Изъ исторіи нмецкой литературы XIX вка *).
Изъ исторіи нмецкой литературы XIX вка *).
В. Р.
‘Русская Мысль’, кн.VIII, 1890
Из истории немецкой литературы XIX века, Ремезова Вера Митрофановна, Год: 1890
Время на прочтение: 44 минут(ы)
*) Созданіе политическаго единства Германіи составляетъ фактъ міровой важности и иметъ большое значеніе для историческихъ судебъ нашего отечества. Долгая работа національнаго сознанія, которая предшествовала вншнему государственному объединенію нмецкаго народа, представляетъ много поучительнаго. Роль литературы въ этомъ отношеніи особенно интересна. Предполагаемая статья составлена по книг Людвига Саломона, выдержавшей въ короткое время нсколько изданій (Ludwig Salomon: ‘Geschichte der deuschen Nationallitteratur des neunzehnten Jahrhunderts’). Редакція Русской Мысли иметъ въ виду дать читателямъ изложеніе другого, французскаго сочиненія, въ которомъ также разсматривается ростъ германскаго единства. Въ настоящее время, когда въ нашей печати національное противуполагаютъ общечеловческому и отвергаютъ общеевропейскія основы цивилизаціи, полезно оглянуться на путь, пройденный національнымъ сознаніемъ такого великаго народа, какъ германскій. Ред.
Къ концу двадцатыхъ годовъ идея національнаго единства почти исчезла въ германскомъ народ, она жила еще въ сердцахъ немногихъ патріотовъ. Интересъ къ отечественнымъ дламъ, повидимому, совершенно угасъ и не встрчалъ никакой поддержки со стороны сейма, съ 1823 г. даже прекратилось печатаніе протоколовъ засданій сейма и только отъ времени до времени опубликовывались результаты конференцій. Только майнцкая слдственная коммиссія горячо продолжала свою дятельность, такъ какъ страхъ передъ демократическими стремленіями скоре увеличился, чмъ уменьшился. Въ 1824 году появилось взятое изъ актовъ ‘оффиціальное сообщеніе о дух и сущности студенческихъ ассоціацій’, которое должно было убдить публику, что молодежь замышляетъ ‘научно-государственный переворотъ’, что, вмсто уничтоженнаго союза, составились новыя ‘тайныя общества’, ‘союзъ мужей’ и ‘союзъ юношей’, при посредств которыхъ долженъ разлиться по всей Германіи ‘революціонный ядъ’. Большая часть германскаго народа, какъ передаетъ внимательный наблюдатель тхъ дней, Эдуардъ Буркхардтъ, сомнвалась въ истин этихъ сообщеній и даже негодовала на нападки и преслдованія правительствомъ наиболе уважаемыхъ людей, которыхъ оно старалось выставить демагогами и членами революціонныхъ обществъ. Вслдствіе этого, глухое недовольство росло все больше и больше и скоро охватило вс классы населенія, во, тмъ не мене, всюду царила глубокая тишина, ни одинъ звукъ жалобы не проникъ въ печать, такъ какъ цензоры, какъ аргусы, слдили за всми книгами и газетами и вычеркивали, часто совершенно безсмысленно, вполн невинныя выраженія. Но вдругъ разразилась гроза въ Париж, съ громкимъ шумомъ опрокинула тронъ Бурбоновъ, далеко разметала огненныя искры, разгорвшіяся во многихъ мстахъ и освтившія безсиліе ‘Священнаго Союза’. Страхъ овладлъ всми дворами Европы, никто не ршался противустать общему движенію, безпрепятственно развилось бельгійское возстаніе и ни одно сосднее государство не шевельнуло пальцемъ, когда брауншвейгцы выгнали изъ страны своего расточительнаго герцога Карла, и сеймъ даже одобрилъ брауншвейгцевъ, утвердивъ во власти, несмотря на громкіе протесты герцога Карла, избраннаго брауншвейгцами новаго герцога принца Вильгельма. Посл всего этого ореолъ ‘Священнаго Союза’ быстро померкъ, во всей Германіи вновь ожила политическая жизнь, всюду обсуждались недостатки тяжелаго положенія и образа правленія и разоблачались злоупотребленія администраціи, все громче и громче раздавались требованія реформъ. Нкоторыя маленькія государства скоро уступили давленію: король Вильгельмъ Ганноверскій ввелъ въ своемъ государств новыя либеральныя установленія, въ Саксоніи министръ фонъ-Линденау предпринялъ нсколько соотвтствующихъ духу времени преобразованій, также улучшилось многое въ Баваріи и Баден, такъ что надежда на успшное развитіе политическаго положенія Германіи все больше укрплялась. Въ баденской палат депутатъ Велькеръ выступилъ съ предложеніемъ ходатайствовать передъ союзнымъ сеймомъ, чтобы рядомъ съ собраніемъ членовъ союза создалось германское національное представительство,— желаніе, противъ котораго правительство ршительно высказалось, но которое встртило громкій отголосокъ во всей Германіи. Въ Рейнской Баваріи, въ Гамбахскомъ замк къ 26 мая 1832 г. со всей части южной и западной Германіи собрались съ разввающимися знаменами и украшенные черными, красными и желтыми кокардами около 30,000 человкъ, чтобы праздновать ‘Германскій май’ и заключить великій германскій союзъ ‘для достиженія законной свободы и защиты германскаго національнаго достоинства’.
Вс эти патріотическія стремленія могли имть дальнйшій ходъ только въ томъ случа, если бы къ нимъ присоединились Австрія и Пруссія, но тамъ они не встртили поддержки, особенно въ Австріи, такъ какъ въ Вн князь Меттернихъ, попрежнему, упорно держался унаслдованныхъ принциповъ абсолютизма и консерватизма и отвергнулъ вс требованія реформъ. Въ Пруссіи сильне билась политическая жизнь, но вс ея стремленія были боле направлены на внутреннее устройство государства, на тснйшее соединеніе различныхъ частей страны, на усовершенствованіе судопроизводства, поднятіе школъ и торговли, чмъ на общегерманскія дла, которыми, по старой привычк, она предоставляла заниматься Австріи. Къ тому же, большинство народа не ршалось примкнуть къ общему движенію изъ уваженія къ ‘старому государю’, королю Фридриху Вильгельму III, чувствовавшему отвращеніе ко всякимъ нововведеніямъ. Поэтому вс надежды возлагались, на молодаго кронпринца, отъ котораго многаго ожидали. Пруссія держалась, въ сторон отъ германскихъ длъ, но преобразовывалась въ могущественное государство и пріобртала все больше вліянія, такъ что прежде чмъ, современники могли замтить’, центръ тяжести понемногу перешелъ изъ Вны въ Берлинъ.
Но столь быстро пробудившееся въ Германіи одушевленіе опять исчезло и за приливомъ послдовалъ продолжительный отливъ. Вс права и вольности, данныя и разршенныя въ первую минуту страха, были вновь объявлены недйствительными, въ нкоторыхъ странахъ свобода печати была опять уничтожена, въ Баваріи всми уважаемый бургомистръ Вюрцбурга, надзорный совтникъ Бэръ, за сказанную на праздник въ честь конституціи прекрасную рчь о единств Германіи, былъ приговоренъ къ пятнадцатилтнему заключенію въ крпости, а въ Ганновер новый король Эрнстъ Августъ, безъ всякихъ разговоровъ, прокламаціей 11 ноября 1837 года, отмнилъ либеральный основной законъ 1833 г. и, несмотря на вс протесты страны, возстановилъ государственное устройство 1819 года.
7 іюня 1840 года скончался прусскій король Фридрихъ Вельгельмъ т и положеніе Германіи измнилось. Въ первый разъ у всхъ нмцевъ явилось, пока еще смутное, сознаніе, что отнын Пруссія станетъ во глав Германіи, что отъ развитія Пруссіи будетъ зависть благополучіе или несчастіе Германіи, и вс взоры устремились на молодаго короля Фридриха Вильгельма IV. Мы скоро увидимъ, какъ мало доросъ онъ до такой высокой задачи. Первые шаги его, правда, общали очень многое, онъ объявилъ амнистію и вернулъ каедру въ Бонн заслуженному профессору Эрнсту Морицу Арндту, но въ сентябр, когда прусскій сеймъ въ Кёнигсберг петиціей просилъ его ‘докончить начатое и отложенное его отцомъ дло и даровать прусской націи конституцію и народное представительство’, король ясно показалъ, что не оправдаетъ ожиданій. Онъ отвтилъ, что удержитъ областное и провинціальное представительство и будетъ слдовать пути, намченному отцомъ. Этотъ отвтъ вызвалъ сильное волненіе и общее недовольство, заявленія о необходимости конституціи сдлались громче и настойчиве, и, слдуя совту нкоторыхъ дальновидныхъ людей, король ршился, наконецъ, сдлать шагъ впередъ. 3 февраля 1847 г. появился указъ, созывающій провинціальные сеймы, но эти сеймы имли значеніе лишь совщательныхъ собраній и не были исполненіемъ общанія 1815 года, а должны были считаться ‘королевскимъ подаркомъ’, милостью, за которую народъ долженъ быть преисполненъ благодарности. Такія средневковыя понятія давно угасли въ народ, и даже явились сомннія, возможно ли принять такой даръ. Совтникъ юстиціи Генрихъ Симонъ въ Бреславл доказалъ, что указъ противорчитъ закону 22 мая 1815 г. и что гражданамъ, не слдуетъ принимать подобнаго дара короля. Тмъ не мене, сеймъ состоялся, самъ король открылъ его воодушевленною рчью, но, вмсто того, чтобы смягчить рзкости, онъ еще боле увеличилъ рознь между собою и народомъ, онъ нсколько разъ повторилъ, что никогда не согласится на конституціонное правленіе, никогда не допуститъ, ‘чтобы между Господомъ на небесахъ и этою землей замшался писанный листокъ’, и съ этой минуты образовалась сильная либеральная оппозиція, которая во время сессій дйствовала наперекоръ видамъ правительства. Недовольство общества усилилось и привело, наконецъ, къ неизбжной катастроф 1848 года.
Смутнымъ, слдовательно, временемъ былъ періодъ отъ 1830 до 1848 г., не выдавшійся никакимъ громкимъ событіемъ, но важный по измненіямъ, совершившимся въ настроеніи общества за эти годы.
Литература того времени до мелочей отражаетъ новую политическую жизнь. Исчезла сентиментальность и слащавость, всюду замчается желаніе принять честный, смлый тонъ, говорить умно, краснорчиво, увлекательно. Иронія, особенно любимая еще Гейне, отступаетъ передъ боле ршительнымъ умомъ, смющаяся сатира исчезаетъ передъ суровымъ языкомъ борьбы. Правда, наиболе горячіе поборники новаго ученія впали скоро въ крайность, такъ какъ вс они были еще молоды и неопытны, но во всемъ сквозитъ желаніе всми силами вступиться за великое національное дло. Во всемъ, что писалось, главное мсто занималъ образъ мыслей и политическія убжденія автора, только удостоврившись въ достоинств направленія произведенія, переходили къ обсужденію его художественности. Все пріобрло больше смысла и содержанія, и надо сознаться, что этотъ интересъ къ вещамъ, лежащимъ вн домашней жизни, сочувствіе идеямъ и принципамъ, отъ которыхъ многаго ожидали и осуществленія которыхъ желали въ широкихъ размрахъ, не заключали въ себ ничего смшнаго и достойнаго порицанія. Начались споры, разсужденія и дебаты какъ въ обществ, такъ и въ литератур, даже романы были полны политическихъ идей и современныхъ тенденцій. Сама публика была слишкомъ взволнована и слишкомъ разъединена, чтобы удовлетворяться только художественностью, она требовала не произведеній искусства, а развитія современныхъ идей, и требовала этого даже отъ критики. Литература не могла быть иной, чмъ какою она была, исполняя свое призваніе привести недовольное, больное общество къ свобод к здоровью. Съ этою цлью молодые писатели, прежде всего, стали доискиваться, какая собственно причина существующаго зла, и пришли къ заключенію, что не одни чисто-политическія, но и соціальныя отношенія настоящаго виновны въ общемъ тяжеломъ положеніи. Реформировать же соціальныя отношенія,— продолжали они дальше,— возможно только въ томъ случа, если общество, литература, государство и церковь возродятся чрезъ эстетическое образованіе, для котораго необходима полная свобода мысли. Лудольфъ Винбаргъ первый высказалъ эту мысль, и такъ какъ онъ во вступленіи къ своимъ Эстетическимъ походамъ восклицаетъ: ‘Теб, молодая Германія, посвящаю я эти рчи, а не старой’,— то всхъ молодыхъ писателей, раздлявшихъ взгляды Винбарга, назвали ‘молодою Германіей’.
Для распространенія своихъ взглядовъ провозвстники новаго ученія выбрали романъ и драму, наиболе выдающимся бойцомъ ‘молодой Германіи’ былъ Карлъ Гуцковъ. Онъ родился 17 марта 1811 г. въ Берлин, гд его отецъ былъ сначала берейтеромъ принца Фридриха-Вильгельма-Карла, а затмъ получилъ мсто чиновника въ военномъ министерств. Мальчикъ рано выказалъ недюжинный умъ и, по настоянію министра Кампуа, очень интересовавшагося способнымъ ребенкомъ, предназначался для ученой карьеры. Десяти лтъ онъ поступилъ въ гимназію, по окончаніи въ ней курса перешелъ въ Берлинскій университетъ для изученія богословія и филологіи, занимался онъ очень серьезно и прилежно, однажды говорилъ даже проповдь въ церкви Св. Троицы и лтомъ 1830 г. получилъ премію за сочиненіе о роковыхъ божествахъ (de dois fatalibus). Одновременно съ извстіемъ объ его успх въ университетскую среду проникъ слухъ объ іюльской революціи въ Париж и такъ взволновалъ молодаго Гуцкова, что онъ пылко набросился на изученіе вопросовъ и требованій времени и уже не вернулся къ своей спеціальности. Онъ попробовалъ свои силы на ряд статей о вопросахъ дня, и статьи эти обратили на себя вниманіе Вольфганга Менцеля, редактора Литературною Листка, который какъ разъ искалъ въ это время сотрудника и пригласилъ Гуцкова. Гуцковъ принялъ предложеніе, такъ какъ надялся, что въ широко распространенной газет его идеи скоре пріобртутъ значеніе, перехалъ въ 1831 г. въ Штутгартъ, издалъ рядъ критическихъ статей и талантливую повсть Амстердамскій саддукей, въ которой въ яркихъ краскахъ изобразилъ ужасы скептицизма, но онъ не могъ долго ужиться съ Менделемъ, такъ какъ послдній, испугавшись, что молодой, пылкій умъ затмитъ его, началъ тснить и угнетать Гуцкова. Поэтому въ 1832 г. Гуцковъ отказался отъ сотрудничества, вернулся въ Берлинъ, пріобрлъ тамъ степень доктора философіи и анонимно издалъ написанныя еще въ Штутгарт Письма дурака къ дур. Многое въ этой удивительной книг сбивчиво и неясно, въ каждой фраз чувствуется, что авторъ старается помочь переходному времени новыми идеями, но самъ еще находится въ період исканій. Посл этихъ первыхъ изданій Гуцковъ увлекся путешествіемъ: онъ объздилъ Австрію, Южную Германію, Верхнюю Италію и жилъ затмъ въ Берлин, Гамбург, Лейпциг и Франкфурт-на-Майн. Въ это время онъ написалъ свой первый самый большой романъ Маха-Гуру, исторія одного бога. Самъ Гуцковъ назвалъ свое произведеніе ‘метафизическимъ’, долженствовавшимъ изобразить истинно-божеское въ людяхъ и прекрасное человческое по нашимъ понятіямъ о божеств, но это скоре дкая сатира на религіозные споры, когда цпляются за крайности и забываютъ истинно-божеское. Она не была понята большинствомъ читателей, такъ что авторъ, если хотлъ достигнуть своей цли, долженъ былъ выражаться ясне, и въ слдующемъ роман Валли-скептикъ, передланномъ поздне въ Прошлые дни, онъ сбрасываетъ всякіе покровы. Основаніемъ къ этому произведенію послужила жизнь Христа Штрауса, вызвавшая сильное волненіе въ образованныхъ людяхъ всего міра. Всми овладла тягостная неувренность, мучительное предчувствіе, что подобное направленіе въ литератур поколеблетъ не только христіанство и церковь, но и государство, и науку, и жизнь. Гуцковъ нашелъ нужнымъ успокоить умы и попытался на своей героин Валли доказать, что сомннія не составляютъ еще несчастія. Но у молодаго писателя слишкомъ сильно кипла еще кровь для того, чтобы онъ могъ найти подходящія для успокоенія слова, и слишкомъ много въ немъ еще было юношеской заносчивости, чтобы не воспользоваться каждою возможностью задть то уважаемыхъ богослововъ, то почтенныхъ филистеровъ, и такимъ образомъ создался знаменитый романъ, сразу обратившій на себя общее вниманіе. Въ благонамренныхъ и реакціонныхъ кружкахъ возмутились дерзостью автора. Его книга была конфискована, авторъ же баденскимъ судомъ въ Мангейм приговоренъ къ трехмсячному заключенію. Напрасно старался Гуцковъ оправдаться, онъ долженъ былъ покориться приговору, кромк того, вс его вышедшія и долженствующія выйти сочиненія были запрещены въ предлахъ Германскаго Союза. Но Гуцковъ не унывалъ и написалъ въ тюрьм сочиненіе Къ философіи исторіи, въ которомъ стремился доказать пустоту и безсодержательность сочиненія Менцеля Духъ исторіи.
Посл своего освобожденія Гуцковъ поселился въ Франкфурт, гд задумалъ издавать политическую газету, но цензура помшала исполненію этого намренія и разршила только приложеніе къ предполагаемой газет Телеграфъ въ Германію. Въ 1833 году онъ перевелъ свой Телеграфъ изъ Франкфурта въ Гамбургъ, гд чувствовалъ себя немного свободне и гд вступилъ въ новый, важнйшій періодъ своей жизни: онъ обратился къ драм. Еще во Франкфурт онъ пробовалъ написать трагедію Неронъ, но не справился, теперь же онъ былъ зрле, лучше зналъ требованія сцены и публики. Онъ говорилъ себ, что нмецкая драма только тогда опять пріобртетъ значеніе, когда духовные интересы націи выступятъ въ ней живыми и она будетъ вполн отвчать глубокимъ сердечнымъ запросамъ народа. Тогда только могъ театръ исполнять свое назначеніе и служить задачамъ культуры. Вс драмы Гуцкова очень сценичны и вовсе не бьютъ на театральный эффектъ, въ чемъ не разъ упрекали его, также несправедливъ упрекъ въ отсутствіи теплоты. Увлекательнаго жара, страсти недоставало автору, скептицизмъ не позволялъ ему увлекаться, но настоящая искренность сказывается всюду, гд находитъ себ слово, правда, безъ романическаго преувеличенія. Можно сдлать справедливо только упрекъ въ слишкомъ большой простот мотивовъ нкоторыхъ пьесъ Гуцкова, но вина падаетъ мене на автора, чмъ на время, въ которое онъ писалъ.
Первая пьеса, которую Гуцковъ издалъ въ Гамбург, была Рихардъ Саважъ, эффектная и остроумная трагедія, сразу открывшая автору двери всхъ германскихъ театровъ. Это — немного странное, но глубоко потрясающее прославленіе любви сына къ матери. Молодой талантливый поэтъ узнаетъ, что онъ незаконный сынъ одной высокопоставленной дамы, открывается матери, которая отталкиваетъ его, отчего онъ впадаетъ въ отчаяніе. Борьба несчастнаго Саважа, его радостныя надежды и горькія разочарованія изображены съ большимъ искусствомъ, но не это одно привлекаетъ насъ и вызываетъ наше сочувствіе. Мы чувствуемъ, что, вмст съ героемъ, страдаетъ и авторъ отъ недостатка материнской любви, материнской любви націи, и потому драма проникнута совершенно своеобразною грустью, охватывающею и тхъ, кто не понимаетъ ея боле глубокаго смысла.
Посл ряда мене удачныхъ пьесъ слдуетъ его лучшее произведеніе, драма Уріэль Акоста, передланная изъ повсти Амстердамскій саддукей. Безъ колебаній и съ благородною гармоніей развивается трагедія съ первой сцены, въ ней нтъ ничего лишняго и основная мысль ясно проведена черезъ всю пьесу. Содержаніемъ служитъ вполн современная борьба разума и вры, но авторъ, весьма основательно, не изобразилъ настоящей жизни, онъ возвращается къ XVII вку и предоставляетъ зрителю самому провести параллель между тогдашнимъ религіознымъ движеніямъ и тревогами XIX вка. Въ каждомъ акт чувствуется сильное біеніе стремящагося къ свту и знанію новаго времени, а въ конц вытекаетъ убжденіе, что движеніе культуры можетъ быть задержано, но не прекращено, что постоянно являются новые искатели съ свтильниками, чтобы указать вчную, высокую цль, и что каждый изъ нихъ, если и погибаетъ мученически, все-таки, на нсколько шаговъ подвигаетъ впередъ развитіе человчества.
Кром драмы и трагедіи, Гуцковъ писалъ не мене удачно и комедіи, своею историческою комедіей Коса и мечъ онъ далъ какъ относительно тона, такъ и веденія дйствія норму всмъ послдующимъ писателямъ. Коса и мечъ переноситъ зрителя въ Берлинъ, ко двору Фридриха-Вильгельма I, отца Фридриха Великаго, и содержаніемъ служитъ бракъ принцессы Вильгельмины съ наслднымъ принцемъ байрейтскимъ. Авторъ стремился дать врную картину оригинальнаго времени, положенія, взгляды и формы котораго невольно кажутся юмористическими, хотя вовсе не смшными, и затмъ старается забавною характеристикой оживить свою веселую картину. И то, и другое въ равной степени удается ему, во всей комедіи преобладаетъ настоящій юморъ и вс отдльныя фигуры — истинныя дти своего времени. Посл двухъ слдующихъ комедій: Типъ Тартюфа и Намстникъ короля, стоящихъ ниже комедіи Коса и мечъ, Гуцковъ охладлъ къ драм и уже никогда отъ всего сердца не возвращался къ ней. Главною причиной этого было безучастіе и трусливость дирекцій германскихъ театровъ, большинство изъ нихъ не хотло имть никакого дла съ непріятнымъ властямъ авторомъ и отказывалось отъ всего, что приходило отъ Гуцкова, или, если брали что на просмотръ, то находили самыя смшныя препятствія. Несмотря на такое множество большихъ и мелкихъ неудачъ, драмы Гуцкова расходились, и въ 1842 году онъ могъ оставить журнальную дятельность и всецло посвятить себя драматическимъ трудамъ.
Написанные Гуцковымъ въ пятидесятыхъ годахъ въ Дрезден два большіе современные романа, Рыцари духа и Римскій чародй, были выдающимися явленіями въ литератур, но оба страдаютъ крупными недостатками. Гуцковъ даетъ въ нихъ являющуюся новизной, всеохватывающую картину нравовъ своего времени, въ которой короли встрчаются съ нищими и тронъ стоитъ рядомъ съ бдною хижиной. Авторъ не думаетъ о гармоничности развитія, не заботится о живости и занимательности дйствія, а только даетъ широкія картины, изъ которыхъ подъ конецъ, какъ въ Рыцаряхъ духа, такъ и въ Римскомъ чарод, создается большая современная галлерея. Такимъ образомъ, по построенію оба романа неудачны, за то отдльныя картины, характеристика главныхъ лицъ и въ особенности описаніе мрачнаго современнаго настроенія исполнены мастерски.
Въ то же время, когда Гуцковъ занимался изданіемъ своихъ Рыцарей духа, онъ основалъ въ 1852 г. еженедльную газету Бесды у домашняго очага и издавалъ ее до 1862 г. Въ 1860 г. онъ перехалъ изъ Дрездена въ Веймаръ и взялъ тамъ должность генеральнаго секретаря шиллеровскаго общества, но въ ноябр 1864 г. уже отказался, такъ какъ она доставила ему много непріятностей и разстроила здоровье. Но и посл выхода въ отставку Гуцкова продолжала мучить тоска, раздраженная излишнею умственною работой фантазія преслдовала его день и ночь страшными образами и, наконецъ, его нравственныя и физическія страданія дошли до того, что въ феврал 1865 года, во время путешествія въ Франкфуртъ, онъ сдлалъ попытку лишить себя жизни. Къ счастью, спасеніе было еще возможно и его перевезли въ домъ для умалишенныхъ св. Гильдепберга въ Байрейт. Это тяжкое несчастіе поэта вызвало во всемъ германскомъ народ горячее участіе и послужило основаніемъ ‘фонду Гуцкова’, въ которомъ приняли значительное участіе лучшіе театры Германіи, устроивъ особыя представленія. Всеобщее глубокое уваженіе, выяснившееся при этомъ, подйствовало такъ успокоительно на душу поэта, что въ 1866 г. онъ вышелъ совершенно здоровымъ изъ лечебнаго заведенія. Въ Веве, у женевскаго озера, куда онъ отправился на воды для дальнйшаго отдыха, онъ принялся за литературную дятельность и вслдъ затмъ появились: Гогеншвангау, романъ и исторія 1536—1567 и.,— произведеніе, свидтельствующее о глубокомъ знаніи времени реформаціи, но дйствіе котораго слишкомъ переполнено культурно-историческими картинами, Сыновья Песталоци, очень умный романъ, касающійся воспитанія, Фрицъ Эльродтъ, тонко очерченная картинка изъ середины XVII вка, Отъ древа познанія и многіе другіе и, наконецъ, послднее большое произведеніе поэта Новые братья Серапіона, въ которомъ онъ еще разъ переступаетъ область современнаго романа. Въ этомъ сочиненіи авторъ хочетъ дать картину новаго Германскаго государства, только онъ уже поэтъ не новаго времени. Правда, онъ всю жизнь стремился къ нему, неустанно боролся и страдалъ, но теперь, когда оно настало, наконецъ, онъ не могъ радоваться ему отъ всего сердца. Онъ даже спрашиваетъ себя, не ошибается ли онъ, дйствительно ли это время объединенной Германіи, котораго онъ такъ страстно желалъ, а если онъ не заблуждается, то у новаго государства не т благородныя черты, которыя онъ юношей видлъ въ мечтахъ. Недовольство, сомннія и раздраженіе опять омрачили душу поэта, къ этому присоединились физическія страданія и мучительная безсонница, которую онъ побждалъ только опіумомъ. Вечеромъ 15 декабря 1878 г. Гуцковъ принялъ сильную дозу этого средства и, ложась спать, забылъ потушить огонь, свча догорла, пламя охватило стулъ, другую мебель и комната наполнилась дымомъ, въ которомъ поэтъ задохся.
Остальные молодые писатели Германіи вс стоятъ значительно ниже Гуцкова. Никто изъ нихъ не обладалъ такимъ тонкимъ пониманіемъ того, что носилось тогда въ воздух, никто не вносилъ столько новыхъ мыслей, сколько авторъ Уріэля Акосты, ни одинъ изъ остальныхъ писателей тридцатыхъ и сороковыхъ годовъ не понималъ такъ, какъ Гуцковъ, ршающаго вліянія литературы на образованіе, и потому ни одинъ, кром него, не считалъ своимъ долгомъ распространять тенденціи нашего вка. Посл Гуцкова наиболе выдается Генрихъ Лаубе, родившійся 18 сентября 1806 года въ Широттау въ Силезіи. Онъ былъ сынъ небогатыхъ родителей, посщалъ гимназію въ Глогау и Швейдниц и въ 1826 г. поступилъ въ университетъ Галле, чтобы изучать богословіе. Но онъ не особенно серьезно относился къ наукамъ, его больше привлекала веселая студенческая жизнь и студенческія ассоціаціи, которыя онъ считалъ въ то время единственнымъ послдствіемъ борьбы за освобожденіе, скоро онъ прослылъ за демагога, подвергся допросу и заключенію въ карцеръ, и, наконецъ, за участіе въ студенческихъ ассоціаціяхъ былъ высланъ на родину. Посл непродолжительнаго пребыванія въ Широттау Лаубе отправился въ Бреславль, но и здсь онъ не достигъ большихъ успховъ въ наук, такъ какъ теперь его больше интересовала фехтовальная зала, чмъ лекціи профессоровъ. Скоро онъ достигъ такого совершенства въ фехтованіи, что университетское начальство въ одинъ прекрасный день предложило ему выгодное мсто университетскаго фехтмейстера, какъ разъ свободное въ то время, но онъ отказался, хотя еще не зналъ, чмъ ему быть.
