ГЛАСЪ СПРАВЕДЛИВОСТИ, ИЛИ ПИСЬМО СОЧИНИТЕЛЯ ДРАММЫ: ЛЮБИМЪ КЪ ИЗД. БЛАГ. И КЪ К. А. Ч. *).
Е—ъ Г—нъ.
‘Благонамренный’, No 12, 1820
Глас справедливости, или письмо сочинителя драмы ‘Любим’…, Ганин Егор Федорович, Год: 1820
Время на прочтение: 7 минут(ы)
*) См. XI No Благонам. стр. 361 и слд.— Вотъ какъ надобно писать возраженія на критики! И скромно! и основательно! и замысловато! Изд.
Господинъ Издатель Благонамреннаго! Я читалъ книжку вашего изданія юня мсяца настоящаго года, и нашелъ въ ней статью до меня относящуюся. Нкто требуетъ отъ васъ изъясненія, отъ чего случилось сходство мыслей Маркизы Сирсе, Графа Мирбеля съ Драммою Любима?— Мн кажется оно бы и не принадлежало до васъ, но что длать, когда уже палъ жребій вмсто виноватаго на праваго.— Я орошу у васъ чрезъ сіе позволенія, чтобъ вы допустили меня вмсто себя удовлетворить его желанію, и во упованіи, что вы мн въ томъ не откажете и припечатаете во Благонамренномъ, буду служить ему симъ моимъ отвтомъ по предмету его требованія, дабы успокоить его мысли.— Незнакомецъ! Изображеніе Маркизы Сирсе я читалъ, только давно, или лучше сказать въ молодости моей, и съ тхъ поръ лучшія выраженія поселились въ моей памяти. Я вамъ говорю правду, на что мн васъ обманывать? Это не мое правило. А что уже у кого затвержено въ молодости, то навсегда остается у того и въ голов.— Не такъ ли, незнакомецъ? Кажется вы въ Семъ согласитесь со мной и сами.— Идея Маркизы Сирсе и Графа Мирбеля мн очень показалася для моей Драммы Любимъ, а потому самому и не нашелъ я лучшаго монолога выставить въ перьвомъ явленіи го дйствія Любима, какъ вы сами написали во Благонамренномъ, то есть — говорила Милана: ‘сколько вковъ прошло, какъ ты не украшалъ моего уединенія! Солнце безъ тебя здсь не свтило, темнота ужасная и стужа несносная!’ — Догадываюсь я — да можетъ быть — и не ошибаюсь, что вы, незнакомецъ, мыслите, не выдамъ ли я сей монологъ за свой, потому что штиль его высокъ, плавенъ, внятенъ и длаетъ на чувства влюбленнаго большое вліяніе.— Нтъ, вы во мн того не найдете: что чужое, то чужое и будетъ, а что мое, то мое, и вотъ оно. Когда надобно было отвчать Любиму, то онъ сказалъ: ‘Я и самъ считалъ вками т часы, которые утренняя заря прелестей твоихъ не сыпала на меня розъ въ семъ убжищ. Долгъ службы удалилъ отъ, меня сіи сладкія минуты.’ — Вотъ это мое, видите ли, что сей монологъ не уступаетъ перьвому? Есть и еще въ нсколькихъ мстахъ, что я коснулся Сирсе и помстилъ въ Любим, но не переписывалъ съ начала до конца, и вамъ то докажетъ Драмма: Любимъ, а сверьхъ того постараюсь и я ниже сего въ томъ васъ уврить. Впрочемъ для чего и не подражать лучшему и кроткому изъ писателей, для чего не учиться и для чего не перенимать, да и ктггсг не учился у другаго?— Вс — я не изключаю изъ сего числа и васъ незнакомецъ. По истинн вс вы, и вс мы, сколько людей есть на земномъ шар, учились и перенимали, и вотъ тому объясненіе: младенецъ родится, ничего не знаетъ, только плачетъ, но мать его утшаетъ и даетъ ему пищу, потомъ мало помалу, изо дня въ день, младенецъ возрастая, видитъ людей, учится познавать ихъ, а особливо тхъ, которые чаще его окружаютъ, а наконецъ онъ перенимаетъ ихъ слова, учится и выговариваетъ оныя, дале онъ учится читать, писать и другимъ наукамъ до того времени, покуда самъ можетъ учить и сочинять. И такъ видите ли, что всякой человкъ учится и перенимаетъ, но иной больше, другой меньше. Незнакомецъ! посмотрите, на военачальника, которой видитъ непріятельскіе грады, или обширное поле брани, старается, гд лучше приступомъ взять, или смотритъ, гд поставить войско ему ввренное, длаетъ окопы, батареи, ставитъ ряды войскъ, тамъ артиллерію, а тамъ велитъ войнамъ раздлиться, обходить непріятеля и напасть съ тылу. Наконецъ удается ему побда.— Онъ также былъ младенцемъ, онъ также учился, онъ также перенималъ, а потомъ имя къ предмету сему свою склонность, старался читать житія славныхъ Генераловъ, старался подражать имъ и наконецъ по опыту своему длается и самъ лучшимъ военачальникомъ. Незнакомецъ! посмотрите на Министра иностранныхъ длъ: онъ смотритъ, чтобъ и въ спокойное время отечество не могло отъ взора зависти сосдней возмутиться, онъ не дремлетъ, голова его и разумъ всегда живы и свжи, и онъ готовъ всегда отражать помышленія непріятельскія и онъ также былъ младенцемъ, онъ учился, Перенималъ, и имя къ предмету сему наклонность, а можетъ быть и противъ своей воли, старался читать, съ прилежаніемъ Дипломатику, старался подражать и поступать по стопамъ предшественниковъ своихъ. Незнакомецъ! посмотрите на мореплавателя, коего склонность ведетъ помоламъ — онъ пускается въ сію опасность, онъ видитъ на нихъ стекловидную въ спокойное время поверхность, потомъ видитъ его возмущеніе, слышитъ громъ, видитъ жестокіе втры, угрожающіе ввергнуть корабль и его самаго въ разрытую насиліемъ ихъ яму, но не страшится и не теряетъ духу. Отъ чего же? Отъ того, что онъ учился мореходству, разсматривалъ прилежно водамъ карту, знаетъ втры и мста, которыя опасны и которыя неопасны, онъ тоже былъ младенцемъ, учился, перенималъ, тоже подражалъ, и сперва съ малою опытностію, а наконецъ достигаетъ и самъ до имени славнаго мореходца. Нтъ сомннія, чтобъ сіи великіе люди отъ опытности не прибавляли и своего чего либо. Незнакомецъ! посмотрите теперь на противуположныхъ людей, а именно на авторовъ. Я не буду говоритъ о длахъ и сочиненіяхъ великихъ мужей: Геродота, Горація, Цицерона, Страбона, Платона, Расина, Діодора, Виргилія, Ломоносова, и прочихъ и прочихъ, кои также были младенцы и кои также учились и перенимали другъ у друга, но покажу на такихъ авторовъ, кои переправляютъ только оригиналы.— Въ чемъ же состоитъ ихъ переплавка? Въ однхъ рчахъ, потому что употребленіе ихъ нын, посл прошедшихъ временъ, не то уже стало, они не смотрятъ, что сочинители оригиналовъ лучшіе были изъ писателей и что оригинальное того вка слово должно оставаться по тому времени безсмертнымъ для позднйшихъ временъ и справокъ. Посмотрите еще на книгу. Телемака Улиссова сына, сочиненнаго Фенелономъ для августйшаго ученика своего, она въ новйшихъ переводахъ на Россійскій языкъ вся переписана съ начала и до конца съ поправкою только словъ, нын употребляемыхъ. Незнакомецъ! посмотрите еще на другихъ сочинителей, которые выписываютъ цлыя исторіи съ начала до конца изъ сочиненія другихъ отъ слова до слова, жизнь и дла Агамемнона, Гектора и прочихъ, давъ своимъ книгамъ другое заглавіе. Незнакомецъ! посмотрите на Пантеонъ, на Піерриду: вы и тамъ найдете сему подобное. Посмотрите и на славнаго писателя и стихотворца Аббата Метастазія, онъ написалъ Оперу Великаго Александра Македонскаго въ Индіи. Я читалъ оную и читалъ Греческую Исторію, и сравнивая одну съ другою, нашелъ, что Метастазій въ Опер своей помстилъ отрывокъ Исторіи Александра. Незнакомецъ! посмотрите на славнаго Коцебу — и онъ написалъ Комедію Ишпанцы въ Перу, онъ также бралъ матеріалы изъ. происшествія войны Пизарра на Инку. Посмотрите на піесу Короля Шведскаго Карла XII, оная взята изъ его исторіи, и такъ дале.— Видите ли вы теперь, незнакомецъ, что не я, одинъ перенималъ и подражалъ другимъ? Я слыхалъ отъ многихъ, что и самъ Ломоносовъ, извстный свту по великимъ своимъ дарованіямъ и уму, помстилъ оригиналомъ цлыя мста, выписанныя имъ изъ Плиніева панегирка Траяну. Незнакомецъ есть много на меня похожихъ, а неукротимая моя наклонность къ сочиненію Драммы Любима въ перьвой разъ столь была велика, какъ люди, носившіеся долго по бурному океану, въ разбитомъ корабл, безъ мачтъ, съвшіе вс запасы томились отъ голода и жажды. Признаться надъ, что я прежде, нежели принялъ намреніе написать Драмму Любима, размышлялъ долго, приступать ли мн къ тому, но наконецъ сказалъ я самъ, себ: почемужъ не такъ? Я буду учиться, буду писать, и при семъ самомъ размышленіи представился мн Демосенъ, которой много разъ былъ осмиванъ отъ народа за то, что онъ не въ сильныхъ выраженіяхъ, да и косноязычно говаривалъ рчи на каедр, однако онъ несмотря на то, по сильной своей страсти, достигъ до своего желанія, и былъ наконецъ изъ лучшихъ ораторовъ.— Я конечно не достигну Демосена, до по крайней мр буду такимъ же завистникомъ сражаться съ непредолимостію.— Вотъ и причина была написать Драмму Любима, я писавъ ее, я не старался угождать никому, мн хотлось только удовлетворить своему желанію. Она не изъ розъ, а изъ незабудочекъ. Я не смотрю ни на строгую критику, ни на похвалы, меня все сіе не отвратитъ отъ моего намренія, и ежели гд есть низко выраженіе, то я сіе ослаблялъ нарочно для того, чтобъ дать въ другомъ мст великость, силу и неожидаемое. Теперь я приступаю къ тому доказательству, которое я вамъ, незнакомецъ, выше сего общалъ. Посмотрите — да, посмотрите на т монологи, которыхъ вы не найдете у своей Сирсе, и которыя мои, а не чужіе, посмотрите на 2 явленіе I дйствія: оно начинается такимъ образомъ: Милана говоритъ: ‘О! какъ скучно жить на свт безъ родителей и, безъ друзей и безъ надежды быть любимой.’ — Отвчаетъ Безцнна. ‘Я съ нкотораго времени примчаю ваши смущенія, и вижу слезы, катящіяся часто изъ глазъ вашихъ источниками, но придумать не могу, откуда взялись скорби ваши! Повидимому вы имете какое нибудь несчастіе которое стсняетъ вашу душу.’ — Итакъ дале. Прочтите всю сцену того явленія, и вы увидите, что разговоръ ихъ занимателенъ для души и сердца, потомъ прочтите 3 явленіе Любима того же перьваго дйствія, въ которомъ Любимъ, подходя къ Милан и видя ее печальною, отступаетъ, потомъ говоритъ: ‘что я вижу? Милана, ты мн кажешься смутною: природной твой румянецъ вижу я, угасающимъ на лиц твоемъ, глаза твои томны! Скажи, мой другъ, скажи, любезная моя Милана, отъ чего печаль твоя происходитъ, не имешь ли ты на меня въ чемъ жалобы?’ — и такъ дале.— Незнакомецъ! много бы было и излишно все то выписывать, что мною въ Драмм Любимъ изображено не чужими мыслями, а моими, а коснусь только краткими терминами, что творецъ Сирсе шелъ своею дорогою, а я шелъ своею. Его Сирсе была женщина замужняя, но порочная, его Сирсе умерла вмст съ младенцемъ тайны, а моя Леста была добродтельная, и моя Леста сочеталась съ темъ, кого она обижала — итакъ видите ли вы теперь разницу, и видите ли, что я не перепищикъ?.. И какова ни есть моя Драмма: Любимъ, только она переведена на французской языкъ молодымъ Россійскимъ путешественникомъ Е… какъ я о томъ, извстіе имю.— Она разыграна была охотниками и нкоторыми изъ актеровъ 2 Французскаго театра, хотя не въ Париж, но въ 5 миляхъ отъ онаго, въ замк Маркизы Куланжъ, въ день ея рожденія 1/13 Маія, которой мужъ, принадлежавшій къ одной изъ самыхъ древнихъ и богатыхъ французскихъ фамилій, умеръ въ Лондон 1813 года, жена его, урожднная Графиня Детюфіеръ, по кончин его, перехала 1815 года въ Парижъ, и славится своимъ вкусомъ. Дтей Драммы Лесты играли маленькіе сыновья Маркизы Куланжъ, и привели въ слезы зрителей, а стихи, сочиненные на Драмму сію, пла прихавшая недавно изъ Ліона въ Парижъ молодая пвица, принятая на перьвый французской театръ Grand Opra. Вотъ они:
Vive Mr Gania!
Qui possd un beau jardin!
Enfin
Nous avons son drame Lubim.
Qu’il est beau! Qu’il est beau!
Et d’un genre tout nouveau!
Par Mr St Ange.
Незнакомецъ! довольны ли вы моимъ отвтомъ? Не знаю я, будете ли вы на сіе возражать еще, но то врно, что я, не буду, многое разглагольствіе, не длаетъ добра — въ немъ, и въ сочиненіяхъ открывается характеръ какъ безпокойнаго, такъ и кроткаго, а для того я и не хочу показать моего. Я взялъ себ урокомъ. Б. р. к — умъ его великъ былъ, но безпокоенъ духомъ, онъ по своему характеру очень много въ своихъ сочиненіяхъ бранилъ и цнилъ насмшливо другихъ, а особливо не любилъ онъ Сумарокова и лучшія его сочиненія выворачивалъ на изнанку, а темъ и ознаменовалъ себя ненавистнымъ, и природныя свои дарованія, совокупно съ полученіемъ своего ученія, употребилъ во зло. Впрочемъ мн очень жаль, что я далъ поводъ вамъ, незнакомецъ, заняться моимъ сочиненіемъ и на то опроверженіемъ, и отнялъ у насъ темъ время употребить себя на другое и важнйшее дло.
20 юня 1820.