История Ваньки Каина, Комаров Матвей, Год: 1779 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 18 минут(ы)

ИСТОРІЯ ВАНЬКИ КАИНА
Со всми его сысками, розысками, и сумазбродною свадьбою.

САНКТПЕТЕРБУРГЪ.
Въ типографіи Карла Крайя.
1835

ИСТОРІЯ ВАНЬКИ КАИНА

Иванъ Осиповъ сынъ, по прозванію Каинъ, родился во время царствованія премудраго Государя Инператора ПЕТРА Великаго въ 1714 году отъ подлыхъ родителей, обитавшихъ въ столичномъ Россійской Имперіи город Москв.

Натура по неизвстной намъ судьб одарила сего мошенника остротою разума, проворствомъ, смлостію, скорою догадкою и наградила такою фортуною, которая во всхъ добрыхъ и худыхъ длахъ много ему способствовала, и не однократно извлекала изъ самыхъ нещастливйшихъ случаевъ, отъ которыхъ онъ иногда и самъ никакъ избавиться не чаялъ, но къ симъ натуральнымъ дарованіямъ не доставало только ему во время его малолтства добраго воспитанія, чрезъ котороебъ онъ натуральной свой разумъ научился у потреблять не на злые а на добрыя дла, потому что разумные люди разумъ человческой уподобляютъ водяному ключу, изъ котораго текущая вода естьли пойдетъ чрезъ пески и камни, то выдетъ самой чистой и кристалловидной источникъ, буде же теченіе свое имть будетъ чрезъ тины, болоты и нечистыя мста, то явится мутная и ни къ чему годная вода: такъ и человкъ, какъ бы отъ природы разуменъ ни былъ, но когда въ юности своей не будетъ имть добраго воспитанія и станетъ возрастать въ обществ развращенныхъ людей, то и самъ развращеннымъ явится, ибо обыкновенно есть, что не только малыя дти, но и совершеннаго возраста люди добрыя и злыя дла каждой по своей склонности одинъ у другаго перенимаютъ, а добрые нравы по большей части получаются отъ обхожденія съ благонравными людьми, а какъ извстно, что большая часть низкихъ людей, то и дти возрастаютъ безъ всякаго добраго воспитанія, и подобно какъ трости, колеблемыя втромъ, на ту сторону больше клонятся, на которую втръ сильне дуетъ, такимъ образомъ и Каинъ, возрастая, обращался всегда между такими людьми, которые время своей жизни препровождали въ праздности, пьянств, своевольств и во всякихъ шалостяхъ, у которыхъ онъ съ самаго ребячества перенимая вс худыя поступки и порочныя дла, такую сдлалъ къ тому сильную привычку {Ученые люди привычку называютъ иногда второю натурою.}, что и пришедши уже въ совершенной возрастъ и будучи въ благополучіи, никакъ отъ того отвыкнуть не могъ, и потому, сдлавшись сперва маленькимъ мошенникомъ, а по томъ большимъ воромъ и разбойникомъ, надлалъ такихъ длъ, которые наконецъ ввергли его въ невозвратную погибель и составили объ немъ слдующую исторію.

Сначала находился онъ въ услуженіи у Московскаго гостя {Гостями назывались въ прежнія времена первостатейные и богатые купцы.} Петра Дмитріева сына Филатьева, у котораго служа, порученную ему должность по природной своей острот и проворности исполнялъ хотя и порядочно, но по привычк своей (о чемъ онъ посл самъ разсказывалъ) нердко длалъ какъ въ дом своего господина, такъ и у ближнихъ сосдей не большія покражи, то есть, прибиралъ просто лежащія оловянныя блюды, тарелки, мдную посуду и прочія вещи, не очень дорогія притомъ же не лнился онъ, вставая поутру гораздо ране другихъ, относишь въ охотной рядъ разную живность, а именно: гусей, утокъ и разнаго роду куръ, которыхъ кралъ онъ иногда у сосдей, а иногда у своего господина и у его домашнихъ, и часто напиваясь пьяной, не ночевывалъ дома и производилъ ссоры и драки, о чемъ многократно доходили до господина его жалобы, за что и принужденъ онъ былъ иногда съ излишнею строгостію его наказывать {Что Каинъ по своимъ дламъ во время свое былъ славенъ, во свидтельство тому находятся дв псни, въ которыхъ имя его упоминается, которыя я для любопытныхъ Читателей въ конц сей исторіи и сообщаю съ прочими его пснями.}. Каину такая жизнь показалась не очень пріятною, и для того выдумывалъ онъ разные способы, какъ бы отъ сего невольническаго ига избавиться и сдлаться свободнымъ, зная, что вольность всего на свт лучше, а подъ игомъ рабства и добродтельные люди не вс щастливы бываютъ, но какъ онъ былъ крпостной Филатьева служитель, то и не могъ сыскать къ полученію себ вольности другаго средства, какъ только что отъ онаго своего господина уйти, а чтобъ не съ пустыми руками изъ дому благодтеля своего выдти, то положилъ онъ намреніе постить въ удобное время стоящій въ его спальн съ деньгами сундукъ, на которой не рдко съ пріятностію обращалъ онъ свои взоры.