Безцльная жизнь Лаубе скоро кончилась, онъ познакомился съ Карломъ Шаль, редакторомъ Новой Бреславльской Газеты, и тотъ ввелъ его въ современный литературный кружокъ и пробудилъ въ немъ интересъ къ театру. Онъ попробовалъ свои силы на большой исторической трагедіи Густавъ Адольфъ и одновременно написалъ пародію на знаменитаго скрипача Паганини: Николо Цаіакини, великій виртуозъ. Об пьесы имли успхъ въ бреславльскомъ обществ, но не попади на другія сцены, и Лаубе не включилъ ихъ впослдствіи въ собраніе своихъ драматическихъ произведеній. Эти первые успхи не соблазнили его окончательно остановиться на литературной дятельности, онъ принялъ мсто домашняго учителя и не покидалъ мысли сдлаться священникомъ до 1832 г., когда перехалъ въ Лейпцигъ, гд сдлался редакторомъ Газеты для изящнаго свта и гд издалъ свои первыя сочиненія: Новый вкъ и Молодая Европа, которыя, благодаря смлому, живому тону, напоминавшему во многомъ молодаго, задорнаго студента, имли большой успхъ среди молодежи. Изданія разошлись такъ хорошо, что дали автору возможность совершить путешествіе по югу Германіи и сверу Италіи, да еще въ обществ Гуцкова. Во время путешествія оба писателя пришли къ заключенію, что они совершенно различныя натуры, которымъ едва ли когда-нибудь удастся сойтись другъ съ другомъ, но, тмъ не мене, Лаубе изъ тснаго знакомства съ талантливымъ поэтомъ вынесъ громадную пользу, такъ какъ тотъ раскрылъ ему высокое образовательное значеніе театра. Первымъ плодомъ этого путешествія были Путевыя новеллы, подражаніе Путевымъ наброскамъ Гейне, непринужденная болтовня о неудовлетворительномъ государственномъ устройств и плохой подушк въ почтовой карет, о величественной красот собора и хорошенькомъ личик двушки, о посщеніи знаменитости и новомъ покро жилета,— однимъ словомъ, обо всемъ, что въ ту минуту интересовало и не интересовало, но безъ всякаго боле глубокаго знанія, безъ зрлаго сужденія. Публик понравился веселый, остроумный тонъ и вс заговорили объ автор. Къ сожалнію, на автора обратилъ вниманіе и тайный совтникъ фонъ-Тцшоппе, тотъ прусскій чиновникъ, на священной обязанности котораго было сейчасъ же устранять всхъ дерзкихъ молодыхъ писателей, осмливающихся порицать государственное устройство. Лаубе находился въ то время не въ Пруссіи, но власть Тцшоппе простиралась и на сосднія государства, и въ одинъ прекрасный день Лаубе получилъ отъ лейпцигской полиціи приказъ выхать немедленно изъ города. Онъ смло отправился прямо въ Берлинъ, но и тамъ его постигла та же участь. Для поправленія здоровья Лаубе похалъ въ водолечебное заведеніе Присницъ въ австрійской Силезіи и по окончаніи лечебнаго курса вернулся въ Берлинъ. Вскор по прибытіи онъ былъ арестованъ и, какъ бывшій членъ студенческой ассоціаціи въ Галле, посаженъ въ тюрьму. Девять мсяцевъ просидлъ онъ въ заключеніи, пока, наконецъ, посл безчисленныхъ допросовъ не былъ выпущенъ. Министръ фонъ-Роховъ выслалъ его въ Паумбургъ, гд поручилъ его особенному надзору тамошняго ландрата. Въ то же время, вс его сочиненія были запрещены въ предлахъ Германскаго Союза. Эти тяжелые удары не забили, однако же, Лаубе, какъ только онъ поправилъ свое здоровье разстроенное долгимъ заключеніемъ, онъ съ жаромъ взялся за перо и одна за другой появились повсти: Любовныя письма, Актриса и Счастье. Въ этихъ сочиненіяхъ авторъ заботился объ изяществ слога, но это плохо давалось ему, онъ писалъ натянутымъ и тяжелымъ языкомъ, рзко отличавшимся отъ непринужденнаго студенческаго тона его прежнихъ произведеній. Жизнь его въ Наумбург была весьма пріятная: ландратъ относился къ ссыльному такъ гуманно, что позволялъ ему здить даже въ Лейпцигъ. А это имло громадное значеніе для дальнйшей жизни Лаубе, такъ какъ тамъ онъ познакомился съ умною молодою вдовой профессора, Идуной Хенель, на которой женился въ 1836 г. и которая до самой смерти, послдовавшей въ 1879 г., во всхъ превратностяхъ судьбы была ему преданною подругой. Счастье молодыхъ было скоро омрачено страхомъ, слдствіе надъ Лаубе было кончено и судъ приговорилъ его къ семилтнему заключенію. По ходатайству графини Пюклеръ-Мускау, дочери министра фонъ-Гарденберга, наказаніе смягчалось и поэта ссылали всего на полтора года, которые разршали провести съ семействомъ въ имніи графини Мускау. Такимъ образомъ, время наказанія относится къ счастливйшимъ періодамъ жизни Лаубе: великолпный графскій паркъ доставлялъ ему много наслажденій, кром того, Лауб часто ходилъ на охоту и завязалъ дружеское знакомство съ Леопольдомъ Шеферомъ. Однако, по истеченіи срока наказанія, въ начал 1839 г., Лаубе не въ силахъ былъ доле оставаться въ Мускау и предпринялъ съ женой путешествіе въ Голландію, Бельгію, Францію и даже въ Алжиръ, и, наконецъ, вернулся въ Лейпцигъ, гд снова сдлался редакторомъ Газеты для изящнаго свта. Путешествіе усовершенствовало его художественный вкусъ и расширило кругозоръ, такъ что, издавъ еще нсколько романовъ, онъ вступилъ, наконецъ, въ область драмы, гд далъ безспорно выдающіяся вещи: Моналдеска или авантюристы, Рококо или старые господа, Берштейнская колдунья, Струэнзе, Готшедъ и Геллертъ и Ученики школы Карла. Во всхъ этихъ драмахъ Лаубе доказываетъ, что хорошо знаетъ сцену и что онъ поэтъ, стоящій на высот задачъ своего времени, свжимъ дыханіемъ, здоровымъ утреннимъ воздухомъ ветъ отъ всхъ его пьесъ, его герои вс одушевлены современными идеями. Особенно симпатично затрогивается это въ трагедіи Струэнзе, гд онъ изображаетъ судьбу знаменитаго датскаго либерала министра графа Іогана Фридриха фонъ-Струэнзе, и въ комедіи Ученики школы Карла, для которой онъ взялъ темой бгство Шиллера изъ Штутгардта. Къ сожалнію, Лаубе еще не удается выдержать цлую пьесу въ одномъ тон, его языкъ то патетиченъ и торжественъ, то простъ и немелодиченъ, даже основной характеръ пьесъ измнчивъ, особенно бросается въ глаза этотъ недостатокъ гармоніи въ Ученикахъ школы Карла, гд въ первыхъ актахъ господствуетъ юморъ комедіи, въ слдующихъ начинаетъ преобладать серьезный тонъ трагедіи, пока въ конц онъ не старается придать снова всей пьес характеръ комедіи. Тмъ не мене, эта драма имла особенный успхъ, потому что написана съ большою теплотой, богата разнообразными интересными фигурами и даетъ рядъ врныхъ и яркихъ картинъ времени.
Событія 1848 года прервали литературную дятельность Лаубе, богемскій округъ избралъ его представителемъ въ германскій національный сеймъ, гд онъ примкнулъ къ центру, но своимъ поведеніемъ вызвалъ недовольство избирателей и въ 1849 г. отказался отъ представительства. Въ томъ же году Лаубе получилъ мсто директора королевскаго внскаго театра, дятельность его, какъ драматурга, во многихъ отношеніяхъ имла громадное значеніе для нмецкаго драматическаго искусства, онъ выработалъ образцовый ансамбль, развилъ искусство постановки и обогатилъ репертуаръ, возобновивъ драмы Грильпарцера. Въ то же время, онъ самъ взялся опять за перо и написалъ комедію Принцъ Фридрихъ и трагедію Графъ Эссексъ. Содержаніемъ первой пьесы служитъ разрывъ между молодымъ кронпринцемъ Фридрихомъ, впослдствіи прусскимъ королемъ Фридрихомъ II, и его отцомъ, и изъ этого скуднаго матеріала у него вышло живое, интересное дйствіе, лишенное, впрочемъ, широкой перспективы и не выходящее изъ частнаго круга королевской фамиліи. Много величественне драматическая картина, развивающаяся въ Граф Эссекс.
Ссора между англійскою королевой Елизаветой и ея фаворитомъ, графомъ Эссексъ, быстро распространяется за предлы Вестминстера, охватываетъ лондонское населеніе и весь англійскій народъ и грозитъ, наконецъ, повести за собой государственный переворотъ. Но, одаренная политическимъ умомъ, Елизавета уметъ во-время принять должныя мры и утвердить на своей голов корону, посл чего графъ Эссексъ, возвысившійся въ народные герои, кончаетъ страшнымъ паденіемъ. Дйствіе развивается съ большимъ искусствомъ, характеры, особенно королевы, въ которой говоритъ то обиженная женщина, то оскорбленная королева, и графа рыцаря — обрисованы мастерски, даже языкъ, обыкновенно некрасивый и грубый у Лаубе, здсь благороденъ и возвышенъ, такъ что трагедія носитъ почти классическій характеръ, недостаетъ только психологической глубины и поэтическаго очарованія,— особенностей, дающихся только истинно-геніальнымъ поэтамъ.
Въ старости Лаубе пришлось испытать много горькаго и тяжелаго. Прослуживъ семнадцать лтъ въ театр, вслдствіе разныхъ недоразумній онъ вынужденъ былъ выйти въ отставку и съ 1879 г. отказался отъ общественной дятельности. Литературную дятельность неутомимый поэтъ прекратилъ только тогда, когда смерть положила ей конецъ, онъ умеръ въ Вн 1 августа 1884 г.
Сознательне и серьезне, чмъ Лаубе, старается распространять идеи молодой Германіи Густавъ Кюне, но какъ критикъ и журналистъ. Чтобы создавать большія сильныя произведенія, ему недоставало фантазіи, страсти. Кюне уменъ, образованъ, въ своихъ повстяхъ занимается, главнымъ образомъ, философіей Гегеля и цлями молодой Германіи, высказываетъ много умныхъ замчаній, даетъ нсколько талантливыхъ, тонко очерченныхъ характеристикъ, прекрасно изображаетъ религіозныя событія, особенно жизнь іезуитовъ во Франціи, но при всемъ этомъ лишенъ творческаго таланта и поэтическаго очарованія. Еще мене одаренъ имъ Теодоръ Мундть, старавшійся пополнить этотъ недостатокъ изученіемъ и подражаніемъ великимъ классикамъ, но, несмотря на это, онъ не создалъ ни одного выдающагося произведенія. Наимене извстнымъ изъ всхъ членовъ молодой Германіи остался Лудольфъ Винбаргъ, человкъ умный и хорошо образованный, но неспособный писать популярно, отчего сочиненія его не производили особеннаго впечатлнія.
Великое умственное движеніе, начавшееся въ тридцатыхъ годахъ, вызвало не только тенденціозныя сочиненія молодой Германіи, но и создало новый родъ беллетристики. Романы эпохи разочарованія не могли удовлетворять людей новаго времени, и тогда рядъ молодыхъ, одаренныхъ богатою фантазіей писателей поспшилъ дать желанный новый матеріалъ для чтенія. Едва ли нужно пояснять, что вс эти писатели, хотя и не принадлежали непосредственно къ молодой Германіи, находились, все-таки, подъ ея вліяніемъ. Характеристичною чертой новыхъ романовъ и повстей былъ свжій, полный радостныхъ надеждъ тонъ, возвращеніе либеральнаго настроенія и стремленіе надлить героевъ всми доблестями гражданина. Первое мсто среди этихъ беллетристовъ безспорно занимаетъ Генрихъ Кёнигъ. Онъ родился 19 марта 1790 г. въ Фульд, росъ въ бдной, мало благопріятной для его умственнаго развитія обстановк, служилъ много лтъ при министерств финансовъ, за либеральныя сужденія въ Четкахъ одного католика и Елка жизни былъ отлученъ епископомъ отъ церкви и уволенъ отъ государственной службы, посл чего жилъ только литературнымъ трудомъ сначала въ Ганау, потомъ въ Висбаден, гд и скончался 23 сентября 1869 года. Лучшій его романъ Клубисты и Майнц переноситъ насъ въ девяностые годы прошлаго столтія и развертываетъ передъ нами интересную, съ большимъ знаніемъ мстной исторіи набросанную картину политической неурядицы, въ которую повергла этотъ богатый и могущественный городъ французская революція. Рядомъ съ Кёнигомъ можно поставить Роберта Хеллера, родившагося 24 ноября 1813 г., въ Гросдребниц, близъ Столпена. Онъ служилъ нкоторое время натаріусомъ и затмъ съ 1851 г. до самой смерти, послдовавшей 7 мая 1871 года, редактировалъ фельетоны Гамбургскихъ Вдомостей. Какъ Кёнигъ, такъ и Хеллеръ выбирали для своихъ романовъ преимущественно историческіе сюжеты, послдній оживлялъ ихъ искусно сплетеннымъ дйствіемъ, но нердко утомлялъ слишкомъ подробными описаніями.
