I.
I.
Я. Колубовский.
II.
II.
А. Воден.
Е. Медынский.
Литература:
Иоганн-Фридрих Гербарт: биографическая справка, Гербарт Иоганн-Фридрих, Год: 1929
Время на прочтение: 13 минут(ы)
Гербарт (Иоанн Фридрих Herbart, 1776—1841) — немецкий философ приобревший многочисленных последователей. Еще слушая Фихте в Иене, он высказал ему свои недоумения по поводу его учения, а также подверг критике два первых сочинения Шеллинга. Уже здесь можно найти в зародыше важнейшие понятия, ставшие впоследствии краеугольным камнем целой системы. По окончании университета Г. около трех лет был воспитателем и в это время познакомился с Песталоцци, что не осталось без влияния на взгляды Г. по педагогике. С 1802 г. Г. был профессором сначала в Геттингене, потом в Кенигсберге и наконец снова в Геттингене. Свои педагогические воззрения он нашел возможность проводить в семинарии, основанной им в Кенигсберге. Намеренно сторонясь от злобы дня, Г. весь был погружен в литературную и педагогическую деятельность. Из философских трудов его особенно важны: ‘Hauptpunkte der Metaphysik’ (1806 и 1808), в приложении к ним — ‘Hauptpunkte der Logik’, ‘Allgemeine praktische Philosophie’ (1808), ‘Lehrbuch zur Einleitung in die Philosophie’ (1813), до сих пор остающееся хорошим введением для приступающих к философии, ‘Lehrbuch zur Psychologie’ (1816), ‘Psychologie als Wissenschaft, neu gegrndet auf Erfahrung, Metaphysik, und Mathematik’ (1824—1825), ‘Allgemeine Metaphysik, nebst den Anfngen der philosophischen Naturlehre’ (1828—29), ‘Kurze Encyclopdie der Philosophie aus praktischen Gesichtspunkten entworfen’ (1831), ‘Psychologische Untersuchungen’ (1839—40). По педагогике имеют особенное значение: ‘Allgemeine Pdagogik, aus dem Zweck der Erziehung abgeleitet’ (1806) и ‘Umriss pdagogischer Vorlesungen’ (1835). Мелкие филос. сочинения и статьи Г. с посмертными бумагами издал Гартенштейн (Лейпциг, 1842). Ему же принадлежит издание и полного собрания сочинений Г. (Лейпциг, 1850—1852, 2-е изд. выходит в Гамбурге с 1883 г. и еще не окончено). Другое удобное издание выходит под ред. Кербаха в Лангензальце с 1882 г. и также еще не окончено. Педагогические сочинения в хронологическом порядке издал О. Гильман, с введением, примечаниями и сравнительным указателем (2-е изд., Лейпциг, 1880). В ‘Bibliothek pdagogischer Classiker’ их напечатал Bartholomi (2-е изд., 1877). Дополнением к полному собранию служат ‘Herbartische Reliquien’, изд. Циллером (Лейпциг, 1871).