Прежде же еще сего предпріятія познакомился Каинъ съ однимъ отставнымъ матросомъ, жившимъ на парусной фабрик, которой прозывался Камчаткою и находился съ нимъ въ великой дружб, потому что онъ былъ такогожъ состоянія человкъ, какъ и Каинъ. Обыкновенно, каковъ кто самъ таковыхъ и друзей имть желаетъ. Будучи они въ одно время въ кабак, между прочими разговорами Каинъ открылъ Камчатк вышеупомянутое свое намреніе, которой, похваля его вымыселъ, совтовалъ ему, чтобъ онъ, не продолжая времени, исполнилъ свое предпріятіе. И такъ, выпивъ по хорошей мрк вина, повторили свою дружбу и утвердили другъ друга клятвами въ томъ, что естьли одинъ изъ нихъ попадется въ какое нещастіе, то другому къ освобожденію своего товарища изыскивать всевозможные способы.

Такимъ образомъ уговорясь, разошлись по своимъ мстамъ, и Каинъ общался непременно въ будущую ночь исполнить то, что онъ задумалъ, чего ради и веллъ Камчатк приходишь ночью къ двору Филатьева и дожидаться у воротъ.

По наступленіи ночнаго времени, когда Филатъевъ и вс его домашніе легли спать, то и Каинъ также по обыкновенію своему раздвшись легъ на своемъ мст, однакожъ не сонъ у него былъ на ум, но онъ нетерпливо ожидалъ того часа, какъ вс будутъ въ глубокомъ сн. По нсколькихъ минутахъ примтилъ онъ, что господинъ его и вс домашніе довольно крпко заснули, вставши онъ тихонько, одлся и со всякою осторожностію вошелъ въ господскую спальню, отперъ помощію заране приготовленныхъ инструментовъ сундукъ вынулъ изъ онаго не малое число денегъ, а надвъ на себя нсколько господскаго платья, пошелъ съ поспшностію со двора долой. Вышедши за ворота, правилъ къ воротамъ заранежъ изготовленную бумагу, на которой написаны были слдующія слова:

‘Пей воду какъ гусь, шь хлбъ какъ свинья, а работай у тебя чортъ, а не я’.

По томъ совокупясь съ Камчаткою которой дожидался его за воротами, пошли въ надлежащій путь. Каинъ несказанно радовался, что удалось ему исполнить свое предпріятіе безъ всякаго препятствія, и имя полны карманы денегъ, почиталъ себя благополучнымъ человкомъ, но при всей той радости представилась имъ та опасность, какъ бы пройти до назначеннаго ими мста мимо караульныхъ бутокъ, опасаясь, чтобъ по много надтому на Каин господскому платью, и притомъ идущихъ не въ указные часы не могли ихъ почесть за подозрительныхъ людей (что они въ самомъ дл значили), и взять подъ караулъ, однакожъ не долго они находились въ томъ сомннь, ибо Каинъ по острот своего разума тотчасъ выдумалъ къ уничтоженію сей опасности полезной способъ: зналъ онъ, что не далеко отъ дому его господина имлъ жительство попъ, уговорился съ Камчаткою зайти въ домъ того священника, и пришедши къ его двору, Каинъ перелзъ чрезъ заборъ, отперъ калитку и впустилъ Камчатку, а какъ только вошли они на дворъ, то бывшій у попа на двор церковной сторожъ, увидя ихъ, спрашивалъ, какіе они люди и за чемъ ночнымъ временемъ на чужой дворъ влзли? ‘Мы ваши прихожане, отвчалъ Камчатка сторожу, пришли къ священнику для духовной потребы, мы долго стучались у воротъ, но вы такъ крпко спите, что ничего не слышите, а намъ до священника крайняя нужда, да и теб ежели для всякаго прихожанина ворота отпирать, то нкогда будетъ и спать’. Сторожъ дознавшись, какіе они люди, хотлъ было кричать, но Камчатка, ударя его дубиною, сшибъ съ ногъ долой, и ставши надъ нимъ грозилъ, ежели онъ станетъ противиться, или кричать, убить до смерти: Каинъ же между тмъ вошелъ въ горницу и сыскалъ попово платье, надлъ на себя длинную и широкую рясу, а въ полукафтанье нарядилъ Камчатку. И такимъ образомъ, облачась въ священническую одежду, пошли со двора долой, а какъ они шли по улицамъ, то стоящіе у рогатокъ караульные, окликая ихъ спрашивали: какіе они люди и куда идутъ? которымъ Каинъ сказывался попомъ, а Камчатка дьячкомъ, и что они идутъ для исповди одного умирающаго человка. Симъ воровскимъ вымысломъ прошли они вс караульныя бутки безъ всякаго подозрнія и пришли подъ каменной мостъ, подъ которымъ обыкновенное бывало сборище ворамъ и мошенникамъ, и нашли тутъ нсколько человкъ такихъ же честныхъ людей, каковы и сами, которые на первомъ ихъ приход просили у Каина на покупку вида денегъ. Онъ, вынувши изъ кармана дватцать копекъ отдалъ имъ, на которыя тотчасъ одинъ изъ нихъ, сходивши въ кабакъ, принесъ полную скляницу. Бывше подъ мостомъ мошенники выпили прежде сами, а по томъ поднесли Камчатк и Каину, и какъ Каинъ выпилъ, то одинъ, ударя его по плечу, говорилъ: ‘Видно братъ, что ты нашего сукна епанча (сіе значило, что того же сорту человкъ), поживи здсь съ нами, у насъ всего довольно, наготы, босоты, навшены шесты, а голоду и холоду полные анбары стоятъ. Мы, живучи здсь, покои свои въ наемъ отдаемъ, а проходящимъ по сему мосту ночью тихую милостыню подаемъ, а правду теб сказать, такъ у насъ только пыль да копоть, а иногда нчего и лопать.’ По окончаніи сего мошенническаго предисловія пошли они на свои промыслы, и Камчатка пошелъ съ нимъ, а Каинъ съ своею добычею остался для отдохновенія подъ мостомъ и проспалъ до самаго свту, а когда стало дневное свтило показываться на горизонт, то пошелъ онъ въ городъ Китай {Китай есть та часть города Москвы, въ которой находится гостиной, Мытной и Посольской дворы, также купеческіе ряды и лавки.} для пріисканія себ квартиры, и подходя къ Панскому ряду, попался ему на встрчу Филатьева человкъ, которой, не говоря ничего, ухватилъ его, и помощію другихъ завязавъ назадъ руки, привелъ въ домъ своего господина.

