Из немецкой поэзии, Сологуб Федор Кузьмич, Год: 1923

Время на прочтение: 7 минут(ы)

    Федор Сологуб

Из немецкой поэзии

Оригинал находится здесь: ‘Федор Сологуб’
У Сологуба всю жизнь был непреходящий интерес к литературе немецкого
романтизма. Помимо Новалиса и Рюккерта, Сологуб перевёл три пьесы Генриха
Клейста (одну совместно с Анастасией Чеботаревской).
Осенью 1923 года к Фёдору Сологубу обратился Г. Петников с
предложением перевести современных немецких поэтов для антологии (среди
переводчиков также значились Пастернак, Пяст, Рюрик Ивнев, Зенкевич,
Луначарский и др.). Помимо Цеха Сологуб выполнил переводы из Бенна,
Верфеля, Гейма, Гейнике, ван Годдиса и Голла. Антология ‘Молодая Германия’
вышла в 1926 году в Харькове.

СОДЕРЖАНИЕ

  • Фридрих Рюккерт. ‘Тужить о веке золотом…’
  • Пауль Цех. Дома глаза раскрыли. Майская ночь.
  • Якоб ван Годдис. Утренняя заря.
  • Георг Гейм. ‘Длинны твои ресницы…’
  • Франц Верфель. Улыбка, дыхание, стремление.
  • Иван Голл. Демонстрация. Maternite. Стикс. Лес. Канарейки.
  • Курт Гейнике. Народ. Труба бури.

    Фридрих Рюккерт

    Фридриху Рюккерту (1789-1866) известность принесли прежде всего
    стихотворения на восточные темы (он переводил арабскую, китайскую и
    индийскую поэзию).

    * * *

    Тужить о веке золотом,
    Твердить, что время к нам сурово, —
    Что за нелепость! Мы найдём
    Вокруг нас много золотого.
    Сменяя золото зари,
    Нам светят звёзды золотые.
    Они погаснут, — посмотри:
    Зовут уж нас лучи дневные.
    Сияет кубок золотой,
    И золотая плещет влага.
    Ты пьёшь, — и с пенною волной
    Струится в грудь твою отвага.
    А россыпь — золото кудрей,
    А взор невесты! Эти очи
    Светлее солнечных лучей
    И кротче звёзд глубокой ночи.
    Итак, не плачься, человек,
    Гляди бодрей на жизнь земную, —
    Чтоб золотой соткался век,
    Возьми основу золотую.

    Пауль Цех

    Пауль Цех (1881-1946) был одним из самых плодовитых писателей в
    немецком экспрессионизме: множество томов стихов, пьес, рассказов, романов,
    опубликованных известными издательствами. В 1933 году эмигрировал в
    Аргентину, где вынужден был жить в бедности до самой смерти.
    Помещены переводы стихотворений ‘Die Hauser haben Augen aufgetan’ и
    ‘Mai-Nacht’.

    Дома глаза раскрыли

    Под вечер всяк предмет уже не слеп,
    Не стенно-твёрд в гонимом полосканье
    Часов, приносит ветер с мельниц в зданья
    И влагу рос, и призрачность небес.
    Дома глаза раскрыли в тишине,
    Мосты ныряют вниз в речное ложе,
    И на звезду земля опять похожа,
    Плывут ладья с ладьёю в глубине.
    Кусты растут страшилищем большим,
    Дрожат вершины, как ленивый дым,
    И давний горный груз хотят долины сдвинуть.
    А людям надо лица запрокинуть,
    Смотреть на серебристый звёздный свод,
    И каждый пасть готов, как зрелый, сладкий плод.

    Майская ночь

    Не смолкли водоливы. Окна, светло-алы,
    Вступают, как фламинго, в лампный океан.
    На берегах песчаных к крану жмётся кран,
    И стены прорастают с трёх сторон в каналы.
    Убогость шлаков перед трубным лесом прямо
    Забыла здесь свирепствовавший взрыв…
    Из комнат зазвучал призыв,
    В кабак луна глядится, краска срама.
    И вдруг однообразно-плоских улиц лик
    Громадной надписью горит,
    Что апокалиптически гласит:
    ‘Простор на скатах, верфях и валах,
    Простор на травах, грядках и кремнях
    Для Мая, чей из наших глоток рвётся крик!’