Особенное мсто какъ по судьб, такъ и по своеобразности произведеній занимаетъ Карлъ Зеальсфильдъ, который смлою рукой первый ввелъ нмцевъ въ едва знакомый тогда новый свтъ. Въ тридцатыхъ и сороковыхъ годахъ въ Германіи смотрли съ особеннымъ интересомъ на Америку, гд на двственной почв республики широко процвтала торговля, гд искатели приключеній погружались въ мракъ первобытныхъ лсовъ и среди роскошной природы строили себ новые пріюты, съ волшебною быстротой разроставшіеся въ деревни, въ богатые города, тогда какъ у нихъ, на Дуна, Эльб и Рейн, едва возможно было существовать подъ тяжелымъ гнетомъ полицейскаго управленія. Но причины, осуществившія вс эти явленія общественной жизни въ Соединенныхъ Штатахъ, были имъ мало извстны, какъ вдругъ одинъ за другимъ появились романы Зеальсфильда: Легитимистъ и республиканцы, Заатлантическіе путевые наброски и многіе другіе, сразу съ поразительною ясностью развернувшіе величественную картину американской жизни. Авторъ задумалъ создать народный романъ, гд героемъ было бы не одно лицо, а весь народъ, и это вполн удалось ему. Его романы обратили на себя всеобщее вниманіе, вс заговорили объ автор и вс спрашивали, кто же собственно этотъ Карлъ Зеальсфильдъ? Но вопросъ долго оставался безъ отвта, и только посл смерти писатели (26 мая 1864 г.) завса немного приподнялась и сдлалось извстно, что первоначально онъ назывался Карлъ Пастль, родился 3 мая 1793 г. въ Поппниц въ Мэрен и, пожеланію матери, поступилъ на 21 году въ монастырь, но не выдержалъ монастырской неволи и во время леченія въ Карлсбад въ 1823 г. безслдно исчезъ, а черезъ нсколько мсяцевъ неустрашимымъ всадникомъ промчался по цвтущей саванн и спустился по быстрому теченію Миссисипи. Дальнйшая жизнь Заельсфильда въ Америк мало извстна до 1832 года, когда онъ поселился въ горахъ Швейцаріи въ уединенномъ домик, гд велъ почти затворническую жизнь и сразу сдлался знаменитымъ писателемъ.
Романами Заельсфильда не заканчивается изящная литература тридцатыхъ и сороковыхъ годовъ, напротивъ, мы должны перейти къ слдующей групп, также вводящей читателей въ новый для нихъ свтъ народнаго быта. Творцомъ этого рода фтературы слдуетъ считать Бертольда Ауэрбаха. Онъ родился 28 февраля 1812 г. въ Нордштетен, въ вюртенбергской деревн на восточномъ склон Шварцвальда, его родители были евреи и предназначали сына въ раввины. Но юноша скоро понялъ, что это призваніе не соотвтствуетъ его душевнымъ склонностямъ, и принялся за изученіе права, для чего поступилъ въ Тюбингенскій университетъ. Но и законсвдніе не дало ему удовлетворенія,— его боле привлекали философскія и историческія науки и, главное, идеи студенческихъ ассоціацій, за что онъ очень скоро поплатился продолжительнымъ сидніемъ въ Гогенасперг, извстномъ швабскомъ ‘пансіон демагоговъ’. Отсидвъ тамъ нсколько мсяцевъ, Ауэрбахъ отправился въ Мюнхенъ, затмъ въ Гейдельбергъ, сдлался внимательнымъ ученикомъ Шлоссера и написалъ свое первое произведеніе Іудейство и новйшая литература, въ которомъ нападалъ на современныхъ нмецко-іудейскихъ писателей за то, что они способствуютъ антинаціональному движенію. Философскія занятія привели Ауэрбаха къ великому еврейскому мыслителю Спиноз и побудили написать первый романъ: Спиноза, жизнь мыслителя, въ которомъ онъ старается доказать, что духовное развитіе іудейства возможно только тогда, когда оно вполн приметъ культурные элементы германскаго духа. Но амстердамскій философъ не годится въ герои романа, поэтому въ повсти мало дйствія, чего не можетъ искупить все умное философствованіе автора. Не боле посчастливилось Ауэрбаху и во вторымъ романомъ — писатель и купецъ, въ которомъ авторъ изобразилъ несчастную судьбу еврейскаго поэта Эфраима Моисея Ку, но какъ эти романы, такъ и многія другія философскія повсти Ауэрбаха остались совершенно незамченными публикой.
Эти многократныя неудачи доказали писателю, что его пріемъ не хорошъ, что философскими разсужденіями онъ не произведетъ сильнаго впечатлнія, что онъ долженъ идти прямо въ народъ, непосредственно знакомиться съ явленіями жизни.
Темы, касающіяся общественныхъ отношеній образованнаго класса, были исписаны до истощенія, поэтому взглядъ Ауэрбаха упалъ на крестьянскій бытъ, гд онъ нашелъ богатый, еще не тронутый ни однимъ писателемъ матеріалъ. Въ мирныхъ деревняхъ жилъ народъ, до сихъ поръ почти не принимавшій участія въ соціальныхъ движеніяхъ, и Ауэрбахъ задался цлью показать жителямъ городовъ и замковъ, какое національное богатство скрыто въ крестьянскомъ сословіи, и старался выяснить, что такъ отчужденность деревенскаго міра не можетъ существовать долго, что въ избы крестьянъ уже проникъ современный духъ и что теперь необходимо только врно направить вновь вступающія въ національную жизнь массы. Съ этою цлью надо обращаться не къ старикамъ, неохотно разстающимся съ укоренившимися привычками, даже если они убждены въ преимуществахъ новаго устройства, а слдуетъ начать съ молодыхъ, исподволь подготовить ихъ, а это сравнительно легко исполнимо черезъ новую организацію’ народныхъ школъ, такъ какъ въ народной школ скрывается жизненный нервъ будущаго, изъ нея только можетъ выдти осмысленный народъ будущихъ десятилтій. Поэтому вс повсти Ауэрбаха имютъ дидактическую цль, но собственно поученія рдко встрчаются у автора, въ теплыхъ, сердечныхъ выраженіяхъ онъ описываетъ недостатки и пороки, мыслящій читатель уже самъ выводить мораль. Такъ, въ повсти Профессорша онъ потрясающе изображаетъ трагическую судьбу одной милой деревенской двушки, вышедшей замужъ за художника и перехавшей въ городъ, гд среди образованнаго общества, въ которомъ она не уметъ держать себя, она чувствуетъ себя глубоко несчастной и отъ полнаго отчаянія ее спасаетъ только возвратъ въ родныя поля. Мстомъ дйствія въ своихъ повстяхъ Ауэрбахъ выбиралъ всегда свою родину, швабскій Шварцвальдъ, и очень врно и наглядно воспроизвелъ намъ этотъ уютный уголокъ Германіи, съ нравами и обычаями шварцвальдскихъ крестьянъ, какъ, въ ихъ домашней обстановк, такъ и общественной жизни.
Кром бытовыхъ повстей, Ауэрбахъ издавалъ народный календарь въ которомъ преслдовалъ т же тенденціи, что и въ повстяхъ, и Нмецкій народный календарь. Для обоихъ онъ написалъ множество мелкихъ разсказовъ въ краткомъ и выразительномъ народномъ тон.
Въ шестидесятыхъ годахъ появились его большіе соціальные романы. На высот и Дача на Рейн, сразу доставившіе блестящую извстность автору. Въ первомъ произведеніи Ауэрбахъ выводитъ заключеніе, что большая часть зла происходитъ отъ того, что люди, одаренные умомъ, образованіемъ и небольшимъ талантомъ, считаютъ себя выше того, что они есть, не присвоиваютъ себ право переступать обычныя границы и тсный кругъ обязанностей. Большая часть дйствія происходить при южно-германскомъ королевскомъ двор, гд Кальпурга, кормилица королевы, красивая молодая крестьянка, стойко выдержавшая вс искушенія придворной жизни, представляетъ поразительный контрастъ съ легкомысленнымъ высшимъ обществомъ, особенно же съ умною графиней Ирмой, уступившей ухаживаньямъ молодаго короля. Эпическая нить не особенно искусно сплетена, есть и длинноты, но авторъ уметъ всегда заинтересовать и съ глубокимъ знаніемъ души изображаетъ процессъ просвтлнія, совершающійся въ Ирм и въ корол. На читателя романъ производитъ сильное впечатлніе.
Мене счастливъ какъ по мысли, такъ и по изложенію романъ Дача на Рейн. Ауэрбахъ проводилъ въ ней мысль, что міръ принадлежитъ не сильнйшему, какъ это часто кажется, а наиболе добродтельному. Но автору не удалось сдлать дйствующихъ лицъ живыми: герой, пріхавшій изъ Америки въ Германію, богатый торговецъ невольниками, немного призракообразенъ, кром того, дйствіе часто прерывается длинными философскими разсужденіями, которыя, несмотря на всю свою глубину, только мшаютъ яркости впечатлній.
Война 1870—71 годовъ и возстановленіе Германской имперіи послужили поводомъ къ новому роману Валдфридъ, въ которомъ авторъ рисуетъ политическое развитіе Германіи отъ 1848 г. до дней Седана и Парижа. Въ послдній періодъ своей литературной дятельности Ауэрбахъ посл нсколькихъ маленькихъ повстей, затрогивавшихъ современные вопросы, вернулся опять къ своей родин, Шварцвальду, и въ трехтомномъ роман Черезъ тридцать лтъ изобразилъ судьбу многихъ прежнихъ своихъ героевъ и героинь. Возвращая насъ къ прежнимъ героямъ, Ауэрбахъ хотлъ доказать, что гигантскіе успхи, сдланные за послднія тридцать лтъ въ области государственнаго устройства, права и политики, сильно подвинули впередъ и развитіе крестьянскаго міра, вполн освоившагося съ новыми формами, и это вполн удалось ему. Послдніе годы жизни Ауэрбахъ посвятилъ составленію своей автобіографіи, но ему не суждено было довести ее до конца. Онъ заболлъ лтомъ 1881 года воспаленіемъ легкихъ и 8 февраля 1882 г. умеръ въ Ванн, на юг Франціи.
Примру Ауэрбаха послдовало въ Германіи множество даровитыхъ и посредственныхъ писателей, такъ что въ короткое время создалась обширная литература повстей изъ народнаго быта. Большинство послдователей уступало оригиналу какъ въ свжести тона, такъ и въ тонкости характеристики, но дало, тмъ не мене, много драгоцннаго и своимъ описаніемъ понятій, чувствъ, нравовъ, обычаевъ въ различныхъ уголкахъ Германіи весьма обогатило нмецкое народовдніе.
Современныя идеи, возникшія въ начал тридцатыхъ годовъ подъ знаменемъ молодой Германіи, воодушевили не только мужчинъ, но и женщинъ, такъ какъ одинъ изъ пунктовъ программы, по которой Гуцковъ, Лаубе и другіе хотли пересоздать общество, гласитъ такъ: ‘эмансипація женщинъ отъ гнетущихъ средневковыхъ оковъ’. Женщины громко откликнулись на голосъ молодыхъ реформаторовъ и приняли горячее участіе въ борьб за свое освобожденіе. Что он имли право быть недовольный своимъ соціальнымъ положеніемъ, едва ли кто станетъ оспаривать, торговля, наука, искусство,— все сдлало шаги впередъ, только женщины остались въ прежнемъ положеніи, не было предпринято ни одной попытки дать ихъ жизни боле возвышенное содержаніе, вырвать ихъ изъ ничтожества, пока не встала за нихъ молодая Германія и не начала потрясать устарлыхъ основъ. Но ея требованія высшаго образованія для женщинъ, открытія женскаго университета, политической равноправности съ мужчинами, права принимать участіе въ государственномъ управленіи встртили сильную оппозицію, и разршеніе этихъ важныхъ вопросовъ такъ затормазилось, что даже теперь, боле чмъ черезъ пятьдесятъ лтъ и посл того какъ за нихъ ратовали Стюартъ Милль, Джонъ Брайтъ и другіе, достигнуто еще весьма немногое. Сравнительно больше удачи имли стремленія, направленныя на облегченіе матеріальной нужды женщинъ, мало-по-малу основались женскія ремесленныя школы, молодыхъ двушекъ начали принимать въ торговыя учрежденія, типографіи и т. п., гд многія нашли обезпеченный кусокъ хлба. Попытки же помочь духовнымъ нуждамъ женщины, освободить ее изъ умственнаго ограниченія до сихъ поръ вс неудачны и, главнымъ образомъ, потому, что враги эмансипаціи находятъ, что наука и несоотвтствующія женщин занятія лишатъ ее ‘женственности’, а друзья эмансипаціонныхъ идей еще не могутъ сговориться относительно способовъ и средствъ къ осуществленію своей высокой задачи. Поэтому поборницы женской эмансипаціи стараются, прежде всего, доказать въ своихъ сочиненіяхъ, что женщины имютъ полное право на высшее образованіе и на боле широкій кругъ дятельности, чмъ ограниченныя обязанности жены и матери, и что он дйствительно въ состояніи удовлетворить такимъ новымъ требованіямъ и обязанностямъ. Средства и пути достигнуть желанной цли обсуждаются при этомъ] сравнительно рдко.
