И. АЙВАЗОВ
И. АЙВАЗОВ
‘Вехи’
‘Вехи’
(Колокол. No 945. 1 (14) мая. 1909. С. 3)
ПРИМЕЧАНИЯ
ПРИМЕЧАНИЯ
И. Айвазов. ‘Вехи’, Бердяев Николай Александрович, Год: 1909
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Серия ‘Русский путь’
Вехи: Pro et contra
Антология. Издательство Русского Христианского гуманитарного института, Санкт-Петербург, 1998
Появление сборника статей о русской интеллигенции под заглавием ‘Вехи’ произвело большую сенсацию в московском литературном и партийно-политическом мире. На авторов ‘Вех’: Н. Бердяева, С. Булгакова, М. Гершензона, А. Изгоева, Б. Кистяковского, П. Струве и С. Франка, все погрязшие в тинистом левом болоте набросились с пеною у рта и с претензией учинить над ними суд Линча1.
В самом деле, ‘Вехи’ — это погребальный звон над мировоззрением современной русской интеллигенции. Авторы ‘Вех’ искренне, честно и убедительно заявили, что поражение революции было собственно крушением самых основ интеллигентского мировоззрения, которые до сих пор принимались ‘слепо на веру’.
Задавшись целью критически отнестись к духовным основам интеллигенции, авторы ‘Вех’ признали, что внутренняя жизнь личности есть единственная творческая сила человеческого бытия и что она, а не самодовлеющие начала политического порядка является единственно прочным базисом для всякого общественного строительства. С этой точки зрения идеология русской интеллигенции, как всецело покоящаяся на противоположном принципе — на признании безусловного примата общественных форм, представляется им внутренне ошибочной, противоречащей естеству человеческого духа, и практически бесплодной, т. е. неспособной привести к цели русской интеллигенции — к освобождению народа.
Как видим, ‘Вехи’ круто повернули от ‘мундирного’ и ‘фрачного’ преобразования России к насаждению в душе русского народа правды царства Божия.
Так было и у нас лет 30 тому назад. Господствовавшее в то время материалистически-позитивное воззрение на человека привело к ‘томлению духа’, вызвало ‘мировую скорбь’ об утраченном внутреннем идеале и завершилось громкою проповедью гр. Л. Толстого в защиту нравственного смысла жизни людей. К сожалению, эта проповедь явилась отрешенной от своего евангельского источника и повела к печальным результатам. Но в ней все же остался ценным факт протеста против самоценности внешнего человека, его ‘культуры плоти’, в защиту краеугольного камня человеческого благополучия — это культура его духа.
Снова господство социалистического ‘сытого желудка’ над духовными сокровищами человека, чем ярко запечатлено наше ‘освободительное’ движение, вызвало в наиболее чутких к правде сердцах горячий протест. Таким протестом и являются ‘Вехи’. Они, собственно, в этой сфере продолжают тот путь, на котором уже стоят литературные вехи, — это гр. Л. Толстой, В. С. Соловьев и славянофилы.
Понятно, с какою злобою должны были отнестись к ‘Вехам’ борцы за царство ‘социалистического стрекозника’.
Собравшись на заседание исторической комиссии учебного отдела, гг. Мельгуновы, Потемкины, Дауге, Левины etc. — признали, что авторы ‘Вех’ являются ‘порицателями’ русской интеллигенции и ‘отрицателями’ ее заслуг (г. Мельгунов), что они проявили ‘духовный маразм’ и повинны ‘в октябризме’ (?!. г. Мельгунов), что они обнаружили ‘невероятную дерзость, сыграв в руку врагов’ (sic! уж не в руку ли ‘черной сотни’?!), и являются ‘сумасшедшими’, что от них несет ‘нестерпимым зловонием реакции’ (sic?!) и т. д. … (г. Потемкин). П. Дауге звал к Марксу и социализму, но забыл прибавить о ‘нестерпимом зловонии чеснока и лука!’
Резолюция состоялась такая: ‘Признавая сборник ‘Вехи’ продуктом романтически-реакционного настроения известной части русской интеллигенции, вызванного временным упадком общественных интересов, историческая комиссия констатирует наличность в упомянутой книге грубых внутренних противоречий (?!), шаткость основных точек зрения авторов и крайне несправедливое отношение к прошлым и настоящим заслугам лучших элементов русской общественности, самоотверженно и неустанно стремящихся к высоким социально-политическим идеалам’.
Словом, не только ‘Вехи’ осудили, но и себя ‘прилично’ похвалили!.. Такова ‘терпимость’ наших ‘освободителей’ к чужому мнению. Пустозвонство, лицедейство, полное моральное и умственное убожество ‘революционеров’ так и бьет в глаза!.. Жалкие люди.
Но мы все же с тревогою смотрим на ‘Вехи’. Нам памятен путь искании правды вне религии, вне Церкви Христовой!2 Мы знаем печальные плоды таких поисков. И вот одного бы мы желали, чтобы авторы ‘Вех’ объединились между собою прежде всего в основных вопросах ‘веры’, слили свою душу с душою верующего в Бога и в святую Церковь Христову русского народа. Только тогда их ‘Вехи’ приведут многих на надежную пристань. Иначе не то что сильная снежная метель а простая ‘поземка’ снесет их ‘Вехи’ и сотрет самый след их!..
1 Суд Линча — бессудная расправа с неграми в США, по наиболее распространенной версии, термин, вошедший в употребление в середине XVIII в., связан с именем американского полковника-расиста Линча.
2 Вероятно, имеется в виду Л. Н. Толстой, чей ‘путь исканий правды вне Церкви Христовой’ привел в результате к отлучению его от Церкви. См. прим. 4 к статье Д. С. Мережковского ‘Семь смиренных’.