Н. К.
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона
Государственные чины, Кареев Николай Иванович, Год: 1911
Время на прочтение: 13 минут(ы)
Государственные чины — под названием Г. чинов разумеются у нас или вообще самостоятельные политические элементы (чин = ordo, status), преимущественно старого западноевропейского сословного государства (см. Чины), участвовавшие в так называемых сословно-представительных учреждениях, или Г. сеймах (см.), или, в частности, сословно-представительное учреждение старой Франции, известное под именем Генеральных штатов (tats gnraux). В первом смысле Г. чинами называются или сами сословия, пользовавшиеся политическою самостоятельностью (нем. Reichsstnde), или отдельные составные части Г. сеймов, включая в их число и королевскую власть (напр. три Г. чина Англии — three estates of the realm, т. е. король и обе палаты парламента, или три чина — tres ordines — польской Речи Посполитой, т. е. король, сенат и посольская изба). В дальнейшем речь будет идти лишь о Г. чинах в тесном смысле слова. Первые Генеральные штаты были собраны во Франции при Филиппе IV Красивом в 1302 г., последние — при Людовике XVI в 1789 г., но эти последние генеральные штаты превратились уже в совершенно новое, бессословное национальное учредительное собрание (см.). Перед 1789 г. Генеральные штаты не собирались во Франции в течение 175 лет, с 1614 г., так что история Генеральных штатов охватывает собою преимущественно три века французской истории, с начала XIV столетия до начала XVII века. Этот трехвековой период существования Генеральных штатов может быть разделен на две эпохи, из которых первая, охватывающая XIV и первую половину XV века, может быть названа временем наибольшего значения Генеральных штатов, а вторая, с середины XV до начала XVII ст., — временем их упадка. Вообще нужно заметить, что Генеральные штаты никогда не играли такой роли, какая выпала на долю английского парламента, хотя в этом направлении и делались ими попытки, и даже не один раз, в моменты ослабления королевской власти, усиление которой составляет одну из главных черт франц. истории как раз в эпоху существования Генеральных штатов (см. Королевская власть и Франция). Г. сеймы во Франции были и ранее Генеральных штатов, представляя собою продолжение старых аристократических собраний Меровингской и Каролингской эпох (см. Мартовские и Майские поля) и получив ко времени Людовика VII (при котором на этих собраниях появлялись впервые и горожане) название генеральных курий (curiae gnrales). На собрании Г. чинов 1302 г. в первый раз была представлена вся Франция, о чем не заботились предшественники Филиппа IV. Поводом к первому созыву Генеральных штатов была ссора названного французского короля с Папою Бонифацием VIII, во время которой первый из двух противников счел нужным искать опоры у нации против притязаний властолюбивого первосвященника. Собрание 1302 г. провозгласило полное верховенство франц. короны, объявив, что в светских делах она зависит от одного Бога. Второе собрание было в 1308 г., по желанию того же короля, который, собравшись нанести удар ордену храмовников (см.), опять нашел необходимым опереться на духовенство, дворянство и города. Таким образом, Ген. шт. возникли во Франции по королевской инициативе, как опора Г. власти. Но была здесь и другая сторона: тот же Филипп IV в 1314 г. созвал Ген. шт., чтобы получить субсидии, которые ему были необходимы для войны, между тем как земли светских вассалов и духовенства, равно как и земли городов, имевших хартии вольностей, не подлежали податному обложению без собственного их на то согласия, в силу чего одним из самых ранних прав Ген. шт. сделалось право самообложения. При Филиппе Красивом дворянство даже сделало попытку соединиться с горожанами для отпора чрезмерным денежным вымогательствам короля и его деспотическим стремлениям. При непосредственных преемниках Филиппа IV были собрания духовенства и дворянства, которые, за отсутствием горожан, не были настоящими штатами (лишь в первом собрании было несколько парижских граждан), эти собрания исключили из права престолонаследия дочь Людовика X (1317), а после смерти Карла IV отдали корону Филиппу VI Валуа (1328). В первую половину того периода, когда царствовала во Франции новая династия, Ген. шт. играли наибольшую роль в истории страны. Опираясь на право вотирования субсидий, они делали время от времени попытки вмешательства в издание новых законов. Ген. шт. 1355 г. (при Иоанне Добром) объявили, что они дадут согласие на налоги, в которых тогда нуждалось правительство, лишь под условием