Особенно горячо и настойчиво ратовала за осуществленіе эмансипаціонныхъ идей Фанни Левальдъ. Эта писательница одарена острымъ, свтлымъ умомъ и, при всемъ своемъ увлеченіи женскими правами, за частностями не забывала цлаго и рядомъ съ цлями женской эмансипаціи имла всегда въ виду высшія идеи всей нмецкой культуры. Къ сожалнію, ей не хватаетъ фантазіи, она уметъ врно изобразить, ясно изложить и убдить, но рдко трогаетъ душу и воодушевляетъ. Фанни Левальдъ, родившаяся въ Кёнигсберг въ Пруссіи 24 марта 1811 г., была дочерью образованнаго купца-еврея, получила очень тщательное и либеральное воспитаніе и на семнадцатомъ году приняла, съ разршенія отца, христіанство, чтобы выйти замужъ за одного кандидата богословія. Но замужъ она не вышла и отказала жениху, хотя очень любила его. Посл этого она, путешествовала съ отцомъ въ Берлинъ, по Рейну и въ Бреславль, познакомилась со многими писателями и пріобрла врное сужденіе о современныхъ идеяхъ. Когда она вернулась въ Кёнигсбергъ, ей сдлалъ предложеніе очень выгодный, по мннію родителей, женихъ, но двушка отказала и ему, потому что, какъ говоритъ она въ своей біографіи, не хотла продавать себя. Она была полна страстныхъ желаній быть полезной, что-нибудь длать, и ршила быть писательницей и посвятить свои силы угнетеннымъ женщинамъ. Уже составивъ себ извстность, въ 1854 г. Фанни Левальдъ вышла замужъ за писателя Адольфа Штара, съ которымъ познакомилась въ Рин. Свои писательскія способности она попробовала на сказкахъ, напечатанныхъ ея дядей Августомъ Левальдъ въ его Европ, но затмъ перешла къ романамъ и быстро издала одинъ за другимъ романы Клементина, Женни и Вопросъ жизни. Въ первомъ произведеніи писательница доказываетъ на своей героин Клементин, что для женщины въ брак не всегда одна любовь иметъ ршающее значеніе, что могутъ случиться такія обстоятельства, когда она должна скоре повиноваться разсудку, долгу, чмъ сердцу, и что отъ исполненія обязанностей можетъ разцвсть желанное счастье. Въ Женни она описываетъ, какимъ непріятностямъ подвергаются еврейки вн узкихъ семейныхъ рамокъ, а въ послднемъ занимается вопросомъ о развод. Испробовавъ, такимъ образомъ, свои силы, Фанни Левальдъ предприняла въ 1845 г. путешествіе по Италіи для дальнйшаго образованія к написала историческій романъ Принцъ Луи-Фердинандъ. Но ей не удалось создать изъ геніальнаго прусскаго принца могучаго, самостоятельнаго героя романа. Луи Фердинандъ остается у нея поглощеннымъ любовными интригами, умнымъ бездльникомъ, неспособнымъ ни на какой энергическій поступокъ. За то книга заключаетъ въ себ множество прелестныхъ картинокъ изъ берлинской жизни начала нашего столтія. Изъ множества слдующихъ ея сочиненій наиболе выдаются: романъ Изъ поколнія въ поколніе, развивающій ту мысль, что все боле и боле распространяющаяся культура уничтожитъ, наконецъ, различія и предразсудки сословій, и повсть Бенедиктъ, талантливо рисующая любовь молодаго, богато одареннаго монаха къ хорошенькой свтской кокетк. Контрастъ между монастыремъ и свтскою жизнью и могущественную власть католической церкви надъ своими членами писательница съ умла изобразить съ большимъ знаніемъ, а также искусно мотивировала трагическій конецъ, гд побждаетъ церковь. Гораздо односторонне, чмъ умная, серьезная Фанни Левальдъ, понимаетъ эмансипаціонныя идеи графиня Ида Ханъ-Ханъ. Фанни Левальдъ судитъ общественную жизнь съ точки зрнія средняго сословія, исходящаго изъ народа. Ида Ханъ-Ханъ знаетъ только высшія сферы, интересуется только аристократическимъ кругомъ, судьбой графинь к баронессъ. Какъ только она спускается въ народъ, она чувствуетъ отвращеніе къ духот низкихъ избъ и грубымъ работамъ и спшитъ возвратиться въ свои надушенныя гостиныя. Душа народа поэтому ей совершенно чужда, писательница не знаетъ его стремленій, желаній и способностей и живетъ мыслью, что только дворянство, избавленное отъ низкихъ заботъ о пропитаніи, можетъ чувствовать глубоко и великодушно и по настоящему патріотично. Въ общественныхъ реформахъ должны, по ея мннію, приниматься во вниманіе только желанія дворянства и въ особенности высшаго дамскаго круга, а эти желанія направлены, главнымъ образомъ, противъ брака. Бракъ, по мннію графини Іанъ-Іанъ,— тяжелая цпь, мшающая наслаждаться жизнью и унижающая женщину, и во всхъ своихъ романахъ она стремится порвать такія цпи. Поэтому вс ея героини, чувственныя эгоистки, по словамъ самой писательницы, ничего не ищутъ, ничего не желаютъ и не требуютъ, кром собственнаго удовольствія, и несмотря на множество прекрасныхъ качествъ, на остроуміе, красоту, он отталкиваютъ своимъ эгоизмомъ и возбуждаютъ отвращеніе. Ида Іанъ-Іанъ родилась въ Трессов, въ Мекленбург, 22 іюня 1805 г. Ея отецъ, графъ Карлъ-Фридрихъ Ханъ-Іанъ, былъ большой оригиналъ, одержимый такою страстью къ театру, что много лтъ содержалъ на собственный счетъ труппу актеровъ и объхалъ съ ней весь сверъ Германіи. Вслдствіе этого, образованіемъ дочери занималась мать и, повидимому, обращала вниманіе только на его вншнюю сторону. Въ 1826 г. Ида Іанъ!анъ вышла замужъ за своего двоюроднаго брата богатаго графа Адольфа Ханъ-Іанъ, но уже въ 1829 г. разошлась съ нимъ и много лтъ вела скитальческую жизнь, объздила половину Европы, побывала на Восток и вскор начала свою литературную дятельность. Она выступила съ стихами, не обратившими на себя ничьего вниманія, такъ какъ они ничмъ не выдлялись изъ заурядности, за то романы, послдовавшіе за ними, прославили ея имя по всей Германіи. Съ геніальною смлостью она входитъ въ самый центръ эмансипаціоннаго движенія и даетъ волю своей ненависти къ браку. Пишетъ она очень умно, и ея картинки изъ свтской жизни отличаются живыми красками, большою наглядностью и мастерскимъ исполненіемъ. Событія 1848 г. испугали графиню. Она видла, какъ пали учрежденія, которыя она считала непоколебимыми, возникли власти, существованія которыхъ она не подозрвала, ей казалось, что почва колеблется подъ ея ногами. При такихъ обстоятельствахъ краснорчивыя проповди извстнаго тогда въ Берлин священника, впослдствіи майнцскаго епископа, барона Вильгельма фонъ-Кеттелера, о великихъ соціальныхъ вопросахъ подйствовали на нее съ магическою силой, открыли ей совершенно новый кругъ понятій и, наконецъ, въ 1850 г. привели ее въ лоно католической церкви.
Ищущая наслажденій свтская женщина превратилась въ кающуюся Магдалину. Передъ высшимъ обществомъ она старалась оправдать свой поступокъ въ сочиненіи Отъ Вавилона до Іерусалима. Въ 1852 г. графиня Ханъ-Іанъ поступила даже въ монастырь, но въ 1854 г. перехала въ Майнцъ, гд на собственныя средства основала женскую обитель, но сама не вступила въ нее, а взялась снова за литературную дятельность и до самой смерти, послдовавшей 12 января 1880 г., писала романъ за романомъ. Въ этотъ періодъ своей жизни она стремилась не женщинъ освобождать отъ господства мужчинъ, а гршныхъ людей обращать на путь благочестія. Каждая повсть является исторіей обращенія, въ которой авторъ длаетъ всегда прозелитками женщинъ. Поэтому въ каждой книг много мста занимаютъ длинныя и скучныя разсужденія о догматическихъ вопросахъ. Эти романы, несмотря на умныя характеристики и множество хорошенькихъ картинокъ семейной жизни, не проникли дале извстныхъ католическихъ кружковъ.
Мсто между Фанни Левальдъ и Идой Ханъ-Ханъ занимаетъ Ида фонъДюрингсфельдъ, въ ней есть доля серьезности и энергіи первой и часть страстности второй, но она стоитъ ниже обихъ этихъ писательницъ. Ида фонъ-Дюрингсфельдъ родилась въ Милич, въ Силезіи, 12 ноября 1815 г., получила скудное образованіе, но впослдствіи пріобрла много знаній и пополнила недостатокъ образованія во время долгихъ путешествій въ обществ мужа, барона фонъ-Рейнсберга. Она умерла въ Штутгардт, 25 октября 1876 года, въ гостиниц, во время путешествія. Ея мужъ былъ такъ пораженъ этимъ внезапнымъ ударомъ, что на другой день лишилъ себя жизни. Ея романы отличаются врнымъ изображеніемъ характеровъ, живыми сценами и прекрасными описаніями природы, но имъ недостаетъ искусно развивающагося дйствія, и оттого они не производятъ сильнаго впечатлнія. Гораздо удачне ея описанія путешествій, свидтельствующія о большой наблюдательности писательницы. Трезве смотрла на роковой вопросъ Юлія Бурова, по мужу Пфанненшмидтъ (1806—1868). Она была того мннія, что женщина, чтобы освободиться отъ господства мужчинъ, должна выучиться какому-нибудь искусству, ремеслу, дабы имть возможность жить своимъ заработкомъ и не видть счастья жизни исключительно въ замужств. Ея героини поэтому не фантастическія мечтательницы, а энергичныя, серьезныя женщины, всми силами старающіяся стать на собственныя ноги. Правда, ея романы часто прозаичны, но за то въ нихъ много здраваго смысла и благотворнаго, искренняго юмора. Однихъ взглядовъ съ Юліей Буровой держалась и Луиза Отто (род. 1819 г.), но умственный кругозоръ ея нсколько шире и она одарена большимъ поэтическимъ талантомъ. Она не разъ отличалась смлыми, энергичными поступками, когда въ 1848 г. въ Саксоніи образовалась коммиссія для ‘организаціи труда’, она послала ей, а также и министру, адресъ, въ которомъ просила, чтобы было обращено вниманіе и на работницъ. Поздне она вмст съ другими сочувствующими женщинами образовала общегерманскій женскій союзъ, а въ 1866 г. основала газету Новые пути, для распространенія идей женской эмансипаціи. Въ стихахъ ея много силы и горячаго вдохновенія, а романы живы и увлекательны, духъ времени глубоко отразился въ ея произведеніяхъ.
Несмотря на такое множество защитницъ эмансипаціонныхъ идей, вначал он встртили мало симпатій въ женскомъ мір. Женская робость и глубоко вкоренившійся въ нихъ консервативный духъ мшали имъ выйти изъ освященнаго тысячелтнимъ обычаемъ круга дятельности, сейчасъ же появились писательницы, предостерегавшія противъ новаго ученія и старавшіяся описаніями любви и мирнаго семейнаго счастія отвлечь взоры отъ шумной общественной жизни. Эти писательницы не отличаются особеннымъ дарованіемъ, за исключеніемъ двухъ: Анны фонъ-Дросте-Хюльсгофъ и Бетти Паоли. Къ сожалнію, талантъ первой не могъ вполн развиться. Изъ ея писемъ видно, что родные, полные аристократическихъ’ предразсудковъ, считали недостойнымъ ихъ рода и имени заниматься ей писательствомъ и мшали развитію ея таланта. Анна фонъ-Дросте-Хюльсгофъ родилась 10 января 1797 г. въ родовомъ имніи Хюльсгофъ, близь Мюнстера въ Вестфаліи, была слабымъ и болзненнымъ ребенкомъ и потому рано привыкла углубляться въ духовный міръ. Она получила отрицательное воспитаніе въ строго-католическомъ и консервативномъ направленіи, имвшее сильное вліяніе на ея образъ мыслей и поэзію. До двадцати соки лтъ ея жизнь была замкнута въ самыя тсныя рамки, даже въ Мюнстер она рдко бывала, а если здила, то большею частью чтобы слышать хорошій духовный концертъ. Только въ 1825 г. Анна фонъХюльсгофъ похала къ дяд въ Кёльнъ и въ первый разъ увидла городское общество. Посл смерти отца она съ матерью переселилась во вдовій домъ въ Мюнстер и только тамъ составила себ боле обширное знакомство, но и тогда проходили мсяцы, когда она никого не видала. Кром поэтическихъ работъ, она занималась естественными науками и собираніемъ древностей или предпринимала далекія прогулки въ окрестности, привлекавшія ее своею грустною и задумчивою красотой. Въ половин сороковыхъ годовъ здоровье Анны фонъ-Хюльсгофъ разстроилось, что’ заставило ее искать боле теплаго климата, она похала съ матерью къ ихъ родственнику, ученому германисту барону фонъ-Ласбергъ, въ его чудесно расположенный у Баденскаго озера замокъ Мерсбургъ, свжій горный воздухъ благотворно подйствовалъ на нее, и она уже мечтала навсегда поселиться у Баденскаго озера, какъ вдругъ 24 мая 1848 г. она внезапно скончалась отъ разрыва сердца. Основная мысль ея произведеній заключалась въ желаніи убдить людей, стремящихся впередъ, отказаться отъ начатаго и не отступать отъ благочестія и патріархальныхъ’ нравовъ и учрежденій. Потрясеніе старыхъ основъ должно, по ея мннію, угрожать большою опасностью высшему благу человчества. Эти взгляды были несомнннымъ результатомъ ея воспитанія и вліянія окружающей среды, она сама говоритъ, что ‘природа дала ей смлое сердце’, она был’ умна и потому едва ли возможно, чтобы она осталась при такихъ взглядахъ, если бы раньше и больше вращалась въ общественной жизни, если бы собственными глазами могла слдить за современнымъ движеніемъ и судить о немъ. Какъ по форм, такъ и по образу изложенія писательница часто достигаетъ большого совершенства, но нердко слишкомъ слабо оттняетъ основную мысль, отчего многіе читатели не понимаютъ ея.
