности крестьянскаго населенія: веденіе, съ одной стороны, собственнаго земледльческаго хозяйства и, съ другой,— подъ общимъ именемъ ‘промысловъ’ — вс прочія отрасли такой дятельности, какъ сельско-хозяйственной (по найму въ чужихъ предпріятіяхъ), такъ и торгово-промышленной (за собственный страхъ и по найму). Группировка наличныхъ дворовъ по ихъ отношенію къ земледлію и промысламъ представляется въ такомъ вид:
Изъ 100 хозяйствъ:

Воронежской губ. (среди всего населенія).

Ярославск. губ. *)

Среди надльнаго.

Среди всего наличнаго.

Не занимаются ни земледліемъ, ни промыслами

0,4

0,3

0,3

Занимаются только промыслами

3,9

1,0

6,7

Занимаются только земледліемъ

27,3

23,6

24,1

Занимаются и земледліемъ и промыслами

68,4

76,2

69,9

*) Въ сборник по Мышкинскому узду комбинаціонныя таблицы имются только для надльнаго населенія. Для сравнимости съ воронежскими данными мы должны были присоединить и безнадльное, для чего — допустить, что процентъ не занимающихся ни земледліемъ, ни промыслами среди нихъ тотъ же, что и среди надльнаго населенія. Возможная при такомъ допущеніи погршность во всякомъ случа не могла замтно повліять на цифры по другимъ группамъ.
Дворы, не занимающіеся ни земледліемъ, ни промыслами, живущіе, такъ сказать, неизвстно чмъ, какъ и слдовало ожидать, ничтожны по численности. Простыя хозяйства, исключительно-промысловыя или исключительно-земледльческія также составляютъ меньшинство, первыя малозамтное, вторыя — боле значительное. Главная же масса крестьянскихъ дворовъ (свыше 2/3, а среди надльнаго населенія — даже свыше 3/4 представляетъ изъ себя сложныя хозяйства, занимающіяся и земледліемъ, и промыслами. Разница между земледльческой Воронежской и промышленной Ярославской губерніей во всхъ этихъ отношеніяхъ въ общемъ незначительна. Въ послдней выше нсколько процентъ исключительно-промысловыхъ хозяйствъ, но и то за счетъ, главнымъ образомъ, безнадльнаго населенія.
Въ какомъ же отношеніи къ этой группировк дворовъ находится семейный составъ ихъ? Къ сожалнію, ни по той, ни по другой мстности мы не имемъ свдній о средней семь, занимающейся только промыслами и не занимающейся земледліемъ. Но такъ какъ безпосвные дворы принадлежатъ почти исключительно къ безземельнымъ и малоземельнымъ группамъ, отличающимся, какъ мы видли, малой семьей, то можно съ увренностью полагать, что исключительно промысловые дворы — вмст съ тмъ малосемейные. Что касается дворовъ, занимающихся только земледліемъ и незанимающихся промыслами, то семейный составъ ихъ въ той и другой губерніи также замтно меньше, чмъ въ остальныхъ хозяйствахъ, а именно въ Воронежской губерніи на 7, а въ Ярославской даже на 30%. Эта связь семейнаго состава съ размрами собственнаго земледльческаго хозяйства, съ одной стороны, и съ участіемъ въ промыслахъ, съ другой, еще ясне видна изъ слдующей таблички:

Приходится душъ на семью въ губерніяхъ:

Воронежской

Ярославской.

Группы хозяйствъ:

Занимающ. промыслами.

Незанимающ. промыслами.

Занимающ. промыслами.

Незанимающ. промыслами.

Безземельныя

2,67

1,98

—

—

Имющія до 5 дес. на дворъ

4,41

4,00

4,65

3,09

‘ ‘ 5—16 ‘ ‘ ‘

6,65

6,00

6,38

4,74

‘ ‘ 16—26 ‘ ‘ ‘

9,74

8,88

9,04

6,80

свыше 25

14,68

12,97

Такъ какъ количество собственной земли сильне, чмъ что либо другое, опредляетъ размры собственнаго земледльческаго хозяйства, то мы вправ сказать, что при одинаковыхъ размрахъ послдняго участіе въ промыслахъ связано съ большимъ семейнымъ составомъ. Такимъ образомъ, не только размры хозяйства, но и его сложность — при прочихъ равныхъ условіяхъ — находятся въ связи съ численностью крестьянской семьи.
Эти прочія условія, однако, неодинаковы въ различныхъ мстностяхъ. Если читатель присмотрится нсколько внимательне къ цифрамъ послдней таблички, то легко замтитъ, что размры семьи по земельнымъ группамъ измняются въ Воронежской губерніи быстре, чмъ въ Ярославской, и, наоборотъ, разница въ численномъ состав промысловой и непромысловой семьи въ Ярославской губерніи больше, чмъ въ Воронежской. Изъ этого слдуетъ, что въ одной изъ этихъ губерній, а именно въ Воронежской, численность семьи находится въ боле тсной связи съ размрами собственнаго земледльческаго хозяйства, въ другой — Ярославской — съ фактомъ (а вроятно и размрами) участія ея въ промыслахъ. Этимъ, нужно думать, объясняется слдующій любопытный фактъ:

хозяйствъ, занимающихся промыслами

Воронежская губ.

Ярославская губ.

Безземельные

88,3

68,6

Имющіе до 5 дес

79,0

72,5

‘ 6-15 ‘

71,8

76,5

‘ св. 15 ‘

69,5

88,5

Въ среднемъ

72,3

75,5

Въ Воронежской губерніи, гд, какъ мы видли, половой составъ семьи находится въ такой тсной связи съ размрами собственнаго земледльческаго хозяйства, онъ не оказываетъ никакого вліянія на фактъ участія двора въ промыслахъ. Въ Ярославской губерніи, напротивъ, между промысловою и непромысловою семьями наблюдается рзкая разница въ половомъ ихъ состав. Не занимаются промыслами въ ней семьи, явно ненормальныя въ отношеніи полового состава, а именно отличающіяся рзкимъ преобладаніемъ женщинъ надъ мужчинами.
Такимъ образомъ, въ земледльческой губерніи дезорганизованныя по своему численному, половому и возрастному составу семьи не имютъ собственнаго земледльческаго хозяйства или ведутъ его въ ограниченныхъ размрахъ, въ промысловой губерніи такія же семьи — не участвуютъ въ промыслахъ. Какъ бы то ни было, тамъ и здсь семейный составъ находится въ тсной, хотя и не вполн тождественной, связи съ организаціей крестьянскаго хозяйства, съ фактомъ и размрами его участія въ земледліи и промыслахъ.
Этимъ, однако, указанная связь не ограничивается. Она идетъ дальше и сказывается, можно думать, даже въ деталяхъ свойственнаго крестьянскому хозяйству строя. Такъ, по отношенію къ промысламъ можно установить прямую и несомннную связь семейнаго состава съ ихъ характеромъ. По Мышкинскому узду, напримръ:

Въ хозяйствахъ:

Средній составъ семьи.

На 100 мужчинъ приходится женщ.

% лицъ въ рабоч. возраст.

Безъ промысловъ

4,3

146,3

45,8

Съ домашними промыслами

5,3

126,6

46,8

‘ мстными ‘

5,5

122,8

47,2

‘ отхожими ‘

6,1

105,6

52,0

‘ разными ‘

7,2

100,8

52,7

Въ среднемъ

5,7′

114,8

50,0

Чмъ дальше семья отпускаетъ своихъ промышленниковъ тмъ она крупне, тмъ мене замтно въ ней преобладаніе женщинъ, тмъ выше въ ней процентъ лицъ въ рабочемъ возраст и, стало быть, тмъ ниже процентъ стариковъ и дтей. Подобную же связь для семейнаго состава можно было бы установить съ временемъ и сроками пребыванія промышленниковъ на сторон, съ характеромъ доступныхъ имъ профессій и т. д. Въ еще боле неразрывной связи съ семейнымъ составомъ должна находиться вся организація земледльческаго хозяйства. Составъ содержимаго скота, пропорція посвовъ, аренда и сдача земли и т. д. и т. д. въ значительной мр опредляются именно потребительными нуждами и производительными силами входящаго въ составъ двора населенія {Объ этомъ намъ приходилось уже говорить въ другой нашей стать: ‘Крестьяне и рабочіе въ ихъ взаимныхъ отношеніяхъ’, Р. Б. 1897 г.}. Мы не будемъ, однако, останавливаться на этомъ, чтобы не удлиннять безъ особой нужды наше изложеніе. Пользуясь богатыми воронежскими данными мы позволимъ себ коснуться еще лишь одной крайне важной, если не по фактическому, то по принципіальному своему значенію, стороны крестьянскаго хозяйства, а именно отношеній его къ найму рабочихъ въ сфер земледльческаго производства.
Если мы возьмемъ хозяйства, отпускающія батраковъ, а, съ другой стороны, нанимающія ихъ, то увидимъ, что въ хозяйствахъ:

Средній составъ семьи.

На 100 мужч. приходится женщинъ.

На 100 душъ об. пола мужчинъ-работн.

Отпускающихъ батраковъ

6,47

86

27,2

Нанимающихъ ‘

8,46

108

22,5

т. е. первыя характеризуются малымъ размромъ семьи, преобладаніемъ мужескаго пола и высокимъ процентомъ мужчинъ-работниковъ, семейный составъ послднихъ иметъ какъ разъ обратные признаки. Надо сказать, что хозяйства, отпускающія батраковъ, принадлежатъ, главнымъ образомъ, къ безземельнымъ и малоземельнымъ группамъ, а хозяйства, нанимающія ихъ,— къ многоземельнымъ. Если мы возьмемъ, поэтому, т же данныя въ связи съ размрами землевладнія, то увидимъ, что по численному составу семьи батрачныя хозяйства очень мало уклоняются отъ среднихъ величинъ по соотвтствующимъ группамъ, но по своему половому составу, а отпускающія батраковъ — и по рабочему, очень далеко отходятъ отъ нихъ. Такъ, беря крайнія группы, мы найдемъ, что въ безземельныхъ хозяйствахъ на 100 мужчинъ приходится 121 женщина, а въ тхъ изъ нихъ, которыя отпускаютъ батраковъ — лишь 86, мужчины-работники въ первомъ случа составляютъ 19,9% всего населенія, а во второмъ — 24,8%. Въ хозяйствахъ, имющихъ свыше 25 дес., на 100 мужчинъ приходится 90 женщинъ, а въ тхъ изъ нихъ, которыя нанимаютъ батраковъ,— 101. Такимъ образомъ, при однихъ и тхъ же размрахъ земельнаго хозяйства, такая особенность въ его организаціи, какъ отпускъ или наемъ батраковъ сопровождается замтнымъ уклоненіемъ семейнаго состава отъ нормы, свойственной хозяйствамъ соотвтствующей группы.
Изложенныхъ фактовъ, полагаемъ, вполн достаточно, чтобы настаивать на неразрывной связи семьи и хозяйства, объединенныхъ въ одной соціальной клтк — въ крестьянскомъ двор.

V.

Попытаемся теперь нсколько осмыслить эту связь въ ея причинахъ и послдствіяхъ.
Однимъ изъ первыхъ и самыхъ интересныхъ представляется при этомъ вопросъ: что въ данномъ случа служитъ основнымъ факторомъ и что является производною функціей, т. е. семья ли опредляетъ собою размры хозяйства и его организацію или, наоборотъ, хозяйственныя силы и строеніе двора сказываются на его cемейномъ состав? Несомннно, что въ этомъ случа мы имемъ дло съ результатомъ крайне сложнаго процесса взаимодйствія семьи и хозяйства, поперемнно являющихся то причиною, то слдствіемъ наблюдаемыхъ различій между крестьянскими дворами. Такъ, съ одной стороны, несомннно, что размры хозяйства въ значительной мр опредляются предыдущею исторіей семьи. Боле крупныя хозяйства въ значительной своей части соотвтствуютъ боле старымъ семьямъ, а боле мелкія — ‘обновленнымъ’, путемъ ли семейныхъ раздловъ или при посредств другихъ процессовъ. Такъ, въ Воронежской губерніи длившихся за послдніе пять лтъ оказалось:
Среди хозяйствъ, имющихъ до 5 дес. 17,2%
» ‘ 5—16’ — 14,6 ‘
» ‘ 15—25’ — 12,2 %
» ‘св. 25’ — 10,8 ‘
Совершенно тождественное явленіе иметъ мсто и въ такихъ промысловыхъ мстностяхъ, какъ, напримръ, Козельскій уздъ Калужской губерніи. Въ немъ:
Группы хозяйствъ:

Средній составъ семьи.

% длившихся за послднія 10 лтъ.

% недлившихся боле 20 лтъ.

Засвающіе до 3 десятинъ

5,9

28,8

87,9

‘ 3—6 ‘

7,8

28,3

44,6

‘ 6—9 ‘

9,4

21,1

44.5

‘ 9—12

11,1

20,0

51,2

‘ свыше 12 ‘

13,1

16,6

62,1

Это и понятно. Семейный раздлъ дробитъ не только семью, но и хозяйство. Это одна изъ характерныхъ особенностей хозяйственныхъ предпріятій мелкаго и, въ частности, крестьянскаго типа. Владльцы крупнаго капиталистическаго предпріятія въ случа семейнаго раздла длятъ между собою паи и акціи, оставляя самое хозяйство въ его прежнемъ вид. Послднее можетъ существовать и расти независимо отъ тхъ измненій и пертурбацій, какія происходятъ въ семьяхъ ихъ владльцевъ и даже въ ихъ бюджет. Владльцы могутъ нарождаться и умирать, длить и соединять свои семьи, богатть и бднть, уходить отъ дла одни и притекать другіе,— и все это можетъ вовсе не затрогивать акціонернаго предпріятія, живущаго своею самостоятельною жизнью. За то, чмъ дальше хозяйство отъ этого наиболе яркаго капиталистическаго типа, тмъ тсне его судьбы связаны съ судьбами владльца. Въ крестьянскомъ двор всякая смерть и болзнь, всякое появленіе новаго члена или выбытіе прежняго, а тмъ боле такіе процессы, какъ семейные раздлы, немедленно и властно сказываются въ его хозяйственной жизни. Родился новый членъ семьи — и вотъ, хотя ‘въ полномъ разгар страда деревенская’, но ‘надо ребенка качать’, ‘бдная баба изъ силъ выбивается’ и все-таки права свекровь: ‘немного съ нимъ нажнешь’. Растетъ этотъ ребенокъ, ему еще только шестой годокъ миновалъ, а онъ ужъ помощникъ въ хозяйств:
И шествуя важно въ спокойствіи чинномъ,
Лошадку ведетъ подъ-уздцы
. . . . . . . . . . . . . . .’Изъ лсу, встимо,
Отецъ, слышишь, рубитъ, а я отвожу!..
Заболлъ мужикъ — и баб
Въ пол одной-то надсадно,
Въ пол одной неповадно…
Умеръ хозяинъ —
И некому бабью работу поправить!
Некому бабу на разумъ наставить…
Волей-неволей приходится сдавать ей послдній надлъ и рушить хозяйство…
Съ другой стороны, столь же несомннно, что хозяйство вліяетъ на семью, на ея размры, на возрастный и половой составъ ея. Вліяетъ оно сильне всего при посредств бюджета, уровень котораго всецло почти опредляется мощью хозяйственной организаціи. Яркой иллюстраціей этой зависимости могутъ служить слдующія данныя по Воронежской губерніи:

Хозяйства.

% больныхъ.

% калчныхъ.

% умершихъ.

% прироста населенія.

Безземельныя

0,97

8,91

3,41

0,62

Имющія до 5 десят.

0,58

1,78

3,50

1,68

‘ ‘ 5—16 ‘

0,42

1,47

3,32

2,06

‘ ‘ 15—25 ‘

0,32

1,16

2,86

2.44

‘ свыше 25 ‘

0,25

0,88

2,62

2,95

Въ среднемъ

0,42

1,43

3,16

2,16

Чмъ мельче хозяйство, тмъ больше болзненность, тмъ больше калчность, тмъ выше смертность и тмъ меньше приростъ населенія (при одинаковой, приблизительно, рождаемости). Разница между крайними группами достигаетъ прямо поразительной величины: болзненность и калчность населенія въ самой многоземельной групп почти въ четыре раза меньше, чмъ въ безземельныхъ хозяйствахъ, а приростъ населенія почти въ 5 разъ больше. Такія же данныя мы имемъ по Козельскому узду Калужской губерніи — и въ этой промысловой мстности размры земледльческаго хозяйства также властно вліяютъ на естественное движеніе населенія и, стало быть, на семейный составъ крестьянскихъ дворовъ.
Большая или меньшая сложность хозяйства также, несомннно, оказываетъ вліяніе на семью и въ свою очередь находится подъ ея вліяніемъ. По Воронежской губерніи, гд промысловая дятельность населенія, какъ мы видли, сравнительно слабо связана съ семейнымъ составомъ, процессъ взаимодйствія между ними выражается, какъ показываетъ слдующая табличка, въ сравнительно небольшихъ величинахъ:
Въ хозяйствахъ:

Средній

составъ

семьи.

% длившихся за 5 лтъ.

% умершихъ за годъ.

Незанимающихся промыслами

7,19

20,4

8,17

Занимающихся промыслами

7,65

19,0

2,85

Въ томъ числ:
Занимающихся сельскохоз. промысл. .

7,29

19,6

2,92

‘ торг.-пром. промысл.