разных реформ, между прочим под условием обуздания произвола чиновников и гарантии в том, что никто не будет лишаем права судиться своими естественными судьями. Соглашаясь на налоги, Ген. шт. сами назначали особых лиц для сбора и хранения полученных сумм. В следующем (1356) году, когда король попал в плен к англичанам, Ген. шт., руководимые парижским купеческим старшиной (prvt des marchands) Стефаном Марселем (см.), которого поддерживали ланский (Laon) епископ Роберт Лекок (см.) и один дворянин, бывший в числе членов штатов (Jean de Picquigny), настояли на целом ряде реформ, выработанных особой комиссией и принятых затем самими Ген. шт. Они требовали, между прочим, чтобы дофин (впоследствии Карл V), управлявший Францией, заменил своих советников особыми уполномоченными от трех сословий, без которых не стал бы ничего предпринимать, но дофин на это не согласился. Провинциальные штаты (см.), т. е. сословно-представительные собрания отдельных провинций, к которым он обратился, примкнули к программе Марселя: они поддержали и требование Ген. шт. 1357 г., выработавших ‘ордонанс’ такого содержания: можно взимать лишь те налоги, которые вотированы Ген. шт., оставлявшими за собою и контроль над расходами, не позволялось лишать кого бы то ни было права судиться своими естественными судьями (по феодальному праву каждый судился своими пэрами, т. е. равными), вводились другие реформы, которые должны были установить законный порядок на место произвола. В 1358 г. дофин, утвердивший сначала этот ордонанс, объявил его уничтоженным, опираясь на то, что духовенство и дворянство не оказывали особенного рвения к его поддержанию. Это вызвало известное парижское восстание под начальством Марселя, к которому примкнули некоторые другие города, встретив, однако, несочувствие собранных дофином в Компьене штатов. Восстание было подавлено, и если сам Карл потом собирал штаты, то лишь для того, чтобы опираться на них в продолжавшейся войне с англичанами, но так, что это не мешало ему устанавливать налоги без согласия сословий. Значение Генеральных штатов поэтому падает, созываются они редко или заменяются нотаблями (именитыми людьми) из сословий, по королевскому приглашению (в начале царствования Карла VI), и лишь новые бедствия государства в конце XIV и начале XV ст. вызывают новое политическое движение, в котором, как и в 1357-1358 гг., главную роль играл Париж, на этот раз под руководством цеха мясников и их челяди. После восстания под предводительством Кабоша (см. это имя), названный его именем ордонанс (ordonnance cabochienne) был представлен дофину (впоследствии король Карл VII) с требованием целого ряда административных, судебных и финансовых реформ. Это требование не было поддержано более значительными силами, и ордонанс так и остался простой программой. Ген. шт., собиравшиеся Карлом VII в двадцатых и тридцатых годах XV в., имели для него лишь значение опоры в борьбе с английским королем Генрихом VI (см.). Из этих собраний особое значение принадлежит только орлеанским штатам 1439 года: они признали лишь за одним королем право составлять войско и взимать налоги, т. е. феодалы лишались права содержать военные отряды и устанавливалась постоянная армия, содержавшаяся на постоянный же налог. Через три года после этого дворянство одной провинции протестовало против такого налога, но король объявил ему, что для взимания субсидий нет более надобности в созвании Генеральных штатов, прибавив, что так именно смотрят на дело многие феодальные сеньоры. Карл VII так и не созывал Ген. шт. во все остальное время своего царствования, т. е. в течение целых двадцати лет (1440-1461). Таким образом в 1439 г. Ген. шт. утратили свое прежнее право вотировать субсидии, т. е. то самое право, которым главным образом пользовался английский парламент, расширяя свое политическое значение. Духовенство и дворянство были, однако, изъяты из обязанности платить поземельный налог, постоянная королевская талия (taille) падала исключительно на поземельную собственность так назыв. третьего сословия (см.). Последнее, несмотря на это, оказывало поддержку королевской власти всякий раз, когда она стесняла старые права двух первых сословий. Сословная рознь была основною причиною того, что Ген. шт. не удержали за собою права вотирования субсидий. После этого Ген. шт. собирались редко и не играли значительной роли. В 1467 г., при Людовике XI, только один раз их и созвавшем, сословия даже уполномочили короля принимать новые меры для блага королевства без созыва Ген. шт. Затем были созваны штаты в Туре во время несовершеннолетия Карла VIII (1484), замечательные тем, что здесь впервые под третьим сословием стали разуметь представителей не одного городского, но и сельского населения. Эти штаты возвратились было к традиции пятидесятых годов предыдущего столетия, но все осталось в области одних пожеланий. Карл VIII ни разу не собирал потом штатов, Людовик XII — лишь один раз (в 1506 г.), Франциск I — ни разу, заменив их два раза нотаблями, да и то местными (1526 и 1527 г.), для протеста против уступки Бургундии испанскому королю, Генрих II — лишь один раз (в 1548 г.), причем многие члены собрания были назначены самим королем. При последних представителях династии Валуа на франц. престоле, когда Францию раздирали религиозные войны, вызванные Реформацией, Ген. штаты, по-видимому, снова стали возрождаться к жизни. Это было время ослабления королевской власти, когда, с одной стороны, совершалась феодальная и муниципальная реакция против успехов монархического начала, а с другой стороны, как в кальвинистической, так и в католической (иезуитской) публицистике проповедовалась идея народовластия, вследствие чего Ген. штаты, представлявшие собою феодальную и муниципальную Францию, опять проявили стремление к ограничению королевской власти. Первое собрание Генер. шт. в этот период происходило по мысли канцлера Лопиталя в Орлеане, в 1560 г., а в следующем году в Понтуазе было собрание депутатов светских сословий, так как духовенство собралось отдельно в Пуасси для религиозного диспута католиков с протестантами. Единственным результатом Ген. шт. 1560 г. был ‘Орлеанский ордонанс’, которым Лопиталь осуществлял некоторые желания, высказанные в обширном проекте реформ, составленном штатами. И в 1560 г. представители сословий высказали, а в 1561 г. повторили желание, чтобы Ген. шт. сделались учреждением постоянным, т. е. стали собираться в определенные сроки, в 1561 г. даже решительно говорилось о том, что король должен делить свою власть с Ген. шт. После этого, однако, они не собирались ни разу 15 лет, что не мешало мысли о постоянных Ген. шт. все более и более утверждаться среди общественных элементов, стремившихся к политической самостоятельности. В 1576 г. Генрих III вынужден был снова созвать Генеральные штаты в Блуа. На выборах восторжествовала только что возникшая тогда Лига (см.), образованная крайними католиками. Ген. штаты 1576 г. весьма решительно потребовали ограничения королевской власти. Напр., они стали делать различие между законами короля и законами королевства, между временными распоряжениями государственной власти и постановлениями Ген. штатов, которые не могли бы никем быть отменяемы, кроме самих же Ген. шт., и не требовали бы королевского утверждения в случае единогласия сословий. Были, далее, голоса, требовавшие участия штатов в назначении корол. министров. Третье сословие потребовало восстановления муниципальных вольностей, пришедших в упадок с усилением королевской администрации. Правительство особым ордонансом (ord. de Blois) удовлетворило многие желания сословий, но за исключением всех тех, которые имели политический характер. Тем не менее, когда еще раз были созваны в Блуа Генеральные штаты, в 1588 г., сословия опять потребовали ограничения королевской власти и даже полной передачи суверенитета в руки Ген. шт. Они стали отказывать в повиновении Генриху III, примкнув к его противнику, Генриху Гизу, стоявшему во главе католической лиги. После смерти Генриха III Лига, не желавшая признать королем Генриха Бурбона, созвала Ген. шт. в Париже (1593), но они не имели никакого значения. При новой династии, вступившей на престол в 1589 г., Франция превратилась в абсолютную монархию. Генрих IV уже не созывал Ген. шт. Лишь один раз в первой половине своего царствования он созвал нотаблей, сделавших было попытку легальным образом ограничить королевскую власть. Сословные представители, назначенные самим королем, вотировали налоги лишь на три года, выразив желание быть снова созванными по истечении этого срока, а для контроля за употреблением части казенных денег назначили особый счетный комитет (conseil de raison). Члены этого совета, однако, весьма скоро между собою перессорились и, отказавшись от ведения возложенного на них дела, просили короля взять его в свои руки. По смерти Генриха IV во Франции наступили смуты, ознаменовавшие начало царствования его малолетнего сына Людовика ХIII. В это время и были собраны последние Ген. шт., если не считать тех, которые созвал Людовик XVI в 1789 г. Ген. штаты 1614 г. собрались в Париже. В своей речи перед открытием заседаний король предложил штатам представить ему жалобы и желания отдельных сословий, но между последними проявился самый непримиримый антагонизм, и только третье сословие, имевшее против себя два высших, в своих желаниях обнаружило некоторый политический смысл. Духовенство, напр., отказывалось что бы то ни было платить государству, тогда как третье сословие требовало, чтобы впредь монастырские имущества не увеличивались, чтобы духовные, владеющие недвижимой собственностью в городах, платили городские налоги, чтобы иезуиты подчинялись тем же государствен. постановлениям, как и другие ордена. Еще сильнее был разлад между обоими светскими сословиями. Двор был солидарен с первым, и третье сословие подвергалось унижениям: в то время, как члены высших сословий сидели в присутствии короля с покрытыми головами, третье сословие представлялось ему стоя на коленях и без шляп. Когда один депутат третьего сословия сравнил короля с отцом семейства, у которого три сына: духовенство, дворянство и третье сословие, дворяне протестовали против такого оскорбления, заявив, что они не желают быть братьями сыновей сапожников и шорников и что между ними и третьим сословием такая же разница, какая существует между господами и слугами. Таким отношениям соответствовали и требования дворян. Они желали, напр., чтобы третье сословие было лишено права занимать известные должности, чтобы жены горожан не смели одеваться, как дворянские дамы, чтобы охотиться могли только одни дворяне и т. д. Третье сословие, со своей стороны, жаловалось на обиды, чинимые ему дворянством, на то, что дворянство грабит государство, на то, что своими вымогательствами благородные довели народ до нищеты. Парижский купеческий старшина Роберт Мирон, бывший председателем третьего сословия, просил короля спасти этот ‘бедный народ, у которого остаются только кости да кожа’, сказав, что для этого королю нужно только употребить свою власть. Тем не менее третье сословие присоединилось к двум высшим в желании, чтобы Ген. шт. созывались по крайней мере один раз в 10 л. Распустив (в нач. 1615 г.) это собрание, правительство после того лишь два раза (1617 и 1626) созывало нотаблей, а затем Франция до 1789 г. была лишена национального представительства, сохранив лишь местные (да и то не во всех провинциях) сословно-представительные учреждения (см. Земские чины и Провинциальные штаты). Последние Ген. шт., которым предшествовало двукратное собрание нотаблей, открылись в Версале 5 мая 1789 г., но 17 июня того же года третье сословие объявило себя Национальным собранием, и таким образом история этих Ген. шт. относится уже к истории франц. революции. — Ген. шт. возникли в ту эпоху, когда только что началось политическое объединение Франции, и прекратились уже после того, как процесс этот завершился. Это сказалось на самом характере Ген. шт. В аристократических собраниях, предшествовавших возникновению Ген. шт., духовные и светские вельможи появлялись каждый в силу личного своего права, в качестве королевского вассала, сеньора, Г. чина, как лицо, связанное с сюзереном феодальным договором, как носитель известной доли верховенства в стране. Там, где политическое раздробление сделало большие успехи, феодальный сейм получал характер международного конгресса, т. е. собрания суверенных владетелей, съехавшихся для каких-либо соглашений общего характера, причем каждый договаривался от своего имени. Когда рядом с феодальным суверенитетом стал суверенитет муниципальный (см. Коммуны), город. власти также стали принимать участие в этих конгрессах всех самостоятельных политических элементов страны. Г. шт. выработались из собрания с таким конгрессивным характером. По мере того, как короли разрушали феодальный и муниципальный сепаратизм, духовные лица, дворяне и горожане, заседавшие в собраниях штатов, все более и более переставали быть суверенными сеньорами и начальниками суверенных коммун, чтобы превратиться в простых выборных депутатов от отдельных сословий. Конгрессивный характер собрания соответствовал феодальному и муниципальному раздроблению, какое существовало во Франции перед окончательным сформированием Ген. шт. Сословной монархии, как объединенному целому, соответствовало уже политическое собрание без конгрессивного характера, на котором появляются не самостоятельные политические элементы, а представители сословных интересов в целом государстве. Первоначальный характер Ген. шт. придавал принимавшимся ими решениям значение договоров между заинтересованными сторонами, между королем и сословиями: всякая общая мера могла быть результатом только соглашения между участниками собрания. В то время, когда Ген. шт. находились в периоде наибольшего процветания, государство имело форму союза самостоятельных сословий, органом которого было названное представительное учреждение под главенством королевской власти. Так как в основе сословно-представительных учреждений лежал сословный строй общества, то взаимные отношения сословий в общественной жизни отражались и на отношениях, какие возникали между их представителями в собраниях Г. чинов. Если в истории английского парламента мы видим пример солидарного выступления отдельных классов общества, то примером сословного разъединения и почти постоянных раздоров между представителями сословий может служить Франция со своими Ген. шт., так как одним из основных фактов истории Франции можно считать резкий антагонизм, в каком находились между собою в этом государстве феодальное дворянство и городское сословие. Одним из самых избитых положений истории сделалось то, что своею победою над феодализмом французские короли были в значительной мере обязаны союзам с горожанами, помогавшими усилению королевской власти на счет духовных и светских сеньоров. Причина такого явления лежала в резкой противоположности, образовавшейся во Франции между сеньорией (см.) и городом, т. е. между феодальным и муниципальным бытом, между положением, интересами, стремлениями, традициями и понятиями дворянства и буржуазии: эта противоположность тянется через всю французскую историю, от первого городского восстания против феодальной власти (см. Коммунальная революция) до последней попытки феодальной реакции в XIX веке, и ею-то обусловлены были те отношения, какие необходимо должны были образоваться между представителями обоих сословий в Ген. шт. Дворянство вообще отказывалось видеть в ‘третьем сословии’ (tiers tat, как стали говорить с конца XV в.) равноправный с собою элемент, хотя уже при первом короле, сзывавшем Генеральные штаты, делались попытки совокупного действия ‘благородных и коммун’ в разных частях Франции для ограничения королевского произвола. Приниженное положение городских представителей продолжается вплоть до Ген. шт. 1614 г., случаи же союза между сословиями были явлениями лишь временными и очень непрочными, раз вне Ген. шт. феодальная аристократия и буржуазия представляли собою два враждебные друг другу лагеря. Лишь первый ‘штат’, духовенство, состоявшее и из аристократических, и из демократических элементов, играло роль умерителя и посредника при различии в интересах светских сословий. Такой характер взаимных отношений между отдельными чинами и был одною из причин того, что Ген. шт. не удалось играть роли английского парламента. Их значение в истории Франции сводится поэтому, главным образом, к следующему. Во-первых, они сильно помогли объединению федераций сеньорий и коммун в одно государство, во-вторых, они нередко были опорой для королей в их внешней политике, по их указаниям, в-третьих, производились многие правительственные реформы, наконец, в трудные минуты они даже становились во главе управления, хотя не только не утвердили за собою законодательных прав, но даже сами отдали королям несомненно принадлежавшее им право налогов. Что касается до организации Ген. шт., то с самого начала и до конца они делились на три сословия (tats, ordres): духовенство, дворянство и третье сословие. Первоначально в каждом сословии являлись на собрания, по личному своему праву, духовные и светские феодальные сеньоры, а из городов — не выбранные депутаты, а местные выборные власти: мэры, консулы, эшевены (см.). К концу средних веков лица, приезжавшие на собрания, были уже избранными от каждого сословия депутатами, которым избирателями давались наказы (см.) в виде так называемых cahiers de dolances. Сначала третье сословие (или третий штат) состояло из одних горожан, но с конца XV в. в выборах принимали участие и сельские жители. Голоса в Ген. шт. подавались по сословиям (хотя намечалась уже поголовная подача голосов), обыкновенно голосовали в каждом сословии отдельно и каждому сословию принадлежал один голос. В 1789 г. привилегированные сословия настаивали на соблюдении форм 1614 г., когда каждый ‘ordre’ имел один голос, что было крайне невыгодно для третьего сословия. Число депутатов не было строго установлено. — В период 1615-1789 г. французское общество не забывало Ген. шт., но если духовенство и дворянство продолжали представлять их себе в старой сословной форме, то политическая литература XVIII в. приучила третье сословие видеть в них представительство национальное, вследствие чего Ген. шт. уже в наказах (cahiers) 1789 г. называются национальным собранием.
Литература по истории Ген. шт. весьма обширна, но в ней много в настоящее время устарелого. Последнее можно сказать, напр., о трудах Thibaudeau, Rathery и Boulle. Самый капитальный труд принадлежит Picot: ‘Hist. des tats gnraux’ (2-ое изд., 1888), а краткое изложение истории Генеральных штатов сделано Jallifier (1888). Ср. Aug. Thierry, ‘Essai sur la formation et les progrè,s du tiers tat’. Более специальные сочинения: Hervieu, ‘Recherches sur les premiers tats gnraux et les assembles reprsentatives pendant la premiè,re moiti du XIV siè,cle’ (1879), Coville, ‘Les cabochiens et l’ordonnance de 1413’ (1888), A. Thomas, ‘Les tats gnraux sous Charles VII’, Weill, ‘Les thories sur le pouvoir en France pendant les guerres de religion’ (1891).
Генеральными штатами назывался также государственный сейм республики соединенных нидерландских провинций. Каждая из этих провинций составляла до середины XVI в. самостоятельное целое, и в каждой были свои особые штаты, но когда все семнадцать провинций при Карле V соединились под одною наследственною властью, явилась потребность и в общем их сейме, получившем название Ген. шт. При Филиппе II семь провинций заключили между собою в Утрехте унию (1579 г.) и вскоре после того, объявив Филиппа II низложенным, признали себя независимой республикой соединенных штатов (1581). Утрехтская уния обеспечивала каждой провинции прежние права и привилегии, в силу чего для ведения войны, заключения мира и взимания налогов в пользу всего союза стало требоваться единодушное согласие всех провинций и только в других делах, касающихся всей конфедерации, достаточно было простого большинства голосов. Первоначально Ген. шт. были не чем иным, как простым соединением провинциальных штатов, но так как такой общий сейм мог собираться лишь изредка и число его членов было слишком велико, то он был при Морице Оранском заменен постоянной депутацией, избиравшейся из среды отдельных штатов и заседавшей в Гаге. Это собрание имело характер конгресса посланников от отдельных республик, входивших в состав федерации, многие дела решались здесь не иначе как под условием согласия со стороны местных штатов. Каждой провинции, не взирая на число ее депутатов, принадлежал в Ген. шт. лишь один голос, в известных случаях требовалось единогласие депутатов, которые вообще должны были заботиться о том, чтобы автономии отдельных провинций не было нанесено никакого ущерба. Поэтому депутаты одной и той же провинции имели нечто вроде польского liberum veto по указанным выше вопросам. По имени этого учреждения и вся республика называлась нередко Ген. шт., причем, представляя собою весь союз, сами Ген. шт. пользовались титулом ‘leurs hautes puissances’ или ‘hochmgende’. Учреждение это просуществовало около двух веков. В настоящее время народное представительство в Нидерландском королевстве носит то же самое название Ген. шт., хотя имеет уже совершенно иную организацию (см. Нидерланды и Штаты).