Бетти Паоли держится въ боле узкихъ рамкахъ, чмъ Анна фонъ-Дросте-Хюльсгофъ, она не интересуется ни соціальными, ни религіозными вопросами, бороться за свободу, добиваться славы и почестей — дло мужчинъ, по ея мннію, женщина должна направлять вс свои чувства и мысли на любовь,— только въ искренней, горячей любви она можетъ найти высшее счастье, а съ потерей ея испытать самое тяжелое горе. Сама писательница не долго наслаждалась счастьемъ,— любимый человкъ измнилъ ей, бросилъ и нанесъ ея сердцу раны, которыя никогда не зажили, поэтому у нея немного стиховъ, воспвающихъ счастье любви, и, напротивъ, очень много такихъ, въ которыхъ она страстно и потрясающе изливаетъ горе, причиненное измной. При этомъ она никогда не спускается до пошлыхъ жалобъ, ея стихи поражаютъ обиліемъ мыслей, красотой формы, выразительностью и высопоэтическимъ вдохновеніемъ. Въ выбор картинъ за то она не всегда счастлива. Бетти Паоли, настоящее имя которой Елизавета Глюкъ, родилась 30 декабря 1815 г. въ Вн, гд ея отецъ былъ весьма уважаемымъ въ город докторомъ. Дтство писательницы прошло очень счастливо, но отецъ умеръ рано, мать въ одномъ банкротств вскор потеряла все состояніе и за радостнымъ дтствомъ послдовала тяжелая юность, полная нужды и горя. Но среди заботъ о хлб насущномъ Бетти Паоли не забывала собственнаго развитія, каждымъ свободнымъ часомъ она пользовалась, чтобы пріобртать знанія, и когда умерла ея мать въ 1843 г., она обладала такимъ всестороннимъ развитіемъ, что могла занять мсто компаньонки у прекрасно образованной графини Шварценбергь, вдовы извстнаго фельдмаршала. Посл смерти графини она много путешествовала, затмъ поселилась въ Вн, гд, уважаемая всми, живетъ и до сихъ поръ.
Отъ всякаго земнаго счастья отвернулась Луиза Гензель, она устремляетъ взоръ только на небо и ожидаетъ блаженства отъ одной загробной жизни, во всемъ, что она думаетъ и длаетъ, она старается благочестивою жизнью достойно приготовиться къ небесной жизни. Сомннія въ ученіяхъ церкви не мучаютъ ее, только иногда ее тревожитъ вопросъ: врный ли путь избрала она и ея собратья для достиженія своей цли? Ея стихи глубоко прочувствованы, полны дтскаго смиренія и простоты, въ высшей степени мелодичны и нердко напоминаютъ народныя псни. Луиза Гензель родилась 30 марта 1798 г. въ Линау, въ Бранденбург, гд ея отецъ былъ, лютеранскимъ проповдникомъ, по смерти его въ 1809 г. она переселилась въ Берлинъ, въ 1817 г. поступила гувернанткой къ прусскому посланнику при испанскомъ двор, фонъ-Вертеру, въ слдующемъ году перешла въ католичество, много лтъ трудилась учительницей въ различныхъ школахъ и умерла въ Падеборн 18 дек. 1876 г. Взгляды Луизы Гензель раздляла Мета Гейсеръ-Швейцеръ, но въ ея стихахъ нердко замчается наклонность къ піэтизму. Свже и радостне смотритъ Луиза фонъ-Плёнисъ, ищущая счастья и радости въ семейномъ кругу.
Мало впечатлнія произвели вс эти писательницы, большая часть ихъ стиховъ едва извстна. Лучшимъ успхомъ могли гордиться дв романистки: Генріэтта Паальцова и Генріэтта Ганке, не сочувствующія идеямъ писательницъ, проповдующихъ эмансипацію. Генріэтта Паальцова любитъ аристократическій міръ и желаетъ, чтобы женщина была достойною представительницей хорошо устроеннаго дома. Въ каждомъ изъ четырехъ романовъ она даетъ фабул извстную историческую подкладку и въ каждомъ выводитъ какое-нибудь историческое лицо, напримръ, принца Вольскаго, королеву Марію-Терезію, но нигд не затрогиваетъ современныхъ идей, и романамъ ея недостаетъ глубины мысли, вдохновенія. Писательница родилась въ 1788 г. въ Берлин, гд ея отецъ занималъ мсто члена военнаго совта, а братъ Вильгельмъ Вахъ былъ художникомъ и профессоромъ академіи искусствъ. Въ 1816 года, по желанію родителей, она вышла замужъ за майора Паальцова, черезъ пять лтъ разошлась съ нимъ и, почти постоянно боля, жила только литературнымъ трудомъ до смерти, послдовавшей въ 1847 году.
Генріэтта Ганке написала цлый рядъ романовъ, въ которыхъ благородныя двушки и женщины переносятъ множество разнообразныхъ испытаній и по большей части не достигаютъ счастья, къ которому стремились, но не приходятъ въ отчаяніе, не погибаютъ, а, полныя вры въ Бога, стойко выдерживаютъ и подъ конецъ даже находятъ себ дло, дающее имъ удовлетвореніе. Генріэтта Ганке родилась 24 іюня 1785 г. въ въ Силезіи, на двадцатомъ году вышла замужъ за вдовца пастора Ганке въ Дигернфурт близъ Бреславля, посл его смерти возвратилась на родину, к посл жизни, полной неустаннаго труда, умерла 5 іюня 1862 г., отлично воспитавъ пятерыхъ дтей отъ перваго брака своего мужа.
Женщины составляютъ какъ бы арріергардъ тхъ бойцовъ, которыхъ выдвинула молодая Германія, чтобы уничтожить прежній строй общества, остальные поэты тридцатыхъ и сороковыхъ годовъ стоять или въ чисто-вншней связи съ стремленіями молодой Германіи, или же совсмъ въ сторон отъ современной жизни. Первые — это драматурги, которыхъ молодая Германія, вновь вызваннымъ ею интересомъ къ театру, побудила писать драматическія произведенія, не убдивъ ихъ, впрочемъ, въ вр Гуцкова и Лаубе, вторые — мирно идущіе собственнымъ путемъ лирики. Обратимся сначала къ первымъ. Наиболе выдающіеся драматурги, не раздляющіе тенденцій молодой Германіи, слдующіе: Фридрихъ Геббель, Отто Лудвигъ, Фридрихъ Гальмъ и Эдуардъ фонъ-Бауернфельдъ. Многія произведенія этихъ поэтовъ умны, оригинальны, даже талантливы, но новаго фазиса въ развитіе нмецкой драмы они не внесли.
Фридрихъ Геббель былъ весьма даровитый и одушевленный благороднйшими стремленіями поэтъ, неустанно и съ удивительнымъ героизмомъ стремившійся въ идеалу. Едва ли у какого-нибудь другаго поэта была такая печальная молодость, какъ у Геббеля. Онъ родился 18 марта 1813 г. въ Вессельбурн, въ Дитмаршен, въ бдной хижин каменщика, и съ ранняго дтства испыталъ всю горечь нужды и лишеній. Отецъ своимъ трудовъ едва могъ прокормить семью, и этотъ недостатокъ отравился на воспитаніи ребенка, ограничившемся чтеніемъ, письмомъ и начальною ариметикой. Но чтеніе Библіи и сказки отца въ зимніе вечера рано пробудили фантазію ребенка. По окончаніи курса въ школ, Геббель, по ходатайству учителя, объявившаго, что способный мальчикъ годится къ чему-нибудь лучшему, чмъ быть каменщикомъ, какъ хотлъ отецъ, поступилъ писцомъ къ вессельбургскому приходскому судь. Но судья ничего не сдлалъ для дальнйшаго образованія мальчика, извлекалъ изъ него всю возможную пользу и подвергалъ униженіямъ, которыхъ поэтъ не могъ забыть всю свою жизнь. Самая должность давала будущему поэту возможность учиться, но, къ сожалнію, направляла его фантазію въ дурную сторону, его главное занятіе состояло въ писаніи резолюцій о приговорахъ надъ ворами, бродягами и пьяницами, и эти постоянныя сношенія съ отребьемъ человчества прибавили къ его и безъ того мрачному настроенію еще боле темную окраску. Въ то же время, долгая зависимость пробудила’ъ немъ горячее стремленіе къ свобод и самостоятельности, перешедшее въ своеволіе.
Поэтъ началъ свою дятельность очень скромно, съ небольшихъ псенъ и балладъ, напечатанныхъ Амаліей Шоппе въ издаваемомъ ею въ Гамбург Парижскомъ Модномъ Листк. Первые шаги въ печати были этимъ сдланы и мало-по-малу вывели поэта на настоящую дорогу. Амалія Шоппе поняла, что вессельбурнскій писецъ обладаетъ выдающимся талантомъ, и ршила заняться имъ, по подписк она собрала для Геббеля небольшую сумму, вызвала его въ Гамбургъ и заставила брать частные уроки, чтобы пройти гимназическій курсъ и поступить въ университетъ. Но двадцатидвухъ-лтнему юнош трудно уже было начинать съ азбуки и, промучившись съ годъ, онъ бросилъ подготовленье и безъ аттестата зрлости поступилъ въ Гейдельбергскій университетъ. Скоро онъ убдился, что юриспруденція ему не по вкусу, онъ обратился поэтому къ философскимъ наукамъ и похалъ въ Мюнхенъ, гд жизнь была дешевле и гд онъ надялся въ богатомъ художественномъ мір найти больше вдохновенія для поэтическаго творчества. Онъ не ошибся въ своихъ ожиданіяхъ, картинныя галлереи восхищали его, а библіотека доставляла книги, значительно расширившія его кругозоръ и имвшія на него сильное вліяніе. Онъ написалъ нсколько незначительныхъ повстей, въ которыхъ изображалъ, главнымъ образомъ, нужду, бдность и муки голода. Боле свтлаго міра онъ не могъ представить, такъ какъ въ это время боле чмъ когда-либо терплъ нужду. Посл трехлтняго пребыванія въ Мюнхен Геббель вернулся въ Гамбургъ и сотрудничалъ сначала въ Телеграф, издаваемомъ тамъ Гуцковымъ, но затмъ опять обратился къ чисто-поэтическимъ сочиненіямъ, къ драм. Въ сравнительно короткое время появились трагедіи Юдифъ, Женевьева и комедія Брилліантъ. Талантъ Геббеля высказывается въ этихъ сочиненіяхъ во всей своей сил, со всми достоинствами и недостатками. Вс три пьесы имютъ опредленную, ясно выраженную основную мысль, стройно развивающееся дйствіе, дйствующія лица въ нихъ настоящіе люди съ горячо бьющеюся кровью, и поэтъ, повидимому, хорошо изучилъ ихъ, знаетъ каждое движеніе ихъ сердецъ. Но Геббель хотлъ изобразить все человческое съ неприкрашенною правдой и поэтому переступилъ границы прекраснаго и общепринятаго, хотлъ чтобы его герои выказали вс свои могучія силы и впалъ поэтому въ неестественность. Если бы онъ подъ разумнымъ руководствомъ въ молодости изучилъ великія образцовыя произведенія, онъ поставилъ бы себ боле тсныя рамки, посл же долгаго гнета рабства и при недостаточномъ эстетическомъ образованіи самостоятельность и правда казались ему идеаломъ, къ которому долженъ стремиться поэтъ, и поэтому онъ отвергалъ подражаніе и съ упорствомъ и односторонностью самоучки шелъ собственною дорогой. Пробы Геббеля писать комедіи (Брилліантъ и поздне Рубинъ) были неудачны, легкій юморъ, смхъ и веселость не въ характер поэта, онъ не идетъ дале забавныхъ шутокъ и часто гршитъ противъ законовъ эстетики, интересенъ по отношенію къ самому автору юморъ, съ какимъ онъ описываетъ муки голода, выражая, очевидно, собственныя чувства. Также не имли особеннаго успха его лирическія стихотворенія,— онъ слишкомъ много размышляетъ и разсуждаетъ въ нихъ, желанію быть остроумнымъ онъ нердко приноситъ въ жертву поэтическую мягкость, мало заботится о форм и потому стихи его тяжелы и немелодичны.
Изданіемъ стихотвореній въ 1842 г. заканчивается первый періодъ жизни Геббеля, Юдиью и Женевьевой авторъ доказалъ, что въ немъ кроется выдающійся, самобытный, хотя еще не вполн развившійся талантъ, но во всей Германіи не нашлось ни одной руки, которая поддержала бы его и вывела на настоящую дорогу. Геббель похалъ въ Копенгагенъ, гд ему общали мсто профессора, но самъ ли онъ не умлъ расположить къ себ людей, или не удавалось ему напасть на тхъ, кого надо, только надежды, съ которыми онъ прибылъ въ Копенгагенъ, не осуществились и онъ съ горя слегъ въ постель. Тогда въ его бдствіи принялъ участіе старикъ Эленшлегеръ, далъ денегъ на леченіе и, когда больной выздоровлъ, послалъ его съ письмомъ прямо къ королю Христіану VIII, прося помочь ему и напоминая, что датскіе короли прославились покровительствомъ поэтамъ. Письмо подйствовало и Геббель получилъ командировку за границу на два года съ окладомъ въ 600 талеровъ ежегодно, и поэтъ, полный радостныхъ надеждъ, вновь расправилъ свои крылья.