Каинъ, зная свою вину и сторогость своего господина, приходилъ въ отчаяніе, и не предвидя никакого къ своему избавленію средство, ежеминутно ожидалъ себ тягчайшаго наказанія, а Филатовъ, видя у себя въ рукахъ разорителя любезнаго его сундучка, несказанно радовался, и пріуготовлялъ Каину за то достойное наказаніе: во первыхъ приказалъ наложить желзную цпь, и приковать его на двор къ столбу, у котораго привязанъ былъ не малой величины медвдь, сверьхъ же того наложилъ еще на него великой постъ, потому что накрпко запретилъ всмъ своимъ домашнимъ, что бы ни куска хлба, ни капли воды ему не давали.

Въ такомъ отчаянномъ состояніи препроводилъ Каинъ двои сутки, будучи томимъ гладомъ и жаждою, и ничего другаго себ не воображалъ, какъ только думалъ, что господинъ вознамрился его уморить голодною смертію. Но щастіе человческое иногда сверьхъ всякаго чаянія неожидаемымъ способомъ извлекаетъ насъ изъ самой бездны злополучія, какъ то съ Каиномъ дйствительно и случилось.

Одна двка изъ Филатьевыхъ служанокъ опредлена была кормить Каинова товарища, привязаннаго съ нимъ къ столбу медвдя, которую Каинъ просилъ жалостнйшимъ образомъ, чтобъ она принесла ему кусокъ хлба. Великодушная сія служанка, сжалясь надъ его состояніемъ, подавала ему тайнымъ образомъ по нскольку хлба и воды, чмъ онъ и утолялъ свой голодъ и жажду. Въ одинъ же день пришедши она къ нему говорила: ‘Ты не знаешь, Иванушка! вить баринъ-атъ нашъ и самъ теперь находится въ не малой бд, потому что у насъ въ дом убитъ до смерьти Ландмилицкой солдатъ и брошенъ въ колодезь.’ Услыша сіе Каинъ нсколько обрадовался, думая чрезъ сей случай, когда объ ономъ донесетъ Правительству избавиться отъ своего нещастія. Хотя и правда что щастіе и нещастіе, добро и зло произходятъ не по нашему желанію и не всегда намренія человческія исполняются, однако Каинъ по своему щастію въ вымысл своемъ имлъ хорошій успхъ.

