‘Міръ Божій’, No 4, 1895
Из частной жизни гр. Л. Н. Толстого, Толстой Лев Николаевич, Год: 1895
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Изъ частной жизни гр. Л. Н. Толстого. Въ ‘Самарской газет’ напечатаны выдержки изъ новой книги о гр. Л. Н. Толстомъ, вышедшей недавно на нмецкомъ язык, подъ заглавіемъ ‘Graf Leo Tolstoi. Intimes aus seinem Leben’. Авторъ книги — г-жа Зейронъ — въ теченіе многихъ лтъ была гувернанткой въ дом гр. Л. Н. Толстого и имла возможность наблюдать знаменитаго писателя въ интимной обстановк его семейной жизни.
Гр. Л. Н. Толстой является настолько крупной фигурой, такимъ выдающимся явленіемъ въ области художественнаго творчества, что, какъ бы ни относиться къ его ‘проповдямъ’ послдняго періода,— личность его во всякомъ случа представляетъ несомннный интересъ для всякаго читателя. Воспоминанія г-жи Зейронъ хотя и не отличаются особой глубиной, производятъ пріятное впечатлніе своимъ безпристрастіемъ и искренностью: она разсказываетъ то, что видла, и въ большинств случаевъ воздерживается отъ всякихъ комментаріевъ.
Разсказывая о жизни графа въ послднее время, когда въ немъ совершился извстный переворотъ, г-жа Зейронъ говоритъ:
‘Въ деревн графа любили, но далеко не такъ, какъ можно было бы ожидать. Онъ ничего не требовалъ отъ крестьянъ, но онъ ничего и не длалъ для нихъ, или, по крайней мр, очень мало. Онъ постоянно имлъ въ виду свою систему, требующую самопомощи. Но при этомъ онъ твердилъ каждому: ‘люби ближняго твоего, какъ самого себя!’… Графъ пахалъ и работалъ вмст съ крестьянами, часто, когда онъ говорилъ съ ними и былъ въ дурномъ расположеніи духа, или не хотлъ исполнить просьбы — что также случалось,— въ немъ просыпался деспотъ XVI-го столтія. Казалось, между графомъ и мужикомъ, стоявшимъ рядомъ съ нимъ,— цлая пропасть. Въ глазахъ графа являлось злобное выраженіе, и проситель уходилъ, качая головою’.
Въ молодости гр. Толстой увлекался народнымъ образованіемъ, выстроилъ въ Ясной Полян образцовую школу и самъ въ ней учительствовалъ. Но въ послднее время, подъ вліяніемъ своихъ новыхъ взглядовъ, онъ совсмъ забросилъ учительство. ‘Школа полуразвалилась, въ классной комнат, кром нсколькихъ столовъ со скамейками, ничего не было. Однажды г-жа Зейронъ встртила двухъ какихъ то постителей Ясной Поляны, которые, увидя, въ какомъ состояніи находится школа, услышавъ, что въ имніи нтъ и слда больницы, о которой сообщали имъ въ Москв, ушли, не повидавшись съ графомъ’.
Интересенъ также разсказъ г-жи Зейронъ о посщеніи Льва Толстого извстнымъ проповдникомъ реванша, Полемъ Деруледомъ. ‘Когда онъ явился въ Ясную Поляну, то никто хорошенько не зналъ, кто этотъ господинъ, съ военною выправкою, закутанный въ срый, до верху застегнутый, длиннополый сюртукъ. Имя его, оказалось, никому неизвстно, потому что въ Ясной Полян газеты читались плохо. Одно время он были даже совершенно изгнаны, подъ предлогомъ, что чтеніе газетъ только отнимаетъ время и отупляетъ читателя. Деруледъ сразу понялъ, что война, реваншъ, собираніе подписей за и противъ — для Л. Толстого вещи, совершенно чуждыя. Это побудило Деруледа придать своему визиту характеръ простой дани почтенія ‘литературному солнцу Россіи’. Ловкій французъ провелъ въ Ясной Полян три дня и, конечно, очень соскучился, но онъ все-таки надялся свести разговоръ на реваншъ. Время отъ времени онъ забрасывалъ удочку, но Л. Толстой немедленно обращался въ мраморъ. Только однажды графъ сталъ, говорить о безконечномъ ужас войны. Онъ видлъ, какъ ночное кровавое небо глядло на поле битвы, и какъ тысячи мертвецовъ съ открытыми глазами требовали, казалось, отчета у тхъ, кто дерзнулъ вызвать это побоище. Деруледъ повторялъ, что Рейнъ долженъ бы перейти къ французамъ. На это графъ отвтилъ съ улыбкою? ‘не кровью должны быть проводимы границы между странами, а разумнымъ соглашеніемъ народовъ, съ соблюденіемъ правъ и выгоды каждой страны’. Тутъ выступило на сцену ‘que la guerre est dans la nature’. Графъ прервалъ этотъ разговоръ, сказавши: ‘войны должно и можно избгать, и если все-таки бываютъ дни, что братъ убиваетъ брата, то это — всесильная власть обстоятельствъ. Главное же, чтобъ не находилось ни одного человка, который вызвалъ бы войну или содйствовалъ ей’.
Съ этими словами графъ всталъ и быстро вышелъ изъ залы. Такъ поборникъ реванша ни съ чмъ и ухалъ, вроятно, досадуя порядочно на безплодную для него потерю времени’.