ИСКУССТВО ДАВАТЬ ВЗАЙМЫ
ИСКУССТВО ДАВАТЬ ВЗАЙМЫ
(Moderne)
——
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
——
КОММЕНТАРИИ
КОММЕНТАРИИ
Искусство давать взаймы, Аверченко Аркадий Тимофеевич, Год: 1917
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Аверченко А.Т. Собрание сочинений: В 13 т.
Т. 10. В дни Содома и Гоморры
М.: Изд-во ‘Дмитрий Сечин’, 2017.
Старожилы, конечно, еще запомнят такую обычную сценку:
— Здравствуйте, дорогой. Гм!..
— Здравствуйте, здравствуйте! Что скажете?
— Да я, собственно, так зашел. Кхе, кхе! Гм, мг!.. хррр.
— Кашель?
— Нет.
— А что?
— Просьба.
— Так-с. (Молчанье. Холод. Дует резкий леденящий кровь ветер. Черные тучи.) Просьба! Так-с, тэк-с, тэк-с. И о чем же-с?
— Этого… Гм, мг!.. Вы, Михаил Семенович, знаете, конечно, меня давно и знаете, что я, как это говорится, свиньей никогда не был. И конечно, если бы не такие свинячьи обстоятельства, то… Одним словом, обещайте, что исполните мою просьбу.
— Как же это так — обещайте, когда я не знаю, в чем ваша просьба будет заключаться. А вдруг, представьте, вы попросите меня, чтобы зарезать вашего отца или взорвать адмиралтейство. Никак не могу-с. (Ветер тоскливо завывает в ледяной пустыне. Острые холодные иглы льдистого снега безжалостно колют лицо…)
— Нет, зачем же адмиралтейство. У меня, этого… Одним словом, скажу прямо… Бухнусь, так сказать, головой вниз с крутого берега… Одним словом: дайте мне взаймы три рубля!..
— Голубчик мой, что вы! Откуда? Где я возьму вам три рубля? Ведь этак одному дай три рубля, другому три рубля — этак и сам с рукой пойдешь. Будь у меня еще денежный завод какой-нибудь, или будь я Ротшильдом…
— Послезавтра отдам. Ей-богу.
— Знаю, дорогой! Верю. Прекрасно это все соображаю. Но не могу же я эту требуемую сумму из воздуха, как некий фокусник — эйн-цвей-дрей — сотворить. Да вы как-нибудь до послезавтра перебейтесь.
— А, значит, послезавтра… (легкая радость, надежда. Показывается кончик голубого неба.) Значит, дадите… послезавтра?
— Нет, я, конечно, не дам, но вы же сами говорите, что послезавтра отдадите — значит, у вас будут.
— А-а…
— Вот вам и а-а. Бе-е-е. Прощайте. Прощения просим.
А теперь?
Теперь пошли другие времена, другие песни. Другой народ пошел.
Здравствуй, племя молодое,
Незнакомое.
Вы встречаете его у ‘Медведя’ или на премьере нашумевшей пьесы. Чудесно сшитый жакет, фрак, в петлице орхидея, гладко выбритое, пышущее здоровьем и радостью жизни лицо. Ласков. Широк. Размашист.
Восторженно приветствует вас:
— A-а! Безумно рад.
— Здравствуйте… Как дела?
— Да пожаловаться не могу.
— Говорят, хорошо зарабатываете!
— Зарабатываю. А что?
— Ничего, я так.
— Вы не примите за худое, но, может быть, вам, этого… Кхе-кхе…
— Чего?
— Может, деньги нужны?
— Нет, зачем же.
— Возьмите, чего там. Эти сторублевки так оттопыривают карман, чтоб им лопнуть. Возьмите десяточек, а?
— Для чего же? У меня есть деньги.
— Ну, что ж, что есть. Больше будет. Возьмите до послезавтра.
— Что за смысл? Сегодня брать, послезавтра отдавать.
— Ну, не отдавайте, чудак. Это ведь так говорится.
— Нет, спасибо. Видно, у вас много денег?
— Да, признаться… И черт их знает, откуда они только берутся. Будто денежный завод. Ну, не тысячу, хоть пятьсот возьмите.
— Простите, но мне право, странно…
— Ну, не буду, не буду. Петенька, ты? Здравствуй! Как поживаешь?
— Плохо, брат.
— А что? Может, деньги нужны?
— Нет. С почками у меня неладно.
— Ну, это я не могу. Да, Петенька! Ты знаешь Козубовича?
— Слегка. А что?
— Да вот просил он передать тебе тысячу рублей. Возьми, потом отдашь.
— Козубович? Мне? С какой радости?
— Не знаю. Мое дело передать. А ты у него спроси.
— Чудеса! Пусть пока у тебя полежат, а там, когда наведу справки…
— Нет уж, зачем они будут мне карманы зря оттопыривать. Получай!
— Да мне не нужно — вот чудак!
— Ага… Кстати… Тебе нравится мой бумажник? Посмотри, правда хороший? Да ты не бойся, чудачина, возьми в руки…
— Постой! Куда же ты убегаешь?! Возьми обратно свой бумажник!!! Убежал… Нет, я таки догоню его и бумажник ему, каналье, верну!!!
Может быть, пока что это немного и не так, но это почти так.
Много денег — это все равно как полнокровие. Если изредка не ставить пиявок и не пускать кровь — может хватить удар.
Впервые: Новый Сатирикон. 1917. No 8.
Вы встречаете его у ‘Медведя’… — Модный ресторан ‘Медведь’, располагавшийся на Б. Конюшенной, удивлял посетителей не только чучелом исполинского медведя с подносом в лапах в вестибюле. Это был первый в Петербурге ресторан, оборудованный настоящим американским баром, где желающим предлагали диковинный напиток под названием ‘коктейль’.