По прошествіи нсколькихъ дней Филатьевъ думая, что Каинъ доброй свой духъ наложеннымъ на него постомъ довольно усмирилъ, приказалъ его привести къ себ, и раздвъ до нага, хотлъ счь, спрашивая сперва, какая причина понудила его бжать? Тогда Каинъ съ отважною смлостію отвчалъ: ‘Я для того васъ немножко попугалъ и покравши бжалъ, чтобъ ты доле моего не спалъ, а теперь вы меня бить не извольте, я имю сказать слово и дло Государево {Сіе въ тогдашнія времена почиталось за такую важность, что если сущій воръ и разбойникъ, пойманной въ отдаленномъ город, оное скажетъ, то не смли его никакъ наказывать, а принуждены были отсылать въ Москву въ Тайную Канцелярію, отъ чего произходили въ длахъ не малыя остановки, а воры между тмъ сыскивали способъ къ побгу.}’. Филатьевъ, услыша сіе, пришелъ въ не малой страхъ, и не зналъ что съ нимъ длать, но прилучившійся у него въ гостяхъ господинъ Полковникъ Иванъ Ивановичъ Пашковъ совтовалъ ему, что бы онъ его больше у себя въ дом не держалъ, и и и чемъ бы не стращалъ, а отослалъ куда надлежитъ въ присудственное мсто. Филатьевъ, слдуя сему совту, приказалъ Каина опять приковать къ тому же столбу и накрпко караулить, да и самъ почти всю ночь препроводилъ безъ сна, а какъ только наступилъ дневной свтъ, то представилъ его при доношеніи въ Московскую Полицію, въ которой тотчасъ стали его спрашивать, сказывалъ ли онъ слово и дло Государево? Каинъ съ непоколебимою смлостію отвчалъ, что, онъ подлинно то говорилъ, отъ чего и не отпирается, а въ чемъ оное состоитъ, о томъ можетъ доказать, гд надлежитъ, по чему безъ всякаго замедлнія подъ крпкимъ карауломъ съ обнаженными шпагами отвели его въ село Преображенское въ Тайную канцелярію, и какъ скоро туда привели, то Секретарь спрашивалъ у него, по которому пункту можетъ онъ доказать слово и дло Государево? ‘Я ни пунктовъ, ни фунтовъ, ни всу, ни походу не знаю’, отвчалъ Каинъ Секретарю, а о дл моемъ объявлю главному сего мста члену, а не вамъ.’ Секретарь, будучи такимъ грубымъ отвтомъ раздраженъ, билъ его безъ пощады по щекамъ и но голов линейкою, однако ничего свдать отъ него не могъ, и для того приказалъ наложить ему на руки и на ноги превеликія желзныя оковы, и посадя въ тюрьму, рапортовалъ о томъ Графу Семену Андреевичу Салтыкову, бывшему тогда въ Москв главнымъ градоначальникомъ.

На другой день поутру Его Сіятельство пріхалъ въ Канцелярію, приказалъ Каина изъ тюрьмы взять и отвесть для розыску въ застнокъ, и пришедъ туда, самъ спрашивалъ его, для чего онъ къ Секретарю въ допросъ не пошелъ и какое знаетъ важное дло. Каинъ, упавши Графу въ ноги, отвчалъ: ‘Милостивый государь! я ничего больше Вашему Сіятельству донести не имю, какъ только что господинъ мой смертоубійцъ: онъ на сихъ дняхъ убилъ изъ своемъ дом Ландмилицкаго солдата, и, завернувши въ рогоженой куль, приказалъ бросить въ сухой колодезь, въ которой бросаютъ всякой соръ, гд онъ и теперь имется, а Секретарю для того я объ ономъ не объявилъ, что онъ моему господину пріятель, я часто его видалъ у него въ гостяхъ, чего ради боялся, чтобъ онъ сего моего объявленія по дружб къ моему господину не уничтожилъ’.

Графъ, выслушавъ Каиново доказательство, приказалъ его оставить безъ всякаго наказанія, и дождавшись ночи, хать съ пристойнымъ солдатскимъ конвоемъ въ домъ Филатьева для выемки мертваго тла. И такъ по наступленіи ночнаго времени пріхали къ его дому, и поставя вокругъ всего двора караулъ, стали стучаться въ ворота. Слуга Филатьева, которой Каина поймалъ, вышедъ за ворота, спрашивалъ, кого имъ надобно, и увидя его Каинъ веллъ взять подъ караулъ, сказавъ ему: ‘Ты меня поймалъ поутру у Панскова ряду, а я тебя возьму ночью въ дом, такъ мы съ тобою и сквитаемся.’ По томъ, взошедши на дворъ, пошли по указанію Каинову прямо къ колодезю, и вынувши мертвое тло, взяли самаго Филатьева и привезли въ Тайную Канцелярію. Поутру, прихавши Графъ, спрашивалъ еще Каина: былъ ли при томъ убійств господинъ его? Каинъ доказывалъ, что дйствительно тотъ солдатъ убитъ и брошенъ въ колодезь по приказу господина его.

По справедливомъ изслдованіи Филатьевъ оказался въ томъ нсколько ниноватымъ, за что и поступлено съ нимъ по законамъ, а Каинъ за правой доносъ учиненъ вольнымъ и данъ ему отъ Тайной Канцеляріи для свободнаго житья абшитъ.