Сам Г. назвал себя ‘кантианцем 1828 г.’ — и действительно, он особенно выдвигает ту сторону в учении Канта, которая осталась в тени благодаря блестящим представителям идеализма — Шеллингу и Гегелю. У Гербарта получил дальнейшее развитие реалистический элемент философии Канта. Философией Г. называет обработку понятий. Есть несколько способов такой обработки. Кто останавливается на понятиях, тому необходимо прежде всего уяснить их себе, т. е. различить признаки каждого понятия как между собой, так и от признаков других понятий. Только после этого они могут принять форму суждений, а суждения — войти в состав умозаключений. Эту задачу берет на себя логика. Задача метафизики — очистить понятия о мире, которые дает нам опыт, от разъедающих их противоречий. Ее точкой отправления служит то, что дано, т. е. как отдельные ощущения, так и целые группы их, составляющие формы опыта. В этих-то формах, или понятиях, опыта и содержатся вопиющие противоречия. Их можно устранить только привлечением дополнительных понятий, с которыми данное противоречивое понятие находится в каком-нибудь отношении (оттого и сам метод называется методом отношений, а иногда и методом случайных взглядов, так как привлекаемые понятия не имеют существенной связи с данными). Метафизика обнимает вопросы о принципах и методах (методология), о бытии, неотъемлемости и изменении (онтология), о непрерывном (синехология) и о явлениях (эйдолология). Прикладную часть общей метафизики составляет философия природы и психология. Если и можно отрицать бытие, то во всяком случае такому отрицанию никак не поддается нечто простое, что дано в ощущении, — призрачность. Но самой по себе призрачности быть не может, так как она непременно предполагает какое-нибудь бытие: сколько призрачности, столько и бытия. Простые ощущения мы воспринимаем только в комплексах, называемых вещами. Вещам приписываются разные свойства, но так как в понятии вещи со многими признаками — явное противоречие, то необходимо допустить, что есть множество реальных существ (реалы) с простым качеством каждое. Совместность их обусловливает явление единой вещи со многими признаками. Признаки в наших глазах меняются, но ввиду того, что в понятии изменения скрывается противоречие, приходится думать, что в глубине сущего никаких перемен нет. Реалы отличаются самосохранением, изменяются только отношения между ними и это со стороны кажется действительным изменением самих вещей. В душе самосохранение ведет к представлению, а во всех других реальных существах — к таким внутренним состояниям, которые имеют некоторую аналогию с нашими представлениями. Сущность реалов недоступна нашему непосредственному познанию, но мы все-таки необходимо должны допустить, что она у разных реалов далеко не одинакова, Что же касается, наконец, противоречивого понятия я, то из него можно выпутаться, только различая апперцепированные и апперцепирующие группы представлений. Это, в свою очередь, ведет к учению о душе как простом существе и о представлениях как самосохранениях души. Однородные, а также и диспаратные представления сливаются между собой, противоположные же задерживают друг друга, смотря по степени своей противоположности. От задержки уменьшается и даже совсем уничтожается интенсивность представлений в сознании. На пороге сознания интенсивность равна нулю, в других случаях задержка распределяется по представлениям, и сумма задержки поддается вычислению, так же как и отношение между интенсивностью представлений. Численному выражению подлежат не только конечные состояния представлений (статика представлений), но и течение их в каждый данный момент (механика представлений). Таким образом, к психологии не только возможно, но и необходимо прилагать математику. Ни о каких способностях души не может быть и речи: это — больше ничего, как олицетворенные родовые понятия психических явлений. Основным психическим актом следует считать только представление, все другие акты вытекают из деятельности представлений. Если на одно и то же представление действуют разные силы, то получается чувствование, если представление задержано, то в нем возникает стремление приобрести прежнюю интенсивность, и это стремление называется желанием, влечением. Если со стремлением связано представление достижимости предмета стремления, то оно является волей. Если сильнейшие группы представлений упрочили за собой господство над отдельными состояниями, то воля свободна.
Помимо логической и метафизической обработки понятий есть еще эстетическая. Тут понятия получают особый придаток, зависящий от того, какую цену мы придаем понятию и его отношениям к другим понятиям. Красота отличается тем, что вызывает в нас непроизвольное и бескорыстное удовольствие и приписывается самому предмету. Нравится всегда форма, а не содержание — отношение, а не то, что стоит особняком. В музыке удалось отыскать простейшие отношения, которые, неизвестно почему, доставляют безусловное удовольствие, надо попытаться сделать то же самое и в теориях других искусств. Самая важная из этих теорий рассматривает красоту нравственную, так что этика (практическая философия) является составной частью эстетики. Этика ищет простейших волевых отношений, вызывающих нравственное одобрение или неодобрение, она занята практическими идеями или образцовыми понятиями, по которым непроизвольно и с безусловной очевидностью судит нравственный вкус относительно ценности хотения. Таких первичных идей или основных суждений совести всего пять: идея внутренней свободы, которая является источником удовольствия, если наша воля согласуется с суждением о ней, идея совершенства (нравится то, что больше, сильнее), идея благоволения, по которой воля служит источником удовольствия, если она ставит своей целью чужую волю, идея права, предотвращающая спор как источник неудовольствия, идея возмездия или справедливости. Нет ни малейшей возможности вывести эти идеи из одного нравственного принципа. К первичным идеям примыкают производные, или общественные, идеи, в которых первичные находят себе воплощение. Они поэтому соответствуют первичным идеям, но идут в обратном порядке: система возмездия, правовое общество, предотвращающее столкновения, система управления, преследующая возможно большее благо всех и каждого, культурная система, направленная к развитию возможно большей силы и ловкости, и, наконец, все эти идеи объединяет идея одушевленного общества, которое во всеоружии необходимой власти называется государством. Совокупность всех первичных идей дает понятие добродетеди. Религиозная вера основывается на созерцании природы и образуется под влиянием нравственных запросов. Ту целесообразность, которой отличаются высшие организмы, никак нельзя считать случайностью или самообманом: она находит себе достаточное объяснение только в божественном разуме. Однако нечего и думать о научной системе естественного богословия.
Особенно живучими оказались педагогические взгляды Г. Сам он сознается, что к психологии его привлекла необходимость ее для педагогики. Цель воспитания — добродетель и выработка многостороннего интереса и твердого характера. Эта цель дается этикой, а средства к ее осуществлению — психологией. Воспитательная деятельность слагается из трех отделов: надзор, выправка и обучение. Отвергая особые способности души, Г. тем более должен был выдвинуть необходимость и возможность воспитания. Представления образуются под влиянием внешней среды, а так как она в значительной степени создается человеком, то, изменяя ее по известному плану, можно достигать желательных целей при выработке представлений. На этом основывается и близость Г. к Песталоцци с его наглядным обучением. Почти все немецкие учителя современной Германии и Австрии причисляют себя к одной из двух партий — к гербартианцам или к последователям Бенеке.
Г. — реалист в своей метафизике и идеалист в этике. Его значение — в той трезвости взглядов, которая была так нужна при всеобщем увлечении идеализмом. Примыкая во многом ко взглядам Канта, он в то же время в своих реалах дает намек на монады Лейбница, а отрицание перемены прямо роднит его с элейской философией. Психологии Г. указал новые пути, Вундт прямо сознается, что, несмотря на свою полемику со взглядами Гербарта, он очень многим обязан ему. Теперь только у гербартианцев можно встретить теорию борьбы представлений, от которой отдает мифологией. Обломки школы Г. сохранились до сих пор в Лейпцигском университете (Штрюмпель), а также в высших школах Австрии. Особенно же ей посчастливилось у чехов, где почти все представители философии принадлежат к гербартианцам (с профессором Дурдиком во главе). С 1861 по 1875 г. гербартианцы издавали свой журнал, ‘Zeitschrift fr exacte Philosophie im Sinne des neueren philosophischen Realismus’ (под ред. Аллина и Циллера, а позже — Аллина и Флюгеля). В 1883 г. журнал возродился под прежней редакцией. По смерти Аллина он издается одним Флюгелем. Литература о Г. очень велика, а потому следует отметить только самое важное: Т. А. Lange, ‘Die Grundlegung der mathematischen Psychologie’ (попытка показать основные ошибки у Г. и Дробиша, 1865), J. Kaftan, ‘Sollen und Sein in ihrem Verhltniss zu einander, eine Studie zur Kritik Herbarts’ (Лейпциг, 1872), W. Drobisch, ‘Ueber die Fortbildung der Philosophie durch Herbart’ (Лейпциг, 1876), R. Zimmermann, ‘Perioden in Herbarts philosophischem Geistesgang’ (B., 1877), J. Capesius, ‘Die Metaphysik Herbarts in ihrer Entwickelungsgeschichte und ihrer historischen Stellung’ (Лейпциг, 1878). Резкой критике подвергает психологию, этику и педагогику Г. известный педагог Диттес в своем журнале ‘Pdagogium’ за 1885 г. Много статей о Г. в журнале ‘Zeitschrift fr exacte Philosophie’ и в ‘Jahrbuch des Vereins fr wissenschaftliche Pdagogik’. На русск. ‘Очерк лекций по педагогике Г.’ (в изложении Н. Г. Дебольского, ‘Педагог. сборн.’, 1875, NoNo 1, 2, 4, 9 и 7), И. Николаевский, ‘Гербарт как педагог’ (‘Ж. м. н. пр.’, 1876, ч. 187, стр. 11—74), С. Любомудров, ‘Мысли Гербарта о значении и преподавании древних языков’ (‘Филол. обозр.’, 1891, т. I, кн. I, стр. 54—72), Н. Шишкин, ‘О детерминизме в связи с математической психологией’ (‘Вопр. филос. и психол.’, кн. 8, стр. 110—128).
Источник текста: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, том VIII (1892): Гальберг — Германий, с. 450—453.
ГЕРБАРТ (Herbart), Иоган Фридрих (1776—1841), знаменитый немецкий философ, психолог и педагог. Родился в Ольденбурге, где его отец был советником юстиции. В 1794 поступил в Йенский ун-т, где слушал лекции Фихте. В 1797—1800 Г. был домашним учителем в Швейцарии и познакомился со способом обучения Песталоцци.
В 1802 Гербарт стал доцентом Гёттингенского ун-та, в 1805 получил там же экстраординарную профессуру, в 1809 сделался ординарным профессором философии в Кёнигсберге, где основал педагогическую семинарию и руководил ею. В 1833 вернулся в Гёттинген.
Уже в критических замечаниях, представленных студентом Г. своему учителю Фихте, обнаруживаются реалистические тенденции Г., у Фихте он находил лишь отдельные верные мысли, но основные положения послекантовского идеализма считал по существу ошибочными. Объектом и основой философии Г. является опыт. Он полагал, что от бесплодного гносеологизма, от исследования процесса познания должно обратиться к объекту его. Философию Г. определяет как обработку ‘понятий’, таким обр., философия отличается от остальных наук не предметом, а методом, применяемым ею для установления взаимной связи между основными понятиями всех наук и для их выяснения и исправления. Главным видам обработки понятий соответствуют главные части педагогики философии. В логике рассматриваются отчетливость понятий и проистекающее из нее сопоставление их. Г. дает лишь ‘формальную’ логику, его мышлению совершенно чужда диалектика. Различение логики и метафизики (под которой Г. понимает систему синтетических суждений) основано у Г. на кантовом делении познаний на аналитические и синтетические. Считая, в отличие от Канта, формы опыта не субъективно привносимыми, а данными, так как мы связаны соединением содержаний восприятия с определенной формой, Г. утверждает, что данные формы опыта—протяжение в пространстве, бывание во времени—оказываются противоречивыми. Понятие вещи с несколькими свойствами противоречиво, так как множественность свойств не согласуется с единством предмета и требует переработки в мышлении. Понятие причинности заключает в себе противоречия, т. к. изменение не может быть объяснено ни внешней причиной, т. е. допущением, что то, что подвергается действию, должно после изменения быть и тою же самою и в то же время уже не тою же самою вещью, как прежде, ни самоопределением посредством внутренней причины, ни абсолютным становлением, предполагающим, что противоположное должно быть единым. Именно в этой аргументации, напоминающей аргументацию Парменида, выражается коренное различие между Г. и Гегелем. Оба они признают противоречивость опытных понятий, но диалектик Гегель констатирует, что противоречие присуще всему, Г. отвергает эту точку зрения, утверждая незыблемость логического закона противоречия. Поэтому, обвиняя Гегеля в эмпиризме, так как он признает взятые из опыта противоречивые понятия правомерными, Г. утверждает, что заключающиеся в опытных понятиях противоречия должны быть устранены исправляющим эти понятия их методическим преобразованием, осуществляемым мышлением в метафизике, к-рая разделяется на методологию, онтологию, синехологию (учение о пространственно сложном, на к-ром основана натурфилософия) и эйдологию, служащую основой психологии. Лучшим способом для устранения из форм опыта указанных противоречий путем подыскания необходимых дополнительных понятий является метод отношений, делающий возможным синтез а priori. Если даже признать, что все явления нашего сознания—лишь чистая видимость (‘Schein’), то ведь ‘сколько видимости, столько указания (‘Hindeutung’) на бытие’. Отсюда Г. определяет бытие как абсолютное полагание, исключающее всякое отрицание и всякое отношение. Г. утверждает, что хотя простое всегда дано в комплексах, в вещах, противоречивое понятие вещи со многими свойствами должно быть дополнено предположением, что существует множество простых реальных существ, ‘реалов’, каждый из к-рых обладает только одним качеством, неопределимым никакими внутренними противоположностями. Сущность реалов непознаваема, но их внутренние и внешние отношения познаваемы. Совместность этих реалов обусловливает явление единой вещи со многими свойствами. Свойства вещи сводятся к ее отношениям к другим вещам. Изменения вещей Г. сводит к перемещениям реалов, совершающимся не в феноменальном пространстве, а в ‘умопостигаемом’. Устойчивость против напора, при взаимном противопоставлении реалов, Г. называет их самосохранением, в к-ром выражается основная тенденция каждого реала.
Материя возникает благодаря частичному проникновению реалов. При равновесии между притяжением и отталкиванием соответствующее соединение реалов образует атом. Вместе с материей возникает и чувственное пространство. Но пространство и бытие в пространстве являются лишь формой нашего восприятия вещей, и этим Г. объясняет движение, которое он признает не действительным процессом, а лишь видимостью, правда, не субъективной, а объективной. — Учение Г. об организмах намечено лишь в общих чертах. Существенным его элементом является признание целесообразности. Основной недостаток натурфилософии Г. заключается в том, что характер процессов, из которых выводятся явления природы, не определяется: остается невыясненным, идет ли речь об объективных процессах, совершающихся вне нас, или о процессах субъективных, лишь представляемых нами. Натурфилософские воззрения Гербарта не оказали большого влияния.
Наоборот, психология Г. оказала и продолжает оказывать огромное влияние, прямое и косвенное, гл. обр., поскольку Г. дал глубокую критику прежних психологических теорий, в особенности учения о душевных способностях. Определяя душу как простой реал, Г. утверждает, что самосохранения души суть представления. Однородные, а также и диспаратные представления сливаются одно с другим, а представления отчасти или вполне противоположные задерживают друг друга. Эта задержка вызывает уменьшение или полное уничтожение интенсивности представлений. Психология определяется как ‘статика и механика духа’. Законы течения представлений могут быть математически формулированы. Основным законом оказывается распределение суммы задержки между представлениями в обратном отношении их напряжений. Возможно и полное вытеснение слабейшего представления из сознания. Определяя границу, на к-рой интенсивность представления равна нулю, Г. ввел в психологию понятие ‘порога сознания’, над которым вытесненные из сознания представления могут при благоприятных условиях снова ‘подниматься’, стремясь поднять с собою, в известном преемстве, выразимом в математических формулах, и другие представления. Для психологии Г. весьма характерен последовательно проведенный интеллектуализм: для нас единственным, непосредственно сознаваемым нами, психическим процессом оказывается представление: все явления душевной жизни выводятся из взаимного отношения представлений, ‘внутреннее чувство’ есть усвоение новообразованных представлений уже существующими массами представлений, чувствования возникают, когда разные силы действуют на одно и то же представление. Когда в задержанном представлении самый процесс сводится к стремлению представлять, это стремление называется влечением, желанием. Свободу воли в смысле Канта Г. считает не только немыслимой, но и исключающей возможность формирования характера. Главными недостатками психологии Г. приходится признать ее насквозь метафизический характер, неясность и многозначность основного понятия, именно понятия ‘представления’, и произвольность дальнейших конструкций.
Проводя принципиальное разграничение между теоретической и практической философией, Г. основывает третью часть своей философии, эстетику, не на метафизических предпосылках, а на психологическом факте оценки. Эстетической оценке подлежит не материя вещей, а только их форма, только отношения между известными простыми элементами. Практическая философия, этика, является частью эстетики Г. Суждения вкуса о волевых отношениях являются источником этических идей, долженствующих служить регулятивами для нравственной жизни индивидуума и общества, а именно, идей внутренней свободы, совершенства, благоволения, права и воздаяния, к к-рым примыкают производные, или общественные, идеи правового общества, системы возмездия, системы управления, культурной системы и одухотворенного общества. На идеях культурной системы и одухотворенного общества основано естественное право. Государство есть не что иное, как ‘общество, охраняемое силой’. Г. не придавал большого значения политическим учреждениям и воздерживался от участия в политической борьбе. Веру в бога Г. старался обосновать телеологическими аргументами и, отрицая возможность научной теологии, считал возможным приписывать богу этические предикаты.
Значение Г. в истории философии заключается, гл. обр., в том, что, примыкая к докантовской метафизике, всего более к монадологии Лейбница, он старался дать стройную систему, представляющую в сущности единственную серьезную попытку противопоставить гегелевской диалектике продуманное проведение принципов ‘формальной’ логики. Эта попытка не могла не оказаться неудачной, но ее нельзя не признать исторически необходимой и весьма поучительной. Из психологов Г. оказал большое влияние на Бенеке, Лотце, Лацаруса и других, из логиков точку зрения Г. последовательно проводил Дробиш, гербартианцами были также Гартенштейн, Вайц, Стой, Эксцер, Циммерман, Фолькманн, Наловский и друг. Органом гербартианцев был основанный в 1860 журн. ‘Zeitschrift fr exakte Philosophie’, в 1894 переименован. в ‘Zeitschrift fr Philosophie und Pdagogik’. Органом гербартианцев-педагогов является ‘Jahrbuch des Vereins fr wissenschaftliche Pdagogik’.
Наиболее известен Г. как теоретик-педагог. Он впервые обосновал педагогику как науку, построив ее на психологии и этике. Педагогика по Г.—применение психологии и этики к индивидууму. Педагогика Г. лишена социальных элементов. Цель воспитания—добродетель. Г. различает управление детьми (Regierung), обучение (Unterricht) и нравственное воспитание (Zucht). Управление не есть еще воспитание, оно лишь создает предпосылки для воспитания, поддерживая внешний порядок и подавляя ‘дикую резвость’ ребенка. Средствами управления по Г. являются: угроза, надзор, приказания и запрещения, наказания (не исключая телесных), уменье занять детей, а также авторитет и любовь. Г. явился настоящим законодателем буржуазной школы по части наказаний, дав целую систему их (с лишением пищи на несколько часов, лишением свободы и пр.). Центром всей педагогической системы Г. является обучение. Оно должно быть воспитывающим и развивать многосторонность интересов. Г. различает следующие виды интересов: эмпирический (к вещам) и симпатический (к людям), размышление о вещах рождает спекулятивный интерес, при углублении интереса к людям получается социальный интерес. Кроме этих четырех видов, имеются еще эстетический и религиозный интересы, возникающие при спокойном созерцании вещей и событий. Большую известность получила предложенная Г. теория ‘формальных ступеней обучения’. Чтобы осуществить цельность и многосторонность интересов, надо пройти 4 стадии, из к-рых 2 имеют в виду углубление (Vertiefung) и 2 — осмысливание (Besinnung). Первая стадия (углубление в состоянии покоя)—это