11,08

16,5

2,62

Но если бы мы имли такія же данныя по промысловымъ мстностямъ, то, конечно, получили бы боле рзкія цифры.
Едва-ли нужно говорить, что всякое измненіе въ семь, явившееся послдствіемъ той или иной хозяйственной организаціи, немедленно получаетъ обратную силу и является причиной дальнйшихъ измненій въ самомъ хозяйств. И, наоборотъ, всякая перемна въ хозяйств, обусловленная измненіями въ семейномъ состав, немедленно получаетъ силу дйствующаго фактора въ обратномъ направленіи. Такимъ образомъ, семья и хозяйство находятся подъ постояннымъ и непрерывнымъ воздйствіемъ другъ на друга.
Каково же общее направленіе этого двухсторонняго процесса? Изъ сказаннаго видно, что онъ долженъ, съ одной стороны, вести къ равновсію въ каждомъ крестьянскомъ двор семьи и хозяйства, а, съ другой стороны, усиливать разницу между отдльными дворами въ семейномъ и хозяйственномъ отношеніяхъ. Если бы въ какомъ либо двор при малой семь оказалось большое и сложное хозяйство, то или послднее будетъ уменьшено и упрощено, или семья, пользуясь приносимымъ имъ достаткомъ, быстро разростется до соотвтствующихъ размровъ. И, наоборотъ, если бы при маломъ и несложномъ хозяйств оказалась большая семья, то она или расширитъ и усложнитъ это хозяйство или сама, захваченная вымираніемъ, опустится до соотвтствующаго ему уровня. Въ дворахъ, въ которыхъ это равновсіе семьи и хозяйства уже достигнуто, процессъ непрерывнаго взаимодйствія ихъ долженъ сказываться совершенно иными послдствіями. Большія семьи и соотвтствующія имъ крупныя и сложныя хозяйства подъ его вліяніемъ должны все боле и боле увеличиваться и усложняться, а малыя семьи, мелкія и простыя хозяйства должны все боле и боле вымирать, сокращаться и упрощаться. Такимъ образомъ, крайніе типы хозяйства должны, казалось бы, все боле и боле отходить отъ среднихъ. Но этому расхожденію, этому движенію отъ средины къ краямъ имются естественные предлы въ тхъ процессахъ пертурбаціоннаго характера, о которыхъ мы говорили въ предыдущихъ главахъ.
Въ самомъ дл, семья не можетъ разростаться безконечно. Рано или поздно для нея наступитъ моментъ семейнаго раздла, а вмст съ большой семьей исчезнетъ крупное и сложное хозяйство. Мсто ихъ займутъ семьи и хозяйства, близкія къ среднимъ и, быть можетъ, даже ниже среднихъ. Съ другой стороны, мельчаніе семей и хозяйствъ иметъ свой предлъ, еще боле близкій, еще боле неизбжный. Семья можетъ вымереть вся до единаго человка, всякіе признаки самостоятельнаго хозяйства могутъ исчезнуть. Но даже прежде, чмъ наступитъ этотъ физическій конецъ, крестьянскій дворъ, вроятне всего, прекратитъ свое соціальное существованіе, соединившись съ другимъ или выселившись на сторону. Крайнія группы семей и хозяйствъ такимъ образомъ, имютъ лишь временное, преходящее бытіе, въ ихъ сред, какъ мы видли раньше, быстре всего происходитъ процессъ ‘обновленія’.
Что дло обстоитъ именно такъ, въ этомъ легко убдиться, стоитъ лишь внимательне всмотрться въ т данныя о возрастномъ и половомъ состав населенія, которыя были приведены выше и которыя мы не вводили въ цпь послднихъ разсужденій. Мы видли, что крупныя хозяйства характеризуются не только большею численностью семьи, но также преобладаніемъ въ ней мужчинъ надъ женщинами и повышеннымъ процентомъ лицъ нерабочаго возраста, главнымъ образомъ, дтей. Извстно, что мальчиковъ родится больше, чмъ двочекъ. Преобладаніе мужескаго пола въ крупныхъ хозяйствахъ и падаетъ, главнымъ образомъ, на долю мальчиковъ (въ хозяйствахъ, имющихъ свыше 25 дес., въ до-рабочемъ возраст на 100 м. приходится 81 и., а въ рабочемъ — 99). Меньшая смертность населенія въ этихъ хозяйствахъ является гарантіей, что эти мальчики не умрутъ въ дтскомъ возраст, а выростутъ. Когда же они достигнутъ рабочаго возраста, то семейный составъ двора, владющаго крупнымъ хозяйствомъ, будетъ характеризоваться уже иными признаками: наряду съ большесемейностью и преобладаніемъ мужескаго пола въ немъ будетъ наблюдаться и повышенный процентъ мужчинъ-работниковъ, т. е. онъ будетъ имть какъ разъ, ту совокупность признаковъ, которая свойственна семьямъ наканун ихъ раздла. Прежде раздла подростки-работники, конечно, поженятся и начнутъ обзаводиться дтьми. Преобладаніе мужескаго пола исчезнетъ, процентъ мужчинъ-работниковъ опять понизится. Семейный составъ двора будетъ имть уже т признаки, которыми характеризуются среднія группы. При слдующей переписи такой дворъ и окажется въ ихъ сред, но только раздробленнымъ на части, имющія самостоятельное уже существованіе.
Въ мелкихъ хозяйствахъ половой и возрастный составъ населенія иметъ, какъ мы видли, иной характеръ. При незначительномъ количеств дтей и при высокой смертности ихъ вроятность естественнаго разростанія семьи въ этомъ случа очень мала, напротивъ, высокій процентъ лицъ въ старческомъ возраст указываетъ на близкую возможность дальнйшаго ея сокращенія. Рзкое преобладаніе женщинъ надъ мужчинами въ рабочемъ возраст длаетъ мало вроятнымъ пополненіе такой семьи при посредств браковъ, въ виду возможнаго выхода двушекъ и вдовъ въ замужество, вроятне и въ этомъ случа дальнйшее ея сокращеніе. Наряду съ этимъ, рабочій составъ такого двора, не пополняемый притокомъ новыхъ членовъ извн и слабо освжаемый малочисленными подростками, долженъ старть и постепенно сокращаться. Съ каждымъ годомъ семья должна, такимъ образомъ, по своему составу все боле и боле приближаться къ семьямъ, обреченнымъ на ‘обмираніе’. Вмст же съ семьей исчезнетъ и хозяйство.
Само собой понятно, что эти процессы разростанія и дленія однихъ дворовъ, разрушенія и исчезновенія другихъ — въ дйствительной жизни протекаютъ въ боле осложненномъ вид, чмъ какой приданъ имъ въ нашихъ схематичныхъ наброскахъ. Съ нкоторыми изъ такихъ осложненій мы еще встртимся въ дальнйшемъ изложеніи. Сейчасъ же для насъ важно было уяснить лишь общее направленіе, въ которомъ должна складываться бытовая и экономическая жизнь крестьянства.
Въ основ ея, какъ мы видли, лежатъ дв тенденціи: съ одной стороны, въ каждомъ крестьянскомъ двор сказывается стремленіе уравновсить производительныя силы и потребительныя нужды входящаго въ его составъ населенія (семьи) съ размрами и организаціей принадлежащаго ему хозяйственнаго предпріятія, съ другой,— всмъ крестьянскимъ дворамъ свойственно тяготніе къ нкоторому общему и среднему для всхъ ихъ семейному и хозяйственному уровню. Это, такъ сказать, органическія свойства того строя соціальныхъ отношеній, который мы называемъ крестьянствомъ и который опирается на семью, объединенную въ одно неразрывное цлое съ хозяйствомъ.

VI.

До сихъ поръ мы имли дло, такъ сказать, съ теоріей крестьянскаго быта и хозяйства. Мы видли, какъ должна складываться крестьянская жизнь въ силу присущихъ ей самой задатковъ и особенностей {Во избжаніе недоразумній, считаемъ не лишнимъ оговориться, что мы коснулись этихъ особенностей лишь въ самыхъ общихъ чертахъ. Между прочимъ, говоря о формахъ, въ которыхъ протекаетъ крестьянская жизнь, мы вовсе не касались вопроса объ эволюціи ихъ, поскольку таковая опредляется не вншними условіями, а свойственными имъ самимъ особенностями. Такъ, напримръ, при однихъ и тхъ же размрахъ семьи равновсіе ея съ хозяйствомъ можетъ осуществляться въ крайне разнообразныхъ формахъ, иди, говоря образно, коромысло всовъ, при посредств которыхъ достигается это равновсіе, не только въ цломъ можетъ быть длинне и короче, но и отдльныя плечи, соотвтствующія семь и хозяйству, имть то больше, то меньше. При нормальномъ теченіи жизни, потребности семьи, въ силу присущихъ имъ законовъ развитія, должны рости и усложняться и въ тоже время производительныя силы населенія, благодаря успхамъ техники, должны увеличиваться. Такимъ образомъ, при однихъ и тхъ же размрахъ семьи, по мр поступательнаго хода жизни, хозяйство должно становиться крупне и сложне, а общій уровень благосостоянія увеличиваться. Стало быть, форма равновсія семьи и хозяйства должна постепенно измняться, т. е., если употребить только что использованное образное выраженіе, при прежнихъ размрахъ ‘плеча’ семьи, ‘плечо’ хозяйства должно длаться все длинне. Благодаря осложняющимъ моментамъ, которые вносятъ въ эту эволюцію формъ вншнія условія, изучить ее въ чистомъ вид не представляется возможнымъ. Во всякомъ случа мы сочли за лучшее въ настоящемъ мст не осложнять своего изложенія этимъ вопросомъ.}. Но эта жизнь протекаетъ не въ безвоздушномъ пространств, а въ опредленной соціальной сред и подъ воздйствіемъ не безразличныхъ для нея соціально-политическихъ факторовъ. Дйствительное содержаніе и общее направленіе ея представляютъ изъ себя, поэтому, равнодйствующую, съ одной стороны, внутреннихъ силъ, свойственныхъ данной соціальной форм, а съ другой, вншнихъ условій крестьянскаго существованія. Значеніе послднихъ тмъ шире и глубже, что на ряду съ условіями даннаго момента въ крестьянской жизни продолжаютъ сказываться послдствія ране пережитаго и подчасъ очень далекаго прошлаго, вліяніе ихъ тмъ сложне, что на ряду съ общими условіями, въ которыхъ находится народное хозяйство всей страны, дйствуютъ факторы узко-мстнаго и спеціально-крестьянскаго характера.
Уже тотъ средній уровень, къ которому, какъ мы видли, тяготетъ крестьянство въ лиц составляющихъ его семей похозяйственныхъ союзовъ, не представляетъ изъ себя какой-либо неизмнной и напередъ опредленной величины. Не только средніе размры хозяйства, но и средніе размры семьи, какъ показываютъ имющіяся данныя, измняются въ довольно широкихъ предлахъ. По основнымъ земскимъ переписямъ средній семейный составъ крестьянскихъ дворовъ въ нкоторыхъ мстностяхъ опускается ниже 5 душъ, тогда какъ въ другихъ — средняя семья достигаетъ 7 и боле человкъ. Къ сожалнію, этотъ хорошо извстный, но крайне сложный фактъ географическихъ колебаній въ среднихъ размрахъ крестьянской семьи не получилъ еще себ надлежащаго истолкованія. Въ настоящей стать, посвященной динамик крестьянской жизни, мы не будемъ, однако, останавливаться на этомъ статическомъ ея момент. Для насъ важне сейчасъ другой фактъ, а именно, что не только въ пространств, но и во времени средніе размры крестьянской семьи не остаются неизмнными.
Наиболе извстенъ въ этомъ случа фактъ усиленныхъ семейныхъ раздловъ и обусловленнаго ими мельчанія крестьянской семьи посл освобожденія. Одни находили въ свое время это явленіе вполн нормальнымъ, видя въ немъ естественное послдствіе замны принудительнаго авторитета въ крестьянскихъ семейныхъ отношеніяхъ самоопредленіемъ освобожденной и все боле сознающей свои права личности. Другіе, отождествляя такое самоопредленіе съ непочтительностью и даже развращенностью молодого поколнія, выроставшаго безъ крпостной опеки, сосредоточивали вниманіе на невыгодныхъ послдствіяхъ семейныхъ раздловъ въ экономической жизни и, прикрываясь или, настойчиво требовали вмшательства власти въ крестьянскія семейныя отношенія. Въ средин 80-хъ годовъ, когда сторонники принудительнаго авторитета получили ршительный перевсъ во внутренней политик, законодательная власть сдлала попытку нормировать крестьянскіе раздлы, обставивъ совершеніе ихъ нкоторыми стснительными условіями, и между прочимъ, согласіемъ міра. Посл того жалобы на семейные раздлы нсколько стихли, хотя для всхъ было очевидно, что новый законъ, если и возымлъ, то очень ограниченное дйствіе. Убдившись въ невозможности семью и міръ сдлать представителями принудительной власти, сторонники послдней начали изыскивать и создавать новыя формы для закрпощенія личности. Въ обществ же сохранилось представленіе, что семейные раздлы продолжаются прежнимъ усиленнымъ темпомъ, что крестьянская семья продолжаетъ мельчать и что крестьянскій дворъ, когда-то напоминавшій семейную общину и во всякомъ случа представлявшій своеобразное явленіе соціальной жизни, не сегодня-завтра окончательно уступитъ мсто семь городского типа, жизнь которой регулируется X томомъ свода россійскихъ законовъ.
Тмъ неожиданне должны были показаться результаты повторныхъ переписей. Для всхъ {Изъ извстныхъ намъ повторныхъ изслдованій уменьшеніе среднихъ размровъ крестьянской семьи было констатировано лишь переписью 1897 г. для нкоторыхъ уздовъ Саратовской губ. Но эта перепись, произведенная ветеринарнымъ отдленіемъ губернской управы на нсколько иныхъ основаніяхъ, чмъ основныя описанія ‘тхъ же уздовъ, не можетъ считаться вполн сравнимой съ ними. Авторы изслдованія настойчиво напоминаютъ, между прочимъ, о возможной неполнот свдній о населеніи. Въ виду этого мы и не считаемъ возможнымъ пользоваться ими.} мстностей, гд он были произведены, изслдованіе констатировало боле или мене значительное увеличеніе средней крестьянской семьи. Вотъ относящіяся сюда данныя: {Эти данныя относятся: по Дорогобужскому у. ко всмъ надльнымъ семьямъ (наличн. и отсутствующимъ), по Новоладожскому и Вяземскому — ко всмъ приписнымъ, по остальнымъ мстностямъ — къ наличнымъ (надльнымъ и безнадльнымъ). Данныя по Вяземскому у. за 1900 г. мы заимствуемъ изъ корректурнаго оттиска таблицъ, любезно высланнаго намъ С. П. Середою.}

Средніе размры семьи:

На сколько %% она увеличилась:

Лтъ между переписями.

По переой переписи.

По второй переписи.

За весь періодъ.

За 10 лтъ

Дорогобужскій у.

13

6,92

7,58

9,5

7,3

Михайловскій ‘

13

6,36

6,85

7,7

5,9

Повнецкій ‘

(5)

5,76

5,91

2,6

5,2

Петровскій ‘

10

5,81

6,07

4.5

4,5

Крестецкій ‘

16

4,69

4,89

6,5

4,4

Острогожскій ‘

16

6,83

7,28

6,3

4,2

Полтавская губ

(18)

6,5

5,8

6,6

4,2

Вяземскій у.

16

5,92

6,17

4,2

2,6

Новоладожскій у.

12

5,13

5,23

1,0

3,6

Горбатовскій ‘

12

4,99

5.01

0,4

0,3

При встрч съ этимъ фактомъ изслдователи сначала обнаружили склонность отнестись къ нему скептически въ виду возможныхъ неточностей въ регистрація, особенно при первыхъ переписяхъ, иногда мене совершенныхъ по техник {Наиболе любопытна въ этомъ случа позиція, занятая H. Н. Черненковымъ. Съ одной стороны, онъ считаетъ сильно преувеличенными и, можетъ быть, вовсе не соотвтствующими истин обычныя представленія о мельча* ніи крестьянскихъ семей посл освобожденія, а съ другой — не ршается признать за доказанный фактъ увеличеніе среднихъ размровъ крестьянской семьи, констатированное ко времени появленія его работы въ Петровскомъ, Михайловскомъ и Новоладожскомъ уздахъ. Онъ настаиваетъ, поэтому, на малой измнчивости крестьянской семьи во времени. Мы не станемъ приводить здсь его соображеній и подчасъ очень цнныхъ указаній, какія онъ длаетъ, напримръ, по вопросу о состав крестьянскаго двора по ревизскимъ сказкамъ, съ каковымъ обыкновонно сравнивается составъ двора по земскимъ переписямъ. Отдавая должную дань уваженія изысканіямъ г. Черненкова и даже соглашаясь во многомъ съ нимъ, мы тмъ не мене думаемъ, что онъ черезчуръ перегибаетъ лукъ и, переоцнивая основное тяготніе крестьянскихъ хозяйствъ къ опредленному семейному уровню, умаляетъ значеніе осложняющихъ его моментовъ. Между тмъ, насколько серьезное значеніе могутъ имть послдніе, ясно видно изъ тхъ большихъ колебаній, какія наблюдаются въ среднихъ размрахъ крестьянской семьи въ пространств. Необходимо, впрочемъ, замтить, что вовсе измнчивости семьи во времени г. Черненковъ не отрицаетъ. Онъ допускаетъ возможность мельчанія ея въ свое время у бывшихъ помщичьихъ крестьянъ и новаго увеличенія ея при измнившихся условіяхъ. Для послдняго онъ указываетъ и нкоторыя реальныя основанія. ‘Съ увеличеніемъ плотности населенія, говоритъ онъ. съ ростомъ арендныхъ цнъ, а также государственнаго, земскихъ, волостныхъ и мірскихъ бюджетовъ, съ упадкомъ многихъ промысловъ, съ общимъ развитіемъ денежнаго хозяйства и проч., крестьянскимъ семьямъ приходится вести хозяйство при все боле и боле трудныхъ условіяхъ, при чемъ въ борьб съ послдними отдльныхъ хозяйствъ должна играть немаловажную роль величина семьи, т. е. большая способность крупныхъ семей противостоять воздйствію неблагопріятныхъ условій… Сохраненіе установившейся раньше нормы (или даже извстное повышеніе ея) должно явиться въ данномъ случа однимъ изъ важныхъ средствъ самообороны или борьбы за существованіе мелкаго крестьянскаго хозяйства’.}. Появлялись, однако, новыя публикаціи, неизмнно свидтельствовавшія объ увеличеніи крестьянской семьи за послдніе 10—15 лтъ. По нкоторымъ мстностямъ это увеличеніе оказалось столь значительнымъ, что отнести его на неточности въ регистраціи была немыслимо. Сомнваться доле въ этомъ факт едва-ли было бы умстно. Въ настоящее время приходится признать не только наличность тенденціи къ увеличенію средняго семейнаго состава крестьянскихъ дворовъ, но и широкую распространенность этого явленія, обусловленную, очевидно, нкоторыми общими причинами.
Не послужилъ-ли такою причиною законъ о семейныхъ раздлахъ, о которомъ мы упоминали выше? Изслдователи, касавшіеся этого вопроса, съ полною увренностью отвчаютъ на него отрицательно. Семейные раздлы регулируются, по ихъ мннію, слишкомъ могучими факторами, чтобы ихъ могли сдержать предписанія власти и тмъ боле изложенныя въ такой далеко не категоричной форм, какую иметъ законъ 1886 года. На практик этотъ законъ или остался мертвою буквою или привелъ къ образованію нкоторыхъ юридическихъ фикцій, т. е. дворовъ, какъ въ дореформенное время, ‘числящихся за однимъ номеромъ’, но имющихъ совершенно раздльное и независимое другъ отъ друга существованіе. Такъ какъ земская статистика иметъ дло съ реальными крестьянскими дворами, а не съ оффиціальнымъ счетомъ ихъ по тмъ или инымъ спискамъ, то наличность такого рода фикцій не могла никакъ повліять на т среднія величины, которыя приведены нами выше.
Причины ‘укрупннія’, какъ выражается одинъ изслдователь, крестьянской семьи, мы должны искать, такимъ образомъ, въ сфер не спеціально-юридическихъ нормъ, а боле широкихъ бытовыхъ, правовыхъ и экономическихъ условій крестьянской жизни. Къ сожалнію, по свойству имющихся въ нашемъ распоряженіи матеріаловъ, какія-либо опредленныя заключенія по этому вопросу не представляются возможными.
Наимене вроятнымъ, во всякомъ случа, является предположеніе, что увеличеніе крестьянской семьи всецло явилось результатомъ усиленнаго прироста крестьянскаго населенія за послдніе годы, т. е. умноженія въ его состав лицъ дтскаго возраста, не могущихъ пока основать самостоятельныхъ хозяйствъ. Годы, въ которые произошло укрупнніе крестьянской семьи, далеко не были благопріятными для крестьянскаго населенія. Къ числу ихъ по большинству мстностей относятся такіе злосчастные, какъ 1891 и 1892 годы, унесшіе въ могилу сотни тысячъ людей сверхъ нормы и давшіе приростъ населенія много ниже обычнаго. Помимо этого общаго соображенія, по нкоторымъ мстностямъ мы имемъ и прямыя указанія, что увеличеніе среднихъ размровъ семьи произошло отнюдь не въ силу обогащенія ея вновь народившимися дтьми. По Горбатовскому, напримръ, узду, гд было констатировано хотя и минимальное, но все-таки увеличеніе семьи, мы имемъ такія цифры:
Приходилось на семью лицъ: 1898 г. — 1901 г.
въ дтскомъ возраст — 1,80 — 1,67
‘ рабочемъ и полурабочемъ — 2,78 — 2,92
т. е. число дтей въ средней семь замтно уменьшилось, а число рабочихъ и полурабочихъ увеличилось. Не будь перваго явленія, семья возросла бы замтне. Въ этомъ узд, при возросшей общей численности населенія, общее число дтей (въ дошкольномъ возраст) не только относительно, но и абсолютно даже уменьшилось. По другимъ мстностямъ мы не имемъ детальныхъ данныхъ о возрастномъ состав населенія. Во всякомъ случа увеличеніе семьи сопровождалось въ нихъ умноженіемъ въ ея состав не только дтей, но и лицъ въ рабочемъ возраст, которыя могли бы и все-таки не образовали самостоятельныхъ хозяйствъ. Такъ, по разсчету на 1 дворъ приходилось работниковъ и работницъ:

По первой переписи.

По второй переписи.

Въ Михайловскомъ узд

3,36

3,52

‘ Дорогобужскомъ ‘

3,33

3,77

Другимъ, боле вроятнымъ является предположеніе, что укрупнніе средней наличной семьи, съ которой мы имемъ дло, произошло вслдствіе усиленнаго ухода малыхъ семей на сторону. Однако, и этимъ обстоятельствомъ, несомннно имвшимъ нкоторое значеніе, нельзя всецло объяснить интересующее насъ явленіе. Семья увеличилась какъ въ тхъ мстностяхъ, въ которыхъ процентъ отсутствующихъ хозяйствъ увеличился, такъ и въ тхъ мстностяхъ, въ которыхъ онъ уменьшился, она увеличилась не только у наличнаго, но, какъ показываютъ данныя по Дорогобужскому, Вяземскому и Новоладожскому уздамъ, и вообще у приписного населенія.
Остается, такимъ образомъ, третье предположеніе, что укрупнніе семьи произошло цликомъ или въ значительной части вслдствіе воздержанія отъ семейныхъ раздловъ, обусловленнаго, конечно, прежде и больше всего экономическими соображеніями, играющими въ жизни массъ первенствующую роль. Во всякомъ случа, каковы бы ни были ближайшія причины увеличенія среднихъ размровъ крестьянской семьи, или — правильне — каковы бы ни были пути и средства, которыми это увеличеніе было достигнуто, мы должны ожидать, что въ виду неразрывной связи семьи и хозяйства, этотъ фактъ не прошелъ безслдно въ жизни послдняго. Въ перемнахъ, какія произошли за то же время въ его размрахъ и организаціи, могли таиться причины и должны были сказаться послдствія предшествовавшихъ или сопутствовавшимъ явленій въ крестьянской семейной жизни.

VII.

Большей по численности семь, какъ мы видли, соотвтствуетъ боле обширное по своимъ размрамъ земледльческое хозяйство. Въ дйствительной жизни происходило, однако, нсколько иное явленіе. Съ увеличеніемъ среднихъ размровъ семьи средніе размры крестьянскаго земледльческаго хозяйства, можно думать, не увеличивались, по нкоторымъ же мстностямъ они за это время несомннно и значительно уменьшились. Вншнія условія,— условія землевладнія и аренды,— властно повліяли въ этомъ случа на естественный для крестьянскаго хозяйства процессъ и нарушили его нормальное теченіе. Подъ давленіемъ земельной тсноты, вмсто параллельнаго измненія въ размрахъ семьи и хозяйства, жизнь должна была вырабатывать иныя формы ихъ равновсія. (
Основной земельный фондъ крестьянства — надльныя земли по общей своей площади представляютъ почти неизмнную величину. Такіе случаи, какъ полученіе крестьянами по духовному завщанію помщицы 4 т. дес., имвшее мсто въ Петровскомъ узд въ 1888 г., являются, конечно, исключительными. Чаще случаи добровольнаго или принудительнаго отчужденія-крестьянской земли подъ желзныя дороги, школы, духовенству и т. п., но и они въ предлахъ тхъ 10 15 лтъ, къ которымъ относятся наши данныя, не могли сколько-нибудь существенно повліять на размры надльнаго землевладнія. Послдніе можно считать, какъ мы уже сказали, неизмнными. Между тмъ, численность крестьянскаго населенія непрерывно, хотя и неравномрно возрастаетъ. Соотношеніе его съ надльною площадью измняется, такимъ образомъ, все въ боле и боле неблагопріятную для крестьянства сторону. Насколько существенно измнилось оно за тотъ періодъ, къ которому относятся наши данныя, легко видть изъ слдующихъ цифръ. Въ Дорогобужскомъ, напр., узд при первой переписи на душу надльнаго населенія приходилось удобной надльной земли 1,72 дес., а при второй — 1, 47 дес., въ Петровскомъ узд на душу приписного населенія 1,77 и 1,62 дес., въ Новоладожскомъ — 2,05 и 1,74 дес. въ Вяземскомъ — 1,43 и 1,03 дес. и т. д.
Послушное суровымъ законамъ своего существованія, крестьянство всячески старалось, конечно, расширить площадь своего землепользованія и размры своего земледльческаго хозяйства въ мру прибывавшихъ рабочихъ силъ и возросшихъ семейныхъ потребностей. Нкоторую возможность такого расширенія оно нашло въ сфер надльнаго же землевладнія. Усиленная распашка новыхъ пространствъ и захватъ подъ культуру неудобныхъ земель, получившіе крайне широкое распространеніе въ первыя десятилтія посл освобожденія, оказались наиболе доступными для крестьянъ, хотя и очень рискованными средствами поддержать колеблющееся равновсіе. Явленія эти имли мсто и въ позднйшіе годы. Въ Петровскомъ узд, напримръ, въ 1884 г. подъ распашкою находилось 63% удобной надльной земли, а въ 1894 г. пашня занимала уже 75% ея, т. е. каждый годъ крестьяне распахивали боле десятины изъ каждой сотни ихъ. Развивать въ этомъ направленіи свое земледльческое хозяйство крестьянству становилось, однако, съ каждымъ годомъ все трудне и трудне. Въ нкоторыхъ мстностяхъ крестьянами были распаханы уже вс возможные для этого удобные и неудобные клочки, въ другихъ — этотъ естественный предлъ расхищенія земли былъ уже не за горами.
Приходилось изыскивать иные рессурсы. Подъ вліяніемъ естественнаго и непреодолимаго желанія жить и для этого работать, возникла и развилась та жадность къ вннадльнымъ землямъ, которая такъ поражаетъ наблюдателя въ современномъ крестьянств и которая съ каждымъ годомъ все ростетъ и усиливается. Ради земли въ послднія десятилтія крестьяне были готовы на все: на наемъ ея по неимоврно возросшимъ цнамъ, на переселенія при самой удручающей обстановк, на покупку съ рискомъ надть себ петлю на шею, а въ послднее время — и на самовольные захваты, не вэирая на неизбжныя и жестокія кары за нихъ.
Площадь крестьянскаго землепользованія расширялась, однако, очень медленно. Повторныя переписи показали, что посредствомъ аренды далеко не вс крестьяне имли возможность расширить и даже поддержать прежніе размры своего земледльческаго хозяйства. Въ нечерноземныхъ уздахъ, каковы Дорогобужскій, Вяземскій, Новоладожскій, площадь арендуемой крестьянами земли, въ промежутк между переписями, замтно возросла, однако, все же не настолько, чтобы покрыть тотъ недочетъ, который образовался за это время въ надльномъ землевладніи. Въ другихъ же уздахъ, какъ, напримръ, въ Петровскомъ, площадь арендуемой земли даже уменьшилась. Почти столь же неравномрно возростала и площадь купчей земли. Въ Дорогобужскомъ и Вяземскомъ узд она увеличилась въ три и боле раза, въ Михайловскомъ всего лишь на 60%, въ Петровскомъ — на 45%. Эта разница будетъ еще рельефне, если количество купчихъ земель мы выразимъ въ вид среднихъ величинъ. При второй переписи по разсчету на дворъ купчей земли приходилось:
Въ Вяземскомъ узд 2,3 дес.
‘ Дорогобужскомъ’ 2,3 ‘
‘ Михайловскомъ ‘0,8 ‘
э Петровскомъ’ 0,5 ‘
Къ сожалнію, повторныя данныя о размрахъ вннадльнаго крестьянскаго землепользованія слишкомъ скудны и отрывочны. Мы не можемъ поэтому касаться причинъ только что отмченныхъ различій. Но чмъ бы ни были обусловлены эти различія,— тмъ ли, что въ однхъ мстностяхъ арендный и продажный земельный фондъ исчерпанъ полне, чмъ въ другихъ, или тмъ, что для крестьянъ однихъ уздовъ, въ силу меньшей ихъ зажиточности, аренда и въ особенности покупка земли мене доступны, чмъ для крестьянъ другихъ уздовъ или, наконецъ, какими-либо еще причинами,— во всякомъ случай разница въ размрахъ площади вннадльнаго землепользованіе и въ темп ея наростанія должна очень сильно сказываться на хозяйственной жизни крестьянскаго населенія. Вполн возможно что въ данномъ случа мы стоимъ передъ одной изъ важнйшихъ причинъ тхъ болзненныхъ и острыхъ явленій, которыми изобиловала за послдніе годы жизнь однхъ мстностей и которыхъ счастливо пока избгали другія.
Необходимо, однако, имть въ виду, что даже въ такихъ, поставленныхъ въ сравнительно благопріятныя условія, уздахъ, какъ Вяземскій и Дорогобужскій, не говоря уже о другихъ повторно-изслдованныхъ мстностяхъ, общая площадь крестьянскаго землепользованія (т. е. надльнаго и вннадльнаго) возрастала медленне, чмъ населеніе. По разсчету на душу у крестьянъ оказывалось земли все меньше и меньше. Значеніе этого факта усугублялось еще однимъ крайне серьезнымъ обстоятельствомъ.
Для характеристики крестьянскаго земледльческаго хозяйства не столь важно, сколько земли приходится вообще на душу, какъ то, сколько приходится ея на душу въ тхъ хозяйствахъ, которыя занимаются земледліемъ. И вотъ повторныя изслдованія вскрыли передъ нами крайне интересный, и для многихъ совершенно неожиданный фактъ: почти во всхъ мстностяхъ, по которымъ получены соотвтствующія данныя, численность крестьянскихъ хозяйствъ, занимающихся земледліемъ, а стало быть и населенія, заинтересованнаго въ земледльческомъ производств, возростала быстре, чмъ общая численность дворовъ и населенія. Больше того, по нкоторымъ, по крайней мр, мстностямъ не только относительное, но и абсолютное число крестьянскихъ дворовъ, не имющихъ посва, въ промежутк между переписями, замтно уменьшилось. Крестьянство за это время не бжало, какъ принято было думать, отъ земли и собственнаго земледльческаго хозяйства, а напротивъ, возвращалось къ нимъ. Стали сять многіе изъ тхъ, кто раньше не сялъ.
Такъ, по Петровскому узду, гд общее число приписныхъ ‘(наличныхъ и отсутствующихъ) хозяйствъ увеличилось на 9%, число хозяйствъ съ посвами на надльной земл возросло на 13,3%, а число хозяйствъ, не имвшихъ надльной земли или цликомъ сдававшихъ ее въ аренду, сократилось на 6,6%. Въ Острогожскомъ узд число хозяйствъ, не обрабатывающихъ земли, уменьшилось на 10%, тогда какъ число имющихъ запашку возросло на 19%. Въ Дорогобужскомъ узд число надльныхъ дворовъ, не пользующихся своею землею, уменьшилось на 36%, а пользующихся увеличилось на 12%. По 9 уздамъ Полтавской губерніи число наличныхъ дворовъ, не имющихъ посва, уменьшилось на 41%, а число хозяйствъ съ посвами увеличилось на 13%. Въ Михайловскомъ узд число первыхъ сократилось даже на 87% при увеличеніи числа послднихъ на 16%. Въ такихъ широкихъ размрахъ происходилъ этотъ процессъ ‘окрестьянствованія’, какъ выразился недавно г. Гельротъ, и при томъ въ то время, когда мы усиленно толковали объ исшествіи крестьянства изъ деревень, объ ‘освобожденіи’ его отъ собственнаго хозяЗства. Боле быстрое возростаніе безпосвныхъ дворовъ, чмъ хозяйствъ имющихъ запашку, было обнаружено, насколько намъ извстно, только въ Горбатовскомъ узд, гд былъ изслдованъ Павловскій сталеслесарный районъ, т. е. совершенно своеобразная мстность по широкому развитію въ ней мстныхъ промысловъ.
Медленно возроставшій земельный фондъ крестьянства длился такимъ образомъ не только между вновь нарождавшимися, но и вновь бравшимися за земледльческое хозяйство претендентами. Само собой понятно, что каждому доставалась все меньшая и меньшая доля. Въ Полтавской губерніи на 1 хозяйство, занимающееся хлбопашествомъ, въ 1882—1889 годахъ приходилось 5,3 дес. посва, а въ 1899 г.— лишь 4,4 дес., т. е. на 17% меньше. Въ Повнецкомъ узд при первой переписи на сющій дворъ приходилось 16 мръ посва, а при второй, какихъ-нибудь 5 лтъ спустя, лишь 14 1/2. По Новоладожскому узду мы не имемъ цифры дворовъ съ посвами по первой переписи, но если мы допустимъ, что процентъ ихъ къ общему числу приписныхъ дворовъ былъ, тотъ же, что и по второй переписи, то найдемъ:
На сющій дворъ приход. мръ посва на над. и аренд. земл:

Ржи.

Яров.

Картоф.

По переписи 1882 г.

10

29

12

‘ ‘ 1894 ‘

8

21

9

Даже въ Горбатовскомъ узд, гд число хозяйствъ, занимающихся земледліемъ, возростало очень медленно, средніе размры ихъ запашки нсколько уменьшились: въ 1889 г. на 1 дворъ съ посвомъ приходилось ея 5,5 дес., а въ 1891 г.— 5,3 дес.
Такимъ образомъ, въ то время, какъ семья увеличивалась, земледльческое хозяйство ея уменьшалось. При всхъ усиліяхъ, крестьянство оказалось безсильнымъ пробить достаточную брешь въ глухой стн окружавшихъ его земельныхъ условій. Равновсіе между потребностями семьи и рессурсами, какіе давало собственное земледльческое хозяйство, было нарушено.

VIII.

Въ распоряженіи крестьянства было, казалось, еще одно средство поддержать равновсіе: оно могло, казалось бы, увеличить интенсивность своего земледльческаго хозяйства, т. е. въ одну и ту же земельную площадь вкладывать больше и больше труда и капитала и такимъ образомъ добиться отъ земли необходимаго для жизни количества продуктовъ. Несомннно, что и въ эту дверь при первой къ тому возможности толкалось населеніе. Въ нкоторыхъ мстностяхъ крестьянское хозяйство обнаружило очевидные признаки развитія въ только что указанномъ направленіи. Достаточно напомнить широко уже сказавшійся въ отдльныхъ губерніяхъ переходъ крестьянъ къ травопольному хозяйству, происшедшее на нашихъ глазахъ вытсненіе кое-гд сохи плугомъ и т. д’ Но несомннно и то, что эти ‘прогрессивныя теченія’, какъ бы много ни толковали о нихъ склонные къ оптимизму публицисты, не были повсемстны и настолько глубоки, чтобы обезпечить крестьянскому хозяйству нормальныя условія дальнйшаго развитія. По характеру имющихся въ нашемъ распоряженіи матеріаловъ и въ тхъ рамкахъ, которыя намчены въ настоящей стать, мы не можемъ подробно останавливаться на этомъ вопрос. Не пытаясь поэтому учесть, гд, въ какихъ размрахъ и съ какими результатами крестьянству самому или при содйствіи земскихъ учрежденій удалось улучшить съ технической стороны свое земледліе, напомнимъ лишь, что въ общемъ послднее не прогрессивало, а регрессировало. Вмсто большаго количества жизненныхъ продуктовъ, которыхъ требовало возросшее населеніе, ихъ стало получаться меньше, не смотря на то, что посвная площадь, хотя и медленно, продолжала увеличиваться. Хроническіе недоборы 90-хъ годовъ, какъ извстно, составили въ сумм не одинъ милліардъ пудовъ. Очевидно, были какія-то причины, которыя не позволили маленькимъ струйкамъ ‘прогрессивныхъ теченій’ слиться въ общій потокъ и сказаться столько-нибудь замтными послдствіями въ общей жизни страны. Каковы же эти причины, помшавшія крестьянскому населенію разршить неизбжную въ ближайшемъ будущемъ, а для многихъ мстностей и въ настоящее время неотложную задачу интенсификаціи своего земледлія?
Недавно одинъ публицистъ на страницахъ ‘Новаго Времени’ доказывалъ, что больше всего виновато въ этомъ крестьянское многоземелье. Опираясь на указъ китайскаго императора, изданный сколько то тысячъ лтъ тому назадъ, на свои дорожныя впечатлнія, только что вынесенныя изъ поздки по Западной Европ, да на какую-то книжку, очевидно, случайно подвернувшуюся подъ руку, онъ высчиталъ, что у мужика земли должно быть столько, сколько онъ самъ, безъ содйствія какой-либо скотины, можетъ удобрить и обработать. Хлбъ тогда будетъ родиться самъ столько-то (точно не упомню) тысячъ и мужикъ будетъ сытъ, уменъ и счастливъ. Не будетъ у него тогда заботъ ни о скот, ни о сох и ни о чемъ подобномъ. Нужно ему имть только банку, чтобы собирать собственное удобреніе, да внимательно слдить за процессами, которые въ ней будутъ происходить. Правила обращенія съ этой банкой уже выработаны г. Меньшиковымъ, нуженъ только указъ богдыхана, чтобы ввести ихъ въ дйствіе.
Къ сожалнію, мужикъ еще не избавленъ отъ ‘лишней’ земли и рецепты юродствующихъ публицистовъ ему мало пользительны. Крестьянству приходится думать и о скот, и о сох, безъ этого заране накопленнаго труда не только улучшить свое хозяйство, но и хоть какъ-нибудь прокормить себя онъ Не въ состояніи. Интенсификація же земледлія возможна не иначе, какъ при условіи постояннаго наростанія хозяйственнаго капитала.
Происходило-ли такое наростаніе въ крестьянскомъ хозяйств? Чтобы уяснить себ этотъ вопросъ, пересмотримъ данныя о численности скота у крестьянъ, т. е. важнйшей и въ тоже время наиболе подниной части крестьянскаго капитала. Если мы сравнимъ цифры скота по первой и по второй переписямъ, то получимъ такія данныя:
На сколько % общее количество увеличилось(+) или уменьшилось

Узды:

Лошадей.

Коровъ.

Жеребятъ.

Телятъ.

Дорогобужскій

+ 4,6

+ 24,6

—14,9

— 24,6

Крестецкій

+ 9,3

+ 4,8

+ 11,6

— 12,9

Новоладожскій

+17,1

—17,3

— 38,5

— 34,7

Горбатовскій

—4,5

—8,0

+ 0,2 —

— 11,4

Фатежскій

—19,5

—2,4

+ 17,5

+ 60,7

Петровскій

—15,3

—17,7

— 16,2

—5,8

Михайловскій

—16,8

—9,1

—39,8

— 34,5

Въ среднемъ

—3,6

— 3,6

— 10,0

— 13,3

Мы получили на первый взглядъ довольно пеструю картину. На ряду съ уздами, въ которыхъ произошла прибыль крупнаго скота, и убыль мелкаго, мы имемъ уздъ, въ которомъ при убыли крупнаго констатирована значительная прибыль мелкаго. Въ Дорогобужскомъ узд при небольшой прибыли лошадей, наблюдался значительный приростъ коровъ, въ Фатежскомъ узд, при небольшой убыли коровъ, убыль лошадей достигла максимальныхъ размровъ, наконецъ, въ Новоладожскомъ узд значительная прибыль лошадей сопровождалась столь же значительной убылью коровъ. Но какъ ни пестра эта картина, въ ней есть все-таки нкоторая общая тенденція. На 9 плюсовъ въ табличк мы имемъ 19, т. е. въ два раза больше минусовъ. Не оказалось ни одного узда, въ которомъ вс виды скота дали бы прибыль, напротивъ, мы имемъ два узда, въ которыхъ по всмъ имъ подучилась убыль. Въ трехъ изъ четырехъ столбцовъ максимальныя цифры съ минусами больше такихъ же цифръ съ плюсами, т. е. убыль скота заходила дальше, чмъ его прибыль. Вт результат, въ среднемъ для всхъ 7 уздовъ цифры указываютъ на убыль окота, небольшую для лошадей и коровъ и боле значительную для молодняка. Данныя о такомъ небольшомъ числ уздовъ не позволяютъ, конечно, длать какихъ-либо заключеніи по всей Россіи. Но относительно этихъ уздовъ, т. е. мстностей по которымъ имются необходимыя данныя, мы можемъ сказать, что въ нихъ количество скота у крестьянъ не прибавилось и что, такимъ образомъ, реальной возможности улучшить свое хозяйство они не имли.
Важны, однако, не только общіе результаты измненій, произшедшихъ въ крестьянскомъ скотоводств повторно-описанныхъ мстностей, еще важне, быть можетъ, т громадныя колебанія въ численности крестьянскаго скота, о которыхъ мы, узнаемъ изъ послдней таблички. Сейчасъ мы увидимъ, что количество времени, прошедшаго между переписями, въ этомъ случа не иметъ значенія: на протяженіи боле короткихъ промежутковъ, жизнь знаетъ подчасъ еще боле рзкія колебанія. А это указываетъ, что крестьянское хозяйство, по крайней мр, въ одно изъ важнйшихъ его отраслей, шло очень негладко, въ немъ не было равномрнаго поступательнаго движенія, оно переживало какіе-то подъемы и еще боле быстрыя и глубокія паденія.
Каковы же причины этого колебанія, каковъ ихъ общій смыслъ и каково значеніе ихъ для той хозяйственной интенсификаціи, необходимость которой всми чувствуется, но невозможность которой при данныхъ условіяхъ не всми сознается? Нкоторыя указанія по этимъ вопросамъ могутъ дать намъ свднія о движеніи крестьянскаго скота по тмъ мстностямъ, по которымъ таковыя имются не за два только момента, а за нсколько лтъ.
По Петровскому узду, кром данныхъ за 1884 и 1894 гг., каковыя использованы нами въ предыдущей табличк, свднія о численности крестьянскаго скота, хотя и мене точныя, имются также за нкоторые промежуточные и вс послдующіе годы. Если общее количество скота каждой породы, имвшееся у крестьянъ этого узда въ моментъ основного описанія его, мы примемъ за 100, то для дальнйшихъ лтъ получимъ такія цифры:

Годы.

