![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/gorbunov-ivan.jpg)
Н. Д. Тамарченко
Горбунов И. Ф.: биобиблиографическая справка, Горбунов Иван Федорович, Год: 1990
Время на прочтение: 5 минут(ы)
ГОРБУНОВ, Иван Федорович [10(22).IX.1831. с. Ивантеево Московской губ.— 24.XII.1895(5.I.1896), Петербург] — прозаик, драматург и актер. Сын вольноотпущенного из дворовых. Учился у сельского священника, затем в Набилковском училище и во 2-й и 3-й Московских гимназиях. Давал уроки в небогатых купеческих домах, одновременно занимаясь рисованием в Московском училище живописи и ваяния и посещая лекции в университете. В декабре 1849 г. через преподавателя училища, поэта Н. В. Берга познакомился с А. Н. Островским. В конце 1853 г. Г. рассказал ему и А. А. Григорьеву три первые свои ‘сцены’: ‘У пушки’,
‘У квартального надзирателя’, ‘Мастеровой’ (опубл. в 1857 г. в ‘Общезанимательном вестнике’). Рассказ был повторен всему кружку драматурга — членам т. н. ‘молодой редакции’ ‘Москвитянина’, попытавшимся привлечь Г. к участию в журнале. Для этого издания была написана ‘сцена’ ‘Просто случай’, появившаяся впоследствии в ‘Отечественных записках’ 1855 г. (первая публикация Г.). Осенью 1853 г. Г. познакомился с П. М. Садовским, а в 1854 г. в его бенефис успешно дебютировал в Московском Малом театре в пьесе М. Н. Владыкина. Начав писательскую и артистическую карьеру ‘с благословления’ двух великих деятелей русского театра — Островского и Садовского, Г. много лет поддерживал с ними близкие отношения. В 1855 г. по их настоянию переезжает в Петербург, где с помощью А. Ф. Писемского и Д. В. Григоровича быстро входит в литературные круги (в письме Островскому от 1 апреля: ‘В какой дом ни придешь, уже ты зарекомендован там таким талантом, что святых выноси’.— Соч.— Т. III.— С. 517). К лету 1855 г. его известность распространяется и на высшие официальные сферы, однако устроиться на постоянную службу в театр долго не удавалось. 16 ноября состоялся дебют Г. в Александрийском театре. В 1856 г. он был официально определен в труппу. Здесь Г. прослужил до конца жизни, сыграв более 50 ролей. В марте 1856 г. состоялся также первый авторский литературный вечер Г., давший значительный сбор. В 1861 г. вышла книга Г. ‘Сцены из народного быта’ (Спб.), включившая 8 рассказов. До конца 70 гг. она выдержала 6 переизданий, число рассказов увеличилось до 23. В 1862 г. Г. впервые — вместе с Островским — побывал за границей. Посетил в Лондоне А. И. Герцена и получил в подарок его фотографию с надписью ‘alter ego’ (Шереметьев П.— С. 123—124). В мае июне 1865 г. Г, путешествует по Волге вместе с Островским, причем участвует в Саратове в постановке ‘Грозы’ — в роли Кудряша (Летопись жизни и творчества А. Н. Островского. М., 1953.— С. 140). До нач. 80 гг. Г. многократно путешествовал по России, выступая с концертами, и приобрел исключительно широкую известность, о чем свидетельствовало, в частности, появление ряда подделок под ‘Сцены из народного быта’ с именем Г. на обложке, выезжал и за границу. В 1883 г. в его дневнике появляются первые упоминания о болезни. Последние полтора десятилетия деятельности Г. отмечены усиленным интересом к отечественной истории. Он становится активным членом Общества любителей древней письменности, сближается с историками бр. Барсуковыми и редактором ‘Русской старины’ М. И. Семевским, начинает писать мемуары, публикует рассказы об историческом прошлом (‘Старый дом’ и др.), очерки о быте и типах дореформенной Москвы (‘Из московского захолустья’, ‘Белая зала’, ‘Петр Петрович’), создает ряд стилизаций официальных и бытовых жанров письменности XVII в. (письма, челобитные, указы, грамоты, донесения) и т. п. В эти же годы в творчестве Г. появляется особый персонаж — генерал Дитятин, воплощение духа николаевской эпохи, претендующей в его лице на право судить и поучать людей нового времени, своеобразная словесная маска автора, используемая для пародийных реплик и целых речей по поводу политических событий и официальных торжеств (имя и отчасти социальная роль подсказаны романом В. В. Крестовского ‘Петербургские трущобы’). Преобладающая часть опубликованных произведений появилась в газете ‘Новое время’. Печатался также в журналах ‘Осколки’, ‘Русский архив’ и др. 28 декабря 1895 г. в некрологе, написанном Т. И. Филипповым, было сказано, что Г. ‘по праву принадлежит имя народного русского художника’ (Соч. / Под ред. А. Ф. Кони.— Т. I.— С. 119), мнение, которое полностью поддержал Кони в первом и — по сию пору — наиболее полном и точном по фактам критико-биографическом очерке о Г.
Своеобразие творчества Г.-писателя определено его исключительной чуткостью к живому русскому слову, к особенностям разных речевых манер и стилей, редким умением воссоздать социально и национально характерный облик говорящего, для чего иногда достаточно было одной его реплики. Дару Г. долгое время вполне соответствовал жанр короткого рассказа-сценки. Как правило, это почти сплошной диалог, связанный с типичной бытовой ситуацией (‘На почтовой станции’) или, наоборот, вызванный необычным происшествием (‘Громом убило’, ‘Воздухоплаватель’). В центре изображения у Г.— парадоксальная смена настроений и реакций толпы. Такой угол зрения был непривычным (А. Ф. Кони доказывал его правомерность ссылками на новейшую социальную психологию). Сосредоточение внимания на отдельных персонажах вело у Г. к превращению рассказа-диалога в пьесу (ср.: ‘У квартального надзирателя’ и ‘Просто случай’). Менее характерна форма драматического монолога (‘Спрятался месяц за тучи’). Несмотря на обилие ‘драматических этюдов’ (есть даже пьеса в трех картинах ‘Самодур’), драматургия осталась для Г. делом второстепенным. Скорее всего он хорошо сознавал полную зависимость в этой области от школы Островского. В сценах-рассказах преобладало критическое освещение современного быта, в сценах-пьесах — утверждение традиционной нравственности и поэзии неприглаженной народной речи. Устойчивым был контраст речи и психологии народа условным нормам литературного языка и понятиям образованной среды (таков чаще всего подразумеваемый фон изображения). Этот контраст мог
оставаться основным источником творчества Г., пока он не пришел в конце 70 гг. к пониманию современности как непрерывного исторического движения. Рассказы-сценки Г. импровизировал и лишь после многократных устных исполнений записывал, санкционируя тем самым один из уже известных вариантов текста. Начиная с 1879 г., когда был написан совершенно новый по манере рассказ ‘Медведь’, в дневнике Г. впервые появляются записи о работе над текстами ранее никому не известных произведений, которые автор затем ‘читает’, а не рассказывает слушателям. В ‘Медведе’ введен повествователь с его особой речью и точкой зрения, эпизоды-сценки связываются между собой как развитием единого сюжета, так и движением повествования. Новая манера оказалась особенно пригодной для изображения недавнего исторического прошлого. Но и в рассказах, и в воспоминаниях Г. повествование перебивается эпизодами анекдотического содержания, рассказываемыми ‘по поводу’ (Щепкин на сцене, забывший свой текст, и т. п.). Г. было близко пушкинское понимание анекдота как исторического случая, равно как объективность и лаконизм пушкинского стиля. Начало рассказа ‘Петр Петрович’ содержит пародийное воспроизведение характерного для ‘сцены из народного быта’ лаконичного обозначения места действия. Популярный в предшествующее двадцатилетие жанр освобождается у Г. от сложившихся шаблонов двумя путями: во-первых, с помощью стилизации внелитературных форм передачи сцены-диалога (протокол в ‘Обществе прикосновения к чужой собственности’) или бытовых жанров письма, записок (‘Купеческое житье’, ‘Дневник дворецкого’), во-вторых, с помощью сказа. Сказ вначале характеризует речь рассказчика, передающего сцену-диалог (‘Травиата’), затем речь персонажа (в этом отличие новых, чисто повествовательных монологов Г.: ‘В деньгах счастье’, ‘Тенериф’ — от прежних, драматических). На втором пути Г. явился не столько современником Чехова, сколько предшественником Зощенко.
Чувство меры, связанное со способностью понять и принять порой взаимоисключающие точки зрения,— не только черта творчества Г., но и секрет неоспоримого личного обаяния ‘единственного человека в России, который так повсеместно был усвоен всеми’ (Соч.— Т. III.— С. 6). Его остроты (‘В России всякое движение начинается с левой ноги, но с равнением направо’), фразы из произведений (‘Кажинный раз на этом месте’) зачастую использовались как общее достояние. Так, выражение ‘Довольно стыдно мне…’ (из анекдотов Г. об актерах) перешло уже без всяких признаков не только авторства, но и жанра в статью В. В. Маяковского ‘Как делать стихи?’.
Соч.: Соч. В 2 т. / Под ред. А. Ф. Кони.— Спб., 1901—1902, Соч.: В 3 т.—Спб., 1904—1907, Юмористические рассказы и очерки.— М., 1962, Избранное.— М., Л., 1965.
Лит.: Шереметьев П. Отзвуки рассказов И. Ф. Горбунова. 1883—1895.— Спб., 1901, Мущенко Е. Г., Скобелев В П., Кройчик Л. Е. Поэтика сказа.— Воронеж, 1978.— С. 120-132, Чудаков А. П. Мир Чехова.— М., 1986.— С. 28—34, 92—97.
Источник: ‘Русские писатели’. Биобиблиографический словарь.
Том 1. А—Л. Под редакцией П. А. Николаева.
М., ‘Просвещение’, 1990
OCR Бычков М. Н.