Гарріэтъ Бичеръ-Стоу.
Гарріэтъ Бичеръ-Стоу.
‘Встникъ Иностранной Литературы’, No 8, 1896
Гарриэт Бичер-Стоу, Бичер-Стоу Гарриет, Год: 1896
Время на прочтение: 7 минут(ы)
1 іюля скончалась на восемьдесятъ пятомъ году жизни знаменитая американская писательница Гарріэтъ Бичеръ-Стоу, авторъ романа: ‘Хижина дяди Тома’. Ея книга вызвала въ свое время самое горячее сочувствіе, зажгла въ сердцахъ огонь святого воодушевленія и дала толчокъ громадному движенію, которое совершенно измнило физіономію американскаго общественнаго строя. Произошло удивительное, ни раньше, ни позже не бывавшее явленіе: простая жена учителя, не гоняясь ни за славой, ни за деньгами, а только повинуясь побужденію своего сердца, описываетъ то, что волнуетъ ея душу, обработываетъ свои наблюденія въ форм романа,— и вдругъ подымается цлая буря, цлая нація волнуется, и волненіе это разростается, наконецъ, до такихъ размровъ, что сноситъ безслдно общественное учрежденіе, гнусное, но угождавшее всякимъ низменнымъ инстинктамъ привиллегированнаго сословія,-а такія учрежденія бываютъ очень живучи. Конечно, и до романа Бичеръ-Стоу существовало движеніе противъ рабства, были и отдльные мученики этого движенія, которые гибли за то, что осмливались перомъ или рчью высказаться за освобожденіе невольниковъ, но все же не было великаго, массоваго потока, который одинъ только можетъ вырвать съ корнемъ общественное зло. А для широкой пропаганды аболиціонизма ‘Хижина дяди Тома’ сдлала гораздо больше, чмъ вс трактаты и рчи, вмст взятыя. Цлому молодому поколнію Бичеръ-Стоу раскрыла глаза на вопіющую несправедливость, совершающуюся вокругъ нихъ, и когда, наконецъ, вспыхнула гражданская война, то тысячи одушевленныхъ бойцовъ примкнули къ арміи сверныхъ штатовъ и дали ей перевсъ. Такимъ образомъ слабая женщина оказалась проповдникомъ и вдохновителемъ въ священномъ спор, и справедливо ставятъ ее рядомъ съ благороднымъ Вильберфорсомъ, который за полвка до нея боролся противъ рабства въ британскихъ колоніяхъ.
Гарріэтъ Бичеръ родилась въ семь пресвитеріанскаго пастора и появилась на свтъ 14 іюня 1812 года въ Лихтфильд, въ штат Коннектикутъ. Отецъ ея, докторъ Лиманъ-Бичеръ, былъ извстнымъ проповдникомъ, истиннымъ провозвстникомъ евангельскаго свта. Онъ участвовалъ въ основаніи миссіонерскаго общества въ Коннектикут, американскаго библейскаго общества и тому подобныхъ союзовъ. Изъ его сочиненій наибольшій успхъ имли ‘Проповди о трезвости’ и ‘Автобіографія’. Семья его отличалась многочисленностью, и Гарріэтъ рано пришлось помышлять о хлб насущномъ. Она посвятила себя педагогіи и пятнадцати лтъ заняла мсто помощницы учительницы въ школ, устроенной ея старшей сестрой, Катериной. Замтимъ, между прочимъ что и Катерина имла писательскую жилку: она дала рядъ трудовъ по педагогик. Въ 1832 году докторъ Бичеръ приглашенъ былъ предсдателемъ пресвитеріанской теологической семинаріи въ Цинцинати, и об сестры послдовали за отцомъ туда же. Катерина основала тамъ женскую гимназію, а Гарріэтъ снова стала ея помощницей, усердно пополняя въ то же время свои познанія. Она научилась даже латинскому языку и перевела часть ‘Метаморфозъ’ Овидія. Первую свою новеллу, появившуюся въ печати, молодая двушка написала на двадцать первомъ году, чтобы добыть денегъ на выписку ежемсячнаго журнала, и вполн достигла своей цли, получивъ гонораръ въ пятьдесятъ долларовъ. Въ 1836 году она вышла замужъ за профессора богословія въ Андовер (Массачузетсъ) Кальвина Стоу, и въ томъ же году впервые въ ней зародилась идея будущаго романа. Въ Цинцинати поднялись безпорядки изъ-за вопроса о рабств, и Гарріэтъ описала въ своемъ дневник вс событія и чувства, пережитыя ею, чтобы подлиться ими съ мужемъ, который узжалъ тогда въ Европу. Кром того, она и для печати писала небольшія новеллы и разсказы, въ которыхъ заступалась за несчастныхъ невольниковъ,— впрочемъ, осторожно, такъ какъ и въ Огайо, хотя этотъ штатъ не принадлежалъ къ числу рабовладльческихъ, все же опасно было выступать открыто въ качеств аболиціониста. Стоу и его жена тайно помогали многимъ бглымъ рабамъ и спасали ихъ отъ преслдованія. Первое собраніе своихъ новеллъ и очерковъ Гарріэтъ издала въ 1843 году подъ заглавіемъ ‘The May Flower’ (Цвтокъ Боярышника),— такъ назывался корабль, который привезъ въ Америку первыхъ пресвитеріанскихъ эмигрантовъ.
Въ 1850 году профессоръ Стоу переселился въ Брунсвикъ, въ штат Мэнъ, и тутъ окончательно созрли мысли, давно уже носившіяся въ душ Гарріэтъ. Все пламенне разгорался протестъ противъ такъ называемаго закона о бглыхъ, который предписывалъ выдавать бжавшихъ рабовъ, а укрывательство ихъ наказывать тюрьмой и конфискаціей имущества. Многія семьи, ршившіяся изъ состраданія на такое ‘преступленіе’, были раззорены въ конецъ, всмъ было извстно, какимъ насиліямъ подвергались люди, осмлившіеся помочь освобожденію раба. ‘Если бы мое перо было такъ краснорчиво, какъ твое,— писала мистриссъ Эдвардъ Бичеръ своей своячениц Гарріэтъ,— я бы написала такое произведеніе, изъ котораго вся нація узнала бы, что за проклятое дло рабство’. Эти слова пали на добрую почву. ‘Да, я напишу въ этомъ дух’,— съ энтузіазмомъ отвчала Гарріэтъ и посл недолгаго колебанія приступила къ длу. Истинный порывъ вдохновенія оснилъ ее въ одно утро во время обдни въ Брунсвикской церкви. Она давно уже обдумывала потрясающую сцену смерти дяди Тома, но только въ этотъ моментъ она предстала передъ ней во всей своей реальности. Вернувшись домой, она тотчасъ же написала то, что представилось ея духовному взору, прочла своимъ, и они были тронуты до слезъ.
5 іюня 1851 года въ Вашингтонской газет ‘National Era’ начала печататься ‘Хижина дяди Тома, или жизнь среди бдныхъ и несчастныхъ’,— но это не былъ романъ въ томъ вид, въ какомъ мы его знаемъ, а только набросокъ его. По первоначальному плану все произведеніе должно было закончиться въ теченіе трехъ мсяцевъ, но масса писемъ съ выраженіями восторга и сочувствія заставили автора значительно расширить рамки своей работы, которая завершилась лишь къ апрлю 1852 года. Успхъ романа былъ неслыханный, но гонораръ остался крайне незначителенъ, всего 300 долларовъ (около 600 руб.) за все произведеніе. Между тмъ супруги Стоу находились въ весьма стсненномъ матеріальномъ положеніи, и даже у нихъ не хватило средствъ принять предложеніе одного бостонскаго издателя, который хотлъ выпустить романъ отдльной книгой, подливъ пополамъ расходы по изданію. Тмъ временемъ пришло другое предложеніе: фирма брала вс расходы на себя, а госпож Бичеръ-Стоу предоставляла десять процентовъ чистой прибыли. Не успла еще книга выдти изъ печати, какъ возникъ вопросъ, иметъ-ли право Канада давать бглымъ рабамъ убжище, и не обязана-ли она, какъ британская колонія, преклониться передъ общественной организаціей дружественной державы, выдавать бглецовъ и предоставлять на месть и расправу хозяевъ. Тогда Гарріэтъ Бичеръ-Стоу написала рядъ писемъ къ супругу королевы Викторіи, принцу Альберту, къ выдающимся государственнымъ дятелямъ, поэтамъ и мыслителямъ Англіи, присоединивъ къ письмамъ оттиски готовыхъ листовъ своего романа. Лучшаго способа для привлеченія симпатій къ несчастнымъ бглецамъ и выдумать было нельзя. Вс, къ кому она обратилась, съ участіемъ откликнулись на ея призывъ, лондонская пресса усердно стала на сторону аболиціонной точки зрнія, а когда романъ, наконецъ, появился въ свтъ, то встрченъ былъ въ Англіи съ такимъ же энтузіазмомъ, какъ и въ Америк, противниками рабства. Въ теченіе перваго же года разошлось въ одной Америк 350.000 экземпляровъ, а считая и другія страны — 600.000. Романъ выдержалъ въ одной Англіи 35 изданій, былъ переведенъ на 20 иностранныхъ языковъ. Немало читателей онъ нашелъ себ также у насъ въ Россіи, гд появленіе его совпало съ кануномъ великой реформы 19 февраля 1861 года. Вскор появился рядъ драматическихъ передлокъ ‘Хижины дяди Тома’, изъ коихъ одна, подъ заглавіемъ ‘Рабъ-христіанинъ’, вышла изъ-подъ пера самой Бичеръ-Стоу.
Не было недостатка и въ ожесточенныхъ нападкахъ со стороны рабовладльцевъ. Автора обвиняли въ тенденціозномъ преувеличеніи, даже во лжи, но вс подобныя обвиненія она блестяще опровергала ‘Ключемъ къ хижин дяди Тома’, гд ссылками на твердо установленные факты и подлинные документы доказала полную правдивость своего произведенія. Такъ, напримръ, не выдумано, а списано съ натуры бгство Элизы, которая съ ребенкомъ на рукахъ прыгала со льдины на льдину по рк во время ледохода и предпочитала погибнуть вмст съ сыномъ, лишь бы не попасть въ руки сыщиковъ, гнавшихся за ней съ собаками. Точно также симпатичная, истинно-христіанская фигура дяди Тома не есть плодъ воображенія писательницы, и моделью для нея послужилъ невольникъ-негръ Іосія Гансонъ. Только Іосія не умеръ отъ мученій, а дожилъ еще до освобожденія рабовъ, былъ впослдствіи духовнымъ отцомъ своихъ черныхъ братьевъ и умеръ въ 1881 году въ Дрезден, въ Онтаріо. Что Іосія послужилъ прототипомъ дяди Тома, это подтвердила сама Бичеръ-Стоу въ предисловіи, написанномъ ею къ его автобіографіи.
Весной 1853 года Гарріэтъ, въ сопровожденіи мужа и брата Чарльза, отправилась въ Европу, и это путешествіе было для нея сплошнымъ тріумфомъ. Стоило ей показаться въ публик, и народъ начиналъ восторженно привтствовать ее, депутація за депутаціей являлась къ ней съ выраженіемъ самыхъ теплыхъ чувствъ. Англійскіе рабочіе поднесли ей тысячу фунтовъ стерлинговъ въ серебряномъ сундучк, эта сумма была собрана среди бдняковъ по грошамъ. Въ Лондон лордъ Шэфтсбюри вручилъ ей адресъ отъ англійскихъ женщинъ, а герцогиня Сутерлэндская подарила ей браслетъ въ форм невольничьей цпи съ надписью: ‘На память о цпи, которая, мы надемся, скоро порвется’. Во время второго ея путешествія по Англіи въ 1856 году Гарріэтъ удостоилась дружескаго разговора съ самой королевой Викторіей, но, очевидно, изъ политической осторожности, свиданію ихъ приданъ былъ характеръ случайной встрчи на одной желзнодорожной станціи въ Шотландіи. Третью поздку въ Европу Гарріэтъ предприняла въ 1859 году. Въ томъ же году она написала новый романъ ‘Нина Гордонъ’, въ которомъ опять выступала съ протестомъ противъ рабства, но это произведеніе не имло такого успха, какъ ‘Хижина дяди Тома’.
Тмъ временемъ рабовладльческій вопросъ изъ стадіи обсужденія перешелъ въ фазу ршительнаго кризиса. Джемсъ Букэнэнъ, который велъ политику въ дух, благопріятномъ демократамъ-южанамъ, въ 1861 г. уступилъ постъ президента Аврааму Линкольну, горячему стороннику аболиціонизма, южные штаты отпали отъ союза, и вспыхнула кровопролитная и междоусобная война. Въ числ первыхъ добровольцевъ, поднявшихся за освобожденіе рабовъ, былъ сынъ Гарріэтъ. Въ двухдневной битв при Джеттисберг (2 и 3 іюля 1862 г.), которая повернула борьбу въ пользу сверянъ, онъ получилъ тяжелую рану. Въ 1863 г. окончательно пали цпи рабства, и Гарріэтъ насладилась осуществленіемъ цли, за которую боролась всю жизнь. Теперь она занялась устройствомъ благосостоянія освобожденныхъ, но по временамъ перо ея бралось и за другія задачи.
Съ 1866 года она съ мужемъ переселилась въ Флориду, и тутъ почти каждый годъ выпускала по новой книг въ форм романа, но ни одна изъ нихъ не имла мірового значенія. Только еще разъ имя Бичеръ-Стоу привлекло вниманіе всего міра, но и то далеко не въ ея пользу. Въ сентябр 1869 года она напечатала въ ‘Atlantis Monthly’ статью ‘Истинная исторія жизни жены Байрона’, гд возвела на великаго поэта обвиненіе въ прелюбодйномъ сожительств съ сводной сестрой. Статья эта вызвала всеобщее негодованіе въ Америк и въ Европ, и, хотя Бичеръ-Стоу попыталась оправдаться и подтвердить свои обвиненія въ новой книг: ‘Оправданіе леди Байронъ’, однако, никто ей не поврилъ. Только все смягчающее время заставило забыть объ этой недоброй и несправедливой выходк популярной писательницы. Впрочемъ, на родин Бичеръ-Стоу, несмотря на статьи о Байрон, оставалась по прежнему любимицей публики. Въ 1872 и въ 1873 гг. она читала публичныя лекціи въ крупныхъ городахъ Соединенныхъ Штатовъ, и повсюду ее восторженно встрчали. 14 іюня 1882 г. Бичеръ-Стоу праздновала семидесятый день своего рожденія, и по этому поводу въ Бостон былъ устроенъ блестящій праздникъ, на который издатели ея произведеній пригласили всхъ выдающихся поэтовъ и писателей Сверной Америки.
Это былъ послдній случай, когда Гарріэтъ Бичеръ-Стоу появилась публично. Она ничего уже больше не писала, если не считать мелкихъ замтокъ по тому или по другому интересовавшему ее вопросу. Окончательно положила она перо въ 1886 г., когда потеряла своего мужа. Остатокъ жизни провела она въ своемъ имніи въ Флорид, по прежнему посвящая вс свои силы на заботы о негрскомъ населеніи Сверной Америки, и лишь изрдка посщая своего сына, священника въ Гартфорд. Въ его дом она и скончалась теперь.
Что представляла Гарріэтъ Бичеръ-Стоу съ литературной точки зрнія? Единственный романъ, давшій ей міровую извстность, имлъ громадное и благодтельное общественное значеніе, но, какъ художественное произведеніе — онъ слабъ. Остальныя же ея книги не выходили за предлы ея отечества, а нкоторыя изъ нихъ потонули въ бездн забвенія еще при жизни автора. Вообще покойная писательница не принадлежала къ выдающимся поэтическимъ натурамъ, которыя, отбросивъ все временное и преходящее, погружаются въ созерцаніе того, что свойственно и понятно всмъ вкамъ и всмъ народамъ. Бичеръ-Стоу не была поэтомъ, а между тмъ имя ея безсмертно, потому что безсмертна ‘Хижина дяди Тома’. Нельзя написать исторіи Соединенныхъ Штатовъ, обойдя молчаніемъ этотъ романъ, который съ такой поразительной жизненной правдой отразилъ цлую эпоху. Да и читать его перестанутъ не скоро. По крайней мр, теперь успло уже разойтись много милліоновъ экземпляровъ, а между тмъ печатаются все новыя и новыя изданія. Въ чемъ же заключается та необыкновенная привлекательность ‘Хижины дяди Тома’, которую вотъ ужь сорокъ пять лтъ, какъ чувствуютъ и старые и молодые люди разныхъ національностей, разнаго общественнаго положенія? Въ томъ, что романъ этотъ весь дышетъ горячей преданностью благородному, святому длу, и въ то же время авторъ настолько проникнутъ истинной христіанской любовью, что уметъ защитить свое дло безъ злобы, безъ ненависти къ неправымъ. Раздраженіе не затемняетъ правды, не искажаетъ ее, и тмъ большее впечатлніе производитъ ‘Хижина дяди Тома’, что въ ней нтъ преувеличеній, нтъ злонамренной подтасовки фактовъ, а одна только правда, прямая правда,— нтъ воплей злобы противъ притснителей, а есть только безконечная любовь и жалость къ угнетеннымъ. А правда и любовь — два могучихъ оружія, побды которыхъ гораздо прочне, чмъ успхи насилія.