Такимъ образомъ Каинъ, получа давно желаемую себ вольность, пошелъ съ неописанною радостію изъ Преображенскаго въ Москву, и пришедъ въ Нмецкую слободу, сыскалъ въ кабак товарища своего Камчатку и съ нимъ еще четырехъ человкъ изъ тхъ мошенниковъ, которые были подъ каменнымъ мостомъ. Тутъ они для радостнаго Каинова освобожденія гораздо подпили, и между разговорами сказалъ Камчатка Каину, что они въ будущую ночь намрены идти для воровства къ рк Яуз въ домъ Придворнаго Доктора {Имя сего Доктора въ одномъ списк написано Елвахъ, въ другомъ Ялвихъ, но я думаю, что оба оныя наименованія несправедливы, ибо у насъ обыкновенно подобные люди пишутъ и выговариваютъ иностранныя имена несправедливо.} которой живетъ близь Лафертовскаго Дворца. Каинъ просилъ ихъ, чтобъ они и его взяли съ собою. И такъ дождавшись ночи, вошли къ тому Доктору въ садъ и сли въ бседк, бывшій же въ томъ саду сторожъ, усмотря ихъ, спрашивалъ, что они за люди и за чемъ пришли. ‘Мы люди господскіе, отвчали они сторожу, и необходимая нужда принудила насъ зайти въ сіе мсто ‘пожалуй войди къ намъ, мы теб разскажемъ наше приключеніе.’ Какъ скоро сторожъ вошелъ къ нимъ въ бесдку, то они, ухватпя его, связали руки и ноги, угрожая при томъ, ежели станетъ кричать, убить до смерти, и спрашивали у него, какъ имъ способне войти въ покои его господина. Сторожъ, видя себя въ рукахъ немилосердыхъ людей, принужденъ былъ указать имъ окно, въ которое можно влсть прямо въ спальню. Оставя они сторожа связаннаго въ бесдк, сами подошли къ тому окну, вынули изъ окончины одно стекло. Отодвинувши задвижку, и отворя окончину, Каинъ прежде всхъ влзъ на окно, и свши на ономъ, разулъ свои ноги, для того что бы босикомъ по покоямъ ходить, а въ случа нужды и бжать было способне, и разувшись вошелъ онъ въ горницу, и видя Доктора съ женою въ глубокомъ сн разметавшихся, покрылъ ихъ одяломъ, которое было сбито въ ноги, и пошелъ по другимъ покоямъ, и какъ вошелъ въ дтскую горницу, то лежавшая тутъ одна двка спросила его, за чмъ онъ пришелъ? ‘Молчи, сказалъ ей Каинъ, мы купцы пришли въ домъ вашъ для сысканія пропавшихъ у насъ вещей.’ Потомъ, приставя къ ея груди ножъ, говорилъ: ‘Ежели ты хотя малое будешь длать сопротивленіе, то я тебя въ сію минуту лишу жизни.’ Между тмъ и товарищи Каиновы къ нему вошли, и связавъ ту двку, положили на ту же кровать въ средину Доктора и Докторши {Нкоторые говорятъ, будто Каинъ сего Доктора и съ женою зарзалъ, только въ имющихся у меня спискахъ ни въ одномъ о томъ не написано.}, а сами, ходя по всмъ горницамъ, забирали вс лучшія вещи, при чемъ увидли уборной столикъ съ серебреною посудою, которую забравъ всю, вылзли обратно въ то же окно и пошли къ рк Яуз, гд для перезду стоялъ плотъ, на которой взошедъ, поплыли на другую сторону, и какъ только стали подплывать къ берегу, то услышали за собою погоню, него ради, вышедши на берегъ, для прикрытія своего побгу перерзали канатъ, на которомъ ходилъ плотъ, для того что бы бгущимъ за ними не можно было чрезъ рку перехать, а сами прибжали къ Данилову монастырю къ живущему тамъ того монастыря дворнику, у котораго они имли пристанище, и покраденную у Доктора серебреную посуду отдали для сбереженія и продажи ему.

Сія благополучная для Каина добыча подала ему ободреніе и поводъ производить другія похищенія, ибо по прошествіи посл того нсколькихъ дней прибравъ онъ къ себ въ товарищи четырехъ человкъ, которые прозывались: 1. Жаровъ, 2. Кружининъ, 3. Митлинъ, 4. Камынинъ, пошелъ съ ними для воровства опять въ Нмецкую слободу къ дворцовому портному мастеру {Имя сего портнаго, или прозваніе въ одномъ списк написано: Гецъ, въ другомъ Раксъ.}, и дождавшись вечера, Жаровъ взошелъ тихонько на дворъ и спрятался подъ кровать, а Каинъ съ прочими товарищами вошли въ садъ и дожидались способнаго къ воровству часа. По наступленіи же ночнаго времени, когда помянутой портной и его домашніе заснули: то Жаровъ, вылзши изъ подъ кровати, отперъ въ надлежащихъ мстахъ двери, и вышедши на дворъ подалъ ожидающимъ въ саду своимъ товарищамъ ясакъ, почему они вошли къ портному въ покои, покрали денегъ и разныхъ пожитковъ тысячи на три, и съ тмъ отправились въ свой путь, но отошедъ нсколько, увидли бгущаго за собою человка, котораго они, подпустя къ себ, ухватили, и приведши къ рк Яуз связавъ его, говорили, что ежели станетъ противиться, или кричать, то они его бросятъ въ рку. Слуга, будучи въ ихъ рукахъ, божился всми клятвами, что не только кричать, но и ни чего объ нихъ говорить не будетъ, толькобъ не лишили его жизни. Каинъ веллъ его связаннаго положить въ стоящую подл берега лодку, и отпхнувши оную отъ пошли къ Спасу Новому монастырю, гд имли пристанище.

