Г. Евгеній де-Роберти: Соціологія. Спб. 1880 г.
В. Гольцевъ
‘Русская Мысль’ 1880, No 2
Г. Евгений де-Роберти: Социология. Спб. 1880 г, Гольцев Виктор Александрович, Год: 1880
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Книга г. де-Роберти уже вызвала отзывы нашей печати и отзывы эти неблагопріятны сочиненію. Къ крайнему сожалнію, мы должны въ свою очередь недружелюбно привтствовать автора ‘Соціологіи’. Первый упрекъ нашъ заключается въ томъ, что г. де-Роберти неясно опредлилъ себ, къ какому классу читателей онъ обращается. Для людей, знакомыхъ съ лучшими, по крайней мр, сочиненіями западно-европейской литературы по общественной наук, въ книг г. де-Роберти много балласта. Для другихъ читателей въ ‘Соціологіи’ много непонятнаго. Второй упрекъ относится къ растянутости и неточности изложенія. Въ книг, посвященной, главнымъ образомъ, методологическимъ вопросамъ, каждое слово должно быть строго взвшено.
Во вступленіи къ сочиненію, г. де-Роберти говоритъ о задач соціологіи, ея методахъ, о нравственности и прав, объ альтруизм и, о многомъ другомъ. Капитальнйшіе вопросы, здсь, задваются и перепутываются къ прямому вреду для читателей. ‘Что такое нравственность, или такъ называемыя всеобщія начала нравственности и проистекающее изъ нихъ право, какъ не своеобразный осадокъ сложныхъ общественныхъ процессовъ, какъ не боле или мене безсознательное отраженіе или отголосокъ сокровенныхъ законовъ общественной организаціи?’ спрашиваетъ г. де-Роберти (стр. 10). ‘Всякое нарушеніе такихъ законовъ, говорится дале на той же страниц, ощущается какъ нчто нравственно-непріятное или ненормальное: какъ дурной или безнравственный поступокъ, какъ несправедливость, наконецъ, какъ преступленіе. Все это — видоизмненія одного и того же основнаго явленія’. ‘Право является здсь, какъ естественный продуктъ нравственности’ (11). Въ дйствительности, дло вовсе не такъ просто, какъ кажется это г. де-Роберти, и его бглыя замтки ни сколько не проливаютъ новаго свта на вопросы о происхожденіи и содержаніи нравственности и права, а потому лучше бы, по нашему мннію, и не задавать этихъ вопросовъ.
Г. де-Роберти склоненъ, иногда, игнорировать чужія мысли. ‘Лучшимъ опредленіемъ нравственности едва-ли не будетъ назвать ее гигіеною общественнаго союза. Требованія нравственности разнятся отъ требованій гигіены только тмъ, что они обращены къ охраненію не индивида, а всего союза’ (11—12). Докторъ Клавель уже давно и обстоятельно развилъ эту мысль (Clavel, La morale positive, Paris, 1873, см., напримръ, 15, 93, 94 и многія другія страницы). Въ другой глав, г. де-Роберти толкуетъ о мст психологіи въ ряду наукъ и высказываетъ, какъ оригинальный, взглядъ, уже давно нашедшій себ прекрасное выраженіе въ ‘Вопросахъ о жизни и дух’ Льюиса (русскій переведъ, 1875, т. I, стр. 161, 163, 164, 168 и др.). ,
Вторая глава сочиненія г. де-Роберти занята вопросомъ о метод въ соціологіи Эта наука употребляетъ описаніе, какъ методъ научнаго изслдованія (29). Въ слдующей глав авторъ вступаетъ въ длинныя разсужденія объ абстрактныхъ и конкретныхъ наукахъ, показываетъ неправильность отожествленія послднихъ съ науками описательными. ‘Конкретная наука есть наука синтетическая, задающаяся цлью возсоединить вновь то, что было предварительно разрознено науками аналитическими или отвлеченными, я говорю науками, а не наукою, потому что это различіе иметъ въ данномъ случа огромное значеніе’. Авторъ вступаетъ дале въ довольно наивную бесду съ читателемъ, задаваясь вопросомъ: ‘возможно ли возстановить самое простое конкретное явленіе съ помощью одного, хотя бы и основнаго свойства вещества?’ (46). Настоящій типъ конкретной науки представляетъ геологія. ‘Конкретныя науки, читаемъ мы дале, суть всегда исключительно науки продуктовъ, а не факторовъ или элементовъ, и только въ этомъ смысл он и могутъ называться синтетическими, въ противоположность наукамъ аналитическимъ или отвлеченнымъ’ (49.)
Г. де-Роберти переходитъ потомъ къ опредленію мста соціологіи въ ряду другихъ наукъ и защищаетъ (старыми аргументами, главнымъ образомъ) Контовскую классификацію отъ нападенія Спенсера. Что касается до внутренняго дленія соціологіи, то здсь авторъ справедливо рекомендуетъ крайнюю осторожность. Самъ г. де-Роберти считаетъ цлесообразныхъ раздвоить науку объ обществ на естественную исторію (общества) и естественную науку явленій (общественныхъ). Г де-Роберти придаетъ этому раздвоенію соціологіи слишкомъ большое значеніе. Надобно замтить, что и въ настоящемъ случа авторъ разбираемаго сочиненія нсколько запоздалъ съ своимъ взглядомъ (для русской публики, такъ какъ трудъ г. де-Роберти по-французски печатался ране). Одинъ изъ наиболе талантливыхъ молодыхъ русскихъ ученыхъ, г. Коваленскій, развилъ ту же мысль гораздо проще, ясне и короче въ своей брошюр: ‘Историко-сравнительный методъ въ юриспруденціи и пріемы изученія исторіи права’, Москва, 1880.
Въ главахъ, посвященныхъ вопросу объ отношеніи соціологіи къ біологіи и психологіи, интересны только довольно основательныя нападенія на злоупотребленія, такъ называемою, реальною аналогіею. Мннія Шеффле и другихъ ученыхъ, которые видятъ въ обществ организмъ въ буквальномъ смысл, не безъ успха опровергаются г. де-Роберти. Мы не понимаемъ только ожесточенныхъ нападеній автора ‘Соціологіи’ на монистическія ученія въ виду слдующей фразы г. де-Роберти: ‘психологическія явленія составляютъ только особое видоизмненіе отправленій жизни, отнюдь не обнаруживающее новаго свойства матеріи и не представляющее новаго осложненія въ естественномъ ряду явленій’ (98). Мы не говоримъ уже о противорчіи этой мысли съ взглядами г. де-Роберти на психологію. Заключаемъ нашу замтку указаніемъ на то, что авторъ, какъ и многіе другіе позитивисты, съуживаетъ задачу философіи. ‘Ни по другому пути, чмъ наука, ни впереди ея — вотъ настоящій позитивизмъ’. Смемъ думать, что это не совсмъ настоящій позитивизмъ, но о такомъ вопрос нельзя говорить въ библіографической замтк.