Геббель направился въ Парижъ, гд при Луи-Филипп процвтала блестящая литературная жизнь, привлекавшая уже многихъ нмцевъ, Гейне, Гуцкова, но онъ не могъ изъ своего пребыванія извлечь такой большой пользы, какъ т, онъ плохо зналъ французскій языкъ, не умлъ держать себя въ обществ и поэтому долженъ былъ оставаться вдали отъ тхъ сферъ, гд могъ образовать умъ и развить вкусъ. Скоро онъ одиноко сидлъ въ своей комнат, какъ когда-то въ Гамбург, и размышлялъ надъ соціальными вопросами. Теперь его занималъ вопросъ о чести, и въ драм Марія Магдалина онъ старается доказать, что теперешнія общественныя понятія о чести, въ которыхъ кажущаяся вншность ставится выше, чмъ уваженіе къ самимъ себ, длаетъ людей лживыми и побуждаетъ къ поступкамъ, стоящимъ въ рзкомъ противорчіи съ ихъ чувствами. Отъ этого происходитъ множество непріятностей, часто разрушающихъ счастіе людей, я въ благопріятныхъ случаяхъ Лишающихъ покоя и довольства. При той горячности, съ какою авторъ доказываетъ справедливость своего мннія, юнъ не довольствуется однимъ примромъ, а выставляетъ цлый рядъ самыхъ разнообразныхъ, изъ которыхъ одинъ убдительне другаго, и, въ конц-концовъ, мы приходимъ въ ужасъ отъ тираніи, налагаемой современнымъ понятіемъ о чести на всю нашу общественную жизнь, драма не возвышаетъ насъ, а угнетаетъ, и не исполняетъ, такимъ образомъ, своего поэтическаго назначенія. Во всхъ остальныхъ отношеніяхъ ее можно назвать образцовымъ произведеніемъ, построеніе драмы искусно, завязка, изъ которой неизбжно вытекаетъ катастрофа, интересна, въ характеристик не пропущено ни одной черты, имющей значеніе, только часто мы слишкомъ ясно читаемъ въ сердцахъ и головахъ дйствующихъ лицъ, видимъ ихъ насквозь и отъ этого теряемъ къ нимъ сочувствіе. Пьеса имла на сцен выдающійся успхъ и доставила славу автору. Изъ Парижа Геббель похалъ въ Италію, но какъ столица Франціи, такъ и страна искусствъ ничего не говорили его сердцу, онъ не понималъ пластическихъ произведеній античнаго міра. Истративъ всю стипендію, Геббель направился черезъ Тріестъ и Вну на родину, но неожиданно прожилъ въ Вн недлю, мсяцъ и всю остальную жизнь, такъ какъ вскор по прізд познакомился съ героиней внскаго театра, Христиной Энгхаусъ, влюбился въ нее и женился въ 1846 году. Женитьба имла большое вліяніе на его жизнь. Христина была умна, образованія достигла почти тмъ же путемъ, какъ и онъ, и потому лучше всякихъ профессоровъ эстетики съумла въ понятной для Геббеля форм внушить настоящее чувство мры и красоты и довести, такимъ образомъ, поэта до полнаго совершенства. Особенно замтно это благодтельное вліяніе въ трилогіи Нибелунги, оставшейся, къ сожалнію, послднимъ произведеніемъ поэта, въ которомъ онъ выказалъ величайшій драматическій талантъ. Путь къ сцен трилогія нашла очень не скоро, только въ 1871 г. состоялось ея первое представленіе въ Вн, тогда какъ еще въ 1863 г. она получила шиллеровскую премію. Къ сожалнію, когда эта радостная всть дошла до автора, онъ уже лежалъ на смертномъ одр, тяжелыя лишенія дтства и молодости произвели у Геббеля размягченіе костей, отъ котораго онъ скончался 13 декабря 1863 года.
Еще сурове, чмъ къ Геббелю, отнеслась судьба къ Отто Лудвигу, съ двадцати пяти лтъ она приковала его къ постели и помшала, такимъ образомъ, развитію его крупнаго таланта. Кром нсколькихъ отрывковъ и разсказовъ, мы имемъ только дв его драмы: Наслдный лсничій и Маккавеи. Въ нихъ много поэтическихъ красотъ, много художественныхъ картинокъ и психологическихъ описаній, но недостаетъ искусно сочиненнаго дйствія, единства и драматическаго развитія. Изъ разсказовъ Лудвига безспорно лучшій Между небомъ и землей, тонкій психологическій этюдъ, но и на немъ легла печать его болзненнаго раздраженія. Жизнь Отто Лудвига протекла необыкновенно просто. Онъ родился 11 февраля 1813 г. въ Эйсфельд, въ Саксенъ-Мейнингенскомъ герцогств, росъ въ мало благопріятной для своего таланта семейной обстановк, въ 1839 г., получивъ денежное пособіе отъ герцога, похалъ въ Лейпцигъ продолжать изученіе музыки, къ которой у него были большія способности, но скоро, вслдствіе нервнаго разстройства, долженъ былъ бросить музыку и жилъ съ тхъ поръ, постоянно боля и видясь только съ немногими друзьями, исключительно литературнымъ трудомъ сначала въ Мейсен, а съ 1852 г. въ Дрезден, гд и умеръ 25 февр. 1865 г.
Счастливе Геббеля и Лудвига былъ во всхъ отношеніяхъ Фридрихъ Хальмъ (баронъ фонъ-Мюнхъ-Беллингхаузенъ), выросшій въ прекрасной семейной обстановк, получившій тщательное образованіе и первымъ же своимъ произведеніемъ Гризелда завоевавшій себ извстность, которую съумлъ поддержать дальнйшими сочиненіями. Онъ родился 2 апрля 1806 г. въ Краков, изучалъ юриспруденцію въ Вн, сейчасъ же по окончаніи курса поступилъ на государственную службу, въ 1845 г. получилъ мсто главнаго хранителя королевской библіотеки,— постъ, котораго тщетно добивался Грильпарцеръ,— а въ 1867 г. былъ назначенъ, съ титуломъ генералъ-интенданта, директоромъ обоихъ королевскихъ театровъ, что заставило Лаубе отказаться отъ директорства Hofburg-театра. Но уже въ 1870 году Хальмъ отказался отъ новаго положенія, такъ какъ оно не доставило ему ничего, кром непріятностей. Онъ умеръ 22 мая 1871 г.
Въ Гризельд поэтъ прославляетъ женскую любовь, доказываетъ, что любящая женщина способна на все, на самыя тяжелыя жертвы, не надо только затрогивать ея самыхъ священныхъ чувствъ. Гризелда разстается съ ребенкомъ, потому что этого требуетъ ея мужъ Персиваль, покорно переноситъ, когда Персиваль отталкиваетъ ее, съ любовью принимаетъ его, когда мужъ, преслдуемый врагами, бжитъ къ ней въ лсъ, и готова даже отдать за него жизнь, но навсегда отвертывается отъ него, когда узнаетъ, что онъ безсердечно игралъ ея любовью, что она перенесла вс испытанія и мученія изъ-за ничтожнаго пари. Общее впечатлніе драмы поэтому не утшительное, любящая женщина страдаетъ изъ-за негодяя и возбуждаетъ вслдствіе этого только нашу жалость. Женщины не могутъ видть въ Гризельд идеала для подражанія, а скоре видятъ предостереженіе, такимъ образомъ, мотивъ для испытаній Гризельды выбранъ поэтомъ неудачно для его цли. Тмъ не мене, пьеса имла большой успхъ, такъ какъ дйствіе мастерски построено и драма написана блестящимъ языкомъ.
Изъ остальныхъ драмъ Хальма особенный успхъ имли Сынъ пустыни и Гладіаторъ Равенны, послдняя богаче содержаніемъ и безспорно лучшее произведеніе Хальма. Поэтъ, возвращая насъ во времена императора Калигулы, противупоставляетъ уже расшатанную пороками романскую культуру нарождающейся германской, носящей въ себ задатки великой будущности. Но авторъ проводитъ непослдовательно свою основную идею, такъ, Тумашка, гладіатора Равенны сына Германа и Туснельды, представляетъ онъ настолько романизированнымъ, что даже перспектива сдлаться могущественнымъ княземъ своего народа не можетъ заставить его бжать изъ рабства на родину, и ему кажется боле заманчивымъ добиваться гладіаторомъ на арен одобренія толпы, чмъ съ мечомъ въ рук сражаться на Везер и Майн съ врагами Германіи. Такой измнникъ и погибшій человкъ не можетъ возбуждать интереса, онъ можетъ оскорблять только, и поэтъ нарушаетъ имъ гармонію драмы. Это тмъ боле жаль, что остальныя лица отлично иллюстрируютъ идею, въ особенности Туснельда, героиня и носительница идеи, гордая германская княгиня, исполненная горячей любви къ отечеству и не захотвшая перенести долгаго плна, и затмъ полубезумный цезарь Калигула, мучимый угрызеніями совсти, отупвшій ко всмъ благороднымъ движеніямъ сердца и находящій развлеченіе лишь въ кровавыхъ зрлищихъ цирка. Построеніе пьесы превосходно, вс сцены развиваются ясно и согласно драматическимъ законамъ и интересъ ростетъ до половины четвертаго акта. Сынъ пустыни есть новая варіація на старую тему, что дикіе часто лучше образованныхъ людей, что одно образованіе еще не длаетъ хорошимъ и благороднымъ, но драма написана съ большимъ вкусомъ и лирическимъ вдохновеніемъ и потому сдлалась любимою репертуарною пьесой.
Геббель, Лудвигъ и Хальмъ почти исключительно занимались трагедіей и драмой, Эдуардъ фонъ-Бауернфельдъ, послдній крупный драматургъ въ нашемъ обзор, предпочелъ писать комедію. Веселая муза издавна рдко благоволила къ нмецкимъ драматическимъ писателямъ, большинству, добивавшемуся ея милости, недоставало должной подвижности, умнья искусно взяться. Ни въ какомъ другомъ род драматическихъ произведеній вншняя форма не играетъ такой важной роли, какъ въ комедіи, самая оригинальная фабула не производитъ никакого впечатлнія, если недостаетъ правильнаго сценическаго построенія, самая умная острота проходитъ безъ всякаго эффекта, если не у мста и не ко времени сказана. Лучше всего это поняли французы и потому изъ нихъ выработались мастера писать комедіи. У нмцевъ это сознаніе явилось гораздо поздне, только увидавъ въ Париж успхи Коллена д’Арлевиля, Пикара, Делавинья, Скриба и другихъ, они поняли значеніе сценическаго построенія. Но они не захотли идти тмъ путемъ развитія, какимъ слдовали ихъ сосди, а просто пошли къ нимъ, чтобы заимствовать ихъ искусство и подсмотрть ихъ тайны. Они многому научились у французовъ, но особенностей нмецкой комедіи, отвчающей индивидуальности нмецкаго народа и носящей совершенно другой характеръ, чмъ французская комедія, также какъ совершенно иною должна быть англійская, испанская, итальянская, нмцы не могли узнать отъ нихъ. Въ Германіи создалась современная комедія съ французскимъ дйствіемъ и нмецкими мыслями и чувствами, которая, на развившись органически изъ народнаго характера, страдаетъ двойственностью, замтною въ произведеніяхъ одного поэта боле, чмъ другаго, но непремнно являющеюся у каждаго. Мене всхъ вредитъ эта двойственность Бауернфельду, такъ какъ ему счастливе другихъ удалось согласовать французскую форму съ нмецкимъ содержаніемъ. Бауернфельдъ, очевидно, прилежно учился у французовъ и, благодаря тонкому пониманію гармоніи и способности зорко слдить за всмъ, что длается на сцен, онъ)метъ хорошо и легко строить свои пьесы. Къ тому же, онъ иметъ большой талантъ поддерживать живость разговора, давать ему новые неожиданные обороты и наполнять его умными остротами. Особенно удается ему передавать тонъ высшаго общества, граціозную болтовню будуаровъ, серьезную бесду гостиныхъ, и на самую простую сцену онъ уметъ набросить надлежащій свтъ. Къ сожалнію, ему недостаетъ способности схватить и выставить смшную сторону своего времени, какъ разъ того таланта, который даетъ комическому писателю неувядаемую славу. Въ его пьесахъ всегда изображаются выходки оригинала, капризы женщинъ съ такъ называемыми ‘загадочными натурами’, напыщенные, хотя очень любезные благородные юноши, которые женятся не по любви и потому скоро переживаютъ ‘кризисы’,— однимъ словомъ, поэтъ воспроизводить весь салонный вздоръ и людей, которые не могутъ насъ интересовать, потому что не идутъ дальше личныхъ интересовъ. Передъ нашими глазами проходятъ ошибки и глупости отдльныхъ личностей, а не цлаго времени,— мы видимъ изображеніе салоновъ, а не картину нравовъ. Поэтому комедіи Бауернфельда довольно занимательны, но не производятъ глубокаго впечатлнія. Бауернфельдъ жилъ безвыздно въ Вн, тамъ онъ и родился 13 января 1802 г., тамъ кончилъ курсъ въ университет и тамъ же занималъ различныя небольшія должности на государственной служб. Въ 1848 г. общее политическое движеніе захватило и его: вмст съ своимъ другомъ Анастасіемъ Грюнъ онъ проникъ къ эрцгерцогу и представилъ ему необходимость конституціи, сильныя волненія такъ потрясли его здоровье, что онъ скоро вынужденъ былъ удалиться отъ политической жизни и не могъ принять избранія депутатомъ въ франкфуртскій парламентъ. Въ то же время, онъ вышелъ въ отставку и посвятилъ себя съ тхъ поръ исключительно литературному труду, которымъ неустанно занимается и теперь еще на склон дней своихъ.
Среди полнаго борьбы и смутъ времени, поглощеннаго задачами міроисправленія, посвятилъ себя чистой лирик единственный крупный поэтъ — Эмануилъ Гейбель. Надо было обладать совершенно особою организаціей, чтобы при громкомъ шум современнаго водоворота сохранить ясность души — и Гейбель обладалъ ею. Борьба партій мало трогаетъ его, ихъ злоба и ненавить не омрачаютъ его души, онъ сторонится ихъ шума и, веселый и радостный, ищетъ только чарующей мелодіи, красивой формы, граціи и прелести. Многія его псни носятъ мечтательный и чувствительный характеръ, такъ что одинъ недоброжелательный критикъ назвалъ его ‘двичьимъ поэтомъ’. Подобное сужденіе объясняется только полнйшимъ незнаніемъ Гейбеля. Правда, онъ не выражаетъ, особенно въ первыхъ стихотвореніяхъ, большой глубины характера, не увлекаетъ страстнымъ вдохновеніемъ, вообще онъ не геній, но онъ настоящій поэтъ, искренній и чарующій звучнымъ стихомъ, неустанно работающій надъ своимъ дальнйшимъ развитіемъ и съ каждымъ новымъ собраніемъ своихъ стихотвореній дающій все боле современныя вещи, пока военною лирикой 1870 г., своими прекрасными побдными пснями, онъ не доказалъ, что онъ величайшій современный лирикъ.