Спустя посл того нсколько времени, пошелъ Каинъ для нкоторой надобности на Красную площадь, на которой попалась ему бывшаго его господина Филатьева двка та, которая его, когда онъ былъ прикованъ къ столбу, кормила. Увидя онъ ее, благодарилъ за тогдашне благодяніе и общался современемъ заслужить ей свою благодарность. Двка между прочими разговорами сказывала ему, что имются подъ ея смотреніемъ онаго господина ея дв кладовыя палаты, въ которыхъ немалое число денегъ и всякихъ пожитковъ, не хочетъ ли онъ отвдать своего щастія оныя постить. Каинъ усмхнувшись отвчалъ ей, что онъ подумаетъ о томъ съ своими товарищами, и такъ съ нею разстался. А на четвертой посл того день купилъ онъ живую курицу, и пришедъ ко двору Г. Татищева, бросилъ ее въ огородъ, а самъ сталъ стучаться въ ворота, почему, вышедъ къ нему дворникъ, спрашивалъ: кого ему надобно? Каинъ просилъ его, чтобъ дозволилъ ему войти въ огородъ для пойманія залетвшей туда его курицы. Дворникъ, не зная его умыслу, войти ему дозволилъ. Вошедши онъ туда и подъ видомъ ловленья курицы, высматривалъ у кладовыхъ Филатьева палатъ въ окошкахъ затворы и ршетки, прилжно примчая, какъ бы способне оныя можно было выломать, потому что т палаты стояли окошками въ показанной Г. Татищева огородъ, а осмотря все, вышелъ вонъ, и пришедъ къ своимъ товарищамъ, которые дожидались его у стны Китая города, близь Ильинскихъ воротъ, уврялъ ихъ, что имъ гораздо способне и безопасне учинить предпріятіе на Филатьева кладовыя, нежели какъ они обокрали Доктора и портнаго, и совтовалъ съ ними, чтобъ, не откладывая вдаль, учинить на оныя Филатьева крпости нападеніе. Такимъ образомъ согласясь они между собою, въ слдующую ночь пришли въ огородъ Г. Татищева, и принесенными съ собою орудіями отломали прежде у окна желзный затворъ, а по томъ, вложа въ ршетку бревно, оную выломали, и влзши въ то разломанное окно, находящіеся въ той палат сундуки разломали и имющіяся въ нихъ деньги, серебреную посуду и прочее, что можно унести, выбрали, между котораго въ одномъ сундук попалась маленькая шкатулка, обитая бархатомъ, съ золотыми и бриліянтовыми вещьми, которую онъ, взявши отъ товарищей своихъ утаилъ. И такъ, вычистя Филатьеву кладовую, пошли на свою квартиру съ великимъ удовольствіемъ, однакожъ вскор посл ихъ сдлалась за ними погоня, или можетъ быть имъ такъ представилось, потому что обыкновенно бгущаго подозрительнаго человка все устрашаетъ, и малой нечаянной стукъ приводитъ въ великую робость Чего ради, испугавшись они, бжали подл стны Китая города со всевозможною скоростію, и будучи обремены своею добычею, такъ устали и обезсилили, что ни какъ не могли дале нести своей корысти, и для того, остановись противъ дому Графа Чернышева, гд была тогда великая грязь, въ оную всю свою добычу зарыли, а сами съ пустыми руками пошли за Москву рку, и пришедъ къ дому Генерала Шубина къ заднимъ двора его воротамъ, стали стучаться, по которому стуку вышелъ къ нимъ бывшій на двор караульной и спрашивалъ, кого имъ надобно? Каинъ отвчалъ ему, что подл ихъ двора лежитъ какой-то пьяной, или можетъ быть и мертвой человкъ, и какъ тотъ караульной, вышедъ за ворота, нсколько отъ двора отошелъ и хотлъ посмотрть лежащаго по сказк Каиновой человка, то они схватя его, имющійся на немъ тулупъ заворотили на голову, и такъ крпко завязали, что ему ни встать и ни мало крику произвесть было не можно. Оставя они въ такомъ состояніи караульнаго на улиц, сами взошли на дворъ, и взявъ изъ конюшни лошадей, заложили въ стоящій на двор берлинъ и похали на Милютину фабрику, съ которой взяли знакомую имъ фабришную женщину, и посадя ее въ берлинъ, пріхали на Чистой прудъ, гд остановясь подл одного купеческаго дому, Каинъ съ однимъ товарищемъ взлзъ къ тому купцу на чердакъ, и сыскавши тамъ нсколько развшеннаго платья и платковъ, сняли и нарядили въ оное означенную фабришную женщину, и посадя ее на подобіе боярыни опять въ берлинъ, продолжали путь свой къ дому Г. Чернышева, гд зарыты были ими покраденныя у Филатьева пожитки, пріхавъ же на то мсто, остановились, и снявши у берлина одно колесо, велли нарченной боярын выдти вонъ, а сами подъ видомъ надванія колеса вытаскивали изъ грязи свою добычу и клали въ берлинъ, а чтобъ прозжающіе мимо не могли догадаться, то нарченная боярыня по наученію Каинову бранила и била изъ нихъ нкоторыхъ по щекамъ, крича на нихъ, для чего они не осмотрясь дома на худой карет похали, а какъ все безъ остатку изъ грязи повытаскали, то надвши по прежнему колесо, и посадя фабришную свою боярыню, похали куда имъ было надобно, дохавъ же до денежнаго двора, примтили, что начало уже разсвтать, чего ради опасаясь, дабы ихъ, кареты и лошадей не узнали, тутъ остановились, и выбравъ изъ берлина воровскія свои пожитки, берлинъ и съ лошадьми оставили на томъ мст, а сами взявъ мнимую боярыню подъ руки, повели на свою квартиру, и наградя ее за то, что она исправно съиграла свою ролю, отпустили на туже фабрику, съ которой взяли.

По прошествіи не малаго посл того времени., будучи Каинъ въ город, увидлъ опять помянутую Филатьеву двку, которая разсказывала ему, что господинъ ея въ покраж изъ кладовой своей палаты пожитковъ имлъ немалое подозрніе на нее, за что и отдана она была въ Полицію и подъ жестокимъ наказаніемъ допрашивала, не имла ли въ томъ воровств съ кмъ согласія, однако она подъ тми побоями оттерплась и устояла въ томъ, что ничего не знаетъ, почему и отдана была обратно господину ея, которой посл того за претерпнные ея, по мннію его, напрасные побои отпустилъ на волю, и она вышла за мужъ Лейбгвардіи коннаго полку за рейтара Нелидова. Каинъ, желая оказать ей свою благодарность, зазвалъ ее въ питейной погребъ, и посадя тамъ, създилъ на свою квартиру и привезъ вышеобъявленную у Филатьева бархатную шкатулку, которую со всми имющимися въ ней алмазами и золотыми вещьми въ знакъ своей благодарности подарилъ ей, и бывъ въ томъ погребу довольное время, гораздо подпили, чего ради оная женщина просила Каина, чтобъ онъ проводилъ ее до квартиры, куда пришедъ мужъ ея спрашивалъ, какого она привела человка. Онъ одного былъ со мною господина, сказала ему жена, а Каинъ отвчалъ слдующими словами: ‘Я ни воръ, ни тать, только на ту же стать, однако не извольте обо мн сомнваться, я имю данной мн изъ Тайной Канцеляріи абшитъ.’ И вынувъ оной изъ кармана, подалъ ему и просилъ, чтобъ до утра спряталъ его у себя и дозволилъ бы ему на своей квартир ночевать. Рейтаръ по прозьб жены своей на то согласился. Каинъ хотя былъ и очень пьянъ, однакожъ обыкновеннаго воровскаго времени перваго часа по полуночи проспать не могъ, но вставъ тихонько, вышелъ изъ горницы вонъ, перелзъ чрезъ заборъ въ огородъ къ живущему подл квартиры Нелидовой шорному мастеру, и вошедъ въ его покой, укралъ изъ стоящаго въ горниц баула денегъ три ста сорокъ рублевъ, и тотчасъ возвратился опять въ въ квартиру Нелидова. Нелидовъ, уелыша Каиновъ приходъ, выговаривалъ ему, куда онъ такъ рано и не сказавшись ему со двора ходилъ, Молчи господинъ Рейтаръ! отвчалъ ему Каинъ, знай про себя, и вынулъ изъ кармана украденныя у шорника деньги, подалъ жен его, сказавъ ей притомъ Рускую пословицу: ‘вотъ теб луковица попова, облуплена готова, знай почитай, а умру поминай.’ По наступленіи же дня взялъ онъ у Рейтара свой абшитъ, а у жены его малое число денегъ, простясь съ ними и поблагодаря за хорошій ночлегъ, возвратился на свою квартиру, на которой живучи не много времени, увдомился, что Московская Полиція, извстясь о покраж Доктора, портнаго и Филатьева, разослала но всмъ частямъ города о сыск воровъ строгіе приказы, а о покраденныхъ пожиткахъ учинены по всмъ домамъ подписки, чего ради хотя и принялъ онъ всякія въ томъ предосторожности, однакожъ опасаясь, что ежели кто ни есть изъ его товарищей какимъ нибудь образомъ попадется въ Полицію, то уже и ему никакъ оной миновать будетъ не можно, и для того прибралъ онъ къ себ въ товарищи шесть человкъ, въ числ которыхъ находился и Камчатка, объявилъ имъ свое намреніе, которое состояло въ томъ, чтобы для безопасности отъ чинимыхъ Полиціею сысковъ на нкоторое время отъ Москвы удалиться. Товарищи его тотчасъ склонились на его предложеніи, и не откладывая вдаль, на другой же день, собравшись совсмъ, пошли пшкомъ по Володимирскрй дорог, на правя путь свой къ Макарьевскому монастырю, стоящему на лвомъ берегу рки Волги, разстояніемъ отъ Москвы четыре ста пятьдесятъ, отъ Нижняго-Новаграда шестьдесятъ верстъ, которое мсто Каинъ почиталъ для воровскаго своего промыслу за способное, потому что тамъ бываетъ посл Петрова дня превеликая ярмонка, на которую не только изъ ближнихъ Россійскихъ городовъ, но изъ Сибири, съ Персидскихъ, Турецкихъ и съ Польскихъ границъ многіе съзжаются купцы со всякими товарами, и торгуютъ цлой мсяцъ. И такъ продолжая они путь свой къ оному монастырю, будучи не далеко отъ города Вязниковъ, попался имъ дущій съ возомъ соломы пьяной крестьянинъ. Остановя они его, спрашивали, гд живетъ города ихъ Воевода. Крестьянинъ въ пьянств вмсто отвту сталъ ихъ бранить. Каину показалось сіе нсколько досадно, влелъ онъ его съ воза стащить и привязать возжами къ дуг, а имющуюся на возу солому, выскши изъ носимаго всегда съ собою огнива огонь, зажегъ, и ударя лошадь дубиною, пустили по дорог, которая испугавшись бросилась съ дороги въ сторону, и до тхъ поръ по полю скакала и била, пока телега съ горящею соломою съ передней оси свалилась, а она съ привязаннымъ къ дуг мужикомъ и съ одними передними колесами прибжала въ ту деревню, въ которой Каину съ товарищами надлежало ночевать, но они опасаясь, чтобъ ихъ тутъ не узнали, принуждены были, хотя уже и поздно идти мимо до другой деревни, и сія безчеловчная шутка Каину и его товарищамъ сдлала не малое увеселеніе. Они, смотря на скачущую по полю при наступающей уже ночной темнот съ пылающимъ возомъ лошадь, чрезвычайно смялись, а бдной и безвинно отъ сихъ злодевъ наказанной крестьянинъ едва ли живъ остался.