    Якоб ван Годдис

    Якоб ван Годдис (1887-1942) — псевдоним немецкого поэта Ганса
    Давидсона. Вместе с Куртом Гиллером открыл ‘Новый клуб’ — пристанище первых
    экспрессионистов. Был близким другом Георга Гейма. Вследствие признаков
    шизофрении в 1912 году был отправлен на лечение в больницу. В 1942 году был
    вывезен вместе другими больными в концлагерь Бельцек. Умер во время
    транспортировки.
    Помещён перевод стихотворения ‘Aurora’.

    Утренняя заря

    Из яркой, жёлтой ночи кинуть дом
    Спешит обуться всяк, смущён и стар.
    В холодном небе ярко-голубом
    Сквозь наши фонари дрожит пожар.
    Пятнистых, длинных улиц тяжкий ход
    В широком блеске дня завьётся живо.
    Заря могучая нам свет несёт
    В озябших, толстых пальцах боязливо.

    Георг Гейм

    Георг Гейм (1887-1912) — ключевая фигура раннего экспрессионизма.
    Большие города, войны и смерть стали главной темой его стихотворений, в
    которых царил беспросветный мрак. У Гейма было издано два сборника стихов —
    ‘Вечный день’ (1911) и ‘Umbra vitae’, который, как и сборник новелл ‘Вор’,
    вышел посмертно, — в январе 1912 года Гейм, катаясь с другом на озере
    Гавель, провалился под лёд и утонул.
    Помещён перевод стихотворения ‘Deine Wimpern’.

    * * *

    Длинны твои ресницы,
    В твоих глазах темные воды,
    Дай погрузиться в них,
    Дай в глубину войти.
    Вот у шахт рудокоп
    Качает тусклую лампу
    Над входом в рудники,
    Где высок вал теней.
    Видишь, я нисхожу,
    Чтобы забыть в твоём лоне,
    Что сверху вдаль грозит,
    Ясность, муку и день.
    Вырастает в полях,
    Где ветер кружит, зерном пьян,
    Терн высокий, больной
    Под синевой небес.
    Руку дай мне,
    Мы с тобою вместе срастёмся,
    Ветру покорны,
    Лёту пустынных птиц.
    Услышим летом
    Орган утомлённого грома,
    Нырнем в осенний свет,
    На берегу синих дней.
    Мы встанем иногда
    Окрай темного колодца,
    В глубокую тишь смотреть,
    Поискать там любовь нашу.
    Или мы войдём с тобой
    Из теней золотого леса
    В широкую зарю,
    Твою ласкающую лоб.
    О, печаль Божья,
    Крылья любви беспредельной,
    Поднимай свой бокал,
    Выпей сок сна.
    На краю встанем однажды,
    Где море, всё в жёлтых пятнах,
    Уже тихо идёт
    К гавани сентября.
    И отдохнём
    Вверху, в дому цветов увядших,
    Где срывается со скал
    Ветер вниз и поёт.
    А тополь ронит,
    Колеблясь в лазури вечной,
    Уже засохший лист
    На твоей шее заснуть.

    Франц Верфель

    Поэт, романист и драматург Франц Верфель (1890-1945) наряду с другими
    пражскими писателями — Ф. Кафкой, М. Бродом — составлял ядро немецкого
    экспрессионизма в Австро-Венгрии (Чехии). В 30-е эмигрировал в США.
    Помещён перевод стихотворения ‘Lacheln, atmen, schreiten’.

