Иванъ Сергевичъ Тургеневъ.
(некрологъ.)
Иванъ Сергевичъ Тургеневъ.
(некрологъ.)
‘Русская Мысль’, No 9, 1883
Иван Сергеевич Тургенев, Тургенев Иван Сергеевич, Год: 1883
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Еще однимъ высокоталантливымъ писателемъ меньше,— 22 августа скончался нашъ дорогой русскому сердцу Иванъ Сергевичъ Тургеневъ вдали отъ родины, въ Буживал, близъ Парижа.
Иванъ Сергевичъ родился въ г. Орл 28 октября 1818 г. Отецъ его, Сергй Николаевичъ Тургеневъ, былъ полковникомъ Елисаветградскаго кирасирскаго полка, квартировавшаго въ Орл. Тамъ онъ женился на Варвар Петровн Лутовитиновой, оставилъ службу и скончался въ 1835 г. Варвара Петровна скончалась въ 1850 году, доживши до глубокой старости. До 12-лтняго возраста Иванъ Сергевичъ росъ въ семь, окруженный гувернерами-иностранцами, у него было два брата, одинъ старше, другой моложе его. Затмъ его отвезли въ Москву и отдали сперва въ частный пансіонъ, а потомъ передали на попеченіе директора Лазаревскаго института. На 16 году И. С. Тургеневъ поступилъ въ Московскій университетъ на филологическій факультетъ и въ слдующемъ году (1835), посл смерти отца, перешелъ въ Петербургскій, имъ котораго въ 1837 году выпущенъ дйствительнымъ студентомъ, а еще черезъ годъ получилъ степень кандидата. Въ томъ же 1838 г. онъ отправился въ Берлинъ, гд въ теченіи рукъ лтъ слушалъ курсы знаменитыхъ въ то время профессоровъ Ранке, Ганса, Цумита, Вердера. На литературное поприще Иванъ Сергевичъ выступилъ въ начал сороковыхъ годовъ не особенно удачными стихотворными произведеніями, которыя онъ подписывалъ буквами Т. Л. Эти неудачи едва совсмъ не отвратили его отъ писательства, но, къ счастью, онъ скоро оставилъ юношеское увлеченіе стихотворною формой и вышелъ на свою настоящую дорогу, на которой съ первыхъ же шаговъ усплъ занять видное мсто повстями: ‘Андрей Колосовъ’, ‘Три портрета’, ‘Бреттеръ’ и въ особенности своими чудными ‘Записками охотника’, первый очеркъ которыхъ — ‘Хорь и Калинычъ’ — былъ напечатанъ въ 1-й книжк Современника 1847 года. Отдльнымъ изданіемъ ‘Записки охотника’ вышли въ 1852 году съ одобренія предварительной цензуры, но вскор книга была запрещена, и самъ авторъ подвергся крупнымъ непріятностямъ: его арестовали, продержали нкоторое время въ заключеніи при полиціи и выслали на житье въ Орловскую губернію. Поводомъ къ этому послужило его ‘Письмо о Гогол’, напечатанное въ No 32 Московскихъ Вдомостей 1852 г. ‘Письмо’ это не представляетъ собственно ничего нецензурнаго, но за то ‘Записки охотника’ явились настоящимъ яркимъ протестомъ противъ крпостного права, господствовавшаго тогда во всей своей сил. Въ нихъ впервые сказалась вся чуткость, вся жизненность, почти вдохновенность таланта Ивана Сергевича,— таланта, доходившаго до геніальности въ своей отзывчивости ко всмъ явленіямъ, идеаламъ и увлеченіямъ пережитой нами эпохи съ 1848 года до настоящаго времени.
Мы не станемъ здсь перечислять послдующихъ произведеній И. С. Тургенева,— ихъ вс знаютъ на память. Тмъ не мене не можемъ воздержаться и не упомянуть о ‘Рудин’, ‘Наканун’, ‘Отцахъ и дтяхъ’ (февр. 1862 г. Русск. Встн.) составившихъ настоящую эпоху, схватившихъ новый типъ въ самый моментъ его появленія. Вс послдующія его произведенія писаны за границею, куда И. С. Тургеневъ совсмъ переселился съ 1863 г. Въ этихъ произведеніяхъ уже чувствуется постепенное ослабленіе его связи съ родиной, угасаніе его чуткости къ тону, что въ ней живетъ и чмъ живетъ она… Здсь не мсто для оцнки литературной дятельности И. С. Тургенева,— можно только одно сказать, что его смерть есть невознаградимая потеря для Россіи, и не для нея одной. Покойный Иванъ Сергевичъ давно уже занимаетъ почетнйшее мсто въ сред европейскихъ писателей, многія его произведенія переведены на вс европейскіе языки, его имя пользуется въ чужихъ краяхъ большею извстностью, чмъ имя котораго-либо изъ современныхъ русскихъ писателей. Оно впрочемъ и понятно: его идеи были не исключительно русскими идеями, а общечеловческими, какъ и его идеалы, возвышавшіеся надъ всякими національными особенностями, въ его герояхъ, во всхъ изображенныхъ имъ лицахъ сквозь ихъ несомннно чисто-русскіе характеры всегда виднъ былъ человкъ,— не тотъ ‘все-человкъ’, о которомъ говорилъ . М. Достоевскій, а тотъ, котораго разумли Шекспиръ, Шиллеръ, Гоголь, Викторъ Гюго и Тургеневъ.