Исторические отрывки, Перевощиков Василий Матвеевич, Год: 1813 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 13 минут(ы)

Историческіе отрывки.

I.
Владиміръ раздляетъ между своими дтьми Россію.

Почти вс писатели Россійской Исторіи говорятъ, что удльные Князья Великому Князю Кіевскому были подчинены, къ такому заключенію, кажется, приводитъ ихъ Ярославово увщаніе, которое онъ, умирая, сдлалъ дтямъ своимъ {Нестор. по Кен. сп. стр. 113 и 114.}. Но сіе увщаніе не было основаніемъ народнаго права раздробленной на многія Княжества Россіи, а токмо мудрымъ совтомъ отеческимъ. Въ осмомъ и послдующихъ за нимъ столтіяхъ раздлять владнія Между дтьми было государственнымъ правомъ: тогда мыслили, что не Цари для народовъ, а народы для Царей существуетъ. Владиміръ, посадивъ сыновей своихъ въ Туров, земл Древлянской, Тмутаракани, Полоцк, Новгород, Владимір, Муром и Ростов, и не назначивъ по себ преемника {Владимір, раздляя Россію на удлы, Святополка, сына Ярополкова, и слдовательно имвшаго большее предъ всми дтьми его право на Кіевское княженіе, посадилъ въ Туров: Борисъ, любимъ бо б отцемъ своимъ паче всхъ, какъ говоритъ Несторъ, находился неотлучно при Владимір, и по сему можно полагать, что Владиміръ готовилъ его, хотя и младшаго изъ сыновъ своихъ, въ преемники себ. И Борисъ, еслибъ захотлъ, любимъ будучи войскомъ, сего бы достигъ. ‘Пришедъ рша ему дружина ошня: се дружина у тебе отня и вои, пойди сядь въ Кіев на столъ отній.’ Соч.}, не постановилъ закона о наслдованіи Княженія Кіевскаго и не опредлилъ ни взаимныхъ между удльными Князьями, ни ихъ общихъ къ Великому Князю отношеній. Какъ сіе, такъ и чрезмрная сила и неограниченная власть удльныхъ Князей надъ ихъ подданными давали полную свободу ихъ желаніямъ, ихъ страстямъ, самъ Владиміръ, низходя во гробъ, видлъ возгорающійся тотъ пожар, которой долженствовалъ превратить Россію въ дикую пустыню.

Что Карлъ Великій былъ для Западной Европы, то Владиміръ для Россіи: ихъ одна и та же ошибка въ политикъ всю Европу повергла во мракъ невжества и наводнила кровію.

Святополкъ очерненъ въ нашихъ лтописяхъ ненавистнымъ именемъ братоубійцы: Несторъ, Кипріянъ, Никонъ, будучи духовныя особы, соотвтственно сану ихъ, судили дла его, не принимая въ разсужденіе послдствій оныхъ, приговор ихъ повторяютъ новйшіе историки. Къ сожалнію, въ Исторіи, какъ въ свт, почти всегда хвалятъ токмо успх и безславятъ неудачныя предприятія. Святополкъ шелъ по стопамъ отца своего: любилъ удовольствія, привлекалъ къ себ подарками Кіевлянъ и хотлъ одинъ повелвать въ Россіи {Несторъ въ разныхъ мстахъ говоритъ объ немъ такъ: ‘Святополкъ же сде въ Кіев по отц своемъ, и созвавъ Кіан нача даяти имъ имніе (стр. 93), избью всю братью, и приму власть Рускую единъ (стр. 96), и всю нощь пивъ (предъ сраженіемъ на Днпр съ Ярославомъ) съ дружиною своею (стр. 98), Святополкъ рече: ‘елико по городомъ Ляховъ, избивайте я (стр. 99)’. Не также ли поступалъ и Владиміръ. Соч.}. Пусть одно властолюбіе было пружиною длъ его, но слдствія ихъ былибы благодтельны. Гибелью нсколькихъ членовъ доставлять благоденствье цлому обществу есть непреложный законъ политики. Андрей Боголюбскій принужденъ былъ тайно отъ своего отца удалиться изъ Кіева, ибо говоритъ лтописецъ: ‘смущашеся о нестроеніи братіи своея, и братаничовъ, и сродниковъ, и всего племени своего, яко всегда вмятежи и вволненіи вси бяху, и многи крови лияшеся, вси желающе и хотяще великаго княженія Киевскаго, и нсть никоему нискмъ мира, и отсего вс княженія опустша, и по Дунаю, и по Мсти, и по сстри чюжія. Обладающа и населиша, а от поля Половцы выплениша, и пусто сотвориша’.

