Е. А. Штакеншнейдер
ИЗ ‘ДНЕВНИКА’
1858
Воскресенье, 18 мая
Воскресенье, 15 июня
Понедельник, 23 июня
1860
Воскресенье, 27 марта
И. Гончаров’.
1859 год
И. Гончаров’.
ПРИМЕЧАНИЯ
Из дневника, Штакеншнейдер Елена Андреевна, Год: 1858
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Штакеншнайдер Е. А. Из ‘Дневника’ // Гончаров в воспоминаниях современников. Л., 1969. С. 59-63 (примечания на с. 268-270).
Гончаров прислал мам в подарок описание своего путешествия под заглавием: ‘Фрегат ‘Паллада». Гончаров кончил свой ‘Сон Обломова’1 и читал его некоторым друзьям. Кто-то заметил ему, что главное женское лицо в нем слишком идеально. Гончаров отвечал, что он его писал с натуры и что оригиналом ему служила Катерина Павловна2. Гончаров должен ее знать хорошо, потому что видается с нею ежедневно, так как имеет у них стол. Катерина Павловна — совсем исключительное создание. Она вовсе не красавица, невысокого роста, худенькая и слабенькая, но она лучше всяких красавиц какой-то неуловимой грацией и умом. Главное — не будучи кокеткой, не обращая особенного внимания на внешность, наряды, она обладает в высшей степени тайной привлекать людей и внушать им какое-то бережное поклонение к себе. За ней все ухаживают: и муж, и родители мужа, и все близкие, и она необыкновенно мила и ласкова со всеми ими. Другая невестка Майковых, жена Аполлона, Анна Ивановна, прекрасная дочь, жена, мать, но она далеко не то, что Катерина Павловна, и, как ни ценит и ни любит ее все семейство Майковых, отношения совсем не те, Анна Ивановна — это будни, Катерина Павловна — праздник, светлый праздник. Майковы — очень дружная, крепкая семья. Обе невестки совершенно всосались в нее, высоко держат ее знамя, но для Катерины Павловны, кроме Майковых вообще, перед которыми она благоговеет, есть еще ее Володя, муж, выше которого она никого не признает.
Но кстати и о Гончарове. Его наши новые люди не любят, во-первых, кажется, за то, что он цензор3, а во-вторых, за то, что преподает русскую словесность наследнику, что он, будто, выскочка, пробрался ко двору. Выходит, что Аполлон Майков недаром, несмотря на слезы жены и неодобрение стариков, отказался от этой должности, когда в прошлом году Плетнев ему ее предлагал. Аполлон Майков очень осторожен и очень дорожит мнением своих современников.
Помню, это было 6 декабря, и мы приехали к Майковым поздравить деда и внука с ангелом и нашли все семейство в смущении. Аполлон Николаевич решил отказаться от предложения Плетнева и указал ему на Гончарова. Анна Ивановна плакала, и сам Аполлон Николаевич был очень расстроен. Гончаров принял предложение с сохранением места цензора4 и теперь не нахвалится учеником, который так полюбил его уроки, что вместо двух в неделю берет теперь три.
Гончарову и горя мало, что на него косо смотрят…
Были у Майковых. Я там опять поспорила со Льговским и с самим Аполлоном Николаевичем. Я говорю, что русские унижаются перед иностранцами, особенно перед французами, а они утверждают, что нет и что если бы и да, то это хорошо, что надо признавать превосходство иностранцев перед нами.
Гончаров был. Это предмет негодования либералов, и сам цензор либерал-ренегат. Мама обыкновенно заступается за него. Лавров говорил мне, что ему хотят задать какую-то серенаду, дирижировать которой будет Кеневич, заклятый враг Гончарова. Но Кеневич-то сам как гнусен! Маленький, сутуловатый, желтенький человечек, как школьник на строгого учителя, озлобленный против всего, что зовется власть и начальник, радующийся, как находке, всему дурному, что увидит, ко всему придирающийся.
Еще год тому назад возникло в кружке Майковых, который принадлежит5 к ‘Библиотеке для чтения’, редактируемой Дружининым, намерение противодействовать мутному потоку, пробивающемуся, со Щедриным во главе, в литературу, и придать ей, не отступая от действительности, несколько более изящное направление. Тургенев и Гончаров писали об этом из-за границы. Но партия Щедрина становится сильна. ‘Губернские очерки’ пришлись к дому,6 к этому направлению примыкает все молодое, появляющееся со всех сторон на смену господствовавшему до сих пор исключительно дворянскому сословию в литературе. Поклонники Щедрина и последователи его направления преследуют поэтов, достается и Тургеневу, но ему многое прощается ради ‘Записок охотника’, также Григоровичу за его ‘Антона Горемыку’ и прочее. Дружинина выживают из ‘Библиотеки для чтения’, чтобы заменить его Писемским, на Некрасова злы за ‘Тишину’ его7, а на Гончарова за все. В этом круговороте, можно себе представить, как будет трудно вращаться Полонскому, поэту в полном значении этого слова, в качестве редактора8, и не мудрено, что он так волнуется, приобщая к своей шаткой судьбе судьбу столь дорогого для него теперь существа.
Гончаров вообще любит шутить и поддразнивать, так меня все дразнил Бенедиктовым и уверяет, что я им всецело владею, и пишет так же шутливо. Вот, например, записки прошлого года по поводу лотереи для бедных, которую устраивала мама:
‘Теперь я окончательно убедился, что доброе дело без награды не остается: какие милые выигрыши! Но мне хочется посеять еще больше семян, чтобы в будущем году стяжать еще лучшую награду, во-первых, у вас на предполагаемой с Евгенией Петровной лотерее, а во-вторых, на небеси. Поэтому позвольте, Марья Федоровна, возвратить нынешние мои выигрыши с просьбой обратить их на будущую лотерею. Прилагаю также
‘Обыкновенную историю’ для минувшей лотереи и ‘Фрегат ‘Паллада» для будущей, присовокупляя торжественное обещание принести на алтарь добродетели и экземпляр ‘Обломова’, если он будет уже к тому времени напечатан.
Очень жалею, что Николай Андреевич не застал меня: по его обещанию, я ждал его накануне. Рукопись его, подписанная мною, отправлена в цензурный комитет для приложения печати, там можно получить ее во всякое время9.
Свидетельствую мое почтение вам, Андрею Ивановичу и всем вашим, перед Еленой Андреевной, кроме того, извиняюсь в том, что почерк нехорош, хотя я и старался.
Так в одном из писем поддразнивает он добрейшую старушку Евгению Петровну Майкову, которую очень любит и уважает. Перепишу и это письмо:
‘Не знаю, как благодарить вас, милостивая государыня Марья Федоровна, за присланный 24 июня восхитительный букет, несмотря на то, что к нему приложен был сарказм о нелюбви будто бы моей к цветам: Евгения Петровна около двадцати лет прибегает ко всевозможным средствам, чтобы извести меня, и чего-чего не делает для этого. По воскресеньям дает мне съедать от трех до двенадцати блюд, чтобы я погиб от несварения пищи, однажды отправила вокруг света в надежде, что я пропаду, а теперь вот действует посредством клеветы, но провидение, должно быть, за мою простоту и добродетель хранит меня от ее неистовых гонений!
Если бы даже это была и правда, то есть, если бы я и не любил цветов, то такой букет помирил бы меня с ними.
Поручение ваше исполнил давно, то есть прочел стихи Я. П. Полонского, но по крайней тупости моей мне только сегодня пришла мысль отправить их на вашу городскую квартиру, с которою, вероятно, у вас бывают частые сношения. Вот почему стихи не дошли до ваших рук. В них нет ничего противного цензуре выключая ‘Молитвы’, которую я и отметил карандашом10. На днях я встретился с Н. К. Гебгардтом и заключил с ним договор явиться в непродолжительном времени к вам и лично поблагодарить за ваше милое внимание.
Прося покорнейше передать мой искренний поклон А. И., Е. А. и всем вашим,
честь имею быть и проч.
5 июля 1858 года
Штакеншнейдер Елена Андреевна (1836—1897) — дочь архитектора А. И. Штакеншнейдера, в доме которого со второй половины 50-х годов был литературный салон, возглавлявшийся М. Ф. Штакеншнейдер, матерью мемуаристки. Салон посещался по субботам многими известными литераторами. Начиная с 1855 года, Гончаров вместе с Майковыми бывал частым гостем на литературных вечерах у Штакеншнейдеров, а с Е. А. Штакеншнейдер находился в приятельских отношениях.
Печатается по первому полному изданию: Е. А. Штакеншнейдер. Дневник и записки. 1854—1886. Изд-во ‘Academia’, 1934, стр. 209—211, 251—253.
1 Имеется в виду роман ‘Обломов’, опубликованный в NoNo 1—4 ‘Отечественных записок’ за 1859 год. ‘Сон Обломова’ опубликован десятью годами раньше в изданном ‘Современником’ ‘Литературном сборнике с иллюстрациями’ (1849).
2 Е. П. Майкова. См. статью: О. М. Чемена, »Обломов’ И. А. Гончарова и Екатерина Майкова’ (‘Русская литература’, 1959, No 3, стр. 159—168), а также ее книгу ‘Создание двух романов. Гончаров и шестидесятница Е. П. Майкова’, изд-во ‘Наука’, М. 1966, стр. 34-51.
3 Вступление Гончарова в должность цензора было встречено в писательских кругах неодобрительно (см. об этом во вступительной статье, стр. 16—17).
4 Предложение преподавать наследнику великому князю Николаю Александровичу русскую словесность было принято Гончаровым 6 декабря 1857 года, и 21 декабря он был определен на эту должность. Весной 1858 года Гончаров отказался от преподавания, а осенью того же года, вновь получив приглашение, отказался вторично, сославшись на чрезмерную занятость по службе (A. Mazon, Un matre du roman russe Ivan Gontcharov, Paris, 1914, рр. 339—341).
5 Появление в печати ‘Губернских очерков’ М. Е. Салтыкова-Щедрина в 1856 году (отдельное издание — в 1857 году)было восторженно встречено Н. Г. Чернышевским, писавшим: ‘,,Губернскими очерками» гордится и долго будет гордиться наша литература. В каждом порядочном человеке русской земли Щедрин имеет глубокого почитателя’ (Н. Г. Чернышевский, Полное собрание сочинений, т. IV, Гослитиздат, М. 1948, стр. 302).Естественно, что в стане либералов ‘Губернские очерки’ были встречены враждебно, как ‘мутный поток’, пробивающийся в литературу.
6 В первоначальной редакции стихотворения Н. А. Некрасова ‘Тишина’ (‘Современник’, 1857, No 9) имелись строки о’божьей благодати’, о награде молящимся за ‘благодушного царя’, впоследствии им изъятые, которые и вызвали недовольство передовых демократических кругов.
7 Имеется в виду предстоящее редактирование Полонским журнала ‘Русское слово’.
8 Речь идет о первой жене Я. П. Полонского Елене Васильевне, рожденной Устюжской.
9 Имеется в виду перевод Н. А. Штакеншнейдером книги ‘О размножении рыб’, автора которой установить не удалось.
10 В стихотворении ‘Молитва’ Гончаров обратил внимание на строки: ‘Боже, спаси ты от всяких цепей’ и ‘Жизнь разбуди на святую борьбу’. Однако в издании ‘Стихотворения Я. П. Полонского. Дополнение к стихотворениям, изданным в 1855году’, вышедшем в 1859 году, ‘Молитва’ напечатана без изъятия этих строк.