Оставимъ мы сего нещастнаго крестьянина на произволъ судьбины, живаго, или мертваго въ деревн, ибо извстія объ немъ получить не можно, а обратимся къ дламъ Каиновымъ и посмотримъ что съ нимъ приключилось на славной Макарьевской ярмонк.

По нсколькихъ дняхъ достигли они до Макарьевскаго монастыря, и на другой день по своемъ приход осмотря вс мста и находящіяся тамъ купеческія анбары и лавки, увидли въ одномъ анбар, что Армянскіе купцы складываютъ свои товары. Остановись они подл того анбара, прилжно примчали, гд лежатъ у тхъ купцовъ деньги, и примтя вознамрились оныя украсть, къ чему употребили слдующую хитрость: вставши поутру очень рано, подошли къ тому анбару, и видя въ немъ двухъ Армянскихъ купцовъ, дожидались ихъ выходу. Чрезъ четверть часа одинъ изъ тхъ Армянъ пошелъ на рынокъ для покупки мяса. Каинъ послалъ за нимъ въ слдъ одного изъ своихъ товарищей и приказалъ на него закричать караулъ, что дйствительно было исполнено, и какъ взяли Армянина на гоубвахту, то товарищъ Каиновъ, замшавшись между сбжавшимся на крикъ его народомъ ушелъ, а Каинъ съ другими своими товарищами пришедъ къ оставшемуся въ анбар Армянину, сказали, что товарищъ его взятъ подъ караулъ. Армянинъ заперъ свой анбаръ и пошелъ на гоубвахту для освдомленія о своемъ товарищ. Каинъ же, пользуясь симъ случаемъ, сбилъ у анбара замокъ и вошедъ въ оной, взяли дв кисы и три мшка съ деньгами, и отнеся оныя нсколько отъ того анбара, зарыли въ песокъ, а чтобъ оныхъ не можно было никому кром ихъ найти и имъ бы способне въ удобное время вынуть, то Каинъ сходилъ на пристань, купилъ нсколько лубьевъ и сдлалъ изъ оныхъ на томъ мст на подобіе лавки шалашъ, и накупя тесемокъ, кожаныхъ мошонокъ, въ которыхъ крестьяне носятъ деньги, и разныхъ недорогихъ ленточекъ, въ ономъ шалаш развсилъ, подъ видомъ будто хочетъ онымъ торговать, а дождавшись ночи вынулъ изъ песку вышеозначенныя деньги, отнесъ къ своимъ товарищамъ, а торговую свою лавку совсмъ товаромъ оставилъ на томъ мст.

Немалая сія добыча, съ которою бъ онъ могъ нсколько времени прожить и безъ воровскаго промысла, не могла нимало удержать его отъ воровскихъ длъ ибо, спустя посл того нсколько дней, будучи

Читайте также: