Андрей ПОЛЯНИН
H. Гумилев. Колчан.
Стихи. ‘Гиперборей’. Петроград. 1916
Комментарии
Андрей Полянин
Н. Гумилев. Колчан
Печ. по: Северные записки (Пг). 1916. Июнь. С. 218—219.
H. Гумилев. Колчан, Парнок София Яковлевна, Год: 1916
Время на прочтение: 3 минут(ы)
H. С. Гумилев: pro et contra / Сост. и прим. Ю. В. Зобнина. — СПб.: РХГИ, 2000.— (Русский путь).
‘Муза Дальних Странствий’ — десятая Муза — кстати сказать, крестница Гумилева, завела его под крышу ‘Чужого неба’1, и нужен был поистине буревой ветер для того, чтобы вывести поэта на волю, под собственное свое небо. Такой благосклонной бурей для Гумилева явилась война —
В немолчном зове боевой трубы
Я вдруг услышал песнь моей судьбы,
И побежал, куда бежали люди2.
Правда, ‘огнезарный бой’, ‘рокочущая труба побед’, ‘гудящие грозно бомбы’, шрапнели, которые ‘жужжат’, ‘словно пчелы, собирая ярко-красный мед’3, оказались маловдохновительными для Гумилева как для стихотворца, и стихи, посвященные войне, значительно ниже других стихов сборника, среди которых есть превосходные (так, например: ‘Восьмистишие’, ‘Об Адонисе с лунной красотой’, ‘Падуанский собор’, ‘Я не прожил, я протомился’), недаром, говоря о войне, недавний пленник ‘Чужого неба’ называет ее ‘прекраснейшей’ и добавляет: ‘которой кланяюсь я земно’4.
Для того, чтобы человек, сказавший о себе:
А я, как некими гигантами,
Торжественными фолиантами
От вольной жизни заперт в нишу,
Ее не вижу и не слышу5,
смог бы побежать ‘куда бежали люди’, нужно случиться чуду преображения. В целом ряде стихов то размышляя, то попросту радуясь, Гумилев дивится этому чуду и пытается утвердить свершение его. Но очевидно, что творческий момент в данном случае одновременен с процессом этого чуда, что художник ‘кору снимает за корой’ с материала еще не подготовленного для творческой руки: поэт, так сказать, еще не пришел в себя, не успел собрать своей воли, поэтому слова обнажены, чувства не облечены образами и зачастую кажутся поэтически-бессильными, рассудочными и прозаическими. Особенно явственно это в тех стихах, в которых Гумилев пытается философски формулировать свое волнение. Весьма знаменательно в этом смысле наивное, до трогательности наивное, такое странное в устах Гумилева, такое искренне-лирическое ‘ах’, вспорхнувшее в формулу:
Солнце духа, ах, беззакатно,
Не земле его побороть6.
Так же явственна та беспомощность в приеме усиления мысли путем повторения ее:
Я, носитель мысли великой,
Не могу, не могу умереть7.
Но справился ли и справится ли человек, а следовательно и художник, со внезапным озарением своим. ‘Солнце духа’, действительно, ‘благостно и грозно’ уже встает над его жизнию. Поэт озирает пройденный путь и видит:
Я не прожил, я протомился
Половину жизни земной8.
. . . . . . . . . . . .
Мы никогда не понимали
Того, что стоило понять9.
Но то же солнце бросает луч и в грядущее, и там:
Есть на море пустынный монастырь
Из камня белого, золотоглавый,
Он озарен немеркнущею славой.
Туда б уйти, покинув мир лукавый,
Смотреть на ширь воды и неба ширь…
В тот золотой и белый монастырь!10
Если в поэзии Гумилева и мало ‘символа величия’ — того, ‘высокого косноязычия’, которое ‘как всякий благостный завет’ даруется поэту, несомненно все же, что в многих строфах ‘Колчана’ Гумилев точно начинает ‘чувствовать к простым словам вниманье, милость и благоволенье’, а всякое истинное чувство заразительно11.
Под псевдонимом ‘Андрей Полянин’ выступала Софья Яковлевна Парнок (1885—1933) — поэтесса, переводчица, адресат цветаевского цикла стихов ‘Подруга’. Ранее С. Я. Парнок уже выделяла ‘Абиссинские песни’ Гумилева как ‘искусно сделанные и примечательные по простоте, которой проникнута их пряность’ (Всеобщий журнал. 1911. No 12. С. 104).
1 Имеется в виду образ из поэмы ‘Открытие Америки’, вошедшей в ЧН.
2 Из поэмы Гумилева ‘Пятистопные ямбы’.
3 Из ст-ния Гумилева ‘Ода Д’Аннунцио’.
4 Использованы фрагменты из ст-ний Гумилева ‘Солнце Духа’, ‘Война’.
5 Из ст-ния Гумилева ‘Отъезжающему’.
6 Из ст-ния Гумилева ‘Снова море’.
7 Из ст-ния Гумилева ‘Наступление’.
8 Из ст-ния Гумилева ‘Я не прожил, я протомился…’
9 Из ст-ния Гумилева ‘Восьмистишие’.
10 Из поэмы Гумилева ‘Пятистопные ямбы’.
11 Использованы фрагменты из ст-ния Гумилева ‘Восьмистишие’ и поэмы ‘Пятистопные ямбы’.