М. Стасюлевичъ.
‘Встникъ Европы’, No 9, 1868
Geschichte der Jahre 1860 bis 1867, von Eduard Arndt, Стасюлевич Михаил Матвеевич, Год: 1868
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Geschichte der Jahre 1860 bis 1867, von Eduard Arndt. Erster Band. Leipzig. 1868. 352 стр.
Послднія восемь лтъ исторіи Европы представляютъ черту, которая связываетъ ихъ въ одно цлое, отдляя ихъ отъ предшествовавшихъ періодовъ. Года эти составляютъ эпоху, въ которую принципъ національностей въ Европ изъ децентрализующаго обращается въ централизаторскій, преобладающій характеръ этого періода — объединеніе.
Въ исторіи ныншняго столтія мы должны различать въ массахъ двоякія политическія стремленія: стремленія народныя и стремленія національныя. Народъ, въ смысл общества гражданъ, стремится къ освобожденію гражданской личности и къ самоуправленію въ обществ. Это мы называемъ стремленіями народными. Стремленія національныя заключаются въ стараніяхъ передлать политическую карту согласно съ мыслью, что каждая національность должна имть отдльное политическое существованіе и что предлы національнаго государства должны быть не тсне этнографическихъ предловъ національности.
Нтъ нужды говорить, что одни стремленія перваго рода дльны, реальны, потому что они имютъ цлью человческое развитіе и мирное достиженіе возможно большаго и боле общаго блага. Стремленія національныя опираются только на индифферентномъ для блага человчества факт національной особности, который съ каждымъ годомъ исчезаетъ и, наконецъ, долженъ обратиться въ миъ, — быть можетъ къ тому самому времени, когда на основаніи его будетъ перекроена карта Европы не дипломатическими ножницами, а при помощи всего хирургическаго кабинета гг. Дрейзе, Шасспо, Круппа, Армстронга и т. д.
Такъ называемый принципъ національностей съ самаго начала явился врагомъ стремленія къ гражданскому, общественному освобожденію. Бъ немъ еще посылаетъ намъ послднее свое слово средневковая всесторонняя рознь. Побжденная уравненіемъ сословій и сближеніемъ народовъ во имя общаго прогресса, мрачная сила среднихъ вковъ явилась въ обновленной форм, опутала Европу новымъ туманомъ, и вотъ Европа отвлекается отъ дла, истощая свои силы на исполненіе причудъ націонализма. И посмотрите на національности, какъ он предъявляютъ свои несогласныя, противорчивыя притязанія: точно такъ, какъ бароны-феодалы, он ссылаются на историческое право, ставятъ выше общей пользы—принципъ крови, племени, на мсто законовъ развитія ставятъ фамильныя преданія… Тратятся силы, мало того — тратится кровь для серьезнаго дла перемщенія и перекраски заставъ, а между тмъ, прогрессъ несется впередъ по желзной дорог и смется надъ этими безполезными заставами.
Было время, когда можно было ожидать отъ принципа національностей нкоторой пользы, это было именно то время, когда можно было видть въ немъ союзника для ослабленія слишкомъ сильныхъ централизаціею преградъ стремленіямъ къ гражданской свобод, когда націонализмъ общалъ сдлаться въ политик силою раздробляющею. Но этотъ періодъ, повидимому, прошелъ.
Вотъ въ томъ-то и состоитъ особенность періода, начавшагося съ 1860 года, что принципъ націонализма поступилъ на службу къ принципу сплоченія Европы въ громадныя, неизбжно-милитарныя государства. Между освобожденіемъ Италіи въ 1853 году и объединеніемъ ея въ 1860 году, а въ особенности между изгнаніемъ австрійцевъ изъ Ломбардіи и захватомъ Шлезвига Пруссіею, а также и сплоченіемъ свера Германіи въ прусское государство важный, многозначительный предлъ. На этомъ предл стоитъ годъ 1860. Вотъ достаточная причина начинать исторію новйшаго періода исторіи Европы именно съ этого года.
Предлежащая книга посвящена изображенію этихъ національныхъ споровъ и войнъ. Въ изложеніи спорныхъ вопросовъ авторъ является по возможности безпристрастнымъ. Впрочемъ, безпристрастіе его слдуетъ скоре назвать объективностью. Само собою разумется, что въ новйшей исторіи, исторіи періода переживаемаго, полнаго нершенныхъ еще процессовъ и еще кипящихъ страстей объективный пріемъ наиболе умстенъ. Иначе, сочиненіе неизбжно отклонилось бы отъ своей прямой цли — представить исторію, вошло бы въ область политическо-полемической литературы.
Какъ оно есть, сочиненіе Аридта — полезная справочная книга, составленная съ достаточнымъ равновсіемъ между полнотою фактовъ, точностью свдній и литературнымъ условіемъ — удобочитаемости. До изложенію она похожа на статьи сборника ‘Unsere Zeit’.
Приведемъ изъ статьи о приготовленіяхъ къ войн 1866 года мсто, относящееся къ предварительнымъ соглашеніямъ между берлинскимъ и флорентинскимъ кабинетами, которыя недавно были предметомъ полемики, вслдствіе сообщеній генерала Ламарморы:
‘Прусскій кабинетъ еще до заключенія Гаштейнской конвенціи, открылъ переговоры съ Италіей), которой склонность къ движенію на Австрію была ему извстна, но потомъ прекратилъ эти переговоры. Теперь (въ феврал 1866 г.) онъ возобновилъ эти переговоры и итальянскій генералъ Говане отправился, въ начал марта, изъ Флоренціи въ Берлинъ, какъ говорилось, для ознакомленія съ прусскими военными учрежденіями, но въ дйствительности для подготовленія на случай нужды союза противъ Австріи и необходимыхъ соглашеній относительно взаимныхъ дйствій. Итальянскій министръ-президентъ, генералъ Ламармора сообщилъ парламенту, что правительство предвидитъ важныя событія и готовится къ нимъ. Пруссія не ожидала отъ итальянской арміи, въ настоящемъ ея, еще несовершенномъ устройств, не смотря на храбрость войскъ, большихъ успховъ, но для нея было чрезвычайно важно отвлечь диверсіею со стороны Италіи значительную часть австрійскихъ военныхъ силъ’.
Это мнніе, высказываемое писателемъ, расположеннымъ въ пользу Пруссіи, несогласно съ ныншними увреніями прусскихъ газетъ, будто прусское правительство, гораздо раньше объявленія войны, условилось съ итальянскимъ, чтобы войска короля Виктора-Эммануила шли на Дунай, если прусское правительство не ожидало большихъ успховъ для итальянскихъ войскъ, то могло ли оно разсчитывать, что они пойдутъ на Дунай?
Относительно другого таинственнаго пункта — вопросъ о томъ, были ли прежде этой войны соглашенія между кабинетами берлинскимъ и тюльерійскимъ, были ли сдланы первымъ Второму хотя бы неясные намеки о возможности территоріальныхъ уступокъ за его нейтралитетъ — Арндтъ умалчиваетъ. Попытка Друзнале-Люи потребовать такого вознагражденія, посл войны, является у него какъ бы неоснованною ни на чемъ предшествовавшемъ. Это допустить трудно, подобныя притязанія обыкновенно не заявляются внезапно, ни съ того, ни съ другого. Друэнъ-де-Люи, какъ извстно поплатился министерскимъ мстомъ за этотъ неуспхъ, еслибы все дло ограничилось легкою, не подготовленною заране и не настойчивою попыткою — какъ полагаетъ авторъ — то едва ли бы министръ былъ смненъ. Гораздо вроятне, что прусская дипломатія сдлала въ свое время общанія, а потомъ не сочла нужнымъ исполнить ихъ, иначе, едва ли бы Франція оставалась нейтральною, или допустила бы союзъ Италіи съ Пруссіею.
Само собою разумется, что если въ чемъ у автора проглядываетъ нкоторое не объективное увлеченіе, то это въ оцнк предусмотрна, распорядительности, энергіи и проч. г. Бисмарка. И не одни нмцы смотрятъ нын на прусскаго министра, какъ на нчто еще небывалое по всеобъемлемости его концепцій. Такъ прежде смотрли на Наполеона III. Въ европейскомъ обществ все еще очень сильна потребность въ предметахъ для культа.
Въ книг Арндта посвящено нсколько страницъ и исторіи внутренняго развитія Россія, для которой періодъ 1860—1867 года былъ важне, чмъ для какой-либо страны, даже и возвеличившейся Германіи. Здсь Арндтъ даже выходитъ изъ своей роли объективнаго повствователя и ршаетъ вопросы, которыми у насъ еще никто практически и не занимался. Такъ напримръ, онъ ставитъ и ршаетъ внутренній политическій вопросъ.