    Улыбка, дыхание, стремление

    Черпай, неси, удержаться могли бы
    Многие воды улыбок твоею рукой!
    Улыбка, блаженная влага, подъята
    Всё через облик.
    Улыбка — не сгибы,
    Улыбка — познанный свет!
    В пространстве блещет свет, но его ещё нет!
    Не солнце — свет,
    В нашем зреньи его расцвет,
    И свет как улыбка, родится.
    Из лёгких, звучных, вечных врат мчится,
    Из врат очей сквозь прозрачные глыбы
    Весна в первый раз в пене небес,
    Пожар гася улыбкой одной.
    Полощет улыбкой старую руку пожар дождевой,
    Черпай, неси, удержаться могли бы!
    Напрягай внимание, не спуская взоров!
    В созвучьи свободных дыханий ночных пребудь, —
    Дышит стройно высокая грудь.
    Носится дух
    Над прозрачностью мрачных хоров.
    Дыханием высший Дух познать!
    Не ветер, что станет нырять
    В лес, в куст, в луговую гладь,
    Не веянье, пред которым листья дрожат…
    В дыханьии от Божьего духа человек родится.
    Из губ, что закрывают,
    Тяжелея, тёмные, вечные врата, мчится
    Божий дух, и мир покоряет.
    Начинает парус меж бурных волн
    Дыхания величаться в обаянии,
    Беспредельного слова ночной нагруженный чёлн.
    Не спускай взоров, напрягай внимание!
    Смирись, склони колена, рыдая!
    Смотри, любимая уходит по надзвёздным стезям!
    Стремись, туда, исчезни в движении сам!
    Спеши восхитить
    Всё к чистоте, где связь мировая.
    Стремление больше, чем ход и скок,
    Звёздной сферы Вверх и Поперёк,
    Больше, чем пространств танцующий прыжок.
    В стремленьи человека путь к свободе родится.
    Божья прелесть и жизнь по всем сердцам и вратам
    В стемленьи человека мчится.
    Улыбка, дыхание, порыв по стезям
    Больше, чем светы, ветры, звёздный ток,
    Миру начало — человеческий срок.
    В улыбку, в дыханье, в стремленье любимой погрузися!
    Рыдая, склони колени, смирися!

    Иван Голл

    Иван Голл (1891-1950) — немецкий поэт, представитель раннего
    экспрессионизма. Зачинатель сюрреализма во Франции.
    Помещены переводы стихотворений ‘Demonstration’, ‘Maternite’, ‘Der
    Styx’, ‘Wald’ и ‘Kanarienvogel’.

    Демонстрация

    О, как свято они несли в красном фонаре,
    Качая на детской палочке сердце народа, дышащее светло,
    За поднятым светом шумел океан.
    Факелы лили елей мира на чёрных людей,
    На каждого глянь, — вот первый избавитель.
    Городые слова чрез город проносились,
    Рея предо всеми в облаке красном, как кровь,
    Мужественная музыка бешено с медных высот неслась.
    В скверах люди, как кулаки, друг с другом плотно сжимались,
    Огнём на воде ночи шипели вскрики толпы,
    А рдеющая змея буравила себе путь сквозь бульварный туннель.
    Яркими окнами расцветились все дома,
    За опьянённым потоком шли
    Дальше, дальше, туда, где оратор стоял, человек,
    Что, как сеятель, ровным движеньем
    Сеял в алчные борозды тёмного множества
    Златые слова свободы.

    Maternite

    В любимых голосах сестёр покой так кротко дышит,
    Далёк дождливый будень, что за окнами там бредит.
    А здесь они на облаке лежат, и на висках их впалых
    Угрюмо-гладки косы, глаз больших светильники погасли.
    Их мучит часто мужа зов глухой,
    Но Божье слово в пении сестёр.
    И двери хлопают, и крик, как стаи вспугнутых галок,
    Дрожат тела, и лилии ломаются от мук, —
    Ещё темно, ещё заря окошек не напудрит,
    Но что встаёт, встаёт, красно, кругло, тепло.
    Как шар, вскипающий из ярости ночной?
    И мечется, как море, мать, и раковинка на песке блестит:
    О, человека сын родился.

    Стикс

    О, ты, всеградный Стикс!
    Вода призывная, что с рыбою ленивой в небе дышит!
    К тебе, к тебе склониться приходят нищие в серые дни,
    С тобою в нашем мире роднятся все!
    На берегу кивают, словно тени, почти как древних теней их восторг,
    Они, однако, не мертвее мёртвых! Но устали очень!
    В Харонов челн, где черный парус, им входить не надо!
    Падут, лишь только б голову склонить на землю:
    Колка довольно, кустик, семь травинок,
    К земле нагим плечом прильнуть, да без полиции хоть час один.
    Вода струит забвенье. Так спокойно в материнской зыбке.
    Далеко позади, за гатями, тюрьмой, ночлежкой,
    Встаёт железный мост, из недр земли тысячью тихо,
    Радуга чёрная, надежда безмерная, в лунном злачении тучи!

    Лес

    1
    В чертополох был путь к тебе,
    Замкнулся ты в пылающий Космос,
    Как патриарх посреди богов.
    Блистательным явился ты запыленному страннику,
    Озарён и успокоен,
    Земли батрак блаженный,
    И чужеземец чувствует всё больше себя чуждым.
    Светы золотые из сладкого вечера каплют,
    По ступеням последних солнечных лучей
    Кружатся заботливо ангелы, алы,
    И русалок, твоих дочурок,
    Веют тела серебристые в твоей сорочке.
    2
    К моим ногам
    Фиалка вдруг звездой упала синей:
    Я в вечер золотой её отнёс.
    Мы оба нашими очами
    Путь озаряли и пылали мощно:
    Мы оба кричали и целовались так легко!
    Но как же наша речь была слаба!
    И как любовь несказанно печальна!
    Увяли мы, и умерли мы вместе.
    3
    Но в глуби тварями твоими,
    Из влажных глаз темнея равным духом,
    Равно велик мне был ты, лес!
    Твоим созданьем быть,
    Земли одним лишь вздохом,
    Иль в бабочке быть пёстрой каплей солнца,
    Лисою ловкой
    С могучей кровью за кустами рыскать:
    Быть жертвой и всемирным братским миром!
    Так, тварями твоими стал ты мне священным,
    Я предался тебе,
    Стремлюсь, дышу, и стал велик.

    Канарейки

    Нет печальнее в воскресный вечер этих канареек.
    В клетке прутики качают
    На голубом линялом лесу обоев.
    О, даже вдовушка, их давняя сестрица,
    Забыла их: летнюю шляпу несёт
    Свою осторожно на улицу лип
    Со всею тоскою застенчивого сердца!
    На портрете блистает по-прежнему кавалерист,
    Вокруг лампы струятся водопады солнца,
    А жёлтые голосочки улетели б, улетели б,
    Вдаль, вдаль, в море пылающих тучек.
    Качаются со звоном железные прутья клетки.
    Нет печальнее в воскресный день одиноких птичек.

    Курт Гейнике

    Курт Гейнике (1891-1985) — немецкий поэт-экспрессионист.
    Помещены переводы стихотворений ‘Volk’ и ‘Sturmposaume’.

    Народ

    Мой род,
    Цвети, народ!
    Поток, разлитый от полночи на полночь,
    Велик, глубок меж двух морей,
    Рождает глубь твоя стремнины,
    Извечно вскормлен ими
    Народ.
    Мой род,
    Цвети, народ.
    Грядущее в груди твоей,
    И худший день не омрачит нам взоры.
    И в небесах поднимутся души народной горы,
    И нас поднимут,
    Нас,
    Народ.
    Ты — лес, я — дерево, народ.
    Моя листва впивает солнце,
    И сном могущества мои все корни спят
    В тебе,
    Народ!
    Мой род,
    Склониться все перед тобой
    Придут,
    Когда душа твоя восстанет
    До сердца твоего, превыше труб и стен.
    Ты расцветёшь,
    Народ.
    Народ
    В тебе.

    Труба бури

    Голубых часов приманки
    Звёздномило веют сны
    Из твоих сердечных песен,
    На сверхземлю порываясь,
    Где сыны богов могучих
    Хмельно солнце воспевают.
    Грянь оттуда,
    Голос бури,
    Бледным душам прямо в уши,
    Загоняй небесно вверх
    К тебе!
    Высь смеётся,
    Жизнь крушится
    У твоих внесрочных ног!
    В полных пригоршнях воспоминаний
    Мчатся тысячи желаний диких,
    Пляшет вечный год!
  • Прочитали? Поделиться с друзьями:
    Электронная библиотека