Лошади всхъ возр.

Рогатый

скотъ.

Овцы.

Свиньи.

1884.

100

100

100

100

1889.

98

103

101

82

1891 (весна)

102

85

88

67

1891 (осень)

80

65

67

?

1892.

78

66

63

12

1898.

79

81

69

18

1894.

78

86

74

31

1896.

81

101

81

65

1896.

86

107

84

63

1897.

91

110

91

69

1898.

98

117

95

54

1899.

94

103

88

27

Мы не знаемъ, можно-ли количество скота, имвшееся у крестьянъ въ 1884 г., считать нормальнымъ, соотвтствовавшимъ размрамъ земельной ихъ площади и той степени интенсификаціи хозяйства, какую оно имло въ то время. Бетъ основаніе думать, что и тогда крестьянами ощущался въ скот скоре недостатокъ, чмъ избытокъ. Какъ бы то ни было, представляется интереснымъ прослдить колебанія въ численности скота сравнительно съ этимъ исходнымъ моментомъ. Просматривая цифры послдней таблички, мы увидимъ, что количество скота, колеблясь изъ года въ годъ, нсколько разъ поднималось кверху и потомъ вновь опускалось книзу. Наиболе рзкое уменьшеніе его произошло лтомъ 1891 г.: за нсколько мсяцевъ крестьяне лишились свыше 20% своего скота. Къ слдующему году количество его еще нсколько убавилось и потомъ, въ теченіе трехъ лтъ, оставалось на очень низкомъ уровн, хотя и обнаружило тенденцію къ возростанію. Боле ощутительно послдняя сказалась лишь въ дальншіе годы, при чемъ въ 1898 (для свиней въ 1897 г.) численность скота достигла своего максимума, съ тмъ, чтобы въ слдующемъ году обнаружить вновь замтное паденіе.
1891 годъ, памятный для значительной части Россіи, а въ томъ числ и для Петровскаго узда, крупнымъ недородомъ, сказался такимъ образомъ въ крестьянскомъ скотоводств цлой катастрофой. Въ теченіе цлаго ряда лтъ посл того, оно не могло оправиться. Нужно было нсколько хорошихъ урожаевъ (1893, 1894, 1895 и 1897 гг.), чтобы количество скота у крестьянъ вновь приблизилось къ своему нормальному (будемъ считать его таковымъ) уровню. Недородъ 1898 г. заставилъ его, однако, вновь пойти на убыль.
Колебанія въ численности скота для Петровскаго узда могутъ быть, такимъ образомъ, почти всецло объяснены колебаніями въ урожаяхъ. Крестьянскій скотъ оказался очень чувствительнымъ къ ‘отсутствію тучъ на неб или къ несвоевременному ихъ появленію’, каковымъ обстоятельствомъ, по авторитетному мннію министерства финансовъ, всецло обусловлены наши недороды. Эта чрезмрная зависимость отъ стихійныхъ условій, отъ случайныхъ, съ извстной точки зрнія, событій и представляется особенно характерной для современнаго крестьянскаго хозяйства.
Нельзя думать, чтобы крестьяне не старались уберечь свои хозяйственныя предпріятія отъ тучъ и всякаго рода напастей. Всмотритесь въ цифры послдней таблички. Въ 1891—1892 гг. крестьяне перевели почти всхъ свиней, т. е. ту породу скота, которая иметъ наименьшее значеніе въ земледльческомъ хозяйств, сберегая въ то же время, насколько это было возможно, другой продуктивный и, въ особенности, рабочій скотъ. Они отказались отъ послдняго мяса въ своемъ меню, отъ ‘убоины’, которую давали имъ свиньи на великіе *праздники Рождества и Пасхи, лишь бы сохранить возможность дальнйшаго хозяйствованія. Изслдователи измненій въ крестьянскомъ скотоводств указываютъ цлую, строго-продуманную систему, которой придерживаются крестьяне, когда имъ приходится сбывать скотъ,— систему, въ которой предусмотрны и степень необходимости скота въ хозяйств, и условій пріобртенія его вновь, и большая или меньшая возможность прокормить ту или иную скотину. Продуктивный скотъ, легче выращиваемый въ собственномъ хозяйств и безъ котораго еще можно годъ-два перебиться, сбывается обыкновенно раньше лошади, которую ростить нужно долго и безъ которой пашни въ первый же годъ не спашешь, молоднякъ, большею частью, сбывается раньше взрослаго скота, боле цннаго и вообще трудне пріобртаемаго, но, если кормовъ черезчуръ мало, то оставляется какая-либо мелочь, въ надежд, что хоть ее удастся какъ-нибудь прокормить. Въ этихъ сложныхъ разсчетахъ нтъ, однако, мста соображеніямъ личнаго удобства и даже простой сытости. Послднія отходятъ, обыкновенно, на задній планъ передъ, хозяйственными разсчетами и передъ своеобразной любовью къ важнйшимъ элементамъ своего хозяйства и хозяйственнаго благополучія. Припомните мужика, вернувшагося съ работы, иззябшаго, проголодавшагося и не нашедшаго въ дом чмъ согрться и чего пость. Припомните его рчи къ жен:
— Ну, и безъ щей посндаю я, гршный.
Ты овсеца бы савраск дала,—
Въ лто одинъ онъ управилъ, сердечный,
Пашни четыре тягла…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
— Ну, и безъ хлба улягусь я, гршный,
Кинь подъ савраску соломки, жена!
Въ зиму-то вывезъ онъ, вывезъ, сердечный,
Триста четыре бревна…
Эта готовность личные и семейные интересы приносить въ жертву хозяйственнымъ соображеніямъ иметъ, однако, свой предлъ. Передъ лицомъ острой голодовки и голодной смерти нтъ мста хозяйственнымъ разсчетамъ.
При тсной связи крестьянскаго хозяйственнаго бюджета съ семейнымъ и при готовности населенія многимъ и многимъ поступиться ради сбереженія хозяйства, сильное вліяніе неурожаевъ на составъ и численность крестьянскаго скота свидтельствуетъ, съ одной стороны, объ отсутствіи у крестьянъ тхъ запасовъ, которые играли бы роль страхового резерва, своего рода буфера на случай несчастія, изъ трудные годы дозволяли бы сводить концы съ концами безъ разрушенія хозяйства, съ другой стороны, оно указываетъ на чрезмрную напряженность крестьянскаго семейнаго бюджета, на невозможность дальнйшихъ урзокъ въ немъ безъ того, чтобы немедленно не являлся вопросъ о жизни и смерти, чтобы тотчасъ же не становился неизбжнымъ выборъ между самосохраненіемъ и хозяйствомъ. Едва* ли нужно говорить, что это отсутствіе запасовъ и это полуголодное существованіе отнюдь не представляютъ изъ себя органическихъ свойствъ крестьянскаго двора, они являются всецло результатомъ вншнихъ условій, среди которыхъ вынуждено функціонировать современное крестьянское хозяйство. Объ одной категоріи этихъ условій, намъ еще недавно пришлось говорить подробно въ особой стать {См. ст. ‘Централизація доходовъ’, въ ‘Р. Б.’ 1902 г., мартъ и май.}, на другихъ — мы остановимся въ дальнйшемъ изложеніи. Сейчасъ же вернемся къ цифрамъ послдней таблички.
Въ теченіе всего десятилтія 90-хъ годовъ крестьянамъ Петровскаго узда такъ и не удалось возстановить прежнее число лошадей, свиней и овецъ. По отношенію къ рогатому скоту они были счастливе: въ конц 90-хъ годовъ общее число коровъ и и телятъ превысило и, казалось бы, довольно значительно, имвшееся въ конц предыдущаго десятилтія количество ихъ. Этотъ эффектъ объясняется, однако, прибылью, главнымъ образомъ, въ числ телятъ, каковое къ 1898 г., сравнительно съ 1884 г. увеличилось почти на 80%, тогда какъ число воровъ возросло мене, чмъ на 6%. Такимъ образомъ, мы имемъ въ данномъ случа дло не столько съ дйствительнымъ увеличеніемъ рогатаго скота, сколько съ усиліями, какія прилагало въ этомъ направленіи населеніе и которыя остались въ конечномъ счет безрезультатными: въ 1899 г., т. е. прежде, чмъ телята, которыми такъ усердно обзаводилось населеніе, успли выроста, число рогатаго скота уже упало до прежней нормы.
Предоставляемъ теперь самому читателю судить, могло ли при такихъ условіяхъ улучшаться крестьянское хозяйство. Цлыми годами крестьяне выполняли Сизифову работу, стараясь поднять свое скотоводство, но прежде, чмъ имъ удавалось довести его до ране имвшейся нормы, оно вновь падало. Время, силы и средства цликомъ уходили на то, чтобы поддержать какъ-нибудь свое хозяйство на прежнемъ уровн, но и это не удавалось. О дальнйшей интенсификаціи его при такихъ условіяхъ, конечно, не могло быть и рчи.
Между тмъ, Петровскій уздъ не представляетъ въ этомъ случа чего-либо исключительнаго. Имющіяся свднія о движеніи скота въ Вятской, Уфимской и Тамбовской губерніяхъ даютъ ту же картину значительныхъ колебаній въ общемъ его количеств, быстрой убыли въ неблагопріятные годы и усиленнаго, хотя боле медленнаго и не всегда успшнаго пополненія въ годы хорошихъ урожаевъ. Чтобы не загромождать своей статьи, мы не будемъ приводить относящихся сюда цифровыхъ данныхъ {Интересующіеся могутъ найти ихъ собранными въ работ П. А. Вихляева: ‘Очерки изъ русской сельско-хозяйственной дйствительности’ (Книжки ‘Хозяина’, No 21).}. Остановимся лучше еще на одномъ обстоятельств.
Кром урожаевъ, сильное вліяніе на движеніе крестьянскаго скота, нужно думать, оказываютъ и другія обстоятельства, опредляющія собою размры крестьянскаго бюджета и колебанія въ немъ. Пользуясь данными военно-конскихъ переписей за 1888 и 189ў/* г., П. А. Вихляевъ даетъ въ своей работ нсколько группировокъ охваченныхъ этими переписями 220 уздовъ, въ цляхъ выясненія тхъ факторовъ, которые обусловили собою значительное сокращеніе рабочаго скота у крестьянъ въ этотъ періодъ. Группируя узды по размрамъ урожая 1891 г. въ нихъ, онъ получилъ такія цифры:

Группы уздовъ.

% убыли лошадей.

I. Наименьшій урожай

22,0

II.

11,7

III.

8,1

IV.

9,2

V.

8,9

VI. Наибольшій урожай

9,7

Наиболе сильно недородъ 1891 г. сказался въ первыхъ двухъ группахъ уздовъ съ наименьшимъ урожаемъ, разница между остальными группами незначительна, при чемъ въ уздахъ даже съ наилучшимъ урожаемъ за этотъ періодъ произошла довольно значительная убыль лошадей. Неблагополучные годы сказались и въ нихъ, хотя при посредств не недобора, а какихъ-то иныхъ факторовъ. Каковы эти послдніе мы узнаемъ изъ дальнйшихъ группировокъ. Остановимся сначала на тхъ, которыя имютъ непосредственное отношеніе къ крестьянскому земледльческому хозяйству.
Группируя узды, съ одной стороны, (по размрамъ крестьянскаго надла, а съ другой, по относительному количеству частновладльческой земли въ нихъ, г. Вихляевъ получилъ такія цифры:

Надльной земли на дворъ.

% убыли лошадей.

Процентъ частновладльческой земли.

% убыли

лошадей.

I. 12,1—21,6 дес.

6,2

I. Свыше 50%

4,0

II. 10,1—12,0 ‘

9,9

II. 41,1—50,0

12,0

III. 9,1—10,0 ‘

18,6

III. 33,6—41,0

15,4

IV. 5,9— 9,0 ‘

19,5

IV. До 33,6

16,2

Т. е. убыль крестьянскаго рабочаго скота происходила тмъ интенсивне, чмъ тсне земельныя условія крестьянства, т. е. чмъ меньше оно иметъ собственной земли и чмъ мене возможна для него аренда и прикупка ея. Эта земельная тснота довольно хорошо учитывается арендными и продажными цнами на землю. И мы, дйствительно, видимъ, что убыль скота оказалась тмъ больше, чмъ выше земельныя цны:
Цны на землю за десятину: — лошадей.
I. До 30 руб — 6,3
II. 80— 60 ‘ — 5,5
III. 60—100 ‘ — 16,6
IV. св. 100 ‘ — 21,2
На ряду съ непосредственными результатами собственнаго земледльческаго хозяйства и тми условіями, въ которыхъ крестьянамъ приходится вести его, не мене сильно въ этомъ случа дйствовали и сторонніе ихъ заработки. Если сгруппировать узды на высот заработной платы въ сельскомъ хозяйств, то мы получимъ такія цифры:
Высота заработной платы во время ярового сва. % убыли лошадей.
До 30 коп. — 19,2
30—40 ‘ — 14,0
Свыше 40 ‘ — 6,9
Высота заработной платы въ сельскомъ хозяйств въ значительной мр, какъ извстно, опредляется степенью развитія и характеромъ внземледльческихъ крестьянскихъ промысловъ. Состояніе послднихъ, а, вроятно, цлый рядъ и другихъ факторовъ также властно сказывались на размрахъ крестьянскаго хозяйственнаго капитала и въ особенности такой подвижной его части, какъ скотъ.
Крестьянское хозяйство отражало, такимъ образомъ, на себ вліяніе крайне разнообразныхъ вншнихъ условій, испытывая подъ ихъ давленіемъ непрестанныя и сильныя колебанія и затрачивая вс свои силы, чтобы сохранить какое-нибудь равновсіе. Оно не имло той внутренней устойчивости, которая освободила бы его отъ вліянія вншнихъ условій и случайныхъ событій и открыла бы ему возможность дальнйшаго развитія. Пользуясь выраженіемъ г. министра финансовъ, мы можемъ сказать, что крестьянство до сихъ поръ ‘не упрочило своего хозяйственнаго быта’. И пока этотъ бытъ не будетъ упроченъ,— а для этого нужны широкія коренныя реформы въ условіяхъ крестьянскаго хозяйствованія,— до тхъ поръ напрасны будутъ всякія попытки поднять уровень крестьянскаго земледлія и народнаго благосостоянія.
Необходимо напомнить, что до сихъ поръ мы имли дло съ абсолютными цифрами крестьянскаго скота, не принимая во вниманіе соотношенія его съ земельною площадью, рабочими силами и потребительными нуждами крестьянства. Между тмъ, въ то время, какъ количество скота колебалось около одной цифры, обнаруживая даже наклонность къ уменьшенію, посвная площадь медленно, число хозяйствъ быстре, а численность населенія и еще быстре увеличивались. Соотношеніе хозяйственнаго капитала съ другими факторами производства -и всего хозяйства съ потребностями населенія, которыя оно должно обслуживать, измнялось, такимъ образомъ, въ неблагопріятную сторону. Все больше земли оставалось безъ удобренія, больше становилось работниковъ, которымъ не на чемъ было пахать, больше оказывалось дтей, которымъ вмсто молока приходилось довольствоваться соской. Равновсіе семьи и собственнаго земледльческаго хозяйства въ крестьянскомъ двор все боле и боле оказывалось нарушеннымъ, и не только потому, что площадь крестьянскаго землепользованія возростала черезчуръ медленно, но и потому что размры хозяйственнаго капитала не увеличивались, а уменьшались.

IX.

Лишенное возможности расширить и развить до необходимыхъ предловъ собственное земледльческое хозяйство, крестьянство, конечно, искало и ищетъ опоры вн его, т. е. въ промыслахъ. Къ сожалнію, повторныя данныя о промысловыхъ занятіяхъ крестьянскаго населенія имются по очень немногимъ мстностямъ, и при томъ почти вс они не сравнимы съ соотвтствующими данными основныхъ изслдованій. О тхъ измненіяхъ, которыя произошли въ этой сфер и въ связи съ ними въ общей организаціи крестьянскихъ хозяйствъ мы не имемъ, такимъ образомъ, данныхъ непосредственнаго наблюденія и можемъ о нихъ лишь догадываться на основаніи имющихся въ литератур косвенныхъ указаній. Между тмъ, эти измненія, нужно думать, были довольно существенны и чреваты своими послдствіями.
Прежде всего, и абсолютное, и относительное число хозяйствъ, заинтересованныхъ въ промыслахъ, а также лицъ, принимающихъ въ нихъ непосредственное участіе, за послднія десятилтія, нужно думать, увеличилось. Правда, это увеличеніе не было столь значительнымъ, какъ еще недавно думали представители извстной доктрины. Во всякомъ случа промышленность, транспортъ и торговля оказались не въ состояніи использовать вс вновь подроставшія въ стран рабочія силы и накормить всхъ вновь нарождавшихся доковъ.
Въ одномъ изъ изданій министерства финансовъ {Статистика производствъ, облагаемыхъ акцизомъ и гербовыхъ знаковъ. Спб. 1900.} мы находимъ слдующія любопытныя данныя о числ видовъ на отлучку, выданныхъ въ 90-е годы:
Въ 1890 году — 6.107 тыс.
‘ 1891’ — 6.435 ‘
‘ 1892’ — 6.562 ‘
‘ 1893 ‘ — 6.628 ‘
‘ 1894 ‘ — 6.512 ‘
‘ 1895 ‘ — 6.964 ‘
‘ 1896 ‘ — 6.946 ‘
‘ 1897 ‘ — 9.367 ‘
‘ 1898 ‘ — 8.113 ‘
До 1897 г. число видовъ на отлучку, хотя и возростало, однако, сравнительно медленно, въ среднемъ на 140 тыс. въ годъ. Въ 1897 г. цифра выданныхъ паспортовъ сразу поднялась на 2У2 милліона, но это объясняется, главнымъ образомъ, новымъ закономъ (7 апрля 1897 г.) о видахъ на жительство, окончательно отмнившимъ паспортный сборъ и, благодаря этому, существенно повліявшимъ на сроки и виды выбираемыхъ населеніемъ паспортовъ, а также заставившимъ значительную категорію лицъ взять паспорта, безъ которыхъ они до того жили, обходясь всякаго рода документами. Въ слдующемъ году, хотя пертурбаціонное дйствіе новаго закона продолжало еще сказываться, цифра выданныхъ паспортовъ вновь уменьшилась на 1,250 тыс. Цифры за эти два года не могутъ, такимъ образомъ, быть принимаемы въ разсчетъ при изученіи явленій хозяйственной жизни. Данныя же за первые 7 лтъ позволяютъ хотя отчасти судить о количеств промысловыхъ отлучекъ населенія, а стало быть и о темп развитія важнйшей категоріи крестьянскихъ промысловъ, а именно отхожихъ.
90-е годы, къ которымъ относятся приведенныя цифры, отличались, какъ извстно, особымъ оживленіемъ въ сфер торгово-промышленной дятельности. Не смотря на это, число вновь привлекавшихся къ ней лицъ (если даже отождествлять послднее съ числомъ наново выбиравшихся паспортовъ) достигало, какъ сказано, всего лишь 140 тыс. въ годъ, тогда какъ общая численность населенія въ 50 только губерніяхъ Европейской Россіи возростала въ это время ежегодно на 1,200 тыс., а число мужчинъ-работниковъ почти на 300 тыс. Не поглощая всего прироста рабочихъ силъ, промыслы развивались, тмъ не мене, относительно быстре, чмъ возростало населеніе. Увеличеніе въ числ выбиравшихся паспортовъ по отношенію къ цифр ихъ за 1890 г. составляло въ среднемъ боле 2% въ годъ, тогда какъ приростъ населенія равнялся въ эти годы лишь 1 1/4%. Такимъ образомъ, процентъ промышленниковъ въ состав населенія увеличивался, значеніе промысловъ въ хозяйственной жизни страны возростало.
Принято думать, что эта индустріализація хозяйственной жизни сопровождалась дифференціаціей населенія, отдленіемъ промысловой его части отъ сельскохозяйственной. По отношенію къ лицамъ такое предположеніе, быть можетъ, и является справедливымъ, но по отношенію къ цлымъ, какъ показываютъ
имющіяся данныя, его приходится считать въ значительной мр ошибочнымъ. Вполн возможно, что связь промышленниковъ съ Земледліемъ въ смысл личнаго ихъ участія въ послднемъ стала слабе, но несомннно, что участіе промысловымъ семей въ земледльческомъ производств отнюдь не сдлалось рже. Напротивъ, можно думать, что число крестьянскихъ дворовъ, а, стало быть, и всхъ входящихъ въ ихъ составъ лицъ, одновременно заинтересованныхъ въ земледліи и промыслахъ, за послднія десятилтія замтно увеличилось. Даже въ такой мстности, какъ Павловскій районъ Горбатовскаго узда, гд численность земледльческихъ хозяйствъ осталась почти безъ измненія, и гд почти вс новыя хозяйства должны были отдать свои силы промысламъ, повторною переписью былъ констатированъ приростъ въ числ крестьянскихъ дворовъ, одновременно участвующихъ въ томъ и другомъ вид производительной дятельности. Процентъ такихъ хозяйствъ съ 59 въ 1889 г. поднялся до 62 въ 1901 г., одновременно съ чмъ процентъ исключительно земледльческихъ дворовъ уменьшился. Еще въ боле широкихъ размрахъ тоже явленіе должно было сказаться въ тхъ мстностяхъ, въ которыхъ на ряду съ развитіемъ промысловыхъ занятій наблюдалось обращеніе въ земл хозяйствъ, не занимавшихся ране земледліемъ и жившихъ только промыслами.
Отдльные крестьянскіе дворы, утрачивая прежній, исключительно земледльческій или исключительно промысловый характеръ, длались, такимъ образомъ, сложне. Большей же сложности крестьянскаго двора, какъ мы видли, соотвтствуетъ большій по своимъ размрамъ семейный составъ его. Такимъ образомъ, при прежнихъ и даже уменьшившихся размрахъ собственнаго земледльческаго хозяйства могло происходить и, какъ показали повторныя переписи, дйствительно наблюдалось увеличеніе средней крестьянской семьи. Воздержаніе отъ семейныхъ раздловъ для крестьянскаго населенія было тмъ необходиме, что промыслы очень часто оказывались доступными ему только въ вид отхожихъ заработковъ и вообще такихъ профессій, которыя требовали далекой отлучки занятыхъ ими лицъ и длали невозможнымъ участіе ихъ въ земледльческомъ производств. Послднее должны были вести другіе неотдленные члены семьи. Едва ли нужно говорить, что на ряду съ этой причиной, задерживавшей крестьянскіе семейные раздлы, должна была дйствовать и другая. Невозможность расширить площадь землепользованія и увеличить размры основного и оборотнаго капиталовъ оказывала, конечно, И непосредственное вліяніе на частоту семейныхъ раздловъ. Послдніе нердко грозили, по крайней мр, одну часть населенія оставить безъ средствъ и орудій земледльческаго производства. Между тмъ жизнь не только не позволяла бросить земледліе тмъ, кто занимался имъ, но и заставляла, какъ мы видли, возвращаться къ земл тхъ, кто ране уже оставилъ земледльческое производство.
Были, конечно, серьезныя причины, сдлавшія невозможнымъ отдленіе промысловой части населенія отъ сельскохозяйственной. П. А. Вихляевъ въ качеств такихъ причинъ указываетъ на преобладаніе у насъ сезонныхъ работъ въ земледліи и промышленности и, въ особенности, на неравномрность спроса, какой предъявляетъ послдняя на мужской, женскій и дтскій трудъ. Стягивая по преимуществу мужчинъ-работниковъ, торговля и промышленность оставляютъ безъ заработка, а при низкой заработной плат, какая иметъ мсто въ нихъ, и безъ пропитанія, значительную часть женщинъ и дтей. Чтобы прокормить свои семьи, промышленники должны держать ихъ въ деревн, гд содержаніе ихъ обходится дешевле и гд своимъ участіемъ въ сельскохозяйственномъ производств он могутъ хотя отчасти пополнить размры своего скуднаго бюджета. Недаромъ, какъ мы видли, въ полномъ состав покидаютъ деревню лишь т семьи, въ которыхъ мало дтей и женщинъ. ‘Недаромъ, говоритъ г. Вихляевъ, наши крупные промышленные и торговые центры такъ рзко отличаются своимъ демографическимъ составомъ (а именно значительнымъ преобладаніемъ мужчинъ) отъ западно-европейскихъ городовъ и недаромъ въ районахъ наивысшаго отхода почти вс земледльческія работы лежатъ на плечахъ женщинъ, а мстная сельская жизнь характеризуются изслдователями, какъ ‘бабье царство’ {Очерки изъ русской сельско-хозяйственной дйствительности, стр. 25.}. Тяжкія доли, которыя, по выраженію поэта, легли на женщину русской земли, въ пореформенное время не сдлались легче: русской крестьянк приходится теперь выносить на своихъ плечахъ главную тяжесть сельскохозяйственнаго производства, дабы могла существовать семья порабощеннаго капиталомъ промысловаго рабочаго.
Встрчаясь все чаще и чаще, все въ большей и большей масс крестьянскихъ дворовъ, объединеніе въ одномъ семейномъ союз сельскохозяйственныхъ производителей съ участниками торгово-промышленной дятельности, конечно, должно было сказаться серьезными послдствіями и вн сферы крестьянскихъ семейныхъ отношеній. Хозяйственный бытъ крестьянства въ настоящее время уже нельзя упрочить мропріятіями, ограниченными сферой сельскохозяйственнаго производства. Для разршенія крестьянскаго вопроса нужна планомрная работа не только въ деревн, но и въ город, куда крестьяне высылаютъ значительную часть своихъ рабочихъ ‘илъ и откуда получаютъ значительную долю необходимыхъ для жизни рессурсовъ.
Въ связи съ промыслами постепенно измнился не только объемъ, но и характеръ крестьянскаго вопроса. Участниками промысловой жизни крестьяне являются въ сущности съ давнихъ поръ. Фактъ такого участія же новъ. Новы размры этого участія и, главное, новы формы его. Быстрая капитализація промысловъ, имвшая мсто въ пореформенное время, радикально измнила формы крестьянскаго въ нихъ участія, обративъ домашняго производителя, кустаря, ремесленника, вообще мелкаго самостоятельнаго производителя въ рабочаго, принужденнаго жить продажей своей рабочей силы и лишь въ рдкихъ случаяхъ въ предпринимателя, пользующагося наемнымъ трудомъ. Въ одномъ изъ позднйшихъ статистическихъ сборниковъ, а именно по Вяземскому узду, мы находимъ слдующія данныя о соціально-экономическомъ положеніи крестьянъ, занимающихся промыслами:

Изъ 100 лицъ, занимающихся промысломъ.

Среди мужчинъ.

Среди женщинъ

Вообще.

Рабочихъ

60,6

64,2

61,2

Занятыхъ службою и либеральными профессіями

17,8

28,2

19,4

Кустарей, ремесленниковъ и торговцевъ, не пользующихся наемнымъ трудомъ

21.0

7,5

18,9

Предпринимателей-промышленниковъ и торговцевъ, пользующихся наемнымъ трудомъ

0,6

о,і

0,5

Такимъ образомъ, изъ общаго числа крестьянъ-промышленниковъ боле 3/5 промышляютъ продажею своей рабочей силы въ чужія хозяйства, стороннимъ предпринимателямъ. Не чужда такой продажи, конечно, и слдующая группа, хотя она прибгаетъ къ ней въ нсколько иной форм. Засимъ лишь 1/5 крестьянъ-промышленниковъ удержала за собой самостоятельное положеніе въ промышленной сфер. Впрочемъ, и среди кустарей найдется, вроятно, не мало лицъ, сохранившихъ лишь по видимости свою самостоятельность, въ дйствительности же низведенныхъ изобртательнымъ капиталомъ на уровень простыхъ рабочихъ, получающихъ только заработную плату. Таково соціально-экономическое положеніе крестьянъ-промышленниковъ въ Вяземскомъ, издавна промысловомъ узд. Въ другихъ мстностяхъ, гд населеніе поздне обратилось къ промысламъ и уже въ силу этого должно довольствоваться мене прибыльными заработками, процентъ рабочихъ въ состав промышленниковъ долженъ быть еще выше. Такимъ образомъ, являясь въ деревн собственникомъ земледльческаго предпріятія, на промысловомъ рынк крестьянинъ выступаетъ чаще всего въ чужомъ хозяйств въ вид рабочаго, получающаго лишь часть производимыхъ имъ продуктовъ.
Эта двойственность соціальнаго положенія при данныхъ экономическихъ условіяхъ иметъ для крестьянскаго населенія роковой характеръ. Если бы собственное земледльческое хозяйство у крестьянъ стояло совершенно прочно и имло возможность дальнйшаго развитія, то крестьяне-промышленники могли бы имть въ немъ опору для улучшенія своего положенія на промысловомъ рынк. Они имли бы возможность настаивать на высшей заработной плат и даже претендовать, какъ собственники, на нкоторую долю прибавочной стоимости, равную той, какую даютъ имъ собственныя предпріятія. Но едва поддерживаемое и лишенное возможности дальнйшаго развитія собственное крестьянское хозяйство служить такой опорой не можетъ. Крестьяне-промышленники слишкомъ безсильны, чтобы диктовать свои условія на промысловомъ рынк,— они безпрекословно подчиняются тмъ, какія предлагаютъ имъ наниматели. Больше того. Размры заработной платы, какую крестьянинъ можетъ получить въ чужомъ хозяйств, опредляютъ въ конечномъ счет доходность и собственнаго его предпріятія. Вопросы хозяйственнаго разсчета встаютъ предъ нимъ въ вид суровыхъ дилеммъ, ршая которыя онъ долженъ поступиться всми выгодами собственника. Онъ долженъ или распахивать мало-удобные клочки земли или, бросивъ уже имющіяся полосы, идти на фабрику. Пользуясь тмъ, что мужику иначе, какъ въ батраки, податься некуда, сосдній землевладлецъ смло можетъ повышать арендную плату. Пользуясь тмъ же стсненнымъ положеніемъ, купецъ назначаетъ цну на продукты съ такимъ разсчетомъ, чтобы мужику досталось не больше, чмъ онъ можетъ заработать на поденщин. Тмъ или инымъ путемъ прибавочный продуктъ ускользаетъ изъ крестьянскихъ рукъ. Претенденты на крестьянскую земельную и предпринимательскую ренту могутъ идти и дальше, посягая даже на заработную плату, въ надежд, что мужикъ не сразу сознаетъ невыгоды собственнаго хозяйства и не сразу ршитъ бросить домъ и родину, чтобы хоть ее удержать на нормальномъ уровн. При томъ же и этотъ выходъ, при ограниченности спроса на мужицкій трудъ и въ особенности на трудъ его жены и дтей, не всегда для него возможенъ. Въ особой стать {См. ‘Крестьяне и рабочіе въ ихъ взаимныхъ отношеніяхъ’. Р. Б. 1898 г.} мы имли случай на цифрахъ показать, что при настоящихъ условіяхъ доходы отъ собственнаго хозяйства и промысловые заработки являются по отношенію другъ къ другу ариметическимъ дополненіемъ лишь до уровня заработной платы. Сложный комплексъ экономическихъ условій, въ которыхъ протекаетъ жизнь современнаго крестьянина, и прежде всего цны на землю, продукты и трудъ властно лишаютъ его выгодъ собственника и заставляютъ довольствоваться положеніемъ рабочаго. Чмъ тсне земельныя условія, чмъ меньше у крестьянъ возможности улучшить свое хозяйство въ смысл дальнйшей его интенсификаціи, чмъ обязательне для нихъ участіе въ промыслахъ и чмъ Быстре капитализируются послдніе, тмъ все больше и больше крестьянскій вопросъ обращается въ вопросъ рабочій.
Въ качеств такового онъ не можетъ быть разршенъ въ предлахъ собственнаго хозяйства крестьянъ. Напрасны поэтому надежды, что какія бы то ни было агрономическія улучшенія могутъ упрочить хозяйственное положеніе крестьянской массы. Допустимъ, что при извстной изобртательности возможно даже усовершенствовать съ технической стороны крестьянское хозяйство. Но вс такія усовершенствованія будутъ непрочны и пройдутъ безслдно въ жизни крестьянства. Все, что принесутъ ему съ собою плугъ, искусственное удобреніе, плодоперемнная система и т. д.— все будетъ отобрано у него другими классами, путемъ-ли дальнйшаго повышенія арендныхъ и продажныхъ цнъ, посредствомъ-ли соотвтствующей расцнки продуктовъ или, наконецъ, путемъ пониженія заработной платы, какую оно получаетъ при работахъ въ чужихъ хозяйствахъ. Мы уже не говоримъ о налоговой систем, являющейся могучимъ средствомъ для обслуживанія тхъ же классовыхъ и обще-государственныхъ интересовъ за крестьянскій счетъ. Для разршенія крестьянскаго вопроса, какъ вопроса рабочаго, необходимо государственное вмшательство въ отношенія крестьянскихъ хозяйствъ къ другимъ собственникамъ, вмшательство въ между-классовыя отношенія страны и притомъ съ такимъ разсчетомъ, чтобы въ рукахъ трудящихся оставались, если не вс, то возможно большія доли производимыхъ ими продуктовъ. Крестьянина нужно вновь сдлать собственникомъ въ его хозяйств и для этого прежде всякихъ агрономическихъ улучшеній необходимо ослабить вліяніе тхъ факторовъ, посредствомъ которыхъ экспроріируются крестьянскіе избытки въ пользу государства и правящихъ классовъ. Только какъ собственникъ, крестьянинъ можетъ собрать запасы, необходимые на случай какихъ-либо несчастныхъ событій, врод несвоевременнаго появленія тучъ на неб, только за счетъ прибавочнаго продукта можетъ происходить наростаніе капитала въ крестьянскомъ хозяйств, безъ котораго невозможна дальнйшая его интенсификація. Рабочему же необходимо предоставить всяческую возможность и поддержку въ его неизбжной борьб съ удачниками промышленной жизни.
Интересы крестьянъ и рабочихъ съ этой точки зрнія вполн совпадаютъ. Все, что будетъ сдлано для крестьянина, улучшитъ положеніе рабочаго, все, чего добьется рабочій, благотворно отразится на крестьянскомъ хозяйств. Доходъ одного и заработокъ другого поступаютъ въ значительномъ числ случаевъ въ общую семейную кассу. Но и помимо этого, условія, въ которыхъ находится крестьянское хозяйство, не безразличны для городского рабочаго. Чмъ прочне станетъ оно, тмъ мене обнищалая теперь деревня будетъ давить и угнетать промысловой рынокъ. И наоборотъ, чмъ выше будетъ заработная плата, тмъ свободне будетъ крестьянинъ въ своихъ хозяйственныхъ разсчетахъ.

X.

Чтобы рельефне отмтить значеніе высказанныхъ въ предыдущей глав мыслей о тсной связи земледльческаго хозяйства крестьянъ, съ промысловыми ихъ занятіями и о невозможности упрочить хозяйственный бытъ крестьянской массы вн опредленныхъ соціально-экономическихъ реформъ, не лишнимъ представляется прослдить хозяйственныя судьбы одной изъ группъ крестьянскаго населенія, отличающейся отъ остальной массы своимъ соціально-экономическимъ положеніемъ. Выше нами было указано, что нкоторымъ крестьянамъ удалось сохранить самостоятельное положеніе въ промыслахъ. Имъ удалось, такимъ образомъ, избгнуть той двойственности соціальнаго существованія, которая сказалась роковыми послдствіями для остального крестьянства.
Если выдлить такого рода хозяйства и сравнить экономическое положеніе ихъ съ положеніемъ всхъ остальныхъ группъ, то съ очевидностью обнаружатся преимущества, какими пользуются они даже при настоящихъ условіяхъ. Такъ по двумъ уздамъ Воронежской губерніи мы имемъ такія цифры:

Въ хозяйств. съ торгово-промышлен. заведеніями и промысл.

Въ остальныхъ хозяйствахъ.

Приходится душъ на семью

11,1

7,3

Земли на хозяйство: собственной, десят.

21,8

13,3

арендованной, десят.

6,1

1,4

Арендная плата за десятину (руб.)

8,2

9,9

Головъ крупн. скота на хозяйство

9,0

4,8

Расходъ деньгами на хозяйств. надобн. (въ рубл.).

119,0

47,0

% хозяйствъ съ садами

42,0

31,1

% ‘ ‘ пчелами

24,1

6,5

Доходъ отъ промышл. завед. на хозяйство (руб.)

103,1

0,4*)

% лицъ, служащихъ батраками

0,4

1,7

Средній заработокъ батрака

35,0

31,0

% лицъ, занимающихся другими промыслами (вн своихъ заведеній)

7,3

13,7

Средній заработокъ промышленника (руб.)

38,0

28,0

*) Этотъ доходъ получается въ хозяйствахъ, имющихъ доли въ промышленныхъ заведеніяхъ.
Крестьянскіе дворы съ собственными торгово-промышленными предпріятіями имютъ боле обширное и боле развитое земледльческое хозяйство. Они располагаютъ значительно большимъ количествомъ собственной земли и въ тоже время успваютъ сосредоточить въ своихъ рукахъ относительно большую площадь изъ аренднаго фонда, чмъ остальное населеніе. Они несравненно богаче скотомъ и денежными оборотными средствами. Ихъ сельскохозяйственное производство разнообразне, у нихъ чаще встрчаются сады и пчелы. Получая, несомннно, значительно высшій доходъ отъ значительнаго производства, чмъ остальные крестьяне, и пользуясь въ тоже время значительными доходами отъ собственныхъ промышленныхъ заведеній, они имютъ возможность меньше лицъ высылать на другіе промыслы и, въ особенности, для такихъ скудно оплачиваемыхъ профессій, какъ сельскохозяйственное батрачество. Въ своихъ отношеніяхъ къ другимъ хозяйствамъ и другимъ классамъ они пользуются несравненно лучшимъ положеніемъ, чмъ рядовое крестьянство: за арендуемую землю они платятъ меньшую цну, отпускаемые ими промышленники и даже батраки получаютъ высшую заработную плату.
Крестьянскія хозяйства съ торгово-промышленными заведеніями нельзя считать полными собственниками, совершенно независимыми отъ рабочаго рынка. Какъ видно изъ приведенныхъ данныхъ, и имъ, по крайней мр, нкоторымъ изъ нихъ, приходится отпускать часть своихъ рабочихъ силъ на сторону, для работъ въ чужихъ хозяйствахъ. Но уже то обстоятельство, что продажа рабочей силы для нихъ мене необходима и они могутъ отчуждать ее въ меньшихъ размрахъ, ставитъ ихъ въ несравненно лучшее положеніе, чмъ въ какомъ находятся остальные крестьяне. Если бы была возможность выдлить крестьянскіе дворы, совершенно свободные отъ необходимости работать въ чужихъ предпріятіяхъ, то мы, вроятно, получили бы еще боле рельефныя цифры.
Однородныя, хотя и мене обильныя данныя мы имемъ еще по Вяземскому узду Смоленской губ. {Мелкая сельская промышленность Вяземскаго у. Оттискъ изъ матеріаловъ по оцнк недвижимыхъ имуществъ. Смоленскъ 1902 г.} и при томъ за два момента, раздленныхъ 16-лтнимъ промежуткомъ времени. И въ этомъ узд экономическое положеніе владльцевъ промышленныхъ предпріятій несравненно лучше, чмъ вообще крестьянства. Такъ по разсчету на дворъ приходилось:

Въ 1884 году.

Въ 1900 году.

У владльцевъ крестьянскаго населенія.

У владльцевъ промышленныхъ предпріятій.

У владльцевъ крестьянскаго населенія.

У владльцевъ промышленныхъ предпріятій.

Душъ обоего пола

5,9

7,8

6,2

8,6

Земли десятинъ: надльной

8,8

10,7

6,4

9,4

купчей

0,8

1,2

2,3

5,6

арендован.

1,4

ЗД

2,8

5,4

Лошадей

1,5

2,3

1,5

2,3

Коровъ

1,6

2,6

1,6

2,5

Изъ этого видно, что явленіе, которое вскрыли передъ нами воронежскія данныя не представляетъ какого-либо географическаго или хронологическаго исключенія. Большіе размры земледльческаго хозяйства и повышенный уровень благосостоянія, свойственные крестьянскимъ хозяйствамъ, сохранившимъ экономическую самостоятельность въ торгово-промышленной сфер, были констатированы въ различныхъ мстностяхъ и въ разные годы. Данныя по Вяземскому узду за 1900 годъ содержатъ также прямыя указанія на боле совершенный съ технической точка зрнія характеръ земледльческаго хозяйства у промышленниковъ сравнительно съ остальнымъ населеніемъ. Такъ на 100 дворовъ приходится усовершенствованныхъ орудій:

Въ хозяйствахъ.

Съ промышленными заведеніями.

Безъ заведеній

Плуговъ

201

115

Льномялокъ

54

27

Вялокъ

34

8

Повторный характеръ и детальная разработка данныхъ по Вяземскому узду позволяютъ намъ пойти нсколько дальше и посмотрть, какъ измнялось экономическое положеніе всего крестьянства и, въ частности, тхъ хозяйствъ, которыя имютъ промышленныя заведенія. Изъ приведенныхъ данныхъ видно, что разница между промысловыми и непромысловыми дворами, по отношенію къ размрамъ земельной площади, находящейся въ ихъ пользованіи, сдлалась за 16 лтъ больше, а по отношенію къ количеству скота — осталась прежней. Необходимо, однако, имть въ виду, что данныя 1884 и 1900 гг. относятся въ сущности не къ однимъ и тмъ же хозяйствамъ. Нкоторые дворы, имвшіе промышленныя заведенія въ 1884 г., утратили ихъ, другіе, неимвшіе,— пріобрли. Если принять во вниманіе это обстоятельство и сравнить одни и т же дворы за оба года, то мы получимъ такія цифры:

Всей земли десятинъ на дворъ.

Отношеніе.

1884 г.

1900 г.

1884 г.

1900 г.

У всего населенія

11.0

11,6

100

109

Въ хозяйствахъ, потерявшихъ пром. заведенія

18,7

18,6

126

117

Въ хозяйствахъ, пріобрвшихъ ихъ

16,2

19,6

188

17t

‘ ‘ имвшихъ и сохранившихъ ихъ.

16,9

21,9

164

19t

Наиболе рзко выдляется изъ остальной массы размрами своего земледльческаго хозяйства послдняя группа дворовъ, т. е. имвшихъ и сохранившихъ промышленныя заведенія. Разница между ними и остальными дворами за 16 лтъ сдлалась значительно больше: въ то время, какъ въ среднемъ количество земли, приходящейся на одинъ дворъ, увеличилось на полъ-десятины, въ этой групп оно увеличилось на 5 десятинъ. По разсчету на душу мы имемъ такія цифры:

Земли десятинъ.

1884 г.

1900 г.

У всего населенія

1,87

1,86

Въ хозяйствахъ, имвшихъ заведенія и сохранившихъ ихъ

2,09

2,55

Т. е. въ то время, какъ у всего населенія количество земли по разсчету на дока нсколько уменьшилось, въ хозяйствахъ съ промышленными заведеніями оно значительно увеличилось (боле, чмъ на 20%). Такимъ образомъ, экономическое положеніе послднихъ, поскольку оно опредляется площадью землепользованія, измнялось въ иную сторону и надъ ними имли мене власти т земельныя условія, въ которыхъ протекала хозяйственная дятельность остального крестьянства.
Цифры предыдущей таблички отмчаютъ еще одно любопытное явленіе. Въ хозяйствахъ, потерявшихъ за послднее время промышленныя заведенія, уже 16 лтъ тому назадъ размры земельнаго хозяйства, хотя и превосходили средніе размры по узду, были значительно ниже, чмъ въ другихъ дворахъ съ промышленными заведеніями. Въ промежутк между переписями площадь ихъ землепользованія еще уменьшилась и приблизилась къ средней по узду. Съ другой стороны, дворы, пріобрвшіе промышленныя заведенія, уже въ 1884 г. выдлялись значительными размрами своей земельной площади, которая къ 1900 г. еще замтно прибавилась. Такимъ образомъ, утрата промышленныхъ заведеній была какъ бы обусловлена недостаточными размрами земельнаго хозяйства, а пріобртенію ихъ, напротивъ, предшествовало расширеніе послдняго. Изъ этого слдуетъ, что не только положеніе крестьянскаго двора въ промыслахъ вліяетъ на размры его сельскохозяйственнаго производства, но’ и, наоборотъ, большая или меньшая устойчивость земледльческаго хозяйства опредляетъ промысловую судьбу его собственника.
Само собой понятно, что послдній выводъ, иллюстраціи къ которому и составляли задачу настоящей главы, иметъ не абсолютное, а относительное значеніе. Самостоятельное положеніе въ промыслахъ можетъ ослабить для отдльныхъ крестьянскихъ дворовъ значеніе общихъ неблагопріятныхъ условій, въ которыхъ приходится вести земледльческое хозяйство, но не можетъ радикально измнить ихъ. Являясь ничтожнымъ меньшинствомъ, такіе дворы безсильны существенно повліять, напримръ, на арендныя цны, общій уровень которыхъ опредляется экономическимъ положеніемъ всей массы населенія, они могутъ лишь воспользоваться наиболе выгодными въ нихъ колебаніями, какія встрчаются въ данной мстности, но выгодными лишь относительно и въ ограниченныхъ предлахъ. Отдльныя хозяйства не въ состояніи также парализовать дйствіе общей финансово-экономической политики, обусловливающей крайне невыгодную для земледльческаго населенія расцнку продуктовъ. Не могутъ они избгнуть вліянія и налоговой системы. Такимъ образомъ, наличность собственнаго торгово-промышленнаго предпріятія еще не гарантируетъ крестьянину нормальныхъ условій для веденія земледльческаго хозяйства и возможности безостановочнаго его развитія. Въ этомъ, можетъ быть, нужно видть причину, почему въ томъ же Вяземскомъ узд промысловые дворы, значительно расширившіе свою земельную площадь, оказались не въ состояніи, какъ и остальное крестьянство, увеличить количество своего скота.
Съ другой стороны, поддержка, какую владлецъ промышленнаго предпріятія находитъ въ своемъ земледльческомъ хозяйств, далеко не вполн застраховываетъ его отъ тхъ неблагопріятныхъ условій, какія онъ можетъ встртить въ промышленной сфер. Среди такихъ условій наиболе общимъ и наиболе пагубнымъ для крестьянской промышленности явилась капитализація промысловъ. Исторія хозяйственной жизни страны за послднія десятилтія была наполнена борьбой фабрики съ кустаремъ и другими мелкими промышленниками. Находя поддержку въ своемъ земледльческомъ хозяйств, послдніе вели ее съ упорствомъ и успли затянуть на долгій срокъ, но при данныхъ условіяхъ они не могли и не могутъ выйти изъ нея побдителями. Между тмъ, отстаивая себ самостоятельное положеніе въ промышленности, кустари и другіе промышленники изъ крестьянъ значительную долю необходимыхъ для этого силъ и средствъ черпали изъ своего земледльческаго хозяйства, истощая послднее. Данныя по Вяземскому узду представляютъ намъ возможность на цифрахъ прослдить это вліяніе общихъ промысловыхъ условій на отдльныя крестьянскія хозяйства. Возьмемъ три промысла, изъ которыхъ первый — кузнечный — принадлежитъ, по мннію изслдователей, ‘къ самымъ прочнымъ видамъ сельской промышленности Вяземскаго узда’, другой — волночесный — занимаетъ колеблющееся положеніе и, наконецъ, третій — синильный или красильный,— безусловно падающій. Сравнивая экономическое положеніе владльцевъ соотвтствующихъ промышленныхъ предпріятій за разные (1884 и 1900) годы, мы получимъ такія цифры:

Прибыль (+) или убыль (—) по разсчету на дворъ въ %%.

Населенія.

Земли.

Лошадей.

Коровъ.

У кузнецовъ

+5,5

+39

+13

+16

‘ волночесовъ

+6,0

+23

—13

—21

‘ красильщиковъ

—9,8

—13

—38

—24

Кузнецы, не угрожаемые кризисомъ, замтно упрочили свое хозяйственное положеніе. У волночесовъ, промыселъ которыхъ, хотя и продолжаетъ количественно расти, но, благодаря вмшательству капитала, реорганизуется на новыхъ началахъ, семейный составъ и земельная площадь увеличились, но количество скота обнаружило значительную убыль. Наконецъ, у красильщиковъ, переживающихъ, благодаря вытсненію домашнихъ тканей фабричнымъ ситцемъ, тяжелый кризисъ, вс признаки хозяйственнаго благополучія рзко понизились.
Такимъ образомъ, хотя въ состав крестьянскаго населенія и имется небольшая группа производителей, пользующихся повышеннымъ достаткомъ {Нкоторое количество такихъ хозяйствъ можно встртить и среди исключительно земледльческихъ крестьянскихъ дворовъ. Мы сочли, однако, возможнымъ не останавливаться на этой групп производителей, такъ какъ хозяйственное положеніе ихъ представляется во всякомъ случа мене прочнымъ, чмъ положеніе владльцевъ промышленныхъ заведеніи, ведущихъ въ то же время земледльческое хозяйство. При томъ же исключительно земледльческіе дворы съ обширнымъ и достаточно развитымъ хозяйствомъ встрчаются въ настоящее время сравнительно рдко и, какъ увидитъ читатель изъ слдующей главы, число ихъ съ каждымъ годомъ быстро уменьшается. Въ состав крестьянскаго населенія имется еще группа, занимающая исключительное положеніе. Мы имемъ въ виду кулацкія или торгово-ростовщическія хозяйства. Къ сожалнію, имющіяся данныя совершенно недостаточны для изученія ихъ хозяйственной эволюціи.}, однако, и ея хозяйственное положеніе, при настоящихъ общихъ условіяхъ, нельзя считать прочнымъ. Быстрая капитализація промысловъ, поощряемая при томъ государственной властью и не встрчающая противовса въ коопераціяхъ и союзахъ, ставитъ мелкихъ предпринимателей все въ боле и боле тяжелыя условія. Съ другой стороны, явно ненормальныя условія земледльческаго хозяйства въ большей или меньшей степени сказываются на всхъ сельскохозяйственныхъ предпріятіяхъ, а, стало быть, и на предпріятіяхъ владльцевъ промышленныхъ заведеній. Хозяйственное положеніе послднихъ, такимъ образомъ, легко можетъ быть поколеблено и со стороны ихъ промысла, и со стороны ихъ земледлія. Тмъ или инымъ путемъ боле сильные классы легко могутъ добраться до производимаго ими прибавочнаго продукта и экспропріировать его въ свою пользу.
Въ жизни и происходитъ, нужно думать, этотъ процессъ постепеннаго превращенія немногихъ остающихся крестьянъ-собственниковъ въ фиктивныхъ хозяевъ, т. е. въ замаскированныхъ рабочихъ. По отношенію въ крестьянамъ, какъ сельскохозяйственнымъ производителямъ, имющіяся данныя позволяютъ это апріорное предположеніе подкрпить фактическими данными.

XI.

Выпуклое положеніе, которое занимаютъ хозяйства, подобныя описаннымъ въ предыдущей глав, давно уже обратило на себя вниманіе изслдователей, на ряду же съ наличностью хозяйства батрацкаго типа и вообще крайнею разнородностью крестьянскихъ дворовъ со стороны ихъ хозяйственной мощи и экономическаго достатка — привело къ убжденію въ дифференцированномъ состояніи общей массы ихъ. Послднее можно считать въ настоящее время за доказанный и общепринятый фактъ. Ни одинъ изслдователь, ни одинъ публицистъ, ни одинъ общественный дятель не станетъ теперь разсматривать крестьянство, какъ однородную массу. Къ сожалнію, этотъ несомннный фактъ въ послдніе годы все чаще и чаще сталъ получать себ предвзятое и далеко необоснованное истолкованіе. Распространяя на крестьянское хозяйство добытыя наукой данныя объ эволюціи иныхъ соціально-экономическихъ формъ, нкоторые ученые и публицисты стали разсматривать и изображать дифференцированное состояніе крестьянской массы, какъ процессъ дифференціаціи или разслоенія его и при томъ на совершенно иные классы. Съ особою послдовательностью и даже съ нкоторымъ азартомъ такую точку зрнія проводили въ своихъ работахъ представители экономическаго матеріализма и именно та группа ихъ, которая сдлалась извстна подъ именемъ ‘русскихъ учениковъ’ Маркса. ‘Старое крестьянство,— говоритъ одинъ изъ нихъ,— совершенно разрушается, перестаетъ существовать, вытсняется новыми типами сельскаго населенія,— типами, которые являются базисомъ общества съ господствующимъ товарнымъ хозяйствомъ и капиталистическимъ производствомъ. Эти типы,— сельская буржуазія и сельскій пролетаріатъ, классъ товаропроизводителей въ земледліи и классъ сельскохозяйственныхъ наемныхъ рабочихъ’ {Ильинъ. ‘Развитіе капитализма въ Россіи’.}. Въ этой цитат говорится лишь о разслоеніи сельскохозяйственныхъ производителей, но съ неменьшей энергіей представители названной доктрины настаивали и на другомъ разслоеніи крестьянства — на отдленіи сельскохозяйственной его части отъ промысловой, на ошибочность какового утвержденія намъ уже пришлось указать выше. Проводившаяся ‘русскими учениками’ точка зрнія, получила довольно широкое распространеніе въ обществ. Въ настоящее время ссылки на происходящее, а по мннію нкоторыхъ, чуть-ли не завершившееся разслоеніе крестьянства на классы, и при томъ какъ на несомннный фактъ, приходится встрчать очень часто. При посредств этой точки зрнія была сдлана даже извстная попытка оправдать общее направленіе финансово-экономической политики и представить въ благопріятномъ свт ея результаты.
Нсколько лтъ тому назадъ, въ первой стать своей по крестьянскому вопросу {См. ‘Къ вопросу о роли собирателей земли въ русскомъ земледльческомъ производств’. Р. Б. 1897 г. No 7.}, мы напоминали, что разслоеніе крестьянства, въ только-что изложенномъ его пониманіи, не можетъ считаться за доказанный фактъ, и указывали на возможность совершенно иного его истолкованія. Въ настоящее время, когда въ нашемъ распоряженіи имются матеріалы повторныхъ переписей, мы можемъ говорить объ этомъ вопрос съ гораздо большей опредленностью.
При тсной связи въ крестьянскомъ двор семьи и хозяйства, дифференцированное до извстной степени состояніе крестьянской массы представляется естественнымъ и неизбжнымъ.
Большей по численности семь соотвтствуетъ, какъ мы видли, боле обширное по своимъ размрамъ и боле сложное по своей организаціи хозяйство. Такъ какъ отдльныя семьи, въ силу физіологическихъ и экономическихъ факторовъ, далеко не одинаковы по своему численному, половому и возрастному составу, то и принадлежащія имъ хозяйства должны быть различны не своимъ размрамъ и организаціи. Эта основная причина дифференцированнаго состоянія крестьянства не обусловливаетъ, однако, разслоенія его на противоположные, по своимъ признакамъ, классы. Напротивъ, въ силу той же тсной связи между семьей и хозяйствомъ, крестьянскимъ дворамъ свойственно, какъ мы видли, тяготніе къ нкоторому, среднему для всхъ нихъ, семейному уровню, каковое тяготніе и осуществляется при посредств такихъ процессовъ, какъ семейные раздлы, обмираніе, выселеніе и т. п. Анализируя основныя свойства крестьянства, какъ особой формы соціальныхъ отношеній, мы не нашли среди нихъ такихъ, которыя вели бы къ его разложенію.
Дифференцированное состояніе крестьянской массы обусловлено, однако, отнюдь не одними семейными различіями. Еще большее, быть можетъ, значеніе имли въ этомъ случа т условія, въ которыя съ самаго начала были поставлены крестьянскія хозяйства или которыя получили по отношенію къ нимъ силу въ дальнйшее время. Эти условія были далеко не одинаковы для отдльныхъ группъ крестьянскаго населенія. Такъ, одни крестьяне получили больше надльной земли, другіе меньше, у однихъ земля была плодородне, чмъ у другихъ, возможность расширенія площади землепользованія путемъ аренды или покупки также была неодинакова въ различныхъ мстностяхъ и т. д. Громадное вліяніе этихъ вншнихъ условій на группировку крестьянскихъ хозяйствъ много разъ уже указывалось изслдователями. Мы позволимъ себ иллюстрировать его слдующими цифровыми данными по Воронежской губерніи.

Въ селеніяхъ, имющихъ ня дворъ земли:

% хозяйствъ:

до 5 дес.

свыше 15 дес.

Безземельныхъ

8,2

3,5

Имющихъ до 5 дес.

82,8

5,2

‘ 5—15 ‘

9.0

37,9

‘ 15—25 ‘

0,8

33,1

‘ свыше 25 ‘

0,2

20,3

Въ селеніяхъ съ разнымъ надломъ группировка крестьянскихъ хозяйствъ по количеству надльной земли оказывается совершенно различной. Такимъ образомъ дифференцированное состояніе общей массы крестьянскихъ хозяйствъ въ значительной своей части должно быть поставлено на счетъ различій въ первоначальныхъ географическихъ, поразрядныхъ и т. д. условіяхъ, въ которыхъ они должны были функціонировать.
Идя дальше, съ извстною вроятностью можно допустить, что и вновь возникшія условія, въ которыхъ крестьяне должны были вести земледльческое производство, начали сказываться въ разное время и имли неодинаковую силу для различныхъ хозяйственныхъ группъ. Вс послдствія земельной тсноты, напримръ, въ однхъ мстностяхъ могли обнаружиться раньше, чмъ въ другихъ, необходимость искать заработка въ чужихъ хозяйствахъ однми группами населенія стала ощущаться раньше и сильне, чмъ другими и т. д. Вмст съ этимъ различія въ размрахъ и организаціи отдльныхъ крестьянскихъ хозяйствъ могли становиться больше я рельефне.
Легко, однако, понять, что обусловленное указанными причинами дифференцированное состояніе крестьянской массы и даже усиленіе въ ея сред семейныхъ, хозяйственныхъ и имущественныхъ неравенствъ, отнюдь не равнозначуще еще съ тмъ разслоеніемъ на противоположные классы, на которомъ настаиваютъ, какъ мы видли, ‘русскіе ученики’ Маркса. Чтобы признать послднее, необходимо допустить, что въ силу внутреннихъ особенностей крестьянскаго хозяйства или вншнихъ условій, въ которыхъ оно находилось, хозяйственная эволюція различныхъ группъ крестьянскаго населенія не только по темпу, но и по характеру была существенно различна. А priori можно, конечно, предполагать, Что уменьшеніе, напримръ, среднихъ размровъ крестьянскаго хозяйства сопровождалось особенно быстрымъ мельчаніемъ однихъ хозяйственныхъ предпріятій и наростаніемъ другихъ, а увеличеніе среднихъ размровъ крестьянской семьи сопровождалось такимъ же расхожденіемъ крестьянскихъ дворовъ и по семейному ихъ составу. Можно даже предполагать, что въ конечномъ счет въ однихъ крестьянскихъ дворахъ оказались многодушныя семьи, въ другихъ — наиболе обширныя и развитыя хозяйства. Если бы такія предположенія оказались справедливыми, если бы отдльныя группы крестьянскихъ дворовъ развивались въ разныхъ направленіяхъ, при чемъ связь между семьей и хозяйствомъ оказалась бы въ нихъ исчезнувшей, то, конечно, необходимо было бы признать ‘разрушеніе’ крестьянства, разслоеніе его на классы съ противоположными интересами и совершенно уже иными, чмъ крестьянство, признаками. Видимымъ показателемъ такого разслоенія было бы уменьшеніе численности среднихъ группъ и возрастаніе за счетъ ихъ крайнихъ.
Имющіяся въ настоящее время фактическія данныя отнюдь не оправдываютъ, однако, подобныхъ предположеній. Измненія, происходившія въ группировк крестьянскихъ хозяйствъ, имли совершенно иной характеръ. Такъ, напримръ, если мы сравнимъ по Новоладожскому узду группировку крестьянскихъ дворовъ. По числу входившихъ въ ихъ составъ душъ во время первой и второй переписей, то увидимъ, что одновременно съ увеличеніемъ среднихъ размровъ семьи (на 2%) произошло замтное передвиженіе дворовъ изъ низшихъ группъ въ высшія:

% семей, состоявшихъ:

1882 г.

1894 г.

Изъ 1 дока

‘ 2 доковъ

4,2

11,8

16,0

2,5

9,2

11,7

‘ 8— 5 ‘

‘ 6—8 ‘

39.1

5.938,1

77,2

40,8

35,7 1

76,5

‘ 9—11 ‘

Свыше 11 ‘

5.9

0,9

6,3

10,2

1,6

11,8

Въ Дорогобужскомъ узд увеличеніе средней семьи на 9,5% сказалось слдующимъ значительнымъ передвиженіемъ хозяйствъ по степени обезпеченія ихъ рабочей силой:
Число хозяйствъ безъ работника уменьшилось на
36,2%
‘ ‘ съ 1 работникомъ ‘ ‘
11.1% ‘
—0,2%
‘ ‘ ‘ 2 работниками увеличилось ‘
17,6% ,
‘ ‘ ‘ 3 и боле раб. ‘ ‘
64,4%

Такимъ образомъ, незначительное на первый взглядъ увеличеніе среднихъ размровъ семьи сказалось въ томъ и другомъ узд на положеніи цлой массы крестьянскихъ дворовъ. Въ результат этого движенія наиболе рзко измнилась численность крайнихъ группъ въ то время, какъ численность среднихъ осталась почти прежней. Изъ этого слдуетъ, что передвиженіе происходило въ одномъ направленіи,— въ томъ же, въ какомъ измнялись и средніе размры крестьянской семьи. Во всякомъ случа, если и было какое-либо движеніе въ обратномъ направленіи или отъ средины къ краямъ, то оно не оставило замтныхъ слдовъ на группировк крестьянскихъ дворовъ.
Не мене характерныя измненія происходили тоже въ группировк крестьянскихъ хозяйствъ по ихъ размрамъ. Уменьшеніе средняго количества надльной земли, приходящейся на дворъ, во всхъ мстностяхъ, по которымъ имются соотвтствующія данныя, сопровождалось быстрымъ исчезновеніемъ многонадльныхъ хозяйствъ и умноженіемъ малонадльныхъ. Такъ въ Новоладожскомъ узд за 12 лтъ процентъ хозяйствъ, имющихъ мене 2 надловъ, увеличился съ 15 до ЗИ, а имющихъ 8 и боле надла уменьшился съ 24 до 17. Еще сильне надльное малоземелье сказалось на группировк хозяйствъ въ Дорогобужскомъ узд: процентъ хозяйствъ, имющихъ до 2 надловъ, увеличился здсь съ 22 до 66, а имющихъ 3 и боле надла уменьшился съ 36 до 12. Для отдльныхъ частей Горбатовскаго и Козельскаго уздовъ мы имемъ такія цифры:

% хозяйствъ, имвшихъ надльной земли:

До 5 десят.

5—10 дес.

Свыше 10 дес.

Въ Горбатовскомъ

въ 1889 г.

26,4

44,8

28,8

узд

‘ 1901 г.

33,0

44,7

22,3

Въ Козельскомъ

въ 1884/5 г.

19,8

49,7

30,6

узд

‘ 1896 г.

31,2

48,2

20,6

Въ томъ и другомъ узд произошло боле или мене значительное возрастаніе малонадльныхъ хозяйствъ за счетъ многонадльныхъ при неизмнившейся почти относительной численности средней группы. Такимъ образомъ, ни о какомъ ‘собираніи’ надльной земли на прав владнія ею не можетъ быть и рчи: происходило общее обднніе крестьянъ надльною землею.
Однимъ изъ важнйшихъ препятствій къ собиранію земли въ сфер надльнаго землевладнія явилась, конечно, общинная форма послдняго въ тхъ мстностяхъ, къ которымъ относятся приведенныя нами данныя,— общинная форма, препятствовавшая, съ одной стороны, движенію земли, а съ другой — содйствовавшая уравнительному распредленію ея среди населенія. Къ сожалнію, мы не имемъ такихъ же данныхъ по мстностямъ съ подворнымъ владніемъ, но не сомнваемся, что и въ нихъ уменьшеніе среднихъ размровъ надльнаго землевладнія сопровождалось общимъ мельчаніемъ надльныхъ хозяйствъ.
Не отрицая сдерживающаго вліянія общины на концентрацію надльной земли, лица, настаивающія на разслоеніи крестьянства, полагаютъ, что такая концентрація осуществляется путемъ аренды. Выше, однако, мы приводили данныя, свидтельствующія о томъ, что, благодаря ‘обращенію къ земл’, не только относительное, но и абсолютное число дворовъ, не обрабатывающихъ своей земли, во многихъ мстностяхъ значительно сократилось. Такимъ образомъ, уже въ силу этого количество предлагаемой къ сдач надльной земли должно было уменьшиться, а, стало быть, должна была уменьшиться и возможность ея собиранія. По отношенію къ отдльнымъ мстностямъ мы имемъ прямыя указанія и на то, что сдача надльной земли отдльными клочками также за послднія десятилтія значительно сократилась.
Наиболе несомннной многимъ представляется концентрація земли въ сфер вннадльнаго крестьянскаго землепользованія и землевладнія. По отношенію къ аренд вннадльной земли ни по одной мстности мы не имемъ вполн сравнимыхъ данныхъ за разные годы. Но имющіяся въ матеріалахъ, которыми мы пользуемся, косвенныя указанія заставляютъ почти съ полною увренностью предполагать, что при медленномъ увеличеніи аренднаго фонда и при быстро возраставшей нужд въ земл, число претендентовъ на вннадльную аренду съ годами но уменьшалось, а увеличивалось, и что достающаяся такимъ путемъ крестьянамъ земля также дробилась. Что касается купчаго крестьянскаго землевладнія, то имющіяся для нкоторыхъ мстностей данныя заставляютъ очень сильно сомнваться въ наличности концентраціи и въ этой сфер. Такъ:

% хозяйствъ съ купчей землей.

На дворъ съ купчей землей приходилось десятинъ ея.

По первой переписи.

По второй переписи.

По первой переписи.

По второй переписи.

Въ Вяземскомъ у.

13,8

39,7

6,8

6,2

‘ Дорогобужскомъ

9,4

.<3,7

7,5

6,8

‘ Михайловскомъ

9,7

17,3

5,2

4,7

Изъ этихъ данныхъ видно, что расширеніе площади крестьянскаго вннадльнаго землевладнія происходило, главнымъ образомъ, не за счетъ прикупки земли хозяйствами, уже имвшими таковую, а благодаря умноженію въ состав крестьянскаго населенія процента владльцевъ купчей земли (въ значительной мр, вроятно, благодаря семейнымъ раздламъ). При этомъ средніе размры крестьянскаго вннадльнаго владнія не обнаружили сколько-нибудь замтной тенденціи къ возростанію.
Наконецъ, по 9 уздамъ Полтавской губерніи мы имемъ данныя за разные годы о группировк крестьянскихъ хозяйствъ по общимъ размрамъ ихъ посвной площади. Данныя эти тмъ интересне, что они относятся къ губерніи съ подворнымъ землевладніемъ, т. е. къ такой, гд юридическія препятствія къ концентраціи земли были наименьшія. На ряду съ значительнымъ уменьшеніемъ числа не сющихъ хозяйствъ (почти на 40%), эти данныя рисуютъ намъ такую картину перераспредленія остальныхъ по посвнымъ группамъ:

Группы хозяйствъ:

Общее число ихъ.

Увеличеніе или уменьшеніе %%

% къ общему числу хозяйствъ.

Въ 80-хъ годахъ

Въ 1899 г.

Въ 80-хъ годахъ.

Въ 1899 г.

Засвающія мене 3 дес

51,724

82,836

+60

29

42

Засвающія 3 — 6 дес

65,565

69,773

+ 6

87

35

Засвающія свыше 6 дес

58,732

46,534

—21

34

23

Итого

176,021

199,143

+13

100

100

Произошло, такимъ образомъ, общее передвиженіе крестьянскихъ хозяйствъ отъ многосющихъ къ малосющимъ, при чемъ численность крайнихъ группъ измнилась особенно рзко, тогда какъ средняя группа по общей своей численности, если не по внутреннему составу, обнаружила значительную устойчивость. Не лишне будетъ замтить, что число малосющихъ хозяйствъ увеличилось не только за счетъ сявшихъ больше, но въ значительной мр, нужно думать, и за счетъ тхъ, которыя раньше не имли посва, а потомъ обратились къ земл. Если исключить послднихъ (22.884 хозяйства) изъ первой группы, то увеличеніе ея къ 1899 году опредлится въ 16%, т. е. въ нсколько меньшей цифр противъ того, на сколько уменьшилась многосющая группа.
Такимъ образомъ, поскольку вопросъ идетъ о площади землепользованія, повторныя переписи не обнаружили сколько-нибудь значительныхъ группъ крестьянскаго населенія, хозяйство которыхъ развивалось бы въ иномъ направленіи, чмъ измнялись средніе размры крестьянскаго землепользованія, т. е. которыя увеличивали бы размры своего земледльческаго производства въ то время, какъ остальная масса крестьянства вынуждена была сокращать ихъ. Отсутствіе дифференцирующихъ въ этомъ смысл тенденцій еще съ большею наглядностью подчеркиваютъ данныя о крестьянскомъ скотоводств. Если бы указанныя тенденціи имли мсто въ жизни, то он съ особою силою сказались бы именно въ сфер распредленія хозяйственнаго капитала между крестьянскими дворами, каковымъ опредляются не только размры хозяйственныхъ предпріятій, но и степень техническаго ихъ совершенства. Между тмъ, повторными переписями были констатированы скоре нивеллирующія, чмъ дифференцирующія тенденціи въ этой сфер. Такъ, сравнивая группировку хозяйствъ по количеству рабочаго скота за разные годы, мы получимъ такія цифры {По уздамъ Крестецкому и Дорогобужскому эти данныя относятся къ надльнымъ дворамъ, по остальнымъ — ко всмъ наличнымъ. По Фатежекому узду вс безнадльные дворы по первой переписи считаны нами безлошадными, такъ какъ распредленіе скота между ними за 1883 годъ неизвстно. Если допуститъ, что вс они имли лошадей, то приростъ безлошадныхъ по этому узду будетъ равенъ 50%.}:

Въ мстностяхъ, гд между переписями

Приб. или убыль

въ %%

На сколько % % увеличилось или уменьшилось число хозяйствъ:

Въ общемъ числ хозяйствъ.

Въ общемъ числ лошадей.

Безъ рабочаго скота.

Съ 1 лошадью.

Съ 2 лошадьми.

Съ 3 лошадьми.

Съ 4 и боле.

а) произошла прибыль лошадей.
Острогожскій у.

+ 15

+ 42

— 28

+ 23

+ 36

+ 71

+10

Крестецкій ‘

+ 10

+ 9

— 21

+ 18

+ 7

Дорогобужскій ‘
б) произошла убылъ лошадей:

+ 11

+ 5

+ 7

+ 27

+ 20

— 9

Михайловскій у.

+ 2

— 14

+ 7

-f 20

— 2

— 36

Петровскій ‘

+ 7

— 16

4- 32

4- 39

— 8

— 43

— 57

Фатежскій ‘

+ 12

— 19

+ 43

4- 46

— 12

— 46

— 59

Какъ видно изъ этихъ данныхъ, группировка крестьянскаго скота измнялась въ томъ же направленіи, въ какомъ измнялось общее количество послдняго. Въ мстностяхъ, въ которыхъ количество скота увеличилось, общая масса хозяйствъ передвинулась въ сторону лучшаго обезпеченія скотомъ и, наоборотъ, гд количество лошадей уменьшилось, произошло массовое передвиженіе хозяйствъ въ обратную сторону {Исключеніе, какое представляетъ Дорогобужскій уздъ (приростъ безлошадныхъ и убыль многолошадныхъ хозяйствъ при общей прибыли лошадей) только кажущееся. Въ этомъ узд приростъ хозяйствъ былъ больше, чмъ лошадей: въ то время какъ число первыхъ увеличилось на 366, лошадей прибавилось лишь 326, т. е. не всмъ новымъ хозяйствамъ могло достаться даже по одной лошади. Вполн понятно поэтому, что число безлошадныхъ хозяйствъ увеличилось на 20, а число многолошадныхъ сократилось на 96.}. Такимъ образомъ, и въ этой сфер мы не видимъ группы, хозяйственная эволюція которой происходила бы въ иномъ направленіи, чмъ всего крестьянства той или иной мстности.
Этимъ не ограничиваются, однако, т выводы, которые можно сдлать изъ послдней таблички. Всмотримся нсколько въ детали рисуемаго ею общаго движенія. Въ Острогожскомъ, напримръ, узд произшедшее увеличеніе скота наимене замтно сказалось на самой многолошадной групп, численность каковой увеличилась всего лишь на 10%. Въ Крестецкомъ у. численность многолошадныхъ хозяйствъ увеличилась также мене значительно, чмъ однолошадныхъ, а въ Дорогобужскомъ у., не смотря на нкоторое общее увеличеніе скота, число многолошадныхъ хозяйствъ даже уменьшилось. Такимъ образомъ, въ случаяхъ прибыли скота численность многолошадныхъ хозяйствъ возростаетъ наимене быстро и можетъ даже уменьшаться. Наоборотъ, въ случа убыли лошадей, число такихъ хозяйствъ уменьшаетея съ наибольшею быстротою. На ряду съ этимъ представляется крайне важнымъ тотъ фактъ, что число однолошадныхъ хозяйствъ въ мстностяхъ, какъ съ прибылью, такъ и съ убылью лошадей увеличилось и при томъ въ послднихъ боле значительно, чмъ цифра безлошадныхъ. Такимъ образомъ, отъ тхъ временныхъ и сильныхъ колебаній, какимъ подвержено, какъ мы видли, общее количество крестьянскаго скота, наиболе сильно должны были проигрывать многолошадныя группы и выигрывать однолошадныя: относительная численность первыхъ иметъ, такимъ образомъ, тенденцію уменьшаться, а послднихъ — возростать. И дйствительно, какъ видно изъ нижеслдующихъ данныхъ, процентъ многолошадныхъ хозяйствъ даже въ тхъ мстностяхъ, гд произошла прибыль лошадей, уменьшился. Такъ въ Острогожскомъ узд процентъ 4-лошадныхъ и боле хозяйствъ уменьшился съ 9,3 до 8,8, въ Крестецкомъ у. процентъ хозяйствъ съ двумя и боле лошадьми съ 38,2 упалъ до 37 и, наконецъ, въ Дорогобужскомъ процентъ трехъ- и боле лошадныхъ понизился съ 33 до 27. Наоборотъ, процентъ однолошадныхъ хозяйствъ во всхъ взятыхъ нами мстностяхъ увеличился,— а именно:
Въ Острогожскомъ узд съ 32 до 31
‘ Крестецкомъ ‘ ‘ 62’ 66
‘ Дорогобужскомъ ‘ ‘ 23’ 27
‘ Михайловскомъ ‘ ‘ 22’ 26
‘ Петровскомъ » 32’ 41
‘ Фатежскомъ ‘ ‘ 29’ 37
Такимъ образомъ, если какая-либо трупа хозяйствъ и обнаруживаетъ замтную тенденцію къ возростанію за счетъ другихъ, то одна изъ среднихъ, а именно группа однолошадныхъ хозяйствъ. Впрочемъ, среднею ее можно назвать лишь условно, имя въ виду, что есть группа безлошадныхъ хозяйствъ. Среди же хозяйствъ, еще не лишившихся рабочаго скота, она является крайнею, такъ какъ дробленіе хозяйственнаго капитала, заключающагося въ рабочемъ скот, дальше идти не можетъ. Въ нкоторыхъ мстностяхъ, особенно бдныхъ скотомъ, какъ напримръ, Павловскій районъ Горбатовскаго узда, убыль въ числ лошадей оказалась уменьшеніемъ числа даже однолошадныхъ хозяйствъ. И абсолютно, и относительно тамъ умножились лишь безлошадныя хозяйства. Такимъ образомъ, и въ сфер крестьянскаго скотоводства передъ нами выясняется картина мельчанія крестьянокихъ хозяйствъ.
Повторныя данныя о численности и распредленіи крестьянскаго скота, какъ мы уже упоминали, имются по цлому ряду другихъ мстностей, а по нкоторымъ даже за цлый рядъ лтъ. Мы ограничимся, однако, приведенными выше, какъ наиболе однородными и относящимися къ мстностямъ, о которыхъ намъ чаще всего приходилось говорить въ предыдущемъ изложеніи. Интересующихся отсылаемъ къ работ П. А. Вихляева, который, въ результат обстоятельнаго анализа матеріаловъ земской статистики и военно-конскихъ переписей по этому вопросу, пришелъ, какъ и мы, къ заключенію, что ‘вытсненіе крупно-крестьянскаго хозяйства съ арены земледльческаго производства является однимъ изъ крупнйшихъ фактовъ экономической жизни обширнйшихъ районовъ Европейской Россіи за послднее десятилтіе’ {Вихляевъ. Очерки изъ русской сельско-хозяйственной дйствительности, стр. 140.}. Если же это такъ, то нужно говорить объ общемъ мельчаніи крестьянскихъ хозяйствъ, а не о ихъ дифференціаціи.
Во избжаніе недоразумній необходимо, однако, остановиться еще на одномъ обстоятельств. Выше мы имли дло со сравнительно крупными группами крестьянскихъ хозяйствъ. Между тмъ, высшія изъ этихъ группъ поддаются дальнйшему дробленію. Можно предполагать, что хозяйственная эволюція самыхъ высшихъ изъ такихъ мелкихъ группъ носила иной характеръ, чмъ у остального крестьянства. Это предположеніе по отношенію къ нкоторымъ мстностямъ (но не ко всмъ) подтверждается фактическими данными, въ чемъ сторонники дифференціаціи и находили послдній, а иногда и единственный аргументъ для защиты своей точки зрнія. Чтобы оцнить значеніе этого аргумента, присмотримся нсколько ближе къ этому явленію. Воспользуемся для этого наиболе детальными изъ имющихся данныхъ — для земли по Полтавской губ., а для скота по Петровскому узду.
Въ Полтавской губ. убыль хозяйствъ обнаружена, начиная съ группы, располагающей посвомъ свыше 6 дес. на дворъ. Раздробивъ ее на боле мелкія части, мы получимъ такія цифры:

Число хозяйствъ.

% ихъ въ общей масс хозяйствъ.

Въ 80-хъ годахъ.

Въ 1899 году.

На сколько %%, число ихъ увеличилось или уменьшилось

Въ 80-хъ годахъ.

Въ 1899 году.

Засвающія 6—9 дес.

33.135

26.707

— 19

14,3

11,5

‘ 9—15 ‘

18.738

13.815

— 26

8,1

6,0

‘ 15—20 ‘

3.822

3.123

— 18

1,7

1,3

‘ 20-50 ‘

2.794

2.631

— 6

1,2

1,1

‘ 50 и боле

248

258

+ 4

0,1

0,1

По Петровскому узду такія же детальныя данныя о скот имются для промежутка 1894—1897 г. г. (а не для 1884—1894 г. г., какими мы пользовались выше). Въ теченіе этого періода произошла значительная прибыль въ скот у крестьянъ, каковая сопровождалась наибольшимъ увеличеніемъ процента 4-лошадныхъ хозяйствъ, въ боле высшихъ группахъ произошли при этомъ такія измненія:

Число хозяйствъ.

На сколько %% увеличилось или уменьшилось

% ихъ въ общей масс хозяйствъ.

Въ 1894 году.

Въ 1897 году.

Въ 80-хъ годахъ.

Въ 1899 году.

Хозяйства, имющія:
4 лошади

537

789

+ 47

1,3

1,7

5 лошадей

179

251

+ 40

0,4

0,6

6 ‘

66

106

+ 61

0,2

0,2

7 и боле лошадей *).

47

80

+ 70

о,і

0,2

*) Если взять боле мелкія группы, то въ нкоторыхъ приростъ былъ еще больше, въ другихъ — значительно меньше, въ третьихъ же была констатирована даже убыль. Изъ этого видно, какъ трудно избжать случайныхъ выводовъ при столь незначительныхъ цифрахъ.
Изъ этихъ данныхъ видно, что при уменьшавшейся площади землепользованія, наибольшая убыль произошла въ групп хозяйствъ, засвающихъ 9—15 дес. Въ высшихъ группахъ убылъ была меньше, а въ самой высшей обнаружилась даже нкоторая прибыль хозяйствъ. При возростаніи общаго количества скота наименьшая прибыль хозяйствъ оказалась также не въ крайней групп, а въ одной изъ среднихъ многолошадныхъ, въ высшихъ же группахъ обнаружился усиленный приростъ дворовъ. Такимъ образомъ, въ одной изъ большеземельныхъ и многолошадныхъ группъ происходитъ какъ бы переломъ, при чемъ вс дальнйшія группы при ухудшеніи экономическихъ условій теряютъ меньше, а при улучшеніи ихъ выигрываютъ больше, чмъ остальныя хозяйства. Изъ этого какъ бы слдуетъ, что самыя крупныя крестьянскія хозяйства отличаются сравнительно большою устойчивостью и обладаютъ (хотя очень слабо выраженною) тенденціею къ развитію въ иномъ направленіи и даже къ возростанію за счетъ другихъ слоевъ крестьянства, т. е. при желаніи среди послдняго можно, дйствительно, найти слды вновь нарождающагося ‘класса’.
Необходимо, однако, имть въ виду, что то же явленіе можетъ быть объяснено совершенно иначе. Выше мы указывали на вроятность предположенія, что вновь возникавшія стснительныя условія для крестьянскаго хозяйства начали сказываться въ разное время на отдльныхъ группахъ. Вполн возможно, что нкоторая доля крестьянскихъ хозяйствъ, а именно наилучше обезпеченныя землей и скотомъ, до сихъ поръ находится вн пагубнаго вліянія ихъ или испытываетъ его въ боле слабой степени, чмъ остальное крестьянство. Этимъ, а не инымъ направленіемъ развитія и можно объяснить сравнительно большую устойчивость такого рода хозяйствъ. Напомнимъ, что въ состав крестьянскаго населенія имется, какъ мы видли, группа, которая, благодаря лучшему положенію въ промыслахъ, сохранила возможность расширять и улучшать свое земледльческое производство. Едва ли, однако, эти остатки самостоятельнаго крестьянства можно разсматривать* какъ зачатки вновь нарождающагося и при томъ сельскохозяйственнаго класса.
Не мене вроятнымъ представляется и другое объясненіе. Данныя земскихъ переписей, съ которыми мы имли дло, относятся не ко всмъ земледльческимъ хозяйствамъ, а только къ крестьянскимъ, т. е. къ обособленнымъ лишь юридически, а не экономически. Измненія же въ группировк земледльческихъ хозяйствъ должны быть изучаемы не въ юридическихъ, а въ экономическихъ границахъ. Довольствуясь данными лишь о крестьянскихъ предпріятіяхъ, мы должны имть въ виду, что они не полны, такъ какъ захватываютъ не вс земледльческія предпріятія, не вс даже предпріятія даннаго типа. Особенно не полны они по отношенію къ высшимъ группамъ, непосредственно примыкающимъ къ частновладльческимъ хозяйствамъ. Вполн вроятно поэтому предположеніе, что нкоторая задержка въ убыли ихъ компенсируется усиленною, но оставшеюся вн наблюденія, убылью однородныхъ хозяйствъ другихъ сословій. Въ этомъ объясненіи можно идти дальше. Измненія въ распредленіи хозяйствъ имютъ характеръ диффузіи, т. е. въ то время, какъ одни хозяйства переходятъ въ высшія группы, другія изъ этихъ послднихъ передвигаются въ низшія. Перевсъ того или иного изъ этихъ теченій и опредляетъ общій характеръ процесса. Вполн вроятно поэтому предположеніе, что самыя крупныя крестьянскія хозяйства, обнаруживающія нкоторыя особенности въ своей эволюціи, вполн или отчасти утратили типическіе признаки крестьянскихъ хозяйствъ и должны быть относимы къ типу частновладльческихъ, капиталистическихъ. Мы допускаемъ, такимъ образомъ, возможность выдленія нкоторой доли крестьянскихъ хозяйствъ и реорганизаціи ихъ на иныхъ началахъ. Но это явленіе, можетъ быть, уравновшивается и даже перевшивается преобразованіемъ на крестьянскій ладъ еще большей доли частновладльческихъ хозяйствъ, оставшихся вн нашего наблюденія.
Мы не настаиваемъ ни на томъ, ни на другомъ объясненіи, мы указываемъ только на возможность ихъ. Въ вопрос о дифференціаціи крестьянства для насъ несравненно боле важной представляется другая сторона приведенныхъ выше данныхъ. Численность крупныхъ крестьянскихъ хозяйствъ, по отношенію къ которымъ можно допускать нкоторыя особенности въ эволюціи, въ сущности ничтожна. Такъ въ 8 уздахъ Полтавской губерніи хозяйствъ, засвающихъ 50 дес. и боле, насчитано лишь 258, т. е. немного боле, чмъ по 80 на уздъ. Между тмъ, только эти хозяйства обнаружили очевидную тенденцію развитія въ иномъ направленіи, чмъ въ какомъ измнялось экономическое положеніе остальныхъ хозяйствъ. Въ Петровскомъ узд, хозяйства, имющія 6 и боле лошадей,— т. е. т, съ которыхъ начинается переломъ,— составляютъ въ общей масс мене Говорить на основаніи такихъ цифръ о разслоеніи всего крестьянства, о появленіи въ его сред цлыхъ ‘классовъ’, конечно, невозможно. Статистика не такая точная наука, какъ химія, которая можетъ съ пользою если не для практики, то для теоріи искать ‘слды’ элементовъ. Во всякомъ случа, когда рчь идетъ о положеніи многомилліонной массы, сосредоточивалъ вниманіе на ничтожныхъ цифрахъ не приходится. Иначе, это значило бы вмсто серьезнаго дла заниматься игрою въ бирюльки.
Отвлекаясь же мыслью отъ указанныхъ ничтожныхъ по своей численности и, нужно думать, по соціальному своему всу группъ крестьянскаго населенія, мы должны признать, что во всей масс крестьянскихъ дворовъ происходили одни и т же явленія: семья разросталась, а земледльческое хозяйство мельчало. Все въ большемъ и большемъ числ дворовъ, все съ большею и большею силою обнаруживалось давно уже зародившееся несоотвтствіе между наличными рабочими силами и имющимися въ распоряженіи ихъ средствами и орудіями производства, между возросшими потребностями и уменьшившимися доходами отъ собственнаго хозяйства, все настоятельне и неизбжне становилась для крестьянства необходимость пополнять свои рессурсы работами въ чужихъ предпріятіяхъ, отказываясь передъ лицомъ этой необходимости отъ всхъ выгодъ собственника. Вншнія условія, въ которыхъ протекала крестьянская жизнь, пагубно сказались, такимъ образомъ, не на одной какой-либо групп сельскохозяйственныхъ производителей, а на всемъ крестьянскомъ населеніи,— сказались разстройствомъ его земледльческаго хозяйства и существеннымъ измненіемъ его соціально-экономическаго положенія, въ конечномъ же счет — тмъ массовымъ обнищаніемъ деревни, острыя проявленія котораго мы такъ часто видли за послдніе годы.
Тмъ необходиме, тмъ неотложне для измненія этихъ условій реформы.

XII.

Отчасти по свойству матеріаловъ, имвшихся въ нашемъ распоряженіи, отчасти благодаря недостаточной стройности нашего изложенія, настоящая статья получила нсколько мозаичный и даже калейдоскопный характеръ Въ виду этого мы ршаемся еще двумя-тремя страницами утруждать читателя, чтобы нсколько сблизить отдльныя части набросанной нами картины и ясне формулировать важнйшіе выводы изъ изложенныхъ въ стать фактовъ и соображеній.
Анализируя добытыя основными и повторными земскими переписями данныя, мы пришли къ заключенію, что существеннымъ признакомъ крестьянскаго хозяйства является неразрывная связь, въ какой оно находится съ семейнымъ составомъ крестьянскаго двора. Такая связь, обусловливая собою постоянное равновсіе между рабочими силами населенія и его семейными потребностями, при свободномъ, не стсненномъ вншними рамками, существованіи, могла бы обезпечить, казалось, гармоническое развитіе тхъ и другихъ. Среди органическихъ свойствъ крестьянскаго двора мы не нашли такихъ, которыя длали бы неизбжными разрушеніе данной соціальной формы и распаденіе крестьянства на соціально-различные классы. Между отдльными крестьянскими дворами всегда, конечно, было и, вроятно, надолго еще сохранилось бы нкоторое имущественное и хозяйственное неравенство. Но это неравенство, поскольку оно обусловлено семейными и индивидуальными различіями, объясняемыми факторами физіологическаго и психологическаго порядка, само по себ не можетъ выйти за извстные предлы и,— скажемъ въ вид предположенія, въ несомннности котораго мы уврены,— легко могло бы быть компенсировано цлесообразно поставленнымъ общественнымъ хозяйствомъ. Накопленію указанныхъ неравенствъ въ крестьянской сред и превращенію ихъ въ факторъ соціальнаго порядка препятствуетъ указанная связь между семьей и хозяйствомъ, обусловливающая собою постоянное тяготніе крестьянскихъ дворовъ къ одному семейному и хозяйственному уровню. Внутренняя неустойчивость, обусловленная ненормальностями семейнаго состава, и происходящее въ силу этого непрерывное обновленіе семейно-хозяйственныхъ союзовъ крайнихъ группъ не позволяютъ послднимъ установиться по своему конкретному составу и обособиться въ вид самостоятельныхъ классовъ. Это тяготніе крестьянскихъ дворовъ къ среднему уровню иметъ такую силу, что его не въ состояніи оказались преодолть вншнія условія,— отъ географическихъ до политическихъ включительно,— каковыя въ пространств и во времени были не одинаковы для различныхъ группъ крестьянскаго населенія. Значительно усиливъ имущественныя и хозяйственныя неравенства среди крестьянства, эти условія не разслоили его, однако, на различно-эволюціонирующіе классы. Дйствіе вншнихъ факторовъ, можетъ быть не одновременно, можетъ быть не одинаково сильно, сказывалось, однако, на всей масс крестьянскихъ дворовъ, давая общее направленіе ихъ семейно-хозяйственной жизни {Не лишне, можетъ быть, будетъ упомянуть здсь, что одной изъ причинъ общаго вліянія тхъ или иныхъ факторовъ на всю массу крестьянскихъ хозяйствъ, несомннно, являлось, между прочимъ, то постоянное передвиженіе ихъ по доступной имъ соціальной лстниц, какое происходитъ благодаря семейнымъ раздламъ, обмиранію и т. п. процессамъ, равно какъ и боле медленно накопляющимся измненіямъ въ ихъ состав. Хозяйство, еще сегодня свободное отъ дйствія какого-либо фактора, завтра можетъ оказаться подъ полнымъ его вліяніемъ.}.
Безсильныя разслоить крестьянство, вншнія силы сказались, однако, очень рзко и весьма пагубно на крестьянскомъ быт и хозяйств. Земельныя условія лишили крестьянство возможности свободно расширять свое земледльческое хозяйство въ мру подроставшихъ рабочихъ силъ и увеличивавшихся потребностей, на ряду же съ общимъ направленіемъ финансово-экономической политики и цлымъ рядомъ другихъ факторовъ, посредствомъ которыхъ экспропріировались почти вс возможные въ крестьянскомъ хозяйств избытки, они до-нельзя затруднили развитіе такового вглубь, путемъ дальнйшей его интенсификаціи. Чтобы пополнить свои рессурсы и использовать свои рабочія силы, крестьянству пришлось обратиться къ работ по найму у сосднихъ землевладльцевъ и налечь на промыслы, которые также, благодаря быстрой ихъ капитализаціи, все чаще и чаще оказывались доступными лишь въ вид работъ въ чужихъ хозяйственныхъ предпріятіяхъ.
Такое направленіе хозяйственной жизни не сопровождалось, однако, сколько-нибудь замтнымъ выдленіемъ изъ среды крестьянства обособленнаго класса рабочихъ и полнымъ отдленіемъ промысловой части населенія отъ сельскохозяйственной. Капитализмъ оказался не въ состояніи использовать вс, остававшіяся свободными отъ сельскаго хозяйства, рабочія силы крестьянства. Главное же, при сезонномъ характер работъ, какой преобладаетъ въ стран, и при неравномрности спроса, какой предъявляетъ промышленность на мужской, женскій и дтскій трудъ, капитализмъ, въ громадномъ большинств случаевъ, не могъ попользовать силы цлыхъ семей, а, стало быть,— при низкомъ уровн заработной платы — и прокормить ихъ. Значительной масс крестьянскихъ дворовъ пришлось распредлять свои силы между промыслами и земледліемъ, отчуждая мужскую рабочую силу по преимуществу на сторону, и эксплуатируя женскій и дтскій трудъ, главнымъ образомъ, въ своемъ хозяйств. Для значилельной части крестьянскихъ дворовъ создалась, такимъ образомъ, двойственность соціально-экономическаго положенія, каковая сказалась роковыми послдствіями на всемъ крестьянств.
Мркою всхъ хозяйственныхъ разсчетовъ мужика силою вещей сдлалась заработная плата. Сообразно съ тмъ, сколько онъ и вся его семья могли бы заработать на поденщин, батрачествомъ или въ промыслахъ, стали устанавливаться арендныя цны, цны на продукты и т. д. Доходы отъ собственнаго хозяйства и заработки вн его по отношенію другъ къ другу сдлались лишь ариметическимъ дополненіемъ, прибавочный продуктъ тмъ или инымъ путемъ сталъ цликомъ ускользать изъ крестьянскихъ рукъ. Крестьянство, въ истинномъ пониманіи этого слова, какъ классъ трудящихся собственниковъ, перестало существовать. Крестьянинъ теперь ни больше, ни меньше, какъ замаскированный рабочій. Это ‘разрушеніе’ крестьянства шло не изъ средины, а отъ одного края къ другому и въ настоящее время, за ничтожными исключеніями, захватило всю его массу.
Между тмъ, этотъ замаскированный рабочій долженъ былъ нести на своихъ плечахъ главную тяжесть сельскохозяйственнаго производства страны. Легко понять, что онъ не могъ сколько нибудь успшно выполнить эту отвтственную функцію. Какъ у рабочаго, вынужденнаго въ своей жизни довольствоваться только самымъ необходимымъ, у него не могли накопляться избытки. Онъ былъ лишенъ возможности улучшать сельскохозяйственное производство, такъ какъ дальнйшая интенсификація послдняго можетъ происходить не иначе, какъ при условіи постояннаго наростанія хозяйственнаго капитала за счетъ прибавочнаго продукта. Съ другой стороны, у него не оказывалось запасовъ, которые могли бы служить для него страховымъ резервомъ на случай несчастій. При всей готовности свои личныя удобства приносить въ жертву интересамъ хозяйственной устойчивости, крестьянское населеніе въ годины несчастій, передъ лицомъ голодной смерти, вынуждено бывало за счетъ хозяйства поддерживать свое существованіе. Тщетно оно старалось потомъ всячески восполнить уронъ, какой претерпвало хозяйство въ годины несчастій. Прежде чмъ оно успвало оправиться, на неб вновь появлялись несвоевременныя тучи. Земледльческое производство не прогрессировало, напротивъ, оно стало обнаруживать все съ большею и большею очевидностью несомннные признаки упадка. Послдствія этого регресса въ сельскохозяйственной сфер исчисляются, какъ извстно, милліардами рублей.
Крестьянство всячески, конечно, старалось отстоять себя въ этой трудной борьб за существованіе, такъ или иначе поддержать равновсіе въ своемъ семейно-хозяйственномъ бюджет. Но при невозможности расширить и развить свое хозяйство, а нердко найти работу и въ чужихъ предпріятіяхъ, эта задача очень часто оказывалась для него непосильной. Давленіе соціально-экономическихъ факторовъ было столь сильно, что передъ ними блднли факторы физіологическаго, психологическаго и бытового порядка. Возникновеніе новыхъ семейно-хозяйственныхъ союзовъ было затруднено. Среди наимене обезпеченныхъ группъ крестьянства и въ обычные годы болзненность и смертность много выше, а приростъ населенія много ниже нормальныхъ, въ годины же несчастій цынга, тифъ и всякія дтскія болзни пріобртаютъ повальный характеръ. Происходитъ массовая задержка въ прирост населенія, лишеннаго нормальныхъ условій для развитія своей хозяйственной дятельности.
Таковъ общій смыслъ крестьянскаго вопроса въ наши дни. Уклониться отъ него или отсрочить — нельзя, такъ какъ это грозило бы окончательнымъ разстройствомъ всей хозяйственной жизни страны. Разршить его посредствомъ какихъ-либо ‘частныхъ’ мръ, врод агрикультурныхъ и другихъ техническихъ мропріятій, не мыслимо. Для разршенія крестьянскаго вопроса необходимы широкія соціально-экономическія реформы въ области междуклассовыхъ отношеній. Необходимо крестьянина сдлать собственникомъ производимыхъ имъ продуктовъ, а для этого нужно прежде всего обезпечить его средствами и орудіями производства.

А. Пшехоновъ.

‘Русское Богатство’, NoNo 9—10, 1902

Пешехонов Алексей Васильевич
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Бакинская трагедия и борьба с крамолой, Пешехонов Алексей Васильевич, Год: 1905
  2. Централизация доходов, ея формы, цели и последствия, Пешехонов Алексей Васильевич, Год: 1902
  3. Новый поход против интеллигенции, Пешехонов Алексей Васильевич, Год: 1909
  4. На очередные темы, Пешехонов Алексей Васильевич, Год: 1912
  5. На очередные темы, Пешехонов Алексей Васильевич, Год: 1905
  6. Русская политическая газета, Пешехонов Алексей Васильевич, Год: 1901
  7. Дело Бейлиса, Пешехонов Алексей Васильевич, Год: 1913
  8. Газета не столь вредная, Пешехонов Алексей Васильевич, Год: 1913
Электронная библиотека