Главполитбогослужение, Булгаков Михаил Афанасьевич, Год: 1924

Время на прочтение: 2 минут(ы)

Михаил Булгаков.
Главполитбогослужение

Конотопский уисполком по договору
23 июля 1922 г. с общиной верующих при
ст. Бахмач передал последней в бессрочное
пользование богослужебное здание, вы-
строенное на полосе железнодорожного
отчуждения и пристроенное к принадле-
жащему Зап. ж.-д. зданию, в коем помеща-
ется жел-дорожная школа.
…Окна церкви выходят в школу.
Из судебной переписки

Отец дьякон бахмачской церкви, выходящей окнами в школу, в конце концов не вытерпел и надрызгался с самого утра в день Параскевы Пятницы и, пьяный, как зонтик, прибыл к исполнению служебных обязанностей в алтарь.
— Отец дьякон! — ахнул настоятель, — ведь это же что такое?.. Да вы гляньте на себя в зеркало: вы сами на себя не похожи!
— Не могу больше, отец настоятель! — взвыл отец дьякон, — замучили, окаянные. Ведь это никаких нервов не х-хва… хва… хватит. Какое тут богослужение, когда рядом в голову зудят эту грамоту.
Дьякон зарыдал, и крупные, как горох, слезы поползли по его носу.
Верите ли, вчера за всенощной разворачиваю требник, а перед глазами огненными буквами выскакивает: ‘Религия есть опиум для народа’. Тьфу! Дьявольское наваждение. Ведь это ж… их… до чего доходит? И сам не заметишь, как в ком… ком… мун… нистическую партию уверуешь. Был дьякон, и ау, нету дьякона! Где, спросят добрые люди, наш милый дьякон? А он, дьякон… он в аду… в гигиене огненной.
— В геенне, — поправил отец-настоятель.
— Один черт, — отчаянно молвил отец дьякон, криво влезая в стихарь, — одолел меня бес!
— Много вы пьете, — осторожно намекнул отец-настоятель, — оттого вам и мерещится.
— А это мерещится? — злобно вопросил отец-дьякон.
— Владыкой мира будет труд!! — донеслось через открытые окна соседнего помещения.
— Эх, — вздохнул дьякон, завесу раздвинул и пророкотал: — Благослови, владыка!
— Пролетарию нечего терять, кроме его оков!
— Всегда, ныне и присно и во веки веков, — подтвердил отец настоятель, осеняя себя крестным знамением.
— Аминь! — согласился хор.
Урок политграмоты кончился мощным пением Интернационала и ектении:
Весь мир насилья мы разрушим
до основанья, а затем…
— Мир всем! — благодушно пропел настоятель.
— Замучили, долгогривые, — захныкал учитель политграмоты, уступая место учителю родного языка, — я — слово, а они — десять!
— Я их перешибу, — похвастался учитель языка и приказал:
— Читай, Клюкин, басню.
Клюкин вышел, одернул пояс и прочитал:
Попрыгунья стрекоза
Лето красное пропела,
Оглянуться не успела…
— Яко спаса родила!! — грянул хор в церкви. В ответ грохнул весь класс и прыснули прихожане.
Первый ученик Клюкин заплакал в классе, а в алтаре заплакал отец настоятель.
— Ну их в болото, — ошеломленно хихикая, молвил учитель, — довольно, Клюкин, садись, пять с плюсом.
Отец настоятель вышел на амвон и опечалил прихожан сообщением:
— Отец дьякон заболел внезапно и… того… богослужить не может.
Скоропостижно заболевший отец дьякон лежал в приделе алтаря и бормотал в бреду:
— Благочестив… самодержавнейшему государю наше… Замучили, проклятые!
— Тиш-ша вы, — шипел отец настоятель, — услышит кто-нибудь, беда будет.
— Плевать… — бормотал дьякон, — мне нечего терять… ик… кроме оков.
— Аминь! — спел хор.
Примечание ‘Гудка’: В редакции получен материал, показывающий, что дело о совместном пребывании школы и церкви в одном здании тянется уже два года. Просьба всем соответствующим учреждениям сообщить, когда же кончится это невозможное сожительство?

М. Б.

———————————————

‘Гудок’, 24 июля 1924 г.
Прочитали? Поделиться с друзьями:
Электронная библиотека