Одно, по видимому, справедливое возраженіе можно было бы намъ сдлать: всею овладвши Россіею, Святополкъ также раздлилъ бы ее между дтьми своими, и слдовательно опустошеніе оной было бы отложено токмо на малое число лтъ? Но если бы онъ, узнавъ опытомъ опасность раздла, сего не сдлалъ? Но если въ лтописи не совсмъ справедливо изображено оное?…

Великіе Князья Кіевскіе, время отъ времени непрестанно ослабвающіе въ могуществ, были почти вс и слабаго характера. Достигнувъ Кіевскаго Престола, они предавались забавамъ и сластолюбію, управленіе длъ предоставляли Тысяцкимъ, Посадникамъ и Боярамъ, которые грабили и угнтали народъ. Всеволодъ II Ольговичь, говоритъ Стриттеръ, при кончин своей ни кмъ, кром наложницъ своихъ, оплакиваемъ не былъ. Не хочу приводить другихъ примровъ, а особенно изъ XIII столтія, когда въ Кіев, говоря безъ всякой гиперболы, одинъ безпорядокъ царствовалъ.

Създы Князей, начавшіеся при Святополк II, подобно конгрессамъ во всхъ странахъ Европы, рдко имли полезныя слдствія, и самой первый изъ нихъ былъ нарушенъ столь клятвопреступнымъ, столь варварскимъ образомъ {Ослпленіемъ Василька Ростиславича, Князя Теребловскаго, учиненнымъ вскор по заключеніи съ клятвою между Князьями договора: ‘аще кто отсел на кого встанетъ, на того честный крестъ, и мы вси, и вся земля Руская.’ Соч.}. Мракъ невжества скрывалъ истинную пользу и худо разумваемая вра не обуздывала страстей.

Слпотствующій народъ, которой всегда долженъ быть спасаемъ отъ себя самаго благоразумною силою, имя случаи перемнять властителей, часто отъ нихъ самихъ къ тому подстрекаемый, былъ необузданъ и слдовательно несчастливъ. Россія уподоблялась тому тлу, котораго, члены отказавшись трудиться другъ для друга, и сами умирали, нтъ, боле! сіи члены Россіи еще другъ друга терзали.

Удивительно ли посл сего, что, Поляки, Венгерцы, Чудь, Болгары, а паче всхъ Половцы, нердко призываемые самими Князьями, подобно вранамъ разхищали ея части? ‘И въ тхъ розмиріяхъ’,сказано въ Никоновской лтописи ‘бысть гладъ великъ по земли, и плененіе и кровопролитіе непрестанно, и оскудеваша земля пустотою’.

Можетъ статься мн скажутъ, что я вотще столь много настою на истин, что раздленіе Россіи было для нее пагубно, что сія истина весьма стара и ни кто въ ней не сомнвается, но отъ чего въ наши времена пала Германія?

II.

О Россійскомъ законодательств въ XT и XII столтіяхъ и въ особенности о Руской Правд.

Физическія и нравственныя свойства человка суть источники законовъ. Невозможно отыскать минуту ихъ рожденія: надлежало бы взойти до перваго образованія обществъ, или лучше до первыхъ двухъ человкъ, но непроницаемымъ мракомъ неизвстности покрытая древность стоитъ между ими и нами. Гд люди, тамъ и законы, токмо усовершенствованіе ихъ есть плодъ многовчный.

Писатели Россійской Исторіи, основываясь на словахъ Нестора {Стр. 28, въ договор Олега съ Греками, и стр. 42, 43, въ договор Игоря съ Греками же Нест. по Кен. сп. Соч.}, полагаютъ, что Русскіе до Владиміра I имли писанные законы, Татищевъ говоритъ, что слог Руской Правды древне временъ Ярославовыхъ. Но вс народы Сверной Европы управлялись съ начала словесными законами, слова обычай и законъ были у нихъ однозначущія {Законы Лонгобардовъ, книг. II, гл. 41, 6 и гл. 48, . 3. Соч.}: извстно, что еодорикъ, Король Австразіи, былъ первый, который собралъ сіи обычаи и веллъ написать ихъ {Предувдомленіе къ законамъ Баварскимъ и Салическимъ. Соч.}. Разсмотрніе Руской Правды покажетъ, что Татищево заключеніе неосновательно, и что Ярославъ былъ еодорикъ Россіи.

Многія находятся Руской Правды изданія, самое лучшее неизвстныхъ любителей Россійскихъ древностей, напечатанное въ 1792 году. Я употреблялъ при моемъ разсмотрніи книгу уставамъ изданную 1808 года, въ которой Руская Правда помщена слово въ слово, исключая предисловіе, съ упомянутымъ 1792 года изданіемъ.

Въ первой глав, сего сочиненія мы сказали, что народы Сверной Европы если не были одного происхожденія, то по крайней мр имли много общаго: новымъ тому подтвержденіемъ служитъ Руская Правда. Содержащіеся въ ней законы относятся вс токмо къ убивству, воровству и обманамъ, въ сомнительныхъ случаяхъ подсудимые подвергались испытанію разкаленнаго желза и кипящей воды, въ первомъ параграф слова: ‘аще убіетъ мужъ мужа: то мстити брату брата, любо сынови отца, любо отцу сына, любо брата чаду, ли сестрину сынови’ означали. По нашему мннію, поединки, которые дозволялись у всхъ народовъ Сверной Европы, ибо глаголъ мстить не льзя разумть въ ныншнемъ его значеніи, или надлежало бы допустить, что во времена Ярославовы самоуправство и безначаліе раздирали Россію.

Дти Ярославовы отмнивъ смертную казнь, положенную отцемъ ихъ, указали: вмсто оной братъ тяжкую пеню. Въ лтописцахъ нашихъ упоминаются, въ теченіи боле двухъ сотъ лтъ, токмо три случая, въ которые виновные наказаны смертію: то были обманщики, явившіеся въ царствованіе Изяслава I въ Ростов и на Блъ-озер, клеветники, подущавшіе Давида на ослпленіе Василька, и убійцы Андрея Боголюбскаго. Сей примръ могла бы Екатерина II привести въ Наказ для подтвержденія своей мысли, что жестокія казни не удерживаютъ злодянія.

Люди, чинившіе суд и расправу, Вирники, Метальники и Тіуны {Вионикъ, кажется, былъ то же, что ныншній Уздный Судья, Метальникъ — Секретарь, а Тіунъ — Земской Исправникъ. Соч.}, получали содержаніе отъ волостей, которыми они завдывали. Хотя съ точностію невозможно оцнить всхъ припасовъ, назначенныхъ {См. . 5.} на недльное содержаніе Вирника, однакожъ достоврно можно полагать, что вс они стоили около двадцати пяти рублей мдью, считая по курсу серебра въ ныншнемъ 1813 году, слдовательно въ год тысячу триста рублей. Сверхъ сего онъ получалъ отъ ршенія длъ уголовныхъ и тяжебныхъ, смотря по важности преступленія или иска.

За убивство ремесленника дядьки, няньки и женщины полагалась пеня большая, нежели за убивство простыхъ земледльцевъ и рабовъ.

Вс законы, находящіеся въ Руской Правд, относятся къ частнымъ, единственнымъ случаямъ. Таковы должны быть законы всхъ народовъ: пусть въ школахъ составляютъ метафизическія еоріи Правовденія, общія, отвлеченныя положенія раждаютъ сомннія или ложные толки въ судьяхъ непросвщенныхъ: въ какихъ же странахъ бываютъ судьи философы?

Сравнивъ слогъ Руской Правды со слогомъ другихъ сочиненіи, оставшихся намъ отъ двнадцатаго и тринадцатаго столтій, сообразивъ все сказанное въ начал сей главы, и припомнивъ, что Русскіе до Владиміра I едва ли письмена имли, мы убждаемся заключить, вопреки мннію Татищева, что она писана не при Рюрик, не при Олег, а во времена Ярослава, простымъ, общенароднымъ тогдашнимъ нарчіемъ. Иначе и быть сему ненадлежало. Непонятныя мста и цлые параграфы {См. напр. . III, IV, X, XVIII. Соч.} находящіеся въ Руской Правд непонятны для насъ отъ словъ, употребленныхъ не въ томъ значеніи:, въ которомъ он употребляются нын {На пр. потокъ (ссылка, казнь), поклепъ (доносъ), продажа (пни), прокъ (окончаніе) и пр. Соч.}, отъ словъ состарвшихся и забытыхъ {На пр. голосникъ (убійца), смердъ (земледлецъ), погренуть (оставить) и пр. Соч.}, отъ словъ, которыхъ мы вовсе непонимаемъ значенія {На пр. дикая вира, уборокъ, перекладная гривна, копъ и пр. Соч.}, и наконецъ отъ краткости словосочиненія {Доказательства сему можно найти въ каждомъ почти параграф Руской Правды. Въ слог ея не токмо соединительныхъ частицъ, но и цлыхъ словъ и выраженій недостаетъ часто. Соч}.

Заключимъ разсмотрніе наше выпискою одного или двухъ параграфовъ, они подтвердятъ наше мнніе и послужатъ образцемъ языка временъ Ярославовыхъ.

. X.

Аще на кого будетъ поклепная вира: то оже будетъ послуховъ 7, тожъ выведетъ виру, то тя имутъ вру, паки ли Варягъ, или инъ кто, то два, а на костссъ и по мертвец не платити виры, юже имени не вдаютъ и не знаютъ его.— Оже свержетъ виру: то гривна кунъ смтная отроку,а кто исклепалъ, а тому дати другая гривна, а отъ верви помощнаго 9 кунъ.— Искавъ же ли послуха, а не налезетъ, а истца начнетъ головою клепати, тому дати неправа желзо, такожъ и во ввкъ тяжахъ, и въ татьб, и въ поклеп, оже не будетъ ли истца, дати ему неправа желзо изъ неволи до полугривны золота. Оже ли и мен, то на воду, али до двою гривну, аще ли мен, то рот ему ити по свои куны, а суднымъ кунамъ росту нтъ.

Переводъ.

Ежели на кого доносъ будетъ въ убійств, и доноситель представитъ 7 человкъ во свидтельство, таковый доносъ принимать за достоврный, естьлижъ доноситель будетъ Варягъ, или другой какой иностранецъ, то боле двоихъ свидтелей отъ таковаго не требовать, а за найденное на чьей земл мертвое тло неизвстнаго человка, котораго никто не познаетъ, пени за убійство не взыскивать. Это отъ стороны отвтчика доказательства донощиковы или свидтелей его законными доводами испровергнетъ и отвтчика отъ платежа пени за убійство освободишь, таковый да получитъ въ возмездіе отъ отвтчика гривну, и отъ донощика гривнужъ, да отъ волости той, въ которой жительство иметъ отвтчикъ, за помощь учиненную имъ въ оправданіи товарища ихъ отъ ложнаго доноса, 9 кунъ. Естьлижъ доноситель свидтелей не представить, а будетъ настоять въ томъ, что доносъ его справедливъ, таковому дозволить утвердить доносъ свой испытаніемъ желза. Также поступать и во всякихъ тяжбахъ, татьбахъ и доносахъ, когда свидтельствомъ разобрать дла будетъ не можно, и дозволять въ утвержденіе своего доноса подвергать себя испытанію желза, естьли искъ до полугривны золота простирается. Ежелижъ искъ будетъ не боле, какъ въ двухъ гривнахъ серебра, то отдавать на испытаніе водою, естьлижъ и двухъ гривенъ меньше, то отдавать истцу на присягу, и на иск роста не полагать.

. XVI.

Аще кто познаетъ свое, что будетъ погубилъ, или украдено что у него, или конь, или портъ, или скотина: то не речи ему, се мое, но ити на сводъ, гд еси взялъ: сведутся, кто будетъ виноватъ, на того татьба сниметъ тогда онъ свое возметъ или что будетъ съ нимъ погибло, той же начнетъ ему платити.

Переводъ.

Ежели кто опознаетъ у кого свою вещь потерянную или пропадшую, то не долженъ сказать ему, что та вещь моя, но спросить, отъ кого онъ ее получилъ, и на кого покажетъ, съ тмъ его свести и ежели сей отвода отъ себя не сдлаетъ, то есть не возможетъ показать, отъ кого онъ ту вещь получилъ, то и долженствуетъ признанъ быти за татя, съ котораго, сверхъ вещи опознанной, взыскать и все то, что съ тою вещію пропало, и отдать хозяину.

Надобно замтить, что какъ сихъ двухъ параграфовъ, такъ и вообще всей Правды Руской переводъ сдланъ во многихъ мстахъ токмо по догадкамъ и предположеніямъ.

III.
О томъ же, и въ особенности о законахъ Владиміра Мономаха.

Какія чаще случались преступленія и слдовательно каковы были нравы въ XI и XII столтіяхъ, показываетъ разумъ законовъ, въ Руской Правд помченныхъ, количество же оныхъ, что политическое тло Россіи токмо начинало образоваться, что законодатель не провидлъ всхъ связей и отношеній, въ которыхъ какъ власти государственныя, такъ и граждане между собою должны находиться. Врнйшій масштабъ просвщенія какого либо народа есть его законодательство: и такъ просвщеніе есть врнйшій мосштабъ его благосостоянія.

Не говоря уже о республик Новогородской, во всхъ Россійскихъ Княжествахъ правленіе было смсь монархическаго, аристократическаго и народнаго. Кіевляне въ 1113 году отршили отъ наслдія Кіевскаго Княженія Святославичей, и избрали Владиміра Мономаха, Изяславъ II, будучи въ 1147 году въ опасности отъ посягавшихъ на жизнь его Князей Черниговскихъ, ‘посла’ говорить лтописецъ, къ Кіеву ‘ко брату Володи миру и къ Лазареви тысяцкому два мужа, Добрынку и Радила, рекъ: брате, ди къ Митрополиту, солови, Кіяны вc, атъ сіи мужа молвятъ Черниговскихъ Князей лесть. ‘И ха Володиміръ къ Митрополиту и созове Кіяны, и пріидоша много множество народа, и седоща у святой Софіи слышати. И выступивъ Добрынка и Радило, рекоста: цловалъ тя (Владиміра) братъ, а Митрополиту поклонился и Лазаря целовалъ, и Кіяны вс.’ Владимірцы въ 1177 году принудили Всеволода III ослпить Мстислава Ростиславича и Глба, Князя Рязанскаго. Что при всякихъ важныхъ происшествіяхъ Князья совтовались съ Боярами, тому ненужно приводить примровъ: наполнены ими наши лтописи.

Духовные, по уставамъ Владиміра о десятинахъ и Ярослава о судахъ церковныхъ, завдывали дла, совсмъ непринадлежащія суду церковному даже развратные и злобные изъ нихъ, каковъ былъ еодоръ, Епископъ Ростовскій, уважаемы были народомъ и Князьями, Многократно умиряли они распри между сими послдними, часто посредниками и послами бывали, передъ Епископовъ и Игумновъ призывали Олега Ростовскаго Святополкъ II и Владиміръ Мономахъ, чтобы сдлать распоряженіе объ удлахъ всхъ тогдашнихъ Князей, словомъ, духовные имли власть великую, но власть сія — безпристрастіе историческое заставляетъ меня сказать въ предпочтеніе Россійскаго Духовенства предъ Духовенствомъ всхъ и особенно западныхъ народовъ Европы — никогда почти во зло не употреблялась, и вообще была для Россіи благодтельна.

Споспшествовать образованію простаго народа въ Россіи, по политическому ея состоянію, ни ншо столь не можетъ какъ духовенство и дворяне: предметомъ первыхъ должно быть усовершенствованіе нравственности, предметомъ послднихъ просвщеніе ума простолюдиновъ, Императоръ АЛЕКСАНДРЪ, издавъ мудрое постановленіе для лучшаго образованія духовенства и учредивъ Университеты для дворянъ, всялъ смяна благосостоянія для будущимъ поколній.

Стриттеръ, говоря о царствованіи Мстислава I, сказалъ: ‘подати хотя и собирались больше прежнихъ при его княженіи, но поелику были онъ благоразумно разпредлены, такъ что богатый платилъ боле скуднаго, то и давалъ каждый свою часть безъ отягощенія.’ Не объясняетъ однакожъ Стриттеръ, въ чемъ состояли сіи подати: ни слова не говорятъ древніе лтописцы. Правда, съ побжденныхъ народовъ взималась дань, но токмо какъ съ побжденныхъ. Новогородцы платили дань, но не какъ подданные,— какъ народъ свободный, имющій собственное бытіе, и токмо для сохраненія бытія сего, по своей слабости, имющій нужду въ защит сильнйшаго.

Изъ Ярославовыхъ законовъ видно, что Князья получали доходы отъ ршенія дла изъ Мономаховыхъ, что имніе умершихъ безъ наслдниковъ мужескаго пола земледльцевъ отбиралось на Князей, лтописцы повствуютъ, что у Князей собственныя были помстья, что торговля съ Греками, Волжскими Болгарами и со Шведами обогащала ихъ. Люди занимавшіеся судомъ и расправою жалованья не получали, войска также, иначе они не могли бы быть столь свободны: когда Андрей Боголюбскій послалъ сына своего Мстислава на Болгаровъ зимою, путь былъ труденъ, а особливо возвратный: но своей вол многіе изъ воиновъ оставляли войско, и Мстиславъ назадъ возвратился токмо съ малою дружиною, военныя добычи раздлялись всегда между войскомъ. Все сіе соображая, заключаемъ, что въ Россіи въ одиннадцатомъ и двнадцатомъ столтіяхъ подати не взимались, и о казн государственной понятія не имли. Такого распоряженія слдствія были, млочныя предприятія, и т начатыя и недокончанныя, и слабость всего народа.

Обычай старшему въ род вступать на великокняжеское Кіевское хотя и сохранялся, но и нарушаемъ былъ весьма часто: для Князей оно было яблокомъ раздора, бояре и народ вручали его нердко достойнйшему.

Удльныя Княжества переходили изъ рукъ въ руки въ одномъ и том же поколніи. Всеволодъ II хотлъ Андрея, Князя Переяславскаго, перенести въ Курск: ‘лепе ми смерть’ отвчалъ ему Андрей ‘на своей отчин и ддин, нежели Курское княженіе, отецъ мой въ Курску не сидлъ, но въ Переяславли.’

Новогородцы столь часто перемняла у себя Князей, кажется, для того чтобы сохранить свою независимость, особеннаго бы сочиненія заслуживала исторія сей республики, если бы матеріалы для нее находились.

Народныя права ни съ чужеземцами, ни между Князьями наблюдаемы не были. Всеволод II посылалъ войско на помогу Владиславу, Королю Польскому, оно, говоритъ лтописецъ, воевавше вороты, бол вземше мирныхъ Ляховъ неже ратныхъ. Романъ Мстиславичь,Князь Галицкій, коварно схватилъ тестя Своего Рюрика Ростиславича, отослалъ его въ Кіев и постригъ въ монахи. Девятьнадцатое столтіе славится просвщеніемъ: но Готы и Вандалы жесточе ли поступали съ побжденными, нежели какъ повеллъ поступать съ Прусаками Наполеонъ, провозглашающій, что он хочетъ спасти просвщеніе отъ нашествія Сверныхъ варваровъ? Правомъ народнымъ всегда была одна воля Государей, о если бы всегда же она управлялась благоразуміемъ, пользою народа и всего человчества!

Законы Владиміра Мономаха отъ Ярославовыхъ отличаются полнотою и большимъ благоразуміемъ {Уставовъ въ законахъ Мономаха: Гл. II, ст. 2, гл. III, см 1, гл. XXI, ст. I, 2.}. Раздляющее сихъ двухъ Князей столтіе, смятеніи и несчастіи исполненное, не совсмъ пропало для успховъ просвщенія въ Россіи: бдствующее невжество раждаетъ мудрость.

Законы Владиміра Мономаха показываютъ, что государство имло въ его время правильную форму: зажгли раздлялись между всми гражданами {Книги (2) Гл. X.}, а граждане, по подобію ныншнихъ, на бояръ {Гл. XIX, ст. 2.}, купцовъ {Гл. II, ст. 2, гл. III, ст I.}, ремесленниковъ {Гл. XX, ст. 1. 2.}, коронныхъ крестьянъ {Гл. XIII, ст. 1, гл. XIX, ст. I.} и рабовъ {Гл. XXIV, ст. I, 2.}.

Въ нихъ въ самой первый раз употреблено слово дворянинъ: ‘иже утяжушъ въ муц, а посдитъ у дворянина, 80 ногатъ за ту муку {Гл. XXIV, ст. особая.}.’ Изъ разума сего закона съ достоврностію можно заключишь, что дворянами назывались чиновники, находившіеся при Судебной изб {Отсюда можно видть справедливость Татищева замчанія, что Судебная изба называлась также Гриднею, и что слово дворянинъ замнило слово гридинъ. Соч.}, они выбирались изъ простыхъ людей, а на изъ бояръ. Съ теченіемъ времени размножились дворяне и служили въ войскахъ. Мстиславъ, князь Новогородскій, ходилъ въ 1214 году войною на Чудь, взялъ съ нихъ дань и раздлилъ ее, сказано въ Ник. лт., между Новогордцами и дворянами: Новгородцы получили дв, Дворяне одну часть. Посл, упредимъ время, дворяне раздлялись на Московскихъ, городовыхъ и безпомстныхъ, служили въ военной и гражданской служб и достигали знатныхъ чиновъ и боярства. Различіе между боярами и дворянами уничтожилось при Петр I. Право на благородства предъ лицемъ сего Государя пріобрталось не породою, а заслугами, и исторія одного слова Дворянинъ можетъ быть исторіею просвщенія Россіи.

Въ законахъ Мономаховыхъ находятся два замчательные по своей странности: ‘Кто порветъ бороду, а выйметь знаменіе, а будутъ люди: то 12 гривенъ продажа’, {Гл. VII.} боле нежели за убійство человка, желательно было бы знать причину сего уваженія въ бород и усамъ, въ XV и XVI столтіяхъ оно было общее въ Европ. Скоре умереть, чмъ оставить заблужденіе, люди согласятся: ни стыдомъ, ни казнями не могъ Петръ Ш почтенія въ бород уничтожить, слпую привязанность къ французамъ пожаръ Москвы истребилъ ли?

‘Кто украдетъ бобръ, 12 гривенъ продажи {Гл. IX.}’: рдкость, или почетное употребленіе сего животнаго заставляли цнить его столь дорого?

Слогъ Мономаховыхъ законовъ несравненно Ярославовыхъ чище, правильне и, если выключимъ одно токмо непонятное мсто {Гл. IV, ст. 4.}, ясенъ везд совершенно {Новыя слова, противу Ярославовыхъ законовъ, въ нихъ находящіяся, показываютъ успхи просвщенія, слова же, которыя нын перемнили свое значеніе, ни мало не затемняютъ смысла и непонятны могутъ быть только для тхъ, которые совсмъ не читаютъ старинныхъ нашихъ книг. Соч.}. Вотъ доказательство:

Глава III.

‘Аще кто многимъ будетъ долженъ, а пришедъ гость изъ инаго города, или чужеземецъ, а не вдая, запуститъ зан товаръ, а онъ опять начнетъ гостю не давати товаръ, а первыи должницы начнутъ ему запинати не дадучи кунъ: ‘то вести и на торгъ и продати и, и отдати перве гостеви куны, а домашнимъ, что ся останетъ кунъ, тмъ ся подлятъ, паки ли будутъ Княжи куны, прежъ взяти, а прокъ въ дл, аже кто много рза ималъ, то тому не имати.’

Глава XXII, статья I.

‘Аще жена оборчется сдти по мужи, а растеряетъ добытокъ, и пойдетъ за мужъ: то платити ей все дтемъ, не хотти ли ее начнутъ дти, ни на дворъ, а она начнешь всяко сдти хочетъ съ дтьми: то сотворити всяко воеля ея, а дтямъ не дати воля. Но что ей далъ мужъ, съ тмъ же ей сдти съ дтьми, или свою часть вземши, сдитъ же, а матерня часть дтямъ не надобна, но кому восхощетъ, тому дастъ, дастъ ли всмъ и вси роздлятъ, безъ языка ли умретъ: то у кого ли будетъ, на двор была и мертва, и кто ю кормилъ: то тому взяти.’

Сими мудрыми законами Владиміръ Мономахъ водворялъ въ Россіи порядокъ и справедливость: добродтели, благоразумье, спасительные совты и дянія поставляютъ его на ряду съ лучшими Государями. Его поступками управляло чистое Евангельское нравоученіе. Лтописецъ говоритъ, что онъ ‘странныя и нищія накормляше и напояше, аки мати дти своя, аще кого видитъ шумна, или въ какомъ зазор, не осуждаше, но все на любовь прекладаше и утшаше.’ Въ несчастное съ Половцами 1093 года сраженіе, желая спасти утопающаго юнаго Ростислава, он едва и самъ не погибъ съ нимъ вмст. Могши ссть на Великокняжескомъ престол, добровольно уступилъ его слабому, имвшему предъ нимъ токмо право старшинства, Святополку II, помогалъ ему оружіемъ, совтами, и Владиміръ, безъ сомннія, подалъ ему мысль созвать первый създ Князей. Сдлавшись по вторичной усильной прозьб народа Княземъ Кіевскимъ, усмирилъ возставшій въ Кіев мятежъ и выслалъ изъ Россіи жидовъ со всмъ ихъ имуществомъ. Онъ остановилъ междоусобія и водворилъ спокойствіе въ Россіи. Его дти побждали Чудь, Болгаровъ и Поляковъ, Половцы, ужаснйшіе враги Россіи, предъ нимъ показаться не дерзали. ‘Его имени’ говорить лтопись ‘трепетаху вся страны, и по всмъ землямъ изыде слух его.’ Цлое столтіе чтили, любили Кіевляне память Владиміра Мономаха, и своими повелителями хотли имть токмо его потомковъ. Добродтель и мудрость Царей устрояютъ народное счастіе и несчастіе, народы благословляютъ память Царей мудрыхъ и добродтельныхъ.

Село Покровское.

——

[Перевощиков В.М.] Исторические отрывки // Вестн. Европы. — 1813. — Ч.72, N 23/24. — С.183-207.

Читайте также: