Из поездки по Амуру и Уссурийскому краю, Шелгунова Людмила Петровна, Год: 1912 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 17 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

Л. Шелгунова

ИЗЪ ПОЗДКИ ПО АМУРУ И УССУРІЙСКОМУ КРАЮ.

ПУТЕВЫЕ ОЧЕРКИ

СЪ 5 РИСУНКАМИ ВЪ ТЕКСТ.

МОСКВА — 1912.

2-е ИЗДАНІЕ В. Д. КАРЧАГИНА.

Тверская, д. Сушкина.

I.

0x01 graphic

Ранней весной выхалъ я изъ Нерчинска, почти родного моего города. Отправляясь на Амуръ, я зашелъ въ соборы помолиться на иконы, которыя 200 лтъ тому назадъ были съ казаками на Амур, въ Албазин.

Мы съ товарищемъ моимъ, двоюроднымъ братомъ, похали по Амуру на лодк и заходили иногда въ казацкія станицы, чтобы купить кое-что изъ провизіи, промяться и поболтать. Лвый берегъ Амура заселенъ казаками изъ Забайкалья и крестьянами, переселившимися сюда изъ Россіи, а правый принадлежитъ китайцамъ. Русскіе мужички, соскучившись жить на родин въ тснот, не побоялись отправиться въ далекій и невдомый край, куда ихъ манили плодородная земля и просторъ, и въ настоящее время устроились тамъ недурно. Въ худшемъ положеніи очутились забайкальскіе казаки, которые были переселены сюда правительствомъ. Поселившись на берегахъ рки, они сильно страдали отъ ея разливовъ, случающихся лтомъ, и вообще отъ непривычки къ мстнымъ условіямъ. Теперь на Амур имъ живется сравнительно плохо, но, вроятно, дти ихъ привыкнутъ и заживутъ лучше. Намъ случалось выходить на берегъ и въ праздничные дни, но веселья мы не видали и псенъ не слыхали. Такъ добрались мы до Албазина, гд Амуръ разбился на множество протоковъ. Горы и нашего, и китайскаго берега ушли далеко въ сторону, точно для того, чтобы, разступившись, дать мсто картиннымъ островамъ. Мы залюбовались видами Амура. Станица Албазинъ 200 съ небольшимъ лтъ тому назадъ была крпостью, обнесенною валомъ, и принадлежала русскимъ. Укрпленіе было устроено тогда Хабаровымъ, выходцемъ изъ Великаго Устюга, какъ говорятъ одни, а другіе, — что оно было отвоевано Хабаровымъ у манчжурскаго князя Албазы. Но какъ бы то ни было, оно нсколько разъ переходило и къ русскимъ, и къ манчжурамъ. Трактатомъ 1689 г. русскіе принуждены были оставить Амуръ и ушли изъ Албазина, забравъ оттуда образа, о которыхъ я упоминалъ выше.

Новые поселенцы, вспахивая поля, находятъ тамъ и теперь разныя бездлушки, какъ-то: топоры, сошники и даже кресты.

Когда мы вошли въ Амуръ, въ немъ мстами еще попадался ледъ, но въ Албазин льду на рк уже не было, и луга, сплошь покрытые прелестными цвтами, походили на цвтные ковры. Амуръ течетъ до такой степени быстро, что слышно, какъ вода катитъ за собой по дну гальки. Не дозжая до Албазина, можно видть разбросанныя вдоль берега берестяныя юрты орочанъ — инородческаго племени, живущаго въ верховьяхъ Амура.

Въ Албазин мы пересли на пароходъ и съ него уже любовались на красивые берега Амура, которые мстами тянутся сплошной утесистой стной. По Амуру я халъ не въ первый разъ и потому могъ отвчать на вопросы моего спутника.

— Что это за деревья?— спрашивалъ онъ.

— Очень рдкія деревья: пробковое, дубъ, оршникъ. Орхи на немъ хотя поменьше тхъ грецкихъ орховъ, что продаются въ лавкахъ, но все-таки довольно вкусные. А вотъ это виноградъ, только ужъ совсмъ не вкусный — кислый-прекислый.

— А это, должно быть, піоны и лиліи?

— Да, несмотря на то, что здсь страшная, суровая зима.

Вообще растительность здсь совсмъ другая, чмъ по всей Сибири.

Къ Благовщенску мы подошли рано утромъ, когда восходящее солнце ярко озаряло весь городъ. Какъ большая часть сибирскихъ городовъ, расположенныхъ на большихъ ркахъ, Благовщенскъ вытянулся вдоль берега Амура верстъ на 6. Несмотря на то, что онъ существуетъ всего около 40 лтъ, Благовщенскъ поражаетъ своей величиной: въ немъ около 40 т. Жителей и боле 4 т. домовъ. Дома большею частью деревянные, красивые, улицы широкія и немощеныя, но не грязныя. Есть большіе магазины. Вдоль набережной разбитъ красивый бульваръ.

0x01 graphic

Въ Благовщенск я не остался и прямо слъ опять, только не на пароходъ, а въ лодку, чтобы хать дальше. Горы поднимались теперь съ обихъсторонъ около самыхъ береговъ, такъ что въ иныхъ мстахъ лодка шла точно по коридору. Но это длилось недолго: вслдъ затмъ берега стали совсмъ пологіе.

На лвомъ берегу во многихъ мстахъ виденъ былъ дымъ, показывался даже огонь. Сибирякъ и на Амуръ перенесъ свой вковой обычай пускать такъ называемые палы, объясняя и здсь ихъ необходимость тмъ же, чмъ объясняютъ это и въ Сибири. Палы сжигаютъ, чтобы истребить вредную для хлбовъ кобылку въ самомъ ея зародыш, такъ же, какъ истребляютъ въ яйцахъ и въ куколкахъ всякаго другого паута (наскомыхъ и гадовъ). Чтобы спасти отъ пожара селенія въ тхъ мстахъ, гд пускаютъ палы, кругомъ этихъ селеній предварительно выжигаютъ въ тихій день траву. Чрезвычайно красивое зрлище представляютъ эти выжиганья травы ночью, когда огненныя змйки или несутся по всмъ направленіямъ въ гору, или огненными же ручейками, извиваясь во вс стороны, сбгаютъ внизъ.

— Палы здсь, на Амур, жгутъ для скота, чтобы ветошь (старая, прошлогодняя нескошенная трава) новой травы не глушила, чтобы была хорошая елань (снокосное мсто),— объяснилъ мн одинъ изъ гребцовъ.

Главной цлью моей поздки по Амуру была охота на крупнаго звря, преимущественно на тигра, и потому очень интересоваться берегами я сталъ только тогда, когда вышелъ въ станиц Екатерино-Никольской, гд услышалъ разсказъ, какъ прошлой весной въ этой станиц тигръ растерзалъ казака, поставленнаго на часахъ у сарая съ казеннымъ складомъ.

— Изба его была тутъ, подл самаго магазина,— говорили мн казаки.— Никто даже не слыхалъ его голоса: не усплъ, видно, крикнуть.

Казаки выхали преслдовать тигра на лошадяхъ и увидли, что онъ спрятался за горой. Поднявшись на гору, они встртились съ нимъ почти лицомъ къ лицу и быстро спшились. Одинъ выстрлилъ, но мимо, другой бросился было на звря, но тотъ подмялъ его подъ себя, ухвативъ лапой за руку. Подоспвшій на помощь третій казакъ пустилъ въ дло штыкъ и спасъ подмятаго звремъ товарища. Тигръ началъ отбиваться отъ штыка и ужъ усплъ изломать его, тогда казаки залпомъ изъ ружей убили звря.

Если бы я любилъ охоту на птицъ, то могъ бы стрлять съ утра до ночи — такая масса попадалась ихъ.

Товарищъ мой былъ морякъ, отправлявшійся въ бухту св. Ольги. Ему данъ былъ такой продолжительный отпускъ, что онъ могъ пробыть со мной хоть годъ. Оба мы съ дтства мечтали объ охот на тигровъ.

Въ іюл мсяц мы прибыли, наконецъ, въ городъ Хабаровскъ, расположенный у устья Уссури. Съ этого мста я надялся начать охоту на зврей.

Уссурійскій край присоединенъ къ Россіи только въ 1860 году. Въ то время очень много говорилось о томъ, что Россія пріобрла другую Италію, такъ какъ Уссурійскій край находится подъ одинаковой широтой съ Испаніей. Но это оказалось неврно: въ Испаніи зимой немыслимы морозы въ 20 градусовъ, а здсь это самое обыкновенное явленіе.

Въ Хабаровск мы вышли съ тмъ, чтобы отдохнуть тамъ, посмотрть городъ, а кстати и узнать все, касающееся охоты. У меня тамъ былъ знакомый купецъ, который принялъ насъ очень радушно.

— Вы пожаловали какъ разъ кстати,— сказалъ онъ,— теперь къ намъ нахали и китайцы, и инородцы, и сибиряки. Идетъ торгъ пушнымъ товаромъ.

— Много ли соболей привозятъ?

— Теперь ужъ не такъ много, а прежде въ Хабаровск продавали китайцы до 20 тысячъ шкурокъ. Бывало, китаецъ за пустую бутылку, за мдную пуговицу дастъ шкурку-то, а теперь запроситъ пять рублей, а за очень-то хорошую и двадцать рублей, да не бумажками, а серебромъ.

— Тутъ, говорятъ, у васъ живетъ гольдъ, который не разъ видалъ на своемъ вку тигровъ?

— Ахъ, это инородецъ Кузя! Онъ живетъ на Уссури, а теперь здсь. Сейчасъ пошлю за нимъ.

Черезъ полчаса въ комнату вошелъ человкъ китайскаго типа, но съ лицомъ коричневаго цвта, съ длинной косой и въ китайской линючей кофт. На кушак у него вислъ кисетъ, украшенный серебряными рублями и полтинниками. Поздоровавшись съ нами, онъ подошелъ къ моему ружью, которое стояло въ углу.

— Сколько чалковыхъ цны?— спросилъ онъ.

Я сказалъ.

— Карошай штукъ!— похвалилъ онъ.

Гольдъ Кузя, какъ прозвали его русскіе, настолько умлъ говорить по-русски, что мы съ нимъ свободно могли объясняться.

— Вотъ, Кузя,— сказалъ нашъ хозяинъ:— прізжіе хотятъ поохотиться. Куда бы имъ хать?

— Въ мой фанзъ, а потомъ со мной на промысло.

Фанзами манчжуры зовутъ свои дома.

— Баринъ, купи лодка и демъ.

Я послдовалъ совту Кузи, купилъ лодку, състныхъ припасовъ, нанялъ гребцовъ и дня черезъ три, на зар, мы выхали изъ Хабаровска.

II.

Время было чудное, но увы! пользоваться и наслаждаться хорошей погодой какъ на Амур, такъ на Уссури можно только въ воображеніи, потому что комары, мошки и овода не даютъ покоя ни на одну минуту. Днемъ кусаютъ цлые миріады оводовъ, а къ вечеру являются комары и мошки.

Первый день нашей поздки глубоко врзался у меня въ памяти. Я былъ пораженъ красотой чуть ли не двственнаго лса. То вы видите громадный ильмъ съ широкими втвями, то стройный кедръ, то дубъ, то высокую липу, то ель, обвитую виноградной лозой, то пробковое дерево, то грецкій орхъ, то пихту. Такое разнообразіе пріятно поражаетъ человка. Утромъ масса птицъ оглашаетъ воздухъ своимъ пніемъ, которое смолкаетъ только въ жаркій полдень. Но зато въ полдень являются необыкновенной красоты бабочки.

Ночью мы вышли на берегъ, разложили костеръ, сли около него и начали готовить себ ужинъ изъ дичи, настрлянной мною и Кузей. По берегамъ Уссури также поселены казаки и крестьяне-переселенцы. На слдующую ночь мы остановились ночевать въ станиц, надясь, что насъ не будутъ такъ терзать комары.

— Проклятый гнусъ!— говорила хозяйка, ставя намъ на столъ молоко:— житья отъ него нтъ ни людямъ, ни скотин.

— Что это за гнусъ?— спросилъ братъ.

— Да мошкара и комары,— отвтила она.— На прошлой недл выбжалъ въ поле жеребенокъ на ночь. Ну, только мы его и видли!

— Тигра ла?— спросилъ Кузя.

— Какая тигра!— возразила хозяйка, крестясь:— просто комары загрызли до смерти. Бился, бился, да и протянулъ ноги. Гада-то тутъ всякаго не мало. Вотъ и крысъ тоже. Хлба и самимъ-то не хватаетъ, а тутъ еще крысы его дятъ.

Въ станиц мы узнали отъ казаковъ, что въ китайскихъ или манчжурскихъ деревняхъ можно также ночевать и что тамошніе старожилы поразскажутъ намъ кое-что о тиграхъ.

Кузя уговорилъ насъ нигд боле не останавливаться, а прямо хать на озеро Ханка, около котораго находилось его жилье. Мы такъ и сдлали. Въ август мы добрались до озера и остановились въ фанз, т.-е. въ изб гольда, гд и ршили дожидаться зимы-времени, когда появляются тигры.

Около озера Ханка растетъ поразительной красоты цвтокъ нелюмблъ. Листья его яркозеленаго цвта, боле аршина въ діаметр, немного приподняты надъ водой, а надъ этими листьями высятся, на толстыхъ стебляхъ, цлыя сотни розовыхъ цвтовъ, развернутые лепестки нкоторыхъ изъ нихъ имютъ шесть вершковъ въ діаметр. Такой красоты я еще никогда не видалъ и долго стоялъ, любуясь цвткомъ.

Фанзы гольдовъ маленькія, по большей части сдланы изъ глины и внутри очень грязны. Не составляла исключенія изъ этого и фанза Кузи, оказавшаяся для насъ плохой квартирой, къ счастью, жена его, такая же черная, какъ и онъ, но расторопная и смышленая баба, тотчасъ помогла нашему горю, нанявъ для насъ пустую избу у кого-то изъ сосдей. Денщикъ брата убралъ избу такъ, что мы помстились въ ней сносно. За каждой избой былъ огородъ, засаженный преимущественно табакомъ. У гольдовъ курятъ не только женщины, но и дти.

0x01 graphic

Главный промыселъ гольдовъ — рыбная ловля и охота. Лтомъ большая часть гольдовъ оставляетъ свои фанзы и перебирается на мста, изобилующія рыбой и звремъ, тамъ они строятъ себ новыя жилища изъ камыша и бересты. Самый большой уловъ рыбы бываетъ осенью. Пойманную рыбу вялятъ на солнце и въ такомъ вид, подъ названіемъ ‘юколы’, она составляетъ пищу гольдовъ въ теченіе всей зимы. Для охоты на звря гольды держатъ собакъ, которыхъ поэтому во всякой гольдской деревн множество.

Неподалеку отъ нашей деревни находилась китайская деревня, утромъ, отправившись пострлять что-нибудь, я зашелъ въ крайнюю ея фанзу. Манчжурскія и китайскія фанзы устраиваются изъ плетня, съ травяной крутой крышей, и обмазываются глиной. Въ маленькія окна, вмсто стеколъ, вставляется пропитанная жиромъ бумага. Фанза не боле 6—7 саженъ длины и 4-хъ саженъ ширины. Внутри, кругомъ стнъ, тянутся нары, устланныя искусно сплетенными изъ соломы цыновками. Трубу отъ печи проводятъ подъ нарами, чтобъ было тепле спать. Посреди фанзы непремнно очагъ съ горячими углями. Дворъ обнесенъ частоколомъ съ воротами.

Меня встртилъ манза и ломаннымъ русскимъ языкомъ просилъ къ себ.

Увидавъ мое ружье, онъ восхитился имъ, Потомъ засучилъ рукава рубашки и показалъ слды какихъ-то страшныхъ ранъ.

— Тигра, тигра,— говорилъ онъ:— таскалъ изъ фанза. Вотъ тутъ.

Онъ указалъ на окно и я узналъ, что тигръ, забравшись прошлою зимой въ ограду фанзы, задавилъ сначала лошадь, но, не удовольствовавшись этимъ, вырвалъ заклеенное бумагой окно, и, схвативъ за руку манзу, который спалъ у самаго окна, потащилъ его къ себ. По счастью, сквозь узкое окно пролзть было нельзя, манза поднялъ страшный крикъ, сбжались сосди и прогнали тигра.

Замчательно, что тигръ не любитъ русскаго духа и предпочитаетъ нападать на китайцевъ. Вдь и львы, какъ говорятъ, мясо негра предпочитаютъ мясу благо. Гольды такъ боятся тигровъ, что при встрч съ ними падаютъ ницъ и отдаются на съденіе, не прибгая ни къ какой защит. Тотъ же самый, чуть-было не съденный манза, съ гордостью повелъ меня показать мсто, гд онъ убилъ тигра. Онъ не зналъ, наврное, того ли самаго, который его тащилъ, или другого.

Съ боку фанзы поставлена въ два ряда изъ толстыхъ кольевъ узкая и длинная загородъ, сверху накрытая потолкомъ. Съ одной стороны этотъ коридоръ плотно закрывается подъемной рамой, а съ другой — устроена клтушка, куда сажаютъ, чтобы приманить звря, поросенка или собаку. Рама вставлена такъ, что лишь только тигръ войдетъ, она опустится, какъ западня. Поросенокъ или собака завизжитъ, а голодный тигръ, рыская вокругъ фанзы, чтобы найти входъ въ клтушку, однимъ прыжкомъ бросается въ коридоръ. Тотъ запирается — и тигръ пойманъ.

— Какъ услышалъ я возню,— продолжалъ разсказъ манза, — схватилъ ружье, прицлился вотъ въ эту щелочку и бацъ!

— И убилъ?

— Убилъ, шкуру продалъ. Тигръ все лзъ на стну, а поросенка не тронулъ. 30 рублей за шкуру взялъ и кости продалъ.

— Кости-то кому же продалъ!

— Въ Пекинъ увезли, тамъ въ порошокъ истолкли и дали солдатамъ състь — для храбрости.

Китайцы, дйствительно, даютъ эти измолотыя кости солдатамъ, чтобы возбудить въ нихъ тигровую храбрость.

Уссурійскій тигръ не малъ и ростомъ нисколько не уступаетъ бенгальскому, а шерсть у него длинне и гуще. Онъ не пришлецъ въ Уссурійскомъ кра, а обитатель его, живетъ тутъ круглый годъ и выводитъ дтей. Тигръ питается, преимущественно, оленями и кабанами. Впрочемъ, старые кабаны не легко достаются ему и иногда клыками распарываютъ брюхо.

Мн разсказывали и такой случай, когда корова пропорола бока тигру. Корова эта принадлежала одному солдату, у нея былъ теленокъ. Ночью тигръ забрался во дворъ, перепрыгнулъ черезъ двухсаженный заборъ и началъ душить теленка на глазахъ матери. Корова бросилась на тигра и стала его бодать въ бокъ. Солдаты, услыхавъ возню, проснулись, выбжали съ ружьями, дали выстрлъ, но не попали. Тогда тигръ бросилъ теленка и хотлъ спастись бгствомъ, но сдлалъ неловкій прыжокъ и упалъ навзничь. Ободренная своей побдой, корова принялась опять бодать тигра, который метался по двору, преслдуемый разсвирпвшей коровой. Пока солдаты собирались еще разъ выстрлить, тигръ выпрыгнулъ со двора и былъ таковъ.

Съ медвдемъ тигръ живетъ не особенно дружно. Разъ случилось, что охотники видли, какъ дрались эти два звря. Они схватились близъ вершины горы и покатились внизъ, оставляя на трав и кустахъ широкій слдъ съ клочьями шерсти, которые ясно показывали, что это дрались именно тигръ и медвдь. Такъ катались они нсколько сотъ шаговъ. Наконецъ, тигръ задавилъ медвдя, но, вроятно, и Мишка порядкомъ намялъ бока своему врагу, потому что во многихъ мстахъ лежали большіе клочья тигровой шерсти.

— Готовьтесь на охоту, — сказалъ намъ однажды Кузя, мсяца черезъ полтора посл нашего прибытія.— Завтра пойдемъ на козъ.

До зари мы отправились съ нимъ верстъ за десять и сли въ засаду, когда начало свтать. Не прошло и получаса, какъ на тропинк, которая шла мимо насъ, показалось цлое стадо козъ. Мы подпустили ихъ къ себ на нсколько шаговъ и начали стрлять, отъ нашихъ выстрловъ громкое эхо разнеслось по лсу. Стадо остановилось, не понимая въ чемъ дло, но когда мы выстрлили еще разъ, оно стрлой унеслось назадъ, оставя намъ трехъ подстрленныхъ козъ. Черезъ какіе-нибудь полчаса показалось другое стадо, съ нимъ повторилось та же исторія. Часовъ въ двнадцать мы принесли домой по коз, а за остальными послали нашего денщика вмст съ женой и сыномъ Кузи.

На другой день, мы съ братомъ отправились на дальнюю охоту, на рку Уссури, до которой отъ Ханки будетъ верстъ 80, но мы похали туда только какъ зрители, а не какъ участники. Добравшись до Уссури, мы ночью прохали по рк на лодк еще нсколько верстъ, и когда высадились на берегу, Кузя показалъ намъ выступъ съ громаднымъ ильмомъ и сказалъ, чтобы мы влзли на него и смотрли, какъ будутъ козы переправляться на другую сторону рки.

— Почему же ты знаешь, что он пойдутъ непремнно тутъ?— спросилъ я.

— Он всегда ходятъ тутъ. Вчера прошло уже первое стадо, значитъ, и сегодня пойдетъ ихъ много.

Разговоръ этотъ происходилъ еще до разсвта. Затмъ Кузя ушелъ, а мы съ братомъ преудобно помстились на толстыхъ сучьяхъ дерева и смотрли молча. Востокъ сталъ алть, а лсъ пробуждаться, въ вод, въ ивняк, около береговъ, заполоскались утки, по песчанымъ откосамъ начали важно прохаживаться цапли. На берегъ, близъ нашего дерева, выскочило нсколько козловъ-вожаковъ. Освщенные только что показавшимся солнцемъ, они зорко смотрли на противоположный берегъ, высматривая нтъ ли гд опасности. Затмъ, помявшись немного, вожаки бросились въ воду, а за нимъ и козы и все стадо. Трудно плыть по быстрой, широкой рк, тяжело фыркаютъ молодые козлята, еще не привыкшіе плавать. Однако все стадо довольно быстро подвигалось впередъ, вотъ оно уже на середин рки, еще немного — и достигнетъ желаннаго берега… Вдругъ какъ будто изъ воды вырастаетъ гольдская лодка-оморочка, за нею другая, третья… Со всхъ сторонъ — изъ заливовъ, изъ-подъ тальника, отовсюду несутся быстрые, легкіе челноки, и досел безмолвный берегъ оглашается теперь радостными криками гольдовъ, разсчитывающихъ на врную добычу.

Озадаченное стадо все сразу останавливается, не зная, куда дваться, и раздумывая, не повернуть ли назадъ. Еще секунда — и оно точно ршается, повидимому, на единственное средство спасенія: длаетъ крутой поворотъ и плыветъ назадъ къ берегу. Но быстре птицы летятъ оморочки, и путь отступленія отрзанъ… Видя вокругъ себя лодки и людей, пораженное ужасомъ стадо бросается вразсыпную: одн козы силятся идти напроломъ, другія бросаются или вверхъ, или внизъ по рк, словомъ, во вс стороны. Тутъ-то и начинается бойня.

Съ копьемъ въ рук несется гольдъ къ плывущей коз и однимъ ударомъ пронзаетъ ее въ шею, немного ниже позвоночнаго столба, для того, чтобы убить не наповалъ, иначе она утонетъ и пропадетъ для него. Получивъ же только рану, коза долго еще продержится на поверхности воды, а тмъ временемъ подплывутъ жены и дти гольдовъ и притащатъ къ берегу добычу. Пронзивъ одну козу, гольдъ бросается за другой, третьей и такъ дале до тхъ поръ, пока не перебьетъ почти всхъ. Немногимъ счастливымъ козамъ удается скрыться.