ясность, когда ученик воспринимает новое. Вторая ( углубление в состоянии движения)—ассоциирование, когда новые элементы связываются с имеющимся запасом представлений. Третья стадия (осмысливание в состоянии покоя) — систематизация, и четвертая—метод, или применение усвоенного на практике. В области обучения Г. дает много ценных дидактических указаний, касающихся заучивания наизусть, использования внимания, и т. д. Хотя Г. упоминает об активности ребенка, но в действительности вся его педагогика сводится к обработке воспитателем мировоззрения ребенка в желательном для воспитателя духе. Он договаривается даже до ‘сокрушения воли ребенка’ (‘das Brechen des Willens beim Kinde’), нередко говорит о необходимости ломать (‘brechen’), душить (‘ersticken’) волю воспитанника, и т. д. Крайний интеллектуализм, ориентировка на детей привилегированных классов, отрыв от действительной жизни, сухой формализм, крайний консерватизм, авторитарность—таковы характерные черты педагогики Г. Пока в Германии было сильно общественное движение, его идеи оставались почти неизвестными. Когда же, после революции 1848, началась крайняя реакция, педагогика Г. получила большое распространение. В других странах она также находила себе последователей среди педагогов наиболее мертвой средней школы, тоже, гл. обр., в периоды реакции. Из последователей Г. наиболее известны: Т. Циллер (‘фанатик и узкий формалист’, по характеристике профессора Циглера), В. Рейн, О. Вильман, Л. Штрюмпель. Либеральную струю гербартианства мы имеем в лице К. Стоя и Т. Вайца, которые довольно свободно обращались с принципами своего учителя.
Важнейшие сочинения Г.: Hauptpunkte der Metaphysik. Gttingen, 1806—08, Allgemeine Pdagogik, Gttingen, 1806, Allgemeine praktische Philosophie, Gttingen, 1808, Lehrbuch zur Einleitung in die Philosophie, Knigsberg. 1813, Lehrbuch zur Psychologie, Knigsberg u. Lpz., 1816, Psychologie als Wissenschaft, neu gegrndet auf Erfahrung, Metaphysik und Mathematik, Knigsberg. 1824—25, Allgemeine Metaphysik nebst den Anfngen der philosophischen Naturlehre. Knigsberg, 1828—29, Kurze Enzyklopdie der Philosophie aus praktischen Gesichtspunkten entworfen. Halle, 1831, Umriss pdagogischer Vorlesungen. Gttingen, 1835. Полное собрание сочинений Г. издано Гартенштейном (Hartenstein, Hamburg, 13 томов, 1883— 1893), критическое издание всех сочинений Г. начато Кербахом (Kehrbach. Lpz.—Langensalza, 1882—1919. не закончено). На русский язык переведена ‘Психология’, СПБ, 1895.
Zimmermann R., Perioden in Herbarts philosophischem Geistesgang, Wien, 1876,
De Garmo, Herbart and the Herbartians, L., 1896,
Lange F. A., Die Grundlegung der mathematischen Psychologie. Ein Versuch zur Nachweisung der fundamentalen Fehler bei Herbart und Drobisch. Duisburg. 1865,
Шишкин Н., О детерминизме в связи с математической психологией, ‘Вопросы философии и Психологии’, кн. 8, Gockler L., La pé,dagogie de Herbart, P., 1905,
Dietering P., Die Herbart’sche Pdagogik vom Standpunkte moderner Erziehungsbestrebungen, Leipzig, 1908,
Музыченко А., И. Фр. Гербарт и его школа (в VII т. ‘Педагог. Ак.’, М., 1911),
Zimmer Н., Fhrer durch die deutsche Herbart-Literatur, Langensalza, 1910,
Liehen Th., Das Verhltnis der Herbart’schen Psychologie zur physiologischexperimentellen Psychologie, Berlin. 1911,
Fritsch Th., J. Fr. Herbarts Leben u. Lehre, Leipzig, 1921,
Weiss G., Herbart u. seine Schule, Mnchen, 1926,
Lehman R.. Grosse Denker, В. II, Leipzig, 1911.
Взгляды гербартианцев и полугербартианцев подробно изложены в ‘Geschichte d. neueren Philosophie seit Hegel’ von O. Siebert, Gttingen, 1905.
Источник текста: Большая советская энциклопедия (1-е издание), т. XV (1929): Гейльброн — Германия, стлб. 434—439.