Эмануилъ Гейбель родился 17 октября 1815 года, въ Любек, седьмымъ ребенкомъ пастора Іоганна Гейбеля и провелъ въ старинной резиденціи счастливую молодость. Первоначальное образованіе онъ получилъ отъ отца, поступилъ затмъ въ гимназію и, кончивъ курсъ съ медалью, перешелъ въ Боннскій университетъ изучать богословіе. Еще въ школ Гейбель занимался поэзіей, въ университет же страсть къ стихотворству усилилась, такъ что онъ скоро бросилъ богословіе и обратился къ наукамъ гуманистическимъ. Годъ спустя онъ отправился въ Берлинъ, гд Хитцигъ ввелъ его въ ‘литературное общество’, въ которомъ онъ познакомился со многими писателями. Въ то же время, ему открылись двери дома Беттины фонъ-Арнимъ, что имло громадное значеніе для его дальнйшаго развитія, такъ какъ тамъ онъ встртился съ Іоганной Матьё, впослдствіи госпожей Кинкель, и по ея рекомендаціи въ 1838 г. подучилъ мсто домашняго учителя къ русскому посланнику въ Аинахъ, князю Катакази.
Пребываніе въ Греціи значительно развило вкусъ Гейбеля, прибавило знаніе людей и побудило вновь заняться изученіемъ классиковъ, должность же его доставляла ему много непріятностей, такъ какъ ученики относились враждебно къ его образовательнымъ стремленіямъ, а со стороны родителей онъ не встртилъ должной поддержки. Потомъ въ 1840 года онъ вернулся на родину и выступилъ съ своими первыми двумя произведеніями, переводомъ греческихъ поэтовъ и томомъ стихотвореній. Оба произведенія встртили мало сочувствія, такъ какъ вс были заняты и поглощены пснями Гервега, Гоффмана, Дингельштедта. Но нкоторые нашли время перелистовать ихъ и, между прочимъ, баронъ фонъ-Руморъ, отличный знатокъ искусствъ и поэзіи, который сразу оцнилъ новый талантъ. Онъ представилъ Гейбеля королю Фридриху-Вильгельму IV, и въ 1842 году тотъ назначилъ поэту ежегодное содержаніе въ 300 талеровъ, чтобы онъ могъ жить, не стсняя своихъ поэтическихъ занятій. Это обратило на поэта вниманіе толпы, особенно консервативной партіи и женщинъ, не хотвшихъ ничего знать о политик и политической поэзіи, послднія съ изумленіемъ и восторгомъ нашли въ незамченномъ томик все, чего он желали бы отъ любимаго поэта. Одно изданіе требовалось за другимъ, а теперь собраніе его стихотвореній пережило боле ста изданій. Критика отнеслась холодне, она ставила на видъ, что почти вс стихотворенія Гейбеля выражаютъ только чисто-субъективныя чувства, что поэтъ, воспвая упоеніе и счастье любви, изливаетъ свои собственныя впечатлнія, не выражая общихъ всмъ чувствъ, дале она упрекаетъ поэта за то, что онъ рдко спускается въ источникъ мыслей, охотне держится на поверхности, что его стихотворенія лишены оригинальности, напоминаютъ то Гёте и Уланда, то Гейне и Платена. Критика была во многомъ права, но она забывала рядомъ съ недостатками и слабыми сторонами отмтить и достоинства, нжность, искренность и необыкновенную звучность стиха, и если она выставляла сходство со стихотвореніями Гёте, Уланда, Гейне и Платена, то обязана была замтить, что Гейбель, несмотря на заимствованія у этихъ великихъ поэтовъ, выказалъ достаточно самостоятельности, чтобы не заслужить упрека въ подражаніи.
Вскор посл изданія своихъ стихотвореній Гейбель Получилъ приглашеніе отъ друга своего отца, барона Карла фонъ-Мальсбурга, и провелъ годъ въ его замк Эшеберг, близъ Касселя, гд, между прочимъ, имлъ удобный случай заняться испанскими классиками. Плодомъ его изученій явились переводы: Испанскіе Народные псни и романсы. Въ то же время, онъ отдалъ дань политик, написавъ тетрадку тенденціозныхъ стихотвореній, но отечеству онъ не принесъ ими пользы, а для исторіи поэзіи они не имютъ значенія, они доказываютъ только, что поэтъ, также какъ я весь народъ, еще не выяснилъ себ общихъ цлей и стремленій, и своими совтами терпливо ждать и утшеніями, что тогда все обратиться къ лучшему, скоре мшалъ, чмъ содйствовалъ разъясненію политическихъ вопросовъ. Посл года, пріятно проведеннаго въ Эшеберг, Гейбель долгое время путешествовалъ, не принимая никакой должности, чтобы дать своему таланту свободно и безпрепятственно развиваться. Лтомъ 1851 года Гейбель сдлался женихомъ Аманды Труммеръ, дочери доктора правъ въ Любек, и долженъ былъ позаботиться о пріисканіи себ постояннаго мста, но, прежде чмъ онъ приступилъ къ этому, покровительствующій искусствамъ король Максимиліанъ Баварскій пригласилъ его въ Мюнхенъ профессоромъ эстетики. Гейбель принялъ предложеніе и, женившись, осенью 1852 г. перехалъ въ Мюнхенъ. Съ перездомъ въ Мюнхенъ кончились путешествія поэта, и беззаботный странствующій пвецъ превратился въ серьезнаго, трудящагося человка. Но и во время развлеченій Гейбель никогда не прерывалъ недолго своего поэтическаго творчества, осенью 1847 г. онъ издалъ новый томъ стихотвореній подъ заглавіемъ Іюньскія псни и приблизительно въ то же время появились на сцен въ Веймар его трагедія Король Родрн и въ частномъ театр прусскаго принца комедія Переселеніе душъ. Стихотворенія указываютъ на значительные успхи, хотя выражаютъ боле симпатій современнымъ идеямъ свободы. Драмы показываютъ намъ автора съ новой стороны, но, въ то же время, свидтельствуютъ, что Гейбель не призванъ быть драматургомъ. Королю Родригу недостаетъ единства и драматической силы, комедіи Переселеніе душъ — психологической врности.
Въ Мюнхен Гейбель задался боле высокими цлями, онъ старался придать своимъ стихамъ боле глубокій смыслъ и сочинилъ даже дв историческія трагедія: Брутильда и поздне Софонизба. И въ новыхъ произведеніяхъ преобладаетъ чисто-лирическій элементъ, но тонъ спокойне серьезне, и чувства я мысли проникнуты свтлымъ, какъ бы кристаллизованнымъ міровоззрніемъ.
Еще опредленне и ршительне выступаютъ идеи поэта тамъ, гд онъ беретъ историческія темы, какъ, напримръ, въ стихахъ Смерть Тиверія, Іуда Искаріотскій и друг. Онъ предостерегаетъ отъ безпокойныхъ стремленій впередъ, видитъ спасеніе человчества въ медленномъ, но постоянномъ развитіи, и совтуетъ въ минуты мрачной безнадежности сохранять твердую вру въ Бога. Къ быстрымъ успхамъ промышленности онъ относится тоже съ нкоторымъ недовріемъ, краснорчиво выраженнымъ въ превосходномъ Ми о пар. Къ трагедіи Брунгильда Гейбель приложилъ вс свои старанія и создалъ прекрасное, умное произведеніе, но не драму, живо я врно передающую намъ сказаніе о Нибелунгахъ, такъ какъ онъ развнчалъ героевъ, отнялъ у Зигфрида его чудодйственный облачный щитъ, у Брунгильды — демоническій гнвъ и низвелъ всхъ лицъ въ самыхъ обыкновенныхъ людей, но заставилъ этихъ людей совершать подвиги героевъ сказанія. Отъ этого, разумется, получилось страшное несоотвтствіе, котораго не могли скрасить ни искусное построеніе дйствія, ни блестящій языкъ. Тотъ же пріемъ употребилъ Гейбель и въ Софонисб, удостоенной шиллеровской преміи. Въ ней авторъ хотлъ представить античный міръ въ современномъ освщеніи, но подобная фантазія кажется весьма странною, иногда представляется просто пародіей, когда на одной сторон мы слышимъ, какъ славная карагенянка и герой второй пунической войны съ романтическою нжностью мечтаютъ другъ о друг, тогда какъ на другой идетъ рчь о варварскихъ человческихъ жертвахъ и суровыхъ обычахъ войны. Языкъ здсь опять звучный и плавный и нкоторыя описанія, въ которыхъ могъ свободно развернуться талантъ лирика, полны благородной красоты.
Литературная дятельность Гейбеля въ Мюнхен, кром изданія нсколькихъ томовъ переводовъ, ограничилась сборникомъ стиховъ, вышедшимъ подъ заглавіемъ: Стихи и памятные листки, въ которыхъ онъ съ большою сердечностью и грустью въ чарующихъ звукахъ воспваетъ минувшее счастье и дорогія воспоминанія. Великіе политическіе перевороты 1866 года наполнили Гейбеля боле живымъ интересомъ къ государственному развитію Германіи,— по крайней мр, онъ свободне выступилъ съ своими политическими взглядами, онъ не разъ совтовалъ германскимъ народамъ бросить старую вражду, соединиться всмъ въ единую Германскую имперію, и когда въ 1868 г. король Вильгельмъ Прусскій постилъ Любекъ, онъ встртилъ государя привтствіемъ, въ которомъ прямо выражалъ, что назначеніе Пруссіи осуществить идеи германскаго объединенія, и заканчивалъ желаніемъ:
‘Das noch dereinst dein Aug’es sieht
Wie bers Reich ununterbrochen
Von Fels zum Meer dein Adler zieht’.
(Да увидитъ твой взоръ, какъ черезъ всю имперію отъ скалъ до моря пронесется твой орелъ).
Эти смлыя въ то время слова встртили въ южной Германіи, особенно въ Баваріи, сильныя нападки и король Людовикъ II лишилъ поэта пенсіи. Тогда Гейбель ухалъ на родину, которая произвела его въ почетные граждане, а король прусскій сейчасъ же возвысилъ его пенсію до 1,000 талеровъ. Вс эти знаки милости и почета и еще многіе другіе разсяли недовольство поэта, исчезнувшее совсмъ, когда разразилась война 1870 года. Вс германскія государства соединились въ одинъ великій народъ и самъ король Людовикъ Баварскій убждалъ нмецкихъ государей избрать германскимъ императоромъ прусскаго короля. Въ это время славныхъ побдъ и возстановленія Германской имперіи поэтъ выразилъ всю мощную силу своего таланта въ торжественныхъ побдныхъ псняхъ.
Гейбель издалъ еще сборникъ стихотвореній, подъ заглавіемъ Осенніе листья, въ которыхъ выражалъ впечатлніе старости, но не какъ дряхлый старикъ, жалующійся на утрату силъ, а какъ мудрецъ, который съ спокойствіемъ и довольствомъ оглядывается на свою пройденную жизнь. Послднія свои силы поэтъ, уже много лтъ страдавшій тяжелыми нервными болзнями, посвятилъ изданію полнаго собранія своихъ произведеній и затмъ 6 апрля 1884 г. скончался въ Любек.
Изъ всего сказаннаго слдуетъ, что Гейбель, конечно, не былъ поэтомъ, открывшимъ новые пути, но онъ, несомннно, съ большимъ успхомъ работалъ надъ зданіемъ современной лирики на фундамент, заложенномъ Гёте, Уландомъ, Гейне и Плетеномъ, и съумлъ придать псн неизвстную до тхъ поръ звучность. Имена остальныхъ лириковъ тридцатыхъ и сороковыхъ годовъ почти забыты, такъ какъ ни одинъ не достигъ звучности и плавности ихъ знаменитаго собрата.
Мы перечислили всхъ сколько-нибудь выдающихся писателей эпохи молодой Германіи и можемъ закончить нашъ бглый обзоръ. Пестрая картина представится намъ, если мы еще разъ на прощанье оглянемся назадъ.
Среди обширной равнины, точно отборное войско, стоятъ дятели молодой Германіи и изъ средины ихъ на цлую голову возвышается Гуцковъ. Они не связаны договорами и условіями, но близко тснятся другъ къ другу, такъ какъ невидимыя цпи тенденцій связываютъ ихъ вмст. Направо отъ нихъ виднются авторы соціальныхъ романовъ и бытовыхъ повстей съ характерными головами Генриха Кёнига, Зеальсфильда и Ауэрбаха, налво поборницы женской эмансипаціи, въ первомъ ряду Фанни Левальдъ, Ида Ханъ-Ханъ и Ида фонъ-Дюрингсфельдъ, за ними драматурги: Геббель, Лудвигъ, Хальмъ и Бауернфельдъ и, еще немного отступя назадъ, въ сторон отъ толпы, Эмануилъ Гейбель. Поэты молодой Германіи ясне всхъ передали характеръ времени, краснорчиве всхъ выразили его стремленія, когда же не исполнились пробужденныя ими ожиданія, отъ нихъ отвернулись съ незаслуженнымъ презрніемъ, забыли, что молодая Германія могла исполнить только то, что при тхъ обстоятельствахъ было въ предлахъ возможнаго, во всякомъ случа, она была одушевлена честными идеями и поступала правильно, стараясь, прежде всего, связать литературу съ жизнью, сдлать ее активною силой въ жизни народа и государства. Что ей удалось это только до нкоторой степени, произошло отчасти отъ недостатка силъ и геніальности, способныхъ въ горячемъ вдохновеніи увлечь за собой цлый народъ, отчасти отъ тяжелаго гнета, которымъ правительство старалось тормазить каждый шагъ политической жизни, препятствовать каждому улучшенію государственнаго устройства. Молодая Германія вынуждена была безсильно опустить руки и дать дорогу новымъ поэтамъ, которые говорили не о реформахъ, а въ звучныхъ, за душу хватающихъ стихахъ просто выражали общее недовольство, раздраженіе и ненависть и, возвщая близкую катастрофу, явились предвстниками революціи.