Чтобы понять, отчего гольды здятъ такъ быстро на своихъ оморочкахъ, надо знать, что это за лодки. Оморочка иметъ 2 — 3 сажени длины, не боле аршина ширины, а оба носа ея высоко загнуты надъ водой. Остовъ оморочки длается изъ тонкихъ крпкихъ палокъ и обтягивается берестой, поэтому такая лодка чрезвычайно легка и послушна малйшему движенію весла, но нужно имть большую сноровку, чтобы безопасно управлять ею. Подъ искусною рукою гольда, съ дтства привыкшаго къ вод, эта лодка летитъ какъ птица, когда онъ однимъ весломъ о двухъ концахъ гребетъ на об стороны. Если же нужно уменьшить ходъ, то онъ бросаетъ длинное весло, беретъ два маленькихъ, сдланныхъ наподобіе лопатокъ, слегка гребетъ ими и неслышно скользитъ по вод. Гольды не боятся здить въ своихъ лодкахъ по Уссури даже и въ сильный втеръ.

III.

На зиму изъ Уссурійскаго края пропадаютъ вс козы, вотъ почему голодный тигръ и длается до того смлъ, что рыскаетъ по деревнямъ.

Съ первымъ появленіемъ снга гольды направляются къ заливу св. Ольги и по дорог ловятъ соболей. Я не желалъ разстаться съ Кузей и потому, закупивъ четырехъ лошадей: трехъ подъ вьюки, а четвертую подъ кого-нибудь изъ насъ, вышелъ вмст съ ними. До телеграфной станціи Бльцовой мы шли пять дней по берегу Уссури. Съ этой же станціи должны были свернуть на тропинку звропромышленниковъ.

Не успли мы войти въ первую попавшуюся избу, какъ сторожъ въ волненіи воскликнулъ:

— Слава теб, Господи! никакъ настоящіе охотники пожаловали?

— Заправскіе,— отвчалъ я.— А что, разв не все благополучно?

— То-то и дло, что не все,— отвтилъ сторожъ и разсказалъ намъ, какъ ночью тигръ вскочилъ на крышу конюшни, пролзъ въ слуховое окно къ лошади и растерзалъ ее.

— Мы съ товарищемъ услышали шумъ, зажгли фонарь и побжали въ конюшню, а зврь-то тмъ временемъ бросился въ свинарню, задавилъ тамъ свинью, да и былъ таковъ: перескочилъ заборъ и утекъ.

По моей просьб сторожъ вывелъ меня за ворота и показалъ громадный слдъ тигра на снгу, а въ нсколькихъ шагахъ отъ него мы увидали другой слдъ, не меньше перваго.

— Должно быть, проходило два звря,— пояснилъ мн сторожъ,— только другой-то во дворъ не входилъ.

— Надо ждать, что сегодня они опять придутъ, — сказалъ Кузя: — придутъ додать коня. Надо его вытащить со двора и положить у забора, а мы сядемъ за заборомъ.

Мы исполнили совтъ Кузи: вытащили лошадь и свинью и положили на слдъ тигровъ, неподалеку отъ забора. Когда стало смеркаться, Кузя досталъ своего бога бурхана и усердно помолился этому раскрашенному яркими красками деревянному человчку китайскаго типа. Гольды обыкновенно молятся передъ охотой, въ особенности передъ опасной охотой.

Мы взобрались на что попало,— кто на бочку, кто на дрова, кто на приваленныя къ забору бревна. Охотниковъ насъ было много, но только мы вдвоемъ съ Кузей отважились бы преслдовать звря даже въ лсъ.

Часамъ къ десяти взошла луна и освтила все кругомъ. Братъ Николай сидлъ рядомъ со мной и легонько толкнулъ меня въ колно. Я сталъ напрягать зрніе и увидлъ, что изъ лсу ползкомъ крадется громадный черный зврь. Часто случалось мн видть кошекъ, подкрадывавшихся къ птичкамъ, вотъ точно такъ же неслышно ползла теперь и эта гигантская кошка. Мы условились не стрлять до тхъ поръ, пока тигръ не начнетъ сть лошади.

Первымъ выстрлилъ денщикъ брата, Щукинъ, и должно быть попалъ пулей куда-нибудь въ заднюю ногу звря, потому что тотъ страшно рявкнулъ, однако не только не ушелъ, но, повидимому, готовился даже перескочить черезъ заборъ. Врно онъ былъ очень голоденъ, потому что только голодомъ можно объяснить такую отчаянную смлость. Какъ кошка онъ прислъ уже для прыжка передъ заборомъ, но мы съ братомъ спустили курки, тигръ прислъ еще ниже и опустилъ голову. Должно быть, раны были безусловно смертельны.

— Смотрите, смотрите, какъ улепетываетъ другой тигръ!— крикнулъ Кузя и выскочилъ вонъ изъ калитки.

Пока я заряжалъ ружье, онъ уже былъ у опушки лса. Тигръ большой охотникъ до человческаго инородческаго мяса, увидавъ, что Кузя одинъ, онъ остановился и въ два прыжка очутился шагахъ въ четырехъ отъ него. Выбжавъ изъ калитки, я услышалъ выстрлъ и затмъ отчаянный крикъ. Я полетлъ впередъ, какъ стрла. Шаговъ за десять отъ мста катастрофы я остановился, чтобы перевести духъ, и увидалъ слдующую картину: тигръ, съ оскаленными зубами и сверкающими глазами, стоялъ передними лапами на Куз, а тотъ отчаянно кричалъ. Я прицлился и спустилъ курокъ. Тигръ мотнулъ головой, прыгнулъ въ мою сторону и, шатаясь, остановился шагахъ въ двухъ отъ меня. Я, конечно, ждать его не заставилъ и спустилъ еще разъ курокъ. Тигръ попробовалъ было подняться на заднія лапы, но уже не могъ и полетлъ навзничь.

Это былъ единственный тигръ, котораго мн привелось убить. Я такъ давно уже мечталъ объ этомъ, что теперь, когда мечта моя осуществилась, я отъ волненія слъ на бугорокъ и точно замеръ.

Очнулся я только тогда, когда братъ снялъ съ меня шапку и провелъ рукой по голов.

— Можно ли до такой степени волноваться!— сказалъ онъ:— я вдь думалъ, что тебя разорвалъ тигръ!

Я не хотлъ оставлять тутъ до утра убитаго тигра, чтобы шкуры его не попортили волки, и мы общими силами перетащили его во дворъ, гд уже лежалъ и первый тигръ. Кузя, прихрамывая, добрелъ кое-какъ до избы.

IV.

Вс, кром меня, уснули въ эту ночь самымъ крпкимъ сномъ. Я же отъ волненія не спалъ до утра и вдругъ услышалъ подъ окнами говоръ и лай собакъ. Это насъ догнали отправлявшіеся на промыселъ гольды. Выглянувъ въ окно, я увидлъ все населеніе нашей деревни, выхавшее на промыселъ на шести длинныхъ и узкихъ саняхъ, называемыхъ нартами, запряженныхъ собаками. У Кузи были такія же сани, нагруженныя провизіей и запасами на всю зиму. Въ Бльцов мы напоили гольдовъ чаемъ, уложили наши тигровыя кожи, навьючили лошадей и всей партіей направились вдоль по рк Ула-хэ. Гольды хали въ окрестности китайскаго селенія Нота-Хузэ для того, чтобы раскинуть тамъ шалашъ и промышлять соболей. Первыя три ночи намъ пришлось останавливаться ночевать подъ открытымъ небомъ. Мы разводили костеръ, а такъ какъ морозъ доходилъ до 23 градусовъ, то вс мы ложились чуть что не въ огонь. На третье утро два гольда, которымъ надоло сть одну вяленую рыбу, отправились поохотиться. Черезъ часъ они прибжали назадъ и впопыхахъ съ жаромъ стали что-то разсказывать.

— Что такое?— спросилъ я у Кузи, который только одинъ и умлъ говорить по-русски.

— Версты за дв отсюда они нашли берлогу съ медвдемъ. Такъ вотъ думаемъ, какъ бы его подстрлить, — отвчалъ мн Кузя.

— Скажи имъ, чтобы сдлали облаву, какъ длаютъ въ Россіи.

Мой совтъ былъ принятъ, и мы тотчасъ же принялись за дло: пошли вс гуськомъ къ берлог и тихонько протоптали тропинку прямо отъ нея къ нашей стоянк. На тропинку встали три лучшіе стрлка, то-есть мы съ братомъ и Кузя, а остальная партія должна была обойти берлогу съ другой стороны, встать въ нсколькихъ шагахъ сзади и начать стрлять, кричать, словомъ, производить неистовый шумъ. Въ такихъ случаяхъ внезапно пробужденный медвдь обыкновенно выскакиваетъ изъ берлоги и бжитъ по тропинк.

Занявъ свои мста, мы свисткомъ подали сигналъ, чтобы спустили собакъ и подняли гвалтъ. Черезъ нсколько минутъ изъ берлоги выскочилъ огромный зврь и побжалъ по тропинк. Когда я прицлился, чтобы спустить курокъ, я замтилъ, что изъ берлоги вылзли также медвжата и ихъ пстунъ. Мысль о новой опасности мелькнула у меня въ голов и точно подтолкнула мою руку: я промахнулся, а когда дымъ разсялся, я увидлъ, что медвдь поднялся на заднія лапы и стоитъ около меня съ страшно разинутой пастью. Мн казалось, что я чувствую на своемъ лиц его дыханіе. Дуло моего ружья почти касалось его головы. Я спустилъ курокъ, и на этотъ разъ медвдь растянулся на земл, а ко мн подбжалъ братъ.

— Кузя!— крикнулъ я:— лови медвжатъ, а съ пстуномъ мы раздлаемся.

Братъ подалъ мн свое ружье, а мое сталъ заряжать. Ошеломленный пстунъ заметался по тропинк, слыша поднятый нами гвалтъ. Убить его ничего не стоило, но поймать медвжатъ оказалось гораздо трудне, чмъ мы думали, и мы призвали на помощь къ себ гольдовъ.

Посл такой удачной, но утомительной охоты мы остались ночевать тутъ же, на мст. Надо было содрать кожу и очистить ее. Медвдица оказалась очень большой, и мы, разрзавъ ея мясо, повсили его, чтобы заморозить, какъ заморозили и мясо пстуна. На медвжатъ же надли сдланные изъ кожи ошейники и привязали ихъ на цпочки, оказавшіяся въ багаж у брата, который непремнно хотлъ довезть ихъ живыми до бухты св. Ольги.

V.

Черезъ недлю мы добрались до китайской деревни Нота-Хузэ, верстъ за десять отъ которой гольды поставили на зиму юрту. Въ юрты промышленники складываютъ шкурки убитыхъ ими соболей, а сами собираются въ нихъ только когда смеркнется. Зимой такихъ. юртъ можно встртить въ Уссурійскомъ кра очень много, вс он никмъ не охраняются, и замчательно, что никогда не случается никакихъ пропажъ. Промышленникъ, проходя мимо палатки, можетъ зайти въ нее и пость, но взять съ собой ничего не возьметъ. И это правило никогда не нарушается.

Отдохнувъ въ юрт гольдовъ, мы уговорились съ Кузей, чтобы онъ взялся проводить насъ до залива св. Ольги, и рано поутру пустились въ путь. У насъ было три вьючныхъ лошади и одна верховая, на которую мы садились по очереди, а теперь прибавились сани и собаки Кузи. На сани мы уложили Мишку и Машку, какъ назвали мы медвжатъ.

Хотя Кузя и уврялъ насъ, что мы идемъ по вьючной дорог и что часто будемъ встрчать китайскія фанзы, но намъ пришлось, однако, несмотря на 20-ти-градусный морозъ, остановиться подъ открытымъ небомъ. Прежде всего мы разгребли снгъ для костра и разложили его, потомъ, на небольшомъ разстояніи отъ костра, разгребли еще для лошадей. Хотя сибирскія лошади привыкли это длать сами, добывая себ изъ-подъ снга траву, но мы, кром того, купили еще для нихъ въ послдней китайской деревн проса, которымъ и кормили ихъ.

Поужинавъ мясомъ и кашей, мы съ братомъ разостлали тигровыя шкуры около костра и легли. Сквозь сонъ уже я слышалъ, какъ Щукинъ острилъ насчетъ нашего ночлега, говоря, что у насъ съ одной стороны Петровки, а съ другой — Рождество, то-есть іюньская жара и крещенскіе морозы. И это было совершенно справедливо: мн безпрестанно приходилось перевертываться, потому что замерзалъ тотъ бокъ, который былъ не у костра. Сонъ при такомъ мороз какой-то тревожный, нсколько разъ просыпаясь, я начиналъ прислушиваться къ окружающему безмолвію, нарушаемому только побрякиваніемъ колокольчиковъ нашихъ лошадей и здоровымъ храпомъ Щукина. Когда мы съ братомъ окончательно проснулись, завтракъ былъ уже готовъ: кусокъ медвжьяго мяса, обжареннаго на палк, и чай. Несмотря на костеръ, мы порядочно-таки прозябли и чуть не бгомъ пустились въ дальнйшій путь. Дорогой мы убили нсколько воронъ, мясомъ которыхъ Щукинъ кормилъ Мишку и Машку, отлично спавшихъ у насъ въ саняхъ.

Часамъ къ двнадцати морозъ сталъ спадать, но зато поднялся втеръ и началась такая вьюга, что мы ршительно не знали, что длать. Лошади фыркали и оступались. Я пошелъ впереди, потому что мн хотлось убить хоть какого-нибудь зайца ради разнообразія въ нашей д, но, боясь сбиться съ дороги, остановился и выждалъ всю партію.

— Лошади не могутъ идти, на каждомъ шагу спотыкаются,— сказалъ мн братъ.— Что тутъ длать?

— Тутъ гд-то близко живетъ одинъ старый манза,— успокоилъ насъ Кузя:— у него можно будетъ остановиться и обогрться.

Едва передвигая ноги, поплелись мы дале. Нами овладвало уже отчаяніе, такъ какъ втеръ пронизывалъ насъ насквозь, а хлопья снга такъ и залпляли глаза. Ко всему этому, дорога поднималась теперь въ гору, слдовательно, идти было еще трудне. Когда мы остановились, чтобы въ послдній разъ посовтоваться, что длать, собаки наши залаяли, и въ отвтъ имъ, гд-то очень недалеко, также залаяла собака. Кузя, не говоря ни слова, быстрыми шагами направился въ ту сторону, таща за собой собакъ съ санями. Черезъ десять минутъ мы въхали во дворъ фанзы.

Въ этой фанз жилъ одинокій, старый манза. Когда мы вошли къ нему, онъ сдлалъ кислую мину и былъ, повидимому, очень недоволенъ на

Л. Шелгунова

ИЗЪ ПОЗДКИ ПО АМУРУ И УССУРІЙСКОМУ КРАЮ.

I.

II.

III.

IV.

V.

Читайте также: